GoodBlogger

блоггеры • ютуб • новости

Пацифизм что это: ПАЦИФИЗМ • Большая российская энциклопедия

Автор: · Опубликовано · Обновлено

Содержание

ПАЦИФИЗМ • Большая российская энциклопедия

ПАЦИФИ́ЗМ (от лат. pacificus – ми­ро­твор­че­ский), идео­ло­гия, по­ли­ти­ка и об­ще­ст­вен­ное дви­же­ние, вы­сту­паю­щие про­тив войн и лю­бо­го ро­да на­си­лия. Тер­ми­ны «П.» и «па­ци­фист» (сто­рон­ник П.) сфор­му­ли­ро­ва­ны в 1901 груп­пой уча­ст­ни­ков 10-го Все­об­ще­го кон­грес­са ми­ра в Глаз­го и пред­ло­же­ны пре­зи­ден­том Ли­ги ми­ра и сво­бо­ды Э. Ар­но (1864–1921) для обо­зна­че­ния дви­же­ния бор­цов за мир. Идео­ло­гия П. из­ло­же­на Ар­но в трак­та­те «Код ми­ра» (1901).

П. ос­но­ван на убе­ж­де­нии, что убий­ст­во че­ло­ве­ка че­ло­ве­ком, как и в це­лом на­си­лие в от­но­ше­ни­ях ме­ж­ду людь­ми, есть на­ру­ше­ние ми­ро­во­го по­ряд­ка, зло, пусть да­же и вы­ну­ж­ден­ное. Ис­то­ри­че­ски это убе­ж­де­ние по пре­иму­ще­ст­ву бы­ло свя­за­но с ре­лиг. соз­на­ни­ем че­ло­ве­ка. Прин­цип от­ка­за от при­чи­не­ния вре­да все­му жи­во­му (ахим­са) ши­ро­ко пред­став­лен в инд. «прак­ти­че­ской фи­ло­со­фии», он по­лу­чил раз­ви­тие у ад­жи­ви­ков, в буд­диз­ме, джай­низ­ме и др.

В хри­сти­ан­ском по­ни­ма­нии при­чи­на на­си­лия в ми­ре за­клю­ча­ет­ся в от­па­де­нии че­ло­ве­ка от Бо­га, на­ру­ше­нии Его во­ли и тем са­мым в раз­ру­ше­нии из­на­чаль­но­го по­ряд­ка от­но­ше­ний Бо­га, че­ло­ве­ка и ми­ра. Объ­ек­тив­ный ха­рак­тер пре­бы­ва­ния ми­ра в ис­ка­жён­ном со­стоя­нии де­ла­ет не­воз­мож­ным пол­ное из­бав­ле­ние от на­си­лия до мо­мен­та окон­чат. вос­со­еди­не­ния тво­ре­ния с Бо­гом. Вме­сте с тем на субъ­ект­ном уров­не пре­одо­ле­ние на­си­лия по­ла­га­ет­ся воз­мож­ным и да­же обя­за­тель­ным. Эпо­ха Вет­хо­го За­ве­та бы­ла да­ле­ка от идеа­ла мир­но­го со­су­ще­ст­во­ва­ния как на­ро­дов, так и отд. лю­дей, тем не ме­нее, на­ря­ду с прин­ци­пом ог­ра­ни­че­ния мес­ти «око за око, зуб за зуб» (Лев. 24:19–20), бы­ла да­на за­по­ведь «не убий» (Исх. 20:13). Вет­хо­за­вет­ное про­ро­че­ст­во о вре­ме­нах, «ко­гда не под­ни­мет на­род на на­род ме­ча» (Ис. 2:4), от­но­сит­ся к пер­спек­ти­ве за пре­де­ла­ми ис­то­рич. вре­ме­ни. Но­вый За­вет ис­пол­нен при­зы­ва люб­ви к вра­гам (Мф.
5:43–48, Лк. 6:27–28) и Бо­жия бла­го­сло­ве­ния ми­ро­твор­цам (Мф. 5:9). Да­же в ус­ло­ви­ях объ­ек­тив­но су­ще­ст­вую­ще­го на­си­лия в об­ще­ст­ве, по хри­стиа­нскому учению, не сле­дует воз­да­вать «злом за зло», по воз­мож­но­сти быть «в ми­ре со все­ми людь­ми» (Рим. 12:17–18). По­сле­до­ва­тель­ный и бес­ком­про­мисс­ный П. ха­рак­те­рен для не­ко­то­рых ере­тич. дви­же­ний и хри­сти­ан­ских на­прав­ле­ний: ка­та­ры, ад­вен­ти­сты седь­мо­го дня, швей­цар­ские бра­тья, мо­рав­ские бра­тья, гут­тер­ское брат­ст­во, ква­ке­ры, мен­но­ни­ты, ду­хо­бор­цы, мо­ло­ка­не, пя­ти­де­сят­ни­ки, тол­стов­цы и др.

Фи­лос. ос­мыс­ле­ние П. име­ет свои ис­то­ки в уче­нии др.-греч. на­тур­фи­ло­со­фов о кос­мо­се как ми­ро­вом по­ряд­ке, гар­мо­нии и рав­но­ве­сии. Пи­фа­гор учил жить в со­гла­сии, тво­рить доб­ро вра­гам, не уби­вать не­вин­ных жи­вот­ных, не на­но­сить вре­да рас­те­ни­ям. Со­стоя­ние ми­ра в Рим. им­пе­рии вос­пе­вал Вер­ги­лий. В сто­ич. тра­ди­ции идеи П. раз­ви­ва­ли Ци­це­рон, Се­не­ка, Марк Ав­ре­лий, в позд­ней ан­тич­но­сти – Мак­ро­бий, Бо­эций.

В сред­ние ве­ка на па­ци­фи­ст­ские тео­рии оп­ре­де­ляю­щее влия­ние ока­зы­ва­ло хри­сти­ан­ст­во. В эпо­ху Про­све­ще­ния раз­ра­ба­ты­ва­лась идея «веч­но­го ми­ра» (М. де Бетюн Сюл­ли, Ш. Сен-Пьер, Ж. Ж. Рус­со) – сое­ди­не­ние всех ев­роп. го­су­дар­ств, вклю­чая Рос­сию, в еди­ный со­юз. Сре­ди мыс­ли­те­лей Но­во­го и Но­вей­ше­го вре­ме­ни, раз­ви­вав­ших идеи П., – Эразм Рот­тер­дам­ский, Ф. Пас­си, Л. Н. Тол­стой, Б. фон Зут­нер, Ма­хат­ма Ган­ди, М. Л. Кинг. Осо­бой по­пу­ляр­но­стью идеи П. поль­зо­ва­лись по­сле 1-й ми­ро­вой вой­ны, 1920-е гг. из­вест­ны как «эра па­ци­физ­ма» (соз­да­ние Ли­ги На­ций, Кел­ло­га – Бриа­на пакт 1928, дви­же­ние за все­об­щее ра­зо­ру­же­ние и т. п.). Гос. и по­ли­тич. дея­те­ли (А. Бри­ан, П. Пен­ле­ве во Фран­ции, Р. Се­сил, О.Чем­бер­лен в Ве­ли­ко­бри­та­нии, Ф.
Кел­лог, У. Бо­ра в США и др.) ак­тив­но ис­поль­зо­ва­ли па­ци­фи­ст­скую ри­то­ри­ку для оп­рав­да­ния сво­их дей­ст­вий на ме­ж­ду­нар. аре­не (дик­то­ва­лись пре­ж­де все­го ин­те­ре­са­ми их собств. го­су­дарств). В зап.-ев­роп. стра­нах 1920–30-х гг. апел­ля­ция к па­ци­фи­ст­ским на­строе­ни­ям на­се­ле­ния бы­ла важ­ным фак­то­ром и при про­ве­де­нии внутр. по­ли­ти­ки, для ус­пе­ха на вы­бо­рах в пред­ста­вит. ор­га­ны вла­сти.

В Рос­сии в кон. 19 – нач. 20 вв. тео­ре­тич. ба­зу П. раз­ра­ба­ты­ва­ли юри­сты и со­цио­ло­ги М. А. Эн­гель­гардт («Веч­ный мир и ра­зо­ру­же­ние», 1899), Ф. Ф. Мар­тенс («Со­вре­мен­ное ме­ж­ду­на­род­ное пра­во ци­ви­ли­зо­ван­ных на­ро­дов», т. 1–2, 1882–1883), Л. А. Ка­ма­ров­ский («Глав­ные мо­мен­ты идеи ми­ра в ис­то­рии», 1895), М. А. Тау­бе («Прин­ци­пы ми­ра и пра­ва в ме­ж­ду­на­род­ных столк­но­ве­ни­ях сред­них ве­ков», 1899), кн. В. В. Те­ни­шев («Веч­ный мир и ме­ж­ду­на­род­ный тре­тей­ский суд», 1909) и др. Рос. П. по­лу­чил гос. под­держ­ку в фор­ме ини­ции­ро­ван­ной Рос­си­ей Ме­ж­ду­нар. кон­фе­рен­ции по во­про­су ог­ра­ни­че­ния воо­ру­же­ний и уч­ре­ж­де­ния ме­ж­ду­нар. ар­бит­ра­жа (1899). В раз­ви­тие этой ини­циа­ти­вы на Га­аг­ских кон­фе­рен­ци­ях ми­ра 1899 и 1907 бы­ли при­ня­ты ме­ж­ду­нар.

кон­вен­ции о за­ко­нах и обы­ча­ях вой­ны, став­шие не­отъ­ем­ле­мой ча­стью норм ме­ж­ду­нар. гу­ма­ни­тар­но­го пра­ва. В нач. 20 в. П. при­нял в Рос­сии фор­му ан­ти­во­ен­но­го дви­же­ния, он имел об­ществ. под­держ­ку пре­ж­де все­го в ин­тел­ли­гент­ских кру­гах. Соз­да­ны С.-Пе­терб. и Моск. об-ва ми­ра, Ки­ев­ское об-во дру­зей ми­ра (все в 1909) и др. Впер­вые де­ле­га­ция па­ци­фи­стов из Рос­сии при­ня­ла офиц. уча­стие в 18-м Все­об­щем кон­грес­се ми­ра в Сток­голь­ме (1910), гла­ва рос. де­ле­га­ции Па­вел Д. Дол­го­ру­ков был из­бран ви­це-пре­зи­ден­том кон­грес­са. В по­сле­дую­щий ис­то­рич. пе­ри­од до 1990-х гг. рос. П. как дви­же­ние не имел дос­та­точ­ных по­ли­тич. ус­ло­вий для не­за­ви­си­мо­го раз­ви­тия, ус­ту­пил ме­сто дви­же­нию сто­рон­ни­ков ми­ра, на­прав­ляв­ше­му­ся парт. и гос. вла­стью.

В совр. ми­ре по­ня­тие «П.» ис­поль­зу­ет­ся для обо­зна­че­ния ми­ро­воз­зренч. и нрав­ств. по­зи­ции, идео­ло­гии об­ществ. дви­же­ния. В ка­че­ст­ве ми­ро­воз­зренч.

по­зи­ции П. мо­жет не ог­ра­ни­чи­вать­ся ан­ти­во­ен­ной ус­та­нов­кой, но пред­став­лять разл. док­три­ны не­на­си­лия, пас­сив­но­го со­про­тив­ле­ния, мо­раль­но­го со­вер­шен­ст­во­ва­ния, нрав­ст­вен­ной чис­то­ты. В ка­че­ст­ве нравств. по­зи­ции П. оз­на­ча­ет ин­ди­ви­ду­аль­ный от­каз от на­си­лия и со­уча­стия в нём, в ча­ст­но­сти от­каз от служ­бы в ар­мии и от то­го, что­бы брать в ру­ки ору­жие. В ро­ли идео­ло­гии П. обос­но­вы­ва­ет не­об­хо­ди­мость и воз­мож­ность ус­та­нов­ле­ния все­об­ще­го ми­ра, ис­поль­зуя взаи­мо­свя­зан­ные прин­ци­пы: аб­со­лют­ной не­до­пус­ти­мо­сти вой­ны, аб­со­лют­но­го за­пре­та на­си­лия или при­ме­не­ния си­лы и аб­со­лют­ной не­при­ем­ле­мо­сти убий­ст­ва. Как об­ществ. дви­же­ние П. пред­по­ла­га­ет ши­ро­кую про­па­ган­ду ми­ро­творч. идей и цен­но­стей, про­ве­де­ние ма­ни­фе­ста­ций в за­щи­ту ми­ра, осу­ж­де­ние гон­ки воо­ру­же­ний, при­зыв к сни­же­нию во­ен. ак­тив­но­сти го­су­дарств, ра­то­ва­ние за мир­ное уре­гу­ли­ро­ва­ние ме­ж­ду­нар.
и внут­ри­го­су­дарств. кон­флик­тов, осуж­де­ние тер­ро­риз­ма меж­ду­на­род­но­го. К совр. па­ци­фи­ст­ским ор­га­ни­за­ци­ям от­но­сят­ся: Ме­ж­ду­нар. бю­ро ми­ра (ос­но­ва­но в 1891–92), Все­мир­ный со­вет ми­ра (1949–50), Па­гу­ош­ское дви­же­ние, Ме­ж­ду­нар. кри­зис­ная груп­па (ос­но­ва­на в 1995) и др. Они тес­но взаи­мо­дей­ст­ву­ют с ме­ж­ду­нар. и меж­пра­ви­тельств. ор­га­ни­за­ция­ми [ООН, ЮНЕСКО, ЮНКТАД (Кон­фе­рен­ция ООН по тор­гов­ле и раз­ви­тию), Дви­же­ние не­при­сое­ди­не­ния и др.].

ПАЦИФИЗМ — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

ПАЦИФИЗМ — идео­ло­гия, по­ли­ти­ка и об­ще­ст­вен­ное дви­же­ние, вы­сту­паю­щие про­тив войн и лю­бо­го ро­да на­си­лия.

Тер­ми­ны «Пацифизм» и «па­ци­фист» (сто­рон­ник Пацифизм) сфор­му­ли­ро­ва­ны в 1901 году груп­пой уча­ст­ни­ков 10-го Все­об­ще­го кон­грес­са ми­ра в Глаз­го и пред­ло­же­ны пре­зи­ден­том Ли­ги ми­ра и сво­бо­ды Э. Ар­но (1864-1921 годы) для обо­зна­че­ния дви­же­ния бор­цов за мир.

Идео­ло­гия Пацифизма из­ло­же­на Ар­но в трак­та­те «Код ми­ра» (1901 год).

Пацифизм ос­но­ван на убе­ж­де­нии, что убий­ст­во че­ло­ве­ка че­ло­ве­ком, как и в це­лом на­си­лие в от­но­ше­ни­ях ме­ж­ду людь­ми, есть на­ру­ше­ние ми­ро­во­го по­ряд­ка, зло, пусть да­же и вы­ну­ж­ден­ное. Ис­то­ри­че­ски это убе­ж­де­ние по пре­иму­ще­ст­ву бы­ло свя­за­но с ре­лигиозным соз­на­ни­ем че­ло­ве­ка. Прин­цип от­ка­за от при­чи­не­ния вре­да все­му жи­во­му (ахим­са) ши­ро­ко пред­став­лен в инд. «прак­ти­че­ской фи­ло­со­фии», он по­лу­чил раз­ви­тие у ад­жи­ви­ков, в буд­диз­ме, джай­низ­ме и других. В хри­сти­ан­ском по­ни­ма­нии при­чи­на на­си­лия в ми­ре за­клю­ча­ет­ся в от­па­де­нии че­ло­ве­ка от Бо­га, на­ру­ше­нии Его во­ли и тем са­мым в раз­ру­ше­нии из­на­чаль­но­го по­ряд­ка от­но­ше­ний Бо­га, че­ло­ве­ка и ми­ра. Объ­ек­тив­ный ха­рак­тер пре­бы­ва­ния ми­ра в ис­ка­жён­ном со­стоя­нии де­ла­ет не­воз­мож­ным пол­ное из­бав­ле­ние от на­си­лия до мо­мен­та окон­чательного вос­со­еди­не­ния тво­ре­ния с Бо­гом.

Вме­сте с тем на субъ­ект­ном уров­не пре­одо­ле­ние на­си­лия по­ла­га­ет­ся воз­мож­ным и да­же обя­за­тель­ным. Эпо­ха Вет­хо­го За­ве­та бы­ла да­ле­ка от идеа­ла мир­но­го со­су­ще­ст­во­ва­ния как на­ро­дов, так и отдельных лю­дей, тем не ме­нее, на­ря­ду с прин­ци­пом ог­ра­ни­че­ния мес­ти «око за око, зуб за зуб» (Левит 24:19-20), бы­ла да­на за­по­ведь «не убий» (Исход 20:13). Вет­хо­за­вет­ное про­ро­че­ст­во о вре­ме­нах, «ко­гда не под­ни­мет на­род на на­род ме­ча» (Исход 2:4), от­но­сит­ся к пер­спек­ти­ве за пре­де­ла­ми ис­то­рического вре­ме­ни. Но­вый За­вет ис­пол­нен при­зы­ва люб­ви к вра­гам (Матфей 5:43-48, Лука 6:27-28) и Бо­жия бла­го­сло­ве­ния ми­ро­твор­цам (Матфей 5:9). Да­же в ус­ло­ви­ях объ­ек­тив­но су­ще­ст­вую­ще­го на­си­лия в об­ще­ст­ве, по хри­стиа­нскому учению, не сле­дует воз­да­вать «злом за зло», по воз­мож­но­сти быть «в ми­ре со все­ми людь­ми» (Римляне 12:17-18). По­сле­до­ва­тель­ный и бес­ком­про­мисс­ный Пацифизм ха­рак­те­рен для не­ко­то­рых ере­тических дви­же­ний и хри­сти­ан­ских на­прав­ле­ний: ка­та­ры, ад­вен­ти­сты седь­мо­го дня, швей­цар­ские бра­тья, мо­рав­ские бра­тья, гут­тер­ское брат­ст­во, ква­ке­ры, мен­но­ни­ты, ду­хо­бор­цы, мо­ло­ка­не, пя­ти­де­сят­ни­ки, тол­стов­цы и другие.

Фи­лософское ос­мыс­ле­ние Пацифизма име­ет свои ис­то­ки в уче­нии древне-греческих на­тур­фи­ло­со­фов о кос­мо­се как ми­ро­вом по­ряд­ке, гар­мо­нии и рав­но­ве­сии. Пи­фа­гор учил жить в со­гла­сии, тво­рить доб­ро вра­гам, не уби­вать не­вин­ных жи­вот­ных, не на­но­сить вре­да рас­те­ни­ям. Со­стоя­ние ми­ра в Римской им­пе­рии вос­пе­вал Вер­ги­лий. В сто­ической тра­ди­ции идеи Пацифизма раз­ви­ва­ли Ци­це­рон, Се­не­ка, Марк Ав­ре­лий, в позд­ней ан­тич­но­сти — Мак­ро­бий, Бо­эций. В сред­ние ве­ка на па­ци­фи­ст­ские тео­рии оп­ре­де­ляю­щее влия­ние ока­зы­ва­ло хри­сти­ан­ст­во. В эпо­ху Про­све­ще­ния раз­ра­ба­ты­ва­лась идея «веч­но­го ми­ра» (М. де Бетюн Сюл­ли, Ш. Сен-Пьер, Ж.Ж. Рус­со) — сое­ди­не­ние всех ев­ропейских го­су­дар­ств, вклю­чая Рос­сию, в еди­ный со­юз. Сре­ди мыс­ли­те­лей Но­во­го и Но­вей­ше­го вре­ме­ни, раз­ви­вав­ших идеи Пацифизма, — Эразм Рот­тер­дам­ский, Ф. Пас­си, Л.Н. Тол­стой, Б. фон Зут­нер, Ма­хат­ма Ган­ди, М.Л. Кинг. Осо­бой по­пу­ляр­но­стью идеи Пацифизма поль­зо­ва­лись по­сле 1-й ми­ро­вой вой­ны, 1920-е годы из­вест­ны как «эра па­ци­физ­ма» (соз­да­ние Ли­ги На­ций, Кел­ло­га — Бриа­на пакт 1928 года, дви­же­ние за все­об­щее ра­зо­ру­же­ние и тому подобное). Государственные и по­ли­тические дея­те­ли (А. Бри­ан, П. Пен­ле­ве во Фран­ции, Р. Се­сил, О.Чем­бер­лен в Ве­ли­ко­бри­та­нии, Ф.Кел­лог, У. Бо­ра в США и другие) ак­тив­но ис­поль­зо­ва­ли па­ци­фи­ст­скую ри­то­ри­ку для оп­рав­да­ния сво­их дей­ст­вий на ме­ж­ду­народной аре­не (дик­то­ва­лись пре­ж­де все­го ин­те­ре­са­ми их собственных го­су­дарств). В западно- ев­ропейских стра­нах 1920-1930-х годов апел­ля­ция к па­ци­фи­ст­ским на­строе­ни­ям на­се­ле­ния бы­ла важ­ным фак­то­ром и при про­ве­де­нии внутренней по­ли­ти­ки, для ус­пе­ха на вы­бо­рах в пред­ста­вительные ор­га­ны вла­сти.

В Рос­сии в конце XIX — начала XX веков тео­ре­тическую ба­зу Пацифизма раз­ра­ба­ты­ва­ли юри­сты и со­цио­ло­ги М.А. Эн­гель­гардт («Веч­ный мир и ра­зо­ру­же­ние», 1899 год), Ф.Ф. Мар­тенс («Со­вре­мен­ное ме­ж­ду­на­род­ное пра­во ци­ви­ли­зо­ван­ных на­ро­дов», тома 1-2, 1882-1883 годы), Л.А. Ка­ма­ров­ский («Глав­ные мо­мен­ты идеи ми­ра в ис­то­рии», 1895 год), М.А. Тау­бе («Прин­ци­пы ми­ра и пра­ва в ме­ж­ду­на­род­ных столк­но­ве­ни­ях сред­них ве­ков», 1899 год), князь В. В. Те­ни­шев («Веч­ный мир и ме­ж­ду­на­род­ный тре­тей­ский суд», 1909 год) и другие. Российский Пацифизм по­лу­чил государственную под­держ­ку в фор­ме ини­ции­ро­ван­ной Рос­си­ей Ме­ж­ду­народной кон­фе­рен­ции по во­про­су ог­ра­ни­че­ния воо­ру­же­ний и уч­ре­ж­де­ния ме­ж­ду­народного ар­бит­ра­жа (1899 год). В раз­ви­тие этой ини­циа­ти­вы на Га­аг­ских кон­фе­рен­ци­ях ми­ра 1899 и 1907 годов бы­ли при­ня­ты ме­ж­ду­народные кон­вен­ции о за­ко­нах и обы­ча­ях вой­ны, став­шие не­отъ­ем­ле­мой ча­стью норм ме­ж­ду­народного гу­ма­ни­тар­но­го пра­ва. В начале XX века Пацифизм при­нял в Рос­сии фор­му ан­ти­во­ен­но­го дви­же­ния, он имел об­щественную под­держ­ку пре­ж­де все­го в ин­тел­ли­гент­ских кру­гах. Соз­да­ны Санкт-Пе­тербургское и Московское общества ми­ра, Ки­ев­ское общество дру­зей ми­ра (все в 1909 году) и другие. Впер­вые де­ле­га­ция па­ци­фи­стов из Рос­сии при­ня­ла официальное уча­стие в 18-м Все­об­щем кон­грес­се ми­ра в Сток­голь­ме (1910 год), гла­ва российской де­ле­га­ции Па­вел Д. Дол­го­ру­ков был из­бран ви­це-пре­зи­ден­том кон­грес­са. В по­сле­дую­щий ис­то­рический пе­ри­од до 1990-х годов российский Пацифизм как дви­же­ние не имел дос­та­точ­ных по­ли­тических ус­ло­вий для не­за­ви­си­мо­го раз­ви­тия, ус­ту­пил ме­сто дви­же­нию сто­рон­ни­ков ми­ра, на­прав­ляв­ше­му­ся партийной и госсударственной вла­стью.

В современном ми­ре по­ня­тие «Пацифизм» ис­поль­зу­ет­ся для обо­зна­че­ния ми­ро­воз­зренческой и нрав­ственной по­зи­ции, идео­ло­гии об­щественного дви­же­ния. В ка­че­ст­ве ми­ро­воз­зренческой по­зи­ции Пацифизм мо­жет не ог­ра­ни­чи­вать­ся ан­ти­во­ен­ной ус­та­нов­кой, но пред­став­лять различные док­три­ны не­на­си­лия, пас­сив­но­го со­про­тив­ле­ния, мо­раль­но­го со­вер­шен­ст­во­ва­ния, нрав­ст­вен­ной чис­то­ты. В ка­че­ст­ве нравственной по­зи­ции Пацифизм оз­на­ча­ет ин­ди­ви­ду­аль­ный от­каз от на­си­лия и со­уча­стия в нём, в ча­ст­но­сти от­каз от служ­бы в ар­мии и от то­го, что­бы брать в ру­ки ору­жие. В ро­ли идео­ло­гии Пацифизм обос­но­вы­ва­ет не­об­хо­ди­мость и воз­мож­ность ус­та­нов­ле­ния все­об­ще­го ми­ра, ис­поль­зуя взаи­мо­свя­зан­ные прин­ци­пы: аб­со­лют­ной не­до­пус­ти­мо­сти вой­ны, аб­со­лют­но­го за­пре­та на­си­лия или при­ме­не­ния си­лы и аб­со­лют­ной не­при­ем­ле­мо­сти убий­ст­ва. Как об­щественное дви­же­ние Пацифизм пред­по­ла­га­ет ши­ро­кую про­па­ган­ду ми­ро­творческих идей и цен­но­стей, про­ве­де­ние ма­ни­фе­ста­ций в за­щи­ту ми­ра, осу­ж­де­ние гон­ки воо­ру­же­ний, при­зыв к сни­же­нию во­енной ак­тив­но­сти го­су­дарств, ра­то­ва­ние за мир­ное уре­гу­ли­ро­ва­ние ме­ж­ду­народных и внут­ри­го­су­дарственных кон­флик­тов, осуж­де­ние тер­ро­риз­ма меж­ду­на­род­но­го. К совркмкнным па­ци­фи­ст­ским ор­га­ни­за­ци­ям от­но­сят­ся: Ме­ж­ду­народное бю­ро ми­ра (ос­но­ва­но в 1891-1892 годы), Все­мир­ный со­вет ми­ра (1949-1950 годы), Па­гу­ош­ское дви­же­ние, Ме­ж­ду­народная кри­зис­ная груп­па (ос­но­ва­на в 1995 году) и другие. Они тес­но взаи­мо­дей­ст­ву­ют с ме­ж­ду­народными и меж­пра­ви­тельственными ор­га­ни­за­ция­ми [ООН, ЮНЕСКО, ЮНКТАД (Кон­фе­рен­ция ООН по тор­гов­ле и раз­ви­тию), Дви­же­ние не­при­сое­ди­не­ния и другие].

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

ПАЦИФИЗМ — это… Что такое ПАЦИФИЗМ?

    ПАЦИФИЗМ (от лат. pacifer—примиряющий, приносящий мир; pax, pacis — мир) — доктрина, призывающая к полному избавлению от войн, милитаризма и насилия. Как жизненная позиция пацифизм предполагает отказ от какого-либо участия в любых войнах. Так понимаемый пацифизм, укорененный в христианском учении, был присущ христианам первых веков, средневековым еретическим движениям (напр., вельдензиан, чешских братьев), а также протестантским, т. н. миротворческим, церквам (меннонитам и амишам, квакерам, духоборам) в их стремлении к непосредственному практическому утверждению в жизни закона Христа. Наряду с христианским выделяют рационалистический пацифизм (напр., Б. Рассел) и мистический пацифизм (напр., О. Хаксли). Как практическая позиция пацифизм может принимать, как это выявил Дж. Йодер, многообразные по своему нормативному содержанию формы, среди которых выделяются две базовые. 1). Пассивный пацифизм — духовное и идейное противостояние войне и силе. В своих ранних формах такой пацифизм заключался в позиции непротивленчества вообще в соответствии с Иисусовыми заповедями (Мф. 5:9, 39). 2). Пацифизм активного ненасильственного сопротивления. Современный пацифизм, получивший особенное развитие после 1-й мировой войны и обогащенный опытом кампаний ненасильственной борьбы, которые проводили М. Ганди и М. Л. Кинг, настаивает на необходимости активного сопротивления, но без использования уничтожающей силы (см. Ненасилие). Посредством “гражданской обороны” (“civilian-based defence”, n Дж. Шарпу) создаются такие условия, при которых агрессор не в состоянии реализовать свои цели. В отличие от христианского пацифизма философия активного ненасильственного сопротивления необязательно покоится на религиозных и этических принципах.    Лит.: Нибур Райнхольд. Почему Церковь не стоит на позициях пацифизма.— В кн.: Нибур Ричард, Нибур Райнхольд. Христос и культура. Избр. труды. М., 1996, с. 514—32; SharpG. The Politics ofNonviolent Action. I-II1. Boston, 1973; YoderJ. H. Nevertheless: Varieties of Religious Pacifism. Scottdale, PA, 1992.

    P. Г. Апресян

Пацифизм — это.

.. Что такое Пацифизм?

Пацифи́зм (от лат. pacificus — миротворческий, от pax — мир и facio — делаю) — идеология сопротивления насилию ради его исчезновения. Пацифистское движение, движение за мир — антивоенное общественное движение, противодействующее войне и насилию мирными средствами, в основном осуждением их аморальности.

Часто смыкается с антимилитаристским и антиимпериалистическим движением.

Пацифисты осуждают всякую войну, отрицая саму возможность войн быть правомерными, освободительными, священными и т. п. Они верят в возможность предотвращения войн лишь посредством убеждения и мирных манифестаций.

История

Историческим истоком пацифизма и наиболее последовательным идеологическим воплощением пацифизма является джайнизм, что проявляется в особой фундаментальной пацифистичности истории и культуры Индии. Существует ошибочное мнение о том, что многие другие религиозные течения, берущие начало в Индии, такие как буддизм, также имеют пацифистский характер. Но в случае буддизма это далеко не так. Пацифисткие тенденции можно отметить у различных этнических групп. Так, мориори, народ, населявший острова архипелага Чатем (Новая Зеландия) имел культурные и религиозные запреты на ведение войн (в XIX веке благодаря этому мориори стали легкой добычей для поработивших их маори).

Пацифистами были стоики выступал против принуждения свободы других, веря, что добро не бывает безответным: «Неустанным благожелательством можно завоевать расположение даже дурных людей, и нет такой черствой и глухой к достойному души,.. которая не любила бы добро и, в конце концов, не отблагодарила бы благожелателя». Марк Аврелий писал: «Самый лучший способ отмщения — не отвечать злом на зло. Достоинство человека в том, чтобы любить даже тех, кто его оскорбляет».

Все первые христиане были пацифистами. Не существует хотя бы одного свидетельства о службе христиан в римской армии до конца II века нашей эры, но напротив известно множество случаев мученичества из-за отказа служить в римском войске. Иустин Мученик писал: «И мы, которые прежде один другого убивали, не только не враждуем с врагами, но, чтобы не солгать и не обмануть делающих допросы, с радостью исповедуем Христа и умираем». Начало отказа христиан от первоначального пацифизма связано с обретением ими государственной власти. По этой причине христиане оказались в римской армии при Константине Великом и, по некоторым данным, даже составляли четверть его войска.[1]

Однако пацифизм не умер с принятием большинством христиан идеи оправданности «справедливого» насилия. На рубеже первого и второго тысячелетий нашей эры в монастыре Клюни во Франции началось движение за утверждение «Божьего мира». От крестьян до короля все давали клятву не развязывать военных действий первыми, избегать любого рода насилия над безоружными.

Последовательно пацифизм отстаивали критики официальной церкви — катары, вальденсы, францисканцы-терциарии, а также гуситы — сторонник Петра Хельчицкого. Против войн выступал и известный христианский гуманист Эразм Роттердамский.

Реформация привела к кровопролитным религиозным войнам. Против них выступило мирное крыло анабаптистов, которые отвергали участие христианина не только в войне, но и в политике. Также последовательными пацифистами были квакеры, возникшие в середине XVII века. Благодаря Александру Маку, организовавшего в 1708 году Братскую церковь, пацифизм стал неотъемлемой частью пиетизма.[1]

Первые пацифистские организации на Западе возникли в Великобритании и США после наполеоновских войн. К концу 1880-х — началу 1890-х годов движение получило широкое распространение. Международные конгрессы пацифистов неоднократно выступали с предложениями запретить войны, осуществить всеобщее разоружение, а споры, возникающие между государствами, разрешать в международных третейских судах. Распространение пацифизма в России во многом связано с деятельностью Льва Толстого (смотри также статью Толстовство). Деятельность пацифистов привела к тому, что в законодательстве многих стран, где имеется воинская обязанность была предусмотрена возможность её замены альтернативной гражданской службой.

Пацифисты используют различные формы протеста против войны и насилия, в том числе такие необычные, как «Die-in» (имитация смерти).

Критика пацифизма

Джордж Оруэлл писал: «Большинство пацифистов либо принадлежат к малозначительным религиозным сектам, либо это просто гуманисты, которые возражают против того, чтобы людей лишали жизни, и дальше этой мысли не идут. Но среди пацифистов-интеллектуалов есть меньшинство, у которого в подоплеке пацифизма — ненависть к западной демократии и преклонение перед тоталитаризмом… Пацифистская литература изобилует туманными заявлениями, в которых если и есть какой-то смысл, то только тот, что государственные деятели, подобные Гитлеру, предпочтительнее таких, как Черчилль, а насилие, пожалуй, извинительно, если оно достаточно жестокое.»[2]

Роберт Ауман, лауреат Нобелевской премии по экономике 2005 года, объясняет: «Когда агрессор видит, что его методы работают, он продолжает им следовать и выдвигает все новые и новые требования. Если агрессор встречает решительное сопротивление, он пересматривает свой подход. Пацифизм ведет к войне, так как страна, где он становится идеологией, начинает играть по правилам агрессора.»[3]

Известные пацифисты

См. также

Примечания

Литература

Основные тексты

  • Н. Н. Молчанов «Война войне» — фрагмент из книги «Жан Жорес» (ЖЗЛ), М., 1986
  • «Нобелевская премия мира 1947 года» — о квакерах
  • «Почему Свидетели Иеговы не участвуют в войнах?» // «Сторожевая Башня», 1 июля 2008.
  • Д. Хайнц «Адвентисты седьмого дня и отказ от участия в военных действиях: историческая перспектива» // «Ненасилие как мировоззрение и образ жизни», М., ИВИ РАН, 2000.
  • У. Саватский «Протестанты-пацифисты в Советской России в межвоенный период» // «Долгий путь российского пацифизма», М., ИВИ РАН, 1997.
  • Архимандрит Спиридон (Кисляков) «Исповедь священника перед церковью» (1916 г.)
  • М. и Л. Цвик «Дороти Дей, пророк пацифизма в Католической Церкви»
  • «Биография» Хана Абдул Гаффар-хана — ненасилие и ислам.

Исследования

  • Ф. Дайсон «Оружие и надежда», М., «Прогресс», 1990 — главы из книги.
  • «Пацифизм в истории». М.: ИВИ РАН, 1997
  • «Долгий путь российского пацифизма». М.: ИВИ РАН, 1997.
  • Д. Сдвижков «Против „железа и крови“. Пацифизм в Германской империи», М., ИВИ РАН, 1999
  • Г. Пейдж «Общество без убийства: возможно ли это?», СПб.: Изд-во СПБУ, 2005 — см. Неприятие убийства
  • «Трактаты о вечном мире». М., Соцэкгиз, 1963
  • Н. Карапетян «НОВЫЙ» НАРЯД ПАЦИФИЗМА
  • И. Гордеева Радикально-пацифистское движение в России — ХХ век
  • А.Д. Эпштейн От пацифизма – к политическому протесту: израильское антивоенное движение в период от основания государства и до Первой ливанской войны
  • Песни против войны  (англ.)

Критика

Ссылки

что такое пацифизм и чем он опасен? – WARHEAD.SU

Легко быть пацифистом, когда нет войны

Изобретение ядерного оружия и его наглядное применение в середине XX века усилили антивоенные настроения по всему миру. Однако не стоит путать пацифизм и антимилитаризм. Они схожи: и тот и другой — против войны. Но есть и отличия.

Антимилитаристы в основном против раздувания военного бюджета, гонки вооружений и разработки новых видов оружия.

Это люди, которые хотят закрыть танковый завод и открыть на его месте шоколадную фабрику.

Антимилитаристы меркантильны. Они боятся, что государство выманит у налогоплательщиков последнюю копеечку и спустит на армейских дармоедов и ненужные железяки («а могли бы раздать пенсионерам»). Можно сказать, что антимилитаристы выступают против войны по экономическим и некоторым социальным соображениям. Война — это невыгодно и нецивилизованно. Не будем спорить. Кстати, сами по себе эти ребята — антимилитаристы — бывают иногда очень воинственными.

Пацифисты же всегда личности духовные. Они о деньгах не думают. Они просто отрицают насилие. Без каких-либо исключений. Не важны причины, мотивы и возможные последствия, главное — никакого насилия, особенно войны. Войну как способ достижения мира они не признают. Потому что кровопролитие не может быть орудием справедливости. Все люди должны жить в мире, а все конфликты разрешаться исключительно мирным путём.

Пацифисты зачастую аполитичны и проповедуют любовь к ближним, прощение, терпимость, отмену смертной казни и вегетарианство. Некоторые из них отказываются служить в армии. Особо идейные готовы «подставить вторую щёку», но не советуем проверять это на практике.

Где-то рядом с пацифистами и антимилитаристами стоят антивоенные движения и протесты. Их отличие состоит в том, что они выступают не за всё хорошее против всего плохого, а против конкретной войны, которая уже идёт или вот-вот начнётся. Протестующие хотят повлиять на решения, принимаемые правительством, и зачастую не брезгуют силовым противостоянием с полицией.

«Война сладка тому, кто её не изведал»

Приведённая выше фраза принадлежит Эразму Роттердамскому. Он же в 1517 году написал трактат «Жалоба мира», в котором заклеймил войну как «первопричину всех бед и зол, бездонный океан, поглощающий всё без различия».

Эразм Роттердамский

Голландский философ, которого прозвали «принцем гуманистов», был первым, кто аргументированно осудил войну в самом широком смысле слова. От мелких бытовых столкновений до крупных сражений между странами и городами. Конфликты заложены в человеческой природе, но есть те, кто раздувают их до размеров войн. Это тираны. А вот мудрые государи должны радеть о мире и не враждовать между собой.

Для XVI века идея, что мир приносит больше пользы, чем война, была вполне свежа. Но особенно оригинальна точка зрения, что «мир по большей части зависит от сердец, желающих мира» и что сторонники мира должны идти на всё, чтобы его сохранить.

Звучит знакомо? После работы Л. Н. Толстого «Царство Божие внутри вас» неприятие любых форм применения силы, в том числе и вооружённой борьбы, в России получило название «толстовство». Основная идея толстовства состоит в том, что насилие не может защитить нас от насилия. Оборонительная борьба — это ложь. А главные сеятели этой лжи и основные помехи на пути всеобщего мира — это «патриотизм и правительство». Эти двое виноваты во всех войнах человечества.

Лев Толстой

Помимо христианской традиции пацифизм уходит философскими корнями в индуизм, в котором понятие непричинения зла (ахимса) имеет большое значение. Последователем Толстого был Махатма Ганди, организовавший и возглавивший ненасильственное протестное движение за освобождение Индии. Кстати, день его смерти был провозглашён Международным днём ненасилия резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в 2007 году.

Мартин Лютер Кинг, продолжатель Толстого и Ганди, дал пацифизму довольно точное определение. Пацифизм — это «противостояние злу силой любви, основанное на вере в то, что лучше терпеть зло, чем причинять его».

Однако у большинства терпение не железное.

«Война наносит самые страшные удары мещанству, мещанскому покою и удовлетворённости»

Несмотря на изрядное количество сторонников, противников у идеологии ещё больше. Среди них был и Николай Бердяев, который считал, что пацифизм происходит от излишнего материализма и буржуазного малодушия.

Николай Бердяев

Кстати, трусость, эгоизм и желание отсидеться за спинами своих же сражающихся друзей — самое частое и самое тяжкое обвинение в адрес пацифистов. Более того, не сопротивляясь, например, захватчику, пацифист косвенно поддерживает его.

Другое расхожее мнение о сторонниках ненасилия — что они живут иллюзиями, не видят реальности и просто боятся запачкать руки. Кроме того, пацифизм упрекают в нелогичности. Ведь если пацифисты превыше всего ценят мир, то почему они не встают на его защиту и позволяют агрессорам его разрушать?

На самом деле, абсолютных пацифистов, последовательно придерживающихся идеи ненасилия, довольно мало. Возможно, на определённом этапе вмешивается естественный отбор — кто не сопротивляется, тот погибает. Таким образом, число приверженцев абсолютного пацифизма примерно всегда остаётся одним и тем же.

Социальную природу идеологии хорошо охарактеризовал Лев Троцкий, который писал о пацифизме как об отдушине, через которую разгневанная, но недальновидная буржуазия может выпустить пар своего негодования. Под контролем крупного капитала и с его согласия, разумеется. Заметьте, движение действительно популярно именно в среднем классе и практически неизвестно на верхах. В общем, как заметил Лев Давыдович, «передовые народы режут друг другу глотки под знаменем пацифизма», а военная индустрия прирастает миллионами.

«Если страна, выбирая между войной и позором, выбирает позор, она получает и войну, и позор».

Основная опасность пацифизма в том, что он не различает сражение в бою и убийство, которое является уголовным преступлением. Называя каждого солдата убийцей, пацифисты ложно обвиняют невиновных. Напомним на всякий случай, что убийство запрещено даже на войне. Игнорирование разницы между ведением боя и убийством — главный риторический козырь пацифистов. Если его убрать, то остаются лишь банальные истины, что мир лучше войны и давайте жить дружно.

Но поражение живой силы противника не может быть приравнено к убийству. Более того, отдельные силовые операции хоть и редко, но бывают полностью бескровными. Современные же дистанционные и роботизированные средства ведения войны вообще направляют разговор о том, что такое война, в новое русло.

Сбитый дрон или пролёт самолёта с «хибинами» (отечественный авиационный комплекс радиоэлектронного противодействия (КРЭП). — Прим.ред.) на крыльях не укладывается в пацифистскую парадигму насилия, ненасилия, непричинения зла и любви к ближнему. Современные средства ведения войны создаются именно для того, чтобы сберечь человеческие жизни. Как ни парадоксально, военные оказываются бо́льшими гуманистами, чем сами пацифисты.

Другая опасность состоит в том, что пацифисты, полностью отрицая право государств на войну и требуя исключительно мирного решения любых споров, подразумевают создание некоего всемирного судебного органа, который эти споры будет рассматривать. Идея утопична хотя бы потому, что не все споры имеют правовую природу. Но главное то, что подчинение юрисдикции такого суда будет ограничивать государственный суверенитет. А суверенитет — это независимость государства, его самостоятельность и способность быть самим собой. Проповедуя отказ от войны, сторонники ненасилия на самом деле лишают нас свободы. Потому что в конечном итоге мы граждане настолько, насколько суверенно наше государство. И мы настолько свободны, насколько оно независимо.

Отказ от защиты свободы — дорога в никуда.

Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.

Пацифист — это хорошо или плохо?

Фото: UGC

Пацифист — это человек, осуждающий все виды войн. Он убежден, что любые конфликты, в том числе между государствами и народами, можно и нужно решать мирным путем. Многие люди, изменившие этот мир, исповедовали пацифизм. Лев Толстой и Махатма Ганди, Джон Леннон и Альберт Эйнштейн были убежденными пацифистами. Попробуем разобраться детальнее с тем, кто такой пацифист.

Пацифист — это кто?

Автором слова «пацифизм» называют французского борца за мир Эмиля Арно. В 1901 году на Х Всемирном конгрессе сторонников мира в Глазго он предложил обозначать этим термином идеологию, осуждающую все виды войн.

С тех пор принято считать, что пацифист — это человек, который придерживается идеологии пацифизма.

Читайте также

Качества настоящего мужчины, которые ценят женщины

Пацифисты делятся на несколько типов:

  • Сторонники абсолютного пацифизма.

Это люди, которые убеждены, что человеческая жизнь имеет абсолютную ценность и лишать ее нельзя ни при каких обстоятельствах: ни на войне, ни в случае самообороны.

  • Условные пацифисты.

Эти люди верят, что ни война, ни насилие не могут решить ни одну проблему, но принимают тот факт, что при определенных условиях лучше война, чем мрачная альтернатива.

Условные пацифисты придерживаются этики утилитаризма, которая призывает оценивать любые поступки с точки зрения их последствий. Любой поступок считается хорошим, если он принес максимальную пользу максимальному количеству людей. Поэтому война за освобождение народа, с позиций утилитаризма, может быть приемлема.

Читайте также

Нарциссизм: что это, признаки проявления

  • Избирательные пацифисты.

Есть группа людей, которая готова активно бороться за полный запрет любого оружия массового уничтожения, но вполне допускает возможность и необходимость применения обычного оружия при определенных условиях.

Пацифизм может проявляться:

  • Как часть религиозных убеждений.

Многие религии на Земле содержат в себе элементы пацифизма. Например, в восточных учениях вроде буддизма, джайнизма или индуизма существует понятие «ахимса». Оно означает невозможность причинить вред ничему живому ни делом, ни словом, ни мыслью. Среди джайнистов есть секта, представители которой на рот надевают повязки, чтобы случайно не проглотить мелкое насекомое и подметают дорогу перед собой, боясь раздавить мельчайшую букашку.

Христиане гордятся Нагорной проповедью Иисуса, в которой есть призыв подставить вторую щеку тому, кто ударил тебя.

Читайте также

Нездоровые отношения: признаки, по которым их можно распознать

Протестантские общины амишей, меннонитов, адвентистов седьмого дня, свидетелей Иеговы и ряда других отказывались брать в руки оружие, считая это богопротивным поступком.

  • Как нерелигиозные верования в то, что человеческая жизнь свята.
  • В практической вере в то, что любая война абсурдна.

В ХХ веке возникла еще одна концепция, тесно связанная с идеями пацифизма, — идеология ненасилия. В ее основе лежит предположение о том, что нельзя считать злом человека, совершающего зло.

В сопернике нужно увидеть, прежде всего, человека у которого есть совесть. Не отвечая на его насильственные действия, можно прервать цепь зла. Сторонник ненасилия готовы к страданиям и боли, чтобы доказать свою правоту.

Читайте также

3 причины супружеской неверности и почему мужчины с высоким IQ изменяют реже

Тактика ненасилия помогла Махатме Ганди добиться независимости Индии, а Мартину Лютеру Кингу и его последователям — гражданских прав для цветного населения США.

Известный пацифист современности — Далай-лама XIV — назвал насилие одной из главных проблем человечества, возникающих из гнева и страха. Само по себе никакое оружие не стреляет, но большинство убийств из него совершают люди, одержимые гневом и ненавистью. Поэтому пацифист — это еще и тот, кто в состоянии контролировать свои эмоции и сдерживать разрушительные порывы.

Наконец, еще один убежденный приверженец идей пацифизма Джон Леннон в песне Imagine призывал к всемирному братству, предлагал представить хотя бы на минуту, что нет деления на страны и нет причин, чтобы убивать. Хотя романтик и мечтатель сам стал жертвой насилия, но идеи, которые он проповедовал, все еще актуальны.

Читайте также

Чайлдфри: кто это, почему они не хотят детей

Пока сторонники насилия решали локальные проблемы, в ХХ веке пацифисты меняли мир.

Фото: HereNow4U.net: UGC

Читайте также: Кто такой перфекционист: определение

Пацифист — это хорошо?

Можно ли в мире, полном несправедливости и насилия, быть пацифистом? Иными словами, может быть, пацифист — это безнадежный идеалист, который не нужен современному миру?

Существует целый набор аргументов, которые высказывают противники пацифизма. Среди них выделяют:

  • Политические.

Подробные аргументы сводятся к тому, что пацифизм не совместим с национальной политикой. Можно сколько угодно искать мирные средства решить проблему, но страна не может не ответить на агрессию. Ее обязанность — всеми средствами защищать собственных граждан. В этом суть теории общественного договора. Граждане соглашаются подчиняться властям и соблюдать законы в обмен на безопасность. И государство не может нарушить взятые на себя обязательства по защите.

Читайте также

Жак Фреско: цитаты о жизни

Сторонники чистой логики приводят несколько иные аргументы. Главный из них — мир не идеален, поэтому война не всегда несправедлива. Иногда она нужна для того, чтобы восстановить нарушенный естественный порядок. Нельзя потакать агрессору. Это только распалит его самомнение и аппетиты.

Также есть аргументы о том, что неважно, какие мотивы есть у пацифистов — любовь к миру, благоговение перед ценностью человеческой жизни. Но отказ от участия в войне на стороне своей страны делает их не благородными идеалистами, а людьми, которые игнорируют моральные обязательства перед обществом. Когда в опасности твоя семья, нет месту пацифизму.

Наконец, важным аргументом является утверждение о том, что пацифизму не место, когда речь идет об абсолютном зле. Иными словами, если бы человечество не боролось с нацизмом, не было бы человечества.

Читайте также

Что такое коучинг и зачем он нужен

  • Биологические.

Сторонники этого типа аргументов говорят, что человеку от природы присуща определенная доля агрессии. Она заставляет его:

  • Испытывать азарт и открывать неизведанное.
  • Быть честолюбивым и добиваться успеха в жизни.
  • Испытывать обиду за творящуюся в мире несправедливость и хотеть ее исправить.
  • Быть защитником для своих близких.

Пацифизм же призывает отказаться от любого вида агрессии, а следовательно, противоречит человеческой природе.

Вместе с тем стоит отметить, что в основе всех религий на Земле лежат запреты, которые ограничивают разрушительные человеческие инстинкты. И все попытки построить общество без религий проваливались.

Пацифизм — это не идеальная идеология, а всего лишь определенный путь, подобный тому, что предлагает религия. Как и для всех религиозных предписаний, идеологии пацифизма трудно придерживаться. Очень много в мире зла и насилия, которые хочется пресечь.

Читайте также

Альтруизм — это хорошо или плохо?

Показательным является Моление о чаше — одна из наиболее драматических историй в христианстве. Иисус знает о том, что его ждет, просит Бога дать ему другую судьбу. Но лишь приняв позицию о том, что важна не его воля, а Божья, он идет навстречу гибели и будущей славе.

В этом эпизоде Иисус максимально близок к большинству живущих на планете. Ему страшно, его человеческая натура протестует против уготованной участи. Не усмири он натуру, не смог бы стать великим учителем для людей.

В буддизме также есть легенда, показывающая, как возможен пацифизм. Однажды Будду и учеников не пустили в селение. Более того, жители кидали в них камни. Ученики поддались гневу и хотели ответить обидчикам, но Будда им запретил. На их удивленный вопрос он пояснил:

Читайте также

Прагматизм — это хорошо или плохо?

Помните, в предыдущем селении жители принесли нам цветы и много фруктов. Мы поблагодарили за радушие, но от даров отказались. Мы не берем больше, чем можем съесть за один раз. Жители принесли фрукты назад, раздали детям, и в селении была радость. А что принесут домой наши сегодняшние гонители, кроме гнева?

Можно много спорить о том, хорош или плох пацифизм и те, кто его исповедует. Но этой позиции много веков, она укоренена во многих религиях, и за это ее стоит уважать.

Читайте также: Красивые высказывания про жизнь и любовь со смыслом

Оригинал статьи: https://www.nur.kz/family/relationship/1756775-pacifist-eto-horoso-ili-ploho/

Ядерный пацифизм, правое дело и другие теории войны

Человек ведет войны с незапамятных времен. Согласно подсчетам исследователей, за последние пять тысячелетий человечество жило мирно в общей сложности не более 300 лет. И хотя большинство рядовых граждан, политиков, учёных и даже военных осознают ужасы, которыми сопровождаются войны, количество вооруженных столкновений не сокращается. Какие принципы обоснования военных действий существуют в мире, применимы ли они для России и способны ли этические нормы сдерживать агрессию, рассказал преподаватель кафедры истории философии факультета философии НИУ ВШЭ Арсений Куманьков на лекции в Культурном центре ЗИЛ.

Природа войны

Лектор начал свое выступление с цитаты Гераклита: «Должно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей… и что все возникает через вражду и взаимообразно». И хотя Гераклит говорил о войне в переносном смысле — его интересовало устройство мира и полемоса (прим.: война по-гречески) как основного космического закона, который проявляется в каждом аспекте бытия — эфесскому мыслителю удалось охарактеризовать политическую историю всего человечества.

Война с древних времен оказывалась в поле зрения философов, но ее определение до сих пор остается довольно расплывчатым. Слушатели лекции также не смогли прийти к единому мнению, отвечая на вопрос, что такое война. Это и решение противоречий вооруженным путем, и способность объединить группу, которая действует из-за жажды власти и денег. В то же время некоторые смотрят на войну как на подтверждение концепции первородного греха человека и врожденного изъяна его сознания. Куманьков наиболее емким считает определение войны, которое дал Карл Клаузевиц: «Война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю».

При этом лектор отметил, что понятие войны меняется с течением времени. Изначально она воспринималась как политический конфликт между различными группами и была плотно привязана к политике. Если раньше только у правителя было право начинать войну, то в современном мире государство теряет свое уникальное право на насилие. Возросла роль негосударственных субъектов политики — партизан, террористических организаций, частных военных компаний и агентств.

Война ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, не расплатившимися должниками и тому подобными подонками общества

Во второй половине ХХ и начале ХХI веков понятие начинает использоваться в новых значениях. Теперь, когда политики говорят о борьбе с коррупцией или наркотиками, то они смело заявляют, что ведут войну. Но если государство пытается войти в конфликт, цели участия в котором не до конца ясны или их нельзя оправдать в позитивном ключе, если руководство страны не хочет нагнетать панические настроения в обществе, то понятие войны как вооруженного конфликта заменяется различными эвфемизмами.

Война или нищета?

В философии сложилась целая специфическая дисциплина — философия войны. Но как не появилось четкого понятия войны, так и нет ее единой концепции, которая позволяла бы судить об этом феномене. Существует множество субтеорий.

Пацифизм — это наиболее мягкая и не кровожадная концепция войны. Его сторонники полностью отвергают возможность этического оправдания военных действий. Так, еще древнекитайский философ Мо-цзы был сторонником пацифизма, считавшим, что сама природа человека должна привести к запрету всех войн. Одними из ярчайших и влиятельнейших источников всего ренессансного католического гуманизма и пацифизма являются сочинения Эразма Роттердамского, который писал, что «война ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, не расплатившимися должниками и тому подобными подонками общества». Идеи пацифизма были близки многим великим мыслителям. Идеи о ненасилии развивали Лев Толстой, Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг.

Новый виток в развитии пацифизма наступил в середине прошлого века с распространением ядерного оружия, когда появился манифест ядерного пацифизма, в котором авторы требовали от правительств всех государств отказаться от войн и обратиться к использованию исключительно «мирных средств разрешения всех спорных вопросов».

Несмотря на гуманность этой концепции, пацифизм не лишен парадоксов. Противники пацифизма отмечают, что пацифисты получают от государства различные блага, защиту, медицину, возможность строить карьеру и многое другое, при этом отказываются защищать свое государство в случае необходимости. Они следуют только личным интересам. Кроме того, государство на пороге боевых действий нередко встает перед довольно неприятным выбором: вступить в войну или отказаться от борьбы, обрекая свое население на порабощение, нищенские условия существования и даже истребление. С точки зрения истинного пацифиста война хуже нищеты и рабства — лучше терпеть тирана, чем начинать войну.

Найти врага

Вторая концепция противоположна пацифизму — это теория милитаризма. Его можно определить как государственную политику «по подготовке и ведению организованного политического насилия». Милитаризм зачастую предполагает проведение националистической политики. Его приверженцы убеждены, что все издержки, связанные с войной, будут легко покрыты ведением боевых действий. Согласно этой теории, война не только удобна, приемлема и этически допустима. Она имеет духовный смысл. Ведь с ее помощью решаются не только политические и экономические задачи. Война воспитывает и дисциплинирует. Воин — это человек не только физической, но и духовной силы.

Милитаристские настроения нередко захватывали государства. Примерами могут выступать европейские империи конца XIX — начала XX веков, которые отказались от диалога и начали гонку вооружений, что привело к Первой мировой войне.

У этой концепции также немало болевых точек. Сторонники милитаризма просто не могут существовать без противников. Им приходится все время искать врагов как за пределами, так и внутри государства.

Женщины натирают носы бомбардировщиков Douglas в сборочном цехе в городе Лонг Бич, Калифорния. Фото 1942 года. Flickr.

Милитаризм, как и пацифизм, считается маргинальной концепцией. В настоящее время в качестве основы национальных идеологий он распространен не слишком широко. Ведь милитаристский режим вынужден либо все время вступать в войны, которые редко сможет выигрывать, либо ему придется трансформироваться. Кроме того, идея войны подчиняет себе весь общественный и экономический уклад жизни страны. Закрытый характер милитаристского государства, плановая экономика и репрессии в конечном счете истощают граждан и делают такой режим малопривлекательным.

Двойные стандарты

Сегодня наиболее значимыми и актуальными являются концепции реализма и теории справедливой войны.

Сторонники реализма, основываясь на трудах Фукидида, Макиавелли и Гоббса, придерживаются принципа двойных стандартов этики. Они считают, что ради достижения успеха государство может использование любые средства, в том числе и насильственные. Этика в политической сфере отступает на второй план.

Именно поэтому реалисты пессимистично смотрят на идею существования вечного мира между государствами: доводы разума указывают им на возможность сожительства в мире, однако не существует воли, которая установила бы подобное состояние на века. Такое положение дел не означает, что в международных отношениях государственная воля совершенно ничем не сдерживается. В поисках мира страны устанавливают договорные отношения, но каждое государство действует в угоду своим интересам, а потому состояние мира всегда будет шатким.

Дело правое

Следующая наиболее важная теория — это концепция справедливой войны, которая развивает пацифистскую идею борьбы за мир, не отрицая при этом возможность применения силы в определенных случаях. В рамках этой теории насилие ограничивается двумя группами принципов: jus ad bellum (оценка справедливости вступления в вооружённый конфликт) и jus in bello (определение допустимых способов ведения войны).

Совокупность критериев jus ad bellum необходима для принятия решения о том, стоит или нет вступать в войну и чем это решение может быть обосновано. К ним относятся принципы правого дела, крайнего средства, пропорциональности, вероятности успеха, добрых намерений и легитимной власти. Наиболее важен и значим первый из них — принцип правого дела. Он гласит, что должна быть очень веская причина для начала военных действий. Принцип правого дела подразумевает шесть типов ситуаций. Три из них работают на самозащиту государства: ответ на объявление войны, ответ на начавшееся нападение и упреждающий удар. Оставшиеся три применяются в случае нападения на другое государство: ответ на объявление войны союзнику, ответ на начавшееся нападение на союзника и гуманитарная интервенция.

Гуманитарная интервенция все чаще используется в последнее время для обоснования легальности начала войны, как это было в Ливии, Ираке, Боснии и Косово. И хотя начало участия в этих войнах не всегда возможно назвать действительно справедливым, все это формально соответствует принципу правого дела, подчеркивает Куманьков.

Один из самых сложных случаев обоснования агрессии в рамках правого дела — это идея упреждающего удара. Ситуация осложнена тем, что не всегда есть возможность адекватно оценить, направился ли противник к вашей границе, на какой стадии подготовки к нападению он находится. Упреждающий удар оправдывается исключительно предчувствием нападения в ближайшем будущем. В таком случае слишком раннее нападение будет означать превентивную войну, которая нелегитимна, а затянувшаяся отсрочка может привести к печальным последствиям.

Руководитель стратегической авиации Великобритании во время Второй мировой войны Артур Харрис стал единственным главнокомандующим, кто не был удостоен титула пэра из-за применения чрезмерной силы во время авиаударов по Дрездену

Принципы jus in bello имеют значение, когда боевые действия уже начались, они позволяют судить о нормах поведения на войне. Недостаточно иметь причину для справедливой войны. Необходимо вести ее достойно. Так, принцип пропорциональности говорит о недопустимости применения чрезмерных средств. Требуется проявлять благородство к своему противнику, а не стирать с лица земли города и истреблять население. Куманьков напомнил про хрестоматийный пример отказа от этого принципа: руководитель стратегической авиации Великобритании во время Второй мировой войны Артур Харрис стал единственным главнокомандующим, кто не был удостоен титула пэра из-за применения чрезмерной силы во время авиаударов по Дрездену, когда город фактически был стерт с лица земли.

Не менее важен принцип дискриминации или различия, выполнить который довольно непросто. Участники боевых действий не всегда могут быть уверены, что наносят удар именно по врагу, а не по мирному населению. Ситуация осложняется, когда ведутся бои с повстанцами, а не солдатами в военной форме.

Одной из самых больших сложностей в теории справедливой войны остается нерешенность вопроса об исключениях из правил. Так, принцип различия указывает на неприемлемость атаки на невинных, беззащитных людей. Но кто определяет, невинен ли человек? Таким образом, ни одна из теорий не может в полной мере решить всех противоречий, связанных с войной.

Особое положение России

В России дискуссия об этике войны развита крайне слабо, хотя страна исторически активно участвовала в развитии международного права. Первая мировая война заставила русских философов обратиться к определению смысла войны. Но Серебряный век русской философии был очень коротким и отечественные авторы просто не успели сделать значительный вклад в этом направлении.

У пришедших к власти большевиков была своя философия. Война оправдывалась как вооруженное восстание пролетариата, направленное против гегемонии капитализма, но со временем эта концепция уступила место мифу Великой Отечественной.

В 90-е годы Россия хотела предстать в образе либерального государства. Российской мысли пришлось резко перестраиваться, освобождаясь от коммунизма и марксистко-ленинской философии. Но отказ от идеологии и формальная декларация принятия новых ценностей еще не означала, что либеральные ценности — свобода и уважение прав других людей — были осмыслены и приняты как властью, так и населением.

Русская философия войны находится в зачаточном состоянии. На сегодняшний день существует множество исторических, политологических, социологических исследований на эту тему, но нет общенациональной доктрины войны, которую транслировала бы власть и поддерживало население. Таким образом, формируется опасная тенденция, когда страна вынуждена участвовать в конфликтах, при этом ее позиция заявлена нечетко.

пацифизм | История, обоснования, критика и типы

Пацифизм , принципиальное противодействие войне и насилию как средству разрешения споров. Пацифизм может повлечь за собой веру в то, что ведение войны государством и участие в войне отдельного лица абсолютно неправильны при любых обстоятельствах.

Ранние религиозные и философские движения

В древнем мире одними обществами война считалась неизбежным злом, в то время как в других она даже не считалась злом.Отдельные голоса в разных странах осуждали зло войны, но первое известное подлинно пацифистское движение пришло из буддизма, основатель которого (Будда) потребовал от своих последователей абсолютного воздержания от любых актов насилия против своих собратьев. В Индии великий царь Ашока, находившийся под влиянием буддистов, в III веке до н. Э. Определенно отказался от войны, но думал прежде всего о захватнических войнах. В последующие века буддизм, похоже, не был очень успешным в удержании правителей стран, в которых он был принят, от ведения войн.Это может быть связано с тем, что буддийские правила жизни, как их обычно понимают, служили советом совершенства, которому можно было ожидать, что сравнительно немногие будут полностью следовать им.

Молитва в Тибете

Буддийские верующие в молитве в монастыре Джоканг, Лхаса, Тибетский автономный район, Китай, 2006 г.

Лука Галуцци

В классической античности пацифизм оставался идеалом в умах некоторых интеллектуалов. Греческие концепции мира — включая стоицизм — были сосредоточены на мирном поведении отдельного человека, а не на поведении целых народов или царств.В Риме достижение pax , или мира, определялось как договор между государствами или королевствами, который создает «справедливую» ситуацию и основывается на двустороннем признании. Однако такой судебный подход был применим только к «цивилизованному миру». Таким образом, Pax Romana примерно I и II веков н. Э. Не был действительно универсальным, потому что он всегда считался миром только для цивилизованного мира и исключали «варваров». И поскольку угроза варваров никогда не прекратилась, не прекратились и войны, которые Рим вел для защиты своих границ от этой угрозы.

Христианство с его евангельским посланием предлагало соображения в поддержку индивидуального ненасилия, а также коллективного миролюбия. Сказанные Иисусом слова, записанные в Новом Завете, могут быть истолкованы как своего рода пацифизм, и на самом деле так истолковывались многими ранними радикальными последователями Иисуса. Однако, как правило, «мир», о котором говорил Иисус, был доступен только меньшинствам или сектам, придерживавшимся строгой этики, в то время как христианской церкви приходилось идти на компромисс с мирскими потребностями.«Вопрос о воинах» — несоответствие между стремлением к миру и борьбой в войнах — беспокоил христиан со времен Иисуса. Однако в начале 3-го века некоторые отрывки из Евангелий интерпретировались как указание на то, что армии не только приемлемы, но и необходимы для борьбы с демонами. В начале V века св. Августин написал De civitate Dei ( Город Бога ), в котором проводилось различие между мирским и надмирным миром.Он считал, что мир во всем мире приемлем только в том случае, если он соответствует христианскому закону, и что долг мирского государства — служить церкви и защищаться от тех, кто желает подорвать авторитет церкви. Эти идеи преобладали в средние века и часто были связаны с мифом об эсхатологическом императоре, который подавлял неверующих и приводил мир к мирным временам. Подобно римскому pax , христианский мир нужно было постоянно защищать. Непрекращающаяся угроза исходила от нехристиан, которых считали демонами.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Политическое влияние

Начиная с европейского Возрождения, западные концепции пацифизма развивались с разной степенью политического влияния. Многие пацифистские мысли 17-18 веков основывались на идее о том, что передача политической власти от суверенов народу была решающим шагом к миру во всем мире, поскольку войны считались порождением династических амбиций и власти. политика королей и принцев.Таким образом распространялось мнение, что монархии склонны к войнам, потому что суверены считают свои государства своей личной собственностью и что по сравнению с этим республика будет мирной.

Ответвлением этих теорий было создание пацифистских организаций в Европе 19 века, в которых поддерживались такие идеи, как всеобщее разоружение и подстрекательство специальных судов к рассмотрению международных конфликтов. Тем самым тема пацифизма вызвала общественный интерес и послужила вдохновением для создания обширной литературы.Некоторые из этих идей позже были реализованы в Арбитражном суде (предшественнике Международного Суда) в Гааге, Лиге Наций, Организации Объединенных Наций, а также на конференциях и договорах по разоружению, таких как переговоры об ограничении стратегических вооружений (ОСВ). и переговоры о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ) между Советским Союзом и США, начавшиеся в 1970-х годах. Пацифистские идеалы также сыграли значительную роль в движении за независимость Индии, возглавляемом Мохандасом К. Ганди, представителем США.S. движение за гражданские права, всемирное движение за отмену ядерного оружия ( см. антиядерное движение) и студенческие движения в Соединенных Штатах и ​​Европе в 1960-х и 1970-х годах.

Аргументы за и против пацифизма

Есть два общих подхода или разновидности пацифистского поведения и устремлений. Один опирается на защиту пацифизма и полного отказа от войны как политики, которую должна проводить страна. Другое проистекает из этической убежденности отдельных лиц и групп в том, что участие в любом акте войны и, возможно, в любом акте насилия является морально неправильным.

Аргументы в пользу пацифизма как возможной национальной политики идут по знакомым линиям. Подчеркиваются очевидные и общепризнанные пороки войны — человеческие страдания и гибель людей, экономический ущерб и, возможно, прежде всего, моральная и духовная деградация, которую приносит война. После Второй мировой войны все большее внимание уделялось ужасающей разрушительной силе, скрытой в ядерном оружии. Сторонники пацифистов часто предполагают, что отказ от войны как инструмента национальной политики будет невозможен до тех пор, пока мировое сообщество не станет настолько организованным, что сможет обеспечить справедливость среди своих членов.В целом, непацифист согласился бы с тем, что пацифист говорит о зле войны и необходимости международной организации. Но он будет утверждать, что пацифист не столкнулся прямо с возможным злом, которое могло бы возникнуть в результате альтернативной политики непротивления страны перед лицом внешней агрессии: возможное подчинение покоренных народов режимам, которые подавляли бы только те ценности, которых придерживается пацифист. для.

Пацифисты могут утверждать, что с этим злом можно бороться, действуя по принципу ненасилия, согласно которому насилие любого рода всегда неправильно.Ненасилие также может означать ненасильственное сопротивление, основанное на трудностях и неудобствах, которые могут быть причинены победителю или угнетателю общим отказом общества сотрудничать. В 20 веке ненасильственное сопротивление успешно использовалось Ганди и его последователями для подрыва легитимности британского колониального правительства в Индии и Мартином Лютером Кингом-младшим для привлечения внимания всего мира к притеснению афроамериканцев в Соединенных Штатах. Но во многих других случаях на протяжении истории ненасильственная тактика полностью не могла обезоружить врага или даже сохранить сообщества, которые ее применяли.Пацифистские христианские секты часто становились объектами самых безжалостных преследований в период от средневековья до нацистского режима Адольфа Гитлера. История преследований евреев на протяжении многих веков слишком известна, хотя на протяжении поколений они практиковали ненасилие по отношению к своим преследователям. Непацифисты пришли бы к выводу, что пацифистские или ненасильственные методы могут быть эффективными только против силы, у которой нет очень сильных мотивов для крайних мер подавления, или той, которая хотя бы частично управляется теми же моральными угрызениями совести, которыми движут сами пацифисты.

Типы пацифизма

Пацифизм, практикуемый отдельными лицами и группами, является относительно обычным явлением по сравнению с национальным пацифизмом. Члены нескольких небольших христианских сект, которые пытаются буквально следовать заповедям Иисуса, отказались участвовать в военной службе во многих странах и были готовы понести последовавшие за этим уголовные или гражданские наказания. Не все такие отказники от военной службы являются религиозными, но подавляющее большинство из них основывают свой отказ от службы на пацифистских принципах.Более того, среди самих пацифистов существуют большие расхождения во мнениях об их отношении к сообществу, находящемуся в состоянии войны: от очень небольшого меньшинства, которое откажется делать что-либо, что могло бы помочь национальным усилиям, до тех, кто готов предложить любые услуги, кроме настоящие бои.

Редакторы Британской энциклопедии Эта статья была недавно отредактирована и обновлена ​​старшим редактором Брайаном Дуиньяном.

Узнайте больше в этих связанных статьях Britannica:

Определение пацифизма по Merriam-Webster

pac · i · fism | \ ˈPa-sə-ˌfi-zəm \

1 : противодействие войне или насилию как средство разрешения споров. конкретно : отказ от ношения оружия по моральным или религиозным мотивам Для квакеров пацифизм — главный принцип веры.

2 : позиция или политика непротивления усилия к пацифизму и гражданским правам

BBC — Этика — Война: Пацифизм

Типы пацифизма

Типы пацифизма

Абсолютный пацифизм

Абсолютный пацифист считает, что никогда не следует принимать участие в войне, даже в целях самообороны.Они думают, что ценность человеческой жизни настолько высока, что ничто не может оправдать преднамеренное убийство человека.

Трудно постоянно придерживаться этого принципа. Он считает неэтичным использование насилия для спасения невиновного человека, который подвергается нападению и может быть убит, и это не очень удобная моральная позиция.

Абсолютные пацифисты обычно придерживаются этой точки зрения как основного морального или духовного принципа, безотносительно к результатам войны или насилия, однако они могут логически утверждать, что насилие всегда приводит к худшим результатам, чем ненасилие.

Условный пацифизм

Условные пацифисты в принципе против войны и насилия, но они признают, что могут быть обстоятельства, при которых война будет менее ужасной, чем ее альтернатива.

Условные пацифисты обычно основывают свой моральный кодекс на утилитарных принципах — это плохие последствия, которые делают неправильным прибегать к войне или насилию.

Избирательный пацифизм

Другие пацифисты считают, что это вопрос степени, и выступают против войн с использованием оружия массового уничтожения — ядерного, химического и биологического оружия — либо из-за исключительно разрушительных последствий такого оружия, либо из-за того, что война с использованием такого оружия не «выиграть».

Активный пацифизм

Пацифисты активно участвуют в политической деятельности по содействию миру и выступают против конкретных войн.

Во время войны многие пацифисты откажутся воевать, но некоторые примут участие в действиях, направленных на уменьшение вреда войны; например с помощью машин скорой помощи, но другие пацифисты откажутся принимать участие в любой деятельности , которая могла бы поддержать войну.

Не все пацифисты достаточно храбры, чтобы действовать в соответствии с этими убеждениями и отказываться от борьбы, но многие сделали это, смело выбирая наказание и даже казнь, вместо того, чтобы вступать в войну.

В настоящее время большинство демократических стран признают, что люди имеют право отказаться от военной службы по соображениям совести, но обычно ожидают, что лицо, отказывающееся от военной службы, возьмет на себя какую-либо форму государственной службы в качестве альтернативы.

Аргументы против пацифизма

Аргументы против пацифизма

Пацифизм не может быть национальной политикой

Пацифизм как национальная политика для нации почти неслыхан по той очевидной причине, что он будет работать только в том случае, если никто не хочет нападать на вашу страну, или нация, с которой вы оспариваете, также привержена пацифизму.В любых других обстоятельствах принятие пацифистской позиции приведет к быстрому завоеванию вашей страны.

Однако идея пацифизма и поиска ненасильственных решений споров между странами играет важную роль в международной политике, особенно благодаря работе Организации Объединенных Наций.

Логические доводы против пацифизма

Противники пацифизма говорят, что, поскольку мир несовершенен, война не всегда ошибочна.

Они говорят, что государства обязаны защищать своих граждан, и что граждане обязаны выполнять определенные задачи в Справедливой войне.

Неважно, что пацифистами движут уважение к человеческой жизни и миролюбие. Отказ пацифистов от участия в войне делает их не благородными идеалистами, а людьми, не выполняющими важный моральный долг.

Второй аргумент гласит, что пацифизму нет места перед лицом крайнего зла.

Война против нацистской Германии была войной против крайнего зла, и в 1941 году передовая статья в Times Literary Supplement писала:

Пацифизм и память

Поскольку большинство обществ рассматривают войну как выполнение этического долга гражданина, они чтят и помнят тех, кто отдал свою жизнь на войне.

Если мы верим, что война регулируется этикой, мы должны уважать только тех, кто отдал свои жизни в Справедливой войне и кто следовал правилам войны.

Так, например, неправильно почитать мертвых солдат, убивших врага, раненых или изнасиловавших вражеских женщин. (Но это различие обычно не делается в отношении тех, кто сражался на «нашей» стороне.)

Более сложную моральную дилемму представляет случай солдат, которые погибли, «справедливо» сражаясь за несправедливую войну.

Многие солдаты погибли, честно и достойно сражаясь за Германию во Второй мировой войне. Но если война была явно агрессивной и несправедливой, разве было бы неправильно чествовать таких солдат за их жертвы?

Опыт Великобритании

Опыт Великобритании

Пацифизм получил широкое распространение как реакция на масштабы убийств во время Первой мировой войны и использование всеобщей мужской повинности и получил дальнейшую поддержку после создания ядерного оружия.

Однако Холокост и другие нарушения прав человека в промышленных масштабах заставили многих задуматься о том, что могут быть случаи, когда война была наименее плохим курсом действий.

Во время Первой мировой войны те, кто отказывался воевать, были известны как «отказники от военной службы по убеждениям». Их было около 16 тысяч.

Хотя это название было предназначено для того, чтобы прояснить, что именно совесть, а не трусость удерживает пацифистов от военной службы, его быстро сократили до «Конши» и использовали как оскорбительный термин.

Некоторые пацифисты были готовы работать в небоевых ролях санитарами, носильщиками, водителями скорой помощи, поварами или рабочими, в то время как другие отказывались делать что-либо, что могло бы помочь военным усилиям. Более 500 из них были заключены в тюрьмы в тяжелых условиях.

В Первой мировой войне было две основные пацифистские организации: Братство примирения и Братство без призыва (оба были основаны в 1914 году). В 1923 году депутат-христианин-пацифист был избран в парламент.В середине 1930-х годов Союз клятв мира получил широкую поддержку.

Пацифизм получил широкую огласку после студенческих дебатов 1933 года в Союзе Оксфордского университета, который проголосовал за резолюцию о том, что «этот Дом ни при каких обстоятельствах не будет сражаться за короля и страну».

Во Вторую мировую войну насчитывалось 59 000 британцев, отказывающихся от военной службы по соображениям совести, с которыми обращались лучше, чем во время предыдущей войны.

Религия и пацифизм

Некоторые религии, например буддизм, проповедуют пацифизм.В других есть сильные пацифистские элементы, такие как христианство, но они признали, что война неизбежна, и стремились дать моральное руководство в разрешении конфликтов.

Иудаизм, как и другие религии, категорически против насилия, и там, где насилие разрешено, следует использовать минимум необходимого.

Но еврейский закон иногда утверждает, что насилие может быть единственным решением: оно налагает моральное обязательство спасти жизнь человека, которого убивают, даже если единственный способ сделать это — убить нападающего.(Это показывает, что иудаизм рассматривает помощь кому-либо, на кого нападают, как более высокий моральный долг, чем не причинять вред людям.)

Еврейский закон также прямо обязывает евреев применять насилие в субботу в ответ на вторжение.

Давайте выясним, что на самом деле означает пацифизм

Я устал от пацифистов. Я больше не собираюсь быть с ними вежливым. Я не собираюсь приспосабливаться к приличному обществу и делать вид, будто я не согласен, но я уважаю пацифистское мнение.Я не. Пацифисты ошибаются, и вот почему.

Пацифизм терпит и даже поощряет терроризм и фашизм, а также исходящие от них войны и насилие.

Это не новости. Джордж Оруэлл полвека назад указал на незамысловатую логику, согласно которой «пацифизм объективно профашистский». Но почему-то сегодня стало менее неловко объявлять себя пацифистом. Хотя я не хочу извинять пацифистов, я все же думаю, что стоит теоретизировать о путанице, которая привела к тому, что так многие приняли такую ​​нелогичную позицию.

Согласно Оксфордскому словарю английского языка, пацифизм — это «вера в то, что война и насилие не имеют оправдания и что все споры должны разрешаться мирными средствами». Звучит довольно благородно.

Действительно, пацифисты среди нас, как правило, симпатичные люди, обычно относящиеся к прогрессивным с точки зрения большинства их предпочтений: те, кого вы знаете, вероятно, выражают озабоченность изменением климата, покупают органические продукты питания, поддерживают социальную политику в интересах бедных. Я могу только предположить, что их мышление выглядит примерно так: мир — это желаемое состояние; поэтому я люблю покой; поэтому быть пацифистом — почетное дело.

Ошибка в этом аргументе состоит в том, что мир — это цель, а пацифизм — средство. И средства не доводят до конца. Пацифист — это не то же самое, что человек, который хочет, чтобы все в мире жили в мире.

На самом деле пацифизм даже не имеет того же корня, что и мир; и они означают разные вещи. Пацифизм происходит от французского pacifisme , самое раннее зарегистрированное употребление которого относится к 1845 году. Мир, с другой стороны, гораздо более старое слово. Он восходит к 1100-м годам и происходит от англо-французского слова pais , которое уходит еще дальше от латинского pacem и pax , что означает соглашение или договор.

Pax выполнял прагматическую функцию: он положил конец войне, приняв меры — например, заключив договор между враждующими сторонами — тогда как пацифизм, напротив, является бездействием: отказ от участия, который может быть личной моральной позицией человека, но не практическая стратегия в большинстве случаев. Пацифизм — это пассивность, «plein d’espoir et d’attente, mais sans program d’action», как выразился Троцкий в 1922 году: пацифизм полон надежд и ожиданий, но не имеет никакого плана действий.

Ганди не победит Асада.Он сокрушает все формы оппозиции.

Для меня желаемый финал любой ситуации насилия — это мир. По этой причине я поддерживаю обязанность защищать доктрину, которая включает использование военной силы, когда на карту поставлены человеческие жизни. Путь к миру не вымощен пассивностью. Тираны обычно не уходят в отставку, потому что их игнорируют. Фактически, игнорирование часто подпитывает их, позволяя беспрепятственно совершать зверства.

Для любого, кто потратил более четырех минут на изучение патологии таких фигур, как Асад, Муссолини, Гитлер или лидеры ИГИЛ, должно быть совершенно очевидно, что они не проявили большой чувствительности к общественному мнению, ни люди под их властью, или люди, наблюдающие за их действиями издалека.

В таких случаях, согласно теории справедливой войны, применение силы является оправданным. Ганди не победит Асада. Он сокрушает все формы оппозиции.

Чтобы пацифизм работал, каждый должен играть в мяч. А в реальной жизни это не так. Такие деспоты, как Асад, не являются принципиальными действующими лицами. Они — режимный эквивалент психопата: лишены сострадания и морального рассуждения. Пацифизм всегда будет флагом идеалистов и палаткой для иррациональных, потому что нынешние и завтрашние Асады и армии, которые они контролируют, никогда не будут частью пацифизма критической массы, необходимого для достижения мира.Запугивающие правительства, которые бросают химическое оружие на младенцев, не заботятся о том, что насилие доставляет вам дискомфорт. Фактически, они считают типом пацифизма, который преобладает сегодня, особенно корыстной формой пацифизма, когда мы хотим уберечь наши собственные армии от грязных мест, но мы мало что можем сказать о людях в этих местах, поскольку до тех пор, пока не будет вовлечено западное правительство.

Этот образец особенно нелепо проявился в недавнем автореагировании на MOAB, или Massive Ordnance Air Blast, бомбу, взорвавшуюся в Восточном Афганистане, убив 96 боевиков ИГИЛ, по последним подсчетам — и ни одного гражданского населения.Немедленно в западных странах были организованы небольшие акции протеста людьми, которые никогда не притворялись, что присутствовали на акциях протеста против убийства детей Асадом, терроризирования ИГИЛ сельских афганских общин или их сексуального порабощения езидских женщин.

Такие протесты, когда они случаются, обычно посещаются почти исключительно людьми, связанными с теми, кто бежал из таких ситуаций, диаспорой, оплакивающей своих беззащитных людей, оставшихся дома. Они пренебрежительно относятся к антивоенному сообществу, чьи интересы явно эгоистичны.То же антивоенное сообщество не обращает внимания на неудобства, связанные с тем, что мирные жители-нежить в Восточном Афганистане — те афганцы, которые на самом деле живут в том месте, где была атака ИГИЛ — приветствовали МОАБ.

Я устал от этого лицемерия. Я больше не даю пацифистам права сомневаться. На данный момент они должны знать лучше. Их следует вызвать и поручить защищать свою позицию в соответствии с теми же стандартами рассуждений, что и любая другая позиция. Но они не могут, потому что пацифисты являются пособниками войны, а их позиция пассивности перед лицом великих зверств не выдерживает никакой критики ни с этической, ни с логической точки зрения.

Пацифистов должным образом высмеивали за их бессмысленные взгляды во время и после Второй мировой войны. Но каким-то образом стигма улучшилась в 2017 году. Люди могут беззастенчиво протестовать против взрыва, в результате которого погибли только боевики ИГИЛ, обезопасить себя от насмешек и надеяться, что они модные, а может быть, даже достойные мема.

Еще в 12 веке мир означал «свободу от гражданских беспорядков». Еще более старое слово, шалом и связанное с ним салам, обычно переводимое на английский как «мир», на самом деле имеет более широкое первоначальное значение, которое включает безопасность, благополучие, процветание и справедливость.Это конечные состояния, за которые стоит бороться. Настоящий мир — постоянное отсутствие войны — требует стратегии, мужества и действий перед лицом фашизма. Хватит версии мирной наклейки на бампер. Если вы действительно за мир, будьте за мир в первоначальном смысле этого слова.

Следите за блогами HuffPost Canada на Facebook

Пацифизм — обзор | Темы ScienceDirect

2.7 Подъем неоконсерваторов

Вьетнамская война и открытость для Китая усугубили процесс противостояния и поляризации в отношении коллективной памяти Японии.С одной стороны, прогрессисты атаковали компромисс нарратива, коренящийся в амнезии и виктимизации, распространяя изображения и рассказы о зверствах японцев в Китае и Юго-Восточной Азии. С другой стороны, консерваторы отреагировали на этот процесс оспаривания. Они ответили на разные фронты: образование, дебаты по истории, политике, атакой на пределы, определенные конституцией и доктриной Ёсида.

В 1980 году ЛДП провела кампанию по исправлению «Кампании за предвзятые учебники», которая, как считается, находилась под слишком сильным влиянием левых учителей, марксистской интеллигенции и мазохистского видения истории.В 1982 году та же ЛДП провозгласила необходимость «культивирования японского духа и национальной гордости» в качестве основного пункта своей партийной платформы (Conrad, 2010). В том же году Asahi Shinbun разоблачила попытку министра образования ужесточить контроль над учебниками истории, чтобы привести их в соответствие с консервативными убеждениями. Министерство регулярно меняло «вторжение ( шинряку, ) в Северный Китай» на « шиншуцу, (наступление)». Более того, резня в Нанкине была оправдана как реакция на яростное сопротивление Китая.

Это привело к серьезному дипломатическому кризису с Пекином и Сеулом. И китайское, и южнокорейское правительства официально пожаловались японскому правительству, заявив, что министерство образования продвигает преднамеренную попытку обелить историю японского империализма в Азии. В редакционной статье Renmin Ribao в то время говорилось: «Учебник беззастенчиво оправдывает вторжение Японии в Юго-Восточную Азию, поскольку победы над западными державами позволили странам региона добиться послевоенной независимости» (Beal, Nozaki & Yang, 2001).Эта реакция значима, потому что представляет собой первый подобный эпизод. Ранее ни Южная Корея, ни Китай не занимали официальной позиции в отношении содержания японских учебников, а также в отношении того, как Япония продвигает преподавание истории или другую политику, связанную с образованием и памятью.

Чтобы успокоить критиков, правительство выступило с заявлением, в котором говорится: «С точки зрения построения дружбы и доброй воли с соседними странами Япония будет уделять должное внимание этой критике и вносить исправления под ответственность правительства.Более того, он пообещал пересмотреть Руководство для учебников и основал Японский исследовательский комитет по инциденту (Nozaki, 2008; Yoshida, 2006).

Восприятие того, что правительство умиротворяет прогрессистов и иностранные правительства и позволяет иностранцам решать, как японцы должны помнить свое прошлое, вызвало резкую реакцию консерваторов. Историки-ревизионисты оспаривали уместность определения «Нанкинская резня». Три года спустя, в 1985 году, они также протестовали против открытия Мемориала Нанкинской резни.Они назвали «оскорбительным и нелепым» официальную оценку Китая о 300 000 жертв (Saaler & Schwentker, 2008).

Споры по поводу учебников 1982 года заставили консерваторов вновь заявить о своих центральных убеждениях: неагрессивный характер войны, тот факт, что Япония была втянута в войну внешними силами, жертвы военного поколения, отказ от видения истории Токийского процесса. (Пайл, 1983). Нанкин был одним из центральных пунктов дискуссии. С одной стороны, ревизионисты, такие как Танака, автор «Иллюзии Нанкина », склонны отрицать ответственность Японии и военные преступления.С другой стороны, прогрессисты ответили новой волной исторических исследований о Нанкине, женщинах для утех и других военных преступлениях.

В то время как осведомленность о преступлениях в Японии распространялась среди широкой общественности, прогрессивные силы столкнулись с периодом спада из-за ряда структурных факторов. Во-первых, экономическое развитие и рост среднего класса значительно снизили привлекательность радикальных альтернатив существующему положению вещей. Во-вторых, на международном уровне окончание разрядки , усиление так называемой «второй холодной войны» и кризис СС-20 заставили часть общественного мнения разделять идею о том, что СССР представляет реальную и настоящую опасность. для японской безопасности.

Наконец, JSP пережила фазу застоя. Ему не удалось расширить свой электорат, который по-прежнему в основном представлен государственными служащими и членами профсоюзов. В то же время в 1970-х годах он начал идеологическую полемику о своей политической роли. Левые партии выступали за сохранение роли баланса для ЛДП, сохраняя при этом марксистскую идеологическую платформу, даже если это означало оставаться в оппозиции. Другие части партии, возглавляемые Исибаши Масаси и Дои Такако, которая в 1989 году стала первой женщиной, возглавившей партию, хотели, чтобы JSP стремилась руководить страной, бросая вызов гегемонии ЛДП.Для этого JSP нужно было умерить свою идеологическую чистоту. Внутри страны это означало отказ от всех ссылок на «социалистическую революцию» в пользу «социал-демократии» (Stockwin, 1994; Hyde, 2005). С точки зрения внешней политики это повлекло за собой признание законности (хотя и не конституционности) JSDF и принятие союза с Соединенными Штатами. Более того, партия перешла от поддержки Северной Кореи к пропаганде сбалансированных отношений как с Сеулом, так и с Пхеньяном.Эти изменения, и в частности отход от позиции полного нейтралитета и антимилитаризма, вызвали значительное расхождение с пацифистским движением (Hyde, 2005).

Упадок прогрессивных сил совпал с подъемом ревизионистской фракции в ЛДП, руководимой Накасоне Ясухиро. В 1970-е годы он был директором Японского оборонного агентства и продвигал амбициозные планы, направленные на восстановление технологической и промышленной автономии в оборонной промышленности.Как премьер-министр он заявил о своем разочаровании ограничениями доктрины Ёсида и попытался сформулировать ряд мер, направленных на их преодоление. Его «великий замысел» был основан на обновленной версии консервативных представлений о прошлом страны, а также на представлениях о роли Японии в мире. По словам Накасонэ, решение Ёсиды подчинить важную роль в политике и безопасности восстановлению экономики было разумным в послевоенный период. Однако в 80-е годы Япония догнала Запад.С одной стороны, это означало, что жертва военного поколения каким-то образом компенсировалась текущими национальными достижениями. С другой стороны, преуспевающая и развитая Япония не могла продолжать быть «нацией-последователем» во внешней политике. Японии пришлось превратиться в «международную нацию», способную привести мир к новой эре технологического развития и процветания.

В 1982 году он писал: «Оглядываясь назад, можно утверждать, что стратегия премьер-министра Ёсиды представляет собой по-своему рациональное решение.[…] Тем не менее, я не могу не задаться вопросом, даже сейчас, о том, что могло бы случиться, если бы Япония сделала другой выбор в этот критический момент. С тех пор я поставил одной из своих политических целей выйти за пределы так называемой системы Сан-Франциско ». (Pyle, 1987, стр. 251.)

Под «системой Сан-Франциско» Накасоне имел в виду не просто систему узловых и спиц безопасности альянсов. Он скорее обращался к взаимосвязи между японской коллективной памятью и внешнеполитическим выбором. Япония с договором Сан-Франциско приняла вердикт Токийского трибунала.Как следствие, с точки зрения Накасонэ, идея преодоления доктрины Ёсида и ее добровольных ограничений была тесно связана с необходимостью отвергнуть историческое суждение, представленное на токийских процессах, а именно идею о том, что Япония способствовала агрессивной войне и вся ответственность должна быть возложена на Японию, а не за крах международного порядка, который привел Японию на путь войны или к предыдущей эпохе западной колонизации.

Видение Накасонэ подразумевало особую интерпретацию консервативных идей отделения Японии от Азии и преемственности с довоенной историей.Основываясь на идеальной преемственности с периодом Мэйдзи, он предложил идею Японии как нации, которая покинула Азию и присоединилась к Западу, а иногда и превзошла Запад благодаря своим экономическим и технологическим достижениям. Наиболее показательным примером переосмысления Накасонэ концепции Datsu-A Ron (покинуть Азию, присоединиться к Западу), вероятно, является его выступление на саммите в Вильямсбурге в 1983 году, в котором обсуждалась необходимость общей политики безопасности, направленной на противодействие советской угрозе во время войны. Во время ракетного кризиса SS-20 он выступал за «неделимость безопасности Запада», включая Японию, среди западных стран (Korhonen, 2013).

Гордость, которая наполняла видение Накасонэ, заставила его отодвинуть на второй план необходимость примирения с остальной Азией на равной основе. Более того, гордость за национальные достижения, особенно в отличие от остальной части Азии, заставила консерваторов более решительно отвергать то, что они называли «самоистязательным видением истории», а также прогрессивные попытки пропагандировать сознание виктимизаторов. Накасонэ был первым премьер-министром, посетившим храм Ясукуни в своем официальном качестве после захоронения 14 преступников класса А в 1978 году (Breen, 2008).Он решил сделать это во время 40-й годовщины окончания войны, 15 августа 1985 года. Кроме того, он занял явно ревизионистскую позицию по отношению к Токийскому трибуналу и критиковал тот факт, что эпоха оккупации «распространилась по Японии на самообладание». мучительное убеждение, что во всем виновата наша страна ». (He, 2007b, стр. 227.)

Визит Накасонэ вызвал беспрецедентную реакцию в Азии. Протесты вспыхнули на улицах Пекина, многие протестующие утверждали, что Китай подвергся второму вторжению, имея в виду волну японских товаров, которые затем достигли китайских рынков, и асимметричный характер китайско-японских экономических отношений в 1980-х годах.Даже если китайское правительство намеревалось поддерживать дружеские отношения, которые считались необходимыми для четырех модернизаций, оно сделало несколько сильных заявлений по стандартам того времени. 16 августа года жэньминь жибао заявил, что официальный визит Накасонэ был опасным предзнаменованием «украшения войны и отрицания конституции мира». В редакционной статье «Синьхуа» визит Накасонэ и его политика описывались как «опасный подводный фактор на пути к возобновлению системы, которая преобладала до Второй мировой войны.Однако в целом китайская риторика имела тенденцию отделять японский народ от позиции Накасонэ. Пэн Чжэнь, в то время председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, заявил, что «горстка японцев все еще пытается возродить милитаризм вопреки воле как китайского, так и японского народов и в ущерб дружбе между двумя странами. и мир во всем мире »(Weiss, 2014, p. 93–4). Как подчеркнул Кеннет Пайл, для Накасоне визит в Ясукуни имел фундаментальное политическое значение, поскольку он связал прошлое страны с ее нынешней ролью и достижениями в мире, а также с его видением светлого будущего.Это был «символический способ отложить войну как источник национального позора и смущения и вернуться к традиционному почитанию духов погибших на войне». (Pyle, 1987, p. 264.)

Это видение также повлекло за собой важную роль Японии с точки зрения внешней политики и политики безопасности. Он предложил ряд существенных отклонений от доктрины Ёсида и послевоенного пацифизма. В конечном итоге Накасонэ, несмотря на его усилия, не смог добиться существенных изменений в реальной политике безопасности Японии.Во время его пребывания в должности страна соблюдала все основные послевоенные ограничения, за исключением незначительного нарушения обычного лимита в 1% ВВП, который должен был быть отнесен к военному бюджету в 1987 году. 8 Накасонэ, однако, нарушил ряд. табу, установленных в послевоенный период. Он выступал за возможный пересмотр конституции и обозначал роль Японии как активного союзника США в холодной войне.

Тем не менее, попытка Накасонэ продвигать новый нарратив и новую внешнеполитическую стратегию, соизмеримую с послевоенными достижениями страны, стала важным поворотным моментом.И консерваторы, и прогрессисты начали рассматривать военный опыт и предвоенную историю с точки зрения послевоенных достижений Японии. Консерваторы считали японскую способность к восстановлению, их изобретательность и целеустремленность на экономическом росте корнями своего успеха. Как следствие, страна могла оглядываться назад с гордостью: жертва военного поколения не была напрасной. Напротив, он заложил основу для восстановления Японии в рядах великих держав, особенно в экономическом и технологическом плане.

Встреча Японии с Азией, о чем свидетельствуют отношения Японии с Китаем и другими странами Восточной и Южной Азии, оказалась взаимовыгодной, но неравномерной. Идея Японии как «головы летающих гусей», двигающей Азию к развитию, очень напоминала Японию Киши как лидера в Азии, способного спасти континент от отсталости.

Следующим логическим шагом должен был стать отказ от послевоенных ограничений. Эти ограничения были наложены победителями на побежденную нацию.Консерваторы считали, что Япония может считать послевоенный процесс завершенным, считаться одним из основных членов международного сообщества и, в конечном итоге, пользоваться доверием других государств, даже приняв более активную политику безопасности.

Прогрессисты в течение 1980-х начали показывать первые признаки драматической эволюции, которую они испытают в следующем десятилетии. Разногласия между умеренными и ортодоксами в JSP и упадок профсоюзов, особенно среди ключевых групп, таких как JTU, способствовали подрыву единства сторонников прогресса, стоящих за знаменами пацифизма, антимилитаризма и повествованиями о преследовании японского народа.Отказ от марксистских идей среди японских социалистов во многом обусловил их отношение к вопросам вины и ответственности. Марксистское прочтение истории способствовало игнорированию роли обычных солдат и простых граждан во время войны, приписывая войну милитаристам и эксплуататорскому классу дзайбацу . Упадок марксистской идеологии и стирание классового разрыва при прочтении послевоенной истории позволили прогрессистам переосмыслить прошлое страны через другие категории.Это побудило прогрессивных сторонников более внимательно рассмотреть вопрос об индивидуальной ответственности по отношению к солдатам и военным чиновникам во время конфликта. Более того, они начали рассматривать идею ответственности за войну как общенациональную проблему, непосредственно затрагивающую простых людей, в том числе тех, кто не испытал на себе тягот военного времени.

Более того, во время событий 1970-х, таких как война во Вьетнаме и открытие доступа к Китаю, благоприятствовало введение элементов вины за войну и ответственности за войну в прогрессивном взгляде на историю Японии.Как следствие, прогрессивная группа начала рассматривать страдания бывших жертв Японии как ключ к выбранной травме для японской коллективной памяти. В конечном итоге процесс оспаривания, характерный для 1980-х годов, помогает выработать несколько важных соображений. В 1980-х годах компромисс, сосредоточенный на преследовании простых людей Японии, который составлял повествовательную основу доктрины Ёсида, в значительной степени переживал кризис. Это вызвало значительные расхождения среди консерваторов и прогрессистов как во внешней политике, так и в исторической памяти.Консерваторы считали послевоенную фазу завершенной и хотели воспитать как историческое видение, так и внешнеполитическую роль, совместимую с достижениями Японии. Прогрессисты начали рассматривать то, как Япония справлялась со своим прошлым, в значительной степени недостаточным.

1980-е годы также ознаменовали начало интернационализации проблемы истории и памяти, процесса, который позже полностью проявился с окончанием холодной войны. В первые и средние годы холодной войны Япония формировала свою коллективную память без внешнего вмешательства.Барьеры, воздвигнутые холодной войной, и авторитарный характер многих других режимов Восточной и Юго-Восточной Азии позволили Японии сохранить дебаты о памяти в сфере внутренних дискуссий. Открытие для Китая, процесс демократизации в странах Восточной Азии, таких как Южная Корея, а затем окончание холодной войны полностью изменили ситуацию. Кризис с учебниками 1982 года и реакция Китая и Южной Кореи на визит Накасонэ в Ясукуни продемонстрировали, что японцы не могли просто объявить послевоенный период окончанием и попытаться продвигать более активную внешнюю и оборонную политику, не принимая во внимание чувства, порожденные рост национализма в остальной части Азии.

В конце концов, в течение 1980-х годов обе традиции перешли в процесс эволюции, вызванный внешними событиями, международными и внутренними. Две традиции интерпретировали эти события совершенно по-разному, потому что ключевые агенты воспринимали эти события через фильтры своих убеждений. Однако основные убеждения, похоже, не поддаются изменениям. Консерваторы на протяжении всего послевоенного периода поддерживали и продолжали продвигать свои основные убеждения, такие как роль поколения военного времени, роль международной системы в втягивании Японии в войну и отказ от взглядов на историю Токийского процесса.Точно так же основные убеждения прогрессистов оказались довольно устойчивыми к изменениям: идея прерывности, необходимость вовлечения Азии, идея послевоенной демократии как разрыва с прошлым, наступательный характер войны.

Однако другие верования не сопротивлялись политическим изменениям. Например, с 1980-х годов прогрессисты постепенно отказались от марксистского прочтения истории и начали сосредотачиваться как на японской виктимизации, так и на азиатских страданиях. Интерпретативный подход предлагает два возможных объяснения.Во-первых, агенты приобретают свои убеждения в процессе социализации; поэтому разные поколения социализированы в разном политическом климате. Это может, например, объяснить упадок марксизма как линзы, через которую прогрессисты читают историю страны. Второе объяснение коренится в возникновении дилемм. Следовательно, акторы склонны пересматривать или корректировать набор убеждений, унаследованных от их традиций, чтобы понять текущую политическую среду.

Пацифизм — Философия — Oxford Bibliographies

Введение

Пацифизм — это оспариваемый термин.Его часто определяют в узком смысле как противодействие войне или, в более широком смысле, как противодействие любому насилию. Пацифисты также иногда привержены ненасилию как образу жизни и видению мирного и гармоничного сосуществования. Пацифизм может распространяться на приверженность ненасилию во всех сферах жизни, включая вегетарианство. Или пацифизм можно узко истолковать как антивоенную позицию, понимаемую на уровне политической теории. Пацифизм защищался множеством способов: обращением к религиозным авторитетам, основанием на фундаментальных моральных принципах и эмпирическими утверждениями о негативных последствиях насилия и войны.В качестве позитивной приверженности ненасилию пацифисты утверждали, что ненасильственный общественный активизм полезен и морально достоин похвалы. Пацифизм имеет глубокие корни в мировых религиозных традициях. В христианстве это можно проследить до Нагорной проповеди, где Иисус говорит: «Не противься злому человеку» и «подставь другую щеку» (Матфея 5:39). В буддизме, джайнизме и других традициях такой же упор делается на ненасилие. Религиозный пацифизм занимает центральное место в идеях Толстого, Ганди и Мартина Лютера Кинга-младшего.Философские дискуссии о пацифизме можно найти в работах Эразма, Руссо и других мыслителей пост-ренессанса и Просвещения. В более поздней истории версии пацифизма защищали Уильям Джеймс, Джейн Аддамс, Бертран Рассел и Альберт Эйнштейн. Современные дискуссии в философской литературе участились во время и после войны во Вьетнаме, поскольку отказ от военной службы по соображениям совести стал проблемой. В литературе по прикладной этике пацифисты и философы, симпатизирующие пацифизму, такие как Чейни Райан, Роберт Холмс и Эндрю Фиала, по-разному реагировали на критику пацифизма, предложенную Нарвесоном и другими, а также пытались прояснить и критиковать теорию «справедливой войны».Недавние обсуждения пацифизма подчеркнули разновидности пацифизма, утверждая, что пацифизм — это не просто абсолютистский моральный запрет на насилие. Некоторые защищали пацифизм как чисто личное или профессиональное обязательство. Другие пояснили, что пацифизм — это прежде всего антивоенная позиция, которая не обязательно распространяется на критику любого насилия. Другие защищали разновидности практического пацифизма, случайного пацифизма или пацифизма, основанные на теории справедливой войны, а также отстаивали связи между пацифизмом и другими проблемами: феминизмом, благополучием животных, экологией и теологией.Теоретическое исследование пацифизма может быть дополнено эмпирической работой, показывающей, что ненасилие может быть эффективной силой социальных и политических изменений.

Исторические обзоры

Пацифизм часто рассматривался с точки зрения истории идей. Исторические подходы к пацифизму часто сосредотачиваются исключительно на христианском пацифизме, с особым акцентом на пацифистские христианские деноминации и более современные разработки этих сектантских идей, как в Brock 1998 и Brock and Young 1999.Другие версии более широко охватывают мировые традиции с учетом корней пацифизма в индуизме, джайнизме, буддизме и исламе, а также в работах Ганди (см. Howard 2018, Jahanbegloo 2014 и Jahanbegloo 2018, все цитируются в разделе «Религиозный пацифизм»). . Исторические подходы также рассматривают развитие движений за мир, антивоенную активность и примеры ненасильственного общественного активизма за последние пару столетий — как в Cortright 2008, Cortright 2009 и Kurlansky 2006. Dallmayr 2004 предлагает альтернативную историю, которая фокусируется на континентальной философии. .

  • Брок, Питер. Разновидности пацифизма: обзор от древности до начала двадцатого века . Сиракузы, Нью-Йорк: Издательство Сиракузского университета, 1998.

    Краткий обзор пацифизма от древнего мира до современного. Основное внимание уделяется христианскому пацифизму, и есть полезное введение в пацифистские секты, такие как меннониты и квакеры. Завершается Толстым и Первой мировой войной. Четвертое издание вышло в 1998 г. (первое издание 1981 г.).

  • Брок, Питер и Найджел Янг. Пацифизм в ХХ веке . Сиракузы, Нью-Йорк: Издательство Сиракузского университета, 1999.

    Продолжение исторического обзора Брока (Brock, 1998) с акцентом на пацифизм 20-го века. Включает фотографии и исторические документы. Обсуждения важных пацифистов 20-го века, включая Дороти Дэй и Ганди. Исследует satyagraha Ганди и его связи с американским движением за гражданские права. Завершается пацифизмом вьетнамской эпохи и израильско-палестинским конфликтом.

  • Кортрайт, Дэвид. Мир: история движений и идей . Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 2008.

    . DOI: 10.1017 / CBO9780511812675

    Прослеживает историю пацифизма, включая глобальную направленность. Определяет абсолютные, прагматические и условные формы пацифизма. Обзор активных движений за мир, теории «справедливой войны», Ганди, Кинга и ненасильственного активизма. Отвергает пацифизм как абсолютную моральную позицию. Поддерживает ненасильственный активизм Ганди как социальное движение и политическую идеологию — так называемый реалистический пацифизм.

  • Кортрайт, Дэвид. Ганди и не только: ненасилие в новую политическую эпоху . Боулдер, Колорадо: Парадигма, 2009.

    Обзор ключевых фигур в истории пацифизма и ненасилия, включая Ганди, Мартина Лютера Кинга-младшего, Сезара Чавеса, Дороти Дэй, Барбару Деминг и других. Объясняет значение этих цифр и применяет ненасилие к текущим событиям.

  • Даллмайер, Фред. Мирные переговоры. Кто будет слушать? Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 2004.

    Исторический отчет, основанный на Эразме и континентальной философии. Отражает мирные предложения и пацифистские аргументы, содержащиеся в различных философских текстах и ​​традициях, включая Ганди, Арендт, Хайдеггера, Ислам и Конфуций. Выступает за постоянную критику войны и сосредоточение внимания на миротворчестве. Включает акцент на событиях 11 сентября.

  • Курланский, Марк. Ненасилие: 25 уроков из истории опасной идеи . Нью-Йорк: Современная библиотека, 2006.

    Книга для широкого потребления с серией уроков, основанных на исторических источниках из различных традиций.Утверждает, что пацифизм пассивен, а ненасилие активно. Утверждает, что ненасилие является эффективной политической стратегией, в то время как насилие неэффективно. Рассматривает ряд примеров успешного ненасильственного активизма. Обсуждает эффективные движения за мир.

Пользователи без подписки не могут видеть полный контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.

Справочник Рутледж по пацифизму и ненасилию

Пацифизм становится самостоятельной философской идеей и политическим движением двадцатого века.Философы рассматривали пацифизм как объект философского анализа. Пацифистские партии и движения за мир всерьез работали над отменой войны. Ненасильственный активизм был успешным. Мир и ненасилие стали предметом постоянных размышлений. Ученые и активисты разъяснили силу ненасилия и непрекращающийся вызов насилия во всех его формах, включая культурное насилие, институциональное насилие и структурное насилие. В начале века важные философы и ученые размышляли о пацифизме и часто участвовали в мирной активности: Уильям Джеймс, Джейн Аддамс, Джон Дьюи, Бертран Рассел, Альберт Эйнштейн и другие.После Второй мировой войны пацифизм и активизм за мир сосредоточились на проблеме холодной войны и абсурдности ядерного оружия. На протяжении всего этого периода борцы за мир оттачивали свои навыки, обучаясь у Ганди и других. Область исследования мира развивалась с целью систематического понимания того, как достигается мир и можно уменьшить насилие.

К концу двадцатого века появилась обширная научная литература, посвященная философским головоломкам, касающимся пацифизма в этике и тех аспектов политической и социальной жизни, которые способствуют миру.В двадцать первом веке пацифизм по-прежнему является плодотворным предметом критического осмысления. Непацифистская альтернатива традиции справедливой войны была отточена и сформирована пацифистской критикой. Убежденные пацифисты разработали набор концепций и интеллектуальный аппарат, который помогает им понять свои собственные обязательства и идеалы. В двадцатом веке мы получаем подробные описания «военно-промышленного комплекса», «милитаризма», «военизма» и «военных преступлений», а также теории случайного пацифизма, пацифизма справедливой войны, политического пацифизма, личного пацифизма и другие концепции, описанные в настоящей антологии.

В этой главе рассматриваются две фазы развития пацифизма. Первый этап развивался под тенью Толстого и в связи с Первой и Второй мировыми войнами. Второй этап развился во время холодной войны и включает пацифизм как ответ на ядерное оружие, а также успешное применение стратегий ненасилия в освободительных движениях. Третий этап в настоящее время находится в стадии разработки, поскольку мы отвечаем на окончание «холодной войны» и продолжающейся «войны с терроризмом».Также в последние годы была разработана всеобъемлющая критика насилия, которая рассматривает повсеместное распространение структурного насилия и культурного насилия, опираясь на работы Йохана Галтунга, одного из гигантов исследования мира (см. Galtung 1969 и 1990). В целом в двадцатом веке мы видим продуктивную диалектику между пацифизмом и его критиками; и в целом мир с пониманием относится к взглядам сторонников пацифизма и ненасилия.

Начало двадцатого века: от Толстого до Второй мировой войны

Уже давно существует множество людей, приверженных ненасилию и выступающих против войны в самых разных культурах.Также прилагались постоянные усилия по построению мира и прекращению войны. Важные философы внесли свой вклад в движения за мир и критику войны и насилия: Эразм, Кант и Бентам. Религиозные мыслители, такие как квакеры, меннониты и другие протестанты, также оказали глубокое влияние на развитие философии мира и пацифизма. Более длинная генеалогия пацифизма исследовала бы пацифизм американских аболиционистов, религиозных провидцев и сторонников непротивления и гражданского неповиновения, таких как Адин Балу, Бронсон Олкотт и Генри Дэвид Торо.

Лев Толстой — один из основоположников развития пацифизма двадцатого века. Неустойчивый пацифизм Толстого основывался на внимательном чтении христианских евангелий. Он объяснил: «Иисус сказал просто и ясно, что закон сопротивления злу насилием, который стал основой общества, ложен и противоречит природе человека; и он дал другое основание — непротивление злу, закон, который, согласно его учению, избавит человека от зла ​​»(Толстой 1885: 40).Эта идея неустойчивого пацифизма создала бы основу для размышлений о пацифизме в двадцатом веке. Толстой оказал влияние на Ганди (который назвал одну из своих ранних коммун «Толстым фермой»). Ганди и Толстой переписывались. Ганди модифицировал непротивление и превратил его в активное, но ненасильственное сопротивление. Эта идея повлияла на Мартина Лютера Кинга-младшего, Джеймса Лоусона и других ненасильственных активистов двадцатого века. На Джейн Аддамс оказал влияние Толстой, как и на Джеймса и Дьюи. Аддамс поехал в Россию, чтобы встретиться с Толстым; Джеймс писал о Толстом в своей книге « разновидностей религиозного опыта» .И хотя Дьюи изучал Толстого, он отверг подход Толстого к жизни как требующий слишком многого от выбора «все или ничего» (Dewey 1990). Критика пацифизма Дьюи, особенно «профессиональных пацифистов» времен Первой мировой войны, заключалась в том, что «усилия пацифистов» были «праздным жестом в воздухе». Дьюи хотел, чтобы война стала эффективной с практической точки зрения, а не отменила ее. В 1917 году он сказал, что будущее пацифизма лежит:

за то, чтобы сама война использовалась как средство для создания этих агентств.Продолжать протестовать против войны вообще и этой войны в частности, направлять усилия на прекращение войны, а не на определение условий, на которых она должна быть остановлена, — значит повторять прежнюю тактику после того, как была обнаружена их неэффективность.

Дьюи 1917: 359 Дьюи, как и другие представители его поколения, считал, что войну можно использовать для прекращения войны. Он поддерживал американские усилия в Первой мировой войне (также называемой «войной за прекращение всех войн»). Убежденные пацифисты отвергли эту идею.

Аддамс, Джеймс и Дьюи были членами Антиимпериалистической лиги (вместе с Марком Твеном, высмеивающим цинизм войны, и Эндрю Карнеги, который вложил свое состояние в благотворительные усилия по отмене войны). Члены не обязательно были пацифистами, даже если они выступали против американского империализма, включая войны на Филиппинах и в других местах. В своей работе Аддамс и Джеймс по-разному выступали за разработку моральной альтернативы войне. В своей речи 1910 года, опубликованной в 1911 году под названием «Моральный эквивалент войны», Джеймс обсуждает «пацифизм Толстого» (James 1911: 283).Перепечатки этого эссе обновляют орфографию, написав «пацифизм» вместо «пацифизм». Но это показывает нам, что не было единого мнения о собственном названии того, что мы здесь описываем — будь то пацифизм или пацифизм. В это время концепция и терминология пацифизма находились в стадии разработки. Ученые склонны соглашаться с тем, что термин «пацифизм» был придуман Эмилем Арно в 1901 году на международной мирной конференции. В 1906 году Арно опубликовал брошюру Le Pacifisme et ses Détracteurs , в которой пацифизм описывается как знамя, под которым подавляется война и защищается гуманная жизнь (Arnaud 1906).Использование Джеймсом термина «пацифизм» в 1910 году показывает, что эта идея уже быстро распространялась. Ко времени Первой мировой войны Рассел, Дьюи и другие спорили об этой идее и употребляли термин «пацифизм».

Некоторые авторы пытались технически противопоставить пацифизму и пацифизму. Дауэр объясняет — опираясь на работы Тейлора и Сидела, — что пацифизм сосредоточен на создании условий для мира (который также может быть открыт для ограниченных и справедливых войн), в то время как пацифизм — это моральное неприятие насилия (Dower 2009).В этом смысле Джеймс был бы пацифистом, если бы он не был полностью против войны, но был бы заинтересован в придумывании альтернатив и предотвращении войны. Действительно, идея Джеймса о моральном эквиваленте войны была в первую очередь заинтересована в поиске способов направить человеческий интерес к военной деятельности более мирными и продуктивными способами.

Джеймс умер до начала Первой мировой войны, но Аддамс и Дьюи пережили это. Первая мировая война заставила философов выбирать чью-то сторону. Аддамс был против войны.Она поддержала Вудро Вильсона, когда он пообещал уберечь США от войны. Когда США вступили в войну, она чувствовала себя преданной Вильсоном. Аддамс связала свою прагматическую надежду на мир с демократией и расширением прав и возможностей женщин и угнетенных масс, которые обычно молча страдали от ужасов войны. Аддамс и ее Партия женщин мира работали над прекращением войны и в конечном итоге создали Международную женскую лигу за мир и свободу.

Как уже упоминалось, Дьюи поддерживал Великую войну.Но ученик Дьюи Рэндольф Борн раскритиковал Дьюи за его поддержку войны. Известно, что Борн утверждал, что «война — это здоровье государства» — и сочетал свою критику войны с общей критикой милитаризованных государств (Bourne 1918). Он был особенно разочарован тем, как американская интеллигенция оказала поддержку военным усилиям. Борн утверждал, что как только начинается война, критическое мышление прекращается, пацифизм рассматривается как абсурд, и каждый вынужден присоединиться к нему как винтик в «большом колесе» милитаристского государства (Bourne 1917: 12).

Критика Борном милитаристских государств имела параллели с марксистской критикой отношений между войной и государством, что можно найти, например, в работе Карла Либкнехта, который опубликовал свою работу Militarism and Anti-Militarism в 1907 году (что привело к годовому тюремному заключению). . Марксисты вроде Либкнехта считали милитаризм дополнением к капитализму. Либкнехт утверждал, что постоянные армии и эскалация милитаризма представляют угрозу миру. Он был вовлечен в «антимилитаризм», который включал пропаганду всеобщего разоружения и установление международных отношений, основанных на пролетарских интересах.Одна из коллег Либкнехта, Роза Люксембург, объяснила в статье «Значение пацифизма» в 1911 году:

Милитаризм в обеих его формах — как война и как вооруженный мир — является законным ребенком, логическим результатом капитализма, который может быть преодолен только разрушением капитализма, и, следовательно, тот, кто искренне желает мира во всем мире и освобождения от огромного бремени вооружение также должно желать социализма.

Люксембург 1911: н.п. Социалистический пацифизм Либкнехта и Люксембург развивался наряду с анархизмом начала века.Подобно социалистам, анархисты критиковали способность государства вести войну. В то время как анархисты и социалисты часто выступали за использование насилия для свержения государства, были анархо-пацифисты, чей отказ от насилия был связан с критикой политической власти во всех ее формах. Одним из важных примеров является Эмма Гольдманн, американская анархистка. Гольдманн заявил в эссе, впервые опубликованном в 1908 году: «Дело в том, что анархисты — единственные истинные сторонники мира, единственные люди, которые призывают остановить растущую тенденцию милитаризма» (Goldmann 1998: 52).Далее она объяснила:

Я считаю, что милитаризм — постоянная армия и флот в любой стране — свидетельствует об упадке свободы и разрушении всего самого лучшего и прекрасного в нашей стране. Неуклонно растущие требования о новых линкорах и увеличении армии на том основании, что они гарантируют нам мир, столь же абсурдны, как и аргумент, что мирный человек — это тот, кто хорошо вооружен.

Гольдманн 1998: 54 Гольдманн далее объяснил свою жалобу на буржуазных пацифистов следующим образом: «Недостаточно также присоединиться к буржуазным пацифистам, которые провозглашают мир между народами, одновременно помогая увековечивать войну между классами, войну, которая на самом деле лежит в основе всего мира. все другие войны »(Goldmann 1998: 355).

Прежде чем завершить обсуждение пацифизма в период Первой мировой войны, мы должны упомянуть Бертрана Рассела и Альберта Эйнштейна, двух самых выдающихся интеллектуалов двадцатого века, каждый из которых был приверженцем пацифизма. Каждый был против Первой мировой войны, хотя и изменил свою позицию в отношении Второй мировой войны. Эйнштейн был одним из немногих интеллектуалов в сфере влияния Германии, подписавших документ против Первой мировой войны. Он продолжал свою мирную деятельность на протяжении всей своей жизни.В какой-то момент он сказал: «Я не только пацифист, но и воинствующий пацифист. Я готов бороться за мир. Ничто не прекратит войну, если сами народы не откажутся от войны »(Эйнштейн 1981: 125). В 1928 году он сказал:

Кажется, совершенно бесполезно предписывать правила и ограничения для ведения войны. Война — это не игра; следовательно, нельзя вести войну по правилам, как в играх. Наша борьба должна быть против самой войны. Массы людей могут наиболее эффективно бороться с институтом войны, создав организацию за полный отказ от военной службы.

Эйнштейн 1981: 90 Эйнштейн был одним из самых известных сторонников сопротивления войне и отказа от военной службы. Позже, в 1930-х годах, Эйнштейн переписывался с Зигмундом Фрейдом относительно воинственных наклонностей человечества. Ответ Фрейда был сосредоточен на психологической склонности к агрессии. Но Фрейд сказал, что такие цивилизованные люди, как он и Эйнштейн, «поэтому обязаны возмущаться войной, считая ее совершенно невыносимой. Для таких пацифистов, как мы, это не просто интеллектуальное и эмоциональное отвращение, но конституционная нетерпимость, идиосинкразия в ее наиболее радикальной форме »(цитируется по Эйнштейну 1981: 202).Фрейд предположил, что по мере роста и развития отвращения к войне остальное человечество может «стать пацифистом» (Эйнштейн, 1981).

Подобно Фрейду и Эйнштейну, Рассел был противником механической жестокости и пресного патриотического рвения современной войны. Рассел был одним из самых важных философов начала двадцатого века. Его работы по логике и философии языка были новаторскими. В 1901 году он сообщает о мистическом переживании обращения, вызванном встречей с маленьким ребенком, которое открыло его разум для пацифизма:

Будучи империалистом, я за эти пять минут стал сторонником буров и пацифистом.В течение многих лет заботясь только о точности и анализе, я обнаружил, что полон мистических чувств по поводу красоты, страстный интерес к детям и почти такое же глубокое, как у Будды, желание найти какую-то философию, которая должна сделать человеческую жизнь. выносимый.

Рассел 2010: 137 Впоследствии Рассел написал многочисленные полемики против войны, в том числе пацифистские трактаты. Он работал с Товариществом без призыва и Союзом демократического контроля, которые выступали против Первой мировой войны.Во время войны он был уволен из Кембриджа, арестован и приговорен к шести месяцам тюрьмы. В одном из своих антивоенных эссе он утверждал, что юридическая попытка оправдать войну была ленивой и шаблонной. Не подтверждая абсолютного пацифизма, Рассел предложил критику войны, которую можно было бы охарактеризовать как утилитарную: он сосредоточился на «балансе добра, который [война] должна принести человечеству» (Russell 1915: 130). В целом Рассел утверждал, что идея справедливой войны больше не применяется в наше время. В разгар Первой мировой войны он утверждал, что идеей самообороны манипулируют как предлог для войны.И он выступал против идеи развязывания войны в защиту демократии: «Отстаивать демократию войной — значит повторять в более широком масштабе и с гораздо более трагическими результатами ошибку тех, кто до сих пор искал ее с помощью ножа убийцы. и бомба анархиста »(Russell 1915: 138). Рассел далее признает свое восхищение Толстым и принципом непротивления: «Принцип непротивления содержит безмерную меру мудрости, если бы только люди имели смелость претворять его в жизнь» (139).

Но Рассел не был абсолютистом. Он не выступает против всех войн — он защищал Вторую мировую войну как единственный доступный ответ нацизму. Тем не менее, даже во время той войны Рассел продолжал называть себя пацифистом, хотя и «относительным политическим пацифистом» (например, в статье «Будущее пацифизма» 1943-1943 гг.). Это положение означало для него, что войны обычно не были лучшим средством борьбы за справедливость (за исключением войны с нацистами), и, более того, что существует политическое решение проблемы войны.Для Рассела решением было нечто вроде мирового правительства, которое обладало монополией на силу и было привержено либеральным принципам справедливости, а также полной трансформации социальной и политической жизни. Как он объяснил в книге Why Men Fight , которую он написал в тюрьме:

Основная проблема пацифиста — предотвратить импульс к войне, который время от времени захватывает целые общины. А этого можно добиться только путем радикальных изменений в образовании, экономической структуре общества и моральном кодексе, с помощью которого общественное мнение управляет жизнями мужчин и женщин.

Рассел 2004: 97 После Первой мировой войны, к 1920-м годам, пацифизм ( Pazifismus ) был объектом серьезного философского анализа Макса Шелера, немецкого феноменолога, который представил подробный отчет в 1926/7 (опубликован посмертно в 1931 году — переведен как Scheler 1976; 1977). Одним из интересов Шелера был вопрос истории и продвижения к миру. Многие важные мыслители — Гоббс, Гегель, Ницше и Шпенглер — утверждали, что война и насилие являются необходимыми чертами человеческой натуры, что история идет через войну, что война укрепляет государство, и что мир женоподобен, а война героична.Шелер указал, что все это не обязательно верно; действительно, он полагал, что по мере того, как человечество продолжало духовное развитие, мир был более вероятным. Шелер связывает философию мира с изложением философии истории. Шелер также важен как источник попыток анализа концепции пацифизма, типичной для философских подходов двадцатого века. Он перечислил восемь форм пацифизма: (1) героический индивидуальный пацифизм (основанный на непротивлении), (2) христианский пацифизм (основанный на естественном законе и объединяющих усилиях католической церкви), (3) экономико-либеральный пацифизм (основанный на мир свободной торговли), (4) юридический пацифизм (основанный на правовых системах, основанных на Канте, социализме и росте международных договоров и институтов), (5) коммунистический пацифизм (основанный на надежде на конец классовой борьбы), (6) имперский мировой пацифизм (основанный на умиротворяющих тенденциях имперской власти — как в pax Romana ), (7) международный капиталистический буржуазный пацифизм (основанный на объединении общих интересов международных капиталистов) и (8) культурный пацифизм (основанный на космополитизме и образовательных усилиях по гуманизации).

Были предложены и другие аналитические рамки, описывающие разновидности пацифизма. Но работы Шелера, как и работы Рассела и других, упомянутых здесь, напоминают нам, что пацифизм — плодотворная область философских исследований.

Вторая мировая война и после

Вторая мировая война стала проблемой для пацифистов. Квакеры и другие члены исторических церквей мира оставались противниками войны. Но философские пацифисты, такие как Рассел и Эйнштейн, в конце концов признали, что война с нацизмом может быть оправдана.Философы продолжали размышлять над концепцией пацифизма даже во время войны. В 1943 году Пол Вайс представил анализ, который объяснил различные типы пацифизма: религиозный пацифизм, циничный пацифизм, сентиментальный пацифизм, политический пацифизм и этический пацифизм. Вайс пришел к выводу, что в рамках разделения труда в обществе есть место для этического пацифизма. Он написал:

Если мы хотим быть созерцательными людьми — учеными, философами, художниками или благочестивыми, — мы не можем со всей совестью принимать участие в этой всемирной и перманентной войне, которой настоящее является лишь эпизодом, продолжающимся порабощением некоторых людей и наций, чтобы в конечном итоге достичь блага для всех.Мы должны быть и оставаться пацифистами в этой и последующих войнах, твердо придерживаясь своего обязательства добиваться высших идеалов с верностью, беспристрастностью и ради всего человечества.

Вайс 1943: 491 Но Вайс также выдвинул возражения против пацифизма, согласно которым in extremis — когда на карту поставлена ​​сама цивилизация. Он заключает:

Ни один человек не может оставаться этическим пацифистом или милитаристом, когда цивилизация находится в процессе окончательного исчезновения; ни один человек не может быть по-настоящему созерцательным или практичным, когда он уже погашен.

Вайс 1943: 496 Аргументы такого рода объясняют, на какие ставки были поставлены пацифисты во время Второй мировой войны.

После того, как война закончилась и были измерены истинные разрушения, в том числе потенциальные разрушения с применением атомного оружия, пацифизм вновь всерьез возродился. Пацифизм Рассела продолжал развиваться во время Второй мировой войны и в течение 1960-х годов. Одной из проблем Рассела было наличие ядерного оружия. После того, как атомные бомбы были сброшены на Японию, в статье, напечатанной в газете Glasgow Forward 18 августа 1945 года, Рассел трезво размышлял о силе бомбы.Он заключил:

Человечество стоит перед ясной альтернативой: либо мы все погибнем, либо нам придется немного обрести здравый смысл. Чтобы избежать катастрофы, потребуется много нового политического мышления.

Рассел 1945: 310 Предлагаемое Расселом решение заключалось в укреплении международных институтов. Такое решение тоже придумал Эйнштейн. Пацифизм Эйнштейна был связан с его критикой национализма и милитаризма.Он выступал за разоружение и был сторонником Лиги Наций, а также Организации Объединенных Наций. Эйнштейн действительно защищал Манхэттенский проект, потому что был убежден, что немцы получат бомбу первыми. Но Эйнштейн оставался приверженцем отмены войны. В статье, опубликованной в 1952 году, в которой объясняется его поддержка американского проекта атомной бомбы, Эйнштейн утверждал: «Я всегда был убежденным пацифистом. Убивать на войне ничуть не лучше, чем совершать обычное убийство »(Эйнштейн 1982: 165).Заявляя, что Ганди вдохновил, Эйнштейн заключил: «Только радикальное отмена войн и угрозы войны может помочь» (Einstein 1982: 166). Чтобы добиться такого результата, Эйнштейн утверждал, что мирное время должно перестать быть простой подготовкой к войне. Разоружение и деэскалация были необходимы.

Рассел и Эйнштейн работали вместе над созданием конференции заинтересованных ученых, выступающих против ядерной войны — Пагуошской конференции по науке и международным делам (состоявшейся в 1957 году). Так называемый «Манифест Рассела-Эйнштейна» (1955) рассматривал разрушительную силу водородных бомб и возможность ядерной войны положить конец человечеству.В манифесте говорилось:

Итак, вот проблема, которую мы представляем вам, суровая, ужасная и неизбежная: положим ли мы конец человечеству? или человечество откажется от войны? Люди не столкнутся с этой альтернативой, потому что отменить войну очень трудно.

Угроза ядерной войны способствовала развитию доктрины, известной как «пацифизм справедливой войны», которая считала, что ядерная война и общая угроза тотальных войн означают, что справедливой войны больше не может быть.Как утверждает Роберт Холмс, современная война неправильна, поскольку современная война неизбежно убивает невинных людей, а убивать невинных людей — неправильно. Таким образом, для Холмса «современная война предположительно ошибочна» (Holmes 1989: 189).

Как упоминалось ранее, Эйнштейн выразил свое восхищение Ганди. И, как мы уже упоминали ранее, в начале двадцатого века усилия Ганди по ненасильственному общественному активизму принесли свои плоды. В других главах этой книги это обсуждается более подробно.Но стоит остановиться на мгновение, чтобы указать на то, что Ганди, казалось, думал, что его подход мог даже быть полезен в ответ на Гитлера и нацизм. Ганди обменялся письмами с Мартином Бубером, великим еврейским мыслителем, который сосредоточился на этом вопросе (Buber 1957). Ганди заявил: «Если бы когда-либо могла быть оправданная война во имя и для человечества, война против Германии, чтобы предотвратить бессмысленное преследование целой расы, была бы полностью оправдана» (Gandhi 1938: n.p.). Бубер объяснил свою позицию следующим образом: «Я не радикальный пацифист: я не считаю, что на насилие всегда нужно отвечать ненасилием.Я знаю, что означает трагедия; когда идет война, с ней нужно бороться »(Buber 2005: 293). Но Бубер был сторонником мира и диалога. Он даже предполагал, что это может сработать в арабо-израильском конфликте. Он объяснил свое видение настоящего мира следующим образом: «Мир, который наступает через прекращение войны, горячей или холодной, не является настоящим миром. Настоящий мир, мир, который был бы реальным решением, — это органический мир. Великий мир означает сотрудничество и не меньше »(Бубер 2005: 276).

Несмотря на его симпатию к Ганди и пацифизму, Бубер не соглашался с ненасилием в ответ на злые угрозы, такие как нацизм.Возможно, не знал и христианский пацифист Дитрих Бонхёффер. Бонхёффера преследовали нацисты за его пацифизм и сопротивление войне. Согласно стандартному описанию жизни и смерти Бонхёффера, он отказался от своего пацифизма и участвовал в заговоре с целью убийства Гитлера, за что был казнен. Недавняя стипендия поставила под сомнение эту версию, утверждая, что Бонхёффер не был активно вовлечен в насилие: его арест и казнь были вызваны его деятельностью по сопротивлению войне и его работой по спасению евреев, а не из-за заговора, с которым он был связан (см. Nation, Siegrest , и Umbel 2013).Эта теория пацифизма Бонхёффера остается спорной. Защитники реализма рассматривают участие Бонхёффера в заговоре с целью убийства Гитлера как пример провала пацифизма; но пацифисты предпочтут альтернативную интерпретацию, которая рассматривает Бонхёффера как героя ненасилия до конца.

Детальное рассмотрение того, сработает ли Gandhian satyagraha против нацистов, или же Бонёффер и другие христианские пацифисты остались приверженными ненасилию в разгар злодеяний, — это вопрос, который мы не можем здесь продолжить.Но следует отметить, что идеи Ганди о ненасильственном социальном протесте распространились и были переплетены с христианским пацифизмом. К 1960-м годам ненасильственный социальный протест стал частью мейнстрима социальной активности, воплощенной в работе Мартина Лютера Кинга и Движения за гражданские права США, и претворялся в жизнь в других антиколониальных протестах и ​​протестах за гражданские права по всему миру, включая в революциях против Советского Союза, в Восточной Европе, Африке и Латинской Америке.

Хотя христианский пацифизм более подробно обсуждается в другой главе, мы должны отметить, что в двадцатом веке появилось значительное количество научных исследований, сосредоточенных на христианском пацифизме.Среди христианских пацифистов двадцатого века — Дороти Дэй, А. Дж. Мусте, Томас Мертон, Дэниел и Филип Берриган, Джон Ховард Йодер, Майрон Аугсбургер, Сезар Чавес и Стэнли Хауэрвас.

Мы не можем здесь обсуждать каждую из этих фигур. Но мы можем выделить несколько, отметив, что христианские пацифисты были одной из самых радикальных — и наиболее эффективных — сил социальных изменений в двадцатом веке. Дэй и ее католическое рабочее движение являются одним из вдохновляющих примеров. Дэй связал пацифизм с христианской благотворительностью и общим противодействием несправедливости и жадности, основанным на Нагорной проповеди Иисуса.Ее модель католического ненасилия и активизма за социальную справедливость тесно связана с работой Сезара Чавеса, который использовал свое понимание латиноамериканского католицизма как источник вдохновения для своего собственного ненасильственного активизма (см. Orosco 2008). Другим значительным пацифистом двадцатого века был А. Дж. Мусте, который утверждал, что пацифизм тесно связан с идеей о том, что Бог есть любовь. Мусте работал с Братством примирения, через которое он оказал влияние на Мартина Лютера Кинга-младшего, еще одного из его членов.Например, именно Мусте помог отправить Джеймса Лоусона в Индию, где он изучал ненасилие Ганди. Лоусон был методистским министром, который также отказался от военной службы по соображениям совести во время корейской войны. Когда Лоусон вернулся из Индии, он работал с Кингом и Координационным комитетом студентов, выступающих за ненасильственные действия. Дэй, Мусте, Кинг и Лоусон признали необходимость организованных ненасильственных действий и создания институтов мира в качестве замены военной системы.

Христианские пацифисты разработали стратегию ненасильственного прямого действия и гражданского неповиновения, основанную на идее о том, что, когда гражданское право вступает в конфликт с высшим моральным или религиозным законом, закон должен быть нарушен — как объяснил Кинг в своем «Письме из Бирмингемской тюрьмы» (King 1986: 93).Гражданское неповиновение, основанное на христианском учении, указывает на высший закон Царства Божьего. С этим связан призыв христианских пацифистов к ненасильственной революции против существующих социальных, политических, экономических и расовых систем. Мусте, например, однажды сказал: «В мире, построенном на насилии, нужно быть революционером, прежде чем стать пацифистом; в таком мире нереволюционный пацифист — это противоречие в терминах, уродство »(цитата из Мусте: Danielson 2014: 103). В основе христианского пацифизма двадцатого века лежит приверженность теологии, которая не идет на компромиссы со светским миром.Хауэрвас утверждал, например, что пацифизм — это явно теологическая доктрина, которая ставит под сомнение все другие ценности, включая ценности патриотизма и национализма. Хауэрвас следует идеям, найденным у Бонхёффера, а также в трудах Йодера и других, чтобы прийти к выводу, что верность Иисусу требует пацифизма. В эссе, посвященном 11 сентября, он написал: «Христианское ненасилие — это не стратегия избавления мира от насилия, а скорее способ, которым христиане должны жить в мире насилия» (Hauerwas 2004: 203).

Конечно, есть христиане, которые не являются пацифистами. В двадцатом веке среди христиан велись оживленные дискуссии о войне и ненасилии. В то время как пацифисты утверждают, что первоначальное христианское послание является мирным, существует множество защитников традиции справедливой войны, которые основывают свои подходы на августинской традиции, утверждающей, что войну можно использовать как инструмент, предназначенный для установления мира. из tranquilitas ordinis . Эти христианские реалисты и теоретики справедливой войны включают Рейнхольда Нибура, Элизабет Анскомб, Пола Рэмси, Джеймса Тернера Джонсона, Джин Бетке Эльштайн и Джорджа Вейгеля.Одна из влиятельных работ — эссе Анскомба «Война и убийство». Анскомб утверждает, что ложное толкование христианства ведет к пацифизму (Анскомб 1981: 55). Христианский пацифизм основан на «ложном представлении» об Иисусе и ложном прочтении Нового Завета. Согласно Анскомбу, христианская этика требует защиты невиновных, которая может оправдать войну; а доктрина двойного эффекта позволяет убивать невинных людей в ходе оправданной войны.

Пожалуй, самым известным христианином, выступающим против пацифизма, является К.С. Льюис. В своем эссе «Почему я не пацифист» (обращение, которое он дал в 1940 году обществу пацифистов) он рассматривает природу подчинения власти, а также обсуждает вопрос о том, приносит ли война больше вреда, чем пользы. Что касается вопроса о вреде и пользе, он утверждает, что невозможно узнать, правда ли это. Он заключает: «История полна как полезных, так и бесполезных войн» (Lewis 2001: 74). Он также утверждает, что либеральные режимы просто терпят пацифистов — и что либеральный режим, в котором преобладает пацифизм, будет побежден тоталитарным режимом, ожидающим нападения.Он заключает: «Пацифизм такого рода идет прямым путем в мир, в котором не будет пацифистов» (Lewis 2001: 78). Это стандартные возражения против пацифизма. Джордж Оруэлл высказал аналогичный и более сильный аргумент, когда назвал пацифизм «буржуазной иллюзией», которая «нечестна и отвратительна в интеллектуальном плане» (Orwell 1942: n.p.).

Более конкретно христианский аргумент Льюиса апеллирует к взгляду на жизнь, выходящему за пределы материального мира. Он говорит: «Доктрина о том, что война всегда является большим злом, кажется, подразумевает материалистическую этику, веру в то, что смерть и боль — величайшее зло.Но я не думаю, что это так »(Lewis 2001: 77). Льюис далее отмечает, что преобладающее мнение господствующего христианства было в поддержку войны, в том числе в трудах Августина и Аквинского. И он интерпретирует предполагаемый пацифизм Иисуса очень конкретным и ограниченным образом: доктрина подставления другой щеки предназначена для индивидуальных отношений и не имеет ничего общего с войной.

С началом холодной войны и появлением ядерного оружия христианские дебаты продвинулись дальше в направлении пацифизма справедливой войны.Природа войны в век передовых технологий делает маловероятным, что любая война может быть справедливой. Стратегия ядерного сдерживания, например, преднамеренно нацелена на мирных жителей, тем самым нарушая один из основных принципов jus in bello . Эта критика основана на более широком этическом идеале, который тесно связан с идеалами того, что можно было бы назвать христианским персонализмом. Это идея, что люди обладают внутренней ценностью. Персоналистическая критика считает, что современная война посягает на священное достоинство человека разными способами: с использованием армий массового призыва, очернения и демонизации врага и использования оружия, которое делает убийство абстрактным и безличным.В этом смысле Папа Иоанн Павел II пропагандировал своего рода пацифизм в своей идее «Евангелия жизни». Иоанн Пол связывает критику войны с широкой критикой всевозможных убийств, осуждая аборты, эвтаназию, самоубийства и смертную казнь. И он отмечает как знак надежды наше растущее осознание важности ненасильственных подходов к социальным конфликтам:

Среди признаков надежды мы также должны учитывать распространение на многих уровнях общественного мнения новой чувствительности, которая все больше противостоит войне как инструменту разрешения конфликтов между народами и все больше ориентируется на поиск эффективных, но «неэффективных» инструментов. насильственный »означает противодействие вооруженному агрессору.

Джон Пол 1995: пункт. 27 Нынешний папа Франциск повторил свой призыв к христианской приверженности ненасилию. В своем обращении к Всемирному дню мира (январь 2017 г.) он заявляет:

Я прошу Бога помочь всем нам культивировать ненасилие в наших самых личных мыслях и ценностях. Пусть благотворительность и ненасилие определяют то, как мы относимся друг к другу как к личности, в обществе и в международной жизни…. Насилие — не лекарство от нашего сломанного мира.

Фрэнсис 2017: н.п. В отличие от Льюиса и Анскомба, которые отвергают пацифистское толкование Евангелий, Франциск открыто принимает учение Иисуса о ненасилии. Он цитирует ненасильственные достижения Ганди, Абдул Гаффар Хана, Мартина Лютера Кинга, Матери Терезы и Иоанна Павла II. И он призывает христиан участвовать в «миростроительстве через активное ненасилие». Конечно, среди христиан и католицизма по-прежнему ведутся активные споры о христианском пацифизме. Но трудно отрицать, что недавние папы стали приверженцами какой-то версии пацифизма.

С христианским пацифизмом связаны пацифизм и ненасилие мыслителей и активистов других религиозных традиций. Помимо Ганди, мы могли бы также отметить Абдула Гаффара Хана, мусульманина, который работал с Ганди и учил пуштунскому народу сатьяграху . Среди других вдохновляющих фигур — вьетнамский буддийский монах Тич Нхат Хан и тибетский буддист Тензин Гьяцо, более известный как Далай-лама. Но у многих ненасильственных активистов и партий нет известного единого чемпиона.Ненасильственный активизм можно найти в движениях коренных народов по всему миру, в том числе в работе женщин, стремящихся к равенству, угнетенных людей, стремящихся к свободе, и других лиц, заинтересованных в социальной справедливости. В качестве примера можно привести движение, известное как «Арабская весна», которое началось как серия ненасильственных протестов мусульманской молодежи, разразившихся в Северной Африке и на Ближнем Востоке в 2011 году.

В течение двадцатого века пацифизм стал концептуально отличаться от другого вида приверженности ненасилию.Действительно, такие ученые, как Роберт Холмс, определили концепцию под названием «ненасилие», которую Холмс, кажется, придумал в 1971 году (Holmes 2013: 157). Это более широкое понятие, чем пацифизм, поскольку ненасилие противостоит насилию в целом, а не только войне. Тем не менее, ненасильственные социальные протестующие не должны быть морально противниками войны: они могут просто стратегически использовать насилие. Однако в традиции Ганди-Кинга преобладает идея, что должно быть единство средств и цели: если кто-то стремится к справедливости и миру, он должен использовать мирную тактику.И действительно, в течение 1960-х годов развивалась взаимосвязь между активизмом за гражданские права и антивоенным активизмом. После окончания холодной войны пацифисты и общественные активисты сосредоточились на защите прав человека, укреплении международных институтов и критике крайностей милитаризма. Сегодня существует широкий спектр пацифизмов и ненасильственных подходов, основанных на различных религиозных, этических и политических доктринах. Пацифизм и ненасилие также связаны с критикой различных практик и идей, с феминизмом, защитой окружающей среды и так далее.Пацифизм и ненасилие также были задуманы в связи с более широкой этикой жизнеутверждения. Альберт Швейцер, например, описывает более широкую этическую идею, основанную на принципе «благоговения перед жизнью», идею, которая привела его к вегетарианству. Как говорит Швейцер, «Этика — это безграничная ответственность перед всем живым» и «человек по-настоящему этичен только тогда, когда он подчиняется принуждению помогать всему живому, которому он может помочь, и избегает причинения вреда всему живому … Жизнь как таковая. священно для него »(Schweitzer 2002: 73–74).

Заключение: за пределами двадцатого века

Когда закончилась холодная война, была большая надежда на то, что логика ненасилия возьмет верх. Фрэнсис Фукуяма предсказал «конец истории». Успешные ненасильственные кампании привели к концу Советской Империи. В Чехословакии это называлось бархатной революцией или мягкой революцией. Была надежда на глобальное разоружение и рост мирной глобализации, связанной с распространением либерального капитализма и демократии.К сожалению, насилие и война никуда не делись. Терроризм и массовое насилие продолжают преследовать мир, и терроризму объявлена ​​война. Текущие конфликты остаются нерешенными. Геополитическая ситуация остается нестабильной. Ядерное оружие и другое оружие массового уничтожения продолжают существовать. А технологические разработки изменили характер войны, которая теперь включает в себя кибервойну, атаки дронов, высокоточные управляемые ракеты, системы противоракетной защиты и так далее. На протяжении этого периода международные организации продолжали расти, в том числе международные трибуналы, которые рассматривают военные преступления, и международные миротворческие силы, которые вмешиваются в рамках развивающейся идеи гуманитарного вмешательства и ответственности за защиту невинных людей, которые преследуются и убиваются их собственными правительствами.Если эра тотальных и глобальных войн, похоже, закончилась, по-прежнему сохраняется значительное насилие и непрекращающаяся проблема оправдания военной реакции на насилие.

Философы и активисты продолжают размышлять о природе насилия и вопросе мира. Значительный объем научных исследований сосредоточен на вопросах справедливости на войне и традициях справедливой войны. Научные исследования в области мира также расширились и стали включать область, известную как «исследования мира», которая часто фокусируется на эмпирических исследованиях.Руководствуясь работами таких выдающихся мыслителей, как Джин Шарп и Йохан Галтунг, мы теперь имеем глубокое и всеобъемлющее понимание силы ненасилия. Философы продолжали исследовать и подвергать сомнению этику пацифизма: в эту антологию включены многие из ключевых авторов продолжающихся дебатов об этике пацифизма и философии мира. Один вывод, который можно сделать из разговоров о мире, войне и насилии за последние 25 лет, состоит в том, что эти вещи сложны с философской точки зрения.Есть разновидности пацифизма. Мир и насилие — сложные темы, имеющие множество значений, повторений и применений.

Теория и практика пацифизма и ненасилия выиграли от многовековых дискуссий. Мир также получил пользу от работы ненасильственных активистов и теоретиков ненасилия. В 2011 году психолог Стивен Пинкер опубликовал книгу, объясняющую, «почему насилие сократилось» (Pinker 2011). Хорошая новость заключается в том, что эмпирические данные показывают, что уровень насилия снижается.Сложный тезис Пинкера о снижении уровня насилия включает размышления о психологии, политике и философии. Хотя он прямо не связывает снижение уровня насилия с развитием пацифизма и ненасилия, описанного здесь, вывод очевиден. Работа многих авторов и активистов, цитируемых в этой главе и обсуждаемых в остальной части этой антологии, сыграла важную роль в изменении нашего отношения к насилию, в прояснении силы и ценности ненасилия и в том, чтобы помочь нам понять, как мы можем строить глобальная культура мира.Еще многое предстоит сделать во имя мира. Но благодаря героическим усилиям тех, кто обсуждается в этой главе, мы уже на пути к лучшему миру.

цитированных работ

Анскомб, Дж. Э. М. (ред.) (1981). «Война и убийство» в журнале «Этика, религия и политика». Миннеаполис: Университет Миннесоты, 51–61.

Арно, Э. (1906). Le Pacifisme et ses Détracteurs. Париж: Aux Bureaux de la Grande Revue.

Бонхёффер, Д. (1956). Никаких ржавых мечей.Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Бубер, М. (1957). Бубер, указывая путь. Нью-Йорк: братья Харпер.

Бубер, М. (2005). Страна двух народов: Мартин Бубер о евреях и арабах. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Дэниэлсон, Л. (2014). Американский Ганди: A. J. Muste и история радикализма в 20 веке. Филадельфия: Пенсильванский университет Press.

Дьюи, Дж. (1917). «Будущее пацифизма». Новая Республика (28 июля): 358–360.

Дьюи, Дж. (1990). «Искусство Толстого» в Дж. Boydston (ред.), Dewey Later Works: 1925–1953, vol. 17. Карбондейл, Иллинойс: SIU Press, 381–392.

Дауэр, Н. (2009). Этика войны и мира. Кембридж: Polity Press.

Эйнштейн, А. (1981). Эйнштейн о мире. Нью-Йорк: Crown Publishers.

Эйнштейн, А. (1982/1954). Идеи и мнения. Нью-Йорк: Three Rivers Press.

Галтунг, Дж. (1969). «Насилие, мир и исследование мира». Журнал исследований мира 6 (3): 167–191.

Галтунг, Дж. (1990). «Культурное насилие». Журнал исследований мира 27 (3): 291–305.

Гольдманн, Э. (1998). Красная Эмма говорит: читатель Эммы Гольдманн, 3-е изд. Нью-Йорк: Книги человечества.

Хауэрвас, С. (2004). Исполнение веры: Бонхёффер и практика ненасилия. Гранд-Рапидс, Мичиган: Бразос.

Холмс, Р. (1989). О войне и нравственности. Принстон: Издательство Принстонского университета.

Холмс, Р. (2013). Этика ненасилия: очерки Роберта Холмса под редакцией П.Чиковацки . Лондон: Блумсбери.

Джеймс, У. (1911). «Моральный эквивалент войны», в W. Джеймс (ред.), Воспоминания и исследования. Нью-Йорк: Лонгманс, Грин и Ко, 267–296.

Кинг, М. Л., мл. (1986). «Письмо из тюрьмы Бирмингема» в М. Л. король (ред.), Почему мы не можем ждать. Бостон: Маяк, 85–109.

Льюис, К.С. (2001). «Почему я не пацифист», в С.С. Льюис (ред.), Вес славы. Нью-Йорк: HarperOne, 64–90.

Нация, М. Т. , А.Г. Зигрист , а также Д.П. Зонтик . (2013). Бонхёффер-убийца? Бросая вызов мифу, возвращаясь к его призыву к миротворчеству. Гранд-Рапидс, Мичиган: Baker Academic.

Ороско, Дж. А. (2008). Сезар Чавес и здравый смысл ненасилия. Альбукерке, Нью-Мексико: Издательство Университета Нью-Мексико.

Пинкер, С. (2011). Лучшие ангелы нашей природы: почему насилие уменьшилось. Нью-Йорк: Книги викингов.

Рассел, Б. (1915). «Этика войны». Международный журнал этики 25 (2), январь: 127–142.

Рассел, Б. (1934–44). «Будущее пацифизма». Американский ученый 13 (1), Зима: 7–13.

Рассел, Б. (2004/1916). Почему мужчины дерутся. Нью-Йорк: Козимо.

Рассел, Б. (2010/1975). Автобиография. Нью-Йорк: Рутледж.

Шелер, М. (1976). «Идея мира и пацифизма: Часть 1.» Журнал Британского общества феноменологии 7: 154–166.

Шелер, М. (1977). «Идея мира и пацифизма: Часть 2». Журнал Британского общества феноменологии 8: 35–50.

Швейцер, А. (2002). «Философия цивилизации», в М. Мейер а также К. Бергель (ред.), Благоговение перед жизнью: Этика Альберта Швейцера для XXI века. Сиракузы: Издательство Сиракузского университета, 70–90.

Толстой, Л. (1885). Моя религия, перевод ЧАС. Смит . Нью-Йорк: Thomas Y. Crowlell and Co.

Вайс, П. (1943). «Этика пацифизма». Философский обзор 51 (5): 476–496.

Дополнительная литература

Брок, П., а также Н. Молодой . (1999). Пацифизм в ХХ веке. Сиракузы, Нью-Йорк: Издательство Сиракузского университета. (Окончательный исторический обзор пацифизма двадцатого века.)

Кортрайт, Д. (2008). Мир: история движений и идей. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета. (Полезный обзор движений за мир, который указывает не только на пацифизм, но и на активизм за мир и ненасилие в широком смысле.)

Курланский, М. (2006). Ненасилие: 25 уроков из истории опасной идеи.Нью-Йорк: Современная библиотека. (Популярный обзор истории пацифизма и ненасилия.)

.

No related posts.

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *