Определение слова толерантность: Недопустимое название — Викисловарь

Из истории понятия «толерантность»: (суть, проблемы, значение)

Толерантность – слово, с латыни переводящееся, как терпение (терпимость). И вроде бы все понятно, но почему же тогда в разных местностях оно имеет различные значения? Почему в 1995 году пришлось объединиться 185 странам для выработки единого понимания и принятия единственно верного определения этого слова? Предполагалось, что это приведет к достижению мира во всем мире, отсутствию расизма и геноцида. Что же произошло на самом деле?

Немного из истории основ толерантности

Первоначально термин «толерантность» бытовал только в области гуманитарного знания: в физиологии, психологии. В рамках первой науки он понимался, как способность живых организмов переносить неблагоприятные условия окружающей среды. Последняя трактовала его, как неспособность своевременно реагировать на негативные средовые влияния из-за снижения чувствительности к их воздействию. Толерантность вырабатывалась в результате длительного воздействия неблагоприятного фактора. Например, как если бы мы ежедневно принимали по капле яда, в конце концов, он перестал бы на нас действовать. Постепенно термин из биологической сферы перекочевал в культурно-социологическую среду и стал пониматься, как терпимость и принятие по отношению к мировоззрению, поведению, обычаям и жизни других людей.

Происходит эта трансляция в конце XVII — начале XVIII века на западе (Америка, Англия) в связи с возникновением религиозного, а после и политического плюрализма.

Толерантность воспринимается обществом в качестве идеального принципа, способного объединить народы и создать общечеловеческие ценности. В Россию «терпимость» приходит под маской кросс-культурности, якобы с целью объединить многонациональную страну, привить уважительное отношение людей, проживающих на огромной территории, друг к другу.

Многообразие понимания и значения термина и последствия толерантности

Ныне толерантность – термин международный, однако он по-прежнему всеми понимается по-разному. В христианстве терпимость, понимаемая, как милосердие, является одной из главных ценностей. До сих пор на арабском языке толерантность означает сострадание к ближнему. Однако современная толерантность ничего не имеет общего с христианскими добродетелями. Скорее, наоборот, вопрос Пилата:

«что есть истина?»

превратился в выражение собственного мнения, некоего ИМХО (по моему скромному мнению), которое подчас совсем не назовешь скромным, но которое должны уважать и принимать.

К каким же последствиям привела вроде бы безобидная толерантность?

1. Веротерпимость к инакомыслящим в религиозной среде

(Брокгаузовское понимание толерантности)

привело к появлению экумении. Объединение под «единым знаменем» верующих из разных общин, порой с различным вероисповеданием, отправлением церковных таинств, многими воспринимается как позитивная тенденция. Другие видят в ней только потворство, слабость и неспособность отстаивать четкие позиции.

2. Толерантность трансформировалась в терпимость к порокам, что привело к возникновению однополых браков, чествованию гей-парадов и процветанию культуры меньшинств в целом.

Оксфордский словарь дает определение толерантности, как готовности воспринимать личность без протеста.

В противном случае права и достоинство личности якобы ущемляются. Удивительно то, что сторона, ратующая за толерантность, сама проявляет жестокую нетерпимость по отношению к представителям нормальной сексуальной ориентации.

3. В некоторых учебных заведениях по всему миру вводят уроки толерантности и сексуального воспитания, которые, по сути, являются скрытой или прямой пропагандой разврата. Не удивительно, что в России понятие толерантности «всплыло» в период развала СССР, а ведь еще раньше был такой термин, как «дом терпимости», то есть попросту, бордель. Таким образом, толерантность стала способом манипуляции общественным сознанием, побуждая людей принимать то, что ранее казалось неприемлемым.

Однако, как толерантность в медицине ведет к гибели организма, так толерантность в обществе ведет к его разложению и деградации.

Автор Larisa-s

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость — поделитесь

Толерантность – значение слова, Синонимы к термину «Толерантность»

Мы все одной крови

Толерантность — непредвзятое отношение к тем людям, кто отличается от большинства окружающих образом жизни, мыслей, внешностью, поведением, если эти свойства не мешают другим и не оскорбляют общественной морали

Это сегодня наиболее популярное определение толерантности, толерантности с точки зрения социологии.

Но существуют и другие понятия толерантности

• В медицине толерантность — способность переносить боль, воздействие определенных лекарств.
• В финансах — допустимое отклонение от стандартного размера и веса монеты, не влияющее на ее платежную стоимость
• В технике — допустимое отклонение размера детали, не влияющее на способность её участия в сборке
• В психологии — нечувствительность к воздействию неблагоприятных обстоятельств из-за, допустим, привыкания в ним

Толерантность — отсутствие сословных, культурных, корпоративных и этнических предрассудков относительно тех, кто на нас не похож по тем или иным параметрам

«Настоящая глубокая дискуссия о пределах терпимости к «инаковым», в том числе уже не только к иноверцам и «вероотступникам», но также к проституткам и прокаженным началась в эпоху протестантской Реформации. Вот откуда идут современные корни толерантности. До того времени ее проявления были «милостями» конкретных правителей. Так, Калишский статут в Польше в 1264 году гарантировал свободу вероисповедования иудеям. И в результате к середине XVI века именно Польское королевство и Великое Литовское княжество (Речь Посполитая) приютили около 80% евреев мира. В 1348 году папа Климент VI издал буллу, призывающую католиков не убивать тех же иудеев, обвиняемых в том, что они наслали на Европу чуму.

Призывы к веротерпимости можно найти в сочинениях Эразма Ротердамского и Томаса Мора. И, наконец, индивидуальная свобода совести стала одним из главных лозунгов протестантов. Впрочем, им пришлось побороться за терпимость. Особенно ожесточенно — во Франции… Пока Людовик XVI в 1787 году, за два года до Великой французской революции, не издал Эдикт о толерантности по отношению к протестантам.
Большим шагом к веротерпимости стало Просвещение в Европе…
Если идейные основы толерантности — это в основном протестантизм и Просвещение, то юридически — это Декларация прав человека и гражданина Французской революции (1789 год) и первая поправка к Конституции США 1791 года (о свободе совести, слова и самовыражения)».
(«Вечерняя Москва», 15 марта 2017)

Толерантность — «за» и «против»

Теоретически социальная толерантность — это прекрасно. Что может быть лучше объективности в отношениях между людьми!
На практике дело обстоит иначе. Человечество имеет неприятную особенность любое самое замечательное начинание доводить до абсурда, возводить в свою противоположность, меняя плюс на минус. Так и толерантность, то есть, как сказано в Википедии: «отказ от социальных предубеждений в пользу объективного, трезвого отношения к любому человеку вне зависимости от его индивидуальных особенностей», превратилась нынче в толстовство с его лозунгом непротивления злу насилием, когда негодный человек оказывается неподсуден только от того, что он иноземец или иноверец.

Мнение профессора Осипова А.И.

Слово «Толерантность» по-русски — синонимы слова

Термин «Толерантность» происходит от латинского слова tolerantia, которое переводится как

• Терпение (или)
• Снисхождение (или)
• Терпимость
• Нетребовательность
• Невзыскательность
• Либерализм (либеральность)
• Снисходительность
• Мягкость

Как объяснить ребенку, что значит толерантность?

2017 год — Новости культуры — Официальный сайт администрации городского поселения г.

Поворино

Приносим свои извинения за доставленные неудобства, но страница, которую Вы запросили не доступна по данному адресу. Вы можеме воспользоваться ссылками ниже, он помогут найти Вам то, что Вы искали.

Если Вы уверены, что ввели правильный адрес, то, пожалуйста, сообщите об ошибке в Администраторам

Спасибо.

Возможно Вы искали…

2017 год

2017 год

2017 год

2017 год

2017 год

Проект Бюджета на 2017 год

Проект Бюджета на 2017 год

Сведения о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера муниципальных служащих Совета народных депутатов городского поселения город Поворино за 2017 год

Протокол публичных слушаний по проекту решения «Об исполнении бюджета городского поселения город Поворино Поворинского муниципального района за 2017 год»

Сведения о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера лиц, замещающих муниципальные должности в органах местного самоуправления городского поселения город Поворино, и членов их семей за 2017 год

Постановление № 14 О проведении публичных слушаний на тему: «Обсуждение проекта решения Совета народных депутатов городского поселения город Поворино «О бюджете городского поселения город Поворино на 2017 год и плановый период 2018-2019 годов»

Толерантность — миф стран Запада или нужная вещь?

Значение слова толерантность в России за последние 20 лет приобрело негативный оттенок и чаще всего им обозначают мифические Западные ценности, которые нам пытаются навязать из вне. Это конечно совсем не так, но сейчас не об этом. В этой статье я хочу найти наиболее точное определение этого термина и рассказать почему действительно важно быть толерантным.

Мне кажется, для лучшего понимания сути этого слова нужно в начале обратиться к словарям, а затем к исследованиям социологов. Это очень важный этап, так как, не зная точного значения возможность вольной трактовки сильно увеличивается в плоть до той, которую в России часто дают для толерантности или толерантного человек. Стоит конечно отметить, что это так называемое «народное» понимание термина и в официальной литературе оно так не используется. Однако в СМИ часто применяется как что-то негативное, связанное с нашими идейными оппонентами из-за рубежа. Итак, согласно определению из Кембриджского словаря: «Толерантность — это готовность принять поведение и убеждения, отличные от ваших собственных, хотя вы можете не соглашаться с ними или не одобрять их». Ключевое слово здесь не принять чужие убеждения, хотя без сомнения и оно тоже важно, а именно то, что вы можете не соглашаться с ними или не одобрять их. Это имеет большое значение, потому что означает, что альтернативная точка зрения может и должна существовать и вы признаете ее наличие.

Довольно интересную, по моему мнению, концепцию толерантности и того, как следует рассматривать это понятие предлагает группа шведских социологов в своем исследовании под названием: «A New Approach to the Study of Tolerance: Conceptualizing and Measuring Acceptance, Respect, and Appreciation of Difference», что можно перевести как: «Новый подход к изучению толерантности: концептуализация и измерение принятия, уважения и восприятия различий». Так авторы этой статьи предлагают рассматривать термин толерантность как трехмерную концепцию, включающую в себя принятие, уважение и оценку различий. Они это делают для того, чтобы в будущем исследования, проводимые социологами на эту тему, были более точны при составлении опросов. Однако, на мой взгляд это также важно и для понимания значения слова толерантность в повседневной жизни. Если включить в определение не только принятие, но и уважение и адекватную оценку различий, то возможно более полное осознание того, в чем должно заключаться толерантное общество, какие его главные цели и задачи. «Так толерантность это не про то, что мы должны принять какие-то верования, убеждения моральные ценности извне, это про то, что мы должны уважать в первую очередь, различия друг друга стремится находить компромиссы и понимать, что нет в мире двух абсолютно похожих людей». Мне кажется, эта цитата из статьи как нельзя лучше отражает фундамент, на котором должно строиться современное общество. Представления о том, что мир простой и что есть только плохие и хорошие, наши и чужие, белые и черные, и что если ты в одном лагере, то значит в другом обязательно враги, давно устарело и не может привести к росту как личному, так и экономическому.

Также хотелось бы привести данные из еще одной статьи на этот раз американских ученых под названием: «Global Social Tolerance Index and multi-methodcountry rankings sensitivity», 2013 года. Из названия, которое можно перевести как: «Глобальный индекс общественной толерантности и мульти-методические оценки чувствительности по странам», можно понять, что авторы составили рейтинг стран по уровню толерантности на основе ими же и разработанного индекса, «который включает в себя гендерные, этнические, иммиграционные и религиозные аспекты толерантности». Были проанализированы данные порядка 80 000 респондентов из 56 стран и, хотя данные скорее всего уже не так точно отражают действительность, потому что прошло почти 8 лет и не все страны были включены в это исследование, все-таки из него можно сделать выводы актуальные и для сегодняшнего дня. Первые позиции по медианному ранжированию стран занимают в основном те же государства, что сейчас лидируют в рейтингах по уровню счастья населения. Безусловно нет какой-то четко выявленной зависимости между этими показателями, но мне кажется это сыграло довольно важную роль. Люди, которые, не тратят свои силы на ненависть к отличающимся от них по взглядам, ценностям, цвету кожи или религией, могут сосредоточиться на более важных вещах и задуматься в первую очередь о своих делах.

Конечно, как и у всякого явления в нашей жизни у толерантности присутствует и обратная сторона, она называется парадокс толерантности. Этот термин был предложен Карлом Поппером. Он утверждал, что терпимое отношение к идеям или группам, посягающим на чужие свободы и гражданские права, может подорвать их существование (как групп, так и свобод). На первый взгляд из этого нет выхода, так как если быть толерантным, то ко всем и следует уважительно относится даже к радикальным взглядам. Однако, тут следует вспомнить знаменитое выражение, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Выход из этого парадокса простой, мнения или призывы, которые могут привести к разрушениям, травмам или чей-то гибели не могут быть восприняты толерантно, без условно тут есть исключения, о которых можно долго рассуждать, но в общем это так. И нет, это не значит, что нужно нетерпимо относиться, например к ЛГБТ, так как они якобы пытаются навязать «нетрадиционные» ценности, это не угрожает жизни или чьей-то семье, никто никого не заставляет менять ориентацию или соглашается с их мнением, но важно чтобы было терпимое отношение и гарантия равных прав для всех мирных граждан.

В конце я бы хотел добавить ко всему вышесказанному, что всегда нужно начинать с себя. Следует понять почему вам не нравится то или иное мнение или социальная группа. Только потому, что так считает ваш друг, сосед, родственники в общем все те, кто вас окружает или это действительно ваше мнение? Чтобы это понять нужно решить, а что для вас неприемлемо в другом виденье картины мира, почему вы не можете с этим смириться и как это возможно решить в ходе дискуссии, а не взаимных оскорблений или применением физической силы. Понимание этого термина и применение его в повседневной жизни может облегчить ее. Изучение различных подходов и идей способно обогатить внутренний мир и научить лучше понимать других людей. Безусловно это большой труд — открываться всему новому, пытаться как-то осмыслить жизненные принципы отличные от собственных, но без этого, на мой взгляд, дальнейшее развитие даже на уровне личности будет существенно ограничено.

Толерантность

[ Радио Свобода: Программы: Личное дело ]

[07-01-05]

Толерантность

Автор и ведущаяТатьяна Ткачук Татьяна Ткачук: Различные словари трактуют слово «толерантность» по-своему: психологический и медицинский — как гармонию с самим собой и окружающим миром; Брокгауз и Эфрон рассматривают толерантность как философскую категорию — веротерпимость; в социокультурном смысле мы обычно говорим об уважении ко всему «иному». Но так ли хороша толерантность, и где ее грань с равнодушием? Об этом сегодня говорят гости студии — заведующий кафедрой психологии личности МГУ Александр Асмолов; священник Евгений Пискарев и психолог, писатель Екатерина Михайлова. И я предлагаю начать с опроса москвичей на улицах города, которые отвечали на такой вопрос: «Что такое, по-вашему, толерантность, и считаете ли вы себя толерантным человеком?» — Толерантность — это склонность к соглашению, нахождению компромисса. По жизни я очень толерантна. Приходится. Все-таки очень сложно, надо искать компромиссы с родителями, с которыми я вместе живу, с детьми. 12-летний сын у меня — сами понимаете, какой возраст. Ну и на работе тоже приходится с начальством ладить. Так что никуда не денешься от этого. — Да, я терпим к людям. Я умею слушать, и я думаю, что этого достаточно. — В принципе, да. Это уживаемость со всеми. Я себя отношу к таким людям, а иначе как в семье жить? Надо уживаться со всеми — старыми, малыми и прочими. У нас дети всяких возрастов, поэтому приходится понимать тех, понимать этих. — Последний случай: внучка рассыпала лук из корзинки, но мы ее не ругали. — Я чужие взгляды уважаю. Я в этом отношении оптимист. Не все, конечно, и не всегда, бывают небольшие разногласия, но на то мы и люди. Например, я работаю в английской школе для детей и взрослых, и вы понимаете, какие разные люди — и дети сейчас акселераты, и взрослые разные. Приходится терпеть. — Это уважение мнения других. Если я уважаю мнение других людей, тогда другие люди уважают мое мнение. Споры, например, с моими взрослыми детьми по разным вопросам. Так же как они слушают мое мнение, я должен слушать их мнение. — Толерантным — да, достаточно. Терпима ко всему. Вот пришла — кинотеатра нет, спокойно отреагировала и ушла. — Мне, скажем так, безразличны взгляды кого-нибудь. Конечно, если очень уж в отношении меня что-то идет, я, конечно, предприму. В зависимости от обстановки. В прошлом году на тот же Новый год пришлось просто-напросто шампанским ударить. Мы были — две семьи, и к нашим женщинам стали приставать. — Это когда изнутри человек действительно чувствует, что все люди такие, какие они есть, без различия цвета кожи, вероисповедания, национальности и так далее. И каждый имеет право на свой взгляд. Я совершенно спокойно к этому отношусь, даже если это не совпадает с моим мировоззрением. То есть не судите — не судимы будете. С близкими, с друзьями. А у меня друзья по всему миру, и они все очень разные. Мы находим общий язык, потому что я — толерантный человек. Татьяна Ткачук: Этот материал подготовил наш корреспондент Михаил Саленков. И мой первый вопрос гостям. Тема толерантности — очень заразительная, и первый импульс всегда — это пропеть ей однозначно хвалебную оду. Уместно ли, на ваш взгляд, подобное прекраснодушие? Александр Григорьевич, всегда ли хороша толерантность? Александр Асмолов: Я, прежде всего, не уходя от этого вопроса, хочу сказать, что я поражен опросом, который вы провели. Если бы мы передвинули стрелку времени буквально на 4-5 лет назад, мы только бы услышали, что толерантность — это заморский зверь, и вообще непонятно, что это такое. По сути дела, опрос показал, что толерантность — это жизнь в ладу с другими, с самим обществом, важнейшее чувство. Но где кончается этот лад, есть ли диапазон толерантности, есть ли границы толерантности? — этот вопрос встает всегда. И ответ на этот вопрос связан с четким указанием тех критериев, когда мы прекращаем в буквальном смысле быть толерантными не только к другим, не только к себе. Мы прекращаем, когда видим резкую угрозу для существования человечества и человеческого рода. Мы прекращаем, когда сталкиваемся с человекофобией, этнофобией, кавказофобией, национализмом и антисемитизмом. Все эти явления связаны с могучим и страшным явлением, которое надо понять, под названием «ксенофобия», а именно — опасение чужих. Страх перед чужими имеет свои и эволюционные, и культурные, и исторические границы, и эти границы не раз проверялись в истории культуры. Татьяна Ткачук: Спасибо. Екатерина, прошу. Екатерина Михайлова: Ну, всегда легче похвалить, чем вдуматься. И меня тоже поразил опрос, но другим, нежели Александра Григорьевича. Да, конечно, говорили почти все: Татьяна Ткачук: «Я толерантен» — о себе говорили. Екатерина Михайлова: Разумеется, а как же иначе? И мне-то кажется, что здесь очень важный аспект проблемы состоит в том, что это труд, это процесс. И мы о себе-то толком не знаем до конца, где у нас эти границы находятся, и проверяем конкретными ситуациями, в той же семье, с теми же детьми, с теми же стариками, с соседями, с коллегами, со всеми теми другими, иными, чужими, с которыми каждый день сталкиваемся. Это действительно тяжкий труд, и очень не безоблачный. Но, конечно, замечательно, когда хотя бы понятие принимается. Для меня возникает большой вопрос, какова его, скажем так, начинка, содержание? В частности — для тех людей, замечательных, которые говорили на улице. Татьяна Ткачук: Спасибо, Екатерина. Отец Евгений: Евгений Пискарев: Да, в общем, я согласен со всеми коллегами, которые только что обозначили свое мнение. Мне бы хотелось осветить этимологический аспект. Толерантность — это от слова tolerantia — по латыни, насколько я помню, это терпение. «Терпение» — это слово церковное, из церковного языка. «Толерантность» — это слово светское. Атрибуты Бога — долготерпение и многомилостивость. И вот ради чего мы терпим, какой ресурс нашего терпения? Понимаете, я ведь могу терпеть и тщеславие из того, чтобы быть угодным, скажем, властям (сейчас так модно), чтобы соответствовать другим. Толерантность — это, с другой стороны, термин медицинский, связанный в первую очередь с отсутствием иммунологической реакции (или ее снижением) на чужеродное тело. То есть если организм перестает быть иммунологически активным — это грозит смертью, я так понимаю. С другой стороны, толерантность всегда в медицине (простите, что я уж так затрагиваю) связан с чувствительностью, с сензитивностью. Иногда укус комара может привести к неадекватной эмоциональной реакции, все зависит от конкретного состояния человека, от его духовного состояния, от внешних обстоятельств. Я знаю людей разных вероисповеданий, который сидели вместе в тюрьме, в одной камере, и были не только толерантны друг к другу, но и помогали друг другу. И потом, когда времена гонения окончились, отношения между ними изменились в негативную сторону. Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Евгений. Мы примем первые звонки. Петербург, Георгий у нас на линии. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Ну, слова, как мы знаем, изменяются, и появляются новые. Это связано с движением эпох, даже есть такое понятие — «духи времени», которые сдают один другому свои полномочия. Классический пример можно привести такой: все верующие знают, что первоначальный смысл харизмы — это были харизматические дары, сошествие Святого духа на Пятидесятницы. Я точно не помню, по-моему, их перечислено 12, но их, конечно, больше, просто Павел не стал углубляться. Ну, вот, а сейчас это просто большая талантливость вождя какого-нибудь, политика и так далее. То есть новый смысл приобрело это слово. Насчет толерантности — это вопрос, совершенно верно вы осветили, очень гибкий. Он годится только до тех пор, пока мы не видим, что идет явное противопоставление добра и зла, — там уже не до толерантности. Спасибо. Татьяна Ткачук: Спасибо, Георгий, и сразу еще один звонок примем. Москва, Лидия Ивановна на линии. Здравствуйте, мы слушаем вас. Слушатель: Коротко аргументирую вопрос к психологу или к тому, кто захочет ответить. «Мы — сверхбогатые россияне — не обязаны нести крест социальной ответственности. И никого не должно интересовать происхождение наших капиталов», — это заявил, как сообщают СМИ, владелец «Альфа-Банка». Вопрос: как вы считаете, общество должно быть терпимым или равнодушным к «прихватизаторам» народного достояния? А так как, по оценке специалистов, Уголовный кодекс в какой-то мере принят в интересах правонарушителей, то, может быть, пойти дальше и легализовать те разновидности преступлений, которые, к примеру, по предварительному сговору группы лиц повлекли за собой особо тяжкие последствия для государства и народа? Татьяна Ткачук: Лидия Ивановна, уводите нас от темы. Еще один звонок примем. Москва, Владимир, здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Отец Евгений и уважаемые господа, мне бы хотелось в рождественский день поделиться с вами. На площади Маяковского, в сквере Театра имени Моссовета я увидел бронзовый памятник Сатане с рогами. На постаменте памятника Сатане лежали возложенные красные гвоздики. И мне бы хотелось узнать, что такое толерантность, гармония и веротерпимость в Рождество Христово? Зачем в столице православного государства воздвигнут памятник Сатане? Татьяна Ткачук: Спасибо за вопрос, Владимир. Я не думаю, что отец Евгений знает, зачем этот памятник там появился. Тем не менее, я передаю ему звонок. Евгений Пискарев: Действительно, в общем-то, не по благословению церковному создавался этот памятник. Но, понимаете, важно, чтобы в нашем сердце не был воздвигнут престол Сатане. И Лидия Ивановна, звонившая нам: Должны ли мы нести крест — вопрос не так, наверное, можно поставить. Хотим ли мы нести свой крест? Ибо именно крестом мы спасаемся. Человек, не несущий креста, может красиво говорить, а жить по-другому. И важно соответствие наших слов и наших дел. Вот, наверное, так. Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Евгений. И у нас много звонков сегодня. Москва, Марк на линии. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Меня поражает ваше прекраснодушие. Впечатление такое, что опрос о том, что такое толерантность, как к ней относятся, производился в курилке Ленинской библиотеки где-нибудь 60-х годов. Мне кажется, что в нашем районе, если я пройду и спрошу столько же людей, сколько вы, то на вопрос — «Что такое толерантность?» — половина вообще скажет, что они понятия не имеют, что это такое, а другие начнут что-нибудь говорить непонятное. То есть в том обществе, в котором нет единства, нет толерантности, употребление этого слова почти не имеет смысла. Благодарю. Татьяна Ткачук: Марк, а что для вас есть толерантность? Слушатель: Ну, для меня толерантность — это, прежде всего, считать, что любые мои оппоненты имеют право в любых ситуациях — производственных, житейских, просто уличных — высказаться и имеют право иметь свое мнение. Татьяна Ткачук: Спасибо, Марк. Александр Григорьевич, вот такой звонок. Собственно, он подтверждает то, о чем говорили вы — что еще несколько лет назад люди на этот вопрос бы не ответили. Тем не менее, опрос был проведен нами, конечно, в центре города, не в спальных районах. Я не знаю, где живет Марк, и почему он так уверен, что в его районе люди не ответили бы на этот вопрос. Ну, пожалуйста, ваш комментарий. Александр Асмолов: Почти точно — в центре, почти точно — в курилке, может быть, Ленинской библиотеки: Татьяна Ткачук: В 60-е годы. Александр Асмолов: : в 60-е годы: То есть время передвинуто. Марк сказал очень важную вещь. На самом деле, мы имеем дело со сложнейшим явлением, и предполагать, что завтра по волшебному мановению мы все станем толерантными (а толерантность, как было сказано, это тяжелейший труд, тяжелейшая работа), — это было бы утопично, и это было бы наивно. Вместе с тем я хочу воспользоваться и дать реплику на слова Марка. Дело заключается в том, что если толерантность даже появляется в обличии внешнего понятия, внешнего слова и начинает жить в обществе, это уже какая-то динамика, какой-то шаг. Когда 11 сентября были разрушены башни-близнецы, многие говорили: «Кто после разрушения близнецов может говорить о толерантности?! Это безумие на грани с преступлением». Вместе с тем, если человечество, мир разнообразных людей не пойдет к тому, чтобы найти лад между собой, толерантность человечества будет обречена. В связи с этим я считаю, что толерантность, если угодно — и ценностный мотив движения общества, и возможность построения поведения по образу и подобию толерантных людей. Неслучайно толерантность — уникальная, тяжелейшая, но важная характеристика поведения человека в гражданском обществе, которая позволяет, как сказал Марк, принять мнение оппонента по вере, по расе, по религии, и так далее, и тому подобное. Поэтому еще и еще раз хочу сказать: будущее человечества — это толерантное человечество. Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр Григорьевич. Еще один звонок. Москва, Алексей, здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Всех поздравляю с Рождеством, желаю всего самого хорошего! Татьяна Ткачук: Взаимно. Слушатель: Мне хотелось бы подчеркнуть, что толерантность — это, на мой взгляд, прежде всего равноправие. И о толерантности можно говорить тогда, когда обе стороны имеют и свои права, и свои обязанности, и они сопоставимы. Иначе это все выходит за рамки толерантности. Вот, например, ваш собеседник говорил, что нужно нести свой крест, несите свой крест терпеливо. Вот у меня 160 лет в семье было трудового стажа, и во время 1991 года ничего не осталось, осталась одна условная единица после очень многих в результате инфляции. И я вот должен «нести свой крест» и считать, что мне это божьей наказание, — это так надо понимать? Татьяна Ткачук: Спасибо, Алексей. Мы сейчас отцу Евгению сразу адресуем ваш вопрос. Пожалуйста, отец Евгений. Евгений Пискарев: Алексей, я с вами согласен, в первую очередь, что это равноправие, это некоторый баланс прав и обязанностей. К сожалению, нынешнее общество больше говорит о правах, и молодежь больше говорит о правах, о праве потребления, но мало кто помнит, что слова Спасителя: «Дающий блаженнее получающего». Да, может быть, для вас скорбна потеря всех ресурсов, которые ваша семья собирала. Но ведь это было собирание на земле, понимаете, там, где ржа точит, и воры крадут, и прочее, — все это евангельское. Упование было земное, а что было небесным? Можно так сказать: Бог дал, Бог и взял. Но, понимаете, это говорю я здесь, в студии, у меня-то не украли. Но я и не стяжал. Поэтому, понимаете, это как вы рассудите в глубине своего сердца. И, между прочим, в этих испытаниях, собственно, и проявляется то, что было у меня на сердце, на что я уповал — на богатство мира сего или на помощь Бога. Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Евгений. И Екатерина, Александр Григорьевич чуть раньше сказал о том, что будущее все-таки за толерантностью, а иначе мир погибнет. И вопрос у меня к вам такой: можно ли обучить толерантности? Или это нечто, находящееся внутри человека, — и оно либо есть, либо нет? Или есть какие-то технологии формирования толерантности, психологические, быть может? Екатерина Михайлова: Ну, наверное, все-таки не обучить, а воспитать, вырастать, развить, сформировать — такие я бы употребила слова. Да, можно, и это очень драматичный, завораживающе интересный и тоже очень тяжелый труд. Знаете, в некоторых тренингах — может быть, даже не направленных специально на формирование толерантности — есть такое простенькое упражнение. Оно в парах делается, когда один человек другому делает замечание бытового характера, условное, игровое, а другой вместо того, чтобы автоматическим образом, как мы это часто делаем, огрызнуться или начать оправдываться, всего лишь пытается выяснить, что тот, первый, имел в виду. Всего лишь. И как же это безумно трудно, и как же мы к этому не готовы, на автомате идя за такой вот простой схемой: «Он мне бяку сказал — значит, либо я плохо, либо он плохой», пропуская вот этот важнейший шаг выяснения, понимания! И вот из таких крошечных капелек, бусинок, кирпичиков оно и строится, но это очень непросто. И начинать всегда приходится с себя, а это тем более не просто. Татьяна Ткачук: Спасибо, Екатерина. Александр Григорьевич: Александр Асмолов: Сейчас существует целый ряд социокультурных и психологических технологий, связанных с тренингом толерантности. И они все построены на одном искусстве, которое учит искусству жить с непохожими людьми, искусству встать на позицию другого, искусству увидеть мир глазами другого. Татьяна Ткачук: А как они учат? Просто объясняют, что «это хорошо»? Александр Асмолов: Слов, при всем величии слов, увы, недостаточно. Тренинги толерантности — это тренинги совместных дел. Тренинги толерантности — это тренинги совместных игр. Тренинги толерантности — это тренинги совместных жизней. И поэтому, когда мы учим тренингам толерантности учителей во многих школах России, подростков, когда мы сейчас в Ростове провели тренинги толерантности с отрядами ОМОН, которые уезжают на Кавказ, — все это каждый раз сложные социокультурные игровые ситуации. И, увы, слова здесь важны, но только слова сами по себе, если вы не проживете это, не прочувствуете это, не переболеете этим, слова останутся только словами и не «прорастут» в вашем поведении. Татьяна Ткачук: Спасибо. Примем еще один звонок. Алексей, Ленинградская область, мы слушаем вас. Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы сказать о том, что, мне кажется, средствам массовой информации не хватает толерантности. Я имею в виду, например, случай очень яркий у нас в Санкт-Петербурге, когда в новогоднюю ночь произошло убийство известного олимпийского чемпиона Максима Нелюбина. И совершенно уже четко установлено, что убили его, извините, кавказцы. Понимаете, когда убили вьетнамского студента — это вызвало бурную реакцию той же прессы, которая тут же назначила виновных — это были у них, конечно, русские фашисты. Если мы говорим о русских фашистах, тогда, наверное, нужно на равных говорить тоже и о кавказских убийцах, вы уж извините меня. Мне кажется, не хватает толерантности, не хватает равноправия вот в этих оценках средствам массовой информации. Спасибо вам. Татьяна Ткачук: Спасибо. И я попрошу кого-то из моих гостей прокомментировать звонок. Александр Григорьевич: Александр Асмолов: Диагностика средств массовой коммуникации необходима (а толерантность — одна из очень важных линий диагностики) — здесь абсолютно коллега прав. Необходим баланс, и здесь невероятно опасно приговаривать, что убийца — представитель той или иной этнической группы, той или иной религии, это может вызвать тяжелейшие реакции. Поэтому сейчас идет тренинг с журналистами, их обучают искусству толерантности. Татьяна Ткачук: И московский звонок у нас на линии. Наталья Михайловна, мы вас слушаем. Слушатель: Здравствуйте. С праздником Рождества Христова! Татьяна Ткачук: Вас тоже. Слушатель: Прежде всего, Христос в заповедях говорил о любви. И это вот у нас немного забыто за всеми обрядами. Я считаю, что фашисты, убийцы вообще не имеют национальности — это фашисты и убийцы. И вот по теме вопрос. Когда при мне начинаются националистические, антисемитские высказывания, я обязательно вступаю в разговор, для того хотя бы, чтобы окружающие видели, что есть и другое мнение, что есть люди, которые категорически против этого. Татьяна Ткачук: Спасибо вам за звонок. И мой вопрос в связи с этим звонком ко всем гостям студии. Толерантность — это вообще активная или пассивная нравственная позиция? То есть, довольно ли быть таким тихо принимающим «иное», чтобы считать себя толерантным? Или нужно поступать так, как сейчас говорила наша слушательница — вести дискуссии, объяснять, что-то доказывать, любым способом добиваться консенсуса? Отец Евгений, пожалуйста. Евгений Пискарев: Ну, наверное, надо начать с того, что толерантность не есть принятие, это все-таки терпение, вещи разные. По поводу активной позиции — терпение, да, внутреннее преодоление всегда. И это некоторый труд, как сказала Екатерина, труд духовный. И я хочу сказать, что человеку, в общем-то, мало дано. Ведь терпение, если хотите, это божий дар, и слова Христа: «В терпении стяжите души ваши. И претерпевший же до конца спасется». Понимаете, если мы не претерпеваем, то прерывается какой-то контекст ситуации, и мы остаемся в непонимании, что с нами происходит, и что происходит вообще в мире. Татьяна Ткачук: Спасибо. Александр Григорьевич: Александр Асмолов: Наша слушательница очень точно передала самый смысл толерантности. Когда при тебе начинают оскорблять другого, когда при тебе начинают злобствовать антисемиты, когда при тебе начинают говорить, что во всем виноваты кавказцы, в ответ на это надо вспомнить слова Александра Галича: «Ах, как просто попасть в палачи — промолчи, промолчи, промолчи:» И все мы молчали по-разному, но не «против», конечно, а «за». Толерантность — это в высшей степени активная работа! И когда мы подменяем терпение, а не терпеливость пассивностью, то мы не толерантны. Мы превращаемся в соглашателей, в прекраснодушных. Это что угодно, это пассивность, это безразличие, это равнодушие, это другие оттенки человеческого поведения и человеческой души, которые ни в коей мере не связаны со смысловым полем понятия толерантности. Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр Григорьевич. И, Екатерина, немножко другой угол того же вопроса. Человек считает себя толерантным — где грань с равнодушием? Екатерина Михайлова: Человек считает себя толерантным, и ситуация испытания — это какая-то человеческая практика, когда действительно нечто происходит, и нечто при тебе говорится, или тебе говорится, и вот то решение, которое при этом принимается, и те действия, которые в этой ситуации совершаются, — вот это и есть проверка того, толерантность это или равнодушие? Если это действительно преодоление себя, искушения разораться или искушение, наоборот, промолчать, то, наверное, это ближе к толерантному поведению. А если это легко, если это тебя не затрагивает, то и говорить тут не о чем. Татьяна Ткачук: То есть если та самая внутренняя работа, о которой вы говорили, не происходит, то вот здесь можно уже говорить о равнодушии? Екатерина Михайлова: Конечно. У нас в опросе одно такое мнение было. Татьяна Ткачук: «Мне безразлично мнение других людей», — сказал мужчина. Я помню, да. Спасибо, Екатерина. Петербург, Дмитрий на линии. Здравствуйте, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. Где есть плюрализм, толерантность или веротерпимость отпадают за ненужностью, так как она естественна, и учить ей не требуется. А толерантность требуется там, где нет плюрализма, где слово приравнивается к делу и к физическому насилию. Вот пример суда над художниками, как говорят, там оскорбили лик Христа. Судят не тех, кто применил физическое насилие над творениями художников, а самих художников — вот в чем проблема. И не признают за художниками свободы, ни личной, ни творческой. На чьей стороне, скажите, здесь толерантность? Ни на чьей, она здесь совершенно бесполезна. Это и доказывается ее бессмысленность там, где слово и дело в законе. Татьяна Ткачук: Итак, Дмитрий считает, что если есть плюрализм, то толерантность не нужна. Александр Григорьевич, прошу. Александр Асмолов: Плюрализм является одной из граней толерантности. И в обществе разнообразия, где есть плюрализм, мультикультурализм, если уж говорить обо всех этих сложных понятиях, там всегда, так или иначе, пробивается толерантность. Что же касается суда над художниками, который очень четко был здесь упомянут, то этот суд — это яркое не проявление нашей судебной властью по отношению именно к толерантности. Это яркое нарушение активной толерантности, это яркое нарушение главного, ключевого признака толерантности, а именно — права другого человека быть иным, художника быть иным. Художник на то и художник — если он становится как все, он прекращает свое творческое существование. Поэтому плюрализм вполне уживается и является проекцией толерантности. Татьяна Ткачук: Спасибо. Отец Евгений, пожалуйста. Евгений Пискарев: Но ведь подразумевается ли ответственность за слова? Несут ли художники ответственность за свои деяния, пусть и за творческие акты? Понимаете, вот это вопрос сложный, и важно, мне кажется, не принимать грех и принимать, сочувствовать человеку. Но если человек себя идентифицирует с грехом, если человек не отделяет себя от продукта своего творчества, то как быть? И судят же не за слова, а за оскорбление. Тут довольно тонкая грань, в порядке обсуждения: Татьяна Ткачук: Отец Евгений, а вот скажите: вообще, церковь учит терпимости, а можно ли быть терпимым, например, к вырубке лесов, можно ли держать себя в руках, если обижают слабого, можно ли быть толерантным по отношению к предательству? Вот как такие вопросы решать? Евгений Пискарев: Я вам отвечу сейчас священным преданием. Некто, святой человек, шел с группой учеников, и рядом происходила экзекуция, наказание человека другого, которого обвиняли в каком-то грехе, в проступке. И он прошел мимо. Когда его ученики спросили: «Отче, почему вы не вмешались? Вы знаете, этого человека наказали невинно». — «А кто я такой, чтобы его лишать венцов святости?» И второй был случай с этим же подвижником святым, когда он шел мимо, и рядом наказывали, точно так же совершалась экзекуция над другим человеком, и святой вмешался и сказал: «Да, вы наказываете его справедливо, но я прошу вас, отдайте его мне». И народ отдал, уважая этого подвижника. И этот грешник покаялся и стал монахом. Вот другое измерение. Насколько вы это принимаете? Был ли толерантен Христос? Насколько наше сердце наполнено любовью к человеку? Ведь терпение — это только ступенька к любви, а дальше идет прощение. И уже только после прощения наше место в сердце освобождается для любви. Сегодня родился Христос, родился в яслях, понимаете — не нашлось места на земле другого! И вопрос ставится, дорогие коллеги и радиослушатели, — найдется ли место для Христа в нашем сердце, его милости, его любви, его смирению? А мы часто пытаемся говорить о толерантности, в общем, будучи руководимы гордостью. Вот важно понять: каков ресурс нашего сердца, действительно ли за этим стоит толерантность, или мы, на самом деле, говорим не от любви, а от чего-то другого, чуждого человеку?.. Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Евгений. Александр Григорьевич, мне бы хотелось к истокам вернуться. Я всегда в своих программах стараюсь понять, откуда «растут ноги», поэтому о детстве говорим непременно. Есть две точки зрения. Одна из них гласит, что каждый ребенок рождается толерантным, и его обучать этому не надо. Другая точка зрения гласит, что каждому ребенку, наоборот, свойственна природная агрессивность, а потом, в процессе социализации, либо обстоятельства, его семья, круг, в котором он воспитывается, подавляет его агрессивность, либо нет. Какая точка зрения вам ближе? Александр Асмолов: Эти две точки зрения представляют собой полярности. На самом деле самое беспомощное существо в эволюции, которое появляется на свет, — это человеческий ребенок. И его беспомощность предполагает, что в зависимости от того, какая социальная и культурная ситуация будет истоком его развития, он может стать либо агрессивным, либо может стать толерантным. В первые три-четыре года закладывается у ребенка либо базовое доверие к миру, в зависимости от того, кто говорит с ним, кто видит его, кто дышит рядом с ним, или базовое недоверие к миру. Эти базовые две установки начинают определять жизненную линию ребенка, определять все его выборы. Невероятно опасно говорить о генетической как толерантности, так и нетолерантности. Человек вообще существо социально-генетическое. И я всегда говорю: индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают. Мы отстаиваем свою толерантность. И при столкновении с разными явлениями мы, так или иначе, оказываемся людьми, которые каждый раз преодолевают прежде всего самого трудного собеседника, которым являемся мы сами. Татьяна Ткачук: Александр Григорьевич, а «базовое доверие к миру» не опасно тем, что потом как следует по голове получишь? Александр Асмолов: Базовое доверие к миру, безусловно, является опасным. И вместе с тем, если мы выбираем между «быть» и «иметь», если мы выбираем между тем, расти, заранее видя в мире враждебный мир, мир, который наступает на тебя, или мир, в котором ты делаешь людей людьми, мы должны выбрать это. Я напомню замечательные строки из Печорина, очень кратко. Лермонтов писал (устами Печорина): «Я никогда не был подлым, агрессивным человеком. Но все окружающие видели подлеца в моем лице, видели черты предательства, и эти черты, в конце концов, появились». Бойтесь в ребенке видеть черты предательства и нетерпимости. Такое видение — это творящее видение, оно превратит ребенка в агрессивное существо. Татьяна Ткачук: Спасибо. Два московских звонка у нас. Валерий Аркадьевич, здравствуйте. Слушатель: Добрый день. С праздниками, с хорошей погодой вас! Вот хороший пример — насчет комара: комар укусил — это ради выживания. Собака — защита, агрессия. Скажите, пожалуйста, когда приезжают на стройку масса гастарбайтеров, они как бы появляются у нас по своей бедности, но то руководство, которое не берет местных жителей на работу, потому что это невыгодно, и наносит вред народу — как относиться к такой политике, когда политика уничтожает собственный народ? Где тут толерантность? И мне непонятна позиция церкви — она как бы все время соглашается, и смирением (это русское слово), а не толерантностью пронизана вся ее деятельность. Это для ее собственной выгоды, или нет? Татьяна Ткачук: Насколько мне известно, гастарбайтеры работают там и на тех ставках, за те деньги, на тех местах, на которые обычно местное население работать не идет. Я просто изучала этот вопрос в Чехии, где работает очень много украинских гастарбайтеров, и чехи никогда не пойдут работать за те копейки, за которые там работают украинцы, белорусы и все остальные. Передаю звонок отцу Евгению, пожалуйста. Евгений Пискарев: Вы знаете, в церкви была всегда такая традиция — печалывания за народ. И многие святые возвышали свой голос в защиту людей от несправедливости, от произвола, в первую очередь, властей. Но для этого важно быть подвижником, для этого важно не быть зависимым от этого мира всего. Во многом церковь пошла по пути Иосифа Волоцкого — скорее быть путем приобретения церковного имущества, и в связи с этим секуляризация в церкви произошла. И монашество в IV веке произошло как реакция на секуляризацию церкви. К сожалению, эта тенденция продолжается на настоящий момент. Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Евгений. Александр Григорьевич, пожалуйста. Александр Асмолов: Вопрос очень прямо в точку был задан. И смотрите, что говорил наш вопрошающий: мы здесь — народ, они — мигранты. Сразу возникает типично ксенофобская реакция — «свои — чужие», сразу устанавливаются границы. Ответ на этот вопрос можно дать, лишь четко понимая, что смешение, миграция — это неизбежная тенденция современного развития. Отсюда — активная миграционная политика, отсюда — обучение мигрантов и общению с мигрантами. Вот что необходимо сегодня и для действий правительства, и для других. Поэтому не изгонять, не называть варварами, иноверцами, а действовать с этими людьми, чтобы и мы, и они оказывались одним народом, одним человечеством, — вот что важно, и вот с чем связана толерантность. Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр Григорьевич. Екатерина, два письма на сайте. Анна из Санкт-Петербурга пишет: «Обычно, желая быть или казаться толерантным, человек просто неосознанно подавляет свой негатив, а это не только бессмысленно, но порой и вредно, эмоции все равно в той или иной форме проявятся». И второй письмо — от Лены Оуэн, она пишет: «Надеть маску толерантности, выглядывая из-за забора своих мнений, — это показуха и, конечно, не добро и не дружба. Может ли быть взаимодействие между человеком, который ненавидит, и человеком, который полон любви?» Итак, восприятие толерантности всего лишь как подавления своих эмоций, такая как бы манера загонять их внутрь, и точка зрения наших слушателей о том, что это разрушительно: Екатерина Михайлова: Пожалуй, с этой точки зрения я соглашусь, хотя ситуация, когда необходимо, прилично, принято казаться хотя бы, если не быть, толерантным — это, согласитесь, не совсем наша ситуация. Наша традиция немножко другая. И войти внутрь этой картинки, и представить себя, когда приходится воздерживаться от нетолерантных мнений, — ну, это немножко другое кино. Я хочу обратить внимание вот на что. Сделать вид можно разный, но долго его делать все равно не получится, потому что следующая ситуация, следующее испытание — и все равно окажется, что этот гнев, это раздражение: Ну, «пуля дырочку найдет», как у Окуджавы. И чаще всего оно как раз и направляется на тех, на кого его направить проще, то есть опять-таки на этих «иных, других», на этих как бы врагов. Вот плохо человеку, накопил он в себе этот потенциал агрессии, побоялся (скорее всего, не толерантность это, а это страх), — и разрядил там, где можно, где ему кто-то разрешил разряжать. Когда очень много небезопасности, страха и подавления, этот механизм срабатывает. Он действительно довольно зловещий и не имеет отношения, пожалуй, все-таки к настоящему предмету нашего разговора. Татьяна Ткачук: Спасибо, Екатерина. И, отец Евгений, вопрос к вам. Бывает так, что ты говоришь с человеком, понимаешь, что ты с ним не согласен, и в какой-то момент ты замолкаешь и про себя решаешь: так, дальше я в эту тему углубляться не буду. Это — толерантность или нет? Евгений Пискарев: Вы знаете, я не знаю, ведь термин «толерантность» — светский. Люблю ли я этого человека? Или я говорю: «Господи, прости меня, нет у меня любви к этому человеку, не буду я дальше говорить, ибо не могу, ибо моими устами будет глаголить раздражение, а не ты, Господи»? Способен ли я простить? Понимаете, да, я могу не принимать этот текст, я не могу принимать образ жизни этого человека, но это же мой брат. И пусть он заблуждается — что я могу сделать, чтобы исправить его? Если я ничего не могу сделать, то лучше уйти. Татьяна Ткачук: Можно пытаться убедить его в том, что он не прав: Евгений Пискарев: А ресурс для убеждения? Какой у меня ресурс, насколько у меня хватит благодати духа Божия, духа любви, чтобы говорить с ним от сердца, искренне и любить? Если человек искренен в своей ненависти — по крайней мере, это не равнодушие. Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Евгений. Москва, Анатолий Александрович на линии, здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Я толерантен, поэтому поздравляю с Рождеством тех, кто считает православное Рождество праздником. И хотел бы реплику с галерки. Толерантность, вообще-то, его медицинское значение, — это устойчивость организма к воздействию ядов. И тут же мы приходим к ксенофобии. А ведь неслучайно сказано в Библии: «В доме Отца моего много комнат». Если бы мы были толерантны и не были ксенофобами, то на планете не было бы тысяч племен и тысяч культур, а пока что все это есть. Я думаю, нужно не бороться с этими вещами, а просто грамотно их возглавить, потому что все мы разные, и, видимо, такими должны оставаться. А когда этого не понадобится, то Он сам решит за нас эту проблему. Спасибо. Татьяна Ткачук: Спасибо за звонок. Александр Григорьевич Асмолов, прошу. Александр Асмолов: Блестяще! И вместе с тем все развитие человечества — это восхождение к разнообразию. И мы разные, но равные, именно потому, что даже эволюция нашла великолепные формы культурного симбиоза разных народов. И не только с людьми. Каждый раз, когда мы слушаем фантастические рассказы и говорим: «Вот она будет, встреча с иным разумом, с инопланетянами», — на самом деле, сколько «инопланетян» на нашей планете, и как часто мы с ними встречаемся! И искусство общения с ними, и рост разнообразия — здесь охранной грамотой, той самой устойчивостью к ядам и выступает социальная, этическая, психологическая толерантность. Татьяна Ткачук: Спасибо. Петербург, Георгий Георгиевич, слушаем вас. Слушатель: Здравствуйте. Меня интересует вопрос, как присутствующие относятся к понятию «добро должно быть с кулаками»? Как известно, сейчас народ ограблен олигархами, и стоит ли нам с этим бороться или смириться? Спасибо за внимание. Татьяна Ткачук: Спасибо. Отец Евгений, вам первое слово. Евгений Пискарев: Война наша не к плоти и крови, но к духам злобы поднебесной. Если мы раскулачим этих олигархов, то это уже было. А вообще, что стоит за этим? Почему мы так контролируем их карманы, почему нам это так интересно? Христианство и Христос учили не на материальное смотреть, а на душу. Каков мотив, почему нам так хочется заняться олигархами? Татьяна Ткачук: Александр Григорьевич, прошу. Александр Асмолов: За олигархофобией стоит механизм социокультурной зависти. Мы все хотим уравнять, а на самом деле очень точный термин — «раскулачивание». У нас это было, было раскулачивание состоявшихся людей, талантливых людей. И я вспоминаю стихи, они звучат так: «Талантам нужно помогать, бездарности прорвутся сами». Татьяна Ткачук: Спасибо, Александр Григорьевич. И, Екатерина, мой вопрос к вам. Мы уже говорили о том, что слово «терпимость» в русском языке имеет немного негативную окраску, потому что это всего лишь то самое внешнее проявление эмоций. «Я его едва терплю» — есть такое расхожее выражение. Не получается ли, что границы толерантности, о которых мы сегодня говорим весь эфир, в конце концов, определяет сильнейший на данный момент? Екатерина Михайлова: Нет, Татьяна, не получается. Потому что в этом — «я его едва терплю» — главное слово не «терплю», а «едва». Сил у меня мало для того, чтобы терпеть по-настоящему, то есть вдумчиво, с совершением какой-то внутренней работы с постоянным заглядыванием: а я — по-настоящему, по-честному?.. Татьяна Ткачук: Как говорит отец Евгений, достаточно ли я люблю этого человека?.. Екатерина Михайлова: Достаточно ли я люблю, или я зубы стискиваю, только лишь чтобы не сорваться совсем, не почернеть от гнева. И вот это постоянное спрашивание себя, что я на самом деле по этому поводу думаю и чувствую, вот оно где! А если внутри та же нетерпимость, то это, знаете ли, такая улыбающаяся вынужденная политкорректность, которая в каком-то смысле может быть наиболее противоположной истинной толерантности, даже больше, чем вот такое вот корявое, не сознающее себя рычание на все, чего не понимаешь. Потому что она замаскирована. Татьяна Ткачук: Спасибо, Екатерина. Москва, Мария, здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Поздравляю вас с Рождеством и приглашаю Радиостанцию Свобода, и в частности Асмолова, посетить церковь и Музей Андрея Рублева. Там обосновалась очень своеобразная публика, далекая-далекая от толерантности, — якобы христианские верующие, которые и разгромили церковь Сахарова. Потому что я в жизни своей не видела большего примера отсутствия толерантности. И я бы хотела, чтобы на это было обращено особое внимание, там просто заседание «черной сотни». Татьяна Ткачук: Спасибо вам за звонок. Александр Григорьевич, буквально 10 секунд на ответ. Александр Асмолов: Я благодарен за это приглашение и обращаю внимание на ваши же слова: церковь «черной сотни» разгромила церковь Сахарова. Я подписываюсь под этими словами. Татьяна Ткачук: Спасибо. И одно письмо с сайта, которое — вдогонку этому звонку. Виктор Дубровский пишет нам: «Нельзя опускаться до фанатизма в борьбе с фанатизмом». К сожалению, время нашего эфира подошло к концу. Мы говорили сегодня о толерантности, и о том, какой смысл каждый из нас вкладывает в это понятие.

Все грани толерантности

Почему всё чаще понятие «толерантность» употребляют в негативном значении?

В научный оборот термин «толерантность» был введен в XVIII веке. Предтечами толерантности иногда называют Джона Локка с его «Опытом о веротерпимости» и  Льва  Толстого с его философией ненасилия и даже христианскую заповедь «Не убий». 

Так, в России понятие «толерантность»  стало употребляться в либеральной печати с середины XIX века. Но в 30-ых годах прошлого столетия термин (что вполне естественно)  исчез из политической лексики, аж,  до 1990 года.

Сейчас говорят о самых разных сферах, где употребляется термин «толерантность»: политология, социология, образование, межэтнические отношения и даже медицина. 

С медициной особая история.  В фармакологии толерантность – это снижение реакции на повторяющееся введение лекарств, в иммунологии – состояние организма, при котором он не способен вырабатывать антитела, в трансплантологии – неспособность организма отличать чужеродные органы. Одним словом, толерантность в медицине – это  привыкание организма.

Так, может, и в жизни толерантность – всего лишь привыкание к сложившейся ситуации, к каким-либо новым явлением и нежелание  их воспринимать, а тем более бороться. Тут нужно помнить, что в медицине полная толерантность – смерть. А в жизни также?

Толерантность или терпимость?

Терпимость – терпение, пожалуй, одно и то же. Недаром психологи говорят, что держать в себе негативные эмоции не стоит, а то в однажды они вырвутся наружу, но уже совсем в другом масштабе.

Между тем, во многих культурах толерантность является синонимом терпимости. Да, и все словари  XX века однозначно указывают на прямое толкование толерантности как терпимости. 

У В.И. Даля терпимость – это способность что-либо терпеть только по милосердию или снисхождению. В некоторых источниках терпимость – это пассивное поведение в восприятии окружающей реальности: что-то вроде христианского – подставь в ответ вторую щеку. 

Споры вокруг этих двух понятий идут уже достаточно давно, поэтому приведем цитату по этому поводу омбудсмена Пермского края Татьяны Марголиной, которая разграничивает эти понятия: «Толерантность» — это активное социальное поведение, к которому человек приходит добровольно и сознательно».

А вот  классификация, которой пользуются психологи, разделяя толерантность на три вида: естественную, моральную и нравственную.

«Естественная»  появляется ещё в детстве. Это как бы первый уровень толерантности – ребенок не знает, что хорошо, а что плохо – он интересуется всем, что видит.

Второй уровень – это «моральная» толерантность. Ей свойственно как раз терпение – принятие или непринятие человеком действительности происходит сугубо внутри него, внешне он этих чувств не покажет.

Третий же уровень – «нравственная» толерантность. Это принятие, доверие, которое искренне  происходит внутри человека, и которое он готов показать окружающим.

Но все ли, кто употребляют этот термин, вкладывают в него именно это значение «высшей толерантности»?

Толерантность или безразличие?

Бытует мнение, что толерантность зачастую граничит с безразличием. Тот, кто говорит, что он толерантен – на самом деле,  проблемы не знает, а, главное –  сам находится в стороне. Это что-то вроде нравственного нигилизма – полная индифферентность, казалась бы, к объективным ценностям. 

Хотят, к примеру, в вашем городе разрешить гей-парад – «Ну, пожалуйста.  Сам я туда не пойду, о плюсах и минусах этого явления задумываться мне некогда, но я толерантен – пусть проводят».

Английский христианский мыслитель журналист и писатель Гилберт Честертон сказал, что «толерантность – это добродетель людей, которые ни во что не верят». Так стоит ли нам сегодня сломя голову бежать за Европой в поисках безграничной толерантности, в то время  как наши власти изо всех сил пытаются привлечь  внимание россиян к национальной идее – к ценностям, которые люди в нашей стране охраняли веками?

Крайние точки толерантности

Шарль Морис де Талейран-Перигор – французский политик и дипломат. Его имя «Талейран» стало нарицательным для обозначения хитрости, ловкости и беспринципности. Этот человек сумел занимать пост министра иностранных дел, аж, при трёх режимах, начиная с Директории и кончая правительством Луи-Филиппа. Талейран был мастером политической интриги – умел прогибаться под любую власть. Так может быть толерантность – это всего лишь умение приспособиться бесконфликтным путем?

Но есть и другая крайность. Ведь толерантность сегодня рассматривают ещё и как способ манипулирования людьми. Каким образом это действует? Да не так уж сложно – возьмем пример с мигрантами. Нас призывают относиться к этим людям как можно спокойнее, нивелируют негативные моменты, связанные с миграцией. В то время как сами мигранты оказываются заложниками этой ситуации — они практически бесплатная рабочая сила, за счет которой обогащаются тысячи кошельков в нашей стране. Так нужно ли в таком случае об этой проблеме молчать?

Молодое поколение уже не с таким энтузиазмом сегодня реагирует на слово «толерантность».  Потому что приелось. Это слово в газетах и журналах, о нем все чаще говорят политики с экранов телевизоров, во многих  университетах есть курс под названием «Толерантность».  Но от этого скорее происходит отторжение, да и можно ли толерантности научить?  

А есть и такое понятие как «агрессивная толерантность». Это, по сути, либерализм, доведенный до крайней точки. Человек признает все разнообразие, что есть вокруг, абсолютно забывая о себе, становясь этаким «либеральным рабом». При этом человеку кажется, что он достиг высшей формы толерантности, но не получится ли так, что случайно он проснется уже не в своем государстве, вокруг будут только однополые браки, его рабочее место займут те, кому «больше надо», а он потеряет себя как личность?

Все это крайние формы, но не пора ли уже сегодня задуматься о подмене понятий и истинных ценностях…

В финале приведем толкование термина  из социологии, которое на наш взгляд наиболее точно отражает суть «толерантности» в идеальном варианте –«это уважение, принятие и правильное понимание других культур, способов самовыражения и проявления человеческой индивидуальности. Под толерантностью не подразумевается уступка, снисхождение или потворство. Проявление толерантности также не означает терпимости к социальной несправедливости, отказа от своих убеждений или уступки чужим убеждениям, а также навязывания своих убеждений другим людям».

Но выбор остается за каждым из нас…

 

Толерантность в медицине

*Толерантность* как термин был принят в 18 веке. Основателями термина выступают Джон Локк благодаря своей книге *Опыт веротерпимости* и Лев Толстой *Не убий*. В странах СНГ термин *толерантность* стали применять лишь в 19 веке, а в 30-х годах 20 века он исчез из лексики и появился лишь в 1990 году.
Сегодня *толерантность* употребляется в качестве термина в медицине, образовании, политологии, этике и социологии.

Толерантность в медицине
Под толерантностью в медицине подразумевают привыкание организма к процессам, которые в нём происходят. В зависимости от направления медицинской науки, различают:
Толерантность в фармакологии подразумевает понижение реакции на повторяющиеся лекарства.
В иммунологии – состояние человеческого организма, в котором он не может воспроизводить антитела.
В трансплантологии – когда организм лишён способности, различать чужеродный орган.

Толерантность: медицинский словарь
В словаре медицинских терминов и понятий, толерантность трактуется как отсутствие какой-либо реакции человеческого организма на лекарственный препарат. К примеру, толерантность к медпрепарату может вызываться вследствие привыкания к нему организма, поэтому больному необходимо увеличивать дозировку препарата либо заменять его другим.

Негативное и позитивное значение толерантности
Если подробно рассматривать толерантность в медицине, то термин обозначает полное снижение сопротивляемости организма к вирусам и патогенным бактериям. Другими словами, иммунитет человека перестаёт работать, что приводит к серьёзным осложнениям заболеваний и порой к летальному исходу. Также толерантность может обозначать зависимость человека, например, от наркотических веществ либо привыкание к определённому препарату.

Но в толерантности есть и положительная сторона. Например, рассматривая термин как привыкание, знатные особы рыцарской эпохи, принимали яд в небольших количествах, что приводило к привыканию организма к ним. В итоге, человека нельзя было отравить ядом, к которому у него выработалось привыкание.

Рассматривая толерантность с точки зрения английского биолога Медаварова, то здесь термин приобретает новые положительные стороны:
Иммунная система, обладает толерантностью к своим антигенам, поэтому не вырабатывает антитела, направленные на уничтожение клеток и тканей организма.
Взаимная физическая толерантность часто развивается у близнецов, во время обмена кровяными клетками, находящихся в утробе матери.
Толерантность организма к вирусным, бактериальным антигенам наблюдается при сывороточном гепатите, бруцеллёзе.
После пересадки органа либо ткани, дальнейшая их судьба определяется длительностью реципиента к антигену донора.
Сбой толерантности в иммунитете человека приводит к патологиям и аутоиммунным болезням. При этом толерантность может выступать в разных формах ответа иммунной системы.

Как ни странно, впервые услышав слово *толерантность* у человека создаются положительные эмоции, связанные с терпимостью и воспитанностью. Но если рассматривать термин с медицинской точки зрения, то слово вызывает страх и безысходность. Толерантность в разных сферах деятельности трактуется по-разному, медики же к термину относятся с абсолютной терпимостью.

Терпимость, широко неправильно понимаемая добродетель — католический стандарт

Терпимость сегодня часто обсуждается в значении, далеком от ее первоначального определения. Это стало означать согласие или поддержку того, что кто-то говорит или делает; считается терпимым в той мере, в какой он соглашается со словами или поведением другого.

Однако, если кто-то поддерживает позицию или действия другого, не нужно «терпеть» это. Мы не терпим того, что любим; мы терпим то, что ненавидим; мы терпим людей, с которыми не согласны, а не наших родственных душ.

Стэнфордская энциклопедия философии определяет толерантность следующим образом:

Терпимость — от латинского tolerare : мириться, поддерживать или страдать — обычно относится к условному принятию или невмешательству в убеждения, действия или практики, которые человек считает неправильными, но все же «терпимыми», таким образом, что они не должны быть запрещены или ограничены [1].

Далее проводится различие, которое сегодня часто теряется.

Для концепции толерантности важно то, что терпимые убеждения или практики считаются нежелательными и в важном смысле неправильными или плохими. Если этот компонент возражения ( ср. King 1976, 44-54) отсутствует, мы говорим не о «терпимости», а о «безразличии» или «утверждении» [2].

Другими словами, по определению, толерантность включает в себя размещение чего-то, что считается неправильным или неприятным, но не , поэтому неправильным или неприятным, что это должно быть запрещено в каждом случае.Терпимость не , а не , подразумевает, что мы одобряем терпимое как нечто хорошее. Этот важный момент игнорируется теми, кто настаивает на том, что неодобрение является признаком нетерпимости.

Правильно определенная толерантность — это хорошо и необходимо, , но, как и большинство хороших вещей, она имеет свои пределы. Терпимость важна в несовершенном мире. Без него народы могут начать войну из-за простых человеческих недостатков. У всех нас есть друзья и члены семьи, которые нам нравятся, но у которых есть черты, которые нас раздражают (как и все люди).Без терпимости мы были бы заблокированы в бесплодной попытке переделать каждого человека так, чтобы он был «идеальным» для нас. Мы терпим менее желательные качества людей ради более высоких целей, таких как гармония, дружба, уважение, милосердие и доброта.

Однако должны быть пределы допуска. Некоторые моменты в человеческих отношениях, которые «нарушают условия сделки». Есть — это вещей, которые нельзя терпеть. Например, серьезная и упорная ложь подрывает доверие, необходимое для отношений.Поведение, которое подвергает опасности одну или обе стороны (физически или духовно), может привести к необходимости прекращения отношений или, по крайней мере, установления твердых границ внутри них.

В более широком обществе толерантность также имеет необходимые пределы. Например, мы ценим свободу приходить и уходить, когда нам заблагорассудится, и хорошо терпеть приходы и уходы других, даже если мы не одобряем то, куда они идут. Без этой общей терпимости к движению все остановилось бы.Чтобы иметь возможность свободно приходить и уходить, мы миримся с некоторыми из его менее желательных аспектов. Однако мы не разрешаем людям ездить по тротуарам или включать красный свет. Мы также не разрешаем взлом и проникновение или нарушение законных прав собственности. Мы также ограничиваем доступ несовершеннолетних без сопровождения взрослых в определенные заведения. По сути, каждый справедливый закон кодирует некий предел терпимости. Консерваторы и либералы спорят о том, какие ограничения должен наложить закон, но оба хотят ввести или ограничений.Даже либертарианцы, желая в целом меньшего государственного вмешательства, видят роль некоторых законов и ограничений; они не анархисты.

Таким образом, современная борьба с проблемой толерантности выглядит двоякой:

• Определение толерантности — Многие люди сегодня приравнивают терпимость к одобрению, теряя существенную часть ее определения: толерантность включает «терпение» с людьми или вещами, с которыми мы не согласны.
• Пределы толерантности — В нашем современном мире нас просят терпеть все более дурное поведение.По большей части это связано с сексуальными вопросами. Сторонники сексуальной распущенности требуют большей терпимости к ней, несмотря на тот факт, что такое поведение приводит к болезням, абортам, подростковой беременности, неполным семьям, разводам и всем бедам, которые сопровождают упадок семейной структуры. Сторонники абортов требуют терпимости к тому, что они защищают, несмотря на тот факт, что аборт приводит к смерти невинного человека. Многие верующие считают, что в таких случаях границы терпимости были превышены.

Сближение? Споры о толерантности и ее пределах не новы, но они кажутся более интенсивными сегодня, когда, кажется, так мало разделяемых моральных взглядов. Одним из способов продвижения вперед может быть возвращение к правильному определению толерантности. Возможно, если мы перестанем (неправильно) приравнивать терпимость к одобрению, в этих дебатах можно будет добиться атмосферы большего уважения. Просить терпимости не всегда неправильно, но требовать одобрения — нет.

Рассмотрим дебаты по поводу гомосексуальной активности. Многие верующие, по крайней мере те, кто придерживается библейских взглядов, считают гомосексуальное поведение морально неправильным. То же самое верно и для гетеросексуальных отношений вне брака (один мужчина / одна женщина), таких как блуд, прелюбодеяние, полигамия и инцест. Поскольку мы не одобряем гомосексуальную активность, нас часто называют нетерпимыми (а также многими другими вещами, такими как гомофобия, фанатизм и ненависть).

На самом деле проблема не в допуске. Большинство христиан готовы мириться с тем, что люди «делают в своих спальнях то, что мы не одобряем».До тех пор, пока мы не сталкиваемся с таким поведением напрямую и не говорим, что должны одобрять его, мы, как правило, не вмешиваемся в личную жизнь людей. Однако в наше время произошло то, что одобрения требуется для поведения, которое мы считаем аморальным, а когда мы отказываемся одобрять, нас называют нетерпимыми. Это неправильное употребление термина.

Наши возражения возникают не из фанатизма или ненависти (как утверждают некоторые), а из принципиальной, библейской позиции. Наше неодобрение, ipso facto , не делает нас фанатиками или ненавистниками.Это также не означает, что мы нетерпимы или стремимся принудительно положить конец поведению, которое не считаем хорошим. Очень немногие христиане, от которых я когда-либо слышал, просят полицию войти в спальни и произвести аресты.

Мы не нетерпимы; мы просто не одобряем гомосексуальных отношений. Согласно правильному определению терпимости, именно сам факт нашего неодобрения позволяет нам проявлять терпимость в этой области.

Наконец, я предлагаю подумать о том, кому действительно «принадлежит» толерантность. Противники традиционного христианства часто заявляют о высоком уровне терпимости для себя, но парадоксальным результатом этого отношения «святее, чем ты» является усиление нетерпимости к христианской вере со стороны самопровозглашенных толерантных людей. Законодательные ограничения на провозглашение христианской веры на публичных площадях усиливаются. Исключение католических благотворительных организаций из получения государственного финансирования, если они настаивают на соблюдении принципов веры, также становится все более распространенным явлением.В других частях мира, где свобода слова менее защищена, католические священники и епископы были привлечены к ответственности и даже арестованы за «язык вражды», потому что они проповедуют традиционную библейскую мораль. Мне все это не кажется терпимым!

Нашим оппонентам не нужно одобрять наши убеждения, но они должны проявлять к нам большую терпимость — , по крайней мере, такую ​​же терпимость, которую они от нас просят.

Каково библейское определение терпимости?

Отправлено 14 апреля 2016 г. Тема: Христианская жизнь мужчин, Пророчество

Итак я, узник Господа, побуждаю вас поступать достойно призвания, к которому вы призваны, со всем смирением и кротостью, терпением, относясь друг к другу с любовью (Ефесянам 4: 1-2).

Допуск может быть положительным и отрицательным. Традиционно толерантность рассматривалась как добродетель, позволяющая противоборствующим идеологиям соревноваться за столом идей. Большое значение придается тому, чтобы принимать людей, даже если вы с ними не согласны.

Но сегодня терпимость приобрела новое значение: Если вы не согласны со мной, вы фанатик. Если когда-либо существовало отвратительное представление о толерантности, то это .

В сегодняшнем западном мире толерантность означает, что мы должны принять все утверждения истины как равнозначные, чтобы продемонстрировать принятие. Эта форма толерантности не только искажена, она сама себя опровергает. Сама идея толерантности означает, что вы не согласны с точкой зрения другого человека, но во имя любви и уважения к человечеству вы принимаете право этого человека придерживаться другой точки зрения.

Вполне возможно принять друг друга, не соглашаясь друг с другом. Для этого нужны любовь, изящество, рост, понимание и правильная терпимость.

К сожалению, сегодняшняя «терпимость» подавляет свободу слова, даже работая против Первой поправки.Кто хочет по-настоящему высказать свое мнение, если это означает, что его заклеймят фанатиком? Хорошая толерантность приветствует свободу слова и противоположные взгляды, зная, что это принесет плоды в честном обмене. .

Слишком много настаивать на том, чтобы мы все соглашались друг с другом, прежде чем мы сможем принять друг друга. Иисус прекрасно это смоделировал. Грешникам нравилось находиться рядом с Ним, потому что Он умел принимать людей, с которыми не был согласен. Иисус терпеливо относился к другим, не изменяя собственных взглядов.Это отрицательная сторона толерантности — когда человек начинает изменять свои убеждения во имя толерантности.

Давайте этого избежать.

Что толерантности не является : Приспособление к истине, чтобы сделать ваши взгляды более приемлемыми для других.

Что такое Tolerance : Любить других, даже если они не подстраивают свои взгляды под вас.

---

0 комментариев Оставить комментарий »

Значение толерантности — Econlib

Я фанат терпимости.Но Натан Смит, один из самых умных людей, которых я когда-либо учил, — нет. Натан:

Что касается толерантности, то здесь возникает парадокс: общество не может быть толерантным без нетерпимости к нетерпимости. Чтобы понять, почему, представьте общество, в котором 95% населения очень терпимо как к гомосексуалистам, так и к насилию в отношении гомосексуалистов. Геи в этом обществе могут получать удовольствие от осознания того, что подавляющее большинство их товарищей относятся к их образу жизни с абсолютной невозмутимостью и ни в малейшей степени не осуждают и не осуждают их.Увы, терпимое большинство с таким же равнодушием смотрит на небольшое меньшинство самозваных божественных мстителей за содомию и извращение. Когда такие головорезы нападают на гомосексуалиста на улице, толпа не будет сочувствовать, но задумается: в конце концов, кто они такие, чтобы судить? Как они могут осуждать искреннее выражение чужих этических убеждений? Понятно, что такой допуск вряд ли стоит…

Американское общество сегодня нетерпимо к агрессии; расизма; предложений по этнической чистке; инквизиции; фашизма и коммунизма; полигамии.Оно таит в себе склонность выступать против «сексизма», хотя это слово, насколько я могу судить, не относится к какой-либо действительной согласованной концепции, но означает то, что человек, который хочет быть оскорбленным, хочет, чтобы оно означало для данного конкретного случая. момент. Некоторые части американского общества становятся нетерпимыми к идее о том, что брак обязательно означает привязанность между мужчиной и женщиной. Я считаю некоторые из этих проявлений нетерпимости плохими, но рассматривать нетерпимость в целом как плохую принципиально не имеет смысла.Вы даже не можете провести четкое различие между моральным прогрессом и нетерпимостью к моральному злу, которое преодолевает моральный прогресс…

Однажды я спросил: «Какая страна когда-либо страдала от разгула космополитической толерантности?» У Натана есть ответ:

… Я бы назвал Римскую империю. Там многие народы древнего Средиземноморья встретились и смешались, беспорядочно обмениваясь мифами, богами, культами, светлыми философскими идеями, товарами и рабами. Они назвали его Pax Romana , но это было время, когда римская республиканская свобода уступила место тирании Цезаря, а интеллект атрофировался и постепенно опустился до посредственности.Конечно, поздняя Римская империя не была полностью терпимой в том смысле, в котором мы говорим. Тысячи христианских мучеников умерли ужасной смертью просто за то, что отказались участвовать в номинальном поклонении императору, которым безразлично и иронично занималось остальное население. Но принципиальная религиозная терпимость еще не была изобретена. Римская империя действовала, чтобы защитить гражданское единство, выраженное в имперском культе, но ее общая позиция заключалась в терпимости, «живи и давай жить другим». Он терпел лабиринт религий и культов, он терпел проституцию, он терпел такие социальные практики, как рабство и детоубийство.

Как и большинство английских слов, «толерантность» несколько двусмысленна. Некоторые люди используют это слово, как это делает Натан, для обозначения безразличия или морального агностицизма. Но я сомневаюсь, что это стандартное использование слова . Вернемся к гипотезе Натана: банда нападает на гея. Прохожий достает пистолет и говорит им отступить. Если отбросить мораль, кажется лингвистически странным обвинять свидетеля в «нетерпимости».

Если толерантность (обычно) не означает всеобщее безразличие или моральный агностицизм, что это значит? У либертарианцев может возникнуть соблазн отождествить терпимость с не нарушением прав людей на личность и собственность.Но это тоже кажется странным с лингвистической точки зрения. Представьте себе гомофоба, который каждый день мирно проводит , называя геев отвратительными и гнусными. Хотя он никогда не совершает насилия и не вмешивается в их собственность, он явно «нетерпим», как мы обычно используем это слово.

Что мы обычно подразумеваем под «толерантностью»? С точки зрения общепринятого лингвистического использования, что-то вроде: Не сильно возражаю против того, что люди (особенно незнакомцы) делают со своей личностью и имуществом. Либертарианство гласит: «Люди имеют право делать все, что они хотят, со своей личностью и имуществом.Толерантность говорит: «Люди не должны слишком расстраиваться из-за того, что другие люди делают со своей личностью и имуществом». Терпимость слабее, чем прямое одобрение, но она ограничивает одобрение dis . В отличие от Натана, толерантность в этом смысле не просто допускает толерантность к нетерпимости; это подразумевает это! Толерантный мужчина не слишком беспокоится, когда X мирно, но громко не одобряет Y.

Примечание. В этом определении нет ничего нетерпимого в осуждении, скажем, националистов за поддержку иммиграционных ограничений.В высшей степени толерантный человек может сказать: «Я перестану атаковать национализм, как только националисты станут политически бессильным меньшинством».

Прав ли я или нет в отношении стандартного использования слова «толерантность», я считаю толерантность в этом смысле морально хорошей и достойной частью либертарианской полутени. Как только вы примете свой долг физически оставить других людей в покое, неплохо также мысленно заняться своими делами. Почему? Причин много, начиная с:

1. Моральные возражения людей против того, как другие люди используют их собственную личность и собственность, обычно сильно преувеличены — или просто ошибочны.Подумайте, как часто люди насмехаются над тем, как другие одеваются, разговаривают или даже ходят. Подумайте, как часто люди превращают столкновения личностей в битвы добра со злом. Со спокойной, отстраненной точки зрения, большинство этих жалоб просто глупые.

2. Моральные возражения людей против того, как другие люди используют свою личность и собственность, часто смешивают невинное невежество с умышленным пороком.

3. Наиболее обоснованные моральные возражения людей против того, как другие люди используют их собственную личность и собственность, обычно морально излишни.Почему? Потому что в реальном мире уже предусмотрено достаточно наказания. Считайте лень. Даже со спокойной, отстраненной точки зрения праздная жизнь кажется морально неприемлемой. Но не нужно ругать ленивых — даже внутренне. Сама жизнь наказывает лень бедностью и безработицей. То же самое с пьянством, чревоугодием и так далее. Такие пороки, по большому счету, являются их собственным наказанием. Так что даже если вы принимаете (как и я) российский принцип, согласно которому справедливый мир связывает добродетель с удовольствием, а порок с болью, нет необходимости добавлять свое суровое осуждение, чтобы уравновесить космические весы.

4. Заключение в скобки «особенно чужие» выдвигает самые сильные контрпримеры принципиальной терпимости. Есть очевидные случаи, когда вам следует категорически противостоять тому, что ваш супруг, дети или друзья делают с собой или своими вещами. Но незнакомцы? Не совсем.

5. Нетерпимость вредна для нетерпимых. Как никогда не говорил Будда: «Держаться за гнев — все равно что пить яд и ожидать смерти другого человека». В результате в реальном мире нетерпимость наказывается вместе с ленью, пьянством и обжорством.Возможно, это скрытая мудрость трюизма, что «ненавистники будут ненавидеть».

Ни один из этих аргументов не является убедительным. Моральные аргументы случаются редко. Тем не менее, этих аргументов достаточно, чтобы установить сильную моральную презумпцию в пользу того, что англоговорящие обычно подразумевают под «терпимостью». Умеренное неодобрение того, как другие живут и тратят свои деньги, — это нормально. Но не стоит зацикливаться на чужих недостатках.

Почему новое определение толерантности опасно

Я получил электронное письмо с возражением против одного из комментариев Грега о толерантности.В комментарии Грег объясняет, что толерантность «включает три элемента: (1) разрешение или разрешение (2) поведение или точку зрения, с которой человек не согласен (3), при этом уважая человека, участвующего в процессе». Другими словами, только несогласных призывают к терпимости; в противном случае это просто согласие (или апатия). Но не в соответствии с полученным мной электронным письмом:

4 февраля 2013 г. вы сказали: «Терпимость сохраняется для тех, кто, по нашему мнению, неправ».

Неправильно. Терпимость — это устранение правильного / неправильного суждения из вашего взгляда на других людей и убеждений до тех пор, пока эти люди и их убеждения не препятствуют свободе или благополучию других.

То, что вы описываете, зажимает нос и лжет о терпимости. Это не терпимость, это пустая снисходительность.

«Поэтому во имя терпимости мы должны требовать права не терпеть нетерпимых» — Карл Поппер

Конечно, этот ответ прекрасно иллюстрирует описание Грега нынешнего понимания «толерантности», и, когда я читал его, меня поразило, насколько опасен такой взгляд на толерантность. Вот что он на самом деле говорит: «Вам неправильно думать, что мои взгляды ошибочны.Поэтому, если вы считаете, что мои взгляды ошибочны, я имею право заткнуть вам рот ».

Имейте в виду, что его жалоба здесь даже не на «нетерпимые» действия; это о убеждениях. Он утверждает, что «нетерпимость» означает осуждение в уме против чужих убеждений. А нетерпимость (т.е. неправильные убеждения), по его мнению, нельзя терпеть . Как далеко люди пойдут, чтобы поддержать эту новую «толерантность», еще предстоит увидеть. Учитывая тот факт, что 40% миллениалов выступают за государственную цензуру речи, будущее не выглядит многообещающим.

Заметьте также, что его рассуждения не работают наоборот — то есть Грегу не позволят сказать ему : «Терпимость означает, что если вы думаете, что я ошибаюсь, то у меня есть право заткнись », потому что в этом новом определении заложено предпочтение определенного набора политических позиций (т. е. всего, что его сторона считает важным для« благополучия других »). Если вы согласны с этой позицией, вас объявляют «толерантным». Если вы не согласны, вы нетерпимы.

Это новое определение толерантности — не что иное, как политический инструмент для достижения полной противоположности толерантности.

Толерантность

: меняющееся определение

Выдающийся исследователь Нового Завета Д. А. Карсон выпустил новую книгу под названием «Нетерпимость к толерантности», и, как следует из названия, она затрагивает интересную тему. Хотя я еще не закончил книгу, я думаю, что могу спокойно сказать, что основная мысль автора заключается в том, что определение толерантности изменилось за последние пару десятилетий, и это изменение имеет серьезные последствия как для нашей общественности, так и для религиозных организаций. жизнь.

Старое значение толерантности заключалось в том, что люди могли выражать свои убеждения и мнения и доказывать их обоснованность, уважая (терпя) права людей, которые придерживались противоположных убеждений и мнений, делать то же самое. Такая терпимость привела к этой цитате, которую часто приписывают Вольтеру: «Я не согласен с тем, что вы хотите сказать, но я буду защищать до смерти ваше право сказать это».

Новая толерантность сместила акцент с вашего права высказывать свои убеждения на ваше право не быть оскорбленным.Согласно старому определению толерантности существует объективная правда, но новое определение гласит, что все утверждения одинаково верны. Быть терпимым — значит не утверждать, что ваши убеждения более верны, чем любые другие.

Карсон посвятил целую главу каталогу примеров этой новой толерантности и того, как она подавляет общественные разговоры. Достаточно сказать, что, хотя этот сдвиг затронул всех, он особенно затронул христиан, которые верят, что Иисус — единственный путь к Богу (Иоанна 14: 6). И здесь новая толерантность стала нетерпимой.Христиан вытесняют с публичных площадей по той простой причине, что они не хотят утверждать, что все религии одинаково верны и все морали одинаково действительны. Похоже, что сторонники новой толерантности нетерпимы к тем, кто верит иначе, чем они.

Одним из последствий этой новой линии мышления является то, что тех, кто вовлечен в общественную жизнь, поощряют сохранять свои религиозные взгляды в тайне. Другими словами, придерживаться религиозных взглядов — это нормально, если вы не выносите их на общественное обсуждение.В этом контексте Карсон поднимает вопрос недавнего прошлого о католических политиках, которые заявляли, что они лично выступают за жизнь, но что они будут голосовать таким образом, который будет благоприятствовать движению за выбор. При этом они часто призывают к отделению церкви от государства. Независимо от их обоснования, эти люди следуют требованиям новой толерантности в том, что они хранят свои религиозные убеждения отдельно от своих публичных действий.

В ответ некоторые католические епископы отказались причащать этих политиков, потому что они публично и грубо отвергли учение церкви.Это вызвало у многих СМИ шок и недоверие. Как церкви могли разрушить разделение между церковью и государством и как они могли быть такими нетерпимыми? Обратите внимание, что церковь считается нетерпимой из-за того простого факта, что она осмеливается называть аборт неправильным.

Карсон утверждает, что совсем недавно в Америке считалось неправильным формулировать или голосовать за моральные убеждения, основанные на религиозном учении. Затем он цитирует отрывок из речи Авраама Линкольна, в которой президент обращался к тем, кто лично выступал против рабства, даже несмотря на то, что они не хотели бы, чтобы рабство было осуждено как неправильное.

«Но те, кто говорят, что ненавидят рабство, и выступают против него,… где они? Применим несколько тестов. Вы говорите, что считаете рабство неправильным, но осуждаете все попытки его сдержать. Есть ли что-то еще, что вы считаете неправильным, что вы не хотите воспринимать как неправильное? Почему вы так осторожны, так нежны с этим и ни с чем другим? Вы не позволите нам сделать ни одной вещи, как если бы это было неправильно; нет места, где вы позволите даже назвать это неправильным! Мы не должны называть это неправильным в Свободных Штатах, потому что его там нет, и мы не должны называть это неправильным в Рабских Штатах, потому что оно там есть; мы не должны называть это неправильным в политике, потому что это привносит мораль в политику, и мы не должны называть это неправильным с кафедры, потому что это вводит политику в религию . .. называться неправильным! »

(Речь в Нью-Хейвене, Коннектикут, 1860 г.)

Определение толерантности в онлайн-словаре Вебстера

Tolerance | Определение толерантности в онлайн-словаре Вебстера

Tol´er`ance

n.	1.	Сила или способность выносить; акт стойкости; выносливость.
	2.	Устойчивость к присутствию или действиям нежелательных лиц или к выражению оскорбительных мнений; терпимость.
	3.	(Мед.) Сила, которой обладают или приобретают некоторые люди, переносить дозы лекарств, которые в обычных случаях могут оказаться вредными или смертельными.
	4.	(Лесное хозяйство) Способность расти в более или менее тени.
	5.	(чеканка) допустимая величина отклонения от стандарта или точного соответствия указанным размерам, весу, твердости, напряжению и т. Д. В различных механических или электрических устройствах или операциях; — caklled также пособие
	6.	(Биохимия) способность противостоять пагубному действию химического агента, обычно вредного для организма; как, приобретенная толерантность бактерий к антибиотикам.
	7.	(Иммунология) приобретенная неспособность отвечать иммунной реакцией на антиген, на который обычно отвечает организм; — называется также иммунотолерантностью, иммунологической толерантностью или иммунной толерантностью. Такая толерантность может быть вызвана воздействием на животное антигена на очень раннем этапе жизни, до созревания иммунной системы, или, у взрослых, путем многократного воздействия на животное низких доз слабого белкового антигена (низкая зона толерантность) или к большому количеству антигена (высокая зона толерантности).

привычка, принятие, приобретенная толерантность, острый алкоголизм, зависимость, зависимость, допустимость, прием, алкоголизм, пособие, симптомы отмены амфетамина, широкая сфера действия, приближение, ассимиляция, зависимость от барбитуратов, барбитуризм, доброжелательность, пустой чек, широкий кругозор , карт-бланш, постоянное курение, благотворительность, благотворительность, хронический алкоголизм, освобождение от ответственности, милосердие, милосердие, кокаинизм, сострадание, полнота, понимание, полнота, содержательность, снисходительность, попустительство, покрытие, крах, страстное желание, зависимость, отклонение, дипсомания, пренебрежение, наркомания, наркокультура, наркозависимость, легкость, легкость, простор для локтей, право на участие, воплощение, объятие, охват, выносливость, предусмотрительность, исчерпание, поле, терпение, терпение, терпение, прощение, прощение, сила духа, свободный курс, свобода рук, свободный игра, свободный объем, свобода мысли, вольнодумство, полный объем, полный размах, щедрость, мягкость, твердость, мужество, хаб ituation, человечность, человечность, неприкосновенность, непроницаемость, неточность, неточность, неточность, включение, инклюзивность, включение, неправильность, снисходительность, неточность, неточность, нечувствительность, доброта, широта, широта, расхлябанность, расплывчатость, расслабленность, снисходительность, снисходительность, снисходительность снисходительность, либерализм, щедрость, щедрость, раскрепощение, либертарианство, либертинизм, длинная веревка, долготерпение, долготерпение, долготерпение, раскованность, великодушие, пространство для маневра, маржа, членство, милосердие, милосердие, кротость, умеренность, пренебрежение, никотиновая зависимость , без запретов, открытое пространство, непредубежденность, открытость, противодействие, недооценка, участие, терпение, терпение Иова, терпение, вседозволенность, настойчивость, физическая зависимость, жалость, игра, предсказуемая ошибка, вероятная ошибка, психологическая зависимость, диапазон, прием, сопротивление, комната, веревка, размах, морская комната, самоконтроль, мягкость, пространство, выносливость, стандартное отклонение, стойкость, устойчивость, стойкость изм, сила, терпение, сладкая рассудительность, колебание, нежность, терпимость, небогатость, некорректность, неактуальность, неточность, неместность, нестрогость, вариативность, энергичность, выжидательная игра, ожидание, путь, целая, широкая пристань, подмигивание, ломка, абстинентный синдром

Значение толерантности | Текущие события

«Довольно терпеливым левым!» Этот ответ, во всех его разнообразных вариациях, стал правильным ответом на предложение о том, что фанатичные, вредные взгляды должны встречаться чем-то меньшим, чем единодушная похвала. Это часто проявляется в ответ на организованные бойкоты, блокировку Twitter или политику удаления изображений из Facebook — все, что выходит за рамки Первой поправки. Предполагается, что левые должны оставаться приверженными доктрине чистого неприменения суждений. В этом мировоззрении терпимость — это то, что левые и либералы ценят больше всего. Маркс написал Манифест толерантности , Юджин Дебс был заключен в тюрьму за слишком большую любовь к гражданскому дискурсу, а Берни Сандерс всегда кричит о том, как миллиардеры копят всю толерантность.Но никто не должен принимать чистую форму толерантности. Во-первых, это невозможно. А с другой стороны, это нетерпимость.

Любое функциональное понятие толерантности должно включать в себя определенные оговорки. В эссе Герберта Маркузе 1965 года «Репрессивная толерантность» утверждалось, что либеральные ценности толерантности и свободы выражения, как это ни парадоксально, стали методом, с помощью которого правящий класс сохранил свое господство. Это произошло потому, что преобладающая идея терпимости включала терпимость к идеям и политике, которые были жестокими и репрессивными.Маркузе указал на невозможность терпеть, например, как Ку-клукс-клан, так и движение за гражданские права, потому что терпеть одно означает допускать репрессии против другого. По его мнению, позиция чистой терпимости естественным образом способствует сохранению статус-кво путем подавления инакомыслия.

Маркузе был проницателен в диагностике того, как СМИ укрепляли определенные доминирующие мнения во имя терпимости к идеологическим разногласиям. В отрывке, который впечатляюще выдержан, он сказал, что «в бесконечно затягивающихся дебатах в СМИ к глупому мнению относятся с таким же уважением, как и к разумному, дезинформированные могут говорить до тех пор, пока информированные, а пропаганда идет вместе с ними. образование, правда с ложью.Избрание Дональда Трампа подтвердило тезис Маркузе: СМИ терпели наглую ложь Трампа и давали ему бесконечное эфирное время и освещение, якобы для того, чтобы опровергнуть его или обвинить в непристойности, но опровержения не прижились. Они сказали, что «рынок идей» решит эту проблему. Это не так.

Либеральная идея толерантности — вот что вдохновляет современные СМИ на идею объективности: все точки зрения равны, никаких суждений. Но оба мифа по одной и той же причине: все, что мы делаем, так или иначе принимает чью-то сторону.Каждая медиа-организация, под лозунгом «Справедливый и сбалансированный» или нет, всегда решает, какие перспективы представить, и решает, какой вес придать им.

После победы Трампа, вместо того чтобы противостоять предубеждениям, присущим любой идее объективности, СМИ пошли в противоположном направлении. The New York Times начал активный поиск интеллектуалов, поддерживающих Трампа, для публикации (неудивительно, что членов этой оксюморонической группы так и не нашли). Вместо этого в мае газета начала вести вызывающую тошноту колонку под названием «Скажи что-нибудь хорошее о Дональде Трампе», в которой каждые пол недели президент хвалил карьерный эксперт Майкл Кинсли.Кинсли, предыдущее резюме которого охватывает худшие лица в политических СМИ ( Slate, The New Republic и Crossfire CNN), начал свою первую колонку с призывом относиться к Трампу лучше:

«[Не] заслуживает ли он всей [критики]? Он никогда ничего не делает правильно? Сказать что-нибудь мудрое? Неужели все его планы реформирования этого агентства и отмены этого постановления полностью ошибочны? … Яд, одержимость, выкручивание ножей трудно понять… Но даже остановившиеся часы показывают правильные два раза в день, и даже Дональд Трамп не может ошибаться все время… мы ищем несколько положительных слов о президенте, и мы просим вашей помощи.Дело не в Трампе, семьянине. Это не еще один форум для обсуждения проблем. Это место, где можно указать на позитивные вещи, которые сказал или сделал г-н Трамп с точки зрения The New York Times и ее читателей ».

Этот глубоко ошибочный призыв к вежливости хорошо показывает, как «терпимость» и «справедливость» не могут стать ни толерантными, ни справедливыми. Ответ на вопросы Кинсли, конечно же, — «да», «нет» и «абсолютно нет» соответственно. Причина проста: Дональд Трамп — это совокупность всех самых жестоких, самых глупых и эгоистичных качеств человечества.Предлагать нам ценить «положительные вещи», которые он делает, — все равно что предлагать нам ценить положительные стороны гонореи или детоубийства. Если Кинсли собирался быть съеденным прожорливой росомахой, его последними словами были бы «Ну, я думаю, прежде чем мы убьем росомаху, мы должны выслушать, что она говорит, и быть справедливыми с ее точкой зрения». (Хотя на самом деле, чтобы быть справедливым с точки зрения росомахи, пожирание Майкла Кинсли было бы услугой как для людей, так и для животных.)

Трамп депортирует семьи. Неужели люди этого не понимают? Рассмотрим слова разочаровавшегося агента ICE, опрошенного The New Yorker, об изменениях, которые Трамп внес в агентства:

«Я не знаю, есть ли такое понимание того, что мы делаем. Это не просто человек, которого мы удаляем. Это вся их семья … Я никогда не видел [такого] безудержного [презрения] к инопланетянам … Вся идея нацелена на детей … [Если вы посмотрите] на людей, находящихся под стражей, это люди, которые были здесь годами.Они должны учиться в старшей школе … Кажется, мы нацелены на самых уязвимых людей, а не на худших … Есть просто школа мысли, что мы можем делать то, что хотим ».

Это означает гибель жизней. Это означает, что людей вырывают из домов и отправляют в страны, к которым они не имеют никакого отношения. Это означает, что матерей забирают у их детей, бабушки и дедушки исчезают в фургонах. Это означает отсылку женщин, спасшихся от физического насилия, к их обидчикам. Это означает, что детей, которых отправили в Соединенные Штаты, чтобы они могли избежать насилия со стороны банд, отправят обратно для расстрела.Действия Трампа разрушают жизнь порядочных людей.

Дональд Трамп — безумный фанатик, признавшийся на пленке в сексуальных домогательствах к женщинам. Просить нас «сказать что-нибудь хорошее» о нем не «справедливо» или «беспристрастно», потому что это фактически сводит к минимуму серьезность причиненного вреда. Он отвлекает внимание от людей, которым навредила политика Трампа; Маркузе предупреждал, что именно такая «терпимость к репрессиям» заложена в либерализме. Вы можете сказать: «Ну, даже убийца делает другие вещи, кроме убийства людей», и это технически верно, но, вероятно, именно убийства должны привлечь наше внимание.По этой же причине не «справедливо», когда Эллен ДеДженерес дружит с Джорджем Бушем по телевидению или Мишель Обама обнимает его. Терпеть Буша — значит терпеть и минимизировать гибель 500 000 иракцев. Обращаясь с военными преступниками так же, как со всеми остальными, вы терпите военные преступления.

Колонка Кинсли не ознаменовала конец попытки New York Times возвысить правых. В апреле газета переманила обозревателя Брета Стивенса из The Wall Street Journal .Стивенс — консерватор из «респектабельного» типа NeverTrump, и редактор « Times» Джеймс Беннет сказал, что он «взволнован» тем, что Стивенс участвует в «коллегиальных дебатах среди храбрых и честных журналистов, придерживающихся самых разных точек зрения». В ответ на протесты по поводу Стивенса Беннет сказал, что «если бы все наши обозреватели, все наши участники и все наши редакционные статьи всегда соглашались, мы не будем продвигать свободный обмен идеями, и мы не будем очень хорошо обслуживает наших читателей.(Учитывая, что их обозреватели действительно почти всегда соглашаются, и что они не способствуют свободному обмену идеями и не служат своим читателям очень хорошо, заявление Беннета было более правдивым, чем он предполагал.)

В случае со Стивенсом, «точка зрения», которую « Times» «взволнована» тем, что заплатила за нее, включала в себя мнение, что антисемитизм был «болезнью арабского ума», отрицание изменения климата и беспокойство по поводу «бандитизма». элементы »в Black Lives Matter, и утверждая, что« то, что общего у Трампа, Эрдогана и Black Lives Matter », является« фальшивым нарративом виктимизации ».Разумеется, сразу после того, как Стивенс присоединился к Times , Стивенс использовал отведенное ему место, среди прочего, для призыва к свержению правительства Северной Кореи и насмешливой колонки под названием «Только массовая депортация может спасти Америку» ( шутка в том, что на самом деле коренные американцы должны видеть своих близких, брошенных в клетки, потому что коренные жители на самом деле менее эффективные слуги капитализма. Ха!)

Печально известная дебютная колонка

Стивенса была озаглавлена ​​«Климат полной уверенности» и следовала модели «просто задавать вопросы», усиливая общественные сомнения по поводу изменения климата.Стивенс спросил, почему после того, как либеральная пресса оказалась настолько неправой в отношении верного пути Хиллари Клинтон к победе, мы должны доверять подавляющему научному консенсусу по вопросу об изменении климата. (Ответ на этот вопрос — «примерно по дюжине причин», включая тот факт, что наука основана на десятилетиях достоверных данных, а не на нескольких месяцах стационарных опросов; что изменение климата — это не просто прогноз на будущее, но и очевидное явление. наблюдается при всплеске стихийных бедствий и в самые жаркие годы за всю историю наблюдений; и, что наиболее важно, никто в области экологической науки не является настолько ужасно глупым, как руководитель кампании Клинтона Робби Мук или члены предсказывающей американской пандитократии).

Было неясно, что Стивенс когда-либо должен был добавить к странице New York Times , опубликованной с комментариями; его конкретная ниша уже хорошо заполнена Дэвидом Бруксом и Россом Даутатом. Но газета Times серьезно отнеслась к консервативным обвинениям в том, что в либеральных институтах недостаточно разнообразия. Это не «разнообразие» в традиционном смысле «не быть в подавляющем большинстве белых». 11 из 12 регулярных обозревателей — белые, в большинстве небелых городов, что сами обозреватели сочли бы скандальным, если бы они действительно серьезно отнеслись к любым из заявленных ими ценностей.Скорее всего, стремятся к «идеологическому разнообразию», что означает ширину страницы с мнениями Times , расширяющуюся на несколько миллиметров вправо.

Опять же, мы можем видеть, как понятия «терпимость» и «справедливость» указывают на явный недостаток того и другого. Расширение спектра мнений означает добавление отрицания изменения климата. Это не означает добавление, скажем, латиноамериканца. Это конечно не означает добавление левых. Пол Кругман столь же радикален, как и прогрессивность газеты Times, и в 2016 году он потратил немало времени на крики о Берни Бросе и Владимире Путине.«Идеологическое разнообразие» простирается от середины центра до крайне правых. Более 12 миллионов человек проголосовали за Берни Сандерса на праймериз Демократической партии, всего на несколько миллионов меньше, чем за Клинтон. Тем не менее, среди обозревателей газеты « Times, » почти не было слова поддержки Сандерса.

Times Редактор страницы мнения Джеймс Беннет, нанимая Брета Стивенса, признал, что перспективы, разрешенные в газете, действуют в определенных границах. Он сказал, что серьезно относиться к цели разнообразия «не означает допускать в обсуждение каких-либо мнений.В конце концов, в умном обсуждении «нет места фанатизму или нечестности». Защищая Стивенса после появления колонки об изменении климата, Беннет сказал, что колонка не вышла «за рамки разумного обсуждения». При этом Беннет подтвердил, что разговоры о «болезнях арабского ума» не являются «фанатизмом», а попытки ввести общественность в заблуждение относительно научной достоверности изменения климата не являются «нечестностью». Защита Беннета действительно показала, что даже сторонники «идеологического разнообразия» признают, что у дискурса должны быть пределы.

Вскоре после найма Стивенса активисты и ученые по изменению климата начали критиковать Times за включение его в «разумное обсуждение», при этом многие пригрозили отменить свои подписки. Вскоре ученых обвинили в «нетерпимости». «На самом деле не ожидал, что в остальном умные защитники климата пойдут путем протестующих в Беркли на NYT», — написал в Твиттере Дилан Байерс из CNN. Редактор Times Джонатан Вайсман отругал либералов за отказ от подписки, назвав это «либеральным затруднением».Марк Хемингуэй из неоконсерватора Weekly Standard сравнил отмену подписки Times с практикой занесения в черный список времен холодной войны (хотя было несколько озадаченным видеть, что неоконсерватор считает, что занесение в черный список — это плохо). Один комментатор сказал, что возражения «отражают растущую ограниченность и нелиберализм левых», в то время как другой сказал, что они показывают «растущую жесткость мысли среди американских либералов». Сам Стивенс ответил на критику, позиционируя себя жертвой жестокого онлайн-преследования со стороны ограниченных левых, его ярким примером является твит пользователя CrochetJanet, который спросил: «Когда Times избавится от вас?» (Ответ: увы, наверное, никогда.)

«11 из 12 постоянных обозревателей — белые, в большинстве небелых городов, что сами обозреватели сочли бы скандальным, если бы они действительно серьезно отнеслись к любым из заявленных ими ценностей».

Эти комментаторы предположили, что отказ от подписки на New York Times в ответ на их решения о найме был «нелиберальным», что противоречит классической либеральной ценности непредубежденности. С этой точки зрения, даже отказ отдать деньги идеологическим противникам нарушает принципы Просвещения.Почему-то требования «либерализма» означают, что необходимо платить за все, что законодатели мод в элитных изданиях навязывают публике. Как только границы «аргументированной дискуссии» объявлены, необходимо подписаться под ними.

Таким образом, эти понятия либерализма и толерантности оскорбительны и нелогичны. Они оскорбительны, потому что считают незаконным придерживаться другого понятия о том, что составляет «разумный дискурс» (т.е. такого, которое исключает отрицание изменения климата и антиарабский расизм).И они нелогичны, потому что у них нет четкого определения границ дебатов. Исключение левых и коричневых людей из числа своих обозревателей не является нарушением толерантности для газеты, но — это нарушение толерантности, если неспециалист отказывается раскошелиться на свои расистские шалости.

Это лицемерие постоянно пронизывает пропаганду «свободы слова» и «открытых дебатов» как консерваторов, так и либералов. «Черный список» — это нелиберальный ужас, если читатели газеты перестанут подписываться, когда газета станет полна ненаучной чуши, но когда его используют, чтобы удерживать пропалестинских профессоров, таких как Стивен Салаита или Норман Финкельштейн, от получения академической работы, это становится неоспоримым.Когда расистского псевдоученого, такого как Чарльз Мюррей, запрещают выступать в кампусе, это означает, что левые «нетерпимы», но когда профессор Принстона Кианга-Ямахтта Тейлор вынуждена отменить свои выступления на тему Black Lives Matter после получения десятков угроз смертью от зрителей Fox News люди, которые «слышат все», странно молчат.

Это злоупотребление риторикой «свободы слова» правыми комментаторами — именно то, о чем предупреждал Маркузе: «Когда терпимость в основном служит защите и сохранению репрессивного общества, когда она служит для нейтрализации оппозиции и создания иммунитета против других и других людей». лучшие формы жизни, то терпимость была извращена. Если «открытый форум» ограничивается определенным набором идей, приемлемых для политических и экономических элит, его видение толерантности является репрессивной ложью. Если бы Times действительно верил в «разнообразие идей», ряды их обозревателей выглядели бы совсем иначе; им непременно придется нанять социалиста и, возможно, даже сторонника Трампа.