Скептики это кто: Недопустимое название — Викисловарь

Рост COVID-19 в Европе и Центральной Азии: Дельта и скептицизм людей 

Рост заболеваемости и смертности

«Этот рост объясняется тремя факторами, – заявил на брифинге в Женеве глава Европейского бюро ВОЗ д-р Ханс Клюге. – Первый из них – это высокозаразный вариант Дельта, о появлении которого сейчас сообщают из 50 стран региона. Второй фактор –это ослабление мер общественного здравоохранения, а третий – сезонный всплеск поездок…». 

По словам Клюге, эпидемиологическая картина в Европейском регионе ВОЗ, включающем 53 страны, неоднозначна. К настоящему времени зарегистрировано 64 миллиона подтвержденных случаев заболевания и 1,3 миллиона случаев смерти. Сегодня резкий рост случаев заболевания наблюдается на Балканах, Кавказе и в республиках Центральной Азии. В ряде стран Европы и Центральной Азии больницы опять переполнены, и растет смертность, связанная с коронавирусом.

За последние две недели тридцать три государства сообщили о росте заболеваемости более чем на 10 процентов.

На прошлой неделе число смертей в регионе увеличилось на 11 процентов. Согласно прогнозам, к 1 декабря число умерших в Европе вырастет еще на 236 тысяч. 

Глава Европейского бюро ВОЗ подчеркнул, что в этой ситуации крайне важно поддерживать надлежащий уровень защиты населения, в том числе с помощью вакцин и масок.

Уровень вакцинации 

За последние 8 месяцев в странах региона было введено около 850 миллионов доз. Это означает, что в регионе в целом вакцинирована почти половина взрослого населения. Глава европейского бюро ВОЗ назвал это большим успехом. Вместе с тем он отметил, что в последние 6 недель темпы вакцинации в странах Европейского региона ВОЗ замедлились, и, в основном, это связано с двумя причинами: где-то не хватает вакцин, а где-то люди отказываются от них. 

В некоторых странах региона с уровнем дохода ниже среднего вакцинированы лишь 6 процентов населения. Есть государства, где прививку получил лишь один из 10 медработников. Представитель ООН подчеркнул, что вакцинация – это не только право, но и обязанность. «Скептицизм в отношении вакцин и недоверие к науке не позволяют нам выйти из этого кризиса», – считает д-р Клюге. 

«Увеличение производства вакцин, их справедливое распределение и стимулирование спроса на них – вот три основных направления, которые выведут Европейский регион из пандемии», – подчеркнул представитель ВОЗ.

Начало учебного года 

Говоря о начале учебного года, Ханс Клюге заявил, что все школы в регионе должны открыть свои двери для детей. Он добавил, что обучение на удаленке оборачивается снижением успеваемости и ростом психических расстройств у детей. По словам Клюге, сегодня есть возможность обеспечить безопасность в школах с помощью вакцин, хорошей вентиляции помещений, масок и средств гигиены. 

Его призыв поддержала учитель из Казахстана Жанерке Ассетова, которая присоединилась к видео-конференции и рассказала, как в ее школе намерены укреплять меры борьбы с COVID-19.
 

Скептицизм и мудрость как лучшие друзья аналитика

(перевод статьи Авинаша Кошика)

Вот кое-что важное, что я постиг за все то время, когда работал с данными и изменял компании своими идеями: Великие Аналитики — всегда скептики.

Воистину.

Это всегда было так, конечно. Но за последние годы, когда глубина, широта, объем и любые другие метрики, которые можно применить к объему данных, переживают взрывообразный рост, навыки скептицизма и мудрости стали критичными для успеха работы. Просто слишком много данных. Слишком много таблиц, графиков, «инсайтов» проталкиваются к вам в голову. Кроме того, количество «экспертов» тоже растет взрывообразно.

Если вы не будете скептиком, то вы непременно умрете (с профессиональной точки зрения).

И все же… Скептицизм не должен парализовать решения. В какой-то момент все равно придется принимать решение (и прыгать в неизвестность), или вы будете мертвы (с профессиональной точки зрения).

Давайте разобьем эту статью на две части.

Первая: призыв быть скептиками везде и во всем, проиллюстрированный примером данных одного из самых уважаемых источников. Дальше я приведу рекомендации, как принять решение и не оказаться одним из тех несчастных аналитиков, которых постиг «паралич принятия решений».

Во второй части, раз уж мы говорим о великих аналитиках, хочу поделиться способом понять, являетесь ли вы одним из таких. И если да — то в чем ваша ценность для компании.

Заинтригованы? Конечно!

#1A: Скептицизм — ваш лучший друг, навсегда

Как-то раз я встретил две цифры: 42% онлайн-покупателей просматривают видео до покупки продукта и 64% используют YouTube для поиска информации о продуктах.

Немедленно после того, как я это узнал, я понял, что эти цифры — полная шляпа.

Однако они преподносились как неоспоримые факты, буквально как Моисеевы заповеди.

Возможно, у вас еще недостаточно навыков, чтобы сразу распознавать, можно ли верить конкретной цифре, возможно вы развиваетесь. Но если вы действительно инвестируете усилия в собственное образование, осознанность, если голодны до всего, что можно раскопать чуть поглубже, то вы сможете распознавать такие «шляпные цифры» очень быстро.

Возможно, вы читали исследование NADA (национальная ассоциация автомобильных дилеров — прим. ред.), в котором сообщается: «85% покупателей принимают решение о покупке автомобиля до того, как выходят из дома, чтобы совершить покупку». Ваш радар скептика должен начать бибикать: биип, Биип, БИип, БИИп, БИИИП, и вам следует остановиться и послушать его. Не имеет значения, насколько большая контора эта NADA, сколько аналитиков там работает — поскольку принятие неточной информации может разрушить вашу карьеру.

Вот прекрасный пример, как быстро научиться «надевать шапочку скептика».

[ОБНОВЛЕНИЕ: Как Мауро Авелло заметил ниже, этот пример мог быть первоапрельской шуткой команды журнала The Economist. Я обратил внимание на дату, когда я писал свой пост, прочел комменты и пост-обсуждение под статьей и не нашел никаких признаков того, что это действительно была шутка. Поэтому я привожу эту ситуацию в качестве примера ниже. Уроки, которые вы выучили, все равно останутся с вами, но, пожалуйста, примите во внимание, что этот пример все-таки может оказаться шуткой.]

Команда визуализации данных The Economist подготовила вкуснейшую статью: Мороженое и IQ.

Сложно на такое не кликнуть, правда?

Это короткая статья, содержащая небольшой график, на котором отражается объем потребления мороженого по оси Х и уровень чтения по шкале PISA (международная программа по оценке образовательных достижений учащихся — прим.ред.).

Зависимость уровня чтения по шкале PISA от объема потребления мороженого.

Команда (на которую ссылается статья, как на авторов) очень серьезно подошла к визуализации утверждения, что большое потребление мороженого может являться причиной плохой успеваемости студентов. Они аккуратно сравнили австралийцев с финнами, отдали должное канадцам и утопили перуанцев в дерьме.

Итак. Вы же Умный Аналитик.

Ваш первый «флажок скептика» должен быть следующим: так, в заголовке они говорят про IQ. Давайте-ка быстренько загуглим, можно ли по PISA судить об уровне IQ? Ответ — нет!

Красный флаг!

Ваш второй «флажок скептика»: если внимательно посмотреть на набор данных, то он скорее опровергает, чем подтверждает основную гипотезу. Обратите внимание на Гонконг, Сингапур — их соседи имеют низкое потребление мороженого, но очень высокий рейтинг PISA.

Красный флаг!

Ваш третий «флажок скептика» (для Умных Аналитиков этот флажок должен быть первым) — это базовая парадигма: корреляция и причинно-следственная связь — не одно и то же!

Вы читаете статью, чтобы убедиться, что это правило не было нарушено. Есть ли что-то, показывающее наличие причинно-следственной связи? Нет.

Гигантский красный флаг!

В этом месте некоторая часть читателей должна была умереть, так как они очень любили эту команду из журнала The Economist.

Для обычных людей (не аналитиков) эта статья и график выглядят вполне убедительно. В конце концов, это весьма уважаемый источник и крутая команда с отличной репутацией. Да и смотрите-ка, тут есть красная линия, которая похожа на доверительный интервал и R-квадрат! Большинство обычных людей воспримут это как истину (и многие из них начнут комментировать статью и веселиться над «доказанной» связью IQ и мороженого).

Вам не следует это делать.

Единственное, над чем вам следует задуматься — это… причинно-следственная связь. Почему такое могло случиться?

Вот, например, одна гипотеза: люди, которые действительно заботятся об образовании своих детей, происходят из семей, где достаток родителей — чуть больше среднего, они могут позволить себе фокусироваться на детях. Такие семьи часто вознаграждают детей за успехи в учебе. Логично предположить, что мороженое может быть частым вариантом награды!

Помните, это всего лишь гипотеза. Мы можем поискать еще данные. И если вдруг окажется, что это правда… то выяснится, что причиной высоких рейтингов окажется не мороженое, а определенный доход семей. Или то, что такие семьи в целом лучше структурируют свое время, что дает родителям больше времени на контроль или самостоятельное обучение детей.

Помимо этих может быть масса других причин. Погода. Количество женщин в стране. Долгота. Количество работающих детей. Уровень преступности. Честно говоря — что угодно.

Смотрите на причинно-следственные связи. Их отсутствие — преступное использование данных против человечества.

И в качестве вишенки на торте — еще один пример, чуть более забавный.

Есть очень плотная взаимосвязь между бюджетом, который США тратят на науку, и самоубийствами через повешение… R-квадрат=0.097 (высокая связь между показателями — прим.перев.).

Корреляция между бюджетом США на науку и самоубийствами через повешение.

Если вы еще со мной, то тоже уже наверное кричите во весь голос, что между этими двумя факторами нет причинно-следственной связи!

И вы наверняка правы. Большие траты на науку (да, потратьте еще больше!) не приводят к большему числу самоубийств. Эти факторы связаны ничуть не больше, чем пара любых других вещей в природе.

[График выше — от Тайлера Вайгена. Его сайт и книга — «Ложные Корреляции» (Spurious Correlations) просто великолепны. Вы найдете там гораздо больше таких корреляций и будете рыдать и смеяться, потом опять рыдать и опять смеяться. Начните с того, что фильмы с участием Николаса Кейджа заставляют людей топиться!]

Давайте посмотрим еще на один пример, просто потому что он совсем свежий, только из печатного станка.

Все мы путешествуем, и для нас особенный интерес представляет то, какие авиакомпании имеют наивысшие «рейтинги качества», когда дело доходит до их использования.

Рейтинг качества авиакомпаний.

Большинство упоминаний в прессе, которые вы прочтете про эти рейтинги, будут без остановки рассказывать о позициях и о том, как изменилась позиция той или иной авиакомпании в рейтинге. И ни одного упоминания о том, как именно этот рейтинг был рассчитан. Но вы же Умный Аналитик с включенным радаром скептика, и вы будете копать!

Вашей начальной точкой поиска может быть вот этот пресс-релиз из источника. Там гораздо больше данных, которые можно раскопать.

Потом вы переключитесь на понимание того, как оценивается своевременность вылетов и прилетов — кто задает эти стандарты и формулы, какой контроль используют авиалинии, когда планируют расписание рейсов, кто решает, какие данные использовать для построения рейтинга, кто аудирует их и много еще других деталей до того, как вы согласитесь с выводами.

Когда вы начнете копать, вы обнаружите, что на самом деле нет единого определения «задержки рейса». Авиалинии самостоятельно определяют, случилась у них «задержка рейса» или нет, кроме того, они вольны самостоятельно менять длительность полета. К примеру, мои перелеты в JFK (международный аэропорт имени Джона Кеннеди — прим.ред.) на United регулярно прибывают «вовремя», несмотря на то, что отправляются с задержкой на 20 минут, так как United добавляет полчаса к «запланированному времени полета». Это размывает данные, которые включаются в отчет (в итоге — в отчет попадает ерунда). Среди авиакомпаний нет стандарта, как должно рассчитываться время в пути между двумя пунктами назначения — так что, строго говоря, приведенный выше рейтинг — это сравнение мартышек, яблок и астероидов. Авиакомпании, такие как Frontier, которые выставляют самые короткие времена перелетов, фактически наказываются низким рейтингом за свою честность.

И это только начало проблемы.

Очень скоро вы осознаете, что рейтинги в общем и данные, на основе которых они построены — в основном бесполезный мусор. И, в конце концов, если цель этих данных — помочь вам принять решение, то эта цель безнадежно провалена по причинам, описанным выше.

Скептицизм. Хорошая черта Аналитиков, т.к. вы знаете, что можно использовать в качестве источника информации для принятия решения, а что — нет.

Большинство данных, которые вы встретите в реальном мире, необязательно будут настолько же кривыми, как и перлы, собранные Bad Fox Graphics. Примеры, которые вы встретите, будут более тонкими и изящными, будут выглядеть так, как будто они действительно имеют смысл. Они будут поступать из источников, которым вы доверяете, из инструментов, которыми вы пользуетесь, и, мало того, самостоятельно внедрили и т.п. Это тот момент, когда вам особенно нужно проявить бдительность, чтобы оставаться Отличным Аналитиком.

Вот несколько приемов, которыми можно пользоваться:

1. Посмотрите, есть ли связь вывода («инсайта») с теми данными, которые использованы для его подтверждения. Это займет всего несколько минут, честно говоря.
2. И вот важный вопрос: откуда взялись эти данные? Инструменты, страны, люди, устройства и так далее. Известные ограничения по использованию этих данных (это только частично подходит для digital-мира).
3. Еще одно, что вам точно понравится: какие могут быть допущения в данных? Допущения в примере (выборке)? Допущения при отборе выборки? Что может привести к тому, что данные неполноценны?
4. Какие принципы, которым вы обучены, нарушаются приведенным анализом? Причинно-следственная связь, например — мы это разбирали выше.
5. Всегда, всегда, всегда задавайте вопрос: какие предположения сделаны во время этого анализа?
6. Ваш личный опыт. У вас его — море. Просто не дайте ему превратиться в мусор.
7. (добавлено из комментария): Кто выигрывает и кто проигрывает от этого анализа? Подумайте про политику, деньги, власть и вещи, связанные с ними.

Пункты с 8 по 12 подсказаны Айаном Францем:

8. Правда ли, что был подготовлен план сбора данных, и данные собирались в соответствии с планом?
9. Данные изначально готовились для этого исследования, или они побочный продукт какой-то другой деятельности?
10. Учтено ли затухание при сборе данных заданным способом?
11. Были ли установлены статистически разумные границы, когда выбирались произвольные данные?
12. Если вы передадите мне все исходные данные, порядок действий, софт, использованный для расчета, смогу ли я воспроизвести результат?

Пункты с 13 по 16 подсказал Род Джека:

13. Проясните причину исследования.
14. Протестируйте альтернативные объяснения, которые могут быть извлечены из данных или исследования.
15. Попробуйте расковырять цепочку влияний и следствий. Последует ли это, если … произойдет из-за …?
16. Ну и перед всеми вопросами — вопрос, который поставлен перед исследователями 🙂

Пункты с 17 по 24 подсказаны Джоном Брейзером:

17. Если исходные данные представлены в соотношениях, то какие были абсолютные цифры (50% рост количества атак акул может оказаться ростом абсолютного количества атак с 2 до 3).
18. Если данные представлены в исходном, сыром виде, то какие соотношения? (На станции метро, через которую я прохожу каждый день, висит предупреждение, что в год там случается 19 инцидентов, связанных с эскалатором. Поскольку в год на этой станции случается порядка 90 миллионов входов-выходов, число инцидентов ничтожно мало.)
19. Могло быть такое, что выборка исследовалась несколько раз (если вы десять раз прогоните группу из 20 женщин через тест продукта по уходу за волосами, вы наверняка найдете прогон, который покажет достаточно высокую удовлетворенность, чтобы ее рекламировать).
20. Возникают ли проблемы из-за закона больших чисел? (веб-сайт в UK подготовил статистику о времени отклика членов парламента Британии. В среднем, «Зеленая партия» отзывалась быстрее всех, но их результаты были собраны только за год, а по остальным партиям — за 50 лет).
21. Не получается ли, что пропорция данных может показать вас в невыгодном свете? (Ваша невероятно крутая конверсия в 60% на веб-сайте может разрушиться, если сайт попадет в новости, и на него свалится трафик в 100 000 некачественных визитов? Что, кстати, может и неплохо!)
22. Вы делаете правильное сравнение? («Просмотры» на Facebook — это совсем не то же самое, что «просмотры» на YouTube)
23. Что вам могли не договорить? (Если в новости о благотворительном событии не говорится об объеме собранных средств, скорее всего, его стараются спрятать, так как он оказался слишком скромен.)
24. Человек, который обрабатывает статистику, действительно понимает ее? (Статистика из вторых рук часто не содержит критически важных оговорок. )

Я уверен, что еще есть много других техник.

Когда вы видите фрагмент данных из вашей компании или откуда-то снаружи, будьте скептиком. Это хорошая привычка для Аналитика.

#1B: Скептицизм не должен парализовать вас

Вам может показаться, что я сейчас спущу все сказанное выше в унитаз. Попробуйте проследить за моей мыслью, пожалуйста.

Мир несовершенен, и вам платят за то, чтобы ваша компания (коммерческая или некоммерческая) принимала наилучшие, самые умные решения каждый день (ну, я надеюсь). И какой же фактор у нас начинает участвовать в игре? Решение, которое необходимо принять.

Новички-аналитики нередко попадают в ловушку «паралича решений» из-за скептицизма, потому что если ты чуть-чуть заглянешь «под капот» цифровой аналитики, то способ, которым собирались данные, может напугать настолько, что того и гляди душа покинет тело. Оффлайн-аналитика? В миллион раз хуже! И размеры выборок в разы меньше — это как гвоздь в крышку гроба.

Отличные Аналитики особенно хороши в одном из самых критических мест: своевременности. Способности донести инсайт (специфическую рекомендацию) в тот момент, когда она сможет оказать влияние на бизнес.

Ошибка, которая чему-то научила — это гораздо лучше, чем вообще отсутствие каких-либо действий.

Наша работа — быть скептичными, копать и разбираться, подталкивать и направлять, отбрасывая возмутительно неправильное, и разбираться с тем, как собрать из не очень неправильного то, что поможет принять осознанное решение.

Этот пост — родом из 2006 года: Data Quality Sucks, Let’s Just Get Over It, из него вы сможете научиться шести шагам, которые помогут преодолеть вам паралич принятия решений.

Вот простой путь, как все-таки принимать решения, оставаясь скептиком:

• Если вы на 100% уверены в своих данных, то вам немедленно стоит рекомендовать вашей компании начать строительство лунной колонии.
• Если вы на 80% уверены в своих данных, то вам стоит порекомендовать компании изменить стратегию в пользу начала с коротких визитов на Луну с международной космической станции.
• Если вы на 40% уверены в своих данных, вам стоит порекомендовать инвестировать средства в земные предприятия, которые изучают вопросы проживания на Луне.
• Если вы на 20% уверены в своих данных, то вам следует вернуться к своей команде и разобраться с тем, что же нужно сделать, чтобы получить, как минимум, 40% уверенности.

Это ровно то, что я подразумеваю под «быть скептиком» — ваш квест в том, чтобы научиться более точно ощущать, где же лежит определенность. Под тем, чтобы не быть парализованным в поисках совершенства, я понимаю способность давать рекомендации, отражающие степень уверенности в данных, потому что бизнесу нужны решения, привязанные к срокам.

Мы все стремимся стать Отличными Аналитиками. Вот еще один путь к этому, вдобавок чуть расширяющий тему статьи.

#2: Разница между Знанием, Инсайтом и Мудростью

Как некоторые из вас знают, я веду короткую рассылку, которая выходит дважды в неделю: «Пересечение маркетинга и аналитики». Вы можете (должны!) подписаться на нее.

Я часто обнаруживаю, что люди, в должности которых есть слово «аналитик», на деле являются этакими «сборщиками данных» или «трансформаторами данных», вся добавленная ценность от работы которых — это сведение данных в результирующие таблички или графики.

В одной рассылке я поделился восхитительным скетчем, очень точно показывающим разницу между данными, информацией, знаниями, инсайдом и мудростью. Этот скетч, смею сказать, добавил еще один уровень понимания — выделив ценность работы, зарплаты и того, насколько вы незаменимы, как сотрудник.

Вот эта рассылка, я предлагаю посмотреть вам на эту историю теперь с другой стороны.

Марш повара на Рейхстаг: как в Берлине митинговали корона-скептики | Анализ событий в политической жизни и обществе Германии | DW

«Я готов. Друзья, не забудьте маски. Есть ли недалеко от «Алекса» (так в Берлине называют Александерплац — Ред.) «Макдональдс», чтобы сходить в нем в туалет? А то мочевой пузырь давит…»,  написал в 14:00 повар и автор бестселлера «Vegan for fun», а ныне корона-скептик и борец с карантинными ограничениями Аттила Хильдман (Attila Hildmann) в своем телеграм-канале, который насчитывает почти 50 тысяч подписчиков. Для Германии, где телеграм распространен в основном среди не доверяющих властям конспирологов, это очень высокие цифры. Через два с половиной часа Хильдман лежал на мостовой после жесткого задержания, в котором участвовало не менее 15 полицейских.

 Атилла Хильдман — бывший завсегдатай ток-шоу на всех телеканалах и создатель своей линейки веганских продуктов — с начала пандемии стал проповедником конспирологии — тут и чипирование, и мировое правительство, и миф о том, что коронавирус был создан, чтобы лишить людей свободы. Как он сам утверждал, «открылись глаза» у него, в том числе, и после просмотров передач RT.

Задержание Аттилы Хильдмана в Берлине

 В эту субботу он попытался провести несколько сотен своих сторонников от Александерплац к зданию Рейхстага На полпути полиция заблокировала группу на набережной Шпре, не давая пройти на несогласованную акцию, и, так как Хильдман не унимался и призывал сторонников не подчиняться полиции, его задержали. Толпа скандировала «позор», кто-то кричал «нацисты», но несколько десятков полицейских смогли восстановить порядок. Группа сторонников повара рассеялась, многие продолжили путь к Рейхстагу.

Более 30 демонстраций

У берлинских полицейских в субботу, 23 мая, были все причины нервничать: в этот день должны были пройти больше 30 демонстраций так называемых корона-скептиков, выступающих против карантинных ограничений, а также их противников. У полиции получилось почти невозможное: несмотря на то, что весь центр города был полон «корона-повстанцами», как они предпочитают себя называть, им не удалось провести единой и действительно массовой акции. 

Аттила Хильдман

Две ключевые точки возможного митинга были перекрыты: возле театра Volksbühne на площади Розы Люксембург проходила акция антифашистов, а пространство от Рейхстага до Ведомства федерального канцлера было перекрыто полицией, которая не позволяла собираться даже небольшим группам, кроме крохотной согласованной акции правых радикалов. Самыми яркими событиями на протестных акциях в субботу было задержание повара Хильдмана и спонтанная акция возле российского посольства на бульваре Унтер-ден-Линден, где несколько сотен демонстрантов хором спели песню особо популярного в Берлине американского певца Дэвида Хассельхоффа «Looking for freedom». Больше организовать у них ничего не получилось.

Политическое убежище в Беларуси

Акции корона-скептиков по всей Германии — где-то согласованные, а где-то игры в кошки-мышки с полицией, как в Берлине — проводятся каждую субботу уже больше месяца. В них участвуют десятки тысяч человек по всей стране. В Берлине начало протестам положил не повар-инфлюэнсер Хильдман или некий правый популист, а левый интеллектуал, берлинский драматург и журналист Ансельм Ленц (Anselm Lenz), представитель городской творческой богемы.

Ленц уже в марте выводил своих сторонников на площадь перед театром Volksbühne и чуть позже основал группу «Комуникационный центр демократическое сопротивление» (KDW), ставшую одним из центров притяжения корона-скептиков. Респектабельные издания, в которых работал Ленц, уже поспешили от него откреститься, а левая газета taz, с которой он сотрудничал, назвала его «полезным идиотом для праворадикалов, которые посещают его мероприятия». Воззрения Ленца тоже не лишены конспирологии. За пандемией коронавируса кроется союз «властей с фармакологическими и цифровыми концернами, создаваемый для разрушения демократии», заявил он в апреле в интервью компании RBB.

«Много разных людей и групп. Кто-то левый, кто-то либерал, есть эзотерики, есть реально сумасшедшие конспирологи, есть правые, — так описывает корона-скептиков берлинский художник-акционист Илья Рывкин. — Централизованной организации нет, за что я, кстати, критиковал Ансельма, и народ собирается вокруг инфлюэнсеров. Куда видеоблогер скажет, туда его аудитория и идет». 

Илья Рывкин

Вменяемая часть корона-скептиков, как утверждает Рывкин, считает, что введенные ограничения несоразмерны с поводом для их введения — из-за неприятной, но не самой опасной болезни были отменены или ограничены базовые гражданские права и свободы. Критики корона-скептиков считают, что их финансирует Россия, но сам Рывкин в «русский след» не верит. «Вообще эта леволиберальная теория заговора, что Путин тут финансирует якобы радикальную оппозицию, не подтверждается фактами», — утверждает он.

Однако к России у корона-скептиков отношение особое, недаром они пели «Looking for freedom» именно у российского посольства. Курсируют в этой среде и слухи об активистах, которые мечтают попросить политическое убежище в Швеции и, как бы дико это не звучало, в Беларуси, где карантин не введен. Впрочем, какого-то заметного числа русскоязычных корреспондент DW, прошедший с группой повара Хильдмана по всему центру Берлина, среди корона-скептиков не обнаружил. 

«Пусть жену учат щи варить»

«Вместе с волосами голову снесли», — так описывает причины, по которым выступает против карантина пожелавшая остаться неизвестной участница акции, которая, по ее словам, регулярно посещает митинги корона-скептиков. «Европа — это сознательное и просвещенное общество свободолюбивых индивидуалистов. Достаточно разъяснить ситуацию, дать рекомендации, а не закрывать все подряд. Не надо меня учить руки мыть, пусть свою жену учат щи варить», — говорит она о политиках.

Повара-вегана Хильдмана выпустили из полиции после задержания уже через час. Теперь уже в сопровождении полицейских он сразу же  снова направился к Рейхстагу, где все-таки поговорил с корреспондентами и сфотографировался со сторонниками. «Это был хороший день для демократии, — написал он в телеграм-канале. — А теперь мне нужен бургер».

Смотрите также: 

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Ужин в «теплице»

  В конце концов выйти из дома и посидеть в ресторане — такое желание после длительного карантина наверняка возникнет у многих. В культурном центре Mediamatic в Амстердаме временно можно поесть в пяти небольших «теплицах», хорошо защищенных от ветра, непогоды и вирусов других посетителей. Концепция была принята «на ура», все столики зарезервированы до конца июня.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  С мечтой о море

  Сидеть в уютной пляжной корзине и смотреть на волны — для многих выбирающих местом отдыха немецкое побережье Северного моря это идеальное ощущение отпуска. Во времена пандемии такого рода мебель все чаще покупают для балконов и садов, сообщает один из ее производителей из города Букстехуде в Нижней Саксонии. Все по принципу — если отдых у любимого моря невозможен, шезлонг можно доставить домой.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Новые правила в парикмахерских

  После шестинедельного перерыва этот парикмахер из Эссена обслуживает первого клиента. Все выглядит несколько иначе, чем прежде: мастер в маске, между раковинами для мытья головы установлены перегородки из плексигласа, а кофе для посетителей, ожидающих очереди, пока табу. Но клиентов, судя по всему, новые правила не беспокоят — во многих парикмахерских все расписано на недели вперед.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Защита от брызг болоньезе

  Перегородки из оргстекла установлены и в этом миланском ресторане Gaga Café. Они разделяют как гостей за столом, так и столы и проходы. Эта мера предосторожности должна снизить риск заражения коронавирусом. Но маски все равно надо носить — по крайней мере до тех пор, пока вы не начнете пить или есть. В Италии, сильно пострадавшей от пандемии, жизнь постепенно входит в нормальное русло.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Первая в Германии свадьба в автокинотеатре

  Кто сказал, что свадьбы в период пандемии должны проходить без гостей? Эта молодая пара рискнула отметить бракосочетание в автокинотеатре в Дюссельдорфе. Гости следили за ходом церемонии по радио, оставаясь в своих машинах, а потом громко сигналили, услышав заветное «да» от жениха и невесты. Это была первая в Германии свадьба в автомобильном кинотеатре, но за ней, видимо, последуют и другие.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Восторг в полной тишине

  Артисты, например комик Бюлент Чейлан (Bülent Ceylan), также с успехом выступают в автокинотеатрах. В гессенском Фирнхайме парковка торгового центра во время такого фестиваля была забита битком. Не все были в восторге от представления: шутки слышны лишь по радио, а вот сигналы машин, заменяющие аплодисменты, мешали жителям соседних домов. Поэтому этот водитель выбрал «бесшумные аплодисменты».

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  «Черные острова» в офисах

  Вот как может выглядеть офис будущего: черные круги на полу показывают, на какую дистанцию вы можете подойти к коллеге, не нарушая «правила двух метров». Перегородки из оргстекла за мониторами обеспечивают дополнительную защиту. Однако для обустройства такого офиса как в этом амстердамском филиале крупной консалтинговой компании по недвижимости необходимо много места.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Ожидание в очереди на безопасном расстоянии

  Но не только внутри зданий люди должны будут в ближайшие месяцы сохранять безопасное расстояние. На этой станции метро в Ницце сделали специальную разметку, показывающую, где можно ждать прибытия поезда. Похожие примеры есть по всему миру. Однако скоплению людей при посадке в вагоны это воспрепятствовать не может.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Безопасное движение пешеходов по торговым улицам

  В Дании на улицах, где расположены магазины, люди должны двигаться только по обозначенным дорожкам. В Ольборге соответствующие правила — как и в случае с автомобилями и велосипедами — просты: всегда держись правой стороны. Таким образом удастся избежать приближения друг к другу. Действительно ли это правило будет работать, на первый взгляд, кажется сомнительным.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Жизнь в бутылке

  В густонаселенном Гонконге некоторые его жители, надев на голову предварительно разрезанную пластиковую бутылку, так решают вопрос не только «социальной дистанции», но и полной защиты лица от случайных брызг. По общему признанию, данный способ защиты не выглядит удобным, но само приспособление по крайней мере недорого.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Необычная дверная ручка

  Сохранять дистанцию — это одно, совсем другое дело — избегать инфицирования при касании различных предметов и поверхностей. Для этого многие используют локти или рукава, помогая себе при входе в кабинет врача или в общественный туалет. Но такие приемы — лишь для умелых. Изображенный на фото механизм для открывания двери, по словам его производителей, должен решить проблему для всех.

• Изобретательность и смекалка — в борьбе с коронавирусом

  Закрытые писсуары в общественных туалетах

  Ну а все те, кто добрался до общественного туалета, не касаясь ручки входной двери, должны приспособиться к правильному его использованию — не нарушая требований социального дистанцирования. Так, обслуживающие этот общественный туалет в Брюсселе в целях безопасности посетителей закрыли некоторые писсуары.

  Автор: Штефани Хёпнер

Климатические скептики: доклады МГЭИК — это просто фарс!

В период между стартом промышленной революции, которая началась в Великобритании в последней трети 18 века, и нашим временем (2014 год) содержание углекислоты в атмосфере выросло на 142%. Вопрос – от чего считать проценты и каковы критерии, которые могли бы помочь ответить на вопрос, это много или мало? Keystone

Эксперты Межправительственной группы по изменению климата (МГЭИК, Intergovernmental Panel on Climate Change, IPCC), указывают в своем очередном обобщающем докладе, что глобальное потепление вызвано воздействием человека. Однако этот тезис разделяется не всеми экспертами. Так называемые «климатические скептики» уверены, что нынешние изменения климатических параметров планеты являются следствием природных процессов циклического характера. Каковы аргументы «скептиков» и как реагирует на них «традиционная» наука?

Этот контент был опубликован 31 октября 2014 года — 10:30 31 октября 2014 года — 10:30

Луиджи Йорио

Журналист из Тичино, живущий в Берне, освещаю вопросы науки и общества в репортажах, статьях, интервью и аналитических материалах. Меня интересуют проблематика климата, энергетики и окружающей среды, а кроме того – все, что связано с миграцией, с помощью в целях развития и с правами человека.

Больше материалов этого / этой автора | Италоязычная редакция

Луиджи Йорио (Луиджи Йорио), swissinfo.ch

Доступно на 7 других языках

«Это просто несусветная  дерзость, полагать, что мы в состоянии качественно повлиять на глобальный климат», — считает известный швейцарский эксперт Вернер Мунтер (Werner Munter), специалист в области изучения снега и лавин и горный проводник. Сейчас ему 73 года, официально он ученый на пенсии, а всю свою жизнь он плотно изучал именно вопросы климата.

Особенно интенсивно этой проблематикой он занимался три последние года, перелопатив гору литературы и научных докладов. Его вывод очевиден: «Я нигде не нашел подтверждения тезиса о том, что углекислота способна разогреть наш климат, не нарушая фундаментальных законов физики».

Вернер Мунтер принадлежит в Швейцарии к довольно малочисленному лагерю людей, открыто возражающих распространенному тезису о том, что так называемое глобальное потепление является делом рук человеческих. Сам Вернер в выражениях не стесняется. Для него выводы экспертов МГЭИК о рукотворном происхождении изменений климата являются ни чем иным, как «фарсом».

МГЭИК поднимает тревогу

Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), в которую также входят швейцарские исследователи, разработала и представила свой «Пятый Доклад об изменении климата».

Документ, в котором кратко изложена вся информация, накопленная на данный момент по данной теме, был опубликован в несколько этапов.

Первая часть («Научная база изменения климата») была представлена в сентябре 2013 года. В ней говорится, в частности, о том, что глобальное потепление однозначно имеет место и вызвано оно деятельностью человека (по крайней мере, на 95%).

Вторая часть («Последствия, адаптация и уязвимость») была опубликована 31 марта 2014 года. Она посвящена анализу влияния изменения климата на природные системы, такие, как леса, экосистемы, водные ресурсы, и на человека.

Третья часть («Смягчение последствий изменения климата») была опубликована 13 апреля 2014 года. Окончательные общие тезисы Пятого Доклада были представлены в Копенгагене 27-31 октября 2014 года.

В соответствии с информацией, просочившейся в прессу, в частности, в газету «New York Times»Внешняя ссылка, общие тезисы Пятого докладаВнешняя ссылка выдержаны в очень тревожных тонах.

В частности, утверждается, что достигнутая средняя температура атмосферы неизбежно приведет к полному таянию ледников Гренландии и остановить этот процесс уже невозможно. Одним из последствий этого процесса может стать подъем уровня мирового океана примерно на 7 метров.

End of insertion

«Можно найти сотни докладов и статей, которые опровергают или ставят под сомнение этот тезис. Никакого единства мнений в ученом мире по этому поводу нет и в помине», — говорит Вернер Мунтер. Бывший сотрудник «Федерального Института исследования снега и лавин» («SLFВнешняя ссылка»)» в Давосе идет даже дальше, в целом ставя под сомнение само наличие такого феномена, как «глобальное изменение климата». В любом случае, человек, по его мнению, играет во всех этих процессах далеко не главную роль.

Во всем виновато Солнце

Стараясь подкрепить свои тезисы убедительными доказательствами, Вернер Мунтер предлагает совершить путешествие в доисторическую эпоху. «В период голоцена — то есть в нашу эпоху, начавшуюся 10 тыс. лет назад — имело место пять фаз, когда средняя температура на планете была такой же, как сейчас, а то и выше», — указывает он, подчеркивая, что если внимательно ознакомиться с данными палеоклиматологии, то можно увидеть, что на протяжении миллионов лет на Земле не наблюдалось никакой корреляции (взаимозависимости) между содержанием СО2 в атмосфере и ее температурой.

Его второй аргумент касается собственно углекислоты. «СО2 не является вредным газом, напротив, без него на Земле просто не было бы никакой жизни», — убежден он. В настоящее время доля углекислоты в составе атмосферы находится на уровне 0,04%, и только пять процентов от этого объема носят антропогенный характер, то есть являются результатом человеческой деятельности. Данный тезис В. Мунтер озвучил, в частности, в докладе, прочитанном этим летом в рамках торжественного празднования 125-ой годовщины со дня основания Университета Фрибура. «И вот это количество углекислоты и должно нести ответственность за глобальное изменение климата?» — задает он риторический вопрос.

В. Мунтер убежден, что причиной так называемого «парникового эффекта» является отнюдь не углекислота. При этом он ссылается на результаты, полученные в ходе научных исследований американским профессором Робертом Вудом (Robert W. Wood), который указал, что то, что мы называем «парниковым эффектом» с чисто физической точки зрения отнюдь не имеет ничего общего с собственно процессами, происходящими в настоящем парнике.

Напомним, что, согласно признанным теориям, Земля излучает тепло в инфракрасном диапазоне волн. Молекулы СО2 абсорбируют это излучение и перенаправляют его в разные стороны. При этом выделяются два основных направления: одна часть тепла, якобы, выходит в открытый космос, что оказывает на планету охлаждающее воздействие, а другая часть возвращается на Землю и подогревает ее параллельно с солнечным излучением.

«Но ведь это же противоречит второму началу термодинамики, в соответствии с которым процесс, единственным результатом которого являлась бы передача тепла от более холодного тела к более горячему, невозможен», — подчеркивает В. Мунтер. Но в чем же тогда заключаются причины изменений климата и глобального потепления? «Солнце является единственным источником энергии для Земли. И если планета начинает остывать или, наоборот, разогреваться, то единственной причиной этого является Солнце, при этом учитывать надо не только солнечное излучение, но и магнитное поле нашей звезды», — утверждает В. Мунтер.

Насколько влиятельны климатические скептики?

Вернер Мунтер отнюдь не единственный эксперт, критикующий доклады МГЭИК. «В Соединенных Штатах к лагерю климатических скептиков относится от 20 до 30% населения, то есть это люди, ставящие под вопрос либо само явление глобального изменения климата, либо рукотворные причины этого потепления, либо принятый характер его последствий», — говорит Майк Шефер (Mike SchäferВнешняя ссылка), профессор кафедры научной, кризисной и рисковой коммуникации (Abteilung Wissenschafts-, Krisen- und Risikokommunikation) Научно-исследовательского института публицистики и СМИ (Institut für Publizistikwissenschaft und Medienforschung) цюрихского Университета. 

Глобальное потепление является природным явлением, человек и его производственная деятельность здесь не при чём. В этом убежден эксперт в изучении снега и лавин Вернер Мунтер (Werner Munter). srf

Майк Шефер является одним из авторов подробного исследования, посвященного феномену климатических скептиков в Германии. В ФРГ доля таких людей в общей структуре населения находится на уровне 13-14 процентов, что гораздо меньше, чем в США. «Швейцарию мы специально не изучали, но, как представляется, ситуация здесь, скорее всего, во многом схожа с немецкой», — предполагает ученый. В разговоре с порталом swissinfo он отметил, что в Германии почти нет СМИ — если не брать в расчет некоторые маргинальные исключения — которые можно было бы назвать настоящей трибуной климатических скептиков.

А вот по словам Марко Ковича (Marko Kovic), председателя швейцарского «Объединения критической мысли «Скептики Швейцарии» («Verein für kritisches Denken „Skeptiker SchweizВнешняя ссылка“»), в Швейцарии насчитывается всего несколько человек, имеющих сомнения в связи с результатами современной климатологии. «Все они, как правило, являются постоянными читателями соответствующих американских сайтов и блогов», — говорит он.

Широкий научный консенсус

В Европе сейчас существует широкий научный консенсус на предмет изменения климата и его причин. Значительная, если не подавляющая, часть населения следует за этим консенсусом, считая, что основной причиной потепления является негативное воздействие на атмосферу результатов производственной деятельности человека. Об этом нам рассказывает Мартин Бенистон (Martin BenistonВнешняя ссылка), климатолог из Университета Женевы.

«В США, Австралии и других англосаксонских странах число климатических скептиков куда выше, но вот интересный факт — большая часть таких людей находится в той или иной связи с мощными отраслевыми группами лоббистов, будь то нефтяная отрасль, сфера производства автомобилей или добычи угля. Эти-то лобби как раз, — понятно почему — и отрицают негативное воздействие выбросов СО2 на ситуацию с климатом», — подчеркивает М. Бенистон.

Вернер Мунтер рассматривает этот вопрос, разумеется, совершенно иначе. Он подозревает ученых МГЭИК в продажности, в том, что их подкупили политические и деловые круги. Все мы помним известный фильм Эла Гора «Неудобная правда» («An Inconvenient Truth», 2006 г.), в котором в качестве главной причины глобального потепления называется именно СО2. Но что же теперь? Неужели общество стоит на пороге новой «неудобной правды»?

Противоречия в аргументации

В ответ на запрос портала swissinfo.ch швейцарский ученый Томас Штокер (Thomas StockerВнешняя ссылка), сопредседатель экспертной группы МГЭИК, решительно отвергает критику со стороны «климатических скептиков». Все вопросы, которые ставят эти люди «давно известны науке и получили детальные ответы», — указывает Т. Штокер, ссылаясь на опубликованный в 2013 году обзорный доклад МГЭИК. 

Стабильность?

К одним из самых спорных тезисов относится утверждение о том, что в последние примерно 20 лет, начиная с 1998 года, средняя температура земной атмосферы не повышается, стабильно оставаясь на одном и том же уровне.

По данным Рето Кнутти (Reto KnuttiВнешняя ссылка), профессора кафедры физики климата Высшей технической школы Цюриха (ETH Zürich), существует две основных причины этого явления.

Во-первых, следует учитывать такие природные явления как «Эль Ниньо», которые невозможно было предсказать. Во-вторых, в последние годы значительно снизилась интенсивность солнечного излучения. Об этом Р. Кнутти пишет в научном докладе, опубликованным в 2014 году.

End of insertion

Швейцарский форум по вопросам климата и глобальных экологических изменений «ProClimВнешняя ссылка» («Schweizer Forum für Klima und globale Umweltveränderungen») указывает со своей стороны на противоречия в аргументации климатических скептиков. «Некоторые из них говорят, что, мол, средняя температура атмосферы прекратила повышаться, другие говорят, что потепление есть, но виновато в нем Солнце», — говорит директор форума «ProClim» Урс Ной (Urs Neu).

По его мнению, фундаментальная ошибка «скептиков» состоит в их манере концентрироваться на отдельных факторах, — например, на Солнце или на космических излучениях, — упуская из виду необходимость рассматривать проблему в совокупности всех аспектов. «Единственная на сегодня теория, объединяющая в себе все известные аспекты, процессы и вопросы и способная дать широкий и непротиворечивый взгляд на проблему потепления, признана большинством ведущих ученых-климатологов» — подчеркивает У. Ной.

Он указывает на то, что, если проанализировать примерно 12 тыс. научных публикаций по теме климата, изданных в общей сложности в период с 1991 по 2011 гг., то окажется, что 97 процентов авторов усматривают причину изменения климата именно в хозяйственной деятельности человека.

Мартин Бенистон согласен, конечно же, что естественные феномены, такие, как извержения вулканов, также оказывают влияние на климат. «Однако, опираясь на математические модели, мы уже давно поняли, что, если учитывать только природное воздействие и вычесть из него фактор человека, то тогда окажется, что атмосфера сейчас должна была бы быть намного холоднее, чем в реальности».

Полезные скептики

«Конечно, это очень непросто, плыть против течения», — говорит Вернер Мунтер, который сам себя считает «прагматичным мыслителем», делающим ставку на способность природы к самоочищению и регенерации. Он указывает, что в такой области, как исследования климата, любое инакомыслие подавляется очень быстро и эффективно.

Мартин Бенистон, однако, уверен в том, что скептицизм как таковой способен при определенных обстоятельствах сослужить науке очень полезную службу, по крайней мере в том случае, если скептическая точка зрения располагает соответствующим запасом солидных фактов и отталкивается от тщательно проработанных рабочих гипотез.

«Скептики заставляют и мотивируют ученых более тщательно подходить к своей аргументации и если надо проводить дополнительные исследования с тем, чтобы иметь возможность возразить критикам со знанием дела. Скептики — это как оппозиция в политике, без нее не было бы прогресса и всех тех результатов, которых мы добились в изучении климата. Без оппозиции был бы один застой, и за это эти люди заслуживают как минимум благодарности».

Статья в этом материале

Ключевые слова:

Эта статья была автоматически перенесена со старого сайта на новый. Если вы увидели ошибки или искажения, не сочтите за труд, сообщите по адресу [email protected] Приносим извинения за доставленные неудобства.

Диджитал-скептики увидели выгоду | ComNews

Согласно опросу Google и ВШГУ РАНХиГС, за время пандемии 19% опрошенных россиян прошли онлайн-курсы, 10% получили дополнительное образование или освоили новую профессию. Исследователи отмечают, что заметили благотворное влияние коронавируса на цифровую трансформацию госсектора в стране. Чиновникам пришлось в сжатые сроки осуществить давно назревшую цифровую трансформацию процессов, которые в аналоговом виде были менее эффективны.

«То, что цифровая трансформация находится в стратегическом приоритете правительства, помогает приближаться к цели: 20% действий по восстановлению экономики составляют меры по цифровой трансформации и информатизации. Для государства эти направления, например, включают онлайн-подачу заявок на субсидии, электронный документооборот внутри ведомств, дальнейшее и ускоренное развитие государственных сервисов, — рассказала директор по взаимодействию с госорганами Google в России Марина Жунич. — Диджитал-скептики увидели реальную выгоду от перевода процессов в цифровой формат: более эффективное налоговое администрирование, более качественное предоставление государственных услуг, возможность использования больших данных для анализа ситуации, контроля за нарушениями».

По информации РАНХиГС, 500 опрошенных представителей бизнеса сообщили, что пандемия подстегнула цифровую трансформацию частных компаний и стала основным фактором экономических изменений в 2020 г. Бизнес ожидает от власти гибкого реагирования на запросы, в зависимости от выбранной компанией стратегии трансформации. При курсе на интенсивную трансформацию бизнес-процессов компании ждут от государства подготовки кадров и создания глобальной инфраструктуры для передачи данных. При выборе консервативной стратегии роль государства руководители компаний видят в создании, внедрении и финансировании цифровых технологий. «Это говорит о том, что драйвером цифровой трансформации в стране может быть не только государство, но и бизнес, который может гибко реагировать на технологические изменения и пытаться формировать удобный ему и его потребителям государственный подход к стратегии», — добавила представитель Google.

По данным опроса, диджитал упрощает анализ эффективности компании и отдельных процессов (51%), позволяет эффективно контролировать работу сотрудников (44%), повышает скорость принятия решений, открывает новые возможности по контролю за их исполнением (41%).

В опросе Google и РАНХиГС поучаствовала 1000 человек. С одной стороны, респонденты с опаской относятся к перспективам цифровизации, несмотря на общий технологический оптимизм. В цифровой трансформации граждане видят сокращение рабочих мест в традиционных секторах экономики. Установки бизнеса на оптимизацию рабочих процессов способствуют распространению этих опасений. С другой стороны, страх потерять себя на рынке труда подталкивает жителей России к тому, чтобы осваивать новые профессии и получать дополнительные навыки. О трудностях в освоении цифровых навыков заявила почти половина опрошенных (45%).

По мнению Марины Жунич, основные преимущества цифровой трансформации, с точки зрения отечественного бизнеса, — это повышение эффективности существующих процессов и контроля над ними, создание новых платформенных решений для взаимодействия с клиентами и выход на новые рынки. «Мы видим, что пандемия ускорила процессы цифровой трансформации в госсекторе и бизнесе. Так, по данным нашего исследования, более 50% представителей бизнеса отмечают, что пандемия способствовала цифровизации их компаний. Вместе с этим мы в Google наблюдаем и рост интереса к получению цифровых навыков онлайн среди граждан на примере образовательных продуктов, разработанных для российского рынка», — сказала представитель американской корпорации. Эксперт отметила, что страх потерять себя на рынке труда подталкивает россиян осваивать новые профессии и получать дополнительные навыки.

По словам директора Центра подготовки руководителей цифровой трансформации ВШГУ РАНХиГС Ксении Ткачевой, организациям свойственны несколько проблем на пути к цифровой трансформации — это дефицит кадров и компетенций, недостаточное использование данных при принятии решений, подмена цифровой трансформации автоматизацией и неготовность к изменениям. «В госуправлении список этих барьеров шире, — уверен эксперт. — Они связаны с синхронизацией государственных решений всех уровней, межведомственным взаимодействием, доступностью и рисками цифровых технологий». Специалист считает: чтобы решить проблему рассинхронизации, целеполагание в стратегии цифровой трансформации должно учитывать специфику регионов и быть результатом встречного движения — когда потребности и запросы поступают со стороны субъектов, а национальные цели и рекомендации по их достижению приходят с федерального уровня.

По мнению Ткачевой, пока цифровая трансформация федеральных отраслевых министерств направлена в основном на макроэкономические показатели. Регионам не хватает детализации и ответов на вопросы, какие конкретно изменения должны произойти на местах и где взять на это ресурсы. «Необходимо налаживать коммуникацию между органами власти разных уровней, чтобы регионы могли прозрачным и удобным способом эскалировать местные проблемы до того уровня, на котором они могут быть решены, — считает она. — Описанные проблемы накопились за много лет и сейчас напрямую отражаются на стратегическом планировании в сфере цифровой трансформации. Без учета этих проблем невозможно объективно оценить риски, поставить достижимые цели, впоследствии реализовать стратегию цифровой трансформации в запланированные сроки и добиться заметного экономического эффекта».

Президент ассоциации компаний, разрабатывающих программное обеспечение, «Руссофт» Валентин Макаров говорит, что в пандемию государству пришлось в спешном порядке приспосабливать работу госсистем, здравоохранения и образования, и делать это в масштабах страны. «Это не значит, что бизнес не занимался цифровой трансформацией, но именно мощные изменения в государственной организации во многом были неожиданными и закономерно оказали большее впечатление на экспертов», — отметил Валентин Макаров.

По его оценке, госсектор от цифровизации получит дистанционное образование, удаленное медицинское обслуживание, удаленную работу персонала в большой части экономики, а также весь комплекс госуслуг в интернете. «Это означает снижение стоимости, повышение гибкости, переход от автоматизированных систем к киберфизическим системам — без участия человека, — то есть повышение конкурентоспособности государства и его экономики и социальной сферы в новом технологическом укладе. Госсектор осознал, что в стране есть индустрия, которая может позволить государству произвести переворот в дистанционном образовании, медицинском обслуживании и в обеспечении удаленной работы миллионов людей. Это значит, что оно может ставить перед этой индустрией и более сложные задачи, — говорит представитель «Руссофт». — Новый технологический уклад кардинально поменяет ландшафт мировой экономики, создавая принципиально новые рынки. Отсюда и кажущиеся огромными цифры в $520 млрд к 2030 г. Все достижимо, если активно развивать не только технологии, но и регулирование, позволяющее их применять».

Замруководителя Аналитического центра при правительстве РФ, руководитель проектного офиса нацпрограммы «Цифровая экономика» Григорий Харитонов также считает, что вынужденная цифровизация стала одним из ярких последствий пандемии COVID-19. Он уверен: нельзя сказать, что цифровизация повлияла именно на госсектор сильнее, чем на остальные сектора экономики. «Мы видим сильный рост цифровых технологий в здравоохранении, торговле. Ускоренные процессы цифровизации госсектора в России под влиянием пандемии, во-первых, поставили перед государством задачу в короткие сроки усовершенствовать деятельность в сфере открытости, собираемости, использования, а также обеспечения безопасности данных. Во-вторых, огромное количество государственных сервисов для граждан переведены в онлайн-формат, в разы увеличилось количество услуг, которые можно получить через единый портал госуслуг, не выходя из дома. В-третьих, разработаны и внедрены новые модели управления цифровизацией регионов», — сказал представитель АЦ.

Опрошенные эксперты отмечают, что существует несколько барьеров для дальнейшей цифровизации отраслей в России — это отсутствие необходимых регуляторных рамок, низкий уровень цифровой грамотности населения и внедрения цифровых технологий.

Выбор IVI: 10 классных сериалов, которые любого скептика превратят в сериаломана — Что посмотреть

Наверное, каждый из нас хотя бы раз сталкивался с человеком, который до сих пор уверен в том, что сериалы — это не искусство, а впустую потраченное время, что на самом деле надо смотреть кино: вот где гнездятся общечеловеческие ценности, высоты мысли и эстетики. Сегодня мы собрали обязательный минимум классных сериалов, которые должен посмотреть такой скептик, и уверены, что они просто неотразимы и дают богатую пищу для ума.

Черное зеркало

Black Mirror, 2016−2019

Channel 4 Television Corporation

«Черное зеркало» состоит из отдельных историй, объединенных общей темой: технологии меняют нас, и порой мы не замечаем, насколько кардинально. Плохо это или хорошо, решать зрителям, но у создателей сериала, похоже, нет сомнений в том, что в нашем будущем есть что-то ненормальное.

Острые козырьки

Peaky Blinders, 2013−2017

BBC Television Centre

Сериал BBC о преступном мире 20-х годов прошлого века и о криминальной семейке Шелби. Она стала одной из самых влиятельных гангстерских банд Бирмингема в свое время, а фирменным знаком их были зашитые в козырьки лезвия. Интересные истории и безупречный визуальный ряд.

Мир Дикого Запада

WestWorld, 2016−2018

Bad Robot

История об очень своеобразном парке развлечений: вы попадаете в реальность, очень похожую на мир Дикого Запада. Там все как положено — ковбои, салуны, веселые девицы. И вы можете творить в этом мире все, что взбредет в голову — никаких моральных ограничений, кроме тех, которые вы сами себе поставите. А все потому, что населяют этот парк роботы. Неотличимые от людей, но все же роботы. Их вроде как не жалко. И вот упс — однажды в них просыпается разум. Очень сильный и сложно устроенный сериал с кучей тяжелых вопросов, которые только может человек задать себе.

Табу

Taboo, 2017

Hardy, Son & Baker

1814 год. Джеймс Кезайя Делейни возвращается домой после многих лет, проведенных в Африке, и обнаруживает, что Ост-Индская компания планирует наложить руки на его наследство — остров Нутку в Северной Америке. Делейни терять остров не собирается, так как понимает, что владелец этой земли будет иметь преимущества в торговле с Новым Светом. Так что конфликт с могущественной компанией закручивается серьезный и грозит перерасти в настоящие боевые действия. Если вас не пугает мрачная и депрессивная атмосфера, то на это стоит глянуть.

Молодой Папа

The Young Pope, 2016

HBO

Кардиналы в Ватикане совершают серьезный просчет, выбрав в Папы слишком молодого человека: они надеются, что он будет легкоуправляемым, но не тут-то было. Папа быстро прибирает всех к ногтю и шокирует публику эпатажными выходками. Сериал гипнотизирует сюжетом, в котором сочетаются провокация и жажда чуда, ирония и любование людьми.

Продолжение: Новый Папа

Миссис Америка

2020

FX Productions

США, 1970-е. Феминистки требуют внести в Конституцию страны поправку о равноправии. Предвыборные штабы гудят, и кандидаты в президенты вынуждены серьезно думать о том, например, поддерживать право женщин на аборты или нет. В это же время активизируются леди, выступающие за консервативные идеалы. Миссис Филлис Шлэфли организует кампанию против поправки о равноправии, собирая вокруг себя женщин, которые боятся потерять привилегии быть домохозяйками и матерями. Филлис — серьезный противник: она умна, образованна и обладает мощной харизмой.

Рассказ служанки

The Handmaid’s Tale, 2017−2019

MGM Television

В жестокой реальности «Рассказа служанки» у человечества проблемы с деторождением. Очень немногие женщины способны дать потомство, поэтому новое правительство изымает из общества фертильных гражданок и распределяет между семьями высокопоставленных чинов в качестве рабынь. В маленьком, очень ограниченном аду им предстоит провести всю жизнь. Клаустрофобичный сериал, наталкивающий на тяжелые размышления.

Во все тяжкие

Breaking Bad, 2008−2012

AMC

История о постепенном превращении школьного учителя химии в преступника открыла собой эпоху сюжетных сериалов, которые по глубине содержания соревнуются с большим кино. Сюжет здесь отточен настолько филигранно, что сериал затягивает намертво.

Карточный домик

House of Cards, 2013−2018

NetFlix

Интриги, шантаж, подкуп, манипуляции, насилие. Все, что скрывает большая политика от своих избирателей — это уютный плавательный бассейн для ушлого Фрэнка Андервуда и его хитрой жены, их трудовые будни.

Безумцы

Mad Men, 2007−2014

AMC

Главной особенностью сериала о буднях рекламщиков с Мэдисон-авеню стала дотошная и стильная реконструкция жизни Нью-Йорка в 60-е годы. Внимание к деталям, вещам, к нормам поведения, даже аутентичные методы съемки — все это сделало проект уникальным, непохожим ни на что, выходившее прежде. Он показал то время честнее, чем это делали многие фильмы, снятые, собственно, в 60-е. Плюс, разумеется, интересные истории довольно беспринципных карьеристов.

29 марта 2021

Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Книга на выходные: «Скептик» Майкла Шермера о пользе сомнений

Майкл Шермер
«Скептик»

Издательство «Альпина нон-фикшн», 2017 г.

Майкл Шермер не верит в НЛО, лунный заговор, конспирологию, креационизм и еще много чего. Он издает журнал «Скептик» и возглавляет «Общество скептиков». Его книга — о сомнениях.

«В колледжах и университетах на моих лекциях по проблемам науки и лженауки, когда я бросаю вызов мнениям, распространенным среди студентов, меня неизбежно спрашивают: «А вам-то мы почему должны верить?». Я отвечаю: «Вы не должны!».

Все потому, что Шермер — скептик. Он долго, местами нудно, но в целом довольно остроумно объясняет, чем отличается наука от лженауки, а ученый от лжеученого. Например, ученый может признаться, что был не прав. Лжеученый — никогда.

© Издательство «Альпина нон-фикшн»

Для желающих разобраться подробнее, Шермер приводит десять заповедей, с помощью которых можно отличить науку от лженауки. Среди них есть очевидные: «Насколько надежен источник утверждения?», «Подтверждены ли заявления другими источниками?». Есть и те, о которых вы могли не задумываться: «Пытался ли кто-то опровергнуть это утверждение или собраны только подтверждающие свидетельства?».

Если вы не поленитесь прочесть книгу Шермера, у вас будет универсальная шпаргалка, с помощью которой можно выявлять псевдонаучный бред.

Впрочем, даже в случае с лженаукой Шермер остается скептиком. Он призывает отличать откровенные фальсификации от научных ошибок. Говорит, что многие нелепые теории выдвигаются лишь на основании небрежности ученных: «В науке больше бардака, чем можно себе представить».

Я хочу верить. И вы, конечно, тоже. Это наше стандартное свойство. Мы верим в самые разные вещи. Верить — естественно. Недоверие, скептицизм, наука — противоестественные явления. Они гораздо сложнее. Не верить во что-либо для нас неудобно

Майкл Шермер

автор книги «Скептик»

Еще Шермер атеист. «Я хочу верить. И вы, конечно, тоже, — говорил он во время одной из своих публичных лекций. — Это наше стандартное свойство. Мы просто верим. Мы верим в самые разные вещи. Верить — естественно. Недоверие, скептицизм, наука — противоестественные явления. Они гораздо сложнее. Не верить во что-либо для нас неудобно».

Шермер — человек, которые идет по сложному, противоестественному пути. Религии посвящен последний раздел книги, в которой он довольно аккуратно объясняет, почему в научной картине мира нет места богу. Но, в отличии от повелителя всех атеистов Ричарда Докинза, который настроен по отношению к религии агрессивно, Шермер просто не верит. И даже посвящает небольшую главку острожной похвале религии.

На эту тему

Забавно, что при этом он часто использует в своей книге религиозные понятия. Например, называет Стивена Хокинга «святым от науки» и пишет про него так: «В 1998 году Бог явился в Калифорнийском технологическом институте. Точнее, ученый эквивалент божества в виде Стивена Хокинга». В общем, Шермер умеет смеяться над собой и своими убеждениями. Что, видимо, еще один важный аспект, отличающий ученого от лжеученого.

Книга Шермера — это такое душеспасительное чтение для скептиков и атеистов. Усомнился в своих убеждениях? Броня аргументов в спорах с оппонентами начала давать трещины? Нужно прочитать перед сном буквально пару страниц из Шермера на любую тему, и все сразу станет на свои места.

Что такое скептицизм? | Скептический вопрошатель

Слово «скептицизм» происходит от древнегреческого skepsis, что означает «исследование». Таким образом, скептицизм — это не циничное неприятие новых идей, как гласит популярный стереотип, а, скорее, позиция как непредвзятого, так и критического взгляда.

Древние скептики просто сомневались, что люди могут достичь определенных знаний, и предпочитали быть агностиками в отношении ряда понятий, которые, по их мнению, мы просто не усвоили надежно.

Эта философская традиция в конечном итоге послужила основой для зарождения науки в 17 и 18 веках, и лучше всего это отражено советом Дэвида Юма о том, что мудрые люди соизмеряют свои убеждения с фактами. Или, как выразился Карл Саган много позже, экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств.

Современное скептическое движение — это массовое явление, цель которого — помочь общественности ориентироваться в сложных пограничных областях между смыслом и бессмыслицей, наукой и псевдонаукой.

Скептицизм делает это посредством исследования предполагаемых экстраординарных явлений, внимательного развития критического мышления и честного отношения к интеллектуальному исследованию.

Бремя скептицизма

Ниже приводится отрывок из архива Skeptical Inquirer (Том 12, выпуск №1), где Карл Саган описывает скептицизм своими словами.

Что такое скептицизм?

Ничего особенного. Мы сталкиваемся с этим каждый день.Когда мы покупаем подержанную машину, если мы хоть немного мудры, мы проявим некоторые остаточные скептические силы — все, что оставило нам наше образование. Можно сказать: «Вот честный парень. Я просто возьму все, что он мне предложит.

Или вы можете сказать: «Ну, я слышал, что иногда при продаже подержанного автомобиля случаются небольшие обманы, возможно, непреднамеренные со стороны продавца», и затем вы что-то делаете. Пинаешь шины, открываешь двери, заглядываешь под капот.(Вы можете пройти через все движения, даже если не знаете, что должно быть под капотом, или можете привести с собой механически склонного друга.)

Вы знаете, что требуется некоторый скептицизм, и понимаете, почему. Обидно, что вам, возможно, придется не соглашаться с продавцом подержанных автомобилей или задавать ему вопросы, на которые он не хочет отвечать. При покупке подержанного автомобиля есть хотя бы небольшая степень межличностного противостояния, и никто не утверждает, что это особенно приятно.Но для этого есть веская причина — потому что, если вы не проявляете некоторого минимального скептицизма, если у вас есть абсолютно неограниченная доверчивость, вероятно, вам придется заплатить некоторую цену позже. Тогда вы пожалеете, что не слишком рано проявили скептицизм. Это не то, что вам нужно пройти четыре года в аспирантуре, чтобы понять.

Все это понимают. Проблема в том, что подержанный автомобиль — это одно, а телевизионная реклама или заявления президентов и партийных лидеров — другое.Мы скептически настроены в одних областях, но, к сожалению, в других нет.

Скептики и отрицатели науки

Публичное обсуждение научных тем, таких как глобальное потепление, сбивает с толку из-за неправильного употребления термина «скептик». В статье New York Times от 10 ноября 2014 г. сенатор Джеймс Инхоф неправильно назван «выдающимся скептиком изменения климата». Двумя днями позже Скотт Хорсли из Morning Edition NPR назвал его «одним из ведущих отрицателей изменения климата в Конгрессе». Это не эквивалентные утверждения.

Есть опасения, что слова «скептик» и «отрицатель» были объединены. Правильный скептицизм способствует научному исследованию, критическому исследованию и использованию разума при рассмотрении спорных и экстраординарных утверждений.

Это основа научного метода. С другой стороны, отрицание — это априорное отклонение идей без объективного рассмотрения.

Как научные скептики, мы хорошо осведомлены о политических попытках подорвать климатологию со стороны тех, кто отрицает реальность, но не занимается научными исследованиями и не рассматривает доказательства того, что их глубоко укоренившиеся мнения ошибочны.

Наиболее подходящим словом для описания поведения этих людей является «отрицание». Не все люди, называющие себя скептиками изменения климата, отрицают это.

Скептики — это те, кто посвятил большую часть своей карьеры практике и продвижению научного скептицизма.

определение скептиков от The Free Dictionary

Хотя некоторые скептики улыбались, когда рассказывали о достоинствах Берга, нельзя отрицать, что он был кропотливым и храбрым офицером, находился в прекрасных отношениях со своим начальством и нравственным молодым человеком с блестящей карьерой перед ним и уверенным положением в обществе.

И это в десять раз больше, если к школьнику добавить скептика, который, как правило, является чем-то вроде низкорослого школьника.

Но что касается святых, реликвий и прочего, боюсь, я немного вольтерьян; то, что вы назвали бы скептиком ».

Я не могу притвориться, что пересказываю все, что он мне сказал, но я понял из того, что он сказал, что он был гением, который руководил бедствиями человечества и чья задача заключалась в том, чтобы вызывать странные случайности, которые постоянно удивляют скептиков.Один или два раза, когда я решился выразить свое полное недоверие по поводу его претензий, он действительно очень рассердился, так что в конце концов я счел более разумной политикой вообще ничего не говорить и позволить ему действовать по-своему. для Мерлина было бы лучше всего отказаться от этикета, бросить курить и назвать это полдня, так как он никогда не смог бы запустить эту воду, потому что он был настоящим волшебником того времени; иными словами, большие чудеса, те, которые принесли ему репутацию, всегда удавалось творить, когда никого, кроме Мерлина, не было; он не мог начать это хорошо, когда вокруг была вся эта толпа; толпа была так же плоха для чуда фокусника в тот день, как и для чуда спиритуалиста в моем; наверняка найдется скептик, который в решающий момент включит газ и все испортит.В «Точке кипения» немногое по этой важной теме, за исключением косвенной ссылки на Кристи, описанную как одного из «нескольких давних климатических« скептиков »», которые «давно цитировали спутниковые записи, чтобы преуменьшить реальность изменения климата». Гелбспан говорит, что «аргумент о спутниках развалился в 1998 году», когда независимые исследователи применили оценку ожидаемых распадов на спутниковых орбитах и ​​обнаружили «явное потепление». Как однажды написал Томас Джефферсон: «Бог, который дал нам свободу и жизнь, дал их нас одновременно.<< Моральная ясность - важнейшая добродетель в нашем мире сегодня, и на протяжении шестидесяти лет циники и скептики доказывали, что мы искали ложный выбор на Ближнем Востоке. Текущие события вступают в игру, когда мы рассматриваем эти чудеса, что также касается и верующих, скептики, религиозные фанатики и другие. Проповедническая группа ответила, что «мы живем с уверенностью, что это подготовка к тому, что грядет». Но что бы мы сказали скептикам? Если бы эти скептики пришли из сообщества верующих, к которому я принадлежу , мы бы указали на жизнь и смерть Кена Филлипса.Обсуждая канонические тексты Эйзенштейна, Базена и Барта, я надеюсь пробудить некоторое представление о том, как можно побудить студентов «испытать себя по-другому» через их участие в теории кино - как страстных продюсеров, а не холодных потребителей, как верующих. Вместо поверхностных скептиков и как воплощенных, а не бестелесных мыслителей. Отвечая на этот вызов, Розен пришел к выводу, что его первая задача должна заключаться в том, чтобы убедить скептиков в необходимости сбалансированного подхода.Конечно, скептики могут спросить, не является ли изменение просто витриной, когда одни и те же генеральные директора просто придерживаются новой партийной линии, чтобы обратиться к более критическим массам.

Skeptic »О нас» A Skeptic Manifesto

Скептический манифест

Следующий фрагмент взят из книги « Почему люди верят в странные вещи: лженаука, суеверия и другие заблуждения нашего времени» Майкла Шермера, 1997, У. Х. Фриман.

На первой странице великолепной маленькой книжки To Know a Fly биолог Винсент Детье делает это юмористическое наблюдение о том, как дети вырастают и становятся учеными:

Хотя у маленьких детей есть табу на то, чтобы наступать на муравьев, потому что такие действия, как говорят, вызывают дождь, никогда не существовало табу на отрывание лап или крыльев у мух.Большинство детей со временем перерастают такое поведение. Те, кто не кончили плохо и не стали биологами (1962, стр. 2) .

То же можно сказать и о скептицизме. В раннем возрасте дети увлекаются знаниями, ставят под сомнение все, что они думают, хотя и не проявляют особого скептицизма. Большинство так и не научится различать любознательность и доверчивость. Те, кто плохо кончают, или становятся профессиональными скептиками.

Но что значит быть скептиком? Скептицизм имеет давнюю историческую традицию, восходящую к Древней Греции, когда Сократ заметил: «Все, что я знаю, это то, что я ничего не знаю.Но это не практическая позиция. Современный скептицизм воплощен в научном методе, который включает сбор данных для формулирования и проверки натуралистических объяснений природных явлений. Претензия становится фактической, когда она подтверждается до такой степени, что было бы разумно предложить временное соглашение. Но все факты в науке условны и могут быть оспорены, и поэтому скептицизм — это метод, ведущий к предварительным выводам. Некоторые утверждения, такие как лозоходство, экстрасенсорное восприятие и креационизм, проверялись (и не проходили испытания) достаточно часто, поэтому мы можем временно сделать вывод, что они ложны.Другие утверждения, такие как гипноз и теория хаоса, были проверены, но результаты неубедительны, поэтому мы должны продолжать формулировать и проверять гипотезы и теории, пока не сможем прийти к предварительному заключению. Ключ к скептицизму состоит в том, чтобы постоянно и энергично применять научные методы для преодоления предательского противоречия между скептицизмом «ничего не знаю» и легковерием «все идет». Этот манифест — своего рода заявление о цели — исследует эти темы более подробно.

История, значение и пределы скептицизма

Современное скептическое движение — довольно недавнее явление, восходящее к классике Мартина Гарднера 1952 года, Во имя науки .Обильные очерки и книги Гарднера за последние четыре десятилетия, разоблачающие всевозможные причудливые утверждения, в сочетании с бесчисленными психическими проблемами Джеймса «Удивительного» Рэнди и выступлениями в СМИ в 1970-х и 1980-х годах (включая 36 появлений на The Tonight Show ), подтолкнули к успеху. скептическое движение на передний план общественного сознания. Философ Пол Курц помог создать десятки групп скептиков по всей территории Соединенных Штатов и за рубежом, а его Комитет по научному исследованию утверждений о паранормальных явлениях (CSICOP) вдохновил меня на создание Общества скептиков и журнала Skeptic , теперь выходящего как на национальном, так и на национальном уровне. международное членство и распространение.Сегодня растет группа людей, называющих себя скептиками — ученые, инженеры, врачи, юристы, профессора и учителя, а также любознательные люди из всех слоев общества — которые проводят расследования, проводят ежемесячные собрания и ежегодные конференции, а также предоставляют средства массовой информации и широкая публика с естественными объяснениями очевидных сверхъестественных явлений.

Но скептицизм как образ мышления имеет давнюю историческую традицию, насчитывающую не менее 2500 лет.Выдающийся историк скептицизма Ричард Попкин говорит нам (1979, стр. Xiii): «Академический скептицизм, названный так потому, что он был сформулирован в Платоновской Академии в третьем веке до нашей эры, развился на основе наблюдения Сократа« Все, что я сделал ». знаю, это то, что я ничего не знаю ». Сегодня многие люди принимают два популярных значения этого слова: скептик ничему не верит или ограничен определенными убеждениями. Для восприятия первого значения есть веская причина. Оксфордский словарь английского языка (OED) дает такое обычное использование слова «скептик»:

Тот, кто, подобно Пиррону и его последователям в древнегреческой древности, сомневается в возможности реального знания любого рода; тот, кто считает, что нет достаточных оснований для уверенности в истинности какого-либо предложения (Vol.2, стр. 2663) .

Поскольку эта позиция бесплодна и непродуктивна, и ее практически никто не придерживается (за исключением нескольких сбитых с толку солипсистов, сомневающихся даже в собственном существовании), неудивительно, что стольких скептицизм беспокоит. Более продуктивное значение слова «скептик» — это второе употребление, данное OED:

Тот, кто сомневается в достоверности того, что претендует на звание знания в какой-то конкретной области исследования; тот, кто сохраняет сомневающееся отношение к какому-то конкретному вопросу или утверждению.

История слов «скептик» и «скептицизм» интересна и часто забавна. В 1672 году, например, в Philosophical Transactions VII записан этот отрывок:

Здесь он пользуется случаем исследовать пирронизм или скептицизм, исповедуемые сектой людей, которые говорят иначе, чем они думают.

Обвинение верно. Самые ярые скептики наслаждаются своим скептицизмом до тех пор, пока он не посягает на их собственные заветные убеждения.Затем недоверие вылетает в окно. Однажды мне позвонил джентльмен, который выдавал себя скептиком, хотел поддержать организацию и соглашался с нашим скептицизмом во всем, кроме способности витаминов восстанавливать здоровье и ослаблять болезни. Он надеялся, что я не буду организовывать скептические лекции или статьи в этой области, которая, как он объяснил, теперь научно доказана как эффективная. «Ваша область не была бы витаминной терапией, не так ли?» — поинтересовался я. «Вы уверены, что это так!» он ответил.

Легко и даже весело бросать вызов убеждениям других, когда мы самодовольны своей уверенностью. Но когда нам бросают вызов, требуется большое терпение и сила эго, чтобы слушать чистым ухом. Но в чистом скептицизме есть более глубокий изъян. В крайнем случае позиция сама по себе не выдерживает. OED дает нам следующий литературный пример 1674 года (Tucker Lt. Nat. II):

Во всяком скептицизме присутствует атмосфера позитивности, безоговорочная уверенность в силе тех аргументов, которые якобы опровергают все знания человечества.

Скептицизм сам по себе является положительным утверждением о знании и, таким образом, не может быть обращен на себя. Если вы ко всему относитесь скептически, вам придется скептически относиться к собственному скептицизму. Подобно распадающейся субатомной частице, чистый скептицизм разворачивается и раскручивается на экране нашей интеллектуальной камеры Вильсона.

Скептицизм также не приводит к прогрессу. Недостаточно просто отвергнуть иррациональное. Скептицизм должен сопровождаться чем-то рациональным или чем-то, что действительно приводит к прогрессу.Как предупреждал австрийский экономист Людвиг фон Мизес против тех антикоммунистов, которые не представили рациональной альтернативы системе, к которой они так скептически относились (1956, с. 112):

Движение против чего-то демонстрирует чисто отрицательное отношение. У него нет никаких шансов на успех. Это страстные обличения фактически рекламируют программу, которую они атакуют. Люди должны бороться за то, чего они хотят достичь, а не просто отвергать зло, каким бы плохим оно ни было.

Карл Саган высказал подобное предупреждение скептикам:

Вы можете выработать привычку думать, что вам нравится высмеивать всех тех людей, которые не видят вещи так же ясно, как вы.Мы должны тщательно оберегать его (в Василий , 1988, стр. 366) .

Рациональный скептик

Второе популярное мнение о том, что скептики ограничены определенными убеждениями, исходит из неправильного понимания скептицизма и науки. Скептики и ученые не обязательно «ограничены во взглядах» (хотя они могут быть таковыми, поскольку они люди). Возможно, когда-то они были открыты для веры, но когда доказательства оказались недостаточными, они отвергли ее. Во вселенной уже есть достаточно законных загадок, свидетельства которых дают ученым пищу для их исследований.Тратить время на рассмотрение «невидимых» или «неизвестных» загадок не всегда практично. Когда не-скептик говорит: «Вы просто ограничены в отношении неизвестных сил Вселенной», скептик отвечает: «Мы все еще пытаемся понять известные силы Вселенной».

Именно по этим причинам было бы полезно заменить слово «скептик» словом «рациональный». Опять же, полезно изучить использование и историю этого часто употребляемого слова. OED определяет рациональность как: «Обладающий способностью к рассуждению; наделен разумом »(стр.2420). И разум как «утверждение некоторого факта, используемое в качестве аргумента для оправдания или осуждения какого-либо действия, доказательства или опровержения какого-либо утверждения, идеи или убеждения» (стр. 2431). Копаться в словаре и вытаскивать загадочные употребления слов и истории могут показаться довольно педантичными. Но важно знать, как слово должно было использоваться и что оно стало означать. Они часто не совпадают, и чаще всего они используются по-разному, так что, когда два человека общаются, они часто говорят с противоположными целями.Скептицизм одного человека может быть доверчивостью другого. И кто не думает, что они рациональны, когда дело касается их собственных убеждений и идеологий?

Также важно помнить, что словари не дают определений; они дают обычаи. Чтобы слушатель понимал говорящего, а читатель следовал за писателем, важные слова должны быть определены с семантической точностью, чтобы общение было успешным. Под «скептиком» я подразумеваю второе употребление, приведенное выше: «Тот, кто сомневается в обоснованности того, что претендует на знание в какой-то конкретной области исследования.И под рациональным: «Заявление о некотором факте, используемое в качестве аргумента для оправдания или осуждения какого-либо действия, доказательства или опровержения какого-либо утверждения, идеи или убеждения». Но эти обычаи не учитывают один важный компонент: цель разума и рациональности. Конечная цель мышления — понять причинно-следственные связи в окружающем нас мире. Цель — познать вселенную, мир и самих себя. Поскольку рациональность — самый надежный способ мышления, рационального скептика можно определить как:

Тот, кто ставит под сомнение обоснованность конкретных заявлений о знании, используя или призывая констатировать факты, чтобы доказать или опровергнуть утверждения, как инструмент для понимания причинности.

Другими словами, скептики из Миссури — штата «покажи мне». Когда мы слышим фантастическое заявление, мы говорим: «Это хорошо, докажите это».

Позвольте мне предложить пример того, как рациональный скептик может проанализировать заявление. В течение многих лет я слышал истории о так называемом «феномене сотой обезьяны» и был очарован возможностью того, что может существовать какое-то коллективное сознание, к которому мы можем подключиться, чтобы уменьшить преступность, ликвидировать войны и в целом объединиться как единое целое. одиночный вид.Фактически, на последних президентских выборах один кандидат — доктор Джон Хагелин от Партии естественного закона — утверждал, что в случае своего избрания у него будет план решения проблем наших внутренних городов — медитация. Хагелин и другие (особенно сторонники Трансцендентальной Медитации) считают, что мысль может каким-то образом передаваться между людьми, особенно в медитативном состоянии; если достаточно сделать это одновременно, будет достигнута некоторая критическая масса, что вызовет значительные планетарные изменения. Феномен сотой обезьяны обычно цитируется как эмпирическое доказательство этого удивительного утверждения.Согласно легенде, в 1950-х годах японские ученые кормили обезьян на острове Косима картофелем. Однажды одна из обезьян научилась мыть картошку, а затем научила этому навыку других. Когда около 100 обезьян научились этому навыку — так называемой критической массе — внезапно все обезьяны автоматически узнали об этом, даже те, что находились на других островах за сотни миль от них. Вера широко распространена в кругах Нью Эйдж: например, книги Лайалла Уотсона Lifetide (1979) и Кена Киза Сотая обезьяна (1982) были многократно отпечатаны и проданы миллионами экземпляров; Эльда Хартли сняла фильм «Сотая обезьяна».

Чтобы проявить скептицизм, мы должны начать с вопроса, действительно ли эти события произошли так, как было сообщено. Они не. В 1952 году приматологи начали снабжать японских макак сладким картофелем, чтобы они не совершали набегов на местные фермы. Один из них научился смывать грязь с картофеля в ручье или в океане, а другие обезьяны научились моделировать поведение (моделирование — нормальная часть поведения приматов — «обезьяны видят, обезьяны делают» еще до Нового века). А теперь давайте рассмотрим утверждение Ватсона более внимательно.Он признает, что «остальную часть истории нужно собирать из личных анекдотов и фрагментов фольклора среди исследователей приматов, потому что большинство из них все еще не совсем уверены в том, что произошло. Так что я вынужден импровизировать с деталями ». Затем Уотсон предполагает, что «неустановленное количество обезьян на Косиме мыли сладкий картофель в море», что вряд ли соответствует уровню точности, необходимому для оправдания столь далеко идущего вывода. Затем он делает это удивительное заявление:

Допустим, в качестве аргумента, это число 99, а это 11:00.м. во вторник обычным способом в группу добавили еще одного обращенного. Но добавление сотой обезьяны, по-видимому, перешло число через какой-то порог, подтолкнув его к своего рода критической массе.

На данный момент, говорит Уотсон, эта привычка «кажется, преодолела естественные препятствия и спонтанно возникла на других островах».

Дальше идти не нужно. Ученые не «импровизируют» в деталях и не делают безумных предположений из «анекдотов» и «фрагментов фольклора».Но это еще не все. Фактически, некоторые настоящие ученые записали, что именно произошло. Отряд начался с 20 обезьян в 1952 году и достиг 59 к 1962 году, и за каждой обезьяной на острове внимательно наблюдали. К марту 1958 года из 30 обезьян ровно 17; и к 1962 году 36 из 49 обезьян смоделировали поведение при мытье. На «внезапное» приобретение такого поведения на самом деле ушло четыре года, и «100 обезьян» было всего 17 в 1958 году и 36 в 1962 году. И хотя есть некоторые сообщения о подобном поведении на других островах, наблюдения проводились между 1953 и 1967 г.Это не было внезапным и никоим образом не связано с Косимой. Обезьяны на других островах могли сами открыть это простое умение; или научили их исследователи или жители островов; или туда могли попасть обезьяны из Косимы. В любом случае, нет никаких доказательств, необходимых для подтверждения этого экстраординарного утверждения. Нет даже никакого реального явления, которое можно было бы объяснить.

Наука и скептицизм

Таким образом, скептицизм — жизненно важная часть науки.Обзор использования и истории слова «наука» был бы здесь неуместно длинным (см. Главу 2). Для ясности под наукой будем понимать:

набор ментальных и поведенческих методов, предназначенных для описания и интерпретации наблюдаемых или предполагаемых явлений, прошлых или настоящих, направленных на создание проверяемой совокупности знаний, открытых для отказа или подтверждения.

Другими словами, наука — это особый образ мышления и действий — инструмент для понимания информации, которая воспринимается прямо или косвенно («наблюдаемая или предполагаемая»).«Прошлое или настоящее» относится как к историческим, так и к экспериментальным наукам. Психические методы включают догадки, догадки, идеи, гипотезы, теории и парадигмы; поведенческие методы включают фоновые исследования, сбор данных, организацию данных, сотрудничество и общение с коллегами, эксперименты, корреляцию результатов, статистический анализ, подготовку рукописей, презентации на конференциях и публикации. Что же тогда такое научный метод? Одно из наиболее проницательных и забавных наблюдений было сделано нобелевским лауреатом и философом науки сэром Питером Медаваром (1969, стр.11):

Спросите ученого, что он думает о научном методе, и он примет выражение одновременно торжественное и настороженное: торжественное, потому что он чувствует, что должен высказать свое мнение; лукавый, потому что он задается вопросом, как скрыть тот факт, что у него нет своего мнения, которое он мог бы озвучить.

По научному методу существует значительный объем литературы, и между авторами нет единого мнения. Это не значит, что ученые не знают, что делают.Делать и объяснять — это две разные вещи. С целью обрисовать в общих чертах методологию, которую рациональный скептик может применить к сомнительным утверждениям, следующий четырехэтапный процесс может представлять, на простейшем из уровней, нечто, что можно было бы назвать «научным методом»:

Наблюдение:

Сбор данных с помощью органов чувств или сенсорных технологий.

Индукция:

Делаем общие выводы из данных. Формирование гипотезы.

Удержание:

Делаем конкретные прогнозы из общих выводов.

Проверка:

Сверка прогнозов с дальнейшими наблюдениями.

Наука, конечно, не такая уж жесткая; и ни один ученый сознательно не делает такие «шаги». Этот процесс представляет собой постоянно интерактивный процесс между наблюдениями, выводами, прогнозами и их проверкой на соответствие дальнейшим свидетельствам. Этот процесс составляет основу того, что философы науки называют гипотетико-дедуктивным методом, который включает:

1. выдвигая гипотезу,
2. соединяя это с формулировкой «начальных условий»,
3. вывод из двух предсказаний, и
4. определение того, выполняется ли предсказание

   (Байнум, Браун, Портер, 1981, стр.196)

Невозможно сказать, что появилось раньше, наблюдение или гипотеза, поскольку мы делаем это с детства, в школе, в колледже, в аспирантуре и на работе в качестве ученых. Но наблюдения — это то, что конкретизирует гипотетико-дедуктивный процесс и служит окончательным арбитром для обоснованности прогнозов, как заметил сэр Артур Стэнли Эддингтон: «Для истинности выводов науки наблюдение является высшей апелляционной инстанцией» ( 1958, стр.9). Используя научный метод, мы можем сделать следующие обобщения:

Гипотеза:

Проверяемое утверждение для учета набора наблюдений.

Теория:

Хорошо обоснованное проверяемое утверждение для учета набора наблюдений.

Факт:

Данные или выводы подтверждены до такой степени, что было бы разумно предложить временное соглашение.

Гипотезу и теорию можно противопоставить конструкции: утверждению, не подлежащему проверке, для учета набора наблюдений.Наблюдение за живыми организмами на Земле может быть объяснено Богом или эволюцией. Первое утверждение — это конструкция, второе — теория. Большинство биологов даже назвали бы эволюцию фактом в соответствии с приведенным выше определением.

С помощью научного метода мы стремимся к объективности: выводы основываются на внешнем подтверждении. И мы избегаем мистицизма: выводы делаются на основе личных взглядов, не имеющих внешнего подтверждения. Нет ничего плохого в личном понимании. Многие великие ученые приписывали важные идеи интуиции, интуиции и другим, столь же трудно поддающимся определению понятиям.Альфред Уоллес сказал, что идея естественного отбора «внезапно мелькнула» во время приступа малярии. Тимоти Феррис называл Эйнштейна «великим интуитивным художником науки». Но проницательные и интуитивные идеи не получают признания до тех пор, пока они не будут подтверждены извне, как объяснил Ричард Хардисон (1988, стр. 259-260):

Мистические «истины» по своей природе должны быть исключительно личными и не могут иметь никакого внешнего подтверждения. Каждый имеет равные права на истину. Чтение на чайных листах, астрология и буддизм; каждый из них одинаково обоснован или необоснован, если судить по отсутствию соответствующих доказательств.Это не предназначено для того, чтобы умалить какую-либо одну из религий; просто отметить невозможность проверки их правильности. Мистик находится в парадоксальном положении. Когда он ищет внешней поддержки своих взглядов, он должен обратиться к внешним аргументам, отрицая при этом мистицизм. Внешнее подтверждение для мистика по определению невозможно.

Наука ведет нас к рационализму: основанию выводов на научном методе. Например, как мы узнаем, что Земля круглая ?:

1. Тень на Луне круглая.
2. Мачта корабля — последнее, что можно увидеть, когда он плывет за горизонт.
3. Горизонт изогнутый.
4. Фотографии из космоса.

А наука помогает нам избежать догматизма: делать выводы на основании авторитетов, а не науки. Например, как мы узнаем, что Земля круглая ?:

1. Наши родители сказали нам.
2. Наши учителя сказали нам.
3. Наш министр сказал нам.
4. Об этом нам рассказал наш учебник.

Догматические выводы не обязательно недействительны, но они ставят другой вопрос: как власти пришли к своим выводам? Использовали ли они науку или какие-то другие средства?

Основное напряжение

Между скептицизмом и доверчивостью

Важно, чтобы мы осознавали ошибочность науки и научного метода.Но в этой возможности ошибок кроется его величайшая сила: самокоррекция. Независимо от того, были ли ошибки совершены честно или нечестно, было ли мошенничество совершено неосознанно или сознательно, со временем оно будет удалено из системы из-за отсутствия внешней проверки. Фиаско холодного синтеза — классический пример быстрых последствий для системы в случае ошибки и поспешной публикации.

Из-за важности этой функции самокоррекции в профессии существует то, что Ричард Фейнман называет «принципом научного мышления, который соответствует своего рода абсолютной честности — своего рода наклону назад.Фейнман говорит:

Если вы проводите эксперимент, вы должны сообщать обо всем, что, по вашему мнению, может сделать его недействительным, — не только о том, что вы считаете правильным: о других причинах, которые могли бы объяснить ваши результаты. (1988, p. 247) .

Несмотря на эти встроенные механизмы, наука по-прежнему подвержена ряду проблем и заблуждений, которые, как знают даже самые осторожные ученые и рациональные скептики, могут доставлять неудобства. Однако мы можем черпать вдохновение в тех, кто преодолел их, чтобы внести огромный вклад в наше понимание мира.Чарльз Дарвин — безупречный пример ученого, который нашел правильный баланс в том, что Томас Кун называет «существенным противоречием» в науке между полным принятием и приверженностью статус-кво и открытой готовностью исследовать и принимать новые идеи (1962, 1977). Этот хрупкий баланс составляет основу всей концепции смены парадигм в истории науки. Когда достаточное количество научного сообщества (особенно тех, кто находится у власти) желают отказаться от старой ортодоксии в пользу (ранее) радикальной новой теории, тогда и только тогда может произойти смена парадигмы.

Это обобщение изменений в науке обычно делается в отношении парадигмы как системы, но мы должны признать, что парадигма — это всего лишь ментальная модель в сознании людей. Историк науки Фрэнк Саллоуэй выделяет три характеристики интеллекта и личности Дарвина, которые выделяют его как одного из немногих гигантов в истории науки, обнаруживших существенное противоречие между скептицизмом и доверчивостью (1991, стр. 28): «Во-первых, Хотя Дарвин действительно испытывал необычайное почтение к мнению других, он, очевидно, был вполне способен бросить вызов авторитету и думать самостоятельно.Во-вторых, «Дарвин также был необычным ученым в своем крайнем уважении и внимании к отрицательным свидетельствам». Дарвин включил, например, главу «Трудности теории» в книгу Происхождение видов ; в результате его противники редко могли бросить ему вызов, с которым он еще не столкнулся или не обратился. В-третьих, способность Дарвина «задействовать коллективные ресурсы научного сообщества и привлекать других ученых в качестве коллег к своим собственным исследовательским проектам.Собранные Дарвином номера корреспонденции превышают 16 000 сохранившихся писем, большинство из которых связано с длительными обсуждениями и последовательностями вопросов и ответов о научных проблемах. Он постоянно задавал вопросы, всегда учился, был достаточно уверен в себе, чтобы формулировать оригинальные идеи, но в то же время был достаточно скромным, чтобы признать свою склонность к ошибкам.

Четвертая характеристика, которую можно добавить, заключается в том, что Дарвин сохранял изрядную долю скромности и осторожности, которую Саллоуэй считает «ценным атрибутом», который помогает «предотвратить переоценку собственных теорий.В этой связи из «Автобиографии» Дарвина можно многому научиться. Дарвин признается, что у него «нет большой сообразительности или остроумия, которые столь замечательны у некоторых умных людей», отсутствие которых делает его «плохим критиком: статья или книга при первом чтении обычно вызывают у меня восхищение, и это только после долгих размышлений я вижу слабые места ». К сожалению, многие критики Дарвина выборочно цитировали такие отрывки против него, не видя преимущества, которое Дарвин видел в терпеливом избегании прискорбных ошибок, сделанных в спешке (1892, стр.55):

Я думаю, что стал немного более искусным в угадывании правильных объяснений и в разработке экспериментальных тестов; но это, вероятно, может быть результатом простой практики и большего запаса знаний. Мне как никогда трудно выразить себя ясно и лаконично; и это затруднение причинило мне очень большую потерю времени; но у него было компенсирующее преимущество, заставившее меня долго и внимательно обдумывать каждое предложение, и поэтому я часто приходил к тому, чтобы видеть ошибки в рассуждениях и в моих собственных наблюдениях или наблюдениях других.

Это урок науки, который стоит выучить. Что Саллоуэй считает особенно особенным в Дарвине, так это его способность разрешить внутреннее внутреннее напряжение. «Обычно это существенное противоречие между традицией и изменениями демонстрирует научное сообщество в целом», — отмечает Саллоуэй.

поскольку большинство людей предпочитают тот или иной образ мышления. Что относительно редко в истории науки, так это то, что эти противоречивые качества объединены таким успешным образом в одном человеке (стр.32) .

Карл Саган резюмировал это существенное противоречие (в Basil, 1988, стр. 366):

Мне кажется, что требуется изысканный баланс между двумя противоречащими друг другу потребностями: наиболее скептическое рассмотрение всех выдвигаемых нам гипотез и в то же время большая открытость для новых идей. Если вы настроены только скептически, то никакие новые идеи не дойдут до вас. Вы никогда не узнаете ничего нового. Вы становитесь чокнутым стариком, убежденным, что миром правит ерунда.(Конечно, есть много данных, которые могут вас поддержать.) С другой стороны, если вы открыты до легковерия и не имеете в себе ни капли скептического чутья, тогда вы не сможете отличить полезные идеи от бесполезных. . Если все идеи имеют одинаковую ценность, тогда вы потеряны, потому что тогда, как мне кажется, никакие идеи не имеют вообще никакой ценности.

Есть некоторая надежда, что рациональный скептицизм и энергичное применение научного метода могут помочь нам найти баланс между чистым скептицизмом и безоговорочной доверчивостью.

Инструмент разума

Наука — лучший метод, изобретенный человечеством для понимания причинности. Следовательно, научный метод — наш самый эффективный инструмент для понимания причин последствий, с которыми мы сталкиваемся в нашей личной жизни, а также в природе. Есть несколько человеческих качеств, которые большинство наблюдателей назвали бы по-настоящему универсальными. Однако большинство согласится с тем, что выживание вида в целом и достижение большего счастья отдельных людей в частности — это универсалии, к которым стремится большинство людей.Мы увидели взаимосвязь между наукой, рациональностью и рациональным скептицизмом. Таким образом, мы можем пойти дальше и сказать, что выживание человеческого вида и достижение большего счастья для отдельных людей зависят от способности мыслить научно, рационально и скептически.

Предполагается, что люди рождаются со способностью воспринимать причинно-следственные связи. Когда мы рождаемся, у нас нет никакого культурного опыта. Но мы не приходим в этот мир в полном неведении.Мы знаем много вещей — как видеть, слышать, переваривать пищу, отслеживать движущийся объект в поле зрения, моргать при приближении объектов, испытывать тревогу, когда мы кладемся на выступ, развивать отвращение к ядовитой пище и так далее. Мы также наследуем черты, которые наши предки развили в мире, полном хищников и стихийных бедствий, ядов и опасностей, а также рисков со всех сторон. Мы произошли от самых успешных предков в понимании причинности.

Наш мозг — естественная машина для объединения событий, которые могут быть связаны между собой, и для решения проблем, требующих нашего внимания.Можно представить себе древнего гоминида из Африки, который рубит, измельчает и превращает камень в острый инструмент для вырезания большой туши млекопитающего. Или, возможно, мы можем представить себе первого человека, который обнаружил, что стучащий кремень будет создавать искру, чтобы зажечь огонь. Колесо, рычаг, лук и стрела, плуг — изобретения, предназначенные для того, чтобы позволить нам формировать нашу окружающую среду, а не формироваться ею, — положили начало цивилизации на пути, который привел к нашему современному научному и технологическому миру.

Винсент Детье, слова которого открыли этот манифест, в своем обсуждении наград науки, перечисляет пантеон очевидных — денег, безопасности, чести — а также трансцендентного:

паспорт в мир, чувство принадлежности к одной расе, чувство, выходящее за пределы политических границ и идеологий, религий и языков.

Но он отмахивается от них ради одной «более возвышенной и утонченной». Это естественное любопытство людей в их стремлении понять мир (стр.118-119):

Одна из характеристик, которая отличает человека от всех других животных (и животных, которыми он, несомненно, является), — это потребность в знаниях как таковых. Многие животные любопытны, но для них любопытство — это аспект адаптации. Человек жаждет знать. И для многих людей, наделенных способностью знать, он обязан знать. Все знания, какими бы маленькими они ни были, какими бы незначительными они ни были для прогресса и благополучия, являются частью целого. Ученый принимает в этом участие.Знать муху — значит немного приобщиться к возвышенности Знания. Это вызов и радость науки.

Дети от природы любопытны и любознательны и любят исследовать окружающую их среду. Это нормально — знать, как все устроено и почему мир такой, какой он есть. На самом базовом уровне это и есть наука. Как заметил Ричард Фейнман:

Меня, так сказать, поймали — как того, кому подарили что-то чудесное, когда он был ребенком, и он все время ищет это снова.Я всегда, как ребенок, ищу чудеса, которые я знаю, что найду — может, не каждый раз, но время от времени (1988, стр. 16) .

Таким образом, самый важный вопрос в образовании заключается в следующем: какие инструменты даются детям для понимания мира? На самом базовом уровне мы должны думать или умереть. Те, кто живы, в большей или меньшей степени думают и используют разум. Те, кто использует больше разума и рациональный скептицизм, достигнут большего удовлетворения, потому что они понимают причину своего удовлетворения.Иначе и быть не может. Как заключает Айн Рэнд в своем главном опусе «Атлас расправил плечи» (1957, стр. 1012):

Человек не может выжить, кроме как обретая знания, а разум — его единственное средство обрести их … Ум человека — его основной инструмент выживания. Ему дана жизнь, а выживание — нет. Его тело отдано ему, а его пропитание — нет. Его разум отдан ему, а его содержание — нет. Чтобы остаться в живых, он должен действовать, и прежде чем он сможет действовать, он должен знать природу и цель своего действия. Он не может получить свою еду, не зная о еде и способах ее получения.Он не может выкопать канаву или построить циклотрон, не зная своей цели и средств ее достижения. Чтобы остаться в живых, он должен думать.

Более трех веков назад французский философ и скептик Рене Декарт после одной из самых тщательных скептических чисток в интеллектуальной истории пришел к выводу, что одно он знает наверняка: « Cogito ergo sum » — «Я думаю, следовательно, я существую». Согласно аналогичному анализу, быть человеком — значит думать. Поэтому, перефразируя Декарта:

Сумма Эрго Когито —
Я, следовательно, думаю

Что общего у скептиков от вакцины Covid-19

В течение многих лет ученые и врачи рассматривали скептицизм в отношении вакцины как проблему знаний.Считалось, что если пациенты не решаются пройти вакцинацию, им просто нужно больше информации.

Но поскольку чиновники общественного здравоохранения теперь работают над тем, чтобы убедить американцев получить вакцину против Covid-19 как можно быстрее, новое исследование в области социальных наук показывает, что в основе сопротивления многих людей лежит набор глубоко укоренившихся убеждений, затрудняя усилия по распространению коронавируса. пандемия под контролем.

«Инстинкт медицинского сообщества был таков:« Если бы мы только могли их обучить », — сказал д-р.Саад Омер, , директор Йельского института глобального здравоохранения, изучающий скептицизм в отношении вакцин. «Это было покровительственно и, как оказалось, неправда».

Около трети взрослых американцев все еще сопротивляются вакцинам. Опросы показывают, что республиканцы составляют значительную часть этой группы. Учитывая, насколько глубоко страна разделена политиками, возможно, неудивительно, что они окопались, особенно с демократом в Белом доме. Но политическая поляризация — это только часть дела.

В последние годы эпидемиологи объединились с социальными психологами, чтобы более глубоко разобраться в «почему» нерешительности в отношении вакцинации. Они хотели выяснить, есть ли что-то общее у скептиков вакцины, чтобы лучше понять, как их убедить.

Они позаимствовали концепцию социальной психологии — идею о том, что небольшой набор моральных интуиций формирует основу, на которой строятся сложные моральные мировоззрения, — и применили ее к своему исследованию скептицизма к вакцинам.

Они обнаружили четкий набор психологических черт, предлагающих новую линзу для понимания скептицизма — и потенциально новые инструменты для чиновников общественного здравоохранения, изо всех сил пытающихся убедить людей пройти вакцинацию.

Доктор Омер и группа ученых обнаружили, что у скептиков гораздо больше шансов, чем у несекептиков, иметь высокоразвитую чувствительность к свободе — правам личности — и меньше уважать власть имущих.

Скептики в два раза чаще беспокоились о «чистоте» своего тела и разума.Они не одобряют то, что считают отвратительным, а их образ мышления не поддается четкой классификации: это может быть религиозный — халяльный или кошерный — или полностью светский, как люди, глубоко заботящиеся о токсинах в продуктах питания или окружающей среде.

Ученые обнаружили аналогичные закономерности среди скептиков в Австралии и Израиле, а также в широкой выборке людей, не решающихся на вакцинацию, в 24 странах в 2018 году.

«В основе лежат эти моральные интуиции — эти внутренние чувства — и они очень сильны. », — сказал Джефф Хантсингер, социальный психолог из Чикагского университета Лойола, который изучает эмоции и процесс принятия решений и сотрудничал с доктором Дж.Команда Омера. «Их очень сложно опровергнуть фактами и информацией. Вы не можете так рассуждать с ними ».

Эти качества обычно преобладают у консерваторов, но они присутствуют и у либералов. Они также присутствуют среди людей, не имеющих никакого отношения к политике.

Кашим Делесбор, складской рабочий на северо-востоке Пенсильвании, не является ни консерватором, ни либералом. Он не считает себя политиком и никогда не голосовал. Но он скептически относится к вакцинам — наряду со многими институтами американской власти.

Г-н Делесбор, 26 лет, видел в Интернете информацию о том, что вакцина может нанести вред его организму. Он не уверен, что с этим делать. Но его вера в Бога вселяет в него уверенность: все, что происходит, зависит от воли Бога. Он мало что может сделать, чтобы повлиять на это. (Производители трех вакцин, одобренных Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов для экстренного использования, заявляют, что они безопасны.)

Вакцины также подняли фундаментальный вопрос о силе. В жизни г-на Делесбора есть много вещей, которые он не контролирует.Не график на складе, где он работает. Или то, как к нему относятся клиенты на другой его работе, в Burger King. Он считает, что решение о вакцинации должно быть одним из них.

«У меня есть выбор, чтобы решить, вкладывать ли я что-нибудь в собственное тело», — сказал г-н Делесбор. «Любой должен».

У г-на Делесбора было много работы, большинство из них через временные агентства — на стойке концессии в парке, на складе автозапчастей, на складе FedEx и на складе замороженных продуктов.Иногда его охватывает чувство, что он никогда не сможет преодолеть стресс, связанный с проживанием от зарплаты до зарплаты. Он вспоминает, как однажды разбился о своих родителях.

«Я сказал им, что мне делать?» он сказал. «Как мы должны зарабатывать на жизнь? Купить дом и создать семью? Как?»

Обновлено

12 ноября 2021 г., 22:04 ET

Как и многие люди, опрошенные для этой статьи, г-н Делесбор проводит много времени в Интернете. Он жаждет разобраться в мире, но он часто кажется сфальсифицированным, и ему трудно доверять.Он особенно подозрительно относится к тому, насколько быстро были разработаны вакцины. Раньше он работал на фабрике фармацевтической компании Sanofi, поэтому немного разбирается в этом процессе. Он считает, что американцам многое не говорят. Вакцины — это лишь небольшая часть общей картины.

Согласно исследованию 2018 года, заговорщическое мышление является еще одним предиктором нерешительности в отношении вакцинации. Теории заговора могут утешать, помогая сориентироваться во время быстрых изменений в культуре или экономике, предлагая нарративы, наводящие порядок.Они находят благодатную почву из-за десятилетий падения доверия к правительству и резкого роста неравенства, которое привело к чувству среди многих американцев, что правительство больше не работает от их имени.

«Есть целый мир секретов и прочего, чего мы не видим в повседневной жизни», — сказал г-н Делесбор. «Это политика, это развлечение, это история. Все — фасад ».

Моральное предпочтение свободы и прав личности, которое, по мнению социальных психологов, было распространено среди скептиков, усилилось в результате углубляющейся политической поляризации страны.Бранден Мирро, республиканец из Назарета, штат Пенсильвания, скептически относится почти ко всему, что касается пандемии. Он считает, что требования к маске нарушают его права, и не планирует делать прививки. Фактически, он считает подозрительным сам момент появления вируса.

«Все это было подделкой», — сказал он. «Они спланировали это, чтобы вызвать массовую панику и вывести Трампа из офиса».

Г-н Мирро, 30 лет, вырос в большой итало-американской семье на северо-востоке Пенсильвании. Его отец владел ландшафтным бизнесом, а позже инвестировал в недвижимость.Его мать боролась с многолетней зависимостью от метамфетамина. Он сказал, что она умерла в этом году с фентанилом в крови.

С ранних лет политика была отдушиной, приносящей смысл и важность. Он добровольно участвовал в президентских кампаниях, смотрел инаугурации и ходил на митинги в защиту Дональда Трампа. Он даже отправился в Вашингтон 6 января, в день беспорядков у Капитолия США.

Он сказал, что пошел, потому что хотел отстоять свои свободы, и что он не пошел в Капитолий и не поддержал насилие, которое произошло.Он также сказал, что, по его мнению, демократы лицемерно отреагировали на это событие по сравнению с беспорядками в городах прошлым летом после убийства Джорджа Флойда.

Демократы, по его словам, раньше боролись за хорошее. У него на стене висит фотография Джона Ф. Кеннеди. Но они стали опасными, сказал он, «уничтожая» людей и создавая расовые разделения, что, по его мнению, является неустанным акцентом на расовых различиях.

«Это не та страна, в которой я вырос», — сказал он.«Я люблю эту страну, но она превращается во что-то уродливое».

Скептики вакцины иногда так же настороженно относятся к медицинскому истеблишменту, как и к правительству.

Бриттани Ричи, преподаватель из Лас-Вегаса, не хочет получать одну из вакцин, потому что не доверяет фармацевтическим компаниям, которые их производили. Она указала на исследования, в которых, по ее словам, описывалось, что фармацевтические компании платят врачам за подавление неблагоприятных результатов испытаний. Она хранит их папку на своем компьютере.

Г-жа Ричи сказала, что, когда ей было 19, ее поместили в очередь девочек, ожидающих вакцины против ВПЧ, которая защищает от рака шейки матки и других видов рака, после обычного посещения врача. Она сказала, что не совсем понимает, что это был за укол и почему ее просили сделать это.

«Это не осознанное согласие, это принуждение», — сказала г-жа Ричи, которой сейчас 33 года.

Г-жа Ричи также обеспокоена составом вакцин. Она пытается забеременеть и знает, что беременных женщин исключили из испытаний вакцины.Она не хочет рисковать.

Часть сомневающихся в конечном итоге будет вакцинирована. По словам Дрю Линцера, директора социологической компании Civiqs, сейчас меньше людей не уверены в вакцинах, чем осенью, но процент решительных возражений остался довольно постоянным. По его словам, на прошлой неделе около 7 процентов сказали, что они не уверены, а около 24 процентов сказали, что никогда не возьмутся за это.

Мэри Бет Сефтон, медсестра на пенсии из Вайоминга, штат Мичиган, умеренный консерватор, не против всех прививок: обычно ей делают прививку от гриппа.Но она обеспокоена тем, что вакцины против Covid-19 были разработаны так быстро, что могут возникнуть побочные эффекты, которые еще не проявились. Таким образом, ей еще не сделали вакцину, несмотря на то, что она имела право на вакцинацию в течение нескольких месяцев.

Г-жа Сефтон, которой 73 года, описывает себя как человека, который «не любит, когда ему говорят, что делать», говорит, что политизация вируса затрудняет поиск информации, которой она доверяет.

«Поляризация затрудняет определение того, что реально», — сказала она.

Она думает, что со временем ей сделают вакцину.Ее муж прикован к постели, и она его основная опекунша. И она будет отрезана от некоторых членов ее семьи, если останется непривитой. Но она нервничает.

«Я все еще чувствую себя чрезвычайно осторожным», — сказала она. «Это простое внутреннее ощущение».

Скептики приветствуют

Мы осознаем, что вера — это сложно, и что ее стоит признать и бороться с вопросами, сомнениями, возражениями и скептицизмом, касающимися христианской веры. Мы приветствуем как верующих, так и скептиков обрабатывать свои сомнения и убеждения с признанием того, что недостаточно иметь сомнения или убеждения только потому, что мы унаследовали их.Если вы заинтересованы в том, чтобы разобраться со своими сомнениями и убеждениями или изучить христианство, мы приглашаем вас посетить нас по воскресеньям, на одном из наших мероприятий или в одной из наших дискуссионных групп.

---

Ресурсы, которые помогут вам ответить на ваши вопросы:

Вопросы христианства Серии | Бесплатные проповеди | Бесплатные ресурсы | Кто такой Иисус? | Как я могу узнать Бога? | Новорожденные портреты

---

Скептики приветствуются

---

История Лорина

---

Посетите группу по вопросам христианства

Вы изучаете христианство и хотите обсудить христианские темы? Присоединяйтесь к восьминедельной дискуссии в малых группах для ищущих, скептиков и тех, кто не считает себя христианами.

Анкетные группы христианства — это дискуссионные группы под руководством сверстников, которые будут организованы в квартирах людей в различных районах Манхэттена. Они изучат темы из книги Тима Причина существования Бога . Темы включают проблему зла, науки и веры, исключительности христианства, истории церкви и христиан, а также достоверности Библии.

Для тех из вас, кто знает кого-то, кто изучает христианство, мы приглашаем вас пригласить их в дискуссионную группу, чтобы вместе обсудить утверждения Иисуса.

Чтобы узнать больше, см. Подвергая сомнению христианство. Или для получения дополнительной информации о доступности, местонахождении и времени см. Поиск группы или контакт [электронная почта защищена].

---

Посетите богослужение в воскресенье

Мы будем рады услышать ваши вопросы. Служители церкви доступны после каждого богослужения по воскресеньям, чтобы выслушать ваши возражения, помочь вместе обработать вопросы или связать вас с ресурсами в нашей церкви. Чтобы найти услугу, соответствующую вашему расписанию, посетите наши собрания: Даунтаун, Ист-Сайд, Вест-Сайд или Линкольн-сквер.

цитат о скептицизме (477 цитат)

«… То, что я отрицал и что заставляет меня отрицать, — это существование Существа, восседающего над нами как бог, детально управляющего нашими мирскими делами, рассматривающего нас как отдельных лиц, наказывающих нас, награждающих нас как человеческих судей. мог бы.

Когда церкви научатся принимать этот рациональный взгляд на вещи, когда они станут настоящими школами этики и перестанут преподавать басни, они будут более эффективными, чем сегодня … Дело в том, что честность лучше всего, что эгоизм и ложь любого рода, несомненно, не принесут счастья — они добьются реальных результатов.Религиозные верования и вероисповедания сильно препятствовали нашему развитию. Они поглотили и растратили некоторые прекрасные умы. Я думаю, что вероучения становятся все менее и менее важными для среднего ума с каждым годом, это хороший знак, хотя я не хочу говорить о том, что обычно называют теологией.

Критика в мой адрес меня не беспокоила. Мужчина не может контролировать свои убеждения. Если он честно выражает их откровенно, это все, что от него может потребоваться по справедливости.Профессор Томсон и тысяча других совершенно со мной не согласны. Его критика в адрес меня, когда я ее читала, обвиняла в том, что из-за того, что я сомневался в бессмертии души или «личности», как он это называл, мой разум должен быть ненормальным, «патологическим», другими словами, больным … Я пытаюсь сказать именно то, что я искренне считаю правдой, и более того, ни один мужчина не может сделать. Я искренне верю, что сторонники веры создали мощную структуру неточностей, основанную, как ни странно, на тех фундаментальных истинах, которые я вместе с каждым честным человеком должен не только признать, но и искренне приветствовать.

Я работаю на одних и тех же линиях много лет. Я попытался максимально углубиться в каждый изучаемый мной предмет. Я пришел к своим выводам не путем изучения традиций; Я достиг их благодаря изучению неопровержимых фактов. Я не вижу, чтобы недоказанным теориям или настроениям можно было позволить влиять на формирование убеждения по столь важным вопросам. Наука доказывает свои теории или отвергает их. Я никогда не видел ни малейшего научного доказательства религиозных теорий о рае и аде, о будущей жизни отдельных людей или о личном Боге.Я искренне верю, что прав; Я не могу не верить так, как я … Я не могу принять как окончательную теорию, которая не является доказуемой. Теории богословов не могут быть доказаны. Доказательство, доказательство! Это то, к чему я всегда стремился; это то, что требуется моему разуму, прежде чем он сможет принять теорию как факт. Что-то доказуемо, что-то опровергнуто, что-то сомнительно. Все проблемы, которые сейчас ставят нас в тупик, рано или поздно будут решены и решены вне всяких сомнений путем научного исследования.Что меня больше всего впечатляет в богословии, так это то, что оно не похоже на исследование. Кажется, что это просто утверждение без фактического изучения.

… Моральное учение — это то, что нам больше всего нужно в этом мире, и многие из этих людей могли бы стать великими моральными учителями, если бы вместо этого отдавали все свое время этому и научным поискам истины, лежащей на дне. тратить их на толкование теологических теорий, которые не имеют прочной основы. Что нам нужно, так это поиск основ, а не повторение традиций, рожденных в те дни, когда люди знали даже меньше, чем мы сейчас.

[ Columbian Magazine интервью ] »
— Томас А. Эдисон

Древний скептицизм | Encyclopedia.com

Традиция признает две школы древнего скептицизма: академиков и пирронистов. Древнегреческий термин «скептик» использовался пирронистами для описания самих себя. Они отрицали, что оно описывает академиков, но этот момент мог быть и оспаривался, а позже, в древности, это слово могло использоваться как общее обозначение для обеих школ.Такое использование этого термина восходит к семнадцатому веку.

Сам термин образован от общеупотребительного глагола, означающего «исследовать» или «исследовать» — отсюда скептик как вопрошающий. Это сюрприз. Грубо говоря, мы воспринимаем скептицизм как отрицание возможности знания. Тем не менее, Секст Эмпирик, пирронист II века н.э. — и единственный член школы, чьи работы сохранились в целости и сохранности, — довольно тверд в этом вопросе. В первой главе своего Очерков пирронизма он различает три типа философов: тех, кто считает себя открывшими истину, тех, кто считает, что ее невозможно постичь, и тех, кто настаивает на вопрошании.Философов первого типа он называет «догматиками», членов последней группы — «скептиками», а представителей среднего течения — «академиками».

Это несправедливо. Даже такие академики, как Филон из Ларисы, которые действительно считали, что ничего нельзя постичь, не делали из этого вывода, что расследование бессмысленно. Хотя они считали, что определенное знание недостижимо, они полагали, что можно идентифицировать взгляды, которые обладают высокой степенью вероятности или правдоподобия — среди них мнение, что ничего нельзя знать наверняка, — и они рассматривали исследование как таковое. открытия как в высшей степени стоящие.Более того, такие академики, как Карнеад и Клитомах, были не более убеждены в том, что ничто не может быть известно, чем пирронисты, и они, по крайней мере, заслуживали того, чтобы их называли исследователями.

Однако эти факты только усложняют загадку. Если не только пирронисты, но и многие академики были скептиками в понимании Секста, почему сохраняющаяся тенденция, начиная с современников древних скептиков, приравнивать скептицизм к одной из позиций, которую Секст явно противопоставляет ей? И почему преданность исследованию должна отделять скептиков от представителей других школ? Филон Александрийский, действовавший в первом веке нашей эры, мог использовать термин «skeptikos» (в смысле «вопрошающий») философов в самых общих чертах.

Идея Секста, по-видимому, такова: расследование конкретного вопроса естественным образом заканчивается либо тогда, когда решается вопрос, вызвавший расследование, либо когда становится ясно, что он не может быть решен. При отсутствии любого результата указывается дальнейшее расследование. Догматики считают себя доведенными до успешного завершения многих расследований в первую очередь. Негативные догматики или догматические скептики, как мы их еще называем, убедились в том, что вопросы неразрешимы.Напротив, скептики, в собственном смысле слова, обнаруживают, что вопрос за вопросом остаются открытыми и, следовательно, требуют дальнейших исследований. По их мнению, догматики как положительного, так и отрицательного толка были виновны в преждевременном прекращении своих расследований. А вина, на которые чаще всего жалуются древние скептики, — это необдуманность или поспешность суждений.

Состояние, в котором оказываются скептики относительно исследуемых ими вопросов, напоминает состояние отрицательных догматиков или догматических скептиков в том, что они не знают.Но те, кто считал академиков и пирронистов скептиками в современном понимании, не просто путали состояние вопрошающего с догматическим отрицанием возможности знания. Они отреагировали на тот факт, что скептики обеих школ уделяли гораздо больше времени и энергии делу, о котором ничего нельзя знать, кроме аргументов, касающихся любого другого вопроса.

Причина этого, по-видимому, следующая: можно проводить неразрешенные расследования по всем видам вопросов, никогда не сомневаясь в том, что знание, по крайней мере, иногда, достижимо.Но также возможно сделать предметом исследования природу и возможность знания. Если вопросы о знании упорно остаются открытыми, одна из вещей, которую человек не знает и требует дальнейшего изучения, — это то, может ли он вообще знать; и из этого центрального эпистемологического вопроса условие скептицизма будет распространяться на другие исследования, которые могут быть завершены только обоснованными заявлениями о знании, которые скептик ни в чем не может с уверенностью сделать. Исследование возможности знания остается открытым из-за постоянного отсутствия удовлетворительных ответов на убедительные аргументы, что знание невозможно.И древние скептики продолжали исследование природы и возможности познания, главным образом, противопоставляя лучшие теории познания этим аргументам.

Поскольку древние скептики постоянно отказывались от заявлений о знании и постоянно утверждали, что ничего нельзя знать, неудивительно, что посторонние придерживались их позиции, что ничего нельзя знать, и придерживались ее, потому что они были убеждены аргументами, которые они выдвинул в поддержку этого. Но если из уважения к традиции мы назовем эту позицию скептической позицией, а аргументы, поддерживающие ее, скептическими аргументами, для большинства древних скептиков быть скептиком не означало занимать скептическую позицию в этом традиционном смысле, и их причина для скептических споров. не для того, чтобы утверждать или защищать скептическую позицию.Скорее, их скептицизм заключался в том, что они не могли прекратить расследования, которыми они занимались, — главным образом о возможности знания, но также и о других вопросах.

Предшественники

История древнегреческой философии до появления основных скептических школ содержит множество деятелей, выражавших сомнения в возможности познания. Некоторые из них были собраны скептически настроенными академиками, чтобы обеспечить себе выдающееся происхождение.

Уже в шестом веке до нашей эры досократический философ Ксенофан сочинил несколько стихов о невозможности для людей когда-либо знать наверняка, пришли они к истине или нет. Возможно, самым важным досократовским предшественником скептицизма был Демокрит, который заметил, что его теория атомизма, которая, как он полагал, была основана в конечном счете на свидетельствах чувств, имела следствием ненадежность чувств, поскольку цвета и ароматы которые они, кажется, связывают с нами, не существовали бы на самом деле, если бы он был прав.Это было характерно, особенно для академических аргументов, но также и для многих пиррононовских аргументов, — действовать таким же образом, выводя последствия, ставящие под угрозу возможность познания, из догматических теорий о знании. Хотя мы не очень хорошо осведомлены о деталях, ясно, что традиция, ставящая под сомнение возможность знания, возникла среди философов, находившихся под влиянием Демокрита. Среди них Метродор Хиосский (четвертый век до н. Э.), Чья работа о природе начинается со слов «Никто из нас ничего не знает, даже этого, знаем мы или не знаем», и Пиррон из Элиды (около 365–275 до н. Э.), Который традиционно, хотя, вероятно, ошибочно, считается основателем школы, носящей его имя.

Неудивительно, что скептически настроенные академики в поисках выдающихся предшественников апеллировали к примеру Сократа, который был учителем основателя Академии Платона и хорошо известен тем, что утверждал, что ничего не знал, кроме, возможно, того, что он ничего не знал. Это было объяснением Сократа заявления оракула в Дельфах о том, что он был самым мудрым человеком в Греции. Он предположил, что мудрость, которая отделяла его от других, могла быть только его признанием того, что ему не хватало знаний, в то время как другие, которые не были более осведомленными, обманывали себя и других, полагая, что у них есть знания.

Академических скептиков вдохновляли по крайней мере две другие характеристики Сократа. Во-первых, хотя он придавал знаниям высочайшее значение и посвятил свою жизнь поискам мудрости, Сократ прожил образцовую жизнь, не достигнув ее, тем самым предоставив академическим скептикам модель жизни, которую они считали ведущей. Во-вторых, Сократ был мастером диалектики. В диалектическом аргументе участвуют две стороны: спрашивающий и отвечающий. Ответчик берет на себя задачу защитить диссертацию.Задающий вопрос стремится построить аргумент в пользу противоречия тезису отвечающего на основании приемлемых для отвечающего аргументов, и он задает свои вопросы с этой целью. Когда спрашивающий преуспевает, это происходит благодаря аргументу, все предпосылки которого были приняты отвечающим. Тем самым показано, что отвечающий не понимает обсуждаемого предмета, как обычно утверждали собеседники Сократа. Таким образом, диалектическое исследование выявляет проблемы, связанные с позицией отвечающего или его защитой, либо с тем и другим вместе.Поскольку такого рода опровержение может быть выполнено вопрошающим, не обладающим независимым знанием предмета спора, диалектический аргумент рекомендовал себя заинтересованным исследователям, таким как Сократ, и стал основным методом академических скептиков, черпавших у него вдохновение.

В Академии также предпринимались попытки истолковать Платона как скептика. Аргумент основан на его многочисленных проявлениях осторожности и его явной готовности в диалогах поднимать трудности, не разрешая их.Какими бы ни были достоинства этого утверждения, вопросы о возможности познания не были так заметны среди интересов Сократа и Платона, как среди академиков и пирронианцев.

Хотя книга 9 из « жизней и мнений выдающихся философов» Диогена Лаэртия () (наиболее полное изложение пирронизма, кроме Секста Эмпирика) включает в себя список пирронистов, простирающийся от Пиррона до Секста и далее, первая часть почти наверняка является конструкцией.Пиррона, вероятно, не следует рассматривать как основателя школы скептиков. Современные ученые сходятся во мнении, что пирронианская школа была основана в первом веке до нашей эры Энесидемом, который, по-видимому, был академиком, недовольным тем, что он считал дрейфом к догматизму в Академии его времени. Он и его последователи, похоже, обратились к Пиррону в попытке создать альтернативную историю скептицизма, которая сделала бы его школу законным наследником более старой скептической традиции.

Пиррон ничего не писал, но произвел сильное впечатление на своих современников, по крайней мере, своим характером, как и своим учением. Фигуры, не симпатизирующие занимаемым им должностям, хвалили его невозмутимость, отсутствие тщеславия и спокойствие. Однако его взгляды неуловимы. Цицерон, кажется, знал его только как моралиста. Он сгруппировал Пиррона вместе с такими фигурами, как неортодоксальный стоик Аристон Хиосский (III век до н. Э.). Он утверждает, что такие мыслители, делая добродетель единственным человеческим благом, не могут снабдить его объектом вне себя и, таким образом, создают этические теории, неспособные дать практическое руководство.Поэт Тимон из Флиуса (ок. 325 — ок. 238 г. до н. Э.) Стал последователем Пиррона, которого он прославлял в ряде работ, которые, вероятно, были основным источником информации о Пирроне для поздних пирронистов.

Родства между Пирроном и Аркесилаем, школьным руководителем Академии, ответственным за его скептический поворот, было достаточно, чтобы их отношения стали предметом сатирических стихов Аристо. Позже Пиррону приписали черты пирронианской школы. Но был ли сам Пиррон скептиком и в каком смысле, остается предметом споров.Наиболее полное из сохранившихся сведений о его взглядах — это позднеантичная цитата из цитирования Тимона в первом веке нашей эры. В соответствии с ним Пиррон утверждал, что «вещи одинаково безразличны, неизмеримы и неразрешимы», и продолжил, говоря, что «ни наше восприятие, ни наши мнения не верны или ложны». Согласно одной школе интерпретации, первое утверждение лучше всего рассматривать как эпистемологический тезис, который Пиррон вывел из второго, который, с этой точки зрения, является утверждением о очевидной невозможности отличить истинное от ложных убеждений.Такое толкование сделало бы его скептиком, хотя, вероятно, и догматичным. Но другие утверждали, что утверждение, что «вещи одинаково безразличны, неизмеримы и неразрешимы» — это метафизический тезис о природе реальности, из которого Пиррон сделал вывод, что восприятие и мнения не могут быть истинными или ложными. В любом случае он утверждал, что правильная реакция должна быть без мнения, и утверждал, что результатом для тех, кто достигает этого состояния, является спокойствие.

Академический скептицизм

Аркесилай (316 / 15–241 / 40 г. до н.э.) стал пятым главой Академии после Платона и был ответственен за то, что школа стала скептицизмом.Чтобы отметить это изменение во взглядах, более поздние античные писатели говорят об Аркесилае как об основателе Новой Академии, в отличие от Старой Академии Платона и его первых преемников; иногда Академию Аркесилауса и его преемников называют Средней или Второй академией, чтобы отличить ее от Новой или Третьей Академии Карнеада и его последователей. (Ни одно из этих различий не соответствует изменениям в Академии как учреждении.)

Подобно Сократу, Аркесилай ничего не писал, но отличался своим мастерством диалектики в разговоре лицом к лицу.Вместо того, чтобы излагать или защищать свои собственные взгляды, он позволял своим собеседникам выдвигать точку зрения, которую затем подвергнет диалектическому исследованию. Его решение сделать стоическую эпистемологию главным объектом своих исследований оказало решающее влияние на последующую историю античного скептицизма.

Стоики понимали мудрость как твердое понимание истины, полностью свободное от ошибок. Они утверждали, что мудрость, хотя и чрезвычайно редкая и труднодостижимая, тем не менее находится во власти людей.Ключевое понятие стоиков о мудрости, то, что они называли когнитивными впечатлениями — их критерий истины, — которые они определяют как впечатления «от того, что есть, отпечатано и отпечатано в точном соответствии с тем, что есть, и такое, что не может быть из чего». не является.» В парадигмальном случае перцептивных впечатлений это означает, что когнитивные впечатления возникают таким образом, чтобы гарантировать, что они захватывают свои объекты с идеальной точностью, тем самым гарантируя их истинность, и в то же время придают им характер, который люди могут различать.

Согласие на когнитивное впечатление — это познание или опасение, и, если выполняются другие условия, оно будет квалифицироваться как знание. Согласие с чем-либо, кроме когнитивного впечатления, есть мнение, и, согласно стоикам, мудрые избегают ошибок, оставаясь совершенно свободными от мнений. Аркесилай положил начало давней академической традиции утверждений об отсутствии когнитивных впечатлений, что в контексте стоической эпистемологии сводится к утверждению, что знание невозможно. Он делал это, приводя доводы в пользу неразличимости — то есть он считал, что характер, якобы свойственный когнитивным впечатлениям, может также принадлежать впечатлениям, которые не возникли требуемым образом, гарантирующим истину, и на самом деле были ложными.Его аргументы были в максимальной степени основаны на соображениях, которые стоики должны были бы признать, либо потому, что они были взяты из стоической теории, либо потому, что их можно было отвергнуть только ценой правдоподобия.

Идея об отсутствии когнитивных впечатлений (сокращенно «непонятность») была первым скептическим предложением, с которым стала ассоциироваться Академия. Второе, что мудрые должны приостанавливать суждение по всем вопросам, Аркесилай вывел из первого, наряду со стоической доктриной, что мудрость несовместима с мнением.Вместе они составляют то, что можно назвать скептической позицией.

При строго диалектическом толковании аргументов Аркесилая сделанные им выводы ничего не говорят нам о том, каких взглядов он придерживался, если таковые имелись. Утверждения, составляющие скептическую позицию, следуют в контексте аргументов, в которых преобладают стоические предположения о том, что следует считать знанием, и о несовместимости мудрости с мнением; эти вопросы ставят перед стоиками проблемы. Безусловно, Аркесилай ответил на аргументы стоиков о том, что действие невозможно без согласия, а согласие бессмысленно при отсутствии познавательных впечатлений, защищая возможность жизни, в которой все суждения приостановлены.Но этот аргумент мог только показать, что стоики были не в состоянии легко избежать трудностей, вызванных его первым набором аргументов. И тот факт, что его ответ стоикам был настолько тесно основан на их теории действия, что не имел силы за пределами этой дискуссии, подтверждает это предположение.

Ясно, однако, что академики после Аркесилауса истолковали его как определенным образом одобряющие скептические предложения. Это было их собственное мнение и, возможно, они были правы насчет Аркесилая.Таким образом, скептическая позиция или мировоззрение возникли в Академии в результате диалектического спора со Стоа, выраженного посредством скептических суждений. Но академические последователи Аркесилауса, похоже, не разделяли скептических утверждений обычным образом. Напротив, их ситуация сродни ситуации скептиков, описанных Секстом: они не были в состоянии завершить исследование природы и возможности знания или другие вопросы, зависящие от его решения.И именно это условие они описали в терминах, заимствованных из их дебатов со Стоа — непонятность и приостановление суждения, — а не условие убеждения аргументами на их стороне в дебатах.

Мы мало знаем о преемниках Аркесилауса до Карнеада. Карнеад был еще одним исключительно одаренным диалектиком и не писателем. Вероятно, он дополнил и уточнил аргументы против когнитивных впечатлений, которые он унаследовал от своих предшественников, но его наиболее выдающимся вкладом был его ответ на аргумент стоиков о том, что без познавательных впечатлений и согласия действие и жизнь невозможны.В то время как ответ Аркесилауса оставался очень близким к теории стоиков, ответ Карнеада — нет. Вместо этого он, кажется, разработал полноценную теорию так называемых вероятных впечатлений ( probabilis было латинским переводом Цицерона греческого pithanos , что означает убедительных ). И он обратился к ним с просьбой объяснить, как жизнь, даже жизнь мудрости, возможна без совершенно надежной основы, обеспечиваемой познавательными впечатлениями.

Как и Аркесилай до него, Карнеад защищал возможность действовать без согласия.Он утверждал, что существует способ использования вероятных впечатлений или следования им, который не означает согласия, но является адекватным для действий и исследования. Но иногда он также признавал, что согласие необходимо для того, чтобы утверждать, что даже это согласие не подтверждает утверждения стоиков о когнитивном впечатлении. Он предположил, что для мудрых допустимо формировать мнения, соглашаясь с некогнитивными впечатлениями, мнениями, которых придерживаются при полном сознании того, что они всего лишь мнения и могут быть ошибочными.

Эта аргументация стоит за точкой зрения, согласно которой Карнеад ослабил или ослабил более воинственно скептическую позицию Аркесилауса. Но, возможно, новые черты аргументов Карнеадса являются частью широко диалектической формы аргументации. Стоики полагают, что их взгляды должны получить признание не потому, что они принадлежат им, а потому, что они отдают должное общепринятым представлениям о человеческой природе — ее потребностях и доступных для нее ресурсах — как никто другой. Таким образом, задача, которую принял Карнеад, заключалась в том, чтобы показать, что доступность столь же надежных или даже лучших альтернатив должна препятствовать преждевременному принятию стоической позиции.

Из-за такой позиции трудно узнать, действительно ли Карнеадс подписался на какую-либо из точек зрения, которые он защищал. И его ученики и последователи интерпретировали его по-разному. Клитомах, его ученик и возможный преемник, считал, что следует приостановить суждение, и что это была точка зрения Карнеада. Филон из Ларисы, сменивший Клитомаха, утверждал, что Карнеад считал, что мудрым было позволено формировать мнения в отсутствие когнитивных впечатлений, и что одна из вероятных точек зрения, заслуживающих одобрения, была непостижимой.Таким образом, Филон был догматическим скептиком, который отстаивал одно из скептических утверждений просто потому, что его убедили аргументы в его пользу. В этой позиции есть некоторый парадокс, но следует помнить, что он не утверждал, что знает наверняка, что ничего нельзя знать наверняка, а скорее, что это весьма вероятно, что, если ничего нельзя знать наверняка, это все, что можно сказать об этом.

Пирронизм

Похоже, догматический скептицизм Филона из Ларисы побудил Энесидема основать или возродить конкурирующую школу пирронианского скептицизма в первом веке до нашей эры.Основанная им пирронианская школа существовала еще во времена Секста Эмпирика, который, как принято считать, действовал во второй половине II века нашей эры. Хотя ни одна из работ Эенезидема не сохранилась, краткое изложение восьми книг его Пирхонианских аргументов Фотия (девятый век н.э.) сохранилось. Из него мы узнаем, что Энесидем, который сам был академиком, обвинял академиков своего времени в том, что они не более чем стоики, борющиеся со стоиками, не соглашаясь только по поводу когнитивных впечатлений, но соглашаясь по многим другим вопросам.Хотя решение Эенезидема и его последователей называть себя «пирронистами» не подразумевает прямого происхождения от Пиррона, вполне вероятно, что на них повлияли предания о Пирроне. Другое важное влияние пришло из школы эмпирической медицины, с которой пирронизм поддерживал тесные связи и разделял многих членов, включая Секста Эмпирика (чье имя означает «эмпирик»).

Принимая во внимание происхождение школы, неудивительно, что между ней и академическим скептицизмом есть много точек соприкосновения.Пирронисты описывают скептическое состояние с помощью таких терминов, как «непонятность» и «приостановка суждения», которые берут свое начало в эпистемологических дебатах между Академией и Стоа. Они рассматривают это состояние как результат противостояния или тупика между их аргументами и аргументами своих догматических оппонентов, а не как результат того, что их убедили их собственные скептические аргументы. И они объясняют, что они могут действовать и жить, несмотря на то, что не выносят суждений по всем вопросам.Этот аргумент основан на различии между двумя смыслами «веры» (греч. Догма), которое обязано контрасту Карнеада и Клитомаха между согласием с впечатлением и использованием или следованием ему. В первом смысле у пирронистов не было веры, но во втором смысле у них были верования, которые могли служить основой для действий. Две дошедшие до нас работы Секста: Очерки пирронизма, в трех книгах и Против математиков, в девяти, наполнены аргументами против догматических позиций, многие из которых имеют академическое происхождение.

Однако между двумя школами есть не менее заметные различия, некоторые из которых могут отражать другие влияния на Энесидема и его последователей. Самым поразительным и важным из них является то положительное значение, которое пирронисты придают скептическому отказу от суждений по всем вопросам. Согласно Сексту, пирронизм имеет телос, высшую цель или цель в жизни: спокойствие (и, где это недостижимо, умеренность в своих эмоциях). Приостановление суждения рекомендуется, потому что оно вызывает умиротворение.Эта рекомендация не основана на теории человеческой природы, которая объясняла бы, почему она находит воплощение в спокойствии. Скорее, этот аргумент, кажется, предполагает, что спокойствие — это цель человека. Это предположение вызывает большее доверие, если рассматривать его не как утверждение о сущности лучшей жизни для людей, что вызвало бы резкое несогласие со стороны некоторых древних философских школ, а как более слабое утверждение, что такая жизнь каким-то образом предполагает спокойствие. И пирронисты не претендуют на то, чтобы объяснить, почему приостановление суждения должно вызывать умиротворение; они утверждают, что сделали это открытие случайно.Предполагается, что умиротворение возникает в манере, примером которой является знаменитая история художника Апеллеса, который, отчаявшись нарисовать пену на шее скаковой лошади, сдался и бросил свою губку в картину, тем самым случайно создав то, что он не смог добиться намеренно.

Идея корреляции между свободой от мнений и спокойствием, возможно, была самым верным долгом пирронианской школы перед Пирроном. Эта идея четко отличает его от Академии. Академия придавала высшее значение знаниям и считала скептическое положение временным препятствием, хотя и на удивление благоприятным.Как мы видели, пирронисты официально стремились к поиску знаний. Но рассказы о пирронизме у Секста и Диогена Лаэртского свидетельствуют о позитивной привязанности к приостановке суждений как средству успокоения. Аргументы и аргументативные стратегии рекомендуются из-за их эффективности в обеспечении равноправия, состояния, при котором аргументы с обеих сторон вопроса имеют очевидно равную силу; и равноправие культивируется не как средство к познавательной уверенности, а как к приостановке суждений, ведущей к спокойствию.Таким образом, в некотором смысле такие академики, как Аркесилаус и Карнеад, в большей степени, чем пирронисты, продемонстрировали истинный «скептицизм» в смысле непредвзятого исследования.

Существует также разница в аргументах, используемых двумя школами. Секст и другие наши источники отводят почетное место так называемым моделям или образам аргументации, которые приводят к приостановке суждения. Существует набор из десяти таких троп, которые, кажется, восходят к Энесидему, а более поздний набор из пяти приписывается Агриппе, который, однако, может быть вымышленным персонажем в пирронианском произведении.(Существует также набор из двух тропов и еще один набор из восьми троп, касающихся причинного объяснения, который также приписывается Эенезидему). Десять тропов кажутся самыми старыми, и они основаны на аргументах и ​​примерах с долгой историей. Книга Гамма Аристотеля Метафизика уже знакома, с аргументами, напоминающими те, что в десяти тропах. Большинство из десяти нацелены на то, чтобы продемонстрировать наличие неразрешимых конфликтов между внешними проявлениями, воспринимаемыми разными видами или разными людьми, или разными чувствами, или одним и тем же человеком в разных условиях или между явлениями, представляемыми объектами в разных обстоятельствах.Существование таких конфликтов иллюстрируется множеством примеров, некоторые из которых фантастичны. Остались неясными, какие именно аргументы предполагаются и как они соотносятся с официальной программой, которая призывает к обеспечению равноправия путем уравновешивания аргументов. Образы, по-видимому, стремятся извлечь из этих противоречивых явлений тезис о неразрешимости, который требует приостановки суждений. То есть кажется, что неразрешимость возникает из аргумента, посылки которого требуют согласия скептика.Но, возможно, аргументы в пользу неразрешимости конфликтов призваны противостоять аргументам о том, что они разрешимы, и именно равноправие между этими аргументами должно приводить к приостановке суждения.

Тем не менее, по сравнению с научными аргументами и аргументами, найденными в другом месте у Секста, аргументы, основанные на тропах, кажутся несколько наивными. Существенные предположения о видах, способностях восприятия и необходимых условиях для принятия впечатления как истинного входят в аргумент, не отмечаясь как диалектические уступки или без каких-либо комментариев об их статусе.Возможно, материал, собранный в десяти тропах, возник из традиций догматического скептического мышления за пределами Академии и, возможно, даже от самого Пиррона. Есть проблема с тропой относительности, которая может привести к аналогичному выводу о происхождении. Согласно этому методу, поскольку все вещи относительны, мы должны отказаться от суждений об их истинной природе. Хотя Секст пытается исправить это, заключение этого аргумента, собственно говоря, не является скептическим.

Пять мод Агриппана: (i) несогласие, (ii) регресс к бесконечности, (iii) относительность, (iv) гипотеза и (v) цикличность.За исключением относительности, они образуют систему, с помощью которой можно противодействовать догматическим попыткам оправдать спорное утверждение. Любые выдвинутые претензии вызывают несогласие. Дальнейшие утверждения, перечисленные в его поддержку, приведут к бесконечному регрессу, требуя самого обоснования, если только процесс не будет произвольно остановлен с помощью гипотезы или обоснование не зависит от первоначально оспариваемого утверждения. Судя по огромной массе аргументов, сохраненных Секстом, ни один из этих наборов не руководствовался последовательно пирронистами, когда они собирали и составляли аргументы для продвижения своих скептических целей.

См. Также Aenesidemus; Агриппа; Аристо Хиосский; Аристотель; Карнеад; Цицерон, Марк Туллий; Диоген Лаэртский; Догма; Греческая академия; Левкипп и Демокрит; Филон Иудей; Филон Ларисовский; Платон; Пиррон; Секст Эмпирик; Скептицизм, История; Сократ; Стоицизм; Тимон Флиийский; Ксенофан Колофонский.

Библиография

Альгра, Кеймпе, Джонатан Барнс, Яап Мансфельд и Малкольм Шофилд, ред. Кембриджская история эллинистической философии .Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 1999.

Аллен, Джеймс. «Академический вероятности и стоическая эпистемология». Classical Quarterly 44 (1994): 85–113.

Аллен, Джеймс. «Пирронизм и медицинский эмпиризм: Sextus Empiricus о доказательствах и выводах». Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt II. 37.1, отредактированный Вольфгангом Хаазе. Берлин: Вальтер де Грюйтер. 646–90.

Анна Юлия. «Платон Скептик». Oxford Studies in Ancient Philosophy , Suppl.т. (1992): 43–72.

Бейли, Алан. Секст Эмпирик и пирронейский скептицизм . Oxford: Oxford University Press, 2002.

Бетт, Ричард. Пиррон, его предшественники и его наследие . Oxford: Oxford University Press, 2000.

Бриттен, Чарльз. Филон из Ларисы: последний из академических скептиков . Oxford: Oxford University Press, 2001.

Brochard, Victor. Греческие скептики. 2-е изд. Париж: Врин, 1887.

Брюншвиг, Жак. Статьи по эллинистической философии . Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 1994.

Burnyeat, Myles, ed. Скептическая традиция . Беркли: Калифорнийский университет Press, 1983.

Берньит, Майлз и Майкл Фред, ред. Первые скептики: полемика . Индианаполис: Хакетт, 1997.

Цицерон. De natura deorum, Academica . Перевод Х. Рэкхема. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1933.

Диоген Лаэртиус. Диоген Лаэртский: Жизни выдающихся философов. 2 тт. Перевод Р. Д. Хикса. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1929.

Frede, Michael. Очерки античной философии . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1987.

Глюкер, Джон. Антиох и поздняя академия Гипомнемата 56 . Геттинген: Vandenhoeck und Ruprecht, 1978.

Groarke, Leo. Греческий скептицизм: антиреалистические тенденции в античной мысли . Монреаль: издательство McGill – Queen’s University Press, 1990.

Хэнкинсон, Р. Джеймс. Скептики . Лондон: Рутледж, 1995.

Инвуд, Брэд и Яап Мансфельд, ред. Согласие и аргумент: Исследования в академических книгах Цицерона . Лейден: Brill, 1997.

Робин, Леон. Pyrrhon et le scepticisme grec . Париж: Press Universitaires de France, 1944.

Шофилд, Малькольм, Бёрньят, Майлс и Барнс, Джонатан, ред. Сомнение и догматизм: исследования эллинистической эпистемологии . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1980.