Плохо это: плохо — это… Что такое плохо?

плохо — это… Что такое плохо?

1. Словом плохо обозначают неудовлетворительное состояние, качество, степень чего-либо.

Плохо работать, учиться. | Плохо слышать, видеть. | Плохо выглядеть. | Плохо себя вести. | Дверь плохо закрывается.

2. Если кто-либо делает плохо кому-либо, то это означает, что этот человек умышленно или неосознанно доставляет кому-либо неприятности.

3. Если о чём-либо говорят, что это не так плохо, то это означает, что качество, степень и т. п. чего-либо оказывается лучшим, большим и т. п. вопреки прогнозам, ожиданиям и т. п.

Посадочная скорость самолёта равнялась 80 км/ч — не так плохо для массы в 950 кг.

4. Если кто-либо спрашивает Чем что-либо плохо?, то это означает, что кто-либо пытается выяснить недостатки чего-либо, которые не кажутся ему очевидными.

Чем плохо быть со всеми вежливым?

5. Словом плохо в функции сказуемого обозначают неблагополучное, неблагоприятное, тяжёлое положение дел.

В семье совсем плохо. | Без свободы плохо. | Без любимой плохо. | Дела идут плохо.

6. Если у кого-либо плохо с чем-либо, то это означает, что кто-либо страдает от недостаточности, неудовлетворительного состояния чего-либо.

Плохо со здоровьем. | Плохо с деньгами.

7. Если кому-либо плохо, то это означает, что этот человек испытывает сильное физическое недомогание, находится в большом расстройстве.

Мне плохо. | Бабушке стало плохо. | Ей сделалось в дороге плохо.

8. Если кто-либо считает, что что-либо плохо, то это означает, что этот человек выражает своё недовольство, досаду по поводу какого-либо неприятного обстоятельства.

Плохо, когда жарко. | Всё не так уж плохо.

9. Выражение было бы не плохо употребляется в том случае, если кто-либо высказывает кому-либо свои соображения, рекомендации, советы о желательности чего-либо.

Было бы неплохо встретиться с ним как-нибудь.

10. Если о чём-либо говорят, что это кончится плохо, то это означает, что какое-либо дело представляется кому-либо опасным, рискованным, обречённым на неудачу и т. п.

11. Если у кого-либо крадут вещь, которая плохо лежит, то это означает, что эта вещь была на виду, оказалась не спрятанной и т. п.

12. Выражение из рук вон плохо употребляется в том случае, если речь идёт о чём-либо крайне неудовлетворительном, недостаточном и т. п.

Слово «плохо» какая часть речи?

Слово «пло­хо» — это само­сто­я­тель­ная часть речи наре­чие или кате­го­рия состо­я­ния в зави­си­мо­сти от его зна­че­ния и син­так­си­че­ской функ­ции в предложении.

Выясним, какая часть речи сло­во «пло­хо» в рус­ском язы­ке, если опре­де­лим его общее грам­ма­ти­че­ское зна­че­ние (ОГЗ), мор­фо­ло­ги­че­ские при­зна­ки и син­так­си­че­скую роль в пред­ло­же­нии. В зави­си­мо­сти от этих при­зна­ков ана­ли­зи­ру­е­мое сло­во может при­над­ле­жать к двум само­сто­я­тель­ным частям речи.

Слово «плохо» — это наречие

Чтобы понять, какая часть речи сло­во «пло­хо», вна­ча­ле обра­тим­ся к словообразованию.

Качественное при­ла­га­тель­ное «пло­хой», име­ю­щее зна­че­ния «без поло­жи­тель­ных качеств», «недо­ста­точ­ный», «небла­го­при­ят­ный» и пр., с помо­щью суф­фик­са -о обра­зу­ет одно­ко­рен­ное слово:

Словообразование

пло­хой → плохо

Выясним его общее зна­че­ние и грам­ма­ти­че­ские при­зна­ки в предложении:

На ста­ро­сти лет Иван Егорович стал пло­хо слышать.

Это сло­во обо­зна­ча­ет спо­соб совер­ше­ния дей­ствия. Оно пояс­ня­ет глагол-сказуемое и отве­ча­ет на обсто­я­тель­ствен­ный вопрос:

стал слы­шать (как?) пло­хо.

Неизменяемость — его глав­ный мор­фо­ло­ги­че­ский при­знак, кото­рый выде­ля­ет это сло­во сре­ди дру­гих само­сто­я­тель­ный частей речи рус­ско­го языка.

В пред­ло­же­нии эта лек­се­ма явля­ет­ся вто­ро­сте­пен­ным чле­ном пред­ло­же­ния обстоятельством.

Подытожив наши иссле­до­ва­ния, сде­ла­ем вывод о часте­реч­ной при­над­леж­но­сти это­го слова.

Вывод

Слово «пло­хо» — это само­сто­я­тель­ная часть речи наречие.

Наречие объ­еди­ня­ет неиз­ме­ня­е­мые сло­ва, кото­рые имею посто­ян­ный мор­фо­ло­ги­че­ский при­знак — раз­ряд по значению:

• наре­чия меры и сте­пе­ни (слег­ка, вполне)
• наре­чия вре­ме­ни (вче­ра, зимой)
• наре­чия места (вда­ли, сза­ди)
• наре­чия цели (неча­ян­но, впрок)

и пр.

Анализируемое сло­во обо­зна­ча­ет спо­соб совер­ше­ния дей­ствия, поэто­му отне­сем его к опре­де­ли­тель­ным наре­чи­ям обра­за дей­ствия, как и подоб­ные слова:

• бро­сить­ся вплавь
• ска­кать галопом
• рабо­тать дружно

Это наре­чие не изме­ня­ет­ся, но может обра­зо­вать суп­пле­тив­ные фор­мы сте­пе­ней сравнения:

• пло­хо — хуже, похуже
• пло­хо — хуже всех

Она сего­дня выгля­дит хуже, чем вчера.

Отличаем наре­чие от дру­гой похо­жей по зву­ча­нию и напи­са­нию само­сто­я­тель­ной части речи.

Слово «плохо» — категория состояния

В кон­тек­сте это сло­во может обо­зна­чать тяже­лое физи­че­ское и пси­хи­че­ское состо­я­ние чело­ве­ка, пере­да­вать ощу­ще­ние недо­стат­ка чего-либо, небла­го­по­лу­чие и пр.

Маленькой Наденьке пло­хо от высо­кой температуры.

Елене ста­ло пло­хо после этих неспра­вед­ли­вых обвинений.

Плохо, что сего­дня так жар­ко и душно.

По грам­ма­ти­че­ской фор­ме оно сов­па­да­ет с наре­чи­ем, име­ю­щем суф­фикс -о, но обла­да­ет дру­гим общим грам­ма­ти­че­ским зна­че­ни­ем, выра­жая состо­я­ние. Это сло­во явля­ет­ся само­сто­я­тель­ной частью речи — кате­го­ри­ей состояния.

Различия наре­чия и кате­го­рии состояния
Слово состо­я­ния	Наречие
Имеет кате­го­ри­аль­ное зна­че­ние состояния.	Имеет кате­го­ри­аль­ное зна­че­ние при­зна­ка дей­ствия, при­зна­ка, состо­я­ния дру­го­го предмета.
Имеет ана­ли­ти­че­ские фор­мы вре­ме­ни, обра­зу­е­мые с помо­щью вспо­мо­га­тель­ных и полу­вспо­мо­га­тель­ных гла­го­лов «быть», «ста­но­вить­ся», «делать­ся».	Категории вре­ме­ни не имеет.
Является глав­ным чле­ном без­лич­но­го предложения.	В пред­ло­же­нии явля­ет­ся обстоятельством.

Категория состо­я­ния «пло­хо» высту­па­ет в роли глав­но­го чле­на пред­ло­же­ния — ска­зу­е­мо­го в без­лич­ном пред­ло­же­нии, в кото­ром нет и не может быть подлежащего.

Плохо, что не состо­ял­ся этот концерт.

Скачать ста­тью: PDF

Почему шпагат – это плохо?

Шпагат – это, конечно, красиво. Но надо помнить, что вообще, это акробатический трюк, такой же по сложности, как прыжки через гимнастического козла или упражнения на перекладинах.

То есть требует серьезной спортивной подготовки. Однако, студии стретчинга, как правило, пренебрегают развитием общей физической подготовки, делая упор только на одно упражнение. В итоге страдают тазобедренные суставы. У каждого человека есть определенные нормы движения тела и выяснить их невозможно. Никто не знает, будет ли полезной экстремальная растяжка или хотя бы окажется ли она безвредной.

Кроме того, нервная система человека не успевает подстроиться под новую увеличившуюся амплитуду движения. Часто люди, которые быстро если на шпагат, теряют чувство стабильности и контроля своего тела – в итоге повышается риск падений и как следствие – переломов и растяжений, разрывов сухожилий и других травм. А также, женщина, которая за 2 месяца освоила шпагат, в будущем может испытывать боли в копчике при обычном хождении и сидении.

Чтобы иметь здоровое, красивое, функциональное тело, стоит начать изучать анатомию. Читать книги, а не блоги. Формировать понимание того, зачем именно нужно ходить 10 000 шагов, заниматься силовыми тренировками или растяжками. Ведь смысл не в том, чтобы стать качком или фитнес-моделью, а в том, чтобы жить активно и заниматься тем, чем хочется не испытывая физического дискомфорта в любом возрасте.

Больше подробной информации в программе «Нам надо поговорить»

Прививка от Covid-19: мои побочные эффекты, откуда они и что они значат

• Джеймс Галлахер
• Корреспондент Би-би-си по вопросам науки и здравоохранения

18 марта 2021

Подпись к фото,

Джеймс Галлахер на себе прочувствовал сильные побочные эффекты от прививки

Можно сказать, что я был на седьмом небе, когда настал мой черед получить прививку от Covid-19. Я писал о пандемии с самого начала, еще тогда, когда число зараженных ограничивалось несколькими десятками жителей Уханя, когда рассказывал о том, как разные страны пытались наперегонки разработать свою вакцину.

Поэтому, когда настал мой черед закатать рукав во врачебном кабинете, я чувствовал себя как марафонец, добравшийся наконец до финиша.

Но, и я буду с вами предельно откровенен, вакцина с легкостью положила меня на обе лопатки. Скажу сразу, что даже если бы я заранее знал, как мне будет плохо, я бы все равно сделал прививку. Уж лучше побочные эффекты, нежели ковид или еще год карантина. Или, что гораздо страшнее, повышенный шанс заразить кого-то из родных и близких.

Первую дозу вакцины AstraZeneca мне вкололи в 9.30 утра. К вечеру мое самочувствие ухудшилось до такой степени, что последующие три дня я с огромным трудом выбирался из постели.

Самыми неприятными симптомами были мигрень и рвота, к которым добавились боль во всем теле, сильный озноб и полное отсутствие каких бы то ни было сил.

Разумеется, прикованный к одру болезни я скорбно вопрошал: «Почему я?»

Оправившись, я задался вопросом: почему для кого-то прививка проходит бесследно, а кому-то, как мне, приходится страдать и мучиться? И означают ли эти страдания, что моя иммунная система выработала супер сильную защиту от вируса? И вот что мне удалось выяснить.

Откуда берутся побочные эффекты?

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

В Британии работает множество больших и малых центров вакцинации, для которых используются самые разные помещения. Этот центр, например, оккупировал один из клубов регби

Любая вакцина, в том числе и от Covid-19, занимается тем, что дурит наш организм, заставляя его думать, что он сражается с настоящим коронавирусом. Обманутый организм включает иммунную систему, приказывая ей срочно начать борьбу с очередной инфекцией.

Первым делом вам могут грозить не слишком приятные ощущения конкретно в месте укола: допустим, это небольшая припухлость и не слишком сильная боль, что означает, что ваша иммунная система стала набирать обороты.

Дальнейшие эффекты могут уже распространиться на все остальные части тела, вызывая гриппозные симптомы, в том числе повышенную температуру, озноб и тошноту.

Профессор иммунологии из Эдинбургского университета Эленор Райли сказала мне, что все эти ощущения вызваны реакцией на воспалительные процессы.

Вакцина — это своего рода биохимическая пожарная тревога, которая дует во все трубы и звонит во все колокола, сообщая нам о том, что в организме что-то не так.

«Вакцина мобилизует иммунную систему, которая отправляет свои клетки непосредственно к месту укола, чтобы они на месте разобрались, что же там происходит», — говорит профессор Райли.

Вот эти-то самые клетки и вызывают болезненные симптомы.

Почему у кого-то сильные побочные эффекты, а у кого-то нет?

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Профессор Эндрю Полларж свою прививку тоже получил.

Почему у кого-то сильные побочные эффекты, а у кого-то нет?

Хотя механизм воздействия вакцины на организм всегда один и тот же, сила побочных эффектов очень сильно варьируется.

Кто-то вообще ничего не заметит, кто-то может впасть в сонливость, но не настолько сильную, чтобы нельзя было работать, ну а кому-то придется пересидеть (вернее, перележать) это дело в постели.

«Джеймс, — сказал мне профессор Эндрю Поллард, возглавлявший клинические испытания вакцины AstraZeneca, — самым важным фактором в твоем случае является возраст. Чем старше человек, тем легче он переносит прививку. У тех, кому за 70, побочных эффектов практически нет вообще». Мне, кстати, за 30.

Допустим. Но почему тогда побочные эффекты разнятся у людей одного возраста? Профессор Райли считает, что в основе широкого спектра побочных эффектов лежит огромное генетическое разнообразие наших иммунных систем.

«Это значит, что чья-то иммунная система склонна нестись на всех парах и реагировать на раздражители гораздо агрессивнее. Люди, у которых, как и у тебя, побочные эффекты превращаются в реалистичное подобие гриппа, являются счастливыми обладателями организма, склонного к слишком быстрой и сильной реакции. Не исключено, что ты входишь в группу тех, у кого грипп и простуда тоже протекают особенно тяжело».

Кроме того, у иммунной системы хорошая память, и если ей ранее приходилось бороться с каким-то другим коронавирусом, то она уже знает, что делать, и стреляет сразу изо всех стволов.

Означает ли моя реакция на прививку более сильную защиту?

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Центром вакцинации стал и собор в Солсбери

Я надеялся, несколько эгоистично, что мои сильные побочные эффекты означают и более сильную, а следовательно и более полезную реакцию иммунной системы. И да, в прошлом были прецеденты, когда прослеживалась именно такая связь. Как отметил профессор Поллард: «Такие примеры есть. Например, во время эпидемии гриппа в 2009 году сильные побочные эффекты означали и более сильную иммунную реакцию».

Но вот с ковидной вакциной этот номер не проходит: есть ли у вас побочные эффекты, или нет, но все получают примерно одинаковое количество антител. Пожилые люди, для которых вакцинация проходит практически без каких бы то ни было неприятных ощущений, получают точно такую же защиту, как и те, кого прививка укладывает в постель.

Объяснить этот феномен можно, если рассмотреть, как взаимодействуют две части иммунной системы.

Первая — это, так называемый, врожденный иммунитет, способность организма обезвреживать непрошенных гостей даже в том случае, если они ему раньше не попадались. Вторая — иммунитет приобретенный, при котором наше тело сначала учится как бороться с конкретной опасностью, а потом это запоминает.

Иммунная система синтезирует особые В-лимфоциты, которые производят антитела для поиска и последующего уничтожения вирусов, также, как и Т-лимфоциты, они же Т-клетки, которые атакуют любую часть нашего собственного тела, пораженную инфекцией.

Профессор Райли объясняет, что варьирующимся фактором является именно врожденный иммунитет, который зависит от возраста, а также отличается у разных людей. Он и определяет силу побочных эффектов.

«Чтобы разбудить приобретенный иммунитет, и получить полный набор В- и Т-лимфоцитов, требуется очень незначительное вмешательство врожденного иммунитета, который у всех разный», — говорит он.

Будет ли мне так же плохо и после второй прививки?

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Премьер-министр Борис Джонсон тоже активно включился в агитацию за необходимость прививок. Впрочем, сомневающихся и отказывающихся в Британии довольно мало

Совершенно логично предположить, что, если мой первый опыт был насколько неприятным, то на горизонте маячит вторая порция таких же удовольствий. Но меня уверили, что это будет совсем не так страшно.

«Вторая доза будет совершенно безобидной, успокоил меня профессор Поллард. — Она вовсе не такая сильная, как первая». Но это касается только разработанной в Оксфорде вакцины Astra-Zenica.

Поллард предупредил, что, по некоторым данным, вторая доза вакцины Pfizer может вызвать несколько более сильные побочные эффекты, чем доза первая.

А надо ли вообще обсуждать побочные эффекты?

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

На всякий случай британских граждан после прививки просят подождать 15 минут, чтобы удостовериться, что они будут чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы благополучно добраться до дома. На знаке надпись: «Место, где можно прийти в себя после вакцинации»

Новостные бюллетени полны разговоров о том, что у очень небольшого числа людей разработанная в Британии вакцина может вызвать образование тромбов.

Еще до начала широкомасштабной программы вакцинации я говорил о том, насколько опасно делать скоропалительные выводы о том, что проблемы, случившиеся после прививки, ею же и вызваны.

Европейское агентство лекарственных средств уже подтвердило: нет никаких показателей, что вакцинация вызывает образование тромбов.

Но другие побочные эффекты есть, и они вполне реальны. По словам того же Полларда, о них следует говорить открыто и честно.

«Если с самого начала вам скажут, что, да, вы вполне можете почувствовать себя отвратительно, как Джеймс Галлахер, но это — не опасно, а просто не слишком приятно, то вы просто примите парацетамол и перетерпите пару дней, — говорит Поллард. — Но если подобные ощущения свалятся на вас неожиданно, беспокойство вам обеспечено».

Почему уровень гемоглобина в крови скачет то вверх, то вниз и как его держать в норме. — Верис

Гемоглобин в крови ниже нормы — это плохо. Выше нормы — ещё хуже. Почему его уровень в крови скачет и что делать, чтобы этот показатель всегда был в норме? 

1. Главная функция гемоглобина — транспортировка кислорода во все органы и ткани. Понятия нормы гемоглобина у мужчин и женщин разнятся (для женщин нормальный уровень гемоглобина — 120-140 г/л, у мужчин — 130-160 г/л). 
Для беременных женщин (организм которых работает за двоих) и для младенцев нормальным уровнем гемоглобина считается 110 г/л. Однако будущим мамам необходимо постоянно контролировать уровень гемоглобина. Его недостаток может вызвать преждевременные роды или задержку развития плода, а избыток — смерть ребёнка. 
2. Умеренное снижение гемоглобина (анемия, малокровие) — явление обычное, особенно у женщин. Это объясняется физиологически обусловленной ежемесячной потерей крови. Если месячные обильные, уровень гемоглобина может опускаться до 90 г/л. 
Даже у здоровых женщин при длительном снижении уровня гемоглобина может отмечаться слабость, головокружение, снижение аппетита, сонливость, падение работоспособности, сухость кожи, ломкость ногтей, хрупкость и выпадение волос. 
Нередко это отмечается у пациентов с воспалительными заболеваниями желудочно-кишечного тракта: воспалённая слизистая желудка не может полноценно усваивать железо. 
Самые опасные состояния — внутренние кровотечения (язвы, эрозии, опухоли, в том числе злокачественные). Бледность — отличительная особенность пациентов, страдающих этими заболеваниями.  
3. Однако высокий уровень гемоглобина — это не повод для радости. Чаще всего это симптом опасных заболеваний (эритроцитоза, сгущения крови, врождённого порока сердца, последствий ожога, кишечной непроходимости, сердечной и лёгочной недостаточности, обезвоживания). 
4. У детей высокие показатели гемоглобина — косвенный признак болезни крови или онкологических заболеваний. Поэтому оставлять без внимания высокий гемоглобин крайне опасно: нужно обязательно выяснять причину. 
5. Признаки низкого уровня гемоглобина 
Непреходящая слабость, снижение аппетита, сонливость, головокружения, извращение вкуса, сухая кожа, ломкие ногти, выпадение волос, заеды в уголках рта. 
6. Признаки высокого гемоглобина 
Сходны с признаками гепатитов. Желтушное окрашивание кожи, склер, нёба и языка, зуд, увеличение печени, нарушение сердечного ритма, бледность, худоба. 
Сдать анализ крови в лаборатории и оперативно получить консультацию врача-гематолога (взрослого или детского) можно у нас в Семейной клинике. Приемы ВЗРОСЛЫХ и ДЕТЕЙ! Запись по тел. 43-03-03 и 41-03-03.

Когда хорошо — это плохо. Ждать ли парадокса в 2021

Иногда существенное улучшение определенных макроэкономических показателей может приводить не к росту акций, а наоборот, оказывать давление на фондовый рынок. Этот феномен подробно был рассмотрен в специальном обучающем материале.

Читайте также: Когда хорошо — это плохо

Ключевой идеей «неправильной» реакции рынка, казалось бы, на позитивные данные по экономике является ожидание сворачивания стимулирующей политики регулятором. Обратимся к последним заявлениям чиновников ФРС и посмотрим на ключевые макроэкономические индикаторы, чтобы понять, ждать ли появления паттерна «когда хорошо — это плохо» в 2021 году.   

О чем говорит ФРС

Федрезерв может начать сокращение стимулирующих мер в текущем году, но только в том случае, если американская экономика будет быстро восстанавливаться, считает глава Федерального резервного банка (ФРБ) Атланты Рафаэль Бостик. По мнению чиновника, многое будет зависеть от ситуации с вирусом и вакцинации, но он надеется на скорую калибровку программы количественного смягчения. Если экономика США будет быстро расти, регулятору придется отреагировать.

Другой чиновник ФРС, глава ФРБ Ричмонда Томас Баркин сообщил, что регулятор начнет сворачивать стимулирующие меры, когда увидит значительный прогресс в снижении уровня безработицы и росте инфляции до целевых для ФРС 2%.

Во время выступления 14 января глава ФРС Джером Пауэлл заметил, что лица, принимающие решения о политике регулятора, должны придерживаться более нейтральных высказываний. Не стоит говорить о сворачивании стимулов, если целью было донести до рынка, что слишком ранний выход из стимулирующей политики может быть опасен. Пауэлл подчеркнул, что ФРС даст ясный посыл о намерении свернуть программу выкупа активов — и это будет задолго до начала такого процесса.  Летом 2020 г. глава ФРС заявил, что регулятор «даже не помышляет о том, чтобы подумать о повышении ставок».

Чтобы оценить возможность ужесточения риторики ФРС в ближайшее время, рассмотрим актуальные показатели инфляции, рынка труда и экономической активности.

Инфляция.  В ноябре годовой показатель прироста потребительских цен в США был на уровне 1,2% и не изменился с октября. В месячном выражении цены выросли на 0,2%. Core CPI Index, в расчет которого не входят продукты питания и энергоносители, вырос на 1,6% г/г в ноябре. Динамика инфляции пока не должна вызывать опасений у регулятора.

Рынок труда. Опубликованные в декабре Non-Farm Payrolls свидетельствуют о сокращении рабочих мест в экономике на 140 тыс. за месяц. Эксперты ожидали прироста на 71 тыс. В целом динамика с июля выглядит настораживающе и отражает влияние социальных ограничений в связи с продолжающейся пандемией. Оптимизм вызывает лишь прирост средней почасовой заработной платы, которая повысилась к декабрю на 0,8%, после роста на 0,3% к началу ноября.  

Заявки на пособия по безработице остаются далеки от уровней, которые наблюдались до пандемии, более того — и от уровней 2012–2015 гг. , когда американский регулятор принимал решения о сокращении программ QE. За неделю, завершившуюся 9 января, было подано 965 тыс. новых заявок: приблизительно на этом уровне индикатор находится последние несколько месяцев.  Для сравнения, в начале 2012 г. показатель был примерно вдвое ниже, даже с поправкой на рост населения за эти годы. 

Розничные продажи. После всплеска оборота розничной торговли в месячном выражении в мае благодаря фискальным стимулам, показатель быстро замедлился, а в октябре и ноябре снова ушел в минус. Новая раздача чеков американцам может несколько исправить ситуацию в январе-феврале, но эффект может оказаться временным. Кроме того, дефицит бюджета США на рекордных максимумах, и это будет сдерживать правительство от дальнейших щедрых стимулов.     

Потребительская уверенность.  Показатель держится вблизи 80 пунктов и пока далек от докоронавирусных уровней. Впрочем, решение о сворачивании предыдущего QE ФРС принимала примерно при таких же уровнях потребительской уверенности. Правда, это далеко не главный показатель определения вектора монетарной политики.

PMI. Производственный PMI, по данным Markit, в декабре составил 57,1 п. против 56,7 п. месяцем ранее. В октябре индекс был на уровне 53,4 п. Как видно, стимулирующая фискальная и монетарная политика идут бизнесу на пользу.

Впрочем, PMI в секторе услуг практически не растет после восстановления выше 55 п. в июне 2020 г. Вероятно, эта часть экономики испытывает большие негативные последствия в связи с социальными ограничениями.  

Резюме

Рост одного или нескольких экономических показателей не говорит однозначно о грядущем ужесточении политики центробанка. Так, после пика кризисных явлений указанные выше индикаторы могут расти довольно долго, не вызывая тревоги регулятора. Важны относительные уровни показателей и устойчивость динамики.

На текущий момент экономические индикаторы далеки от действительно сильных значений.  Тенденция восстановления рынка труда неустойчива.  В целом макростатистика указывает на низкую вероятность объявления о сокращении стимулов не только в ближайшие месяцы, но, пожалуй, и на горизонте нескольких кварталов. В этом ключе и говорит глава ФРС Пауэлл. Слишком ранний выход из стимулирующей политики опасен. Следовательно, даже улучшение показателей в ближайшие месяцы вряд ли приведет к паттерну «когда хорошо – этого плохо» и снижению рынков. По крайней мере, по данной причине.

Если мы увидим быстрый спад заболеваемости COVID-19 в I полугодии 2020 г., при существенном восстановлении рынка труда и потребительской уверенности, возможно, ближе к концу 2021 г. у ФРС появится больше причин для нормализации монетарной политики. В любом случае, сначала регулятор обещает поменять риторику на «устойчиво ястребиную».

БКС Мир инвестиций

Жалеть себя — это хорошо или плохо?

Современная культура «достигаторства» приучила нас: жалеть себя вредно. Каждый мужчина с детства слышит: нельзя плакать, нельзя показывать усталость, а иначе какой ты «сильный пол»? Женщины тоже сталкиваются с таким давлением, но обычно в поле заботы о детях. И это давление извне постепенно становится нашим собственным голосом внутреннего критика, который все отчетливее слышен в условиях социального запроса на постоянное самосовершенствование. В арсенале такого критика обычно только кнут и кнут: о пряниках он и не вспоминает, считая, что если пожалеть себя хотя бы раз, можно мигом выйти из ресурсного состояния и распуститься.

А как, собственно, наука относится к самокритике и самоподдержке? Полезна ли жалость к себе или от нее один лишь вред?

Вот что думают об этом ученые.

Не так давно ученый Пол Гилберт выяснил, что многие психические расстройства, в том числе депрессия, протекают тяжелее, если человек относится к себе критично, часто чувствует вину или стыд. У таких людей голос внутреннего критика звучит особенно громко, стремительно ухудшая их психическое состояние. Пол Гилберт стал изучать этот феномен и в результате создал научно обоснованный метод психотерапии compassion-focused therapy, что означает «терапия, сфокусированная на сострадании». Этот метод помогал людям с депрессией относиться к себе с большей поддержкой, и это уменьшало чувство вины и стыда, позволяя эту самую депрессию преодолеть.

А нобелевский лауреат по экономике Даниэль Канеман в своей книге «Думай медленно, решай быстро» и вовсе привел данные экспериментов, которые доказывают, что условный «пряник» по отношению к себе приносит больше пользы и эффективности, чем «кнут».

Оба ученых единодушны: относиться к себе с поддержкой, мотивировать себя «пряником», а не «кнутом» куда полезнее для психического успеха и эффективности по жизни, чем жить под постоянным гнетом перфекционизма, не позволяя себе передышек и чувствуя себя белкой в колесе.

Допустим, мы поняли, что поддерживать себя важно и полезно. Но не превратит ли нас подобная тактика поведения со временем в лентяев?

Весь секрет в том, что грамотная самоподдержка означает не жалеть себя, а сострадать себе.

Сострадание и жалость имеют принципиальное отличие. Жалость — это чувствительность к страданию, которое испытывает другой или мы сами. А сострадание — это не только про «чувствовать страдание», но и про «быть готовым и иметь желание предотвратить страдание или облегчить его».

То есть жалость — это нечто пассивное, тогда как сострадание — это активная и смелая позиция.

Само понятие «сострадание» также подвергалось активному изучению. Так, в Гарварде даже есть целая лаборатория по изучению самосострадания. Например, соответствующие исследования (Arch et al.2014) показали, что если грамотно практиковать сострадание, можно изменить к лучшему уровень кортизола, амилазы и вариабельность ритма сердца. Словом, уменьшить уровень стресса.

Именно развитие навыка самосострадания позже легло в основу той самой compassion-focused therapy, которая сейчас успешно применяется для лечения клинической депрессии, тревоги и даже биполярного расстройства.

Какие техники самосострадания существуют на сегодняшний день?

Первая техника — «Успокаивающее дыхание». При регулярной практике один-два раза в день она позволит усмирить голос внутреннего перфекциониста, который не дает вам пощады и права на отдых или хотя бы передышку.

1. Для начала убедитесь, что вы сидите удобно и обе ваши ступни касаются пола. Расположите их на ширине плеч.
2. Положите ладони на бедра, закройте глаза или посмотрите вниз на пол. Расслабьте лицо, почувствуйте, будто на нем застыла небольшая улыбка.
3. Начните концентрироваться на своем дыхании. Позвольте воздуху на вдохе опускаться глубоко вниз до диафрагмы, почувствуйте, как она движется и как выходит воздух на выдохе.
4. Поиграйте со скоростью дыхания, пока не найдете удобный ритм. Скорее всего, вы обнаружите, что ваш успокаивающий ритм составляет около трех секунд вдоха, небольшую паузу и три секунды выдоха. Продолжайте фокусироваться исключительно на спокойном дыхании через нос.
5. Затем наступает момент заземления. Обратите внимание на тело, почувствуйте, как его вес давит на стул и пол под вашими ступнями. Позвольте себе почувствовать, как вас поддерживает стул или кресло, на котором вы сидите.
6. Помните, что для разума совершенно нормально блуждать в мыслях: обратите внимание, где ваши мысли сейчас, и осторожно верните фокус внимания обратно к осознанию собственного тела.
7. Почувствуйте, как из ваших ноздрей выходит воздух, и просто позвольте себе «быть». Если вы почувствовали, что «застряли» на своем дыхании, попробуйте переключить фокус на какой-то объект. Вы можете держать в руке что-то вроде гладкого камня или мандарина. Сфокусируйтесь на объекте, а также на вашем дыхании и обратите внимание на то, как вы себя чувствуете здесь и сейчас.
8. Когда вы будете готовы, медленно откройте глаза и вернитесь к настоящему моменту. Немного потянитесь, сделайте глубокий вдох и выдох, это поможет вам позитивно настроиться на продолжение или завершение дня.

Вторая техника — «Сострадательное Я». Речь о жизненно важном чувстве, которое необходимо развивать не только по отношению к другим, но и к себе самому.

1. Начните с практики «Успокаивающее дыхание». Когда ваше тело немного замедлится и вы будете готовы начать, представьте, что вы глубоко сострадательный человек. Сосредоточьтесь на желании им стать. Представьте, что в вас заложены необходимые для способности к состраданию качества: мудрость, сила, теплота и ответственность.
2. Осознайте, что мудрость исходит из вашего понимания природы жизни, нашего разума и тела. Проведите некоторое время, думая о том, как много происходит внутри нас и не является нашей виной.
3. Далее, когда вы понимаете, каково это — иметь такую мудрость, представьте, что у вас есть сострадательная сила. Позвольте своему телу изменить осанку так, чтобы соответствовать вашей сострадательной силе. Представьте себя человеком, который понимает и принимает собственные трудности и проблемы других людей без осуждения и имеет силу быть чувствительным и терпимым, чтобы противостоять этим трудностям.
4. Когда вы добавили силу к своей мудрости, перейдите к теплоте. Представьте, что вы добры к себе и другим. Измените выражение лица так, чтобы соответствовать этому качеству, и постарайтесь сохранить его на протяжении всего упражнения. Представьте, что говорите с кем-то вежливо, помните о соответствующем тоне голоса. Представьте, что вы обращаетесь к кому-то с теплотой и чувствуете, каково это.
5. Наконец, представьте себя с чувством ответственности. Представьте, что вы не заинтересованы в осуждении других или себя самого и что вы хотите сделать все возможное, чтобы помочь себе и другим в трудной ситуации.
6. Не переживайте, если вы не чувствуете в себе подобных качеств. Главное — просто представить, что они у вас есть. С первого раза может и не получиться: это приходит со временем и практикой.

И помните. Жизнь — это не спринт, а марафон. Вместо самокритики в трудные моменты практикуйте приведенные выше техники самосострадания. Это послужит отличной профилактикой психоэмоционального выгорания и позволит быть продуктивным тогда, когда вам это необходимо.

Читайте также:

Вопрос психологу: я трудоголик, что мне делать?

Вопрос психологу: зачем и кому вообще нужна психотерапия

Устойчивость к антибиотикам: это плохо, но почему не хуже? | BMC Biology

1.

Бернар С., Папино Д. Графитовые атомы углерода и биосигнатуры. Элементы. 2014; 10 (6): 435–40.

CAS Статья Google Scholar

2.

Goh EB, Yim G, Tsui W, McClure J, Surette MG, Davies J. Транскрипционная модуляция экспрессии бактериальных генов с помощью субингибирующих концентраций антибиотиков. Proc Natl Acad Sci U S. A. 2002; 99 (26): 17025–30.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

3.

Landan G, Cohen G, Aharonowitz Y, Shuali Y, Graur D, Shiffman D. Эволюция генов изопенициллин-N-синтазы могла включать горизонтальный перенос генов. Mol Biol Evol. 1990. 7 (5): 399–406.

CAS PubMed Google Scholar

4.

Вейгель Б., Бергетт С., Чен В., Скатруд П., Фролик С., Куинер С. и др.Клонирование и экспрессия в Escherichia coli генов изопенициллин-N-синтетазы из Streptomyces lipmanii и Aspergillus nidulans. J Bacteriol. 1988. 170 (9): 3817–26.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

5.

Bos KI, Schuenemann VJ, Golding GB, Burbano HA, Waglechner N, Coombes BK, et al. Черновой вариант генома Yersinia pestis жертв Черной смерти. Природа. 2011. 478 (7370): 506–10.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

6.

Devault AM, Golding GB, Waglechner N, Enk JM, Kuch M, Tien JH и др. Второй пандемический штамм Vibrio cholerae из вспышки холеры в Филадельфии в 1849 г. N Engl J Med. 2014; 370 (4): 334–40.

CAS Статья PubMed Google Scholar

7.

Девалт А.М., Мортимер Т.Д., Китчен А, Кизеветтер Х., Энк Дж. М., Голдинг Г.Б. и др. Молекулярный портрет материнского сепсиса из Византийской Трои. eLife. 2017; 6: e20983.

8.

D’Costa VM, King CE, Kalan L, Morar M, Sung WW, Schwarz C, et al. Устойчивость к антибиотикам древняя. Природа. 2011. 477 (7365): 457–61.

Артикул PubMed Google Scholar

9.

Харкинс С.П., Пишон Б., Думит М., Паркхилл Дж., Вест Х., Томаш А. и др. Метициллин-устойчивый золотистый стафилококк появился задолго до внедрения метициллина в клиническую практику. Genome Biol. 2017; 18 (1): 130.

Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar

10.

Bhullar K, Waglechner N, Pawlowski A, Koteva K, Banks ED, Johnston MD, et al. Устойчивость к антибиотикам преобладает в изолированном микробиоме пещеры. PLoS One. 2012; 7 (4): e34953.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

11.

Форсберг К.Дж., Патель С., Гибсон М.К., Лаубер К.Л., Найт Р., Фирер Н. и др. Бактериальная филогения структурирует сопротивление почвы в разных средах обитания. Природа. 2014. 509 (7502): 612–6.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

12.

Морар М., Райт Г.Д. Геномная энзимология устойчивости к антибиотикам. Анну Рев Жене. 2010; 44: 25–51.

CAS Статья PubMed Google Scholar

13.

Кэмпбелл Е.А., Коржева Н., Мустаев А., Мураками К., Наир С., Гольдфарб А. и др. Структурный механизм ингибирования рифампицином бактериальной РНК-полимеразы. Клетка. 2001. 104 (6): 901–12.

CAS Статья PubMed Google Scholar

14.

Olsthoorn-Tieleman LN, Palstra RJ, van Wezel GP, Bibb MJ, Pleij CW. Фактор элонгации Tu3 (EF-Tu3) от производителя кирромицина Streptomyces ramocissimus устойчив к трем классам EF-Tu-специфических ингибиторов. J Bacteriol. 2007. 189 (9): 3581–90.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

15.

Brakhage AA, Al-Abdallah Q, Tuncher A, Sprote P. Эволюция генов биосинтеза бета-лактама и привлечение транс-действующих факторов.Фитохимия. 2005. 66 (11): 1200–10.

CAS Статья PubMed Google Scholar

16.

Шивакумар А., Дубнау Д. Характеристика плазмид-специфической рибосомной метилазы, связанной с устойчивостью к макролидам. Nucleic Acids Res. 1981. 9 (11): 2549–62.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

17.

Abdelwahab H, Martin Del Campo JS, Dai Y, Adly C, El-Sohaimy S, Sobrado P. Механизм инактивации рифампицина у Nocardia farcinica. PLoS One. 2016; 11 (10): e0162578.

Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar

18.

Блэр Дж. М., Уэббер М. А., Бейлай А. Дж., Огболу Д. О., Пиддок Л. Дж.. Молекулярные механизмы устойчивости к антибиотикам. Nat Rev Microbiol. 2015; 13 (1): 42–51.

CAS Статья PubMed Google Scholar

19.

Piddock LJ.Клинически релевантные хромосомно закодированные оттокные насосы множественной лекарственной устойчивости у бактерий. Clin Microbiol Rev.2006; 19 (2): 382-402.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

20.

Мартин Дж. Ф., Каскейро Дж., Лирас П. Системы секреции вторичных метаболитов: как клетки-продуценты отправляют сообщения межклеточной коммуникации. Curr Opin Microbiol. 2005. 8 (3): 282–93.

Артикул PubMed Google Scholar

21.

Pages JM, James CE, Winterhalter M. Порин и проникающий антибиотик: селективный диффузионный барьер в грамотрицательных бактериях. Nat Rev Microbiol. 2008. 6 (12): 893–903.

CAS Статья PubMed Google Scholar

22.

Gupta RS. Происхождение дидерм (грамотрицательных) бактерий: давление отбора антибиотиков, а не эндосимбиоз, вероятно, привело к эволюции бактериальных клеток с двумя мембранами. Антони Ван Левенгук.2011; 100 (2): 171–82.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

23.

Хаспер Х.Э., Крамер Н.Е., Смит Дж. Л., Хиллман Дж., Захария С., Койперс О. П. и др. Альтернативный бактерицидный механизм действия пептидов лантибиотиков, нацеленных на липид II. Наука. 2006. 313 (5793): 1636–7.

CAS Статья PubMed Google Scholar

24.

Handwerger S, Pucci MJ, Volk KJ, Liu J, Lee MS. Устойчивые к ванкомицину Leuconostoc mesenteroides и Lactobacillus casei синтезируют цитоплазматические предшественники пептидогликана, которые заканчиваются лактатом. J Bacteriol. 1994. 176 (1): 260–4.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

25.

Бенвенист Р., Дэвис Дж. Аминогликозидные ферменты, инактивирующие антибиотики, у актиномицетов, аналогичные ферментам, присутствующим в клинических изолятах устойчивых к антибиотикам бактерий. Proc Natl Acad Sci.1973; 70 (8): 2276–80.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

26.

Jiang X, Ellabaan MMH, Charusanti P, Munck C, Blin K, Tong Y, et al. Распространение генов устойчивости к антибиотикам от продуцентов антибиотиков к патогенам. Nat Commun. 2017; 8: 15784.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

27.

Ziemert N, Lechner A, Wietz M, Millán-Aguiñaga N, Chavarria KL, Jensen PR.Разнообразие и эволюция вторичного метаболизма у морских актиномицетов рода Salinispora. Proc Natl Acad Sci. 2014; 111 (12): E1130 – E9.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

28.

Хьюз В.М., Датта Н. Конъюгативные плазмиды в бактериях «преантибиотической» эры. Природа. 1983. 302 (5910): 725–6.

CAS Статья PubMed Google Scholar

29.

Джонс С., Стэнли Дж. Плазмиды сальмонелл до антибиотиков. Микробиология. 1992. 138 (1): 189–97.

CAS Google Scholar

30.

Бакеро Ф, Тедим А.П., Coque TM. Формирование устойчивости к антибиотикам на многоуровневой популяционной биологии бактерий. Front Microbiol. 2013; 4:15.

Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar

31.

Райт Г.Д. Резистом к антибиотикам: взаимосвязь химического и генетического разнообразия.Nat Rev Microbiol. 2007. 5 (3): 175–86.

CAS Статья PubMed Google Scholar

32.

Jia B, Raphenya AR, Alcock B., Waglechner N, Guo P, Tsang KK, et al. CARD 2017: расширение и модельно-ориентированное лечение всеобъемлющей базы данных по устойчивости к антибиотикам. Nucleic Acids Res. 2017; 45 (D1): D566 – D73.

Артикул PubMed Google Scholar

33.

Martinez JL, Coque TM, Baquero F.Что такое ген устойчивости? Рейтинг риска в резистомах. Nat Rev Microbiol. 2015; 13 (2): 116–23.

CAS Статья PubMed Google Scholar

34.

Павловски А.С., Ван В., Котева К., Бартон Х.А., МакАртур АГ, Райт Г.Д. Разнообразный внутренний резистент к антибиотикам пещерной бактерии. Nat Commun. 2016; 7: 13803.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

35.

Андерссон Д.И., Хьюз Д. Устойчивость к антибиотикам и ее стоимость: возможно ли обратить сопротивление? Nat Rev Microbiol. 2010. 8 (4): 260–71.

CAS PubMed Google Scholar

36.

Дальберг С., Чао Л. Уменьшение стоимости конъюгативного носительства плазмиды в кишечной палочке K12. Генетика. 2003. 165 (4): 1641–9.

CAS PubMed PubMed Central Google Scholar

37.

Фуко М.Л., Курвалин П., Грилло-Курвалин С. Стоимость пригодности устойчивости к ванкомицину типа VanA у метициллин-устойчивого золотистого стафилококка. Антимикробные агенты Chemother. 2009. 53 (6): 2354–9.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

38.

Вольф Ю.И., Макарова К. С., Лобковский А.Е., Кунин Е.В. Два принципиально разных класса микробных генов. Nat Microbiol. 2016; 2: 16208.

CAS Статья PubMed Google Scholar

39.

Baquero F, Coque TM, de la Cruz F. Экология и эволюция как цели: потребность в новых препаратах eco-evo и стратегиях борьбы с устойчивостью к антибиотикам. Антимикробные агенты Chemother. 2011; 55 (8): 3649–60.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

40.

Сорек Р., Чжу Ю., Криви С.Дж., Францино М.П., ​​Борк П., Рубин Е.М. Полногеномное экспериментальное определение барьеров для горизонтального переноса генов. Наука.2007. 318 (5855): 1449–52.

CAS Статья PubMed Google Scholar

41.

Линарес Дж. Ф., Густафссон И., Бакеро Ф., Мартинес Дж. Л.. Антибиотики как межмикробные сигнальные агенты вместо оружия. Proc Natl Acad Sci U S. A. 2006; 103 (51): 19484–9.

CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar

42.

Gillings MR. Боковой перенос генов, эволюция бактериального генома и антропоцен.Ann N Y Acad Sci. 2017; 1389 (1): 20–36.

Артикул PubMed Google Scholar

43.

Lercher MJ, Pal C. Интеграция горизонтально переносимых генов в сети регуляторного взаимодействия занимает много миллионов лет. Mol Biol Evol. 2008. 25 (3): 559–67.

CAS Статья PubMed Google Scholar

44.

Каро-Кинтеро А, Константинидис КТ. Межфиловый HGT сформировал метаболизм многих мезофильных и анаэробных бактерий.ISME J. 2015; 9 (4): 958–67.

CAS Статья PubMed Google Scholar

45.

Стокс Дж. М., Френч С., Овчинникова О. Г., Боуман С., Уитфилд С., Браун ЭД. Холодовой стресс делает кишечную палочку восприимчивой к гликопептидным антибиотикам из-за нарушения целостности внешней мембраны. Cell Chem Biol. 2016; 23 (2): 267–77.

CAS Статья PubMed Google Scholar

46.

Бакеро F, Lanza VF, Canton R, Coque TM. Эволюционная биология устойчивости к противомикробным препаратам в общественном здравоохранении: приоритеты вмешательства. Evol Appl. 2015; 8 (3): 223–39.

CAS Статья PubMed Google Scholar

Роковой изъян неолиберализма: это плохая экономика | Экономика

Как признают даже самые суровые критики, неолиберализм трудно определить. В широком смысле это означает предпочтение рынков перед государством, экономических стимулов перед культурными нормами и частного предпринимательства перед коллективными действиями.Его использовали для описания широкого круга явлений — от Аугусто Пиночета до Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана, от демократов Клинтона и новых лейбористов Великобритании до экономических открытий в Китае и реформы государства всеобщего благосостояния в Швеции.

Этот термин используется для обозначения всего, что отдает дерегулированием, либерализацией, приватизацией или жесткой бюджетной экономией. Сегодня его регулярно осуждают как сокращение идей и практик, которые привели к росту экономической незащищенности и неравенства, привели к утрате наших политических ценностей и идеалов и даже спровоцировали нашу нынешнюю популистскую реакцию.

Очевидно, мы живем в эпоху неолиберализма. Но кто такие приверженцы и распространители неолиберализма — сами неолибералы? Как ни странно, нужно вернуться на долгое время назад, чтобы найти кого-нибудь, кто открыто поддерживает неолиберализм. В 1982 году Чарльз Питерс, давний редактор политического журнала Washington Monthly, опубликовал эссе под названием «Манифест неолиберала». Спустя 35 лет его будет интересно читать, поскольку описываемый в нем неолиберализм мало похож на объект насмешек, который сегодня совершается.Политики, которые Петерс называет примером движения, не такие, как Тэтчер и Рейган, а скорее либералы — в американском смысле этого слова — которые разочаровались в профсоюзах и большом правительстве и отказались от своих предубеждений против рынков и вооруженных сил.

Использование термина «неолиберал» резко возросло в 1990-х годах, когда он стал тесно ассоциироваться с двумя событиями, ни одно из которых не упоминалось в статье Петерса. Одним из них было финансовое дерегулирование, которое завершилось финансовым крахом 2008 года и все еще продолжающимся кризисом с евро.Второй — это экономическая глобализация, которая ускорилась благодаря свободным потокам финансов и новому, более амбициозному типу торговых соглашений. Финансирование и глобализация стали наиболее явными проявлениями неолиберализма в современном мире.

То, что неолиберализм — это скользкая, изменчивая концепция, без явного лобби защитников, не означает, что она неуместна или нереальна. Кто может отрицать тот факт, что с 1980-х годов в мире произошел решительный сдвиг в сторону рынков? Или что левоцентристские политики — демократы в США, социалисты и социал-демократы в Европе — с энтузиазмом восприняли некоторые из основных кредо тэтчеризма и рейганизма, такие как дерегулирование, приватизация, финансовая либерализация и индивидуальное предпринимательство? Большая часть наших современных политических дискуссий по-прежнему пронизана принципами, якобы основанными на концепции homo economicus , совершенно рационального человека, присутствующего во многих экономических теориях, который всегда преследует свои собственные интересы.

Но расплывчатость термина неолиберализм также означает, что его критика часто не попадает в цель. Нет ничего плохого в рынках, частном предпринимательстве или стимулах, если они используются надлежащим образом. Их творческое использование лежит в основе самых значительных экономических достижений нашего времени. Пренебрегая неолиберализмом, мы рискуем выбросить некоторые полезные идеи неолиберализма.

Настоящая проблема заключается в том, что мейнстримная экономика слишком легко превращается в идеологию, ограничивая выбор, который у нас есть, и предлагая решения для формования печенья.Правильное понимание экономики, лежащей в основе неолиберализма, позволило бы нам идентифицировать — и отвергать — идеологию, когда она маскируется под экономическую науку. Что наиболее важно, это поможет нам развить институциональное воображение, в котором мы остро нуждаемся для преобразования капитализма в XXI веке.

---

Неолиберализм обычно понимается как основанный на ключевых принципах господствующей экономической науки. Чтобы увидеть эти принципы без идеологии, рассмотрите этот мысленный эксперимент. Известный и уважаемый экономист попадает в страну, в которой никогда не бывал и о которой ничего не знает.Его приглашают на встречу с ведущими политиками страны. «Наша страна в беде», — говорят ему. «Экономика находится в состоянии стагнации, объем инвестиций невелик, и роста не предвидится». Они с надеждой обращаются к нему: «Скажите, пожалуйста, что мы должны делать, чтобы наша экономика росла».

Экономист ссылается на незнание и объясняет, что он слишком мало знает о стране, чтобы давать какие-либо рекомендации. Ему нужно будет изучить историю экономики, проанализировать статистику и поездить по стране, прежде чем он сможет что-то сказать.

Тони Блэр и Билл Клинтон: левоцентристские политики, с энтузиазмом принявшие некоторые из центральных кредо тэтчеризма и рейганизма. Фотография: Reuters

Но его хозяева настойчивы. «Мы понимаем вашу сдержанность и желаем, чтобы у вас было на все это время», — говорят они ему. «Но разве экономика — это не наука, и разве вы не один из самых выдающихся ее практиков? Несмотря на то, что вы мало знаете о нашей экономике, безусловно, есть некоторые общие теории и рецепты, которыми вы можете поделиться с нами, чтобы направлять нашу экономическую политику и реформы.

Экономист сейчас в безвыходном положении. Он не хочет подражать тем экономическим гуру, которых он давно критикует за то, что они торгуют своими любимыми политическими советами. Но он чувствует, что этот вопрос вызывает у него вызов. Есть ли универсальные истины в экономике? Может ли он сказать что-нибудь верное или полезное?

Итак, он начинает. По его словам, эффективность, с которой распределяются ресурсы экономики, является решающим фактором, определяющим ее эффективность. Эффективность, в свою очередь, требует согласования стимулов домашних хозяйств и предприятий с социальными издержками и выгодами.Стимулы, с которыми сталкиваются предприниматели, инвесторы и производители, особенно важны, когда речь идет об экономическом росте. Для роста необходима система прав собственности и исполнения контрактов, которая гарантирует, что те, кто инвестирует, сохранят прибыль от своих вложений. А экономика должна быть открыта для идей и инноваций из остального мира.

Но макроэкономическая нестабильность может подорвать экономику, продолжает он. Поэтому правительства должны проводить разумную денежно-кредитную политику, что означает ограничение роста ликвидности увеличением номинального спроса на деньги при разумной инфляции.Они должны обеспечивать финансовую устойчивость, чтобы рост государственного долга не превышал национальный доход. И они должны осуществлять пруденциальное регулирование банков и других финансовых учреждений, чтобы предотвратить чрезмерный риск финансовой системы.

Теперь он готовится к своей задаче. Он добавляет, что экономика — это не только эффективность и рост. Экономические принципы также распространяются на справедливость и социальную политику. Экономика мало что может сказать о том, какого перераспределения должно добиваться общество. Но это говорит нам о том, что налоговая база должна быть как можно более широкой и что социальные программы должны разрабатываться таким образом, чтобы не побуждать работников уходить с рынка труда.

К тому времени, когда экономист останавливается, создается впечатление, что он изложил полноценную неолиберальную повестку дня. Критик в аудитории услышит все кодовые слова: эффективность, стимулы, права собственности, надежные деньги, финансовая осмотрительность. И все же универсальные принципы, описываемые экономистом, на самом деле весьма неограниченны.Они предполагают капиталистическую экономику, в которой инвестиционные решения принимаются частными лицами и фирмами, но не более того. Они позволяют — и даже требуют — удивительного разнообразия институциональных механизмов.

Так что, экономист только что поставил неолиберальную стяжку? Мы ошиблись бы, если бы так думали, и наша ошибка состояла бы в том, что каждый абстрактный термин — стимулы, права собственности, надежные деньги — ассоциировался с конкретным институциональным аналогом. И в этом заключается центральное тщеславие и фатальный недостаток неолиберализма: вера в то, что экономические принципы первого порядка соответствуют уникальному набору политики, приближенному к повестке дня в стиле Тэтчер / Рейгана.

Учитывать имущественные права. Они важны постольку, поскольку распределяют прибыль на инвестиции. Оптимальная система распределяла бы права собственности между теми, кто наилучшим образом использует актив, и обеспечивала бы защиту от тех, кто с наибольшей вероятностью экспроприирует прибыль. Права собственности хороши, когда они защищают новаторов от безбилетников, но они плохи, когда защищают их от конкуренции. В зависимости от контекста правовой режим, обеспечивающий соответствующие стимулы, может сильно отличаться от стандартного режима прав частной собственности в американском стиле.

Это может показаться семантическим моментом, не имеющим большого практического значения; но феноменальный экономический успех Китая во многом объясняется его противоречащими ортодоксам институциональными трудностями. Китай обратился к рынкам, но не стал копировать западную практику в области прав собственности. Его реформы привели к появлению рыночных стимулов с помощью ряда необычных институциональных механизмов, которые были лучше адаптированы к местным условиям. Например, вместо того, чтобы переходить непосредственно от государственной к частной собственности, что было бы затруднено из-за слабости преобладающих правовых структур, страна использовала смешанные формы собственности, которые на практике обеспечивали предпринимателям более эффективные права собственности.Поселковые и сельские предприятия (TVE), которые стояли у истоков экономического роста Китая в 1980-е годы, были коллективами, находившимися в собственности и под контролем местных органов власти. Несмотря на то, что ТиПО находились в государственной собственности, предприниматели получали необходимую им защиту от экспроприации. Местные органы власти были напрямую заинтересованы в прибылях фирм и, следовательно, не хотели убивать курицу, несущую золотые яйца.

Китай полагался на ряд таких инноваций, каждая из которых воплощала в себе экономические принципы более высокого порядка в незнакомых институциональных механизмах.Например, он оградил свой большой государственный сектор от глобальной конкуренции, создав особые экономические зоны, в которых иностранные фирмы могли бы работать по иным правилам, чем в остальной части экономики. Принимая во внимание такие отклонения от ортодоксальных планов, описание экономических реформ в Китае как неолиберальных — как склонны делать критики — искажает больше, чем показывает. Если мы хотим назвать это неолиберализмом, мы, безусловно, должны более благосклонно относиться к идеям, лежащим в основе самого драматичного сокращения бедности в истории.

Можно возразить, что институциональные инновации Китая носили чисто переходный характер. Возможно, ему придется объединиться с институтами западного образца, чтобы поддерживать свой экономический прогресс. Но этот общий образ мышления не учитывает разнообразие капиталистических механизмов, которые все еще преобладают в странах с развитой экономикой, несмотря на значительную гомогенизацию нашего политического дискурса.

Что такое, в конце концов, западные институты? Размер государственного сектора в странах ОЭСР варьируется от трети экономики в Корее до почти 60% в Финляндии.В Исландии 86% рабочих являются членами профсоюзов; сопоставимое число в Швейцарии составляет всего 16%. В США фирмы могут увольнять рабочих почти по своему желанию; Французское трудовое законодательство исторически требовало, чтобы работодатели сначала преодолевали множество препятствий. Фондовые рынки выросли до общей стоимости почти в полтора раза превышающей ВВП США; в Германии они составляют лишь треть, что эквивалентно всего 50% ВВП.

«Китай обратился к рынкам, но не копировал западную практику …» Фотография: AFP / Getty

Идея о том, что любая из этих моделей налогообложения, трудовых отношений или финансовой организации по своей сути превосходит другие, опровергается различными экономические состояния, которые пережила каждая из этих экономик за последние десятилетия.США переживали периоды беспокойства, когда их экономические институты оценивались ниже, чем в Германии, Японии, Китае, а теперь, возможно, снова в Германии. Конечно, сопоставимые уровни богатства и производительности могут быть получены при самых разных моделях капитализма. Мы могли бы даже пойти еще дальше: преобладающие сегодня модели, вероятно, далеко не исчерпывают диапазон возможного и желательного в будущем.

Приглашенный экономист, участвующий в нашем мысленном эксперименте, знает все это и признает, что изложенные им принципы необходимо дополнить институциональными деталями, прежде чем они станут действующими.Права собственности? Да, но как? Хорошие деньги? Конечно, но как? Возможно, было бы легче раскритиковать его список принципов за бессодержательность, чем осудить его как неолиберальную стяжку.

Тем не менее, эти принципы не полностью свободны от содержания. Китай, да и все страны, которым удалось быстро развиваться, демонстрируют полезность этих принципов, если они должным образом адаптированы к местным условиям. И наоборот, слишком много экономик было доведено до разорения из-за любезности политических лидеров, которые предпочли их нарушить.Нам не нужно смотреть дальше латиноамериканских популистов или восточноевропейских коммунистических режимов, чтобы оценить практическое значение надежных денег, финансовой устойчивости и частных стимулов.

---

Конечно, экономика выходит за рамки списка абстрактных, в основном здравых принципов. Большая часть работы экономистов состоит из разработки стилизованных моделей функционирования экономики и последующего сопоставления этих моделей с доказательствами. Экономисты склонны думать о том, что они делают, как о постепенном улучшении своего понимания мира: их модели должны становиться все лучше и лучше по мере того, как они проверяются и пересматриваются с течением времени.Но в экономике прогресс бывает иначе.

Экономисты изучают социальную реальность, не похожую на физическую вселенную. Он полностью создан руками человека, очень пластичен и действует по разным правилам во времени и пространстве. Экономика продвигается не за счет выбора правильной модели или теории для ответа на такие вопросы, а за счет улучшения нашего понимания разнообразия причинно-следственных связей. Неолиберализм и его обычные средства — всегда больше рынков, всегда меньше правительства — на самом деле являются извращением основной экономической теории.Хорошие экономисты знают, что правильный ответ на любой вопрос в экономике: все зависит от обстоятельств.

Уменьшает ли повышение минимальной заработной платы занятость? Да, если рынок труда действительно конкурентен и работодатели не могут контролировать размер заработной платы, которую они должны платить для привлечения работников; но не обязательно иначе. Увеличивает ли либерализация торговли экономический рост? Да, если это повысит прибыльность отраслей, в которых осуществляется основная часть инвестиций и инноваций; но не иначе. Увеличивают ли государственные расходы занятость? Да, если в экономике наблюдается спад и зарплаты не повышаются; но не иначе.Вредит ли монополия инновациям? Да и нет, в зависимости от целого ряда рыночных обстоятельств.

«Сегодня [неолиберализм] обычно осуждается как сокращение идей, которые привели к растущему экономическому неравенству и ускорили нашу нынешнюю популистскую реакцию»… Трамп подписывает приказ о выходе США из торгового договора ТТП. Фотография: AFP / Getty

В экономике новые модели редко заменяют старые. Базовая модель конкурентных рынков, восходящая к Адаму Смиту, со временем была модифицирована путем включения, в грубом историческом порядке, монополии, экстерналий, экономии от масштаба, неполной и асимметричной информации, иррационального поведения и многих других характеристик реального мира.Но старые модели по-прежнему полезны. Понимание того, как работают реальные рынки, требует использования разных объективов в разное время.

Пожалуй, лучшая аналогия — это карты. Карты, как и экономические модели, представляют собой стилизованные изображения реальности. Они полезны именно потому, что абстрагируются от многих реальных деталей, которые могут помешать. Но абстракция также подразумевает, что нам нужна другая карта в зависимости от характера нашего путешествия. Если мы путешествуем на велосипеде, нам понадобится карта велосипедных маршрутов.Если мы собираемся идти пешком, нам нужна карта пешеходных дорожек. Если будет построено новое метро, ​​нам понадобится карта метро, ​​но мы не будем выбрасывать старые карты.

Экономисты, как правило, очень хороши в составлении карт, но недостаточно хороши в выборе той, которая наиболее подходит для поставленной задачи. Столкнувшись с политическими вопросами, с которыми сталкивается наш заезжий экономист, слишком многие из них прибегают к «эталонным» моделям, которые отдают предпочтение подходу невмешательства. Решения и высокомерие Kneejerk заменяют богатство и скромность обсуждения в комнате семинара.Джон Мейнард Кейнс однажды определил экономику как «науку о мышлении в терминах моделей, соединенную с искусством выбора подходящих моделей». У экономистов обычно проблемы с «искусством».

Это тоже можно проиллюстрировать притчей. Журналист звонит профессору экономики, чтобы узнать его мнение о том, является ли свободная торговля хорошей идеей. Профессор с энтузиазмом отвечает утвердительно. Затем журналист работает под прикрытием в качестве студента на семинаре профессора по международной торговле для аспирантов.Он задает тот же вопрос: хороша ли свободная торговля? На этот раз профессор в тупике. «Что вы имеете в виду под» хорошим «?» он отвечает. «И хорошо для кого?» Затем профессор приступает к обширному толкованию, которое в конечном итоге завершится заявлением, в значительной степени ограниченным: «Итак, если длинный список условий, которые я только что описал, будет удовлетворен, и если предположить, что мы можем обложить налогом бенефициаров, чтобы компенсировать проигравшим, более свободная торговля имеет потенциал. для улучшения всеобщего благосостояния ». Если он настроен экспансивно, профессор может добавить, что влияние свободной торговли на долгосрочные темпы роста экономики также неясно и будет зависеть от совершенно другого набора требований.

Этот профессор сильно отличается от того, с которым ранее сталкивался журналист. Официально он излучает уверенность в себе, а не сдержанность в отношении правильной политики. Есть одна и только одна модель, по крайней мере, в том, что касается публичного обсуждения, и есть единственный правильный ответ, независимо от контекста. Как ни странно, профессор считает знания, которые он передает своим продвинутым студентам, неуместными (или опасными) для широкой публики. Почему?

Корни такого поведения уходят глубоко в культуру профессии экономиста.Но одним из важных мотивов является стремление продемонстрировать «жемчужины» профессии — рыночную эффективность, «невидимую руку», сравнительные преимущества — в незапятнанной форме и защитить их от нападений корыстных варваров, а именно протекционистов. К сожалению, эти экономисты обычно игнорируют варваров с другой стороны вопроса — финансистов и транснациональные корпорации, чьи мотивы не более чистые и которые слишком готовы использовать эти идеи для собственной выгоды.

В результате вклад экономистов в общественные дебаты часто имеет тенденцию к одному — в пользу расширения торговли, финансирования и сокращения государственного управления.Вот почему экономисты заработали репутацию сторонников неолиберализма, даже несмотря на то, что мейнстримная экономика очень далека от хваления невмешательству. Экономисты, которые позволяют своему энтузиазму по поводу свободных рынков, на самом деле не верны своей собственной дисциплине.

---

Как же нам тогда думать о глобализации, чтобы освободить ее от тисков неолиберальных практик? Мы должны начать с понимания положительного потенциала глобальных рынков. Доступ к мировым рынкам товаров, технологий и капитала сыграл важную роль практически во всех экономических чудесах нашего времени.Китай — самое недавнее и убедительное напоминание об этой исторической правде, но не единственный случай. До Китая подобные чудеса творили Южная Корея, Тайвань, Япония и несколько неазиатских стран, таких как Маврикий. Все эти страны скорее приняли глобализацию, чем отвернулись от нее, и получили от нее большие выгоды.

Защитники существующего экономического порядка быстро укажут на эти примеры, когда возникнет вопрос о глобализации. Чего они не могут сказать, так это того, что почти все эти страны присоединились к мировой экономике, нарушив неолиберальные ограничения.Южная Корея и Тайвань, например, сильно субсидировали своих экспортеров, первые — через финансовую систему, а вторые — через налоговые льготы. Все они в конечном итоге сняли большую часть ограничений на импорт, спустя долгое время после начала экономического роста.

Но никто, за исключением Чили в 1980-х годах при Пиночете, не последовал неолиберальной рекомендации о быстром открытии импорта. Неолиберальный эксперимент Чили в конечном итоге привел к худшему экономическому кризису во всей Латинской Америке.Хотя детали в разных странах различаются, во всех случаях правительства играли активную роль в реструктуризации экономики и защищали ее от нестабильной внешней среды. Промышленная политика, ограничения на потоки капитала и валютный контроль — все это запрещено неолиберальной политикой — были безудержными.

Акция протеста против Нафта в Мехико в 2008 году: после реформ середины 90-х годов экономика страны была отстает. Фотография: EPA

Напротив, страны, которые ближе всего придерживались неолиберальной модели глобализации, были глубоко разочарованы.Мексика является особенно печальным примером. После серии макроэкономических кризисов в середине 1990-х Мексика приняла макроэкономическую ортодоксальность, экстенсивно либерализовала свою экономику, освободила финансовую систему, резко снизила ограничения на импорт и подписала Североамериканское соглашение о свободной торговле (Nafta). Эта политика действительно привела к макроэкономической стабильности и значительному росту внешней торговли и внутренних инвестиций. Но в том, что касается общей производительности и экономического роста, эксперимент провалился.После проведения реформ общая производительность в Мексике оставалась на прежнем уровне, а экономика отставала даже от нетребовательных стандартов Латинской Америки.

Эти результаты не являются неожиданностью с точки зрения разумной экономики. Они являются еще одним проявлением необходимости в экономической политике, которая должна быть адаптирована к неудачам, которым подвержены рынки, и адаптирована к конкретным обстоятельствам каждой страны. Не существует единой схемы, подходящей для всех.

---

Как свидетельствует манифест Петерса 1982 года, значение неолиберализма со временем значительно изменилось, поскольку этот ярлык приобрел более жесткие коннотации в отношении дерегулирования, финансиализации и глобализации.Но есть одна нить, которая связывает все версии неолиберализма, и это упор на экономический рост. Петерс писал в 1982 году, что такой акцент был оправдан, потому что рост важен для всех наших социальных и политических целей — сообщества, демократии, процветания. Предпринимательство, частные инвестиции и устранение препятствий, стоящих на пути (таких как чрезмерное регулирование), — все это инструменты достижения экономического роста. Если бы подобный неолиберальный манифест был написан сегодня, он, несомненно, содержал бы ту же точку зрения.

Критики часто указывают на то, что такой акцент на экономике принижает и приносит в жертву другие важные ценности, такие как равенство, социальная интеграция, демократическое обсуждение и справедливость. Эти политические и социальные цели, очевидно, имеют огромное значение, а в некоторых контекстах они имеют наибольшее значение. Их не всегда или даже часто можно достичь с помощью технократической экономической политики; политика должна играть центральную роль.

Тем не менее, неолибералы не ошибаются, когда утверждают, что наши самые заветные идеалы с большей вероятностью будут достигнуты, когда наша экономика будет динамичной, сильной и растущей.Они ошибаются, полагая, что существует уникальный и универсальный рецепт улучшения экономических показателей, к которому у них есть доступ. Роковой недостаток неолиберализма в том, что он не понимает даже экономики. Он должен быть отвергнут сам по себе по той простой причине, что это плохая экономика.

Версия этой статьи впервые появилась в Boston Review

Основная иллюстрация Элеоноры Шекспир

Следите за подробным чтением в Twitter по адресу @gdnlongread или подпишитесь на подробное еженедельное письмо здесь.

Как пандемия заставила нас пристраститься к тоске и почему это плохо для нас | Психическое здоровье

Я была 35-летней девственницей, когда я поняла, что пристрастилась к тоске. Я кончил на пике предвкушения секса, который я знал, что не собираюсь заниматься, , а затем мазохистски погряз, когда неизбежно последовало разочарование.

Мне нравились популярные парни в старшей школе, неуловимые товарищи по сиденьям в самолетах и ​​солдаты, отправленные за границу.Я смотрел, как Гарри встретил Салли, и планировал поездки на выходные в отдаленные места в надежде разжечь давнее пламя или привлечь внимание романтического интереса, я часами следил за Facebook .

К тому времени, когда мне исполнился 41 год, я обнаружил, что живу в уникальной форме чистилища. Тоска по отношениям с недоступными мужчинами стала способом защитить себя от одиночества в одиночестве и от беспорядка и монотонности длительных отношений.Сексуальное воздержание усиливало фактор ожидания. Моя подруга, страдающая анорексией, рассказала мне, что мечтала о сложных блюдах, но никогда их не ела. Я понял. Моя пристрастие к тоске было связано не с сексом, а с контролем.

Тот факт, что я вошел в пятое десятилетие жизни девственницей, ставит меня в меньшинство, но идеализация прошлого и поиск острых ощущений предвкушения, чтобы избежать дискомфорта, являются чрезвычайно распространенным явлением — особенно после пандемии. Если вы связались с бывшим во время изоляции, вы далеко не одиноки.

Идеализация прошлого и поиск острых ощущений во избежание дискомфорта — чрезвычайно распространенное явление, особенно после пандемии

Google выполняет поиск по запросу «Почему мне снится мой бывший?» в апреле 2020 г. выросла на 2450% по сравнению с предыдущим годом. Во время пандемии активность приложений для онлайн-знакомств резко возросла. В начале пандемии число регистраций на сайте Ashley Madison, ведущего в мире сайта знакомств для замужних людей, увеличилось с 15 500 до более 17 000 в день.Большинство участников сайта, чей слоган: «Жизнь коротка. Завести роман », — говорят, что роман помогает сохранить брак. Только 1% участников видят, что уходят от супруга. Отвечая на вопрос об этом, опрошенные говорят, что роман — это либо большое отвлечение, либо то, чего стоит ждать.

Итак, мы не можем помочь в поиске бывших в Google и попытках завести романы. Фактически, недавние исследования показывают, что мы запрограммированы на тоску, и попытки установить связь с недоступными нынешними и бывшими любовниками — лишь один из способов сделать это.

Для других предвкушение приходит не в форме виртуального незнакомца, а в виде коробки на нашем крыльце. Поскольку пандемия лишила многих из нас возможности совершать покупки в магазинах, обедать и заниматься другими делами, продажи электронной коммерции в США увеличились на 44% в 2020 году. На самом деле существует удивительная психологическая концепция, которая может объяснить это разгул: , когда мы чувствуем себя наша жизнь находится под угрозой, мы разрабатываем новые способы справиться с этим. Таким образом, когда рутина рушится, а мир неопределенен, покупки в Интернете дают возможность почувствовать некое чувство контроля.

Майк Миллер, энтузиаст активного отдыха, признает, что потратил около 4500 долларов в Интернете в первые три месяца пандемии, обратившись к импульсивным покупкам для удовлетворения, когда он понял, что его обычные развлечения — путешествия и впечатления — для него отрезаны. «Я смотрел на приспособления для кемпинга и спортивное снаряжение, которое, как я знал, не надену в ближайшее время. Это дало бы мне возможность мечтать о возвращении жизни к нормальному состоянию », — объясняет он.

Чтобы почувствовать себя счастливыми, многие из нас обратились к предвкушению без гарантированной выплаты.Люди тратили время и деньги, просматривая сайты о путешествиях, даже заказывая поездки, не зная, смогут ли они их совершить и когда.

Наука доказывает, что это не имеет значения, если мы делаем это. А когда дело доходит до покупок, психологи обнаружили, что мы получаем больше постоянного счастья от предвкушения покупок на основе опыта (денег, потраченных на их совершение), чем от материальных покупок (денег, потраченных на покупку). «Поездки не просто делают нас счастливыми, пока мы в них; они также делают нас счастливыми, когда мы говорим с другими людьми о том, что мы собираемся делать », — говорит Амит Кумар, профессор Техасского университета, который в 2014 году написал статью об этом явлении.

Но что такое тоска — плохо ли это для нас, и если да, то есть ли способ избавиться от этой привычки?

Почему мы долго?

Нейробиология предполагает, что наш мозг запрограммирован на то, чтобы жаждать того, чего у нас нет. Дофамин (известный как гормон счастья) выделяется не тогда, когда мы получаем то, что хотим, а тогда, когда мы ожидаем этого. Наш мозг выделяет больше дофамина, планируя отпуск, чем принимая его. Даже мысль о прикосновении, которого вы жаждете, может вызвать выброс дофамина в системе вознаграждения.Как только мы получаем то, что хотим, дофамин угасает — и поэтому мы жаждем большего. С учетом того, что предвкушение является ключевым этапом счастья, а показателя депрессии в США утроились в прошлом году, неудивительно, что так много людей испытывают тоску.

Доктор Кент Берридж, профессор психологии и нейробиологии в Мичиганском университете, говорит, что сильные эмоциональные переживания и стресс, такие как те, которые могут возникнуть после того, как в течение нескольких месяцев взаперти из-за смертельного всемирного вируса , усугубляют гиперчувствительность. -реактивность дофаминовой системы.Другими словами, эти переживания увеличивают наш аппетит к потребностям (еде, сексу, материальным объектам, наркотикам) как способ избежать дискомфорта реальности.

Что в этом может быть такого плохого? Что ж, в этом году наши мозговые цепи «хотят» тренировались, а повторение вырабатывает привычку.

«Любая привычка формируется с помощью трех элементов: триггера, поведения и вознаграждения», — говорит д-р Джуд Брюэр из Университета Брауна. Если тревога является спусковым крючком, то нас отвлекает тоска. Волнение — это награда.«В следующий раз, когда мы беспокоимся, наш мозг говорит:« Это неприятно. Снова начните тоску », — и поведение станет более устойчивым», — объясняет Брюэр.

Что плохого в том, чтобы избежать неприятных ощущений?

Древняя философия давно утверждала, что счастье находится в настоящем моменте. Наука это подтверждает. Непрерывные мечтания о прошлом и будущем связаны с психологическими симптомами, такими как депрессия, тревога и стресс, а размышления о настоящем уменьшают эти симптомы.

Переедание The Crown или пролистывание списков Zillow в течение нескольких часов каждую ночь может дать нам временный выход, но эти привычки вызывают наркотический подъем дофамина, который вызывает еще большее желание и ведет к депрессии и повышенной тревожности. Пик настолько силен, что почти половина пользователей Zillow, опрошенных в этом году, сказали, что они скорее ищут дом своей мечты, чем занимаются сексом. И одни и те же нейронные пути ответственны за пристрастие как к героину, так и к перееданию.

Проблема, говорит Брюэр, в том, что мы склонны путать радость и удовлетворение с волнением и ожиданием.«Если вы действительно посмотрите на то, что такое волнение, в нем есть беспокойство и движущая сила. Это дофамин, который побуждает нас что-то делать, потому что мы не удовлетворены тем, что сейчас происходит, , — объясняет Брюэр.

Конечно, разгульный просмотр фильмов, покупки в Интернете и мечтания не являются изначально плохим поведением. Это способ найти мгновенную передышку, вообразить грядущее хорошее, но на самом деле еще не достигнув этого.

Здоровое желание похоже на питание, а не на высасывание из вас жизни

Но есть такая вещь, как слишком много мечтаний.Неадаптивные мечтания (MDD) включают жизнь в фантастических мирах, настолько ярких, что они мешают сну, работе и отношениям, как средство отвлечься от наших эмоций. В самом крайнем случае человек ходит во время сна, выделяет часы своего дня, чтобы воплотить в жизнь свои фантазии, забывает поесть и не может уснуть. Мечтатели часто входят в миры, которые они создали в детстве, пытаясь справиться с большой утратой или травмой.

Одно исследование показывает, что изоляция привела к повышению уровня БДР.Тем временем десятки тысяч неадаптированных мечтателей устремились к странице MDD Reddit и странице группы Facebook за поддержкой. Многие плакаты согласятся с писателем «Трех мушкетеров» Александром Дюма: «Когда вы сравниваете горести реальной жизни с удовольствиями воображаемой, вы никогда не захотите снова жить, а только мечтать вечно».

Нора неадаптировала в мечтах вот уже 20 лет, но ни ее муж, ни ее сын-подросток об этом не знают. (Она попросила меня использовать псевдоним для конфиденциальности.) «Периоды одиночества — например, когда мой муж находится в командировке — для меня хуже», — написала она мне. Нора начала грезить, когда у нее была продолжительная болезнь в возрасте 15 лет. Во время изоляции она чувствовала себя бесполезной и одинокой, так как посещения друзей сокращались. Нора зацикливалась на книгах «Властелин колец» для утешения; она возвращается к ним в своих грезах 20 лет спустя. «Мне понравилась история о самом маленьком человеке, способном изменить мир. Я всегда нахожусь на заднем плане своих мечтаний о помощи », — написала она.

Есть ли хорошее желание?

У страстного желания есть положительная сторона, — говорит автор Шерил Стрэйд, которая подробно писала о томлении в своих мемуарах «Уайлд». О тоске по своей матери, которая умерла 30 лет назад, она сказала мне: «Здоровая тоска, даже если ты знаешь, что она никогда не осуществится… Это похоже на питание, а не на высасывание из тебя жизни».

Теперь, когда она большую часть времени тоскует по своей маме, она говорит: «Я действительно испытываю чувство удивления.Как прекрасно, что у меня был опыт такой сильной любви к кому-то, что я действительно буду любить их такими же вечными. Это желание только что стало подарком ».

Можем ли мы перестать тосковать?

Чтобы изменить поведение, мы должны выбраться из головы и погрузиться в тело. Помимо острых ощущений (дофаминовые удары), которые мы получаем от предвкушения, мы должны учитывать кумулятивный эффект, который он оказывает на нас: снижение уровня допамина, эмоциональная энергия и потраченное время, а также влияние на окружающих.

Доктор Нирит Соффер-Дудек, исследователь сознания из Университета Бен-Гуриона в Негеве, предполагает, что психотерапия для пациентов с БДР должна помочь им быть более внимательными в настоящем, менее осуждающими себя и более осведомленными о том, что вызывает их поведение. хочу изменить. «Многие люди уходят в эти другие реальности, потому что не любят себя в реальной жизни. Самопринятие должно быть важной частью лечения, наряду с изменением того, что мы можем изменить ».

Ключевой вопрос: какие эмоции стоят за потребностью чего-то, кого-то или чего-то еще, кроме того, что у вас есть прямо сейчас?

Лично я понял, что глубоко в животе чувствую себя недостойным любви.Я беспокоился о неудачах и чувствовал себя виноватым за отношения, которые не сложились. Тоска по идеальному партнеру в идеальном месте в идеальное время отвлекала меня от решения этой ненависти к себе. И, по иронии судьбы, это означало, что я искал мужчин, которые не любили или не могли любить меня. В 2019 году я рассталась с тоской, когда дала шанс здоровым отношениям с мужчиной, который меня любил.

После трех переносов пандемии этим летом я отмечу свадьбу с этим мужчиной и нашей дочерью свадьбой, о которой мечтала годами.

Почему недостаток сна вредит здоровью

Многие эффекты недосыпания, такие как раздражительность и плохая работа, хорошо известны. Но знаете ли вы, что недосыпание также может иметь серьезные последствия для вашего физического здоровья?

Каждый третий из нас страдает от плохого сна, часто обвиняют в стрессе, компьютерах и работе дома.

Однако цена всех этих бессонных ночей — больше, чем просто плохое настроение и недостаток внимания.

Регулярный плохой сон подвергает вас риску серьезных заболеваний, включая ожирение, болезни сердца и диабет, и сокращает продолжительность вашей жизни.

Теперь ясно, что крепкий ночной сон необходим для долгой и здоровой жизни.

Сколько нам нужно сна?

Большинству из нас нужно около 8 часов качественного сна в сутки, чтобы нормально функционировать, но некоторым нужно больше, а некоторым меньше. Важно то, что вы выясняете, сколько вам нужно спать, а затем пытаетесь добиться этого.

Как правило, если вы просыпаетесь уставшим и проводите день в нетерпении поскорее вздремнуть, скорее всего, вы не высыпаетесь.

Плохой сон может быть вызван множеством факторов, в том числе такими заболеваниями, как апноэ во сне. Но в большинстве случаев это связано с плохим сном.

Узнайте общие медицинские причины усталости.

Что будет, если я не сплю?

Каждый человек испытывал усталость, вспыльчивость и потерю внимания, которые часто возникают после плохого сна.

Иногда ночь без сна вызывает у вас усталость и раздражительность на следующий день, но это не повредит вашему здоровью.

После нескольких бессонных ночей психические последствия становятся более серьезными. Ваш мозг затуманивается, что затрудняет концентрацию и принятие решений. Вы начнете чувствовать себя подавленным и можете заснуть в течение дня. Также увеличивается риск травм и несчастных случаев дома, на работе и в дороге.

Узнайте, как определить, что вы слишком устали, чтобы водить машину.

Если это продолжится, недостаток сна может повлиять на ваше общее состояние здоровья и сделать вас склонным к серьезным заболеваниям, таким как ожирение, болезни сердца, высокое кровяное давление и диабет.

Вот 7 способов, которыми хороший ночной сон может улучшить ваше здоровье:

Сон повышает иммунитет

Если вам кажется, что вы подхватываете каждую простуду или грипп, возможно, виноват ваш отход ко сну. Продолжительное недосыпание может нарушить работу вашей иммунной системы, поэтому вы не сможете бороться с насекомыми.

Сон может похудеть

Если вы меньше спите, значит, вы поправитесь! Исследования показали, что люди, которые спят менее 7 часов в день, обычно набирают больше веса и имеют более высокий риск ожирения, чем те, кто спит 7 часов в сутки.

Считается, что это связано с тем, что у людей, лишенных сна, снижен уровень лептина (химического вещества, которое заставляет вас чувствовать сытость) и повышен уровень грелина (гормона, стимулирующего голод).

Сон улучшает психическое состояние

Учитывая, что одна бессонная ночь может сделать вас раздражительным и капризным на следующий день, неудивительно, что хроническая недосыпание может привести к долгосрочным расстройствам настроения, таким как депрессия и тревога.

При опросе людей, страдающих тревогой или депрессией, с целью определения их привычек сна, выяснилось, что большинство из них спали менее 6 часов в сутки.

Сон предотвращает диабет

Исследования показали, что люди, которые обычно спят менее 5 часов в сутки, имеют повышенный риск развития диабета.

Похоже, что отсутствие глубокого сна может привести к диабету 2 типа из-за изменения того, как организм перерабатывает глюкозу, которую организм использует для получения энергии.

Сон усиливает половое влечение

Мужчины и женщины, которые не высыпаются, имеют более низкое либидо и меньший интерес к сексу, как показывают исследования.

Мужчины, страдающие апноэ во сне — расстройством, при котором затрудненное дыхание приводит к прерыванию сна, — также имеют более низкий уровень тестостерона, что может снизить либидо.

Сон защищает от болезней сердца

Длительное недосыпание, по-видимому, связано с учащением пульса, повышением артериального давления и повышением уровня определенных химических веществ, связанных с воспалением, что может вызвать дополнительную нагрузку на ваше сердце.

Сон увеличивает фертильность

Трудность зачатия ребенка считается одним из последствий недосыпания как у мужчин, так и у женщин.Судя по всему, регулярные нарушения сна могут вызвать проблемы с зачатием за счет снижения секреции репродуктивных гормонов.

Как восстановить потерянный сон

Если вы не высыпаетесь, есть только один способ компенсировать это — больше спать.

Этого не случится с одной ранней ночью. Если у вас были месяцы ограниченного сна, у вас накопился значительный недосып, поэтому ожидайте, что выздоровление займет несколько недель.

Начиная с выходных, попробуйте добавить дополнительный час или два сна за ночь.Для этого нужно лечь спать, когда вы устали, и позволить своему телу разбудить вас по утрам (будильники не допускаются!).

Сначала рассчитывайте спать более 10 часов в сутки. Через некоторое время продолжительность сна постепенно уменьшится до нормального уровня.

Не полагайтесь на кофеин или энергетические напитки как на краткосрочное оздоровление. Они могут временно повысить вашу энергию и концентрацию, но в долгосрочной перспективе могут еще больше нарушить ваш режим сна.

Прочтите о некоторых распространенных кражах энергии.

Советы, как хорошо выспаться.

Последняя проверка страницы: 30 мая 2018 г.
Срок следующей проверки: 30 мая 2021 г.

Вот все причины, по которым позволять нескольким технологическим компаниям монополизировать наши данные — плохая идея

«Бесполезно вести избирательную кампанию на основании фактов, — сказал управляющий директор Cambridge Analytica секретному репортеру, — потому что на самом деле все дело в эмоциях». Чтобы ориентироваться на американских избирателей и апеллировать к их надеждам, неврозам и страхам, политической консалтинговой фирме необходимо было обучить свой алгоритм прогнозирования и картирования личностных качеств.Для этого требовалось много личных данных. Итак, для создания этих психографических профилей компания Cambridge Analytica привлекла профессора Кембриджского университета, чье приложение собрало данные примерно о 50 миллионах пользователей Facebook и их друзьях. Facebook в то время позволял разработчикам приложений собирать эти личные данные. Facebook утверждал, что Cambridge Analytica и профессор нарушили ее политику в отношении данных. Но это не первый случай нарушения его политики. И вряд ли он будет последним.

Этот скандал возник сразу после того, как Россия использовала Facebook, Google и Twitter, чтобы «посеять раздор в США».S. политической системы, включая президентские выборы в США в 2016 году ». Это усилило озабоченность по поводу сегодняшних технологических гигантов и их влияния.

Это влияние частично исходит из данных. Facebook, Google, Amazon и подобные компании — «монстры данных». Под этим я подразумеваю компании, контролирующие ключевую платформу, которая, подобно коралловому рифу, привлекает в свою экосистему пользователей, продавцов, рекламодателей, разработчиков программного обеспечения, производителей приложений и аксессуаров. Apple и Google, например, контролируют популярную платформу операционной системы мобильного телефона (и ключевые приложения на этой платформе), Amazon контролирует крупнейшую платформу онлайн-торговли, а Facebook контролирует крупнейшую платформу социальной сети.Через их ведущие платформы проходит значительных объемов и различных личных данных. Скорость при получении и использовании этих личных данных может помочь этим компаниям получить значительную рыночную власть.

Допустимо ли, чтобы несколько фирм обладали таким объемом данных и, таким образом, обладали такой властью? По крайней мере, в США официальные лица антимонопольного законодательства до сих пор неоднозначно относятся к этим информационным монополиям. Думаю, они свободны, так в чем же вред? Но это рассуждение ошибочно.Корпоративные данные представляют собой огромные риски для потребителей, работников, конкуренции и для здоровья нашей демократии в целом. Вот почему.

Почему антимонопольный орган США не беспокоится о репортажах о данных

Европейские антимонопольные органы недавно подали иски против четырех гигантов данных: Google, Apple, Facebook и Amazon (или сокращенно GAFA). Европейская комиссия, например, оштрафовала Google на рекордные 2,42 миллиарда евро за использование своей монополии в поиске для продвижения своих услуг сравнительных покупок.Комиссия также предварительно установила, что Google злоупотребил своим доминирующим положением как со своей мобильной операционной системой Android, так и с AdSense. Facebook, антимонопольное агентство Германии, которое было предварительно установлено, злоупотребило своим доминирующим положением, «поставив использование своей социальной сети в зависимость от разрешения неограниченно собирать все виды данных, сгенерированных с использованием сторонних веб-сайтов, и объединять их с учетной записью пользователя в Facebook».

В ближайшие несколько лет мы, вероятно, увидим больше штрафов и других средств правовой защиты от европейцев.Но в США массивы данных в значительной степени ускользнули от антимонопольного контроля как при администрации Обамы, так и при администрациях Буша. Примечательно, что в то время как Европейская комиссия сочла предвзятость поиска Google антиконкурентной, Федеральная торговая комиссия США этого не сделала. С 2000 года Министерство юстиции возбудило только одно дело о монополизации против кого бы то ни было. (Напротив, Министерство юстиции в период с 1970 по 1972 год возбудило 39 гражданских и 3 уголовных дела против монополий и олигополий.)

Эта статья также встречается в:

Нынешний глава антимонопольного отдела Министерства юстиции признал пробел в правоприменении между U.С. и Европа. Он отметил, что его агентство «вызывает особую озабоченность в отношении цифровых рынков». Но в отсутствие «очевидного вреда для конкуренции и потребителей» Министерство юстиции «неохотно вводит особые пошлины на цифровые платформы из [своей] обеспокоенности тем, что особые пошлины могут подавить те самые инновации, которые создали динамичную конкуренцию на благо потребителей».

Таким образом, расхождение в антимонопольном праве может отражать различия в предполагаемом вреде, причиняемом этими ополитами данных. Обычно монополии наносят ущерб более высоким ценам, меньшему объему производства или снижению качества.На первый взгляд кажется, что массивы данных несут небольшой риск, если вообще несут никакого вреда. В отличие от некоторых фармацевтических препаратов, информационные бюллетени не взимают с потребителей чрезмерных цен. Большинство потребительских продуктов Google и Facebook якобы «бесплатны». Масштаб гигантских массивов данных также может означать более качественные продукты. Чем больше людей используют конкретную поисковую систему, тем больше алгоритм поисковой системы может изучать предпочтения пользователей, тем более релевантными будут результаты поиска, что, в свою очередь, скорее всего, привлечет других к поисковой системе, и положительная обратная связь будет продолжаться.

Как утверждал Роберт Борк, «нет веских аргументов в пользу монополизации, потому что поисковая система, такая как Google, бесплатна для потребителей, и они могут переключиться на альтернативную поисковую систему одним щелчком мыши».

Как информационные сообщения наносят вред

Но более высокие цены — не единственный способ для могущественных компаний причинить вред своим потребителям или остальному обществу. При ближайшем рассмотрении, массивы данных могут нанести по крайней мере восемь потенциальных опасностей.

Продукты более низкого качества с меньшей степенью конфиденциальности. Антимонопольные органы все чаще признают, что компании могут конкурировать в вопросах конфиденциальности и защиты данных. Но без конкуренции информационные монополии сталкиваются с меньшим давлением. Они могут снизить уровень защиты конфиденциальности ниже конкурентного уровня и собрать персональные данные выше конкурентного уровня . Сбор слишком большого количества личных данных может быть эквивалентен завышению цены.

Data-opolies также могут не раскрывать , какие данные они собирают, и , как они будут использовать эти данные.Они не испытывают большого давления со стороны конкурентов, чтобы изменить свою непрозрачную политику конфиденциальности. Даже если компания, специализирующаяся на данных, улучшит свое заявление о конфиденциальности, что с того? Текущий режим уведомления и согласия не имеет смысла, когда нет жизнеспособных конкурентных альтернатив и возможности на переговорах настолько неравны.

Наблюдение и риски безопасности. На монополизированном рынке персональные данные сосредоточены в нескольких компаниях. Потребители имеют ограниченные внешние возможности, обеспечивающие лучшую защиту конфиденциальности. Это создает дополнительные риски, в том числе:

• Государственный захват. Чем меньше фирм контролирует персональные данные, тем выше потенциальный риск того, что правительство «захватит» фирму. Компаниям нужны вещи от правительства; правительствам часто нужен доступ к данным. Когда имеется всего несколько фирм, это может повысить вероятность того, что компании тайно сотрудничают с государством для предоставления доступа к данным. Китай, например, полагается на свои массивы данных, чтобы лучше контролировать свое население.
• Скрытое наблюдение . Даже если правительство не может захватить власть над данными, его богатые запасы данных увеличивают стимул правительства обходить меры защиты конфиденциальности, предоставляемые этой корпорацией, для получения доступа к личным данным. Даже если правительство не сможет договориться о прямом доступе к данным, оно может сделать это тайно.
• Последствия нарушения политики данных / нарушения безопасности . У информационных массивов больше стимулов для предотвращения взлома, чем у типичных фирм. Но поскольку больше личных данных сосредоточено в меньшем количестве компаний, хакеры, маркетологи, политические консультанты, среди прочих, имеют еще больше стимулов для поиска способов обойти или нарушить меры безопасности доминирующей фирмы.Концентрация данных означает, что если один из них будет нарушен, ущерб может быть на несколько порядков больше, чем в случае с обычной компанией. Хотя потребители могут быть возмущены, у доминирующей фирмы меньше причин беспокоиться о том, что потребители переключатся на конкурентов.

Передача богатства монополиям данных. Даже когда их продукты и услуги якобы «бесплатны», гигантские информационные компании могут извлекать значительные богатства несколькими способами, которые в противном случае они не смогли бы получить на конкурентном рынке:

Во-первых, сторонники данных могут извлекать выгоду, получая личные данные, без необходимости платить за их справедливую рыночную стоимость.Собранные личные данные могут стоить намного дороже, чем стоимость предоставления «бесплатных» услуг. Тот факт, что услуга «бесплатна», не означает, что мы получаем справедливую компенсацию за наши данные. Таким образом, у массивов данных есть сильный экономический стимул поддерживать статус-кво, при котором пользователи, как сказано в MIT Technology Review, «плохо представляют, сколько личных данных они предоставили, как они используются и чего они стоят. . » Если бы общественность знала и если бы у них были жизнеспособные альтернативы, они могли бы потребовать компенсации.

Во-вторых, нечто подобное может случиться, но с контентом, который создают пользователи. Сторонники данных могут извлекать выгоду, бесплатно получая от пользователей творческий контент. На конкурентном рынке пользователи могут потребовать компенсации не только за свои данные, но и за свой вклад в YouTube и Facebook. Без жизнеспособных альтернатив они не могут.

В-третьих, огромные массивы данных могут извлекать прибыль из продавцов верхнего уровня. Один из примеров — когда монополисты собирают ценный контент с фотографов, авторов, музыкантов и других веб-сайтов и размещают его на своей собственной платформе.В этом случае богатство массивов данных достигается за счет других предприятий в их цепочке создания стоимости.

Четвертый , информационные монополии могут извлекать наше богатство косвенно, когда их более высокие рекламные сборы отражаются в ценах на рекламируемые товары и услуги. Если бы производители данных столкнулись с большим количеством конкурентов за свои рекламные услуги, реклама могла бы стоить еще меньше, а значит, и рекламируемые продукты.

Наконец, монополисты данных могут извлекать богатство как от продавцов вверх по течению, так и от потребителей вниз по течению, способствуя или участвуя в «поведенческой дискриминации», форме ценовой дискриминации, основанной на прошлом поведении — например, при просмотре вами Интернета.Они могут использовать личные данные, чтобы побудить людей покупать вещи, которые им не обязательно нужны, по самой высокой цене, которую они готовы заплатить.

По мере того, как огромные массивы данных расширяют свои платформы до цифровых персональных помощников, Интернета вещей и интеллектуальных технологий, существует опасение, что их преимущество данных повысит их конкурентное преимущество и рыночную власть. В результате монопольные прибыли производителей данных, вероятно, увеличатся за наш счет.

Утрата доверия. Рыночная экономика полагается на доверие.Чтобы онлайн-рынки приносили пользу, люди должны доверять фирмам и их использованию личных данных. Но по мере развития технологий и сбора большего количества личных данных мы все больше осознаем, что несколько влиятельных фирм используют нашу личную информацию для своей выгоды, а не для нашей. Когда монополисты снижают защиту конфиденциальности до уровня ниже конкурентного, некоторые потребители предпочтут «не делиться своими данными, ограничивать обмен данными с компаниями и даже не лгать при предоставлении информации», как заявляет Управление по конкуренции и рынкам Великобритании.Потребители могут отказаться от услуг хранилищ данных, которыми они в противном случае воспользовались бы, если бы конкуренция за конфиденциальность была сильной. Эта потеря представляет собой то, что экономисты называют безвозвратной потерей благосостояния. Другими словами, по мере роста недоверия общество в целом становится хуже.

Значительные расходы третьих лиц. Кроме того, массивы данных, которые контролируют ключевую платформу, например операционную систему мобильного телефона, могут дешево исключить конкурентов с помощью:

• направляет пользователей и рекламодателей к их собственным продуктам и услугам в ущерб конкурирующим продавцам на платформе (и вопреки желаниям потребителей)
• снижение функциональности независимого приложения
• снижает трафик к независимому приложению за счет того, что его труднее найти в его поисковой системе или магазине приложений

Корпорация данных может также накладывать расходы на компании, стремящиеся защитить наши интересы в области конфиденциальности.В моей книге с Ариэлем Эзрахи, Virtual Competition , обсуждается, например, отказ Google от приложения для обеспечения конфиденциальности Disconnect из своего магазина приложений для Android.

Меньше инноваций на рынках, где доминируют огромные массивы данных. Информационные монополии могут сдерживать инновации с помощью оружия, которого раньше не хватало монополиям. Мы с Алленом Грюнсом называем это «радаром, который сейчас бросает вызов». В нашей книге Big Data and Competition Policy исследуется, каким образом некоторые платформы имеют относительное преимущество в доступе к данным и их анализе, чтобы лучше других определять потребительские тенденции.Сторонники данных могут использовать свое относительное преимущество, чтобы увидеть, какие продукты или услуги становятся более популярными. С помощью уже развернутого радара огромные массивы данных могут улавливать или подавлять эти зарождающиеся конкурентные угрозы.

Социальные и моральные проблемы. Исторически антимонопольное законодательство также рассматривало вопрос о том, как монополии могут препятствовать индивидуальной автономии. Публикации данных также могут повредить индивидуальной автономии. Во-первых, они могут направлять (и ограничивать) возможности для стартапов, которые существуют на их суперплатформе.Сюда входят сторонние продавцы, которые полагаются на платформу Amazon для охвата потребителей, газеты и журналистов, которые зависят от Facebook и Google для охвата более молодых читателей, и, как показывает пример Европейской комиссии в Google Покупках, компании, зависящие от трафика из поисковой системы Google.

Но проблемы автономии выходят за рамки созвездия разработчиков приложений, продавцов, журналистов, музыкантов, писателей, фотографов и художников, зависящих от власти данных для охвата пользователей.На карту поставлена ​​автономия каждого человека. В январе хедж-фонд Jana Partners присоединился к пенсионному фонду учителей штата Калифорния, чтобы потребовать от Apple дополнительных мер по устранению воздействия своих устройств на детей. Как отмечает The Economist : «Вы знаете, что у вас проблемы, если фирма с Уолл-стрит читает вам лекции о морали». Обеспокоенность заключается в том, что продукты, публикуемые публицистами данных, целенаправленно вызывают привыкание и тем самым подрывают способность людей делать свободный выбор.

Стоит отметить интересный контраргумент, основанный на взаимодействии монопольной власти и конкуренции.С одной стороны, на монополизированных рынках у потребителей меньше возможностей для конкуренции. Так что, возможно, меньше нужно их увлекать. С другой стороны, гиганты данных, такие как Facebook и Google, даже без значительных конкурентов, могут увеличить прибыль за счет увеличения нашего взаимодействия с их продуктами. Таким образом, у сторонников данных может быть стимул использовать поведенческие предубеждения и несовершенную силу воли для наркоманов — будь то просмотр видео на YouTube или публикация сообщений в Instagram.

Политические интересы. Экономическая власть часто превращается в политическую власть. В отличие от прежних монополий, монополии на данные, учитывая то, как они взаимодействуют с людьми, обладают более мощным инструментом: а именно способностью влиять на общественные дебаты и наше восприятие правильного и неправильного.

Многие люди теперь получают новости из социальных сетей. Но новости передаются не просто пассивно. Публикации данных могут влиять на то, как мы чувствуем и думаем. Facebook, например, в исследовании «эмоционального заражения» манипулировал эмоциями 689 003 пользователей, изменяя их новостную ленту.Другие риски такого рода включают:

• Смещение . При фильтрации информации, которую мы получаем, на основе наших предпочтений, массивы данных могут уменьшить получаемые нами точки обзора, тем самым приводя к «эхо-камерам» и «пузырям фильтрации».
• Цензура . Data-opolies через свою платформу могут контролировать или блокировать контент, получаемый пользователями, а также обеспечивать государственную цензуру политической или религиозной информации.
• Манипуляции . Репортажи о данных могут продвигать истории, которые продвигают их конкретные деловые или политические интересы, а не их актуальность или качество.

Ограничение возможностей Data-opolies

При ближайшем рассмотрении, информационные монополии на самом деле могут быть на более опасными, чем традиционные монополии. Они могут повлиять не только на наши кошельки, но и на нашу конфиденциальность, автономию, демократию и благополучие.

Рынки, на которых доминируют эти гигантские информационные потоки, не обязательно будут самокорректироваться.Сетевые эффекты, высокие затраты на переключение для потребителей (с учетом отсутствия переносимости данных и прав пользователей на их данные) и слабая защита конфиденциальности помогают хранилищам данных сохранять свое доминирование.

К счастью, глобальное антимонопольное законодательство может помочь. Администрация Рейгана, поддерживая в то время популярные в то время убеждения Чикагской школы экономики, не принимала во внимание озабоченность по поводу монополий. Верховный суд, опираясь на ошибочные экономические соображения, предположил, что установление монопольных цен было «важным элементом системы свободного рынка.«С появлением прогрессивной антимонопольной школы New Brandeis, маятник качнулся в другую сторону. Учитывая появление гигантских массивов данных, это изменение можно только приветствовать.

Тем не менее, глобального антимонопольного правоприменения, хотя и необходимого инструмента для сдерживания этого вреда, недостаточно. Антимонопольные органы должны координировать свои действия с должностными лицами по вопросам конфиденциальности и защиты прав потребителей, чтобы обеспечить создание условий для эффективной конкуренции в области конфиденциальности и инклюзивной экономики.

«Это плохо»: более 100 кошек найдены в, возможно, самом большом в Арканзасе хранилище животных

Автор: Quametra Wilborn / WREG, Nexstar Media Wire

Размещено: 5 июня 2021 г. / 15:30 EDT / Обновлено: 4 июня 2021 г. / 17:38 EDT

ЕЛЕНА-ЗАПАДНАЯ ЕЛЕНА, АРК.(WREG) — Было обнаружено более 100 брошенных кошек, что, по мнению властей, может быть крупнейшим делом по хранению животных, которое когда-либо видел Арканзас.

И сотрудники службы спасения животных просят помощи у населения.

Мэгги Брэдли, основательница компании Biscuit’s Legacy, сказала, что в субботу она была уведомлена о возможной ситуации с накоплением запасов в собственности в округе Фолкнер, штат Арканзас. Она немедленно заручилась помощью Гуманного общества дельты в Хелена-Вест-Хелена, штат Арканзас.

Корм для собак отозвали из-за возможного заражения сальмонеллой

Однако Брэдли сказал, что ничто не может подготовить ее к тому, что она обнаружила.

«Это плохо. Я знаю, что все время говорю, что это плохо, но я не могу выразить тебе достаточно плохого, — сказала она. «Мы носим защитную одежду и респираторы из-за аммиака».

Предоставлено Biscuit’s Legacy

Более 100 кошек были найдены в двух зданиях. Брэдли сказал, что хозяйка — пожилая женщина, которая недавно переехала в дом престарелых.

«Эти кошки жили в этом доме, заполненном мусором, фекалиями, мочой и, возможно, умершими кошками, в течение нескольких месяцев, если не лет», — опубликовало в Интернете сообщение Humane Society.

Брэдли сказал, что многие кошки явно страдают от различных заболеваний. Общество защиты животных переместило своих нынешних кошек в другие места, чтобы освободить место для спасенных кошек.

«Они превратили свою кошачью комнату в больницу для этой колонии кошек», — сказала она.

Предоставлено Biscuit’s Legacy

Ориентировочная стоимость ухода составляет около 25 000 долларов.Они просят у общественности денежные пожертвования, одеяла, корм для кошек или что-нибудь еще, что поможет им заботиться о животных, пока они не будут готовы к усыновлению.

Корм для кошек отозвали из-за возможного заражения сальмонеллой

«Все, что вы спрятали, скорее всего, мы сможем найти применение этим кошкам вместе с ними», — сказал Брэдли.

Если вы хотите сделать пожертвование, нажмите здесь. Внизу сообщения есть кнопка пожертвования.

WREG спросил, будут ли по делу предъявлены какие-либо обвинения, и офис шерифа округа Фолкнер заявил, что они не участвуют в этом, и что ситуацией занимается Humane Society.

С налогами на горшок, слишком плохо забираться

Этот год станет первым, в котором жители Нью-Йорка смогут на законных основаниях зажигать косяк 20 апреля, в неофициальный праздник марихуаны, известный как 4/20. Еще потребуется время, чтобы убедить их покупать товары у лицензированного продавца, а не у нелегального дилера, но разумная ставка налога на каннабис должна помочь.

Нью-Йорк — один из нескольких штатов США, которые недавно стали легальными. В этом году Нью-Мексико, Нью-Джерси и Вирджиния подписали или одобрили законы о маринаде взрослыми.Согласно последним данным Проекта политики в отношении марихуаны, 18 штатов легализовали рекреационный каннабис на всей территории США, а 36 разрешили гражданам употреблять наркотик по медицинским показаниям.

Губернатор Нью-Йорка Эндрю Куомо говорит, что индустрия марихуаны может в конечном итоге принести штату 350 миллионов долларов в виде ежегодных налогов. Это скромная сумма для Нью-Йорка, который в 2020 финансовом году собрал сборов в размере 81 миллиарда долларов. Но если оценка губернатора верна, марихуана станет более крупным источником налоговых поступлений, чем алкоголь, который принес в прошлом году 260 миллионов долларов.Это уже имеет место в Иллинойсе, где ежемесячные сборы на горшок впервые превысили размер алкоголя в феврале.

У новых юридических государств возникает соблазн поднять налоги на каннабис, особенно потому, что некоторые правительства ищут способы поддержать свои долгосрочные финансы после пандемии. Прогнозы налоговых поступлений должны быть щедрыми, чтобы в первую очередь побудить консервативных политиков и избирателей поддержать легализацию. И деньги должны, по крайней мере, покрыть расходы на обеспечение законного рынка марихуаны и средства правовой защиты от социальных проблем, связанных с наркотиками.Нью-Йорк вложит пятую часть всех налоговых поступлений от каннабиса, оставшихся после расходов, на программы лечения наркозависимости.

Но очень высокие налоги могут нанести вред легальному рынку. По данным отраслевого консультанта MPG Consulting и других компаний в США, две трети покупок марихуаны по-прежнему совершаются наркодилерами старой школы, которые легко вытесняют более дорогих лицензированных игроков. Рынок каннабиса в Нью-Йорке уже стоит около 4,6 миллиарда долларов, добавили в MPG. Заманить весь этот бизнес в формальную экономику будет непросто.

.

No related posts.