Боязнь: Недопустимое название — Викисловарь

Боязнь стоматолога – как перестать бояться?

Зубная боль — одна из самых неприятных и мучительных разновидностей боли. Тем не менее, многие больше боятся стоматологов, чем самой боли и откладывают визит к врачу до тех пор, пока боль не становится вовсе нестерпимой. Что же делать, если боязнь стоматолога мешает своевременному лечению и вредит здоровью?

Боязнь стоматолога, иначе называемая одонтофобия или дентофобия, как правило, возникает в детстве. Родители нередко пугают своих детей походом к «страшному» врачу стоматологу, если они не хотят чистить зубы или злоупотребляют сладким. Боязнь стоматолога, зародившись в раннем детстве, может остаться с человеком на всю жизнь. Однако одонтофобия и, как следствие, попытки избегать визита к стоматологу как можно дольше, могут крайней негативно сказаться на состоянии здоровья. Поэтому чем раньше вы сможете совладать с этим страхом, тем лучше.

Как перестать бояться стоматолога?

Во-первых, постараться справиться с детскими страхами.

В большинстве случаев они преувеличены и изрядно приукрашены детской фантазией и воображением. В реальной жизни все далеко не так страшно.

Во-вторых, осознать, что современная стоматология сделала огромный шаг вперед и значительно отличается от того, что было раньше. Сейчас большинство стоматологических манипуляций совершенно безболезненны, и вырывать зуб без анестезии никто не станет. Кроме того, современное оборудование позволяет лечить зубы в более щадящем режиме, а действенные анестетики избавляют от всех болевых ощущений.

И в-третьих, стоит понимать, что стоматолог совершенно не заинтересован в причинении вам боли. Совсем наоборот, чем быстрее и безболезненнее пройдет процедура, тем больше вероятность, что вы станете постоянным клиентом.

Поборов страхи и поняв, что намеренно причинять вам боль и неудобства никто не собирается, вы сможете обратиться к стоматологу сразу же, как только вы почувствовали даже слабую зубную боль. Ведь чем дольше вы потакаете своему страху, тем более болезненным и неприятным может оказаться визит к стоматологу. А своевременное обращение за помощью, вопреки страху, наоборот, избавит вас от боли и вернет зубам здоровье, а вам — душевное спокойствие.

Ещё статьи:

боязнь — это… Что такое боязнь?

БОЯЗНЬ — БОЯЗНЬ, боязни, жен. Робость, беспокойство, вызываемое ожиданием опасности, несчастия. Боязнь людей. Боязнь темноты. Испытывать боязнь чего нибудь или перед чем нибудь. ❖ Боязнь пространства (мед.) психическое расстройство страх перед большими… …   Толковый словарь Ушакова

боязнь — Беспокойство, страх, паника, опасение, оторопь, дрожь, трепет, боязливость, малодушие, мнительность, робость, трусость, испуг. Страх берет меня, обуял меня, напал на меня. С перепуга все перезабыл. .. Ср …   Словарь синонимов

БОЯЗНЬ — БОЯЗНЬ, боязливый и пр. см. бояться. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 …   Толковый словарь Даля

боязнь — (неправильно боязнь) …   Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке

БОЯЗНЬ — БОЯЗНЬ, и, жен. Беспокойство, страх перед кем чем н. Б. одиночества. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

боязнь — состояние ожидания опасности и подготовки к ней (см. страх). Словарь практического психолога. М.: АСТ, Харвест. С. Ю. Головин. 1998 …   Большая психологическая энциклопедия

боязнь — • мучительная боязнь …   Словарь русской идиоматики

боязнь — БО˫АЗН|Ь (90), И с. Боязнь, страх: къ нб҃сьномоу ц҃рɤ пристоупи сь бо˫азньѫ. Изб 1076, 263; бо˫азни въ любъви нѣсть съвьршена˫а любы вънъ измещеть страхъ. СкБГ XII, 9в; нѣкто бо˫азнью потрѩсъс˫а оу||мъмь. (τῷ δέει) ЖФСт XII, 124 об. 125; ратьнии… …   Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.)

боязнь — и; ж. 1. (чего, перед кем чем). Чувство опасения, страха. Испытывать б. перед начальством. Б. высоты. Б. пространства (болезненное состояние, при котором человек боится один переходить площадь, улицу и т. п.). * Ночь ненастная настала; На него… …   Энциклопедический словарь

Боязнь — – беспокойство, страх перед кем л., чем л. Старый муж, грозный муж, Режь меня, жги меня; Я тверда, не боюсь, Ни ножа, ни огня. (А. Пушкин, Цыганы) Если бесы видят нас боящимися и боязливыми, то еще больше увеличивают боязнь привидениями и… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

боязнь — и; ж. 1) чего, перед кем чем Чувство опасения, страха. Испытывать боя/знь перед начальством. Боя/знь высоты. Боя/знь пространства (болезненное состояние, при котором человек боится один переходить площадь, улицу и т.п.) * Ночь ненастная настала;… …   Словарь многих выражений

Как побороть боязнь стоматологов? — Стоматология «Королевство Улыбок»

Если человек испытывает панический страх перед посещением стоматологической клиники или же постоянно откладывает визит к врачу даже при наличии сильных болей, это может говорить о наличии у него болезни под названием дентофобия, то есть боязнь стоматологов.

В этом случае очень важно разобраться, когда или после какого конкретного случая появился страх, а также найти выход из сложившейся ситуации. Самое важное – это найти причину, только после этого можно будет разрабатывать схему лечения. Большинство провоцирующих фобию факторов очень схожи, однако у каждого человека причины ее появления немного различаются.

Дентофобия – это обычный страх или заболевание?

Любой человек перед посещением стоматолога нервничает, это не всегда сильный страх, однако, согласитесь, приятного в необходимости отправиться к врачу мало. Однако бывают пациенты, которых даже от одного упоминания доктора или воспоминания о звуке бормашины бросает в холодный пот. Именно в этом случае можно говорить о болезни под названием дентофобия, которая имеет несколько синонимов, например, стоматофобия или одонтофобия.

Серьезную патологию очень важно вовремя обнаружить, это позволит сохранить здоровье и красоту улыбки на долгие годы. Основными ее проявлениями являются приступы сильного, панического страха, некоторые люди даже теряют сознание, у них учащается пульс, появляется агрессия и т.

п.

Найти подход к такому пациенту не сможет даже самый опытный доктор, так как они совершенно не идут на контакт. Довольно часто эти люди попадают в кресло стоматологической клиники при нестерпимых болях, когда ни одно обезболивающее средство не помогает, становится невозможно кушать и пить, иногда даже разговаривать.

Причины появления страха

Можно выделить несколько основных причин, из-за которых появляется боязнь стоматологов. В первую очередь это негативный опыт лечения в прошлом. Большинство представителей старшего поколения помнят советские клиники, устрашающие бор аппараты, практически отсутствующую анестезию и очень неприятный привкус мышьяка во рту.

Однако современная медицина сильно шагнула вперед, поэтому никакого дискомфорта и плохих эмоций лечение теперь не вызывает. Еще одна причина – использование зарубежных терминов и обозначений для описания большинства стоматологических процедур. Далеко не все пациенты знают английский язык, поэтому могут пугаться непонятных им названий. А попытки отыскать какую-либо информацию в сети Интернет не всегда приносят ожидаемый результат, зачастую лишь усиливая опасения.

Практически все дети боятся лечить зубы. В чем же причина? Обычно она заключается в неправильном настрое родителей или запугивании. Как результат, малыши негативно реагируют даже на самые простые и безобидные манипуляции. К сожалению, в дальнейшем справиться с таким страхом будет очень сложно, поэтому родители должны всячески успокаивать своих деток перед визитом к дантисту.

Как перестать бояться зубного?

Существуют ли надежные способы справиться с боязнью? Этот вопрос особенно актуален в том случае, когда оттягивать лечение уже не представляется возможным из-за сильных болей. Конечно, можно попробовать обратиться к психологу, который сможет отыскать причину патологии и постарается устранить ее с наименьшим дискомфортом для пациента. Однако существуют более доступные методы, которые можно испробовать в домашних условиях.

Для начала важно определить, чего именно человек боится больше всего.

Тут можно составить специальную таблицу. Выглядеть она будет следующим образом: первая колонка – это предполагаемый объект фобии, а вторая – это место для оценки уровня страха. Рекомендуется ставить цифры от 1 до 4 в зависимости от того, насколько сильно человек боится тех или иных манипуляций.

Заполнять такую таблицу следует в хорошем настроении, в спокойной обстановке, без преувеличения и максимально честно. После того, как таблица будет заполнена, можно приступать к анализу всех данных. Только самостоятельно разобравшись в причинах своих страхов, с ними получится справиться.

Дополнительные рекомендации

При наличии страха перед стоматологическим лечением очень важно пройти предварительную консультацию со специалистом. Практически все клиники предлагают такую услугу, как первичная беседа и осмотр, выявление имеющихся проблем полости рта и обсуждение перспективы их лечения в будущем. Доктор с радостью ответит на все имеющиеся у пациента вопросы и развеет ранее сформировавшиеся в сознании мифы.

Кроме схемы лечения на консультации могут обсуждаться также вопросы касательно введения обезболивающих препаратов и их дозы, при наличии аллергических реакций могут быть предложены альтернативные варианты терапии. Если у пациента и доктора сложились доверительные, дружеские отношения, страх постепенно отойдет на второй план.

Не стоит затягивать с посещением стоматолога, так как боязнь с течением времени не станет меньше, но здоровье зубов при этом будет гораздо хуже. Перед процедурами обязательно хорошо выспаться, настроиться на положительные эмоции, отказаться от стрессовых мероприятий. Накануне визита в медицинское учреждение можно принять легкое успокоительное, о чем обязательно уведомить потом своего врача.

Страху слава: как побороть боязнь публичных выступлений

Страх перед выступлениями — гениальное изобретение человечества! Если бы был рейтинг самых доходных и выгодных страхов, именно страх публичного выступления занял бы первую строчку. Вы сами подумайте, какие перспективы раскрывает нам сочетание всего лишь одного страха — выступать публично,  и одной потребности — зрелищ! Да весь шоу-бизнес мира, журналисты, актеры и певцы, обладающие средними способностями, но большими амбициями, просто обязаны воздвигнуть памятник благодарности именно ему — страху публичных выступлений.

Если бы все одаренные люди умели раскрываться по полной на аудиторию, легко выходили и без зажимов демонстрировали свои таланты, телевидение превратилось бы в обычную ленту новостей, шоу-бизнес остался в зачаточном состоянии и только истинные гении и мастера своего дела смогли бы по-настоящему процветать. Громкая посредственность имеет на руках только один козырь перед своей публикой — боязнь этой публики самой выйти и попробовать.

В обществе бесстрашных, где актером, певцом или оратором-любителем мог бы быть любой человек, места для дилетантов на сцене просто не осталось бы. Не потому ли самые дерзкие, не ведающие страха перед людьми, народы, такие как итальянцы, например, до сегодняшнего дня легко закидывают помидорами сфальшививших оперных певцов и именно их публика — самая требовательная? Итальянцы готовы выступать сами всегда и везде и потому не будут сидеть в зале и терпеливо смотреть на громкую бездарность на сцене.

Реклама на Forbes

Страх, коуч и целлюлит

Когда же вас одолевает экзистенциальный диссонанс между внутренними способностями и невозможностью проявлять их внешне, вы идете к коучам и психологам. И мы подходим к вашей проблеме, замотанной и запутанной в одежды противоречий, как подлые фарисеи: с одной стороны, мы видим и признаем ваши таланты. Мы приводим вас в состояние временного тонуса — под воздействием похвалы и эндорфинов вы на время превращаетесь в бесстрашного воина и выдаете то, чего сами от себя не ожидаете. После тренинг-сессий и мастер-классов вы выходите от нас счастливые и довольные тем, что, да, вы знаете и умеете, да, «молодец и пятерка».

В реальной же жизни через какое-то время вы сталкиваетесь с миной замедленного действия: вы как не могли внешне проявлять свои таланты, так и не можете. Потому что страх — это как жир и целлюлит. С ним надо работать самому, каждый день и постоянно искать новые подходы. Ум, как и мышцы, привыкает к монотонным упражнениям и больше не реагирует и не сбрасывает этот жир. Вы помните это потрясающее состояние эйфории и снова идете к коучам, так и не подозревая, что решить проблему вы даже не пробовали — вы просто стали очередной жертвой грамотной манипуляции химическими реакциями вашего мозга на внешнее воздействие.

Ваш первый шаг к реальности

Сначала нужно разобраться и смириться с мыслью, что, возможно, все это время вы видели себя не таким, какой вы есть на самом деле. Подумайте сами: за годы жизни вы сформировали не только образ самого себя, но и тот образ, который, как вы думаете, вы транслируете в мир. В то же время каждый человек вокруг вас делает то же самое. И каждый внутренне прекрасно осознает это противоречие между образом, который он транслирует, и тем, кем он считает себя на самом деле. Из века в век общество играет в привычную игру: я делаю вид, что верю твоей трансляции, а ты делаешь вид, что веришь моей. И все довольны, пока эта игра не начинает вредить проявлению ваших талантов.

Есть интересное упражнение, которое называется «360 градусов». Во французских компаниях его любят использовать для топ-менеджмента в момент перехода менеджера на более высокую позицию. Суть его следующая: на условиях анонимности опрашивают всех, кто взаимодействует с этим боссом. Буквально — каждого. В то же самое время приглашенные консультанты (то есть посторонние люди) тоже ведут с самим боссом беседы, выведывая, как, по его мнению, его воспринимают коллеги. Как вы понимаете, картинки не совпадают. И еще не было начальника, который бы решил дальше гнуть свою линию и не прислушиваться к окружающим.

Это упражнение оказалось очень полезным для групповых занятий по публичным выступлениям. Члены группы, которые занимались вместе несколько дней, после окончания тренинга отвечают на вопрос относительно каждого участника: что бы ты пожелал этому участнику для улучшения его ораторских качеств, и что бы ты пожелал самому себе. Шок, который испытывают участники, когда получают пожелания, почти всегда становится тем самым «пусковым крючком», заставляющим начать над собой работать по-настоящему.

Плохая и хорошая новости

Итак, сначала стоит признать, что есть, как в той поговорке, две новости. Начнем с плохой: ваш страх видят все. Даже люди, знающие друг друга всего ничего, не просто замечают страхи друг друга, но и очень детально описывают их и даже трактуют причины. Вывод: скрываться бесполезно, страх видят всегда.

Но есть и хорошая новость: со стороны страх воспринимается как естественное, присущее человеку явление. Никто не удивляется: «Ой, смотрите, он боится». Любой человек имеет право волноваться, более того, это может даже стать своеобразным милым козырем. Ведь легкая уязвимость — стандартный прием спикеров. Главное — чтобы волнение не мешало понимать, о чем вы говорите. Только в этом случае ваш страх и правда может раздражать аудиторию, и то не сам по себе, а как помеха на пути вашей информации. Поэтому я не предлагаю вам бороться со страхом. Я предлагаю вам работать с ним, соблюдая в этой работе определенные правила и технику безопасности.

Перестаньте обобщать свой страх

«Я боюсь» и «у меня потеют ладони и дрожат колени» — это не одно и то же. Доказано, что люди, которые четче всего смогли описать и, главное, осознать телесные проявления своего страха, справлялись с волнением намного лучше. Наш мозг хитер, но предсказуем: когда мы оформляем конкретную проблему в слова и произносим «у меня учащается сердцебиение», паттерн дыхания автоматически меняется. И если в этот момент сконцентрироваться просто на дыхании и ни о чем больше не думать, сердцебиение сразу приходит в норму.

Вы можете испытывать страх, волнение, ужас перед этими людьми в зале, перед камерой, перед тем, как меняется ваш голос в микрофоне — со всем этим можно работать. Но если вы испытываете стыд — вы превращаетесь в беспомощного котенка. Дело в том, что, согласно исследованиям, человек, испытывающий стыд, полностью неспособен к обучению (подробнее на эту тему можно почитать у американского профессора Шоны Шапиро). Это значит, что если вы находитесь в состоянии «о Боже, я идиотка, зачем я вышла такая глупая перед этими умными людьми», то вы ни за что не сможете найти нужной фразы на сцене. Прежде всего нужно выйти из чувства стыда. Помимо прочего, человек в этом состоянии не способен и защищаться, и если в этот момент вас атаковать, стыдить, ругать, то вы будете только еще глубже уходить в свой стыд и позволите себя размазывать дальше. Бойтесь, но не испытывайте чувство стыда.

Думайте о своей идее, а не о том, как вы выглядите
У вас есть идея, мысль, задумка, страсть, которой вы хотите поделиться с окружающими. Именно это причина, по которой вы здесь. Вы хотите убедить аудиторию в своей идее, а не в том, что вы хороши собой и уверены в себе. Но очень часто, оказавшись перед зрителями, вы вдруг забываете об этом. А между тем есть большая разница между тем, чтобы продемонстрировать зрителям уверенность в себе как в спикере, и тем, чтобы показать уверенность в своей позиции.

Реклама на Forbes

Ты мне — я тебе

Мы боимся, потому что опасаемся неодобрения. Вдумайтесь: вы выходите на сцену перед незнакомыми людьми и ожидаете, надеетесь получить их одобрение. А вы когда-нибудь пробовали встать на их место? Почему, скажите пожалуйста, люди должны вас одобрять? Почему это не вы должны сначала продемонстрировать свое отношение к ним, своим слушателям? С какой стати вы должны нравиться мне, если я вам не нравлюсь или, что хуже, если вы обо мне как зрителе не думаете, а только беспокоитесь, как бы вам не забыть свой текст?

Ваш зритель тоже хочет быть любимым и желанным, хочет чувствовать себя в центре внимания. Так поставьте его в центр своего внимания! У вас и так микрофон есть: вы, как тот Петька из 2 «А», получили роль в школьном спектакле и выступаете, а он, ваш зритель — нет. Он сидит и слушает. Так покажите, что вы тоже думаете о нем, — и его благодарное одобрение не заставит себя ждать.

АЭРОФОБИЯ ИЛИ КАК ПОБОРОТЬ СТРАХ ПЕРЕЛЕТОВ? — клиника «Добробут»

Причем организм всячески сопротивляется непривычному для него нахождению высоко над землей. Физиологически такое состояние выражается подташниванием, ушной или головной болью. Моральный дискомфорт проявляется в страхе летать на самолете. Это нормальное срабатывание защитной функции организма. Но бывают ситуации, когда у людей возникает паническая боязнь полетов.

Что такое аэрофобия?

Инстинкт самосохранения эволюционно важен для каждого человека. Эмоционально он выражается в страхе перед реальной опасностью или чем-то ранее неизвестным. Нормально испытывать чувство дискомфорта и обеспокоенности перед первым полетом на самолете или бояться, когда лайнер попадает в зону турбулентности. Другое дело — непреодолимая боязнь предстоящего полета. Аэрофобия — это неконтролируемый (иррациональный) страх летать на самолете. Психология считает такое расстройство распространенным у людей в возрасте старше 25 лет (маленьким детям оно неведомо).

В основе аэрофобии лежит навязчивый страх смерти. Аэрофобы боятся авиакатастрофы и собственного бессилия проконтролировать эту воображаемую ситуацию. Причем в случае с полетами этот ужас абсолютно не обоснован. Разнообразная статистика авторитетно утверждает, что самолет — самый безопасный вид транспорта. Вероятность гибели в автомобильной аварии в тысячи раз выше, чем во время авиаперелета. В некоторых случаях аэрофобия сочетается с боязнью высоты (акрофобия) и замкнутого пространства (клаустрофобия).

Признаки аэрофобии

Симптоматику аэрофобии можно разделить на два периода:

1. дополетный (начальный) — за несколько дней до предстоящего вылета у человека возникает нервное состояние, которое может выражаться двумя крайностями: агрессивностью и раздражительностью либо замкнутостью в себе и подавленностью; он навязчиво ищет в СМИ информацию об авиакатастрофах; перед самым вылетом аэрофоб может отказаться от запланированной поездки и не сесть в самолет;
2. во время полета — еще до взлета у человека начинаются проблемы с дыханием; повышается сердцебиение; могут случиться спазмы мышц; появляются потливость, тремор; дисфункции в работе желудочно-кишечного тракта; пассажир начинает постоянно анализировать действия экипажа, воображать катастрофу — малейший механический шум, крен самолета или воздушная яма могут спровоцировать приступ панической атаки.

Психологи считают, что некоторые случаи неадекватного поведения пассажиров на борту воздушного судна (например, драки с пассажирами или бортпроводниками) провоцирует аэрофобия. Признаки состояния, когда аэрофоб просто не слышит “голос рассудка”, наиболее выражены во время взлета, посадки, попадания в турбулентный поток.

Профессиональное лечение аэрофобии

Проблема аэрофобии существенно нарушает уровень комфортного существования человека. Это расстройство может нанести значительный урон его здоровью — как физическому, так и психическому. Выход один — нужно преодолеть аэрофобию. Лечение патологической боязни летать на самолете включает в себя комплекс мероприятий:

• прием медикаментозных препаратов;
• корригирующая психотерапия;
• самостоятельное преодоление симптоматики.

Таблетки от аэрофобии

Современная медицина в лечении аэрофобии (таблетки) предлагает множество успокоительных препаратов, обладающих и седативным действием. Перед их покупкой и применением обязательно необходима консультация врача. Каждый человек индивидуален. Кому-то справиться с эмоциями поможет валерьянка или пустырник. Для других необходимы лекарственные средства комплексного действия. Если в дополнение к аэрофобии есть проблемы с вестибулярным аппаратом, то перед полетом необходимо принять таблетки, блокирующие процесс укачивания. Спектр велик — от давно известного “Аэрона” до новейших антигистаминных препаратов. Во избежание негативных побочных эффектов и серьезных осложнений при передозировке перед выбором средств обязательна консультация врача.

Помощь психолога при аэрофобии

Решение любой проблемы — в устранении причины ее появления. Не является отступлением от правила и аэрофобия. Профессиональный квалифицированный психолог найдет основной источник иррационального страха и с помощью специально разработанных методик (гипноз, техника экспозиции, когнитивно-поведенческая терапия и т. п.) за несколько коротких сеансов поможет пациенту от него избавиться.

Как побороть страх перелета самостоятельно?

Необходимо помнить, что аэрофобия — не приговор. Существует несколько техник, помогающих с нею справиться. Алгоритм преодоления страха:

• нельзя опаздывать на регистрацию — такая ситуация способствует развитию так называемой “упреждающей тревоги”;
• выбор комфортного места в салоне самолета — как правило это места в проходе (чтобы не смотреть в иллюминатор), ближе к носу авиалайнера, где практически не ощущается турбулентность и значительно ниже уровень шумов;
• при приближающейся панике работайте с дыханием — сделать максимально глубокий выдох; именно выдох, потому что потом вы вынуждены будете глубоко и уже более спокойно вдохнуть; концентрация на дыхании прекрасно расслабляет;
• пейте воду — кофе усиливает сердцебиение, а алкоголь может привести к прямо противоположному от ожидаемого эффекту;
• заранее придумайте чем себя занять в полете — разговор с соседом; увлекательная книга; прослушивание любимой музыки, предварительно закачанной в телефон; спокойный сон (необходимо подготовить маску для глаз, беруши или выпить успокоительную таблетку).

У ребенка боязнь отвечать у доски — УВАРОВСКИЙ КАДЕТСКИЙ КОРПУС

У ребенка боязнь отвечать у доски. Как помочь?
Страх отвечать у доски встречается у учащихся разного возраста — как у малышей, так и у старшеклассников, причем у них даже чаще. Понятно, что такой страх очень мешает в учебе, кроме того, несет опасность стать устойчивым свойством — боязнью публичных выступлений в будущем. В чем причины появления такого страха? Иногда — недостаточное знание предмета, иногда — психологические причины. И в том, и в другом случае можно и нужно помочь, выяснив истоки боязни отвечать у доски.
Первым правилом для детей, которые боятся отвечать у доски, должен стать обязательный пересказ приготовленного домашнего задания, причем не только устных предметов, но и письменных: нужно рассказать, как решена задача, на какие правила упражнение и т.д. Старшим школьникам стоит ввести в неизменную привычку составлять план ответа, запоминать его в, отвечая в классе или пересказывая урок дома, стараться придерживаться его. Особенно это эффективно при подготовке большого по объему учебного материала. Оптимально, если такая привычка сформирована в более младшем возрасте — тогда при хорошо подготовленном домашнем задании ученик уверенно чувствует себя у доски.

Если же возникает тревожность, неуверенность, еще не переросшая и устойчивый страх, то ребенку можно посоветовать:
• когда тебя вызывают отвечать у доски, выходи, считая про себя до «пяти;
• представь, что с каждым шагом твоя уверенность в силах прибавляется;
• досчитав, сделай (тихо, незаметно) глубокий вдох и медленный выдох;
• после этого можешь спокойно начинать отвечать.

А вот старшим школьникам можно посоветовать такие приемы борьбы со своим страхом:
• когда тебя вызывают отвечать у доски, постарайся вспомнить свое спокойное состояние, которое было у тебя дома, когда ты пересказывал урок;
• выйдя к доске, скажи себе: «Я спокоен!», сделай глубокий вдох и медленный выдох, прими непринужденную позу и начни ответ, при этом следи за своим голосом, старайся говорить спокойно, уверенно;
• обязательно после ответа оцени: что было хорошего, что не получилось, над чем придется поработать.

Страх болезней

Каждый человек в своей жизни сталкивался с какими-либо заболеваниями. Это неизбежно, ведь он – часть не только общества, но и природы. Для обозначения этого феномена применяется понятие «биосоциальное существо». Многие люди под воздействием каких-либо социальных факторов начинают отторгать свою биологическую составляющую, что порождает всевозможные нарушения восприятия и психические патологии. Одной из таких патологий является боязнь заболеть.

Как называется боязнь болезней?

В психиатрии и психологии для обозначения страха болезни используются термины «патофобия» или «нозофобия», что буквально значит «боязнь болезни, патологии». Такие страхи порождают состояние ипохондрии, когда человек начинает искать у себя несуществующие в его организме заболевания и соответствующие симптомы. Иногда уверенность в заболевании порождает даже ложные симптомы. Обычно это проявляется в утомляемости, депрессивном состоянии, мнимых болях. Разделяется это заболевание на монопатофобии и полипатофобии. В первом случае человек боится какого-то одного заболевания, а во втором – любой болезни, которая может с ним приключиться.

Симптомы страха болезни

Поведение ипохондрика достаточно типично, оно заключается в чрезмерной заботе о гигиене своего тела, окружающего пространства, частных обращениях за медицинской помощью. При этом в большинстве случаев он не верит отрицательным диагнозам и ссылается на врачебные ошибки и недостаточно тщательное его обследование. Патофобы зачастую асоциальны, избегают лишних контактов с окружающими и стараются поменьше выходить из дома, где они создают, как им кажется, стерильные условия. Они редко приглашают гостей и со временем начинают изводить домочадцев на предмет гигиены, узнают, как лечить разные заболевания, чтобы быть во всеоружии.

Причины патофобии

Причиной боязни болезней может служить излишняя мнительность, доверчивость. Знакомясь с различными источниками медицинской литературы и другими информационными ресурсами, такие люди уверяют себя в том, что все окружающее несет для них биологическую опасность. Иногда подобные страхи возникают в результате перенесенных заболеваний и связанных с ними неудобствами и болями. Когда заболевание побеждено, человек начинает проявлять повышенную бдительность и переживает насчет того, что заболевание может вернуться.

Нередко причиной ипохондрии может стать влияние родителей – гиперопека. Проявляя особую старательность в соблюдении гигиены и ограждения от болезней, родители начинают запугивать ребенка страшными историями о тяжелых заболеваниях и возможностях их приобрести. Конечно, необходимо приучать малыша к осторожности, но иногда такие уверения могут нанести тяжелую психологическую травму, которая в дальнейшем вызовет серьезные отклонения в психике.

Как избавиться от ипохондрии?

Для преодоления этого недуга необходимы регулярные консультации ипохондрика с врачом, которому он доверяет. Специалист сможет убедить его, что организм находится в нормальном состоянии и не требует лечения. Это важно, так как многие нозофобы начинают заниматься самолечением, которые может действительно вызвать определенные проблемы со здоровьем.

Кроме того, лечащий врач, общаясь с такими пациентами, должен внимательно следить за их поведением и динамикой их психологического состояния. В момент когда у пациента появятся ложные физические симптомы (мнимые боли), необходимо направить его к психотерапевту, так как это является свидетельством прогресса заболевания.

В запущенном случае необходимо медикаментозное лечение антидепрессантами, которые помогут снять состояние тревожности и стабилизируют работу нервной системы. В редких случаях применяют профилактическое лечение, направленное на общее укрепление организма с последующим убеждением пациента в том, что он излечился. Но такое подыгрывание может усилить заболевание, поэтому данный метод применяют с особой осторожностью.

Патофобия – это серьезное психическое заболевание, которое требует контроля со стороны психолога, а в более сложных случаях – психиатра. Чтобы быть уверенным в своем здоровье и не проявлять ненужного беспокойства, необходимо посещать врача для периодичного осмотра (согласно нормам регулярности профилактической диагностики). Но при этом не стоит проявлять излишнюю тревожность, изводить себя и окружающих. Спокойная обстановка, соблюдение режима сна, питания и гигиенических процедур являются достаточными условиями для здоровья. А инфекционные заболевания современная медицина успешно излечивает, поэтому не стоит переживать и лишать себя радости общения.

Терапия страха, терапевт страха

Страх — это эмоция, которая обычно возникает, когда вы ощущаете угрозу своему личному благополучию. Иногда это может побудить к действию против угрозы. Страх — это обычная эмоция, которую в тот или иной момент испытывает большинство людей; это считается нормальной, естественной частью жизни.

Однако страх может привести к тому, что люди испытают широкий спектр физических и психических изменений, а иррациональный или сильный страх может повлиять на счастье человека, чувство безопасности и способность эффективно функционировать.

Когда страх сохраняется или оказывает негативное влияние на вашу повседневную жизнь, терапевт или другой специалист в области психического здоровья может помочь решить эту проблему и уменьшить ваш страх.

Что вызывает страх?

Все люди могут испытывать какой-либо страх. Люди и животные обычно обладают врожденными реакциями страха на определенные раздражители, такие как неожиданные или громкие звуки. Некоторые из этих стимулов могут отличаться от одного человека к другому, хотя некоторые опасения возникают чаще в общей популяции.Например, большое количество людей сообщают о страхе смерти.

Часто учатся новые страхи. Вызывающие страх стимулы в сочетании с объектами или событиями, которые обычно не пугают, могут вызвать формирование новых страхов.

Некоторые стимулы, обычно вызывающие страх, включают:

• Агрессия, насилие или война

Фобия или реакция страха, несоразмерная возможной опасности, — это тип страха, который может повлиять на способность человека функционировать.Фобия может развиться без ясной причины, но она также может развиться после того, как опыт вызывает сильную реакцию страха. Терапия часто может помочь людям преодолеть фобии.

Влияние страха на мозг

Реакция человека на опасность обычно затрагивает множество различных областей мозга, но исследования в области психологии определили, что миндалевидное тело играет ключевую роль в обработке страха. Когда человек сталкивается с потенциально опасной ситуацией, миндалевидное тело посылает возбуждающие сигналы в другие области мозга, чтобы эти области также стали более активными.Доказательства важности миндалевидного тела для обработки страха были выявлены во многих исследованиях. Когда обезьяны и крысы с поврежденной миндалиной подвергались воздействию змей в одном исследовании, животные не продемонстрировали никакого страха перед своими естественными хищниками.

Другое исследование проводилось с участием С.М., женщины с болезнью Урбаха-Вейта — состоянием, которое приводит к сморщиванию и затвердеванию частей мозга. В случае С.М. части ее миндалины истощились, и она не чувствовала страха перед домами с привидениями, большими пауками или ядовитыми змеями. Кроме того, исследователи обнаружили, что события, которые большинство сочли бы травматичными, например, прошлый опыт, когда ей угрожали острием ножа, не регистрировались в ее мозгу как плохие или опасные ни в то время, ни позже в жизни.

Хотя миндалевидное тело действительно играет решающую роль в запуске и обработке страха, исследования показали, что его эффективное функционирование не является абсолютно необходимым для того, чтобы человек испытывал страх. Исследование SM в 1995 году также показало альтернативные мозговые пути, которые играли роль в обучении и обработке страха.SM не проявляла признаков страха при контакте с вызывающими страх объектами, но она испытала сильный страх и панику, когда ее попросили вдохнуть углекислый газ (газ, вызывающий удушье). Исследователям было ясно, что, хотя потенциально опасные внешние факторы не вызывали реакции страха, внутренние угрозы ее здоровью и безопасности действительно заставляли SM испытывать страх.

Физические и эмоциональные эффекты страха

Без страха шансы человека на повседневное выживание, вероятно, уменьшились бы. Таким образом, страх может быть здоровым; он помогает людям держаться подальше от опасных или вредных ситуаций, вызывая реакцию «бей или беги». Страх часто влияет на людей физически и эмоционально.

Страх может вызвать у кого-то усиленное восприятие пространства и времени или обостриться зрение, слух и обоняние. В опасных для жизни ситуациях страх также может снизить способность замечать мелкие детали, увеличивая при этом способность различать большие или размытые объекты.Эти изменения в восприятии могут увеличить шансы человека на выживание в опасной ситуации.

Пример того, как страх может повлиять на восприятие, может быть, когда турист замечает медведя гризли. Кемпер вряд ли сосредоточится на мелких деталях, таких как особые отметины или другие характеристики, которые отличают медведя. Напротив, страх, как правило, обостряет чувства отдыхающего, чтобы лучше определять местоположение и движения медведя, что может помочь им лучше определить, как избежать опасной ситуации.

Вы можете испытывать различные физические реакции, когда испытываете страх, например:

• Временный паралич или прерывистое сердцебиение
• Боль в животе, головная боль или тошнота
• Головокружение или обморок
• Потение
• Напряжение, подергивание или дрожание мышц
• Плач
• Заикание
• Неустойчивый режим сна
• Потеря аппетита
• Учащенное или поверхностное дыхание

Психологические эффекты страха могут включать навязчивые или отвлекающие мысли, потерю внимания и замешательство.Люди также могут испытывать различные эмоциональные эффекты, включая ужас, тревогу, гнев, отчаяние, онемение или беспомощность.

Страх и психическое здоровье

Страх был связан с многочисленными проблемами поведения и психического здоровья. Например, проблемы с тревогой обычно связаны с некоторой степенью страха перед будущим событием или происшествием. Люди, которые держатся за идеи, которые их пугают, а также те, кто страдает галлюцинациями или иллюзиями, также могут испытывать высокий уровень страха. Люди, страдающие от плохого настроения, могут бояться определенных событий, таких как смерть, разрыв, потеря или неудача.

Страх указан как способствующий фактор или симптом таких состояний, как:

Некоторые люди могут даже испытывать страх, известный как фобия, который можно описать как сильный, а иногда иррациональный страх перед определенным местом, объектом или животным. Страх, который человек испытывает в связи с фобией, часто несоразмерен угрозе того, чего боятся.

Если вы испытываете постоянный или изнурительный страх, вам может быть полезно встретиться с терапевтом или консультантом. Терапия может помочь вам определить, вызван ли ваш страх основной проблемой психического здоровья, или позволит вам решить и проработать то, что вызывает у вас страх.

Каталожные номера:

1. Адольфс Р., Транель Д., Дамасио Х. и Дамасио А. Р. (1995). Страх и миндалевидное тело человека. Журнал неврологии, 15 (9), 5879-5891. Получено с http://emotion. caltech.edu/papers/AdolphsTranel1995Fear.pdf
2. Боканегра, Б. Р. и Зеленберг, Р. (2011). Эмоциональные сигналы усиливают эффекты внимания на пространственное и временное разрешение. Psychonomic Bulletin & Review, 18 (6), 1071–1076.http://doi.org/10.3758/s13423-011-0156-z. Получено с http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3219868
3. Де Гроот, Дж. Х. Б., Смитс, М. А. М. и Семин, Г. Р. (2015). Система быстрого стресса стимулирует химическую передачу страха от отправителя к получателю. PLoS ONE, 10 (2). DOI: 10.1371 / journal.pone.0118211

Последствия страха

Резюме

Наш современный мир — место рискованное и вызывает множество вполне обоснованных страхов. Но эти опасения сами по себе создают новый риск для нашего здоровья и благополучия, с которым необходимо бороться.

Персонаж из мультфильма Чарли Браун однажды сказал: «Я разработал новую философию… Я боюсь только одного дня ». Если бы это было правдой для многих из нас в реальном мире. От трансгенных продуктов питания до промышленных химикатов, от радиации до вышек мобильной связи — новые технологии нашего современного мира предложили нам замечательные новые преимущества, которые также создают множество новых рисков. Некоторые из этих рисков физически реальны. Многие из них — всего лишь фантомы нашего восприятия. И то, и другое способствует, несомненно, реальному чувству беспокойства и опасениям, которое выходит далеко за пределы следующих 24 часов.

…. опасность неправильного восприятия риска может быть более значительной, чем любой из индивидуальных рисков, о которых мы беспокоимся.

Токсикологи, эпидемиологи и эксперты по рискам изучают физические опасности по одной опасности за раз. Но совокупная нагрузка современных угроз может создавать еще больший риск, который в значительной степени игнорируется: риск, возникающий из-за неправильного восприятия рисков как более высоких или меньших, чем они есть на самом деле. В результате некоторых решений, которые мы принимаем, когда мы боимся, некоторых решений, которые мы делаем, когда мы недостаточно боимся, и из-за того, как наши тела реагируют на хронически повышенные уровни стресса, опасность неправильного восприятия риска может быть более значительный, чем любой из индивидуальных рисков, о которых мы беспокоимся. Таким образом, тем, кто изучает риски во имя укрепления общественного здоровья, следует признать, что наши представления, какими бы иррациональными они ни казались, реальны, хотя мы живем в гораздо более безопасном мире, чем всего несколько поколений назад, и многие люди подвергались риску. беспокойства по поводу незначительны или вообще отсутствуют. При более всестороннем подходе к анализу рисков необходимо учитывать, что эти опасения представляют собой реальную опасность, которую необходимо понять, учесть в анализе и уменьшить настолько же, насколько и угрозу от любой физической опасности.

Почему многие так боятся? Некоторые наблюдатели предполагают, что наши опасения возникли после 11 сентября 2001 года. Это слишком просто. Безусловно, с тех пор некоторые из наших опасений возросли и, безусловно, возникли новые после террористических атак. Но когда мы с Джорджем Греем спросили самых разных людей, что следует включить в книгу, описывающую многие из рисков, которые больше всего беспокоят американцев (Gray & Ropeik, 2002), только одна опасность после 11 сентября — биологическое оружие — сделала список. Остальные были опасностями, о которых люди во многих странах беспокоились в течение многих лет, многие из которых являются побочными продуктами современных технологий: пестициды, ядерная радиация, генетически модифицированные продукты питания, загрязнение воздуха, загрязнение воды и опасные отходы. Атаки 11 сентября — слишком простое объяснение нашей нервозности.

В более широком смысле, наши современные опасения отчасти являются следствием эпохи индустриально-технологической информации после Второй мировой войны, которая принесла нам как преимущества, так и риски всего, от пластика до пестицидов, от ядерной энергии до мобильных телефонов и биотехнологий. путешествовать по миру и многое другое.Преимущества этих достижений, несомненно, сделали мир — по крайней мере, развитый мир — более безопасным и здоровым во многих отношениях. Рассмотрим данные из США, которые отражают аналогичные тенденции в развитых странах мира. В 1900 году средняя продолжительность жизни составляла около 45 лет. Сегодня оно приближается к 80 (Arias & Smith, 2003). Всего за последние 40 лет младенческая смертность снизилась с 26 на 1000 живорождений до менее семи (Freid et al , 2003). Вакцинация позволила взять под контроль основные болезни, такие как полиомиелит и оспа.Воду безопаснее пить, воздух безопаснее дышать. С учетом этих мер, этот мир стал намного более здоровым и безопасным, чем когда-либо, хотя неравномерное распределение богатства и технологий означает, что многие из этих улучшений еще не достигли развивающихся стран и большинства людей, живущих сегодня.

Но у этих достижений есть свои затраты. Промышленный и технический прогресс последних пяти десятилетий, очевидно, изменяет сам климат биосферы (IPCC, 2001). Современные лекарства и меры общественного здравоохранения, которые увеличили продолжительность жизни человека и увеличили ожидаемую продолжительность жизни, также помогли спровоцировать глобальный демографический взрыв за последние 100 лет с 1.От 65 миллиардов человек до более чем шести миллиардов (United Nations, 1999), что имеет серьезные последствия для здоровья человека и окружающей среды. Технологические достижения в области транспорта сделали этот мир меньше для путешественника, но также позволили новым патогенам, таким как тот, который вызывает тяжелый острый респираторный синдром (SARS), нарушить географические границы, которые когда-то ограничивали распространение болезней. Достижения в сельском хозяйстве сделали этот мир относительным изобилием, что, по мнению многих наблюдателей, способствует почти глобальной эпидемии ожирения (Lambert, 2004), которая убивает сотни тысяч человек в год и помогает сделать сердечно-сосудистые заболевания ведущей причиной смерти во всем мире. (ВОЗ, 2003 г.).И отдельные продукты и технологии, от хлорфторуглеродов до мобильных телефонов и коммерческой ядерной энергетики, принесли нам как новые преимущества, так и новые риски, а их опасные аспекты способствуют нашему широко распространенному чувству беспокойства.

Помимо нашей промышленной и технологической мощи, мы живем во времена непревзойденной доступности и оперативности информации. Никогда прежде не было так много способов узнать так много и так быстро. В 1870 г. в США было 489 газет общего тиража.Сегодня их несколько тысяч, 1457 из которых публикуются ежедневно, по словам Роберта Джайлза, куратора Фонда журналистики Нимана при Гарвардском университете (Кембридж, Массачусетс, США). А спутниковая связь и широкая доступность Интернета означают не только то, что мы получаем информацию немедленно, но и то, что беспрецедентное количество из нас имеет возможность распространять ее. Всякий раз, когда обнаруживается что-то, что может представлять опасность, мы узнаем об этом во всем мире в течение нескольких часов. Слухи об атипичной пневмонии распространились гораздо быстрее, чем сама болезнь.

Интересно, что хотя вселенная «информационных голосов» больше, чем когда-либо, право собственности на эти голоса, за исключением всемирной паутины, находится в меньшем количестве рук, чем думает большинство из нас, что также способствует пониманию того, что мир — рискованное место. Всего 22 владельца газет в США контролируют газеты, которые охватывают 70% от общего числа читателей по всей стране (Editor & Publisher, 2004). Три четверти телеканалов, информирующих американцев, принадлежат только 6% всех медиа-корпораций (http: // www.tvjobs.com). Государственные предприятия, юридически обязанные максимизировать прибыль, пытаются привлечь внимание к своим новостям и информационным агентствам, чтобы увеличить число читателей и количество просмотров. Распространенный подход — сделать риски как можно более драматичными, угрожающими и неотложными. Результатом является круглосуточная барабанная дробь драмы и опасности, способствующая тому, что Джордж Гербнер назвал «синдромом злого мира» — чувство, которое у нас, основанное на постоянном притоке пугающих и угрожающих новостей, что мир является более опасным местом, чем это действительно так (Gerbner & Gross, 1976).Хотя Гербнер придумал эту фразу, чтобы предположить, что подверженность насильственному контенту в развлекательных СМИ увеличивает вероятность того, что зрители будут участвовать в насильственном поведении, многие приняли эту фразу, чтобы подчеркнуть, что контент новостных СМИ также влияет на общественное отношение и поведение (Wilkinson & Fletcher, 1995). .

Иногда мы не принимаем адекватных мер предосторожности против относительно больших рисков, которые не вызывают повышенного беспокойства.

Но этого все еще недостаточно, чтобы обвинить наш век индустриально-технологической информации в наших страхах.Другой фундаментальный компонент более фундаментален для человеческой натуры. За последние 25 лет такие ученые, как Гилберт Уайт, Амос Тверски, Даниэль Канеман, Барух Фишхофф и Пол Слович, создали впечатляющее количество литературы по восприятию риска. Среди прочего было обнаружено, что люди, похоже, боятся подобных вещей по схожим причинам (Slovic, 2000). Изучение восприятия риска показывает, что наши реакции на риски — это не просто внутренний «рациональный» анализ рисков, но также интуитивные «аффективные» реакции, которые применяют наши эмоции, ценности и инстинкты, когда мы пытаемся судить об опасности.Восприятие риска помогает объяснить, почему наши опасения часто не соответствуют действительности. Более подробно, исследование восприятия риска показало, что существует несколько постоянных характеристик риска, которые составляют основу нашего восприятия (см. Врезку).

Характеристики риска

• Доверие

Чем меньше мы доверяем людям, которые призваны защищать нас, или людям, правительству или корпоративным учреждениям, которые в первую очередь подвергают нас риску, или людям, которые с нами общаются о риске, тем больше мы будем бояться.Чем больше мы доверяем, тем меньше страха чувствуем.

• Ужас

Риск, который убивает вас ужасным образом, вызывает больше страха, чем тот, который убивает более мягко. Что хуже, быть съеденным акулой заживо или умереть от болезни сердца? Проблемы с сердцем с гораздо большей вероятностью убьют вас. Но ужасная смерть часто вызывает больше страха. Рак, ужасный способ умереть, вызывает больше страха, чем болезнь сердца, несмотря на то, что от болезней сердца ежегодно умирает примерно на 25% больше американцев (Freid et al , 2003).Это помогает объяснить, почему опасности, которые могут вызвать рак, такие как радиация и промышленные химикаты, вызывают серьезную озабоченность.

• Control

Чувствуете ли вы себя в достаточной безопасности за рулем? Большинство людей это делает, хотя в автокатастрофах погибает примерно 40 000 американцев в год (Blincoe et al , 2002). Держа колесо в руке, вы чувствуете, что можете контролировать происходящее. Это также относится к процессу: если вы чувствуете, что имеете некоторый контроль над процессом, определяющим риск, с которым вы столкнетесь, риск, вероятно, не будет казаться таким угрожающим, как если бы он был определен процессом, над которым, как вы чувствовали, вы не могли контролировать.

• Естественные или искусственные

Антропогенные риски, такие как генетическая модификация пищевых продуктов, вызывают больше опасений, чем «естественные» риски, такие как гибридизация видов с целью создания новых разновидностей. Этот фактор помогает объяснить широко распространенное беспокойство по поводу многих технологий и продуктов и дает важные сведения о дебатах по поводу принципа предосторожности.

• Выбор

Выбранный нами риск кажется менее опасным, чем риск, который нам навязывают.Это объясняет, почему маркировка генетически модифицированных ингредиентов на пищевых продуктах снижает опасения потребителей. Информация дает возможность выбора, но не влияет на реальный риск.

• Дети

Выживание вида зависит от выживания нашего потомства. Поэтому неудивительно, что исследования показали, что риск для детей, такой как следы ртути в рыбе, кажется огромным, хотя на самом деле он чрезвычайно низок.

• Неопределенность

Чем больше мы неуверенны, тем больше мы защищаем себя осторожностью и страхом.Если не будут под рукой все научные ответы, как это бывает со многими биотехнологиями, беспокойство будет выше. Даже если ответы доступны, если их трудно понять, поскольку наука генной инженерии явно или плохо объяснена, например, наука о ядерной радиации, люди остаются неуверенными и, как следствие, еще более напуганными.

• Новинка

Новые риски, такие как атипичная пневмония и вирус Западного Нила, или новые технологии и продукты, как правило, пугают больше, пока мы не проживем с ними какое-то время, и наш опыт помог оценить риски в перспективе .

• Осведомленность

Чем больше мы осознаем риск, тем больше мы, вероятно, будем беспокоиться о нем. Обеспокоенность по поводу похищений детей возрастает, когда пресса наполняется информацией о продолжающемся деле, хотя вероятность того же и до того, как это дело будет опубликовано в газетах, и после того, как оно будет раскрыто, не изменится.

• Может ли такое случиться со мной?

Любой риск кажется большим, если вы думаете, что вы или кто-то, кто вам небезразличен, можете стать жертвой. Это помогает объяснить, почему статистическая вероятность часто является неэффективной формой информирования о риске.Риск 1 из 1 000 000 все еще может показаться угрожающим, если вы думаете, что можете быть единственным. Это помогает объяснить, почему единственный приемлемый уровень риска для многих людей равен нулю.

• Компромисс между риском и выгодой

Если мы воспринимаем выгоду от поведения или выбора, связанный с этим риск кажется меньшим. Если нет ощутимой пользы, риск кажется большим. Многие американские медицинские работники, «первые поставщики», отказались от вакцинации против оспы, хотя шанс смерти от вакцинации составлял всего 1 к 1 000 000, потому что польза от прививки — защита от несуществующей болезни — была равна нулю.Была поставлена ​​цель сделать примерно 500 000 прививок, но сделать прививку согласились менее 40 000 человек. Представьте себе, сколько людей с радостью сделали бы такую ​​прививку с таким же риском один на миллион, если бы в любой больнице мира был зарегистрирован хотя бы один известный случай оспы.

• Катастрофический или хронический?

Опасности, которые приводят к гибели группы людей одновременно в одном месте (например, авиакатастрофы), вызывают больше страха, чем опасности, которые могут унести больше жизней, но в пространстве и времени (например, болезни сердца).

Эти факторы позволяют понять, почему наши страхи часто не совпадают с фактами и почему они могут представлять такой же большой риск, как и конкретные опасности, которые нас беспокоят. Они способствуют потенциально опасным неправильным представлениям о риске, что может привести к небезопасному поведению, когда мы больше боимся относительно небольших рисков или недостаточно боимся относительно крупных.

Например, многие американцы после 11 сентября искали чувство контроля и безопасности, управляя автомобилем, а не летая.Согласно данным Управления конвенций и посетителей Лас-Вегаса (LVCVA, 2002), в конце апреля 2002 года прибытие по воздуху в Лас-Вегас сократилось на 6,5%, а количество прибытий автомобилей выросло на 7,3% по сравнению с тем же периодом 2001 года. Рассмотрим последствия такого выбора для общественного здравоохранения. Вождение автомобиля с большей вероятностью может привести к травмам или смерти. Исследование Майкла Сивака и Майкла Фланнагана из отдела человеческого фактора в Институте транспортных исследований Мичиганского университета (Анн-Арбор, штат Мичиган, США) показало, что примерно на 1000 американцев погибло в дорожно-транспортных происшествиях в октябре – декабре 2001 года больше, чем ожидалось. о сравнении цифр января – августа 2000 г. и января – августа 2001 г. (М.Сивак, личное сообщение).

Есть еще примеры физических опасностей восприятия риска. Опрос, проведенный через несколько недель после приступов сибирской язвы в 2001 году, показал, что 5% американцев заявили, что покупали антибиотики, а 20% из этих людей заявили, что принимают лекарства в профилактических целях (Blendon et al , 2002). Люди, которые принимают антибиотики, которые им не нужны, способствуют размножению устойчивых к лекарствам штаммов бактерий. Когда эти люди действительно больны, антибиотики, необходимые для их выздоровления, могут оказаться не столь эффективными.

В дни перед праздничным периодом 4 июля 2002 года, когда в новостях писали о возможных терактах во время национальных праздничных выходных, Федеральное бюро расследований сообщило на треть больше запросов на покупку огнестрельного оружия, чем за тот же период в предыдущие годы. . Люди, которые достаточно боятся терроризма, чтобы покупать оружие — и это их право — повышают свой риск несчастного случая или смерти гораздо больше, чем они снижают риск стать жертвой терроризма.

Каждый раз, когда обнаруживается что-то, что может представлять опасность, мы узнаем об этом во всем мире в течение нескольких часов.

Неправильное восприятие может работать и в обратном направлении.Иногда мы не принимаем адекватных мер предосторожности против относительно больших рисков, которые не вызывают повышенного беспокойства. Примерно 20% американцев по-прежнему не используют ремни безопасности в автомобилях. В литературе по восприятию риска можно предположить, что это отчасти связано с тем, что у нас есть чувство контроля, когда мы за рулем, а риск столкновения является как привычным, так и хроническим — факторами, которые делают риски менее опасными. Рассмотрим здесь последствия для общественного здравоохранения. По оценкам Национального управления безопасности дорожного движения США, если использование ремней безопасности увеличится до 85%, в 2002 году было бы спасено 2700 жизней (Национальный центр статистики и анализа, 2003).Точно так же многие люди не могут должным образом защитить себя от солнца, отчасти потому, что солнце является естественным, а также потому, что для некоторых из нас польза здорового сияющего загара перевешивает риски солнечного воздействия. Однако широко распространено мнение, что солнечная радиация является основной причиной меланомы, от которой в этом году погибнет примерно 7910 американцев (American Cancer Society, 2004).

Потенциально более опасный результат нашего неправильного восприятия риска менее очевиден: последствия стресса, которые наносят широкий спектр биологического вреда.Когда мы сталкиваемся с угрозой, наша эндокринная система выделяет глюкокортикоиды и другие гормоны, которые вместе с другими сигналами активируют системы, которые нам нужны, чтобы защитить себя, и отключают те, которые не являются незамедлительными для выживания.

Хотя эти системные изменения помогают защитить нас в краткосрочной перспективе, они губительны, если стресс продолжается. Психонейроиммунологические исследования на лабораторных животных и ряд эпидемиологических данных на людях связывают стресс с ослабленной иммунной системой, повышенным сердечно-сосудистым повреждением, желудочно-кишечными проблемами, такими как язвы и синдром раздраженного кишечника, снижением фертильности, нарушением формирования долгосрочных воспоминаний и повреждением определенных частей организма. мозг, такой как гиппокамп.Другие симптомы включают усталость, повышенную вероятность остеопороза и диабета 2 типа, а также обострение клинической депрессии, ускоренное старение и даже преждевременную смерть (Sapolsky, 1998).

Мы постоянно сталкиваемся со стрессом и часто приспосабливаемся. Это скорректированное состояние иногда называют аллостазом (от греческого корня алло , что означает переменный, и стазис , что означает стабильный). Другими словами, мы приспосабливаемся к изменчивым условиям, в которых живем, и стрессовым факторам, с которыми постоянно сталкиваемся.Но под тем, что кажется постоянным потоком новых угроз и опасностей, мы иногда не полностью приспосабливаемся. Мы живем под так называемой аллостатической нагрузкой (McEwen et al , 2002). А с появлением множества новых рисков и новой эры доступности и непосредственности СМИ, постоянно вызывающих тревогу о «страхе и », аллостатическая нагрузка — хронически повышенный уровень стресса — безусловно, является условием, в котором находятся многие из нас. жизнь.

Первый и самый важный шаг — это осознать и принять тот факт, что наши представления реальны и действительно влияют на наше поведение и наше здоровье…

Некоторые доказательства этого можно найти в недавних опросах населения. Опрос Национальной ассоциации психического здоровья США показал, что 85% американцев считают, что в ближайшем будущем США испытают террористический акт. 70% респондентов заявили, что это вызывает у них чувство гнева, 49% заявили, что они обеспокоены, а 41% заявили, что испытывают страх (Widmeyer Research & Polling, 2004). Опрос Роберта Блендона в Гарвардской школе общественного здравоохранения (Бостон, Массачусетс, США) показал, что каждый пятый американец обеспокоен коровьим бешенством, а каждый шестой перестал заказывать говядину в ресторанах быстрого питания (Blendon et al. , 2004).

Что мы можем сделать? Мы не можем отбросить назад технологический и информационный век, в котором мы живем. Более того, мы не можем отменить то, что кажется глубоко укоренившимися шаблонами психологической реакции на риски, как это было определено Словичем и другими. Первый, наиболее важный шаг — признать и принять тот факт, что наши представления реальны и действительно влияют на наше поведение и здоровье, независимо от того, основаны ли эти представления на фактах, подтвержденных естествознанием. Для менеджеров по рискам в правительстве и исследователей рисков в науке и бизнесе жизненно важно признать, что вопрос не в том, правы ли люди.Проблема в том, что их восприятие риска является реальным, а последствия неправильного восприятия риска представляют собой опасность, которую, как и любую физическую опасность, необходимо понимать, количественно оценивать с точки зрения затрат и выгод не меньше, чем рассматриваемая физическая опасность, и уменьшать их. Это более широкое определение риска позволит предпринять практические шаги, которые могут помочь снизить опасности, которые могут возникнуть из-за неправильного восприятия.

… издержки неправильного восприятия риска, особенно из-за страха и беспокойства, должны быть включены в анализ затрат и выгод вариантов управления рисками

Первым из этих практических шагов должно быть принятие правительством и бизнесом этой новой более широкой концепции риска поскольку они формулируют политику управления рисками.Что наиболее важно, затраты на неправильное восприятие риска, особенно из-за страха и беспокойства, должны быть включены в анализ затрат и выгод вариантов управления рисками. Как утверждал Мэтью Адлер и другие (2003), последствия страха вредны для здоровья не меньше, чем физический вред от какого-либо токсичного агента или загрязнителя, и их можно и нужно измерять и экономически оценивать количественно, чтобы помочь определить наиболее эффективные. подходы к улучшению здоровья населения. Это уже сделано в других сферах. Например, «страх» перед возможным вредом в будущем считался основанием для компенсации в судах США на протяжении десятилетий.

Во-вторых, при разработке такой политики следует учитывать то, как люди воспринимают риск и как они могут реагировать на политику правительства в отношении этого риска. Недавняя попытка администрации Буша вакцинировать против оспы более полумиллиона специалистов-медиков, оказывающих первую помощь, демонстрирует, что может произойти, если этого не сделать. Эта политика потерпела неудачу (менее 50 000 согласились принять участие), потому что она просила людей пойти на риск — хотя и небольшой — в обмен на нулевую выгоду.Эта неудача, в свою очередь, ослабляет доверие общества к правительству, а снижение доверия способствует большему страху и, возможно, большему ущербу.

Далее, необходимо улучшить коммуникацию о рисках, чтобы помочь донести информацию до людей таким образом, чтобы помочь им рассматривать риски в перспективе. Коммуникатор, как это обычно практикуется, часто оказывается неэффективным, потому что он пытается заставить получателя думать и делать то, что коммуникатор хочет, чтобы он думал и делал. Коммуникация о рисках менее полезна, когда это монолог сверху вниз.Он также менее эффективен, когда не признает и не уважает страхи людей и факторы восприятия, стоящие за ними, рассматривая эти чувства как иррациональные и излечимые с помощью простого ясного объяснения фактов. Коммуникация о рисках более эффективна, когда она ставит более скромную цель: признать, что чувства являются важной и достоверной частью того, почему люди реагируют на риски именно так, как они это делают, и предоставить информацию о любом конкретном риске на основе задействованных психологических и эмоциональных факторов. на языке, имеющем отношение к чувствам людей и уважающем их, чтобы аудитория более доверяла и воспринимала сообщение коммуникатора.

Мы должны принять то, что два тысячелетия назад сказал римский философ Эпиктет: «Людей беспокоят не вещи, а их взгляд на них».

Наконец, те, кто разрабатывает методологии оценочного анализа, должны разработать способы количественной оценки эффектов восприятия, чтобы эти эффекты можно было включить в анализ затрат и выгод различных стратегий управления рисками. Они должны выйти за рамки того, что делают некоторые аналитики, а именно признать и оплакивать то, что Герберт Саймон назвал «ограниченной рациональностью» — наблюдение, что эвристика и предубеждения заставляют людей делать неоптимальный «иррациональный» выбор, — а затем не идти дальше (Саймон, 1957).Аналитики-оценщики должны разработать научные способы количественной оценки воздействия такого выбора в максимально возможной степени. Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США фактически сделало это в рамках анализа рентабельности решения проблем, связанных с качеством медицинских перчаток. Они придумали способы количественной оценки воздействия неопределенности и стресса (Adler, 2003). Для создания таких методов необходимо сделать гораздо больше.

Есть много наук, которые помогают нам понять риск. Классически это токсикология, биология, эпидемиология, математика и экономика.К этому мы должны добавить такие науки, как психологию, социологию, неврологию и иммунологию. Мы должны признать, что значительным компонентом риска является не сама физическая опасность или степень ее воздействия, а то, как мы воспринимаем эту опасность и подверженность. Мы должны принять то, что два тысячелетия назад сказал римский философ Эпиктет: «Людей беспокоят не вещи, а их взгляд на них».

Поэтому мы должны дать более широкое определение риска и принять новые значения опасности, подверженности, затрат и выгод.Мы должны учитывать токсические эффекты нашего восприятия с физической и биологической точек зрения. Мы должны учитывать затраты на здоровье, связанные с восприятием риска. Мы должны признать, что беспокойство или отсутствие беспокойства влечет за собой реальные последствия для здоровья, которые необходимо понять, измерить и включить в управление рисками. Каким бы сложным оно ни было, это более широкое определение риска сделает гораздо больше, чем существующая парадигма, для улучшения здоровья населения.

Fear, Inc. — Центр американского прогресса

Загрузить этот отчет (pdf)

Прочтите отчет в своем веб-браузере (Scribd)

Скачать отдельные главы отчета (pdf):

Видео: Спросите эксперта: Фаиз Шакир о группе, стоящей за исламофобией

22 июля мужчина заложил бомбу в правительственное здание в Осло, в результате чего погибли восемь человек.Через несколько часов после взрыва он застрелил 68 человек, в основном подростков, в молодежном лагере Лейбористской партии на норвежском острове Утоя.

К полудню ученые мужи размышляли о том, кто устроил самую крупную резню в истории Норвегии со времен Второй мировой войны. Многочисленные основные СМИ, в том числе The New York Times , The Washington Post и The Atlantic , размышляли о связи с Аль-Каидой и о «джихадистской» мотивации атак.Но к следующему утру стало ясно, что нападавшим был 32-летний белый, светловолосый и голубоглазый норвежец по имени Андерс Брейвик. Он не был мусульманином, а скорее консервативным христианином, который сам себя назвал.

По словам его адвоката, Брейвик взял на себя ответственность за свои самопровозглашенные «ужасные, но необходимые» действия. 26 июля Брейвик заявил суду, что насилие «необходимо» для спасения Европы от марксизма и «мусульманства». В своем манифесте на 1500 страницах, в котором подробно описываются методы его нападения и нацелены на то, чтобы вдохновить других на экстремистское насилие, Брейвик клянется «жестокие и захватывающие дух операции, которые приведут к жертвам» для борьбы с предполагаемой «продолжающейся исламской колонизацией Европы».”

Манифест Брейвика содержит множество сносок и цитат в тексте американских блоггеров и ученых мужей, в которых они упоминаются как эксперты по «войне ислама против Запада». Эта небольшая группа антимусульманских организаций и отдельных лиц в нашей стране не известна большинству американцев, но имеет большое влияние на формирование национальных и международных политических дебатов. Их имена известны в сообществах, которые активно выступают против ислама и нацелены на мусульман в Соединенных Штатах.

Брейвик, например, в своем манифесте 162 раза цитировал Роберта Спенсера, одного из анти-мусульманских исследователей дезинформации, о которых мы рассказываем в этом отчете, и его блог Jihad Watch. Веб-сайт Спенсера, который «отслеживает попытки радикального ислама подорвать западную культуру», может похвастаться другим членом этой сети исламофобов в Америке, Дэвидом Горовицем, на своем веб-сайте Центра свободы. Памела Геллер, постоянная соратница Спенсера, и ее блог Atlas Shrugs были упомянуты 12 раз.

Геллер и Спенсер стали соучредителями организации «Остановить исламизацию Америки», группы, действия и риторика которой, согласно заключению Антидиффамационной лиги, «продвигают конспиративные антимусульманские программы под предлогом борьбы с радикальным исламом.Группа стремится вызвать общественные опасения, постоянно очерняя исламскую веру и утверждая существование исламского заговора с целью уничтожения «американских ценностей». Судя по огромному количеству цитирований и ссылок Брейвика на сочинения этих людей, становится ясно, что он читал и полагался на ненавистную, антимусульманскую идеологию ряда мужчин и женщин, подробно описанную в этом отчете, и некоторых избранных ученых и активистов, которые работать вместе, чтобы создавать и распространять дезинформацию о мусульманах.

Хотя эти блоггеры и ученые мужи не несут ответственности за смертоносные атаки Брейвика, их работы об исламе и мультикультурализме, похоже, помогли создать мировоззрение, которого придерживается этот одинокий норвежский боевик, который считает, что ислам находится в состоянии войны с Западом, а Запад должен быть защищенным. По словам бывшего офицера ЦРУ и консультанта по терроризму Марка Сейджмана, точно так же, как религиозный экстремизм «является инфраструктурой, из которой возникла Аль-Каида», работы этих антимусульманских экспертов по дезинформации — «инфраструктура, из которой возник Брейвик.Sageman добавляет, что их риторика «не бесплатна».

Однако эти эксперты и блоггеры не единственные участники инфраструктуры исламофобии. В манифесте Брейвика также упоминаются аналитические центры, такие как Центр политики безопасности, Ближневосточный форум и Исследовательский проект по терроризму — три другие организации, о которых мы рассказываем в этом отчете. Вместе эта основная группа глубоко связанных людей и организаций выдумывает и преувеличивает угрозы «ползучего шариата», исламского господства на Западе и подразумевает обязательные призывы Корана к насилию против всех немусульман.

Эта сеть ненависти — не новое явление в Соединенных Штатах. Действительно, его способность организовывать, координировать и распространять свою идеологию через массовые организации резко возросла за последние 10 лет. Кроме того, его способность влиять на тезисы политиков и влиять на вопросы на предстоящих выборах 2012 года стала основным направлением того, что когда-то считалось маргинальной, экстремистской риторикой.

И все начинается с денег, поступающих от избранной группы фондов.Небольшая группа фондов и богатых спонсоров является источником жизненной силы исламофобской сети в Америке, обеспечивая критически важное финансирование группе правых аналитических центров, пропагандирующих ненависть и страх перед мусульманами и исламом — в форме книг, отчетов, веб-сайтов и т. Д. блоги и тщательно составленные тезисы для обсуждения, которые массовые антиисламские организации и некоторые правые религиозные группы используют в качестве пропаганды для своих избирателей.

Некоторые из этих фондов и богатых доноров также предоставляют прямое финансирование антиисламским группам на низовом уровне.Согласно нашему обширному анализу, вот семь основных участников пропаганды исламофобии в нашей стране:

• Фонд донорского капитала
• Фонды Ричарда Меллона Скайфа
• Фонд Линда и Гарри Брэдли
• Фонды и благотворительный фонд Ньютона Д. и Рошель Ф. Беккер
• Фонд Рассела Берри
• Благотворительный фонд Анкориджа и Семейный фонд Уильяма Розенвальда
• Фонд Фэйрбрука

Всего эти семь благотворительных групп предоставили 42 доллара.6 миллионов в аналитические центры исламофобии в период с 2001 по 2009 годы — финансирование, которое поддерживает ученых и экспертов, о которых идет речь в нашей следующей главе, а также некоторые группы широких масс, о которых идет речь в главе 3 нашего отчета.

А на что идут эти деньги? Что ж, вот один из многих показательных случаев: в июле прошлого года бывший спикер Палаты представителей Ньют Гингрич предупредил консервативную аудиторию в Американском институте предпринимательства, что исламская практика шариата является «смертельной угрозой выживанию свободы в Соединенных Штатах. Штаты и мир, каким мы его знаем.Гингрич продолжил утверждать, что «Шариат в его естественной форме содержит принципы и наказания, полностью отвратительные для западного мира».

Шариат, или мусульманский религиозный кодекс, включает такие обычаи, как благотворительность, молитва и почитание своих родителей — предписания, практически идентичные заповедям христианства и иудаизма. Но Гингрич и другие консерваторы продвигают алармистские представления о религии, которой почти 1500 лет, по целому ряду зловещих политических, финансовых и идеологических мотивов.В своем выступлении в тот день Гингрич повторил язык консервативного аналитика Эндрю Маккарти, который соавтором отчета назвал шариат «величайшей тоталитарной угрозой нашего времени». Такое сходство в языке не случайно. Не ищите ничего, кроме организации, опубликовавшей антишариатский доклад Маккарти: вышеупомянутого Центра политики безопасности, который является центральным узлом антимусульманской сети и активным пропагандистом антишариатских посланий и антимусульманской риторики.

Фактически, CSP является ключевым источником для политиков правого толка, ученых мужей и массовых организаций, обеспечивая им постоянный поток отчетов, неверно описывающих ислам, и предупреждений об опасностях ислама и американских мусульман.Работая под руководством Фрэнка Гаффни, организация финансируется небольшим количеством фондов и доноров, глубоко понимающих, как влиять на политику США, продвигая крайне тревожные угрозы нашей национальной безопасности. В этом прибыльном бизнесе к CSP присоединяются другие антимусульманские организации, такие как «Остановить исламизацию Америки» и «Общество американцев за национальное существование». Многие из лидеров этих организаций хорошо обучены искусству привлечения внимания прессы, в частности Fox News, The Wall Street Journal, редакционных страниц, The Washington Times, , а также различные правые веб-сайты и радио. магазины.

Эксперты по дезинформации, такие как Гаффни, консультируются и работают с такими правыми низовыми организациями, как ACT! для Америки и Форума Орла, а также религиозных правых групп, таких как Коалиция «Вера и свобода» и Американская семейная ассоциация, чтобы они распространяли свое послание. Выступая на своих конференциях, публикуя сообщения на своих веб-сайтах и ​​выступая в своих радиопередачах, эти эксперты выступают против ислама и вызывают подозрения в отношении американских мусульман. Большая часть их пропаганды превращается в призывы к сбору средств со стороны широких масс и правых религиозных групп.Деньги, которые они собирают, затем входят в политический процесс и помогают финансировать рекламу, поддерживающую политиков, которые повторяют панические предупреждения и спонсируют антимусульманские атаки.

Эти усилия напоминают о некоторых из самых мрачных эпизодов в истории Америки, когда религиозные, этнические и расовые меньшинства подвергались дискриминации и преследованиям. От католиков, мормонов, американцев японского происхождения, иммигрантов из Европы, евреев и афроамериканцев история Америки — это история борьбы за практическое воплощение наших основополагающих идеалов.К сожалению, американские мусульмане и ислам — последняя глава в долгой американской борьбе против козлов отпущения на основе религии, расы или вероисповедания.

Отчасти благодаря неустанным усилиям этой небольшой группы лиц и организаций, ислам в настоящее время является наиболее негативно воспринимаемой религией в Америке. Только 37 процентов американцев положительно относятся к исламу: это самый низкий рейтинг одобрения с 2001 года, согласно опросу ABC News / Washington Post , проведенному в 2010 году. Согласно опросу журнала Time 2010 года, 28 процентов избирателей не считают, что мусульмане должны иметь право участвовать в голосовании.С. Верховный суд и почти треть страны считают, что последователям ислама следует запретить баллотироваться в президенты.

Террористические атаки 11 сентября не повлияли на восприятие американцами мусульман и ислама. Президент Джордж Буш отразил общее мнение американской общественности в то время, когда он приложил все усилия, чтобы дать понять, что ислам и мусульмане не враги. Выступая, например, на круглом столе арабских и мусульманских американских лидеров в посольстве Афганистана в 2002 году, президент Буш сказал: «Все американцы должны признать, что лицо террора — это не истинная вера, лицо ислама.Ислам — это вера, приносящая утешение миллиарду людей во всем мире. Это вера, которая сделала братьями и сестрами все расы. Это вера, основанная на любви, а не на ненависти ».

К сожалению, слова президента Буша вскоре были омрачены организованной эскалацией ненавистнических заявлений о мусульманах и исламе от членов сети исламофобов, о которых говорится в этом отчете. Это так же печально, как и опасно. Чрезвычайно важно понимать, что отчуждение американского мусульманского сообщества не только угрожает нашему фундаментальному обещанию свободы вероисповедания, но и наносит ущерб нашим усилиям по борьбе с терроризмом.После 11 сентября американское мусульманское сообщество помогло сотрудникам служб безопасности и правоохранительных органов предотвратить более 40 процентов террористических заговоров Аль-Каиды, угрожающих Америке. Самый крупный источник первоначальной информации для властей о нескольких заговорах американских мусульман исходил от американского мусульманского сообщества.

Во всем мире люди убивают людей во имя ислама, с чем не согласны большинство мусульман. Действительно, в большинстве случаев радикально настроенные соседи, члены семьи или друзья американское мусульманское сообщество озадачено, встревожено и удивлено их появлением, как и широкая публика.Отношение к американским гражданам и соседям-мусульманам как к части проблемы, а не к ее решению, не только оскорбляет основные ценности Америки, но и совершенно неэффективно в борьбе с терроризмом и насильственным экстремизмом.

Белый дом недавно опубликовал национальную стратегию борьбы с насильственным экстремизмом «Расширение возможностей местных партнеров для предотвращения насильственного экстремизма в Соединенных Штатах». Одним из главных направлений этих усилий является «противодействие пропаганде« Аль-Каиды »о том, что Соединенные Штаты каким-то образом находятся в состоянии войны с исламом.Однако организованные усилия отдельных лиц и организаций, подробно описанных в этом отчете, позволяют «Аль-Каиде» утверждать, что Америка ненавидит мусульман и что мусульмане во всем мире преследуются за простое преступление — быть мусульманами и исповедовать свою религию.

К сожалению, нынешняя изоляция американских мусульман перекликается с прошлой охотой на ведьм в нашей истории — от вызывающих разногласия маккартистских чисток 1950-х годов до иногда жестоких антииммигрантских кампаний в 19-м и 20-м веках.Мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг сравнил запугивание мусульман с антикатолическими настроениями прошлого. В ответ на сфабрикованную полемику вокруг «мечети Граунд Зиро» в Нью-Йорке прошлым летом мэр Блумберг сказал:

В 1700-х годах, когда в Америке установилась свобода вероисповедания, католикам в Нью-Йорке фактически запретили исповедовать свою религию, а священников могли арестовать. Во многом из-за этого первый католический приход в Нью-Йорке не был основан до 1780-х гг.Питера на Барклай-стрит, которая все еще стоит всего в одном квартале к северу от территории Всемирного торгового центра и в одном квартале к югу от предполагаемой мечети и общественного центра. … Мы предали бы наши ценности и сыграли бы на руку нашим врагам, если бы относились к мусульманам иначе, чем к кому-либо еще.

Этот отчет проливает свет на исламофобскую сеть так называемых экспертов, ученых, институтов, массовых организаций, СМИ и доноров, которые выдумывают, производят, распространяют и распространяют иррациональный страх перед исламом и мусульманами.Давайте извлечем надлежащий урок из прошлого и поднимемся над разжиганием страха к общественному осознанию, принятию и уважению к нашим соотечественникам-американцам. Тем самым давайте не допустить, чтобы ненависть снова заразила нашу страну и поставила под угрозу ее.

На следующих страницах мы описываем небольшое количество спонсоров, организаций и отдельных лиц, которые внесли свой вклад в обсуждение исламофобии в этой стране. Мы начнем с денежного следа в главе 1 — нашего анализа потоков финансирования, которые поддерживают антимусульманскую деятельность.Глава 2 определяет интеллектуальные связи сети исламофобии. В главе 3 рассказывается об основных игроках и организациях на низовом уровне, которые помогают распространять сообщения ненависти. В главе 4 собраны основные медиа-усилители исламофобии. А глава 5 обращает внимание на выборных должностных лиц, которые часто поддерживают причины антимусульманских организаций.

Прежде чем мы начнем, несколько слов о термине «исламофобия». Мы не относимся к этому термину легкомысленно. Мы определяем это как преувеличенный страх, ненависть и враждебность по отношению к исламу и мусульманам, которые увековечиваются негативными стереотипами, приводящими к предвзятости, дискриминации, маргинализации и исключению мусульман из социальной, политической и гражданской жизни Америки.

Мы считаем, что для защиты нашей национальной безопасности и отстаивания основных ценностей Америки мы должны вернуться к основанному на фактах гражданскому дискурсу в отношении проблем, с которыми мы сталкиваемся как нация и мир. Этот дискурс должен быть откровенным и честным, но также соответствовать американским ценностям религиозной свободы, равной справедливости перед законом и уважения плюрализма. Первым шагом к цели честного, гражданского дискурса является разоблачение — и маргинализация — влияния отдельных лиц и групп, составляющих сеть исламофобии в Америке, путем активной работы по разделению американцев друг против друга с помощью дезинформации.

Ваджахат Али — исследователь Центра американского прогресса и исследователь Фонда Центра американского прогресса. Эли Клифтон — исследователь Центра американского прогресса и репортер по вопросам национальной безопасности в Центре американского фонда действий за прогресс и ThinkProgress.org. Мэтью Дасс — политический аналитик Центра американского прогресса и директор Центра Ближневосточного прогресса. Ли Фанг — исследователь Центра американского прогресса и исследователь / блоггер Центра американского прогресса и фонда ThinkProgress.орг. Скотт Киз — исследователь Центра американского прогресса и исследователь ThinkProgress.org в Центре американского фонда действий за прогресс. Фаиз Шакир — вице-президент Центра американского прогресса и главный редактор ThinkProgress.org.

Загрузить этот отчет (pdf)

Прочтите отчет в своем веб-браузере (Scribd)

Скачать отдельные главы отчета (pdf):

Видео: Спросите эксперта: Фаиз Шакир о группе, стоящей за исламофобией

Дональд Трамп и политика страха

Люди напуганы », — сказал недавно Дональд Трамп, и он не ошибся.

Страх витает в воздухе, и страх нарастает. Американцы сегодня напуганы больше, чем когда-либо раньше: опросы показывают, что большинство американцев обеспокоены тем, что могут стать жертвами терроризма и преступлений, число которых за последний год выросло до максимумов, невиданных более десяти лет. Кажется, что каждую неделю происходят новые крупномасштабные или мелкие террористические акты внутри страны или за рубежом. Массовые перестрелки образуют постоянный барабанный бой. Протесты неоднократно закрывали большие города, и некоторые из них переросли в насилие.Общий уровень преступности может снизиться, но ощущение беспорядка остается неизменным.

Страх пронизывает жизнь американцев — и американскую политику. Трамп — мастер страха, он вызывает его конкретными и абстрактными способами, вызывает и подтверждает его. В большей степени, чем большинство политиков, он улавливает и направляет страх, охвативший электорат. И если у Трампа все еще есть шанс на победу в ноябре, решающим фактором может стать страх.

Страх и гнев часто упоминаются в тандеме как источники особой политической привлекательности Трампа, причем так часто, что они становятся рефреном: страх и гнев , гнев и страх .Но страх — это не то же самое, что гнев; это уникальная политическая сила. Его приливы и отливы в американской политической истории повлекли за собой выборы, изменив порядок и дестабилизируя избирательный ландшафт.

На этой неделе Трамп произнес речь об иммиграции, в которой посторонние были изображены как устрашающая угроза. «Бесчисленные жизни ни в чем не повинных американцев были украдены из-за того, что наши политики не выполнили свой долг по обеспечению безопасности наших границ», — сказал он. Его благодарственная речь на Республиканском национальном съезде также ясно показала, насколько его послание вращается вокруг страха.«Нападения на нашу полицию и терроризм в наших городах угрожают самому нашему образу жизни», — прогремел Трамп. «Ни один политик, не осознающий этой опасности, не годится для руководства нашей страной. Американцы, которые смотрят это выступление сегодня вечером, видели недавние изображения насилия на наших улицах и хаоса в наших общинах. Многие были свидетелями этого насилия лично; некоторые даже стали его жертвами ».

Заметок о возвышении в речи на съезде было немного, и комментаторы были должным образом шокированы ее мрачным тоном.(Консервативный писатель Рид Гален назвал съезд Трампа «подпитываемой страхом кислотной поездкой».) Трамп вызывает страх обычным способом, конкретизируя угрозы, с которыми сталкиваются американцы. Но он также, используя более необычный маневр, вызывает страх абстрактно: Что-то происходит, ребята.

Критики, обвиняющие Трампа в дешевом разжигании страха, могут не осознавать, что страх, пронизывающий общество, реален и в какой-то мере оправдан; политики, которые не могут это подтвердить, рискуют не идти в ногу с духом времени.Однако они, вероятно, правы в том, что усиление страха помогает Трампу. Согласно социологам, страх работает следующим образом: он заставляет людей крепче держаться за то, что у них есть, и более осторожно относиться к незнакомому. Это заставляет их хотеть быть защищенными. Реакция страха универсальна, и ей подвержены все. Возможно, это даже единственный способ победить Трампа.

Если на этих выборах соблюдаются нормальные категории — модели явки, участвующие государства, партийные и демографические различия, — Трамп обнаружит, что одержать победу будет почти невозможно.Текущие опросы показывают, что он проигрывает именно таким предсказуемым образом, преследуя свои оскорбления против различных групп. Но страх, как показывает история, может вывести избирателей из их обычных категорий.

Трамп рисует пугающую картину, и события подтверждают его видение. Вот что произошло на республиканских праймериз: когда в ноябре в Париже последовали теракты, а в декабре — в Сан-Бернардино, Калифорния, он указал на них как на доказательство того, что его предупреждения о мусульманах были оправданы, и избиратели устремились к нему. увеличивая и укрепляя свое лидерство в голосовании на последнем отрезке перед началом первичного голосования.Позиция Трампа в опросах выросла примерно на 7 процентных пунктов после атак, подняв его до уровня, необходимого для победы в первичных соревнованиях.

Теперь Трамп снова склоняется к беспокойству избирателей. Пока что это не работает, но события могут изменить уравнение; Вот почему многие эксперты и политологи считают, что крупномасштабная террористическая атака накануне выборов приведет к благосклонности Трампа на выборах, если подтвердит устрашающее видение, которое он исповедует.

«Знаешь что, дорогой? Тебе больше не будет страшно. Они будут напуганы «.

сторонников Трампа, как показал недавний опрос, непропорционально напуганы. Они боятся преступлений и террора гораздо больше, чем другие американцы; они также непропорционально опасаются иностранного влияния и социальных изменений. (Однако они не более склонны, чем другие американцы, выражать беспокойство по поводу экономики.)

«Раньше я много летал, но теперь я не сажусь в самолет, если только не придется», — Пэт Гарверик, пенсионер. технический работник, сказал мне на недавнем митинге Трампа в Северной Вирджинии.«В твоей голове слышен голосок, который говорит:« Это безопасно? »Я стараюсь держаться подальше от толпы. Так много людей пытаются причинить нам боль или разжечь насилие ».

Не все сторонники Трампа, которых я опрашивал в последние месяцы, говорят, что боятся. Одна женщина сказала мне: «Я не боюсь; Я злюсь.» Другие приводили менее непосредственные опасения: они говорят, что боятся за свою страну или будущее своих детей. Но многие ссылались на внутреннее чувство незащищенности. «Я в ужасе», — призналась Джоннианна Ридзельски, с которой я познакомился на митинге Трампа в Алабаме в апреле.По ее словам, она готовилась к катастрофе, включая запасы консервов.

Чего именно она боялась? Она не могла сказать, и это было, пожалуй, самым пугающим из всех. «Я не знаю, что будет дальше», — сказала она.

В то время как гнев делает людей агрессивными, склонными к нападкам, страх заставляет их прятаться от незнакомого и искать убежища и утешения. Трамп направляет гнев людей, но он лечит их страх обещаниями защиты, стойкости и силы.Это цикл обратной связи: он разжигает скрытые страхи людей, а затем предлагает себя в качестве единственного решения.

Напуганные люди приходят к Трампу за утешением, и он обещает дать им почувствовать себя в безопасности. «Мне страшно», — сказала кандидату 12-летняя девочка на митинге в Северной Каролине в декабре. «Что вы собираетесь делать, чтобы защитить эту страну?»

«Знаешь что, дорогой?» — ответил Трамп. «Ты больше не будешь бояться. Им будет страшно «.

Для опытного политического деятеля страх — удобный инструмент.«Страх — это легко», — сказал мне недавно Рик Уилсон, создатель рекламы от республиканцев из Флориды. «Страх — это самая простая эмоция, которую нужно подправить в рекламной кампании. Вы ассоциируете своего противника с ужасом, страхом, преступлением, причинением боли и неуверенности ».

У Уилсона большой опыт. В 2002 году он снял рекламный ролик, в котором критиковал сенатора-демократа Макса Клеланда, потерявшего три конечности во Вьетнаме, одновременно демонстрируя изображения Саддама Хусейна и Усамы бен Ладена. В 2008 году Уилсон сделал рекламу с нападками на Барака Обаму, продемонстрировав подстрекательские заявления своего бывшего пастора Джереми Райта.«Я хотел напугать до смерти белых людей в Пенсильвании и Огайо», — сказал Уилсон. «Сегодня, я уверен, все они будут избирателями Трампа».

Призывы, основанные на страхе, поражают людей на примитивном уровне, сказал Уилсон. «Когда люди находятся в состоянии стресса, их берет верх задний мозг», — сказал он. Уилсон считает, что Трамп умело манипулировал скрытым страхом многих людей перед другим. «Страх перед мексиканцами, страх перед китайцами, страх перед афроамериканцами — Дональд Трамп очень сознательно разжигал и разжигал его и сделал центральным элементом своей кампании», — сказал он мне.

По данным исследования Public Religion Research Institute, большинство американцев сейчас обеспокоены тем, что они или их семьи станут жертвами терроризма, по сравнению с одной третью менее двух лет назад. Почти две трети обеспокоены тем, что могут стать жертвами насильственных преступлений. Другой опрос, проведенный Gallup, показал, что обеспокоенность по поводу преступности и насилия находится на самом высоком уровне за 15 лет.

Сторонники Трампа обеспокоены больше, чем многие другие. Согласно дополнительным данным PRRI, 65 процентов сторонников Трампа опасаются стать жертвами терроризма против 51 процента всех американцев.Три четверти сторонников Трампа опасаются стать жертвами преступлений против 63 процентов в целом. Сторонники Трампа также непропорционально опасаются иностранного влияния: 83 процента считают, что американский образ жизни необходимо защищать от него, по сравнению с 55 процентами в целом. Две трети сторонников Трампа также беспокоятся о том, что они или член их семьи станут безработными, но это не сильно отличается от 63 процентов сторонников, не являющихся сторонниками Трампа, которых беспокоит то же самое. Экономическая тревога, широко распространенная сегодня в Америке, не является отличительной чертой сторонников Трампа; другие тревоги есть.

Аудитория Трампа, состоящая из консервативно настроенных избирателей, может быть особенно восприимчивой к призывам, основанным на страхе. Исследователи обнаружили, что те, кто более чувствителен к угрозам и более настороженно относится к незнакомому, обычно более консервативны в политическом плане. «Общей основой для всех различных компонентов синдрома консервативного отношения является общая восприимчивость к переживанию угрозы или тревоги перед лицом неопределенности», — писал британский психолог Г. Д. Уилсон в своей книге « Психология консерватизма» 1973 года. Другими словами, врожденный страх неопределенности имеет тенденцию коррелировать с уровнем консерватизма людей.

Последующие эксперименты подтвердили эту идею. В статье 2003 года, в которой проводился обзор пяти десятилетий исследований в 12 разных странах, психолог Джон Йост и его сотрудники обнаружили, что «психологическое управление неуверенностью и страхом» сильно и последовательно коррелирует с политически консервативными взглядами. (Этот «страх перед угрозой», однако, не то же самое, что тревога в смысле невротизма, который сильно коррелирует с либеральными политическими взглядами.)

В исследовании за исследованием наиболее предсказуемой характеристикой политических пристрастий человека является его или ее терпимость к двусмысленности. «Чем больше вы нетерпимы к двусмысленности — чем больше вы стремитесь к контролю над своим окружением, определенности, ясным ответам — тем больше вы склонны к консервативным предпочтениям», — сказал мне Анат Шенкер, консультант по либеральным коммуникациям и исследователь когнитивной лингвистики.

«Беспокойство людей по поводу террора было очень хорошим предиктором их избирательных привычек.

Но не только консерваторы подвержены страху. Почти все мы находимся где-то в континууме между крайностями «полное отвращение к незнакомому» и «полный энтузиазм по поводу неизвестного». Эксперименты показывают, что политические взгляды всех людей становятся более консервативными, когда их провоцируют на усиление страха. В одном исследовании либеральные субъекты, которые только что столкнулись с угрозой, сразу же сообщили о более консервативных взглядах на аборты, смертную казнь и права геев.

Если страх достаточно силен, он может достичь чего-то чрезвычайно редкого: он может преодолеть ранее существовавшие партийные обязательства людей. Это произошло после терактов 11 сентября: политологи говорят, что успех республиканцев на выборах 2002 и 2004 годов во многом можно объяснить возросшим страхом американцев перед терроризмом. «Имеются свидетельства 2002 и 2004 годов, что озабоченность людей терроризмом была очень хорошим предиктором их избирательных привычек, даже если не считать пристрастия», — сказала Шана Гадарян, политолог из Сиракузского университета и автор книги «Политика угрозы: как терроризм» Новости формируют отношение к внешней политике , сказал мне.(Демократы, отмечает Гадарян, также используют страх, чтобы продвигать свою повестку дня по вопросам, с которыми они связаны, например, по изменению климата и здравоохранению.)

Шенкер утверждает, что в наши дни мир меняется быстрее, чем любой из нас. неотъемлемо оборудован для обработки. «Современные условия жизни — это в значительной степени атака на наш мозг», — сказала она мне. «Мы переживаем изменения и неоднозначность с беспрецедентной скоростью в истории человечества. Подумайте, сколько времени прошло от аграрной революции до промышленной.И вот внезапно климат меняется, женщины становятся мужчинами, я говорю с вами на маленьком кусочке пластика и металла. Мы изменяемся во всех измерениях быстрее, чем наш мозг научился справляться с ними ». Изучая избирателей Трампа от имени MoveOn.org, Шенкер обнаружил, что они решительно отреагировали на идею о том, что он принесет порядок и контроль в хаотическом мире.

Политолог Гадарян сказал: «Когда люди тревожатся, они хотят, чтобы их защищали». Она отметила, что политика Трампа является буквальным ответом на это желание: протекционистская экономика; стена, физически защищающая страну от посторонних.«Как преодолеть угрозу террора, преступности, иммиграции? Вы говорите: «Мы защитим страну, построив стену» ».

Вот пример силы страха в политике. Иммиграционная реформа казалась созревшей для двухпартийного компромисса с тех пор, как президент Джордж Буш попытался провести ее во время своего второго срока. Большинство избирателей постоянно заявляют, что поддерживают разрешение иммигрантам без документов становиться гражданами и выступают против массовой депортации. Однако эта политика была сорвана из-за интенсивной, концентрированной, интуитивной оппозиции.Между тем реакция на массовую миграцию перевернула политику практически всех европейских стран, включая Великобританию, Францию ​​и скандинавские страны.

Фрэнк Шарри, сторонник иммиграционной реформы, возглавляющий группу «Голос Америки», работал над этой проблемой с 1980-х годов, но приход Трампа заставил его пересмотреть свое понимание. Он сказал мне, что то, что всегда казалось ему политическим спором, теперь кажется ему чем-то более глубоким и первобытным.

«Десять лет назад, когда [Джон] Маккейн и [Тед] Кеннеди вместе работали над всеобъемлющей иммиграционной реформой и Джорджем У.Буш поддержал это, я действительно думал, что это было рациональное политическое разногласие, ведущее к логическому компромиссу », — сказал мне недавно Шарри. «Теперь я считаю это глубоко культурным. Это расовые мотивы, трайбализм, это мы против них. Это референдум о глобализации, о моменте демографических и культурных изменений ».

Существуют законные политические аргументы против увеличения иммиграции или легализации лиц, не имеющих документов, но Шарри пришел к выводу, что они не были движущими силами противодействия этому вопросу.Если вы рассматриваете страх как ось, он находит отклик в любом количестве политических дебатов. Напуганный ум видит в иммигрантах силу вторжения, беженцев — как террористов, рост преступности — как угрозу для семьи, наркотики — как угрозу для своих детей, а социальные изменения — как угрозу своему образу жизни. Почти каждый в какой-то мере подвержен призыву страха; те, кто от природы склонен к консерватизму, несколько в большей степени. Но нужен политик определенного типа, чтобы нажимать на кнопки в человеческой природе, которые активируют эти страхи.

«Чувство некоторых людей, кто мы как страна, находится под угрозой до глубины души», — сказал Шарри. «Трамп говорит с нашим id, что-то в разной степени скрытое во всех нас. Это не политическая кампания. Это кампания по идентификации «.

Страх как политическая сила приходит и уходит, приливы и отливы в американской истории. Политики всегда играли на этом: в рекламе Линдона Б. Джонсона «Дейзи» предполагалось, что президентство Барри Голдуотера приведет к ядерной войне; Ричард Никсон подчеркнул «закон и порядок» как противовес беспорядкам 1968 года; страхи перед преступностью — с расовым подтекстом — привели к рекламе «Уилли Хортон» в 1988 году и к мании запирания в тюрьму в 1990-е годы.Рекламу «Медведя» Рональда Рейгана 1984 года — «В лесу есть медведь… Разве не умно быть таким же сильным, как медведь?» — вторил рекламный ролик Джорджа Буша 2004 года, изображающий бродячих волков.

«Страх постоянно присутствует в американской политике», — сказал мне Дэвид Беннетт, историк и автор книги Партия страха: крайне правые американцы от нативизма до движения милиции . По его словам, самый постоянный страх в американской жизни — это страх перед посторонними.

«Людям необходимо смещать и проецировать свои тревоги, опасения по поводу собственной жизни и жизней людей, которые им небезразличны, на кого-то другого», — сказал он.Часто они восприимчивы к политикам, которые говорят им, что «не те люди ответственны за угрозы им или их близким».

С колониальных времен до начала 19 века всепроникающий и злобный страх был перед католиками, которых считали низшими, неспособными ассимилироваться и плененными иностранным диктатором (Папой). Массовая иммиграция ирландских католиков в 1830-х и 1840-х годах усилила панику и потрясла американскую политику: распалась Партия вигов, а антикатолическая нативистская Партия Незнайки на короткое время стала второй по величине политической партией Америки.

После гражданской войны новый приток итальянцев, славян и евреев из Южной и Восточной Европы вызвал новый всплеск нативизма. К 1920-м годам Ку-клукс-клан насчитывал миллионы членов. Но в 1930-е и 1940-е годы эта волна нативизма в значительной степени утихла. Что случилось? «Я утверждаю, что победили нативисты», — сказал мне Беннетт. Новое федеральное законодательство в начале 1920-х закрыло «золотую дверь» и перекрыло кран мигрантов.

«Эти основанные на страхе движения, как правило, ограничиваются периферией, а не захватывают главные политические партии.

Многие утверждали, что страх и нативизм в политике вызваны экономической незащищенностью людей, поскольку испытывающие трудности члены большинства оказываются в конкуренции с иммигрантами за рабочие места и заработную плату. Но Беннетт считает, что это не так. Он отмечает, что нативизм был относительно низким во время Великой депрессии, и рост нативистских настроений обычно не коррелировал с периодами экономического напряжения. Скорее, они коррелируют с крупномасштабным увеличением иностранной иммиграции, которую местные жители склонны рассматривать как угрозу безопасности и культуре страны.(Недавние исследования также обнаружили сильную корреляцию между ростом антииммигрантских настроений и увеличением иммиграции.) Не отчаяние заставляет людей отвернуться друг от друга, а разнообразие.

В настоящее время население Америки иностранного происхождения находится на исторически высоком уровне в основном из-за резкого роста иммиграции из Латинской Америки за последние пару десятилетий. Но, как отмечают некоторые консервативные писатели, поскольку и республиканские, и демократические истеблишменты официально выступают за иммиграцию и разнообразие, беспокойство людей по поводу этого факта мало выражалось в мейнстримовом политическом дискурсе — до тех пор, пока не появился Трамп.

Другая форма страха также пронизывает американскую политику в 20-м веке: страх перед иностранной идеологией, от анархизма до фашизма и марксизма, который превратился в страх перед коммунизмом времен холодной войны. Беннетт считает, что Трамп по-новому объединил страх перед иностранной идеологией со страхом перед иностранной иммиграцией, сделав двойной акцент на исламистском терроре и мексиканских мигрантах. По его словам, это может быть причиной того, что Трамп добился большего успеха, чем многие подпитываемые страхом политики.

Я спросил Беннета, считает ли он, что призывы к страху могут изменить американскую политику.«Эти основанные на страхе движения, как правило, ограничиваются периферией, а не захватывают главные политические партии», — сказал он. Но тот факт, что Трамп является кандидатом от республиканцев, заставляет его задуматься, сохраняется ли эта историческая закономерность. «Это то, что заставляет меня так нервничать», — сказал он. «Не думаю, что мы знаем».

Это последняя изюминка в анализе Трампа как кандидата страха. Его оппонент, Хиллари Клинтон, теперь проводит кампанию на основе собственного страха — страха перед Трампом.

Речь Клинтон о принятии кандидатуры ее партии представила ее как кандидата надежды и плюрализма, что контрастирует с мрачностью и гибелью Трампа.Но он также был направлен на то, чтобы посеять тревогу по поводу перспективы президентства Трампа, изображая его неустойчивым и тонкокожим, склонным начать войну из-за своей прихоти. «Человек, которого можно приманить с помощью твита, не тот, кому мы можем доверить ядерное оружие», — сказала она. На каждом шагу она и ее помощники изображали Трампа как «рискованный» выбор с «темпераментом», который может привести к ужасным последствиям. Было бы неудивительно, если бы в ее кампании была вырезана обновленная версия рекламы «Дейзи».

В ходе исследования, проведенного для MoveOn, Шенкер, консультант по лингвистике, обнаружил, что представление о Трампе как об угрозе было наиболее убедительным доводом против него среди колеблющихся избирателей.«Самый ужасный довод против Трампа по различным измерениям и с использованием его собственных слов и действий в качестве доказательства заключается в том, что в качестве президента он повысит вероятность катастрофического насильственного конфликта извне и изнутри, создав серьезную угрозу для будущего страны. Соединенные Штаты », — написала ее команда в записке с изложением своих выводов. Они отметили, что это послание было гораздо более эффективным, чем подчеркивание «женоненавистничества» Трампа или изображение его экономического положения как плохого для трудящихся.

Но Шенкер сказала мне, что ее беспокоит, что кампания Клинтона не сделала достаточно, чтобы предложить позитивное видение в качестве альтернативы алармизму Трампа.«Каждый раз, когда Клинтон говорит:« Трамп опасен », люди слышат:« Мир опасен, он опасен, это опасно », — сказала она мне. «Это просто играет роль хаоса». И чем более хаотичным кажется мир, тем больше людей могут искать утешения в Трампе.

Переосмысление страха — Фарнам-стрит

Страх — это состояние, в которое никто не хочет вступать, но для многих из нас это фоновая музыка в нашей жизни. Но, подружившись со страхом и понимая, почему он существует, мы можем стать менее уязвимыми для вреда — и меньше бояться.Читайте дальше, чтобы узнать, как лучше справляться со страхом.

***

В книге «Дар страха: сигналы выживания, защищающие нас от насилия» автор Гэвин де Беккер утверждает, что у всех нас есть интуитивное ощущение того, когда мы находимся в опасности. Основываясь на своем опыте специалиста по безопасности, он объясняет, как мы можем защитить себя, уделяя больше внимания своим внутренним ощущениям и не позволяя отрицанию привести нас к вреду. Наша интуиция, отточенная эволюцией и жизненным опытом, заслуживает большего уважения.

Говоря нам ценить интуицию, де Беккер никому не говорит, что нужно постоянно жить в страхе, всегда быть начеку для возможных рисков. Наоборот. Де Беккер пишет, что мы неправильно понимаем ценность страха, когда думаем, что постоянная сверхбдительность защитит нас. Постоянный страх не защищает нас от опасности. Вместо этого, объясняет он, веря в то, что наши интуитивные ощущения точны, и изучая ключевые сигналы, предвещающие риск, мы действительно можем чувствовать себя спокойнее и безопаснее:

Слишком много людей ходят с постоянной бдительностью, их интуиция дезинформирует о том, что на самом деле представляет опасность.Так не должно быть. Когда вы уважаете точные интуитивные сигналы и оцениваете их без отрицания (полагая, что возможен либо благоприятный, либо неблагоприятный исход), вам не нужно быть осторожным, поскольку вы придете к вере в то, что вас уведомят, если есть что-то достойное вашего внимания. . Страх завоюет доверие, потому что он не будет использоваться расточительно.

Когда мы все время ходим в ужасе, мы не можем отличить сигнал от шума. Если вы постоянно напуганы, вы не сможете правильно заметить, когда есть что-то искреннее, чего следует бояться.Истинный страх — это мгновенный сигнал, а не постоянное состояние. Де Беккер пишет, что «если кто-то постоянно испытывает страх перед всеми людьми, то нет сигнала, предназначенного для тех случаев, когда это действительно необходимо».

То, что мы боимся больше всего, редко случается. Зацикленность на определенных опасностях ослепляет нас по отношению к другим. Мы сосредотачиваемся на проверке дороги на наличие змей и в итоге попадаем под машину. Де Беккер пишет, что важно то, что мы восприимчивы к страху, а не то, что мы следим за тем, что нас больше всего пугает (хотя, конечно, разные вещи представляют разные риски для разных людей, и мы должны оценивать соответственно.В конце концов, «мы гораздо более открыты для сигналов, когда не сосредотачиваемся на ожидании конкретных сигналов».

Страх против беспокойства

Страх — это не то же самое, что тревога. Хотя люди, испытывающие тревогу, часто боятся как тревоги, так и того, что они считают ее причиной, эти два состояния имеют разные триггеры. Де Беккер объясняет один из ключевых факторов, отличающих их:

Беспокойство, в отличие от настоящего страха, всегда вызвано неуверенностью. В конечном итоге это вызвано предсказаниями, которым вы мало доверяете.Когда вы предсказываете, что будете уволены с работы, и уверены, что предсказание верное, вы не беспокоитесь о том, что вас уволят. Вы можете беспокоиться о вещах, которые невозможно предсказать с уверенностью, например о последствиях потери работы. Предсказания, в которых вы очень уверены, дадут вам возможность ответить, приспособиться, почувствовать грусть, принять, подготовиться или сделать все, что необходимо. Соответственно, беспокойство снижается за счет улучшения вашего прогноза, тем самым повышая вашу уверенность.

Поймите: когда мы беспокоимся, это происходит потому, что мы не уверены.Таким образом, решение этой проблемы не в том, чтобы больше беспокоить — он делает все, что в наших силах, чтобы либо найти ясность, либо работать, чтобы принять, что неопределенность является частью жизни.

Использование страха

Что мы можем узнать из призыва де Беккера переосмыслить страх? Мы узнаем, что будем в лучшем положении, если сможем противостоять возможным угрозам со спокойным умом, внимательным к нашим внутренним сигналам, но не предвидя всех возможных плохих вещей, которые могут случиться. Хотя приказ прекратить паниковать никогда никому не помогал, мы извлекаем выгоду из понимания, что страх, охваченный страхом, причинит нам еще больший вред.Наши воображаемые страхи вредят нам больше, чем когда-либо реальность.

Если этот подход звучит знакомо, это потому, что он перекликается с идеями стоической философии. Как и де Беккер, стоики призывали нас быть реалистами в отношении того факта, что плохие вещи могут и будут происходить с нами на протяжении всей нашей жизни. Этого никому не избежать. Как только мы столкнулись с этой реальностью, часть шока уходит, и мы можем думать о том, как подготовиться. В конце концов, катастрофа и трагедия — это часть пути, а не неожиданный объезд.Осознание и принятие неизбежных ужасных вещей, которые произойдут, на самом деле является важным инструментом для смягчения как их серьезности, так и воздействия.

Чтобы оставаться в безопасности, нам не нужно жить в страхе. Лучший подход — осознавать риски, с которыми мы сталкиваемся, принимать то, что некоторые из них неизвестны или непредсказуемы, и делать все возможное, чтобы быть готовыми к любым серьезным или неминуемым опасностям. Тогда мы сможем сосредоточить нашу энергию на сохранении спокойствия ума и верить в то, что наша интуиция защитит нас.

«Нас чаще пугают, чем обижают; и мы больше страдаем от воображения, чем от реальности.”

— Сенека

Стоики также учили нас, что мы должны рассматривать ужасные события как пережитые. Было бы хорошо, если бы мы стали больше доверять себе — мы все пережили события, которые когда-то казались наихудшим сценарием, и мы сможем пережить гораздо больше.

Мир без страха: NPR

ALIX SPIEGEL, ВЕДУЩИЙ:

Это INVISIBILIA, рассказы о невидимых силах, которые формируют человеческое поведение.

ЛУЛУ МИЛЛЕР, ВЕДУЩИЙ:

Я Лулу Миллер.

SPIEGEL: А я Аликс Шпигель. И сегодня мы говорим о страхе, и, как и многие истории, связанные со страхом, эта начинается в лесу.

(ЗВУК ИЗ ФИЛЬМА РОДЖЕРА ХАРТА)

SPIEGEL: Это пленка из фильма, в котором двое маленьких детей 4 и 6 лет вместе на лесной поляне. Они одни, два крошечных тельца в тени высоких темных деревьев. Рядом в кустах за ними наблюдает мужчина.Рядом с ним есть фотоаппарат. Но на самом деле дети, кажется, даже не замечают этого человека. Они слишком заняты, поглощены одним из самых важных и священных занятий человеческого детства …

(ЗВУК ИЗ ФИЛЬМА РОДЖЕРА ХАРТА)

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕБЕНОК: (имитируя пукание).

SPIEGEL: … Производство пукающих звуков. Этот фильм в некотором роде полностью посвящен пердящим звукам. Человек, снимавший их с деревьев, был психологом-экологом, которого интересовало, что делают дети, когда они одни, потому что в то время — этот фильм был снят в 1970-х годах — этой работы буквально никогда не делали раньше.

РОДЖЕР ХАРТ: Они просто не изучали детей в естественных условиях.

SPIEGEL: Это Роджер Харт, экологический психолог на деревьях.

HART: Почти ничего не было известно о том, как дети исследовали мир, а потом я наткнулся на книгу о бабуинах. И я понял, что мы знаем о повседневном поведении бабуинов больше, чем о поведении детей вне школы.

SPIEGEL: Итак, вы хотели изучать детей так же, как Джейн Гудолл изучает бабуинов?

HART: Точно.

SPIEGEL: Итак, Роджер нашел себе небольшой городок в Вермонте, поселился там и начал отслеживать всех детей в городе.

HART: Было 86 детей в возрасте от 3 до 12 лет, и я работал со всеми из них, все часы бодрствования в течение двух с половиной лет, я был с ними. Они были моей жизнью, эти дети.

SPIEGEL: Роджер следил за детьми в течение дня, документируя все, что дети проходили сами по себе.

HART: Покажите мне опасные места.Покажи мне страшные места. Отведи меня туда, куда тебе нельзя, и покажи мне, где это.

SPIEGEL: Затем он взял эту информацию и буквально сделал карты …

HART: ОК. Дай мне просто найти главу.

SPIEGEL: … Физические карты, на которых измеряется расстояние, которое каждый ребенок может пройти самостоятельно, и среднее значение для каждой возрастной группы. И Роджер обнаружил, что эти дети обладают замечательной свободой. Даже 4-5-летние дети, как и те, что были в лесу, путешествовали без присмотра по своим районам, и к 10 годам большинство детей уже бегали по всему городу.

HART: У них было больше, чем пробег по городу. Некоторые из них пойдут к озеру, которое будет на окраине города, а озеро, как вы думаете, будет местом, недоступным для посещения.

SPIEGEL: Но родителей не волновало ни озеро, ни похищение их детей.

HART: Я тогда еще не слышал, чтобы о похищении говорили.

SPIEGEL: Значит, посторонней опасности не было?

HART: №

SPIEGEL: Дело в том, что этих родителей не особенно мотивировал страх.

HART: №

SPIEGEL: Это подводит нас к сегодняшнему дню. Видите ли, несколько лет назад Роджер вернулся в тот же город, чтобы задокументировать детей тех детей, которых он изначально отслеживал в 70-х, и когда он попросил новое поколение детей показать ему, где они играют в одиночку, во что он нашел настил его.

HART: Им просто не надо было меня отвезти очень далеко, просто гулять вокруг своей собственности, правда.

SPIEGEL: Огромный круг свободы на картах стал крошечным.

HART: На улице нет свободного диапазона. Родители теперь говорят, что даже когда они намного, намного старше, мне нужно знать, где ты. Мне всегда нужно знать, где вы находитесь.

SPIEGEL: Роджер говорит, что во всем этом странно то, что город не более опасен, чем был раньше. Преступлений сегодня буквально не больше, чем 40 лет назад.

HART: Вы знаете, 35 лет спустя, это удивительно то же самое.

SPIEGEL: То же самое физически?

HART: То же физически и демографически, с точки зрения проживания в городе, очень похоже.

SPIEGEL: Так почему же невидимый поводок между родителем и ребенком так сильно затянулся? Роджер говорит, что это было абсолютно ясно из его интервью. Причина в страхе.

ЭНДРЮ: Знаешь, никогда не знаешь, кто там и что делают эти сумасшедшие.

МИЛЛЕР: Этот напуганный родитель на самом деле тот, кого вы уже встречали раньше.

(ЗВУК ИЗ ФИЛЬМА РОДЖЕРА ХАРТА)

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕБЕНОК №1: (Имитирует пукание).

МИЛЛЕР: Эндрю, очень маленький мальчик, играющий без присмотра в лесу в возрасте 4 лет, весь вырос. Даже он сказал Роджеру, что слишком боится отпускать своих детей на свободу.

ЭНДРЮ: Я думаю, когда мы были детьми, знаете, мои родители не волновались бы, если бы меня не было на час, понимаете, или в лесу. Но здесь, если моих девочек нет на пять минут, я начинаю, вы знаете, думать, хорошо, что кто-то может развернуться в конце дороги и… или, вы знаете, что угодно. Так что это имеет большое значение.

SPIEGEL: И то, что Роджер нашел в этом маленьком городке, вы видите снова и снова по всей Америке. Преступность находится на самом низком национальном уровне с 1950-х годов, но куда бы вы ни посмотрели, страх перед миром за пределами нашей двери сужает круг нашей жизни. Почему?

РАЛЬФ АДОЛЬФ: Вы катаетесь? Ага. Он катится. Думаю, мы готовы.

SPIEGEL: Это Ральф Адольфс, профессор Калифорнийского технологического института, который десятилетиями изучал страх в человеческом мозгу. И когда мы разговаривали, он сказал кое-что, что меня по-настоящему поразило.Он сказал, что наш общий порог страха — это то, что вызывает наш страх — это то, что эволюция установила и установила на высоком уровне по очень уважительной причине.

АДОЛЬФЫ: Знаете, если я просто слышу легкий скрип в своем доме ночью, я чувствую страх, и в 99,9% случаев в доме нет грабителя. И все безопасно. Но, тем не менее, я чувствовал страх. Так что у вас много ложных срабатываний. Но так и должно быть, потому что вы не хотите ничего пропустить.

SPIEGEL: Проблема, по словам Адольфса, заключается как раз в современной жизни — она ​​постоянно вызывает наш страх самыми разными способами, чего не было в нашем естественном мире.

(ЗВУК ВЫСТРЕЛОВ)

SPIEGEL: Это звук первого массового убийства, снятого на пленку в американской истории. Он был записан в Остине, штат Техас, в 1966 году после того, как стрелок-одиночка по имени Чарльз Уитмен штурмовал балкон башни с часами в центре кампуса Техасского университета и начал стрелять наугад.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

НЕИЗВЕСТНЫЙ МУЖЧИНА №1: Должно быть, в последний раз произошло попадание. Мы слышим, как люди за пределами нашего здания в том месте, куда мы сейчас не можем смотреть безопасно, говорят: «Давайте поможем этому мальчику».Ему нужна помощь? Кто-то, должно быть, упал.

(ЗВУК ВЫСТРЕЛОВ)

НЕИЗВЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК №1: Пули рикошета отскакивают от верхней части …

(ЗВУК ВЫСТРЕЛОВ)

SPIEGEL: Приятно видеть эти кадры — клубы дыма от выстрелов, плывущие с палубы башни с часами, люди падают на тротуар под жарким техасским солнцем и не встают. Это ужасно. Но сегодня, конечно, это не совсем новость.

(ЗВУК НОВОСТИ)

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕПОРТЕР №1: Сегодня утром в Мичигане полиция арестовала мужчину, подозреваемого в том, что он зарезал свою жену.

(ЗВУК НОВОСТИ)

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕПОРТЕР №2: Незнакомец схватил ребенка.

(ЗВУК НОВОСТИ)

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕПОРТЕР №3: Трое мужчин обвиняются в похищении и удержании женщин в заложниках.

SPIEGEL: Нас окружает ужас, причиненный другим людям. И Адольфс утверждает, что из-за нашей проводки мы просто не настроены игнорировать это.

(ЗВУК НОВОСТИ)

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕПОРТЕР №4: Серийный убийца…

SPIEGEL: И поэтому он искажает наше восприятие мира, активируя наш страх, когда он нам не нужен.

(ЗВУК НОВОСТИ)

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕПОРТЕР №4: И полиция говорит, что это лишь вопрос времени, когда он нанесет новый удар.

SPIEGEL: По сути, Адольфс говорит, что многие страхи нашего современного Первого мира совершенно не нужны.

АДОЛЬФЫ: Я думаю, что неспособность испытывать страх в большинстве случаев смертельна, если вы находитесь в дикой природе.Но в сегодняшнем мире, я имею в виду, я сижу здесь, в своем офисе, и, вы знаете, кроме микрофона в моем лице, особой угрозы не происходит. Итак, наша среда, которая, конечно, не та среда, в которой мы развивались, вы знаете, просто вокруг не так много опасностей.

SPIEGEL: Это заставило нас с Лулу задуматься. Что бы случилось с нами, если бы мы как-то избавились от страха?

Это НЕВИДИМОСТЬ.

МИЛЛЕР: Я Лулу Миллер.

SPIEGEL: А я Аликс Шпигель.

МИЛЛЕР: И то, что мы делаем в нашем шоу, — это смотрим на невидимые вещи, такие как эмоции, предположения, убеждения и идеи, которые контролируют человеческое поведение. И сегодня мы наблюдаем страх …

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

НЕИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА №1: Боже мой.

МИЛЛЕР: … Эта древняя химическая реакция, которая сформировала нас и позволила выжить как виду.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

НЕИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА №1: Иисус Христос.

SPIEGEL: Как бы изменилась наша жизнь, если бы мы смогли избавиться от страха?

МИЛЛЕР: Так что принесите свой медвежий свисток и включите домашнюю охранную сигнализацию, потому что …

SPIEGEL: Настал час страха.

МИЛЛЕР: Хорошо, Аликс. Так ты собираешься нас начать, не так ли?

SPIEGEL: Ага. Итак, вопрос в том, что происходит, когда исчезает страх? И чтобы ответить на него, я обратился к одному из немногих людей, которые могут объективно попытаться ответить на этот вопрос, к нейробиологу из Университета Южной Калифорнии по имени Антонио Дамасио.

АНТОНИО ДАМАЗИО: Я всегда хотел сказать, что у меня идеальное лицо для радио.

SPIEGEL: Нет. Нет, нет, нет. Я знаю — то же самое и со мной.

Видите ли, однажды в начале 90-х к Дамасио пришла молодая женщина. Мы собираемся называть ее SM по причинам, о которых я скоро расскажу.

ДАМАСИО: Она была похожа на приятную женщину. У нее было очень открытое лицо, и она выглядела как совершенно нормальный человек.

SPIEGEL: Изначально С.М. пришла в больницу из-за необъяснимых отключений электричества.Но Дамасио говорит, что, сидя там, все в ней казалось вполне нормальным, за исключением одной мелочи — ее физической близости.

ДАМАСИО: Меня немного поразило то, что она была очень близка с тобой. И это, конечно, приобрело интерпретируемое значение после того, как мы узнали о ней больше. Но на тот момент я бы сказал, что она выглядела как совершенно нормальный человек. И она совершенно нормальный человек, если не считать одной конкретной проблемы.

SPIEGEL: Проблема? Женщина не могла чувствовать страха — буквально не могла испытывать эти эмоции.

ДАМАСИО: Бесстрашный — это лучший способ описать это.

SPIEGEL: Такое бесстрашие, то есть биологическая неспособность испытывать страх, встречается невероятно редко. Страх — одна из самых основных эмоций, которые у нас есть, поэтому найти кого-то без него практически невозможно.

ДАМАСИО: Страх — это очень сильная эмоция.

SPIEGEL: На самом деле ученые идентифицировали только около 400 человек на Земле с состоянием, которое вызывало бесстрашие у СМ.

ДАМАЗИО: Очень необычное заболевание, называемое болезнью Урбаха-Вите.

SPIEGEL: У Урбаха-Вите три основных симптома. У людей с болезнью очень хриплый голос, небольшие шишки вокруг глаз, но болезнь также приводит к образованию этих отложений в головном мозге.

DAMASIO: Отложения кальция, маленькие камни в определенных частях мозга. И одна часть, в частности, является фаворитом для этих отложений, и это миндалевидное тело.

SPIEGEL: Миндалевидное тело — это две миндалевидные структуры в глубине мозга, критически важные для обработки страха.А в мозгу С.М. ее миндалевидное тело было полностью кальцинировано.

ДАМАЗИО: Это немного похоже на то, как если бы вы отправились в этот регион и буквально выкопали его.

МИЛЛЕР: Вот почему с биологической точки зрения SM не мог чувствовать страха. Этот кусочек мозга не мог сигнализировать остальной части ее тела, что пора ее сердцу биться чаще, а ладоням — вспотеть. Это также то, почему С.М. была так глубоко ценной для ученых, которые изучали ее, таких как Дамасио и исследователя страха Ральфа Адольфа, о котором вы слышали ранее, потому что страх кажется критически важным для выживания.Но здесь был SM, живой и в остальном тоже вполне нормальный. У нее был нормальный интеллект и никаких проблем с другими эмоциями.

ДАМАСИО: Знаешь, радость, грусть, гнев — она ​​была с ними совершенно нормально. Страх был действительно изолированным дефектом.

SPIEGEL: В море эмоций ее мозг вычитал только одну, что подводит меня к причине, по которой мы используем SM вместо настоящего имени женщины, потому что, как вы можете себе представить, быть без страха опасно.

ДАМАСИО: Чтобы очень четко обозначить точку зрения, если бы ей угрожали — а она уже была в ее жизни — она ​​бы не заметила страха, который немедленно вызвал бы у вас или у меня.

SPIEGEL: Итак, в течение последних трех десятилетий ученые, исследующие SM, очень, очень осторожно защищали ее личность. Хотя люди писали о ней, ни одному репортеру никогда не разрешалось связываться с ней или с кем-либо, кто был с ней связан. До сих пор никто не слышал о ней напрямую.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

ДЭНИЕЛ ТРАНЕЛ: Привет?

СМ: Здравствуйте.

TRANEL: Здравствуйте.

СМ: Привет.

SPIEGEL: Это SM.

TRANEL: Вы там?

СМ: Я здесь, да, сэр.

SPIEGEL: Как и любому другому журналисту, мне не разрешили встретиться или даже написать SM. Я не знаю ее имени, где она живет или сколько ей лет — я ничего не могу использовать, чтобы идентифицировать ее, потому что, если ее личность просочится, люди могут очень легко воспользоваться ею. Но я смог дать краткий список вопросов одному из нейробиологов, изучающих ее последние 20 лет или около того, человеку по имени Дэниел Транел.

TRANEL: доктор Дэниел Транел из Университета Айовы.

SPIEGEL: И он позвонил SM по телефону и записал, как он читает ей из моего списка.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

TRANEL: Скажи мне, что такое страх.

СМ: Ну, это то, что я пытаюсь — честно говоря, я понятия не имею.

TRANEL: Есть ли у вас представление о том, что значит бояться и чувствовать страх?

СМ: Нет, не совсем.

SPIEGEL: Когда С.М. впервые встретил ученых, которые изучали ее, ей было около 20 лет, она была женой и матерью маленьких мальчиков. К тому времени ее миндалевидное тело уже полностью кальцинировалось, поэтому страха она не чувствовала. Но, видимо, еще до полной кальцификации, когда она была совсем маленькой, она испугалась.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

TRANEL: Скажите мне, когда вы помните, как испытывали страх в своей жизни?

СМ: Я верил, когда была маленькой девочкой.

SPIEGEL: SM были на рыбалке со своим отцом, и они поймали большого, большого сома.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

СМ: И я не хотел трогать рыбу-собачку.

TRANEL: Вы боялись снять рыбу с крючка.

СМ: Да, потому что я не хотел, чтобы меня укусили. И это единственный раз, когда я действительно могу вспомнить, как боялся собачьей рыбы, когда был маленьким.

SPIEGEL: Где-то в подростковом возрасте, где-то между сомом и входом в офис Дамасио, способность SM испытывать страх постепенно исчезла, и мир вокруг нее стал мягким, местом, населенным людьми и вещами, которые только, казалось, желали ей всего наилучшего.Дамасио и другие ученые, изучавшие SM, знают это, потому что они провели всевозможные тесты, доказывающие, что это правда. Они познакомили ее с самыми ужасными животными, которых только могли найти, — змеями.

ДАМАСИО: Ей нужно было воздержаться от игры с теми, которые на самом деле были бы для нее весьма опасны.

SPIEGEL: Они пытались вызвать в ней реакцию страха, беспорядочно нападая на нее со звуком громкого, дребезжащего гудка — ничего. Она просто кажется эмоционально слепой к опыту страха.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

СМ: Интересно, каково это, знаете ли, на самом деле чего-то бояться.

SPIEGEL: Например, в одном из исследований, которое проводил Дамасио, он попросил SM нарисовать для него изображение лица с испуганным выражением лица, но она не смогла этого сделать.

ДАМАСИО: Она была бы озадачена и была бы — карандаш в руке и бумага, и она не могла бы нарисовать лицо страха, даже не могла бы вызвать образ.

SPIEGEL: Это возвращает нас к главному вопросу выставки; каково было бы ходить по современному миру без страха? Ты в порядке? Что я могу сказать, глядя на случай SM — и это один случай — это то, что ее неспособность испытывать страх делает ее гораздо более открытой и дружелюбной, чем большинство людей …

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

СМ: Приятно познакомиться.

SPIEGEL: … Что во многих смыслах здорово. Но у этого есть и обратные стороны, потому что SM часто открыта даже с людьми, которые хотят причинить ей вред.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

СМ: Много лет назад, когда трое моих сыновей были маленькими …

TRANEL: ОК. Не называйте их имен.

СМ: Хорошо. Я шел в магазин и увидел этого человека на скамейке в парке. Он сказал, подойди сюда, пожалуйста. Я подошел к нему. Я сказал, что тебе нужно? Он схватил меня за рубашку, приставил нож к моему горлу и сказал, что собирается меня порезать. Я ему сказал — сказал, давай, порежь меня. И я сказал, что вернусь, и буду преследовать твою задницу.Ой. Я должен это говорить? Мне жаль.

TRANEL: Ничего страшного. Это напряженная ситуация. Что вы почувствовали, когда это произошло?

СМ: Я не боялся. И по какой-то причине он меня отпустил. И я пошел домой.

TRANEL: Позвонить в полицию?

СМ: №

SPIEGEL: За всю свою жизнь С.М. не менее одного раза подвергали угрозе ножа, кроме этого, и дважды держали под прицелом. Также ее первый муж чуть не забил ее до смерти. Итак, очевидно, что жизнь без биологического страха подвергает вас опасностям, которых легче избежать, если у вас есть страх.Но разговаривая с Дамасио, у меня никогда не возникало ощущения, что он вообще видел в отсутствии страха смертный приговор.

Как вы переживаете этот мир, если физически не способны бояться?

ДАМАСИО: О, у тебя это получится отлично, очевидно, если ты достаточно умен. Большая разница здесь в наличии истинной эмоциональной реакции или необходимости обдумывать ее, что может быть более или менее точным и определенно более длительным по времени с точки зрения реакции. Прелесть эмоций в том, что они готовы.Что такое эмоция — так же, как инстинкт или влечение — это то, что вам не нужно думать об этом, чтобы это сделать. Это естественный, готовый способ привести вас к правильному поведению.

SPIEGEL: Одна вещь, которую SM может показать нам, предполагает Дамасио, — это то, что нам может не понадобиться готовый вариант страха, как мы предполагали. Есть и другие переменные пути к правильному поведению, например логика.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

TRANEL: Если бы вы переходили улицу, посмотрели вверх и увидели мчащуюся к вам машину, как вы думаете, что бы вы почувствовали?

СМ: Я бы постарался уйти с дороги.

TRANEL: Вы не чувствуете, как ваше сердце бьется или бьется быстрее?

СМ: Не знаю. Но я бы постарался уйти с его пути.

SPIEGEL: Что, наконец, подводит меня к абсолютно безумной вещи об отсутствии страха, которую я чувствую, как будто я узнал, глядя на случай SM, а именно: без страха травма не травмирует.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

СМ: Вместо того, чтобы убежать, я столкнулся с этим. Я сказал, что вернусь, и буду преследовать твою задницу (смех).

ДАМАСИО: Если она не может осмыслить угрозу, значит, с ней не случилось ничего плохого.

SPIEGEL: Вы можете сказать это еще раз?

ДАМАСИО: Извини. Плохие события кажутся нам, потому что мы знаем, что ей угрожали, но сама она не считала себя угрозой. В результате ей не хватает всего плохого в ее жизни.

SPIEGEL: Для меня это невероятно, вроде бы метафизично.

ДАМАСИО: Это не метафизика.Это очень объективно. Это потому, что ситуация действительно не была угрожающей в том смысле, в котором она была бы для нас. Тогда у нее не было плохого эпизода, чтобы вписаться в историю ее жизни. Другими словами, если она посмотрит на свою автобиографию, в ее автобиографии нет того, что написано большими буквами, поскольку это было плохо, потому что это было неплохо с точки зрения ее опыта. Дело не в том, что она это скрывает. Дело в том, что у нее не было этого с самого начала.

(ЗВУК ИЗ АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

TRANEL: Хорошо, позвольте мне спросить вас об этом.Вы бы считали себя счастливым человеком?

SM: Знаешь, бывают дни, когда я мог бы быть на вершине мира, а бывают дни, когда, понимаешь, я могу быть… получил блюз. Но 9 из 10, я бы сказал, счастливы.

ТРАНЕЛ: Ага. OK.

SPIEGEL: Похоже, такая странная сделка. Если у вас нет страха, с вами будут происходить более ужасные вещи, но вы лично не воспринимаете их как ужасные. Если вы много боитесь, скорее всего, случится меньше плохих вещей, но очень вероятно, что ваша жизнь будет для вас более болезненной.Так что лучше быть напуганным или бесстрашным? Какую сторону континуума вы выбираете?

Когда мы возвращаемся, мы экспериментируем с двумя разными способами уменьшения страха. И поскольку это не только высококлассная журналистика, но и дрянная тайная самопомощь, сделанная двумя женщинами, которые беззвучно смотрели все романтические комедии Дженнифер Энистон, мы предложим вам в самом конце программы настоящую формулу, которую вы можете сломать, который поможет вам противостоять своему страху, каким бы он ни был.

МИЛЛЕР: Думаю, я только что слышал, как душа основателя NPR кричала и умирала.

SPIEGEL: Да, думаю, я тоже это слышал. INVISIBILIA вернется через минуту.

[Примечание редактора от 28 июня 2018 г .: NPR удалило фамилию из этой истории, потому что этому человеку была обещана анонимность как участнику академического исследования, и, сообщая об этой истории, мы согласились соблюдать это обещание.]

Авторские права © 2015 NPR. Все права защищены. Посетите страницы условий использования и разрешений на нашем веб-сайте www.npr.org для получения дополнительной информации.

стенограмм NPR создаются в срочном порядке Verb8tm, Inc., подрядчиком NPR, и производятся с использованием патентованного процесса транскрипции, разработанного NPR. Этот текст может быть не в окончательной форме и может быть обновлен или изменен в будущем. Точность и доступность могут отличаться. Авторитетной записью программирования NPR является аудиозапись.

Почему нам нравится бояться?

В это время года мысли неизменно обращаются ко всем ужасным вещам и тому, что значит столкнуться с нашими страхами — будь вы страстным поклонником жанра ужасов, проводите сеанс или просто подумываете о жутком костюме.

Недавнее время поставило нас перед нашими страхами в большей степени, чем когда-либо, в некотором смысле. В недавно опубликованном Обзоре американских страхов, опубликованном Университетом Чепмена, с такими часто встречающимися терминами, как «резня», отражено, что наши самые большие опасения в основном представляют собой контрольный список, состоящий из ежедневных заголовков: возглавляют список самых больших страхов в этом году коррумпированные правительственные чиновники (проверить), потеря нашего здравоохранения (чек) и загрязнение окружающей среды (теперь созрели условия для еще большей чека).

Когда реальная жизнь может имитировать фильм ужасов, нам постоянно напоминают о хрупкости нашего существования.Но этого недостаточно для тех, кто все еще чувствует необходимость искать пугающие переживания — даже находя их катарсическими. Возникает вопрос: почему некоторые из нас любят бояться?

Это ваш мозг в фильмах ужасов

Как бы парадоксально это ни звучало, некоторым людям страх может показаться приятным. По словам Марджи Керр, доктора философии, социолога и автора книги «КРИК: леденящие кровь приключения в науке страха», он высвобождает дофамин — химическое вещество, дающее хорошее самочувствие, — в организме некоторых людей.Действительно, исследований, изучающих, как смешиваются дофамин и страх, существует в изобилии.

Кристофер Бадер, профессор социологии Чепменского университета и один из авторов вышеупомянутого обзора, согласен с этим. «Реакция страха производит эндорфины, которые могут быть своего рода естественным кайфом», — объясняет он.

Связанные

Ученые давно изучали страх с физиологической точки зрения. Согласно исследованию 2007 года, каждый мозг испытывает страх и тревогу (потому что доминирующей эмоцией в тревоге является страх) по-разному — и вы можете быть более уязвимы для них в зависимости от того, как сформирован ваш мозг.Миндалевидное тело, часть вашего мозга, связанная с префронтальной корой и сразу за ней, отвечает за то, что вас пугает и как вы решаете это выражать. У людей, которые страдают от тревожности, уже есть префронтальная кора, которая немного отличается от других людей. Более того, исследование показало, что люди страдают от двух различных типов тревожных расстройств, и мозг работает по-разному в каждом из них: у людей, страдающих паническими расстройствами типа «бей или беги» и посттравматическим стрессовым расстройством, префронтальная кора головного мозга неактивна, а у людей с тревожностью, вызванной беспокойством, как ОКР и генерализованное тревожное расстройство, казалось, имели сверхактивную префронтальную кору.

Реакция страха производит эндорфины, которые могут быть своего рода естественным кайфом.

Керр говорит, что другие химические вещества, обеспечивающие хорошее самочувствие, также могут влиять на страх, а именно эндорфины, дофамин, серотонин и окситоцин. «Выделяемые нейротрансмиттеры и гормоны помогают нам подготовиться к драке или бегству, в то же время наше внимание «отходит от абстрактных мыслей и сосредотачивается на вопросах выживания», — объясняет Керр.

Этот сдвиг в мышлении может подготовить почву для чувства эскапизма.«Наши мысли могут просто отдохнуть, и мы сможем полностью погрузиться в наши тела, чувствуя себя первобытными и животными. Когда вы катаетесь на американских горках или в доме с привидениями, вы не думаете о счетах, уроках, отношениях или будущем », — говорит Керр. «Как только мы понимаем, что на самом деле мы не умрем, мы можем наслаждаться реакцией возбуждения — тогда страх может быть забавой. Вы находитесь в настоящем моменте, а потом чувствуете, что преодолели испытание, поэтому вы более уверены в реальных, а не «страшных забавных» угрозах, которые ждут вас в будущем.Это похоже на чувство выполненного долга, как марафон или скалолазание ».

Наши мысли могут просто отдохнуть, и мы сможем полностью погрузиться в свое тело, чувствуя себя первобытным и животным.

Есть одно предостережение — у вас есть чувство контроля и вы в безопасности, например, когда вы едете и знаете, что можете сойти. Бадер объясняет: «Обычно людям не нравится страх, когда они не контролируют ситуацию. Например, пойти в дом с привидениями на Хэллоуин — это весело, потому что это будет страшно, но вы также можете уйти, когда захотите.Люди также различаются по степени контроля, который им нужен, чтобы наслаждаться ситуацией, которая повлияет на то, в какой степени они могут наслаждаться «пугающей» ситуацией ».

Еще один фактор, который определяет, насколько мы можем принять страх, — это то, играет ли страшный сценарий, с которым мы имеем дело, какие-либо существующие фобии, которые у нас могут быть. «Некоторые из нас просто боятся змей, что является своеобразным и трудно предсказуемым», — говорит Бадер.

Все мы видим страх по-разному

Точно так же Керр говорит, что ассоциации, которые мы создаем на основе нашего опыта со страхом, также связаны с тем, что нам нравится.«Есть люди, у которых был плохой опыт работы с домами с привидениями или фильмами ужасов, и которые связывают все вещи, относящиеся к категории« веселые »и страшные, с плохим самочувствием. Или они никогда не сталкивались с «забавным» страшным и, следовательно, не имели представления о том, почему и как что-то страшное может быть забавным. Тем, кто более открыт для пугающих переживаний, они, как правило, нравятся больше, чем тем, кто меньше нуждается в аффектах или кто просто не наслаждается какими-либо сильными эмоциями », — говорит она. Если мы все видим страх по-разному, как он влияет на то, как мы видим друг друга? С другой стороны, в реальной жизни страх может заставить нас изолироваться и даже противостоять друг другу, — говорит Бадер.«Наши опасения перед преступностью, как правило, продвигают идею о том, что незнакомцы в целом опасны. Мы обнаружили сильную взаимосвязь между страхом перед преступлением и недоверием со стороны других, а также меньшей готовностью помочь тому, кто сломлен на обочине дороги. Наши страхи (даже перед очень редкими преступлениями) делают нас менее склонными помогать или принимать помощь от других », — говорит он.

Тем не менее, Керр указывает на то, что страх также может быть связывающим переживанием. «Когда мы, например, заходим группой в дом с привидениями, мы вместе решаем эти проблемы и тем самым создаем более крепкие связи, более сильные воспоминания и чувство близости.

No related posts.