Фетишистка это: фетишистка — это… Что такое фетишистка?
Порочные роли Изабель Юппер — Статьи на Кинопоиске
Стервы с покореженными судьбами, проститутки, убийцы, садомазохистки, фетишистки, лесбиянки — с этими героинями Изабель Юппер знакома не понаслышке. К 60-летию французской актрисы вспоминаем ее самые неоднозначные образы.
Она не берется за легкие роли. Образы, создаваемые ею на экране, всегда спорны, сложны, многогранны. Ее героини — это не какие-нибудь пай-девочки или гламурные глупышки с плоским характером. Это стервы с покореженными судьбами, проститутки, убийцы, садомазохистки, фетишистки, лесбиянки. Муза Клода Шаброля, Михаэля Ханеке, Бертрана Тавернье и многих других режиссеров, имена которых принято снабжать эпитетом «культовый», она сама уже давно заслужила титул королевы французского артхауса. Ее фильмография насчитывает почти 70 ролей, и их даже больше числа лет, которые на данный момент прожила актриса. В честь 60-летия Изабель Юппер КиноПоиск вспоминает самые неоднозначные образы, воплощенные ею на экране.
Изабель Юппер начала сниматься в кино, не будучи профессиональной актрисой. Дочь крупного промышленника, младший ребенок в семье, она окончила славянское отделение Парижского университета и Высшую национальную консерваторию драматического искусства, а в свободное от учебы время испытывала судьбу на съемочной площадке. Сыграв множество ролей девушек-подростков, она смогла засветиться в весьма качественных лентах, в том числе в провокационном фильме Бертрана Блие «Вальсирующие».
Первой большой актерской удачей стала для нее картина Бертрана Тавернье «Судья и убийца», где партнерами молодой Юппер стали такие маститые французские звезды, как Филипп Нуаре и Мишель Галабрю. Однако переломный момент в ее карьере наступил после съемок в фильме Клода Шаброля «Виолетта Нозьер», в котором Изабель Юппер сыграла молоденькую девушку, зарабатывающую на жизнь проституцией и отравившую в итоге собственного отца. Эта роль стала неким творческим клеймом, определившим дальнейший путь актрисы: отныне режиссеры будут наперебой предлагать ей героинь, которые обладают какими угодно достоинствами, но только не добродетелью.
«Виолетта Нозьер»
Режиссер Клод Шаброль, 1978Фильм Клода Шаброля, основанный на реальной истории, которая произошла во Франции в 1930-х годах, пропитан ощущением безысходности. Главная героиня — 18-летняя Виолетта Нозьер (именно ее играет Изабель Юппер), вызывающая противоречивые чувства — и жалость, и отвращение одновременно. Но жалость, несмотря на все поступки Виолетты, все же больше. Дочь властных родителей, которые считают, что молодой девушке не полагается носить никаких украшений, даже самых скромных, ведет двойную жизнь. Дома она примерная девочка, а за его стенами — вульгарная женщина, красящая губы в ярко-красный цвет и занимающаяся проституцией. Впереди ее ждет венерическая болезнь, несчастная любовь и яд, который она подсыплет родителям под видом лекарства. А за кадром останется главный вопрос, ответ на который нужно найти зрителю самостоятельно: была ли Виолетта безжалостной преступницей или несчастным ребенком, совращенным собственным отцом?
«Подлинная история дамы с камелиями»
Режиссер Мауро Болоньини, 1980 «Даму с камелиями» Александра Дюма-сына экранизировали бесчисленное количество раз, не говоря уже о театральных постановках.
И, когда итальянский режиссер Мауро Болоньини пригласил на главную роль Изабель Юппер, ей было на кого равняться. Скажем, на Грету Гарбо, сыгравшую Маргариту Готье в фильме Джорджа Кьюкора в 1936 году. Однако итальянский кинематографист продемонстрировал довольно вольный подход к французской классике, изменив имя героини и введя в действие самого Дюма-сына, чтобы подчеркнуть подлинность истории. В результате Изабель Юппер прожила на экране целую жизнь в образе легендарной куртизанки. Вначале невинная девочка, проданная собственным отцом богатому соседу, она быстро усвоила правила игры и к концу фильма стала прожженной профессионалкой, хорошо знающей свою цену, и при этом глубоко несчастной в душе женщиной. Как бы ни старался Мауро Болоньини перекроить старую историю на новый лад, классический финал, трагичный и неизбежный, никуда не делся. «Подлинная история дамы с камелиями» завершится, как и положено, печально, под звуки бессмертной «Травиаты».
«Форель»
Режиссер Джозеф Лоузи, 1982 Раз выйдя на панель на экране, Изабель Юппер из фильма в фильм стала делать это с все возрастающим мастерством.
«Любовь с первого взгляда»
Режиссер Дайан Кюри, 1983 В этом фильме, который относят к мейнстриму лесбийского кинематографа, режиссер Дайан Кюри описывает историю своей матери. Несмотря на то, что в ленте нет чересчур откровенных сцен и происходящее между героинями можно вполне списать на невинную дружбу и родство душ, подтекст очевиден.
Две женщины — Лена (Изабель Юппер) и Мадлен (Миу-Миу) — знакомятся во время войны, а через несколько лет случайно встречаются вновь, чтобы стать неразлучными подругами. Похожие, как сестры-близняшки, с одинаковыми прическами (одна — светлая, другая — темная), они находят друг в друге то, чего не могут найти в своих мужьях: и понимание, и поддержку, и нежность, и, конечно же, любовь. Французское название фильма — Coup de foudre — можно перевести на русский и как «Любовь с первого взгляда», и как «Удар молнии» — то, что поражает внезапно, оставляет след на всю жизнь или даже убивает. Связь двух женщин убьет, разрушит их семьи, чтобы дать им свободу — необходимую, как воздух.
«Мадам Бовари»
Режиссер Клод Шаброль, 1991 Экранизация романа Гюстава Флобера «Госпожа Бовари» была задумана Шабролем специально для Изабель Юппер. Логика мэтра понятна: похожие роли актриса играла уже не раз и не два. Роль Эммы Бовари — жены врача, живущей не по средствам и заводящей внебрачные связи, надеясь избавиться от пустоты и обыденности провинциальной жизни — далась Юппер легко.
«Церемония преступления»
Режиссер Клод Шаброль, 1995 И вновь Шаброль. И вновь, как в самом начале карьеры, Юппер перевоплощается в женщину, которая со стороны кажется немыслимой злодейкой, но, если хорошенько разобраться, вызывает сочувствие. В этом фильме ее напарницей стала Сандрин Боннэр, сыгравшая главную роль — служанку в доме провинциальных буржуа. Героиня Юппер работает на почте, заплетает нелепые косички и является, как и служанка, представительницей низшего сословия, по идее завидующего сытой и благополучной жизни состоятельных соседей.
«Пианистка»
Режиссер Михаэль Ханеке, 2001 Самая яркая, тяжелая и трагическая роль в карьере Изабель Юппер. Роман Эльфриды Елинек, получивший новую жизнь в гениальной экранизации Михаэля Ханеке, сам по себе является событием, скандалом, тонким исследованием тех сторон человеческой души, о коих порой сложно даже подумать без отвращения. Изабель Юппер играет профессора Венской консерватории, знаменитую пианистку, которую иначе как стервой не назовешь. Холодная и высокомерная со своими учениками, свои главные грехи и пороки она прячет глубоко внутри. Здесь даже хорошему психиатру работы хватило бы на годы: пианистка грезит садомазохизмом, фетишизмом, страдает Эдиповым комплексом, обладает прогрессирующей склонностью к саморазрушению, смиренно делит жилплощадь с деспотичной матерью.
«Моя маленькая принцесса»
Режиссер Ева Ионеско, 2011 В этом фильме режиссер Ева Ионеско рассказывает о своем детстве, которого у нее, в общем-то говоря, и не было. Собственная мать, богемная художница (ее играет Изабель Юппер), сделала из девочки скандальную фотомодель. Когда ей было 11 лет, она появилась полностью обнаженной на страницах «Плейбоя» и снялась в эротическом фильме «Распутное детство», который вызвал скандал. Героиня «Маленькой принцессы» одевалась как взрослая, носила броский макияж, проводила время с мужчинами, а мечтала о самых простых вещах — играх с ровесниками и материнской ласке. Вечное противостояние матери и дочери в этом фильме вызывает особенно болезненную реакцию у зрителя, ведь речь идет не о художественном вымысле, а о реальной жизни — сломанной и изувеченной.
Из архива – Стиль – Коммерсантъ
Коллекционер из Лос-Анджелеса Дженнифер Зуйкер на протяжении двух десятилетий приобретала вещи из коллекций Alexander McQueen, создавая музейного уровня архив. Теперь Зуйкер решила продать брюки-бамстеры, платья из коллекции Plato`s Atlantis и жакеты из Sarabande (всего 50 лотов) с помощью онлайн-аукциона, который состоится 10 сентября на базе американского аукционного дома Doyle. Это крупнейшая частная коллекция вещей Alexander McQueen в США.
«Я встретила Дженнифер достаточно давно, и мы сразу же стали друзьями»,— рассказала американскому Vogue Кинвара Бальфур, продюсер документального фильма «McQueen» 2018 года, в съемках которого участвовали вещи из коллекции Зуйкер. «Дженнифер всегда была очень скромной и не хотела для себя славы и лишней популярности, однако очень обрадовалась возможности продемонстрировать принадлежащие ей вещи в фильме»,— отмечает Бальфур. Она же оказала помощь в организации аукциона. «Посещение показа Voss в 2001 году стало началом моей одержимости Маккуином.
Это было больше похоже на ожившее искусство. Тревожное, захватывающее, уникальное фэшн-шоу, которое я когда-либо видела»,— говорит сама Зуйкер о том арт-хорроре, который обошелся Маккуину в 70 тыс. фунтов стерлингов. В финале показа была воссоздана работа современного художника Джоэла-Питера Уиткина «Санаторий» — перед гостями показа предстала обнаженная писательница-фетишистка Мишель Олли в маске, а вокруг нее порхали мотыльки.
Историки моды проводят параллели между коллекцией Зуйкер, содержащей одежду музейного уровня и высочайшей сохранности, и похожей коллекцией Сэнди Шайер, представленной на последней, перед закрытием на карантин, выставке в Институте костюма нью-йоркского музея Метрополитен (несколько сотен предметов экспонатов, многие из которых никто никогда не носил). И в том, и другом собрании предметы одежды сохранились в идеальном состоянии.
Кинвара Бальфур в своем сообщении подчеркнула уникальность этих вещей и предупредила будущих покупателей об их высокой начальной стоимости.
Шелковый кейп «Supercalifragilisticexpialidocious», осень-зима 2002, эстимейт $40–50 тыс. Выставлялся в качестве экспоната на знаковой ретроспективе Александра Маккуина Savage Beauty 2011 года в музее Метрополитен в Нью-Йорке.
Мини-платье из коллекции Eshu, осень-зима 2000/1, эстимейт $30–40 тыс.). Маккуин создал версию этого платья без бретелек для своей подруги и соратницы Изабеллы Блоу.
Платье из коллекции «In Memory of Elizabeth Howe, Salem, 1692», которая стала данью памяти дальней родственнице Элизабет Хоу из Салема, обвиненной местной церковью в колдовстве, осень-зима 2007, эстимейт $10–15 тыс.
Ставшие культовыми брюки-бамстеры из коллекции Highland Rape, осень-зима 1995/96.
Брюки с экстремально низкой посадкой сзади вызвали фурор. Эстимейт — $1–1,5 тыс. Александр Маккуин тогда сказал: «Я хотел вытянуть тело, а не просто показать задницу. Для меня эта часть тела — не столько ягодицы, сколько нижняя часть позвоночника, самая эротичная часть любого тела, мужчины или женщины».
Шелковое платье с принтом из коллекции Plato`s Atlantis, весна-лето 2010, эстимейт $6–8 тыс.
Шерстяное платье в клетку тартан из коллекции «Вдовы Каллодена», осень-зима 2006/07, Эстимейт — $2–4 тыс.
Сексуальные фетиши — узнайте про это
Фетишизм и слово «фетиш» у всех на слуху. Но что действительно подразумевается под этим явлением? Поговорим о сексуальном фетишизме и о том, где проходит грань между причудой и патологией.
Изначально психологи подразумевали под сексуальным фетишизмом влечение человека к неодушевленному предмету. Затем к этому определению добавились и части тела. Вас привлекает мужская худоба или вы — любительница зеленых глаз? Тогда, может быть, вы — фетишистка.
Вы любительница рельефных мужских мышц? Или, может быть, вас привлекает худоба? Вызывают трепет мужчины в белых халатах? Тогда возможно вы – фетишистка.
Сексуальный фетишизм как психическое отклонение впервые описал в конце 19 века психолог Альфред Бине в одной из своих статей. Он подразумевал под сексуальным фетишизмом возбуждение и сексуальное влечение, испытываемое человеком по отношению к неодушевленному предмету. А в начале 20 века психиатр Рихард фон Крафт-Эбинг добавил к этому определению фетиш частей тела.
Что такое фетишизм?
К примеру, мужчина помешан на слегка косящих глазах и влюбляется в женщин только потому что у них во внешности присутствует деталь, которая его возбуждает. Стоит женщине избавиться от портящего, по ее мнению, недостатка, и – прощай, любовь!
В серьезных случаях мужчина даже не возбуждается, если у партнерши не раскосые глаза, пусть даже они могут считаться эталоном красоты.
Однако чаще всего фетиш является не необходимым атрибутом, а дополнительным возбуждающим фактором. Допустим, вас возбуждает мускулистое мужское тело – это можно назвать фетишем, однако если вы не выбираете себе партнера по одному этому признаку, то с вами все в порядке.
К фетишизму склонны, в основном, мужчины. Обычно фетишами становится женское белье, обувь на шпильке, волосы и грудь. В общем, все, что любят обычные мужчины в женщинах, только в гипертрофированной форме.
Причуда или патология фетиша
В 19 – начале 20 века фетишизм считали извращением и болезнью, как и гомосексуализм, а фетишистов подвергали лечению. В настоящее время фетишизм считают патологией, только если человек настолько одержим фетишем, что совершает ради него опасные и противозаконные действия, или же если фетиш существенно снижает качество социальной и сексуальной жизни.
Если же мужчина возбуждается, когда любимая одета в костюм медсестры, но не подкарауливает у больниц женщин в халате и может испытывать влечение к девушкам не в форме, то с ним все в порядке.
В целом, элементы фетишизма неплохи. Прекрасно, когда мужчина заводится от вашего кружевного белья с чулками и туфлей на шпильке. И замечательно, если что-то в вашем мужчине заставляет вас трепетать. Большинство людей, в некотором роде, фетишисты, и пока это не выходит за рамки разумного, это, все же, хорошо.
В настоящий момент многие интернет магазины предоставляют огромный выбор женский одежды для фетиша, пока женщины выбирают себе одежду, мужчины ищут рабочие способы заработка в интернете, чтобы купить своим женщинам красивую одежду и нарядить их так, как они мечтают.
не диагноз: как реализовать свои фантазии и разнообразить секс
Все мы немного фетишисты. Остановитесь прежде, чем доказывать мне, что вы «нормальные» и «ни о чем таком даже не помышляете». Оцените ваши предпочтения со стороны.Вот я, например, без ума от худых мужчин с высокими скулами. Если при этом у парня будет гитара и он умеет на ней играть, то с вероятностью 99,99% мы окажемся в постели в первый же день знакомства.
Следуя логике сексологов, я – прожженная фетишистка.
Многие считают, людей, имеющих страсти и фантазии, больными на голову. Бытует мнение, будто эротическое возбуждение от конкретных атрибутов является первой ступенью к статусу серийного маньяка. Миф развенчивает американский секс-терапевт, а по совместительству специалист по альтернативному сексуальному поведению, Скотт Джейкоби:
«Кражи предметов одежды, приковывание субъектов вожделения цепями и другие асоциальные действия — это крайние проявления фетишизма. На самом деле экстремальные поступки очень редки. В специфических желаниях нет ничего страшного и постыдного. Вспомним хотя бы достаточно распространенную фантазию об эротическом связывании. Она также часть культуры фетиша»
Саманта Ли Аллен, доктор наук из Университета Эмори, поддерживает коллегу:
«Фетишизм – это не синоним впадения в крайности. Вас не обязательно должны прельщать детские трусики или отрубленные ступни. Сексуальные вкусы начинают формироваться с детства и включают в себя цвет глаз и кожи, рост, вес и даже запах партнера»
Давайте рассмотрим наиболее частые проявления фетиша и научимся реализовывать сексуальные фантазии с наименьшими последствиями для вашей обычной жизни.
1. Обувной фетишизм
Описание. Сайт shoebuy.com провел анонимное анкетирование среди своих читательниц. Как оказалось, 20% опрошенных женщин считают покупку новеньких туфель более радостным событием, нежели секс. Вывод – 1 из 5 девушек – обувная фетишистка. Думаю, не нужно лишний раз доказывать давно обмусоленный факт, что у многих мужчин захватывает дух при виде шпилек.Как можно реализовать. Если отбросить мастурбацию ношенной обувью, то остается самый банальный способ. Мужчина должен предложить девушке выбрать для нее пару, соответствующую его эротическим фантазиям. Каждый раз, когда она будет надевать туфли и идти с ним на свидание, он будет испытывать приятное возбуждение и знать, что она хочет большего.
2. Фут-фетиш
Описание. Следующий популярный вид фетиша – необычайная любовь к дамским ножкам. Мужчина может нервно сглатывать и бросать жадные взгляды на ступни, колени, икра и бедра партнерши. International Journal of Impotence Research не зря включил эту страсть в ТОП самых распространенных в мире. По разным данным ею «больны» от 60% до 85% сильной половины человечества.Как можно реализовать. В отличие от большинства специфических наклонностей, фут-фетиш не пугает приличных девушек. Для воплощения мечты достаточно приобрести масло для эротического массажа и устроить избраннице сеанс расслабления. Как вариант – можно облачить ножки в сексуальные чулки и дать партнеру стянуть их зубами.
3. Бандажирование и другие атрибуты БДСМ
Описание. Различные элементы доминирования и сабмиссирования так прочно вошли в спальни обычных людей, что уже не могут считаться сексуальной девиацией. Я не слишком ошибусь сказав, что каждая пара пробовала связывание, проговаривание бранных словечек и/или жесткий половой акт. Цитируя Мылышеву: «Это – норма!».Как можно реализовать. Товаров для БДСМ придуман воз и малая тележка. Огромнейший ассортимент секс-игрушек открывает безграничный простор для реализации фантазий. Здесь вам и лайтовые пушистые наручники, и хардовые электростимуляторы, выдающие неслабый разряд тока.
4. Вуайеризм
Описание. Сотрудники Archives of Sexual Behavior побудили 10% опрошенных мужчин признаться, что они подглядывали за чужими половыми актами хотя бы один раз в жизни. При этом не учитывался просмотр порно. 73,4% респондентов выказали желание понаблюдать за сексом в реале. Психологи связывают данное стремление с табуированием темы интимных отношений в современном обществе. Как известно, запретный плод – сладок.Как можно реализовать. Не обязательно отправляться на охоту с биноклем и подглядывать в окна соседей, неистово удовлетворяя свои низменные потребности. Достаточно попросить вторую половинку помастурбировать. Для пущего эффекта пускай девушка воспользуется вибратором или фаллоимитатором, а мужчина посмотрит сквозь щель приоткрытой двери. Если вуайеристом выступает дама, то пусть подарит любовнику мастурбатор и наслаждается сольным выступлением партнера.
5. Обожествление женской груди
Описание. Дина Еникеева в своей книге «Сексуальная жизнь мужчины» проводит параллель между нездоровой страстью к женской груди с плохими отношениями фетишиста с его матерью. В клинических случаях это действительно так.Однако обычное возбуждение, возникающее при виде сосков, — следствие запрета оголять данную часть тела. Здесь все зависит от типа культуры. В странах, в которых нельзя носить одежду без длинных рукавов, эрекцию может вызвать даже случайно обнажившееся запястье. А вот в африканских племенах мужчины спокойно воспринимают грудь женщин.
Как можно реализовать. Если у парня имеется повышенная любовь к этой эрогенной зоне, то пусть уделяет больше внимания ее стимуляции. Ни одна девушка не воспротивится дополнительной прелюдии, включающей нежные поглаживания, поцелуи и легкие укусы. Многие девчонки согласятся опробовать специальные секс-игрушки – вибронапальчники, помпы, зажимы, массажеры.
6. Страсть к попам
Описание. В то время, как львиная доля фетишей считается приобретенной, страсть к попам, по словам Скотта Джейкоби, — врожденное явление. Оно досталось нам в наследство от далеких предков и намертво вшито в генетический код. Поджарые мужские ягодицы символизировали хорошего охотника, способного долгое время преследовать добычу. Широкие женские бедра в комплекте с упругой попкой – признак готовности к зачатию и вынашиванию здорового потомства.Как можно реализовать. При помощи правильного подхода вполне реально превратить фетиш в инструмент, способный порадовать обоих партнеров. Любитель булочек будет получать удовольствие от своих манипуляций, пока субъект страсти ловит кайф от происходящего с его 5-й точкой. В случае пигофилии (так по-научному звучит название данной девиации) рекомендую поселить в прикроватной тумбочке анальные секс игрушки.
7. Трихофилизм
Описание. Термином «трихофилизм» называют возбуждение вплоть до оргазма, полученное при виде или соприкосновении с волосами либо шерстью. По данным статистики Institute for Sex Research, чаще этот вид фетиша в чистом виде встречается у мужчин, нежели у женщин – 15% против 5%. Однако соцопросы показывают, что 9-ти из 10-ти парней нравятся красивые и ухоженные женские волосы, а три девчонки из десятка западают на бородачей.Как можно реализовать. Короткие стрижки сейчас на пике популярности – они молодят и избавляют от мороки с укладкой. Если длина прядок второй половинки не позволяет воплотить в жизнь фантазию о сексе с Рапунцель, то парики станут прекрасной альтернативой дорогостоящему наращиванию.
8. Фетишистский трансвестизм
Описание. На десерт я оставила вам самый странный фетиш в этой подборке. Рей Блэнчард выделяет два вида трансвестизма – гомосексуальный и негомосексуальный. В первом случае человек не может смириться с собственной половой принадлежностью и посредством переодевания хочет исправить себя. Во втором случае он испытывает сексуальное возбуждение от самого факта облачения в вещи противоположного пола.Во многих странах трансвеститов держат в психбольницах, но еще не так давно лоботомией «лечили» геев и лесбиянок. Признайтесь, вы ведь тоже меряли лут любимого человека. Вот я сейчас пишу статью в футболке бойфренда и мне приятно думать, что меня окружает его запах.
Как можно реализовать. Очень часто тяга к переодеванию указывает на желание разок поменяться ролями, а не на латентный гомосексуализм или стремление унизить любимого мужчину. Попробуйте секс со страпоном. Он станет сывороткой правды, которая расставит все точки над «и». Когда в отношениях моих подруг назревает кризис и они подумывают переметнуться под розовые флаги, я рекомендую им хорошенько отжарить их парней.
Любви вам и воплощения ваших самых горячих фантазий!
Такая скромная мама-фетишистка — Порно рассказы
Почти для всех первый сентябрьский день и начало осени означает и начало некой «осенней депрессии», вызванной ностальгическими воспоминаниями о уже прошедших теплых деньках, да и от осознания того, что впереди лишь бесцветные шесть месяцев грязи, слякоти, дождей и морозов. Меня же, не побоюсь этого красивого слова — гурмана и ценителя женских ножек, начало осени огорчает лишь тем, что шансы встретить в городе роскошную девушку с ярким педикюром, да еще и грациозно шагающую на каблуках с каждым днем становятся все прозрачнее. Да и ладно, пускай себе, что мне до этих мимолетных, пускай и прекрасных мгновений наслаждения. Ведь куда обиднее смириться с тем, что подходит к закату сезон босых ножек моей мамы, красотой и изяществом которых я не устану упиваться и делиться с другими.
Встаешь себе рано утром под пение птиц, идешь на кухню за кофе, а там на тахте с журнальчиком в руках отдыхает мама. Как всегда опрятная, с распущенными угольно-черными волосами, в белой облипающей майке и в джинсовых шортах. Ритмично покачивая ножками, закинув их одна на другую, она просто наслаждается своим отпуском, не замечая ничего вокруг. И практически в упор разглядывая пальчики её ног стоишь себе и думаешь о том, чтобы чайник не торопился с закипанием, думаешь только о том, чтобы вернуться к своему кофе потом, чуть позже. А она, не отрывая взгляда от свежего Космополитена, продолжает часто трясти ножками, иногда едва заметно играя пальчиками. «Может, предложить ей массаж ног? Или просто сесть у её ног и якобы случайно легко отодвинуть их рукой? А вообще, каковы эти ножки на запах? А на вкус?».
Щелчок закипевшего чайника напомнил за чем я здесь на самом деле, но просто уходить с чашкой кофе в гостиную на этот раз я не собирался. Тем июньским утром что-то подсказывало мне, что сегодня как раз тот самый день, когда я прикоснусь к этим столь желанным стопам.
Неуверенно подойдя к тахте с чашкой горячего кофе в руках мама не дала мне шанса прикоснуться к её ногам, но сама согнула их в коленях, тем самым позволив мне присесть рядом с ней. Ну и ладно, так просто я все равно не сдамся. Диалог у нас никак не клеился. Признаться, отношения у нас были не самыми приятными, да и находясь в такой близости к её ножкам сложно думать о чем-то другом. Буквально из пальца высасывая одну тему для разговора за другой я с какой-то радостью и счастливой улыбкой изучал цвет её ногтей: один ноготь — светло-зеленый, второй и четвертый — желтые, третий — бледно-розовый, пятый — белый. Такое изобилие разных цветов мне очень нравилось и вызывало какие-то радостные эмоции. Её пальчики были похожи на разноцветные конфеты, которые очень хотелось попробовать на вкус. Сам не знаю как такое смогло случиться, но я сделал комплимент её яркому педикюру. Сказал что-то вроде: «прикольный цвет ногтей, кстати». Да, выглядело это глупо и не совсем в тему, я знаю, но мама наконец таки выглянула из-за журнала и улыбнувшись поблагодарила меня. Старалась с ногтями, видимо, и сейчас рада, что хоть кто-то эти старания заметил и оценил. То, что нужно было продолжать именно эту тему я понял за полсекунды. Дальше уже во всю пошли вопросы в духе: «А ты сама красила? Ого, а откуда у тебя столько лака? Молодец, хорошо цвета подобрала» и прочий бред, на который мама охотно отвечала. Дав себе излишнюю волю мне показалось хорошей идеей провести пальцами по её ногтям, якобы оценивая качество работы. Ох! Ну, лак был гладким, как стекло, но важно ведь совсем не это, важно другое – то, что мама слегка разогнула в коленях ноги и теперь она уже уперлась ступнями об мое бедро. Теплота и какая-то необычайная мягкость этих ног заставили меня поставить чашку с кофе на стол, дабы ничего не пролить трясущимися руками. И вот уже мама снова читает (или делает вид что читает) свой журнал, а я вспотевшими от волнения руками аккуратно-аккуратно делаю ей какое-то подобие массажа ног.
Да, я молодец. Момент классического финта: пощекотав ей стопу с вопросом «Щекотки боишься?» мне стало понятно, что щекотки мама боится, да еще и так, что совсем нехило заехала мне ногой в бедро. Зато хоть посмеялась, обстановку разрядила, что ли. Уже совсем обнаглев и осмелев я взял инициативу, точнее её ножки в свои руки и положил их себе на колени. Оказывается, все так просто: берешь и делаешь маме массаж ног без лишних вопросов. Ну, и с чего теперь начать? Вариантов было уйма и всеми ими я поочередно воспользовался: сначала просто жадно разминал ей ножки, нажимая большим пальцем руки ей на стопу, а остальными в области подъема, затем просто гладил, затем опять массировал, закидывал одну ногу на другую и наоборот, затем все опять по новой. Даже не мог представить, что её ножки настолько миниатюрные и настолько мягкие. А мама все читала свой журнал, будто ничего и не происходит.
Массаж массажем, но вскоре этого стало мало. Мне безумно хотелось узнать, каковы эти ноги на запах, на вкус… Мама играла пальчиками ног, будто зазывая меня так и взять их в рот. Все равно она, кажется, слишком увлечена чтением и ничего вокруг не замечает, поэтому я плавно опустил лицо к её ногам. Она точно ощущала мое ледяное дыхание, но мне на это было уже как-то все равно. Не могу описать, чем пахли её ножки, но этот запах я ощущал впервые в жизни: некий букет запаха кожи, шампуня и… может, замша? Не знаю, но это было головокружительно. Я видел каждое пятнышко на её стопах, каждую морщинку, каждый отдельный элемент, каждый неаккуратный след от кисточки лака для ногтей. И все та же игра пальчиками, которая была уже прямо перед моим
лицом, перед моим ртом. Ещё чуть-чуть и я сдамся и заглочу наживку, жадно обсасывая один её пальчик за другим. Но мама, вдруг, громко перелистнула страницу журнала и я быстро вернулся в исходное положение. Ни слова не говоря она перекинула одну ногу на другую, намекая мне на то, что пора заняться и второй стопой. Ну что тут скажешь, назвался груздем… На этот раз я перебрал ей каждый пальчик и, похоже, это сильно её впечатлило.
Мама, наконец, закрыла журнал и отбросила его на стол, а сама с довольным личиком откинулась на подушку и закрыла от удовольствия глаза. Свой массаж она, кажется, и не думала прекращать, а даже наоборот, увереннее устроила свои ноги у меня на коленях. А что, ей приятно и мне хорошо, даже очень хорошо, все в выигрыше. Вот только минут с десять спустя мне это как-то наскучило и уже хотелось пойти заняться своими делами. Вежливо объяснив маме что мне пора, в ответ я услышал только недовольное «э-э-м-м!» и был возвращен на место ногой в грудь. Ну разве не наглость?! Противиться я, честно говоря, не стал, напротив, увереннее схватил эти изящные стопы в ладони и с азартом принялся их растирать, бережно, нежно, словно они хрустальные. После нескольких десятков минут перещупав каждую клеточку маминых стоп мне захотелось чего-то большего, даже большего, чем их поцеловать или взять в рот эти пальчики с ярким педикюром. На меня нахлынуло желание буквально запихнуть эти расчудесные ножки себе в рот и поглубже, начать лизать ей стопы, не пропуская ни одного миллиметра, перецеловать их от и до. А мама уже, кажется, начала дремать. Ну, еще бы! Солнышко светит, ветерок задувает, птицы щебечут, а ты лежишь себе такая важная, массажем ног наслаждаешься, да еще и массажиста своего сверхурочно работать заставляешь. Дремлет себе и ладно, мне же лучше. Снова приблизив свое лицо к её ногам с трудом контролируя учащенное дыхание я вдыхал этот уже немного знакомый для себя запах. Это великолепно, это потрясающе, это, это не передать словами. Но просто дышать её ножками – это все равно, что голодному просто смотреть на аппетитное блюдо, истекая при этом слюной. Нужно целовать. Точка. Но сказать тут проще, чем сделать. Уже мокрыми и трясущимися как после хорошей пьянки руками я продолжал делать что-то наподобие массажа, приблизив свое лицо практически в упор к её большому пальцу со светло-зеленым цветом лака. И все-таки еще раз решив удостовериться не спит ли мама я задал первый пришедший на ум вопрос: «Тебе нравится?», и после короткой паузы услышав что-то полусонное вроде «м-г-у-у» я твердо решил — надо действовать. Отбросив все сомнения и страхи мои пересохшие губы неуверенно касались прекрасного –мамины ножки. Ох, сам не верю, что это свершилось! Сколько лет я мечтал об этом в своих самых сокровенных желаниях, мечтал хотя бы о простом массаже ног для неё, а тут все и сразу. Никак не отреагировавшая на все это мама буквально заставляла меня двигаться дальше. «Каков этот пальчик на вкус, м?» Легкое прикосновение языком до ногтя — ничего не обычного, безвкусный, а вот и сам пальчик — солоноватый и слегка сладкий. Снова небрежное движение кончиком языка от фаланги пальца до кончика ногтя и вот я уже сосу его, во всю дегустируя этот сладко-соленный привкус. Мама вдруг зашевелилась и потянула ногу на себя, но я, словно глубоко заглотившая наживку рыба не мог так просто расстаться со своей добычей. С громким чмоком её пальчик все-таки покинул мой рот, а я, вдохнув полной грудью и немного переведя дух откинулся на спинку тахты, ожидая последствий этой, мягко говоря, неприятной ситуации. Мама проснулась, зевнула и потянулась, но хоть как-то реагировать на произошедшее, кажется, даже и не собиралась. Напротив, она вытерла влажную стопу об мои штаны, сново немного потянулась и встала с тахты, поблагодарив меня банальным и таким как никогда теплым «Спасибо» за предоставленные услуги. Стараясь выглядеть безразличным я одобрительно кивнул и объяснил, что могу так хоть каждый день, после её тренировок, например, ну или перед сном, мол, сама решай. Мама улыбнулась и положительно ответила на мое предложение. Я тоже улыбнулся. Ей это нравится, как нравится и мне. Это ведь потрясающе! Ведь что здесь такого, обычный массаж ног любимой маме, а все эти поцелуи и «каковы её ножки на вкус?» просто бонус, моя персональная плата.
Но хватит этих теплых воспоминаний, пора вернуться в холодающую осень. В ту пору, когда маме на смену босоножкам приходят кроссовки, открытым туфлям — сапожки, а босым ножкам с цветастым педикюром — теплые носочки: белые, разноцветные, коротенькие и не очень. И пускай это выглядит по своему красиво, но с красотой её обнаженных стоп это не сравнится.
Если этот рассказ вам, дорогие читатели и почитатели роскоши женских ног интересен, то могу поделиться еще парой-тройкой историй. Признаюсь, они практически идентичны этой, но в каждой из них есть свои моменты, свои изюминки, которые очень надолго поселились в моей душе и памяти. Как, например, история о том, когда мама после длинного рабочего пришла домой на каблуках, а я прям с порога ей и разуться помог, и за массаж сразу принялся, а она вместо «спасибо» только на колени меня и в буквальном смысле «ноги об меня вытерла». Или история о том, как мама болтала по телефону с давней подругой и языком жестов просила меня помочь ей обуть кроссовки. Тогда даже на колени пришлось опуститься, но это было не самое интересное. Или как один раз… А впрочем, не буду. Если захотите, то расскажу, а то вдруг это и не интересно никому вовсе.
Питер Мелвилл Логан, Викторианский фетишизм: интеллектуалы и примитивы Викторианский фетишизм: интеллектуалы и примитивы. Питер Мелвилл Логан. Олбани: State University of New York Press, 2009. Стр. ix + 206.
Питер Мелвилл Логан нашел полезную призму для чтения дебатов девятнадцатого века между сторонниками современного индивидуализма и силами в большом обществе, которые связывали творчество с архаическими импульсами, более тесно связанными с природой, чем с культурой. По словам Логана, фетишизм, проекция автономии и власти на вещи или сущности, сыграл важную роль в викторианском мышлении о трансформации общества и культуры и о препятствиях, мешавших ее полному развитию.Он прослеживает использование этого термина в работах основателя современной культурной критики Мэтью Арнольда; романы и критика Джорджа Элиота; антропологические сочинения Эдварда Б. Тайлора; и сексологические тексты, в которых фетишизм определяется как извращение в конце века. Логан утверждает, что критические усилия по искоренению ложных фетишей и освобождению воображения и прогресса привели к явно ироническим результатам для викторианского общества, не только подтвердив повсеместность фетишизма в современной культуре, но и сделав его необходимым следствием самой современности.
Фигуры, которые Логан рассматривает здесь, все начинались как ученики или исследователи позитивизма Огюста Конта, великого систематика, чей Cours de Philosphie Positive (1830–1842 гг.) Исследовал эволюцию человечества через последовательные фазы, названные теологическими, метафизическими и т. Д. и приближающийся Позитивный этап развития. Заимствуя у некоторых предшественников восемнадцатого века, чьи работы кратко резюмирует Логан, Конт определил фетишизм как самую раннюю из религиозных связей между человеком и миром природы, которая в конечном итоге переросла в монотеизм.Для Конта фетиши были проекциями человеческого мышления в естественные объекты, которые наделяли их страстями, волей и силой магического заступничества. С этого примитивного начала религия превратилась в монотеистические абстрактные формы, не отказываясь полностью от анимистических представлений о мире природы, которые воображали присутствие Бога в самой природе. Ко времени Конта теологическая стадия уже перешла в метафизическую стадию, но он сожалел о ее устаревшей логике и неэмпирических предположениях, основанных на априорных рассуждениях, и предвидел ее замену современным научным и индуктивным мышлением, которое освободит человечество от рабства суеверия и ложные рассуждения.Студенты Конта, более многочисленные и преданные своему делу в викторианской Британии, чем в его родной Франции, были вдохновлены этим прогрессивным видением выявления следов фетишизма в современном мире и их искоренения.
Логан ловко демонстрирует, как великий защитник высокой культуры Мэтью Арнольд использовал концепцию фетиша в книге Культура и анархия (1869), чтобы выразить сожаление по поводу одновременного поклонения традициям и новизне в обществе, переживающем быстрые изменения, в котором отсутствует стабильная культурная среда. идеалы.Арнольд определил «фетиш» свободной торговли как препятствие для ясного размышления о проблемах бедности среди широко распространенных богатств, производимых капитализмом, но, тем не менее, он поддержал идею свободной игры идей и взаимного заимствования творческих идей в условиях глобализации. культура, которая была непосредственно основана на идеологии свободного обмена товарами. Хотя Арнольда волновало фетишистское преклонение перед новым и преходящим, именно «провинциальный» дух «некультурных» служил главным препятствием на пути распространения истинных культурных идеалов.Здесь Логан обращается к эволюционной модели, уходящей корнями в эпоху, чтобы показать, как Арнольд и его современники приравнивали провинциалов и колониальных народов как существ, застрявших в неразвитых культурах, с еще несовершенными эстетическими представлениями. Несмотря на то, что Арнольд стремился найти прочную основу для установления вневременной критической оценки искусства, Логан утверждает, что книга Арнольда «воспроизводит фетишистскую практику, которую он критикует, так что его попытка реформировать общество фетиша парадоксальным образом вновь вводит фетишизм на более высоком уровне абстракции. »(48).Не довольствуясь тем, что Арнольд находился в противоречии с самим собой, Логан утверждает, что подобное фетишизирование якобы универсальных эстетических истин мотивировало защитников литературного канона в «культурных войнах» конца двадцатого века.
Джорджу Элиоту предъявлено аналогичное обвинение. В случае Элиота связь с Контом и позитивизмом была более тесной, чем с Арнольдом, и в своих романах и критических сочинениях Элиот прилагал большие усилия, чтобы демистифицировать фетишистские иллюзии, которые вдохновляли ограниченное человечество поклоняться ложным богам и утешать себя деградировавшими представлениями о том, что происходит. правда и красота.Ее переводы немецких мыслителей-идеалистов Людвига Фейербаха и Давида Фридриха Штрауса еще больше укрепили ее веру в то, что люди проецируют свои идеалы на вымышленные или недостойные объекты. Но, по словам Логана, собственная практика реализма Элиота обязывала ее создавать иллюзию реальности в своих романах, чтобы придать им трансформирующую силу для изменения реальности, что привело к ее фетишизирующему изображению. Таким образом, как и Арнольд, попытка Элиота разоблачить фетиши современной жизни, оставившие социальные захолустья, погрязшие в невежестве и бедности, воспроизвели фетиш в другой форме — в случае Эллиота, в эстетике реалистического романа, вдохновившего Теодора Драйзера, Льва Толстого, Эмиля. Золя и многие другие практикующие формы, получившие канонический статус.
Портрет Логана Эдварда Б. Тайлора, величайшего из британских «эволюционных» антропологов, подчеркивает, как в своем стремлении понять самые ранние фетишистские (позже названные «анимистическими») формы первобытной религии, Тайлор предположил, что древние народы рационально занимались своим делом. природа, так же как и их эволюционные преемники, изобретавшие мифы, а затем и всемогущие боги для объяснения событий в мире природы. Таким образом, «фетиш» Тайлора заключался в убеждении, что по мере того, как человеческая культура эволюционировала от «дикаря» к «варварскому» и «цивилизованному» этапу, основная способность человеческого мышления становилась все более утонченной и абстрактной, достигая высшей точки в настоящем.Поэтому для Тайлора дикарь был подобен викторианскому ребенку, взрослому эмбриону, которому для полного созревания требовалось только время естественного развития. Логан признает, что Тайлор избегал худшего вида расизма, подчеркивая независимое изобретение культуры всеми народами и делая уровень культуры, а не расу, в основе антропологической оценки, но эволюционная концепция Тайлора вскоре была заменена диффузионистской моделью. культура, которая уделяла больше внимания культурной несоизмеримости, чем единству развития, которое, как считал Тайлор, он идентифицировал.
Именно «открытия» психиатров и сексологов в конце девятнадцатого века официально установили, что фетишизм присущ не только современному обществу, но и буквально присутствует в нем. Французский психиатр Альфред Бине ввел термин «фетишизм» в 1887 году для описания феномена, при котором сексуальное желание сосредоточено на части тела возлюбленной или на каком-то объекте — туфлях, шляпах, шарфах — связанных с ней, для фетишиста. всегда считался мужчиной. Фетишизм быстро включился в класс извращений, множившийся в психиатрических нозологиях той эпохи, и, действительно, Логан признает, что фетишизм был «главной патологией» эпохи, следуя предложению Мишеля Фуко.Ирония такого развития событий заключается в том, что фетишизм, концепция, которую «прогрессивные» критики ранее связывали с дикарями или с отсталыми частями европейского общества, на самом деле практически универсален, по крайней мере, среди мужского населения современного мира, поскольку в некоторой степени фетишизма в любви не обойтись без любви к самой себе.
Викторианский фетишизм — очень проницательная интеллектуальная история использования концепции фетиша в девятнадцатом веке. Это также образное произведение культурной критики.Логан напоминает нам, что в «треугольнике фетиша», состоящем из критика, субъекта и объекта поклонения (8), у критика нет устойчивой эпистемологической основы, на которой он мог бы стоять при оценке фетишистских проекций субъекта. Критик должен использовать привилегированные, но не менее фетишизируемые стандарты и идеалы, просто чтобы в первую очередь сделать вывод о том, что фетишизация имеет место. Он предупреждает, что никакие меры, направленные на то, чтобы избежать опасностей культурного проецирования при наблюдении за «другими», не могут быть полностью эффективными; он достаточно откровенен, чтобы признать, что эта истина применима и к нему самому.Это не делает его историю недействительной, но это должно напомнить всем нам, что нужно опасаться высокомерия, скрытого в авторстве.
Обсуждение: Фетиш / фетишистское отрицание — Без темы — Энциклопедия психоанализа
Словарь
Фетишизм сначала заинтересовал психоаналитиков как сексуальное извращение в строгом смысле слова. Этот термин относится к компульсивному использованию мужчиной изначально несексуального объекта как к важному условию для поддержания потенции и достижения удовольствия при сексуальных отношениях с человеком противоположного пола.Эта точка зрения подчеркивает, что перверсия в первоначальном понимании рассматривалась как чисто мужское явление. Фрейд представил свое мышление по этому поводу в трех текстах, которые отражали его меняющиеся идеи по этому поводу: Три эссе по теории сексуальности (1905d), «Фетишизм» (1927e) и «Расщепление эго в процессе. обороны »(1940е [1938]). Взгляды, выраженные в этих эссе, столь же актуальны в начале двадцать первого века, как и тогда, когда они были впервые написаны. Во всех наблюдаемых случаях фетиш в подсознательной фантазии фетишиста заменяет женский «пенис».«Он завершает» женщину, делая ее фаллической. Следовательно, половые органы женщины теряют любое эрогенное качество в глазах фетишиста, эрогенность полностью передается фетишу. Фетиш становится источником возбуждения, идеализированным объектом, способным предоставления сексуального удовольствия фетишисту. Психопатологическое поведение фетишиста можно считать обострением всеобщей тревожности. Фрейд видел в этом извращении одну из самых ярких демонстраций трудности, с которой сталкиваются некоторые мужчины (возможно, все мужчины) в принятии различий полов.Стало ясно, что наиболее важным фактором этого извращения является переживаемая до крайности кастрационная тревога. Фетишизм возникает исключительно из защитных мер, бессознательно принятых для отказа от кастрации и исключения ее из поля возможностей. Только часть мужчины считает, что у женщины нет пениса. Итак, что касается фетишиста, кастрация все еще возможна при этих обстоятельствах. Но если у обоих полов есть пенис, кастрация в этом мире невозможна.Таким образом, становится важным исправить эту неприемлемую реальность, любой ценой приписав женщине пенис. Создание такой реальности — основная функция фетиша в бессознательном воображении фетишиста. Затем фетишист должен защитить свой хрупкий умственный аппарат от возвращения беспокоящих сексуальных ощущений. Он делает это, выбирая в качестве фетиша предмет, который всегда доступен, например, туфли на высоком каблуке. Один фетишист сказал: «Каждый раз, когда я нахожусь в присутствии обнаженной женщины, я представляю себе туфлю на высоком каблуке; я не могу сказать, как выглядит влагалище.«Как показал Фрейд, фетиш делает женщину« приемлемой »в качестве объекта сексуальной любви. Фрейд считал фетишизм важным, потому что эту патологическую структуру можно использовать для наблюдения за работой двух важных защитных механизмов, которые до того времени частично игнорировались: расщепление и отрицание. Фетишизм позволил Фрейду впервые четко идентифицировать механизм расщепления, то есть расщепления мыслящего эго (в отличие от расщепления репрезентации объекта).Фетишист демонстрирует, что он может вместить в себя две явно противоположные концепции женщины: сознательное утверждение («У женщины нет пениса») и бессознательное фетишистское утверждение («У женщины есть пенис»). Первое не имеет значения в мысленных представлениях фетишиста. Эти два способа мышления действуют параллельно и не влияют друг на друга. Второй способ мышления, защитный механизм, отрицает кастрацию, отсутствие пениса, решающее различие между полами.Большинство авторов считают, что расщепление возникает для обеспечения непрерывности отрицания, хотя может случиться так, что расщепление и непрерывность отрицания происходят одновременно.
Поскольку при психозе наблюдаются расщепление и отрицание, некоторые видят в фетишизме защиту от психоза, который в остальном угрожает. Считается также, что фетишизм защищает от гомосексуализма. Однако мы не должны делать вывод, что фетишист гомосексуален. Что касается его собственного чувства идентичности и его собственных представлений о себе на всех уровнях мышления, он видит себя мужчиной, мужчиной по отношению к женщине, за исключением того, что у женщины в этом случае также есть пенис, согласно бессознательное воображение человека.Это главное отличие от трансвестита, который видит себя женщиной, в данном случае женщиной с пенисом. В целом, несмотря на встречающиеся исключения, трансвестит гораздо ближе к гомосексуализму, чем фетишист. Однако наблюдаются редкие случаи чередования фетишизма с гомосексуализмом. Из вышесказанного следует, что фетишизм является признаком нарциссической патологии, когда психические операции функционируют на очень архаическом уровне, в первую очередь за счет широкого использования примитивной идентификации (которую некоторые авторы называют «нарциссической идентификацией» или «проективной идентификацией»).Это утверждение основано на том факте, что, наделяя женщину (мать в бессознательном) пенисом, фетишист сохраняет свой половой орган, отождествляясь с матерью. При этом фетишист проявляет значительную нарциссическую уязвимость в отношении целостности своего физического образа. Хотя мнения разделились, кажется оправданным рассматривать механизм и структуру фетишизма как результат массового регресса после эдипальной стадии. Эдипальный конфликт был травматическим и привел к значительному регрессу ко всем уровням прегенитальности, сопровождавшемуся сильными анальными и оральными компонентами.Эти компоненты проявляются в тревоге распада, что очень заметно во время психоанализа. Другая школа мысли предлагает рассматривать фетишизм как детерминированный прегенитальными конфликтами. Психоаналитические исследования 1990-х годов показали, что фетиш в большинстве случаев может также выполнять несколько других функций в различных пропорциях. Эти второстепенные функции включают защиту от травм и депрессии, освобождение от внешнего выражения враждебности и презрения при их тайном выражении, облегчение психосоматических симптомов, контроль над тревогой разлуки.Как частичное заблуждение, фетишизм защищает субъекта от заблуждения. И, наконец, фетишизм обеспечивает доступ к материнской груди и полное владение идеализированной матерью.
«фетишизм» (Fr. fétichisme )
—
Термин «фетиш» впервые получил широкое распространение в восемнадцатом веке в контексте изучения «[[религии | примитивных религий», в которых он обозначал неодушевленный объект поклонения.
В девятнадцатом веке Маркс позаимствовал этот термин для описания того, как в капиталистических обществах социальные отношения принимают иллюзорную форму отношений между вещами («товарный фетишизм]»).
Краффт-Эбинг в последнее десятилетие девятнадцатого века впервые применил этот термин к сексуальному поведению.
Он определил фетишизм как сексуальное извращение, при котором сексуальное возбуждение абсолютно зависит от наличия определенного объекта (фетиша).
Фетиш — это обычно неодушевленный предмет, например, обувь или нижнее белье.
—
Фрейд утверждал, что фетишизм (рассматриваемый как почти исключительно мужское извращение) происходит от ужаса ребенка перед женской кастрацией.
Столкнувшись с отсутствием у матери пениса, фетишист отрицает это отсутствие и находит объект (фетиш) как символическую замену отсутствующему пенису матери. [1]
—
В своем первом подходе Лакана к теме фетишизма в 1956 году он утверждает, что фетишизм является особенно важной областью изучения, и сожалеет о пренебрежении им современниками.
Он подчеркивает, что эквивалентность между фетишем и материнским фаллосом может быть понята только путем ссылки на языковые преобразования, а не путем ссылки на «расплывчатые аналогии в поле зрения», такие как сравнение между мехом и лобковыми волосами.» [2]
Он цитирует анализ Фрейдом фразы» Glanz auf der Nase «в качестве подтверждения своего аргумента. [3]
В последующие годы, по мере того как Лакан развивает свое различие между пенисом и фаллос, он подчеркивает, что фетиш заменяет второе, а не первое.
Лакан также расширяет механизм отрицания, делая его операцией, составляющей само извращение, а не только фетишистское извращение.
Однако он сохраняет точку зрения Фрейда о том, что фетишизм — это исключительно мужское извращение, [4] или, по крайней мере, чрезвычайно редкое среди женщин. [5]
На семинаре 1956-7 Лакан уточняет важное различие между объектом фетиша и объектом фобии; тогда как фетиш является символической заменой отсутствующего фаллоса матери, фобический объект является воображаемой заменой символической кастрации.
Как и все извращения, фетишизм уходит корнями в доэдипальный треугольник мать-ребенок-фаллос. [6]
Однако он уникален тем, что включает в себя идентификацию как с матерью, так и с воображаемым фаллосом; действительно, в фетишизме субъект колеблется между этими двумя идентификациями. [7]
Заявление Лакана в 1958 году о том, что пенис «приобретает ценность фетиша» для гетеросексуальных женщин, поднимает ряд интересных вопросов. [8]
Во-первых, он меняет взгляды Фрейда на фетишизм; Вместо того чтобы фетиш был символической заменой настоящего пениса, настоящий пенис может сам стать фетишем, заменяя отсутствующий символический фаллос женщины.
Во-вторых, это опровергает утверждения (сделанные как Фрейдом, так и Лаканом), что фетишизм чрезвычайно редок среди женщин; Если пенис можно считать фетишем, то фетишизм явно гораздо более распространен среди женщин, чем среди мужчин.
деф
Смещение желания и фантазии на альтернативные объекты или части тела (например, фут-фетиш или обувной фетиш), чтобы избежать конфронтации субъекта с комплексом кастрации. В своем эссе о «Фетишизме» Фрейд осознал, что фетишист может в одно и то же время поверить в свою фантазию и признать, что это не что иное, как фантазия. И все же факт признания фантазии как фантазии никоим образом не уменьшает ее власти над индивидом.Октав Маннони в влиятельном эссе сформулировал эту парадоксальную логику следующим образом: «je sais bien, mais quand-même» или «Я знаю очень хорошо, но тем не менее». Жижек опирается на эту идею, теоретизируя природу идеологии, которая следует аналогичной противоречивой логике. Кристева заходит так далеко, что связывает любой язык с фетишизмом: «Возможно, неизбежно, что, когда субъект сталкивается с фиктивностью объектного отношения, когда он стоит на месте потребности, которая его основывает, фетиш становится спасателем жизни, временным и скользко, но, тем не менее, незаменимо.Но разве язык не является нашим окончательным и неотделимым фетишем? А язык, как раз, основан на фетишистском отрицании («я знаю это, но точно так же», «знак не вещь, а просто то же самое» и т. Д.) И определяет нас в нашей сущности как говорящих существ ». [9]
См. Также
Список литературы
- ↑ Фрейд, Зигмунд .. 1927e
- ↑ Лакан, Жак. 1956b: 267)
- ↑ Фрейд, Зигмунд. 1927e.
- ↑ Лакан, Жак. Экрит .Париж: Сёй, 1966. 734
- ↑ Лакан, Жак. Le Séminaire. Ливр IV. La Relations d’objet, 19566-57 . Эд. Жак-Ален Миллер. Paris: Seuil, 1991. с.154.
- ↑ Лакан, Жак. Le Séminaire. Ливр IV. La Relations d’objet, 19566-57 . Эд. Жак-Ален Миллер. Paris: Seuil, 1991. p.84-5, 194.
- ↑ Лакан, Жак. Le Séminaire. Ливр IV. La Relations d’objet, 19566-57 . Эд. Жак-Ален Миллер. Paris: Seuil, 1991. p.86, 160.
- ↑ Лакан, Жак. Экрит: Выбор . Пер. Алан Шеридан. Лондон: Tavistock Publications, 1977. p.290.
- ↑ 37
- Фрейд, Зигмунд. (1905d). Три очерка по теории сексуальности. SE, 7: 123-243.
- ——. (1927e). Фетишизм. SE, 21: 147-157.
- ——. (1940e [1938]). Расщепление эго в процессе защиты. SE, 23: 271-278.
Project MUSE — Смещение желания: консьюмеризм и фетишизм в художественной литературе Мэри Уилкинс Фриман
Наследие 19.2 (2002) 192-215
[Доступ к статье в PDF]
Смещение желания:
Потребительство и фетишизм в художественной литературе Мэри Уилкинс Фриман
Моника М. Элберт
Государственный университет Монклера
Не исключено, что каждый фетишист — заблудший поэт.
Вильгельм Стекель
Перед лицом надвигающегося брака с мужчиной, который отсутствовал много лет, Луиза в «Монахине Новой Англии» Мэри Уилкинс Фриман (1887) предпочитает свои домашние предметы коллекционирования — маленькие «женские принадлежности» «которые сделали ее уединенную жизнь сносной, если не приносящей удовлетворения.Точно так же нарциссическая Нарцисса в «Одно хорошее время» (1897) решает отложить брак, чтобы позволить себе один хороший шоппинг в Нью-Йорке, а Шарлотта в «Трагедии из банального» (1900) буквально умирает от туберкулеза. в репрессивном браке с жадным мужем, прожившим до брака жизнь экономического потребления. Общим для этих женщин является чувство разочарования, будь то сексуальное или творческое, которое приводит к чрезмерному бессмысленному и компульсивному поведению, которое выражается в неистовых и повторяющихся действиях, таких как трата денег, непрерывное шитье или сбор бесполезных безделушек. .
Эти женщины фетишируют, пытаясь компенсировать ограниченное творчество или низкую сексуальность; из-за неспособности признать свой гнев, возникающего из-за подавленных сексуальных желаний; или чтобы выразить этот гнев мужчинам, которые женится на них или предлагают им выйти замуж. 1 Главные герои Фримена проецируют свои вытесненные желания или прерванные мечты на предметы домашнего обихода и / или новейшую моду, и эти фетиши затем начинают приобретать в их жизни большее значение, чем мужчины.Но эти объекты также начинают самым коварным образом искоренить идентичность самих женщин, так что в конце концов женщинам грозит мученичество, смерть или домашнее заключение в качестве мрачной альтернативы уничтожающему безумию походов по магазинам или коллекционирования «женских принадлежностей». » В каждом случае, пытаясь противостоять объективации в качестве жены или собственности мужчин, женщины, чувствуя себя бессильными и неполноценными, отождествляют себя с материальным имуществом, с которым пришли мужчины, чтобы идентифицировать их, и зацикливаются на нем; по иронии судьбы, они невольно превращаются в объекты и выбирают жизненную ситуацию смерти или саму смерть.
Фриман, далеко не безобидный местный колорист, пишущий о пасторальных женских пейзажах, 2 глубоко исследует экономические реалии своего времени и их средства, препятствующие развитию женщин. 3 Затем она критикует привычки женщин к расходам, которые истощают источник женского творчества, сексуальности и духовности. Шарлотта Перкинс Гилман также предупреждала о пагубном влиянии консьюмеризма на женщин, особенно когда идентичность женщин через отношения с мужчинами смешивалась с рыночными транзакциями: «ложное экономическое положение» женщин по существу «сексуализирует» их »производственные отношения. «и коммерциализирует» свои «половые отношения» (121).Хотя Гилман специально не обсуждает ярость и тщетность таких потребляющих женщин, она описывает в Women and Economics (1898) процесс «расходования», при котором энергия женщин растрачивается, а их творческий потенциал или жизнеспособность уменьшаются:
[T] he потребляющая женщина, лишенная возможности свободного производства … и ее потребление ограничивается в основном теми вещами, которые служат для физического удовольствия, создает рынок для чувственных украшений и личных украшений, для всего роскошного и расслабляющего, а также для фальшивого и капризного разнообразия в таких принадлежностях, что является самым смертельным препятствием для истинной промышленности и истинного искусства.(120-21)
Женщина становится «жрицей храма потребления … безграничной потребительницей израсходованных вещей» и живет в извращенных «сексуально-экономических» отношениях с мужчиной (120). Гилман критикует «чрезмерно сексуальную женщину», которая «своими неразумными и непрекращающимися требованиями препятствует и извращает экономическое развитие мира» (121).
В контексте психологии потребляющих женщин Фримена примечательна эта «сексуализация» материального мира. Это порочный круг, поскольку на подсознательном уровне женщин учат желать материальных благ, которые рынок считает необходимыми, а не просто роскошью.Гилман нападает на «бесполезную продукцию», вызванную «созданием и тщательным поддержанием этого ложного рынка» (121). Даже если …
Мнение Фетишизм | Веб-возможности THR | Web Features
«Что-то однажды высказанное, каким бы абсурдным, случайным или неправильным оно ни было, потому что оно однажды было сказано, так тиранит говорящего как его собственность, что он никогда не сможет с этим поделать».
Так замечает немецкий социальный теоретик Теодор Адорно в своей книге 1951 года Minima Moralia .Хотя он размышляет о трансформациях индивидуальности и межличностных отношений в индустриальном обществе конца 1940-х годов, Адорно звучит почти так, как будто он обсуждает Twitter, особенно то, как твиты воспринимаются как неизменное выражение сущности человека. Мысли, твитированные в далеком прошлом, эксгумированы, чтобы мучить людей, которые достигли известности. Люди ритуально извиняются за безобидные твиты, оскорбляющие слишком деликатные чувства. Некоторые недостаточно благоразумные люди даже теряют работу из-за твитов, которые вряд ли вызывают споры.
Хотя все это, кажется, очень большая часть нашего времени, один из многих несчастливых продуктов нашей высоко опосредованной жизни, происхождение наблюдения Адорно предполагает, что расстояние между тем, что мы говорим, и тем, кем мы являемся — между идеями и идентичностью — имеет большое значение. сжимается уже давно. Следствие этого сокращения не только в том, что оно может привести к дегуманизации. Это также искажает демократический дискурс, превращая его в войну всех против всех. Без дистанции между «я» и мыслью, «я» и высказываниями мы не можем развлекать, исследовать или обсуждать идеи.Мы не можем изменить свое мнение или убедить других. Мы даже не в состоянии сформировать наши взгляды вдумчиво и бескорыстно. Но выход еще может быть. Именно кодифицируя и ускоряя исчезновение различия между идеями и идентичностью, Твиттер может по иронии судьбы предупреждать нас об абсурдности и поверхностности интеллектуальной жизни, практикуемой на его условиях.
Как именно мы пришли к этому? Для Адорно простой ответ заключался в том, что высказывания — и те, кто их произносит — приобрели товарный характер в понимании этого слова Карлом Марксом.Маркс думал, что коммерческие продукты начинают проявлять странное качество при промышленном производстве. Они больше не казались результатом социального процесса, смешивающего труд и материал, но приобрели фетишизированное сияние, скрывавшее специфику их производства и придававшее их простой материальности квазимистический блеск — такой, который заставляет подростков жаждать Air Jordan, Например. Усиление этого фетишистского характера действительно является явной целью современного брендинга.
Когда Адорно написал Minima Moralia, , живущий как немецко-еврейский беженец в Санта-Монике, Калифорния, он увидел, что язык и индивидуальность сами по себе приобретают один и тот же характер фетиша.Мнения становились все более оторванными от рефлексивных, рациональных процессов, которые их производили, и обретали собственную коммерческую жизнь. Сегодня эта коммодификация дошла до того, что люди принимают мнения почти так же, как они определяют, какая музыка им нравится. В лучшем случае рассуждения появляются постфактум, как руководство к продукту, а не как процесс, ведущий к идее, убеждению или мнению. И, как и в случае с вопросами вкуса, вопросы мнения стали маркерами классовой и внутригрупповой принадлежности.Результатом является то, что можно назвать «фетишизмом мнения».
Понимание фетишизации идей и мнений должно помочь нам понять и критиковать узкий феномен «культуры отмены», а также более широкий антиинтеллектуализм, который все больше проникает в журналистские агентства и университеты. Чтобы противостоять ошибочному представлению о социальной справедливости, которое наказывает и клеймит людей за незначительные словесные проступки, даже когда их намерения и характер не вызывают сомнений, мы должны противостоять более широкой фетишизации мнений, которая не только превращает слова людей в алые буквы, но и предписывает что личность человека ограничивает диапазон допустимых мнений.
Более причудливые крайности «проснувшейся» политики, в том числе лакмусовая бумажка политкорректной речи, являются одним из выдающихся продуктов фетишизма мнений, но также и обиженные взрывы некоторых анти-проснувшихся, которые видят отмену повсюду и использовать его призрак, чтобы оспорить законную и справедливую критику того или иного лица или учреждения. Таким образом, более важным, чем просто критика культуры отмены, является признание более широких тенденций, которые сделали нечто подобное почти неизбежным.Без ощущения этой более широкой динамики критика культуры отмены в Твиттере слишком часто попадает в ловушку самого фетишизма мнения.
Участие в войнах Твиттера, безусловно, требует некоторого мужества со стороны тех, кто принимает ортодоксальные взгляды и принятые идеи. Несомненно, неприятно подвергаться публичному осуждению за отстаивание противоположных взглядов. Но риски — особенно для устоявшихся Twitterati — не так велики, как кажется, а выгоды, частично связанные с появлением риска, больше, чем они могут показаться.Общественные интеллектуалы могут добиться значительного авторитета и престижа благодаря своим, казалось бы, противоположным взглядам, потому что эти взгляды на самом деле ближе к общественному мнению, чем те «ортодоксальные», которые видны в господствующей либеральной прессе или академии. Независимо от того, хотят они этого или нет, эти неортодоксальные мыслители используют неэффективность рынка. И, просматривая их каналы, быстро обнаруживаешь в них тот же моральный эксгибиционизм, который пронизывает каналы выбранных ими противников.
Это не обязательно отрицает ценность того, что пишут оппоненты.Часто они правы: насчет беспричинной публичности, нападок ad hominem, злоупотребления разумом, циничных уловок культурной войны и мстительного невежества, маскирующегося под социальное сознание. И во многих случаях они пишут с большей верой, чем их «собеседники».
Но, выражая свое мнение в Твиттере, эти авторы эстетизируют эти мнения и даже умаляют само понятие рациональных дебатов, на которых они настаивают. Они неявно подтверждают фетишизированное понимание мнений, которое царит в Твиттере: то есть как маркеры идентичности, которыми следует размахивать в конкурентной игре по утверждению личности.Разумность, непредубежденность, терпимость к инакомыслию, интеллектуальное любопытство — все это становится чертой бренда, который культивируется для привлечения большего числа потребителей. Как писал Адорно, «цель разума исчезает до тех пор, пока не погружается в фетишизм самого себя и внешней власти, поэтому сам разум превращается в инструмент и уподобляется его функционерам».
Слишком много потенциальных противников Твиттера в конечном итоге звучат так, как те, кого они критикуют. Они жертвы медиума Медузы — и культуры Медузы в целом — которая превращает мнения в камень, превращая их в позы в момент их распространения.Твиттер, если использовать другую метафору, — это зыбучие пески, и тех, кто борется с ним, как правило, затягивает все быстрее.
Живой обмен и развитие идей требует некоторой независимости идей от идентичностей, личностей или происхождения тех, кто их формулирует или продвигает. Безусловно, личный опыт может и даже должен влиять на наши взгляды, но эти взгляды, однажды сформированные, должны стоять или падать сами по себе. Они могут быть приняты другими, модифицированы, отвергнуты, проверены или опровергнуты, независимо от того, кто их первым выдвинул.
Как же тогда противостоять все более токсичной интеллектуальной культуре, не поддаваясь ни ее динамике, ни отчаянию? Адорно завершает Minima Moralia воодушевляющим вызовом: «Единственная философия, которую можно ответственно практиковать перед лицом отчаяния, — это попытка созерцать все вещи такими, какими они представляются с точки зрения искупления». Каким бы фальшивым это ни звучало, Адорно имел в виду, что ответственные мыслители должны держать себя в некоторой степени за пределами своей культуры, даже вне истории — как бы в конечном итоге это ни было невозможно.Адорно не питал иллюзий, что искупление действительно наступит; он просто считал это необходимым с теоретической точки зрения. «Необходимо создавать перспективы, — продолжает он, — которые вытесняют и отчуждают мир, показывают, что он… бедный и искаженный».
Это не призыв настолько отказаться от площади, сколько противостоять ее разнообразным виртуальным симулякрам. Слишком многие просто признают неизбежность Твиттера, даже оплакивая его влияние. Вместо этого культуре нужны публичные интеллектуалы, которые демонстрируют независимые от идентичности рассуждения, которых просто не может быть в Твиттере.Они должны создавать альтернативные пространства, где может иметь место подлинное публичное обсуждение. Есть обнадеживающие признаки того, что это уже происходит: новые публикации, подкасты, информационные бюллетени и места для разговоров. Даже если эти альтернативные пространства могут оставаться уязвимыми для тех же видов фетишизации, все же может возникнуть что-то лучшее из старого порядка, который в настоящее время потребляет себя.
В любом случае, пытаться использовать Твиттер как общественную площадь — все равно что идти пешком на Маттерхорн в Диснейленде. Как и Маттерхорн, Твиттер — это развлечение, а не место для исследований.Было бы лучше помочь другим туристам спуститься вниз и направить их к настоящему испытанию.
Фетишизм, психоанализ и философия: радужная вещь
«Основано на тщательном перечитывании текста Фрейда о фетишизме и на фундаментальном психическом механизме, лежащем в его основе, Verleugnung (отрицание), который одновременно связывает веру и неверие в нежелательное восприятие и поддержание контр- По убеждению, Алан Басс добился великого подвига, продемонстрировав, что все мысли о фетишизме (от де Бросса, через Конта, Хайдеггера, Мерло-Понти и даже принцип неопределенности Гейзенберга) по-прежнему не дают покоя этому вопросу.Если фетишизм в строгом смысле слова берет эрзац, замену самой недостающей вещи, то каждый опыт замены одного представления на другое — их различение и их связь — проясняет фундаментальный процесс самой дифференциации, мышление о различии (Деррида) и о самом процессе символизации. Новые последствия для понимания и интерпретации любого переноса полностью осознаются и полностью разъясняются ». — Рене Майор , директор Института перспективных психоаналитических исследований, Париж, Франция.
«Автор с большим мастерством прокладывает свой путь через великолепное множество писателей и текстов, хотя общий эффект заключается не в том, чтобы регистрировать разброс, а в том, чтобы проследить сложные и иногда неожиданные связи в широком спектре литературных и философских работ. . На самом деле, в книге очень хорошо поставлена хореография, в ней собраны вместе эти философские и литературные голоса с большой элегантностью и уравновешенностью. Несмотря на то, что это интеллектуально сложная книга, она также хорошо читается и прекрасно написана «- Саймон Морган Вортам , декан факультета гуманитарных и социальных наук Кингстонского университета в Лондоне.
«Книга Алана Басса представляет собой пример лучшей компаративистской работы в гуманитарных науках и свидетельствует о том замечательном освещении, которое может дать истинная междисциплинарная работа. Я считаю, что эта необычная и провокационная книга понравится исследователям литературы, философии и психоанализа, поскольку а также историкам и политическим теоретикам. Обширность этой книги сделает ее ценным ресурсом как для студентов, так и для учителей. Она дает неоценимое переосмысление выдающегося наследия современного мышления, которым является концепция фетишизма.»- Элизабет Роттенберг , Университет ДеПола.
Признаний женского проклятия фетишиста | Arts
Проведенное на прошлой неделе исследование FM анонимного студента, борющегося со своей привычкой к садомазохизму, дало мне смелость выступить с собственным фетишем. Фетиш, который я долгое время скрывал от всех, кроме самых близких друзей. Фетиш, который я надеюсь искоренить и разобраться в написании этой колонки. Это стремление не покидало меня с подросткового возраста, оживляясь при малейшем упоминании.На самом деле я помню, когда это впервые меня поразило — где я был и с кем был … Хватит этого, давайте разберемся: я, Кристофер Эндрю Кукстис, испытываю выше среднего — нет, навязчивую — любовь к женщинам-рокерам. используя f-слово.
Возможно, это не так уж и странно. Преимущества «грязных разговоров» были объяснены в бесчисленных статьях Cosmo и Glamour, наряду с другими секретами, о которых мужчины не хотят, чтобы женщины знали. Неужели я действительно такой странный в этом диком, фетишизирующем мире? Но моя одержимость не имеет ничего общего с сексом.На самом деле, самый непристойный секс-джем в рэпе не окажет ни малейшего влияния на этот конкретный фетиш.
Скорее, это само слово, его запретная природа, его табу. Я помню, когда это впервые меня поразило. Был 1995 год, и мне было 12 лет, я ехала на заднем сиденье машины моей матери. Она слушала свою обычную альтернативную современную радиостанцию для взрослых, и заиграла песня новой молодой канадской певицы. Я вырос на 10 лет, слушая те тексты, которые каким-то образом не отредактировали, доходили до моих ушей.Было упоминание о каких-то нарушенных отношениях, каком-то новом человеке, какое-то таинственное упоминание о «косоглазом медведе». А затем, в знойном, крутом вокале, слова, заставившие мою мать задыхаться, оглянуться на меня и переключить радиостанцию: «И ты думаешь обо мне, когда трахаешь ее!»
Тогда я не понимал, что имела в виду Аланис. Я был наивен и не понимал, как мой любопытный интерес однажды проявится в виде полноценного фетиша. Возможно, причина кроется в этом эпизоде. Фрейд, безусловно, согласился бы, особенно после того, как я рассказал ему, что загадочным образом никогда не слышал, чтобы моя мать произносила такую клятву.Но происхождение не имеет значения; одержимость здесь, и сейчас я могу просто скрестить пальцы и надеяться однажды найти женщину рок-звезды, которая могла бы понять мои потребности и наполнить меня постоянным восторгом. Готовясь к такому, я составила краткий список ведущих кандидатов, в которых указаны точные музыкальные моменты, когда меня одолевают преклонения перед этими женщинами-артистами и конкретными поджанрами женского проклятия, которые они представляют.
Британская женщина Curser: «Escort Crash on Marston Street» от Heavenly из альбома Heavenly Vs.Сатана; 0:10 в трек. «Heavenly» идеально описывает голос вокалистки Амелии Флетчер. Ее ноты воздушные, мелодичные; они кажутся принадлежащими к другому плану, совершенно отдельному от нашего. Поэтому, когда она открывает трек 1991 года словами «Ой, Роберт, ты чертовски быстро гоняешь», ее непринужденная ругань кажется мне особенно заманчивой. Что песня — метапоэтическое описание ужасной автомобильной аварии, в которой погибли все участники группы на их Ford Escort («На небесах сегодня вечером будет Небесное… ») мало что может затмить сексуальность ее f-бомбы с этим пронзительным британским« э-э »в середине слова.
The Boston Woman Curser: «Snailhead» группы Throwing Muses из концертного альбома The Curse; 1:44 в трек. Студийная версия этой песни примерно такая же, за исключением стиля фразы «Разбейте гребаную спираль», громко ворчавшей вокалистка Кристин Херш, что резко контрастирует с более прохладной версией клятвы в альбомной версии. Вкусные! Она не самая красивая сирена, охваченная тревогой, но эта секунда песни делает ее настоящей богиней.
Проклинающая злая женщина: «Песня о разводе» Лиз Фейр из «Изгнания в Гайвилле»; 2:03 в трек. На этом диске так много примеров отличной ругани, но мое нежелание использовать очевидное «Цветок» показывает, как этот фетиш ныряет глубже, чем просто секс. Фейр проливает здесь настоящую желчь, не находя лучшего слова, чтобы заменить ее при перечислении своих недовольств в отношениях: «… ты сделала то, что, по твоему мнению, было на мое усмотрение, а затем обвинила меня в попытке все испортить». Она выбирает более прямое, почти устное представление слова, и именно ее прямолинейность делает это таким сексуальным.Как и любая подруга, которая когда-либо выплевывала это на вас, использование Фейр такой сильной клятвы звучит искренне и необходимо, и заставляет ее другие способы использования просто казаться … вопиющими.
The Old Woman Curser: «My Generation» Патти Смит, записано вживую; 0:15 в трек. Эта концертная кавер-версия Who заменила CD-версии ее знаменитого альбома «Horses» 1975 года и содержит некоторые отличные лирические изменения по сравнению с версией The Who. Хотя на обеих записях звучит так, будто проклятие должно произойти на «фу-фу-фу»… исчезнуть! » Отрезок песни Патти Смит решает изменить более радикально, заменив мягкое выражение The Who «все выглядит довольно холодно / я надеюсь, что я умру, не дожидаясь старости» на напыщенный крик «Мне не нужно их гребаное дерьмо! / надеюсь, я умру из-за этого! » Сквернословая Патти Смит открыла новые горизонты в женских проклятиях еще тогда, когда, и ее наследие ярко проявляется во всех последующих примерах. Ее язвительное настроение неуправляемо на этом концерте, но, глядя на недавние фотографии автора песен, я должен признать, что, вероятно, смог бы сдержать себя, если бы увидел, как она исполняет это сегодня на концерте.
Мне потребовалось много мужества, чтобы выступить с этим, и я уже чувствую освобождение, которое это дало мне. Мое стремление к женщине, которая будет ругать меня и стать рок-звездой, — это простая вещь, и теперь, возможно, я лучше подготовлен к тому, чтобы ее преодолеть. Или, возможно, если пойти по фрейдистскому пути, решение состоит в том, чтобы услышать, как моя мать сбросила бомбу. Мам, если ты там, позвони мне.
— С сотрудником отдела кадров Кристофером А. Кукстисом можно связаться по адресу [email protected].
Фрейд о фетишизме: психоаналитики — LiveJournal
Из «О фетишизме» (1927):| Из вводных лекций по психоанализу Фрейда мы узнали, что сексуальный фетишист, как тип перверта, зациклен на объект, который сам по себе не является воспроизведением.Этот исключительный объект желания — фетиш. Фетишисты не жалуются на свои симптомы, но «вполне довольны», обычно оказываясь на анализе только по другим причинам, например. давление со стороны полиции / сверстников / начальства (710). |
«Во всех случаях значение и цель фетиша оказались одинаковыми … фетиш — это заменитель пениса … для особого, совершенно особенного пениса, который был чрезвычайно важен в ранние годы. детство, но потом было потеряно…. фаллос женщины (матери), в который когда-то верил маленький мальчик [sic] и не желал отказываться »(710).
Структура материнского фаллоса — это нечто, о чем нужно знать, чтобы не существовать, но, тем не менее, во что следует верить, потому что это знание представляет собой угрозу для образа верующего о самом себе (эго). Когда объект фетиша попадает в поле зрения, фетишиста охватывает своего рода амнезия, блокирующая осознание отсутствия. Идея отсутствия фаллоса пугает, поэтому всех мужчин, независимо от сексуальной ориентации или социального положения, немного пугает вид влагалища.Фетишист находится в отрицании, всегда опасаясь настоящих женских гениталий, но тем самым не гомосексуал, поэтому чувства к материнскому фаллосу вытесняются. Конкретно, фетиш — это объект, на котором разыгрывается эта драма или фантазия, объект, который «поглощает весь интерес, ранее принадлежавший пенису» (711). Фрейд мимоходом отмечает, что «выбор индивидуальных фетишей частично обусловлен случайными обстоятельствами», например совпадением лингвистической игры слов (710).Обычно объект фетиша связан с влагалищем периферически, например мех / волосы, нижнее белье, попа, юбки, пупок, ремни или ступни / обувь.
Фетишизм — это не психозы. В фетишизме идея реальности (отсутствие материнского фаллоса) одновременно присутствует и отсутствует, разделенная между различными ментальными потоками, тогда как «в психозе истинная идея, которая согласовывалась бы с реальностью, была бы , на самом деле отсутствовала» (712). ). Это позволяет Фрейду подтвердить его более ранний тезис о том, что «существенное различие между неврозом и психозом состоит в том, что при неврозе эго подавляет часть Ид из преданности реальности, тогда как при психозе оно позволяет себе увлекаться Ид и оторванный от части действительности »(712).Похоже, это наводит на мысль, что перверсия — это разновидность неврозов.
Фетишизм — это не однозначная идеализация объекта, поскольку «не вся история сказать, что он поклоняется ему [фетишу]; очень часто он обращается с ним так, что явно равносильно кастрации .
