Нежности: Сериал Нежность смотреть онлайн бесплатно все серии подряд в хорошем HD 1080 / 720 качестве

Анна Меликян: «В истории «Нежности» заложена лечебная таблетка» — Афиша Plus — Новости Санкт-Петербурга

Анна МеликянФото: Ирина Бужор/КоммерсантъПоделиться

Ее новый сериал «Нежность» в ноябре побил рекорды просмотров на сервисе IVI, меньше чем за месяц собрав 3 миллиона просмотров, а 3 декабря у Анны Меликян вышел новый фильм — «Трое», с Константином Хабенским, Викторией Исаковой и Юлией Пересильд. «Фонтанка» встретилась с одним из самых известных и тиражируемых в соцсетях российских авторов короткометражного кино — той, чьи нежные лирические картины неизменно вызывают отклик — как минимум у женской аудитории, которая не стесняется в этом признаваться.

— Аня, тебя можно поздравить: десять серий, снятых после короткометражки «Нежность», казавшейся чем-то милым и мимолетным, бьют рекорды по количеству просмотров.

— Самое интересное, что «милое и мимолетное» стало для зрителей самым любимым фильмом из тех, что я сделала, — вот это меня поразило. У меня есть большие фильмы, а тут я вышла с мобильником, сняла двух своих любимых актеров, и это вдруг стало очень популярно и востребовано. Конечно, я задумалась. Что-то такое мы, видимо, уловили, попали в болевую точку. Потому что все себя узнали. Большинство женщин даже сейчас говорят: «это я», ощущают свое совпадение с героиней — и от этого такой невероятный успех у фильма. Но продолжила я не потому, что первая новелла людям понравилась. Просто я вдруг придумала, про что хочется снять дальше. Мне сразу предлагали снимать продолжение, но я отказывалась, мне неинтересно делать еще десять серий про то, как женщина ищет мужчину. А когда я сформулировала для себя какую-то философию, то мне стало интересно, захотелось снимать, я подумала, что это может получиться хорошо.

— Расскажи про философию «Нежности».

— В этой истории, как я думаю, заложена некая лечебная таблетка. Я вдруг поняла, что нужно снять про то, как женщина, как бы находясь в поисках мужчины, на самом деле обретает себя. Понимает очень простую вещь, которую все вроде бы на словах усвоили, но не знают, как применить этот фокус. Ведь никто тебя не сделает счастливым, если ты не научишься необходимое человеку чувство счастья добывать и проявлять в себе и вокруг. Поэтому я придумала, что моя героиня в этих поисках обретет себя и научится наконец быть счастливой, получит то, чего ей так хотелось. Я задумалась о тех девушках, женщинах, которые писали и говорили мне: «это я, это все про меня», мне захотелось помочь им этой историей разобраться в себе, своих чувствах и желаниях. И себе я тоже хотела помочь. Пока вижу, что это работает. По отзывам зрителей, по их ответной волне, я ощущаю, что цель достигнута. Я этому рада.

— Вместе с первой короткометражкой теперь получилось одиннадцать серий. Будешь продолжать?

— Я думаю, что нет. Для меня это завершение сериала. Сейчас права принадлежат известной видеоплатформе, у них невероятный успех, и не исключено, что они захотят продолжения. Но мне, как я уже сказала, делать одно и то же неинтересно. После первого фильма я стала снимать дальше не из-за каких-то практических соображений, скажем, финансовых или других, а потому что поняла, о чем его делать. Сейчас я эту историю закончила.

— Как и почему так получилось, что сериал полностью снят на мобильный телефон?

— Знаешь, это забавно, но мысль снять короткометражку на айфон появилась у меня оттого, что я чувствовала себя ужасно уставшей после съемок большой картины «Фея», которая меня просто прибила к земле. Любой фильм, над которым работаешь, на тебя воздействует. А тут надо было быстро снять коротенькое кино для благотворительного аукциона, и я понимала, что не осилю большую съемочную группу, оператора, технику, свет, — на это нужно много энергии, у меня ее не было в тот момент, и физических сил не хватило бы. Тогда я решила взять свой телефон, поснимать самой, позвать двух друзей-актеров и не заморачиваться больше ничем. То есть родилось это все из моего состояния, когда мне было очень тяжело.

— Снимать на телефон легко?

— Всему нужно учиться. Первый раз сняла достаточно бездарно по свету, пришлось все перевести в ч/б, чтобы как-то спасти изображение. Получилось стильно, случай помог. Смело говорю, что я это не заранее придумала, скреативила, так случайно вышло, но оказалось очень кстати.

— Актерам понравилось работать без профессиональной кинокамеры?

— Им было интересно. Хотя все по-другому, привыкать сложновато. Но в целом было любопытно поучаствовать в эксперименте. Почему бы и нет? Непривычно для них было, что, снимая, мне приходилось подходить к ним очень близко. Озадачивало, что нет перерывов. Обычно ведь съемка периодически прерывается, актеры уходят отдыхать, на площадке начинают выставлять свет. А тут этих пауз нет. И я вижу, что актеры не привыкли так работать, удивляются: как же так, где перерыв, когда будем отдыхать?

— Когда «Нежность» стала сериалом, актеров прибавилось: кроме Виктории Исаковой и Евгения Цыганова еще Анна Михалкова…

— Да, и Юлия Пересильд, и Равшана Куркова, Хабенский в кадре появляется.

— Похоже, Цыганов и Хабенский — два твоих актерских талисмана, они часто у тебя играют.

— Не худшие ребята, прямо скажем.

— Лучшие. Я заметила, что почти в каждом твоем сценарии и фильме в центре обязательно есть такой персонаж, который живет в своем фантазийном мире, противостоит обыденному и привычному. В этом драматургия: возникает притягивание-отталкивание между «нормальными» и «странными». А Елена в «Нежности» — деловая, прагматичная женщина, финансовый директор крупной кампании.

— Ты взгляни на нее внимательно, она как раз такая. Досмотри сериал, там есть серия, где она живет с фантомным Цыгановым, вымышленным. Придумала, что он есть в ее жизни, и она с ним общается, спорит.

— Не сходит с ума, случайно?

— Всё на грани. Как у всех нас, наверное (смеется). Это как раз история про то, как человек гоняется за фантомом и не может остановиться и посмотреть на реальность, по-настоящему ее увидеть. С другой стороны, страшно же представить, что не было бы этих фантазий, кино, творчества, что вот эта реальность — все, что у тебя есть. И так-то непонятно, как жить, а без мечтаний и фантазий совсем печально.

— «Нежность» была написана для Виктории Исаковой?

— Мы с Викой дружим пятнадцать лет, даже удивительно, что раньше она у меня не снималась. А тут, когда не было сил на большое кино, я позвала ее и Женю Цыганова сыграть в короткометражке, помочь мне по-дружески. Но даже не на площадке, а когда монтировала, я вдруг увидела в Викиных крупных планах какую-то особую человеческую глубину, драматизм. То, что невозможно сыграть, это просто есть. Хотя мы снимали комедию. Так получается, что настоящая встреча с актрисой Викторией Исаковой произошла на монтаже. А сценарий фильма «Трое» я уже писала специально под нее. Но и комедийная актриса она отличная, умеет быть удивительно смешной, мы ее даже прозвали «наш мистер Бин».

— Сценарий первой новеллы «Нежности» ты писала вместе с Александром Цыпкиным. А сценарии следующих десяти серий?

— Мне помогала Вика. Тут нам на руку сыграла пандемия. Мы уже должны были начать снимать, но все остановилось. Поскольку мы соседки, решили вместе работать над сценарием. Встречались у меня каждый день, обсуждали все подробно. Не знаю, кто еще мог бы мне так здорово помочь со сценарием. У Вики есть способности к этому. Так что это наше общее детище. В титрах Виктория не только как актриса, но и креативный продюсер.

— После фестивальной премьеры в прокат сейчас выходит твой фильм «Трое». Ты довольна тем, как его принимали на «Кинотавре»?

— На «Кинотавре» я всегда испытываю адский стресс во время премьеры. Не могу сидеть в зале, когда фильм впервые смотрят зрители. Восхищаюсь режиссерами, которые это выдерживают, я так и не научилась быть вместе со всеми на своем фильме. Сейчас буду следить, как примут картину в кинотеатрах. Отклик всегда виден в соцсетях. С «Нежностью» я чувствую волну любви, теплоты, успеха. Это очень согревает.

— Мы с тобой говорили год назад, когда «Трое» были еще в работе, ты рассказывала, что вдохновением для тебя были старые советские фильмы, например «Три тополя на Плющихе». Такие, где вроде бы нет особенных событий и внезапных поворотов сюжета. Зато есть внимание к внутренней жизни, напряжение личных отношений, оттенков возникающих чувств. Как ты сама считаешь, удалось сделать такое кино?

— Никогда нельзя быть до конца довольной тем, что получилось. У меня это недовольство всегда присутствует. Мне постоянно кажется, что могло быть лучше. Про себя я точно знаю свои ошибки и просчеты. С другой стороны, я понимаю, что фильм уже существует в пространстве, даже когда еще только рождается. И получается именно таким, каким должен быть.

— За этот странный год произошло столько событий, что мир и наше восприятие жизни довольно сильно изменились. Задумываешься ли ты о том, какой фильм к моменту выхода приходится вовремя и кстати, а какой, может быть, опоздал, или наоборот, опередил время? Иначе говоря: как точно попасть в то, что важно всем именно сегодня, сейчас?

— Послушай, это же невозможно предугадать, спрогнозировать. Вот, например, мой фильм «Фея» был снят в 2017 году, а вышел в пандемию. И многие писали: как это возможно, что так кстати появилась тема о том, что нас всех специально загоняют в вымышленный, виртуальный мир? Или «Нежность». Сериал появился, когда идет вторая волна этой безумной эпидемии, когда люди очень сильно приуныли под конец этого невыносимого, тяжелого года, чуть ли не все в депрессии и не видят перспектив. И как раз сейчас, как пишут мне зрители, очень вовремя появляется фильм легкий, воздушный, дающий мечту. Такая капелька надежды, небольшая, но крайне необходимая. Про «Трое» я пока не понимаю — правильно, что он сейчас выходит или нет. Но все равно радуюсь, что его увидят в кинотеатрах.

— Лишь 25 процентов зрителей в залах.

— Меня это не пугает. Как я всегда говорю, на моих фильмах больше и не бывает. Это же не блокбастеры, я понимаю. Мне было бы обидно, если бы, как «Фея», он вышел только онлайн. Для фильма «Трое» крайне важно подробно видеть изображение, это такая прекрасная, выверенная картинка, оператор Николай Желудович замечательно все снял. Поэтому, если 25 процентов зрителей дойдут до кинотеатров, я буду счастлива, что они посмотрят так, как это было задумано.

— На этой неделе вышла заключительная серия «Нежности», в прокате — «Трое». Что дальше?

— Не знаю. Я декабрь заложила себе как какой-то месяц осмысления. Думаю, что этот непростой год был все-таки не случайным и для мира в целом, и для каждого человека в отдельности. Как будто каждому показали лицом к лицу его собственную основную проблему. Заперли в отдельную капсулу с ней один на один. Либо ты с ней разберешься, попробуешь что-то изменить, и тогда дальше все пойдет по-другому, либо нет. Это уже твой выбор. Мне кажется, конец этого года очень важен для всех. Для меня в том числе. Сделать остановку, подумать, поговорить с собой, что-то поменять в своих «настройках». Чтобы жизнь пошла дальше так, как бы тебе хотелось. Вот об этом я собираюсь подумать в декабре.

Беседовала Ольга Галицкая, специально для «Фонтанки.ру»

Анна МеликянФото: Ирина Бужор/Коммерсантъ

на IVI эксклюзивно выходит новый сериал Анны Меликян – Коммерсантъ Санкт-Петербург

Анна Меликян сняла короткометражный фильм «Нежность» в 2018 году для благотворительного мероприятия Action. Однако история Елены Ивановны Подберезкиной, главной героини, не отпустила авторов. Два года спустя та же команда — Анна Меликян, исполнительница главной роли Виктория Исакова, а также Евгений Цыганов и Константин Хабенский — вернулась к сюжету «Нежности». Проект IVI Originals, снятый по мотивам короткометражки, выходит в подписке онлайн-кинотеатра 12 ноября. Мелодраму Анны Меликян и другие фильмы и сериалы этого жанра можно легко найти в разделе «Русские новинки» на IVI.

По сюжету Елена Ивановна заключает необычное пари. Ее подруга решила, что Елена слишком серьезна, погружена в карьеру и не привлекает мужчин. В течение 24 часов женщина должна найти партнера на ночь, сделать с ним селфи и отправить подруге. Когда время истекает, Елена обращается к первому встречному — симпатичному мужчине в лобби гостиницы — и просит, чтобы он просто сфотографировался с ней. Он неожиданно соглашается, а Елена понимает, что нашла того самого человека. Но номер телефона, который он ей оставил, не существует…

Это только завязка сюжета, в котором зрители увидят разную Елену. Внезапно проснувшаяся нежность заставляет женщину поменяться, причем как внутренне, так и внешне. И если в первых кадрах перед нами решительная героиня, которая все контролирует, то несколько серий спустя она сможет стать совсем другой.

Как и в короткометражном фильме, закадровый текст читает Константин Хабенский. Но в определенный момент он также становится участником сюжета: «Мы делали все для того, чтобы это был довольно грубый тип, — отмечает актер. — Довольно жесткий, шершавый, не стремящийся создать другому человеку комфорт. Такой вот мужчина, который вдруг сбивает нашу героиню в определенный момент в жизни, в прямом и переносным смысле сбивает ее на автомобиле».

В фильме снялись известные актеры, многие из которых уже работали с Анной Меликян. В их числе Анна Михалкова, Равшана Куркова, Ингеборга Дапкунайте, Юлия Пересильд. «Это все-таки женское кино, — подчеркивает Константин Хабенский. — У нас главная героиня выдумала себе принца, за которым она гоняется, и это очень хорошо понятно, как мне кажется, женской части населения. При этом все и смешно, и трогательно, и нелепо. Но если на сегодняшний день женщины нашей страны олицетворяют нынешнее время, то да, это воплощение нашего времени».

Фильм снят в черно-белой стилистике на iPhone. Как отмечали участники съемок, это было необычно, но в то же время создавало комфортную обстановку на площадке, позволяло снимать спокойнее и быстрее.

Говоря о картине, Виктория Исакова отметила, что успех короткометражной ленты показал, как зрителю не хватает фильмов о любви. «Это, казалось бы, совсем не оригинально, но так резонирует с жизнью. Поэтому мы решились расширить всем полюбившуюся историю Елены Ивановны», — добавила актриса. Смотрите сериал о любви и нежности с 12 ноября на IVI.

18+

Все Новости компаний/Пресс релизы

Главные новости от «Ъ-СПб»

Сила нежности — Сестра

На дворе царствует весна. Поэтому хочется написать о чем-то мягком, теплом, нежном…
И тут я задумалась: что же такое нежность? Когда она возникает и какое место занимает в нашей жизни? Насколько мы позволяем себе ее проявлять? И что мешает нам это делать?

Исследуем как люди понимают, что такое нежность. Некоторые, слыша слово «нежность» вспоминают песню из фильма «Три тополя на Плющихе». Причем,  там мало слов о нежности, но она струится с экрана, наполняет собой все вокруг…  Другие говорят, что это прикосновения, мягкость в отношениях. Третьи – что это изящество, лёгкость. Мой сын сказал, что это ласка и понимание.

Много есть высказываний о нежности:

• «Нежность — лучшее доказательство любви, чем самые страстные клятвы». М. Дитрих 

• «Подарка лучше не найти, чем наша искренняя нежность». Г. Александров

• «Нежность — это сила любви, но нежность — это не сюсюкание». В. Борисов

 

Интересно, что нежность в нашей жизни проявляется в разных формах:

1. Нежность ребенка (первой зелени, поросли травы). Это становление, развитие, но некая слабость, хрупкость. Требует к себе бережного отношения. Иначе очень легко навредить, смять, ожесточить. Когда гончар сделал глиняную вазу, но еще не обжег ее в печи, одно неловкое движение может испортить все его творение.

   Печь – это те испытания, которые мы проходим по жизни. Поэтому насколько нежность ребенка из его слабости превратится в его силу, зависит от родителей и окружающих взрослых.

2. Нежность родителей к своим детям. 
   «Я был сын у отца моего, нежно любимый»  Притчи 4:3

«Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны». 1 Фессалоникийцам 2:7-8.

Это проявление заботы более сильного человека (родителей, взрослого) к более слабому – ребенку (иногда животному, растениям). Это нежное отношение, чтобы не раздавить, сберечь, не разрушить.

Для нас более привычно, что нежность чаще проявляют матери к своим детям. Именно мама – олицетворение понимания, принятия, безграничной нежности. 

Мне очень нравится эпизод в фильме «Рыжий, честный и влюбленный» когда мама говорит папе: «Наверное, мне не стоило целовать сына?» (он провинился). На что отец ответил: «Кто ж его приласкает, если не мать?».

Папы чаще проявляют нежность к дочерям, иногда «делают из своих дочерей» идеал женщины, о какой они мечтают. В большинстве случаев это происходит тогда, когда есть проблемы во взаимоотношениях между супругами.

К сыновьям проявление нежности у отцов лежит под неким табу, т.к. есть страх, что из-за этого они могут вырасти слюнтяями. Т.о., бытует мнение, что с сыном нужно быть строгим, в некоторой степени даже жестким, чтобы из него вырос настоящий мужчина. Но, может ли мужчина быть настоящим, если он не научится проявлять своих чувств?

3. Нежность, проявляющаяся в прикосновениях влюбленных и любящих друг друга людей

. Это чувственная нежность, которая пробуждает желание. И прекрасно, когда она есть. Она обогащает взаимоотношения и является неотъемлемой частью здоровой сексуальности.

4. Нежность, как соприкосновение сердец. Это глубокое проявление нежности. Когда прикасаются и душа, и дух. Это понимание. По – сути,  понимание себя, своих чувств, чувств другого человека и принятие его. Эта нежность согревает, наполняет. Она действует на уровне «взрослый – взрослый». Она помогает любить Божьей любовью. Проявляется к разным людям в разных ситуациях.

Кстати, очень важно, чтобы нежность к ребенку по мере его взросления переходила в нежность, как соприкосновение сердец. Дети вырастают и нужно дать им возможность стать взрослыми самостоятельными людьми.

«Любовь да будет не притворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру; будьте братолюбивы друг к  другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте; в усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите…» Римлянам 12:9-11 

 

Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мне плечи и грудь в меха.
И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви,

Как я знаю эти упорные
Несытые взгляды твои!

                                               Анна Ахматова.

 

Существует так же фальшивая нежность, которая часто используется для манипуляции, как инструмент завлечения. 

• Она может проявляться в социальных коммуникациях. Например, оратор воздействует на публику или продавец «продает» товар. А так же кто-то говорит вам замечательные слова, а сам вам же подстраивает козни.

«Уста их мягче масла, а в сердце их вражда; слова нежнее елея, но они суть обнаженные мечи». Псалом 54:22

«Устами своими притворяется враг, а в сердце своем замышляет коварство. Если он говорит и нежным голосом, не верь ему, потому что семь мерзостей в сердце его». Притчи 26:24-25.

Ситуация осложняется тем, что в настоящее время очень много доступных манипулятивных техник. Некоторые психологи обучают как подстроиться к человеку и переформировать его желания. И эти навыки нарабатываются и отшлифовываются.

• Проявляется в интимной сфере.  Помните блудницу из Притчи 7 главы? 

«Зайди, будем упиваться нежностями до утра, насладимся любовью…». Тотчас он пошел за нею, как вол на убой, и как олень на выстрел, доколе стрела не пронзит печени его; как птичка кидается в силки и не знает, что они – на погибель ее». Притчи 7: 18, 22,23.  

Часты примеры, когда этот вид «нежности» используется для продвижения по карьерной лестнице, достижения определенных целей. И с данным высказыванием многие согласны.

Но, если смотреть на все Божьими глазами, нежность, которая ведет человека к сексу без брака, относится к этому же виду. Потому что он становится в итоге блудником или прелюбодеем. Понимаете, люди возможно и не манипулируют друг другом. Но они попали под манипуляцию системы, поверили, что это нормально, правильно, возможно… 

А последствия горьки. Приходится расплачиваться. Об этом подробнее я описывала в статье «Пробный брак».

 

Как распознать манипулятора? Тем более, если он прекрасен с виду, приятен в общении и в целом «просто замечателен»? Конечно, в этом помогают знания и опыт. Но, самое важное здесь: насколько вам по жизни не хватает нежности. Если есть недостаток, то обязательно найдется тот, кто предложит его восполнить. Но чем? Пойдете ли вы к Господу Иисусу, чтобы научиться быть нежным и восполнить внутренние пустоты? Или будете покупаться на подделку?

Что нам мешает проявлять нежность? Страх. Часто все очень запутано в головах людей. Есть страх, что таким образом я покажу свою слабость (нежность ребенка), буду уязвимым и, мне сделают больно… Нам больно, когда есть раны. Займитесь исцелением своих ран! Кто вы: ребенок или взрослый человек? Иисус заплатил. Войдите в Его победу и приобретите силу нежности.

Прикоснулось сердце к сердцу.
Нежно.
Осторожно.
Распахнулась жизни дверца.
Можно?..

Приглашение на танец.
Разрешите?

У ворот любви посланец
напевает на иврите. 

Как естественны движения…
Доверяю.
По паркету дней скольжение.
Голос, встречи, отражение
В письмах…
Проживаю. 

Нахожу себя и обретаю.

 

                                                         

Эльмира Сафина 

(стихотворения автора)

 

Путаница языков взрослых и ребенка. Язык нежности и страсти

Комментарий: Глава из книги К. Абрахама, Э. Гловера и Ш. Ференци «Классические психоаналитические труды» (2008), вышедшей в свет в издательстве Когито-Центр.   Доклад прочитан на XII международном психоаналитическом конгрессе, Висбаден, сентябрь 1932. Опубликован на немецком языке в Z. f. Psa. (1933), 19, 5; английский перевод в Int. J. Psa. (1949), 30, 225. Первоначальный заголовок доклада -«Страсти взрослых и их влияние на сексуальное и характерологическое развитие детей».

Было бы ошибкой попытаться уместить очень широкую тему экзогенного происхождения характерологических образований и неврозов в рамки доклада на Конгрессе. Поэтому я ограничусь короткой выдержкой из того, что я могу сказать по данному вопросу. Возможно, будет правильно поделиться с вами тем, как я пришел к проблеме, сформулированной в названии доклада. В своем Обращении к Венскому психоаналитическому обществу по случаю 75-летия профессора Фрейда я сообщил о возврате к методике (а частично и к теории) терапии неврозов, к которому меня побудили кое-какие неудачные или неудовлетворительные результаты моей работы с пациентами. Здесь я имею в виду новое, более резкое выделение травмирующих факторов в патогенезе неврозов, которыми в последние годы несправедливо пренебрегали. Недостаточное исследование экзогенных факторов приводит к опасности преждевременных и зачастую поверхностных объяснений в терминах «предрасположенности» и «конституции».

Впечатляющий, по-моему, феномен — почти галлюцинаторное повторение травмирующих переживаний, накапливавшихся в моей повседневной практике,- вроде бы оправдывал надежду, что с помощью такой эмоциональной разрядки сознанием может быть воспринято большое количество вытесненных аффектов, и образование новых симптомов сможет прекратиться, особенно если суперструктура аффектов была достаточно ослаблена аналитической работой. Эта надежда, к сожалению, не сбывалась с достаточной полнотой, и некоторые мои пациенты вызывали у меня сильное беспокойство и смущение. Их повторения, вызывавшиеся анализом, оказались слишком приятными. Хотя и имелось явное облегчение некоторых симптомов, но, с другой стороны, эти пациенты начинали страдать от ночных приступов тревоги и даже от сильных кошмаров, а аналитический сеанс время от времени приводил к приступам истерии тревоги. Хотя мы были в состоянии добросовестно анализировать угрожающие симптомы такого приступа, что, казалось, убеждало и успокаивало пациента, но ожидаемого постоянного успеха не было: на следующее утро звучали те же жалобы на ужасную ночь, и на аналитическом сеансе происходило повторное травмирование.

В этой неудобной ситуации я пробовал утешить себя обычным способом: что у пациента слишком сильное сопротивление или вытеснение столь сильно, что эмоциональные разрядки и осознание могут произойти только по частям. Поскольку состояние пациента даже по прошествии значительного времени существенно не менялось, я должен был дать волю самокритике. Я начал прислушиваться к своим пациентам, когда во время приступов они называли меня бесчувственным, холодным, жестким и жестоким, когда упрекали меня в эгоистичности, бессердечии, тщеславии, когда они кричали мне: «Помоги! Скорее! Не дай мне беспомощно погибнуть!»

Затем я начал исследовать свое сознание: нет ли, несмотря на все мои хорошие сознательные намерения, некоторой правды в этих обвинениях. Я хочу добавить, что такие периоды гнева и ненависти были исключением — очень часто сеансы заканчивались поразительным, почти беспомощным согласием и готовностью принять мои интерпретации. Однако это было настолько недолговременным, что я стал понимать, что даже внешне соглашающиеся пациенты испытывали ненависть и гнев, и я начал побуждать их не щадить меня. Такое побуждение дало немного, ибо пациенты энергично отказывались принимать данное интерпретативное требование, хотя оно в достаточной мере подкреплялось аналитическим материалом.

Тогда я постепенно пришел к выводу, что пациенты чрезвычайно чувствительны к пожеланиям, склонностям, прихотям, симпатиям и антипатиям своего аналитика, даже если аналитик совсем не осознает такую их чувствительность. Вместо того чтобы противоречить аналитику или обвинять его в ошибках и слепоте, пациенты идентифицируются с ним. Только в редкие моменты истероидного волнения, т.е. почти в бессознательном состоянии, они могут набраться достаточного мужества и возражать; обычно же они не позволяют себе критиковать нас — такая критика даже не приходит им в голову, пока мы не дадим им особого разрешения или явно не побудим их быть такими смелыми. Это означает, что мы должны из их ассоциаций выявлять не только болезненные события прошлого, но также — и гораздо чаще, чем до сих пор предполагалось,- их вытесненную или подавленную критику в наш адрес.

При этом, однако, мы сталкиваемся со значительным сопротивлением не только у наших пациентов, но и в нас самих. Прежде всего мы сами должны быть достаточно хорошо — до самого «твердого дна» — проанализированы. Мы должны были научиться распознавать все наши неприятные внешние и внутренние черты характера, чтобы быть по-настоящему готовыми к любым формам скрытой ненависти и презрения, которые могут так ловко маскироваться в ассоциациях пациентов.

Это ведет к приобретающему все большую важность специальному вопросу об анализе аналитика. Не надо забывать, что глубокий анализ невроза требует многих лет, в то время как средний,  тренинговый анализ длится лишь несколько месяцев, самое большее год-полтора. Это может вести к тупиковой ситуации, а именно к тому, что наши пациенты постепенно становятся более проанализированными, чем мы сами, из-за чего они хотя и могут иметь признаки такого превосходства, но не способны выразить это словами; они действительно впадают в крайнюю покорность, очевидно, из-за неспособности или опасения вызвать у нас неудовольствие своей критикой.

Большая часть вытесненной критики, переживаемой нашими пациентами, направлена на то, что можно назвать профессиональным лицемерием. Мы вежливо приветствуем пациента, когда он входит к нам в кабинет, просим его ассоциировать, искренне обещаем внимательно слушать и проявлять полную заинтересованность в его благополучии и в необходимой для этого работе. В действительности же бывает, однако, что мы с трудом можем терпеть некоторые внешние или внутренние особенности пациента, чувствуем профессиональную или личностную неудовлетворенность проведенным сеансом. При этом я не вижу иного выхода, как попытаться полностью осознать источник нашего собственного неудовольствия и обсудить его с пациентом, подавая это не только как вероятность, но и как факт.

Интересно, что такой отказ от «профессионального лицемерия» — лицемерия, до настоящего времени считавшегося неизбежным,- вместо причинения пациенту боли приводил к заметному улучшению его состояния. Травмирующе-истеричные приступы даже если и повторялись, становились гораздо умереннее, трагические события прошлого могли быть воспроизведены в мыслях, не приводя к потере психического равновесия; при этом фактический уровень индивидуальности пациента оказывался значительно выше.

Итак, в чем же причина происходящего? Что-то ранее оставалось не проговоренным в отношениях между врачом и пациентом, что-то неискреннее, а откровенное обсуждение этого освобождало, так сказать, бессловесного пациента. Признание аналитиком своей ошибки вызывало у пациента доверие. Иногда могло показаться, что до некоторой степени выгодно совершать грубые ошибки, чтобы впоследствии признать их перед пациентом. Этот совет, однако, явно излишний; мы и так достаточно часто совершаем грубые ошибки, и один очень интеллектуальный пациент оправданно возмущался, говоря: «Было бы намного лучше, если бы Вы были в состоянии совсем избегать грубых ошибок. Ваше тщеславие, доктор, хочет найти выгоду даже в ваших ошибках».

Выявление и решение этой чисто технической проблемы показало наличие некоторого ранее скрытого или малозаметного материала. Аналитическая ситуация — т.е. сдержанное спокойствие, профессиональное лицемерие и скрываемая за этим, но никогда не высказываемая неприязнь к пациенту, которую он чувствовал, однако, всем своим существом,- по сути не отличалась от той детской ситуации, которая привела к болезни. Когда в дополнение к напряжению, вызванному этой аналитической ситуацией, мы наложили на пациента дополнительное бремя воспроизведения первоначальной травмы, то тем самым мы создали действительно невыносимую ситуацию. Неудивительно, что результаты наших усилий были не лучше, чем результаты первоначальной травмы. Высвобождение у пациента переживаний, связанных с его критическим отношением к аналитику, наша готовность признавать собственные ошибки и честная попытка избегать их в будущем — все это направлено на создание у пациента уверенности в аналитике. Именно такая уверенность ведет к противопоставлению настоящего и невыносимого травматического прошлого, противопоставлению, абсолютно необходимому для пациента, чтобы он смог пережить прошлое не как галлюцинаторное воспроизведение, а как объективное воспоминание.

Подавленная критика, переживаемая моими пациентами, например, обнаружение со сверхъестественной проницательностью агрессивных черт в моей «активной терапии», а в принуждении к расслаблению — профессионального лицемерия, научила меня распознавать и контролировать крайности в обоих направлениях. Я не менее благодарен тем пациентам, которые научили меня, что мы, аналитики,  склонны жестко держаться неких теоретических конструкций и оставлять незамеченным то, что может повредить нашему самодовольству и авторитету. В любом случае я узнал причину моей неспособности влиять на истерические приступы, и такое открытие, в конечном итоге, открыло путь к успешному завершению лечения. Это случилось со мной, как с той мудрой женщиной, чью подругу не могла разбудить от нарколептического сна никакая встряска или крик и которой вдруг пришла идея сказать «Баю-бай, детка». После этого пациентка стала делать все, что ее просили.

Мы очень много говорим в анализе о регрессиях в инфантильность, только сами по-настоящему не понимаем, до какой степени правы; мы много говорим о расщеплении индивидуальности, но, кажется, недостаточно оцениваем глубину этих расщеплений. Если мы поддерживаем наше невозмутимое, воспитательное отношение даже vis-a-vis с опистотоническим пациентом, то окончательно рвем ниточку, связывавшую его с нами. Пациент, ушедший в транс,- действительно ребенок, который больше не реагирует на интеллектуальные объяснения, а только, может быть, на материнскую приветливость, без которой он чувствует себя одиноким и обделенным в своей самой большой потребности, — а значит, находится в той же невыносимой ситуации, которая привела однажды к расщеплению его психики и в конечном итоге к болезни. Поэтому неудивительно, что пациент не может не повторять снова образование симптома так же, как делал это в начале своей болезни.

Я могу напомнить Вам, что пациенты реагируют не на театральные фразы, а лишь на реальную искреннюю симпатию. Я не знаю, распознают ли они правду по интонации или тембру нашего голоса, по используемым нами словам или другим способом. В любом случае они демонстрируют замечательное, почти провидческое знание мыслей и эмоций аналитика. Обмануть пациента в этом отношении представляется едва ли возможным, и такие попытки ведут только к плохим последствиям.

Теперь позвольте сообщить те новые идеи, которые явились результатом такого более участливого отношения к пациентам.

Прежде всего, я получил новое доказательство моей гипотезы, что травма, особенно сексуальная, не может расцениваться слишком высоко в качестве патогенного фактора. Дети даже в весьма уважаемых, искренне пуританских семьях становятся жертвой реального насилия или изнасилования намного чаще, чем можно было осмелиться предположить. Насильник — это или родитель, из-за собственной фрустрации пытающийся найти замещающее удовлетворение таким патологическим способом, или злоупотребляющие неведением и невинностью ребенка люди, которых считают заслуживающими доверия, например родственники (дяди, тети, бабушки и дедушки), гувернантки или слуги. Объяснение, что это лишь сексуальные фантазии ребенка, своего рода истерическая ложь, к сожалению, опровергается числом подобных признаний — например, рассказами о нападениях на детей пациентов, находящихся в анализе. Именно поэтому я не удивился, когда недавно склонный к филантропии преподаватель в отчаянии рассказал мне, что за короткое время узнал, что в пяти семействах из высшего общества гувернантки жили регулярной сексуальной жизнью с мальчиками от девяти до одиннадцати лет.

Типичный способ, которым может происходить кровосмесительное соблазнение, таков: взрослый и ребенок любят друг друга, ребенок лелеет игривую фантазию принятия роли матери по отношению к взрослому. Такая игра может принимать эротические формы, но остается, тем не менее, на уровне нежности. Однако у патологических взрослых это не так, особенно если их душевное равновесие и самообладание нарушено какими-либо несчастиями или приемом интоксицирующих лекарств. Они ошибочно принимают игру детей за желание сексуально зрелого человека или даже позволяют увлечь себя, не отдавая отчета о последствиях. Реальное изнасилование девочек, едва вышедших из младенческого возраста, аналогичные сексуальные действия взрослых женщин с мальчиками, а также принуждение к гомосексуальным действиям происходят чаще, чем считалось до сего времени.

Трудно представить поведение и эмоции детей после такого насилия. Можно было бы ожидать в качестве первого импульса противодействие, ненависть, отвращение и энергичный отказ: «Нет, нет, я не хочу этого, это слишком сильно для меня, это больно, оставьте меня в покое». Это или что-то подобное были бы немедленной реакцией, если бы она не была парализована сильнейшим страхом. Такие дети ощущают себя физически и нравственно беспомощными, их личность недостаточно окрепла, чтобы он были в состоянии возражать даже в мыслях, ибо превосходящая сила и авторитет взрослого делает их немыми и может лишить разума. Однако тот же самый страх, если достигает определенного максимума, заставляет их слепо подчиняться желанию агрессора, предугадывать все его желания и удовлетворять их; они идентифицируются с агрессором, полностью забывая о себе. Через идентификацию или, можно сказать, интроекцию агрессора тот устраняется как часть внешней реальности и становится внутрипсихическим вместо внешнепсихического. Внутрипсихический — в сноподобном состоянии, каким является травматический транс,- подвергается затем первичному процессу, т.е. в соответствии с принципом удовольствия может быть изменен или замещен при помощи позитивных или негативных галлюцинаций. Во всяком случае, нападение перестает восприниматься как жесткая внешняя реальность, и в травматическом трансе ребенок успешно достигает сохранения предшествующей ситуации нежности.

Самое важное изменение в психике ребенка, производимое вынужденной из-за тревоги и страха идентификацией с взрослым партнером, является интроекция чувства вины взрослого, и такое чувство делает изначально безопасную игру наказуемым проступком.

Когда ребенок приходит в себя после такого нападения, то чувствует себя крайне смущенным, фактически расщепленным — одновременно и невинным, и заслуживающим порицания — и его доверие своим собственным чувствам оказывается нарушенным. Кроме того, неприятное поведение мучимого и обозленного раскаянием взрослого заставляет ребенка еще больше осознавать свою вину и еще больше стыдиться. Почти всегда преступник ведет себя так, как будто ничего не произошло, и утешает себя мыслью: «Ну, это всего лишь ребенок, он ничего не понимает и все забудет». Нередко после этого соблазнитель становится сверхнравственным или религиозным, пытаясь спасти душу ребенка проявляемой к нему строгостью.

Обычно отношения ребенка со вторым взрослым, а в случае, приведенном выше,- с матерью, недостаточно близки, чтобы найти у нее помощь, и его робкие попытки в этом направлении отвергаются ею как бессмысленные. Такой использованный ребенок превращается в механический, послушный автомат либо становится дерзким и при этом не способен объяснить причины своего неповиновения. Его сексуальная жизнь остается неразвитой либо принимает извращенные формы. Мне нет сейчас необходимости разбирать детали неврозов и психозов, которые могут за этим последовать. Для нашей теории данное предположение, однако, очень важно, а именно, что слабая и неразвитая личность реагирует на внезапное неудовольствие не защитой, а тревожной идентификацией и интроекцией угрожающего лица или агрессора. Только с помощью такой гипотезы я могу понять, почему мои пациенты так упрямо отказываются следовать моим советам реагировать на несправедливое или недоброе лечение болью, ненавистью и защитой. Одна часть их личности, возможно ядро, застряла в своем развитии на уровне, на котором она была не способна использовать аллопластический способ противодействия, а могла реагировать лишь аутопластически, по типу мимикрии. Тем самым мы приходим к предположению о такой психике, которая состоит лишь из Ид и Супер-Эго и которая поэтому не способна поддерживать собственную устойчивость перед лицом неудовольствия,- точно так же, как незрелому ребенку невыносимо оставаться в одиночестве, без материнской заботы и достаточного количества нежности. Здесь мы должны вернуться к идеям, давным-давно разработанным Фрейдом, согласно которым стадия идентификации должна предшествовать способности к объектной любви.

Я хотел бы называть это стадией пассивной объектной любви, или стадией нежности. Признаки объектной любви здесь уже заметны, но только в игривой форме, при фантазировании. Так, практически у каждого мы обнаруживаем скрытую игру по занятию места родителя своего пола, чтобы жениться на другом родителе. Но нужно подчеркнуть, что это — только фантазия; в реальности дети не хотели бы этого, и на самом деле они не могут обойтись без нежности, особенно исходящей от матери. Еслиребенку на данной стадии нежности навязывается больше любви или не такой любви, в которой он нуждается, то это может привести к патологическим последствиям точно так же, как и фрустрация или отнятие любви, о чем много говорилось в других работах. Мы ушли бы слишком далеко от нашей непосредственной темы, если бы занялись деталями неврозов или нарушений характера, могущих последовать за преждевременным навязыванием страстной и нагруженной виной любви незрелому, не имеющему вины ребенку. Последствием должна быть путаница языков, что подчеркнуто в заголовке настоящего доклада.

Родители и взрослые, как и мы, аналитики, должны учиться все время осознавать, что за покорностью и даже обожанием, как и за переносом любви со стороны наших детей, пациентов и учеников, стоит скрытое горячее желание избавиться от такой давящей любви. Если мы сможем помочь ребенку, пациенту или ученику оставить способ противодействия в виде идентификации и не допускать отягощающий перенос, то можно будет сказать, что мы достигли цели, заключающейся в выходе личности на более высокий уровень.

Я хотел бы кратко указать на то, каким образом такие наблюдения могут привести к дальнейшему расширению нашего знания. Мы длительное время утверждали, что не только навязанная любовь, но и несправедливые строгие наказания ведут к фиксации. Теперь, вероятно, разрешение этого очевидного парадокса стало возможным. Игривые нарушения правил ребенком выводятся на уровень серьезной реальности только страстными, часто доходящими до исступления карательными санкциями и ведут ребенка, чувствовавшего себя прежде блаженно невиноватым, к депрессивным состояниям.

Подробное изучение явлений, наблюдающихся в психоаналитическом трансе, учит нас, что потрясение или испуг обязательно оставляют в личности некий след расщепления. Для аналитика неудивительно, что часть человека регрессирует до состояния счастья, существовавшего до травмы – той травмы, которую этот человек пытается аннулировать. Более примечательно, что при идентификации можно наблюдать работу второго механизма, о существовании которого я, со своей стороны, знал лишь немного. Я имею в виду внезапное и удивительное, как по мановению волшебной палочки или волшебству факиров, которые на наших глазах из маленького семени будто бы выращивают растение с листьями и цветами, появление после травмы новых способностей. Кажется, что сильнейшая необходимость, а именно, смертельная тревога способна резко пробуждать и приводить в действие скрытые предрасположенности, которые, будучи некатектированными, в глубочайшей тишине ожидали своего развития.

Подвергнувшись сексуальному нападению, под давлением травматической неотложности ребенок может мгновенно развить все эмоции зрелого взрослого и все скрытые в нем потенциальные качества, обычно относящиеся к браку, материнству и отцовству. Можно — в противоположность регрессии — говорить здесь о травматической прогрессии, о преждевременной зрелости. Естественно сравнить это с преждевременным созреванием плода, надкушенного птицей или насекомым. Травма может вызвать зрелость части личности не только эмоционально, но и интеллектуально. Я хочу напомнить Вам о типичном «сновидении о мудром ребенке», описанном мною несколько лет назад, в котором только что рожденный ребенок, или младенец, начинает разговаривать, фактически поучая мудрости всю семью. Страх перед несдержанным, почти безумным взрослым преобразует ребенка, так сказать, в психиатра, а чтобы стать им и защитить себя от опасностей, исходящих от лишенных самообладания людей, он должен знать, как полностью с ними идентифицироваться. Поистине невероятно, сколь многому мы можем научиться у наших мудрых детей-невротиков.

Если в ходе развития ребенка растет количество потрясений, то соответственно растет и количество разновидностей расщепления личности, и вскоре становится крайне трудно поддерживать контакт без путаницы всех расщепленных частей личности, каждая из которых ведет себя как самостоятельная личность, не подозревающая о существовании других. В конечном счете, может дойти до состояния, которое — развивая картину фрагментации — оправданно будет назвать распылением. Нужно обладать изрядным оптимизмом, чтобы сохранить мужество при столкновении с таким состоянием, но даже и тогда я не оставляю надежду найти связывающие различные части нити.

В дополнение к страстной любви и страстному наказанию есть третий способ безнадежно привязать ребенка к взрослому. Это — терроризм страдания. Дети имеют компульсивную склонность исправлять все нарушения в семье, так сказать, нагружать свои нежные плечи чужим грузом. Это, конечно, не из чистого альтруизма, а чтобы снова наслаждаться потерянным покоем и сопутствующей ему заботой и вниманием. Мать, постоянно жалующаяся на несчастья, может, пренебрегая истинными интересами ребенка, воспитать для себя из ребенка сиделку на всю свою жизнь, т.е. реального родительского заместителя.

Я уверен, что если истинность всего этого подтвердится, то мы должны будем пересмотреть некоторые разделы теории сексуальности и генитальности. Например, извращения, возможно, являются инфантильными, только если они остаются на уровне нежности; а если они становятся страстными и нагруженными виной, то, возможно, они уже результат экзогенного воздействия, вторичного, невротического преувеличения. Кроме того, моя теория генитальности пренебрегала различением стадий нежности и страстности. Сколько садомазохизма в сексуальности нашего времени вызвано цивилизацией (т.е. проистекает только из интроецированного чувства вины) и сколько возникает самостоятельно и спонтанно как необходимая фаза развития — это нужно оставить для последующих исследований.

Я был бы рад, если бы вы взяли на себя труд исследовать в теории и на практике то, о чем я сегодня говорил, особенно если бы вы последовали моему совету, прежде чем обращать внимание на скрытый, но очень важный способ мышления и беседы со своими детьми, пациентами, учениками, пытаяь, так сказать, развязать им язык. Я уверен, что вы получите много поучительного материала.

Дополнение

Данный ход рассуждений указывает только описательно на нежность инфантильного эротизма и на страстность в сексуальности взрослого. Он оставляет открытым вопрос о реальной природе этого различия. Психоанализ охотно соглашается с идеей Декарта, что страсть вызвана страданием, но, возможно, он должен будет найти ответ на вопрос, что же вносит элемент страдания — и тем самым садомазохизма — в игривые удовлетворения на уровне нежности. Аргументы, приведенные выше, предполагают, что среди прочего это чувство вины, которое делает объект любви одновременно любящим и ненавидящим, т.е. имеющим амбивалентные  эмоции, тогда как инфантильная нежность лишена еще такого раскола. Именно ненависть травматическим образом удивляет и пугает любимого взрослым ребенка, и именно она превращает его из спонтанно и невинно играющего существа в виноватый автомат любви, с тревогой и самоуничижением подражающий взрослому. Чувства вины и ненависти к соблазнительному детскому партнеру превращают любовные отношения взрослых (первичная сцена) в пугающую борьбу за ребенка. Для взрослого это завершается моментом оргазма, в то время как инфантильная сексуальность — в отсутствии «борьбы полов» — остается на уровне предварительного удовольствия и находит удовольствие только в смысле «насыщения», а не в ощущении оргазмической аннигиляции. «Теория генитальности»¹⁾, пробующая обосновать «борьбу полов» через филогенез, должна провести четкое различие между инфантильно эротическим удовлетворением и насыщенной ненавистью любовью взрослых пар.

ПРИМЕЧАНИЯ:

¹⁾ Thalassa, Нью-Йорк, 1938. The Psycho-Analytic Quarterly Inc (немецкий оригинал издан в 1924).

В поисках нежности: на IVI эксклюзивно выходит новый сериал Анны Меликян

12 нояб­ря 2020 года онлайн-кино­те­атр IVI начи­на­ет показ ново­го сери­а­ла IVI Originals «Неж­ность» с уча­сти­ем Вик­то­рии Иса­ко­вой, Евге­ния Цыга­но­ва и Кон­стан­ти­на Хабен­ско­го. Режис­сер Анна Мели­кян назва­ла его сво­им самым доб­рым, свет­лым и весе­лым филь­мом. Исто­рия рас­ска­зы­ва­ет о жен­щине, кото­рая неожи­дан­но встре­ча­ет свою любовь. Сери­ал осно­ван на одно­имен­ной корот­ко­мет­раж­ной ленте.

Анна Мели­кян сня­ла корот­ко­мет­раж­ный фильм «Неж­ность» в 2018 году для бла­го­тво­ри­тель­но­го меро­при­я­тия Action. Одна­ко исто­рия Еле­ны Ива­нов­ны Под­бе­рез­ки­ной, глав­ной геро­и­ни, не отпу­сти­ла авто­ров. Два года спу­стя та же коман­да – Анна Мели­кян, испол­ни­тель­ни­ца глав­ной роли Вик­то­рия Иса­ко­ва, а так­же Евге­ний Цыга­нов и Кон­стан­тин Хабен­ский, – вер­ну­лась к сюже­ту «Неж­но­сти». Про­ект IVI Originals, сня­тый по моти­вам корот­ко­мет­раж­ки, выхо­дит в под­пис­ке онлайн-кино­те­ат­ра 12 нояб­ря. Мело­дра­му Анны Мели­кян и дру­гие филь­мы и сери­а­лы это­го жан­ра мож­но лег­ко най­ти в раз­де­ле «Рус­ские новин­ки» на IVI. 

По сюже­ту, Еле­на Ива­нов­на заклю­ча­ет необыч­ное пари. Ее подру­га реши­ла, что Еле­на слиш­ком серьез­на, погру­же­на в карье­ру и не при­вле­ка­ет муж­чин. В тече­ние 24 часов жен­щи­на долж­на най­ти парт­не­ра на ночь, сде­лать с ним сел­фи и отпра­вить подру­ге. Когда вре­мя исте­ка­ет, Еле­на обра­ща­ет­ся к пер­во­му встреч­но­му – сим­па­тич­но­му муж­чине в лоб­би гости­ни­цы, и про­сит, что­бы он про­сто сфо­то­гра­фи­ро­вал­ся с ней. Он неожи­дан­но согла­ша­ет­ся, а Еле­на пони­ма­ет, что нашла Того само­го чело­ве­ка. Но номер теле­фо­на, кото­рый он ей оста­вил, не существует… 

Это толь­ко завяз­ка сюже­та, в кото­ром зри­те­ли уви­дят раз­ную Еле­ну. Вне­зап­но проснув­ша­я­ся неж­ность застав­ля­ет жен­щи­ну поме­нять­ся, при­чем как внут­ренне, так и внешне. И если в пер­вых кад­рах перед нами реши­тель­ная геро­и­ня, кото­рая все кон­тро­ли­ру­ет, то несколь­ко серий спу­стя она смо­жет стать совсем другой. 

Как и в корот­ко­мет­раж­ном филь­ме, закад­ро­вый текст чита­ет Кон­стан­тин Хабен­ский. Но в опре­де­лен­ный момент он так­же ста­но­вит­ся участ­ни­ком сюже­та: «Мы дела­ли все для того, что­бы это был доволь­но гру­бый тип, – отме­ча­ет актер. – Доволь­но жёст­кий, шер­ша­вый, не стре­мя­щий­ся создать дру­го­му чело­ве­ку ком­форт. Такой вот муж­чи­на. кото­рый вдруг сби­ва­ет нашу геро­и­ню в опре­де­лён­ный момент в жиз­ни, вот прям в пря­мом и пере­нос­ным смыс­ле сби­ва­ет её на автомобиле».

В филь­ме сня­лись извест­ные акте­ры, мно­гие из кото­рых уже рабо­та­ли с Анной Мели­кян. В их чис­ле Анна Михал­ко­ва, Рав­ша­на Кур­ко­ва, Ингеб­ор­га Дап­ку­най­те, Юлия Пере­сильд. «Это всё-таки жен­ское кино, – под­чер­ки­ва­ет Кон­стан­тин Хабен­ский. – У нас глав­ная геро­и­ня выду­ма­ла себе прин­ца, за кото­рым она гоня­ет­ся, и это очень хоро­шо понят­но, как мне кажет­ся, жен­ской части насе­ле­ния. При этом все и смеш­но, и тро­га­тель­но, и неле­по. Но если на сего­дняш­ний день жен­щи­ны нашей стра­ны оли­це­тво­ря­ют нынеш­нее вре­мя, то да, это вопло­ще­ние наше­го времени». 

Фильм снят в чер­но-белой сти­ли­сти­ке на iPhone. Как отме­ча­ли участ­ни­ки съе­мок, это было необыч­но, но в то же вре­мя созда­ва­ло ком­форт­ную обста­нов­ку на пло­щад­ке, поз­во­ля­ло сни­мать спо­кой­нее и быстрее. 

Гово­ря о кар­тине, Вик­то­рия Иса­ко­ва отме­ти­ла, что успех корот­ко­мет­раж­ной лен­ты пока­зал, как зри­те­лю не хва­та­ет филь­мов о люб­ви. «Это, каза­лось бы, совсем не ори­ги­наль­но, но так резо­ни­ру­ет с жиз­нью. Поэто­му мы реши­лись рас­ши­рить всем полю­бив­шу­ю­ся исто­рию Еле­ны Ива­нов­ны», – доба­ви­ла актри­са. Смот­ри­те сери­ал о люб­ви и неж­но­сти с 12 нояб­ря на IVI. 

Ори­ги­нал пуб­ли­ка­ции нахо­дит­ся на сай­те сете­во­го СМИ artmoskovia.ru | Если вы чита­е­те её в дру­гом месте, не исклю­че­но, что её укра­ли.

Психологические механизмы педагогики нежности Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

РАЗДЕЛ IV

ФОРМИРОВАНИЕ КУЛЬТУРЫ личности

Редакция «Сибирского педагогического журнала» по многочисленным просьбам читателей продолжает публикацию статей доктора педагогических наук, профессора Шурковой Надежды Егоровны по Нелепой педагогике — методологическим основанием которой является гуманистическое отношение к Человеку как к наивысшей ценности жизни.

Редакция благодаритуважаемую Н. Е. Щуркову за сотрудничество, взаимодействие, отклик, поддержку.

УДК 371.0

Н. Е. Щуркова

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ ПЕДАГОГИКИ НЕЖНОСТИ

Вывеска дураков — гордость,

Людей посредственного ума — подлость,

А человека истинных достоинств -возвышенность чувств, прикрытая скромностью.

(А. Суворов)’

Бесполезно призывать к нежности педагога, детей, родителей, пока мы не найдем психологического механизма, обеспечивающего проявление нежности как формы активности, направленной в адрес любого объекта, в том числе такого, как человек.

Нежность как форма прикосновения всегда плодотворна, потому что базируется на природой данных психологических сооружениях, определяющих неотвратимость соответствующего результата. Их называют психологическими механизмами. Зарождение ее следует за рождением самой жизни первоначально в качестве защитного механизма. Ребенок рождается с неким потенциалом любви, который может быть раскрыт в течение всей жизни. Этот потенциал закладывается в тот момент, когда мать выделяет в своем субъективном мире место для своего будущего ребенка. Как творец новой жизни она испытывает любовь и нежность, чувство жалости и сострадания к маленькому, еще не рожденному существу.

Весь период беременности сопровождает будущую маму чувство неразрывной связи и близости с ребенком. Между матерью и ребенком рож-

. * Продолжение. Начало в №№ 8—2007, 14—2007, 1-2008.

дается непосредственное ощущение близости, первый опыт соучастия в жизни малыша.

Пренатальная психология свидетельствует о том, что между будущим ребенком и матерью существует коммуникативная связь. Ребенок удивительно отзывчив на эмоциональные проявления матери, ее улыбку и доброжелательность, любящее отношение к маленькому существу самой мамы и окружающих близких, ласковые интонации, обг ращенные к нему. Каждая положительная волна материнских чувств и эмоций выводит младенца из обычного состояния инертности, вызывая у него ответные реакции. Меняется и поведение ребенка в ответ на проявляемые чувства матери, на ее голос, ласковые слова, поглаживание по животу. Уже в этот период малыш способен связывать свое поведение с ними, испытывая чувство удовольствия. Пренатальная психология располагает данными, что шестимесячный эмбрион способен «мимикрировать» на заботливое и нежное отношение матери, воспроизводя материнские эмоции. Ребенок глубоко и интимно слит в своих ощущениях с телесностью матери. Именно на положительно-чувственной основе формируется глубокая связь матери и ребенка. И чем разнообразнее проявления нежности в этот период, чем большей экспрессивностью будут окрашены эти отношения, тем больше этих нежных стимулов будет узнавать ребенок после рождения.

Палитра нежных материнских чувств приобретает более яркие оттенки после рождения ребенка, особенно в младенчестве и раннем возрасте. Именно в этот период жизни нежное отношение матери к ребенку является наиболее сензитивным для формирования базовых основ личности, его отношения к окружающим людям и миру в целом. Именно в этот период между матерью и ребенком возникает прочная и тесная привязанность, которая порождает у малыша доверие к миру. Привязанность определяется как система эмоционального взаимодействия между матерью и ребенком, которая развивается наиболее интенсивно в первые два-три года жизни и служит базовой основой полноценного развития и формирования личности. По современным данным, развитие привязанности начинается с момента рождения, когда каналы эмоционального обмена, представляющие собой сенсорные системы, — тактильный, обонятельный, вкусовой, слуховой, зрительный -у ребенка и матери настроены друг на друга.

К моменту рождения ребенка прочно укореняется узнавание друг друга, что значительно облегчает связи между ребенком и матерью. Входя в мир, ребенок начинает интуитивно воспроизводить во взаимоотношениях с матерью ее эмоциональные реакции: улыбаться, радоваться материнским прикосновениям, воспроизводит ласковые интонации ее голоса и нежное воркование матери. Мать, ласково общаясь с ребенком, старается вызывать у него положительные эмоциональные реакции: улыбку, смех, позитивную вокализацию звуков, фиксацию взгляда на ее лице, стараясь максимально

продлить эти светлые промежутки, необходимые для успешного развития малыша. И он «отвечает» ей тем же, только его проявления нежности весьма своеобразно выражаются в «комплексе оживления» или «эмоциональноположительном комплексе» (Н. М. Щелованов), когда трехмесячный малыш радостно улыбается, сопровождая свои положительные эмоции двигательной активностью. Ребенок запоминает ключевые эмоциональные взаимоотношения с матерью, причем не только действия матери, но и сопровождающие их звуки, предметы, запахи. Малыш, имеющий опыт таких нежных взаимодействий, привыкает к материнской поддержке и рассчитывает на нее в неприятных или опасных ситуациях. Нередко «опытный» малыш предвосхищает и инициирует теперь уже сам приятные, доставляющие удовольствие и ему, и маме моменты взаимодействия

В эмоциональном обмене в первые недели и месяцы жизни между ребенком и матерью наиболее важное место занимает тактильный контакт — это основа эмоционального опыта. Именно нежные прикосновения матери к ребенку, прижимание к груди гасят чувство беспокойства младенца, создавая у него ощущение опоры за счет теплоты тела матери и ее прикосновений. Именно тактильный контакт нейтрализует чувство тревоги малыша, успокаивает его и обладает наибольшим терапевтическим эффектом из всех видов контактов между ребенком и матерью. На протяжении первых нескольких лет жизни тактильный контакт с матерью остается наиболее эффективным «успокоительным» или тонизирующим средством для ребенка.

Уже в семимесячном возрасте малыш овладевает всеми тактильными контактами, которым «научила» его мама или близкие взрослые: целованием, обниманием, поглаживанием. Эти тактильные проявления малыша сочетаются с контактом глаз и радостной вокализацией звуков. Малыш как бы ведет диалог со взрослым, обмениваясь ласками и на своем детском языке говорит о том, как он любит взрослого. Так в эмоционально-ценностной сфере отношении малыша и мамы рождается любовь и нежность. Нежность — это форма проявления любви, которую ребенок воспринимает и учится ее проявлениям от матери и окружающих близких людей.

В обыденной жизни, освоив эти способы, ребенок использует их как «уловки», постоянно требуя к себе внимания и подтверждения родительской любви в таких житейско-обыденных ситуациях. Проиллюстрируем это примером: «Мамочка, прочитай мне, пожалуйста, сказку, ту самую, которую я больше всего люблю», — просит малыш маму. И никакие мамины упреки и уговоры о том, что эта сказка уже хорошо ему известна и он знает ее наизусть, не помогают, В чем причина такого таинственного явления? Почему малыш просит постоянно прочитать одну и ту же сказку? Удивительную разгадку этому дает Джанни Родари в своей книге «Грамматика фантазии». Он говорит о том, что сказка-это то средство, при помощи которого малыш может удержать около себя маму. В такие моменты духовного единения он чувс-

твует себя комфортно и защищенно, малыш наслаждается теплом материнского тела, может рассматривать, какое красивое мамино лицо, как шевелятся ее губы, как блестят мамины глаза, он может прикоснуться и погладить мамины волосы. И чем дольше длится сказка, тем больше он пребывает в состоянии неги. В этом маленьком акте взаимодействия проявляются нежные чувства любви. И пока длится сказка, незримые волны любви и нежности окутывают маму и малыша, укрепляя эмоциональные контакты, которые будут связывать мать и ребенка всю жизнь. Будучи явлением предметно-сенсорного порядка, нежность со временем качественно меняется, наполнясь духовным содержанием.

Ребенок не начинает любить первым, он отражает нашу любовь. Процесс воспроизводства нежности и материнского отношения к ребенку идет в ролевых играх у девочки в «дочки-матери», В таких играх «в семью» происходит конкретизация, воспроизведение и развитие не только компонентов материнской сферы (кормление, укачивание, принятие на себя определенных обязанностей мамы), но и воспроизводится палитра нежных чувств, воспринятых в детстве девочкой от матери: жалости и сочувствия, ласки и нежности. Важно отметить, что в игре с куклой достигается высокий уровень запоминания и событий, и эмоциональных проявлений, и переживаний роли будущей матери, идентификация себя с ней, где моделируемая игровая ситуация дает возможность отработки не только мотивационных основ, но и повторения действий матери.

А далее это подкрепляется в нянчанье, где девочка уже реально воспроизводит опыт взаимодействия с младенцем в детском возрасте, начиная с четы-рех-пяти лет. Наиболее сензитивным периодом является возраст от шести до десяти лет. Именно в нянчанье появляется реальная возможность усмотреть во взаимоотношениях с младенцем источник богатства впечатлений и удовольствия, искренний эмоциональный отклик нежных чувств.

Ребенок исключительно чувствителен к тому, какие чувства передает ему мать. Первые впечатления о мире он получает через эмоции — чувственное восприятие. Поэтому «качество» эмоциональных связей с близкими взрослыми является фактором, определяющим его личностное и духовное развитие.

Но что происходит с ребенком, от которого отказалась или бросила мать, который волею судьбы оказался в доме ребенка или в детском доме? Причем оба этих учреждения для постоянного содержания маленьких детей, оказавшихся без семьи, представляют собой средоточие патогенных условий и факторов. Важнейшим из этих факторов является отсутствие или нарушение у ребенка глубокой и надежной эмоциональной связи с близким взрослым, чаще всего с матерью. Речь идет о материнской депривации, когда возникает хроническая эмоциональная недостаточность из-за невозможности полноценного эмоционального контакта с близким взрослым, которая обобщает в себе

целый ряд негативных для ребенка явлений. Причем не так уж важно, отказной это ребенок, которого сразу после рождения оставила мать, или ребенок с ранним опытом жизни в неблагополучной семье, где нередко он подвергался плохому обращению, состояние которого отягощено переживанием разлук даже с такой «неблагополучной семьей».

Утрачивая связь с матерью, малыш теряет определенность окружающего его мира, он лишается понимания его устройства. Разлука с матерью и замена ее другой «тетей», ухаживающей за ним, вызывают у малыша состояние страха и сильные депрессивные реакции, когда ребенок много и безутешно плачет. Возможны и нарушения сна, питания, потеря веса, повышенная уязвимость к различного рода вредностям среды. В результате — полная утрата интереса к окружающему и чувство «никомуненужности».

Специфические условия жизни в «закрытом» учреждении, эмоциональная депривация нарушают психическое развитие ребенка, его эмоциональную сферу, которая является важнейшим компонентом поведения ребенка, его деятельности, его отношения к окружающему миру, окружающим людям и самому себе. Пребывание ребенка в детском доме, лишение материнской нежности и любви формирует у него своеобразные черты эмоционального портрета воспитанника детского дома. От семейного ребенка его отличают вялость и безразличие, пониженный фон настроения, безучастное отношение ко всему тому, что окружает малыша. Бедная гамма эмоций и однообразие и стереотипность их проявлений, экспрессивности их выражения в общении со взрослым. Да это и понятно, ведь всю полноту этих эмоций он должен был получить от матери и воспроизводить их во взаимоотношениях с ней. В результате — состояние тоски и безысходности в глазах ребенка, повышенная склонность к страхам, тревожности и беспокойству,

В первые годы жизни ребенок, обделенный семьей, отличается от своего сверстника несвойственной детству пассивностью и равнодушием, отсутствием импульсивности в познании окружающего мира, радости общения с близким взрослым. Исследования показывают, что даже хорошие условия содержания детей в подобного рода учреждениях задают ребенку пассивную тенденцию в его поведении, и все то, что было от природы заложено в ребенке, в первые годы детства остается неразвитым в структуре личности. Это проявляется не только в детстве, но и накладывает отпечаток на всю последующую жизнь реоенка. Сиротство, как фактор, разрушает эмоциональные связи ребенка с окружающей ребенка социальной средой, с миром взрослых и сверстников.

Недостаток положительных эмоций, ласки, любви и нежности, которые получает ребенок от матери, приводит к тому, что он не усваивает эмоционально-положительный комплекс реакций, передаваемых ребенку только матерью. В результате этого дети нередко не понимают эмоционального состояния другого человека. Неумение понять поведение другого нередко

вызывает отрицательные эмоции по отношению к сверстникам и отражается на взаимоотношениях с ними, что приводит к частым конфликтам и ссорам. Поведение детдомовского ребенка может характеризоваться чрезмерной импульсивностью, резкими эмоциональными перепадами настроения. Такие дети отличаются повышенной чувствительностью к различным внешним воздействиям, непредсказуемостью эмоциональных реакций на них: в случае неуспеха реагируют бурно, злятся, обижаются, плачут, пускают в ход кулаки, переносят свою неудовлетворенность и злость на окружение — детей, взрослых, предметы. Аффекты гнева, обиды возникают легко и повторяются часто в форме упрямства, негативизма, замкнутости, заторможенности. Все эти проявления возникают как следствие отсутствие проявления любви и нежности.

Условия жизни и воспитания детей в детском доме искажают общение взрослого с ребенком. Несмотря на то, что в детском доме ребенка постоянно окружает множество взрослых, ухаживающих за ребенком и удовлетворяющих его насущные потребности, у него не формируется чувства привязанности к ним так, как это происходит с матерью или кем-то из значимых для ребенка взрослых. Это происходит вследствие того, что взрослые часто сменяют друг друга, их поведенческие программы, требования, отношение к ребенку редко совпадают. Вследствие чего происходит снижение интенсивности доверительности связей ребенка со взрослым, он все реже и меньше доверяет ему. В итоге это приводит к эмоциональной отстраненности от взрослых, «уплощенным» эмоциональным фоном общения: взрослый не так заинтересованно воспринимает все новое и интересное, что осваивает ребенок и чему он научается; не так живо радуется и огорчается его радостям и неудачам, не так стремится к поддержке его инициативы. Это происходит потому, что мать принимает ребенка безусловно, независимо от того красивый он или некрасивый, умный или глупый, с врожденными дефектами или без них. Мать радуется любым проявлениям ребенка, даже если их можно отнести к «безобразным».

Пример. В автобусе одна молодая мама с восторгом рассказывает другой о том, что ее восьмимесячный малыш, проснувшись раньше мамы справил свои естественные потребности в кроватке и, желая разбудить маму\ измазал ей все лицо своими естественными отправлениями.

Понятно, что в детском доме этот факт не вызвал бы восторга ни у одной воспитательницы, потому что все, что прекрасно для матери в своем ребенке, нередко является безобразным в «чужом» малыше. «Заменяющая мама» не часто отмечает успехи и достижения ребенка, и даже ярко выраженные из них содержат в себе обедненное оценочное воздействие, без экспрессиивной эмоциональной окраски. Она редко оценивает результаты достижений ребенка в предметной сфере — самообслуживании, изобразительной деятельности, конструировании, дежурстве: «Молодец», «Хорошо», — в лучшем случае может

услышать ребенок. Нередко среди оценок взрослого преобладают отрицательные, которые в свою очередь смещены в сферу дисциплинарных моментов.

Общение с «замещающей мамой» ограничено по эмоциональной наполняемости и сконцентрировано на отрицательном полюсе оценивания. В обыденной жизни чаще всего оно смещено из сферы практической активности ребенка в дисциплинарную. Это связано со специфическими условиями жизни ребенка в закрытом учреждении, где вся жизнь детей регламентирована определенным режимом дня, поэтому и регламентация поведения ребенка всегда более жесткая, чем в семье или любом другом образовательном учреждении.

Несмотря ни на что, у детей, воспитывающихся вне семьи, наблюдается обостренная потребность во внимании и доброжелательном отношении взрослого, в человеческом тепле, ласке и нежности, положительных эмоциональных контактах. Если этого не происходит, то ребенок лишается важного для него психического благополучия переживания своей нужности и ценности для других, спокойной уверенности в себе, глубокой привязанности к людям.

Дефицит общения со взрослым нередко приводит к появлению компенсаторных форм поведения, которые развиваются чаще всего у детей дошкольного возраста вследствие эмоциональной депривации. Компенсаторные формы поведения определяются как такие формы поведения, которые замещают в той или иной степени недостаток эмоциональных стимулов. Все эти формы по-разному проявляются в поведении детей, но объединяет их одно и тоже обстоятельство — недостаток эмоциональных связей со взрослым, недостаток тактильных и визуальных контактов, проявления любви, ласки и понимания. Все компенсаторные формы поведения имеют свои условные названия и характерологические черты своего проявления. Ребенок с «избегающим» типом поведения нередко сторонится общения со взрослым и сверстниками, у него не сформированы даже наиболее простые способы тактильного и визуального контакта. Поведение такого ребенка нередко напоминает «загнанного в угол волчонка», у которого наблюдается избыток оборонительных реакций по типу ухода или избегания, нередко проявляется вербальная и невербальная агрессия — он может обзываться, плеваться, бросаться кубиками. Часто такой ребенок в группе напоминает изгоя. Отстраненный от деятельности, он всегда держится напряженно по отношению ко взрослому, предпринимающего попытку приобщить его к общей групповой деятельности. Чаще всего такой тип поведения наблюдается у отказных детей с осложненным опытом депривации. И даже с хорошо знакомым взрослым, который заботится о ребенке и удовлетворяет его потребности, формы проявления привязанности являются крайне редкими.

Самый распространенный тип компенсаторного поведения — это «цепляющийся» ребенок. У таких детей наблюдаются устойчивые формы привязан-

ности через тактильные контакты (пристраивание, прижимание, обнимание взрослого, прикрепление к нему). Такой ребенок без внутренних препятствий вступает в контакт с «чужими» людьми, легко называет их «мамой» и пытается обеспечить тактильную близость со взрослым: забирается на колени, обнимает, прижимается, берет за руку. Такую форму общения психологи называют ситуативно-личностной. То есть общение со взрослым происходит не по поводу совместной деятельности, а по поводу тактильного контакта со взрослым. Такой характер общения примитивен и ребенок может часами находиться рядом со взрослым, упорно стремится сохранить этот контакт. Ребенок с таким типом поведения чрезвычайно зависим от взрослого и в его отсутствие напоминает «слепого», нуждающегося в поводыре.

Дети с «недифференцированными привязанностями» отличаются глубокой задержкой эмоционального развития. У такой категории детей не наблюдается привязанности ни ко взрослому, ни к сверстникам. Поведение такого ребенка напоминает челнок, снующий из одного угла комнаты в другой.

Дети с двойственным типом поведения имеют гораздо более сложные формы организации поведения, чем предыдущие. У ребенка с подобным типом поведения наблюдается глубокая привязанность к близкому, «своему» взрослому, при которой нормальная привязанность ко взрослому сочетается с приступами ревности и агрессивных проявлений в адрес взрослого в случае, если он занимается с другим ребенком. Здесь постоянно идет борьба противоположных чувств — любви и ненависти. Такой ребенок на почве ревностного отношения может проявлять агрессию не только по отношению ко взрослому, но и к сверстнику, который является его конкурентом в общении. Поэтому дети с таким типом поведения часто конфликтуют, дерутся, ссорятся со сверстниками. Таким своеобразным проявлением ребенок пытается воздействовать на «своего» взрослого, стимулируя его пристальное внимание к себе.

Таким образом, обстоятельства, связанные с отказом матери от ребенка после рождения, неблагополучная ситуация в семье в период раннего детства, жизнь в государственном учреждении в условиях дефицита индивидуального внимания, неудовлетворение потребности ребенка в ласке, любви, нежности и понимании, избыток педагогических воздействий формируют из воспитанника детского дома личность, которой свойственен определенный, присущий именно выпускникам этих учреждений, набор психических качеств: отчуждение, неприятие себя (аутонегативизм), неразвитые индивидуальность, социальный интеллект, инфантилизм, которые проявляются в дальнейшем в аномалиях поведения. Совокупность перечисленных качеств и представляет собой социопатический характер выпускника детского дома. Отсутствие нежности может навсегда деформировать личность, устранить или скорректировать которую впоследствии практически невозможно.

Теперь мы знаем, что механизмом, обусловливающим нежное прикосновение, является атрибутивное представление объекта отношения, сложившееся в сознании субъекта. Субъект, зная свойства объекта и проецируя влияние своего воздействия на объект с таким свойством (хрупкий, ломкий, тонкий, слабый, боязливый, пугливый, самолюбивый), регулирует характер своего воздействия, адекватно такому образу выстраивая собственные действия.

Образ человека как обладателя тонкой и ранимой души, который формируется в сознании ребенка в процессе воспитания, определяет установку нежного прикосновения к любому человеку. Если нет такого представления о феномене человека, нет базы для формирования самых разных форм нежного проявления.

А образ нежности в сознании — установка, определяющая в ситуации будущего действия субъекта характер этих действий. Установочный механизм руководит человеком, как только человек обнаруживает «жизнь» и «человека» в объекте своего воздействия. Посмотрим на руки старшеклассниц работающих на уроке с объектом «морской ёж»: осторожные нежные движения, контролируемые действия, тихое касание природного чуда.

Неплодотворно укорять детей в грубости, так как они не способны поменять грубые формы на мягкие, пока в их сознании отсутствует образ ранимой души, которая есть у каждого человека.

Там, где нет Человека, неоткуда взяться нежности

Помня о подражании, свойственном детям, о зеркальном отражении, свойственном партнерскому общению, о том, что социальный опыт обретает ребенок из окружающей социальной среды, педагог вынужден примириться с разухабистой грубостью детей — пока сам не откажется от собственной жесткости.

— Почему ты говоришь «башка» вместо «голова» и «зенки» вместо «глаза»? — спросили мы подростка.

— Все так говорят.

-А почему все так говорят?

— Чтобы быть «крутым»… — таков ответ сегодняшнего милого и славного школьника, строящего свое поведение согласно образу человека, сложившемуся в его сознании.

Истоком нежности как проявляемого отношения является именно этот представленческий образ, родившийся в процессе проживания жизни и взаимодействия с людьми, а также сложившийся через восприятие художественного образа, представляемого нам искусством.

И. Сушков [2] называет такой образ, моделированный педагогами, третьей реальностью взаимоотношений между людьми, имеющей большую силу влияния на поведение человека.

Подчеркнем: она созидается педагогом в контексте

воспитательного процесса.

Эта реальность складывается через восприятие голоса человека (мягкий, жесткий, мелодичный, квакающий, резкий, вульгарный, чистый, звонкий, глубокий и т. д.), пластики (неуклюжий, вялый, суетливый, медлительный, спокойный, взрывной, уверенный и т. д.), мимики (гордый, равнодушный, злой, агрессивный, добрый, открытый, веселый, печальный и т. д.), внешнего обрамления (одежда, манеры, предметное обставление и т. п.), и, наконец, через восприятие поведения как системы поступков человека и качества его предметной деятельности.

Представление о картине проживаемых событий душой другого человека, воздействие на которого мы производим, регулирует характер воздействия на этого другого человека. Короче: мое знание о том, что происходит с человеком или что произойдет с ним при воздействии на него — «Каково ему, когда с ним так обращаются?» — становится двигателем поиска определенной формы воздействия. И желание быть нежным порождается именно данным представлением и является не чем иным, как заботой о комфортном психологическом состоянии души.

Представление (как образная картинка, возникшая в воображении при одном только зарождении желания выйти на взаимодействие с другим человеком) есть психологический регулятор создания формы воздействия.

— Как себя чувствуете? — вошло в традиционные формы поведения.

— Как идут ваши дела? — стало формой профессионального общения людей.

— Нужна ли помощь? — звучит выражение заботы о ходе жизни и текущих дел.

— Вы, как всегда, прекрасны! — создается психологическая поддержка.

— Осторожнее! — проявляется забота о человеке.

При наличии образа другого человека как носителя души становится естественным и простым открытое выражение своего отношения к человеку в самых разных ситуационных событиях, например: «Я скучал по тебе!» или «Как я рад видеть тебя!» или же «Мне так тебя не хватало!».

Век компьютерных технологий вторгается в жизнь с чудовищными технизированными формами речевого общения и разрушает достижения культуры. Говорят «пересечемся» вместо «встретимся», когда договариваются о встрече, как будто речь идет о механических телах. Прощаясь, бормочут «давай, двигай», как если бы имели в виду двигатель внутреннего сгорания — не человеческую душу.

Атрибутивный образ, порождающий установку, диктует нам иное поведение. Наше внутреннее зрение предоставляет нам облик боли, страдания, обиды, оскорбления, но и радости, любви, понимания, ума, добра человека вообще, человека как такового. Согласно этому облику мы выстраиваем

свое воздействие, предполагая, что станется с человеком, каково ему будет после нашего воздействия. И мы невольно ищем тонкие способы прикосновения к душе человека.

Если такой механизм сформирован в структуре личности, нежное отношение к человеку существует в своей потенциальности и проявит себя действительно при обеспеченности рядом адекватных нежности умений. Ежели такого механизма не смогли сформировать у ребенка воспитатели, то бесплодны их усилия заставить ребенка стать нежным.

Принято считать, что нежность свободна, как любовь, как интерес, как альтруизм: либо нежность: улыбка, ласковый взгляд, мягкие интонации, лексика высокого уровня; либо жесткость: строгий взгляд, четкие императивы, грубый лексикон, резкая пластика, устрашающая поза. Следовательно, либо мы наблюдаем комфортность в общении людей, либо нам приходится защищаться от постоянного посягательства на наше достоинство:

Ты куда идешь?..

Разве нам в эту сторону надо повернуть?

Какие глупости! Ты совсем потерял мозги?… А я думала, что это не так…

Я ошибалась?

Принеси мне утюг — нужно белье погладить.

Ой, я прямо пугаюсь, когда раздается приказ в мой адрес.

При дефиците нежности мы вынуждены изучать и осваивать приемы этической защиты и быть всегда настороже (наше лицо принимает злое, сердитое, озабоченное, закрытое выражение), чтобы не растеряться и дать отпор беспричинной агрессии. Человек как самый сильный раздражитель вызывает защитную реакцию при малейшем подозрении на посягательство.

Но в жажде нежного отношения и обольщаясь постоянно мы все-таки открываемся другому человеку, ожидая понимания, соучастия и… нежности.

— Я иногда вижу во сне дивные стихи, во сне они прекрасны, но как уловить, что пишешь во время сна. Раз я разбудил бедную Наташу и продекламировал ей стихи, которые только что видел во сне, потом я испытал угрызения совести: ей так хотелось спать.

— Почему вы тотчас же не записали этих стихов?

Он посмотрел на меня насмешливо и грустно ответил:

— Жена моя сказала, что ночь создана на то, чтобы спать, она была раздражена, и я упрекнул себя за свой эгоизм. Тут стихи и улетучились 1

Одни обольщаются, другие не понимают, третьи не умеют. И всё это завязывается в один психологический узел, развязыванием которого нам и приходится заниматься всю жизнь. А называем мы это трудностями общения.

Педагогика давно открыла методику снижения накала трудностей. И назвала это опосредованным воздействием. Опосредованное воздейс-

твие — это воздействие, производимое педагогом посредством избранного тщательно подобранного предмета, через взаимодействие с которым мы воздействуем на человека.

Так как средство нейтрально, благодаря его использованию педагог смягчает воздействие. Если удается подобрать оптимальное средство, то педагогическое воздействие обретает сильный эффект. Удивительно, что самое простое грубое средство произвести может нежнейшее прикосновение.

-Давай вымоем пол, пока мамы нет…

— Ты говорил, что мечтал побывать в театре… Вот — билеты в театр…

— У меня оторвалась пуговица… Ой, ты пришила пуговицу?! Спасибо.

— Спасибо вам за урок. Я видела ваши думающие глаза. Это доставило мне так много радости…

Итак, можно ставить далее вопрос о месте локализации нежности: где она обитает в личностной структуре и каким пользуется аппаратом для своего выявления.

Способ нежного прикосновения (нежность как воздействие) располагается на кончиках пальцев, в голосовых звуках, в лексиконе человека, в мимике и излучающих свет глазах, в общей пластике и отдельных жестах. Способность нежного прикосновения своим обиталищем избирает весь психофизический аппарат человека—овладевавшее умениями выражать нежность в тот момент, когда душа проживала отношение нежности к кому-либо или чему-либо. В обнаружении данного положения нет ничего удивительного, если понимать тело человека как место, где встречаются натура и культура.

Проживаемая нежность (нежность как проявляемое отношение и как реактивное отношение) локализуется в сфере эмоциональной. Понятно, что напрасно ожидать нежности от эмоционально глухого. Нежность формируется, в основном, через эмоциональный канал воздействия, хотя нельзя исключать значительной роли практических действий, обусловленных развитием моторно-двигательной системы организма, и точно также нельзя исключать мышления, участвующего в создании обобщенного образа человека.

Если же смотреть на нежность с другой стороны — с позиции аксиологической, то нежность есть характеристика связи человека с каким-либо объектом, ценность которого безусловна для субъекта нежности и расположена в личностной структуре человека.

Там, где отсутствует ценность, нет места нежности.

Сначала ценность — потом нежность

Переживание нежности свидетельствует, что мы находимся в поле ценностных отношений, потому что сама по себе нежность есть ценностное отношение. Однако в момент проживания неблагоприятного состояния воз-

никают трудности с восприятием ценности: субъект отторгает все, что вторгается в проживание неблагоприятного состояния: ему кажется, что не нужны уже близкие, не нужна работа, не пахнут благоухающие цветы и нет искренности в словах людей. Неблагоприятное состояние — это высокий забор, за которым располагаются ценности жизни и который препятствует восприятию и принятию их. Нежность играет свою уникальную роль — она снимает блокаду, расширяет жизненные горизонты, помогает открываться новым ценностям. Педагог свободно вступает во взаимодействие с детьми, как только блокирующее неблагоприятное состояние будет снято. Только нужна профессиональная оснащенность педагога проявлять нежность по отношению к ребенку. И потому можно утверждать обратное:

Сначала нежность — потом ценность

Обращение к нежной педагогике становится необходимостью, так как словами не передается ценность другому человеку так, чтобы она стала и его ценностью. Можно лишь рассказывать о своих персональных ценностях, не затрагивая внутренний мир этого другого. Близкая позиция субъектов, порождаемая проявленной нежностью, допускает сопереживание ценности другого и в этот момент проживание ценности как собственной ценности.

Вызывают горькое недоумение бюрократические официальные рекомендации, предписывающие приказным порядком формировать у детей «ценностные ориентации», но где ни слова не говорится о том, что реальность их становления напрямую зависит от взаимоотношений «педагог -дети» и «дети — дети» и что одновременно с осмыслением данной воспитательной задачи должно производиться осмысление отношения к ребенку и способов его выражения, а также взаимоотношений между детьми и форм их проявления.

Надо напрямую признать, что педагоги, не владеющие искусством нежного прикосновения к личности, а значит, исключившие нежность как отношение из воспитательного учреждения, не способны (объективно!) исполнять управленческие приказы, какими бы грозными ни были чиновничьи распоряжения.

Воспитание зависит от профессионализма тех, кто воспитывает. И свободно от прямых начальственных указаний, ибо не подчинен государству психологический механизм становления личности.

Итак, благодаря очерчиванию психических механизмов педагог логически может вывести принципиальные общие руководства к своей профессиональной деятельности.

Во-первых: нежное прикосновение к человеку рождается там и тогда, где и когда ребенку представлен образ человека как носителя тонкой души,

сложного внутреннего мира, воздействие на которого сказывается на общем состоянии и жизни человека.

Вспомним тонкий и нежный облик балерины Галины Улановой. Произведем исторический экскурс: как много девочек, девушек и взрослых дам, неся в душе этот милый образ, невольно культивировали нежное отношение как непременное достояние развитого человека.

Однако он есть часть единого ценностного представления о мире, он формируется лишь при условии восхождения детей на уровень обобщения, овладения детьми ценностным восприятием мира. А значит, методика работы с детьми основывается на ценностно-ориентированном подходе к организации воспитательного процесса, позволяющем детям обнаруживать ценность человека везде и всюду в окружающей их жизни.

Посмотрим на юношей, четкими и тонкими движениями производящих предметные действия. За учениками не нужно контроля, их действия цен-ностно-ориентированы: рядом — жизнь, человек и его здоровье. Потому так осторожны нежные движения рук.

Во-вторых, нежность как форма проявляемого отношения должна быть обеспечена наличием множества умений выстраивать данную форму, а следовательно, нуждается в специальном оснащении детей такими умениями и опыта их практического воплощения и выступает как предмет освоения, усвоения и овладения в системе воспитания детей. Методика нежной педагогики — праксиологическая методика, оснащающая детей жизненным опытом оспособить ребенка, входящего в мир взрослой жизни, всей системой жизненно важных умений.

В-третьих, проживание нежности как ответной реакции на производимое объектом либо субъектом воздействие рождает потребность в нежности, содействует становлению и развитию отношения ребенка к самому себе как человеку, т, е. достоинству личности. Методика нежной педагогики — методика триумфа личности ребенка.

В-четвертых, нежность как удивительный социально-психологический феномен должна быть включена в содержание воспитания и стать объектом осмысления детьми роли этого феномена в жизни человека и собственной жизни личности. Потому методика нежной педагогики — методика философического воспитания.

Библиографический список

1. Суворов, А. В. Великий сын России, [Текст] / А. В. Суворов — М., 2000. — С. 228.

2. Сушков, И. Р. Психология взаимоотношений [Текст] / И. Р. Сушков — М, — Екатеринбург., 1999.

Определение нежности по Merriam-Webster

нежность | \ ˈTen-dər-nəs \ : тендерное качество или условие: например,

а : мягкость и привязанность Его голос дрожал от нежности.- Джойс Кэрол Оутс

б : сочность и легкость пережевывания То, как вы разделываете мясо, делает каждую порцию нежной и сочной. — Кемп Минифи

c : чувствительность к прикосновению или пальпации Они обнаружили небольшой повышенный риск таких реакций, как покраснение, отек и / или болезненность в месте инъекции… — Журнал Американской медицинской ассоциации

Болезненность груди — симптомы, причины, лечение

Чувствительность груди часто является результатом естественного менструального цикла, так как эстроген постепенно достигает пика непосредственно перед серединой цикла, вызывая увеличение протоков груди.Кроме того, пик прогестерона приходится на 21 день 28-дневного цикла, вызывая рост молочных желез. Оба фактора способствуют нормальному предменструальному отеку и болезненности, которые в той или иной степени испытывает большинство женщин. Эти же гормональные изменения могут вызвать болезненность и на ранних сроках беременности.

Кроме того, болезненность груди может быть вызвана кормлением грудью, факторами образа жизни (такими как диета и лекарства) и физическими изменениями груди, а также первичными заболеваниями.

Фармацевтические и диетические причины болезненности груди

Болезненность груди может быть вызвана приемом лекарств и диетическими факторами, в том числе:

Физические причины болезненности груди

Болезненность груди также может быть вызвана определенными физическими изменениями в организме, включая:

Основные болезни, вызывающие болезненность груди

Болезненность груди также может быть вызвана некоторыми первичными заболеваниями, включая:

• Доброкачественная опухоль

• Абсцесс груди

• Рак груди

• Фиброзно-кистозная болезнь груди (доброкачественные изменения груди)

• Мастит (воспаление груди)

• Болезнь Педжета груди

Серьезные или опасные для жизни причины болезненности груди

В некоторых случаях болезненность груди может быть симптомом серьезного или опасного для жизни состояния, которое следует немедленно обследовать в экстренных случаях.Внематочная беременность (опасная для жизни беременность, растущая за пределами матки) является примером потенциально опасного для жизни состояния, которое может вызывать болезненность груди.

Вопросы для диагностики причины болезненности груди

Чтобы диагностировать ваше состояние, ваш врач или лицензированный практикующий врач задаст вам несколько вопросов, связанных с болезненностью вашей груди, включая:

• Как долго вы ощущаете нежность в груди? Когда вы впервые это заметили?

• Были ли у вас недавно травмы груди?

• Где чаще всего проявляется ваша нежность? В какой части груди?

• Боль возникает циклически? Он приходит и уходит с предсказуемой периодичностью или постоянно?

• Односторонний или двусторонний (возникает только в одной груди или в обеих)?

• Есть ли у вас другие симптомы? Покраснение? Тепло на участке? Припухлость? Закаливание?

• Есть ли у вас новые или необычные уплотнения в груди?

• У вас жар или озноб?

• Есть ли у вас выделения из сосков?

• Какие лекарства вы принимаете?

Каковы возможные осложнения болезненности груди?

Осложнения от боли в груди обычно не опасны для жизни, хотя иногда их причины могут быть серьезными.Вы можете избежать осложнений, связанных с любым воспалением, если быстро вылечите воспаление. Если вы кормите грудью, соблюдайте правила гигиены рук и груди и продолжайте кормить грудью, если ваш врач или лицензированный практикующий врач не распорядится об ином. Часто болезненность груди значительно уменьшается при более частом кормлении грудью для разгрузки молочных протоков.

Поскольку болезненность груди в некоторых случаях может быть вызвана серьезными заболеваниями, отказ от обращения за лечением может привести к серьезным осложнениям и необратимым повреждениям.После того, как основная причина установлена, для вас важно следовать плану лечения, разработанному вами и вашим лечащим врачом специально для вас, чтобы снизить риск потенциальных осложнений, включая распространение злокачественного новообразования (при его наличии) или осложнения нелеченого мастита, включая :

• Абсцесс груди

• Уродство или рубцы

• Сепсис (опасная для жизни бактериальная инфекция крови)

ПРОЕКТ НЕЖНОСТИ

Утро уже затмевается истощением

Я вытаскиваю свое тело из полузабытого

мечтаний толкаю книги в сумку толкаю

воды обратно в мое тело толкаю мои слезы

обратно в мое глаза, чтобы, когда я пойду по улице

, никто не узнает, что?

знаю, что я горящий океан, жарящий свою рыбу

без лимона, без панировки, просто кричу и много

взбучки я плыву больше, чем гуляю

по улице никто не смотрит на меня никто не смотрит

у меня и зачем им они не знают

меня кто знает меня в этом месте как мне

перестать гореть я смотрю в окно и вижу пути

чтобы уйти искал ворота в нарнию под волны

и нашел только нетронутую Библию и пятна плесени

нашел только девушку, которая даже не может забрать свою коричневую

, не задаваясь вопросом, почему все думают, что она грязная

нашел только девушку, пытающуюся сыграть супергероя, оштукатурившую ее

стены друга с протекающей крышей, но никогда

разоблачает наводнение в ее подвале сердце затопленное

подвал затопленная пещера затопленное небо t шляпа не останавливается

дождь крылья какие крылья крылья натёрты

сырое и окно слишком маленькое, чтобы душа могла пролететь через

какая была нежность, когда все, что я знал, как это сделать

было протереть протереть глаза до слезы отменены

в первый раз я действительно понял нежность

я шел по ручью журчащее лето

музыка для еженедельной экспедиции на ферму

пошел дождь у меня не было зонтика

вместо бега под деревьями или

жалуясь на свои волосы, я снял капюшон

с головы вода просачивалась так быстро

, что я чувствовал себя как суккулент, напивающийся досыта после трех

недель засухи дождь охладил и успокоил

что угодно зуд моя кожа головы я вспомнил

крещение вера, которой я не должен был упасть в

воду и твердые руки, которые держали мой нос

и схватили меня за плечи, окунув меня в бассейн

и когда я вылез из газированной воды слепой

и дрожащими руками, нежно держась за руки

чтобы направлять мои шаги мама, ожидающая, одетая в белое

с полотенцем в руках всегда обнимает меня всегда

обнимает меня в первый раз, когда я впервые почувствовал нежность и

действительно действительно почувствовал, это было, когда мама распутывала

мои волосы все еще были расслаблены и вьющиеся, прежде чем я решила пойти

натуральная мама наткнулась на узел, но вместо

использовала расческу, чтобы вытащить его, мама провела

пальцами через узел и осторожно

успокоила прядки в стороны руки мамы

другая вид дождя — это первое крещение, которое я когда-либо имел

когда я ошеломлен, я представляю, как мама

расчесывает мои волосы кончиками пальцев и напевает молитвой

мама сказала мне, что я могу ей все рассказать

мама дарит мне поцелуи, не ложась спать в течение 5 часов после возвращения с работы домой. поезд и автобус

, чтобы причесать мои волосы и заплести темно-коричневое золото в мою кожу головы

мама знает, как быть нежной

но ее мать ее бабушка ее тетушки и двоюродные братья

заставили ее быть никем

поэтому мама так и не научилась быть уязвимой

мама сказала мне, что я не могу никому рассказать все

, но она не знает, что второй человек, которого я узнал о нежности из

, была девушка, которая пробежалась пальцами по моему волосы, когда я плакал у нее на коленях

о том, что будущее — заколоченное окно и как я

собирался падать всю свою жизнь

9 0007

мама не учила меня, что руки друга тоже могут быть домом

так что я был готов к бегу

но я устал и превратился в пылающий океан рыбы, зажаренной заживо

на их собственной соли дом превратился дом в огне

мама рассказывала мне вещи из своей обиды, не желая, чтобы мне было больно, но

когда я вижу расстояние за ее улыбкой, когда мама не разделяет слезы, когда мы говорим о моей депрессии

мои страхи моя печаль безнадежность, которую я пытаюсь преодолеть

Интересно, почему она не говорит мне, что случилось

иногда повторять, что я люблю тебя каждое утро каждую ночь снова и снова, только так много

Я делаю все, что могу:

, когда мама засыпает

Я протираю пальцами короткие расслабленные волосы мамы

и успокаиваю ее кожу головы

The Ten дерзость камней — Нью-Йорк Ревью Букс

«Мы похоронили одно из легких папы», — объявляет рассказчик «Нежность камней» .Легкое настолько велико, что его переносят трое мужчин — и это только начало. Семья наблюдает, как по бесстрастному приказу анонимных одетых в белое незнакомцев их отца разбирают по частям: его нос убирают с лица и временно привязывают к шее; его второе легкое вытаскивается, и он вынужден таскать его в тележке; его рот оторван и убран, оставив его немым. Под всем этим скрывается одна ужасающая правда: скоро он полностью исчезнет.

Марион Файоль — одна из самых новаторских молодых художников в современных комиксах, и в этой потрясающей, великолепно нарисованной басне она предлагает видение семейных болезней и горя, которое, в свою очередь, является игривым и глубоким, буквальным и лирическим.Она улавливает странный вихрь любви, негодования, горя и юмора, возникающий, когда мы наблюдаем, как любимый человек преображается на наших глазах и учимся жить без него.

Это издание NYRC представляет собой негабаритный твердая обложка с полноцветным рисунком , печатными форзацами, сверхплотной бумагой и новыми английскими буквами, которые тщательно соответствуют внешнему виду оригинального французского издания.

Нажмите для увеличения изображения

Похвала

Вошел в шорт-лист Премии студии карикатуристов 2020 года, представленной Центром исследований карикатуры и Slate

Панели книжки с картинками

Файоль изобилуют эмоциональной штриховкой и перекрестной штриховкой, а бессловесные последовательности набухают пафосом, расположенные над курсивными буквами Дина Сударски, что очень похоже на иллюстрированный фантастический дневник.Визуальное повествование Файоля глубоко говорит о том, как люди пытаются понять и отреагировать на процесс наблюдения за разрушением любимого человека и на принятие своей смертности.
— Publishers Weekly

Файоль блестяще запечатлел этапы ухода за умирающим любимым человеком и смятение эмоций, сопровождающее этот процесс. Ее мемуары — глубокое произведение красоты и понимания, поскольку они повествуют и изображают процесс болезни и скорби.Он требует, чтобы его читали снова и снова.
—Рита Д. Джейкобс, Мировая литература сегодня

Написанная во время ухудшения здоровья ее отца и о нем, эта книга представляет собой нежный и фантастический журнал о том, как неизлечимая болезнь меняет тело и разум, семью и дом. . . . Несмотря на мрачный сюжет, неуклонно усердный голос Файоль и причудливые иллюстрации мечтают для нас о мире, в котором мрак, по крайней мере на некоторое время, компенсируется мягко улыбающимся восторгом.. . . Легкость ее стиля смягчает неприятности, с которыми она пытается столкнуться, и ее использование метафор. . . говорит о том, что трудно смотреть прямо в глаза самым ужасным частям реальности.
—Нил Бейкер, Чтение в переводе

Перикраниальная болезненность при хронической головной боли напряжения: популяционное исследование хронической головной боли Akershus | Журнал головной боли и боли

1.

Лу С.Р., Фу Дж.Л., Чен В.Т., Хуанг К.Д., Ван С.Дж.: Хроническая ежедневная головная боль в Тайбэе, Тайвань: распространенность, последующее наблюдение и предикторы исхода. Цефалгия 2001, 21 (10): 980–986. 10.1046 / j.1468-2982.2001.00294.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

2.

Расмуссен Б.К., Дженсен Р., Шролл М., Олесен Дж .: Эпидемиология головной боли среди населения в целом — исследование распространенности. J Clin Epidemiol 1991, 44 (11): 1147–1157. 10.1016 / 0895-4356 (91)

-2

CAS Статья PubMed Google Scholar

3.

Lyngberg AC, Rasmussen BK, Jorgensen T, Jensen R: Изменилась ли распространенность мигрени и головной боли напряжения за 12-летний период? Датский опрос населения. Eur J Epidemiol 2005, 20 (3): 243–249. 10.1007 / s10654-004-6519-2

Артикул PubMed Google Scholar

4.

Рассел М.Б., Леви Н., Салтайт-Бент Дж, Фенгер К.: Головная боль напряжения у подростков и взрослых: популяционное исследование 33 764 близнецов. Eur J Epidemiol 2006, 21 (2): 153–160. 10.1007 / s10654-005-6031-3

Артикул PubMed Google Scholar

5.

Шер А.И., Стюарт В.Ф., Либерман Дж., Липтон Р.Б .: Распространенность частых головных болей в выборке населения. Головная боль 1998, 38 (7): 497–506. 10.1046 / j.1526-4610.1998.3807497.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

6.

Fernandez-de-las-Penas C, Cuadrado ML, Arendt-Nielsen L, Ge HY, Pareja JA: Повышенная перикраниальная болезненность, снижение болевого порога давления и клинические параметры головной боли у пациентов с хронической головной болью напряжения. Clin J Pain 2007, 23 (4): 346–352. 10.1097 / AJP.0b013e31803b3770

Статья PubMed Google Scholar

7.

Бендцен Л: Центральная сенсибилизация при головной боли напряжения — возможные патофизиологические механизмы. Цефалгия 2000, 20 (5): 486–508. 10.1046 / j.1468-2982.2000.00070.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

8.

Расмуссен Б.К., Йенсен Р., Олесен Дж .: Влияние головной боли на отсутствие по болезни и использование медицинских услуг: исследование населения Дании. J Epidemiol Community Health 1992, 46 (4): 443–446. 10.1136 / jech.46.4.443

PubMed Central CAS Статья PubMed Google Scholar

9.

Grande RB, Aaseth K, Gulbrandsen P, Lundqvist C, Russell MB: Распространенность первичной хронической головной боли в выборке населения от 30 до 44 лет. Исследование хронической головной боли Акерсхус. Нейроэпидемиология 2008, 30 (2): 76–83. 10.1159 / 000116244

Артикул PubMed Google Scholar

10.

Buchgreitz L, Lyngberg AC, Bendtsen L, Jensen R: Повышенная распространенность головной боли напряжения в течение 12-летнего периода связана с повышенной болевой чувствительностью.Исследование населения. Цефалгия 2007, 27 (2): 145–152. 10.1111 / j.1468-2982.2006.01248.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

11.

Bendtsen L, Evers S, Linde M, Mitsikostas DD, Sandrini G, Schoenen J: Руководство EFNS по лечению головной боли напряжения — отчет рабочей группы EFNS. Eur J Neurol 2010, 17 (11): 1318–1325.

CAS PubMed Google Scholar

12.

Подкомитет по классификации головной боли Международного общества головной боли: Международная классификация расстройств головной боли: 2-е издание. Цефалгия 2004, 24 (Suppl1): 1–160.

Google Scholar

13.

Зильберштейн С.Д., Олесен Дж., Буссер М.Г., Динер Х.С., Додик Д., Фёрст М, Гоудсби П.Дж., Гобель Х., Лайнес М.Дж., Лэнс Дж.В., Липтон Р.Б., Наппи Дж., Сакаи Ф., Шенен Дж., Штайнер Т.Дж. , Society IH: Международная классификация расстройств головной боли, 2-е издание (ICHD-II) — пересмотр критериев для 8.2 головная боль, вызванная чрезмерным употреблением лекарств. Цефалгия 2005, 25 (6): 460–465. 10.1111 / j.1468-2982.2005.00878.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

14.

Olesen J, Bousser MG, Diener HC, Dodick D, First M, Goadsby PJ, Gobel H, Lainez MJ, Lance JW, Lipton RB, Nappi G, Sakai F, Schoenen J, Silberstein SD, Steiner T.J. : Новые критерии приложения открывают более широкую концепцию хронической мигрени. Цефалгия 2006, 26 (6): 742–746.

CAS Статья PubMed Google Scholar

15.

Aaseth K, Grande RB, Kvaerner KJ, Gulbrandsen P, Lundqvist C, Russell MB: Распространенность вторичных хронических головных болей в выборке населения в возрасте от 30 до 44 лет. Исследование хронической головной боли Акерсхус. Цефалгия 2008, 28 (7): 705–713. 10.1111 / j.1468-2982.2008.01577.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

16.

Langemark M, Olesen J: Перикраниальная болезненность при головной боли напряжения. Слепое контролируемое исследование. Цефалгия 1987, 7 (4): 249–255. 10.1046 / j.1468-2982.1987.0704249.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

17.

Bendtsen L, Jensen R, Jensen NK, Olesen J: Пальпация с контролируемым давлением: новый метод, повышающий надежность ручной пальпации. Цефалгия 1995, 15 (3): 205–210.10.1046 / j.1468-2982.1995.015003205.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

18.

Дженсен Р., Расмуссен Б.К., Педерсен Б., Олесен Дж .: Мышечные пороги чувствительности и болевого давления при головной боли. Исследование населения. Боль 1993, 52 (2): 193–199. 10.1016 / 0304-3959 (93)

-8

CAS Статья PubMed Google Scholar

19.

Дженсен К., Туксен С., Олесен Дж .: Чувствительность перикраниальных мышц и порог давления и боли в височной области во время обычной мигрени. Боль 1988, 35 (1): 65–70. 10.1016 / 0304-3959 (88)

-1

CAS Статья PubMed Google Scholar

20.

Липчик Г.Л., Холройд К.А., Талбот Ф., Грир М.: Чувствительность перикраниальных мышц и экстероцептивное подавление активности височных мышц: слепое исследование хронической головной боли напряжения. Головная боль 1997, 37 (6): 368–376. 10.1046 / j.1526-4610.1997.3706368.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

21.

Фернандес-де-Лас-Пенас С., Куадрадо М.Л., Арендт-Нильсен Л., Пареха Дж. А. Боковые различия в порогах боли при надавливании и болезненности перикраниальных мышц при строго односторонней мигрени. Eur J Neurol 2008, 15 (2): 162–168.

CAS Статья PubMed Google Scholar

22.

Aaseth K, Grande RB, Lundqvist C, Russell MB: Взаимосвязь хронической головной боли напряжения с чрезмерным употреблением лекарств и без нее и мигрени в общей популяции: исследование хронической головной боли Akershus. Цефалгия 2009, 29 (3): 331–337. 10.1111 / j.1468-2982.2008.01729.x

CAS Статья PubMed Google Scholar

23.

Бурштейн Р. Деконструкция мигренозной головной боли на периферическую и центральную сенсибилизацию. Боль 2001, 89 (2–3): 107–110.

CAS Статья PubMed Google Scholar

24.

Бурштейн Р., Якубовски М., Гарсия-Никас Е., Кайнц В., Байва З., Харгривз Р., Бесерра Л., Борсук Д.: Таламическая сенсибилизация превращает локализованную боль в широко распространенную аллодинию. Энн Нейрол 2010, 68 (1): 81–91. 10.1002 / ana.21994

PubMed Central Статья PubMed Google Scholar

25.

Knackstedt H, Bansevicius D, Aaseth K, Grande RB, Lundqvist C, Russell MB: Цервикогенная головная боль в общей популяции: исследование хронической головной боли Akershus. Цефалгия 2010, 30 (12): 1468–1476. 10.1177 / 0333102410368442

Артикул PubMed Google Scholar

26.

Lipchik GL, Holroyd KA, France CR, Kvaal SA, Segal D, Cordingley GE, Rokicki LA, McCool HR: Центральные и периферические механизмы при хронической головной боли напряжения. Боль 1996, 64 (3): 467–475. 10.1016 / 0304-3959 (95) 00174-3

PubMed Central CAS Статья PubMed Google Scholar

27.

Дженсен Р., Расмуссен Б.К., Педерсен Б., Лоус И., Олесен Дж .: Болезненность головных мышц и болевой порог давления в общей популяции. Боль 1992, 48 (2): 197–203. 10.1016 / 0304-3959 (92)

-К

CAS Статья PubMed Google Scholar

Нежность Роберта Кормье — Руководство для чтения: 9780385731331

РУКОВОДСТВО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ

Следующие темы для обсуждения, а также биография автора и интервью призваны помочь вам в исследовании нежности. Мы надеемся, что они доставят вам больше удовольствия от книги, предоставив понимание темы и характера, проясняя моменты в сюжете, которые вы могли найти двусмысленными или запутанными, и побуждая вас обсуждать и анализировать более крупные психологические, литературные и богословские аспекты Роман.Вопросы предназначены для пользователей с разными уровнями чтения и вкусами.

Введение

Восемнадцатилетний Эрик только что вышел из колонии для несовершеннолетних за убийство своей матери и отчима. Теперь он ищет нежности — нежности, которую он находит в ласках и убийствах красивых девушек.

Пятнадцатилетняя Лори снова сбежала из дома. Эмоционально наивная, но не по годам развитая в сексуальном плане, она также ищет нежности-нежности, которую находит в Эрике.Станут ли Лори и Эрик спасением или разрушением друг друга? Рассказанный с их разных точек зрения, этот мучительный триллер приближается к своему роковому завершению с непреодолимой силой и финальным поворотом, который нелегко забыть.

Вопросы и темы для обсуждения

1. Слово «нежность» имеет как минимум два значения. Роберт Кормье предложил некоторые из них в двух цитатах, открывающих книгу: «Познать боль излишней нежности» и «Часть тела, которая была травмирована, часто становится нежной на ощупь.«Сколько значений вы можете придумать для слова« нежность »? Какие вещи или действия можно назвать нежными? Что из этого подразумевает возможность боли?

2. И Эрик, и Лори отчаянно нуждаются в нежности, и оба они движимы необходимостью действовать вне их контроля. Чем отличаются форма и степень их потребности с точки зрения предоставления или получения нежности? Как эта разница влияет на то, как они отреагируют на свои потребности? Говорит ли Кормье о любых обстоятельствах в каждой из их прошлых жизней, которые могут быть источником этой потребности? Достаточно ли каких-либо обстоятельств, чтобы объяснить крайнюю патологию Эрика?

3.Кормье использует первые три главы книги, чтобы познакомить нас с Лори. Какие отрывки иллюстрируют ее наивность? Ее невинное сладострастие? Ее искренняя щедрость? Ее находчивость и независимость? Отсутствие общепринятой морали? Какие еще хорошие и плохие качества видит в ней Кормье? Каким образом «невезение ее матери с мужчинами» является для нее образцом? Позже мы узнаем, что «Лори» — это сокращение от «Лорелей» — имя, взятое из немецкой легенды о девушке с Рейна, пение которой соблазняло моряков терпеть кораблекрушение на скалах в реке.Как это подходящее имя для Лори? Как это не так?

4. Зацикленность Лори на Тробе является примером тенденции нашего общества боготворить знаменитостей, даже если они отталкивают, как Троб, или злые, как Ричард Рамирес, Ночной охотник. Какими знаменитостями вы восхищаетесь? Почему? На что вы готовы пойти, чтобы встретиться с этим человеком или получить у него автограф? Как вы думаете, что на самом деле ищут люди, когда они очарованы известным человеком?

5. Один из самых пугающих отрывков в книге происходит на стр.29, когда Эрик замечает, что у котят «хрупкие кости, как будто они лопнут и сломаются, если вы слишком сильно надавите на них или приласкаете слишком сильно. Ему, конечно, невозможно сопротивляться». Эрик предполагает, что любой желающий найдет такое же непреодолимое желание раздавить котят, как и он. Вы когда-нибудь хотели причинить боль беспомощному существу или человеку? Что удерживало вас от этого? Или, если вы это сделали, как вы себя чувствовали потом? Какие элементы, отсутствующие в личности Эрика, мешают ему иметь такой контроль?

6.В первой части этой книги Эрика выпускают из колонии для несовершеннолетних, хотя он признался в двух убийствах и подозревается в двух других, потому что ему исполнилось восемнадцать и он больше не несовершеннолетний. Как вы думаете, его следовало освободить? Должен ли он быть казнен за убийство родителей? Как известно Эрику, во многих штатах сейчас изменяются законы, чтобы дать возможность судить несовершеннолетних как взрослых за преступления, совершенные взрослыми. Как вы думаете, это правильно? Следует ли судить детей в возрасте пяти или шести лет как взрослых? В каком возрасте люди должны брать на себя ответственность за свои действия?

7.Мэри Уоллстонкрафт Шелли, автор «Франкенштейна», однажды сказала: «Никто не выбирает зло, потому что оно является злом; он принимает его только за счастье, добро, которое он ищет». Эрик считает себя злым? Что он говорит себе об убийстве кошек, из-за чего ему кажется, что это не только хорошо, но и хорошо? Почему ему нужно так оправдывать свои действия? Как это заблуждение невиновности позволяет ему без вины продолжать совершать гораздо худшее зло — серийное убийство?

8. Усталый старый детектив, чья жизнь сосредоточилась на поимке некоего преступника, — знакомый персонаж в художественной литературе и фильмах, начиная с Жавера из «Отверженных» Виктора Гюго.Джейк Проктор, одержимый осуждением Эрика Пула за его убийства, является ярким примером этого литературного типа. Подобно Эрику и Лори, им движет непреодолимая потребность. Что случилось с Джейком в прошлом, что делает поимку Эрика такой важной для него? В чем будет для него смысл этого убеждения и какую потребность оно удовлетворит? Какими двумя способами он в конечном итоге разочарован?

9. Когда Эрик обнаруживает Лори в своем фургоне, его первым побуждением было сказать ей, чтобы она убиралась. Какие еще места в этой истории, где она могла сбежать, но не сбежала? Как это влияет на читателя? Почему Лори остается с Эриком? Почему он хочет оставить ее с собой? Как это меняется и меняется по мере развития их отношений?

10.Мальчиком Роберт Кормье с нетерпением ждал дня в кино каждую субботу, а потом пошел домой и рассказал о сюжете своей матери. Большая часть его ранней творческой жизни уходит корнями в эти фильмы, и следы их персонажей и ситуаций часто обнаруживаются в его романах. В «Нежности» тюремные сцены, в частности, полны намеков на гангстерские фильмы 1930-х годов: бунт в столовой, тайный хулиган, ирландская охрана и т. Д. Можете ли вы найти в книге других персонажей и сцены, которые напоминают вам старые фильмы ?

11.Критики часто называют романы Роберта Кормье «кинематографическими», что означает, что действие происходит в коротких драматических сценах посредством диалога, а не описания. Как вы думаете, «Нежность» поможет снять хороший фильм? Опишите актеров, которые будут играть главные роли, и выберите пять важных сцен. Должен ли фильм быть с рейтингом X или R? В чем разница между двумя классификациями? Что сделало бы фильм более эффективным? Что сделало бы фильм более популярным? Как вы думаете, что ближе к замыслу Кормье?

12.Этот рассказ рассказывается с точки зрения трех разных людей: Лори, Эрика и Джейка. Отрывки Лори рассказываются от первого лица, то есть ее собственным голосом. Разделы, посвященные Эрику и Джейку, рассказываются всеведущим от третьего лица, то есть воображаемым рассказчиком, который знает, о чем они думают. Почему Кормье это делает? Считаете ли вы эту технику запутанной или полезной для отслеживания истории? Как бы сложилась история, если бы Эрик заговорил от первого лица?

13.Обычно роман строится вокруг конфликта, вызывающего напряжение напряжения, которое достигает пика возбуждения и разрешается в кульминации истории. В «Нежности» есть не одна, а три линии конфликта с тремя разными разрешениями. Какова кульминационная сцена каждого из этих конфликтов и как они разрешают напряженность: вопрос о том, убьет ли Эрик Лори? Джейк Проктор преследует Эрика? Растущая возможность любви между Эриком и Лори?

14. Как обстановка карнавала контрастирует с тем, что происходит с Эриком и Лори? Какую музыку вы бы вложили в эту сцену? Почему Кормье заставляет Лори ездить на колесе обозрения, а не на карусели или автомобилях додж-эм? Лори убеждает Эрика уйти с Марией, зная, что произойдет.Почему ее самопожертвование ради любви бескорыстно и корыстно? Чем это восхитительно и устрашающе одновременно? Что можно узнать о Марии по ее выражению лица и действиям, когда прибыла полиция?

15. Когда человечество Эрика начинает разрушаться под влиянием Лори, всплывает подавленное воспоминание о его матери: «Он вспомнил темные ночи, ее длинные черные волосы, обволакивающие его, ее губы, скользящие по его плоти…» Что это говорит о его детство? О том, что ему нужно убивать только темноволосых женщин? Изменило ли это новое знание ваше отношение к убийству его матери?

16.Ирония определяется как «результат, противоположный тому, что было или могло ожидаться». В гибели Лори от утопления и ее последствиях есть несколько ироний. Наиболее очевидно то, что Эрик отчаянно хочет спасти жизнь женщины, которую он планировал убить на протяжении большей части книги. Какие еще иронии вы можете придумать для Лори, Эрика и Джейка?

17. В конце истории, когда Эрик находится в своей камере в ожидании казни, он впервые в жизни плачет, вспоминая безусловную любовь Лори.Что вы чувствуете к нему в данный момент? Как изменились ваши чувства по ходу книги? Как Кормье вызвал у нас симпатию к этому серийному убийце?

18. Но в последней строке Кормье говорит, что «чудовище тоже плакало». Джейк много раз называл Эрика чудовищем, но Эрик всегда с негодованием отвергал этот термин. Почему он так сильно переживает по этому поводу? В тюрьме он думает: «Что старый коп знал о монстрах?» Что это говорит нам о том, что Эрик знает о монстрах? Кто или что это за монстр, который плачет, и что это означает о тьме в душе Эрика? Как эта тьма преображается слезами чудовища?

19.В романах Роберта Кормье добро, которое автор действительно одобряет, часто появляется только как обратный образ, положительное в сознании читателя как реакция на негатив на странице. Например, «нежные» убийства Эрика — отвратительная пародия на любовь, но как отрицательные примеры, что они заставляют нас осознать истинные качества нежности и любви? В конце концов, что, по вашему мнению, Кормье более могущественно, безграничное зло Эрика или беззаветная любовь Лори?

Об авторе

Роберт Кормье не похож на человека, который пишет потрясающие романы о чудовищной и неумолимой силе зла.Худощавый мужчина с тонкими седыми волосами и кривой улыбкой, его глаза смотрят прямо на вас с доброжелательной откровенностью из-за больших очков. В течение многих лет он был газетчиком, специализирующимся на историях, представляющих интерес для людей. Кормье и его жена Конни прожили всю свою жизнь в маленьком заводском городке Новой Англии Леоминстере, штат Массачусетс, где он вырос в тесном, дружелюбном сообществе франко-канадских иммигрантов. Его четверо детей и много внуков живут поблизости и часто навещают его. Одиннадцать романов Кормье для молодежи принесли ему премию Маргарет А.Премия Эдвардса от Американской библиотечной ассоциации, награда ALAN от Национального совета преподавателей английского языка, медаль Калифорнийского юного читателя и многие места почти во всех списках наград в этой области. Его роман «Шоколадная война» считается ведущим шедевром подростковой литературы. Кормье много путешествует и много говорит, любит шоколад, позднюю ночь и чтение — особенно ужасы.

Из издания в мягкой обложке.

Нежность Роберта Кормье

Большинство моих обзоров Psychtember будут отформатированы иначе, чем мои стандартные обзоры, чтобы отразить тему психического здоровья.Я структурировал все так, как будто книга — это пациент, и я даю ей оценку. Каждая ось — это аспект книги, о котором я выскажу свои мысли (персонажи, сюжет и т. Д.), А оценка достоверности относится к тому, насколько психологически точной, по моему мнению, является книга. Затем я могу перечислить некоторые другие книги, с которыми эта книга «имеет общие симптомы» (например, романы, посвященные схожим темам), и предоставить «утверждение» (цитату) пациента перед тем, как поставить «диагноз» (мой рейтинг падающих звезд). Рейтинг по-прежнему отражает мой общий взгляд на книгу с использованием моей стандартной рейтинговой системы.

* Примечание: в таком обзоре сложно полностью избежать спойлеров. Я скрыл самые очевидные из них, но могут быть и более мягкие спойлеры. Вы были предупреждены.

Оценка:

Ось 1 . Персонажи

Эрик: он трудный персонаж для понимания или сочувствия — неудивительно, учитывая тот факт, что он любит нападать и убивать девочек — но ясно, что автор пытается нам показать: он в основном психопат с матерью проблемы (фрейдистская интерпретация его поведения более подробно рассматривается ниже, на оси 4).Интересно, что Эрик действительно испытывает какие-то эмоции, что противоречит традиционному пониманию психопатов, но соответствует результатам недавних исследований. Похоже, он не испытывает особой вины за убитых им девочек, но можно утверждать, что он чувствует себя виноватым в другом месте истории ((см. Спойлер) [по иронии судьбы, речь идет об одной смерти, не его вины, Лори, и он действительно плачет (скрыть спойлер)]). Я так и не понял, что Эрик получил от убийства этих девушек, но нам говорят, что он переживает эти «моменты нежности» (отсюда и название книги).

Странным образом я предпочел персонажа Эрика персонажу Лори, потому что он более рациональный, а в некоторых ситуациях может быть милым и внимательным. На самом деле у него складываются нежные отношения с Лори, поэтому кажется, что он не совсем «плохой». В то же время, конечно, очевидно, что он очень психологически обеспокоен, и хотя мы на самом деле не видим совершенных им убийств, он думает о том, что он сделал или собирается сделать с этими девушками, с нежностью и волнением. По мере прохождения книги мы видим его различные аспекты, поднимая его до сложного, более чем черно-белого уровня и почти делая в некоторых отношениях симпатичным персонажем.Однако никуда не деться тот факт, что он — нераскаявшийся убийца, и это никогда не исчезнет.

Лори: Я обнаружил, что Лори даже труднее понять, чем Эрика. У нее есть эти необычные «пристрастия», как она их называет, которые никогда не объясняются должным образом, включая поцелуи со странными парнями. Еще больше беспокоит то, что она считает себя влюбленной в Эрика, и продолжает оставаться с ним, несмотря на то, что она знает, что он обвиняется в убийстве своих родителей, и до нее дошли слухи о том, что он убивал молодых девушек.Мне просто приходилось постоянно спрашивать: «ПОЧЕМУ? Почему она ведет себя так идиотично? Почему она так рискует?» На самом деле меня немного разозлило то, что она так небрежно относилась к своей жизни.

Кажется, ее во многом мотивирует потребность во внимании, поскольку она очень неуверенная в себе, и ее привлекают харизматичные парни (которыми Эрик определенно может быть, когда того требует ситуация). Также приводится причина — и я подумал, что это можно было бы выразить гораздо тоньше, — что она любит его, потому что он не нападает на нее и не обращается с ней, как с другими парнями.В прошлом Лори привлекала много мужского внимания, часто нежелательного, и хотя она привыкла использовать свое тело, чтобы получить то, что она хочет, ей это не нравится.

Но у нее нет точки здравого смысла в этой ее голове, и я нашел ее очень неприятным персонажем, которого я, честно говоря, не очень сожалел. У нее серьезно отсутствует чувство самосохранения. Кроме того, была одна вещь, которую она сделала, в частности, с чем я не согласился ((просмотреть спойлер) [она поощряла Эрика тусоваться с девушкой, которая соответствует его «типу», когда она знала, что он может быть убийцей.По сути, она помогала подвергнуть риску жизнь той другой девушки! (скрыть спойлер)])

Эрик и Лори:

Честно говоря, их двое вместе — в значительной степени худшее возможное сочетание двух людей: он психопатический убийца молодых девушек, а она молодая девушка, которая всегда думает или делает то, что совершенно противоречит интуиции. Единственное, что могло бы сделать его более катастрофическим, — это если бы она была того физического типа, к которому тянулся Эрик. (А если бы была, она бы умерла вскоре после того, как они встретились, и особого рассказа не было бы!)

Интересно, однако, что Лори действительно влияет на Эрика.Вначале он производит впечатление холодного психопата, но Лори выявляет его с разных сторон, встряхивая его. Он не такой рациональный и осторожный, проведя некоторое время в ее компании, и в конце кажется, что он теряет связь. Вполне возможно, что это не совсем безнадежный случай, и она, возможно, немного изменила его. Заманчиво думать, что, если они завяжут какие-то романтические отношения, она сможет «спасти» его, но ему нужно больше помощи, чем она может предложить.

В конечном итоге итог таков: им и нужна огромная профессиональная помощь.

Ось 2 . Предпосылка / сюжет

Сюжетно, это на самом деле не самое захватывающее или непредсказуемое чтение, но оно настолько психологически искажено, что вы хотите продолжить чтение, чтобы узнать, что происходит, потому что вы просто знаете, что оно приближается к катастрофе. Из-за всего «фактора ползучести» повсюду присутствует низкое напряжение. Я был немного разочарован тем, что финал не был более драматичным; это выглядит несколько неприятно, но в каком-то смысле кажется уместным и наполненным иронией.Тем не менее, я не был полностью удовлетворен финалом — я не уверен, чего ожидал, но думаю, мне бы хотелось больше объяснений поведения Эрика.

Ось 3. Стиль письма

Стиль письма отражает время написания книги (она была опубликована в 1997 году), поэтому кажется немного устаревшей. Это довольно просто, с множеством схожей структуры предложений, но я чувствую, что это не должно быть очень необычным или запутанным, потому что происходит так много жутких вещей; Дело здесь не в написании.

Переключение между точками зрения Эрика и Лори по большей части работало, хотя это немного сбивало с толку и раздражало, когда происходило в одной и той же главе. POV от третьего лица, используемый для разделов Эрика, обеспечивает то, что я считаю необходимым расстоянием, которое позволяет нам видеть в нем преступника; Было бы трудно получить POV от первого лица, который смог бы показать, кто такой Эрик, не оттолкнув читателя. К сожалению, несмотря на то, что разделы Лори рассказываются от первого лица, я никогда не чувствовал ее близость и не понимал ее.

Ось 4. Психологическая точность

Психопатия не указана в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM-IV), но были разработаны меры для ее оценки, в первую очередь Контрольный список психопатии Хейра. К чертам личности в списке относятся патологическая ложь, поверхностное обаяние, хитрость и грандиозное чувство собственного достоинства. Я думаю, мы можем утверждать, что Эрик показывает большинство из них в тот или иной момент. У него нет проблем с ложью, когда это соответствует его интересам, он может быть харизматичным и хитрым, и считает, что он очень умен и может перехитрить полицейских.Другие аспекты его характера, однако, не совсем соответствуют профилю — он иногда, кажется, испытывает сочувствие к Лори и, возможно, даже раскаивается в одном событии, и, похоже, он действительно испытывает некоторые подлинные эмоции на протяжении всей книги. Поскольку недавние исследования показывают, что психопаты могут быть не такими эмоционально ограниченными, как мы первоначально думали, я не думаю, что мы можем исключить это для Эрика. Кроме того, его история также коррелирует с некоторыми пунктами второй части контрольного списка, такими как «проблемы раннего поведения» и «паразитический образ жизни».«

Также возможно, что ему поставили диагноз антисоциального расстройства личности (ASPD). Хотя между двумя категориями есть некоторое совпадение, они являются отдельными, причем ASPD более распространены (и на самом деле существуют критерии DSM для диагностики ASPD). пришлось бы принять соответствующие меры, чтобы решить, был ли Эрик ASPD или психопатом; однако все ссылки в Tenderness предполагают психопатию.

Что касается причины его поведения, автор указывает читателю в очень конкретном направлении: фрейдист. интерпретация.Эрик предпочитает особый физический тип девушки — высокую, стройную, с длинными темными волосами — и я не думаю, что это совпадение, что он описывает свою мать как обладательницу длинных черных волос. Даже мелочи в написании указывают на фрейдистское объяснение (например, «Хотя ему и не снилось, он проводил сладкие минуты в своей постели, свернувшись калачиком, как будто в утробе матери …» ). Традиционная теория Фрейда, вероятно, гласит, что у него Эдипов комплекс, и он обижается на своего отчима за то, что он разрушил близость, которую разделяли он и его мать, поэтому, чтобы отомстить, он убивает и свою мать, и отчима.Он хочет разделить «момент нежности» с девушками, которые похожи на его мать, но, поскольку они представляют для него его мать, он также винит их и убивает их. Это все очень фрейдистское. Я не уверен, что другие теоретические взгляды могли бы сказать о мотивах Эрика, но я думаю, что нам нужно сначала узнать о нем больше.

Лори, с другой стороны, гораздо труднее определить. Ее «фиксации», кажется, немного напоминают обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) — у нее в голове возникают эти идеи, которые, как она чувствует, она должна действовать.Однако это непоследовательно; Когда дело доходит до Эрика, она хочет поцеловать его, но никогда не делает этого, позже заявляя, что ее привязанность исчезла и что она влюбилась в него. Так что, если это ОКР, это не характерное ОКР. Она страдала от сексуального насилия, так, может быть, это привело к развитию этих привязанностей? Я бы даже предположил, что, возможно, у нее есть зависимое расстройство личности, поскольку она, кажется, цепляется за Эрика и не хочет его отпускать. Но это на самом деле не очень понятно, и я желаю, чтобы мы получили бы больше понимания психологических проблем, Лори, чтобы помочь объяснить, почему она упорно проводить время с Эриком.

Оценка валидности: Насколько психологически точным было Нежность ?

Ось 5. Разное

Копов можно было бы округлить и придать немного больше индивидуальности; они выглядели довольно стереотипными.

Пациент разделяет симптомы с: Я охочусь на убийц Барри Лига

Заявление пациента:

«Эрик Пул начал с кошек.

No related posts.