Принципы морали примеры: Охарактеризуйте принципы морали. Приведите примеры их проявления

Тема моральной аргументации, никогда не уходившая из поля зрения философии и теории аргументации, по-прежнему остается неясной и, судя по всему, такой останется еще долго.

Далее будут сделаны общие замечания относительно своеобразия моральных принципов и стандартных способов аргументации в их поддержку. Как отмечал Р.Хеар, начать с природы этической дискуссии значит войти в самое сердце этики[298].

Этика, в отличие от, скажем, математики или физики, не является точной наукой. Бытует мнение, что она в принципе не может быть такой наукой. Многие современные философы убеждены, что этика вообще не наука и никогда не сможет стать ею. Вот как выразил эту мысль Л.Витгенштейн в прочитанной им однажды лекции по этике: «…Когда я задумываюсь над тем, чем действительно являлась бы этика, если бы существовала такая наука, результат кажется мне совершенно очевидным. Мне представляется несомненным, что она не была бы ни чем, что мы могли бы помыслить или высказать… Единственное, что мы можем, — это выразить свои чувства с помощью метафоры: если бы кто-то смог написать книгу по этике, которая действительно являлась книгой по этике, эта книга, взорвавшись, разрушила бы все иные книги мира. Наши слова, как они используются в науке, являются исключительно сосудами, способными вместить и перенести значение и смысл, естественные значения и смысл. Этика, если она вообще чем-то является, сверхъестественна»[299].

Язык морали — особый язык. Своеобразие морального рассуждения связано прежде всего с тем, что в нем используются моральные оценки и нормы. Действительно ли эти специфические составляющие имеют значение, несовместимое с обычным, или естественным, значением слов?

Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, нужно прояснить основные особенности моральных оценок и норм.

Моральные оценки, как и все другие, могут быть абсолютными и сравнительными («Ложь морально предосудительна» и «Морально простительнее лгать дальнему, чем ближнему»). В моральном рассуждении гораздо более употребительны, однако, абсолютные оценки. Каких-либо стандартных формулировок моральных оценок не существует, обороты «морально хорошо», «морально предосудительно», «морально предпочтительнее» и т.п. звучат искусственно. Является ли какая-то оценка моральной, определяется обычно контекстом ее употребления, а не ее формулировкой.

Нормы представляют собой частный случай оценок, соответственно, моральные нормы являются частным случаем моральных оценок. Особенности моральных норм во многом связаны со своеобразием стоящих за ними санкций. Моральное наказание не фиксируется жестко, оно является не только внешним («моральное порицание»), но и внутренним («угрызения совести»). Такое наказание по своему характеру занимает, как кажется, промежуточное положение между правовыми санкциями, санкциями за нарушение правил игры и санкциями за нарушение технических (целевых) норм.

«Чистые» моральные суждения, представляющие собой собственно моральную оценку или норму, встречаются редко. Обычно моральные оценки (нормы) входят в рассуждение в форме оценок (норм) других видов, составляя их своеобразный аспект. Граница между моральной и иной оценкой не является четкой; оценка (норма) едва ли не каждого вида может выражать также моральную оценку (норму). Это означает, что понятие «моральное рассуждение» — несомненная идеализация.

Ранее уже говорилось, что «чистые» оценки не так часты, как это обычно представляется. Гораздо более употребительны двойственные, описательно-оценочные (или дескриптивно-прескриптивные) выражения. В зависимости от ситуации они или описывают, или оценивают. Но нередко даже знание ситуации не позволяет с уверенностью сказать, какую из этих двух функций выполняет рассматриваемое выражение[300].

Простым и наглядным примером такой двойственности могут служить определения толковых словарей. Задача словаря — дать достаточно полную картину стихийно сложившегося употребления слов, описать те значения, которые придаются им в обычном языке. Но составители словарей ставят перед собой и другую цель — нормировать и упорядочить обычное употребление слов, привести его в определенную систему. Словарь не только описывает, как реально используются слова. Он указывает также, как они должны правильно употребляться. Описание он соединяет с требованием.

Еще одним примером двойственных выражений являются, как указывает П.Стросон, правила грамматики: они описывают, как функционирует язык, и вместе с тем предписывают, как правильно его употреблять[301]. Если в определениях толковых словарей ярче выражена их дескриптивная роль, то в правилах грамматики доминирует их прескриптивная функция.

Почти все определения, употребляемые в науке, также являются дескриптивно-прескриптивными. Именно поэтому трудно провести границу между реальными определениями, описывающими некоторые объекты, и номинальными определениями, требующими наличия у объектов каких-то свойств.

Моральные принципы также относятся к двойственным выражениям. В них содержится описание сферы моральной жизни и опосредствованно тех сторон жизни общества, одним из обнаружений которых является мораль. Этими же принципами предписываются определенные формы поведения, требуется реализация известных ценностей и идеалов.

Нередко это противоречивое единство описания и предписания разрывается, и моральным принципам дается либо дескриптивная, либо прескриптивная интерпретация. Характерны в этом плане споры по поводу истинности данных принципов.

Те, кто считает их описаниями или прежде всего описаниями, убеждены, что понятия истины и лжи приложимы к ним точно в том или же несколько модифицированном смысле, что и к остальным описаниям. Нередко в качестве дополнительного аргумента утверждается, что, если бы моральные принципы не были связаны с истиной, то ни одну моральную систему нельзя было бы обосновать, и все такие системы оказались бы равноправными. Эта ссылка на угрозу релятивизма и субъективизма в морали очевидным образом связана с убеждением, что объективность, обоснованность и тем самым научность необходимо предполагают истинность, и что утверждения, не допускающие квалификации в терминах истины и лжи, не могут быть ни объективными, ни обоснованными, ни научными. Это убеждение — характерная черта того устаревшего стиля теоретизирования, который был присущ XVII—XVIII вв.

Авторы, подчеркивающие регулятивную, проектирующую функцию моральных принципов и считающие главным не дескриптивное, а прескриптивное их содержание, полагают, что к этим принципам неприложимо понятие истины. Нередко при этом, чтобы избежать релятивизма и иметь возможность сопоставлять и оценивать разные системы морали, взамен истины вводится некоторое иное понятие. Его роль — быть как бы «заменителем» истины в сфере морали и показывать, что хотя понятие истины не приложимо к морали, она, тем не менее, как- то связана с действительностью, и в ней возможны некоторые относительно твердые основания. В качестве таких «суррогатов» истины предлагались понятия «правильность», «значимость», «целесообразность», «выполнимость» и т.п.

Ни один из этих подходов к проблеме истинности моральных принципов не является, конечно, обоснованным. Каждый представляет собой попытку разорвать то противоречивое дескриптивно-прескриптивное единство, каким является моральный принцип, и противопоставить одну его сторону другой.

Первый подход предполагает, что в терминах истины может быть охарактеризована любая форма отображения действительности человеком, и что там, где нет истины, нет вообще обоснованности и все является зыбким и неопределенным. С этой точки зрения добро и красота являются всего лишь завуалированными формами истины.

Очевидно, что такое расширительное толкование истины лишает сколь-нибудь ясного смысла не только те понятия, которые она призвана заместить, но и ее саму.

В случае второго подхода уже сама многочисленность предлагаемых «суррогатов» истины, их неясность, их короткая жизнь, отсутствие у них корней в истории этики, необходимость для каждой формы отображения действительности, отличной от чистого описания, изобретать свой особый «заменитель» истины говорят о том, что на этом пути не приходится ожидать успеха.

Проблема обоснования моральных принципов — это проблема раскрытия их двойственного, дескриптивно-прескриптивного характера. Принцип морали напоминает двуликое существо, повернутое к действительности своим регулятивным, оценочным лицом, а к ценностям — своим «действительностным», истинностным лицом: он оценивает действительность с точки зрения ее соответствия ценности, идеалу, образцу и одновременно ставит вопрос об укорененности этого идеала в действительности[302].

Аналогичную дескриптивно-прескриптивную природу имеют, как указывалось, и обычные законы науки. Но если у моральных принципов явно доминирует прескриптивное, оценочное начало, то у научных законов ведущим обычно является описательный момент.

Таким образом, проблема не в том, чтобы заменить добро в области этики истиной, и не в том, чтобы заместить добро чем- то, что напоминало бы истину и связывало бы, подобно ей, мораль с действительностью. Задача в выявлении взаимосвязи и взаимодополнения истины и добра, в выявлении их взаимоотношений с другими этическими категориями.

Если под «обычным», или «естественным», значением утверждения понимается, как это нередко бывает, его описательное значение, то ясно, что моральные принципы не имеют, строго говоря, такого значения: они описывают, но лишь для того, чтобы эффективно оценивать, и оценивают, чтобы адекватно описывать. Функции описания и оценки — диаметрально противоположны. Однако вряд ли оправданно говорить на этом основании о какой-то особой «неестественности» значения моральных принципов. Двойственный, дескриптивно-прескриптивный характер имеют не только они, но и многие другие языковые выражения, включая и самые обычные научные законы.

Тем не менее определенная потенциальная опасность, связанная с двойственностью моральных принципов, существует. Она обнаруживает себя, когда эти принципы истолковываются либо как чистые описания, либо как чистые оценки (предписания). В первом случае значение понятия «описательное утверждение» оказывается настолько размытым, что «книга по этике» становится в известном смысле опасной для обычных научных книг. Во втором случае вместо «книги по этике» появляется перечень достаточно произвольных предписаний, связанных скорее с господствующей идеологией, чем с моралью.

Из сказанного о природе моральных принципов можно сделать некоторые выводы, имеющие отношение к теме моральной аргументации.

Прежде всего — о так называемой логике морального рассуждения. Можно ли о морально хорошем и плохом, обязательном и запрещенном рассуждать логически последовательно и непротиворечиво? Можно ли быть логичным в области этики? Вытекают ли из одних моральных оценок и норм другие моральные оценки и нормы? На эти и связанные с ними вопросы отвечают логика оценок и логика норм, показывая, что рассуждения о ценностях не выходят за пределы логического и могут успешно анализироваться и описываться с помощью обычных методов формальной логики. Несколько сложнее вопрос о логических связях двойственных, описательно-оценочных выражений, к числу которых относятся и моральные принципы. Этот вопрос пока не обсуждался специально, но интуитивно очевидно, что моральное рассуждение, как и чисто оценочное рассуждение, подчиняется требованиям логики. Поскольку эти требования распространяются на весь класс описательно-оценочных утверждений, особой логики морального рассуждения не существует.

Второе. Одно время важное значение придавалось разграничению этики и метаэтики. Первая истолковывалась как система моральных норм, предписывающих определенное поведение, вторая — как совокупность описательных утверждений о таких нормах, прежде всего об их существовании или «пребывании в силе». Нормативная этика считалась ненаучной и не допускающей обоснования из-за отсутствия связи моральных норм и фактов. Описательная этика (метаэтика) трактовалась как обычная эмпирическая дисциплина.

Противопоставление прескриптивного и дескриптивною имело место в этике всегда, хотя и не в столь резкой форме противопоставления «ненаучного» и «научного». В основе противопоставления лежит двойственный характер моральных принципов: (нормативная) этика истолковывает их как чистые предписания, метаэтика — как описания или основу для них. Обе эти интерпретации морали односторонни и ущербны. Между двумя основными функциями моральных принципов нет ясной границы, даже контекст использования не всегда позволяет ее провести. Это означает, что (нормативная) этика и (описательная) метаэтика также не могут быть эффективно отграничены друг от друга, при условии, что обе они не оказываются искусственными построениями и сохраняют связь с реальной моралью. Этика и метаэтика — два крайних полюса, между которыми движутся и к которым с разной силой тяготеют конкретные этические теории.

Третье. Моральное рассуждение — весьма своеобразная разновидность гуманитарного рассуждения. Моральная аргументация обычно чрезвычайно свернута, а принятие морального решения нередко выглядит как спонтанное движение души.

«Далеко не все коллизии долга, а возможно, и ни одна, — пишет К.Юнг, — на самом деле окажутся «разрешены», даже если о них дискутировать и аргументировать до второго пришествия. В один прекрасный день решение просто объявится, очевидно, как результат своего рода короткого замыкания»[303]. Причину того, что принимаемое моральное решение трудно или даже невозможно мотивировать, Юнг видит в том, что глубинную основу морали составляют не поддающиеся рефлексии инстинкты. «Инстинкты a priori представляют собою те наличные динамические факторы, от которых в конечном счете зависят этические решения, принимаемые нашим сознанием. Это есть нечто бессознательное, и о смысле его не существует никакого окончательного мнения. Об этом возможно иметь лишь предварительное мнение, ибо нельзя окончательно постигнуть свое собственное существо и положить ему рациональные границы»[304].

Свернутость моральной аргументации и морального решения объясняется, скорее, не таинственными инстинктами, а тем, что в основе их лежат моральные схемы, ушедшие в глубины сознания, действующие почти автоматически и не требующие размышления при своем применении. Человек, принимающий моральное решение, редко в состоянии внятно объяснить, чем именно он руководствовался и исходя из каких принципов одобрял или осуждал тот или иной способ поведения. Общие схемы морального решения, подобно законам логики, усваиваются стихийно и действуют, минуя сознание и размышление. Если такое рассуждение и приводится, оно нередко имеет к принятому решению внешнее отношение, оправдывая задним числом то, что принято независимо от него.

Именно на эту непосредственность и неразвернутость морального выбора и решения во многом опираются интуитивизм в этике, отстаивающий существование особой моральной интуиции, и сентиментализм, постулирующий наличие у человека особого морального чувства.

Как бы ни обстояло дело с моральной интуицией и моральным чувством и их связью с моральным рассуждением, очевидно, что моральная аргументация представляет собой по преимуществу сферу намеков, иносказаний, притч, примысленных задним числом оправданий и т.п.[305].

В заключение этого раздела рассмотрим в качестве примера те многообразные аргументы, которые в принципе могут быть приведены в поддержку конкретного морального принципа.

Одним из наиболее категоричных принципов морали является норма, запрещающая лишать жизни другого человека. Социальное значение этой нормы не вызывает сомнений, и обычно она формулируется в виде лаконичного прямого приказа: «Не убей!» Другие возможные формулировки: «Человек не должен убивать другого человека», «Должно быть так, что человек не лишает жизни других людей» и т.п.[306].

Обоснование морального принципа должно начинаться с уточнения его значения, определения тех ситуаций, на которые простирается его действие, и тех, к которым он не приложим. В частности, в нашем примере необходимо уточнить понятие убийства как насильственного лишения жизни. Шантаж, угрозы и т.п. могут оказаться причиной преждевременной смерти, но едва ли здесь можно говорить даже о неумышленном убийстве.

Существенную роль в прояснении, а тем самым и в последующем обосновании принципа «Не убей» играет перечисление признаваемых исключений из него.

Во-первых, в современной Европе не принято морально осуждать как убийцу того, кто лишает жизни самого себя. В недавнем прошлом ситуация была иной: во многих европейских странах попытка самоубийства считалась не только морально предосудительной, но и уголовно наказуемой. Христианская религия осуждала самоубийство, убеждая, что только Бог, давший нам жизнь, может ее отобрать. Некоторые античные философы рассматривали самоубийство как наиболее приемлемый способ ухода из жизни. В средневековой Японии акт харакири был обязанностью, выражающей верность своему господину, протест против клеветы и др. В современном обществе самоубийство может осуждаться, если человек, покончивший с собой, ушел тем самым от каких-то важных своих обязательств, выбрал более легкий, так сказать, путь.

Во-вторых, исключением из принципа «Не убей» считаются случаи насильственного лишения жизни другого человека в условиях защиты своей собственной жизни или жизни своих близких. При этом должна иметь место явная агрессия, уклониться от которой другим способом не удалось бы.

В-третьих, норма «Не убей» не распространяется на противника в случае войны. Однако это исключение применимо не ко всем культурам. Например, эскимосы, не имеющие политической организации, способной поставить всех граждан под ружье, вообще не понимают массового убийства одними людьми других.

В-четвертых, к убийству не принято причислять умерщвление в случае неизлечимой, причиняющей большие страдания болезни. Однако здесь общего согласия нет: врачей, помогающих своим смертельно больным пациентам уйти из жизни, иногда отдают под суд.

В-пятых, к убийству иногда не относят безболезненное лишение жизни детей, появившихся на свет с такими физически

ми пороками, которые заведомо сделают невозможной их нормальную жизнь. Этот случай еще более спорен в современном обществе, чем предыдущий. Вместе с тем хорошо известны культуры, в которых практика лишения жизни не совсем нормальных детей была обычной.

В-шестых, убийством, как правило, не считается прерывание беременности, хотя в разных странах отношение к нему является разным. В частности, христианская традиция относится к прерыванию беременности резко отрицательно.

И, наконец, в-седьмых, к убийству не причисляется приведение в исполнение вступившего в законную силу смертного приговора. Существуют, как многим представляется, веские аргументы против включения в законодательство норм, позволяющих выносить подобные приговоры. Но если соответствующие нормы все-таки приняты, приведение приговора в исполнение не должно относиться к убийству.

Указанные исключения — обычные ограничения рассматриваемого принципа. Они действуют в определенном регионе и во вполне конкретный период времени. В других местах или в другие отрезки времени исключения могут быть иными. Некоторые из них небесспорны даже для конкретного места и времени. Все это показывает, что принцип «Не убей» не является точным: граница тех ситуаций, в которых он приложим, лишена четкости, размыта. Соответственно, аргументация в поддержку данного принципа всегда будет оставаться в той или иной мере нечеткой. Она будет, кроме того, требовать конкретизации места и времени, на которые распространяется действие принципа.

Уточнение понятия убийства и анализ случаев насильственного лишения жизни, не подпадающих под это понятие, — это одновременно и один из важных способов аргументации в поддержку общего принципа, запрещающего убийство. Каждое из указанных исключений может рассматриваться как попытка опровержения данного принципа. Неудавшееся опровержение какого-то положения является доводом в поддержку последнего. Далее, уточняя и ограничивая понятие убийства, мы вводим дополнительные соглашения относительно рассматриваемых объектов, устраняем внутреннюю несогласованность разных принципов морали, уточняем сами эти принципы, меняем их иерархию и т.д. Иными словами, мы прибегаем к тому специфическому способу обоснования какой-то системы утверждений, который ранее был назван внутренней перестройкой теории. Теория оказывает определенную поддержку входящим в нее утверждениям. Чем яснее и последовательнее становится теория, тем большей оказывается эта системная поддержка.

Весомость системной поддержки существенно возрастает, если указывается, что принцип «Не убей» принадлежит не к «периферии» целостной системы морали, а к самому ее ядру. В иерархии моральных принципов он занимает, пожалуй, самое высокое место. Отказ от него способен разрушить всю систему морали, любое его ограничение или новое толкование ведет к ограничению и переистолкованию всей морали. Принцип «Не убей» — центральный камень того прочного свода, каким является мораль. Изъятие этого камня неминуемо ведет к уничтожению всего свода. Вместе с тем данный камень надежно удерживается на своем месте всеми другими камнями запираемого им свода.

В теории морали — но не в обычной моральной жизни — первостепенное значение придается дедуктивному обоснованию моральных принципов. Последние пытаются логически вывести из некоторых общих положений, касающихся природы человека, природы общества, человеческой истории и т.п. Если такие положения носят описательный характер, они — в силу принципа Юма — не пригодны для обоснования принципов морали: от «есть» невозможно с помощью одной логики перейти к «должен». Общие утверждения, претендующие на роль основоположений морали, должны иметь, как и сами моральные принципы, двойственный, описательно-оценочный характер.

Какие именно общие положения могут использоваться при дедуктивном обосновании принципа «Не убей»? Теория морали не дает на этот вопрос достаточно ясного ответа.

Допустим, мы принимаем следующий «принцип всеобщей гуманности»: «Всякий человек должен быть гуманен». Примем, далее, в качестве посылки утверждение «Всякий гуманный человек не должен убивать». Сформулируем моральный силлогизм:

Всякий человек должен быть гуманным.

Всякий гуманный человек не должен убивать.

Всякий человек не должен убивать.

Этот силлогизм представляется логически обоснованным (правильным).

Рассуждение можно переформулировать иначе:

Должно быть так, что если человек гуманен, он не убивает;

должно быть так, что человек гуманен;

следовательно, должно быть, что человек не убивает.

Данное рассуждение является обоснованным с точки зрения логики оценок (с «хорошо, что» вместо «должно быть так, что»). Его логическая структура: «Если хорошо, что если А, то В, и хорошо, что А, то хорошо, что В».

Однако логическая правильность этих двух рассуждений мало что значит. Их заключение, что человек не должен убивать, является обоснованным лишь в той мере, в какой обоснованны те посылки, из которых оно выводится.

Принцип «Всякий человек должен быть гуманен» расплывчат и неясен. Не лучше обстоит дело и с положением «Гуманный человек не должен убивать». Не очевидно, в частности, что эти два общих утверждения вообще как-то связаны с рассмотренными исключениями из принципа «Не убей». Выведение последнего из данных общих утверждений делает его в той же мере расплывчатым и неясным, как и они сами.

Сходным образом обстоит дело с дедукцией принципа «Не убей» из общих положений типа: «Не делай в отношении других того, что ты не хотел бы, чтобы это было сделано в отношении тебя», «Поступай только так, чтобы правило твоего поведения могло стать предметом всеобщего законодательства» и т.п.

Роль дедуктивной аргументации в обосновании принципа «Не убей», как и других ключевых моральных принципов, не может быть существенной. Это не означает, конечно, что вообще не найдется аудитории, для которой выведение рассматриваемого принципа из абстрактных пожеланий «всеобщего человеколюбия», «универсального альтруизма» или «разумного эгоизма», не покажется убедительным. Однако моральное убеждение, основывающееся на дедукции, вряд ли будет сколь-нибудь прочным. Посылки, на которое оно опирается, не являются достаточно ясными, они не способны выдерживать даже умеренную критику.

То, что дедуктивная аргументация не играет важной роли в обосновании моральных принципов, не означает, что ее применимость в морали крайне ограничена. Обычное моральное рассуждение касается не столько обоснования общих принципов, сколько их приложения к конкретным ситуациям и понимания на основе данных принципов конкретных поступков. В обоих этих случаях значение дедукции несомненно.

И в теории морали, и в обычной моральной практике широко распространено целевое обоснование моральных принципов и моральных решений. Такое обоснование включает ссылку на ту цель, имеющую очевидную позитивную ценность, которая достигается благодаря обосновываемому принципу или принятому решению.

Применительно к принципу «Не убей» целевое обоснование, взятое в упрощенной его форме, может выглядеть так:

То, что человек не убивает, является необходимым условием существования общества.

Общество должно существовать.

_____________________________________

Люди должны не убивать друг друга.

Первая посылка устанавливает связь между реализацией рассматриваемого принципа и существованием общества. Эта посылка является, очевидно, чисто описательной. Вторая — выражает определенную социальную цель и представляет собой оценку. Рассуждение является, таким образом, разновидностью модального силлогизма, в котором из описательной и оценочной посылок выводится оценочное заключение. Если вторая посылка истолковывается как описательно-оценочное утверждение, заключение также будет иметь описательно-оценочный характер.

Приведенное рассуждение можно переформулировать так, чтобы связь цели и средства ее достижения выражалась, как обычно, условным утверждением:

Если люди будут убивать друг друга, общество саморазрушится.

Общество должно сохраниться.

__________________________________

Люди должны не убивать друг друга.

Еще один пример целевого обоснования рассматриваемого принципа:

Если люди не убивают друг друга, это способствует моральному совершенству общества.

Общество должно быть морально совершенным.

__________________________________________________

Человек не должен убивать.

Эти упрощенные рассуждения не ставят, конечно, своей задачей убедить кого-то в приемлемости обсуждаемого морального принципа. Их задача — продемонстрировать, что для этого может использоваться также целевое обоснование.

Еще один способ обоснования принципа «Не убей» представляется следующим рассуждением:

Всякий человек, воздерживающийся от убийства, должен становиться гуманнее.

Каждый человек должен становиться гуманнее.

______________________________________________________

Каждый человек должен воздерживаться от убийства.

Обе посылки этого рассуждения являются оценками, заключение также представляет собой оценку. Как и ранее, если посылки истолковываются как двойственные, описательно-оценочные утверждения, заключение должно иметь такой же, описательно-оценочный характер. Рассуждение является типичной индукцией, его заключение вытекает из посылок не с необходимостью*, а только с некоторой вероятностью.

Это рассуждение можно переформулировать также с использованием условного утверждения в качестве посылки:

Должно быть так, что если человек не убивает, он становится гуманнее.

Должно быть так, что человек становится гуманнее.

_______________________________________________________

Должно быть так, что человек не убивает.

Схема этого рассуждения: «Должно быть так, что если А, то В; должно быть В; значит, должно быть А». Это — типичная индукция с оценочными (или описательно-оценочными) посылками и оценочным (или описательно-оценочным) заключением.

Можно упомянуть еще один вид индуктивного обоснования моральных принципов — ссылку на образец.

Рассуждение протекает в форме обычной неполной (популярной) индукции, использующей оценочные (или описательно-оценочные) посылки:

L. должен воздерживаться от убийства.

M. должен воздерживаться от убийства.

N. должен воздерживаться от убийства.

L., М., N. являются людьми.

_____________________________________________________

Каждый человек должен воздерживаться от убийства.

Убедительность этого рассуждения во многом зависит от того, насколько аудитория уверена, что поведение упомянутых в нем лиц достойно всяческого подражания. Кроме того, на убедительность популярной индукции существенно влияет также отсутствие явных контрпримеров выводимому общему положению. В случае принципа «Не убей» такие контрпримеры сразу же приходят на ум: если Аристотель не убивал, то его ученик, Александр Македонский, повинен во многих убийствах, и т.п. Ссылка на образцы вряд ли способна сколь-нибудь существенно поддержать обсуждаемый принцип. Вместе с тем она может казаться достаточно убедительной в случае других моральных принципов, таких, скажем, как «Не лги», «Уважай чужое достоинство» и т.п.

Каждый акт понимания сообщает известную дополнительную поддержку той общей оценке или норме, на основе которой он осуществляется. Понимание того, что конкретные люди или группы людей не должны убивать, является индуктивным аргументом в пользу того, что вообще никто не должен этого делать:

Каждый человек не должен убивать.

Александр Македонский был человеком.

Значит, Александр Македонский не должен был убивать.

Или другой пример:

Все люди, хоть в малой степени считающиеся с моралью, не должны убивать.

Средневековые рыцари были людьми, дорожащими принципами морали.

Следовательно, средневековые рыцари не должны были убивать.

Здесь речь идет о понимании поведения определенной группы людей. Вместе с тем, если такое понимание имеет место, оно является доводом в поддержку общего положения, что любой человек не вправе убить. Понимание представляет собой дедукцию частной оценки или нормы, касающейся определенного индивида или сообщества, из общей оценки или нормы, говорящей о каждом индивиде или сообществе. Если свершившийся акт понимания истолковывается как аргумент в поддержку такой общей оценки или нормы, рассуждение оборачивается и превращается в индукцию. Однако убедительность индукции, отправляющейся от понимания, обычно не особенно высока.

К теоретическим способам обоснования моральных принципов относится и указание на хорошую их согласованность не только между собой, но и с другими принципами человеческого общежития. В частности, принцип «Не убей» хорошо отвечает идее гуманности человека, положению о возможном моральном прогрессе человеческого общества, идее жизни как высшей человеческой ценности и т.п. Этот принцип хорошо согласуется также с системой права, рассматривающей убийство как одно из самых тяжких преступлений.

К этому условию соответствия примыкает аргумент к системности морали. Мораль — не только сложная, но и стройная, достаточно последовательная система норм, образцов, идеалов и т.п. Эта система прочно укоренена в человеческой жизни, и указание на то, что конкретный принцип поведения входит в качестве неотъемлемого элемента в эту первостепенной важности систему, представляет собой важный аргумент в поддержку данного принципа. Системная поддержка становится особенно сильной, когда указывается, что рассматриваемый моральный принцип входит, подобно принципу «Не убей», в самое ядро моральных требований. Попытка отказаться от такого принципа означала бы отказ от всей существующей системы морали и ее неминуемое разрушение. Даже частичный пересмотр принципа «Не убей» путем изменения перечня исключений из него может иметь фатальные последствия для системы морали в целом.

Еще одним теоретическим аргументом в поддержку принципа «Не убей» может служить ссылка на то, что он имеет более широкую сферу приложения, чем та, которая прямо в нем упоминается. Можно предполагать, что он справедлив не только в отношении других людей, но и в отношении всех высших животных. Нельзя убивать без особой, крайней необходимости ни одно такое животное. Не следует, по всей вероятности, насильственно лишать жизни не только высших, но и любых животных. Быть может, вообще любое живое существо — как животное, так и растение — не может быть лишено жизни без крайней нужды. Кроме того, животным, и в первую очередь высшим, не должны причиняться неоправданные страдания. Споры по поводу кастрации домашних животных, негуманных форм их забоя, вивисекции и т.п. так или иначе связаны с попыткой распространить принцип, запрещающий убийство человека, также на высших животных и в первую очередь на домашних.

Все теоретические аргументы, если их рассматривать с логической точки зрения, являются — за исключением дедуктивного обоснования — индуктивными рассуждениями. Значимость дедукции в аргументации в поддержку принципов морали не велика. Индукция также не играет заметной роли в их обосновании. Кроме дедукции и индукции других форм рассуждения нет. Из этого можно сделать общий вывод, что само по себе рассуждение не способно обеспечить устойчивость и действенность моральных принципов. Проблема обоснования морали, если таковая, конечно существует, не решается путем приведения особых — дедуктивных или индуктивных — аргументов в поддержку отдельных ее принципов или системы морали в целом. Мораль опирается в конечном счете не на рассуждение, а на что-то иное. В этом она подобна родственным ей по происхождению естественному языку и религии: они устойчивы и эффективны вовсе не благодаря особо удачным и веским аргументам в их поддержку.

Подведя этот итог обсуждению универсальных способов аргументации в поддержку конкретных принципов морали, рассмотрим те контекстуальные способы аргументации, которые используются применительно к этим принципам.

Аргумент к авторитету не является особенно употребительным, когда речь идет о моральных принципах. Он может показаться убедительным для тех, кто полагает, что мораль создана какой-то конкретной личностью, деяния которой имеют особое значение для человека. Но этот аргумент не окажет никакого позитивного воздействия на тех, кто убежден в естественноисторическом происхождении морали. Нужно заметить, что даже тем, кто полагает, что моральные законы имеют божественное происхождение, данный аргумент представляется излишне прямолинейным. Бог создал человека и дал ему моральный завет. Но завет не столько навязывается человеку силой и угрозой наказания, сколько раскрывает его предназначение и должен исполняться в первую очередь потому, что выражает его природу как специфического творения и способствует постоянному его совершенствованию.

Более употребительным и веским является аргумент к моральной интуиции, к прямому усмотрению морального добра, постижению его без рассуждения и доказательства. Для моральной интуиции характерны непосредственная очевидность и неосознанность ведущего к ней пути. Для нее нетипичны однако неожиданность морального прозрения и тем более невероятность ведущего к нему пути. Результаты «непосредственного морального видения» обычно кажутся ожидаемыми и само собою разумеющимися.

Д.Мур считал, что слово «хороший», употребляемое в моральных суждениях, указывает на наличие у хороших вещей некоторого «внеестественного» свойства. Этим данное слово важным образом отличается от слов, которые, подобно слову «желтый», обозначают «естественные» свойства, воспринимаемые нашими органами чувств. Свойство «быть хорошим» не существует ни фактически, наряду с естественными свойствами, ни в какой-то сверхчувственной реальности. Оно постигается не обычными чувствами, а интуицией, результаты которой являются обоснованными, но не допускают доказательства. Мур полагал также, что все утверждения о моральном добре истинны независимо от природы мира[307].

Слово «хороший» действительно необычно в семантическом плане. Однако особенности его употребления вряд ли являются решающим свидетельством в пользу существования особой моральной интуиции. Все эти особенности вполне можно объяснить и без нее.

Этики, увлеченные поисками таинственного собственно морального смысла «хорошего», недооценивали способность этого слова замещать множества эмпирических свойств. «Хороший» не обозначает никакого фиксированного эмпирического свойства. Им представляются совокупности таких свойств и при этом таким образом, что в случае разных типов вещей эти совокупности являются разными. Ссылаясь на это обстоятельство, можно было бы сказать, что качества, дающие право называть вещи «хорошими», являются разными в случае разных вещей. Хорошими могут быть и ножи, и адвокаты, и доктора, и шутки и т.д., т.е. вещи столь широкого и неоднородного класса, что трудно ожидать наличия у каждой из них некоторого общего качества, обозначаемого словом «хорошее». «Красным», «тяжелым» и т.п. может быть названо лишь то, что имеет вполне определенное свойство; приложимость «хорошего» не ограничена никакими конкретными свойствами.

Свойство «быть хорошим» является «внеестественным» в том отношении, что оно не существует наряду с иными «естественными» свойствами. Вещи являются хорошими не потому, что они имеют особое свойство «добро», а в силу того, что этим вещам присущи определенные «естественные» свойства и существуют социальные по своему происхождению стандарты того, какими именно свойствами должны обладать вещи. Слово «хороший» является заместителем имен «естественных» свойств, но не именем особого «естественного» свойства.

Свойство «быть хорошим (быть добрым)» не относится к какой-то сверхчувственной реальности. Смысл, в котором оно существует, отличается от смысла,.в каком существуют свойства, подобные весу и химическому составу тел. Но добро познается обычными чувствами, и его познание сводится к установлению соответствия между свойствами реальных вещей и свойствами, требуемыми от этих вещей относящимися к ним стандартами. Неверным поэтому является как утверждение Мура об интуитивном характере постижения добра, так и его положение об аналитической истинности высказываний о добре. И наконец, Мур ошибался, допуская, что неопределимое качество добра является одним и тем же в случае всех хороших вещей.

Моральная интуиция существует, но она не является особым чувством и мало чем отличается от других разновидностей интуиции.

Ссылки на моральную интуицию играют важную роль в моральной аргументации, особенно в запутанных и неоднозначных моральных ситуациях.

Вместе с тем моральная интуиция вряд ли особенно существенна при обсуждении значимости общих моральных принципов, подобных принципам «Не убей», «Не укради» и т.д.

Наиболее употребительным доводом, используемым в моральном рассуждении, является аргумент к традиции. Этот аргумент представляется также наиболее важным, если речь идет об основополагающих принципах морали. «Привычка — душа держав» (А.Пушкин «Борис Годунов»), исторически сложившаяся и тысячелетиями эффективно действовавшая моральная привычка, или моральная традиция, — душа морали. Это кажется верным не только для так называемых «традиционных» обществ, в которых традиция определяет все существенные стороны социальной жизни, но и для любых иных обществ, хотя в последних роль моральной традиции внешне не так заметна. Аргумент к традиции оказывается обычно решающим, когда обсуждаются основоположения морали, включающие принципы «Не убей», «Не укради», «Будь справедлив», «Люби своего ближнего» и т.п.

Моральная традиция двойственна, она имеет, как и принципы морали, описательно-оценочный характер. Она обобщает и систематизирует огромный опыт моральной жизни и в этом смысле суммарно описывает его. Но мораль не только ретроспективна, но и проспективна: она отталкивается от прошлого, чтобы предписывать и определять будущее поведение. Поэтому аргумент к моральной традиции — это не аргумент «от прошлого», а аргумент «от прошлого к будущему».

Еще одним важным аргументом в поддержку моральных принципов является аргумент к здравому смыслу, к присущему каждому человеку чувству правильности и общего блага, формирующемуся благодаря общности жизни, ее уклада и целей. Роль суждений здравого смысла в моральной аргументации нередко переоценивалась теоретиками морали. Но еще большей ошибкой было бы недооценивать важность таких суждений в рассуждениях о морально правильном и неправильном, морально годном и негодном.

Аргумент к вкусу редко используется в моральной аргументации, касающейся моральных принципов. Сфера действия этого аргумента — определение совершенства, и он часто используется при оценке морального совершенства поступков конкретных людей. Особое значение аргумент к вкусу имеет также в сфере нравственного решения. Но вряд ли к вкусу можно апеллировать с намерением поддержать общие принципы морали.

Таким образом, в процессе аргументации, касающейся моральных принципов, могут использоваться самые разные способы аргументации, начиная с дедуктивного обоснования и кончая обращением к моральной интуиции и традиции. Наиболее важным из них представляются не универсальные, а контекстуальные аргументы и прежде всего — аргумент к традиции и аргумент к здравому смыслу. Если мораль и держится в определенной мере на аргументации, то на аргументации, включающей все возможные ее способы, а не какие-то избранные, особо подходящие для обоснования морали приемы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Мораль • Arzamas

Что такое хорошо в понимании древних греков и римлян

Рассказывает Андрей Россиус

Здравствуйте! Я редактор сайта Arzamas Ирина Калитеевская, и мы начинаем седьмую лекцию из курса, посвященного культуре античности. Как вы только что услышали, люди, читающие басни древнегреческого поэта Эзопа, не всегда могут понять, какую именно мораль он имел в виду. Конечно, в Античности это проблем ни у кого не вызывало — а значит, наши представления о добре и зле с тех пор довольно сильно изменились. Для того чтобы разобраться, как представляли себе хорошего человека обычные древние греки и древние римляне, мы обратились к Андрею Россиусу — доктору филологических наук, специалисту по античной философии.

Обе великие классические культуры дают нам достаточный материал для того, чтобы изучить два вида нравственных представлений, весьма несхожих между собой, которые, однако, еще сильнее отличаются от привычного нам уклада, находящегося под безусловным влиянием двухтысячелетней истории христи­анства. Греческая философия создала главнейшие и великие этические учения; само понятие «этика» как отдельный вид теоретической мысли — это создание греков, прежде всего Аристотеля, и сам термин «этика», то есть учение о нрав­ственной философии, принадлежит Аристотелю.

Уже начиная с Сократа мы наблюдаем рационализацию этических пред­ставле­ний. Сократ полностью интеллектуализировал эту сферу, и его знаменитые этические парадоксы — в частности, о том, что никто не может желать зла или творить зло добровольно — содержат в себе именно интел­лектуалистическое начало. Еще дальше пошел в этом направлении Платон, который доказывал, что благо может быть только абсолютным и поэтому нет никакой разницы между благом индивидуальным и благом вообще; поэтому вопрос о ценно­стях — ключевой вопрос этики — решается им в таком универ­салистском пла­не. Аристотель в гораздо более гибкой этической мысли создает эвдемонисти­че­скую этику  Эвдемонизм (от греч. eudaimonia — «счастье») — этическое направление, согласно которому смысл человеческой жизни заключается в стремлении к достижению счастья., которая учит человека тому, каким образом достичь счастья, и показывает, что, при всех различиях в понимании счастья между людьми разной степени подготовленности и интеллек­туального совершенства, можно установить некую иерархию и высшая степень счастья достигается тем, кто сумел достичь успеха в созерцательной жизни, в жизни, посвященной знанию. Стоики создают свое этическое учение вокруг пред­ставления о долге, о нрав­ственно должном. Эпикурейцам прина­длежит идеал безмятежной мудрости и способности мудреца пребывать в полнейшей независимости от внешних обстоятельств.

Вся эта пестрота этической мысли возникла не на пустом месте. Естественно, фоном для деятельности каждого из великих мыслителей было то, что он мог встречать в повседневной жизни, в литературе и во всей традиции — так сказать, в воздухе культуры, которым он питался. Каков же этот культурный материал, какова эта нравственная мысль?

Она в древнейшее время, естественно, теснейшим образом оказывается связана с религией. Еще знаменитый английский ученый Эрик Доддс в середине XX ве­ка сформулировал до сих пор широко принятую теорию, которая противопо­став­­ляет два типа обществ: общество стыда и общество вины. Классическим об­ществом стыда в древнюю эпоху Доддс как раз и называет древних греков. В основе социального контроля в таком обществе лежат понятия гордости и че­сти. Главную роль в них играет то, как поступки выглядят — в отличие от ин­ди­­ви­дуальной совести, которая регулирует нравственную жизнь индивида в так называемых обществах вины, каковы в первую очередь все христианские общества.

И надо сказать, что те памятники, которые есть в нашем распоряжении, в це­лом — особенно если полагаться на первые впечатления — подтверждают это наблюдение. Мы видим, что гомеровский герой (а гомеровские тексты — это наш древнейший источник, к счастью весьма пространный, поэтому материала много) прежде всего желает превзойти других и завоевать почет в жизни и сла­ву после смерти. Связано это с тем, что представления о загробном существо­вании совсем не таковы, каковы они в христианстве.

Гомеровский герой, грек этой архаической эпохи, после смерти превращается в некую бледную тень: жизнь после смерти не продолжается, душа не умирает, но с утратой тела она может вести лишь убогое бесчувственное существование, без памяти, без способности вступать в общение с другими душами. Такое впе­чатление, что греки проводили в своей религии некий логический экспе­ри­мент: что будет с человеком, если останется его душа при удалении тела — тела как инструмента всей деятельности, всех восприятий, в том числе и восприя­тия зрительного, слухового, тела как инструмента мысли и чувств.

Такая перспектива, конечно, кажется довольно мрачной и неутешительной. Это означает, что рассчитывать на некую награду в загробном существовании никак не приходится. Поэтому главная забота героя (а герой — это человек, воплощающий некие общие чаяния, то есть это, видимо, некая идеализиро­ван­ная выжимка нравственных представлений любого человека древнейшей эпо­хи) заключается в том, чтобы в своей жизни успеть завоевать достаточный почет и славу, чтобы эта слава пережила его и осталась после смерти.

Мы находим массу подтверждений этому в гомеровских поэмах. Так, в «Или­аде» Гектор, главный защитник Трои, перед поединком просит в случае гибели вернуть его тело родным для погребения — и говорит, что «и слава моя не по­гиб­нет». При этом он полностью отдает себе отчет в том, что его гибель те­лесно фатальна, что, по сути дела, никакого продолжения не будет. Агаме­мнон отмечает, что даже Гектор, сколь он ни отважен, рад будет уцелеть и спа­стись от ужасной войны. И когда Гектор, наконец, погибает, душа его, говорит Гомер, отлетает к Аиду в загробный мир, оплакивая свою участь и расставаясь с юностью.

В знаменитом эпизоде гомеровской «Одиссеи» — посещении царства мерт­вых — Одиссей встречает погибшего героя Эльпенора, и душа его молит Одис­сея о том, чтобы тот позаботился о погребении его тела близ моря — на память и в назидание потомкам. В загробном мире ему дорого то, что связывало его с жизнью и что может напомнить о нем в этой жизни, даже если к жизни нет никакой возможности вернуться.

Моральным представлениям греко-архаической поры чужда идея всепро­щен­чества, прощения врагов: он не подставит другую щеку под удар. Знаменитая формулировка этого принципа, которую мы знаем из греческой трагедии, — это благоприятствовать друзьям и вредить врагам. Надо сказать, что эти пред­ставления, хотя они архаические по сути своей, продолжали жизнь свою и в бо­лее поздний, в классический период, когда уже появилась философия, и одно­временно с нею.

Мы находим формулировки этого у современника Платона, знаменитого афин­ского писателя и полководца Ксенофонта. Вот что говорит он в «Вос­помина­ниях о Сократе»:

«Достоинство человека видишь в том, чтобы друзьям делать больше добра, а врагам больше зла»  Пер. Сергея Соболевского.

Фукидид в своей «Истории» говорит:

«Кинемся яростно на злейших наших врагов, которые находятся в таком замешательстве и которых предает нам сама судьба! Проникнемся при этом убеждением, что в полном согласии с законными установлениями поступает тот, кто желает покарать обидчика, кто считает своим долгом утолить жажду мести, что отразить врага — чувство, которое врож­ден­но нам и которое доставит нам, как говорится, величайшее наслаждение»  Пер. Федора Мищенко.

У того же Ксенофонта мы слышим и во всей силе звучащее представление о сла­ве как о величайшем воздаянии и величайшей награде, которую способен получить человек в жизни. Вот что говорит он сам в автобиографическом по­вествовании о персидском походе:

«Ксенофонт, с одной стороны, был не прочь принять командование, полагая, что тем самым он добьется большего почета среди друзей, имя его получит больше блеска в его родном городе и, может быть, ему удастся принести какую-нибудь пользу войску. Подобные соображения побуждали его стремиться к единоличной власти. Но с другой стороны, когда он размышлял о будущем, таящем в себе неизвестность, и о про­истекающей отсюда опасности потерять уже заслуженную славу, он начинал колебаться»  Пер. Марии Максимовой.

В другом месте Ксенофонт говорит: «Самых приятных звуков — похвалы себе — ты не слышишь»  Пер. Сергея Соболевского, — и Ксенофонт, мыслитель чрезвычайно внимательный к этическим проблемам, написавший целую большую книгу о Сократе, бывший учеником Сократа, здесь тем не менее вполне верен старинным представлениям.

Даже прозвучавших цитат из Ксенофонта достаточно, чтобы убедиться в том, что мотивом при совершении нравственного выбора оказывается отнюдь не представление о какой-либо награде в загробной жизни за достойное пове­дение или же, наоборот, вера в неизбежное наказание за совершенное в этой жизни злодеяние. Нет, при нравственном выборе человеком в первую очередь движут соображения славы, соображения внешние и касающиеся судьбы его, в том числе загробной судьбы, именно в этом мире.

Это не означает, что греческим богам чужда роль носителей справедливости: нет, безусловно, они справедливы, но пути божественные совершенно неиспо­ведимы. И надеяться на бога не приходится. Справедливость их не нацелена на то, чтобы окормлять человечество, в отличие от Бога христи­анского. Чело­век должен в большей степени полагаться сам на себя, а не на божество. По­сему человек и не склонен бывает винить бога в своих неудачах и в собст­вен­ных дурных поступках, которые совершены в минуту заблуждения. Нет, у бо­гов есть свои интересы, и эти интересы никоим образом не соотносятся с интересами человека.

Отсюда вытекают две интересные особенности: с одной стороны, люди, не по­ла­гаясь на богов, имеют гораздо более выраженное собственное человеческое достоинство по сравнению с достоинством божественным. В литературе мы ви­дим множество примеров того, как человек оказывается способен на большее величие, на величие поступков и мыслей, нежели подчас довольно мелочные боги. А если говорить о героях как о воплощении неких нравственных чаяний обычного человека, то герой зачастую вступает и в состязание с богом, невзи­рая на то, что это состязание неизбежно ведет его к уничтожению.

Другая сторона того же самого заключается в том, что обычный человек, как правило, предпочитает не вступать в конфликт с божеством. А так как грани­цы, за которыми начинается конфликт, неясны из-за того, что цели божества никому не известны, то в действие здесь неизбежно входит одна из главных греческих добродетелей, именуемая греческим словом sophrosyne, которое пере­водится на русский язык, в зависимости от эпохи и историко-культурного текста, по-разному — как «благоразумие», а в позднейшей христианской лите­ратуре как «целомудрие» (это, собственно, калька с греческого слова). Ну а для древнего периода, может быть, самым разумным переводом было бы, как пред­ложил знаменитый английский филолог Хью Ллойд-Джонс, «надежный путь мысли» — тот путь мысли, который заведомо не ведет ни к каким эксцессам.

Таким образом, греки не разделяют восточных религиозных представлений о том, что мир есть зло по своей природе, и жизнь — это зло. С другой стороны, точно так же чужды им и сверхоптимистическое представление (допустим, рус­соистское) о том, что мир всецело благостен. Они предпочитают идти по среднему пути. Отсюда существенно менее эмоциональный, даже в повсе­дневной жизни, подход грека к нравственным вопросам. Это подход куда более интеллектуальный: грек склонен взвешивать и отмерять, а не поддаваться непо­средственно чувствам, и поэтому ему совершенно не представляется ди­кой идея ответственности за поступок, которого он, может быть, и не со­вер­шал, потому что если справедливость была нарушена, допустим, его предками, то представление о том, что расплата даже в более поздних поколениях может быть справедливой, не вызывает у него никакого отторжения.

Точно так же и в суде вопрос о присутствии вины человека в совершенном им поступке отнюдь не играет той ключевой роли, какую он стал играть в современном судопроизводстве. Скорее важны последствия этих действий — и это объединяет судебный процесс с представлениями людей в повседневной жизни. Важны последствия того, что ты сделал, а не то, хотел ты хорошего или дурного. Ссылка на намерение, на незнание может в лучшем случае помочь спасти лицо, но никак не освободить человека от ответственности — даже в его собственных представлениях. И мы читаем, что, к примеру, сохранил нам Лисий, греческий оратор, в речи против Агората:

«Может быть, он скажет, что причинил столько несчастий против воли. А по моему мнению, господа судьи, если кто вам причинит большие несчастья, такие, выше которых ничего не может быть, хотя бы это было совершенно против его воли, это еще не причина, чтобы вам не наказывать его»  Пер. Сергея Соболевского.

Аристофану такое общераспространенное отношение позволяет сатирически восклицать в комедии «Осы»:

«О многочтимые, простите, боги, мне!
Ведь я нечаянно! Характер мой иной»  Пер. Адриана Пиотровского.

Итак, греки заботились о награде за свои дела, причем не после смерти, а уже при жизни. Награда эта — слава среди современников и память потомков. Для того чтобы заслужить ее, самое главное — это, во-первых, быть добрым к друзь­ям и мстительным к врагам, а во-вторых, быть благоразумным, чтобы не вызвать гнев богов и не навлечь беду на себя и своих потомков.

Такова в целом картина нравственных представлений греков, которая счита­лась достоверной на протяжении долгого времени. В ней есть свои привлека­тель­ные стороны, которые восхищали многих и многих исследо­вателей и фило­­­со­фов: конечно, это в первую очередь готовность нести за себя ответ­ственность, большее мужество перед лицом смерти, большая готовность человека иметь дело с самим собой и с последствиями своих действий, нежели это свойственно христианской культуре.

Однако, как показали исследования, проведенные во второй половине XX века, эта картина неполная. И возникновение всех тех рационалистических, интел­лектуальных этических учений, во многом подготовивших и христи­анство, было неслучайным, потому что семена этого нового этического подхода при­сут­ствуют уже и в повседневной греческой морали, в том числе и в архаи­че­ские времена.

Были изучены некоторые литературные источники, на которые раньше обра­щали не так много внимания. Прежде всего это ораторская проза. В самом деле, гомеровская поэзия и трагедия неизбежно искажают нравственную картину — просто по той причине, что они по определению дают некий возвышенный, идеализированный образ происходящего, и героический взгляд на мир в них по определению выходит на первое место, он идеализируется и очищается от всех возможных примесей. Между тем неожиданно оказы­вается, что отлич­ные от этого нравственные презумпции можно увидеть в произведениях ора­торской прозы и одновременно с этим — в комедии. И полное совпадение этих нравственных предпосылок в двух столь несхожих жанрах может служить кос­венным доказательством того, что речь идет действительно о реально имев­шем место феномене. Благодаря этим данным открывается во многом неожи­данная картина греческой морали, которая куда более привлекательна для че­ло­века, в том числе знакомого с моралью христианской.

Уже в самых ранних памятниках литературы мы видим, что неограниченное преследование своего интереса усмиряется не только санкцией общества и за­кона, но и религиозными верованиями и представлениями об этической норме, отсюда вытекающими. Самое общее слово «хороший» (agathos) изначально, казалось бы, применяется только к доблести, прежде всего к доблести военной: быть хорошим на войне, то есть удачливым воином, в том числе хорошо уби­вать. Но благодаря тому новому углу зрения, который открывает нам изучение ораторской прозы, оказывается, что и у Гомера это слово означает в том числе нечто хорошее, нечто доброе в нравственном смысле. Более того, оно употреб­ляется не совсем так, как мы привыкли употреблять эти термины блага, в зна­чи­тельной степени под влиянием Платона и во многом воспитанного им хри­стианского употребления. Это слово дополняется словами более конкретными. Например, слово «справедливый», dikaios, в определенных контекстах означает «хороший» и так далее.

Интереснейшим примером трансформации нравственных оценок могут слу­жить элегии Феогнида из Мегары, поэта второй половины VI века до н. э. Феогнид знаменит как ярчайший представитель аристократических ценностей; его стихи в каком-то смысле даже очаровывают беззастенчивой искренностью, с какой их автор — представитель благородного сословия — выражает свое презрение к низшим от рождения: «хороший» для Феогнида — это прежде всего принадлежащий аристократии, «дурной» — относящийся к демосу  Демос — гражданское население полиса. В эпоху архаики демос противопоставлялся аристократии; в конце архаического периода аристократия стала частью демоса. . Но и у Феогнида подобная нравственно-классовая оценка то и дело превра­щается в отвлеченно нравственную:

«Если бы нашим врачам способы бог указал,
Как исцелять у людей их пороки и вредные мысли,
Много бы выпало им самых великих наград.
Если б умели мы разум создать и вложить в человека,
То у хороших отцов злых не бывало б детей:
Речи разумные их убеждали б. Однако на деле,
Как ни учи, из дурных добрых людей не создашь»  Пер. Викентия Вересаева.

Еще отчетливее этот новый смысл звучит в таких строках:

«Добрые ж все принимают от нас как великое благо,
Добрые помнят дела, и благодарны за них»  Пер. Викентия Вересаева.

Не только философам и поэтам, но в огромной степени и ораторам обязан своим становлением греческий моральный лексикон. В судебных речах идет непрерывная и непримиримая борьба одних ценностей с другими, без конца определяется, что есть добро, а что зло. Из судебного красноречия этот тип рассуждений во всё более отвлеченном виде переносится в иные виды рито­рики и становится одним из главных предметов едва ли не большинства речей. То, что прежде звучало порой невнятно, приобретает ясную логическую форму. Нравственные понятия делаются наконец однозначными и понятными для всех.

Когда мы читаем нравственные сентенции и обобщения в сочинениях Исокра­та, афинского оратора и теоретика красноречия, современника Сократа и Пла­тона, а в чем-то даже соперника последнего, уже ничто не кажется нам стран­ным и непривычным: так мог бы написать и автор XIX столетия, и наш совре­менник. Эта способность речи, говорит Исократ, превознося ораторское искус­ство, установила «границы справедливого и несправедливого, прекрасного и постыдного»:

«…без этих разграничений мы не смогли бы вести совместную жизнь. Это с помощью речи мы изобличаем дурных и превозносим хороших, через ее посредство наставляем безрассудных и испытываем разумных, ибо умение говорить так, как следует, мы считаем величайшим призна­ком рассудительности, и в правдивом, честном и справедливом слове видим отображение доброй и справедливой души»  Пер. Эдуарда Фролова.

И военные доблести — оказывается, что даже у Гомера это отнюдь не един­ственные добродетели, которые заслуживают одобрения. В действитель­ности речь с самого начала идет вовсе не только о стыде, не только о внешнем, но и о чувстве вины, и подтверждением тому оказывается множество конте­кстов. Боги, конечно, не озабочены человеческим благом — они справедливы, но справедливость их состоит в том, что они требуют от людей должного почитания. Однако верховный бог, то есть Зевс, уже с самых ранних времен в качестве главной причитающейся себе почести требует того, чтобы люди поступали справедливо по отношению друг к другу.

Таким образом, картина оказалась несколько сложнее, чем предста­влялось изна­чально. В трагедии и гомеровском эпосе речь не идет об абст­рактной спра­ведливости, о хорошем и благом вообще, о добре как таковом, безотноси­тельно стороны, которая ведет военные действия, но, как выясняется, это не зна­чит, что у греков вообще не было таких представлений.

Теперь же перейдем к Риму.

Иную картину, столь же непохожую на христианскую мораль, но намного бо­лее ясную, чем то, что мы видим в древнегреческой культуре, можно наблю­дать в Риме. Так как исторически Рим (в отличие от множества грече­ских городов-государств, каждое из них со своими традициями, установ­лениями), по сути дела, это один разрастающийся полис, то и картина нравов и нрав­ственных представлений, которым следуют люди, куда более единообразна и внятна для нас.

Римское общество чрезвычайно консервативно и традиционно. Светоний со­общает о знаменитом эдикте — законе, который говорит о том, что всё, что не соответствует нравам предков, должно быть по возможности отвергнуто. Это как раз то самое понятие, которое обозначает набор традиционных нрав­ственных представлений, лежащих в основе всего поведения в обществе: mos maiorum — «обычай предков».

Этот обычай вменяет сознанию граждан в качестве добродетелей и их проти­во­положностей весьма определенный и четко структурированный набор качеств. И если эти качества рассмотреть последовательно, лучше всего становится по­нятно, насколько римское нравственное сознание отлично от того, что привыч­но нам. Интересно и то, что в Риме долгое время никакой философии не бы­ло — соответственно, не было и никакой теоретической мысли о нравственных вопросах, и это способствовало устойчивости традиционно принятой системы. Когда же философия в I веке до н. э. появляется, и это греческая философия, то весь ее к тому времени весьма разработанный и изощренный формальный аппарат приспосабливается к оформлению этой весьма сильной традиции. Бла­годаря этому мы можем видеть, что, к примеру, греческий стоицизм с его иде­ей должного, стоящей в центре всей этической системы, оказывается очень при­годен к римской идее государственного служения; эпикурейство же как позицию индивидуали­стическую избирают те, кто чувствует себя в некоторой, может быть не слишком сильной, но оппозиции к официальному учению. Это прежде всего поэты, такие как Гораций и Вергилий, но и свободные мысли­те­ли: сам Цицерон бывает то стоиком, то эпикурейцем.

Каковы же краеугольные камни этого традиционного римского нравственного сознания, обычая предков?

Прежде всего это то, что именуется латинским словом pietas. Типичным пере­водом этого слова в христианском контексте будет «благочестие»; в рим­ских же текстах мы должны переводить его, в зависимости от оттенков употребле­ния, как «долг», «чувство долга», «верность», «твердость религи­озного убежде­ния», «преданность», «сыновний долг» и так далее. Воплощение этой важней­шей добродетели — герой и основатель римской идентичности Эней, воспетый Вергилием в «Энеиде». Цицерон сообщает, что pietas — это добродетель, побуждающая нас исполнять долг перед отечеством и родите­лями, а также прочими людьми, связанными с нами родством. В другом своем философском сочинении «О природе богов» Цицерон определяет pietas как справедливое отно­шение к богам. С этим связана для современного человека трудность вос­приятия римского национального эпоса. Куда легче проник­нуться симпатией к героям Гомера, выше всего ставящим личную доблесть, отвагу и стремящим­ся превзойти других и снискать посме­ртную славу, нежели к Энею — носителю чувства долга по преимуществу.

С понятием pietas тесно связано другое, несколько более конкретно практи­че­ского свойства: fides, или «верность», «надежность», — качество человека, которому можно доверять и на которого можно положиться. Предшественник Вергилия, эпический поэт Энний, характеризует этим словом проводника, от которого зависит успех либо погибель войска римского полководца Тита Фламиния: «Муж небогатый, но исполненный верности».

Столь же, если угодно, объективный, внеличный характер имеют такие добро­детели, как religio и cultus. Содержание этих понятий весьма удачно передается русскими кальками обоих слов: «религия» и «культ». Само понятие «религия» изобретено римлянами, оно производится от глагола religo — «связываю». Речь идет об обеспечении связи между смертными и богами, о поддержании мира с богами, pax deorum, путем неуклонного следования принятому религиозному обычаю. Cultus же буквально — «почитание богов»: это правильное и неуклон­ное отправление внешнего религиозного ритуала. Конечно, присутствие среди важнейших добродетелей внешней ритуальной религиозности объясняет, как мог в позднейшие императорские времена возникнуть и благополучно наса­ждаться культ действующего императора.

Истинный римлянин должен был обладать непременно такими личными добро­детелями, как constantia, «постоянство», и в особенности gravitas, «важ­ность». Под «важностью» здесь следует понимать способность хранить невоз­мутимое и величественное самообладание вне зависимости от происхо­дящих событий, сonstantia же характеризует упорство и неко­лебимость такого самообладания.

Знаменитый легендарный исторический пример этих добродетелей — Гай Му­ций Сцевола. Во время осады Рима этрусским войском он был пойман при по­пытке убить предводителя врагов царя Порсену. В доказательство своей реши­мости и презрения к телу перед лицом долга он положил руку в огонь и держал ее там, пока она не обуглилась. Отсюда, собственно, его имя Сцевола — «лево­рукий». Человек, следующий по пути добродетели, сумевший воспитать в себе все вышеназванные свойства, обладает тем, что римляне именовали virtus (от сло­ва vir — «человек», «мужчина»): это качество истинного мужа. Слово это, в новых языках ставшее обобщенным обозна­чением добродетели, у рим­лян имело, как мы видим, вполне конкретное смысловое наполнение.

Наконец, итогом жизненного пути, отмеченного добродетелью; доброде­теля­ми, если угодно, результативными становятся восхищающие римских писа­телей качества dignitas и auctoritas. Dignitas — буквально «достоинство» — это именно свойство человека, доказавшего, что на любом посту он умел служить образцом благочестия, долга, надежности, верности, самообладания и упор­ства — словом, был носителем всех тех вышепере­численных добродетелей; во мно­гих случаях слово dignitas можно было бы перевести как «репутация». Auctoritas же — это тот почет, который обеспечивается доброй репутацией и ничем иным.

Вот какова нравственная картина представлений древнего римлянина.

Итак, по мнению римлян, человек, который демонстрирует чувство долга, надеж­ность, самообладание и упорство, почитает богов, правильное отправ­ляет ритуалы, может быть назван «муже­ствен­ным» и «достойным» и заслужи­вает почета. Все это довольно далеко от христианских представлений о добре и благе. Что же произошло, когда эта система ценностей столкнулась с хри­стианством?

Неудивительно, что наступление и победа христианства влекла за собой кон­фликт между нравственной традицией старого Рима и интенсивно выраба­ты­вавшейся новой системой ценностей. Когда господство христианской религии получает окончательное политическое закрепление, только отдельные чудаки решаются вспоминать об обычае предков.

Особенно примечательна фигура Квинта Аврелия Симмаха, государственного деятеля и ученого второй половины IV века н. э. Этому знатоку древней лите­ратуры новое время обязано сохранением некоторых важнейших памят­ников римской поэзии и прозы. В эпоху уже далеко зашедшего забвения классических произведений он один из немногих продолжал изучать старые рукописи, выби­рал лучшие варианты и велел переписывать исправленный текст; нам известен ряд предложенных лично им вариантов поправок. В собственных же своих сочинениях он защищал древнюю религию и старые моральные ценности, видя в них залог величия Рима. Его современник, христианский поэт Пруденций, счел одинокий голос Симмаха столь опасным, что выступил против него с осо­бым памфлетом, так и озаглавленном «Против Симмаха», где понятие, из кото­рого составляется римское mos maiorum, он отвергает как не более чем предрас­судок древних прадедов. Таков был конец системы римских добродетелей, дол­гие века служивший фундаментом всей римской цивилизации. Попытка отча­сти воскресить ее была сделана лишь в эпоху Возрождения.

Это была последняя лекция из курса о том, что такое античная культура. До встре­чи!

Что еще почитать о нравственных представлениях в Древней Греции и Риме:

Апресян Р. Г. Нравоперемена Ахилла. Истоки морали в архаическом обществе (на материале гомеровского эпоса). М., 2013.
Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. М., 1988.
Гусейнов А. А. Античная этика. М., 2011.
Столяров А. А. Стоя и стоицизм. М., 1995.
Греческая философия: в 2 т. М., 2006–2008. 

Ликбез № 2

Что такое античность

Ликбез № 2

Что такое античность

Моральных принципов и их влияние на вашу жизнь

Автор: Эшли Браун

Обновлено 27 января 2021 г.

Медицинское освидетельствование: Авиа Джеймс

Вы когда-нибудь спрашивали себя, почему вы принимаете решения, которые принимаете? Если вы когда-нибудь задумывались, почему у вас возникает тошнотворное чувство в животе, когда вы делаете что-то, чего, как вы знаете, не должны, то, скорее всего, это связано с вашими моральными принципами.Эти принципы есть у всех, но они могут сильно отличаться от одного человека к другому. Может быть полезно изучить свои моральные принципы, поскольку они определяют многие аспекты вашей жизни.

Хотите узнать, как принимать лучшие решения на основе морали?

Источник: freepik.com

«Свободный словарь» определяет моральные принципы как «принципы добра и зла, которые принимаются отдельным лицом или социальной группой.«Как правило, мораль — это то, чем мы руководствуемся в своих действиях. Есть некоторые моральные принципы, с которыми согласны большинство людей, а другие отличаются от группы к группе и от человека к человеку. Многие люди могут следовать моральным принципам, следуя законам.

Когда вы не живете по своим моральным принципам

В наших моральных принципах легко идти на небольшие компромиссы. Мы делаем это, рационализируя свои действия. Мы делаем или говорим что-то, что, по нашему мнению, не считаем правильным, но мы находим способ объяснить себе это действие или утверждение, чтобы это звучало так, будто это нормально.Однако глубоко внутри мы знаем, что перешли черту и нарушили наши моральные принципы. Даже незначительный компромисс со своей моралью позволяет легче идти на большие компромиссы. Прежде чем вы это узнаете, вы, возможно, будете принимать неверные решения и действовать так, как никогда бы не вообразили.

Когда вы действуете или говорите против своей морали, вы начинаете испытывать чувство вины и стыда. Вы чувствуете себя виноватым за свои действия, из-за чего вам может быть стыдно за себя. Приверженность своим моральным принципам помогает вам жить жизнью, которой вы гордитесь и которая ассоциируется с большим счастьем.Вот несколько примеров моральных принципов и того, как они могут повлиять на вашу жизнь.

• Относитесь к другим так, как вы хотите, чтобы относились к вам. Когда вы живете в соответствии с этим моральным принципом, вы находите время, чтобы посочувствовать другим и попытаться увидеть вещи их глазами. Вы думаете о ситуации, в которой они находятся, а не только о своей собственной, и думаете, что бы вы хотели, чтобы кто-то сделал для вас, если бы вы оказались в этой ситуации. Если бы все жили по этому правилу, было бы возможно, что преступность и издевательства значительно уменьшились бы.Когда вы хорошо относитесь к другим людям, вы, скорее всего, будете хорошо относиться к вам в ответ.
• Говори правду / не лги. Мы все хотим, чтобы люди были с нами честны. Мы хотим знать, что нам не лгут и что мы можем доверять людям. Однако в некоторых случаях люди могут оправдать свою нечестность, приводя доводы, которые в данный момент кажутся хорошими, но нарушают их собственную мораль. Они могут использовать такие фразы, как «ложь во благо» или «делать это для их блага», чтобы поддержать свое решение. Если вы будете честны с другими людьми, они поймут, что могут вам доверять, что поможет установить лучшие отношения.
• Не тратьте то, чего у вас нет. Некоторые люди считают, что быть в долгах — неправильно. Другие не считают, что перерасход средств является неправильным по своей сути, но они признают, что это отрицательно сказывается на их жизни. Важно хорошо распоряжаться тем, что вам дают. Управление означает, что вы ответственно относитесь к своим финансам, в том числе не тратите деньги, которых у вас нет.

Источник: freepik.com

• Держи свое слово. Этот моральный принцип похож на честность и отказ от лжи, но о нем стоит упомянуть отдельно. Если вы не сдержите свое слово (или обещание), как правило, пострадает не только ваша репутация, но и вам может быть нанесен ущерб в результате возмездия. Если вы будете выполнять то, что обещаете сделать, люди будут доверять вам больше. Вы также будете больше доверять себе. Это часто приводит к лучшим личным отношениям, карьерному росту и лучшей жизни в целом.
• Не бери то, что тебе не принадлежит. Большинство людей согласятся, что вам не следует воровать. Однако многие люди регулярно идут на небольшие компромиссы, которые не соответствуют этому принципу.

Соблюдаете ли вы свои моральные принципы?

Если вы живете не в соответствии с моральными принципами, в которые верите, подумайте о том, как исправить это. Вы проживете не лучшую жизнь, если нарушите собственную мораль. Важно, чтобы вы согласовывали свои действия и слова со своими моральными принципами.Когда вы это делаете, части вашей жизни, как правило, встают на свои места. Вы испытаете больше счастья, потому что останетесь верны себе.

Как мне жить более нравственно?

Может быть трудно перестроиться, если вы позволите своим моральным принципам ускользнуть. Однако это не должно быть постоянным условием, так как вы всегда можете изменить свое поведение.

Один из способов изменить поведение — поставить цели. Подумайте о том, чтобы записать в книгу, как вы хотите жить, включая цели по достижению этой жизни.Это поможет вам нести ответственность за собственный набор правил и стандартов.

Хотите узнать, как принимать лучшие решения на основе морали?

Источник: pexels.com

Возможно, самый важный способ жить нравственно — это доверять своим инстинктам или тому, что в глубине души вы считаете правильным. Вы не всегда можете объяснить, что заставляет вас чувствовать себя определенным образом, но во многих случаях вы можете сказать, если что-то не так.Избегайте действий, которые заставляют вас чувствовать себя неловко.

Следование приведенным выше советам может помочь вам оставаться на верном нравственном пути. Однако, если вы все еще чувствуете, что упускаете из виду, возможно, пришло время поговорить с квалифицированным консультантом.

Источник: pexels.com

BetterHelp может помочь в соблюдении ваших моральных принципов

Если вы изо всех сил пытаетесь определить важные для вас моральные принципы, как воплотить их в жизнь или где исправить прошлую ошибку, вам может помочь разговор с лицензированным терапевтом.Специалист в области психического здоровья может предложить беспристрастное мнение и направить вас к достижению ваших целей и к жизни в соответствии с вашими моральными принципами.

Вы можете попробовать онлайн-терапию. Исследования показывают, что электронная терапия столь же эффективна, как и традиционные личные консультации, что делает ее невероятно удобным вариантом. Это исследование, проведенное учеными из Университета Бригама Янга, показало, что технологическая терапия дает и другие дополнительные преимущества, в том числе «более низкую стоимость, отсутствие времени на дорогу, легкий доступ, отсутствие списков ожидания и отслеживаемый прогресс.”

Если эти льготы вам нравятся, подумайте о выборе решения для онлайн-терапии, такого как BetterHelp. Профессиональный лицензированный терапевт BetterHelp может оказывать постоянную ежедневную поддержку по электронной почте, в чате или по видеоконференцсвязи, что означает, что вы можете выбрать лучший формат для вас. Сайт также предлагает многочисленные источники полезной информации о распространенных психических расстройствах и статьи, в которых обсуждается, как справляться со стрессом, трудными людьми и трудными ситуациями. Вот что говорят другие о помощи, которую они получили от консультантов BetterHelp.

Отзывы консультанта

«Я работаю с Алисией около 7 месяцев и не могу ее порекомендовать. Она невероятно умна и в то же время наполнена теплотой, она не осуждает, но все же способна видеть негативные модели, она дает твердые основы и решения, когда они мне нужны, и прислушивается, когда мне это нужно. Алисия не просто занимается предметом обсуждения, она запоминает вещи, которые я сказал ей за несколько недель до этого, небольшие имена или детали или проходящие комментарии, и указывает на закономерности, которых я не заметил, помогая мне переосмыслить мои собственные мысли. и поведения, при этом показывая, насколько она на самом деле слушает и уделяет внимание.Это заставляет меня чувствовать, что я разговариваю с другом. Одним из личных примеров ее интуитивного духа является то, что она сказала мне на моем первом сеансе с ней, и это запомнилось мне с того дня. Я поделился тем, насколько «сломленным» я себя чувствовал после пары последних ролей в довольно токсичной рабочей среде. И после того, как я поделилась, почему я ушла из этих компаний, в основном имея дело с боссами / коллегами, которые были хулиганами, нечестными и манипулятивными людьми, которые причинили много вреда, Алисия указала, что я, на самом деле, не сломлен, как причина, по которой я ушла из них. компании всегда были одинаковыми — мои глубоко укоренившиеся ценности доброты и честности не позволили мне больше находиться в этой среде, что мое самоощущение с моральной точки зрения осталось прежним, когда многие люди изменяют свою мораль, чтобы преуспеть в напряженной работе ситуации.Этот переосмысление повествования, которое я говорил себе с того момента, как бросил, изменило для меня все, и она знала меня 45 минут. Для любого, кто сомневается в терапии и ее преимуществах, Алисия — чуткая душа, которая нам всем нужна в нашей жизни ».

«Оливер помог мне во многих отношениях, несмотря на то, что мы относительно недолго работали вместе. Он помог мне лучше взглянуть на мир, и он помог мне установить некоторые новые философии и принципы, которые, как я считаю, очень полезны в моей повседневной жизни и в преодолении повседневного стресса, а также помогают мне и направляют меня через несколько трудных личных решений и работу над собой и своим поведением.”

Заключение

Когда ваш моральный компас отключен, вам может понадобиться помощь в выяснении своих моральных принципов и того, как жить по ним, не нарушая правил. Когда дело доходит до понимания того, что такое мораль, как она работает и как включить ее в свою жизнь, обращение к профессиональному помощнику может иметь значение.

Семь моральных правил, установленных во всем мире

Что такое мораль? А есть ли общечеловеческие моральные ценности? Ученые обсуждали эти вопросы на протяжении тысячелетий.Но теперь, благодаря науке, у нас есть ответы.

Сходящиеся линии доказательств — из теории игр, этологии, психологии и антропологии — предполагают, что мораль — это набор инструментов для содействия сотрудничеству. ¹ .

На протяжении 50 миллионов лет люди и их предки жили в социальных группах. За это время естественный отбор снабдил их целым рядом приспособлений для осознания огромных преимуществ сотрудничества, которые дает социальная жизнь. Совсем недавно люди построили на этих благотворных биологических основах культурные инновации — нормы, правила, институты, — которые еще больше укрепляют сотрудничество.Вместе эти биологические и культурные механизмы обеспечивают мотивацию для социального, кооперативного и альтруистического поведения; и они предоставляют критерии, по которым мы оцениваем поведение других. И, согласно теории «морали как сотрудничества», именно этот набор совместных черт составляет человеческую мораль.

Более того, теория заставляет нас ожидать, что, поскольку существует много типов сотрудничества, будет много типов морали. Отбор родственников объясняет, почему мы чувствуем особую ответственность за заботу о своих семьях и почему мы ненавидим инцест.Мутуализм объясняет, почему мы формируем группы и коалиции (сила и безопасность заключаются в количестве) и, следовательно, почему мы ценим единство, солидарность и лояльность. Социальный обмен объясняет, почему мы доверяем другим, отвечаем взаимностью, чувствуем вину и благодарность, исправляемся и прощаем. А разрешение конфликтов объясняет: почему мы участвуем в дорогостоящих проявлениях доблести, таких как храбрость и великодушие; почему мы подчиняемся нашему начальству; почему мы справедливо разделяем спорные ресурсы; и почему мы признаем предыдущее владение.

Мораль всегда и везде — явление сотрудничества.

И, как предсказывает теория, эти семь моральных правил кажутся универсальными для разных культур:

1. любите свою семью
2. помогите своей группе
3. вернуть услуги
4. будь храбрым
5. подчиняться власти
6. будь честным
7. уважать чужую собственность

Мои коллеги и я проанализировали этнографические описания этических норм в 60 обществах (включая более 600 000 слов из более 600 источников) ² .Мы обнаружили, что эти семь форм сотрудничества всегда считались морально хорошими. Мы нашли примеры большей части этой морали в большинстве обществ. Важно отметить, что не было никаких контрпримеров — не было обществ, в которых любое из этих действий считалось бы морально плохим. И мы наблюдали эту мораль с одинаковой частотой на всех континентах; они не были исключительной прерогативой «Запада» или какого-либо другого региона.

Например, у амхара «пренебрежение обязанностями родства рассматривается как постыдное отклонение, указывающее на злой характер».В Корее существует «эгалитарная общинная этика [] взаимопомощи и сотрудничества между соседями [и] сильной внутригрупповой солидарности». «Взаимность наблюдается на каждом этапе жизни Гаро [и] занимает очень высокое место в социальной структуре ценностей Гаро». Среди масаев «все еще очень уважают тех, кто цепляется за воинские добродетели», и «бескомпромиссный идеал высшей воинственности [включает] аскетическую приверженность самопожертвованию… в пылу битвы как высшее проявление мужественной преданности».Бемба проявляют «глубокое чувство уважения к авторитету старейшин». «Идея справедливости» Капауку называется «ута-ута, половина-половина… [значение которой] очень близко к тому, что мы называем справедливостью». А среди тараумара «уважение к собственности других является краеугольным камнем всех межличностных отношений».

«Мораль как сотрудничество» не означает, что моральные ценности будут идентичны в разных культурах. Напротив, теория предсказывает «вариативность темы»: моральные ценности будут отражать ценность различных типов сотрудничества в различных социальных и экологических условиях.И, конечно же, у нас сложилось впечатление, что эти общества действительно различались по тому, как они расставляли приоритеты или ранжировали семь моральных ценностей. В ходе дальнейших исследований, возможно, собрав новые данные о моральных ценностях в современных обществах, мы сможем изучить причины этих различий.

Итак, есть общее ядро ​​универсальных моральных принципов. Нравственность всегда и везде — явление сотрудничества. И все согласны с тем, что сотрудничество, продвижение общего блага — это правильный поступок.Признание этого фундаментального факта о человеческой природе может способствовать взаимопониманию между людьми, принадлежащими к разным культурам, и тем самым помочь сделать мир лучше.

Ссылки :

1. Карри, О.С., Нравственность как сотрудничество: проблемно-ориентированный подход, в книге Эволюция морали , Т.К. Шакелфорд и Р.Д.Хансен, редакторы. 2016, издательство Springer International Publishing. п. 27-51.
2. Карри, О.С., Маллинз, Д.А., и Уайтхаус, Х.(готовится к печати). Сотрудничать — это хорошо? Проверка теории морали как сотрудничества в 60 обществах. Современная антропология. (https://osf.io/9546r/)

Эта статья из проекта TVOL под названием «Этот взгляд на мораль: может ли эволюционная перспектива выявить универсальную мораль?» Вы можете загрузить проект в формате PDF [здесь], прокомментировать эту статью ниже или прокомментировать проект в целом в сводке и обзоре.

моральных принципов: разные ответы на вопрос «Что хорошего?»

Обновлено 17 мая 2021 г.

Медицинское заключение: Келли Кампф

С тех пор, как первые великие философы Древней Греции писали свои мысли, человечество боролось с концепцией и применением морали.Мораль — это образ мышления, который ставит под сомнение и решает, являются ли определенные поступки и намерения по своей природе хорошими или плохими.

Множество различных определений моральных принципов возникло на протяжении веков и распространилось по областям, которые в конечном итоге стали современной психологией. В наши дни люди с такой же вероятностью захотят дать определение моральному мышлению и поведению. Они ищут определение моральных принципов и иногда даже испытывают моральную панику.Итак, важно исследовать различные моральные принципы и усвоить различные идеи моральной философии, которые могут направлять вашу жизнь.

Но что это за разные моральные принципы, как можно доказать их истинность и как они применимы к нам сегодня? Давайте посмотрим и узнаем!

Что такое моральные принципы?

Мораль рассматривает принцип, согласно которому поведение определяется тем, что мы считаем правильным и неправильным. Но как мы можем определить мораль так, чтобы оно соответствовало нашему моральному пониманию того, что правильно и что неправильно?

Моральная философия — это область исследования, которая пытается ответить на этот вопрос.Философы морали постоянно ставят под сомнение каждое моральное правило, определяющее поведение человека и доказывающее доказательство или отсутствие универсальных моральных принципов. Давайте взглянем на некоторые из основных идей и движений, которые на протяжении веков помогали формировать моральную философию.

Что такое моральный абсолютизм?

Моральный абсолютизм — это утверждение, что существуют абсолютные моральные принципы, которые делают человека хорошим или плохим. Это означает, что мораль универсальна; есть попытка «правильно» и «неправильно», которая применима к каждому человеку, независимо от того, кто он.Древнегреческие философы-моралисты Платон и Аристотель придерживались морального абсолютизма. Философ Просвещения Иммануил Кант также был ярым сторонником морального абсолютизма.

В этой моральной философии есть что-то правильное и неправильное. Эти абсолюты основаны на моральном обязательстве перед обществом. Многие религии основаны на моральном абсолютизме, где каждый моральный агент или человек несет ответственность за бога или высшую силу. Бог или высшая сила устанавливает абсолютный кодекс моральных принципов и этики, и чтобы жить хорошей жизнью, нужно придерживаться этих моральных принципов.Моральное чувство правильного и неправильного также может исходить от общества, которое определяет параметры хорошего и плохого поведения.

В моральном абсолютизме есть некоторый отпор моральной философии. Классический пример: «Воровать — это нормально?» Большинство людей сказали бы: «Абсолютно нет!» Но что, если кто-то ворует хлеб, чтобы прокормить свою голодающую семью? В этом случае моральная философия и чувство морального долга немного запутываются. Если рассматривать исключительно через призму абсолютного морального обязательства, нет «правильного» ответа.В результате этой двусмысленности возникла реакция поэтапного абсолютизма.

Градуированный абсолютизм, разновидность морального абсолютизма, представляет собой моральную философию, которая утверждает, что моральные принципы существуют на шкале. Например, если вы укрываете невинного человека от государственного чиновника, который хочет его убить, то солгать этому чиновнику — это нормально. Это связано с тем, что согласно установленным моральным принципам, солгать потенциальному убийце — это нормально, если это нужно для спасения невиновного человека. Некоторые даже скажут, что у вас есть моральное обязательство лгать и защищать невинную жизнь.

Фрэнк Бухман и моральное перевооружение

Одним из наиболее заметных современных движений морального абсолютизма было «Моральное перевооружение» 1930-х годов. Моральное перевооружение было движением, возглавляемым Фрэнком Бухманом, американцем, который был популярен благодаря своему влиянию в церкви. Он утверждал, что личная приверженность абсолютным моральным принципам, особенно изложенным в христианстве, сделает мир лучше. Основная идея «Морального перевооружения» заключалась в том, что если люди будут действовать в соответствии с абсолютными моральными принципами на личном уровне, то мир, который обязательно последует, принесет пользу всему миру.Таким образом, каждый человек мог взять на себя моральное чувство ответственности за благополучие всего мира.

Что такое моральный релятивизм?

По ту сторону спектра от морального абсолютизма находится моральный релятивизм. Моральный релятивизм утверждает, что невозможно сказать, что действие или поведение по своей сути правильное или неправильное. Напротив, что правильно, а что неправильно, зависит от культуры, общества и понимания, в котором применяются моральные принципы.

Например, хотя люди во всем мире могут согласиться с тем, что хорошо относиться к другим так же, как вы хотели бы, чтобы относились к ним, фактическое поведение и моральные обязательства, которые это подразумевает, будут сильно отличаться от культуры к культуре и от общества к обществу. .

Моральный релятивизм — это идея философов-моралистов, восходящая к 5 ^-м годам до нашей эры. Греческий историк Геродот рассказывает историю, в которой персидский царь Дарий Великий противопоставляет погребальные обряды двух культур.Он просит греков представить, будут ли они когда-нибудь есть тела своих умерших отцов; он предлагал непристойные суммы денег каждому, кто это сделал. Все сказали, что никогда не сделают этого, потому что это неправильно и полностью противоречит их моральным принципам. Однако это был погребальный обычай Каллатии. Затем царь Дарий спросил Каллатии, будут ли они когда-нибудь кремировать своих мертвых, как это делали греки. Они также сказали, что абсолютно не будут, потому что это было морально неправильно. Геродот отмечал, что увидев и зафиксировав это взаимодействие,

«Если бы кто-либо, независимо от того, кому была предоставлена ​​возможность выбрать из всех наций в мире набор верований, которые он считал наилучшими, он неизбежно — после тщательного рассмотрения их относительных достоинств — выбрал бы веру своей собственной страны.Все без исключения считают свои родные обычаи и религию, в которых он был воспитан, лучшими, и поэтому вряд ли кто-либо, кроме сумасшедшего, будет издеваться над такими вещами. Существует множество свидетельств того, что это общее представление о древних обычаях своей страны ». (Из Истории 3.38, перевод Обри де Селинкур)

С тех пор моральный релятивизм прошел долгий путь, и в 20-м веке, ^-м, -м веке и промышленной революции, наряду с растущим глобализмом, наблюдался его подъем.Философы-моралисты, такие как Франц Боас и Рут Бенедикт, вдохновленные и опирающиеся на работы культурных антропологов, таких как Маргарет Мид, внесли свой вклад в область морального релятивизма. Они выложили работы, которые объясняют необходимость культурного, исторического и социального контекста для оценки того, являются ли моральные принципы и определенные виды поведения хорошими или плохими.

Что такое моральный нигилизм?

Моральный нигилизм — это вера в то, что моральные принципы нельзя разделить на хорошие или плохие.Напротив, все принципы тела или решения о поведении «туманные», без определения и чувства морального долга. Его самые первые корни уходят в древнегреческие скептики, чьи философы-моралисты считали, что истинное знание невозможно познать, и поэтому ни одно из истинно правильных этических или моральных поступков не может быть определено.

Моральный нигилизм защищают философы-моралисты Фридрих Ницше, Альбер Камю и многие другие. Они заявляют, что ни у кого нет моральных обязательств перед другими в их обществе.Поиски правильного определения принципа или определения морального долга по сути бесполезны. Общая идея о том, что в мире нет ничего объективно истинного или структурированного, приводит к выводу, что этика и мораль не могут быть истинными или структурированными.

Хотя на первый взгляд принятие морального нигилизма может показаться угнетающим или обескураживающим, Камю пишет о своего рода свободе, которая приходит с его принятием. Он пишет об этом в своей статье « Миф о Сизифе », где он говорит, что даже тот, кто живет жизнью, лишенной воспринимаемого прогресса или смысла, может быть счастлив в поисках смысла через все это.

Какой из них правильный?

Между философами-моралистами существует так много противоречащих друг другу идей относительно «правильного» определения моральных принципов. Каждый человек должен выбрать для себя определение моральных принципов, которого он придерживается. Их моральное чувство правильного и неправильного заставит их идентифицировать себя с одним ясным моральным принципом, на котором будет основано поведение.

По иронии судьбы, этот ответ почти эквивалентен моральному релятивизму.Однако тот, кто верит и придерживается того, что они считают универсальным моральным и этическим стандартом, может не принять это определение моральных принципов. Однако человек осознает их моральный долг; является ли оно абсолютным или несуществующим, невозможно точно определить одно правильное определение морального принципа.

Почему это важно для меня?

Мораль этой истории заключается в том, что наши моральные принципы определяют, как мы поступаем по отношению к себе и другим. Итак, чтобы жить с собой и другими в гармонии, вам необходимо изучить свои моральные принципы, а также конкурирующие школы мысли о моральных принципах.Таким образом, вы сможете определить и объяснить, как и почему вы ведете себя именно так. Эта способность понимать и формулировать свои моральные принципы приведет к лучшему пониманию себя, своего поведения, других и своего поведения.

В целом, сильная основа моральных принципов позволит вам прожить свою жизнь как «хороший» человек, которым вы хотите быть!

Часто задаваемые вопросы (FAQ)

• Каковы примеры моральных принципов?

Моральные принципы — это идеалы, которым люди стремятся соответствовать, веря, что они сделают их лучше.В обществе существует множество примеров морали, которые, как все принято считать, являются действиями «хороших людей», однако некоторые моральные принципы могут быть специфичными для отдельного человека. Вот некоторые примеры универсальных моральных принципов:

• Всегда говори правду
• Выполняй свои обещания
• Не обманывай
• Не кради
• Возьмите на себя ответственность за свои действия
• Наберитесь терпения
• Будьте терпимы к другим и их различиям

Моральные принципы — это основные качества людей, которые помогают скреплять структуру общества.Это стандарты, которым нас учат в детстве, и которых мы ожидаем придерживаться других. Это настолько укоренившаяся система убеждений, что мы чувствуем серьезное разочарование, когда кто-то не соответствует этим идеалам.

• Каковы 4 моральных принципа?

Четыре моральных принципа, которых придерживаются медицинские работники, также применимы к широкому кругу людей. Вот эти моральные принципы:

• Уважение к автономии: уважать решения, принятые сознательным взрослым, обладающим ясными умственными способностями.
• Милосердие: Моральное обязательство действовать во благо других.
• Нечувствительность: Моральное обязательство не причинять вреда другому человеку.
• Правосудие: равномерно распределять выгоды, риски, затраты и ресурсы среди людей.

Эти моральные принципы широко приняты и практикуются в большинстве, если не во всех обществах, особенно среди их специалистов в области здравоохранения и правоохранительных органов.

• Каковы 7 этических принципов?

7 этических принципов применимы непосредственно к медсестринскому делу, но могут быть снова применены ко многим людям.Эти этические принципы перекрывают многие моральные принципы и расширяют их. В их числе:

• Благотворительность: Обеспечение хорошего здоровья, благополучия и заботы о пациенте, а также обеспечение равного отношения ко всем пациентам в отношении заботы и уважения.
• Незначительность: Не навреди. Чтобы гарантировать, что ни один из пациентов, находящихся на их попечении, не получит никакого вреда, будь то физический, умственный или эмоциональный.
• Автономность и конфиденциальность: гарантировать, что пациент, пока он в здравом уме, может принимать свои собственные решения в отношении своего лечения и что эти решения будут соблюдаться.Кроме того, чтобы гарантировать, что любая медицинская информация, касающаяся любого и всех пациентов, будет конфиденциальной и не будет передана никому за пределами их непосредственного медицинского персонала.
• Эффективность: Обеспечение того, чтобы те, у кого наивысший уровень потребностей, в первую очередь получали доступ к имеющимся ресурсам, обеспечивая при этом достаточное количество ресурсов для оказания помощи всем остальным, кто в этом нуждается. Также известна как социальная справедливость; Обеспечить одинаковый уровень заботы и уважения к людям всех вероисповеданий, происхождения, рас, религий и т. Д.
• Процессуальное правосудие: гарантировать, что все законы, кодексы, стандарты оказания помощи и СОП соблюдаются одинаково с каждым пациентом.
• Правдивость: Чтобы всегда говорить правду, чтобы никакие действия не скрывались, и чтобы все обучение, лицензии и образование были актуальными и действительными.
• Верность: обеспечение лояльности, доверия и взаимного уважения между пациентом и опекуном. Это важно для того, чтобы лечение было эффективным, и лицо, осуществляющее уход, должно делать все возможное, чтобы эта верность не нарушалась.

Как видите, многие из этих этических принципов частично совпадают с моральными принципами, перечисленными выше.

• Каковы шесть основных моральных принципов?

Хотя можно утверждать, что любой из вышеперечисленных моральных и этических принципов считается базовыми моральными принципами, вот другие основные моральные принципы, которые каждый может применять в своей жизни:

• Уважайте других: это повторяет распространенную фразу: «Обращайтесь с другими так, как вы хотели бы, чтобы относились к вам.”
• Говорите правду: почти в любой ситуации, когда вы говорите правду, результат лучше, чем ложь. Это включает ложное упущение.
• Не навреди: по возможности помни о благополучии своих собратьев. Это не только не причинение вреда людям, но и протягивание руки помощи, когда это возможно.
• Участвуйте, а не родитель. Направляйте других и помогайте им с задачами, но не делайте ничего ни для них, ни для них. Скорее взаимодействуйте с ними, чтобы укрепить связи.
• Действуйте, когда на вас возложена ответственность: если вы видите, что происходит что-то изначально неправильное, скажите что-нибудь. Если кто-то просит вас о помощи, помогите им.
• Соблюдайте закон: не совершайте преднамеренно то, что вы считаете преступлением.

В зависимости от вашей религии, культуры, наследия или любого количества факторов ваши личные моральные кодексы могут немного отличаться. Однако это некоторые довольно универсальные принципы, которых большинство людей придерживается как социальные нормы.

• Какие моральные качества?

Моральные качества человека — это его аспекты, которые неизменно остаются положительными на протяжении всей его жизни. Тот факт, что кто-то однажды совершил хороший поступок, не означает, что он обладает хорошими моральными качествами. Потенциал есть, но до тех пор, пока такое поведение не станет постоянным и не произойдет, даже если это не принесет пользы человеку, его нельзя рассматривать как моральное качество. Вот несколько примеров моральных качеств людей:

• Доброта: Человек, который всегда останавливается, чтобы помочь раненым животным, если они их находят, даже если из-за этого они опаздывают на работу.
• Вежливость: Человек, который всегда может сказать доброе слово о людях, никогда не сплетничает и думает в первую очередь о других.
• Толерантность: Человек терпеливый и понимающий точки зрения и мнения других.
• Самоконтроль: Человек, который никогда не злоупотребляет вещами и знает свои пределы.
• Терпение: Человек на работе, к которому все обращаются за помощью, потому что он всегда готов помочь и неоднократно объяснять вещи.

Примеров моральных качеств еще много, но это некоторые специфические и легко узнаваемые.

Плохая мораль возникает, когда человек не заботится о том, как его слова или действия могут повлиять на окружающих. Вот несколько примеров плохой морали:

• Воровство: Забирать то, что тебе не принадлежит. Это выходит за рамки физической собственности и включает интеллектуальную собственность, такую ​​как идеи, методы и т. Д.
• Ложь: Умышленное введение в заблуждение кого-то ложной информацией для получения выгоды.
• Обман: будь то тест или предательство человека, с которым вы встречаетесь.
• Упущение: найти бумажник на земле и оставить его, не найдя владельца и не сдав его в полицию.

Каждый раз, когда человек сознательно делает что-то, что может навредить другому человеку, чтобы он сам мог извлечь выгоду из ситуации, является примером плохой морали.

18 важнейших моральных ценностей с примерами

У каждого есть моральный компас и набор стандартов, по которым они живут.Мораль формируется из ценностей человека, и эти ценности лежат в основе способности человека различать добро и зло. Некоторые примеры моральных ценностей включают верность в браке, верность компании, любовь и уважение к членам семьи, а также приверженность навыку, несущему смысл. Мораль строится на ценностях, чтобы формировать конкретные, зависящие от контекста правила, регулирующие поведение человека. Вот список самых важных ценностей.

1. Любите Господа всем сердцем, душой, разумом и силой
Десять заповедей являются основой обществ, основанных на христианских принципах.Первые четыре заповеди конкретно говорят верующим христианам любить Бога и всегда держать Его как высший приоритет. Христианам велят никогда не поклоняться другим богам и не делать никаких кумиров, например идолов. Христианам также велят никогда не произносить имя Бога напрасно. Следует помнить день субботний. В Евангелии от Марка 12:30 Иисус Христос говорит любить Господа Бога всем сердцем, всей душой, всем разумом и всей вашей силой. Также в Иоанна 14:15 Иисус говорит: «Если любите Меня, соблюдайте Мои заповеди.”

2. Люби ближнего, как самого себя
Остальные шесть заповедей конкретно говорят верующим христианам любить других людей и относиться к ним так, как они хотели бы, чтобы относились к ним. В мире считается преступлением совершить убийство и украсть что-либо у кого-либо. Быть вором не окупается. Прелюбодеяние — это акт предательства любви к мужу или жене. Лжесвидетельство — это ложь. Желание чужого имущества — это акт зависти или зависти к вещам другого человека.Вообще говоря, если вы хотите, чтобы другие вас любили и уважали, проявляйте к ним любовь и уважение.

3. Честность — лучшая политика
Люди доверяют друг другу, когда знают, что могут быть честными друг с другом. Невозможно доверять тому, кто всегда нечестен с вами в вопросах. Честность — это моральная ценность, которой обладает большинство людей в обществе, потому что они знают, что ложь не принесет им пользы в долгосрочной перспективе. Например, честность — это самая важная ценность на рабочем месте.Если вы продаете продукт клиенту, вы хотите быть честным в отношении этого продукта и объяснить, что он может сделать для этого клиента. Если вы работаете с начальниками или другими сотрудниками, вы хотите быть честными в отношении своей работы и того, как вы чувствуете, как идут дела в компании.

4. Если сломаешь, значит, купишь
Это моральная ценность, когда покупатели в магазине находятся под контролем. Также известное как правило Pottery Barn Rule, оно регулярно используется в качестве политики магазина, согласно которой, если покупатель причиняет какой-либо ущерб каким-либо продуктам, находящимся на полках магазина, он автоматически несет ответственность за стоимость этого ущерба.Эта моральная ценность учит ответственности со стороны клиентов, побуждая их быть более осторожными при обращении с чужой собственностью. В качестве альтернативы фраза «если вы сломаете ее, вы ее купили» может использоваться на политической или военной арене, где, если рассматриваемый человек создает проблему, он или она обязан выполнить необходимую работу для ее устранения.

5. Быть командным игроком по возможности
Можно легко увидеть откровенно эгоистичных людей, а эгоистичные люди часто плохо работают в команде.Есть такая фраза: «Я не в команде», и она точна, потому что командная работа — это акт отказа от эгоизма, который у вас есть. Люди, работающие в команде, знают, что какую бы работу они ни выполняли, дело не только в них как личности. Когда людей призывают работать в команде, их просят оказать помощь как часть решения. Представьте себе, что вы в буквальном смысле являетесь командным игроком, что может быть профессиональным спортом, и как товарищи по команде в бейсболе, баскетболе и футболе должны работать вместе, чтобы выиграть игру.

6. Постоять за тех, кто не может постоять за себя
Это моральная ценность, в которой проявление сострадания и сочувствия к другим людям занимает центральное место. Защита уязвимых людей может означать множество вещей, например, они физически или умственно неполноценны и не могут функционировать так, как вы, поэтому протяните руку помощи. В других ситуациях вы видите людей, которые подвергаются физическому или словесному насилию со стороны других, и вы вступаете, чтобы защитить этих людей.Когда дело доходит до судебных дел, юристов нанимают для защиты клиентов, которые находятся в затруднительном положении и не обладают достаточными юридическими знаниями, чтобы защитить себя. Готовность проявить себя и действовать от имени того, кто не может, будет признана и одобрена другими.

7. Поправки и компромиссы
Иногда люди могут быть упрямыми и поступать по-своему. Они придерживаются привычного распорядка, который сработал для них, и не видят необходимости менять его. Корректировать то, что вы обычно делаете, и идти на компромисс в определенных ситуациях — это моральная ценность, которая способствует сдержанности и способности видеть общую картину.Если рутина, которой вы придерживались в течение многих лет, является причиной того, что вы начинаете бороться на работе или почему вы не добиваетесь прогресса в образовательной деятельности, тогда вы должны быть готовы внести некоторые изменения. Например, если ездовая газонокосилка косит траву на вашем дворе легче, чем толкающая газонокосилка, внесите эту регулировку.

8. Быть добрым и щедрым по отношению к другим
Щедрость — это моральная ценность, которая относится к способности людей делиться тем, что у них есть. Это означает не только материальные блага, но и нематериальные аспекты, такие как радость, оптимизм и признательность.Бывают моменты, когда нет настоятельной потребности быть щедрым по отношению к другим людям, но вы все равно проявляете доброту и щедрость, потому что чувствуете себя обязанным сделать это. Например, если человек не хочет праздновать его или ее уход с работы, но вы все равно устраиваете для него вечеринку по случаю выхода на пенсию, это будет проявлением доброты, которое будет оценено по достоинству.

9. Выражение признательности
Благодарность за то, что у вас есть, — важная моральная ценность, потому что ваша готовность ценить вещи, как маленькие, так и большие, поможет вам пройти долгий путь в жизни.Выражение искренней признательности означает возможность поставить себя на место кого-то другого. Пример отсутствия признательности — тетя, усердно пытающаяся найти хорошие подарки для своего племянника. Открывая подарки, племянник часто говорил что-то вроде «Это не то, что я хотел» или «Мне это не очень нравится». Подобные замечания могут задеть чувства близких вам людей. Когда вам что-то дают, выразите свою благодарность, сказав другому человеку «Спасибо».

10.Сохранение самоконтроля
Часто трудно терпеть людей, которые любят издеваться над вами. Также трудно сохранять самообладание рядом с этими людьми и, так сказать, идти по большой дороге. Эта моральная ценность связана с тем, чтобы контролировать свои слова и поведение, особенно в ситуациях, когда у вас повышается уровень стресса. Например, вы пытаетесь сосредоточиться на своей задаче на рабочем месте, и у вас есть надоедливый коллега, который любит использовать ненормативную лексику в своем повседневном словарном запасе.Что еще хуже, он засыпает вас тирадами и шутками, наполненными ненормативной лексикой. Лучше сохранять спокойствие и вежливо сказать этому коллеге, что вы не заинтересованы в его разговоре.

11. Самоуважение
Одно дело — смириться перед другими людьми и выказывать им заслуженное уважение. Однако действовать как тряпка для других — другое дело. Люди с менталитетом запугивания не всегда словесно заявляют о том, что они хулиганы.Иногда своими действиями они проявляют себя хулиганами. Например, если кто-то пытается заставить вас выполнить унизительное задание, и вы знаете, что этот человек намеревается унизить вас этим заданием, вы говорите здесь. Бывают моменты, когда вы уважаете свои собственные границы и противостоите обидчикам, используя их тактику унижения.

12. Поиск возможностей для выражения своего творчества
Эта моральная ценность связана с тем, что вы демонстрируете свою более творческую сторону и используете свой ум, чтобы иллюстрировать свои идеи другим.Например, вы хотите нарисовать картину, в которой мужчина рыбачит в пруду и расслабляется в кресле. Эта сцена иллюстрирует вашу идею провести спокойный и мирный день. Искусство и ремесла в значительной степени отражают творческие способности человека, и когда один может применить художественные навыки к задаче, можно побудить других проявить свои творческие способности. Творчество также может означать внесение изменений в уже установленные вещи, например создание новых фигур и правил игры в шахматы.

13.Целеустремленность и уверенность в себе
Мотивация может исходить от многих факторов, таких как люди и определенные ситуации. На рабочем месте сотрудник, который мотивирован на то, чтобы хорошо выполнять свою работу для своего босса, скорее всего, далеко продвинется в компании. Работодатели ищут сотрудников, которым не требуется особый контроль и руководство для своевременного и профессионального выполнения задач. Как только самомотивированный сотрудник осознает свою ответственность на работе, он будет действовать без каких-либо подсказок со стороны других.Уверенность в себе часто считается ключевым фактором между успешным и неудачником. Уверенный в себе человек вдохновляет других и не боится задавать вопросы по темам, в которых, по его мнению, им нужно больше знаний.

14. Никогда не сдавайся
В детстве людей учат, что всякий раз, когда им приходится сталкиваться с неудачами в чем-либо, в чем они участвуют. Некоторые проекты, предпринимаемые людьми, будут успешными, а другие — неудачными. Даже когда кажется, что кто-то потерпит неудачу в проекте, у него хватит сил завершить проект.Другой пример: в марафонском забеге бегун собирается пересечь финишную черту, а затем внезапно бегун падает и получает травму. Бегун может легко выйти из гонки и получить помощь, но, обладая целеустремленностью, чтобы завершить начатое, бегун все равно пересекает финишную черту. Сообщение, которое отправляет это значение, — никогда не прекращать работу, что бы ни случилось.

15. Постарайтесь подумать на несколько шагов вперед
Это моральная ценность, которая способствует дальновидному мышлению. Очевидным примером является игра в шахматы, в которой игрокам рекомендуется думать на несколько ходов впереди своих оппонентов.Другой пример из повседневной жизни — это когда у вас есть главный подозреваемый по делу, который, как считается, нарушает закон, используя поддельные деньги для покупки вещей. Чтобы застать его на месте действия, вы планируете заранее, поместив камеру наблюдения в магазин, где он часто совершает это действие. В других ситуациях, например, если вы хотите заблокировать легкий доступ к своему заднему двору из-за любопытных соседей, вы делаете забор, думая, что нужно сделать несколько шагов вперед по соображениям личной безопасности.

16. Будьте терпеливы
Не у всех хватает терпения переждать.Терпение — это часть самоконтроля, когда даже при проверке нервов человек понимает, что, если он или она позволяет процессу идти так, как должно идти, конечный результат будет благоприятным. Когда люди демонстрируют полное отсутствие терпения в отношении какого-либо проекта в своей жизни, все, что связано с этим проектом, часто становится катастрофой. Один из примеров — кто-то сдает важный тест для получения сертификата по профессии. Если тест не назначен, этот человек должен набраться терпения, чтобы правильно ответить на большинство вопросов.

17. Возмездие
Когда кто-то делает для вас что-то хорошее, в ответ на доброту этого человека вы чувствуете себя обязанным ответить на это одолжение. Иногда просто сказать «спасибо» человеку, который о вас подумал, недостаточно. Примером этого является ситуация, когда кто-то приглашает вас на обед и покупает для вас еду. После обеда вы вспоминаете этот акт доброты и хотите вернуть услугу другому человеку. В ответ вы можете купить обед этому человеку или сделать что-то другое, например подарить ему или ей подарочную карту для покупок.

18. Стремление учиться
Испытание самого себя — это инструмент мотивации, который может быть полезным, если вы справитесь с задачей. Вы можете не обладать какими-либо знаниями в определенных областях, но у вас есть желание узнать больше о том, что вас интересует. Например, вы очень мало знаете об автомеханике, но хотите узнать больше о ремонте автомобилей. Вы смотрите видео о механике, который годами ремонтирует машины, и слушаете его увлекательную историю. Эта история вдохновляет вас начать учиться, поэтому вы берете книги по механике и изучаете онлайн.Ваше стремление узнавать новое иногда может побуждать других изучать новое самостоятельно.

Заключение

Чтобы у человека была сильная система ценностей, необходимо придерживаться моральных принципов. Без каких-либо моральных ценностей общество людей или целая страна приведет себя к состоянию анархии, где безраздельно будут царить беззаконие и хаос. Нация без законов на самом деле не нация, и у человека без каких-либо моральных ценностей нет реального направления в своей жизни.Вообще говоря, система моральных ценностей состоит из честности, сострадания, мужества, скромности и прощения, и, помимо всего этого, человек любит правду и всегда будет бороться за правду.

—

Что такое мораль? — Определение, принципы и примеры — Видео и стенограмма урока

Что такое хорошо?

Мы должны начать с основы, на которой мы будем строить наше понимание морали, поэтому давайте начнем с определения того, что подразумевается под словом «добро». В конце концов, это, кажется, фокус понимания морали; понимание того, что значит быть хорошо .

Многие вещи называют хорошими. Еда это хорошо. Сон-это хорошо. Играть в игры и гулять с друзьями — это хорошо. Шоколад — это хорошо! Собственно, шоколад очень хорош . Но список вещей, которые мы лично считаем хорошими, не очень помогает в понимании морали или в том, что значит быть хорошим . Итак, нам нужна база фундаментальных идей, чтобы сформировать наше понимание добра. Итак, что нужно, чтобы что-то считалось хорошим? Классические идеи разбивают его на пять различных элементов.

Удовольствие

Без удовольствия ничто не может быть по-настоящему приятным. Чтобы все было хорошо, мы должны получать от этого удовольствие. Это не означает просто «если это хорошо, сделай это», своего рода удовольствия. Мы должны понимать, что существуют долгосрочные последствия и что мы можем влиять на других, стремясь к удовольствиям. Итак, философы удовольствия говорят об идее высших удовольствий и стремлении обеспечить долгосрочные удовольствия. Возможно, вам нравится хорошее пиво из местного паба? Некоторым это, безусловно, может доставить удовольствие.Но что произойдет, если вам понравится слишком много этих сортов пива? Что ж, следующее утро может быть действительно очень неприятным, и удовольствие, так сказать, уходит в унитаз.

Счастье

Мы все хотим быть счастливыми. Если наше представление о добре не включает в себя достижение счастья, тогда зачем нам его преследовать? Счастье, как и удовольствие, — это не просто момент, а поиск долгосрочного и значимого для себя счастья.

Excellence

Это высшая форма удовольствия, которая ведет к более глубокому удовлетворению жизнью.Взять, к примеру, фильмы. У всех нас есть свои любимые фильмы, но мы определенно можем признать, что есть действительно очень хорошие фильмы. Тем не менее, есть такие, которые выделяются как отлично.

Творчество

Всем существам нужна возможность творить, даже если то, что они создают, является другим существом посредством деторождения. Творчество считается необходимым элементом в определении добра.

Harmony

Наконец, мы все должны иметь возможность наслаждаться нашими поисками удовольствий, счастья, совершенства и творчества.Без гармонии и мира у нас очень мало шансов испытать какие-либо другие элементы добра. Представьте, что вы были ребенком в раздираемой войной стране, где каждый день преобладала угроза насилия. Стали бы вы сосредоточиться на счастье? Или вы бы просто сосредоточились на выживании? Таким образом, чтобы быть хорошим, быть моральным , нужно иметь возможность добиваться этого.

Как мы должны быть нравственными?

Здесь идеи морали немного усложняются. В конце концов, мы все не согласны с тем, что хорошо, так как же мы можем договориться о том, что правильно делать, чтобы испытать добро? Некоторые люди, определяя «хорошее», сосредотачиваются на личной выгоде, в то время как другие считают, что мы все должны работать на благо всех.

Как мы можем быть нравственными и как мы понимаем мораль, определяется многими факторами; окружающая среда, в которой мы развиваемся, философия и взгляды, с которыми мы сталкиваемся в нашей жизни, и наш личный опыт счастья и несчастья, а также то, что мы видим как причины обоих.

Нравственность и этика

Многие философы пытались направлять нас в поисках морали и нравственного поведения. Некоторые предлагали простые рекомендации и правила нашего поведения.Мы часто называем их этикой .

Многие ученые считают этику и мораль синонимами. Другие философы и великие мыслители учили нас следовать своей собственной моральной интуиции, или находить добро в выполнении наших обязанностей, или что мораль достигается простым соблюдением правил, установленных божественным существом. Независимо от того, что лежит в основе этих этических теорий , все они преследуют одни и те же цели; продвигая то, что хорошо .

Различия во мнениях

Очевидно, что среди многих философов и философий возникнут разногласия относительно того, какой путь является правильным для достижения морали и нравственного поведения.Есть те, кто заявляет, что мораль и моральные правила — это абсолютов , что выходит за рамки человеческих предпочтений и не подлежит сомнению. Другими словами, одни вещи всегда хороши, а другие — всегда плохо.

Другие считают, что мораль относительно ситуации, личности, общества и так далее. Возможно, и то и другое понемногу. Скорее всего, мы можем согласиться с тем, что некоторые культурные элементы действительно относительны (например, идеи о том, в каком возрасте люди должны вступать в брак), но есть черты, которые подавляющее большинство людей, возможно, все, даже из разных культур, не пересекут.Хотя все мы можем согласиться с тем, что 14 лет — это молодость для брака в Соединенных Штатах, другие культуры и общества допускают это и даже считают это хорошим делом. Однако всем людям трудно рассматривать убийство невинных людей как хорошее и нравственное дело.

Итоги урока

Давайте рассмотрим. Нравственность — это стандарт, по которому мы определяем, что хорошо. Хотя у многих из нас будут разные определения идеи « хороший », существуют некоторые фундаментальные критерии, которым необходимо соответствовать.Этими критериями являются идеалы удовольствия, счастья, совершенства, творчества и гармонии . Однако они по-прежнему оставляют многое открытым для интерпретации, и многие философы пытались направлять нас в нашем моральном поведении с помощью своих теорий этики, и морали. В то время как некоторые могут указывать на божественное руководство, другие нашли свою мораль в уроках чистого разума, личной интуиции и даже личной выгоды. Это поднимает вопрос о том, является ли мораль абсолютным качеством с правилами и идеями, которые не должны подвергаться сомнению, или же мораль является относительной , человеческой конструкцией и, следовательно, открытой для интерпретации отдельными людьми и обществами. .

Взгляд на мораль

• Нравственность — это стандарт, по которому мы определяем, что хорошо.
• Согласно классическим идеалам, хорошее состоит из пяти элементов: удовольствия, счастья, совершенства, творчества и гармонии.
• Этика — это правила, которыми мы руководствуемся в своем нравственном поведении.
• Можно привести аргумент относительно того, является ли моральное поведение абсолютным и не зависит от контекста или оно связано с ситуацией.

Результаты обучения

Проверьте свою способность достигать этих целей после изучения этого урока морали:

• Дайте базовое определение морали
• Обсудите пять составляющих хорошего самочувствия
• Выделите факторы, которые помогают нам выбрать нравственное поведение
• Объясните роль этики в нравственном поведении
• Укажите аргументы в пользу морали как абсолютной или относительной

Безопасность | Стеклянная дверь

Мы получаем подозрительную активность от вас или кого-то, кто пользуется вашей интернет-сетью.Подождите, пока мы подтвердим, что вы настоящий человек. Ваш контент появится в ближайшее время. Если вы продолжаете видеть это сообщение, напишите нам чтобы сообщить нам, что у вас возникли проблемы.

Nous aider à garder Glassdoor sécurisée

Nous avons reçu des activités suspectes venant de quelqu’un utilisant votre réseau internet. Подвеска Veuillez Patient que nous vérifions que vous êtes une vraie personne. Вотре содержание apparaîtra bientôt. Si vous continuez à voir ce message, veuillez envoyer un электронная почта à pour nous informer du désagrément.

Unterstützen Sie uns beim Schutz von Glassdoor

Wir haben einige verdächtige Aktivitäten von Ihnen oder von jemandem, der in ihrem Интернет-Netzwerk angemeldet ist, festgestellt. Bitte warten Sie, während wir überprüfen, ob Sie ein Mensch und kein Bot sind. Ihr Inhalt wird в Kürze angezeigt. Wenn Sie weiterhin diese Meldung erhalten, informieren Sie uns darüber bitte по электронной почте: .

We hebben verdachte activiteiten waargenomen op Glassdoor van iemand of iemand die uw internet netwerk deelt.Een momentje geduld totdat, мы выяснили, что u daadwerkelijk een persoon bent. Uw bijdrage zal spoedig te zien zijn. Als u deze melding blijft zien, электронная почта: om ons te laten weten dat uw проблема zich nog steeds voordoet.

Hemos estado detectando actividad sospechosa tuya o de alguien con quien compare tu red de Internet. Эспера mientras verificamos que eres una persona real. Tu contenido se mostrará en breve. Si Continúas recibiendo este mensaje, envía un correo electrónico a para informarnos de que tienes problemas.

Hemos estado percibiendo actividad sospechosa de ti o de alguien con quien compare tu red de Internet. Эспера mientras verificamos que eres una persona real. Tu contenido se mostrará en breve. Si Continúas recibiendo este mensaje, envía un correo electrónico a para hacernos saber que estás teniendo problemas.

Temos Recebido algumas atividades suspeitas de voiceê ou de alguém que esteja usando a mesma rede. Aguarde enquanto confirmamos que Você é Uma Pessoa de Verdade.Сеу контексто апаресера эм бреве. Caso продолжить Recebendo esta mensagem, envie um email para пункт нет informar sobre o проблема.

Abbiamo notato alcune attività sospette da parte tua o di una persona che condivide la tua rete Internet. Attendi mentre verifichiamo Che sei una persona reale. Il tuo contenuto verrà visualizzato a breve. Secontini visualizzare questo messaggio, invia un’e-mail all’indirizzo per informarci del проблема.

Пожалуйста, включите куки и перезагрузите страницу.

Это автоматический процесс. Ваш браузер в ближайшее время перенаправит вас на запрошенный контент.

Подождите до 5 секунд…

Перенаправление…

Заводское обозначение: CF-102 / 67ff64382ada3aad.

Истинная мораль: рациональные принципы оптимальной жизни | Питер Восс

Этика или мораль — это система принципов, которая помогает нам отличать хорошее от плохого, хорошее от плохого.

Это определение само по себе ничего не говорит нам о стандарте, по которому мы устанавливаем или измеряем правильное и неправильное.Столетия видели много разных подходов к этике; ни один не кажется удовлетворительным. Термины «этика» и, тем более, «мораль» несут тяжелый эмоциональный багаж. Традиционные подходы к морали запутаны и противоречивы. Якобы говоря нам, что «правильно» или «хорошо» для нас, они по-разному подразумевают жертву своей жизнью ради какого-то Высшего Блага, ограничивают полезное сексуальное поведение, противостоят нашему законному стремлению к личному счастью или предлагают якобы идеальные, но непрактичные решения.

Я считаю эти взгляды искажением того, что на самом деле может предложить этика — при условии рационального подхода. Этика должна и может дать реальное и практическое руководство нашей жизни — нашим наилучшим рациональным интересам — без ущерба для других. Система, которую я предлагаю, является действенным личным руководством по приобретению добродетелей, которые способствуют оптимальному образу жизни как для человека, так и, в более широком смысле, для общества. Он разработан для целеустремленных людей, которые ищут рациональную систему принципов, которая поможет им как определить, так и добиться постоянного улучшения характера и жизни.Система, которой мы можем с энтузиазмом следовать, не исходя из долга или в первую очередь для того, чтобы доставить удовольствие другим, а для личной выгоды и по личным убеждениям.

Зачем нужна этика?

Нравственность часто используется различными лидерами и организациями для управления обществом — иногда доброжелательно, но обычно вызывая самопожертвование и человеческие страдания. Однако есть гораздо более фундаментальные и законные причины для этики: обеспечить цель и смысл нашей жизни, помогая определять цели в нашей жизни, а затем помогать нам в их достижении.

Выбор

Основная потребность в этике заключается в том, что мы автоматически не знаем, что принесет пользу нашей жизни, а что пагубно. Мы постоянно сталкиваемся с выбором, который влияет на продолжительность и качество нашей жизни. Мы должны выбрать свои ценности: где жить, как проводить время, с кем общаться, кому верить. Мы должны выбрать, о чем думать и как действовать для достижения наших целей. Какие черты характера приобретать, а какие устранять. Какие из наших эмоциональных реакций полезны, а какие вредны.По каким критериям судить других и на каком основании с ними взаимодействовать. Мы должны активно думать об этих проблемах и сознательно направлять свою жизнь. В той степени, в которой мы отказываемся от этого, в той степени мы находимся во власти социальных и эмоциональных факторов, которые могут быть далекими от оптимальных — дрейфующая лодка во власти течений и ветров.

Этика — это выбор, который мы делаем или не делаем. Мы осознаем наши сознательные мысли и нашу способность делать осознанный, разумный выбор — это то, что мы называем свободной волей.Мы осознаем, что сделанный нами выбор имеет последствия как для нас самих, так и для других. Мы осознаем свою ответственность за свои действия. Но у нас нет надежных врожденных знаний или инстинктов, которые автоматически способствовали бы нашему выживанию и процветанию. У нас может быть врожденное эмоциональное желание выжить и избежать боли, но у нас нет врожденных знаний о том, как достичь этих целей. Рациональная, непротиворечивая этика может помочь нам сделать лучший выбор в отношении нашей жизни и благополучия.Вопросы, не зависящие от нашего выбора — неизвестные нам или неподконтрольные нам — не являются моральными проблемами.

Большинство моральных систем относятся в первую очередь к социальным взаимодействиям — каков эффект моих действий на других. Это ставит телегу впереди лошади. Как мы можем надеяться судить о том, что хорошо для других, хорошо для общества, прежде чем определим, что хорошо для человека? Что для меня хорошо? Ответы на эти вопросы — личная мораль — могут и должны лечь в основу социальной морали, политической и правовой систем.Судить о морали социальных норм, государственной политики и законов можно только в отношении того, что хорошо для человека. В конце концов, социальная мораль должна приносить пользу людям, составляющим данное общество. Более того, каждый человек на самом деле контролирует только свою собственную мораль — на других можно повлиять, чтобы они думали и действовали морально, но в конечном итоге их нельзя заставить делать это.

Почему принципы? Почему добродетели?

Зачем вообще жить по принципам? Почему бы просто не принять «правильное» рациональное решение по ходу дела? Разве принципы не ограничивают и в любом случае не устарели? Не обращая внимания на модность принципов, давайте рассмотрим два основных преимущества жизни по принципам:

Во-первых, объем наших знаний и познавательных способностей всегда ограничен.Мы никогда полностью не осознаем все факторы, влияющие на исход любого конкретного выбора, и поэтому принимаем наши решения на основе ограниченной информации. Кроме того, наши способности к рассуждению ограничены как по времени, так и по сложности в любой конкретной ситуации. Принципы — обобщенные правила, которые имеют широкое применение — помогают нам принимать более обоснованные решения в сложных ситуациях; лучшее решение «при прочих равных». Принципы могут дать нам полезное руководство в самых разных ситуациях.

Во-вторых, можно автоматизировать обобщенные принципы.Последовательная жизнь в соответствии с рациональными, непротиворечивыми принципами приведет к тому, что принципиальные мысли и поведение станут привычными: принципы порождают положительные черты характера — добродетели. Эта подсознательная ассимиляция приводит к автоматическим эмоциональным реакциям, которые находятся в гармонии с нашими явными сознательными ценностями. Наши добродетели мобилизуют наши эмоции, чтобы побуждать к моральному выбору, суждениям и действиям. Кроме того, наши подсознательные оценки, основанные на добродетелях, помогают нам принимать более сложные и быстрые решения.

Автоматическое и мгновенное руководство может быть чрезвычайно полезным, если — и это очень важно — мы изучим и автоматизируем правильные принципы. Если мы, например, автоматизируем ненависть к себе, суеверие или менталитет жертвы, то это, безусловно, пагубно. Если, с другой стороны, мы приобретаем добродетельную привычку стремиться к самопознанию, тогда автоматические внутренние предупреждающие звонки могут предупредить нас о любых попытках уклонения или отречения от наших реальных эмоций или действий.

Мораль сегодня

Мораль — вид, находящийся под угрозой исчезновения: глобальные коммуникации и путешествия, культурные потрясения, а также массовые изменения в образе жизни и технологиях все больше обнажают противоречия и практические ограничения в традиционных системах.Не имея возможности или не желая жить по безнадежно ошибочным догмам, мы практически отказались от систем морали. Одни прибегают к явной аморальности, другие — к «прагматическому» подходу к тому, «что может сойти с рук», многие просто делают то, что кажется правильным — более или менее. Лицемерное поведение духовных и политических лидеров, безудержная нечестность в других и анонимность городской жизни еще больше способствуют отказу от традиционной этики.

Однако все эти факторы не могут скрыть нашу отчаянную потребность в руководящих принципах.Современная жизнь предлагает дополнительные свободы, которые навязывают нашей жизни все более многочисленные, трудные и далеко идущие выборы. Выбор в отношении отношений, детей, образования, карьеры, политики, богатства, здоровья и даже смерти. Мы можем изменять гены, синтезировать жизнь и скоро создадим искусственный интеллект. Наши решения имеют более серьезные последствия, чем когда-либо прежде, и в конечном итоге влияют на само выживание человечества. Эта тенденция продолжает усиливаться, но «прогресс» не будет ждать, пока мы определимся со своими ценностями.

Таким образом, рациональная личная мораль является как сознательной, так и подсознательной помощью для определения и достижения наших целей и счастья. Путеводитель по нашему собственному процветанию — путеводитель, как жить оптимально.

Что может быть важнее?

Традиционные источники этики

Самые популярные системы морали состоят из четырех отдельных, но взаимосвязанных источников:

• Социальные правила или обычаи, которые либо согласованы большинством, либо соблюдаются каким-либо законом.
• Некий авторитет, обычно называемый «богодухновенным», который устанавливает абсолютную догму.
• Интуитивное, эмоциональное «знание» того, что правильно и что неправильно — личный моральный компас.
• Рациональные правила и принципы, основанные на здравом смысле, направленные на достижение данной цели.

Давайте рассмотрим каждый из этих источников более подробно:

Социальные правила и обычаи сами по себе представляют собой смесь религиозных или философских догм, «того, что кажется правильным», и здравого смысла.Они развиваются под воздействием различных случайных сил: влиятельного философа, харизматичного духовного лидера, экономических факторов, болезней, войн, иммиграции, искусства. Возникающая в результате мораль обычно признается релятивистской — ее субъективность довольно очевидна. Например, одно общество считает, что иметь более одного ребенка аморально, а другое считает противозачаточные средства развращенными. К сожалению, этот релятивизм обычно не мешает людям пытаться навязать свои взгляды другим, даже убивая и умирая за это во имя его.

Религиозная, духовная или культовая этика утверждает, что обладает абсолютным знанием — богодухновенным — и, следовательно, не субъективным. С точки зрения стороннего наблюдателя его релятивизм очевиден. Кто имеет прямую связь с Богом или какой-то платонической Вечной Мудростью? Откуда нам знать? Противоречивые утверждения о подлинности не могут быть разрешены рационально. Оппонентов «уговаривают» эмоционально или физически. «Божественная» мораль часто используется религиозными и культовыми лидерами — в одиночку или в сговоре с королями и правительствами — для управления людьми.Заявляя о своих предпочтительных отношениях с Божеством, они могут променять «спасение», «отпущение грехов» и «божественное знание» на послушание и жертву своих последователей. Многие войны и огромное количество человеческих страданий берут свое начало в такой «морали»; хотя, конечно, многие системы не являются злонамеренными.

Все мы до некоторой степени судим о морали интуитивно — у нас есть глубокие эмоциональные убеждения относительно аморальности, скажем, убийства невинной жертвы, абортов или жестокого обращения с детьми.Некоторые философы считают, что интуиция — единственный надежный источник отличия правильного от неправильного. По причинам, упомянутым в разделе «мораль как исчезающий вид», многие люди сегодня отвергают религиозную и социальную мораль и полагаются в первую очередь на свой личный моральный компас. В каком-то смысле это именно то, что нам нужно — автоматизированные принципы необходимы для принятия множества сложных решений, с которыми мы сталкиваемся. Однако без явного, сознательного выбора принципов, которые мы усваиваем, наши эмоции — это неуправляемые ракеты.Рабство, расизм или обращение с женщинами как с гражданами второго сорта могут казаться очень правильными — как это было и остается для многих людей. Интуиция — не гарантия нравственности. Наш моральный компас необходимо откалибровать и проверить, чтобы убедиться, что наша интуиция ведет нас к желаемому пункту назначения.

Нам нужна четкая система этики, которая служила бы ориентиром для программирования наших подсознательных ценностей. Без этой ссылки интуитивная мораль остается мешаниной различных религиозных, социальных и рациональных идей, накопленных в течение всей жизни: убедительная идея, собранная здесь, мощный эмоциональный урок, сохраненный в ней, добавленный к комфортным социальным и религиозным нормам нашего детства.Подавляющее большинство взрослых, сохраняющих социальные и религиозные ценности своих родителей, является доказательством этого влияния. Однако тот факт, что многие из нас действительно отрываются от своих детских влияний, свидетельствует о возможности перепрограммирования самих себя. У нас действительно есть свобода воли — мы можем пересмотреть и изменить глубоко укоренившиеся убеждения.

Каждый в той или иной степени пользуется разумом, четвертым источником морального знания. Даже самый ограниченный, эмоциональный или догматичный человек иногда использует разум, чтобы попытаться разрешить моральные конфликты — а традиционные подходы, безусловно, создают множество противоречий и конфликтов: коммунисты рассуждают о практических противоречиях в общественной собственности и личной мотивации.Католики решают использовать противозачаточные средства, поскольку осознают безрассудство этого ограничения. Укоренившиеся расисты часто не различают цветов по отношению к людям, которых они лично хорошо знают. Реальность в конечном итоге посягает на иррациональные убеждения. Но мы можем пойти гораздо дальше в использовании рациональности для установления принципов жизни — мы можем активно стремиться систематически устранять противоречия, пагубные убеждения и неуместные эмоциональные реакции. Но существует ли на самом деле такая вещь, как объективное знание — особенно в отношении моральных вопросов?

Разум и объективность

Разум — это умственная способность, которая объединяет наше восприятие реальности и устраняет противоречия.Разум стремится получить как можно более точное представление о реальности. Эта модель включает в себя знание внешней реальности, а также знание наших собственных мыслей и эмоций. Рассуждение состоит из сознательных и подсознательных процессов. Например, интуиция и индукция, которые частично являются подсознательными, используются в интеграции и концептуализации. Информация, полученная этими подсознательными средствами, должна быть перепроверена сознательными процессами, чтобы установить ее точность. Из-за ограничений наших когнитивных способностей (мы не безупречны или всеведущи) нам необходимо систематически проверять наши данные и рассуждения против других умов (объяснять, обсуждать, учиться) и против реальности (собирать эмпирические данные для проверки наших выводов).

Разум не дает абсолютной контекстуальной определенности. Все объективные знания — знания о реальности, полученные рациональными способами — зависят от контекста и подлежат будущему пересмотру и уточнению. Некоторые объективные знания не подлежат сомнению; у нас нет причин сомневаться в этом. Это знание мы называем «достоверным». Это несомненно в контексте нашего опыта, знаний и когнитивных способностей. Некоторые вещи, в которых я уверен: я существую и сознаю; Луна меньше Земли; повышение самооценки улучшает личное благополучие.Каждое из этих утверждений предполагает контекст знания и смысла; они уверены только в этом контексте. Возможно, на каком-то этапе дополнительные знания или изменившийся контекст могут сделать их ложными — но в настоящее время у меня нет доказательств, чтобы сомневаться в моей уверенности. Детальный анализ природы знания и достоверности — это философская область эпистемологии, которая является предпосылкой любого знания, а значит, и этики.

Объективная или рациональная этика обеспечивает принципы, которые практически достигают желаемой цели.Истинность данного принципа измеряется его эффективностью. Мы называем принцип «хорошим», если он хорошо выполняет свою задачу. В этом смысле мы можем назвать это научным подходом к этике. Рациональная мораль — это целостная, непротиворечивая, основанная на реальности система целей и принципов. Но как установить конечную цель — эталон того, что составляет хорошее и плохое, правильное и неправильное, истинное и ложное?

Хорошее и плохое

Два важных вопроса представляют собой ключ к пониманию морального значения хорошего и плохого.Тем не менее, философы-моралисты часто игнорировали эти вопросы или сильно недооценивали их важность. Некоторые выдающиеся философы, кажется, даже не подозревают о них: хорошо для кого? Хорошо для чего?

По какой-то причине мы пришли к выводу, что существует некое независимое платоническое «добро» — какое-то абсолютное значение блага, не связанное с каким-либо другим стандартом. Мы скажем «хорошо говорить правду», имея в виду, в каком-то смысле, хорошее само по себе, а не из-за каких-то благотворных последствий.Если бы мы спросили «почему?», Мы получили бы отцовское «потому что… потому что вы должны». Этика изобилует бессмысленным категорическим императивом «должен». «Должен» имеет значение только в контексте «должен, чтобы…». Этика рациональна ровно настолько, насколько является ее критерий ценностей — его стандарт хорошего и плохого.

С какой целью? Цель этики — помочь нам принимать решения, помочь нам определить и достичь наших целей. Если у нас несколько целей, этика также должна помочь нам согласовать их и расставить приоритеты.Вот некоторые заявленные цели этики: «попасть на небеса», «выполнить свой долг», «очистить нашу карму», «выполнить нашу эволюционную цель», «доставить удовольствие другим», «достичь богатства», «максимизировать наше собственное удовольствие» или жить полноценной и здоровой жизнью ». Сделав вывод, что рациональный подход к этике является единственно значимым и практичным, мы можем исключить все иррациональные варианты — цели, не основанные на реальности. С другой стороны, деньги или удовольствие сами по себе не являются достаточно всеобъемлющими долгосрочными целями.Любой, кто ищет руководства на всю жизнь — а моральные принципы и добродетели по самой своей природе не являются быстрыми решениями — должен расширить свою моральную сеть.

В самом общем виде наша цель сводится к определению и достижению хорошей жизни: физическое, эмоциональное, умственное и духовное здоровье — полноценная жизнь. Существуют объективные показатели здоровья: Физическое — прожить полную жизнь (в пределах современных медицинских знаний), насколько это возможно, без физических нарушений; Эмоционально — как правило, свободный от депрессии и эмоциональных конфликтов, высокая самооценка и способность испытывать радость; Ментально — когнитивная компетентность, включая интеллект, память и творческие способности; Духовно — способность получать удовольствие от литературы, искусства, дружбы и любви.Этот список не является исчерпывающим и открыт для обсуждения, но мало кто станет спорить о важности этих основных качеств человеческой жизни. Конкретные проявления хорошей жизни — конкретный уровень и выбор здоровья, взаимоотношений, продуктивной работы, художественного удовольствия — будут варьироваться от человека к человеку и время от времени. Это общее описание хорошей жизни я называю «оптимальной жизнью» и принимаю за эталон хорошего и плохого, правильного и неправильного. Подробнее об этом позже.

Подходит для кого? Для оптимальной жизни необходимо придерживаться определенных моральных ценностей, ставить и преследовать личные цели, а также обретать рациональные добродетели.Ничего из этого нельзя сделать для кого-то другого. Мы не можем заставить других мыслить рационально, заставить их иметь активный или оптимистичный взгляд на вещи или дать им чувство собственного достоинства. Мы можем побуждать других мыслить и действовать морально, но на самом деле мы можем делать этот выбор только за себя. Мы можем взять на себя большую часть ответственности за свою жизнь, потому что мы полностью контролируем ее. У нас также есть максимальная мотивация для того, чтобы прилагать усилия, чтобы жить принципиальной, нравственной жизнью, когда мы являемся основным бенефициаром. Короче говоря, мы не можем жить за них чужой жизнью.

Это не означает, что то, что хорошо для нас, обязательно вредит другим — жизнь — это не игра с нулевой суммой. К счастью, многие рациональные моральные принципы приносят пользу как нам, так и другим. Примеры этих добродетелей — рациональность, продуктивность, целостность. Позже я покажу, почему это действительно эгоистичные добродетели.

С другой стороны, попытки основывать мораль на том, что хорошо для других, на бескорыстной этике, обречены на провал. Помимо причин, указанных выше, альтруизм неизменно влечет за собой то, что мы заставляем других делать то, что, по нашему мнению, для них хорошо — в действительности это наш долг.Можно ожидать, что люди пойдут на всевозможные жертвы, якобы идущие на «общественное благо». Эта деструктивная вера также снижает моральную мотивацию, ответственность и авторитет человека, делая их общими проблемами. Мораль, основанная на благополучии общества, по своей природе вредна для многих людей в группе, потому что она навязывает субъективные ценности некоторых членов группы остальным.

Другой вид этики

Прежде чем мы рассмотрим детали личной рациональной этики, давайте суммируем некоторые ключевые моменты этого нового подхода к этике, выделив некоторые распространенные заблуждения:

«Этика касается только социального взаимодействия, не об индивидуальном поведении.Это заблуждение предполагает, что нам нужны принципы для регулирования общества, но отрицает их важность в управлении жизнью человека. Личная этика на самом деле является более фундаментальной концепцией, на которой может быть основана групповая этика.

«Этика — это долг. Все, что мы делаем эгоистично, не является по определению нравственным поступком ». Это досадное недоразумение делает мораль нашим врагом, тогда как она может и должна быть нашим другом. При рациональном, принципиальном эгоизме мораль мотивирована самой собой — это наш проводник к лучшей жизни, здоровью, счастью.

«Этика бывает либо абсолютной и жесткой, либо субъективной и относительной». Рациональная этика является объективной, личной, настраиваемой, динамичной, гибкой и открытой для новых знаний и идей.

Личная рациональная этика: работающие принципы

Обрисовав в общих чертах природу и цель этой практической и личной рациональной этики, давайте более подробно рассмотрим ее цель — оптимальную жизнь, а также процессы и добродетели, которые помогают ее достичь.

Цель: оптимальный образ жизни

Вот два основных, но взаимосвязанных аспекта оптимального образа жизни: стать самым лучшим человеком и жить самой лучшей жизнью.Первое позволяет нам достичь второго, второе влечет за собой первое. Постоянная здоровая и процветающая жизнь требует должного добродетельного характера. Оба эти аспекта, в свою очередь, можно рассматривать как с абстрактного общего идеала, так и с точки зрения конкретного личного контекста. Рациональные моральные принципы направляют нас как к общим, так и к конкретным ценностям. Например, общая ценность стремления к хорошему физическому здоровью и особая ценность открытия режима диеты и упражнений, соответствующего нашему возрасту и образу жизни.Или определение общих принципов и добродетелей и выявление конкретных черт характера, требующих развития.

Этика должна помогать нам определять, расставлять приоритеты и достигать наших ценностей — как общих, так и конкретных.

Я хочу подчеркнуть важный аспект оптимального образа жизни: открытие и определение точной природы того, что значит жить оптимально, что влечет за собой интегрированное личное здоровье и благополучие, само по себе является динамичным, непрерывным процессом. Мы не можем начинать с абсолютно неподвижных параметров, которые отливают «Оптимальную жизнь» в бетон.Однако мы начинаем с довольно хорошего представления о вещах, необходимых для объективно здоровой жизни: свободе от ненужных болезней, бедности и травм; умственная компетентность; делиться своей жизнью с важными для нас людьми; возможность испытать радость. Многие из этих ценностей окажутся общепризнанными и актуальными, другие, которые мы обнаружим, могут нас удивить. Ключ в следующем: приобретение знаний и фундаментальных добродетелей улучшает нашу способность динамически определять оптимальную жизнь.

Ценности, составляющие корзину оптимального образа жизни, иногда конкурируют за приоритет.Объективное разрешение этих компромиссов иногда бывает трудным — у них не всегда есть полезный общий стандарт для сравнения. Примеры включают: краткосрочные и долгосрочные цели; физические и преимущественно психические аспекты благополучия; количество против качества жизни. Приоритетность конкурирующих аспектов оптимальной жизни иногда может быть трудной, но это далеко не невозможно. Естественная иерархия ценностей помогает нам определять приоритеты: выживание — предпосылка для процветания; длительное существование предполагает кратковременное выживание; физические страдания ухудшают умственное функционирование; успешные человеческие отношения требуют адекватного эмоционального здоровья.

В любом случае, Optimal Living — это не единственная «идеальная» версия жизни. Помимо того, что полноценная жизнь представляет собой конгломерат ценностей, она также часто предлагает несколько не менее привлекательных альтернатив: выбор профессии, места для жизни, друзей, праздников. Оптимальная жизнь дает нам общую ориентацию, а не конкретную цель. Это указывает нам правильное направление; к выживанию и процветанию — прочь от страданий и смерти.

Оптимальный означает «наилучший или наиболее благоприятный при данных обстоятельствах».Оптимальный по определению контекстуален и динамичен, а не абсолютен или статичен. Оптимальное оценивается по тому, что реально возможно — что возможно в действительности. Например, оптимальное здоровье учитывает нашу фактическую историю болезни, а не постулирует какие-то абстрактные идеальные генетические условия и условия окружающей среды. Наш оптимальный супруг не безупречно идеален, но является наилучшим партнером, учитывая наши собственные ограничения и ограничения реальности.

Обстоятельства и контексты нашей жизни также постоянно меняются.Определенные ценности, оптимальные для одного человека в данное время, могут быть вредными в другом контексте: мать может законно посвящать большую часть своего времени и усилий воспитанию своих детей — при условии, что им не исполнилось 40 лет! Сосредоточение внимания на увеличении благосостояния может быть уместным для счастливой пары, планирующей дом и семью, а не для недовольного миллиардера.

Наш поиск постоянно улучшающейся личности и жизненного опыта — это динамичный, продолжающийся всю жизнь процесс — повторяющийся, но, надеюсь, все более успешный путь.Мы стремимся к оптимальному состоянию личного физического, когнитивного и эмоционального благополучия. Оптимально в контексте того, кем и чем мы являемся в настоящее время, — оптимально в контексте того, что возможно. Нравственная жизнь не означает гарантированного устранения болезней, стресса или несчастья — даже при условии соблюдения наилучших этических норм и их идеального воплощения. Не все находится под нашим контролем. Этика занимается факторами, потенциально находящимися под нашим контролем. Многие факторы, не находящиеся непосредственно под нашим контролем — действия других людей, природа и случайность — по-разному помогают или мешают нашему благополучию.

Перефразируя известный девиз: Этика — дай мне силы изменить то, что я могу, спокойствие принимать то, чего я не могу, и мудрость, чтобы понять разницу. Что может дать нам эту силу, спокойствие и мудрость? Мы вернемся к этому вопросу позже, когда будем исследовать рациональные добродетели.

Знание, цели, действие

Стратегию обнаружения и приобретения достоинств для оптимальной жизни можно с пользой представить как треугольник знания-цели-действия.

Количество и качество соответствующих знаний, которые мы получаем, имеют решающее значение; он напрямую влияет на соответствие целей, которые мы выбираем, и на эффективность наших действий. Нам нужны знания как о себе, так и о других аспектах нашей жизни. Самопознание, моральная ценность, на которую часто не обращают внимания, имеет решающее значение для обнаружения личных целей, оценки состояния наших добродетелей (и пороков) и принятия решения об особенно эффективных стратегиях действий. Психологические знания, осознание, самоанализ и простая честность в себе объединяют нас, чтобы держать нас в контакте с нашими глубочайшими чувствами и желаниями, а также дают нам относительно объективную оценку нашего характера и навыков.Сознательная оценка самопознания в сочетании с повторяющейся практикой со временем даст добродетель «любопытства» — получение удовольствия от познания своего настоящего «я».

Достоверные знания имеют решающее значение для всех аспектов определения и достижения целей. Нам нужно знать, что в действительности возможно, а что желательно. Нам также необходимо знать практические методы достижения этих желаний. Практически каждый выбор будет улучшен при наличии соответствующих знаний. Будь то медицинские, финансовые или моральные знания.Будь то общение, воспитание детей или социальные навыки. Но что еще более важно, нам нужно знать, как в целом получить надежные, объективные знания — знания, которые согласуются с реальностью. Добродетели рациональности, любопытства и честности воплощают эту любовь к истинному знанию. С другой стороны, пороки мистического мышления, логическая непоследовательность, уклончивость и обман подрывают нашу способность эффективно понимать реальность и справляться с ней.

Второй угол нашего треугольника — постановка целей — еще одна неразвитая моральная концепция.Без страстных, но достижимых целей в жизни мало смысла. Все знания, продуктивность и целостность в мире тратятся зря, если им не уделяется должного внимания. Цели и знания находятся во взаимных отношениях. Знания, включая важнейший аспект самопознания, вносят вклад в постановку целей, в то время как цели, в свою очередь, обеспечивают параметры для нашего поиска знаний. Цели, которые важны для нас как рационально, так и эмоционально, будут мотивировать полезные мысли и действия.Они могут служить мощной движущей силой добродетельного поведения, такого как дальнейшие знания и (под) стремление к целям, продуктивность и целостность. Страстные цели также оказывают прямое положительное влияние на самооценку и счастье.

Тем не менее, поиск оптимальных целей — нетривиальная задача. К сожалению, большинство из нас не научились этому конкретному навыку в раннем возрасте. Мы так легко можем попасть в ловушку, взяв на себя чужие цели: родители или социальная приемлемость толкают нас к неподходящей профессии; СМИ, влияющие на наш выбор романтического партнера; давление со стороны сверстников, побуждающее нас приобрести одно превосходство и дурные привычки.Чтобы научиться искусству постановки целей, требуются отличное самопознание, значительные сознательные усилия, хорошо продуманные ценности и много практики. Две добродетели, связанные с постановкой целей, — это самосознание и ответственность.

Действие — третий угол нашего стратегического треугольника — это «простой» акт перехода к реализации наших планов. Иногда мы застреваем на этом уровне: у нас есть страстная цель и мы более или менее знаем, как ее достичь, но мы этого не делаем. Будь то лень или страх; Или это просто недостаток практики.Может быть, нам нужно осознать достоинства, необходимые для этого важного шага. К ним относятся: честность, продуктивность, дисциплина и динамичный оптимизм.

Действия, направленные на достижение наших ценностей, доставляют удовольствие как в пути к цели, так и в ее достижении. Но он также служит для создания нового контекста для двух других углов треугольника: он подсказывает новые цели и подцели, а также новые требования к знаниям. Однако суть действия — воплотить наши мысли и мечты в реальность — жить.

Прежде чем мы исследуем более полный список добродетелей, из которых состоит рациональная этика, давайте исследуем два важных аспекта оптимальной жизни: отношения и психологию.

Важность взаимоотношений

Оптимальная жизнь невозможна без гармоничных человеческих отношений. Успешные социальные взаимодействия являются неотъемлемой частью нашей жизни и процветания — от самого фундаментального акта нашего зачатия до великолепного взаимодействия романтического союза. Мы извлекаем пользу из чужого интеллекта, проверяя наши рассуждения против их рассуждений; мы значительно расширяем наши знания, навыки и продуктивность за счет физического и умственного разделения труда; мы испытываем безмерное удовольствие от разнообразных интимных дружеских отношений; нас вдохновляют великие художники, ученые и предприниматели.Эффективные отношения приносят нам большую пользу; факт, который должна включать в себя рациональная этика.

Какие принципы и добродетели способствуют полезному человеческому взаимодействию? Основные личные добродетели, такие как рациональность, осведомленность, самопознание, честность, продуктивность и целостность, образуют прочную основу для получения выгод от других, поскольку они получают пользу от нас. Мы предпочитаем иметь дело с моральными и принципиальными людьми, потому что они продуктивны и надежны. Они представляют собой ценность, а не угрозу.

Исключительно социальный принцип — принцип добровольного взаимовыгодного взаимодействия.Он признает заслуги людей, торгующих ценностью на ценность; не давать или брать незаслуженно; не тратить деньги на других и не обманывать их. Это было элегантно названо принципом трейдера (2). Принцип признает ценность личной ответственности, авторитета и автономии. Люди индивидуальны и в конечном итоге могут только успешно определять и достигать свои собственные цели. Мы не можем думать о иррациональном, быть оптимистичным для пессимистов или удовлетворенным для недовольных. Мы также не можем заставить кого-то почувствовать искреннее чувство собственного достоинства.Да, мы можем поощрять других в этих усилиях, но каждый человек в конечном итоге должен думать своими мыслями, чувствовать свои собственные чувства, принимать собственные решения — жить своей жизнью.

Принцип трейдера отвергает представление о том, что человеческое взаимодействие — это игра с нулевой суммой. Взаимодействие может и должно быть выгодным для всех сторон. Обмены, которые носят добровольный характер, по своей сути считаются выгодными для всех заинтересованных сторон, иначе они бы не участвовали в них. Это верно не только для коммерческих сделок, но в равной степени — и, возможно, даже более важно — для преимущественно эмоциональных, психологических сделок: дружбы.

Здоровая дружба — это взаимовыгодный обмен ценностями, такими как положительные черты характера, навыки, знания, интеллект, красота и эмоциональная поддержка. Мы не ведем буквальные системы показателей этих ценностей, но как только они становятся существенно однобокими, отношения ухудшаются. Один человек жертвует, другой теряет независимость — оба подрывают их самооценку.

Понимание потенциальной и реальной ценности взаимодействия с другими на основе Принципа трейдера поощряет такие добродетели, как справедливость, уважение, терпимость и доброжелательность.Успешные отношения, как случайные, так и долгосрочные, дополнительно подкрепляются хорошими психологическими знаниями, а также коммуникативными и социальными навыками.

Эта мораль поощряет социальные добродетели не как «цену, которую нужно заплатить» за личную безопасность или просто «потому что нужно», а как прямое продолжение личных добродетелей. Моральное социальное взаимодействие не может быть основано на самопожертвовании — жертве семье, обществу или нации. Они должны основываться на рациональных личных интересах людей.Рациональные социальные принципы способствуют оптимальному образу жизни как у нас, так и у других. Это также способствует разнообразию; тем не менее, он уменьшает социальные конфликты, предоставляя средства их разрешения. Общая рациональная личная этика формирует основу социального поведения, закона и политики — конфликты разрешаются с помощью разума, а не силы.

Важность эмоций

Человек не может жить одним разумом. Оптимальная жизнь предполагает как когнитивное, так и эмоциональное здоровье. Фактически, эти два элемента тесно связаны: эффективное рациональное мышление помогает не только преодолевать психологические недуги, но и способствует достижению новых высот эмоционального и духовного благополучия.С другой стороны, эмоции являются важным элементом когнитивной компетенции. Мы уже рассмотрели важность внедрения моральных принципов на подсознательном, эмоциональном уровне: непосредственные эмоциональные сигналы, которые дают наши добродетели, имеют решающее значение во многих сложных моральных ситуациях, с которыми мы сталкиваемся каждый день.

Какими бы важными ни были эти аспекты, есть гораздо более фундаментальная причина лелеять эмоции: эмоции удовлетворения, радости и счастья — это, в конечном счете, то, что заставляет нас хотеть жить — они являются основной причиной того, что мы заботимся о жизни.

Давайте подробнее рассмотрим природу эмоционального здоровья. Способность испытывать радость, отсутствие хронической депрессии и отсутствие фундаментальных эмоциональных конфликтов — вот некоторые из составляющих психологического здоровья. Что вызывает эти эмоциональные состояния? Помимо физиологических влияний, наши эмоции — это, по сути, подсознательные оценки: что-то представляет собой угрозу или потенциальную пользу? Будет ли это причинять мне боль или удовольствие? Будет ли это способствовать оптимальному образу жизни или подвергнет его опасности?

Позитивное мировоззрение — знание о том, что мы изначально способны научиться жить счастливой, наполненной, значимой жизнью и что мы этого заслуживаем, — имеет большое значение для обеспечения эмоционального благополучия.Основанная на реальности, непротиворечивая система этики дополнительно помогает уменьшить беспокойство и растерянность. В более общем плане хорошие отношения с реальностью вызывают соответствующие эмоции. Например, многие люди испытывают противоречивые эмоции вины и гордости за достижение успеха. Причиной этого может быть любое количество ложных убеждений: высшее достижение аморально; гордость — это порок; давнее представление, внедренное нашими родителями или церковью, что мы «плохие», «недостойные» или «бесполезные». Сознательное выявление этих ошибок и последующее включение истины в нашу общую систему рациональных ценностей поможет нам наслаждаться нашими подлинными достижениями — без эмоциональной травмы.

Итак, мы можем уменьшить эмоциональные конфликты, сознательно разрешая лежащие в основе противоречия — противоречие между несовместимыми убеждениями, а также между верой и реальностью. Но есть еще один способ увеличить радость жизни: мы можем практиковать активный оптимизм, создавая условия и препятствия в более позитивном свете. Мы можем наслаждаться красотой, радостью и успехом и усиливать их, сводя к минимуму проблемы, над которыми мы мало или совсем не властны. Мы можем рассматривать проблемы как вызовы, и мы можем говорить, действовать и двигаться с осознанным оптимизмом.Этот динамический оптимизм (3) увеличит наше удовольствие, способствуя успеху — самоисполняющееся пророчество.

Кроме того, эмоции также являются важным аспектом рациональности. Рациональность, необходимая для открытия полезных знаний, — это нечто большее, чем просто логическая интеграция данных, полученных от наших органов чувств; это требует творчества, формирования новых концепций и развития «интуиции», основанной на реальности. Интуиция, или «знание на уровне интуиции», — это автоматическая подсознательная оценка сложной совокупности данных и знаний.Это может быть чрезвычайно полезный когнитивный инструмент — при условии, что он основан на рационально приобретенных знаниях и опыте и не испорчен иррациональными суеверными или фанатичными системами убеждений. Интуиция также имеет решающее значение для того, чтобы направлять нас в отношении того, какие знания искать и когда довольствоваться количеством деталей и доказательств, которые требуются в контексте.

Я называю это расширенное понятие рациональности «когнитивной компетенцией». Он включает в себя здравый смысл, любопытство, творчество, независимое мышление, мудрость и любовь к знаниям — интеграцию логического мышления, практических знаний и соответствующей эмоциональной поддержки.Эмоциональное руководство является неотъемлемой частью всех аспектов эффективного познания. Доверие нашему когнитивному суждению — в конечном итоге эмоциональной оценке — требует хорошей самооценки; мы должны судить себя компетентными.

Самоуважение — это показатель положительной самооценки — хорошей репутации, которую мы имеем по отношению к себе. Он сочетает в себе нашу рациональную оценку с эмоциональной убежденностью в том, что мы по своей природе компетентны и достойны жить хорошей жизнью. Истинная самооценка основана на фактах — на действительной компетентности и истинном достоинстве, а не на воображаемых способностях или на безосновательном внешнем «восхищении».Мы можем постоянно повышать самооценку с помощью различных практик, улучшающих жизнь: живя с большим осознанием соответствующих аспектов реальности — особенно себя; жить целеустремленно и ответственно; жить честно. Короче говоря, добродетель повышает самооценку. Самоуважение — это личное достижение, косвенно добродетель. В то же время он служит основой для других добродетелей и достижений. Подлинная самооценка — важный показатель нашего успеха в Optimal Living.

Недавно вошел в употребление полезный термин «эмоциональный интеллект».Эта концепция, иногда называемая EQ или Emotional Quotient (4), сочетает эмоциональное благополучие, социальные и коммуникативные навыки с несколькими аспектами самооценки. Он также включает в себя такие добродетели, как целеустремленность, дисциплина и настойчивость — под видом способности откладывать удовлетворение. На данном этапе, похоже, нет каких-либо четко определенных тестов или программ разработки для EQ. Однако эта популярная в настоящее время концепция, кажется, удачно совпадает с несколькими важными аспектами рациональной этики.

Психология — это развивающаяся наука о понимании и управлении нашими сознательными и подсознательными ментальными процессами. Психология занимается не только самооценкой и эмоциональным интеллектом, но и когнитивными навыками, такими как независимое рациональное мышление, «перепрограммирование» упорных неадекватных эмоциональных реакций, обучение позитивному образу жизни, понимание своей и чужой мотивации и эффективное общение. Поиск и эффективное применение психологического знания как в личной жизни, так и в отношениях — одно из главных рациональных добродетелей.

Шведский стол рациональных добродетелей

Добродетели — привычное применение определенных моральных принципов — образуют сложную сеть взаимосвязанных руководящих принципов. В зависимости от нашей точки зрения мы можем сформировать несколько различных иерархий моральных принципов и добродетелей. Например, рациональность во многих отношениях является наиболее фундаментальной добродетелью. Однако с практической точки зрения полезные знания — это настоящая цель рациональности, и, следовательно, поиск знаний — более важная добродетель.Точно так же определенная целеустремленность и чувство собственного достоинства являются предпосылками для достижения любой другой добродетели; тем не менее, они сами полагаются на некоторые из тех самых добродетелей, которых добиваются.

Из-за этой сложности и поскольку я считаю, что мой список достоинств все еще находится в стадии разработки, позвольте мне просто представить относительно неструктурированный список. Рациональная этика контекстуальна, и поэтому я считаю важным включить добродетели, относящиеся конкретно к современной жизни; добродетели, относящиеся к психологии, технологиям и финансам.Этика не представляет в первую очередь академического интереса: «Это жизнь — это не репетиция».

Достоинства знаний: уважение к реальности, познавательная компетентность, рациональность, любопытство, творчество, независимое мышление, мудрость, честность и любовь к знаниям. Они в значительной степени пересекаются и взаимно дополняют друг друга. Мы уже исследовали большинство из этих добродетелей, поэтому позвольте мне немного остановиться на трех из них: Творчество — это не только «врожденный» талант; это также приобретенный навык и, следовательно, потенциальная добродетель.Ряд писателей исследовали способы его развития. Мудрость можно описать как поиск и обладание практическими знаниями, относящимися к человеческой жизни, и, в частности, знанием человеческой природы и взаимоотношений. Честность — это любовь и приверженность правде — правде о себе и других аспектах реальности. Это важная часть когнитивной компетенции — максимизация нашей эффективности путем отказа от сфабрикованных «реальностей».

Целевые добродетели: Самостоятельность, рациональный личный интерес, целеустремленность, стремление к цели, динамичный оптимизм, принципиальная жизнь, уважение к самой ценности, любовь к добру.Все эти добродетели способствуют обнаружению и оценке личных целей. Принципиальная жизнь — как и дисциплина (перечисленная ниже) — признает долгосрочный характер многих наших целей. Это, конечно, также качество, которое признает фундаментальные преимущества добродетельного характера.

Достоинства действия: честность, продуктивность, независимость, решительность, дисциплина, любовь к деньгам и финансовым знаниям, любовь к технологиям и прогрессу, сознание здоровья. Честность означает действовать в соответствии со своими убеждениями и ценностями.Продуктивность — это способность и склонность создавать физические и духовные (психологические) ценности, необходимые для оптимальной жизни. Эти ценности могут быть предназначены для прямого личного использования или, что более вероятно, для обмена с другими. Любовь к деньгам относится не к банальному бездумному поклонению накопленным активам, а к важной конкретной промежуточной цели; средства достижения других целей. Это также отказ от представления о том, что деньги и богатство по своей сути являются злом. То же самое и с любовью к технологиям.Технологии следует рассматривать как бесценный инструмент; не как некая по существу угроза жизни. Сегодня мы все в большей степени контролируем свое здоровье — все его аспекты. Привычное использование этих знаний для повышения нашей компетентности и, что более важно, для повышения качества и количества нашей жизни, без сомнения, является добродетелью.

Психологические добродетели: любопытство, гордость, чувство собственного достоинства, понимание психологических знаний. Поиск самопознания влечет за собой искренний контакт со своими чувствами.Это требует поиска объективных знаний о наших силах, слабостях и желаниях — поиска этих знаний независимо от того, что мы хотели бы найти. Практикуя эту добродетель, мы начинаем осознавать ее преимущества, и нам будет приятно узнавать все больше и больше о себе — хороших и плохих. Мы поймем, что знания являются предпосылкой для изменений, и что рациональные изменения ведут к улучшению жизни. Мы будем получать удовольствие от познания самих себя, вместо того, чтобы бояться этого.

Добродетели в отношениях: ценить торговлю, уважать независимость других, справедливость, сочувствие, доброжелательность, терпимость, вежливость, коммуникативные и социальные навыки.Добродетельные люди ценны для нас, как и мы для них. Они представляют собой возможность улучшить нашу жизнь, а не угрозу. Признание этого, а также того факта, что личные добродетели универсальны, что они потенциально полезны для каждого человека, обеспечивает основу для уважения прав других. Ценность личной автономии отражается в нашем признании универсального права людей на самообладание и преследование своих собственных целей. Социальные добродетели, производные от личных, формируют основу для разработки работоспособных социальных, правовых и политических систем — и для оценки существующих.Работоспособные системы, построенные на рациональных принципах, также являются моральными.

Сочувствие — это наша способность рационально и эмоционально относиться к точке зрения другого человека. Быть терпимым — значит мириться с противоположными вкусами или недостатками других. Эта толерантность оправдана в контексте более важных ценностей, возникающих в результате взаимоотношений, или потенциала ценных отношений, которые могут развиться позже. Доброжелательность — это чуткое доброжелательное отношение к другим людям, когда они ценит счастье других.В зависимости от обстоятельств благотворительность может включать как моральную, так и материальную поддержку. Связанная с этим добродетель — ценить и поддерживать справедливость, даже в тех случаях, когда мы не принимаем непосредственного участия. Все это, а также другие социальные добродетели, помогают максимизировать выгоды человеческих отношений. Они помогают гарантировать, что в целом люди являются ценностью друг для друга, а не обузой или угрозой.

Возвращаясь к девизу, процитированному ранее, теперь у нас есть лучшее представление о том, как этика, а не Бог, может помочь нам прожить нашу жизнь: соответствующие знания о жизни и людях дают нам мудрость; рациональность дает безмятежность; чувство собственного достоинства, целеустремленность и динамичный оптимизм дают силы.

Другие системы этики

Обрисовав мою рациональную систему этики, позвольте мне теперь обратиться к некоторым другим системам морали. Сначала мы проанализируем различные хорошо известные философские подходы, а затем рассмотрим некоторые конкретные убеждения и заявленные «добродетели», которые на самом деле вредны для человеческого благополучия.

Абсолютизм — Моральные теории, которые соответствуют этому описанию, постулируют, что этические правила универсальны и неизменны. Более крайние формы утверждают, что моральные правила применяются независимо от контекста — всегда неправильно убивать хотя бы одного убийцу, например, чтобы спасти целый город, полный невинных людей.Трудно увидеть какие-либо рациональные мотивы для такой веры. Основная проблема заключается в следующем: как нам узнать правильные правила? Религии заявляют о божественном вдохновении — проверить невозможно. Некоторые философы заявляют о мистической прямой интуиции Правильного и Неправильного: они ошибочно принимают нашу социально обусловленную, воспитанную совесть за безошибочный источник истинного знания. Абсолютизм прав, утверждая, что этика не должна быть относительной. Например, рациональность, в принципе, хороша для всех, кто стремится к выживанию и процветанию — независимо от их культуры или эпохи.Верно также и то, что наши эмоциональные моральные суждения, наша совесть являются неотъемлемой частью нравственной жизни. Ошибка заключается в предположении, что моральный идеал Платона существует вне человеческого знания или что некое божество может обеспечить эти правила. Истина в том, что мы — люди — должны открывать и развивать настоящую мораль; и что мы делаем это с помощью разума.

«Категорический императив» Иммануила Канта — это попытка определить «должен» как понятие, оторванное от любого объекта действия.Мы должны… просто потому, что; не: мы должны … для достижения какой-то цели. Эта патерналистская директива злоупотребляет силой языка. «Должен» без цели — тарабарщина. К сожалению, эта этика долга оказала огромное влияние. Любое количество страданий и лишений можно оправдать во имя долга — на самом деле, он поощряет его. Эта доктрина настолько искажает мораль, что фактически определяет моральный поступок как действие, мотивированное исключительно долгом: если я спасаю кого-то, потому что ценю его жизнь, то это не моральный поступок.

Противоположная крайность абсолютизму — модное понятие морального субъективизма: хорошее и плохое — это всего лишь индивидуальные или коллективные предпочтения — по сути дела, дело обычаев или вкусов. Конечно, верно, что многое из того, что выдается за мораль, является именно этим — бездумной, неуправляемой эволюцией привычек. Эти убеждения и привычки могут почти случайно оказаться на самом деле полезными или оказаться иррациональными, беспринципными, краткосрочными предпочтениями. Вера в субъективизм по своей сути подрывает стремление к высшему моральному знанию: если хорошее и плохое действительно были просто субъективными предпочтениями, то что могло бы побудить нас тратить время или умственную энергию на размышления о морали?

Культурный релятивизм — социальная форма субъективизма — основан на наблюдении, что общества принимают разные коды правильного и неправильного.Коды, которые различаются по местоположению, системе убеждений и времени. Многие из этих этических норм противоречат друг другу. Принятие этой реальности как правильной интерпретации этики оставляет нас во власти социальных прихотей. Да, на наши знания и моральные отправные точки сильно влияет наша среда, но это не исключает возможности открытия объективно высших принципов. Тот факт, что большинство людей живут в основном по релятивистским нормам своего собственного общества, не заставляет нас принимать это ограничение.

Утилитаризм обладает огромным достоинством выбора разума как средства достижения своих целей. Он признает, что мы можем рационально определять моральные истины. В чем он терпит поражение — особенно в выборе моральной цели и бенефициара. Основной критерий — «величайшее счастье для наибольшего числа людей». Мало того, что невозможно определить счастье другого человека, не говоря уже о его достижении, но, что более важно, почему мы должны жить своей жизнью, чтобы служить счастью других? Утилитаризм ожидает, что мы, индивидуумы, будем жить — и даже умереть — ради иррациональной и невозможной цели всеобщего счастья.Он основан на абсурдной предпосылке, что мы должны ценить каждого человека в мире — и, возможно, даже каждое животное — одинаково: мой муж, жена, дети не более важны, чем какой-то анонимный бездельник или диктатор банановой республики.

Эгоизм не страдает этим ограничением. Эгоизм означает корысть. Эгоизм как таковой ничего не говорит ни о природе наших личных интересов, ни о способах их достижения. Эта теория потенциально включает в себя все, от иррационального краткосрочного поиска удовольствия, такого как злоупотребление наркотиками, до всеобъемлющей системы рациональных принципов, охватывающей как личное, так и социальное долгосрочное процветание.Личная рациональная этика — это очень специфическая разновидность рационального эгоизма.

Некоторые философы сосредоточили свое внимание на важном аспекте добродетельного характера. Их метод называется «Этика добродетели». Это, опять же, касается только одной части головоломки. Без определения цели и получателя наших добродетелей мы не можем отличить добродетель от порока. Без стандарта и средств выбора добродетелей остается другой субъективный подход. Но даже учитывая оптимальную жизнь как цель и рациональность как фундаментальное средство, этике добродетели все еще не хватает явной философской структуры, на которой основаны рациональные добродетели.Чтобы действовать эффективно, чтобы делать правильный выбор, нам нужно не только правильное эмоциональное руководство, но и сознательное знание того, как определять добро и зло.

Одним из подходов, который пытается вывести «должно» из «есть», является эволюционная этика. Он утверждает, что любой моральный кодекс, действующий в любом данном обществе, должен быть «хорошим», потому что он выжил — люди, которые живут по нему, выживают и доминируют над теми, кто живет по «низшему» кодексу. Эта модель утверждает, что этот эволюционный процесс изначально был вызван врожденной моралью, которую несут наши гены.По мере того, как человечество развивало язык и культуру, мораль развивалась не только генами, но и мемами — убеждениями и идеями, которыми мы «заражены» и невольно передаемся другим. Хотя в этой точке зрения, несомненно, есть доля правды, она предлагает в лучшем случае описательное описание «морального» поведения. Однако подотчетность и ответственность требуют возможности сознательного морального выбора. Неизбираемое действие, вызванное нашими генами или непреодолимыми условными реакциями, выходит за рамки предписывающей этики.Эволюционная этика — это в важном смысле оксюморон.

Объективизм — это вера в то, что моральная истина существует независимо от индивидуальных чувств или мыслей — что существуют принципы морали, подобные другим законам природы, которые мы готовы открыть. Как этическая теория она провалилась из-за отсутствия метода открытия этих истин.

Название «Объективизм» также относится к философии Айн Рэнд (5). Объективизм — это всеобъемлющая интегрированная философская система, охватывающая онтологию, эпистемологию, этику, политику и эстетику.Его этика — это рациональный эгоизм, основанный на добродетелях. Его можно рассматривать как консеквенциалистский в очень узком смысле; его достоинства определяются их способностью достигать очень конкретного результата: индивидуального выживания и процветания.

От себя лично позвольте мне сказать, что я в большом долгу перед блестящими открытиями Айн Рэнд. Большая часть этических рамок, которые я представляю здесь, основана на ее философии. Однако я также хочу отметить существенный вклад Натаниэля Брандена (6) в области психологии и самооценки.Вопрос о том, следует ли рассматривать мою систему как интерпретацию объективистской этики, является предметом споров. Некоторые объективисты могут рассматривать это как законное развитие, другие, несомненно, сочтут это ересью.

Вот некоторые из моих наиболее существенных отклонений от объективистской этики: Мое внимание к этике как средству определения наших целей, а не только как средство их достижения; моя концепция «Оптимального образа жизни»; идентификация этики как динамичного, повторяющегося процесса — мы начинаем с лишь смутного представления о наших целях и добродетелях и улучшаем наше понимание по мере того, как мы приобретаем добродетели и учимся жить все лучше и лучше; важность самопознания и психологии; кардинальное значение отношений и общества; решающее значение эмоций, включая их роль в рациональности; сосредоточение внимания на поиске знаний и когнитивной компетентности, а не на рациональности; включение «современных» достоинств, относящихся к психологии, технологиям и финансам.

Примеры конкретных пагубных «моральных» убеждений

Одно из самых ограничивающих и, следовательно, аморальных убеждений, которое долгое время было жестоким инструментом подавления, по-прежнему вызывает невыразимые страдания, причиненные самому себе. Это неотъемлемая часть религии, мистицизма и суеверий, но также нашла свое отражение в светской теории детерминизма. Это вера в то, что наша жизнь подчиняется некоему неизвестному или неумолимому генеральному плану или генеральному плану: «Это моя карма…», «Если бы так было задумано, я бы….жениться, найти работу, похудеть »,« Я всего лишь продукт обстоятельств »,« Должна быть причина… что мы пережили эту трагедию »,« Это, наверное, к лучшему »,« Написано… «в звездах», «Это Божья воля — Он действует таинственным образом». Эти убеждения побуждают нас отказаться от ответственности, они парализуют нас. Они также подрывают нашу самооценку, ставя под сомнение нашу эффективность.

Религии, конечно, всегда использовали эту уловку, чтобы контролировать нас. Самозваные лидеры утверждают, что имеют прямую связь с Богом или неким «космическим сознанием».Некоторые из них обманывают себя и действуют «добросовестно». Независимо от их мотивации, эффект одинаков. Мы тратим свое время и энергию, следуя их советам, сомневаясь в своей способности взять на себя ответственность за свою жизнь. Более тонкая форма этого недостатка — социальные стандарты и давление со стороны сверстников. «Действуй в соответствии со своим возрастом», «Прими свое положение в жизни», «Это еще не принято», «Все хорошие люди ходят в церковь».

Мою критику Кармы и Судьбы не следует путать с законным признанием причинно-следственной связи.«Что посеешь, то и пожнешь» — популярное выражение этого аспекта причинно-следственной связи. Он признает, что наши действия имеют последствия — что, скорее всего, хорошие действия будут иметь хорошие последствия; плохие действия плохие последствия. С другой стороны, существует бесчисленное множество случайных событий, которые влияют на нашу жизнь. Некоторые из них окажут значительное влияние на нашу жизнь, но ни один из них не связан с нашими действиями каким-либо значимым образом. Мы можем назвать это удачей, не приписывая им никакого духовного или космического значения или намерений.

Все, что вам нужно, это Любовь; от Будды до Христа и хиппи 60-х годов. Любите всех. Безусловная любовь. Не суди других.

Опасный совет. Любовь означает заботиться, ценить. Беспристрастная, безусловная, неизбирательная любовь — это вообще не любовь. Мы считаем что-то или кого-то ценным — это корень нашей любви. В значительной степени эта положительная оценка является подсознательной; иногда это необоснованно. Любовь проявляется двумя способами: как мы чувствуем и как действуем. Мы можем испытывать к кому-то любовь, но при этом не проявлять любви — и наоборот.Эта дихотомия указывает на неполную интеграцию наших явных ценностей. Важным аспектом оптимального образа жизни является гармоничное сочетание осознанных ценностей и эмоций. Разум обычно дает самую надежную оценку, однако иногда наши эмоции знают лучше. Тщательное изучение наших эмоций и мотиваций поможет нам разрешить подобные конфликты.

Это не означает, что любовь — это мгновенная оценка наших друзей и возлюбленных. Оправданная любовь, которую мы испытываем к кому-то, основана на том, кем и чем является целостная личность.Это может измениться со временем — и наша любовь тоже. Он может увеличиваться или уменьшаться. Истинная любовь не мотивируется долгом или обязательством. Неужели мы действительно хотим быть «любимыми» кем-то, потому что «обещали»? Даже любовь к нашим детям не может быть безусловной. Мы можем любить воспоминания о том, кем они были, или видения того, кем они могли быть; мы можем по-прежнему испытывать многие из этих чувств, но мы не можем сознательно ценить ребенка, ставшего массовым убийцей.

«Не суди других» — приговор, который мы часто слышим.Неужели мы действительно хотим жить по этому кодексу? Будет ли какой-нибудь старый человек работать в качестве делового партнера, няни, супруга? Я в этом сомневаюсь. «Любите всех одинаково» — еще одна жемчужина. С таким же успехом вы можете выйти замуж за своего соседа, сборщика налогов или местного растлителя малолетних. «Нет хороших или плохих культур — только субъективные предпочтения». Скажите это какой-нибудь бедной душе, убитой за недостаточное приданое. Эти бромиды могут означать безобидные проявления доброжелательности. Однако любой, кто пытается жить по ним — а многие из них — причиняет вред не только себе, но и другим.Давайте не будем путать доброту или отсутствие предубеждений с противоречивой концепцией «всеобщей любви».

Чтобы жить, не говоря уже об оптимальном, надо судить. Судите людей, культуры, законы, правительства. Судите, а не судите заранее. Нам нужно знать, хорошо это или плохо, за жизнь или за страдание. Это вредно любить того, кто оскорбляет нас и причиняет нам боль. Мы правы в любви к политической свободе; это способствует нашей жизни и счастью.

Кроме того, я очень хочу, чтобы меня объективно оценивали.Я хочу, чтобы они признали мои достоинства, навыки, силу. Я также хочу, чтобы они отвергли мои моральные слабости. Я не хочу, чтобы другие поощряли мое пагубное поведение или убеждения. Это сделало бы их аксессуарами.

Отсутствие рассудительности в сочетании с отказом от личной ответственности приводит к печальному современному феномену «права на помощь». Вера в то, что потребность одного человека (неимущих) автоматически накладывает обязательства на другого (имущих), подрывает концепции справедливости и милосердия.Это также поощряет становление жертвой и отказ от личной ответственности. Благотворительность — это не право или обязанность. Моральная благотворительность — это добровольная помощь благодарному получателю. Жертвователь может и должен установить условия своей помощи, чтобы благотворительный подарок не был потрачен впустую и не оказался контрпродуктивным.

Основным фактором, увековечивающим это извращение милосердия, является общепринятое принятие самопожертвования как добродетели. Самопожертвование — действия против собственных ценностей — это порок.Делать что-то для других — наших детей, нашего партнера, нашего сообщества, нашей страны — является моральным только в той мере, в какой это продвигает наши личные ценности. В этом случае не нужно жертвовать, просто выбирая — часто болезненно — приоритеты среди различных ценностей. Отказ от тропических каникул для оплаты обучения наших детей — это не большая жертва, чем оплата аренды — при условии, что мы ценим образование детей. Мы жертвуем только тогда, когда мотивация не состоит в защите или укреплении наших рациональных ценностей.Такая жертва может быть мотивирована глупым чувством долга или иррациональными целями, такими как рай.

Чего добьется такая жертва? Если мы считаем моральным жертвовать своей жизнью ради детей, чего же мы от них ждем? Чтобы пожертвовать своим? А их дети… ..? Кому когда-нибудь удастся жить? На национальном уровне слепой, самоотверженный патриотизм дал много ненужного пушечного мяса. Я подозреваю, что концепция первородного греха или ее более современная фрейдистская производная от изначально злой человеческой природы в значительной степени ответственны за популярность самопожертвования.Если мы родились виноватыми, то нам наверняка есть за что заплатить.

Многие ценности, улучшающие жизнь, были ошибочно признаны пороками или недостатками. К ним относятся разум, знания, технологии, бизнес, богатство, гордость, удовольствие, наши тела и секс. Христианство сыграло большую роль в распространении и укоренении этих досадных моральных заблуждений в обществах по всему миру. Еще один побочный продукт ошибочной морали можно увидеть в ряде популярных ложных дихотомий: мораль не может быть практичной; что хорошее и нравственное отличается от того, что мы хотим делать; личный интерес неизменно подрывает социальный порядок и благополучие; разум и эмоции — противоположные силы; достойные исследования и искусство несовместимы с деньгами и бизнесом.Правильное определение ценностей и добродетелей и отказ от этих ложных дихотомий — важный аспект истинно нравственной жизни.

Ограничения и возражения

Признавая достоинства моей рациональной этики, будет справедливо, если я устраню некоторые ограничения и возражения.

Всякий раз, когда я пытаюсь объяснить эту объективную этику группе людей, неизменно кто-то скачет: «Но объективной истины нет; все субъективно. Мы ни в чем не можем быть уверены.Нет объективной реальности; только моя реальность и твоя реальность »- или какой-нибудь не менее разрушительный вызов. Есть много продуманных аргументов, чтобы противостоять такому скептицизму. По сути, этот краткий, но содержательный ответ трудно превзойти: откройте глаза, ущипните себя … Вот, это реальность. Все сложные или тонкие философские аргументы в мире не могут отрицать наши основные аксиоматические знания о существовании реальности. Вполне может быть мое восприятие реальности и ваше восприятие реальности, но оба эти восприятия относятся к одной и той же реальности.Мы совершенно уверены во многих вещах: я уверен, что существую, что я сознаю. (Вам лучше быть уверенным, что вы существуете и находитесь в сознании, иначе все это не имеет для вас никакого смысла.) Я уверен, что без еды я буду голодать. Есть даже некоторые моральные истины, в которых мы совершенно уверены. Например, повышение самооценки ведет к лучшей жизни. Определенное означает «вне всякого сомнения». Объективное знание является контекстным, а не абсолютным. Это не предполагает всеведение. Объективная этика не требует большей определенности, чем лежащие в ее основе предпосылки, но в таком случае мы обычно ставим свою жизнь на гораздо меньшую определенность: автомобили, самолеты, сексуальные партнеры.

«Ваша рациональная этика очень хороша для вас и меня, но как насчет того, кто любит лгать и убивать. Разве это не дало бы им права быть еще более развратными? ». Во-первых, я отвергаю постулат о каком-то гипотетическом человеке, который был бы совершенно счастлив, живя полностью полноценной жизнью, совершая при этом самые гнусные поступки. Я никогда не встречал такого человека. Если бы они действительно существовали, рациональная этика была бы для них совершенно бесполезна. Им пришлось бы отвергнуть большинство фундаментальных предпосылок и в итоге получить мешанину противоречивых «ценностей».Рациональная этика — это система, которую выбрали сами люди: мы решаем следовать ей, только если принимаем, что разум является самым надежным средством познания, и если мы желаем открыть для себя и достичь оптимального образа жизни. Злой человек отвергнет это — себе во вред; или он примет это и превратится в более нравственного человека.

Мой худший страх: «Что, если эта мораль рационально приведет меня к выводу, что оптимальная жизнь включает проповедь другим честности, послушания, продуктивности, альтруизма, долга (звучит знакомо?), В то время как я становлюсь самым опытным лжецом, убийцей и вором?» Это, конечно, пессимистически разыгранный выше сценарий.Существует множество аргументов и мысленных экспериментов, которые демонстрируют невозможность такого исхода — это само по себе могло бы заполнить целую книгу (и, надеюсь, будет). Чтобы просто почувствовать вкус: поскольку мы вступили бы в враждебные отношения со всеми остальными, другие по своей сути были бы угрозой для нас. Мы будем полагаться на их слабость, невежество и сотрудничество для нашего счастья. Помимо боязни других, мы также не сможем поддерживать близкие честные отношения. Какие у нас будут романтические отношения? Дети? Либо у нас их нет, либо мы им тоже лжем.Деловые партнеры — забудьте об этом. Мы не могли им доверять. Затем есть все психологические и ментальные противоречия: Самоуважение основывается на оценке себя компетентными и достойными. Трудно, когда мы полагаемся на других ради нашего благополучия, и когда мы знаем, что отрицаем рациональные ценности. Мы знаем, что не зарабатываем себе на жизнь. Кроме того, существует основная проблема принятия оптимального рационального выбора, когда мы имеем дело не только с одной реальностью (реальной реальностью), но и пытаемся манипулировать тысячами «реальностей», поддерживая все эти различные обманы и ложь.Это не может привести к оптимальной жизни. Любая частичная реализация этого плана неизбежно так же частично нанесет ущерб нашему благополучию. У меня нет доказательств того, что рациональная этика приведет к таким мрачным выводам.

Реальным и потенциально серьезным ограничением этой этики является вопрос о том, как разрешить конфликтующие моральные приоритеты. Например, когда лгать: Чтобы защитить ценную жизнь — да, конечно. Чтобы защититься от бессовестного аморального конкурента — да, в порядке самообороны.Для защиты чьей-либо частной жизни или чувств; белая ложь — это зависит от обстоятельств. Рациональная этика не дает однозначных и простых ответов на сложные проблемы — она ​​может «только» дать нам рекомендации. Он может предоставить нам бесценную интегрированную систему ценностей. Это может помочь нам приобрести воодушевляющие черты характера, которые позволят нам лучше справляться со всеми видами ситуаций. Но он не может предоставить универсальных контекстных, универсальных, готовых решений. Однако я надеюсь, что развивающаяся «наука рациональной этики» внесет свой вклад в постоянно растущий фонд моральных знаний.

Одна из распространенных жалоб людей, которые пытались внедрить эту систему: «Но это так сложно. Все время быть рациональным, бороться с вредными привычками и давними ложными убеждениями, разрешать противоречивые эмоции — переделывать своего персонажа, свою душу ». Друг заметил: « Да, это сложно, но не так сложно, как жить без рациональная этика ». Это одна важная точка зрения, другая заключается в том, что моральная награда за жизнь накапливается со временем. Принципиальная жизнь ориентирована не на мгновенное удовлетворение, а на достижение более прочного и удовлетворительного идеала оптимальной жизни.Кроме того, любой частичный успех в нравственной жизни может принести соразмерные выгоды. Добродетель ведет к силе; сила к большей добродетели.

Помимо мотивации долгосрочным вознаграждением, существует также ряд инструментов и техник, которые могут облегчить наше продолжающееся самотрансформацию: понимание эпистемологии — что такое знания и как мы их приобретаем; иметь ясное, рациональное мировоззрение или философию; наличие ясных, страстных целей; концентрация на повышении самооценки; практика динамического оптимизма; использование психологических методов, помогающих избавиться от упорных эмоциональных реакций.И, наконец, самое главное: жить по рациональным принципам — эта этика самоподдерживает себя.

Еще одно распространенное возражение: «Хорошо, я могу жить и получать пользу от этой этики, но как мне заставить других принять ее?» Быстрый ответ — нет. Эта этика по самой своей природе является добровольной и личной. Мы можем побудить других принять это, но не можем заставить их. Хотя мир стал бы более приятным, если бы все жили в соответствии с рациональной моралью, успех нашей системы не зависит от ее принятия другими.Этим она отличается от большинства других систем, которые стремятся к социальной инженерии или универсальному принуждению. Если бы нашей целью было «величайшее счастье для наибольшего числа людей», нам действительно пришлось бы заставлять многих людей делать все, что нужно для их «счастья». Наши амбиции гораздо скромнее, но гораздо важнее — собственное благополучие. Один из лучших способов продвигать нашу этику — это подавать пример — жить в соответствии с ней. Другой — путем обсуждения и объяснения. Однако в конечном итоге, если другие упорно выбирают самопожертвование, иррациональность или страдание, наша этика также подсказывает нам, как с ними бороться — уважать их личные права, отстаивая и защищая свои собственные.

Будущее

Что нас ждет в будущем? Давайте исследуем три разных точки зрения: социальную, технологическую и индивидуальную.

Меня воодушевляет медленный, но неуклонный упадок религиозных и политических догм. Однако образовавшийся вакуум, кажется, заполняется менее чем желательными заменами: иррациональными культами, мистицизмом и спиритизмом; субъективистский деконструктивизм; релятивистская «свободная от ценностей» этика и право. Мы рискуем полностью отказаться от концепции морали — выбросить ребенка вместе с водой для ванны.Эволюционная этика может описывать только прошлое; он не может показать нам лучший путь вперед. С положительной стороны, под давлением постоянно ускоряющихся изменений и сложности люди взывают о руководстве. Многие, кажется, готовы к действенной моральной альтернативе. Если мы сможем избавиться от их эмоциональной привязанности к обанкротившемуся альтруизму…

Вопреки распространенному мнению, я считаю надвигающееся резкое улучшение долголетия огромным благом для человечества. Не только из-за очевидной эгоистической выгоды прожить значительно расширенную жизненную жизнь, но в более общем плане ради преимущества более мудрых людей, активных в обществе.Сегодня мы просто учимся жить — знаете, после трех карьер и двух браков…. ну, серьезно — научившись быть в контакте со своими эмоциями, как эффективно общаться с другими, как зарабатывать и хранить деньги, вырастив детей, имея время и интерес изучать психологию, философию и науку, развив признательность к искусству и т. д. — мы вышли из обращения. По мере того, как наши активные годы продлеваются, я ожидаю, что еще больше динамичных, мудрых и способных людей испытают и продемонстрируют Оптимальный образ жизни — и тем самым внесут положительный вклад в жизнь общества.

В дополнение к дополнительной мудрости, которую дает увеличенная продолжительность жизни, я также ожидаю, что различные разработки в области технологий прямо или косвенно внесут вклад в более нравственное существование. Мы уже были свидетелями того, как современные средства массовой информации и коммуникации помогли освободить миллионы. Эта тенденция, вероятно, сохранится. 1984 год пришел и ушел — технологии не должны порабощать нас. Новые лекарства и методы лечения, включая генную инженерию, будут все в большей степени помогать нам управлять эмоциями и улучшать познавательные способности. Прорывы в психологии и достижения в области эпистемологии еще больше улучшат этику.Исследования искусственной жизни и интеллекта начинают постепенно вторгаться в изучение социологии и этики. Возможно, в будущем эти технологии предоставят новые ценные модели и понимание того, что для нас хорошо.

В будущем — хотя, возможно, через двадцать-пятьдесят лет — обратное старение, неопределенная продолжительность жизни, бионические телесные и мозговые имплантаты объединятся, чтобы значительно повысить нашу жизнеспособность, эмоциональное здоровье, интеллект и знания. Эти улучшения сделают нас более ценными — для нас самих и для других.Мы уже знаем, что повышение самооценки способствует доброжелательности по отношению к другим. Компетентные, уверенные в себе люди не считают окружающих угрозой безосновательно. Кажется возможным множество других полезных методов самотрансформации. Технологии и этика могут и должны поддерживать друг друга.

Наконец, индивидуальное, личное измерение: жить, исследовать и получать удовольствие от этики. Быть живым ярким примером преимуществ нашей этики — это ее лучшее продвижение. Соблюдая этические нормы, мы обретаем более глубокое понимание; узнавая об этом больше, мы получаем от жизни больше.Это никогда не должно становиться обязанностью или обязательством. Если это так, то мы снова скатились к устаревшему взгляду на мораль. Рациональная этика — это практический инструмент, который помогает нам жить и радоваться жизни. Если это не удается, мы должны прекратить переоценку. Наша эгоистичная цель — стать лучшим из возможных, потому что этот человек будет жить как можно лучше.

Рациональная этика, или истинная мораль, — это система принципов, которая помогает нам как понять, что значит хорошо жить, так и достичь этого.

Оптимально!

Peter Voss ‘97

Обзор преимуществ

• Система, которая помогает нам определять и добиваться лучшей жизни.
• Самый надежный и последовательный способ решить, что хорошо для нашей жизни.
• Интегрированная непротиворечивая система, соответствующая реальности.
• Система, которая находится под нашим контролем и адаптирована к нашим индивидуальным и меняющимся обстоятельствам.
• Система этики, которая может быть автоматизирована и находится в гармонии с нашими эмоциями.
• Система этики, совместимая с обществом и стремлением к оптимальной жизни других.
• Система, которая в принципе может последовательно избегать применения силы для разрешения разногласий
• Система может быть внедрена в любой момент жизни и может быть введена поэтапно.

Ключевые концепции

• Рациональный личный интерес
• Цель: оптимальная жизнь — физическое, умственное, эмоциональное и духовное благополучие
• Важность жизни по принципам — формирование добродетельного характера
• (Само) знание — цели — треугольник действий
• Динамический, постоянный, повторяющийся
• Ключевые личные добродетели: когнитивная компетентность (рациональность, любопытство, творчество, мудрость), честность, самостоятельность, принципиальность, целостность, продуктивность, дисциплина, независимость, гордость, финансовая, техническая и психологическая проницательность
• Ключевые социальные добродетели: общение и социальные навыки, психологическая острота, справедливость, сочувствие, доброжелательность, уважение к автономии

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Питер Восс: ‘The Na на сайте Института оптимального образа жизни
2. Термин «принцип трейдера», насколько мне известно, был придуман Айн Рэнд.

   No related posts.