Альтруизм что: Альтруизм. Что такое «Альтруизм»? Понятие и определение термина «Альтруизм» – Глоссарий

Что такое альтруизм с точки зрения биологии

«Афиша Daily» узнала у биолога и лауреата премии «Просветитель» Александра Маркова, что на самом деле побуждает нас жертвовать собственными интересами ради других.

Александр Марков

Что такое альтруизм?

Если посмотреть определение слова «альтруизм» в философском словаре, то там будет написано, что это нравственный принцип, который предписывает бескорыстные действия, направленные на благо других людей, или способность приносить себя в жертву ради общего блага. Но эволюционные биологи используют этот термин с другой точки зрения. Мы называем альтруизмом поведение, которое повышает приспособленность или репродуктивный успех других особей в ущерб своим собственным шансам на успешное размножение.

Эволюция и естественный отбор сделали из нас существ, у которых как будто есть некая «корыстная цель». Она состоит в том, чтобы оставить как можно больше потомства — передать копии своих генов следующим поколениям. И иногда происходит так, что какое-то живое существо жертвует этим своим корыстным интересом ради интересов другого существа. Такие действия мы называем альтруистическими.

Заложена ли у нас в генах склонность к альтруизму?

Нельзя сказать, что это есть в каждом из нас. Но склонность к альтруистическому поведению определенно заложена во многих живых существах. Хотя в биологии доминирует эгоизм, потому что по умолчанию каждое живое существо в первую очередь заботится о собственных интересах: выживании, размножении и так далее. Но иногда у некоторых организмов, в том числе у человека, мы можем наблюдать альтруистическое поведение.

Люди — довольно сложные существа. Есть множество факторов, которые влияют на наше поведение и могут заставить нас действовать альтруистически. В том числе и таких, которые неактуальны для других животных. У нас очень сложный социум, культура, правила совместной жизни и мораль, выработанная обществом уже в ходе культурной эволюции. Практически у всех человеческих популяций мораль диктует поведение, которое выгодно обществу, а не отдельному индивиду. Во многих ситуациях именно мораль, выработанная культурой, побуждает нас к альтруистическим действиям. Например, когда одно племя воюет с другим, пойти на войну и рисковать своей жизнью — это типичный пример проявления альтруистического поведения. В человеческом обществе альтруизм может поддерживаться совершенно разными способами: законами, уставами, угрозами и так далее.

Но это все накрутки поздней культуры. У нас нет врожденных инстинктов и полностью генетически запрограммированных поведенческих последовательностей, которые бы не зависели от воспитания и обучения. Мы все свое поведение обретаем в ходе развития, обучения, впитывая ту культуру, которую нам предлагает общество. Но мы генетически запрограммированы на то, что довольно легко и охотно обучаемся. Альтруизму в том числе.

Зачем мы жертвуем собой ради других?

Совсем бескорыстного альтруизма не существует. Невозможно представить, чтобы человек совсем не получал никакой отдачи от совершения акта жертвенности. Хотя бы моральное удовлетворение он должен получить. Но чаще всего, совершая альтруистический поступок, мы надеемся на какие-то бонусы. На благодарность, на то, что услуга будет нам возвращена в будущем, либо на улучшение отношений с человеком. Это модель так называемого взаимного альтруизма по принципу «ты — мне, я — тебе». Такое поведение встречается у людей и некоторых обезьян.

Подробности по теме

Почему мы любим делиться на «своих» и «чужих» — и чем это опасно

Почему мы любим делиться на «своих» и «чужих» — и чем это опасно

Есть модель родственного альтруизма. Это главная теория, которая объясняет большую часть случаев альтруизма в природе, почему и при каких условиях может в ходе эволюции развиваться альтруистическое поведение по отношению к родственникам. В некоторых ситуациях альтруизм помогает распространять свои гены. Если особь родственна вам, значит, какая-то часть ее генов идентична вашим. Поэтому, помогая выживать и размножаться другой особи, вы тем самым помогаете копиям своих же генов жить. Эффект с точки зрения эволюции будет точно такой же, как если вы сами размножитесь. Но это зависит от степени родства. Скажем, у родных братьев и сестер около половины генов идентичны. Получается, что пожертвовать своей жизнью ради спасения двоих своих братьев — это, так сказать, нулевой итог, никто не выиграл — никто не проиграл. А вот пожертвовать жизнью ради троих родных братьев или сестер — это уже выгодно с точки зрения эволюции. Поэтому у многих животных выработалась склонность отказываться от собственных интересов ради родственников. Например, ради родных сестер отказываются от собственного размножения пчелы и муравьи. То есть бесполые самки работают на размножение собственной матери, братьев, сестер. Это типичный пример альтруизма в биологии.

Еще существует альтруизм ради повышения репутации. Это уже только у социальных животных с неплохо развитыми мозгами и у человека. В развитом социуме репутация — это ценный ресурс. Если другие особи к вам хорошо относятся, они будут с вами взаимодействовать каким-то удобным для вас образом. А если вас все не любят — конечно, вам будет плохо. Поэтому ради повышения репутации стоит порой поступаться своими корыстными интересами. В биологии такой процесс называется непрямой взаимностью. У человека сильно развита боязнь за свою репутацию.

Ученые заметили, что люди, которые жертвуют деньги на благотворительность, предпочитают делать это таким образом, чтобы об этом узнали побольше их знакомых и родственников. Проводились психологические эксперименты, где добровольцам предлагали совершить какое-то альтруистическое действие. Скажем, участнику выдают какую-то сумму денег и говорят: «Вы можете пожертвовать часть на помощь голодающим детям Эфиопии, остальное забрать себе». И оказалось, что от степени анонимности ситуации жертвуют больше или меньше. Если человека убедить, что о его выборе вообще никто никогда не узнает, даже экспериментаторы, то в таких случаях жертвуют меньше всего. Чем ниже степень анонимности, тем больше человек жертвует. Это говорит о том, что человек заботится о своей репутации. Но любопытно, что даже при максимально возможном уровне анонимности альтруизм все-таки не нулевой, что-то люди жертвуют. Хотя это можно объяснить и тем, что человек никогда не может быть на 100% уверен в анонимности ситуации. А вдруг кто-нибудь узнает, как я поступил.

Все эти механизмы способны вызвать развитие альтруистического поведения в ходе эволюции в определенных ситуациях. Естественный отбор автоматически просчитывает эти вещи, само животное этого может не осознавать. Пчела, когда выбирает не размножаться ради кого-то, не просчитывает степень родства и не понимает, сколько генов она передаст, у нее просто срабатывает инстинкт.

Так же и у человека. В прошлом естественный отбор поддержал развитие психологических склонностей, которые помогали повышать репутацию в коллективе пещерных людей. Теперь наш мозг устроен так, что человек испытывает удовольствие, совершая добрый поступок в определенных ситуациях. Сам человек при этом не просчитывает родство, репутационные возможности и выгоду, чаще всего ему просто хочется совершить добрый поступок.

Сам человек может быть добрым, благородным и жертвенным, но причины этих проявлений отчасти эволюционные. И они довольно циничны.

Если это выгодно обществу и самому человеку, почему все не стали альтруистами?

Такой вопрос можно задать практически про любой признак. Почти по всем биологическим параметрам люди разнообразны. Например, у нас изменилось строение скелета, чтобы нам было удобнее быстро бегать. Но если нам выгодно быстро бегать, то почему не все люди могут это делать? Потому что человеческая популяция полиморфна.

Признак такого рода, как склонность к альтруистическому поведению, — это очень полигенный признак. Это значит, что многие гены могут на него влиять, прямо или косвенно. При этом один ген может выполнять еще кучу других функций и иметь разные эффекты. В такой ситуации естественный отбор просто не может всех подстричь под одну гребенку, и неизбежно возникает полиморфизм. К тому же новые мутации возникают постоянно. Каждый новорожденный человек, например, имеет около 70 новых мутаций, которых не было у его родителей. И одна из 70 мутаций вполне может попасть в какой-нибудь ген, влияющий на склонность к альтруизму.

Известны некоторые гены, вариации в которых влияют на склонность к альтруистическому поведению. Например, ген рецептора окситоцина. Окситоцин — такой нейропептид, нейрогормон, одна из функций которого обеспечивать удовольствие, которое человек получает от общения с другими особями. Люди с разными вариантами этого рецептора в разной степени склонны в психологических экспериментах жертвовать какие-то деньги и делиться.

Кроме того, существует балансирующий отбор. Так называют ситуацию, когда выгодно быть представителем редкого фенотипа. Скажем, если все вокруг беззаветные альтруисты, значит, существует поток ресурсов, которые эти альтруисты всем вокруг раздают. В этом обществе очень выгодно затаиться одним тихим эгоистом, который не будет ничего давать, но будет у всех все брать. Но если все кругом эгоисты и никто уже не производит общественного ресурса, то уже становится выгоднее быть производителем этого ресурса. Это на уровне одноклеточных организмов можно изучить. Например, дрожжи. Если дрожжей кормить сахарозой, то дрожжи будут выделять специальный фермент во внешнюю среду, он расщепляет сахарозу на фруктозу и глюкозу, последней они потом и питаются. Но этот полезный общественный фермент производит только часть клеток, а другая часть только пользуется плодами их трудов. То есть первые клетки — это кооператоры, альтруисты, которые производят общественно полезный продукт за свой счет, а другие — эгоисты, которые не производят фермент, но питаются наравне со всеми. В такой системе есть некое равновесие:

если высок процент альтруистов, очень выгодно быть эгоистом, потому что эгоисты находятся в выигрышном положении и могут быстрее размножаться. Но если они размножаются быстрее, то процент эгоистов стремительно растет. И когда эгоистов становится слишком много, в выигрышном положении оказываются альтруисты. Соответственно, есть такая промежуточная частота, при которой приспособленность и тех и других оказывается равной. Это устойчивый полиморфизм.

Одно дело, если люди находятся в большом городе, где никто никого не знает, — это способствует индивидуалистическому поведению. Другое дело, если люди живут в какой-то небольшой уединенной деревне, где все друг друга знают, и не дай бог сделать что-то такое, за что соседи осудят. В мирное время, когда все обеспечены и не нуждаются в помощи друг друга, формируется среда, которая способствует эгоизму. А в военное время или период блокады, когда без помощи ближнего выжить невозможно, люди собираются в кучку и помогают друг другу изо всех сил.

Но важно понимать, что один и тот же человек в разных ситуациях будет вести себя либо эгоистично, либо альтруистично.

Поэтому здоровых людей трудно классифицировать на альтруистов и эгоистов. Нездоровый человек, конечно, может совершать исключительно эгоистичные или, напротив, альтруистические поступки. Есть история про американца, дорожного рабочего, которому железным стержнем пробило голову насквозь. Врачи его спасли, но большая часть лобной доли мозга погибла, из-за чего у него радикально изменилась личность. До этого он был добрым парнем и душой компании, а после стал злым, циничным, асоциальным.

Человеческий альтруизм, кстати, почти всегда парохиальный, то есть направлен только «на своих»: на семью, народность, религиозную общину. А есть еще «чужие», враги, на них альтруизм не распространяется. К сожалению, мы еще не доросли до такого уровня, когда бы мы считали всех людей своими, вне зависимости от их расовой, религиозной и любой другой принадлежности. Такое в нас эволюция не закладывала.

Эгоизм или альтруизм — что нужнее с точки зрения естественного отбора? | Научные открытия и технические новинки из Германии | DW

Наш век нередко называют эпохой торжества эгоизма. Призывы возлюбить ближнего своего находят отклик гораздо реже, чем нам того хотелось бы, и это имеет – по крайней мере, с точки зрения дарвинской теории эволюции, – вполне убедительное объяснение: чтобы устоять в естественном отборе и оставить потомство, то есть передать свой, и только свой наследственный материал следующим поколениям, любому организму необходимо быть эгоистом, и человек тут не исключение. Строго говоря, столь жёсткая конкуренция должна была бы уже давно привести к полному вымиранию альтруистов. Однако этого, к счастью, всё же не произошло, и мы время от времени становимся свидетелями удивительных проявлений не только бескорыстного, но порой и самоотверженного человеколюбия. Видимо, бывают такие ситуации, когда это качество может давать преимущество в конкурентной борьбе – причём не только в биологической. Чтобы выяснить, когда же альтруизм выгоден, а эгоизм убыточен, группа американских исследователей провела целый ряд игровых экспериментов в разных странах мира среди представителей очень разных культур. Результаты оказались во многом неожиданными.

Первый эксперимент выглядит так: есть два игрока, не знакомых друг с другом, и ведущий. Игра идёт на настоящие деньги, – подчёркивает Джозеф Хенрик (Joseph Henrich), антрополог университета Эмори в Атланте, штат Джорджия:

Ведущий вручает одному из игроков определённую сумму денег, примерно соответствующую среднему дневному заработку. Тот должен поделиться со вторым игроком, однако в какой пропорции – это решает он сам. Но тут наступает очередь второго игрока: если он соглашается на предложенную сумму, оба могут оставить деньги себе, если же предложенная сумма его не устраивает, он вправе от неё отказаться, и тогда оба игрока остаются ни с чем.

Если бы второй игрок действовал строго рационально и заботился лишь о своих собственных интересах, он согласился бы на любую сумму, потому что это всё же лучше чем ничего. Однако участники экспериментов, как оказалось, почти всегда руководствуются иными соображениями: если второму игроку предложение первого кажется очень уж несправедливым, он отвергает его из принципа, чтобы наказать, пусть даже себе в убыток, чересчур эгоистичного и жадного игрока. До недавнего времени подобные эксперименты широко практиковались среди американских студентов, но вот теперь Джозеф Хенрик вместе с несколькими учёными-экономистами провёл аналогичные исследования среди местного населения нескольких весьма отдалённых районов мира, не подверженных влиянию современной западной цивилизации. Экспериментами были охвачены представители 15-ти народностей – от меланезийских аборигенов острова Ясава, Фиджи, до племени хадза в Танзании, численность которого составляет около тысячи человек:

Одна общая закономерность просматривалась везде: чем несправедливее оказывался первый игрок, то есть чем меньшую сумму он предлагал второму игроку, тем выше была готовность второго наказать первого. Иными словами, некая граница приемлемости предложения существует обязательно. Вопрос в том, где эта граница приемлемости пролегает, и тут мы наблюдали значительный разброс. Жители небольшой деревушки в штате Миссури – точно так же, как представители народности гусии в Кении – демонстрировали склонность отказаться от предложенных денег уже при незначительном отклонении от «справедливого» дележа пополам. А вот индейцы племени тсимане в Боливии с готовностью соглашались чуть ли не на любую долю и отказывались от сделки, только если им предлагали уж совсем смехотворную сумму.

Сходным образом вели себя и представители другого индейского племени – мачигенга в Перу. Это небольшое племя, живущее, в основном, охотой и рыболовством. Каждый клан – сам по себе, семья здесь священна, община не значит ничего. В ходе эксперимента первые игроки предлагали вторым всегда менее четверти суммы, порой всего 15 процентов, но тех это вполне устраивало. Лишь один из 2-х десятков участников эксперимента счёл, что с ним поступили несправедливо. Зато в странах, принадлежащих к западной цивилизации, от Нью-Йорка до Иокогамы, стереотип поведения игроков оказался практически идентичен: первый предлагал второму от 40 до 50 процентов имеющейся суммы, и тот в подавляющем большинстве случаев соглашался. В то же время если второму игроку предлагалось меньше одной трети суммы, он, как правило, отвечал отказом, наказывая и себя, и первого игрока. Люди готовы платить живые деньги за то, что «проучить» эгоиста, – комментирует швейцарский экономист Эрнст Фер (Ernst Fehr), сотрудник Цюрихского университета. Итак, это исследование позволило учёным выяснить, насколько представители разных культур готовы наказывать нечестное поведение, даже если ради этой цели им самим приходится чем-то поступиться. Но означает ли это, что им в большей степени свойственен альтруизм? Чтобы оценить готовность представителей разных культур бескорыстно делиться, была проведена вторая серия экспериментов. От первой она отличалась тем, что теперь второй игрок не имел возможности отклонить предложение первого, то есть первый игрок мог распределять подаренную ему сумму совершенно произвольно, без оглядки на второго. Оказалось, что в обществах, склонных наказывать нарушения принципа справедливости, люди чаще проявляют альтруизм, и наоборот. Так, боливийские и перуанские индейцы, в ходе первой серии экспериментов легче всех смирявшиеся с нечестным дележом подаренной суммы, теперь, в ходе второй серии опытов, оказались самыми эгоистичными и не делились с другими вообще. Любопытно, что на манеру поведения не влияют ни пол, ни возраст, ни уровень образования или благосостояния игроков. Джозеф Хенрик считает, что эгоизм или альтруизм, проявленные игроками в ходе этих экспериментов, являются отражением повседневной жизни, характерной для соответствующих обществ:

Похоже, альтруизм так и появился на свет: общество сурово наказывало нарушения норм справедливости, и люди научились придерживаться этих норм. Тот, кто воспитывается в обществах, склонных осуждать и карать нечестность и несправедливость, будет чаще проявлять бескорыстие и альтруизм.

Как ни парадоксально, получается, что, вопреки широко распространённому мнению, именно капитализм как способ хозяйствования активно прививает каждому члену общества умение учитывать интересы других. Чем прочнее общество интегрировано в рыночную экономику, тем чаще отдельные его члены сотрудничают между собой и тем вероятнее наказание за чрезмерный эгоизм. То есть тот самый эгоизм отдельно взятого мясника, булочника или фермера, воспетый Адамом Смитом как источник всеобщего блага, может взрасти и дать плоды лишь в атмосфере поддерживаемого обществом духа взаимопомощи и коллективизма. Видимо, именно первые представления о справедливости, первые нормы честности сделали возможным появление и развитие меновой торговли на заре каменного века около 10-ти тысяч лет назад. Ведь обмен предполагает определённое доверие к чужаку, которое тот должен оправдать. По мнению Эрнста Фера, относительно честные первобытные общества и заложили основу экономического развития человечества. Недаром ещё и сегодня немало сделок заключается без письменного контракта. То есть честность и сотрудничество выгодны, они сулят каждому члену общества большую прибыль, чем если бы он действовал в одиночку.

Существуют теории, согласно которым культурное и генетическое развитие человечества претерпевают некую совместную эволюцию, то есть условия, определяющие культурную жизнь общества, предопределяют и изменения наследственного материала. Но это, конечно, не означает, что существует некий ген альтруизма или что различия в нормах поведения разных народов обусловлены генетическими факторами. Однако Джозеф Хенрик убеждён, что должны существовать некие гены, наделяющие людей способностью адаптироваться к нормам социального поведения, и что результаты его экспериментов хорошо укладываются в эту теорию.

Впрочем, с ним согласны далеко не все. Эдуард Хейген (Edward Hagen), бывший сотрудник Центра эволюционной психологии Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, работающий сегодня в Институте теоретической биологии Университета имени Гумбольдта в Берлине, считает условия подобных игровых экспериментов слишком далёкими от реальности, чтобы на их основе можно было делать какие-то далеко идущие выводы, касающиеся происхождения альтруизма и его роли в процессе эволюции. Почему, – недоумевает Хейген, – игра ведётся анонимно, так что первый игрок не знает второго? Ведь в тех племенах, где проводились эти эксперименты, все люди, напротив, отлично друг с другом знакомы:

Поведение игроков, конечно, представляет интерес, но что происходит в процессе игры? Один игрок даёт анонимно другому игроку определённую сумму денег. Разве в жизни так бывает? Если я, скажем, захожу в комнату, в которой сидят незнакомые мне люди, я же не достаю из кармана бумажник и не предлагаю присутствующим по 20 евро! Иными словами, такого рода эксперименты имитируют совершенно нереальную ситуацию, поэтому поведение игроков здесь не имеет никакого отношения к реальности.

А теперь – о другом аспекте биопсихологии. Как известно, потребность в сне у разных людей различна, причём это касается как продолжительности сна, так и времени суток, когда организм испытывает потребность в сне.

Разделение людей на сов и жаворонков имеет под собой вполне конкретную основу – так называемые внутренние, то есть биологические часы. Тилль Рённеберг (Till Roenneberg), профессор Института медицинской психологии Мюнхенского университета, поясняет:

Внутренние часы выполняют практически ту же функцию, что и обычные часы. Зачем мне часы на руке? Ну, скажем, чтобы знать, когда выйти из дома, чтобы успеть на поезд. Наши внутренние часы делают нечто очень похожее. Они следят за тем, чтобы вовремя повысить температуру тела или увеличить количество синтезируемых гормонов, чтобы человек смог, скажем, через два часа проснуться и бодро вступить в новый день.

Проблема лишь в том, что, в отличие от обычных часов, биологические часы очень инертны, их не так-то легко переставить. А поскольку сами по себе внутренние часы являются продуктом эволюции, реакцией на смену дня и ночи, то они запрограммированы генетически и в значительной мере индивидуально. Все мы отлично это знаем из повседневного опыта: одни легко встают в 5 часов утра, но уже в 9 часов вечера клюют носом, для других ранний подъём – мука мученическая, зато они готовы бодрствовать чуть ли не всю ночь. Профессор Рённеберг говорит:

Между экстремальным случаем «жаворонка» и экстремальным случаем «совы» временная разница в настройке внутренних часов вполне может достигать половины суток. То есть одному пора ложиться спать, когда другому уже самое время вставать.

Но это не страшно, если человек имеет возможность планировать сутки в соответствии со своими внутренними часами. Иное дело, если генетически запрограммированный биоритм изо дня в день нарушается. Для организма это означает очень сильный стресс. До недавнего времени английское слово «джетлег» (jetleg), вошедшее во многие языки мира, означало нарушение биоритма, вызванное долгим авиаперелётом через несколько часовых поясов. Теперь же профессор Рённеберг и многие его коллеги заговорили о «социальном джетлеге», имея в виду сбой биоритма, вызванный условиями повседневной жизни:

Если мои внутренние часы на два-три часа опережают реальное время, то это всё равно, как если бы я жил в Мюнхене, а работал в Москве. Вот это мы и называем «социальный джетлег».

И этот вечный стресс не остаётся без последствий. Факты, приводимые профессором Рённебергом, просто поражают:

Интересно, что чем больше социальный джетлег, тем выше вероятность, что подверженный ему человек начнёт курить и даже станет завзятым курильщиком. Мы наблюдали совершенно чёткую корреляцию: среди людей, живущих в условиях социального джетлега, превышающего 4 часа, доля курильщиков составляет 60 процентов, между тем как среди людей, живущих в гармонии со своим биоритмом, этот показатель составляет менее 10-ти процентов.

По мнению профессора Йорга Штеле (Jörg Stehle), генерального секретаря Европейского общества биоритмов, роль внутренних биологических часов в организме человека вообще недооценивается. Так, например, многие врачи не учитывают, а порой даже и не знают, что эффективность большинства лекарственных препаратов очень сильно зависит от времени их приёма. Биологические часы влияют также на интенсивность побочных реакций. Кроме того, от времени суток зависит и восприимчивость к боли: утром болевой порог выше, вечером ниже. Профессор Хорст-Вернер Корф (Horst-Werner Korf), президент Европейского общества биоритмов, считает, что нарушение нормальной работы внутренних часов может вызвать не только ночную бессонницу или дневную сонливость, но и гораздо более серьёзные дисфункции и заболевания. Что вполне объяснимо: ведь почти все показатели, характеризующие важные функции организма, включая артериальное давление, частоту пульса, гормональную активность и так далее, подчиняются суточному циклу, а его соблюдение обеспечивают внутренние биологические часы. Но неужели малейшее отклонение от генетически предопределённого биоритма действует на организм столь разрушительно? Профессор Рённеберг говорит:

Я бы сказал так: с разницей в один час ещё можно кое-как справиться. Но дело в том, что половине населения приходится выдерживать социальный джетлег, превышающий 2 часа. А это уже нетерпимая ситуация. То есть люди изо дня в день, неделю за неделей, недосыпают, скажем, по полчаса в сутки. И этот стресс накапливается.

Так что же делать? Ответ профессора Рённеберга наверняка обрадует всех сов:

Соотнесение режима работы учреждений и предприятий с внутренними часами их сотрудников, то есть создание индивидуальных гибких графиков сразу позволило бы избавиться от социального джетлега, что привело бы к резкому повышению производительности труда в обществе.

В частности, профессор считает, что занятия в старших классах школы должны начинаться не в 8, а в 9 или даже в 10 часов утра. Думается, это предложение учёного вызовет у подростков бурный восторг.

«Альтруизм — это вид рационального, мудрого эгоизма» – Экономика – Коммерсантъ

На Форуме позитивной экономики, прошедшем во французском Гавре впервые с участием официальной делегации из России, идейный вдохновитель мероприятия ЖАК АТТАЛИ рассказал “Ъ” о том, как альтруистическое мышление меняет капиталистическую систему и какое место в этих изменениях принадлежит России.

— Какими вы видите изменения в окружающем мире и мире людей в ближайшие 20 лет?

— Несколько лет назад я написал книгу, где изложил свое видение событий, которые предстоит пережить миру в ближайшие 50 лет. В ней я говорю, что мы будем вынуждены пройти через пять разных фаз. Первая — это относительный закат империи США. Вторая — это попытка управлять миром со стороны группы стран, которая будет вынуждена заменить США в качестве лидера. Третьей фазой окажется провал этой попытки. Окажется, что рынок станет управлять миром: как официальный, так и черный рынок. Но и это окажется катастрофой. Четвертая фаза — глобальная война как между нациями, так и внутри них, что мы уже можем наблюдать. Пятая — это попытка измениться и прийти к миру, основанному на иных ценностях — не эгоистических, а альтруистических. Прохождение всех этих пяти фаз необязательно. Я надеюсь, что мы сможет перепрыгнуть фазу глобализации рынков без верховенства права и фазу войн и прийти к системе ценностей, основанных на альтруизме, что для меня является ключевым ответом на трудности сегодняшнего мира. И это то, чем мы сегодня заняты.

— Вы говорите о позитивной экономике как о лекарстве от глобального ценностного кризиса. Почему именно экономика? Могут ли общественные экономические отношения стать основой для изменения личностных приоритетов?

— Как в экономике и политике, так и в личной жизни все мы нуждаемся в одних и тех же вещах. Проблема в том, что мы слишком сильно сосредоточены на решении краткосрочных задач и недостаточно — на решении долгосрочных вопросов. Если в нашей личной жизни мы уделим достаточно времени тому, чтобы задуматься над будущим — что с нами будет через 20 лет, что мы оставим после себя следующим поколениям, то наша жизнь станет более полезной и счастливой.

То же самое касается и экономики, которая слишком сильно сосредоточена на краткосрочном: краткосрочной прибыли, значимости движения и стоимости акций на рынке и демократии, которая зациклена на краткосрочной популярности лидеров. Если мы этого не изменим и не позаботимся о долгосрочной перспективе, она позаботится о нас и переформатирует рыночную экономику и демократию в тоталитарный режим. Тоталитарный режим не заботится о долгосрочной перспективе. Вызов состоит в том, как совместить рыночную экономику и демократию с долгосрочной перспективой. Для этого нам понадобятся изменения в ценностях и процедурах.

— На сегодняшний день уже сформировалось несколько устойчивых позитивистских течений в экономической теории. На ваш взгляд, насколько заметное влияние они оказывают на академическую науку?

— Важно осознать, что не существует экономической теории самой по себе. Это глобальная социальная наука, и она будет только выигрывать, если в нее будет интегрировано долгосрочное мышление на практическом уровне. Если бы у нас было долгосрочное мышление в экономике на протяжении последних 20 лет, мы бы не столкнулись со столь серьезным экологическим и финансовым кризисом, который мы сейчас наблюдаем. У нас бы не было таких огромных государственных долгов, пузырей на финансовых и товарных рынках и разрушенной окружающей среды. И мне кажется, наиболее важный вызов, который стоит перед экономикой,— это включить в дискуссию голос нового поколения. Интересно отмечать, что экономическая теория размышляет и говорит о потребителях и производителях, но не учитывает будущих поколений. Будущие поколения — это экономические агенты, и их нужно учитывать. Тут обнаруживается целый набор измерений. Первое — много разных людей решило взяться за решение существующих проблем и позаботиться о долгосрочной перспективе в области окружающей среды, климата, продовольствия, личностного и социального развития. И сейчас можно наблюдать бурный рост сектора, который не является уже маленьким или маргинальным и состоит из социального бизнеса, НКО. Эти люди уже имеют достаточное влияние на правительства и частный сектор. Технологии меняются, и многие люди начинают бесплатно работать и также бесплатно получать взамен какие-то вещи, что заставляет их понимать: объединение усилий лучше, чем вероломство. Если вы объединяетесь с кем-то, вы можете что-то получить. Появляется много сервисов, где люди могут встречаться, обмениваться знаниями, умениями, технологиями и организовывать что-то вместе. Таким образом, мы видим, что альтруизм — это вид рационального, мудрого эгоизма. Мудрому эгоизму нужен альтруизм.

— Расскажите об одном, на ваш взгляд, наиболее ярком и успешном примере позитивной экономики на макро- и на микроуровне?

— На микроуровне я бы сказал: то, что мы делаем в PlaNet Finance (бизнес-консультирование и финансирование по минимальным ставкам небольших проектов в беднейших странах.— “Ъ”), является огромным успехом, так как мы помогаем миллионам людей избавиться от бедности при помощи микрофинансирования. На макроуровне глобальное влияние ощутимо в том, что делает в Индии доктор Патак (основатель организации Sulabh Sanitation Movement, устанавливающей общественные туалеты в местах проживания беднейшего населения, которым для смыва требуется лишь 1,5 л воды против обычных 10 л, а отходы можно перерабатывать в биотопливо, пригодное для производства энергии.— “Ъ”). Это изменило жизни более чем 150 млн человек. И это огромные изменения на макроуровне, в том числе с точки зрения минимизации глобального уровня накопления отходов.

— Как должны измениться финансы и управление, чтобы способствовать развитию позитивной экономики?

— Тут необходимы изменения на уровне рынка и политики. На уровне рынков важно изменить то, что, если у тебя есть одна акция, ты можешь голосовать. Мне кажется, что право на голосование в компании должно быть пропорциональным продолжительности владения акциями. Если ты владеешь акцией минуту, несправедливо голосовать так же, как люди, владеющие ими 20 лет. Ваши права в управлении компанией должны расти со временем. Таким образом, мы предоставляем больше власти тем, кто действительно заботится о процветании компании, а не хедж-фондам или людям, которые заинтересованы лишь в спекуляциях. В политике было бы важным создать государственный орган наравне с двумя палатами парламента, который бы представлял интересы будущих поколений. У людей, которые в него войдут, должна быть лишь одна миссия — понять, что бы думали грядущие поколения о принимаемых сегодня законах, и с этой точки зрения повлиять на решения, которые принимают в парламенте. Если бы эти две вещи стали реальностью, очень многое бы изменилось.

— Известно, что вы намерены развивать свою деятельность теперь и в России. Расскажите о планах.

— Прежде всего мне хотелось бы, чтобы представители России приехали сюда, посмотрели, что тут происходит. Во вторых, мне хотелось бы, чтобы этот форум и многие другие форумы, которые мы организуем в мире (Италия, Нью-Йорк, Брюссель и т. д.), принимали русских не только в качестве слушателей, но и в качестве выступающих. В России уже существует достаточно много представителей социального бизнеса, которые хотят, чтобы их увидел остальной мир. В третьих, мне хотелось бы объединить представителей России с нами через интернет, чтобы для них были доступны конференции и семинары, которые проходят на протяжении года. И в четвертых, если бы один из больших городов России готов был нас принять, мы смогли бы найти хороших партнеров в академической среде и логистике, мы были бы счастливы привезти Форум позитивной экономики в Россию. Он должен быть не единичным, а регулярным.

Интервью взял Алексей Шаповалов

Почему альтруизм вреден для России и россиян

Противоположность альтруизму русских — европейский эгоизм и эгоцентризм. В их основе всегда четко понимаемые и «имеемые в виду» интересы. Если на первом плане общения европейцы неизменно дружелюбны и любезны, всегда готовы пожелать вам и хорошего дня, и доброго пути, и даже показать вам дорогу, то уже просьба подвезти (даже если им с вами по пути) вызывает и недоумение и дискомфорт. Помню, как развеселила меня одна финская журналистка: в своей статье о России и о русских она с искренним удивлением описала случай, когда в вагоне московского метро компания рокеров уступила место старушке…

Почему я об этом говорю? Думается, что, привнося в политические и даже деловые контакты, помимо своего специфического понимания вызовов и угроз, свой, не менее специфический, альтруизм, русские неосознанно создают у своих западных контрагентов дискомфорт, провоцирующий настороженность и тревогу.

Участвуя в переговорах и вообще, решая любые дела, европеец, прежде всего, исходит из своих интересов и последовательно торгуется за них. Такого же поведения он ожидает от партнера и контрагента, стараясь представить и понять интересы и цели второй стороны. Если такого понимания у него не возникает, он старается их домыслить или угадать. Сама мысль о том, что ему готовы пойти навстречу просто так, из желания помочь или из добрых чувств, для него нелогична и непонятна.

Европеец-эгоист относится к любой сделке, к ведению переговоров, как к торговле, в процессе которой балансируются интересы и прибыль переговорщиков. Если в итоге этой торговли заключается договор, то в нем прописываются и выгоды, и обязательства обеих сторон. Отныне эти стороны связаны, и само сцепление интересов несет в себе конкретные гарантии и избавляет от тревог.

Когда такого баланса в соглашении не проглядывается, то для европейца как бы нет и самой сделки. И всякое немотивированное ее логикой деяние изначально выглядит подозрительным, и, следовательно, потенциально опасным.

Слово АЛЬТРУИЗМ — Что такое АЛЬТРУИЗМ?

Слово состоит из 9 букв: первая а, вторая л, третья ь, четвёртая т, пятая р, шестая у, седьмая и, восьмая з, последняя м,

Слово альтруизм английскими буквами(транслитом) — altrizm

Значения слова альтруизм. Что такое альтруизм?

Альтруизм

Альтруи́зм (лат. Alter —другой, другие) — понятие, которым осмысливается активность, связанная с бескорыстной заботой о благополучии других; соотносится с понятием самоотверженность — то есть с приношением в жертву своих выгод в пользу блага…

ru.wikipedia.org

АЛЬТРУИЗМ (фр. altruisme от лат. alter – другой) – нравственный принцип, предписывающий сострадание и милосердие к другим людям, бескорыстное служение им и готовность к самоотречению во имя их блага.

Энциклопедия Кругосвет

АЛЬТРУИЗМ (франц. altruisme от лат. alter—другой)— нравственный принцип, предписывающий бескорыстные действия, направленные на благо (удовлетворение интересов) других людей.

Новая философская энциклопедия. — 2003

Альтруизм (от лат. alter «другой») – поведение человека,которое ориентировано на удовлетворение чужих интересов без учета выгоды для себя. Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное (Платон).

Летягова Т.В. Тысяча состояний души: краткий психолого-филологический словарь. — 2011

Альтруизм–эгоизм

АЛЬТРУИЗМ–ЭГОИЗМ АЛЬТРУИЗМ–ЭГОИЗМ Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой. Мария Эбнер-Эшенбах Эгоизм — симптом недостатка любви к себе. Кто себя не любит, вечно тревожится за себя.

Сводная энциклопедия афоризмов

АЛЬТРУИЗМ, ВЗАИМНЫЙ

АЛЬТРУИЗМ, ВЗАИМНЫЙ Термин, предложенный Р. Тривером для обозначения понятия, которое лучше всего выражено в Золотом Правиле: «Поступайте по отношению к другим так, как вы хотели бы, чтобы они поступили бы по отношению к Вам».

Оксфордский словарь по психологии. — 2002

Альтруизм у животных

Альтруизм у животных, кроме человека, — поведение животных, которое наиболее очевидно проявляется в отношениях внутри семьи, но также встречается и среди других социальных групп…

ru.wikipedia.org

АЛЬТРУИСТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ, альтруизм

АЛЬТРУИСТИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ, альтруизм (франц. altruismc, от лат. alter — другой), действие (совокупность действий) индивида (группы особей), приводящее к увеличению приспособленности др. индивида (группы) за счёт снижения собств. приспособленности.

Биологический словарь

Взаимный альтруизм

Взаи́мный альтруи́зм (реципро́кный альтруи́зм) — вид социального поведения, когда индивиды ведут себя с некоторой долей самопожертвования в отношении друг друга, однако только в том случае, если ожидают ответного самопожертвования.

ru.wikipedia.org

Взаимный альтруизм Биологическое соглашение, при котором один организм (альтруист) помогает другому организму с определенными издержками для себя, ожидая, что эта «услуга» будет возвращена ему впоследствии.

Психология от А до Я. — 2000

Патологический альтруизм

Патологический альтруизм — (пато + греч. logos – слово, понятие, учение; лат. alter – другой) – болезненная форма проявления готовности помогать другим людям.

Жмуров В.А. Большой толковый словарь терминов по психиатрии

Патологический альтруизм (пато греч. logos – слово, понятие, учение; лат. alter – другой) – болезненная форма проявления сострадания и готовности помогать другим людям.

vocabulary.ru

ПАТОЛОГИЧЕСКИЙ АЛЬТРУИЗМ (фр. altruisme, от лат. alter — другой). Вытекающая из бредовых переживаний забота психически больного об окружающих, готовность оказать им как страждущим свою помощь, хотя нередко этим наносится тяжелый вред.

Толковый словарь психиатрических терминов

Русский язык

Альтруи́зм, -а.

Орфографический словарь. — 2004

---

Примеры употребления слова альтруизм

Естественно, разработчиками движет не чистый альтруизм и восхищение изделием Google.

Не хочется писать много высокопарных слов, но альтруизм нынче днём с огнём не сыщешь, а проект Славы Фроловой призван помогать молодёжи, прививать широким массам художественный вкус.

---

1. альтист
2. альтитуда
3. альтовый
4. альтруизм
5. альтруистический
6. альтруистичность
7. альтруистичный

АЛЬТРУИЗМ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 1. Москва, 2005, стр. 571

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: И. А. Шмерлина

АЛЬТРУИ́ЗМ (франц. al­tru­isme, от лат. al­ter – дру­гой), бес­ко­ры­ст­ная за­бо­та о бла­ге и ин­те­ре­сах др. лю­дей. Тер­мин вве­дён в 19 в. О. Кон­том как про­ти­вопо­лож­ный тер­ми­ну эго­изм. Со­глас­но Кон­ту, А. на­рав­не с эго­из­мом из­на­чаль­но за­ло­жен в при­ро­де че­ло­ве­ка. В эпо­ху фор­ми­ро­ва­ния ра­цио­наль­но­го ин­дуст­ри­аль­но­го об­ще­ст­ва А., по его мне­нию, слу­жит про­ти­во­ве­сом ато­ми­за­ции со­циаль­ной, со­ли­да­ри­зи­ру­ет лю­дей в мас­шта­бах се­мьи, оте­че­ст­ва и, на­ко­нец, все­го че­ло­ве­че­ст­ва.

Нрав­ст­вен­ные нор­мы по­ве­де­ния, фик­си­руе­мые по­ня­ти­ем А., рас­смат­ри­ва­лись (до и по­сле О. Кон­та) в раз­но­об­раз­ных ре­лиг. и фи­ло­соф­ско-этич. уче­ни­ях – от хри­сти­ан­ст­ва до А. Шеф­тс­бе­ри, Д. Юма, А. Сми­та, Ж. Ж. Рус­со, И. Кан­та и др. В со­цио­ло­гич. тра­ди­ции А. по­ни­мал­ся как ре­зуль­тат ес­те­ст­вен­но-ис­то­рич. со­вер­шен­ст­во­ва­ния че­ло­ве­че­ской при­ро­ды (Г. Спен­сер), как про­яв­ле­ние ав­то­ри­те­та об­ще­ст­ва (Э. Дюрк­гейм), как раз­ви­тие ин­стинк­та взаи­мо­по­мо­щи, при­су­ще­го жи­вот­ным (П. А. Кро­пот­кин), как по­ка­за­тель со­ци­аль­ной ин­те­гра­ции (П. А. Со­ро­кин). В рос. на­род­нич. идео­ло­гии за­бо­та о ближ­нем по­лу­чи­ла свое­об­раз­ную фор­му «со­ци­аль­но­го А.», во­пло­щён­но­го в са­мо­от­вер­жен­ном слу­же­нии на­ро­ду. Во 2-й пол. 20 в. А. стал пред­ме­том эм­пи­рич. ис­сле­до­ва­ний «по­мо­гаю­ще­го по­ве­де­ния» (разл. форм про­яв­ле­ния за­бо­ты, по­мо­щи, со­стра­да­ния, бла­го­тво­ри­тель­но­сти и т. п.).

Осо­бен­но­стью аль­труи­стич. по­ступ­ка яв­ля­ют­ся его доб­ро­воль­ность и бес­ко­ры­стие, ко­то­рое мо­жет при­ни­мать фор­му са­мо­от­ре­че­ния и жерт­вен­но­сти. Су­ще­ст­ву­ет неск. вер­сий, объ­яс­няю­щих фе­но­мен аль­труи­стич. по­ве­де­ния. Пси­хо­ло­гич. ос­но­ва­ния­ми А. слу­жат при­су­щие че­ло­ве­ку чув­ст­ва эм­па­тии, со­стра­да­ния, люб­ви. Со­ци­аль­но-пси­хо­ло­гич. ин­тер­пре­та­ция свя­зы­ва­ет аль­труи­стич. мо­ти­вы со спо­соб­но­стя­ми че­ло­ве­ка к об­ра­зо­ва­нию мо­раль­ных су­ж­де­ний и при­ня­тию на се­бя ро­ли дру­го­го, фор­ми­рую­щи­ми­ся по ме­ре ког­ни­тив­но­го раз­ви­тия лич­но­сти. В тео­рии со­ци­аль­но­го нау­че­ния под­чёр­ки­ва­ет­ся зна­че­ние со­ци­аль­ной сре­ды и ин­сти­ту­тов со­циа­ли­за­ции, по­сред­ст­вом ко­то­рых че­ло­век ус­ваи­ва­ет при­ня­тые в об­ще­ст­ве нор­мы и цен­но­сти, вос­при­ни­ма­ет их как внут­рен­ние ре­гуля­то­ры по­ве­де­ния. Ути­ли­та­ри­ст­ская вер­сия трак­ту­ет аль­труи­стич. дей­ст­вия как сред­ст­во дос­ти­же­ния лич­но­го бла­га, т. е. как фор­му ра­зум­но­го эго­из­ма (см. Ути­ли­та­ризм). В 20 в. поя­ви­лись бо­лее слож­ные трак­тов­ки внут­ри это­го под­хода: А. как по­мощь и под­держ­ка до­нора-аль­труи­ста в об­мен на ожи­дае­мую в бу­ду­щем по­мощь и под­держ­ку от те­пе­реш­не­го ад­ре­са­та; как од­но­сто­рон­няя пе­ре­да­ча ре­сур­сов, воз­ме­щае­мая лишь по­тен­ци­аль­но треть­ей сто­ро­ной; как удов­ле­тво­ре­ние по­треб­но­стей дру­гих или груп­пы в це­лях мак­си­ми­за­ции соб­ст­вен­ной по­лез­но­сти (см. Об­мен, Ра­цио­наль­но­го вы­бо­ра тео­рии). А. – од­но из центр. по­ня­тий со­цио­био­ло­гии, где он ин­тер­пре­ти­ру­ет­ся как «эгои­сти­че­ское» по­ве­де­ние, спо­соб­ст­вую­щее со­хра­не­нию ге­но­ти­па аль­труи­ста, по­сколь­ку ин­ди­ви­ду­аль­ные «из­держ­ки» осо­би-аль­труи­ста «оку­па­ют­ся» воз­рас­та­ни­ем по­пу­ля­ци­он­ной час­то­ты её ге­но­ти­па (кон­цеп­ции род­ст­вен­но­го от­бо­ра и ре­ци­прок­но­го аль­тру­из­ма). Об альтруистическом по­ведении у животных см. в ст. Поведение животных.

Альтруизм — экономическая этимология

Altruism, 利他主义

Альтруизм – это слово, которое было сконструировано сознательно. Сознательно потому, что появилось потребность в понятии, противоположном по смыслу понятию эгоизм. Сконструировано как французское слово – его автором стал французский мыслитель.

Во второй половине 19 века слово заимствуется русским языком.

Альтруизм — бескорыстная забота о благе других людей. Это действие на пользу другим. Это готовность пожертвовать своими интересами ради интересов других. Это жизнь для других и ради других.

Такое понимание альтруизма соответствует и первичному значению слова. Французское слово altruisme идет от латинского корня alteri — другой. Индоевропейские истоки al- за пределами, на другой стороне. Английское alter – менять, делать другим.

Поскольку альтруизм — бескорыстная помощь другим, помощь без вознаграждения, то альтруистические действия не вписываются в формат экономических отношений. Они не соответствуют образу человека экономического. Но только на первый взгляд.

Фундаментальные работы Беккера показали, что альтруизм, наряду с эгоизмом и завистью зависть, — звенья одной и той же цепи. Они описывают одно и тоже явление. Это явление — зависимость функций полезности разных людей. Если зависимость отрицательная – одному тем лучше, чем хуже другому – то мы имеем дело с завистью. Если зависимость нулевая, то перед нами чистой воды эгоизм. Если зависимость положительная — то это и есть альтруизм. Его самый наглядный пример – зависимость функций полезности матери и ребенка.

Роль альтруизма как специфического типа мотивации раскрывается в знаменитой «теореме об испорченном ребенке«. Если ребенок действительно «испорчен» и движим исключительно эгоистическими мотивами, то в семье, глава которой – альтруист, этот ребенок будет демонстрировать альтруистическое поведение. Другими словами, «испорченный ребенок» будет мотивирован учитывать интересы других, максимизировать выпуск специфических потребительских семейных благ. Почему?

Потому что если прирост его потребления будет достигаться за счет падения потребления другого члена семьи, то глава семьи неизбежно перераспределит бюджет семьи таким образом, чтобы сокращение уровня потребления затронуло всех примерно в равной степени. Трансферты для «испорченного ребенка» сократятся, он останется в проигрыше. Предвидя подобное развитие событий, он станет воздерживаться от любых действий, наносящих ущерб другим ее членам семьи.

Вывод — альтруизм главы семьи стимулирует солидарное поведение других и максимизирует общий уровень благосостояния. Если так, то альтруистические семьи более конкурентоспособны в процессе естественного отбора.

Почему альтруистическое поведение не преобладает на рынке? Не потому что альтруизм чужд предпринимательству. Благотворительность, социальная ответственность бизнеса показывают – рынок и альтруизм – не антиподы. Проблема в том, что на рынке альтруизм менее эффективен, чем эгоизм. Проблема и в том, что денежные трансферты больше отвечают интересам получателей, чем выплаты в натуре через снижение цен. Как увеличить объемы трансфертов? Единственным способом — через максимизацию прибыли, то есть через эгоистическое поведение.

Какое отношение может иметь концепция альтруизма к экономической, в том числе региональной политике? Самое прямое. Исследования ВЦИОМ, к результатам которых мы будем относиться, конечно же, предельно осторожно, показывают, что в России наблюдается дефицит альтруизма. Альтруистов и эгоистов в стране примерно равное число, которое в сумме примерно в двое меньше завистников. Эта пропорция зависит от степени комфортности проживания в том или ином регионе. Так, в Уральском федеральном округе доля альтруистов составляет 32,1% против 11,0% в Дальневосточном округе. Почему так? Убедительный ответ пока не найден.

Категория:
Связанные понятия:
Дефицит, Мотивация, Семья, Трансферт, Эгоизм,
Deficit, Egoism, Family, Motivation, Transfert

Альтруизм (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Что такое альтруизм?

Прежде чем продолжить, дальнейшее уточнение термина Требуется «альтруизм».

1.1 Смешанные мотивы и чистый альтруизм

К альтруистическим действиям относятся не только те, которые совершаются ради добрых дел. другим, но также и те, которые были предприняты, чтобы избежать или предотвратить вред им. Предположим, например, что кто-то очень осторожно водит машину. потому что она видит, что находится в месте, где играют дети, и она хочет быть уверенной, что никому не причинит вреда.Было бы уместно говорят, что ее осторожность мотивирована альтруизмом. Она не пытается сделать этих детей лучше, но она старается не допустить им хуже. Она делает это, потому что искренне заботится о них. их ради.

Более того, альтруистические действия не обязательно предполагают самопожертвование, и они остаются альтруистами, даже если они выполняются из смеси мотивы, некоторые из которых корыстны. Водитель в у предыдущего примера может быть достаточно времени, чтобы добраться туда, куда она идет; замедление и уделение дополнительного внимания может не противоречить ее собственным хорошо.Тем не менее, ее поступок считается альтруистическим, если один ее побуждениями к осторожности является ее забота о детях за их ради. Она также может знать, что, если она травмирует ребенка, она может быть наказана за безрассудное вождение, чего она, конечно, хочет избежать за корыстные причины. Таким образом, ее осторожность одновременно альтруистична и корыстный; это не мотивируется только одной причиной. Мы не следует смущать тот факт, что «корыстный» и «альтруизм» — противоположности. Одиночный мотив нельзя характеризовать обоими способами; но одиночный акт может быть предпринято из обоих мотивов.

Если кто-то совершает действие исключительно из альтруистических побуждений — если, то есть корыстные мотивы полностью отсутствуют — мы можем описать ее поступок как случай «чистого» альтруизма. Мы должны будьте осторожны, чтобы отличать чисто альтруистическое поведение от самоотверженное поведение: первое не предполагает выгоды для себя, тогда как последнее влечет за собой некоторую потерю. Если у кого-то есть билет в театр что он не может использовать, потому что он болен, и он звонит в кассу, чтобы что билет может быть использован кем-то другим, это случай чистого альтруизм, но без жертв.

1.2 Самопожертвование, сильный и слабый альтруизм

Подумайте о ком-то, чьи рассуждения всегда руководствуются этим принцип: «Я никогда ничего не буду делать, если это не лучший вариант. для меня». Такой человек отказывается когда-либо жертвовать своим благополучие даже в малейшей степени. Но ввиду терминологии, он мог иметь альтруистические мотивы для кое-что из того, что он делает — или даже за многое или все, что он делает! На в каждом конкретном случае у него могли быть смешанные мотивы: он всегда осторожен делать то, что лучше для себя, но это позволяет ему также быть мотивированы представлением о том, что то, что он делает, хорошо и для других.

Было бы странно или ошибочно сказать, что такой человек альтруистический человек. Многие люди критиковали бы его за то, что он недостаточно альтруистичен. Это часть морали здравого смысла, что нужно быть готовым к компромиссу с другими людьми — чтобы сотрудничать с другими способами, требующими от человека принятия меньшего лучше для себя, чем какая-либо другая альтернатива, чтобы другие могли иметь их справедливая доля.

Эти размышления приводят к особому результату: каждое действие, предпринимаемое такой человек может быть мотивирован альтруизмом, и тем не менее мы неохотно и вполне разумно говорить, что он альтруист.Лучший способ совместить обе идеи, которые кажутся противоречащими друг другу, означало бы провести различие между двумя употреблениями слова «альтруизм». Действие альтруистично в сильном смысле, если предпринята, несмотря на мнение, что это влечет за собой некоторую потерю свое благополучие. Действие альтруистично в слабом смысле, если оно мотивировано, по крайней мере частично, тем, что это приносит пользу кому-то иначе или тот факт, что это никому не повредит. Человек описанный двумя абзацами выше — это тот, кто никогда не действует альтруистически в сильном смысле.Эта политика кажется неприемлемой для многие люди — даже если он может действовать альтруистично по отношению к слабым смысл во многих случаях.

1.3 Моральные и альтруистические мотивы

Кое-что из того, что мы делаем в нашем взаимодействии с другими людьми, морально мотивирован, но не альтруистичен. Предположим, A одолжил книгу от B и пообещал вернуть в течение недели. Когда A возвращает книгу в срок, возможно, его мотив описывается как моральный: он добровольно дал обещание и берет на себя иметь обязательство выполнять такие обещания.Его мотив — просто сдержать свое слово; это не пример альтруизма. Но если A дарит B книгу в подарок, думая, что B понравится и находит это полезным, он действует просто из желания принести пользу В . Его мотив в данном случае альтруистический.

Точно так же предположим, что мать воздерживается от советов своего взрослого сына. о каком-то деле, потому что она думает, что это не ее дело сделай так — это было бы слишком большим вмешательством в его личные дела.Даже в этом случае она может также подумать, что ему будет полезно принять ее совет; она уважает его автономию, но опасается, что в результате он решите плохо. Ее сдержанность мотивирована моральными соображениями, но это не так. обычно описывается как акт альтруизма.

Как показывают эти примеры, понятие альтруизма применимо, а не каждому морально мотивированному обращению с другими, но в более узком смысле что делается из заботы о благе других — в других слова, для их благополучия. Альтруистические действия можно описать как милосердный, доброжелательный или добрый, потому что эти слова также передают идею действовать на благо других, а не только правильно другие.

Часто люди, которые являются «мишенями» альтруистических поведение выбирается для такого лечения из-за личной связи между благотворителем и получателем. Если A было необычайно добр к B , когда B был ребенком, и в позже B может помочь A выйти из сложная ситуация, помощь B выдает на A есть альтруистически мотивированы, хотя их общее прошлое объясняет, почему именно A выбрал для помощи B (а не незнакомец в нужде).Здесь предполагается, что B не продвигает A Благополучие как простое средство для его собственного ( B ’s) собственное благополучие. Если бы это было так, B не получать выгоду от A ради A , но только для B Ради . (Дальнейшее предположение состоит в том, что B не мотивирован просто чувством, что он должен выплатить A ; скорее, он не только чувствует себя обязанным A , но и искренне заботится о нем.) Люди, к которым мы относимся альтруистично, часто те, к кому мы испытываем сентиментальную привязанность, или к которым мы быть благодарным. Но это не единственная возможность. Какой-то альтруистический действия мотивированы просто признанием огромной нужды тех, кто кто извлекает из них выгоду, а благодетель и бенефициар могут быть незнакомцы друг другу.

То, что действие мотивировано альтруизмом, не влечет за собой оправдано или похвально. A может ошибочно думать, что она улучшает самочувствие B ; B может также ошибочно думает, что она получает выгоду от A усилия.Можно сказать, что в таких случаях есть что-то замечательное. о мотиве A , но тем не менее судить, что она не должна поступила так, как она.

1,4 Благополучие и совершенство

Как отмечалось выше, альтруистические действия основываются на предположениях, сделанных агент о благополучии другого человека или группы. Какие благополучие — это спорный вопрос, но бесспорный что следует проводить различие между (i) тем, что составляет благополучие и (ii) что является необходимым средством для достижения или предпосылка благополучия.Такое различие знакомо, и применимо во всех случаях. Например, мы различаем между тем, из чего состоит завтрак (хлопья, сок, кофе) и вещи, необходимые для завтрака (ложки, стаканы, кружки). Нет такой вещи, как завтракать, но ничего не есть в котором состоит завтрак. Точно так же нужно добиваться благополучия и поощряется поиском и продвижением товара или товаров, в которых благополучие состоит. Конкурирующие теории благополучия — разные пути ответа на вопрос: каковы его составляющие? После того, как у нас есть ответив на этот вопрос, нам нужно ответить на следующий вопрос о том, как лучше всего получить эти составляющие.(Современные дискуссии о благополучие можно найти в Бадхваре 2014; Фельдман 1994, 2010; Флетчер 2016; Гриффин 1986; Kraut 2007; Самнер 1996 Тиберий 2018.)

Благополучие допускает степени: чем больше у человека добра или благ, из чего состоит, тем лучше. Было бы неловко манера говорить о ком-то: «у нее благополучие». Более естественным способом выразить эту идею было бы использование таких терминов, как эти: «у нее все хорошо», «она в хорошем состоянии», «Она процветает», «ее жизнь складывается хорошо для ее».Составляющие благополучия можно также назвать преимущества или преимущества — но когда кто-то использует эти термины для обозначения благополучия, необходимо признать, что эти выгоды или преимущества составляющие благополучия, а не только инструментальное значение. Другими словами, преимущества и преимущества делятся на две категории: те, которые хороши для кого-то только потому, что они способствуют другим товары, и те, которые хороши для кого-то в том, что они составляющие благополучия этого человека.

Следует проводить различие между хорошим на что-то и имея то, что хорошо для себя .Одно дело сказать, «Он хорош в актерском мастерстве», а другой — «актерское мастерство — это хорошо для него». Философы говорят о первом как о «Перфекционистская ценность», а последняя — «пруденциальная значение». Это потому, что когда кто-то пытается в чем-то преуспеть, человек надеется приблизиться к идеалу совершенства. Пруденциальное значение такой товар, который был бы в чьих-то интересах получить — это еще один термин, принадлежащий к той группе, в которой мы были обсуждая: «благополучие», «благополучие», «Выгода» и так далее.

Несмотря на то, что следует различать перфекционизм и благоразумие, не следует делать вывод, что хорошо в чем-то нельзя составляющая благополучия.Чтобы вернуться к примеру, использованному в предыдущий абзац: если у кого-то большой актерский талант и любит актерское мастерство и все аспекты театральной жизни, вполне вероятно говорят, что его благополучие состоит, по крайней мере до некоторой степени, в его получение удовольствия от этих занятий. В игре есть два разных факта здесь: (i) он отличный актер, и (ii) как отличный актер для него хорошо (не как простое средство, а как компонент его благополучие). Ценность, указанная в (i), является перфекционистской ценностью, и в (ii) пруденциальная стоимость.Другими словами, с его стороны было бы благоразумно чтобы продолжать преуспевать как актер.

Эти моменты о благополучии и совершенстве имеют отношение к исследованию. альтруизма, потому что они помогают избежать слишком узкой концепции виды товаров, которые альтруист может продвигать в других. Альтруисты не стремятся только облегчить страдания или избежать вреда — они также пытаются принести пользу другим за их ради. Что считается преимуществом, зависит от того, что теория благополучия есть, но широко и правдоподобно предполагается, что определенные виды совершенства — составляющие хорошей жизни.Для Например, кто-то, кто основал школу, которая обучает детей искусства и науки, или в спорте, просто чтобы они наслаждались обладающий такими навыками, будет рассматриваться как большой общественный благотворитель и филантроп. Точно так же учителя и родители, воспитывающие детей в их ученики и дети любовь к литературе и необходимые навыки ценить это будет рассматриваться как альтруисты, если они мотивированы мыслью, что эти действия сами по себе приносят пользу те студенты и дети.

Тем не менее, кто-то может стремиться к совершенству и при этом быть совершенно равнодушным к человеческому благополучие — и когда это происходит, мы не склонны говорить что таким человеком движет альтруизм. Кто-то может быть преданным к предмету — математике или философии, или литературе, а не благополучию тех, кто изучает и овладеть этим предметом. Например, представьте себе изучающего литературу, который глубоко заботится о модели Ulysses Джеймса Джойса, потому что он считает это одним из высших достижений человеческого разума.Он не хочет, чтобы этот роман просто пылился в библиотеке полки — он заслуживает читателей, которые его любят и понимают, и поэтому навыки, необходимые, чтобы оценить это, должны быть сохранены от одного поколение к другому. Такая приверженность ценностям перфекционизма не форма альтруизма.

Чтобы поступок был альтруистически мотивирован, благотворитель — не получатель — чтобы иметь определенный отношение к нему. Ребенок, приобретающий у тренера по теннису навыки хорошего спортсмена и любовь к игре могут просто подумать о теннис — это большое развлечение, а не то, что приносит ему пользу или составляющая его жизни идет хорошо.Ребенку не нужно практиковать свои навыки, потому что он считает, что это полезно для него: это не является необходимым условием того, что он является бенефициаром альтруистический поступок. Точно так же кто-то может отрицать физические страдания считается чем-то плохим для него. (Он должен отрицать это, согласно стоикам.) Но согласно любой правдоподобной теории благополучия, он ошибается в этом; кто-то, кто стремится уменьшить боль другой человек, из-за беспокойства о его благополучие, действует альтруистично.

В качестве другого примера рассмотрим кого-то, у кого развивается любовь к философия и погружается в предмет. Когда она спрашивает себя делает ли она это для своего же блага, она может ответить, что ее Причины совершенно разные. Она может сказать: «Философия — это само по себе стоящее ». Или: «Я хочу решить проблему разума-тела. проблема и проблема свободы воли, потому что они глубокие и важные вопросы». Если бы мы предположили, что ее философская борьба являются одним из компонентов ее благополучия, она могла бы счесть это странным способ смотреть на вещи.Но ее точка зрения не авторитетный — будет ли она права, зависит от того, что лучше теория благополучия есть. Другие, кому она небезразлична, вполне могут считают, что ее любовь к философии — это составляющая ее благополучия, потому что это обогащает и углубляет ее ум, что само по себе имеет для нее ценность, независимо от того, приводит ли это к какому-то дальнейшему результату или нет. Если они помогут ей преследовать ее философские интересы просто ради нее, их мотивы были бы альтруистична, даже если она сама не заботится о философии, потому что она думает, что это хорошо для нее.

2. Существует ли альтруизм?

2.1 Психологический эгоизм: сильная и слабая версии

Согласно доктрине «психологический эгоизм», все человеческие действия в конечном итоге мотивированы личным интересом. В психологический эгоист может согласиться с идеей, одобренной общими ощущение, что мы часто стремимся принести пользу другим, помимо себя; но он говорит, что когда мы это делаем, это потому, что мы рассматриваем помощь другим как просто средство для нашего же блага. По мнению психологического эгоиста, мы не заботьтесь о других ради них.Другими словами, альтруизм не существует.

Поскольку мы выделили несколько различных способов использования термина «Альтруизм», полезно будет сделать аналогичные различия между разными разновидностями психологического эгоизма. Напомним, что действие является альтруистическим в слабом смысле, если оно мотивировано, по крайней мере частично, потому что это приносит пользу кому-то другому (или факт, что это никому не повредит). Психологический эгоизм, как определенное в предыдущем абзаце, отрицает альтруизм в этом смысле существуют.Это самая сильная форма этой доктрины; это обычно что имеют в виду философы, когда обсуждают психологический эгоизм. Но мы можем представить более слабые версии. Один из них отрицал бы это альтруизм всегда чист; Другими словами, он сказал бы, что всякий раз, когда мы act, Один из наших мотивов — это стремление к собственному благу. Другой более слабая форма психологического эгоизма считает, что мы никогда не добровольно делать то, что мы предвидим, принесет в жертву свое благополучие некоторым степень. Эта третья форма психологического эгоизма допускает, что иногда одна из причин, по которой мы действуем, — это то, что мы делаем для других. ради них; но он утверждает, что мы никогда не действуем во благо других когда мы думаем, что это ухудшит наше положение.

2.2 Эмпирический аргумент в пользу психологического эгоизма

Кто-то может прийти к той или иной из этих форм психологической эгоизм, потому что она считает себя внимательным наблюдателем за человеческими сцены, и ее знакомство с другими людьми убедило ее, что вот как они мотивированы. Но этот способ оправдания психологический эгоизм имеет серьезную слабость. Другие могут сказать на это психологический эгоист:

Возможно, люди , которых вы знаете, , такие.Но мой опыт мира сильно отличается от вашего. Я знаю много людей, которые старайтесь приносить пользу другим ради них. Сам я поступаю альтруистично. Так, самое большее, ваша теория применима только к людям в вашем социальном Мир.

Психологический эгоист может ответить на эту критику любым из два пути. Во-первых, она может заявить, что его доктрина подтверждается экспериментальные данные. То есть она могла бы поверить, что (i) испытуемые изучены психологами в тщательно проведенных экспериментах. показано, что они не являются чисто альтруистическими, или (что более решительно), что эти субъекты в конечном итоге заботятся только о собственном благе; и (ii) что мы Из этих экспериментов можно сделать вывод, что все человеческих существ являются мотивированы таким же образом.

Это спорный вопрос. Есть экспериментальные доказательства того, что слепки сомневаюсь в психологическом эгоизме в его сильных и слабых формах, но полемика продолжается (см. Batson 2011; Stich et al. 2010).

2.3 Аргумент

a priori в пользу психологического эгоизма

Второй ответ со стороны психологического эгоиста состоят в априори философских аргументах в пользу одного или другая версия этой доктрины. Согласно этому образу мышления, мы можем видеть «из кресла», т. е. без поиск эмпирического подтверждения любого рода — это психологическое эгоизм (в одной из его форм) должен быть истинным.

Как мог пойти такой аргумент? Опираясь на некоторые идеи, которые могут быть В диалогах Платона мы можем подтвердить две посылки: (i) Что побуждает к действию, так это всегда желание; (ii) все желания сводятся к быть понятым на образце голода (см. Meno 77c; Симпозиум 199e – 200a, 204e).

Чтобы развить идею, лежащую в основе (ii): когда мы голодны, наш голод есть объект: еда (или, возможно, какой-то особый вид еды). Но мы не хотят принимать пищу ради еды; кто мы на самом деле после — это чувство удовлетворения, которое мы ожидаем получить в результате еды.Мы хотим проглотить тот или иной кусок еды, но только как средство достижения чувства удовлетворения или насыщение.

Если все желания понимаются одинаково, и всякая мотивация формы желания, то мы можем сделать вывод, что психологический эгоизм в его сильная форма верна (и, следовательно, ее более слабые версии также верны). Рассмотрим действие, которое на первый взгляд кажется альтруистическим. мотивировано: я делаю вам подарок просто потому, что думаю, он вам понравится. Теперь, поскольку я хочу сделать вам этот подарок, и все желание должно быть понимается как своего рода голод, я голоден по твоему чувству приятно, как я голоден после куска еды.Но так же как никто не хочет проглотить кусок еды ради самого себя, я не хочу, чтобы вы чувствовали доволен ради тебя; скорее то, что я ищу, это чувство Удовлетворение я получу, когда вы будете довольны, и вы будете довольны это просто средство, с помощью которого я достигаю удовлетворения. Соответственно, мы не нужно внимательно наблюдать за другими людьми или заглядывать внутрь чтобы прийти к психологическому эгоизму. Мы можем признать, что эта доктрина верна, просто думая о природе мотивация и желание.

2,4 Голод и желание

Но предположение, что все желания подобны голоду в соответствующих уважение под вопросом. Голод не утолится, если еще чувствует, что голоден после того, как поел. Он ищет определенный вид сознание в себе. Но многие желания не такие. Предположим, например, что я хочу, чтобы мои маленькие дети были зажиточными. как взрослые, спустя много лет после моей смерти, и я предпринимаю шаги, которые увеличиваются до в некоторой степени их шансы на достижение этой далекой цели.Какие мое желание — это их процветание в далеком будущем, а не мое настоящее или будущее чувство удовлетворения. Я не знаю и не могу знать, действительно ли мои шаги приведут к цель, которую я ищу; я точно знаю, что меня не будет в живых, когда они взрослые, и даже если они преуспевают, это не даст мне удовольствие. (Поскольку по гипотезе я могу только надеяться, а не ощущать уверен, что из того, что я для них делаю, действительно получится хорошие результаты я добиваюсь для них, я получаю небольшое удовлетворение в настоящее время из моего поступка.) Поэтому было бы бессмысленно предлагать мне не хотят, чтобы они процветали ради них, а только как средство достижение какой-то собственной цели. Моя цель — их благополучие, не мой собственный. Фактически, если я выделяю им ресурсы, которые я сам в надежде, что это сделает их жизнь лучше, я делать то, что одна из форм психологического эгоизма называет невозможно: в какой-то степени пожертвовать своим благом ради другие. Если психологический эгоист утверждает, что такое самопожертвование невозможно, потому что все желания подобны голоду, ответ должен быть таким эта модель подходит далеко не на все случаи желания.

Вспомните две посылки, которые использовал кабинетный психолог-эгоист: (i) Что побуждает к действию, так это всегда желание; (ii) все желания сводятся к быть понятым по образцу голода. Вторая посылка неправдоподобно, как мы только что убедились; и, поскольку оба помещения должны быть верно, чтобы аргумент пришел к выводу, аргумент может быть отклоненный.

2,5 Желание и мотивация

Однако стоит заметить, что первая посылка этого аргумента такова: тоже под вопросом.

Этот тезис о том, что к действию всегда движет желание, следует принимается только в том случае, если мы хорошо понимаем, что такое желание. Если желание просто отождествляется с любым движением внутреннего состояния кто-то действовать, то утверждение: «Что побуждает нас действовать, так это всегда желание », если его изложить более полно, является тавтологией. В нем говорится: «внутреннее состояние, которое побуждает нас действовать, всегда внутреннее состояние, которое побуждает нас действовать ». Это не существенный понимание человеческой психологии, но утверждение идентичности, форма « A = A ».Мы могли подумать, что мы узнавая что-то о том, что вызывает действие, говоря: «что мотивирует людей — это всегда желание », но если «Желание» — это просто термин для обозначения того, что мотивирует нас, мы ничему не учимся (см. Nagel 1970: 27–32).

Вот другой способ выразить то же самое: как слова «Желание» и «хочу» часто используются, это делает здравый смысл сказать: «Я не хочу этого делать, но я думаю, что должен». Такое замечание мы часто делаем, когда принимаем нас самих, чтобы иметь неприятный долг или обязанность, или когда мы сталкиваемся с вызов, который, как мы ожидаем, будет трудным и напряженным.В этих сортах ситуации, мы не голодны по цели, к которой мы движемся. Таким образом часто используется слово «желание», это просто ложь, что то, что мотивирует нас действовать, всегда является желанием. Теперь психологический эгоист, ищущий a priori защиты своей доктрины, может скажем:

когда я утверждаю, что к действию всегда движет желание, я не использовать слово «желание», как оно иногда используется. Мой использование намного шире. В число желаний в этом широком смысле я включаю вера в то, что нужно что-то делать.Фактически в него входят любые внутреннее состояние, которое заставляет кого-то действовать.

Ясно, что тезис о том, что нами движет всегда желание, когда так понял, пусто.

Термины здравого смысла, которые мы часто используем, чтобы объяснить, почему мы помогаем другим делать не нужно ссылаться на собственные желания. Вы находитесь в общественном месте и встретить кого-то отталкивающего на вид, но, похоже, нуждающегося ваша помощь. Кажется, что ему больно, или он сбит с толку, или ему что-то нужно. способ. Осознавая это, вы полагаете, что у вас есть веская причина предложите ему свою помощь.Вы думаете, что вам следует спросить его, вы можете помочь — даже если это задержит вас и может вызвать некоторые неприятности и дискомфорт. Эти способы описания вашей мотивации все, что нужно, чтобы объяснить, почему вы предложили ему свою помощь, и нет необходимости добавлять «Я хотел ему помочь». По общему признанию, когда «желание» используется для обозначения чего бы то ни было, это то, что кого-то мотивирует, это правда, что вы хотели ему помочь. Но в чем заключается разъяснительная работа в этих случаях — ваше признание его потребности и ваше суждение, поэтому вы должны предложить свое помощь.Сказать «Я хотел ему помочь» было бы неверно, так как это наводит на мысль, что было что-то приятное, ожидается получить, предложив свою помощь. После того, как вы дали ему ваша помощь, это правда, вы могли бы вспомнить эту встречу и быть рада, что вы поступили правильно. Но ты не можешь — ты может быть обеспокоен тем, что вы сделали ему хуже, несмотря на ваши добрые намерения. И в любом случае, если ты оглянешься назад с удовольствием от вашего доброго дела, это не следует за этим чувством хорошего был вашей целью все это время, и что вы просто использовали его как средство что конец.Это произойдет только в том случае, если желание по самой своей природе форма голода.

2,6 Чистый альтруизм и самопожертвование

Из трех выделенных выше форм психологического эгоизма наименее вызывающим возражения является слабая форма, в которой альтруизм никогда не бывает чистым. Он утверждает, что всякий раз, когда мы действуем, один из наших мотивов — это стремление к собственному благу. Нет хорошего а априорный аргумент в пользу этого тезиса — или, во всяком случае, a априорный аргумент , который мы рассматривали для наиболее сильной формы психологического эгоизма не поддерживает его, потому что две предпосылки используемые в этом аргументе настолько неправдоподобны.Но, тем не менее, это может быть предположил, что на самом деле мы всегда находим корыстная мотивация, сопровождающая альтруистическую мотивацию поведение. Это предложение трудно опровергнуть. Нам не следует притвориться, что мы знаем все соображения и причины, которые лежат в основе нашего поведения. Некоторые из наших мотивов скрыты, и есть слишком много всего происходит в нашем сознании, чтобы мы могли осознавать все наши психология. Итак, насколько нам известно, мы никогда не можем быть чистыми альтруистами.

Но как быть с другой слабой формой психологического эгоизма? который признает, что иногда одна из причин, по которой мы действуем, — это хорошее мы делаем для других ради них, но заявляем, что никогда не действуем для хорошо для других, когда мы думаем, что это ухудшит наше положение.Это говорит, другими словами, что мы никогда добровольно не делаем то, что предвидим в какой-то мере принесет в жертву наше благополучие.

Первое, что нужно сказать об этой форме психологического эгоизма: что, опять же, нет аргумента a priori в поддержку Это. Две предпосылки, которые мы изучали: все действие мотивированы желанием, и все желания подобны голоду — являются неправдоподобно, и поэтому они не подтверждают тезис о том, что мы никогда не приносить в жертву наше благополучие в какой-либо степени. Если эта форма психологического эгоизм должен быть поддержан, его доказательства должны быть извлечены из наблюдение за причинами действий каждого человека.Это пришлось бы сказать: когда наши мотивы тщательно исследуются, это может действительно обнаруживается, что, хотя мы делаем добро другим ради тех других, мы никогда не поступаем так, когда думаем, что это отвлечет даже немного от нашего собственного благополучия. Другими словами, мы считаем пользу другие как нечто, что само по себе дает нам причину, но это всегда слабая причина в том смысле, что она никогда не бывает так сильна, как причины, из наших личных интересов.

У нас нет оснований предполагать, что человеческое поведение настолько единообразно в своем мотивация.Гораздо более правдоподобная гипотеза о человеческих мотивах что они сильно различаются от одного человека к другому. Некоторые люди никогда не бывают альтруистами; другие такие же слабые формы психологический эгоизм говорит: они альтруисты, но только когда они думают, что это не умаляет их собственного благополучия; а потом там — третья и большая категория, состоящая из людей, которые в какой-то степени или другие, готовы пожертвовать своим благополучием ради других. В этой категории существует широкий выбор — некоторые готовы делать только маленькие жертвы, другие большие жертвы, а некоторые необычайно большие жертвы.Такой образ мышления имеет большое преимущество: позволяя нашему опыту каждого человека предоставить нам свидетельство, с помощью которого мы его характеризуем. Мы не должны маркировать каждый как эгоист на основании какой-то теории a priori ; скорее, мы должны оценить степень эгоизма каждого человека и альтруизм на основе того, что мы можем различить в их мотивах.

2.7 Существует ли эгоизм?

Еще одно замечание о причинах, по которым мы предполагаем, что есть такое понятие, как альтруизм.Так же, как мы можем спросить: «Что дает нам право верить в существование альтруизма? » поэтому мы можем спросить: «Что дает нам право верить в существование эгоизма?» Рассмотреть возможность возможность того, что всякий раз, когда мы действуем для собственного блага, мы не делать это только ради нас самих, но и ради кого-то другого. На каком основании мы вправе отвергать такую ​​возможность?

И снова эгоист может ответить, что это a priori . правда, что все наши действия в конечном итоге мотивированы только своекорыстие, но мы увидели слабость предпосылок, поддержите этот аргумент.Итак, если гипотеза о том, что иногда действует только ради собственного блага, он должен зарекомендовать себя нам потому что пристальное наблюдение за человеческим поведением поддерживает это. Мы должны найти реальные случаи, когда кто-то продвигает свой товар только для своего ради. Быть уверенным в таких вопросах не легче, чем легко быть уверенным, что кто-то действовал исключительно из альтруистические мотивы. Мы понимаем, что многое из того, что мы делаем для себя имеет последствия и для других людей, и мы в некоторой степени заботимся о тех других людях.Возможно, наша главная мотивация всегда включает компонент, относящийся к другому. Найти труднее доказательства против этого предположения, чем можно было подумать.

Чтобы довести дело до крайности, можно было бы предположить, что наша конечная мотивация всегда совсем другая. Согласно этому надуманная гипотеза, когда мы действуем для собственного блага, мы этого не делаем вообще ради нас самих, но всегда исключительно ради кого-то еще. Здесь важно то, что отрицание существования альтруизма следует рассматривать с таким же подозрением, как это противоположное отрицание, согласно которому люди никогда не действуют в конечном итоге для собственного блага. Оба — сомнительные универсальные обобщения. Оба далеко менее правдоподобно, чем предположение здравого смысла, что люди иногда действуют чисто эгоистически, иногда чисто альтруистически. способами, а часто и способами, в которых в той или иной степени смешиваются себе и другим.

Предположение, которое многие люди делают об эгоистическом и альтруистическом мотивов состоит в том, что последнее сложнее оправдать, чем бывшие, или что первые не требуют оправдания, тогда как последние делают.Если кто-то спросит себя: «Почему я должен хорошо быть поводом что-нибудь сделать? » заманчиво ответить что что-то не так в самой просьбе об этом вопрос — возможно, потому, что на него нет ответа. Можно сказать, что личный интерес не имеет оправдания и не может быть оправдан. ничего не нужно. Напротив, поскольку другие люди — это , другие , это кажется, что для строительства моста нужна какая-то причина от себя к другим. Другими словами, мы, по-видимому, должны найти что-то в других, что оправдывает наш интерес к их благополучие, тогда как не нужно искать в себе чего-то, что оправдывал бы чувство собственного достоинства.(Возможно, то, что мы находим в других, оправдывает альтруизм тем, что в важных уважает.) Стоит спросить, есть ли эта очевидная асимметрия между оправдание своекорыстия и оправдание альтруизма реально или только очевидный.

Один из ответов на этот вопрос заключается в том, что асимметрия иллюзорна. потому что само различие между собой и другими искусственно и препятствие для ясного мышления. Можно начать бросать вызов обоснованность или важность различия между собой и другими посредством замечая, сколько изменений происходит во внутренней жизни того, что есть, условно говоря, одинокий «человек».Разум новорожденный, ребенок, подросток, молодой человек, человек среднего возраста, и старик, приближающийся к смерти — они могут иметь не менее много различий, как и у тех, кого условно считают двумя отдельные лица. Если молодой человек двадцати лет откладывает деньги чтобы обеспечить выход на пенсию в старости, он копит для того, кто будет сильно отличаться от себя. Почему бы это не называть альтруизм, а не корысть? Почему это важно, если это называл действовать во благо себе или другим? (См. Parfit 1984 г.)

Другой вид вызова обоснованности различия между себя и других происходит из наблюдения Дэвида Юма, что когда мы заглядываем внутрь и проводим инвентаризацию содержимого наших ментальной жизни, у нас нет знакомых ни с одной сущностью, которая могла бы дайте ссылку на слово «я». Самоанализ может расскажите нам что-нибудь об ощущениях, чувствах и мыслях, но у нас нет опыта общения с какой-то сущностью, которая имеет эти ощущения, чувства и мысли.Этот момент можно рассматривать как повод отвергнуть здравый смысл, когда вы говорите себя и отличить себя от кого-то другого, есть что-то реальное, о чем вы говорите, или какое-то действительное различие между собой и другими. Другими словами, можно подумать, что обычное различие между альтруистическими и эгоистическими мотивами заблуждаются, потому что не существует таких вещей, как «я».

Третья метафизическая возможность такова: человеческие существа не могут быть понимаются один за другим, как если бы каждый был самодостаточным и полностью реальный человек.Такой образ мыслей о себе не в состоянии признать, насколько мы по своей природе социальные существа. Вы, я и другие по своей природе просто части некоторых более крупная социальная единица. В качестве аналогии можно подумать о человеческом теле и такие части тела, как пальцы рук, руки, ноги, пальцы ног, туловище, и так далее. Они не могут существовать, а тем более нормально функционировать в изоляция. Точно так же можно сказать, что отдельные люди являются лишь фрагментами более крупного социального целого. Соответственно вместо используя концепции, выраженные в терминах «Корыстолюбивы» и «альтруистичны», мы должны считаем себя участниками успеха и хорошего функционирования более широкое сообщество, к которому мы принадлежим (см. Brink 2003; Green 1883 г.).

Остальная часть этого эссе отбросит эти неортодоксальные альтернативы метафизической структуре здравого смысла, которую мы обычно предполагают, когда мы думаем об эгоистических и альтруистических мотивы. Чтобы исследовать их, нам нужно было бы слишком далеко уйти. Мы будем продолжают делать следующие предположения: Во-первых, один человек бытие сохраняется с течением времени от рождения до смерти, даже если умственное жизнь этого человека претерпевает множество изменений. Во-вторых, есть кого-то, о ком говорят, когда говорят о себе, даже если нет объекта, называемого «я», который мы обнаруживаем интроспективно.И то, что мы не встречаем такого объекта самоанализом нет причин сомневаться в справедливости различия между собой и другими. В-третьих, хотя некоторые вещи (руки, ноги, носы и т. д.) по самой своей природе являются частями целого, а не человеческими бытие по своей природе является частью таким же образом. Отвергая эти идеи, мы будет и впредь предполагать, исходя из здравого смысла, что для каждого человека есть такая вещь, как то, что хорошо для этого человека; и это вопросы «что мне хорошо?», «что хорошо для того другого человека, кто не я? » разные вопросов.Соответственно, одно дело — быть поводом. эгоистичен, а другой — альтруистичен (хотя Конечно, одно и то же действие может поддерживаться обоими видами причины).

Если предположить, что различие между этими мотивами реально, остаются вопросы, которые мы задали в начале этого раздела: Почему следует ли быть альтруистом? Нужно ли оправдание для того, чтобы быть мотивированы таким образом? Эгоистическая мотивация на более прочной основе чем альтруистическая мотивация, поскольку она не нуждается в оправдание?

4.Зачем заботиться о других?

Принципиально разные способы ответа на эти вопросы можно найти в моральная философия. Первый делает корыстную мотивацию фундаментальный; он считает, что мы должны быть альтруистами, потому что это в наш интерес быть таким тронутым. Эту стратегию часто связывают с Греческие и римские философы древности — Платон, Аристотель, Стоики и эпикурейцы (см. Annas 1993).

В современную эпоху на первый план вышел второй подход, основанный на представление о том, что моральное мышление не эгоистично, а беспристрастно и безличный.Его основная идея заключается в том, что когда мы думаем о морально о том, что делать, разум принимает точку зрения бога и устанавливает помимо эмоциональной предвзятости, которую мы обычно имеем в свою пользу или в пользу нашего круга друзей или нашего сообщества. Здесь Кант 1785 г. репрезентативная фигура, но и утилитаристы тоже — Джереми Бентам 1789, Джон Стюарт Милль 1864 и Генри Сиджвик 1907.

Третий подход, отстаиваемый Дэвидом Юмом (1739 г.), Адамом Смитом (1759 г.), и Артур Шопенгауэр (1840) дает сочувствие, сострадание и личная привязанность — а не беспристрастная причина — центральный роль в нравственной жизни.Считается, что есть что-то чрезвычайно ценный в сентиментальных узах, которые держатся между человеческие существа — особенность человеческой жизни, которая упускается из виду или искажается, когда мораль понимается исключительно или в первую очередь в безличными терминами и с точки зрения бога. В благоприятные условия, мы естественно и эмоционально откликаемся на благо и горе других; мы не ищем и не должны искать причины для этого. (Различные идеи, помеченные как «сентиментализм» в этой записи представляют собой смесь идей, вольно взятых из работ Блюма 1980; Noddings 1986; Slote 1992, 2001 2010, 2013; и другие.Термин иногда применяется к семейству метаэтических взглядов, которые обосновывают смысл или обоснование моральных суждений в отношениях, скорее чем факты, не зависящие от ответа (Blackburn 2001). Здесь, напротив, сентиментализм — это основополагающий тезис о том, что наиболее ценно в человеческие отношения. Его можно сочетать с метаэтическими сентиментализма, но не обязательно.)

Эти три подхода вряд ли являются исчерпывающим обзором всего, что имеет в западной философской традиции сказано об альтруизме.А более полное рассмотрение исследовало бы христианскую концепцию любви, как разработан мыслителями средневековья. В значительной степени такие фигуры, как Августин и Фома Аквинский, работают в рамках эвдемонистического рамки, хотя они также находятся под влиянием неоплатонических картина видимого мира как излияние изобилия божественная доброта. В той мере, в какой награды небес и адские страдания играют роль в теоцентрической структуре, есть инструментальные причины для тех, кто в них нуждается, чтобы заботиться о других.Но есть и другие причины. Другое о добродетелях, таких как благотворительность и справедливость — это совершенства человеческой души и поэтому составляющие нашего земного благополучия. Христианская философия отвергает Учение Аристотеля о том, что божественное существо не имеет этических качеств и не вмешивается в человеческую жизнь. Бог — это человек, который любит его творение, прежде всего люди. Когда мы любим других за сами, мы подражаем Богу и выражаем свою любовь к нему (Льюис 1960).

4.1 Евдемонизм

Термин «эвдемонизм» часто используется философами, чтобы относятся к этической ориентации всех или основных философов Греческая и римская древность.« Eudaimonia » — это обычным греческим словом они относятся к высшему благу. Как Аристотель соблюдает в начале Никомаховой этики , когда мы действуем, мы стремимся к чему-то хорошему, но товары не одинаковы уровень. Меньшие товары предпринимаются ради более ценных целей, которые, в свою очередь, преследуются для получения еще более качественных товаров. Этот иерархия ценностей не может продолжаться бесконечно — жизнь должна иметь какая-то конечная цель, что-то ценное само по себе, а не для ради чего-нибудь еще лучшего.Какой должна быть эта цель, Аристотель признает, это очень спорный вопрос; но в любом случае все использует слово « eudaimonia » для обозначения этого высшее благо. («Счастье» — это стандартный перевод, но «благополучие» и «процветание» могут быть ближе к значению греческого слова.)

Аристотель не говорит, что конечная цель должна быть собственное благополучие ( eudaimonia ) и никто еще . Напротив, он считает, что обыкновенный благо (благо всего политического сообщества) превосходит благо отдельного человека.Тем не менее, это стало обычным явлением среди ученые античной этики приписывают Аристотелю и другим основные философы-моралисты древности предположили, что конечной целью должно быть только собственное благополучие.

Это неправдоподобное предположение? Это обвинение многих системы современной моральной философии, но нужно быть осторожным, чтобы приписывают греческой и римской этике крайнее одобрение эгоизм. Один из способов понять, что это было бы несправедливо, — это признать как важно для Аристотеля, чтобы мы любили других за их саке .Это ключевой компонент его продолжительного обсуждения дружба и любовь в Книгах VIII и IX Никомахова г. Этика . Там он утверждает, что (1) дружба является составной частью хорошей жизни, и (ii) быть другом кому-то (или, по крайней мере, другом лучшего качества) нельзя относиться к нему как к простому средству собственное преимущество или собственное удовольствие. Он уточняет о (ii) добавив, что в лучших дружеских отношениях каждый человек восхищается другим за его превосходство характер человека, и по этой причине приносит ему пользу.это ясно, что он открыто осуждает тех, кто обращается с другими как с просто средство для достижения своих целей. Итак, даже если это правда, что, согласно для Аристотеля конечная цель должна быть собственной благополучия (и ничьего), он сочетает это с отрицанием что добро других следует ценить исключительно как средство свой собственный.

На этом этапе очень важно помнить о различии: нарисованный выше в раздел 1.4, между (i) тем, что составляет благополучие, и (ii) тем, что является необходимым означает к или предварительное условие благополучия.Аристотель утверждает, что благополучие человека складывается из отличного использования разум, и что такие добродетели, как справедливость, храбрость и щедрость — одно из качеств, в которых состоит добро. Когда человек поступает справедливо и щедро по отношению к своей семье, или друзьям, или большему сообществу, что хорошо для себя (один достижение конечной цели), а также другие — на самом деле, действия частично мотивированы желание принести пользу другим ради их .Если лечить другие справедливо и в соответствии с другими этическими добродетелями были просто средство к собственному благополучию, Аристотель этические рамки были бы спорно эгоистичными — и было бы трудно одобрить без несогласованности тезис о том, что мы должны приносить пользу другим ради них.

Мы должны вспомнить мысль, высказанную в раздел 1.1: альтруистические действия не обязательно предполагают самопожертвование, и они остаются альтруистичны, даже если они выполняются из смеси мотивов, некоторые из них эгоистичны.Для Аристотеля альтруизм должен всегда сопровождаться корыстными мотивами. Его система практической мысли можно сразу отбросить, если начать с предположение, что моральная мотивация должна быть чисто альтруистической, свободной от всей заразы самоуважения. В противном случае это не будет считаться мораль . Эта идея имеет некоторую ценность, и часто приписывают (правильно или ошибочно) Канту. Но поразмыслив, он открыт на вопрос. Если это так, что всякий раз, когда у человека есть веская причина приносить пользу кому-то другому ради этого человека, есть также вторая веская причина, а именно то, что, поступая так, также приносить пользу себе — было бы неправдоподобно предположить, что не должен позволять этой второй причине иметь какое-либо влияние на чью-то мотивация.

Тем не менее, если другой аргумент, сделанный ранее, верен, то здесь — это серьезная проблема для эвдемонизма Аристотеля. В раздел 1.2, мы отметили, что кто-то открыт для критики, если он всегда руководствуется принцип: «Я никогда ничего не буду делать, если это не лучшее для меня ». Такой человек кажется недостаточно альтруистичным, недостаточно готовы идти на компромиссы во благо других. Он (используя термин, введенный ранее) никогда не альтруистичен в сильных смысл. Можно сказать, что Аристотель был бы на более твердой основе. если бы он сказал, что в конечном итоге нужно действовать для собственного блага и других .(Честно говоря, он не отрицает это; с другой стороны, он говорит, что хорошее отношение к другим никогда ухудшает положение.)

Если проект, предпринятый греческой и римской моральной философией, направлен на то, чтобы начнем с неоспоримого предположения, что нельзя действовать вопреки собственному благу, и это конечная цель должна быть только собственная эвдемония, она сталкивается с серьезными возражение против того, что на этом основании он никогда не сможет дать должное признание интересов других. Идея, лежащая в основе этого Возражение состоит в том, что мы должны быть непосредственно озабочены другие: тот факт, что совершенное действие приносит пользу кому-то иначе уже может указать причину для этого, без должно сопровождаться собственной -заинтересованной причиной.Там нет аргумента в древней этике — нет предложили — это призвано показать, что единственный способ оправдать иметь мотивы, относящиеся к другому, значит апеллировать к добру, которое он приносит себе иметь их.

В то же время, это не дает нам повода сразу отказываться от усилия, предпринятые этими авторами, чтобы показать, что на самом деле один приносит пользу имея альтруистические мотивы. В этом нет ничего морально оскорбительного задавая вопрос: «хорошо ли кому-то быть хорошим человек?» как только становится понятно, что быть хорошим человеком может быть компонент благополучия, а не средство для дальнейшей частной заканчивается.Как отмечалось ранее (раздел 1.4), некоторые виды совершенства широко считаются составляющими хорошая жизнь. Примеры, использованные там, были превосходными в искусстве, науки и спорт. Но превосходство в этической жизни — тоже правдоподобный Например, поскольку он заключается в развитии и тренировке познавательных, эмоциональные и социальные навыки, которыми мы рады и гордимся. В в любом случае, было бы чистым догматизмом закрывать наши умы и отказываться послушайте аргументы Платона, Аристотеля и стоиков, которые этическая добродетель имеет большую ценность, потому что она является составной частью (и для стоики — единственный компонент) благополучия.

4.2 Беспристрастная причина

Теперь обратимся к идее, лежащей в основе одного из современных подходов к этике: что, когда мы думаем морально, мы рассуждаем из беспристрастного или безличного перспектива. Моральное мышление не эгоистично. Конечно мы все иметь эмоциональную предвзятость, придающую особое значение личным интересам, и мы часто неравнодушны к нашему конкретному кругу друзей или нашему сообщество. Но когда мы смотрим на мир с моральной точки зрения, мы стараемся отбросить эту эгоцентричную основу.Принимая бога взгляд на вещи, мы спрашиваем себя, что должно быть один делать в той или иной ситуации — а не то, что было бы хорошо для меня или моих друзья. Как будто мы забываем о своем местонахождении в этом конкретный человек; мы абстрагируемся от нашего обычного эгоистичного перспективу и искать решение практической проблемы, которую каждый столь же беспристрастный также достиг бы.

Мы можем найти предвосхищения или аналоги этой идеи в древних этика — например, у Платона и Аристотеля признание того, что политическое сообщество обслуживает общий благо, скорее, интерес какого-то одного класса или фракции; и в Стоическая вера в то, что космос управляется провиденциальной силой, которая назначает каждому из нас особую роль, в которой мы служим не только мы сами, но и в целом.В идеальном городе Платона Республика , семейная и частная собственность упразднены внутри элитных классов, потому что эти институты мешают развитие общей заботы для всех людей. Нет ясно, как эти идеи могут быть вписаны в эвдемонистический фреймворк. Как может благо общества служить высшим стандарт оценки, если только собственное благо высший конец? Один из способов взглянуть на историю этики — это говорят, что современная этика спасает беспристрастность, которая иногда появляется в древней этике и справедливо отказывается от попытки вывести оправдание альтруизма предшествующей приверженностью личным интересам.Современные евдемонисты, конечно, рассказали бы другую историю. (см., например, Annas 1993; LeBar 2013; Russell 2012).

Понятие беспристрастности до сих пор описывалось весьма широко. общие термины, и важно видеть, что существуют разные способы сделать его более конкретным. Один из способов сделать это принят утилитаристами и вообще консеквенциалистами. (В утилитаризм Бентама 1789 г., Милля 1864 г. и Сиджвика 1907 г. то, что нужно максимизировать баланс удовольствия над боль — рассматривая удовольствие и отсутствие боли как единственное составляющие благополучия.Консеквенциализм абстрагируется от этого гедонистическая составляющая утилитаризма; требуется, чтобы максимизировать величайший баланс хорошего и плохого. См. Driver 2012.) В их исчисления, ни одному благу не придается больший вес или важности, чем любой другой. Следовательно, ваше собственное благо не в том, чтобы вы рассматриваете как имеющую больший вес как причину, чем кто-либо остальное просто потому, что это ваше собственное благо. Благополучие человек (или разумное существо) — это то, что дает человеку причина действовать: вот почему у человека есть причина взять свой хорошо учесть в практическом мышлении.Но то же самое применяется в равной степени и с равной силой к благополучию любого человека еще.

Но это не единственный способ понять общее понятие беспристрастность и конкретизация. Общая идея, как сказано ранее, состоит в том, что моральное мышление, в отличие от разумного мышления, не эгоцентричный. Можно конкретизировать эту идею, применив ее к означают, что существует единый набор правил или норм, которые применяются одинаково всем людям, и поэтому стандарт, по которому каждый отвечает на вопрос «что мне делать в этой ситуации?» это стандарт, по которому отвечают на вопрос: «что кому-то следует делать в этой ситуации? » Тот, чьи практические рассуждения руководствуясь этим условием, придерживается идеала беспристрастности.Он не делает особых исключений ни для себя, ни для своих друзей.

Предположим, например, что вы спасатель и однажды днем ​​вы должен выбрать между плаванием на север, чтобы спасти одну группу, и плаванием юг, чтобы спасти другого. В северную группу входит ваш друг, но южная группа, полная незнакомцев, намного больше. Идеал беспристрастность, описанная в предыдущем абзаце, сама по себе не определить, что делать в этой ситуации; что это требует, это просто не должно иметь значения, что спасатель столкнулся с эта дилемма — — (северная группа включает ваш друг ).Что делать , , если вы спасатель, это то, что должен делать любой спасатель в этом ситуация. Если правильно принимать во внимание дружбу, когда приняв такое решение, будет правильно, если бы это сделал любой. (В этом случае было бы правильно, если бы каждый человек выберите товар его или ее друга , а не добро незнакомцы.)

Консеквенциалист имеет более радикальную интерпретацию того, что беспристрастность означает и требует.Его идеал беспристрастности не позвольте спасателю учесть тот факт, что плывя на север, он сможет спасти своего друга . После всего, благополучие его друга не становится более ценным просто потому что этот человек его друг . Так же, как мое благо не сделана более ценным, чем польза для других, просто потому, что это мой хороший, так что благополучие моего друга тоже не заслуживает дополнительных вес потому что он друг мой .Итак, спасатель, согласно консеквенциалисту, нужно выбрать спасение одной группы а не другой, исключительно на основе большего баланса хорошее вместо плохого.

Консеквенциалист правильно укажет, что довольно часто в лучшем положении для продвижения собственного блага, чем другие. Как правило, у меня больше знаний о том, что для меня хорошо чем я о том, что хорошо для незнакомцев. Часто требуется меньше ресурсы для меня, чтобы принести пользу себе, а не другим.я знаю сразу, когда я голоден, не спрашивая, и я знаю, что еда мне нравится. Но необходимы дополнительные шаги, чтобы узнать, когда другие голодны и какая еда им нравится. Такого рода факты о особое отношение к себе может позволить консеквенциалист, чтобы оправдать уделение большего внимания собственное благополучие, чем у кого-либо еще. Тем не менее, есть только один человек — я; и количество других лиц кому я могу принести пользу, если приложу усилия, очень велик.Когда все эти факторы принимаются во внимание, это часто бывает что корыстные причины должны уступить место альтруистическим мотивы.

Очевидно, что консеквенциализм не признает определенных способов, которыми каждый человек имеет особое отношение к своему благополучию — отношение отличается от того, которое она имеет, к благополучию других. Когда каждый из нас становится взрослым, на нас обычно возлагаются особая ответственность заботиться о собственном благополучии. Молодой от детей не ожидается, что они будут сами распоряжаться своей жизнью; Они еще не компетентны выполнять эту роль.Но смысл их образование состоит в том, чтобы обучить их, чтобы они, как взрослые, могли нести ответственность для них самих. От полностью зрелого человека справедливо ожидают, что он заботиться о ком-то конкретном, а именно о себе. Ей дают комнату принимать решения о своей жизни, но не может и степень власти над жизнями других. Если бы она хотела посвятить себя другим, она не может просто сделать это, не получив с их разрешения или без каких-либо других действий, которые сделают ее вход в их жизнь допустимо.Консеквенциализм, напротив, рассматривает все взрослые люди в равной степени ответственны за благополучие все. Он не принимает всерьез идею о том, что наши социальные отношения регулируется разделением труда, которое требует от каждого особого ответственность за себя и некоторых других (свои дети, друзья и т. д.)

Согласно более слабой интерпретации описанной беспристрастности выше, моральные правила отражают это разделение труда. (Посредством «Более слабая интерпретация» означает тезис о том, что моральное мышление избегает эгоцентризма, потому что оно поддерживает единый набор правила или нормы, которые в равной степени применимы ко всем людям.) Считаем, при Например, наш долг — помогать другим, даже если они чужие люди. Если кто-то нуждается и просит вашей помощи, это дает вам повод помочь ему, и вы должны это сделать, при условии, что что выполнение таких обращений не является чрезмерно обременительным . Обратите внимание на оговорку о побеге: она встраивается в обязанность помогать другим признание важности каждого человека, имеющего значительный степень контроля над собственной жизнью. Мораль здравого смысла предполагает что то, что мы должны другим, может потребовать некоторых жертв хорошо, но также и то, что в обычных жизненных делах степень жертва должна быть в определенных пределах, чтобы мы могли использование ответственности, возложенной на нас во взрослом возрасте, для поиска собственных хорошо.Установленный моральными правилами баланс между утверждениями своекорыстие и требования других — вот что делает возможным эти правила должны быть признаны и приняты надлежащим образом. Эти правила предоставьте нам возможность добровольно пойти на большие жертвы; но такой от нас не требуется больших жертв, за исключением чрезвычайных обстоятельства (войны, катастрофы, чрезвычайные ситуации).

Три подхода к альтруизму, которые мы рассмотрели до сих пор, дают три довольно разных ответа на вопрос: «почему нужно действовать ради других, а не только ради себя ради?»

Евдемонизм отвечает, что те, кто действует ради других, извлекает выгоду из альтруистического характера.

Ответ консеквенциалистов начинается с утверждения, что собственное благополучие должно заботить самого себя просто потому что это чье-то благополучие; это не должно быть важность для себя просто потому, что это собственное благополучие. Другими словами, нет причин, по которым пособие должно переходить к вам. а не кто-то другой только потому, что вы тот, кто был бы получая это. Соответственно, если предположить, как следует, то должен действовать ради собственного блага, тогда у человека не меньше причин для действовать на благо всех и каждого.

Если мы примем более слабую интерпретацию беспристрастности, мы увидим оправдание альтруизма, просто видя, что мы обязаны помогать другие люди при определенных обстоятельствах. Моральное правило, которое требует от нас помогать другим — это правило, которое призывает нас помогать им, а не как означает для нашего же блага, но просто в силу их нужды. И мы видим правило как оправданное, признавая, что оно обеспечивает надлежащий баланс между нашей заботой о себе и соответствующими заявлениями других.

Обратите внимание, что и консеквенциализм, и более слабая беспристрастная позиция совместимы с тезисом евдемонистов о том, что наличие альтруистические мотивы — это составляющая собственного благополучия.Какие Отрицание этих двух форм беспристрастности является более сильным эвдемонизмом. тезис о том, что конечная цель должна быть собственной благополучие и только это.

Этот более сильный эвдемонистический тезис и консеквенциализм стоят на противоположные полюса друг от друга, в следующем отношении: Первый из эти полюса возвышают «я» до положения первенства, поскольку только собственное благополучие составляет его конечную Цель; напротив, консеквенциализм, в противоположной крайности, опускает «я» до такой степени, что у него больше нет претензий на чью-то внимание, чем любой другой человек.Слабый беспристрастный попытки занять золотую середину.

4.3 Нагель и безличная точка зрения

Еще одна концепция беспристрастности и новый аргумент в пользу рациональность альтруизма — можно найти в работе Томаса Нагель. В The Possibility of Altruism (1970) он стремится подрывают психологический эгоизм в его сильной форме, как это определено в Раздел 2.1 выше, и его нормативный аналог (иногда называемый «Рациональный эгоизм или« этический эгоизм »), в котором что один должен не иметь прямого отношения к благу другие. Косвенное беспокойство , грант этического эгоиста, может быть оправдано: благо других может быть полезным для вашего собственного хорошо, или может случиться так, что у человека возникнет сентиментальная привязанность к другим. Но без этих случайных отношений с другими, согласно этичный эгоист, незачем заботиться о своем благополучии.

Нагель сомневается, что кто-то на самом деле является психологическим эгоистом (1970: 84–85), но его главная забота — опровергнуть этический эгоизм с помощью показывая, что альтруизм — это рациональное требование к действию.Его идея не просто в том, что мы должны в определенных обстоятельствах помогать другие ради них; это также то, что мы действуем иррационально, если мы не. Это потому, что от нас, как разумных существ, требуется смотрите на себя и других с точки зрения того, что Нагель называет «безличным точка зрения ». По его словам,

чтобы полностью распознавать других как личности, требуется представление о себе как идентичный определенному, безлично определяемому жителю мир, среди прочих аналогичного характера.(1970: 100)

Нагель сравнивает безличную точку зрения с осторожной политикой считая все времена в своей жизни равными по важности. Один есть причина не быть равнодушным к своему будущему, потому что настоящий момент больше не дает оснований просто в силу того, что настоящее время. Точно так же, считает он, у человека есть причина не быть равнодушным к другие люди, потому что тот факт, что какой-то человек — это я, не более объяснение просто потому, что он — я. Такие термины, как «сейчас» и «позже», «я, а не я» указывают на «нет» различия, которые имеют рациональное значение.Время позже в конце концов становится временем, которое есть сейчас; вот почему это произвольно и нерационально сбрасывать со счетов будущее просто потому, что это будущее. Давая больший вес для чьей-то пользы, потому что этот человек я не менее иррационально.

«Безличная точка зрения», как ее понимает Нагель, — это взгляд на мир извне, лишающий одного информация о том, какой человек в этом мире находится. (Он находится в фраза, которую Нагель выбрал в качестве названия своей книги 1986 года, The View Из ниоткуда .) С этой точки зрения не нужно быть утилитарист или консеквенциалист — не нужно максимизировать благо, но может соблюдать ограничения принципов права. Но определенные принципы исключены из безличного точка зрения: эгоизм есть, как и любой другой принцип, который дает индивидуальная или групповая причина, которую не разделяют все остальные. Например, если у кого-то есть причина избегать боли, это должно быть потому, что боли — чьей-либо боли — следует избегать. Значит, не может в том случае, если у меня есть причина избегать боли, другие разрешено быть безразличным к моему положению, как если бы эта боль не была объективно плохая вещь, то, что дает только тот, кто чувствует это повод противостоять этому.Нагель назвал такие причины «Объективный» в отличие от «субъективного». Парфит в книге Reasons and Persons (1984) говорит вместо «Агент-родственник» и «агент-нейтральный» причины, и впоследствии сам Нагель принял эти условия. Критика эгоизм в г. Возможность альтруизма опирается на тезис что все истинные причины нейтральны для агентов.

Что общего между позицией Нагеля и утилитаризмом, так это перспектива, противоположная эгоцентричному миру рациональный эгоизм: с точки зрения этой бескорыстной перспективы, каждый человек — лишь крошечная часть огромной вселенной моральных предметы, каждый из которых не более важен или ценен, чем любой другой.Наш точка зрения здравого смысла, уходя от нашей внутренней жизни ища вовне, убаюкивает нас массивным видом замкнутости — тенденция преуменьшать или игнорировать тот факт, что мы всего лишь один важнее любого другого. Мы ставим себя в центр наш мир, и исправить это можно, только отступив назад, оставив из нашей картины конкретный человек, и делая общие суждения о том, как люди должны вести себя по отношению к каждому Другие. С этой точки зрения, когда один человек должен что-то делать, некоторые связанные требования предъявляются также ко всем остальным — некоторые «Должен» относится к каждому.

Нагель сталкивается с проблемой: как объяснить, почему личный интерес не часто забивается агентно-нейтральными причинами. Если чья-то боль налагает на все других моральных агентов какое-то требование, тогда боль одного человека — проблема всех. Как Нагель говорит в Взгляд из ниоткуда (используя термин «Объективная точка зрения» для безличной точки зрения),

когда мы встаем на объективную точку зрения, проблема не в том, что ценности, кажется, исчезают, но их слишком много, из каждой жизни и заглушая те, что возникают из нашей собственной.(1986: 147)

Было бы в соответствии с этой картинкой добавить, что вес причин, которые проистекают из положения других людей, чрезвычайно маленький и становится все больше по мере того, как они складываются. Следовательно, можно сказать, они не часто перевешивают причины своекорыстие. Но это было бы условием ad hoc , и мало отличался бы от тезиса эгоиста о том, что у других нет нет независимого веса . Трудно считают, что мы вынуждены выбирать между этическим эгоизмом (который говорит, что только собственная боль должна быть прямой озабоченность) и концепция беспристрастности Нагеля (согласно что всякая боль должна тяготить меня, потому что боль другие так же плохи, как и мои собственные).Первый не требует от нас альтруизма, второй многовато.

4.4 Сентиментализм и сочувствие

Некоторые философы сказали бы, что подходы к альтруизму обсуждались до сих пор не хватает важного — возможно, самого важный — ингредиент моральной мотивации. Эти подходы, один можно сказать, сделайте альтруизм делом головы, но это гораздо больше дело сердца. Евдемонист может сказать, что у нас должен быть определенное количество сочувствия, но оправдывает это эмоциональное ответ, указав корыстную причину такой мотивации.Консеквенциалист, похоже, не оставляет законного места в наших моральных устоях. думая о дружеских чувствах и любви, которые у нас есть, в частности люди, поскольку эти настроения часто расходятся с проектом увеличения общего количества добра в мире. Слабые беспристрастный сторонник говорит, что в определенных ситуациях нас трогают хорошо для других, но это только потому, что есть моральное правило, установление разумного баланса между собой и другими, что требуется один для этого. Все три подхода — так что возражение идет — слишком холодны и расчетливы.Они призывают нас лечить другие в соответствии с формулой, правилом или общей политикой. Что такое самое важное в человеческих отношениях не может быть захвачено подход, который начинается с общего правила о том, как обращаться с другими, и оправдывает определенный способ обращения с каждым конкретным человеком просто применяя это общее правило.

Было бы упущено суть этой критики, если бы кто-нибудь сказал в ответ: что эмоциональная реакция на добро других — это эффективные средства заставить себя оказать им необходимую помощь.(Например, консеквенциалист может сказать, что эта доктрина действительно призываем нас действовать на основе дружеских чувств и любви к отдельных лиц, потому что в долгосрочной перспективе отношения укрепленные такими настроениями, вероятно, приведут к большему баланс хорошего и плохого, чем в более холодных отношениях.) защитник критики, выдвинутой в предыдущем абзаце, ответьте, что эмоциональная реакция человека на добро или зло других могут быть оценены как соответствующие независимо от эффективности эмоции как мотиваторы действий.Когда мы чувствуем сострадание для страдания конкретного человека эта реакция уже оправдано; страдания другого должны вызывать такую ​​реакцию просто потому, что это уместная реакция. Рассмотрим как аналогия, правильная реакция на смерть любимого человека; это звонки к горе и должен сделать это, даже если горе не может отменить потеря. Таким же образом можно сказать, что альтруистический чувства — это адекватная реакция на добро и зло других, совершенно независимо от того, приводят ли эти чувства к результатам.Это не подразумевают, что не имеет значения, делает ли один что-нибудь для на благо других. Надо облегчить их страдания и искать их благополучие; это потому, что это правильный поведенческий выражение своих чувств к ним. Если перед лицом страдания других, ничего не чувствует и не предлагает помощи, основной недостаток в реакции — это эмоциональная безразличие, а вторичный недостаток — бездействие, которое течет от этого эмоционального дефекта.

Согласно этому «сентименталистскому» подходу к альтруизму, вопрос: «почему один должен действовать ради других, а не только ради самого себя? » не следует отвечать апеллируя к некоторому понятию беспристрастности или некоторой концепции благополучие.Это было бы не лучше, чем пытаться оправдать горе способ беспристрастности или благополучия. Сентименталист просто спрашивает нас признать, что ситуация того или иного человека (или животное) справедливо вызывает определенный эмоциональный отклик, и помощь мы даем правильное выражение этого чувства.

5. Кант о сочувствии и долге

Чтобы оценить роль, которую сочувствие должно играть в наших отношениях с других людей, будет полезно рассмотреть Кантовский обсуждение этого вопроса в Основах Метафизика морали (1785).Он отмечает, что

многие души настроены так сострадательно, что без дальнейших мотив тщеславия или корысти, они находят внутреннее удовольствие в распространяя вокруг них радость. (4: 398)

Он ни в коем случае не презирает их — напротив, он говорит что они «заслуживают похвалы и ободрения» (4: 398). Но не самая высокая похвала или сильнейшее поощрение.

По его словам, они не заслуживают нашего «уважения», потому что их мотивация «не имеет подлинной моральной ценности».Это потому, что «максиме» того, что они делают, «не хватает моральное достоинство таких действий, совершенных не из желания, а из долг »(4: 398). Кант имеет в виду, что эти люди не следуют правят, когда они помогают другим — правило, рационально приемлемое для всех, согласно которому все, кто находится в таких-то обстоятельствах нужно помочь, потому что это морально правильно. (Термин «Такие-то обстоятельства» заменяет собой фраза, описывающая в общих чертах, каковы эти обстоятельства.) Эти сострадательные люди вместо этого действуют на эмоциональной основе: они огорчены несчастьями других, и они знают, что если они предложат с их помощью они доставят себе удовольствие. Это хороший мотив, Кант думает, но это не должно быть единственной или основной причиной для помощи другим.

Кант развивает свое утверждение, представляя трансформацию в одном из эти сочувствующие и сострадательные люди: предположим, что кто-то несчастья принесли ему печали, которые заглушили его чувство другие.Он сохраняет свою власть «помогать другим в бедствия », но теперь« их невзгоды больше не волнуют [с] ему». Он не чувствует «склонности» помогать им, но тем не менее делает это просто потому, что считает своим моральным долгом Сделай так. Кант говорит, что когда это происходит, характер этого человека и его действия имеют « моральных ценностей », в то время как у них не было раньше. Его мотив теперь «несравненно самый высокий »- он не только лучше, чем раньше, но и потому, что теперь это моральный мотив, он имеет ценность, которая имеет приоритет над всеми другими видами (4: 398).

Что мы должны с этим поделать? Для начала следует признать, что если кто-то помогает другому человеку, потому что он знает об этом человек страдает и огорчается этим, он может не действовать по самым замечательным мотивам. Например, если вы слышите кого-то плачет, и это побуждает вас помочь ему, вы можете быть мотивированы исключительно ваше желание хорошо выспаться, которого вы не могли иметь если бы он продолжал плакать. Облегчить его боль было не твоим конечный конец — это был просто способ успокоить его, чтобы вы мог наслаждаться спокойствием.Можно сказать, что вы «хорошо вещь », но вы не заслуживаете ни похвалы, ни восхищения делать это. Но это далеко не оправдывает утверждение Канта. Это не совсем проявление сострадания, потому что это было не о страданиях другого человека, о которых вы заботились, а только о его плачет, и только потому, что это вас огорчило.

Прежде чем мы подойдем ближе к тому типу случаев, которые обсуждает Кант, необходимо отметить, что будет полезно провести мысленный эксперимент благодаря Роберту Нозику (1974: 42–5).Он представляет себе «машину опыта» в которой нейробиолог манипулирует вашим мозгом, чтобы вы могли опыт по вашему выбору. Эти переживания были бы иллюзорными, но они могут быть настолько реалистичными, насыщенными и сложными, насколько вы захотите. Ты можешь, например, войдите в машину, чтобы точно испытать как восхождение на Mt. Эверест; вы бы лежали на столе с ваш мозг прикреплен к машине, но это было бы точно так, как если бы вы столкнулись с большой опасностью, ветром, холодом, снегом и так далее.Нозик заявил, что мы не захотим подключаться к машине, и справедливо так, потому что есть много ценностей за пределами эмпирического компонента нашей жизни.

Имея в виду это устройство, вернемся к Канту. сострадательные души, которые «без всяких побуждений к тщеславию или своекорыстие,… находите внутреннее удовольствие в распространении радости вокруг их». Мы можем предложить им возможность подключиться к переживать машину, и тогда им казалось бы, что они «Распространяя вокруг себя радость».На самом деле они не были бы помогать кому-либо, но им казалось, что они были, и это наполнило бы их радостью. Ясно, что было бы мало или нечем восхищаться в тех, кто войдет в машину на таких условиях. Но как насчет милосердного человека, который отказывается от этого предложения, и предпочитает находить радость в реальной помощи людям, а не только в кажется, чтобы им помочь? Если быть более точным, мы можем предложить кому-то следующий выбор: (а) Вы испытаете большую радость в машине, воображая, что вы помогаете другим; (б) вы испытаете меньше радость за пределами машины, но это будет радость от того, что действительно поможет другие.По-настоящему сострадательный человек выбрал бы (б). Он был бы отказавшись от определенного количества удовольствия, чтобы быть полезным другие. И в этом, безусловно, есть что-то замечательное.

Однако, по мнению Канта, есть еще кое-что очень ценное. что отсутствует в мотивации этого искренне сострадательного человек, хотя и готов принести какую-то жертву в собственном благополучие ради других. Причина его помощи не в том, что было бы морально неправильно не сделать этого — неправильно, потому что он нарушит моральное правило, которое возлагает на него обязанность помогать их.Что побуждает его помогать другим, так это то, что он склонен сделать так. Если ему не нравилось помогать, он не стал бы этого делать.

Мы должны согласиться с Кантом в том, что есть ситуации, в которых он быть морально неправильным, если один человек откажется помочь другому, будь то этот человек сочувствует другим или нет. Например, предположим ребенка нужно отвезти в больницу, и бывает, что вы можете сделать это за небольшую плату или за неудобства для себя.Хотя этот ребенок для вас незнакомец, вы тот, кто находит детей очаровательны и любит быть с ними. И поэтому вы охотно сопровождаетесь ребенка в больницу. Твоя любовь к детям достойна восхищения, но ты все равно подвергались бы критике, если бы это было вашей единственной мотивацией за помощь этому ребенку. По предположению, в ситуации мы воображая, было бы неправильно отказываться — и все же ошибочность отказ, согласно гипотезе, не является одним из ваших мотивов.

Но точка зрения Канта имеет ограниченное применение, поскольку существует множество другие ситуации, в которых помощь другим ради них достойный восхищения, но не моральный долг.Предположим, например, что писатель время вдали от работы каждый день, чтобы читать слепым людям в ее сообщество. У нее нет морального обязательства помогать тем, кто люди; она им помогает, потому что любит книги и хочет распространять радость, которую она доставляет другим в литературе. Возможно, в какой-то момент в будущем ее интересы изменятся — она ​​может больше не писать романы, и она может не получить удовольствия от чтения другим. Она могла бы тогда больше не добровольно читать вслепую. Кант должен сказать, что помощь этого писателя не заслуживает нашего «уважения» и «не имеет подлинной моральной ценности», потому что она действует из склонность, а не долг.Но утаивать эти слова похвалы. Автор не читает другим просто как средство для продвижения своей карьеры или собственного благополучия. Хотя ей нравится читая другим, она может подумать, что для нее было бы лучше тратит больше времени на работу над собственными писательскими проектами. Она делает некоторые жертвы, потому что она считает, что жизни других людей улучшится, если она сможет привить им радость, которую получает от этих книги. Несомненно, ее мотивы имеют «моральную ценность» в обычном понимании. смысл этого термина: ее цель действовать — помогать другим.

Вспомните мысленный эксперимент Канта, в котором человек, полный сочувствие и сострадание терпят тяжелые несчастья, которые уничтожают все его чувства к другим. Он по-прежнему может приносить пользу другим, и он все еще имеет сильное чувство долга. Кант, кажется, подразумевает, что если такой человек продолжает «помогать другим в бедствие », потому что он видит свою обязанность сделать это, тогда в нем вообще нет морального изъяна. Его мотивация на напротив, является образцовым, поскольку имеет «моральную ценность» (в отличие от мотивации человека, движимого склонностью и сочувствие).Несомненно, Кант прав в том, что мы не должны опускать наше мнение о нем только потому, что он испытал тяжелые несчастья — если предположить, что он не навлек их на себя. Он говорит, что невзгоды других «больше не мешают» этому бедная душа, и, вероятно, он добавил бы, что это эмоциональное состояние И этот несчастный человек не виноват. Но даже если есть ничего не заслуживающего осуждения в эмоциональном безразличие к благу других, верно и то, что его отношения с другими были повреждены .Он не может ответить другим, как он должен. Отсутствие какой-либо склонности доставлять радость другие, когда он берется за проекты, которые выполняют его обязанность по продвижению их счастье или уменьшит их несчастье, он сделает это в безрадостным, послушным поведением, запятнав тем самым отношения, которые он должен иметь с ними. Если, например, он добровольно предложит почитать слепым, он не сможет передать им любовь к литература — ибо сам «внутреннего удовольствия» не испытывает когда он читает, и у него нет желания помогать другим из-за своего страдания.Когда он получает новости о своих взрослых детях несчастья, он не ответит сочувствием или сострадание — такие новости просто оставят его равнодушным (хотя он будет выполнять свои родительские обязанности, если его помощь морально обязательный). Тогда было бы уместно сказать, что этот человек обнаруживает существенные моральных дефектов. Ему не хватает мотивации действовать по отношению к другим, как он должен, и относиться к другим так, как он должен.

6. Новый взгляд на сентиментализм

Теперь мы можем лучше разобраться в пакете идей. обозначенный как «сентиментализм» в предыдущих разделах, и признать, что некоторые из них гораздо более правдоподобны, чем другие.

Во-первых, мы должны принять сентименталистский тезис о том, что чувства могут быть оценены как подходящие или неподходящие по иным причинам, кроме их причинное влияние на действия. Мы должны, например, заботиться о том, что происходит с нашими детьми, даже если мы ничего не можем сделать Помоги им; эта эмоциональная реакция уместна, потому что это часть о том, что значит быть хорошим родителем. Этот момент позволяет нам признать что в определенных ситуациях нужно попытаться подавить эмоциональный ответ, который обычно был бы уместным.Если у кого-то есть обязанность служить многим страдающим людям, один может быть более эффективным в оказании им помощи, если человек удерживает себя от ощущения эмоций, которые примерка. Например, медсестра, работающая в зоне боевых действий, может сэкономить больше. живет, если она пока тренируется, чтобы не испытывать никаких эмоций, когда она слышит стоны и крики раненых. У нее есть причина чувствовать сострадание, но оно подавляется более сильными причинами действовать эффективно облегчить их бремя.

Следует принять тесно связанный сентименталистский тезис: помогать нуждающимся, но делать это явно холодно, без эмоций, или враждебная манера поведения во многих ситуациях является ошибочной реакцией.

Вторая идея связана с сентиментализмом в Раздел 4.4 было это:

самое важное в человеческих отношениях не может быть уловлено подход, который начинается с общего правила о том, как обращаться с другими, и оправдывает определенный способ обращения с каждым конкретным человеком просто применяя это общее правило.

Суть истины в этом утверждении заключается в том, что некоторые из самых ценные компоненты нашей жизни недоступны, если следовать правило.Мы не влюбляемся в людей, применяя общий принцип, стандарт или критерий, в кого мы должны влюбиться с участием. Мы не увлекаемся математикой, историей или теннис, рассматривая эти занятия как конкретные примеры чего-то более общие, о которых мы заботимся. Некоторые из наиболее ценных компонентов нашей жизни доступны нам только в том случае, если они возникают спонтанно из чувства, которые откликаются на милые черты мира или люди в нем.

Но это оставляет много места для проекта лечения люди в соответствии с правилами, которые мы принимаем, потому что они выживают наше рациональное рассмотрение.Например, было бы абсурдно предполагать, что мы должны воздерживаться от пыток, если (но только если) у нас есть необразованная и отрицательная эмоциональная реакция на его пытки. С участием Что касается пыток, нам нужно ответить на общий вопрос: есть обстоятельства, при которых это было бы оправдано? (И чтобы ответить этот вопрос, мы должны сначала спросить: что такое пытки?) Единственный способ ответить на эти вопросы — это тот, в котором мы рассуждаем о своем пути к общая политика — правило, каким бы простым или сложным оно ни было, которое регулирует применение пыток.И обязательно такое правило должно быть беспристрастность — это должно быть единое правило, применимое ко всем, а не адаптированы для обслуживания интересов некоторых наций или фракций, которым мы принадлежим.

То же самое относится и к вопросам о повседневных правилах, регулирующих такие действия, как выполнение обещаний, ложь, воровство и другие виды подозреваемых поведение. И здесь мы справедливо ожидаем, что у друг друга будет общее политика, которая считает такие действия неправильными в нормальном обстоятельства. То, что обещание было дано свободно, обычно решающая причина для его сохранения; тот, кто сдерживает обещание, только если он положительно относится к этому, а не относиться к другим как к они справедливо ожидают лечения.(Противоположные взгляды см. В Dancy 2004; Ридж и Маккивер, 2006 г.)

Третий вопрос о связи между нашими чувствами и альтруизм возникает, когда мы спрашиваем о надлежащей основе для благотворительных давая. Рассмотрим, например, человека, который жертвует деньги организация, занимающаяся борьбой с раком, и решила сделать это, потому что его мать умерла от рака. Его дар — это выражение его любви для нее; это, конечно, предназначено, чтобы делать добро другим, но те другие выбираются в качестве бенефициаров, потому что он берет сокращение эта болезнь должна быть подходящим выражением его чувств к ней.Утилитаризму нелегко принять эту форму альтруизма, поскольку он начинается с предпосылки, что благотворительность, как и все остальное, правы только в том случае, если они приносят максимум пользы — и это легко может быть случай, когда деньги, выделенные на исследования рака, принесут больше пользы, если пожертвован на другое гуманитарное дело. Но если не предполагать истину утилитаризма, отстоять несложно практика предпочтения одной благотворительной организации над другой на основе свои сентиментальные привязанности. Если дружба и другие любящие отношениям занимают надлежащее место в нашей жизни, даже если они не максимизировать добро, тогда настроение — подходящая основа для альтруизм.(Противоположную точку зрения см. Singer 2015.)

Это не означает, что всегда правильно следовать своим чувствам. когда мы решаем, помочь ли этому человеку или организации, а не что. Предположим, вы принадлежите к группе, занимающейся сокращением числа людей, погибших в результате несчастных случаев с утоплением, и вы на пути к существенное собрание этой организации. Если вы пропустите встречу, позвольте предположим, группе придется приостановить свою деятельность на многие месяцев — в результате чего количество утоплений останется высокая.По пути вы проезжаете ребенка, которому угрожает опасность утонуть, и плачет о вашей помощи. Вы должны выбрать: либо вы можете сохранить это ребенка, или вы можете присутствовать на встрече и тем самым спасти гораздо больше от утопление. Когда вы слышите крики ребенка о помощи, вы не можете помочь эмоционально реагировать; было бы холодно и расчетливо пройти мимо него мимо, даже если при этом вы сэкономите намного больше. Что тебе следует делать?

Тот факт, что ваши эмоции полностью пробуждает ребенок крики не имеют такого же отношения к этому вопросу, как любовь чувствовал себя сыном из-за его умершей матери в предыдущем примере.В тонущий ребенок, чьи крики наполняют вас чувством сострадания, — это незнакомец для вас. Так что ваши альтернативы в этом случае — помочь ли один незнакомец (тот, кто теребит ваши сердца) или много (кого вы не видите и не слышите в данный момент). Не было бы неправдоподобно полагать, что настроения играют соответствующую роль в альтруизм, когда он является выражением долгосрочной и значимой связи, но не тогда, когда это кратковременная реакция на крики чужой человек.

7. Заключение

Мы не нашли причин сомневаться в том, что мы оба можем и должны быть в некоторой степени альтруистичен.До какой степени? Утилитаристы и у консеквенциалистов есть точный ответ на этот вопрос: нужно уделять равное внимание благу каждого человека (или каждого разумного существо), считая себя лишь небольшой частью этого универсального хорошо. Если это больше альтруизма, чем от нас может потребоваться, тем лучше альтернатива — не впадать в другую крайность (эгоизм). Скорее, степень альтруизма, приемлемого для человека, варьируется в зависимости от жизненная ситуация этого человека.

Альтруизм не обязательно вызывает восхищение.Этим можно восхищаться только в обстоятельства, при которых уместно действовать в интересах другого ради — и только тогда, когда то, что один стремится сделать для другого, действительно дает принести пользу этому человеку. Если кто-то ищет то, что нужно для блага другие ради них, но ошибается в том, что действительно хорошо для их действия ошибочны. Альтруизм достоин восхищения только в сочетании с правильным пониманием благополучия.

Что не так с теми, кто не заботится о других ради них? Может случиться так, что такие люди сами находятся в худшем положении. из-за отсутствия альтруистической мотивации.Вот что такое эвдемонист должен сказать, и мы не возражали против этого аспекта эвдемонизма. Это также может быть, что среди те, кто никогда не бывает альтруистичен или недостаточно альтруистичен. Но это не следует предполагать, что должно быть что-то еще, что идет наперекосяк в тех, кто не альтруистичен или недостаточно альтруистичен, за пределами тот факт, что когда им следовало заботиться о каком-то человеке, другой чем они сами, они не смогли этого сделать.

Что такое альтруизм в психологии? 8 вдохновляющих примеров

Во всем мире люди каждый день тратят время, деньги и энергию на улучшение жизни других.

Это может быть так же просто, как помочь соседу с покупками. Или, что более важно, подвергать себя риску, спасая незнакомца, изменяя политику здравоохранения в интересах сообществ или помогая избавить мир от разрушительной болезни, затрагивающей миллионы людей.

И все же психологи и философы спорят о мотивации , лежащей в основе сострадательных, добрых, внимательных и доброжелательных действий.

Эти люди самоотверженные или корыстолюбивые ?

Некоторые считают, что ими движет альтруизм, не заботясь о себе или своем благополучии, в то время как другие заявляют, что корыстные интересы побуждают даже к самым благородным действиям.

В этой статье мы исследуем значение альтруизма и обсуждаем, может ли поведение быть мотивировано исключительно благополучием другого человека. И если да, то почему? Мы также раскрываем примеры альтруистического поведения людей и животных и их биологические и философские последствия.

Прежде чем вы продолжите, мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши три упражнения на развитие сильных сторон. Эти подробные научно обоснованные упражнения помогут вам или вашим клиентам реализовать свой уникальный потенциал и создать жизнь, наполненную энергией и подлинную.

Что такое альтруизм в психологии?

Альтруизм описывает поведение, мотивированное целью повышения чьего-либо благосостояния. Напротив, эгоизм определяет действия, движимые нашими личными интересами (Batson, Ahmad, & Lishner, 2020).

Например, мотивация остановки, чтобы помочь человеку, у которого спустило колесо:

• Эгоистический взгляд — водитель останавливается, чтобы проявить заботу перед своим новым партнером.
• Альтруистический взгляд — водителя побуждает остановиться забота о благополучии другого человека.

Основная мотивация определяет, является ли действие альтруистическим.

Но разве альтруистическое поведение не является обычным явлением? Ведь многие из нас идут на благотворительность, навещают родственников в больнице или помогают друг другу при утрате.

Не все согласны.

Универсальный эгоизм

Теория универсального эгоизма обычно поддерживается психологами, биологами и экономистами, отчасти из-за ее простоты и отсутствия нюансов (Batson et al., 2020).

Согласно этой модели, цель или мотивация каждого действия — получение личной выгоды.

Мы ведем себя таким образом, чтобы чувствовать себя хорошо, получать материальное вознаграждение или избегать стыда за свои действия или бездействие.

• Мы помогаем другу, потому что не хотим терять близость, которую разделяем с ним. Если мы видим их расстроенными, нам становится плохо, поэтому мы вмешиваемся.
• Мы предлагаем кого-то подвезти, потому что в какой-то момент нам может понадобиться их помощь.

Даже героический поступок по спасению жизни, по мнению универсальных эгоистов, — это попытка избежать чувства вины и быть увиденным в положительном свете (Batson et al., 2020).

И все же вера в то, что каждое действие продиктовано исключительно личными интересами, кажется циничной, лишенной человечности и предлагает мрачный взгляд на мир.

Можем ли мы поверить, что бескорыстных действий не бывает?

Альтруизм

Альтруист более щедр в отношении мотивации, которую они приписывают таким действиям.

Хотя большая часть нашего поведения подкрепляется эгоистической мотивацией, при определенных обстоятельствах помощь оказывается с единственной целью — улучшить или сохранить благополучие других — это альтруизм.

Таким образом, если мы помогаем кому-то в беде, нас не мотивирует будущее, непознаваемая награда или признание.

Но почему мы должны вести себя так, чтобы другой был лучше нас самих?

Эмпатическая мотивация

Наши действия мотивированы нашими эмоциональными реакциями — включая сочувствие и сочувствие — на ситуацию.

В буквальном смысле мы испытываем боль горя друга, поэтому предлагаем свое время и помощь. Текущие исследования мозга подтвердили, что зеркальные нейроны помогают нам отображать действия или эмоции окружающих нас людей (Rizzolatti & Sinigaglia, 2010).

Когда мы видим голодающего ребенка в рекламном ролике, мы чувствуем его страдания и страдания их семьи перед тем, как сделать пожертвование.

Эмпатическая мотивация является результатом сочетания наших чувств — нежности, сострадания и симпатии — и печали, одиночества и страдания реципиента.

Мы воспринимаем потребности других или воображаем их чувства.

Эгоисты противостоят этому мнению, предполагая, что нами все еще движет личный интерес; мы помогаем другому избавиться от неприятных ощущений, возникающих в результате нашего сочувствия, или уменьшить их.

Коллективизм (или групповой отбор)

Коллективист считает, что конечная цель наших действий — принести пользу группе, а не себе.

Вместо того, чтобы сосредотачиваться на себе или на человеке, которому мы помогаем, мы стремимся улучшить благополучие группы, к которой мы принадлежим.

Это, пожалуй, лучше всего резюмирует психолог Робин Доус: « не я или ты, а мы » (Dawes, Kragt, & Orbell, 1988).

Однако, когда ее создают эгоисты, мотивация приносить пользу группе также способствует личному интересу.

Принципизм

Логично, что поведение, которое побуждает нас обеспечивать безопасность группы, может косвенно (или даже прямо) навредить тем, кто не входит в группу. Принципализм, однако, избегает этой дилеммы, предполагая, что альтруизм мотивирован целью отстаивать принцип и, следовательно, является универсальным и беспристрастным.

Однако даже поведение, мотивированное принциплизмом, можно рассматривать как эгоизм, если отстаивание моральных принципов служит личной выгоде.

Хотя эгоизм остается серьезным вызовом альтруизму и доминирует во многих социальных науках, существует множество примеров людей и животных, которые, кажется, противоречат этой позиции.

Недавнее исследование поддерживает идею альтруизма, обнаружив, что люди чувствуют себя счастливее, когда они проявляют поведение, мотивированное благополучием других (Aknin, Broesch, Hamlin, & Vondervoort, 2015).

4 вдохновляющих примера

Хотя мы должны с осторожностью относить альтруизм к поведению животных или людей без полного понимания их мотивации, примеры в этом разделе, кажется, предлагают неофициальные свидетельства в поддержку теории.

Осотуа — просьба о помощи

Для пастухов масаев равнины Серенгети просьба о помощи — известная как осотуа — является частью их традиции (Holmes, 2016). По обычаю племени, если это не ставит под угрозу их выживание, они обязаны помогать.А это может означать отказ от части своего стада, не ожидая расплаты или чего-либо взамен.

Согласно исследованиям, подобные акты альтруизма существуют и в других местах — от техасских скотоводов до фиджийцев — и работают, потому что мир непредсказуем. Мы никогда не знаем, когда случится кризис и когда нам нужно будет обратиться за помощью (Holmes, 2016).

Air Florida, рейс 90

После того, как рейс 90 авиакомпании Air Florida врезался в реку Потомак, оставшиеся пассажиры цеплялись за хвост самолета в 30-градусной воде.

Когда вертолет Службы национальных парков обрушился на оставшихся в живых, Арланд Уильямс, находясь в лучшей форме, чем остальные, помогла каждому по очереди присоединиться. Затем их по одному отбуксировали в безопасное место.

Когда, наконец, у Уильямса появился шанс спастись, вертолет вернулся и обнаружил, что его больше нет, из-за минусовой температуры воды.

Он заплатил высшую цену, чтобы спасти жизни других без вознаграждения, за исключением того, что он знал о безопасности своих попутчиков.

Храбрость и альтруизм

Во время теракта в Лондоне в 2019 году государственный служащий Дэррин Фрост использовал маловероятное оружие, чтобы защитить других от человека, владеющего ножом и одетого в поддельный жилет смертника.

Схватив бивень нарвала с настенного дисплея в комнате, где началось нападение, он погнался за этим человеком до Лондонского моста, где полиция впоследствии застрелила его. Самоотверженные действия Фроста в тот день, несомненно, спасли множество жизней, невзирая на его безопасность.

Уэсли Отри — герой метро

В 2007 году 19-летняя Кэмерон Холлопетер перенесла припадок и упала на рельсы на станции метро на Манхэттене.Когда приближался поезд, Уэсли Отри, строительный рабочий из Нью-Йорка, спрыгнул с края платформы и прижал Холлопетера к земле. Поезд затормозил и проехал над головой с запасом дюймов (Уэсли Отри, 2020).

Героический поступок

Отри принес ему бронзовый медальон Нью-Йорка и вызвал ажиотаж в СМИ, что привело к газетным интервью и многочисленным выступлениям на телевидении в прайм-тайм.

Но когда Отри, скромный человек, действовал, он сделал это для помощи, а не для награды.

Биология альтруизма: 5+ интересных открытий

Биологи и социологи склонны смотреть на жизнь с другой точки зрения, чем психологи, и, как следствие, имеют альтернативный взгляд на альтруизм.

Для биолога альтруизм не является мотивацией поведения, а означает повышение репродуктивной способности другого животного за счет его собственных (Arbia & Carbonnier, 2016).

Как пишет Ричард Докинз в книге Эгоистичный ген (2016), «Сущность, такая как бабуин, считается альтруистической, если она ведет себя таким образом, чтобы повысить благосостояние другой сущности за счет своего собственного. ”

И все же с эволюционной точки зрения это кажется нелогичным.

В конце концов, если поведение животных в большинстве случаев является наследственным, как альтруистическое поведение будет последовательно передаваться последующим поколениям, если оно приводит к меньшему количеству потомства?

Но альтруизм кинов (также называемый теорией инклюзивной приспособленности ) предполагает, что помощь родственнику (который разделяет большую часть нашего генетического кода) увеличивает вероятность передачи некоторых из наших генов (Buss, 2014) .

Альтруистическое поведение способствует развитию генов, а не личности.Исследования показали, что такая активность снижается по мере увеличения генетической изменчивости (репрезентативной для степени удаленности в пределах семьи).

Однако как это объясняет альтруистическое поведение по отношению к незнакомцам, у которых гораздо меньше генетического материала?

На этом этапе биологи-эволюционисты обращаются к разделу прикладной математики, известному как теория игр .

Эта математическая модель показывает, что взаимность — обмен помощи ради взаимной выгоды — может объяснить биологический неродственный альтруизм (Buss, 2014; Arbia & Carbonnier, 2016).

Взаимный альтруизм утверждает, что адаптации, «предоставляющие льготы лицам, не являющимся родственниками, могут развиваться до тех пор, пока предоставление льгот будет взаимным в какой-то момент в будущем» (Buss, 2014).

Взаимный альтруизм и царство животных

Теория реципрокного альтруизма и ее биологические основы помогают объяснить, почему животные мотивированы помогать тем, с кем они не связаны.

Такое поведение, вероятно, окупится в будущем и поэтому чрезвычайно ценно, поскольку приносит пользу обоим животным.

В природе есть много примеров того, как животные помогают другим, даже принадлежащим к разным видам.

Шимпанзе

Когда молодой шимпанзе захватил контроль над группой у старшего доминирующего самца в зоопарке в Нидерландах, последний не был готов уйти на пенсию. Работая с более молодым, многообещающим самцом, он смог бросить вызов новому доминирующему самцу и обеспечить некоторые из вышеупомянутых прав на спаривание, которые он потерял при свержении с престола (Buss, 2014).

Работая вместе ради общего дела, и старший мужчина, и его младший партнер получили взаимную выгоду.

Летучие мыши-вампиры

Летучие мыши-вампиры питаются кровью лошадей и крупного рогатого скота. Исследования показывают, что сытые летучие мыши, живущие в колонии, срыгивают кровь после ночной охоты, отдавая ее тем, кто голоден и от кого они получали кровь в прошлом (Buss, 2014).

Чем теснее связь между летучими мышами, тем больше вероятность, что они поделятся своим охотничьим успехом.

Горбатые киты

Хотя реципрокный характер альтруистических отношений в следующем примере неясен, он представляет собой интересный пример межвидового поведения.

В 2009 году морской эколог Роберт Питман испытал удивительный акт альтруизма в замерзших водах Антарктиды. Когда косатки начали нападать на тюленя, опасно лежащего на небольшой льдине, на помощь пришел маловероятный герой.

Когда тюлень начал смывать лед и косатки приготовились к атаке, появился горбатый кит.Он перевернулся на спину, позволяя тюленю лечь на живот под защитой. Когда тюлень начал скользить, кит вернул его на живот (Howgego, 2016).

Примечание об эффективном альтруизме

Грег Льюис хотел изменить мир к лучшему и максимально эффективно использовать свои 80 000 часов (среднее количество часов в нашей карьере) (Firth, 2017).

Льюис верит в эффективный альтруизм . Его философия заключается в использовании науки для понимания и принятия решений, основанных на том положительном влиянии, которое он может оказать на мир.

Но когда он исследовал влияние своих планов стать врачом, он обнаружил, что его потенциал был бы лучше реализован, если бы он был сосредоточен в другом месте. Работая в секторе общественного здравоохранения, где он мог руководить политикой и иметь далеко идущие последствия для благосостояния населения, и делая благотворительные пожертвования на основе более высокой заработной платы, он мог помочь большинству людей.

Используя статистический инструмент, известный как «Годы жизни с поправкой на качество», и информацию с веб-сайта «80 000 часов», он понял влияние того, на что тратятся время и деньги, и нашел способ максимизировать пользу, которую он мог сделать.

Чистый альтруизм: философский взгляд

К актам альтруизма относятся те, которые не только помогают другим или улучшают их благосостояние, но и снижают вероятность причинения им вреда.

Например, повышенная осторожность при вождении автомобиля рядом со школой не приносит прямой пользы ребенку, но снижает его вероятность причинения вреда (Kraut, 2016).

И все же жизнь беспорядочная, как и наши мотивы.

Водитель может действовать альтруистично, заботясь о школе, но при этом проявляя некоторый личный интерес.Возможно, они едут медленно, чтобы избежать несчастных случаев и возможного ущерба репутации или избежать штрафа за слишком быструю езду.

Чистый альтруизм возникает, когда есть один мотив.

Если единственной целью водителя является безопасность детей без какой-либо выгоды для них самих, то такое поведение считается чисто альтруистическим .

Соответствующие ресурсы

Следующая книга представляет собой подробное введение в позитивную психологию и содержит проницательную и увлекательную главу об альтруизме и эмпатии.

• Оксфордский справочник по позитивной психологии — Шейн Лопес и Рик Снайдер (Amazon)

Следующие две книги по эволюционной психологии предлагают увлекательное исследование нашего развитого разума и адаптаций, которые продолжают формировать то, кем мы являемся.

• Эволюционная психология: новая наука о разуме — Дэвид Басс (Amazon)
• Эволюционная психология: введение — Лэнс Уоркман и Уилл Ридер (Amazon)

Просмотрите следующую ссылку для философского обоснования альтруизма:

Для тех, кто хочет найти способ сделать свою трудовую жизнь более альтруистической, следующий веб-сайт предоставляет информацию о карьерах, которые повышают ценность жизни людей:

80 000 часов

Сообщение о возвращении домой

Ежедневно мы видим маленькие поступки, которые кажутся мотивированными альтруизмом.А иногда мы становимся свидетелями или читаем в новостях о том, как кто-то спасает жизнь или подарил время или деньги, чтобы изменить чей-то мир к лучшему.

В таких действиях проявляются все лучшие качества человека.

Когда мы становимся свидетелями падения, автомобильной аварии или ребенка, который собирается выйти на полосу встречного движения, у нас нет времени сознательно обдумывать выигрыш, который мы могли бы получить.

Наше стремление к действию кажется инстинктивным. Мы хотим остановить или хотя бы уменьшить вред.

Возможно, наша реакция, хотя и автоматическая, предполагает некоторую степень отсроченного (или косвенного) реципрокного альтруизма.Мы надеемся, что, если кто-то из наших близких окажется в опасности, кто-то вмешается, не задумываясь о его безопасности.

Существование чистого альтруизма может оставаться вопросом философии. Пока мы не сможем увидеть истинную и, скорее всего, сложную мотивацию в нашем собственном поведении и поведении других, мы можем только догадываться, что происходит в нашем мозгу.

В любом случае, мы должны стремиться приносить пользу друг другу и обеспечивать благополучие как на местном, так и на глобальном уровне.

Почему бы не найти время, чтобы прочитать статьи или биографии тех, кто помогал другим, не думая о себе, будь то во время войны, голода, бедствия или экономического кризиса? Увидьте положительное в их действиях и хорошее в этом мире и подумайте, что вы могли бы сделать со своим временем.

Роли, которые мы играем в обществе, влияют на окружающих, даже если мы этого не видим. Используйте свое время с умом, вкладывайтесь в ежедневный и долгосрочный альтруизм и знайте, что он может изменить.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте бесплатно скачать наши три упражнения на развитие сильных сторон.

Если вы хотите помочь большему количеству людей реализовать свои сильные стороны, наш Мастер-класс по максимальному использованию сильных сторон © представляет собой комплексный шаблон обучения, который содержит все необходимое, чтобы стать практиком, основанным на силе, и помочь другим определить и развить свои уникальные качества таким образом, чтобы оптимальное функционирование.

• Акнин, Л. Б., Брош, Т., Хэмлин, Дж. К., и Вондервурт, Дж. У. (2015). Просоциальное поведение ведет к счастью в небольшом сельском обществе. Журнал экспериментальной психологии: Общие , 144 (4), 788–795.
• Арбия, А., Карбонье, Г. (2016). Природа человека и помощь развитию: IR и биология альтруизма. Журнал международных отношений и развития , 19 , 312–332.
• Батсон, К. Д., Ахмад, Н., & Лишнер, Д. А. (2020). Сочувствие и альтруизм. В С. Р. Снайдере и С. Дж. Лопесе (ред.) Оксфордский справочник по позитивной психологии (стр. 417–426). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
• Басс, Д. (2014). Эволюционная психология: новая наука о разуме . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж.
• Докинз, К. Р. (2016). Эгоистичный ген. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета.
• Дауэс, Р. М., Крагт, А. Дж., И Орбелл, Дж. М. (1988).Не я или ты, но мы: Важность групповой идентичности в выявлении сотрудничества в ситуациях дилеммы: Экспериментальные манипуляции. Acta Psychologica , 68 (1–3), 83–97.
• Ферт, Н. (22 февраля 2017 г.). Как быть хорошим: может ли наука показать нам, как спасти мир? Новый ученый. Получено 20 августа 2020 г. с https://www.newscientist.com/article/mg23331142-800-how-to-be-good-can-science-show-us-how-to-save-the-world/.
• Холмс, Б.(2016, 10 августа). Парадокс доброты: зачем быть щедрым? Новый ученый. Получено 20 августа 2020 г. с https://www.newscientist.com/article/mg23130860-400-the-kindness-paradox-why-be-generous/
.
• Howgego, J. (12 октября 2016 г.). Я видел, как горбатые киты спасли тюленя от смерти косаткой. Новый ученый. Получено 19 августа 2020 г. с https://www.newscientist.com/article/mg23230950-700-i-saw-humpback-whales-save-a-seal-from-death-by-killer-whale/
.
• Краут, Р.(2016, 25 августа). Альтруизм . Получено 20 августа 2020 г. с https://plato.stanford.edu/entries/altruism/
.
• Атака на Лондонском мосту: Дэррин Фрост использует бивень нарвала, чтобы остановить человека с ножом. (2019, 21 декабря). Получено 21 августа 2020 г. с сайта https://www.bbc.co.uk/news/uk-50870309
.
• Риццолатти, Г., & Синигалья, К. (2010). Функциональная роль контура теменно-лобного зеркала: интерпретации и неправильные толкования. Обзоры природы Неврология , 11 , 264–274.
• Уэсли Отри. (2020, 14 августа). Получено 20 августа 2020 г. с https://en.wikipedia.org/wiki/Wesley_Autrey
.
• Уоркман, Л., и Ридер, В. (2014). Эволюционная психология: Введение . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Альтруизм — обзор | Темы ScienceDirect

1 Определение

Альтруизм — это поведение, направленное на пользу другому, даже если это действие чревато возможной жертвой ради благополучия действующего лица.Есть несколько важных аспектов альтруизма. (а) Альтруизм должен влечь за собой действие. Благие намерения или благие намерения не являются альтруизмом. (б) Действие целенаправленно, хотя оно может быть сознательным или рефлексивным. (c) Цель должна состоять в том, чтобы способствовать благополучию другого человека. Если благополучие другого человека является просто непреднамеренным или вторичным следствием поведения, направленного в первую очередь на обеспечение собственного благополучия актера, этот акт не является альтруистическим. (г) Намерения важнее последствий. Если Джон пытается сделать что-то хорошее для Барбары, и это заканчивается плохо или с долгосрочными негативными последствиями для Барбары, это не умаляет альтруизма первоначальных действий Джона.Мотивация и намерение имеют решающее значение, даже несмотря на то, что мотивы и намерения трудно установить, наблюдать и объективно измерить. (д) Альтруизм несет в себе некоторую возможность уменьшения собственного благосостояния актера. Действие, которое улучшает благосостояние как самого альтруиста, так и благосостояния другого человека, будет считаться коллективным благосостоянием, а не альтруизмом. f) альтруизм не ставит условий; его цель — способствовать благополучию другого человека или группы, не ожидая награды для альтруиста.

Аналитики часто вводят различные концептуальные тонкости в это базовое определение.Мы могли бы назвать приведенное выше определение чистым альтруизмом и отличить его от того, что можно было бы назвать партикуляристским альтруизмом, определяемого как альтруизм, ограниченный определенными людьми или группами, которые считаются достойными из-за особых характеристик, таких как общая этническая принадлежность, религия или членство в семье (Wispé 1978 ).

Обсуждая альтруизм, аналитики часто используют этот термин как синоним дачи, обмена, сотрудничества, помощи и различных форм ориентированного на других или просоциального поведения. Тогда проблема заключается в том, чтобы распознать и учесть тонкие вариации альтруизма, сохраняя при этом простоту единственного термина.Чтобы решить эту проблему, аналитики часто называют действия, которые демонстрируют некоторые, но не все, определяющие характеристики альтруизма, квазиальтруистическим поведением. Это различие позволяет нам проводить различие между многими действиями, которые часто путают с альтруизмом (например, делиться или давать), без необходимости объединять эти существенные отклонения от личных интересов во всеохватывающую категорию альтруизма (Bar-Tal 1976, Derlaga and Brzelak 1982 ).

Аналитики также часто дополнительно концептуализируют поведение по континууму с чистым личным интересом и чистым альтруизмом как двумя полюсами и модальным или нормальным поведением, включая квазиальтруистические действия, распределенные между ними.Такой подход позволяет избежать проблемы разделения поведения на альтруистические или корыстные действия. Это сводит к минимуму путаницу, возникающую из-за чрезмерных терминологических сложностей. Тем не менее, он сохраняет то преимущество, что позволяет нам обсуждать квазиальтруистические действия или ограниченные версии альтруизма (такие как партикуляристский альтруизм, обсужденный выше), которые могут быть предусмотрены более сложной терминологией определений.

Альтруизм — обзор | Темы ScienceDirect

Эволюция кооперативного и просоциального поведения

Эволюционная теория полезна для понимания морального поведения, потому что она фокусируется на окончательных объяснениях относительно происхождения и природы сотрудничества, альтруизма, про- и антисоциального поведения, а также на ближайших объяснений, касающихся задействованных механизмов (например, рассмотренных ранее).В следующем разделе кратко рассматриваются эволюционные истоки кооперативного и просоциального поведения, чтобы подчеркнуть важность научно обоснованного биопсихосоциального подхода к пониманию психологии человека.

Природа кооперативного, просоциального поведения и альтруизма среди людей была одним из самых сложных вопросов в эволюционной теории и исследованиях. Люди демонстрируют замечательную склонность к сотрудничеству в вопросах воспитания детей и семейной жизни, экономических обменов, религиозных и политических практик и военной защиты.Действительно, наша замечательная способность сотрудничать таким образом является определяющей характеристикой человека и сыграла важную роль в нашем успехе как вида (Krebs, 2005; Price, 2011). Люди эволюционировали, чтобы преследовать не только свои собственные интересы, чтобы максимизировать свои личные шансы на выживание и воспроизводство, но и свои коллективные действия по продвижению общего блага всего сообщества. Человеческая культура повсеместно поощряет нормы самоконтроля, честности, справедливости, сотрудничества, храбрости, сочувствия к страданиям других и подчинения интересов отдельного человека интересам группы (Gintis, Bowles, Boyd, & Fehr, 2007; Mesoudi & Дженсен, 2012).Однако эти критически важные просоциальные характеристики человека не были предсказаны дарвиновской теорией естественного отбора и выживания наиболее приспособленных.

Дарвин (1859 г.) знал, что альтруизм представляет собой серьезный вызов его теории. Основной двигатель адаптации посредством естественного отбора включает в себя максимизацию приспособленности людей, чтобы они могли выжить, побеждать соперников и воспроизводить потомство. Однако альтруизм обязательно приносит пользу другим за свой счет, и он будет быстро устранен естественным отбором.Дарвин отмечал, что «если бы можно было доказать, что какая-либо часть структуры одного вида была сформирована исключительно для блага другого вида, это аннулировало бы мою теорию, поскольку таковая не могла быть произведена посредством естественного отбора» (стр. 190). Более века спустя Э. О. Уилсон (1975) считал альтруизм все еще «центральной теоретической проблемой социобиологии» (стр. 3).

Объяснение альтруистического сотрудничества потребовало переключения внимания в эволюционной теории с воспроизводящейся особи на реплицирующийся ген.У. Д. Гамильтон (1963, 1964) У. Д. Гамильтон (1963) В. Д. Гамильтон (1964) утверждал, что ген должен быть фундаментальным центром эволюции и что ген может успешно реплицироваться не только путем стимулирования воспроизводства своего носителя, но также путем стимулирования воспроизводства любых людей, несущих его копии. Основываясь на этой концепции, Ричард Докинз (1976) отметил, что гены являются «репликаторами», а отдельные тела — «транспортными средствами», которые они создают, чтобы позволить себе реплицироваться. Итак, теория Дарвина была в первую очередь теорией адаптации индивидуумов в соревновании за выживание, в то время как Гамильтон показал, что гены, способствующие выживанию генетических родственников, увеличивают инклюзивную приспособленность родственной группы.Триверс (1971) предположил, что сотрудничество между людьми может развиваться, если партнеры будут участвовать во взаимовыгодном обмене альтруистическими действиями. Ответный альтруизм может произойти в далеком будущем, но до тех пор, пока можно верить, что альтруизм будет взаимным, альтруистические действия могут быть очень адаптивными. Существует множество примеров взаимовыгодных отношений между людьми и даже видами в природе (например, щенки, сбившиеся в кучу, чтобы делиться теплом тела, и флора, которая живет в пищеварительном тракте человека, но также оказывает своим хозяевам ряд полезных услуг; Guarner & Малагелада, 2003).

Люди уникальны как кооперативные виды. В самом деле, мы являемся лучшим примером поистине взаимно альтруистического вида (Trivers, 1971). Хотя многие виды социальных млекопитающих проявляют реципрокный альтруизм, «подлинный альтруизм» — это прежде всего человеческий атрибут (Moll, Oliveira-Souza, & Zahn, 2008). Наша способность сотрудничать и альтруистично отвечать взаимностью в очень больших группах по широкому спектру экономической, политической, религиозной и культурной деятельности — замечательное явление, которого нет в остальной части животного царства.Кроме того, люди разработали механизмы для наказания тех, кто нарушает нормы просоциального сотрудничества (например, «мошенники»), и тех, кто пользуется альтруизмом других, но не отвечает взаимностью, отдавая должное («безбилетники»; Бойд, Гинтис, Боулз, И Ричерсон, 2003). Группы, которые разработали механизмы для интернализации такого рода норм сотрудничества, будут вытеснять группы с социально нейтральными или антисоциальными нормами (Gintis et al., 2007). Это прототипический пример коэволюции генной культуры (Wilson, 1975).Культура влияет на эволюцию генетически контролируемых биологических характеристик, но биология также влияет на эволюцию культуры. Биология и культура не являются независимыми, а скорее созависимыми сферами, которые постоянно взаимодействуют (например, люди не существовали бы, если бы мы не развили семейные структуры, обеспечивающие уход в течение чрезвычайно длительного периода развития, необходимого человеческим младенцам и детям для их созревания).

Наша эволюционная унаследованность когнитивных механизмов сотрудничества привела к тому, что люди обладают врожденной и универсальной системой моральной оценки (Bloom, 2016; Haidt, 2001).Человеческие младенцы, например, реагируют на морально значимые свойства событий. Они проявляют сочувствие и сострадание, плача, когда слышат плач других детей, и успокаивают других в беде. Они альтруистично помогают другим, в том числе незнакомцам. Они различают «хороших парней» и «плохих парней» и четко отдают предпочтение просоциальному поведению и наказанию за плохое поведение (Bloom, 2016). Младенцы также внимательны к посторонним, даже к незнакомым акцентам, и начинают бояться незнакомцев. Эти врожденные реакции Homo sapiens , к сожалению, привели к высокому уровню трайбализма и плохого обращения с другими, но также и к замечательному уровню доброты, сотрудничества, щедрости и справедливости.Как выразился Рэнгхэм (2019, стр. 3): «Мы не просто самые умные из животных… Мы можем быть самыми отвратительными из видов, но также и самыми хорошими».

Мы эволюционировали, чтобы заботиться о себе, других и мире, и эволюционные истоки наших моральных рассуждений и поведения видны во многих наших мыслях, чувствах и действиях. Среди них наша способность к сотрудничеству, просоциальное поведение и альтруизм, которые являются определяющими характеристиками людей и в конечном итоге ответственны за уникальную и мощную природу человеческого опыта и поистине выдающиеся достижения человеческой культуры.Совместное просоциальное поведение давало людям явное преимущество в выживании. И поскольку человеческие сообщества росли за последние 10 000 лет с момента открытия сельского хозяйства, человеческие отношения стали более сложными, а культура — более развитой; различные интернализованные нормы надлежащего поведения в конечном итоге были формализованы и стали основой этической теории и права. Современные системы этической теории, права и профессиональных этических кодексов являются последними воплощениями этих архаичных человеческих качеств.Трагически эксплуататорские и эгоистичные способы поведения людей по отношению друг к другу также являются развитыми характеристиками. Очевидно, однако, что мы не дожили бы до настоящего, если бы мы также не разработали просоциальные механизмы, которые гарантируют, что мы растим наших очень зависимых маленьких детей в сообществах, состоящих из заботливых семей, друзей и соседей.

Определение альтруизма Мерриам-Вебстер

аль · тру · изм | \ ˈAl-trü-ˌi-zəm \ 1 : бескорыстная забота о других или преданность их благополучию благотворительные акции, мотивированные исключительно альтруизмом

2 : поведение животного, которое не приносит пользы или может причинить вред самому себе, но приносит пользу другим представителям его вида.

Польза альтруизма для здоровья | Фонд психического здоровья

1.Помогать другим — это хорошо

Есть некоторые свидетельства того, что, когда вы помогаете другим, это может способствовать физиологическим изменениям в мозгу, связанным с ощущением счастья. ¹

Помощь другим также может улучшить нашу сеть поддержки и побудить нас быть более активными. ⁴ Это, в свою очередь, может улучшить нашу самооценку. ³

2. Создает чувство принадлежности и снижает изоляцию.

Волонтерство и помощь другим также могут помочь нам ощутить чувство принадлежности, завести новых друзей и установить связь с нашим сообществом. ^3,4 Личные занятия, такие как волонтерство в продовольственном банке, могут помочь уменьшить одиночество и изоляцию. ⁴

3. Помогает видеть ситуацию в перспективе

Многие люди не осознают, какое влияние может оказать другая точка зрения на их взгляды на жизнь.

Помощь другим, особенно тем, кому повезло меньше, чем вам, может помочь взглянуть на вещи в перспективе и заставить вас чувствовать себя более позитивно. Есть некоторые свидетельства того, что осознание своих добрых поступков, а также вещей, за которые вы благодарны, может усилить чувство счастья, оптимизма и удовлетворения. ^5,6 Делая добро, вы можете более позитивно оценивать свои собственные обстоятельства.

4. Это помогает сделать мир более счастливым — это заразительно!

Добрые поступки могут сделать мир более счастливым. Доброта может улучшить чувство уверенности, уверенности, счастья и оптимизма. ⁶

Это также может побудить других повторить доброе дело, которое они испытали на себе, — способствуя созданию более позитивного сообщества. ⁷

5. Чем больше вы делаете для других, тем больше вы делаете для себя

Польза от помощи другим может длиться еще долго после самого действия, как для вас, так и для них.

Список литературы

1. Post S. Хорошо быть хорошим: двухгодичный научный отчет о здоровье, счастье, долголетии и помощи другим, 2014 г. Int J Pers Cent Med. 2014; 2: 1–53.
2. Пиллемер К., Фуллер-Роуэлл Т.Э., Рид М.С., Уэллс Н.М. Экологическое волонтерство и результаты для здоровья за 20-летний период.Геронтолог. 2010. 50 (5): 594–602.
3. Браун К.М., Хойе Р., Николсон М. Самоуважение, самоэффективность и социальная взаимосвязанность как посредники в отношениях между волонтерством и благополучием. J Soc Serv Res. 2012. 38 (4): 468–83.
4. Pilkington PD, Windsor TD, Crisp DA. Волонтерство и субъективное благополучие в среднем и пожилом возрасте: роль поддерживающих социальных сетей. Журналы Геронтол — Ser B Psychol Sci Soci. 2012. 67 В (2): 249–60.
5. Отаке К., Шимаи С., Танака-Мацуми Дж., Оцуи К., Фредриксон Б.Л.Счастливые люди становятся счастливее благодаря доброте: счет доброты. J Студия счастья. 2006; 7 (3): 361–75.
6. Kerr SL, O’Donovan A, Pepping CA. Могут ли благодарность и доброта улучшить самочувствие в клинической выборке? J Студия счастья. 2014. 16 (1): 17–36.
7. Прессман С.Д., Крафт Т.Л., Крест МП. Делать добро и получать добро — это хорошо: влияние доброго вмешательства в стиле «заплати вперед» на благополучие дарителя и получателя. J Posit Psychol. 2015; 10 (4): 293–302.

Объясняя человеческий альтруизм | SpringerLink

Abbot, P., et al. (2011). Теория инклюзивного фитнеса и эусоциальность. Nature, 471 (7339), E1 – E4.

Артикул Google Scholar

Анант М. (2005). Психологический альтруизм против биологического альтруизма: сокращение разрыва с эффектом Болдуина. Acta Biotheoretica, 53 , 217–239.

Артикул Google Scholar

Авилес, Л.(2002). «Решение парадокса халявщиков: генетические ассоциации и частотно-зависимый отбор в эволюции сотрудничества среди неродственников. PNAS, 99 (22), 14268–14273.

Артикул Google Scholar

Бейтсон, К. Д. (2011). Альтруизм у человека . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Биккьери, К.(2005). Грамматика общества: природа и динамика социальных норм . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Забронировать Google Scholar

Бинмор, К. (2005). Естественная справедливость . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Забронировать Google Scholar

Бём, К. (1993). Эгалитарное поведение и обратная иерархия доминирования. Current Anthropology, 34 (3), 227–254.

Артикул Google Scholar

Бём, К. (1997). Влияние человеческого эгалитарного синдрома на дарвиновскую механику отбора. The American Naturalist, 150 (Suppl.), 100–121.

Артикул Google Scholar

Боулз С., Бойд Р., Мэтью С. и Ричерсон П. Дж. (2012). Наказание, поддерживающее сотрудничество, часто бывает скоординированным и дорогостоящим. Поведенческие и мозговые науки, 35 (1), 20–21.

Артикул Google Scholar

Bowles, S., & Gintis, H. (2011). Кооперативный вид: человеческое взаимодействие и его эволюция . Принстон: Издательство Принстонского университета.

Забронировать Google Scholar

Бойд Р., Гинтис Х., Боулз С. и Ричерсон П. (2003). Эволюция альтруистического наказания. PNAS, 100 (6), 3531–3535.

Артикул Google Scholar

Бойд Р. и Ричерсон П. (1985). Культура и эволюционный процесс . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Бойд Р. и Ричерсон П. (2002). Групповые полезные нормы могут быстро распространяться в структурированной популяции. Журнал теоретической биологии, 215 , 287–296.

Артикул Google Scholar

Браветти, А., и Падилла, П. (2018). Оптимальная стратегия решения дилеммы заключенного. Nature, Scientific Reports, 8 , 1948.

Статья Google Scholar

Брюнинг, Л. (2016). Привычки счастливого мозга: научите свой мозг повысить уровень серотонина, дофамина, окситоцина и эндорфина .Эйвон, Массачусетс: Адамс Медиа.

Google Scholar

Браун Д. (1991). Человеческие универсалии . Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Google Scholar

Camerer, C. (2003). Поведенческая теория игр: эксперименты в стратегическом взаимодействии . Принстон: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Камерер, К., И Талер Р. (1995). Аномалии: ультиматумы, диктаторы и манеры. Журнал экономических перспектив, 9 (2), 209–219.

Артикул Google Scholar

Хомский, Н. (1955). Логический синтаксис и семантика: их лингвистическая значимость. Язык, 31 (1), 36–45.

Артикул Google Scholar

Чудек, М., И Хенрих Дж. (2011). Коэволюция культуры и генов, психология норм и появление человеческой просоциальности. Тенденции в когнитивных науках, 15 (5), 218–226.

Артикул Google Scholar

Cosmides, L., & Tooby, J. (2005). Нейрокогнитивные адаптации, предназначенные для социального обмена. В Д. М. Басс (ред.), Справочник по эволюционной психологии (стр. 584–627). Хобокен, Нью-Джерси: Уайли.

Google Scholar

Дарвин, К.(1871). Происхождение мужчины и отбор по отношению к полу . Лондон: Джон Мюррей.

Забронировать Google Scholar

Докинз Р. (1976). Эгоистичный ген . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Докинз Р. (1994). Комментарий к Wilson & Sober: Group selection. Поведенческие и мозговые науки, 17 (4), 616–617.

Артикул Google Scholar

Деннет Д. К. (1994). Из многих — единое? Комментарий к Wilson & Sober: Group selection ». Behavioral and Brain Sciences, 17 (4), 617–618.

Article Google Scholar

Данбар Р. (1996). Уход, сплетни и эволюция языка . Лондон: Фабер и Фабер.

Google Scholar

Данбар, Р.И. М., Дункан, Н. Д. С., & Неттл, Д. (1995). Размер и структура свободно образующихся разговорных групп. Human Nature, 6 , 67–78.

Артикул Google Scholar

Данн, Э., Акнин, Л., и Нортон, М. (2008). Тратить деньги на других способствует счастью. Science, 319 , 1687.

Статья Google Scholar

Энквист, М., & Леймар, О. (1993). Эволюция кооперации у мобильных организмов. Animal Behavior, 45 (4), 747–757.

Артикул Google Scholar

Fehr, E., & Gächter, S. (2002a). Альтруистическое наказание у людей. Nature, 415 , 137–140.

Артикул Google Scholar

Фер, Э., & Гехтер, С. (2002b).Сильная взаимность, человеческое сотрудничество и соблюдение социальных норм. Human Nature, 13 (1), 1–25.

Артикул Google Scholar

Фер Э. и Рокенбах Б. (2004). Человеческий альтруизм: экономические, нейронные и эволюционные перспективы. Текущее мнение в области нейробиологии, 14 , 784–790.

Артикул Google Scholar

Фильковски, М.М., Кокран, Р. Н., и Хаас, Б. В. (2016). Альтруистическое поведение: отображение ответов в мозгу. Неврология и нейроэкономика, 5 , 65–75.

Артикул Google Scholar

Фишер Р. А. (1930). Генетическая теория естественного отбора . Оксфорд: Clarendon Press.

Забронировать Google Scholar

Флетчер Дж. И Доебели М.(2009). Простое и общее объяснение эволюции альтруизма. Proceedings of the Royal Society B, 276 , 13–19.

Артикул Google Scholar

Gächter, S., & Herrmann, B. (2009). Взаимность, культура и человеческое сотрудничество: предыдущие идеи и новый кросс-культурный эксперимент. Proceedings of the Royal Society B, 364 , 791–806.

Google Scholar

Гинтис, Х.(2006). Теория поведенческих игр и социология. Источник: https://www.umass.edu/preferen/gintis/behavi~1.pdf

Gintis, H., Bowls, S., Boyd, R., & Fehr, E. (2003). Объяснение альтруистического поведения людей. Эволюция и поведение человека, 24 , 153–172.

Артикул Google Scholar

Грин, Дж. (2013). Моральные племена: эмоции, разум и разрыв между нами и ними .Нью-Йорк: Penguin Press.

Google Scholar

Грин, Дж., Соммерсвилл, Р., Нистром, Л., Дарли, Дж. И Коэн, Дж. (2001). ФМРТ-исследование эмоциональной вовлеченности в моральное суждение. Science, 293 (5537), 2105–2108.

Артикул Google Scholar

Холдейн, Дж. Б. С. (1932). Причины эволюции . Лондон: Longmans, Green & Co.

Google Scholar

Гамильтон, В. (1964). Генетическая эволюция социального поведения I и II. Журнал теоретической биологии, 7, с. 1–16 и стр. 17–52.

Хенрих Дж. (2004). Отбор культурных групп, коэволюционные процессы и широкомасштабное сотрудничество. Журнал экономического поведения и организации, 53 (1), 3–35.

Артикул Google Scholar

Хенрих, Дж.(2010). Секрет нашего успеха: как культура движет эволюцией человека, приручает наш вид и делает нас умнее . Принстон: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Хенрих Дж. (2016). Секрет нашего успеха: как культура движет эволюцией человека, приручает наш вид и делает нас умнее . Издательство Принстонского университета.

Хенрих, Дж., Бойд, Р., Боулз, С., Gintis, H., Camerer, C., Fehr, E., et al. (2001). В поисках Homo economicus: эксперименты в 15 небольших обществах. American Economic Review, 91 , 73–78.

Артикул Google Scholar

Hill, K. R., Walker, R., Božičević, M., Eder, J., Headland, T., Hewlett, B., et al. (2011). Модели совместного проживания в обществах охотников-собирателей демонстрируют уникальную социальную структуру человека. Science, 331 (6022), 1286–1289.

Артикул Google Scholar

Хилл, К. Р., Вуд, Б. М., Баджо, Дж., Уртадо, А. М., и Бойд, Р. Т. (2014). Интенсивность межполосного взаимодействия охотников-собирателей: значение для совокупной культуры. PLoS ONE, 9 (7), e102806.

Артикул Google Scholar

Хрди, С. (2009). Матери и другие: эволюционные истоки взаимопонимания .Кембридж: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Мэтью С. и Бойд Р. (2011). Наказание поддерживает крупномасштабное сотрудничество в предгосударственной войне. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 108 (28), 11375–11380.

Артикул Google Scholar

Мейнард Смит, Дж. (1976). Групповой отбор. Ежеквартальный обзор биологии, 51 (2), 277–283.

Артикул Google Scholar

Мейнард Смит, Дж. (1998). Рецензия на книгу: Собер, Э., Уилсон, Д. (1998). Другим: эволюция и психология бескорыстного поведения Harvard University Press: 1998. Nature, 393, p. 639–640.

Мили, Л., Дауд, К., и Крейдж, М. (1996). Улучшена память на лица читеров. Этология и социобиология, 17 , 119–128.

Артикул Google Scholar

Мелис, А., Altricher, A., Schneider, A., & Tomasello, M. (2013). Выделение ресурсов сотрудникам и безбилетникам до 3-х лет. Журнал экспериментальной детской психологии, 114 , 364–370.

Артикул Google Scholar

Новак, М. А., Тарнита, К. Э., и Уилсон, Э. О. (2010). Эволюция эусоциальности. Nature, 466 (7310), 1057–1062.

Артикул Google Scholar

Ода, Р.(1997). Предвзятое распознавание лиц в играх с дилеммой заключенного. Эволюция и поведение человека, 18 , 309–315.

Артикул Google Scholar

Окаша, С. (2005). Альтруизм, групповой отбор и коррелированное взаимодействие. Британский журнал философии науки, 56 (4), 703–725.

Панчанатан К. и Бойд Р. (2004). Косвенная взаимность может стабилизировать сотрудничество без проблемы безбилетника второго порядка. Nature, 432 , 499–502.

Артикул Google Scholar

Пинкер, С. (2012). Ложное очарование группового отбора. Edge, 19 июня 2012 г. Получено с: https://www.edge.org/conversation/steven_pinker-the-false-allure-of-group-selection

Пууртинен, Н., и Маппес, Т. (2009 г. ). Межгрупповая конкуренция и человеческое сотрудничество. Proceedings of the Royal Society B, 276 , 355–360.

Артикул Google Scholar

Ричерсон П. и Бойд Р. (1999). Сложные общества: эволюционное происхождение грубого суперорганизма. Human Nature, 10 (3), 253–289.

Артикул Google Scholar

Ричерсон П. и Бойд Р. (2005). Не только генами: как культура изменила эволюцию человека . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Richerson, P., et al. (2016). Отбор культурной группы играет важную роль в объяснении человеческого сотрудничества: набросок свидетельств. Поведенческие и мозговые науки, 39 , e30.

Артикул Google Scholar

Русе М. (1979). Социобиология: смысл или вздор? . Дордрехт: Рейдел.

Забронировать Google Scholar

Шмидт, М., Ракоци, Х., и Томаселло, М. (2013). Маленькие дети понимают и защищают права других. Журнал экспериментальной детской психологии, 116 (4), 930–944.

Артикул Google Scholar

Сингер П. (1995). Как нам жить? Этика в эпоху личных интересов . Нью-Йорк: Книги Прометея.

Google Scholar

Собер, Э.(1988). Что такое эволюционный альтруизм? В Б. Лински и М. Маттен (ред.), Новые эссе по философии и биологии, Канадский философский журнал, дополнительный том 14, с. 75–99.

Собер Э. и Уилсон Д. (1998). Другим: эволюция и психология бескорыстного поведения . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Сонне, Дж. И Гаш, Д. (2018). Психопатия к альтруизму: нейробиология эгоистичного-бескорыстного спектра. Frontiers in Psychology, 9 , 575.

Статья Google Scholar

Tomasello, M., Carpenter, M., Call, J., Behne, T., & Moll, H. (2005). Понимание и обмен намерениями: истоки культурного познания. Поведенческие и мозговые науки, 28 , 675–735.

Артикул Google Scholar

Туби, Дж., И Космидес, Л. (1996). Дружба и парадокс банкира: другие пути эволюции адаптации к альтруизму. В книге У. Г. Рансимана, Дж. Мейнарда Смита и Р. И. М. Данбара (ред.), Эволюция паттернов социального поведения у приматов и человека (том 88, стр. 119–143). Труды Британской академии.

Триверс Р. (1971). Эволюция реципрокного альтруизма. Ежеквартальный обзор биологии, 46 , 35–57.

Артикул Google Scholar

Вакоч, Д.А. (Ред.). (2013). Международная и культурная психология. Альтруизм в кросс-культурной перспективе . Берлин: Springer.

Google Scholar

Флерик М. (2016). Объяснение универсальных социальных институтов: теоретико-игровой подход. Topoi, 35 (1), 291–300.

Артикул Google Scholar

Флерик, М. (2017). «Лучше, чем наша природа? Эволюция и моральный реализм, оправдание и прогресс ».В M. In Ruse & R. Richards (Eds.), Справочник по эволюционной этике (стр. 226–239). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Флерик, М. (2020a). Эволюция социальных контрактов. Журнал социальной онтологии, 5 (2), 181–203.

Артикул Google Scholar

Флерик, М. (2020b). Культурная эволюция институциональных религий. Религия, мозг и поведение, 10 (1), 18–34.

Артикул Google Scholar

Варнекен, Ф., Лозе, К., Мелис, А., и Томаселло, М. (2011). Маленькие дети делят трофеи после сотрудничества. Психологические науки, 22 , 267–273.

Артикул Google Scholar

Warneken, F., & Tomasello, M.(2009). Разновидности альтруизма у детей и шимпанзе. Тенденции в когнитивных науках, 13 (9), 397–402.

Артикул Google Scholar

Вест, С., Гриффин, А., и Гарднер, А. (2007). Социальная семантика: альтруизм, сотрудничество, мутуализм, сильная взаимность и групповой отбор. Журнал эволюционной биологии, 20 (2), 415–432.

Артикул Google Scholar

Вестлейк, Г., Коулл, Д., Грютер, К. (2019). Образовательный уровень связан с безусловным помогающим поведением. Evolutionary Human Sciences, 1 , E15.

Артикул Google Scholar

Wiessner, P.

No related posts.