Свобода в праве: 4.1.1 // // ALLPRAVO.RU
к вопросу о многообразии понятия – тема научной статьи по праву читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
СВОБОДА КАК ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ:
К ВОПРОСУ О МНОГООБРАЗИИ ПОНЯТИЯ
Ю.Г. Клименко
Klimenko Y.G. Freedom as a legal category: on diversity of the concept. The article is devoted to the research into the philosophical legal category “freedom”. In jurisprudence the concept has one of the key meanings. The author investigates the nature of the category, different approaches to the content of the concept, legal regulation in the Russian and international legislation.
Понятие «свобода» достаточно часто используется в различных науках, однако проблема свободы как правовой категории, реального социального феномена, место и значение свободы в структуре ценностнонормативного сознания современного российского общества все еще остаются практически не исследованными.
Н.В. Варламова, В.В. Лапаева, Н.С. Соколова и др.), что в своем понимании высокого значения свободы как одной из важнейших социальных ценностей современное российское общество уже мало чем отличается от обществ развитых западных демократий [2]. Так, сопоставление данных, полученных в ходе опроса «Балкон 2000», с результатами, полученными Российским независимым институтом социальных и национальных проблем показало, что 98 % россиян и 96 % граждан Германии положительно оценивают свободу, т. е. считают ее важной социальной ценностью [1, с.
Недостаточность исследования данной категории во многом объясняется распространенностью мнения, что свобода есть категория непознаваемая. Так, Л. Бергер отмечал, что «научные методы в такой же мере не
способны раскрыть, какой должна быть хорошая жизнь, в какой они не способны овладеть проблемой свободы как эмпирического феномена» [3].
Как нам кажется, с подобным утверждением трудно согласиться. В этом случае необходимо признать невозможность науки познать одну из основных характеристик общественной жизни и человеческого существования. Отрицание познаваемости свободы лишает ее рационального смысла. Такая свобода не только не познаваема, но и не управляема, бесконтрольна. Однако в реальной действительности свобода находит свое практическое воплощение в определенных формах, нормах и процедурах общественной и государственно-правовой жизни, в способах взаимоотношений людей, в их статусах и т.
Изначально правовое определение понятия «свобода» противопоставлялось понятию рабства как описание правового статуса личности и понималось именно как свобода физическая. Ст. 22 Конституции РФ закрепила: «Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность».
Однако, по удачному выражению
С. Нерсесянца, свобода при всей кажущейся простоте — предмет сложный и для понимания, и тем более для практического воплощения в формах, нормах, институтах, процедурах и отношениях общественной жизни [4]. Именно поэтому в современном мире существует много определений данного понятия, которые разные люди используют порой в противоположных значениях, наполняют различным содержанием, устанавливают различные границы осуществления. «К примеру, свобода слова для олигарха может означать возможность без всяких государственных и иных ограничений покупать и создавать теле- и радиостудии, газеты и журналы, распространять с их помощью свои взгляды и ценности. Для рядового же гражданина свобода слова чаще отождествляется с демократически организованными государственными СМИ, позволяющими обычным гражданам публично высказывать мнение» [5].«Конвенция о защите прав человека и основных свобод» Совета Европы определяет свободу в ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) как правовую категорию, которая может быть ограничена только в установленном законом порядке [6].
«На практике всем ясно, что такое свобода, иначе не было бы причин любить ее и стремиться к ней. Теорию не удовлетворяет слишком простой и очевидный взгляд на предмет, она, как ей положено, желает знать, что скрывается за этой простотой» [7].
Для глубокого понимания правовых явлений, дальнейшего развития общей теории права недостаточно только эмпирических данных, которые можно получить, изучая законодательство и юридическую практику. В соответствии с законами формальной логики из частных посылок невозможно сделать общего вывода. Поэтому любая фундаментальная наука, в том числе и юридическая, нуждается в наличии философских оснований. Как следствие, юридической науке всегда присуща идеологическая функция. Между тем деидеологизация науки, произошедшая за последнее десятилетие и имеющая неоднозначную оценку, повлекла за собой и то, что в настоящее время философскому обоснованию правовых явлений все еще не придается должного значения.
«философской поддержке», а некоторые ее вопросы просто не могут быть раскрыты без философии (как, например, свобода).
Наряду с правовым определением свободы можно говорить еще как минимум о двух дефинициях этого термина — философском и общеупотребительном, объемы и содержание которых не совпадают как между собой, так и с правовым понимаем этого термина.
Различные понимания свободы не следует смешивать между собой, ведь путаница в них связана изначально с особенностями русского языка. В английском языке, например, существует смысловое различие между терминами «liberty» и «freedom», которые имеют одинаковый русский перевод. Между тем в юридической науке уже давно принято говорить о широком и узком понятиях государства, понятиях права естественного и позитивного, о других юридических явлениях в широком и узком, том или ином смысле.
Философия права опирается не на специально-юридическое, а именно философское понимание свободы. Следовательно, чтобы отграничить философское понимание свободы, необходимо определить, как используется понятие «свобода» в праве. Первоначально термин свобода использовался в позитивном праве для описания правового положения личности. «Гай в 1-й книге «Институций». Основное деление, относящееся к праву лиц, заключается в том, что все люди суть или свободные, или рабы» [8]. Действительно, первоначальное и наиболее знакомое понятие свободы — это понятие физической свободы.
Постепенно понятие свободы приобрело еще одно значение и стало употребляться как синоним субъективного права. В современном «Большом юридическом словаре» эти понятия используются как практически идентичные: «Свобода — закрепленная в конституции или ином законодательном акте возможность определенного поведения человека.
.. Категория «С.» близка к понятию «право» в субъективном смысле» [9]. Энциклопедический словарь (1990) определяет свободу как «способность человека действо-
вать в соответствии со своими интересами и целями, осуществлять выбор, при этом человек обладает конкретной и относительной свободой, когда сохраняют возможность в выборе санкционируемых нормами и ценностями данного общества целей или средств их достижения» [10].
Толковый словарь В. Даля дает представление о свободе как возможности действовать по своему усмотрению, отсутствие стеснения, неволи, рабства, при этом понятие свобода рассматривается как относительное некоторых границ различной степени простора, так и как возможность полного, необузданного произвола [11]. В данном случае Даль начинает определение свободы с хотения, о чем говорят слова «действовать по своему усмотрению». Другими словами он отталкивается от субъекта, т.
е. от человека, а затем переходит к определению свободы в отрицательном смысле — отсутствие преград и препятствий. Завершая свое определение, он указывает на относительность данного понятия. По сути мы можем отметить, что Даль не ставил задачей раскрыть философско-правовое значение свободы, он дал лишь ее лингвистическое толкование. Однако данное определение дает направления для выяснения сущности свободы и в этом смысле представляет определенную ценность.
В словаре С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой свобода определяется как возможность проявления субъектом своей воли на основе сознания законов развития природы и общества [12].
Философский энциклопедический словарь определяет свободу как «способность человека к активной деятельности в соответствии со своими намерениями, желаниями и интересами, в ходе которой он добивается поставленных перед собой целей» [13].
Как видно из приведенных определений единство в понимании свободы практически отсутствует, но в целом отмечается сходность позиции авторов — это интерпретация свободы как «свободы от чего-либо», и не отражает главной особенности, что «понятие свободы является сугубо человеческим понятием в том смысле, что оно применяется для характеристики определенных действий только человека.
В прямом смысле слово свобода присуще только человеку» [14]. И таким образом осознание свободы и возможность ее реализации появляются у личности
только в системе социальных отношений и связей.
Полагаем, что такие определения свободы не дают полного представления о ней даже в специально-юридическом понимании и явно недостаточны для философско-правовых исследований. Кроме того, возникает вопрос: зачем именовать субъективные права еще и «свободами»? Как справедливо отмечается в литературе, «юридическое различие между правом (субъективным) и свободой провести довольно трудно. Из общей теории права нам известно, что субъективное право есть мера возможного поведения лица. Думается, что данное определение подходит и к свободе. Все же в большинстве случаев, когда речь идет о субъективном праве, предполагается наличие более или менее определенного субъекта, на котором лежит соответствующая этому праву обязанность.
Когда же говорится о свободе, имеется в виду запрещение эту свободу отрицать или ограничивать, обращенное к неопределенному кругу субъектов, обязанных уважать данную свободу, то есть практически к любому возможному нарушителю свободы… Изложенное различие между правом и свободой достаточно условно, оно применимо не во всех случаях» [15].
Между тем «в международных актах и национальном законодательстве утвердилась формула «права и свободы человека». Юридически обе правовые дефиниции равноценны и взаимозаменяемы. Категория «свобода» используется для определения прав человека и гражданина в области духовной, творческой деятельности и личной неприкосновенности. Посредством категории свободы сформулированы ст. 27-30, 34, 37, 44 Конституции РФ, провозгласившие свободу передвижения, свободу совести, мысли и слова, свободное использование способностей и имущества, свободу труда и участия в культурной жизни общества. В формулировках остальных прав человека и гражданина используется понятие «право».
Такой способ формулирования прав человека и гражданина соответствует Всеобщей декларации прав человека. Аналогично сформулированы пакты о правах человека и гражданина» [16]. Из этого делается предположение, что свободами именовали первые сформировавшиеся юридические ценности, что также не бесспорно.
Кроме того, термин «свобода» используется в позитивном праве для формулирования принципов права, которые, в свою очередь, подразумевают признание определенных субъективных прав. Например, принцип «свободы договора» в российском гражданском праве. «Свобода договоров вместе с равенством участников гражданских отношений и рядом иных принципов относится ст. 1 ГК к числу основных начал гражданского законодательства» [17]. Свобода как
принцип находит выражение и в международном праве, например, в закреплении свободы открытого моря (ст. 87 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.).
Как видим, термин «свобода» довольно широко используется в позитивном праве, т.
е. в специально-юридическом значении. Перейдем теперь к более широкому, философскому пониманию свободы и попробуем установить его связь с правом, опираясь на идеи отечественных представителей философско-правовой мысли. Как можно убедиться, и философское понимание свободы неоднозначно. Это объясняется тем, что в науке и в жизни понятие «свободы» употребляется очень широко: применительно ко многим явлениям и процессам действительности. Как отмечает А.К. Черненко, «среди многих других существенных характеристик природы человека свобода занимает ключевое место. Свобода как способность и возможность человека действовать в соответствии со своими потребностями, интересами и целями, является, по справедливому замечанию Сартра, не свойством, а субстанцией человека. Все это говорит за то, что она имеет фундаментальное значение в определении человека как мыслящего и самостоятельно действующего субъекта, обладающего возможностью выбора в соответствии со своей волей. В силу этого определение права через свободу и посредством ее есть оптимальный путь познания права.
Как свобода для человека составляет субстанцию, так и для права она есть его субстанция и общее начало» [18]. Итак, свобода — это неотъемлемая черта человеческого бытия, психологии человека.
Кроме того, свобода понимается нами не только как специфически человеческое, но и как социальное явление. Философский парадокс свободы заключается в том, что свобода может быть осознана человеком только в
системе социальных связей: «Свобода есть ценность лишь в отношениях между людьми: для Робинзона Крузо, сидящего на пустынном острове., она лишена всякого смысла. На своем острове Робинзон Крузо испытывает «ущемления», «власть» его ограничена, как ограничен круг имеющихся у него альтернатив, однако в том смысле, в котором она берется в нашем рассмотрении, проблема свободы перед ним не стоит. Точно также в применении к обществу принцип свободы ничего не говорит о том, как именно индивид должен пользоваться предоставленной ему свободой .
«По-настоящему» важные эти-
ческие проблемы — это те, что стоят перед индивидом в свободном обществе: что делать ему со своей свободой?» [19]. Допустимая реализация свободы человека в обществе -это один из ключевых вопросов ее философско-правового осмысления.
Таким образом, свобода в философском понимании предстает в двояком виде. С одной стороны, как явление психологического порядка, с другой стороны, как общественное явление. В последнем случае она проявляется в том или ином поведении человека и получает оценку со стороны других людей. Поэтому свобода в философском понимании выступает в двух основных смыслах: как внутренняя свобода и как свобода внешняя.
В данном случае мы согласимся с
Э.А. Поздняковым, отмечавшим, что большинство авторов, выдвигающих свое определение, «допускают часто встречающуюся ошибку, привязывая свободу воли лишь к внешним обстоятельствам.
То, что поступки человека так или иначе обусловлены внешними обстоятельствами, не является даже предметом спора, и выдвигать его в качестве какого-то принципиального тезиса даже неловко. .Не только поведение человека, но и поведение всех живых существ обусловлены внешними обстоятельствами, и это при том, что они действуют на основании инстинкта -незыблемого закона их жизни. Но ведь человек действует на основании не инстинкта, а мыслящего разума, или того механизма, который и определяет главным образом его поведение. … Внешние обстоятельства на то и внешние, что могут лишь коррелировать поведение человека, давая больший или меньший простор его воле, но не определять его как таковую, как особый феномен» [7, с. 31].
1. Шабанова М.А. Социология свободы: трансформирующееся общество. М., 2000. С. 89.
2. Право и культура. М., 2002. С. 355.
3.
Berger L. Invitation to Sociology. A Humanistic Perspektive. L., 1972. P. 176.
4. Нерсесянц В.С. Философия права. М., 2001. С. 23.
5. Пугачев В.П. Управление свободой. М., 2005. С. 10.
6. Конвенция о защите прав человека и основных свобод. М., 2001. С. 5.
7. Поздняков Э.А. Философия свободы. М., 2004. С. 9.
8. Дигесты Юстиниана. Т. I: Кн. I-IV / под ред. Л.Л. Кофанова. М., 2002. C. 117.
9. Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. М., 2004. С. 543.
10. Большой энциклопедический словарь. М., 1990. С. 872.
11. Даль В.И. Толковый словарь русского языка.
М., 1996. С. 815.
12. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1994. С. 523.
13. Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 569.
14. Никонов К.М. Свобода и ее содержание // Свобода и ее содержание. Волгоград, 1972. С. 4-5.
15. Конституционное (государственное) право
зарубежных стран: в 4 т. / под ред.
Б.А. Страшуна. М., 2000. Т. 1-2: Часть общая. С. 122-123.
16. Комментарий к Конституции РФ / под ред. Л. А. Окунькова, М.Я. Булошникова, Б. С. Крылова и др. М., 2002. С. 131.
17. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. М., 2002.
Кн. 1. Общие положения.
С. 153.
18. Черненко А.К. Философия права. Новосибирск, 1998. С. 46-47.
19. Фридман М. // Фридман и Хайек о свободе. Минск, 1990. С. 13.
Поступила в редакцию 15.06.2006 г.
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СУБЪЕКТА ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ КОМПЬЮТЕРНОЙ ИНФОРМАЦИИ
А.Н. Копырюлин
Kopyrjulin A.N. The problems of execution of criminal liability in the sphere of computer information. Crimes in the sphere of computer information represent a rather new multifold phenomenon, naturally causing difficulties in the classification and prevention. At the same time scientists who are to give accurate and timely criminal judgment of the prevailing misdeeds in the sphere of computer information and legislators who need to make corresponding changes in the criminal code and prepare the purview for the emergence of new forms of crimes in the sphere of computer information, also encounter a difficulty.
The author considers important both the professional statement of a criminal law and elaboration of the mechanism of its practical execution.
Уголовный закон субъектом преступления признает вменяемое физическое лицо, совершившее умышленное или неосторожное деяние и достигшее определенного уголовным законом возраста (ст. 19 УК РФ).
Исходя из положений ст. 272-274 УК РФ, в качестве субъектов преступлений в сфере компьютерной информации выступают следующие лица:
1) осуществляющие неправомерный доступ к компьютерной информации;
2) осуществляющие неправомерный доступ к компьютерной информации в группе по предварительному сговору или организованной группой;
3) осуществляющие неправомерный доступ к компьютерной информации с использованием своего служебного положения;
4) создающие, использующие и распространяющие вредоносные программы;
5) имеющие доступ к ЭВМ, системе ЭВМ или их сети и осуществляющие неправомерный доступ к компьютерной информации или нарушающие правила эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети.
По общему правилу субъектом преступлений, предусмотренных ст. 272-274 УК РФ, может быть физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, т. е. общий субъект. По ч. 1 ст. 272 УК РФ субъектом
соотношение понятий – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
А.В. КОРНЕВ
да RRUSSICA
А.В. Корнев*
СВОБОДА И ПРАВО: СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ
Свобода и право — настолько близкие категории, что можно встретить немало попыток объяснить феномен права через категорию свободы, равным образом, как и наоборот. В самом общем виде свободу нередко представляют как отсутствие какого-либо принуждения, что позволяет индивиду самоопределяться, прежде всего, в своих действиях и поступках.
Право, опять же, в самом общем виде есть притязание человека на какие-то материальные и духовные блага, в том числе и на то, чтобы он имел определенную автономию, что порой называют личным пространством. Разумеется, под правом здесь имеется в виду не социальный институт, не регулятор общественных отношений, а то, что именуют в юриспруденции субъективным правом. Именно субъективное право абсолютно верно связывается со свободой, ибо это мера свободы. Если эта мера сведена к нулю (к полной несвободе), всякие отношения утрачивают правовой характер1. Наконец, в политическом лексиконе весьма часто используется и такая категория, как «право на свободу». Эти небольшие иллюстрации лишь в некоторой степени свидетельствуют о тесной связи, если не взаимообусловленности свободы и права. Впрочем, их взаимообусловленность слишком смелый тезис, который еще нужно доказывать, причем самым серьезным образом, что не входит в проблематику данной статьи.
Разумеется, свобода и право воспринимаются на обыденном, бытовом уровне несколько иначе, чем на уровне теорий, концепций, идей.
Философское, научное осмысление свободы и права предполагает проникновение в сущность этих категорий, понимание их природы, бытия и, что немаловажно, формирование определенных контуров развития общества, которые они в определенной степени задают. Оглядываясь назад, мы вряд ли найдем какое-либо общество и государство, в котором не существовала бы определенная мера свободы и права.
Конечно, на бытовом уровне рассуждения о свободе не выходят за пределы того, что на
1 См.: Варламова Н.В. Правоотношения: философский и юридический подходы // Правоведение. 1991. № 4. С. 51.
обычном языке принято именовать повседневной жизнью. Рискуя, смею предложить крамольную мысль об отсутствии необходимости в свободе среди самых широких слоев населения, которые легко заменяют потребность в свободе на комфорт, удобство и отсутствие многочисленных трудностей и опасностей, которые присущи свободному самоопределению, поскольку оно предполагает риск и ответственность.
А многим ли этого хочется? Не это ли обстоятельство подсказало название известной книги «Бегство от свободы» Э. Фромму? Тем не менее проблема свободы не отпускает человека. Сколько суждено существовать человечеству, столько оно будет рассуждать о ней. Одному из президентов США А. Линкольну приписывают такую сентенцию: «Мир никогда не имел хорошего определения слова «свобода». Употребляя одно и то же слово, мы имеем в виду разные вещи».
Некогда классическая философия, несмотря на некоторое различие философских систем, все-таки стремилась к общности понимания целей и задач философии. Современная философия, напротив, акцентирует внимание на различиях, тем самым локализуя и выделяя отдельные философские проблемы. Ранее проблема свободы увязывалась с проблемой необходимости, соответственно, свобода и необходимость интерпретировались как философские категории, выражающие взаимоотношение между деятельностью людей и объективными законами природы и общества.
Спиноза определял свободу как осознанную необходимость. На этой основе материалистическая концепция квалифицировала необходимость в качестве первичного, а волю и сознание человека в качестве вторичного.
Сегодня в обществе победившего плюрализма не все так однозначно. Многие современные авторы стремятся к иному пониманию свободы. Обобщенная трактовка свободы выглядит примерно так «Свобода есть идея, отражающая такое отношение субъекта к своей деятельности, при которой он является ее определяющей причиной». Налицо, что называется, «полная свобода воли и духа». Так ли это на самом деле? Можно ли сегодня представить себе деятельность, лишенную всякой
© Корнев А.В., 2015
* Корнев Аркадий Владимирович — доктор юридических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой теории государства и права Московского государственного юридического университета имени О.
Е. Кутафина (МГЮА). [[email protected]]
123995, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9.
детерминации? Что называется, сплошные вопросы. С моей точки зрения, свобода состоит в возможности субъекта проявлять свою волю в рамках законов развития социальных и природных систем. О юридических законах пока умолчим.
Мне не очень бы хотелось вдаваться с полемику с представителями «модерна», «постмодерна», «постклассической» философии, «различных типов рациональности» и проч. Парадокс нашего времени состоит в следующем: сегодня пишется масса книг по самым разным проблемам, которые мало кто читает. Вероятно, сбывается предсказание Г. Лейбница о том, что печатный станок, производящий множество книг, породит новый вид варварства.
Падение интереса к чтению объясняется в том числе и стилем изложения материала.
На наших глазах фактически происходит рождение нового типа языка — малопонятного, трудного, запутанного, который уже не в состоянии осуществлять свои основные функции. В это связи невольно приходят на ум строки известного поэта Г. Горбовского:
Все зыбко и мглисто редеют наши полки теснят модернисты прозрачную ясность строки.
Конечно, научная мысль не должна стоять на месте. Однако не покидает ощущение того, что значительная часть представителей общественных наук просто-напросто убегает, но не от свободы, а от реальности, комфортно ощущая себя в своих собственных интеллектуальных построениях. Ну как здесь не вспомнить строки нашего национального гения М.Ю. Лермонтова «В уме я создал мир иной».
Бросается в глаза и «аргументация» современных революционеров от методологии. Например, отрицается идея детерминации развития социальных, политических и правовых институтов.
По их мнению, если об этом написали Ф. Бродель, К. Ясперс и другие, то и вопрос отпадает сам по себе.
Спрашивается, ну и что, что писали? Писать можно все, что угодно. Для познания истины вопрос стоит не в содержании написанного, а в степени убедительности, соотносимости написанного с реальностью. По факту получается, что одни догмы просто сменили на другие, только и всего.
В современной дискуссии (в терминах современного языка — дискурсе), в том числе и о свободе, нередко используется особый вид языка, получивший название персуазивный. Этот язык в свое время активно продвигался Венским кружком после Второй мировой войны в качестве антитезы дескриптивной модели языка, и теперь вот прочно обосновался на родных просторах. Уместно ска-
Научная жизнь
зать, что основная функция персуазивного текста заключается в воздействии на ментальную сферу реципиента (мнения, оценки, стереотипы) с целью изменения его поведения, в том числе побуждения к отказу от каких-либо действий, и наоборот.
В этой связи всякие персуазивные определения не описывают вещи такими, какими они являются на самом деле. Их функция состоит в том, чтобы придать обычным значениям слов позитивные коннотации и побудить людей усвоить определенные мнения и стереотипные формы поведения.
В какой-то степени современная литература, философия, наука выступают одним из способов производства качественных иллюзий. Как остроумно заметил Г. Померанц: «Сегодня главное — стиль полемики, а не предмет полемики».
Этот стиль языка все настойчивее используется во всех отраслях гуманитарного знания, в том числе и в юриспруденции. Категория «свобода» имеет междисциплинарный статус. В данном случае мы рассматриваем ее на «стыке» философии и права. Конечно же, возникает вопрос о дефиниции свободы.
В контексте проблемы интересную позицию занимает классик западной философии права Бруно Леони.
Он считает, что «нельзя использовать слово «свобода» и надеяться на понимание, если сначала не определить ясно то значение, которое мы в него вкладываем. Реалистический подход (выделено мной. — А.К.) к определению «свободы» не принесет успеха. Вне зависимости от людей, которые о ней говорят, никакой «свободы» не существует; невозможно дать определение «свободы» тем же способом, каким мы даем определение материального объекта, на который каждый может указать»2.
Б. Леони считает, что свобода не является материальным предметом, следовательно, все дефиниции лишены всякого смысла. Если же рассматривать свободу через призму материального, то она не может быть одной для всех. Мысль вполне понятна. И все-таки он полагает, что «свобода — это слово, которое люди используют в обычном языке для обозначения психологического опыта. Этот опыт бывает разным в разное время и в разных местах; он связан с абстрактными понятиями и терминами, но его нельзя приравнять к абстрактному понятию или редуцировать до обычного слова»3.
Можно ли сводить проблему свободы к психологическому опыту каждого человека? Полагаю, что можно. Вместе с тем такая точка зрения порождает чувство неудовлетворенности. Однако в целом с ней можно согласиться. Представляется, что каждый человек самостоятельно определяет степень своей свободы. При этом он, конечно же,
2 Леони Б. Свобода и закон. М.: ИРИСЭН, 2008. С. 58.
3 Там же. С. 63.
А.В. КОРНЕВ
да ЯПЭЗЩ
может заблуждаться относительно природы и границ этой свободы. Что точно не подлежит сомнению, так это тезис о том, что нельзя освободить человека сверх того, что он сам определяет для себя в качестве свободы.
Рассуждения о свободе нередко притупляют чувство реальности, что некоторым образом связано с особенностями языка «говорения» о свободе.
Как правило, поборники свободы в психологическом смысле являются эгоистами, как бы к этому не относиться. В политическом плане они, как правило, либералы. В экономической сфере придерживаются идеи рыночной экономики и свободной конкуренции.
Для иллюстрации вышесказанного можно обратиться к мнению К. Поппера, своеобразного гуру современного либерализма. В 1992 г., естественно, при спонсировании Фондом Сороса, на русском языке вышла его книга «Открытое общество и его враги». Так вот, в письме к своим русским читателям он пишет: «Эту книгу об открытом обществе я написал в период между 1938 и 1943 годами в Новой Зеландии. Я защищаю в ней скромную форму демократического («буржуазного») общества, в котором рядовые граждане могут мирно жить, в котором высоко ценится свобода и в котором можно мыслить и действовать ответственно, радостно принимая эту ответственность. Во многом оно походит на общество, ныне существующее на Западе. Это открытое общество, столь высоко ценящее мир и свободу, возникло в результате глубоких и радикальных революций»4.
Книга написана в то время, когда в Европе и не только в ней бушевала самая страшная война в истории человечества. Эта война была порождением западного общества, и именно оно явило миру фашизм, расизм, апартеид и т.д. И все это под разговоры о свободе. Европа 1938-1943 гг. явно не могла быть тем фоном, на котором Поппер строил свои теории относительно открытого, свободного общества. После развала СССР западное общество также никак не демонстрировало свою любовь к миру. По-моему, имеет место явный разрыв между реальным и воображаемым. Впрочем, это вполне укладывается в конструкцию «идеального типа» М. Вебера и в тот стиль полемики и языка, который давно стал нормой.
В любой политической теории, если только она доросла до этого уровня, есть идеи, которые довольно трудно опровергать. Кажется, Н. Бердяев однажды сказал: «Марксизм — слишком великая ложь и великая правда одновременно». С этого момента хотелось бы более подробно проиллюстрировать соотношение права и свободы.
Так, К. Поппер считает, что среди серьезных недостатков западных обществ можно упомянуть преступ-
ность. В силу этого «нам, к сожалению, необходим уголовный кодекс». И далее: «В противоположность уголовному законодательству, которое воистину — необходимое зло, гражданское законодательство — великое благо. Его цель — личная свобода и сосуществование без насилия. Со времен Древнего Рима цивилизованное общество преследовало эту скромную цель — скромную, но очень трудно достижимую»5.
И действительно, с этим трудно спорить. Современная Европа есть порождение античности. Свобода — один из постулатов, на которых она росла и развивалась. Профессор В.В. Леонтович, написавший историю либерализма в России, полагал: «Либерализм — творение западноевропейской культуры и, в основном, плод уже греко-римского мира средиземноморской области. Корни либерализма уходят в античность и к этой первозданной его основе принадлежат такие вполне четко выработанные понятия, как правовая личность и субъективное право (в первую очередь право на частную собственность), а также некоторые учреждения, в рамках которых граждане участвовали в управлении государством и, особенно в законодательной деятельности.
Эта основа либерализма была вновь открыта (выделено мной. — А.К.) западноевропейскими нациями и дополнена многочисленными новыми вкладами»6.
Эта цитата еще раз подчеркивает, что в развитии любой цивилизации нет четкой последовательности, следовании определенным, раз и навсегда выбранным идеалам. Но начало было именно такое.
Рождение демократического свободного строя обоснованно связывают с «веком Перик-ла» (середина V в. до н.э.), но уже тогда право и свобода были неразрывно связаны. В изложении Фукидида Перикл в надгробной речи афинским солдатам и морякам, которые первые пали в Пелопонесской войне, сказал следующее: «Наш государственный строй не подражает чужим учреждениям; мы сами скорее служим образцом для некоторых, чем подражаем другим. Называется этот строй демократическим, потому что он зиждется не на меньшинстве, а на большинстве (демоса). По отношению к частным интересам законы наши представляют равноправие для всех <.
..> Мы живем свободною политическою жизнью <…> Свободные от всякого принуждения в частной жизни, мы в общественных отношениях не нарушаем законов главным образом из страха перед ними и повинуемся лицам, облеченным властью в данное время»7.
4 Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т. Т. 1. М.: Феникс, 1992. С. 7.
5 Поппер К. Указ. соч. С. 8-9.
6 Леонтович В.В. История либерализма в России. М.: Русский путь, 1995. С. 2.
7 Хрестоматия по античной литературе: в 2 т. Т. 1. М.,
Просвещение. 1965. С. 237.
да яиэзщ
Научная жизнь
Из этого следует, что свобода, точнее, мера этой свободы различна в частной и в общественной жизни.
Эта мера для кого-то приемлемая, для кого-то невыносимая, так или иначе сопровождает человека всю жизнь. Отношение к этой мере свободы совершенно разное, как, впрочем, и к самой свободе. «Полное освобождение дает только смерть» (Шопенгауэр). «Свобода есть освобождение от страстей», — считал Софокл. Свобода, думают некоторые, есть лишь «приемлемая на данное время форма насилия».
Можно предположить, что любая дефиниция свободы, не связанная с какой-то другой категорией, например с правом, всегда будет иметь неустойчивый, противоречивый характер. Легче обосновать потребность в свободе, как это делает профессор права Вирджинского университета А.Е. Дик Ховард: «Необходима свобода, чтобы верить в замыслы, следовать выбранной религии, участвовать в духовных и полноценных дебатах, оценивать конкурирующие идеи, понимать прошлое, пользоваться настоящим и представлять себе будущее»8.
Известный английский философ права, член Палаты лордов Денис Ллойд полагает, что функция права заключается в том, чтобы управлять деятельностью человека, накладывая те или иные ограничения.
Следовательно, нужно расценивать как парадокс, что идея свободы может находить свое выражение в праве. Понять этот кажущийся парадокс можно, если обратить внимание на то, что человек — это не обособленный индивид, существующий изолированно в условиях первозданной природы. Он является социальным существом, жизнь которого сложна и многогранна и тесно связана с жизнью других членов общества. Знаменитый крик души Руссо: «Человек рожден свободным, однако повсюду он в цепях», — может и возник из романтического представления о том, что человек, которого не коснулась цивилизация, живет в условиях примитивной свободы и простоты, но на практике — и это понимал Руссо — изоляция и свобода в указанном смысле не характерны для человека. Его всегда следует рассматривать как неотъемлемую часть сообщества индивидов. И та степень свободы, которой он обладает, или ограничений, которым он должен подчиняться, зависят от социального устройства общества, к которому он принадлежит. Кроме того, следует постоянно иметь в виду, что ограничение не всегда является ущемлением свободы.
Закон запрещает человеку нападать на другого человека и наносить ему физические повреждения, в противном случае человеческое общество просто не смогло бы выжить, так как отсутствовал бы тот минимальный уровень безопасности, при
Верховенство права: сб. ст. М.: Прогресс, 1992. С. 55.
котором человек может планировать свое будущее. Таким образом, общие запреты такого рода играют, хотя и косвенно, значительную роль в обеспечении свободы для всех9.
Д. Ллойд обнаруживает взгляды, не совсем характерные для представителей «открытого» западного общества. Отдавая должное марксизму, он говорит о том, что в прежние эпохи основным законом существования общества было неравенство. Свобода, с точки зрения права, воспринималась всего лишь как некая абстрактная «общая идея».
В этом смысле современный английский юрист абсолютно прав.
Законы прежних исторических формаций действительно закрепляли статус человека исходя из принадлежности к тому или иному сословию, а еще раньше исходя из законодательного разделения на свободных и рабов. Т. Гоббс, пожалуй, оказался гораздо прозорливей своих оппонентов из либерального лагеря, поскольку считал, что законы были созданы людьми вовсе не для того, чтобы закрепить идею равенства и свободы, а как раз наоборот, то есть юридически закрепить объективно сложившиеся формы социального неравенства. В этом смысле естественное право, ласкающее слух «прогрессивного» человека, следует понимать как определенный социальный порядок, где одни служат пищей для других, естественно, в переносном смысле этого слова. Именно поэтому Гоббс противопоставлял естественное право, базирующееся на мускульной силе, естественному закону, в основе которого лежит разумная природа человека, диктующая необходимость мирного сосуществования.
Известный французский мыслитель Констан де Ребек Бенжамен Анри свои размышления о свободе отразил в книге «О свободе у древних в ее сравнении со свободой у современных людей» и пришел к следующему выводу: «Целью древних было разделение общественной власти между всеми гражданами страны.
Это-то они и называли свободой. Цель наших современников — безопасность частной сферы; и они называют свободой гарантии, создаваемые общественными институтами в этих целях»10.
Существует мнение, согласно которому Б. Конс-тан основную функцию закона понимал как ограничение свободы. Это верно с определенными оговорками. По Констану, свобода заключается «в праве подчиняться одним только законам». Он считает, что «подчинение закону — это обязанность, но как и всякая другая обязанность, не является абсолютной, — она относительна; она основывается на предположении, что закон исходит из легитимного источника и имеет справедливые границы. Эта обязанность не прекращается, когда
9 См.: Ллойд Д. Идея права. М.: Югона, 2002. С. 157.
10 Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. 3. М.: Мысль,
1999.
С. 383.
8
А.В. КОРНЕВ
да яиэзщ
закон лишь в каком-то отношении не соответствует данному предположению. Мы обязаны общественному спокойствию многими жертвами»11. Кроме того, юридические законы не должны противоречить нравственным постулатам.
Эволюция представлений о соотношении свободы и права привела к определенным социальным результатам. Сегодня нам, гражданам России, стало особенно трудно добиваться взаимопонимания с нашими западными партнерами. И это после тридцатилетнего компромисса в части «общечеловеческих» ценностей. В чем же причина? Как мне кажется, убедительный ответ дает Д. Ллойд: «там (в западном обществе. — А.К.) происходят большие изменения, свидетельствующие об усилении тенденции к коллективизму. Одним из проявлений этого является растущая роль государства в области социального обеспечения.
Кроме того, в западных обществах потребления существует тенденция ко все возрастающему конформизму, когда поощряется единообразное общественное поведение, и подавляются или порицаются всякие отклонения от общепринятого, то есть все, что правильно или неправильно рассматривается как проявление индивидуализма»12.
В этом смысле тезис о том, что западное общество более свободное, чем все остальные, является сильно преувеличенным. Пожалуй, не только социальное вспомоществование, но и агрессивное формирование определенных ценностей в строгих границах их понимания привели к принудительному единомыслию и стереотипным правилам социального поведения, в конечном счете — к минимизации свободы.
Исайя Берлин, выдающийся мыслитель XX в., применительно к свободе попытался ответить на два вопроса: «»Велико ли то пространство, в рамках которого человек или группа людей может делать, что угодно, или быть таким, каким хочет быть?», «Где источник давления или вмешательства, которое заставит кого-то делать то, а не это, или быть таким, а не другим?» Вопросы эти различны, хотя ответы на них могут совпадать»13.
По сути, речь идет о негативной и позитивной свободе.
Негативная свобода означает, что человек свободен в той степени, в какой никто другой не может вмешаться в то, что он делает. В этом смысле, считает И. Берлин, политическая свобода — это всего лишь пространство, в котором человек может без помех предаваться своим занятиям.
К сожалению, в современном обществе проблема свободы больше занимает не философов, политологов, юристов или социологов, а экономистов, адептов свободного рынка.
И. Берлин полагает, что совесть западных либералов тревожит не столько то, что свобода, которой ищут люди, различается в зависимости от социального или экономического положения, сколько то, что меньшинство, обладающее ею, обрело ее за счет эксплуатации тех, у кого ее нет. В силу этого, «наделяя политическими правами или гарантиями от государственного вмешательства полуодетых, неграмотных, голодных и больных людей, мы издеваемся над ними.
Прежде чем они поймут, что такое свобода, или сумеют ею воспользоваться, они должны получить медицинскую помощь и образование»14. Знания, считает И. Берлин, освобождают нас не тем, что предоставляют больше возможностей, а тем, что предохраняют от разочарований. Знание дает представление о самоконтроле и самостоятельности. Человек все делает по собственной воле. Как разумное существо, он не будет протестовать против того или иного социального порядка, если он основан на разумных целях и общественном благе. В этом, по его мнению, и «состоит позитивная доктрина освобождения человека через его разум».
И. Берлин убежден, что триумф деспотизма имеет место тогда, когда рабы говорят, что они свободны. Разумным (или свободным) государство будет в том случае, если в нем будут править законы, свободно принятые всеми разумными людьми. Границы свободы, которые устанавливает закон, разумные люди воспринимают в качестве правильных. «В идеальном случае, — считает И.
Берлин, — свобода совпадает с законом, автономия — с властью»15.
Законы любого современного государства должны закреплять социально значимые цели. В этом и состоит смысл позитивной свободы. Б.Н. Чичерин писал: «Задача государства состоит не в одном охранении права: оно управляет совокупными интересами народа. Поэтому и стеснение свободы должно иметь место лишь настолько, насколько оно требуется этими совокупными интересами»16.
Б.Н. Чичерин дал оригинальное видение соотношения свободы и права. Буквально оно звучит так: свобода разделяется на внутреннюю, внешнюю и общественную — такое разделение имеется и в праве: нравственное, гражданское (частное) и публичное. В публичном праве к чисто юридическому элементу добавляется нравственный. В итоге определяющим началом в публичном праве выступает не воля отдельного лица, а польза целого, то есть общества.
Соотношение свободы и права (в других вариантах — взаимообусловленность, сочетание,
11 Антология мировой правовой мысли.
Т. 3. С. 386.
12 Ллойд Д. Указ. соч. С. 158-159.
13 Берлин И. Философия свободы. М.: Новое лит. обозрение, 2001. С. 125.
14 Там же. С. 128.
15 Там же. С. 157.
16 Чичерин Б.Н. Собственность и государство. М.: Тип. Мартынова, 1882. С. 29.
да russica
Научная жизнь
дополнение, взаимозависимость и проч.) может приобретать характер «правовой свободы». Если проанализировать наиболее значимые политико-правовые доктрины, то правовая свобода как сложная комплексная категория будет включать в себя целый ряд институтов: равенство и демократия, свобода договора, право собственности, свобода объединений, свобода труда, право на социальную помощь, свобода слова и печати, свобода совести, личная свобода, верховенство права и проч.
Конституция РФ, принятая всенародным голосованием 12.12.1993 в полной мере юридически отражает потребности человека в свободе. Гражданам РФ гарантировано право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22), свободу совести (ст. 28), свободу мысли и слова (ст. 29), право на объединение (ст. 30), право на собственность (ст. 35), свободу труда (ст. 37) и т.д.
Людвиг фон Мизес, политическая доктрина которого вызывает лично у меня больше критики, чем восторга, не без оснований писал: «Все, что делают люди, является результатом теорий, доктрин, убеждений и умонастроений, владеющих их разумом. Помимо разума в человеческой
Библиография:
истории нет ничего реального и материального. Главными проблемами исторического исследования являются изменения в учениях, во власти которых находится человек.
Обычаи и институты являются продуктами разума <…> Мы должны изучать историю доктрин, потому что только она дает нам ключ к пониманию социальных, экономических и политических изменений»17.
Я бы не стал преувеличивать роль учений, так же как и отрицать их значение. Действительно, идеи — великая сила. Можно сколь угодно долго цитировать классиков в части их понимания роли идей в жизни общества любого исторического типа. Представляется, что довольно долгая разработка проблемы соотношения права и свободы в конечном счете должна привести к полному совпадению права (закона) и свободы. В этом длительном и сложном процессе серьезнейшую роль будет играть образование, продуцирующее знания, а знания будут определять качественно иной тип общества. Тогда появится шанс опровергнуть И. Канта, сетовавшего, что «из человеческой древесины ничего путного построить нельзя». То, что пока нельзя, очевидно. Ну а в будущем, кто знает?
1.
Антология мировой правовой мысли: в 5 т. — Т. 3. — М.: Мысль, 1999. — 830 с.
2. Берлин И. Философия свободы. — М.: Новое лит. обозрение, 2001. — 448 с.
3. Варламова Н.В. Правоотношения: философский и юридический подходы // Правоведение. С. 44-54.
4. Верховенство права: сб. ст. — М.: Прогресс, 1992. — 216 с.
5. Леони Б. Свобода и закон. — М.: ИРИСЭН, 2008. — 312 с.
6. Леонтович В.В. История либерализма в России. — М.: Русский путь, 1995. — 445 с.
7. Ллойд Д. Идея права. — М.: Югона, 2002. — 416 с.
8. Мизес Л. фон. Либерализм. — М.: Социум: Экономика, 2001. — 239 с.
9.
Чичерин Б.Н. Собственность и государство. — М.: Тип. Мартынова, 1882. — 469 с.
1991. — № 4.
FREEDOM AND LAW: CORRELATION OF TERMS
Kornev, Arkadiy Vladimirovich — Doctor of Law, Professor, Vice-Chairman of the Department of Theory of
State and Law of the the Kutafin Moscow State Law University.
123995, Russia, Moskva, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9. Bibliography:
1. Anthology of legal teachings of the world. In 5 volumes. — V. 3. — M.: Mysl, 1999. — 830 p.
2. Berlin, I. Philosophy of Freedom. — M.: Novoe lit. obozrenie, 2001.
— 448 p.
3. Varlamova, N.V. Legal relations: philosophical and legal approaches // Pravovedenie. — 1991. — № 4. — P. 44-54.
4. Supremacy of law: collected articles. — M.: Progress, 1992. — 216 p.
5. Leoni, B. Freedom and law. — M.: IRISEN, 2008. — 312 p.
6. Leontovich, V.V. History of liberalism in Russia. — M.: Russkiy put, 1995. — 445 p.
7. Lloyd, D. Idea of law. — M.: Yugona, 2002. — 416 p.
8. Von Mises, L. Liberalism. — M.: Sotsium :Ekonomika, 2001. — 239 p.
9. Chicherin, B.N. Property and state. — M.: Tip. Martynova, 1882. — 469 p.
17 Мизес Л. фон. Либерализм.
М.: Социум: Экономика, 2001. С. 191, 194.
Разъяснения прокуратуры. Официальный портал Администрации города Омска
О дополнительных гарантиях по защите трудовых прав дистанционного работника
26 апреля 2021 года, 17:52
Гарантии трудовых прав беременных женщин
26 апреля 2021 года, 17:46
Трудовые права инвалидов
26 апреля 2021 года, 17:29
Ответственность за просрочку в оплате товаров и услуг, закупаемых у субъекта МСП
14 апреля 2021 года, 17:43
Об ответственности за неповиновение сотрудникам правоохранительных органов
08 апреля 2021 года, 12:14
Об антитеррористической защищенности
08 апреля 2021 года, 12:01
Об изменениях в Порядке приема на обучение по образовательным программам высшего образования
08 апреля 2021 года, 11:52
Об административной ответственности юридического лица за коррупционные правонарушения
29 марта 2021 года, 18:22
Как не стать жертвой мошенников при использовании банковских карт
29 марта 2021 года, 18:11
О трудовых правах сотрудников при введении в отношении организации процедуры банкротства
29 марта 2021 года, 17:49
О гарантиях при сокращении численности или штата работников
29 марта 2021 года, 17:27
О продлении срока действия диагностических карт транспортных средств
29 марта 2021 года, 11:35
Об особенностях приема на работу несовершеннолетних
26 марта 2021 года, 15:59
Ответственность за вымогательство взятки
26 марта 2021 года, 15:51
О порядке сдачи экзаменов на получение водительских удостоверений
26 марта 2021 года, 15:41
Упрощен порядок оформления компенсационных выплат по уходу за инвалидами
25 марта 2021 года, 14:28
О запрете высаживать детей-безбилетников из общественного транспорта
25 марта 2021 года, 14:20
Ответственность за нарушение неприкосновенности жилища
25 марта 2021 года, 10:55
Правила пожарной безопасности в лесах
19 марта 2021 года, 18:06
Новые правила противопожарного режима
19 марта 2021 года, 17:48
СледующийПраво личной свободы как личное неимущественное право — Аналитика
7 мая 2008Право личной свободы как личное неимущественное право
ПРАВО ЛИЧНОЙ СВОБОДЫ КАК ЛИЧНОЕ НЕИМУЩЕСТВЕННОЕ ПРАВО
Большинство существующих в обществе отношений связаны с воздействием их субъектов на те или иные материальные или нематериальные предметы, выступающие в качестве объектов этих общественных отношений.
В качестве примера таких отношений можно привести отношения собственности, отношения по выполнению работ, отношения по использованию того или иного произведения и т.п.
Однако существуют и такие общественные отношения, в которых активное поведение субъектов не связано с каким-либо воздействием на внешние для них материальные или нематериальные объекты. Такие отношения могут быть как абсолютными, так и относительными. Например, к абсолютным можно отнести общественные отношения, опосредующие передвижение человека. Относительными же отношениями, в частности, будут отношения по оказанию лекционных, исполнительских услуг.
В настоящей статье речь пойдет об абсолютных отношениях, не связанных с воздействием субъектов на внешние для них материальные или нематериальные объекты. Указанные отношения по своей природе являются неимущественными [1]. Существенной чертой таких отношений является то, что они существуют постольку, поскольку существует сама личность – субъект этих отношений и в этом смысле они являются личными [2].
Таким образом, эти отношения являются личными неимущественными отношениями.
Достаточно полную характеристику в литературе, а также отражение в законодательстве получили отношения собственности и отношения по использованию объектов «интеллектуальной собственности», где субъекту предоставляются соответствующие абсолютные права. Правовая же регламентация указанных личных неимущественных отношений оказалась практически неисследованной. Между тем в этих отношениях также существует соответствующий интерес в проявлении индивидуальности и где также можно говорить о неимущественном субъективном праве абсолютного типа.
В законотворческой деятельности уже были попытки наделения граждан субъективным неимущественным правом, аналогичным праву собственности. Однако делалось это путем распространения права собственности на «объекты», не являющиеся вещами. Как пишет Е.А.Суханов, в ходе разработки проекта Закона о собственности имели место многочисленные попытки объявить объектами права собственности категории, не способные выступать в этой роли по самой своей природе: жизнь и интеллект человека, его творческие способности и т.
д. К сожалению, некоторые из них увенчались успехом: благодаря им, в частности, в п. 2 ст. 6 Закона о собственности появилось исключительное право гражданина «распоряжаться своими способностями к производительному и творческому труду» [3]. Следует согласиться с Е.А.Сухановым, что эти попытки нельзя признать удачными. В личных неимущественных отношениях необходимо конструировать самостоятельное субъективное право.
В литературе встречаются высказывания следующего характера. «Никому, например, не запрещено пить, есть, дышать, ходить по улицам, наслаждаться природой, пользоваться ее благами, купаться в море, заниматься спортом, музыкой, петь, читать и т.п., но все эти возможности нельзя рассматривать как субъективные права, так как, во-первых, ни на кого не возложена обязанность их обеспечивать, и во-вторых, не требуется никакой защиты этих действий со стороны государства» [4]. «Не всякая возможность действовать составляет право данного индивида. Возможность ходить по улицам, купаться в море, черпать воду из реки и другие возможности граждан не составляют их права, поскольку ни на кого не возложено обязанностей, обеспечивающих эту возможность» [5].
Г.В.Мальцев приводит пример из правоприменительной практики, когда исполком одного районного Совета народных депутатов запретил гражданам купаться в речках и прудах «ранее восьми часов вечера». При этом автор указывает: «У граждан, разумеется, нет особого установленного законом субъективного права … купаться в речках и прудах…» [6].
По нашему мнению, приведенные высказывания не соответствуют реальному положению вещей. Об этом писал С.Н.Братусь. Он не соглашался с О.С.Иоффе в том, что для совершения действий, не запрещенных и поэтому общим образом дозволенных законом, необходимость содействия или устранения противодействия отпадает. По его мнению, совершение дозволенных действий во всех случаях возможно только при обеспечении содействия или воздержания от действий других лиц. То, что дозволено, то и юридически обеспечено. Например, свободное передвижение по стране или даже просто гуляние в парке возможно при условии, если другие лица будут воздерживаться от нарушения права гражданина на свободное передвижение [7].
Указанные возможности действительно могут быть осуществлены лишь при отсутствии противодействия со стороны всех третьих лиц. Однако каких-либо субъективных прав в данном случае в науке не конструировалось. Указанную «нишу» мы предлагаем заполнить личным неимущественным правом личной свободы, предполагающим за изъятиями, установленными законом, юридическую обеспеченность любого поведения лица в неимущественной сфере, не связанного с воздействием на какие-либо материальные или нематериальные блага.
Прежде, чем раскрыть содержание права личной свободы, необходимо остановиться на понятии субъективного права как такового. Рамки статьи не позволяют подробно рассмотреть этот вопрос. Поэтому считаем достаточным присоединиться к точке зрения О.С.Иоффе, который понимал субъективное право как предоставленную управомоченному лицу юридически обеспеченную возможность требовать определенного поведения от обязанных лиц, обусловливающую для управомоченного возможность совершения его собственных действий [8].
Сущность субъективного права в том и состоит, что оно предоставляется лицу только тогда, когда реализация им тех или иных возможностей зависит от поведения других лиц, которые для того, чтобы эта реализация имела место, должны совершить известные действия или по крайней мере воздержаться от тех или иных действий [9].
Перейдем к праву личной свободы. Ранее в литературе конструировалось так или иначе определяемое личное неимущественное право на личную свободу. Наиболее правильными можно признать определения Н.Д.Егорова и В.Л.Слесарева, которые опираются на указанный выше вывод о понятии субъективного права.
Так, Н.Д.Егоров пишет: «Право на личную свободу как субъективное гражданское право означает юридически обеспеченную возможность требовать по суду пресечения действий любых лиц, если они ограничивают личную свободу гражданина (свободу передвижения, избрания места жительства, трудовой деятельности, отдыха, учебы и т.д.)» [10]. Еще более точен В.Л.Слесарев, не акцентирующий внимание на защите права, как это делает Н.
Д.Егоров. По мнению В.Л.Слесарева, право на личную свободу имеет своим содержанием право управомоченного лица требовать от всех окружающих его лиц (в том числе государственных органов) воздержания от любых действий, ограничивающих его в определении им своего поведения в индивидуальной жизнедеятельности по своему усмотрению, кроме случаев, предусмотренных законом [11].
Вместе с тем приведенные определения нуждаются в уточнениях: мы говорим не о праве на личную свободу, а о праве личной свободы. Это вызвано следующими обстоятельствами.
Во-первых, свобода не может считаться нематериальным благом как объектом личного неимущественного отношения, дающим основание для конструкции «право на благо». Свобода не выступает в какой-либо внешней субъекту материальной или нематериальной форме. Личное неимущественное отношение, которое лежит в основе правоотношения личной свободы, относится к числу тех общественных отношений, в которых нет объекта как какого-либо внешнего для субъектов отношения предмета.
Во-вторых, конструкция, в которой отсутствует характеристика самого права и имеет место только указание на соответствующее благо, не позволяет разграничивать различные субъективные права, существующие по поводу одного и того же блага. Поэтому при определении того или иного субъективного гражданского права необходимо указать, прежде всего, благо, по поводу которого устанавливается это субъективное право, и далее дать характеристику самого субъективного права. Например, недопустимым является закрепление за лицом «субъективного гражданского права на дом». Надо точно указать, какое конкретно гражданское право на дом принадлежит соответствующему лицу: право собственности, право аренды, право залога и т. д. В тех же случаях, когда правом регулируются общественные отношения, в которых отсутствует какой-либо объект, формулировка соответствующего права должна быть всецело сосредоточена на характеристике содержания этого права.
В-третьих, категория свободы употребляется в настоящей работе для характеристики содержания рассматриваемого права, а не блага, по поводу которого оно устанавливается.
Рассматриваемое личное неимущественное право обозначается как право личной свободы и по другим причинам. В самом общем смысле содержание свободы состоит в возможности по своему усмотрению действовать в какой-либо области. В имущественной сфере свобода определения своего поведения в отношении принадлежащей вещи обозначается понятием собственности, поскольку речь идет о «собственной вещи». То же можно сказать и об отношениях интеллектуальной собственности, поскольку в их рамках используются чьи-то «собственные» результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним объекты [12]. В личных неимущественных отношениях нет какого-либо внешнего объекта, который мог бы быть «собственным». Поэтому в данной сфере понятие «свобода» используется для обозначения содержания личного неимущественного права, которое и называется как право личной свободы.
Кроме того, иное значение имеет и определение рассматриваемой свободы как личной. Для авторов, анализирующих право на личную свободу, критерием выделения указанного права является его существование в некой сфере личной жизни или индивидуальной жизнедеятельности, где личная свобода предоставляется [13].
В связи с этим встает вопрос, как определить эту область — сферу личной жизни. Ф.М.Рудинский пытается определить сферу личной свободы через некий перечень отношений. Он полагает, что правовой институт личной свободы представляет собой совокупность юридических норм, регулирующих общественные отношения, выражающие возможность беспрепятственного выбора различных вариантов поведения в сфере моральных отношений, быта и индивидуальной жизни людей [14].
В.Л.Суховерхий придерживается другой позиции. По его мнению, попытки определить сферу личной жизни путем перечисления отношений, которые составляют ее содержание и за которыми кончаются ее пределы, неудачны, поскольку личная жизнь человека не только находится в неразрывном единстве с его общественной жизнью, но и не мыслится как нечто обособленное. Как указывает В.Л.Суховерхий, более правильно выделять сферу личной жизни по признаку наличия социальной значимости интересов, лежащих в основе конкретных действий человека. С учетом этого сфера личной жизни условно может быть определена как круг таких отношений и поступков лица, которые направлены на удовлетворение индивидуальных потребностей способами и средствами, непосредственно не представляющими социальной значимости [15].
Однако все приведенные критерии нельзя признать достаточно четкими. Общественный характер присущ любой человеческой деятельности. Не может быть определено четкого критерия выделения сферы общественных отношений, где существует «личная свобода» или «свобода в индивидуальной жизнедеятельности». Кроме того, если брать за основу выделения права личной свободы критерий «личной сферы», то это не позволяет отграничивать рассматриваемое право от других прав, осуществляемых в «сфере личной жизни», в частности, от права собственности в отношении личных вещей. Поэтому более правильно говорить о том, что критерием для выделения права личной свободы среди других прав абсолютного типа является неимущественный характер данного субъективного права. Иными словами, существует свобода определения своего поведения в неимущественной сфере наравне со свободой определения своего поведения в отношении вещей (право собственности) и объектов «интеллектуальной собственности» (права «интеллектуальной собственности»).
Обозначение рассматриваемого права как права личной свободы имеет другой смысл. Дело в том, что это право существует постольку, поскольку существует сама личность — субъект этого права. В этом смысле оно неотделимо от личности и неразрывно с ней связано. Именно поэтому оно обозначается как право личной свободы.
Как и любое другое субъективное право, право личной свободы не безгранично. В целях установления границ субъективного права в литературе обычно указываются на те или иные запреты. Так, по мнению О.С.Иоффе, общие и специальные запреты, взятые в единстве, с учетом установленных отступлений от них, позволяют выявить внешние границы такого субъективного права, которое определено законом в виде не исчерпывающего перечня разрешенных действий, а абстрактной характеристики дозволенного типа поведения [16].
Однако, нельзя забывать, что субъективное право, которое определено законом в виде абстрактной характеристики дозволенного типа поведения, ограничивается не только запретами, но и обязываниями.
Как правильно указывал И.Л.Петрухин, юридическая свобода – определяемая правовыми нормами дозволенность социально одобряемого поведения, дополняемая предписаниями о должном поведении и правовыми запретами [17]. Применительно к праву личной свободы можно сказать, что лицо вправе совершать по своему усмотрению любые действия в неимущественной сфере, помимо 1) прямо запрещенных, 2) тех действий, которые лицо совершает не по своему усмотрению, а которые оно обязано совершить. Например, человек по своему усмотрению решает, куда ему ходить и ходить ли вообще (свобода передвижения). Однако, в чужое помещение без согласия законного владельца человеку заходить нельзя (запрет), а кроме того, согласно УПК РФ, он обязан являться к следователю по повестке при наличии установленных в законе обстоятельств (обязывание). Таким образом, в определении права личной свободы в качестве границ этого права не могут использоваться лишь запреты. Более правильно употреблять термин «изъятия, установленные законом».
Он охватывает своим содержанием не только запреты, но и обязывания.
Все вышесказанное позволяет говорить о праве личной свободы как о субъективном гражданском праве, предоставляющем возможность управомоченному лицу за изъятиями, установленными законом, требовать от всех окружающих лиц такого воздержания от каких-либо действий, которое обеспечивает ему свободу определения собственного поведения в неимущественной сфере, не направленного на какие-либо материальные или нематериальные блага.
При прямом закреплении права личной свободы действующим законодательством замкнется круг прав, которые опосредуют свободу «самоценной человеческой личности»[18]. В форме основных субъективных прав – собственности и личной свободы — государство осуществит закрепление принципа «дозволено все, кроме прямо запрещенного», иными словами, естественного права «на индивидуальность» [19], «права на самоопределение человека во всех областях социальной жизни», «права человека свободно распоряжаться собой» [20].
Именно в этом состоит высшее назначение государства [21]. Не случайно еще во Французской Декларации прав человека и гражданина 1789г. было сказано, что цель любого политического союза – обеспечение естественных и неотъемлимых прав человека, каковыми являются свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению [22].
Обозначая рассматриваемое право как право личной свободы, мы всего лишь следовали сложившейся в литературе традиции говорить о праве на личную или индивидуальную свободу. В этом смысле не вносится каких-либо новшеств. Переосмысливается лишь обозначение свободы как личной или индивидуальной. Вместе с тем обозначение конструируемого права как права личной свободы может вызвать критические замечания, поскольку термин «свобода» уже используется в действующем законодательстве. Так, в Конституции РФ наряду с «основными правами» говорится об «основных свободах». Что понимается под этим термином?
По мнению Е.И.Козловой и О.Е.Кутафина, и права, и свободы означают юридически признанную возможность человека избирать вид и меру своего поведения [23].
Вместе с тем в литературе указывается и на то, что разграничение прав и свобод имеет смысловую нагрузку [24]. Как пишут Е.И.Козлова и О.Е.Кутафин, понятие «свободы» в большей мере связано с характеристикой таких правомочий личности, которые очерчивают сферу ее самостоятельности, защиты от вмешательства в ее внутренний мир (свобода совести, вероисповедания, мысли, творчества, преподавания). Понятие «право» в большей мере предполагает для реализации последнего какие-то положительные действия, услуги со стороны государства или правомочия человека на участие в деятельности определенных общественно-политических, хозяйственных структур [25].
Указанные различия имеют много общего с проводимыми в гражданско-правовой литературе различиями между вещными и обязательственными правами. Так, обязательственные права характеризуются удовлетворением интереса управомоченного за счет действий обязанной стороны, а в вещных правах удовлетворение интереса происходит за счет собственных действий управомоченного.
При этом обязанные лица не должны вмешиваться в самостоятельное и «свободное» определение управомоченным своего поведения [26]. Никто не ставит под сомнение и тот факт, что вещные и обязательственные права являются разновидностями такого родового понятия, как субъективное право. Таким образом, проводимое различие между основными правами и основными свободами в законодательстве и науке конституционного права по существу является разделением единого родового понятия права в субъективном смысле на виды по критерию, традиционно применяемому для разделения вещных и обязательственных прав в гражданском праве — критерию способа удовлетворения интересов управомоченного лица. Тем самым обозначение двух разновидностей прав в конституционном праве как «основные права» и «основные свободы» некорректно, поскольку создает почву для вывода о том, что «основная свобода» «правом» не является. На самом же деле «основная свобода» — разновидность «права». Именно поэтому многие специалисты по конституционному праву говорят о том, что разграничение «основных прав» и «основных свобод» во многом носит условный характер, связано с историей их возникновения и сложившимися традициями [27].
М.В.Баглай прямо указывает на то, что термин «свобода» по существу тождествен термину «субъективное право», а различие объясняется только тем, что такая юридическая лексика сложилась исторически [28]. Поэтому корректнее не употреблять понятие «основных свобод» и говорить о всех возможностях, предусмотренных Конституцией РФ как об «основных правах», хотя нельзя не признать, что сложившуюся традицию употребления понятия «основных свобод» изменить практически невозможно. На основании вышеизложенного, можно сделать вывод, что обозначение рассматриваемого права как права личной свободы не противоречит сложившейся в российском праве терминологии.
О праве на личную свободу всегда говорилось как о праве, принадлежащем только физическому лицу. Возникает вопрос: может ли право личной свободы принадлежать другим субъектам гражданского права, ведь ГК РФ предусматривает возможность обладания личными неимущественными правами для всех субъектов гражданского права: физических лиц (ст. 18), юридических лиц (ст.
48), государственных образований (ст. 125)?
Согласно ст.402 ГК РФ действия работников должника по исполнению его обязательств считаются действиями должника. Указанную конструкцию можно применить не только в отношении обязательственных прав и обязанностей. Можно сказать, что действия работников в осуществление права собственности юридического лица считаются действиями самого юридического лица, равно как и действия работников в личной неимущественной сфере также можно считать действиями этого юридического лица в этой сфере.
Действия юридического лица как действия его работников могут иметь неимущественный характер. Например, журналисты как работники соответствующего средства массовой информации осуществляют свою деятельность в неимущественной сфере: перемещаются по стране в целях поиска информации, выбирают место и время для своих сообщений, определяют их содержание и т.д. Воспрепятствование их правомерной деятельности преследуется по закону. В.Д. Костюк приводит пример из судебной практики Высшего Арбитражного Суда РФ, который показывает, что юридическому лицу принадлежит такая возможность в неимущественной сфере как свобода слова.
В арбитражном деле руководитель коммунального предприятия распространил сведения, порочащие деловую репутацию акционерного общества. Кассационная инстанция при принятии судебного акта сделала вывод, что руководитель коммунального предприятия в силу своих должностных полномочий может выражать интересы предприятия не только путем издания актов, отнесенных к его компетенции, но и в тех случаях, когда исходящая от него информация является официальной информацией должностного лица по вопросам деятельности возглавляемой им организации. Поэтому кассационная инстанция отменила определение суда первой инстанции о прекращении производства по делу по п. 1 ст. 85 АПК РФ (неподведомственность спора арбитражному суду в силу участия в нем физического лица) и отправила дело на новое рассмотрение по существу [29]. Таким образом, был сделан вывод, что информация исходила не от руководителя коммунального предприятия как физического лица, а от юридического лица. Поэтому в случае подтверждения распространения порочащих сведений на коммунальное предприятие может быть возложена ответственность.
Подобные проблемы по свободе слова юридического лица и ее границах возникают и тогда, когда распространение порочащих сведений происходит в средствах массовой информации, которые являются юридическими лицами, при выдаче документов от имени юридических лиц (справок, характеристик и т.п.). В п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. № 20-П по делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года «О федеральных органах налоговой полиции» [30] признано, что конституционное право человека и гражданина, закрепленное в статье 35 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, распространяется на юридические лица в той степени, в какой это право по своей природе может быть к ним применимо. В данном Постановлении речь идет о защите судом права собственности, однако та же логика может быть использована и при рассмотрении других субъективных прав.
Таким образом, можно сделать вывод, что и юридическое лицо может действовать в неимущественной сфере и потому субъектом права личной свободы может выступать и юридическое лицо в том объеме, в каком это право по своей природе может быть к нему применимо.
Возникает также вопрос о принадлежности права личной свободы государственным образованиям. Ведь они могут действовать в личной неимущественной сфере через свои органы и должностные лица, подобно тому, как юридические лица действуют в этой сфере через свои органы и своих работников. Например, должностные лица органов милиции, также как и работники юридического лица, при осуществлении своих функций определенным образом передвигаются.
Однако, в сфере деятельности государственных органов и их должностных лиц действует не общедозволительный, а разрешительный порядок правового регулирования. Они могут совершать лишь те действия, которые прямо предусмотрены их компетенцией [31]. Возникает вопрос: если государственные образования участвуют в гражданских отношениях через свои органы и должностные лица, а полномочия последних определены не общедозволительно, а разрешительно (то есть в исчерпывающем перечне разрешенных действий), то можно ли говорить о предоставлении государственным образованиям прав, которым присуща абстрактная характеристика дозволенного типа поведения — права собственности и права личной свободы? Представляется, что на этот вопрос должен быть дан отрицательный ответ.
Публичные образования создаются для достижения строго определенных целей и поэтому должны иметь специализированную гражданскую правоспособность [32]. Применительно к праву собственности В.А.Белов обоснованно указывает, что основное отличие правоотношений публичной собственности от правоотношений частной собственности заключается в том, что объекты публичной собственности могут и должны использоваться по строго целевому назначению – для материального обеспечения выполнения публичными образованиями своих социальных функций. Вопроса о традиционном использовании объектов публичной собственности «своей властью и в своем интересе» объективно не может возникнуть [33].
Таким образом, можно лишь говорить о том, что государственных органов и должностных лиц есть определенные полномочия действовать в личной неимущественной сфере от имени государственных образований. Предоставление же права личной свободы как возможности совершения любых действий в личной неимущественной сфере, за изъятиями, установленными законом, противоречит природе такого субъекта гражданского права как государство.
Перейдем к рассмотрению юридических признаков права личной свободы.
Во-первых, это право возникает с момента рождения человека или образования юридического лица и прекращается со смертью человека или ликвидацией организации. Во-вторых, указанное право принадлежит каждому человеку или юридическому лицу, а обязанными лицами являются все окружающие. В-третьих, это право неотделимо от личности его носителя, а также непередаваемо ввиду того, что оно принадлежит каждому и нет никакого смысла в его передаче от одного лица к другому. Право личной свободы реализуется в рамках так называемых «общих» или «общерегулятивных» правоотношений, под которыми следует понимать правоотношения, в которых состоит каждый субъект гражданского права, при этом он имеет правовую связь с любым другим лицом [34]. Общерегулятивные правоотношения по структуре весьма близки к абсолютным — они являются отношениями пассивного типа. Отличие состоит в том, что в абсолютных правоотношениях четко индивидуализирована управомоченная сторона: обладателем права выступает не любой и каждый, а конкретное лицо.
В общих же правоотношениях обладателем права является каждый. Таким образом, право личной свободы более правильно называть всеобщим, а не абсолютным правом.
В связи с тем, что право личной свободы возникает у каждого физического лица с момента его рождения и у каждого юридического лица с момента его образования возникает вопрос о разграничении указанного права и правоспособности, которая также принадлежит каждому и возникает с момента появления субъекта права.
В советской и российской правовой теории наметились две тенденции – рассматривать правоспособность либо как присущее субъекту общественно-юридическое качество, либо как особое субъективное право. Так, по мнению С.Н.Братуся, Ю.К.Толстого, О.С.Иоффе, а также других авторов под гражданской правоспособностью понимается абстрактная возможность субъекта быть носителем всех тех гражданских прав и обязанностей, которые признаны и допущены объективным правом [35]. Противоположной точки зрения придерживаются, в частности, С.
С.Алексеев и Я.Р.Веберс [36]. По их мнению, правоспособность – это особое субъективное право, представляющее собой юридически обеспеченную возможность иметь права и обязанности, предусмотренные законом. Право личной свободы отличается от правоспособности в любом ее понимании. Так, в отличие от правоспособности как абстрактной возможности субъекта быть носителем гражданских прав и обязанностей, право личной свободы предполагает реальную, наличную юридическую обеспеченность определенного поведения в неимущественной сфере, например по своему усмотрению определять свое местонахождение, внешний вид и т.п. Характер указанной возможности позволяет отличить право личной свободы и от правоспособности как субъективного права, поскольку последнее предоставляет управомоченному не возможность определенного поведения в неимущественной сфере, а юридически обеспеченную возможность иметь права и обязанности.
Право личной свободы мы определяем самым всеобъемлющим образом, не выделяя те или иные действия, которые может совершить управомоченный.
В данном случае можно провести известную аналогию с правом собственности, которое в соответствии со ст.209 ГК РФ предоставляет собственнику возможность по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону. Вместе с тем не исключается примерный перечень возможных действий управомоченного в неимущественной сфере. Осуществление права личной свободы имеет место тогда, когда интересы управомоченного удовлетворяются путем его активного поведения, не связанного с воздействием на те или иные материальные или нематериальные блага. В качестве примера такого поведения прежде всего можно назвать телодвижения [37] и передвижение человека, а также его речь (в устной и иной форме) как одни из основных проявлений его жизнедеятельности. Этим действиям корреспондируют, в частности, известные права на свободное передвижение, свободу слова и печати, а также выбор языка общения. Среди других действий управомоченного в праве личной свободы можно назвать определение высоты, диапазона, силы, тембра, интонации и других возможных черт своего голоса [38], определение содержания личных писем, телеграмм и других средств личного общения, существующих в документарной форме, ведение и изменение личной документации, определение внешнего облика.
Управомоченное в праве личной свободы лицо может совершать и другие действия в неимущественной сфере. В частности, управомоченное лицо свободно в своем творчестве, выборе круга своего общения, в том числе в выборе полового партнера (половая свобода), свободно в объединении и собрании с теми или иными лицами для достижения определенных целей, свободно в выборе рода занятий и т. д.
Как видно, в рамках права личной свободы рассматриваются свободы, предусмотренные Конституцией РФ. В этом случае не все авторы согласны с тем, что эти свободы имеют личный, а не политический характер. В литературе к политическим правам были отнесены право на свободу объединения [39], свободу слова [40], печати [41], собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций [42]. Объяснение подобному выводу в отношении свободы слова предлагается следующее. По мнению И.Е.Фарбера, не следует смешивать фактический институт свободы слова и его юридическое выражение в праве на свободу слова. Фактический институт свободы слова очень широк, к нему относится свобода мнений и выражение их в слове в любых областях общественной жизни, в быту, в моральной сфере и т.
п. Ни Конституция, ни законодательство в целом не могут регулировать все области человеческого выражения свободы слова. Речь идет о политических правах советских граждан и о свободе слова, выражающих прямо или косвенно политическое содержание [43].
Однако, в действительности законодательство все же регулирует ту сферу человеческой жизни, в которых осуществляется свобода слова и которая не относятся к политике. Например, это нормы, запрещающие распространение сведений, порочащих честь и достоинство. Поэтому свободу слова нельзя отнести только к политической сфере. Что касается права на объединение, то оно также не ограничивается лишь объединениями граждан в политических целях. В Постановлении Конституционного суда РФ от 3 апреля 1998 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1, 3 и 4 статьи 32 и пунктов 2 и 3 статьи 49 Федерального закона от 15 июня 1996 года «О товариществах собственников жилья» в связи с запросом Советского районного суда города Омска» [44] это право было распространено на товарищества собственников жилья.
Таким образом, Конституция РФ закрепляет свободу объединений в любые организации, не только политические. То же самое можно сказать и о свободе печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций. Эти свободы также могут осуществлять вне политической сферы. Кроме того, и нарушить их могут не только должностные лица (см. напр., ст. 149 УК РФ).
По тем же причинам нельзя говорить и о политическом характере свободы совести. Согласно ст. 148 УК РФ установлена уголовная ответственность за воспрепятствование осуществлению религиозных обрядов. Это преступления может совершить любое лицо, не только должностное. Поэтому свободу совести и свободу вероисповедания некоторые авторы правомерно относят к личным правам [45].
Следует согласиться с М.М.Агарковым, который еще в начале 20 века писал, что права гражданской свободы (свобода совести, свобода печати, свобода промысла и т.д.) являются лично-свободными, частными правами, а не публичными. Эти права абсолютны и обращены не только к государству, но и ко всем гражданам с соответствующим запретом.
Отнесение их к публичному праву легко объясняется исторически. Их надо было с трудом отвоевать у государственной власти и главная опасность для них была всегда со стороны государства. Указание на неприкосновенность собственности в Конституции не делают право собственности публичным правом [46].
Таким образом, можно сделать вывод, что рассматриваемые возможности со всеми основаниями охватываются правом личной свободы. Это связано с тем, что действуя в неимущественной сфере, лицо может преследовать самые различные цели: религиозные, образовательные, творческие, политические, воспитательные, цели поиска информации и другие. Однако эти цели не имеют юридического значения. Какую бы цель лицо не преследовало бы, оно имеет свободу любых действий в неимущественной сфере, за изъятиями, установленными законом.
Поскольку право личной свободы возникает с момента рождения и его не надо приобретать, то возникает вопрос об осуществлении права личной свободы несовершеннолетними.
Закон определяет дееспособность как способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (ст.
21 ГК РФ). При этом надо учитывать, что содержанием дееспособности охватывается только такое осуществление субъективного права, которое происходит при помощи юридических действий. Если же гражданские права осуществляются фактическими действиями, то для их совершения дееспособности не нужно [47].
Право личной свободы осуществляется фактическими действиями, за исключением определения места жительства человека, которое подлежит регистрации в установленном порядке и в силу этого может считаться юридическим действием. Именно поэтому для осуществления права личной свободы (кроме определения места жительства) не требуется наличия дееспособности.
Таким образом, несовершеннолетние по своему усмотрению решают, в частности, какие телодвижения им совершать, определяют содержание и форму своей речи, а также средств личного общения и личной документации, определяют свой внешний облик, определяют круг своего общения и т.д
8. Свобода объединения и ведение коллективных переговоров (Восточная Европа и Центральная Азия)
Устойчивое развитие | Достойный труд | |||||
| Экономика | Общество | Экология | Занятость | Защита | Права | Диалог |
| Актуальные задачи ЦУР 8.  8, 16.3, 16.6, 16.10, 5.5 | Актуальные результаты политики 2, 7, 10 | |||||
Свобода объединения24 входит в состав основополагающих прав, объявленных во Всеобщей декларации прав человека (1948)25. Свобода объединения является основой демократии и верховенства закона, обеспечивая действенность участия неправительственных организаций в социальной и экономической политике. Право трудящихся и работодателей выражать свое мнение и защищать свои интересы является, тем самым, важнейшим условием эффективного функционирования не только рынка труда, но и всей структуры государственного управления в целом.
Право трудящихся и работодателей создавать по своему выбору организации в вступать в них является составной частью свободного и открытого общества. Такие организации во многих странах сыграли важную роль в процессах демократизации. МОТ регулярно проводит работу по содействию свободе объединения (39) в самых различных формах — от консультирования государственных органов по правовым вопросам до обучения и подготовки профсоюзных организаций и ассоциаций работодателей.
Коллективные переговоры тесно связаны со свободой объединения. Эти переговоры26 входят в состав основополагающих прав, закрепленных Уставом МОТ, о чем МОТ повторно заявила в 1998 году в Декларации основополагающих принципов и прав в сфере труда. Коллективные переговоры — это основной инструмент, посредством которого работодатели и их организации и профсоюзы могут устанавливать справедливую оплату и условия труда, а также обеспечить равенство возможностей между мужчинами и женщинами. Они также закладывают основу для здоровых трудовых отношений. Предметом коллективных переговоров обычно являются такие вопросы, как заработная плата, рабочее время, профессиональная подготовка, охрана труда и равенство обращения. Их цель — заключить коллективный договор, регулирующий условия труда и занятости. Такой договор может также регулировать права и обязанности сторон, обеспечивая гармонию отношений в промышленности и производительность труда. Распространение практики коллективных переговоров и действия коллективных договоров является одним из главных способов сократить неравенство и расширить охват социальной защиты.
Свобода объединения и коллективные переговоры положены в основу создания МОТ. Вскоре после принятия (основополагающих) конвенций МОТ о свободе объединения и коллективных переговорах — Конвенции 1940 года о свободе объединений и защите права объединяться в профсоюзы (№ 87) и Конвенции 1949 года о применении принципов права на объединение в профсоюзы и на ведение коллективных переговоров (№ 98) — МОТ пришла к выводу о том, что необходима процедура контроля за соблюдением положений этих конвенций теми странами, которые не ратифицировали их. Поэтому в 1951 году для рассмотрения жалоб на нарушение свободы объединения вне зависимости от факта ратификации соответствующих конвенций той или иной страной был создан Комитет по свободе объединения (КСО). КСО является органом Административного совета и в его состав входят независимый председатель и по три члена, представляющих государство, работников и работодателей. Более подробную информацию о работе КСО можно найти здесь.
С течением времени МКТ приняла целый ряд дополнительных конвенций и рекомендаций, связанных со свободой объединений и коллективными переговорами.
Полный перечень таких документов приводится здесь.
Взаимосвязь ПДТ и ЦУР
Как указывалось выше, свобода объединения входит в состав демократических прав человека, гарантируемых Всеобщей декларацией прав человека, и, тем самым, занимает центральное место в Повестке дня до 2030 года, имеющей целью «реализацию прав человека для всех» (Преамбула к декларации). Задача 8.8 требует «защищать трудовые права всех трудящихся»; задача 16.3 направлена на содействие верховенству права в национальном и международном масштабе; задача 16.6 требует создать «эффективные, подотчетные и прозрачные учреждения на всех уровнях» (без чего нельзя обеспечить ни свободу объединений, ни право на ведение коллективных переговоров), а задача 16.10 предписывает защищать основные свободы.Свобода объединения и право на ведение коллективных переговоров составляют предмет двух из восьми основополагающих конвенций МОТ, занимая центральное место в ее работе. Они являются важной правовой составляющей Повестки дня до 2030 года.
Особую важность для соблюдения права на свободу объединения и ведение коллективных переговоров имеют РП 2 (трудовые нормы), РП 7 (контроль соблюдения) и РП 10 (трудящиеся и работодатели), однако все прочие результаты политики также призваны обеспечить поддержку этих прав в своей тематической сфере.
Абсолютные приоритеты политики
В Декларации МОТ о социальной справедливости признается, что свобода объединения и действенное признание права на ведение коллективных переговоров имеют особую важность для достижения четырех стратегических целей МОТ, будучи правами, «создающими условия» реализации всех остальных прав в сфере труда. В этой связи они сами по себе выступают как абсолютные приоритеты политики.Ключевым элементом стратегии реализации положений Конвенции № 87 и Конвенции № 98 является трехсторонний социальный диалог, поскольку он укрепляет возможности участия трехсторонних партнеров в процессах разработки трудовых норм как на мировом, так и на национальном уровне, в том числе посредством контроля того, как учитываются комментарии надзорных органов МОТ.
Филадельфийская декларация напоминает, что право на ведение коллективных переговоров «в полной мере распространяется на всехлюдей во всем мире»; кроме того, задачей 8.8 является «защищать трудовые права всех трудящихся, в том числе трудящихся-мигрантов, особенно женщин-мигрантов и лиц, не имеющих стабильной занятости». Однако в виду того, что на уровне стран могут наблюдаться случаи неравенства и дискриминации, проблемы и ожидания маргинальных категорий населения следует надлежащим образом учитывать при содействии свободе объединения и праву на ведение коллективных переговоров.
Партнерства
Все агентства системы ООН обязаны содействовать распространению основных прав и свобод человека, в том числе закрепленных Конвенциями № 87 и № 98. МОТ поддерживает весьма тесные взаимоотношения с Управлением Верховного комиссара ООН по правам человека (OHCHR), которое назначило специального докладчика о праве на свободу мирных собраний и ассоциаций, а также с Глобальным договором ООН.
Профсоюзы, ассоциации работодателей и общественные организации во всем мире опираются на положения двух вышеуказанных основополагающих конвенций в борьбе за свои права. Работу МОТ по защите права на ведение коллективных переговоров поддерживает целый ряд партнеров по развитию, в том числе Министерство труда США, Евросоюз, Германия и Швеция. Возможности МОТ
Координацией работы, связанной со свободой объединений и коллективными переговорами, занимаются два подразделения МОТ: отдел по основополагающим принципам и правам в сфере труда (FUNDAMENTALS), который содействует распространению свободы объединения посредством сотрудничества в целях развития, и департамент международных трудовых норм (NORMES), предоставляющий административную поддержку надзорным органам МОТ и оказывающий техническую помощь в этих вопросах, в том числе при содействии специалистов по трудовым нормам в составе Групп технической помощи по вопросам достойного труда. В этом им помогают сотрудники штаб-квартиры, а также специалисты Бюро по деятельности работодателей (ACT/EMP) и Бюро по деятельности работников (ACTRAV).
на местах. Работа по гендерным вопросам и коллективным переговорам осуществляется при поддержке отдела по гендерному равенству, равноправию и разнообразию (GED) и отдела по равенству на рынке труда, трудовым отношениям и условиям труда (INWORK). Кроме того, свой вклад в работу МОТ, связанную с трудовыми нормами, вносят эксперты МОТ, работающие в составе проектов технического сотрудничества, которые направлены на содействие коллективным переговорам. Различные курсы по международным трудовым нормам предлагает Международный учебный центр МОТ в Турине (см. их актуальный перечень здесь).Дополнительная информация
Доклады, информационные материалы и базы данных можно найти в тематическом разделе, посвященном свободе объединения, и в тематическом разделе, посвященном коллективным переговорам. Публикации о коллективных переговорах и трудовых отношениях размещены здесь. В базе данных NORMLEX можно найти информацию о комментариях надзорных органов МОТ по вопросам применения норм и принципов свободы объединения.24 — Ст. 2 Конвенции № 87: «Работники и работодатели без какого-либо различия имеют право создавать по своему выбору организации без предварительного на то разрешения и вступать в такие организации на единственном условии подчинения уставу последних».
25 — Ст. 20: (1) «Каждый человек имеет свободу мирных собраний и ассоциаций. (2) Никто не может быть принуждаем вступать в какую-либо ассоциацию».
26 — В Конвенции №154 (ст. 2) термин «коллективные переговоры» означает «все переговоры, которые проводятся между работодателем, группой работодателей, одной или несколькими организациями работодателей, с одной стороны, и одной или несколькими организациями работников — с другой, в целях: (а) определения условий труда и занятости, а также (или) (b) регулирования отношений между работодателями и работниками, и (или) (c) регулирования отношений между работодателями или их организациями и организацией или организациями работников».
39. ILO. Freedom of association. ILO — Topics. [Online] 17 November 2016. /global/topics/freedom-of-association-and-the-right-to-collective-bargaining/lang—en/index.htm.
УВКПЧ | Свобода художественного самовыражения
Свобода художественного самовыражения
Свобода самовыражения, в соответствии с обоими Международными пактами, является одним из фундаментальных аспектов культурных прав. Она предполагает свободу искать, получать и распространять любую информацию и идеи «в художественной форме», право «наслаждаться искусством» и творчеством других, а также обязательства государств «уважать свободу, необходимую для… творческой деятельности».
Ниже представлена многолетняя тематическая деятельность в рамках мандата, связанная с этим правом, а также вклад других органов системы ООН и полезные ссылки.
Доклады
Право на свободу самовыражения и творчество (2013 г.)
Картина Нади Плеснер «Простая жизнь» (2007 г.) отражает реакцию художника на то, как в СМИ преподносятся мировые проблемы и новости о знаменитостях. Компания Луи Виттон подала в суд на художницу, которая боролась за право изображать в своих работах символы статуса. Суд в Гааге постановил, что она имеет право выставлять свою картину. С разрешения автора.
В тематическом докладе (A/HRC/23/34, 2013 г.) Специальный докладчик уделяет основное внимание свободе самовыражения и творчества, которая предусматривает право каждого человека свободно заниматься художественным самовыражением и творчеством и способствовать им, индивидуально или совместно с другими, чтобы иметь доступ к искусству, наслаждаться им и распространять результаты самовыражения и творчества.
Основные выводы и рекомендации
Доклад поднимает тему законов, ограничивающих свободу художественного самовыражения, и финансовых вопросов, которые существенно влияют на эту свободу. В основе ограничений, как правило, лежат политические, религиозные, культурные или нравственные причины, экономические интересы, либо их сочетание. Специальный докладчик детально изучила международные нормы, потенциально ограничивающие свободу художественного самовыражения, а также обратила внимание на позитивные обязательства государств по поддержке права людей наслаждаться искусством и пользоваться свободой художественного самовыражения.
Специальный докладчик призывает государства критически оценить свое законодательство и практики, ограничивающие право на самовыражение и творчество, принимая во внимание свои обязательства уважать, защищать и осуществлять это право.
В рамках подготовки доклада в 2012 году Специальный докладчик попросила заинтересованные стороны предоставить материалы по теме. См. вербальную ноту и полученные материалы на странице доклада*.
Вклад культурных инициатив в создание и развитие общества, где уважают права человека (2018 г.)
Стихотворения над Лондоном, 28 августа 2010 г. © Объединение Лос Касагранде, Чили
Объединяя людей и поощряя их к взаимодействию в рамках художественного и культурного самовыражения, культурная деятельность формирует то пространство, в котором отдельные люди и группы людей могут задуматься о том, в каком обществе они живут, сопоставить и изменить свои представления друг о друге, выразить свои опасения и претензии ненасильственным путем, раскрыть в себе новые силы после пережитого жестокого или травмирующего опыта, включая нарушения прав человека, и представить себе то будущее, в котором они хотели бы жить, и понять, что им нужно делать для того, чтобы полнее пользоваться правами человека в том обществе, в котором они живут. Укрепление социального взаимодействия, взаимопонимания и отношений доверия, которые могут быть выстроены или восстановлены благодаря этим инициативам, имеет важнейшее значение для достижения целого ряда целей в области прав человека и уважения культурного многообразия.
См. дополнительную информацию о вкладе культурных инициатив в создание и развитие общества, где уважают права человека, на странице доклада*.
Мероприятия и материалы по теме
- Участие Специального докладчика в панельной дискуссии, организованной Министерством иностранных дел Норвегии во главе с Госсекретарем Дженс Флориш Холт, о свободе творчества и художественного самовыражения в рамках рассмотрения международной стратегии о свободе выражения мнения. С участием Посла доброй воли ЮНЕСКО по вопросам художественной свободы Дейя Хан и другими деятелями искусства. Осло (Норвегия), 2 марта 2021 года.
- Выступление Специального докладчика и ведение круглого стола 2* (с 2:10:18) в рамках Safe Havens Global Stream, “Люди, предоставляющие ресурсы и принимающие решения на местах, связанные со свободой художественного самовыражения, и защита художников, находящихся в опасности”. 3 декабря 2020 г.
- Открытие Специальным докладчиком программы конференции Всемирного фестиваля в Осло 2020 «Солидарность, творческая свобода и сопротивление». 26 октября 2020 г.
- Вступительная речь* Специального докладчика на 8-м Всемирном саммите по культуре и искусству, организованном Международной федерацией художественных советов и культурных агентств (IFACСA), Куала-Лумпур, Малайзия, 19 марта 2019 г.
- Заявление* Специального докладчика о важности статьи 27 Всеобщей декларации прав человека на конференции Safe Havens, организованной в рамках председательства Швеции в Совете министров северных стран, Мальмё, Швеция, 5 декабря 2018 г.
- Тематическая статья: Культура и искусство способствуют формированию стабильного и мирного общества, 30 октября 2018 г.
- Основной доклад* Специального докладчика в области культурных прав на первом Американском культурном саммите, организованном Министерством культуры Аргентины и Международной федерацией художественных советов и культурных агентств (IFACСA), Совет по культуре Канады, Оттава, Канада, 9-11 мая 2018 г.
- Участие г-жи Каримы Беннун в презентации первого глобального доклада ЮНЕСКО, посвященного мониторингу прогресса в выполнении Конвенции об охране и поощрении разнообразия форм культурного самовыражения 2005 года, Париж, 16 декабря 2015 г.
- Вступительная речь Специального докладчика в рамках Международной летней школы Голуэй по вопросам искусства и прав человека, посвященной теме «Принадлежность», Ирландский центр по правам человека, Национальный университет Ирландии, 9-11 июля 2015 г.
- Параллельное мероприятие «Подавление свободы художественного самовыражения в регионе БВСА», Женева, 13 марта 2015 г.
- Речь* Специального докладчика «Право на свободу художественного самовыражения и творчества» на Конференции творческого альянса европейских композиторов и поэтов-песенников 2015, Брюссель, 24 февраля 2015 г.
- Параллельное мероприятие, 3 июня 2013 г., Женева (брошюра*)
- Видеопослание* Специального докладчика «Твой голос – твои права» на Конференции творческого альянса европейских композиторов и поэтов-песенников 2013, Брюссель, 19-20 февраля 2013 г.
- Открытая консультация о праве на свободу художественного самовыражения, 6 декабря 2012 г., Женева (вербальная нота*).
Другие мероприятия
- Арт Лаборатория в области прав человека и диалога, совместная программа ЮНЕСКО, УВКПЧ и УВКБ ООН, посвященная воздействию искусства на восстановление человеческого достоинства.
- Глобальный доклад ЮНЕСКО, посвященный мониторингу прогресса в выполнении Конвенции об охране и поощрении разнообразия форм культурного самовыражения (2005 г.), который содержит главу о свободе художественного самовыражения
- Презентация Специальным докладчиком своего доклада, посвященного свободе самовыражения в рамках мероприятия «Право на свободу художественного самовыражения и творчества», организованного в Европейском парламенте Рабочей группой по вопросам искусства, прав человека и социальной справедливости гражданской платформы «Доступ к культуре», Брюссель, 2 октября 2013 г.
Полезные ссылки
Глава 2. Права и свободы человека и гражданина(ст.ст. 17
Глава 2. Права и свободы человека и гражданина
Статья 17
1. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.
2. Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.
3. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Статья 18
Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
Статья 19
1. Все равны перед законом и судом.
2. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.
3. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации.
Статья 20
1. Каждый имеет право на жизнь.
2. Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.
Статья 21
1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.
2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.
Статья 22
1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.
2. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.
Статья 23
1. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.
2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.
Статья 24
1. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются.
2. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.
Статья 25
Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения.
Статья 26
1. Каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности.
2. Каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества.
Статья 27
1. Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства.
2. Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию.
Статья 28
Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
Статья 29
1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.
2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.
3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.
5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.
Статья 30
1. Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется.
2. Никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем.
Статья 31
Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
Статья 32
1. Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей.
2. Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме.
3. Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.
4. Граждане Российской Федерации имеют равный доступ к государственной службе.
5. Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия.
Статья 33
Граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления.
Статья 34
1. Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
2. Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию.
Статья 35
1. Право частной собственности охраняется законом.
2. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.
3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.
4. Право наследования гарантируется.
Статья 36
1. Граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю.
2. Владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляются их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц.
3. Условия и порядок пользования землей определяются на основе федерального закона.
Статья 37
1. Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.
2. Принудительный труд запрещен.
3. Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы.
4. Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку.
5. Каждый имеет право на отдых. Работающему по трудовому договору гарантируются установленные федеральным законом продолжительность рабочего времени, выходные и праздничные дни, оплачиваемый ежегодный отпуск.
Статья 38
1. Материнство и детство, семья находятся под защитой государства.
2. Забота о детях, их воспитание — равное право и обязанность родителей.
3. Трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях.
Статья 39
1. Каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом.
2. Государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом.
3. Поощряются добровольное социальное страхование, создание дополнительных форм социального обеспечения и благотворительность.
Первая поправка | Wex | Закон США
Первая поправка: обзор
Первая поправка к Конституции Соединенных Штатов защищает право на свободу религии и свободу выражения мнения от государственного вмешательства. Он запрещает любые законы, устанавливающие национальную религию, препятствующие свободному отправлению религиозных обрядов, ограничивающие свободу слова, ущемляющие свободу печати, вмешивающиеся в право на мирные собрания или запрещающие гражданам подавать прошения о рассмотрении жалоб со стороны правительства. .Он был включен в Билль о правах в 1791 году. Верховный суд толкует степень защиты, предоставляемой этим правам. Первая поправка была истолкована Судом как применимая ко всему федеральному правительству, хотя она прямо применима только к Конгрессу. Кроме того, Суд истолковал пункт о надлежащей правовой процедуре Четырнадцатой поправки как защиту прав в Первой поправке от вмешательства со стороны правительств штатов.
Свобода вероисповедания
Два пункта Первой поправки гарантируют свободу вероисповедания.Положение о создании запрещает правительству принимать закон об установлении официальной религии или отдавать предпочтение одной религии над другой. Он навязывает «отделение церкви от государства». Однако некоторые действия правительства, связанные с религией, были признаны Верховным судом конституционными. Например, не запрещены автобусные перевозки для учащихся приходских школ и соблюдение «синих законов». Положение о бесплатных упражнениях запрещает правительству в большинстве случаев вмешиваться в исповедание человеком своей религии.
Свобода слова / свобода прессы
Самым основным компонентом свободы выражения мнения является право на свободу слова. Свобода слова может осуществляться прямым (слова) или символическим (действия) способом. Свобода слова признана правом человека в соответствии со статьей 19 Всеобщей декларации прав человека. Право на свободу слова позволяет людям выражать свое мнение без государственного вмешательства или регулирования. Верховный суд требует, чтобы правительство представило существенное оправдание вмешательства в право на свободу слова, когда оно пытается регулировать содержание выступления.Как правило, лицо не может быть привлечено к уголовной или гражданской ответственности за что-либо, написанное или сказанное о человеке или теме, если оно является правдивым или основано на честном мнении и таких заявлениях.
Менее строгие критерии применяются к законодательству, нейтральному к содержанию. Верховный суд также признал, что правительство может запретить некоторые выступления, которые могут вызвать нарушение общественного порядка или вызвать насилие. Для получения дополнительной информации о незащищенных и менее защищенных категориях речи см. Пропаганду незаконных действий, боевые слова, коммерческую речь и непристойность.Право на свободу слова включает другие средства выражения, которые передают сообщение. Уровень защиты речи также зависит от форума, на котором она происходит.
Несмотря на распространенное заблуждение, право на свободу печати, гарантированное Первой поправкой, не сильно отличается от права на свободу слова. Это позволяет человеку выражать себя посредством публикации и распространения. Это часть конституционной защиты свободы выражения мнения.Он не дает представителям средств массовой информации каких-либо особых прав или привилегий, не предоставляемых гражданам в целом.
Право на собрание / право на петицию
Право на собрания позволяет людям собираться в мирных и законных целях. Это право подразумевает право на свободу ассоциации и убеждений. Верховный суд прямо признал, что право на свободу ассоциации и убеждений подразумевается в Первой, Пятой и Четырнадцатой поправках. Свобода собраний признана правом человека в соответствии со статьей 20 Всеобщей декларации прав человека в соответствии со статьей 20.Это неявное право ограничивается правом на объединение в целях Первой поправки. Оно не включает право на объединение в общество. Правительство может запретить людям сознательно объединяться в группы, которые занимаются и продвигают незаконную деятельность. Право на объединение также запрещает правительству требовать от группы регистрации или раскрытия информации о ее членах или отказывать в государственных льготах на основании текущего или прошлого членства человека в определенной группе. Из этого правила есть исключения, когда Суд считает, что интересы правительства в раскрытии информации / регистрации перевешивают вмешательство в права Первой поправки.Правительство также, как правило, не может принуждать людей выражать себя, придерживаться определенных убеждений или принадлежать к определенным ассоциациям или группам.
Право подавать петицию в правительство о возмещении жалоб гарантирует людям право обращаться к правительству с просьбой о возмещении вреда посредством судебного разбирательства или других правительственных действий. Он работает с правом на собрания, позволяя людям объединяться и добиваться перемен от правительства.
Последнее обновление в марте 2020 г., Эльвин Эгеменоглу.
Закон о свободе информации: как сделать запрос FOIA
Как мне сделать запрос FOIA?
Прежде чем делать запрос, сначала проверьте, доступна ли уже интересующая вас информация. Вы можете найти много полезной информации по ряду тем на веб-сайтах каждого агентства. Вы также можете искать информационные агентства, уже размещенные в Интернете здесь, на FOIA.gov.
Если требуемая информация не является общедоступной, вы можете подать запрос по закону о свободе информации в офис агентства по свободе информации.Запрос просто должен быть в письменной форме и содержать разумное описание требуемых вами записей. Большинство федеральных агентств теперь принимают запросы FOIA в электронном виде, в том числе через веб-форму, электронную почту или факс. См. список федеральных агентств для получения подробной информации о том, как сделать запрос в каждое агентство, и о любых конкретных требованиях для поиска определенных записей.
Есть ли специальная форма, которую я должен использовать, чтобы сделать запрос FOIA?
Нет специальной формы, которую нужно использовать для подачи запроса.
Что я могу попросить по FOIA?
Запрос FOIA может быть сделан для любой записи агентства. Вы также можете указать формат, в котором вы хотите получать записи (например, в печатном или электронном виде). Закон о свободе информации не требует от агентств создавать новые записи или проводить исследования, анализировать данные или отвечать на вопросы при ответах на запросы.
Сколько времени пройдет, прежде чем я получу ответ?
Агентства обычно обрабатывают запросы в порядке поступления.Время, необходимое для ответа на запрос, будет зависеть от сложности запроса и количества запросов, уже ожидающих обработки в агентстве. Простой запрос может быть обработан агентством быстрее, чем сложный. Простые запросы обычно более целенаправленны и ищут меньше страниц с записями. Сложные запросы обычно ищут большой объем материала или требуют дополнительных шагов для обработки, таких как необходимость поиска записей в нескольких местах. Центр обслуживания запросов по закону FOIA поможет вам с любыми вопросами о статусе вашего запроса или с любыми шагами, которые вы можете предпринять, чтобы получить более быстрый ответ.
Закон о свободе информации
Закон о свободе информации (FOIA) обычно предусматривает, что любое лицо имеет право запрашивать доступ к записям или информации федерального агентства, за исключением случаев, когда записи защищены от разглашения любым из девяти исключений, содержащихся в законе, или одним из трех специальных исключений правоохранительных органов.
Исключения
Девять категорий исключений, которые разрешают государственным органам скрывать информацию, включают:- секретная информация для национальной обороны или внешней политики
- внутренние кадровые правила и практика
- информация, на которую не распространяется действие других законов
- коммерческая тайна и конфиденциальная деловая информация
- межведомственных или внутриведомственных меморандумов или писем, защищенных юридическими привилегиями
- кадровые и медицинские карты
- записи или информация правоохранительных органов
- информация о банковском надзоре
- Геолого-геофизическая информация
Исключения
Конгресс обеспечил особую защиту в FOIA для трех узких категорий отчетов правоохранительных органов и национальной безопасности.Положения, защищающие эти записи, известны как «исключения». Первое исключение защищает существование продолжающегося уголовного расследования правоохранительных органов, когда субъект расследования не знает, что оно продолжается, и можно разумно ожидать, что раскрытие информации может помешать исполнительному производству. Второе исключение ограничивается уголовными правоохранительными органами и защищает существование записей информаторов, когда статус информатора не подтвержден официально. Третье исключение ограничивается ФБР и защищает существование записей внешней разведки или контрразведки или международного терроризма, когда существование таких записей засекречено.Записи, подпадающие под исключение, не подпадают под действие требований Закона о свободе информации.Закон о свободе информации применяется только к федеральным агентствам и не дает права доступа к документам, хранящимся в Конгрессе, судах, государственных или местных правительственных учреждениях.
Закон о свободе информации не требует от агентств проводить для вас исследования, отвечать на письменные вопросы или каким-либо иным образом создавать записи (например, списки или статистические данные) для ответа на запрос.
Свобода слова: историческая справка | Аннотированная Конституция | Congress.gov
Первая поправка:
Конгресс не должен принимать никаких законов, касающихся установления религии или запрещающих ее свободное исповедание; или ограничение свободы слова или печати; или право народа на мирные собрания и ходатайство перед правительством о возмещении жалоб.
Мэдисонская версия речи и статей для прессы, представленная в Палате представителей 8 июня 1789 года, предусматривала: Люди не могут быть лишены или ограничены в их праве говорить, писать или публиковать свои мнения; и свобода печати как один из главных бастионов свободы неприкосновенна.
Специальный комитет в некоторой степени переписал формулировку, добавив другие положения из проекта Мэдисона, чтобы сделать его следующим: Свобода слова и печати, а также право людей мирно собираться и консультироваться для их общего блага, и обратиться к правительству для удовлетворения жалоб, не должно быть нарушено.
В этой форме он был направлен в Сенат, который переписал его следующим образом: Этот Конгресс не должен принимать закон, ограничивающий свободу слова или печати, или право людей мирно собираться и консультироваться для их общего блага. , и ходатайствовать перед правительством о возмещении жалоб.
Впоследствии сенат объединил положения о религии и эти положения. Окончательный язык был согласован на конференции.
Дебаты в палате не проясняют значение, которое члены приписывают оговорке о речи и прессе, и нет записей о дебатах в Сенате. В ходе дебатов Мэдисон предупредил об опасностях, которые могут возникнуть при обсуждении и предложении абстрактных суждений, в которых нельзя убедить суждение.Осмелюсь сказать, что если мы ограничимся перечислением простых общепризнанных принципов, ратификация не вызовет особых трудностей.
То, что простые, общепризнанные принципы , воплощенные в Первой поправке, вызвали нескончаемые споры как в судах, так и за его пределами, должно обратить внимание на трудности, скрытые в таком лишнем языке.
В той мере, в какой существовал консенсус, без сомнения, это была точка зрения общего права, выраженная Блэкстоуном. Свобода печати действительно важна для природы свободного государства; но это состоит не в наложении предыдущих ограничений на публикации, а не в свободе от порицания по уголовным делам при публикации. Каждый свободный человек имеет несомненное право излагать перед публикой то, что ему нравится; Запретить это — значит уничтожить свободу прессы: но если он публикует то, что неуместно, вредно или незаконно, он должен принять на себя ответственность за свою собственную безрассудство. Подчинить прессу ограничительной власти лицензиара, как это делалось ранее, как до, так и после революции, означает подчинить всю свободу чувств предрассудкам одного человека и сделать его произвольным и непогрешимым судьей по всем спорным вопросам. в обучении, религии и правительстве.Но наказывать, как это делает в настоящее время закон, любые опасные или оскорбительные произведения, которые после опубликования будут признаны пагубными при справедливом и беспристрастном судебном разбирательстве, необходимо для сохранения мира и доброго порядка, правительства и религии. единственная прочная основа гражданской свободы. Таким образом, воля отдельных лиц по-прежнему остается свободной: злоупотребление только этой свободой воли является объектом судебного наказания. Настоящим не налагается никаких ограничений на свободу мысли или исследования; свобода личных сантиментов все еще осталась; Распространение или предание огласке плохих настроений, разрушающих интересы общества, — это преступление, которое общество исправляет.
Каким бы ни было общее единодушие по этому предложению на момент внесения и ратификации Первой поправки, , похоже, возникло в ходе контрнаступления Джефферсона на Закон о подстрекательстве и его использования администрацией Адамса Закона о судебном преследовании его политических оппонентов, , что-то вроде либертарианской теории свободы слова и печати, , которое, как бы Джефферсонианцы ни отошли от него после прихода к власти, должен был превратиться в теорию, лежащую в основе Первой поправки Верховного суда. юриспруденция в наше время.Полное признание теории о том, что Поправка действует не только для запрета большинства предшествующих ограничений выражения мнений, но и для последующего наказания всех, кроме узкого диапазона выражения, в политическом дискурсе и, действительно, во всех сферах выражения, восходит к совсем недавнему периоду, хотя Движение Суда к этой позиции началось с рассмотрения им ограничений на свободу слова и печати в период после Первой мировой войны. Таким образом, в 1907 году судья Холмс мог заметить, что, даже если Четырнадцатая поправка включала запреты, аналогичные Первой поправке, по-прежнему мы должны быть далеки от вывода, к которому мы могли бы прийти по ошибке истца.Во-первых, основная цель таких конституционных положений состоит в том, чтобы «предотвратить все такие предыдущие ограничения на публикации, которые практиковались другими правительствами», и они не предотвращают последующее наказание тех, которые могут быть сочтены противоречащими Общественное благосостояние. Предварительная свобода распространяется как на ложное, так и на истинное; последующее наказание может распространяться как на правду, так и на ложь. Это был закон об уголовной клевете помимо закона в большинстве случаев, если не во всех.
Но, как также заметил судья Холмс, [t] здесь нет конституционного права на то, чтобы все общие положения закона после их принятия оставались неизменными.
Но, в деле Schenck v. United States, , первое из дел после Первой мировой войны, которое дошло до суда, судья Холмс, по его мнению, оставил в силе приговоры за нарушение Закона о шпионаже путем попытки вызвать неподчинение на военной службе путем распространения листовок, предлагал ограничения Первой поправки в отношении последующего наказания, а также в отношении предварительного ограничения. Вполне может быть, что запрещение законов, ограничивающих свободу слова, не ограничивается предыдущими ограничениями, хотя главной целью могло быть их предотвращение. . . . Мы признаем, что во многих местах и в обычное время ответчики, говоря все, что было сказано в проспекте, были бы в рамках их конституционных прав. Но характер каждого действия зависит от обстоятельств, в которых оно совершается. . . . Самая строгая защита свободы слова не защитит человека от ложного огня в театре и паники.. . . В каждом случае вопрос заключается в том, используются ли используемые слова таким образом, чтобы создать явную и реальную опасность того, что они приведут к существенному злу, которое Конгресс имеет право предотвращать.
Судья Холмс вместе с судьей Брандейсом вскоре пришли к разногласиям в своих взглядах на то, что большинство членов Суда неправильно применяли юридические стандарты, выраженные таким образом, чтобы поддержать подавление высказываний, не представляющих угрозы для организованных институтов. Но именно на основании предположения Суда, что четырнадцатая поправка ограничила право штатов подавлять высказывания и давление, которые развивались доктринами. Сначала Холмс и Брандейс выразили несогласие, но в деле Фиск против Канзаса, Суд удовлетворил иск типа Первой поправки по делу штата, а в деле Стромберг против Калифорнии аннулировал закон штата на основании его вмешательство в свободу слова. Общее право государства также было признано недействительным, при этом Суд в заключении судьи Блэка утверждал, что Первая поправка расширила защиту слова, печати и религии по сравнению с теми, которые предусмотрены общим правом Англии.
Развитие с тех пор было неравномерным, но к 1964 году Суд мог сказать единогласно: мы рассматриваем это дело на фоне глубокой национальной приверженности принципу, согласно которому дебаты по общественным вопросам должны быть свободными, серьезными и широко открытый и вполне может включать в себя яростные, язвительные, а иногда и неприятно резкие нападения на правительство и государственных чиновников.
И в 1969 году Суд заявил, что дела сформировали принцип, согласно которому конституционные гарантии свободы слова и свободы прессы не позволяют государству запрещать или запрещать пропаганду применения силы или нарушения закона, за исключением случаев, когда таковые имеются. пропаганда направлена на подстрекательство или совершение неминуемых беззаконных действий и может спровоцировать или произвести такие действия.
Эта разработка и множество ее приложений подробно описаны в следующих разделах.
Закон о свободе информации 1966 года
Конгрессмен-демократ Джон Мосс из Калифорнии в течение 11 лет боролся за Закон о свободе информации.Конгресс, наконец, принял его в 1966 году. Закон устанавливает, что отчеты федеральных правительственных агентств доступны для общественности. Призывая к его принятию, Мосс сказал своим коллегам: «Наша система правления основана на участии тех, кто управляется, и по мере роста численности нашего населения важно, чтобы оно также росло в знаниях и понимании. Мы должны устранить все препятствия на пути к информации. о деятельности правительства и ее понимании, согласующейся с нашей безопасностью, если американское общество должно быть в достаточной мере оснащено для выполнения все более требовательной роли ответственного гражданства.»(AP Фотография Джона Мосса в 1965 году)
Первая поправка защищает свободу слова и прессы, но как граждане могут требовать от правительства или его членов ответственности за свои действия, если эти действия происходят за закрытыми дверями? В 1966 году Конгресс принял Закон о свободе информации (FOIA), исходя из принципа, согласно которому правительство должно быть прозрачным для управляемых. В демократической системе граждане имеют право требовать от правительства ответственности за свои действия путем осуществления свобод, указанных в Первой поправке, посредством избирательного процесса и использования судебной системы для проверки законодательных и исполнительных действий.
FOIA помогает гражданам осуществлять свободы Первой поправки
FOIA устанавливает, что отчеты федеральных правительственных агентств доступны для общественности. Первоначально закон не имел силы. Президент Линдон Б. Джонсон выступил против законопроекта и выступил с заявлением, посвященным исключениям из закона. В 1974 году Конгресс усилил его после Уотергейтского скандала, когда граждане почувствовали недоверие к действиям правительства за закрытыми дверями. В закон снова были внесены поправки в 1986 и 1996 годах.Поправки 1996 года, известные под общим названием E-FOIA, предусматривают электронную публикацию и обзор некоторых материалов.
Закон о свободе информации содержит три положения о раскрытии информации
FOIA содержит три положения о раскрытии информации.
- Во-первых, в разделе 552 (a) (1) указывается, какую информацию правительственные агентства должны публиковать в Федеральном реестре. Среди них — организация и функции агентства, правила агентства и положения агентской политики. Эта информация жизненно важна для понимания полномочий и действий агентства.
- Во-вторых, раздел 552 (a) (2) определяет классы информации, хранящейся в агентстве, которая должна быть доступна для публичного ознакомления и копирования. Эти классы включают окончательные заключения при рассмотрении дел; заявления о политике и интерпретациях, принятых агентством, не опубликованные в Федеральном реестре; и инструкции для административного персонала, включая руководства для персонала. Этот раздел также требует, чтобы записи, выпущенные в соответствии с разделом 552 (a) (3), были доступны для всеобщего ознакомления и копирования, если эти записи «могут стать предметом последующих запросов о практически тех же записях».”
- Третье требование о раскрытии информации, возможно, составляет основу FOIA. Раздел 552 (a) (3) требует, чтобы агентство «по любому запросу о записях, который разумно описывает такие записи и выполняется в соответствии с опубликованными правилами, в которых указываются время, место, сборы (если таковые имеются) и процедуры, которые необходимо соблюдать, сделать записи доступными для любого человека ».
АСИ спорно предусматривает плату за информацию
FOIA требует в разделе 552 (a) (4) (A), чтобы каждое федеральное агентство обнародовало правила об оценке платы за информацию, публикуемую в соответствии с законом.Критики положения о плате в FOIA часто утверждают, что взимание платы мешает среднему гражданину запрашивать информацию. Критики также утверждают, что сборы, взимаемые некоторыми агентствами, необоснованны, и этот аргумент частично подтверждается различными графиками оплаты, используемыми разными агентствами.
Сторонникиутверждают, что агентства должны взимать плату, чтобы позволить им возместить часть затрат на сбор и дублирование запрошенных записей и предотвратить необоснованные запросы, которые будут только напрасной тратой времени и ресурсов.
FOIA рассматривает потенциальную проблему необоснованных сборов за копирование, указывая, что сборы должны быть разумными и соответствующими обстоятельствам. Кроме того, федеральным агентствам предписывается предоставлять документы «бесплатно или за меньшую плату … если раскрытие информации отвечает общественным интересам».
Агентства не должны взимать сборы до выпуска записей, за исключением случаев, когда индивидуальный запросчик ранее не уплатил сборы или агентство не ожидает, что сбор превысит 250 долларов.Однако остается вопрос, оказывают ли сборы как таковые сдерживающее влияние на участие общественности посредством запросов на регистрацию FOIA, и если да, то должны ли налогоплательщики оплачивать такие сборы.
Лица, запрашивающие информацию, могут подавать апелляции и жалобы на агентства, скрывающие информацию.
Если агентство отказывает лицу в просьбе предоставить записи или просто не предоставляет их, отправитель запроса может подать в агентство административную апелляцию с объяснением причин, по которым записи должны быть раскрыты.Если записи по-прежнему не разглашаются, отправитель запроса в соответствии с разделом 552 (a) (4) (B) может подать жалобу на агентство в федеральный окружной суд. Лицо, подавшее запрос, может выбрать подачу в округе проживания, округе основного места деятельности, округе, в котором находятся запрашиваемые документы, или округе Колумбия.
Каждый из этих судов, после надлежащей подачи жалобы, имеет юрисдикцию в соответствии с Законом о свободе информации, чтобы запретить агентству удерживать записи и требовать предоставления записей, если суд обнаружит, что записи удерживаются ненадлежащим образом.Раздел 552 (a) (4) (E) поручает федеральным агентствам, что суд может также оценить судебные издержки заявителя в пользу федерального агентства, если будет установлено, что удержание записей было ненадлежащим.
Некоторая информация освобождена от FOIA
Некоторые вопросы освобождены от требований FOIA по политическим причинам. Персональные и медицинские файлы не подлежат разглашению в целях защиты конфиденциальности лиц, являющихся объектами таких файлов. Коммерческие тайны, раскрытые агентству конфиденциально, не подлежат налогообложению в целях защиты финансовых интересов лица, которое добровольно раскрыло информацию агентству.Записи, специально не подлежащие раскрытию в соответствии с другим законом, также являются исключением.
Суды постановили, что эти и шесть других исключений, изложенные в Разделе 552 (b), должны толковаться узко в пользу стороны, запрашивающей записи. Тем не менее, большая часть судебных разбирательств, связанных с FOIA, касается случаев, когда агентство использовало одно из девяти исключений в качестве основания для отказа от публикации записей.
Суд вынес решение как за, так и против лиц, ищущих информацию
В 1972 году Верховный суд вынес решение по делу Бранцбург против.Хейса, что право на свободу прессы в соответствии с Первой поправкой будет «выпотрошено» без какой-либо формы защиты для сбора информации из правительственных источников. Тем не менее, Суд не всегда принимал решение в пользу публичного раскрытия информации.
Например, в деле Государственный департамент США против Рэя (1991 г.) Государственный департамент отказался публиковать записи персонала об обращении с гаитянскими беженцами, которые были принудительно возвращены в Гаити. Запрос был сделан иммиграционным прокурором, который хотел записки и имена репатриантов, чтобы доказать, что эти люди подвергались политическим преследованиям и чтобы они могли быть опрошены правозащитниками.
В деле Рэя суд постановил, что государство может не предоставлять запрашиваемую информацию для защиты интересов репатриантов в отношении частной жизни. Разглашение их личностей «не пролило бы никакого дополнительного света на выполнение правительством своих обязательств», заявил Суд. Таким образом, собственные права репатриантов на неприкосновенность частной жизни использовались, чтобы помешать адвокату помочь им подать иск о предоставлении убежища.
Напротив, в деле Министерства внутренних дел США против Ассоциации защиты водопользователей Кламат (2001) Суд продемонстрировал, что он не будет автоматически подтверждать иск об освобождении.В этом случае Департамент внутренних дел утверждал, что записи, которыми обмениваются департамент и различные индейские племена по спорным правам на воду, должны считаться привилегированными внутриведомственными меморандумами.
Департамент утверждал, что в рамках своей роли попечителей племен они больше походили на государственных консультантов, чем на частные организации. Суд отклонил этот аргумент и приказал предоставить запрошенные записи, сославшись на тот факт, что у племен были свои собственные интересы, отличные от интересов департамента, а иногда и противоречащие интересам департамента.
ФБР не имеет общего освобождения от FOIA
Возможно, наиболее примечательно то, что в деле «Министерство юстиции США против Ландано» (1993) Суд постановил, что Федеральное бюро расследований (ФБР) не имеет общего освобождения от FOIA для записей правоохранительных органов, чтобы предотвратить раскрытие личности информаторов ФБР. Вместо этого, как постановил суд, ФБР должно в каждом конкретном случае представить обоснование того, почему личность информатора не может быть раскрыта.
По мнению большинства, судья Сандра Дэй О’Коннор заявила: «Хотя мы признаем, что конфиденциальность часто будет важна для следственных действий ФБР, мы не можем сказать, что широкая презумпция правительства соответствует здравому смыслу и вероятности.Скорее, она утверждала, что агентство должно быть в состоянии продемонстрировать, что в данных обстоятельствах было разумным сделать вывод о том, что информация была предоставлена с расчетом на конфиденциальность.
Действительно, каждое из исключений, перечисленных в FOIA, было подвергнуто сомнению судами, и большинство из них остаются, по крайней мере, до некоторой степени, открытыми для интерпретации. Такая двусмысленность, возможно, неизбежна ввиду широкого круга федеральных агентств и информации, которую они могут попросить предоставить. Однако следует признать, что Закон о свободе информации, несмотря на все еще существующую двусмысленность в его толковании, добился больших успехов в открытии действий федеральных агентств для проверки граждан.
Эта статья была первоначально опубликована в 2009 году. Брэнди Сноу — поверенный из Кловиса, Калифорния.
Отправить отзыв об этой статьеБилль о правах (1791 г.) — Институт Билля о правах
Поправка I
Конгресс не принимает никаких законов, касающихся установления религии или запрещающих свободное исповедание религии; или ограничение свободы слова или печати; или право людей мирно собираться и обращаться к правительству с просьбой о возмещении недовольства.
BRI Resources
В чем значение пункта о бесплатном исполнении?
Каким образом удалось ограничить и расширить объем речи и как это применимо к вам и вашей школе?
Поправка II
Хорошо организованная милиция, поскольку она необходима для безопасности свободного государства, право людей хранить и носить оружие не должно нарушаться.
BRI Resources
Каковы истоки и толкования права на хранение и ношение оружия?
Поправка III
Ни один солдат не может быть расквартирован в мирное время в каком-либо доме без согласия владельца, ни во время войны, кроме как в порядке, установленном законом.
Поправка IV
Право людей на безопасность в своих лицах, домах, документах и имуществе от необоснованных обысков и конфискований не должно нарушаться, и никакие ордера не должны выдаваться, кроме как по вероятной причине, подкрепленной клятвой или подтверждением, и особенно с описанием места, которое нужно обыскать, и лиц или вещей, которые должны быть изъяты.
BRI Resources
Свобода и безопасность в наше время
Поправка V
Никто не может быть привлечен к ответственности за наказание, караемое смертной казнью, или иное печально известное преступление, кроме как по представлению или обвинительному заключению большого жюри, за исключением случаев, возникающих в сухопутных или военно-морских силах, или в милиции, когда они фактически служат в срок войны или общественной опасности; ни одно лицо не может быть дважды подвергнуто угрозе жизни или здоровью за одно и то же преступление; ни один из них не может быть принужден к участию в каком-либо уголовном деле в качестве свидетеля против самого себя, или не может быть лишен жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры; частная собственность не может быть изъята в общественное пользование без справедливой компенсации.
BRI Resources
Как Пятая поправка защищает собственность?
Поправка VI
Во всех случаях уголовного преследования обвиняемый пользуется правом на быстрое и открытое судебное разбирательство беспристрастным судом штата и округа, в котором было совершено преступление, который должен быть предварительно установлен законом и быть проинформированным. о характере и основании обвинения; предстать перед свидетелями против него; иметь обязательную процедуру получения свидетелей в его пользу и пользоваться помощью адвоката для своей защиты.
BRI Resources
Гидеон против Уэйнрайта
Поправка VII
В исках по общему праву, где спорная сумма превышает двадцать долларов, право на судебное разбирательство дела присяжными сохраняется, и ни один факт, рассматриваемый присяжными, не может быть пересмотрен иным образом в любом суде Соединенных Штатов, кроме как в соответствии с правила общего права.
BRI Resources
Надлежащая правовая процедура
Поправка VIII
Не требуется ни чрезмерного залога, ни чрезмерных штрафов, ни жестоких и необычных наказаний.
BRI Resources
Как надлежащая судебная защита обвиняемых защищает всех нас?
Поправка IX
Перечисление в Конституции определенных прав не должно толковаться как отрицание или пренебрежение другими правами, сохраняемыми народом.
BRI Resources
Какова сфера действия Билля о правах?
Поправка X
Полномочия, не делегированные Соединенным Штатам Конституцией и не запрещенные ею штатам, сохраняются соответственно за штатами или за народом.
BRI Resources
Государственные и местные органы власти
Первые 10 поправок к Конституции составляют Билль о правах. Джеймс Мэдисон написал поправки, в которых перечислены конкретные запреты на правительственную власть, в ответ на призывы нескольких штатов к усилению конституционной защиты индивидуальных свобод. Например, Основатели считали способность свободно говорить и поклоняться естественным правом, защищенным Первой поправкой. Конгрессу запрещено принимать законы, устанавливающие религию или ограничивающие свободу слова.Четвертая поправка гарантирует право граждан не подвергаться необоснованному вмешательству правительства в их дома посредством требования ордера.
Билль о правах находился под сильным влиянием Вирджинской декларации прав, написанной Джорджем Мейсоном. Другие предшественники включают английские документы, такие как Великая хартия вольностей, Петиция о праве, Английский билль о правах и Тело свобод Массачусетса.
Одним из многих пунктов разногласий между федералистами, которые выступали за сильное национальное правительство, и антифедералистами, которые хотели, чтобы власть оставалась за властями штата и местными властями, было отсутствие в Конституции билля о правах, который налагал бы определенные ограничения на правительство. мощность.Федералисты утверждали, что Конституция не нуждается в билле о правах, потому что люди и штаты сохраняют за собой любые полномочия, не предоставленные федеральному правительству. Антифедералисты считали, что билль о правах необходим для защиты свободы личности.
Мэдисон, в то время член Палаты представителей США, изменил текст Конституции там, где считал нужным. Однако несколько представителей во главе с Роджером Шерманом возразили, заявив, что Конгресс не имеет права изменять формулировки Конституции.Таким образом, изменения Мэдисона были представлены в виде списка поправок, которые будут следовать статье VII.
Палата одобрила 17 поправок. Из них Сенат одобрил 12, которые были отправлены в штаты для утверждения в августе 1789 года. Десять поправок были одобрены (или ратифицированы). Законодательный орган штата Вирджиния был последним законодательным органом штата, ратифицировавшим поправки и одобрившим их 15 декабря 1791 года.
Ваше право на свободу вероисповедания
Получение образования — это не только книги и оценки — мы также учимся в полной мере участвовать в жизни этой страны.(Потому что однажды мы будем ответственными!)
Но для того, чтобы действительно участвовать, нам нужно знать свои права — иначе мы можем их потерять. Высшим законом в нашей стране является Конституция США, в которую внесены некоторые поправки, известные как Билль о правах. Билль о правах гарантирует, что правительство никогда не может лишать людей в США определенных основных прав, включая право на свободу религии, свободу слова и надлежащую правовую процедуру. Многие федеральные законы и законы штатов также предоставляют нам дополнительные права.
Билль о правах применяется как к молодежи, так и к взрослым. И что я собираюсь сделать прямо здесь, так это рассказать вам о РЕЛИГИОЗНОЙ СВОБОДЕ.
ЧТО ТАКОЕ СВОБОДА РЕЛИГИИ?
Первая поправка к Конституции США гласит, что каждый в Соединенных Штатах имеет право исповедовать свою религию или вообще не исповедовать религию.
Основатели нашей страны — которые сами принадлежали к разным религиозным убеждениям — знали, что лучший способ защитить религиозную свободу — это удерживать правительство от религии.Поэтому они создали Первую поправку — чтобы гарантировать отделение церкви от государства. Эта фундаментальная свобода — главная причина, по которой США удалось избежать множества религиозных конфликтов, которые разлучили многие другие страны.
Пункт о создании Первой поправки запрещает правительству каким-либо образом поощрять или продвигать («устанавливать») религию. Вот почему у нас нет официальной религии Соединенных Штатов. Это означает, что правительство не может оказывать финансовую поддержку какой-либо религии.Вот почему многие программы школьных ваучеров нарушают пункт об учреждении — потому что они передают деньги налогоплательщиков школам, пропагандирующим религию.
Пункт о бесплатных упражнениях Первой поправки дает вам право поклоняться Богу или нет по вашему выбору. Правительство не может наказать вас из-за ваших религиозных убеждений.
КАК ВЫ ЗНАЕТЕ, что ПРАВИТЕЛЬСТВО «УСТАНАВЛИВАЕТ РЕЛИГИЮ»?
В 1971 году Верховный суд постановил дело Lemon v.Куртцманом, который создал три теста для определения того, пропагандирует ли конкретный правительственный акт или политика неконституционным образом религию.
Лимонный тест говорит, что для того, чтобы быть конституционным, политика должна:
- иметь нерелигиозную цель;
- Не в конечном итоге продвигать или отдавать предпочтение какой-либо группе религиозных убеждений; и
- Не слишком вовлекать правительство в религию.
КОНСТИТУЦИОННО ПРЕПОДАВАТЬ РЕЛИГИЮ В ОБЩЕСТВЕННЫХ ШКОЛАХ?
No.Государственные школы находятся в ведении правительства. Следовательно, они должны соблюдать Первую поправку. Это означает, что, хотя они могут учить о влиянии религии на историю, литературу и философию, они не могут пропагандировать религиозные верования или обычаи как часть учебной программы. Поскольку частные и приходские школы не принадлежат государству, Первая поправка к ним не применяется.
Кроме того, учащиеся могут быть освобождены от участия в некоторых школьных мероприятиях, если они противоречат их религиозным убеждениям.
МОЖЕТ ЛИ МОЙ УЧИТЕЛЬ НАЧАТЬ ДЕНЬ ИЛИ ВСТРЕЧУ С МОЛИТВЫ?
Нет. Молитвы, чтение Священных Писаний и молитвы через громкоговоритель нарушают Первую поправку, потому что они продвигают религию. Это верно даже в том случае, если молитва является «неденоминационной» (не какой-либо конкретной религии). Моменты молчания могут быть неконституционными — это зависит от того, действительно ли они проводятся для того, чтобы побудить к молитве.
МОЖЕТ ЛИ МОЯ ШКОЛА ИМЕТЬ МОЛИТВУ НА ВЫПУСКЕ?
Нет. В 1992 году Верховный суд постановил в деле Ли против Вейсмана, что выпускные молитвы в государственных школах неконституционны. Подумайте об этом: выпускные молитвы дадут неверующим или детям других вероисповеданий ощущение, что их участие в молитве необходимо. Неважно, кто возглавляет молитву — служитель, священник, раввин, кто угодно, или является ли молитва внеконфессиональной — некоторые дети будут чувствовать себя обделенными.
Молитва под руководством студентов также неконституционна. Только потому, что ученик или группа учеников возглавляет молитву, выпускной вечер остается мероприятием, спонсируемым школой, верно?
Вы можете выбрать частное альтернативное мероприятие, которое включает в себя молитву, например, получение степени бакалавра. Школа просто не может его спонсировать. Студенческие, родительские или церковные группы могут организовать это, но это все равно должно проводиться за пределами школы.
ЧТО, ЕСЛИ МЫ ПРОВЕСТИ ЭТО НА ГОЛОСОВАНИЕ?
Это ничего не меняет.В Соединенных Штатах каждый человек имеет определенные основные свободы, включая свободу религии. Их нельзя отнять даже по «правилу большинства».
Подумайте о своих друзьях, которые исповедуют другую веру или вообще не верят. Они по-прежнему будут чувствовать себя исключенными из собственных выпускных упражнений. Или, что еще хуже, они будут чувствовать, что школа думает, что ваша религия лучше их. Наденьте туфлю на другую ногу на секунду и подумайте, что вы при этом почувствуете!
МОЛИТЬСЯ В ШКОЛЕ ВСЕГДА ЛИ МОЛИТЬСЯ?
Конечно.Отдельные ученики имеют право молиться, когда захотят, при условии, что они не нарушают учебу в классе или другие образовательные мероприятия — или пытаются заставить других молиться вместе с ними. Если школьный чиновник сказал вам, что вы вообще не можете молиться в течение школьного дня, ваше право исповедовать свою религию нарушается. Обратитесь за помощью в местный ACLU.
МОЖНО ЛИ ПРАЗДНОВАТЬ РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРАЗДНИКИ В ОБЩЕСТВЕННЫХ ШКОЛАХ?
Это зависит.Делать рождественские чулки, пасхальные яйца или ханукальные дрейделы, вероятно, можно, потому что с годами они стали светскими обычаями, которыми наслаждаются люди самого разного происхождения. Но праздник Рождества Христова, наполненный религиозным смыслом, можно считать неконституционным.
А КАК НАСЧЕТ РЕЛИГИОЗНЫХ КЛУБОВ ИЛИ БИБЛИЙСКОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ?
Библейские клубы, организованные студентами, допустимы при соблюдении трех условий:
(1) деятельность должна проводиться в нешкольные часы; (2) официальные лица школы не могут участвовать в организации или управлении клубом, и (3) школа должна предоставлять свои помещения всем группам учащихся на равной основе.Так что ваш библейский клуб не мог быть единственной группой, имеющей доступ на территорию школы. Ваша школа также не может позволять другим студенческим группам использовать здание для встреч и мероприятий и отказывать вашему Библейскому клубу в такой же возможности.
Организованное распространение Библии или любой другой священной книги в течение школьного дня является неконституционным, даже если на самом деле Библии раздают не учителя, и даже если они не используются как часть образовательная программа школы.Это потому, что школьное здание или территория все еще используются для распространения религиозной доктрины в то время, когда ученики обязаны там присутствовать.
В этом суть свободы вероисповедания — вы можете поклоняться по своему усмотрению, даже если это вовсе не означает.
«Конгресс не принимает никаких законов, касающихся установления религии или запрещающих свободное исповедание религии… »
— Первая поправка к Конституции США
Мы проводим большую часть своей жизни в школе, так что давайте участвовать! Присоединяйтесь к студенческому правительству! Посещайте школьные собрания! Подайте петицию в школьную администрацию! Обсудите свои права с друзьями! Мы можем изменить ситуацию!
Подготовлено Департаментом народного образования ACLU.
