Что такое грусть: Недопустимое название — Викицитатник

Грусть — это… Что такое Грусть?

Слезы плачущего ребенка

Грусть — отрицательно окрашенная эмоция. Возникает в случае значительной неудовлетворённости человека в каких-либо аспектах его жизни. Понятие грусти считается противоположным радости и близко по значению таким, как печаль, тоска, уныние, скорбь, меланхолия. Иногда эти слова считаются синонимами.^[1] В клиническом состоянии грусть переходит в депрессивные состояния организма. Это может повлечь за собой постоянные приступы меланхолии, плохого настроения, неспособность делать обычные повседневные дела. В искусстве грусть нередко становилась двигателем, а то и основной философской составляющей произведения.

Механизм грусти

Грусть возникает в случае значительной неудовлетворенности человека в каких-либо аспектах жизни. Цель грусти — мотивировать человека изменять положение к лучшему, добиваться своих целей, устранять неудовлетворённость желаний: поскольку грусть является неприятным чувством, она вынуждает человека действовать, устранять её причину, чтобы избавиться от неё, мотивируя его, таким образом, к развитию и исполнению своих целей.

Отличие от схожих терминов

^[2]

Такие эмоции, как обида и отчаяние принципиально отличаются от грусти.

Из-за расплывчатости терминов невозможно точно разграничить специфику этих эмоций, однако на основании контекста, в котором обычно употребляют тот или иной термин, можно сделать следующие выводы:

Грусть

Грусть характеризуется несильным, неглубоким и кратковременным переживанием. В отличие от сходных эмоций, грусть имеет наименьшую неприятность переживания. В некоторых случаях она может быть приятна (так называемая «светлая грусть»). Грусть не обязательно является следствием сильного потрясения или психотравмы, зачастую это обыденное неклиническое явление. В отличие от более сильных эмоций, грусть не нарушает нормальную работоспособность человека, она лишь снижает его оживление.

Тоска

Тоска является наиболее сильным, интенсивным и продолжительным чувством. Она характеризуется наибольшей неприятностью переживания.

Уныние

Уныние (лат. acedia), в отличие от грусти и тоски, заведомо не имеет мотивационной силы. Если грусть и тоска могут сопровождаться желанием изменить ситуацию к лучшему, то при унынии такого желания нет. Уныние характеризуется наибольшей двигательной заторможенностью и снижением работоспособности. Уныние, в отличие от тоски и грусти, в некоторой степени определяется предрасположенностью человека к плохому настроению. Оно может обозначать длительное хроническое плохое настроение.

Печаль

Печаль является в данном аспекте более неопределённой. Она занимает промежуточное положение между тоской, унынием и грустью, склоняясь ближе к одному или другому.

Скорбь

Скорбь, как правило, возникает в результате утраты или потери дорогого человека. Любая утрата, даже потеря какой-либо ценности, вызывает тяжелые чувства, но самая большая боль связана со смертью любимого человека и потерей физических или умственных возможностей — инвалидностью.

Примечания

См. также

Ссылки

Что такое грусть, определение термина в Словарь эпитетов

грусть — Безбрежная, безграничная, безмолвная, безнадежная, безотрадная, безумная, безутешная, безысходная, бесконечная, беспричинная, бессильная, весенняя, вечерняя, вкрадчивая, глубокая, глухая, гнетущая, горькая, едкая, живая, задумчивая, задушевная, затаенная, злая, искусственная, легкая, любовная, мечтательная, молчаливая, мрачная, мягкая, неведомая, невыразимая, невысказанная, нежная, неизлечимая, неизъяснимая, немая, необоримая, неопределенная, неотвязная, непонятная, непреодолимая, неутешная, одинокая, острая, поэтическая, праздная, пустынная (устар.), расплывчатая, робкая, русская, светлая, сердечная, сладкая, смутная, сокровенная, спокойная, старческая, стихийная, странная, сумрачная, суровая, тайная, тихая, томная, тонкая, тоскливая, тревожная, тягостная, тяжелая, угрюмая, унылая, широкая, щемящая, элегическая. Березовая, горячая, густая, желтая, золоторунная, лихоманная, мертвящая, насмешливая, опальная, отрадная, погребальная, радостная, разъедающая, ревнивая, серебряная, соломенная, счастливая, темная, теплая, торжественная.

---

---

Слово «грусть» ассоциируется со словами:

печаль, слёзы, тоска, грустить, одиночество, плакать, грустный, настроение, депрессия, боль, грустно, дождь, человек, горе, плач, обида, чувство, смерть, радость, уныние, беда, любовь, эмоции, расставание, скука, осень, плохо, потеря, разочарование, апатия, ссора, музыка, печалька, страх, отчаяние, суицид, состояние, предательство, болезнь, счастье, плохое настроение, меланхолия, печально, скучно, расстройство, несчастье, воспоминания, пустота, трагедия, стресс, веселье, смех, жизнь, кофе, лирика, похороны, сопли, эмо, разлука, хандра, скорбь, жалость, улыбка, стихи, истерика, окно, зима, люди, переживание, ностальгия, драма, негатив, неудача, школа, погода, грустный человек, девушка, злость, серый, сплин, друзья, огорчение, усталость, тревога, ненависть, душа, безысходность, глаза, груз, двойка, сердце, сон, траур, ужас, холод, чай, проблема, прощание, один, лицо, мысли, ночь, война, груздь, грусть печаль, книга, утрата, грусть тоска, не грусти, досада, страдание, тлен, тучи, песня, разрыв, тишина, грех, гроза, алкоголь, вечер, вода, пасмурно, печальный, плед, плохое, родина, родители, серость, грустное лицо, грустное настроение, грустные глаза, проигрыш, слабость, мрак, зло, поэзия, рана, театр, водка, грустная песня, грустные мысли, грустный день, девочка, измена, капли, клоун, крик, лень, мама, одиноко, опустошение, папа, парень, пессимизм, печень, психолог, пьеро, работа, ребёнок, секс, семья, скукота, слово, солнце, темнота, чёрная, шоколад, грустный клоун, грустный мальчик, грустный фильм, чёрный, сожаление, слеза, эмоция, смайл, одинокий, жалеть, мрачность, смайлик, выражение лица, горесть, слезинка, несчастный, слезы, невзгода, прощанье, безнадёжность, бренность, горечь, угнетение, одиночка, антидепрессант, смятение, развод, впечатление, чувства, рыдание, эмоционировать, сочувствие, ненастье, неприятность, поминки, ссоры, неудовольствие, осенняя, уединение, воспоминание, утешение, безотцовщина, радостный, равнодушие, вдовушка, прошлое, вздох, ноябрь, могилка, облачность, недовольство, поражение, жалоба, сомнение, кладбище, суета, отсутствие, отшельник, фотоальбом, скитание, мука, отъезд, растерянность, октябрь, задумчивость, марионетка, ожидание, кризис, готы, сентябрь, паранойя, волнение, горсть, умерший, расстояние, выражение, весёлость, могила, безмолвие, покойник, стыд, потерять, обидчик, событие, неожиданность, удивление, детдом, тяжесть, потупиться, увольнение, платок, тьма, сострадание, бессилие, новость, прощение, радоваться, отдаление, усмешка, август, голод, осадок, покойный, происшествие, ирония, обман, реалист, монолог, жертва, болезненность, насмешка, ситуация, чёрный, ярость, разговор, позитив, рассказ, спор, мелодия, молчание, упадок, фото, концерт, реакция, общение, покой, сентименты, слепота, кончина, нежелание, туман, печать, спокойствие, гибель, дождик, сообщение, золотая осень, авария, шутка, диета, ливень, вокзал, случай, просьба, пережитое, лекарство, диван, пастух, угроза, недомогание, ощущение, луна, приступ, ветер, пенсия, психология, злоба, покойница, нежность, удар, мачеха, облака, ошибка, оценки, соревнование, шёпот, восторг, действительность, снег, арест, понедельник, старушка, воскресенье, беседа, голос, свобода, даль, будильник, сериал, существование, закат, иллюминатор, утро, чудо,

---

Предложения со словом грусть

Я с грустью подумала о своей чистенькой бежевой «девятке», мирно дремавшей в гараже.

М. С. Серова, На кого бог пошлет

Я чувствовала лёгкую грусть и одновременно спокойствие.

Елена Митягина, Два цвета реальности

Старик с грустью смотрел вслед уходящему поезду.

Николай Калифулов, Тайна мастера. Историческое приключение

Она закрыла свой чудесный мобильный телефон, опустила его в карман и с грустью посмотрела в большое окно, на пустынный, залитый солнцем сад.

Александр Калинкин, Второй посланник. О матушке-Земле и тех, кто её слышит

И, нередко, с грустью думал о том, что, если так будет продолжаться, то, пожалуй, в решающий час он не сможет даже просто поднять себя в воздух.

Марина Алиева, Орелинская сага. Книга первая

В тот момент сказанное им вызвало во мне какую-то грусть и глубокое сожаление.

Сергей Розвадовский, Деньги, 2015

С гордостью и грустью я вспоминаю эту встречу.

Эрих Людендорф, Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918

Я всегда замечал в них затаённую тихую грусть, а вчера они были черны от печали.

Владимир Колотенко, Дайте мне имя, или Прикованные к тени, 2011

И пока мне просто везло, — с грустью произнёс он.

Анна Анакина, 12.79.… фантастика

Стеклянная, с панорамой города, — его любимая. .. — с лёгкой грустью сказала она и тихо добавила: — Я её подарила на день рождения.

А. С. Одувалова, Бабочка на ее плече, 2015

Если мы выглядим несчастными, возможно, окружающие заметят нашу грусть и постараются что-то изменить в своём поведении.

Билл Ридлер, Общаемся с легкостью, или Как находить общий язык с любым человеком

Увидев результаты крушения, он с грустью покачал головой и вернулся в каюту к своему чтению.

Х. А. Ливрага, Анкор. Последний принц Атлантиды, 2006

Он с грустью вспомнил свою маленькую комнатку с крошечной постелькой, застланной голубым шёлковым одеялом, сшитым руками мамы.

Л. А. Чарская, Первые товарищи, 1911

В первый же вечер, когда на закате солнца я услышал монотонный, протяжный напев муэззина, меня охватила невыразимая грусть.

Жерар де Нерваль, Конец Великолепного века, или Загадки последних невольниц Востока, 1851

Ходила от одного дантиста к другому, с грустью констатируя, что они делают её ещё более некрасивой.

Л. Л. Хей, Исцели Свою Жизнь, 1991

И я тоже, но. .. — Она с грустью вздохнула.

Элизабет Биварли, Босс в подарочной упаковке, 2015

Осень прекрасна! Она наполняет души светлой грустью, от которой хочется писать, петь или тихонечко брести по парку с фотоаппаратом в руках.

Альманах, Альманах «Российский колокол» №3 2015, 2015

Экономка из окна буфетной часто с грустью наблюдала за неприглядной картиной утопающих в лужах розовых кустов.

Элен Бронтэ, Скандал в светском обществе, 2013

Вот, выйду замуж и избавлю вас от своего неприятного чтения, — с грустью проговорила она.

Л. А. Чарская, Семья Лоранских, 1909

Провалившиеся крыши, серые остовы когда-то крепких крестьянских домов, заброшенные участки земли с видневшимися кое-где плодовыми деревьями навевали грусть.

Татьяна Герцик, Лягушка-нецаревна, 2014

Но при этом он с грустью отметил, что у тюрков очень плохие законы.

Мурад Аджи, Великая степь. Приношение тюрка (сборник), 2014

Присев на кровать, я с грустью взглянул на наши счастливые лица на фото и понял, что такими радостными, как тогда, нам уже не стать.

Сергей Шеридан, Разбитая чашка, или Мне хорошо с тобой, но без тебя – ещё лучше. Молодёжная мелодрама

Злость отхлынула, странная грусть сменила её.

Анна Воронова, Лунное танго, 2011

Но когда заговорила, голос её звучал спокойно, хоть в нём и слышалась неподдельная грусть.

Барбара Делински, Мечта, 2012

— Я — писатель, — сказал человечный и добавил с неожиданной грустью: — Тень писателя.

Святослав Логинов, Тени большого города

В его голосе звучала грусть.

Елена Поддубская, Бесконечный мир. Роман. Книга 1, 2015

С грустью должна признаться, что мне потребовалось три года, чтобы понять это.

Мари Кондо, Магическая уборка. Японское искусство наведения порядка дома и в жизни, 2011

В голосе менестреля звучала грусть, плечи поникли, и солнечная улыбка, прятавшаяся в глубине синих глаз, окончательно исчезла.

О. С. Шерстобитова, Нить волшебства, 2016

Что ты чувствуешь: покой, смятение, грусть или нежную радость?

Ольга Берг, Суккуб Метаморфозы

Вопрос, на который с грустью приходится ответить: нет.

В. М. Дорошевич, Московский Малый театр, 1912

Зам?чанiемъ, что безконечная грусть слышится въ русской п?сн?, только пустословiе своё докажешь.

Д. В. Аверкиев, По поводу самопризнаний двух петербуржцев, 1864

Вероятность того, что она заметит это и почувствует грусть из-за его отсутствия, крайне мала.

Влада Ольховская, Псевдоним хищника, 2015

Беда в том, что отказываясь чувствовать грусть или гнев, человек перестаёт также чувствовать радость, восторг, воодушевление.

Елена Улитова, Золотые навыки психотерапии. Практическое руководство психолога-консультанта

— Видимо, сегодня вы и вправду не настроены развлекаться, — с притворной грустью потупилась я.

А. А. Рассохина, К чему приводят девицу… Путешествия с богами, 2016

Например, в повседневной жизни, испытывая грусть, мы говорим: «Я грущу»; рассердившись, объявляем: «Я злюсь».

Свагито Либермайстер, Путь дзен. Медитативный подход к консультированию

Это не решает всех проблем с кожей, но мы вполне довольствуемся малым, с грустью размышляя о том, как нам «не повезло».

Л. Г. Ахмадуллина, Стиль жизни – молодость

С грустью вынужден признать, что принадлежало оно не только погибшим.

Эудженио Корти, Немногие возвратившиеся. Записки офицера итальянского экспедиционного корпуса. 1942-1943

— Женщина с грустью улыбнулась и погладила свой живот.

Татьяна Леванова, Ночные Птицы Рогонды, 2011

А в глазах — бесконечная грусть.

Е. И. Сазанович, Маринисты, 1994

Тут было родное место, по которому их томила ностальгическая грусть.

Стивен Кинг, Обезьяна, 1980

Увидеть возлюбленную больной или в несчастье означает, что радость вашей совместной жизни будет часто сменятся грустью.

Леонид Зданович, Семейный сонник на каждый день

Поманила их смерть сладкой грустью: идите ко мне!

Игорь Артемьев, Искусство бессмертия. Первое кольцо силы, 2014

Для нас. .. — В голосе его прозвучала грусть, куда более сильная, чем он готов был признать.

Джек Макдевит, Эхо, 2010

Но мы всю жизнь всё оцениваем: «Нам было хорошо этот день», — это уже сказано с великой грустью.

К. А. Богданов, Переменные величины. Погода русской истории и другие сюжеты

Отчего-то грусть коснулась сердца священника, когда он смотрел в удаляющиеся спины сыновей.

Алина Знаменская, Рябиновый мед. Августина. Часть 1, 2. Дом. Замок из песка, 2011

Я хочу видеть твою грусть, когда ты не в состоянии помочь какому-то несчастному пациенту.

Фил Гровик, Секретный дневник доктора Уотсона, 2012

С грустью глядел он на него, испугавшись мертвенной бледности его всегда такого красивого юного лица.

Герман Гессе, Нарцисс и Гольдмунд, 1930

Остаются только ностальгические воспоминания, и они вызывают грусть о прошедшем.

Озода Турмухамедова, Здравствуй и прощай, грусть!, 2014

Она не могла не видеть в его глазах такую искреннюю грусть и растерянность.

Татьяна Боровенская, Возвращение в Париж

В последних словах послышалась грусть.

Элизабет Вернер, Руны, 1903

---

Выберите букву

---

Значение слова грусть в других словарях:

---

Популярные слова

Что такое грусть. Почему мы грустим

Какие у вас вызывает ассоциации осень? Для многих это плохая погода, дождь, грусть и уныние. Грусть — часть человеческой жизни. Однако веками идут споры о ее сущности и о том, можно ли с ней справиться. Говоря самым простым языком, грусть — это естественная реакция организма на трудную ситуацию. Вам грустно, когда ваш друг уезжает, или умирает домашний питомец. Когда ваш друг говорит: «Мне грустно», вы зачастую отвечаете вопросом: «Что случилось?». Однако ваши предположения о внешней причине тоски относительно ново.

Доктора в Древней Греции думали по-другому. Они полагали, что грусть в наших телах представлена черной жидкостью. Согласно их гуморальной теории, тело и душа человека управлялись четырьмя жидкостями или соками, и их соотношение напрямую влияло на здоровье и настроение. Слово «меланхолия» происходит от греческого «melaincholia», что значит «черная желчь». Сок, который, как считалось, вызывает грусть. Изменяя диету и применяя некоторые медицинские методики можно было привести свои внутренние соки в равновесие. Несмотря на то, что сегодня мы знаем гораздо больше о том, как функционирует тело человека, греческие идеи о грусти могут соотноситься если не с обычной тоской, которую мы все временами ощущаем, то с клинической депрессией. Врачи считают, что определенные типы длительных необъяснимых эмоциональных состояний, по крайней мере, частично связаны с химией мозга, то есть с совокупностью присутствующих в нём химических элементов. Как и в греческой системе, изменение баланса этих веществ может в корне изменить нашу реакцию на любые, даже самые трудные обстоятельства.

Также с давних времен люди пытаются определить ценность грусти. В этих спорах приводится довольно значимый аргумент, что грусть не только неизбежная, но и необходимая часть жизни. Не испытывавший тоски человек не может считаться полноценным человеком. Многие мыслители утверждают, что меланхолия жизненно необходима, чтобы набраться мудрости. Роберт Бертон, родившийся в 1577 году, провел жизнь в изучении причин и восприятия грусти. В своем труде «Анатомия меланхолии» Бертон написал: «От больших знаний большие горести». Поэты-романтики начала 19 века полагали, что грусть позволяет нам глубже воспринимать другие глубокие эмоции вроде красоты и радости. Поняв грусть дерева, теряющего листья по осени, вы глубже поймете круговорот жизни, благодаря которому по весне распускаются цветы.

Кажется, однако, что мудрость и эмоциональный интеллект стоят довольно высоко на пирамиде человеческих потребностей. Есть ли прок от грусти на более низком, осязаемом, возможно даже эволюционном уровне? Ученые считают, что первоначально именно плачь и уход в себя помогли нашим предкам укрепить общественное равновесие и получить необходимую поддержку. Грусть, противопоставляемая гневу и насилию, была выражением боли, что мгновенно привлекало окружающих к страдающему человеку. Это способствовало развитию как того грустного человека, так и всего сообщества. Возможно, грусть помогала создавать единства, так необходимые для выживания.

В то же время многие интересуются, различаются ли страдания разных людей? Поэтесса Эмили Дикинсон писала: «Я измерять обречена любую из скорбей. Я знать хочу, моей она сильней или слабей». В 20 веке медики-антропологи, например в лицее Артура Клейнман, основываясь на том, как люди говорят о боли, предположил, что все эмоции универсальные, и что культура, особенно язык, могут влиять на наше восприятие. Когда мы говорим о разбитом сердце, мы переживаем чувство разбитости. В то время как в обществах, где говорят о раненом сердце, восприятия и ощущения могут отличаться.

Некоторые современные мыслители интересуются грустью как противоборству субъективности и реальности. Они делают ставку на технологию в целях полного искоренения мучений любого вида. Дэвид Пирс предложил, что с помощью генетической инженерии и других современных технологий можно изменить не только способ восприятия людьми физической и эмоциональной боли, но и устройство всей мировой экосистемы, чтобы в дикой природе животные не страдали. Свой проект он называет «Райское проектирование». Однако есть ли что-то грустное в мире без грусти? Пожалуй, наши пещерные предки и любимые поэты от такого рая только убежали бы.

На самом деле насчёт грусти есть только два факта, с которыми согласны абсолютно все. Во-первых, большинство людей когда-либо ощущали грусть. И во-вторых, один из лучших способов справиться с ней — это поделиться, попытаться описать то, что кажется неописуемым. Говоря словами Эмили Дикинсон: «Надежда окрыленная давно во мне живет, беспечно просветлённая без устали поет».

Читайте также: Что делать, когда тебе грустно

Моя грусть

Центральная Вырицкая Детская Библиотека
Моя грусть
Размышления читателей после беседы о грусти на страницах прозы:
Саган Ф. Здравствуй, грусть! и Сазанович Е. Нечаянная мелодия ночи.

Моя грусть (девочка, 14 лет):

Грусть — это такое не совсем понятное чувство. Оно приходит так же внезапно, как и уходит. Грусть приходит и приносит печаль, воспоминания, тоску. Это чувство может понять не каждый. У каждого человека своя грусть. Каждый грустит по-своему. Кто-то грустит о близком ему человеке, кто-то о вещи. Кто-то грустит вместе с героями прочитанной книги. Грусть приходит в любое время года, суток. Иногда грусть приходит в такой момент, когда даже не ожидаешь. Бывают времена, когда на каком-нибудь празднике все веселятся, а мне становится так грустно, что иногда я даже не могу с ней справиться.

Моя грусть (А.Л., 14 лет):

Я очень люблю дождливые дни потому, что мне никто не мешает помечтать. Моя грусть легка, как дуновение легкого летнего ветерка. Она имеет запах белой розы. Она легка, но она бывает иногда и тяжела. От природы я очень впечатлительная, я произвожу впечатление жизнерадостного ребёнка, но это не так. Я люблю одиночество. Бывает так, что грусть приходит ко мне неожиданно, но я ей очень рада. Я люблю читать, но если мне попадется грустная книга, я начинаю жалеть, что прочитала её. Со временем это проходит, но остаётся лёгкая грусть-сострадание к несчастным людям. Мои мечты о том, что когда-нибудь я встречу человека, как я. Такого же мечтательного, как я. Я надеюсь, что таких людей много. Такое чувство присуще всем существам, но никто его не показывает, так как боится, что над ним станут смеяться. Я желаю, чтобы все поняли друг друга.

P.S. Грусть — как много в этом слове, её невозможно выразить словами и поэтому её выразили одним словом.

Моя грусть (мальчик, 14 лет):

Грусть — это такое чувство, которое сложно понять. Грусть может быть разная. Её очень трудно понять. Но она очень красивая. Про неё очень трудно писать, потому что это состояние души, а не мысли. Грусть может прийти в любое время. Например, когда ты расстаешься с любимым человеком, которого ты очень любишь. Я чувствовал именно такую грусть. Но я не могу её выразить словами. Грусть — это прекрасное, замечательное чувство. Грусть приходит даже в такое время, когда наоборот нужно радоваться. Ну очень тяжело выразить грусть. Мне очень нравится это чувство.

Моя грусть (девочка, 14 лет):

Здравствуй, Грусть. Вот ты и опять пришла. Ты знаешь, может ты и мешаешь мне заниматься делами, но я рада тебе. Мне кажется, что так понимать и чувствовать тебя, как я, не может никто. Может потому, что другие не уделяют столько времени и внимания раздумьям на темы, о которых, кажется, и думать нечего. И так все ясно. Но мне этого не достаточно. Грусть меняется. Меняется от настроения, времени года, ситуации. Но мне она необходима. Она похожа на близкую подругу. Но всё равно не такая. Грусть бывает такой, что от этого чувства всё внутри переворачивается и хочется убежать к реке и плакать. Но плакать не от горя, а совсем наоборот. От ощущения чего-то хорошего. И хочется, чтобы это не кончалось. Вообще, моя грусть чаще всего связана с природой. Вернее вызвана ею. И бывает грусть приходит после праздника, когда всё окончено, и эту пустоту заполняет она, Грусть… Одно из лучших человеческих чувств.

Моя грусть (мальчик, 14 лет):

Грусть — это чувство, которое сложно понять. Она наступает в разное время. Она обычно наступает осенними вечерами. Когда смотришь на опавшую листву, становится грустно. И иногда, когда слушаешь музыку, становится грустно. Когда расстаешься с дорогим для тебя человеком или расстаешься с местом, где практически все время проводишь свое время. Грусть может вообще прийти в любое время. В пасмурные дни тоже становится грустно. В какой-нибудь праздник всем весело, например, в Новый год, а мне иногда становится грустно, и с грустью вспоминаю те дни, которые прошли.

Моя грусть (девочка, 14 лет):

Сейчас на улице осень. И мне кажется, что каждому человеку в это время года, если не сознательно, но хотя бы полусознательно немного грустно. Конечно, в любое время года может прийти грусть. Вообще грусть — это чувство, которое присуще всем. Мне кажется, грустят, когда на душе становится тяжело. Или когда понимаешь, что жизнь не так уж совершенна и в ней не всё так, как тебе хочется.

Моя грусть (мальчик, 14 лет):

Грусть — это, мне так кажется, когда нет любимой девчонки, которая в Петербурге. Вот я сижу дома, а ее нет. А летом мы гуляли с ней вместе. Хотя я звоню ей, и мы разговариваем обо все, но когда я кладу трубку телефона, то мне опять становится грустно без ее голоса.

Моя грусть (девочка, 14 лет):

Для меня грусть — это светлое чувство. Грусть — это что-то между отчаянием, печалью, сожалением. Например, сейчас я грущу оттого, что кончилось лето. И наступила осень. Осень все время для меня время грусти. Жаль, что кончилось лето, каникулы. Но я знаю, что лето наступит снова, но что-то, я даже не знаю что, уже никогда не повторится. У меня никогда не было грусти, которая похожа на отчаяние. Раньше я жила не здесь и приезжала в Вырицу только летом и летом я грустила по дому, а зимой по Вырице (ведь я жила на Севере). А тут тепло, друзья. Чаще всего грусть приходит перед сном, когда лежишь и не можешь заснуть, начинаешь вспоминать что-то хорошее, светлую грусть навевают почти все цветы в вазе, книги и т. д. Хотя я не живу только тем, что было. Но иногда так хочется все вернуть. Иногда мне даже нравится грусть.

Моя грусть (мальчик, 14 лет):

Безысходность и грусть — не родственные ли понятия? Скорей всего — нет. Я испытывал то и другое чувство.
Безысходность у меня проявилась, когда погибла моя любимая собака, которую мы взяли ещё щенком. Я часто думал, как, что, почему? А может быть и какое-нибудь другое чувство. Я не знаю и до сих пор не понимаю, что я тогда испытывал. Я не знаю.

А грусть, печаль я испытывал, когда мы переехали из старого дома в новый, только что отстроенный. Я испытывал грусть, печаль по моей комнате, гостиной.

Грусть, печаль, безысходность — мне тяжело в них разобраться, понять их.

Моя грусть (девочка, 14 лет):

Грусть — это чувство невинное. Грусть может возникать в одиночестве. С кем-то можно поделиться о чем-то грустном. О грусти можно говорить, как о человеке, о котором практически ничего не знаешь. Она приходит, когда её не ждёшь. Она незаметна. Она таится где-то в глубине души. Её хочется ощущать, иногда хочется, чтоб она пришла. Это прекрасное чувство.

• Саган Ф. Повести/ Ф.Саган.-Л.: Внешторгиздат, 1991.-366с.
• Сазанович Е. Нечаянная мелодия ночи/ Е.Сазанович// Юность.-1998.-N6.-С.46-75.

п. Вырица Ленинградской области, 1998 год

В.О. Ключевский. Грусть (памяти М.Ю. Лермонтова, умер 15 июля 1841)

180 лет назад умер великий русский поэт М.Ю. Лермонтов. Ключевский называл Лермонтова поэтом молодости ( «моей и моих сверстников»), но одновременно указывал, что дети часто разделают симпатии отцов, что поэзия не знает хронологии, сближает возрасты и поколения.

«И томы Лермонтова могут истлеть, но не постареют, а сумеют быть ровесниками даже нашим внукам».
К 50-й годовщине смерти поэта В.О. Ключевский опубликовал статью «Грусть». Мы предлагаем Вам ознакомиться с ней.

B.О. Ключевский

Пятьдесят лет прошло с тех пор, как умер Лермонтов. Воспоминание о смерти поэта, без сомнения, напомнит нам и его поэзию. Да, напомнит, потому что мы успели уже забыть ее. Образцовые стихотворения Лермонтова с разрешения учебного начальства держатся еще в педагогическом обороте, и благодаря тому многие знают наизусть и Бородино, и Ветку Палестины, и даже Пророка. Но поэзия Лермонтова — только наше школьное воспоминание: в нашем текущем житейском настроении, кажется, не уцелело ни одной лермонтовской струны, ни одного лермонтовского аккорда. Жалеть ли об этом? Может быть — да, а может быть — и нет. Ответ зависит от оценки этой давно затихшей песни и от того, запал ли в нас от нее какой-нибудь отзвук, — лучше сказать, была ли она сама отзвуком какого-нибудь ценного общечеловеческого или по крайней мере национального мотива, или в ней прозвучало чисто индивидуальное настроение, которое сложилось под влиянием капризных случайностей личной жизни и вместе с ней замерло, обогатив только запас редких психологических возможностей. В последнем случае поэзию Лермонтова едва ли стоит вызывать с тихого кладбища учебной хрестоматии.

Педагогический успех поэзии Лермонтова может показаться неожиданным. Принято думать, что Лермонтов — поэт байроновского направления, певец разочарования, а разочарование — настроение, мало приличествующее школьному возрасту и совсем неудобное для педагога как воспитательное средство. Между тем после старика Крылова, кажется, никто из русских поэтов не оставил после себя столько превосходных вещей, доступных воображению и сердцу учебного возраста без преждевременных возбуждений, и притом не в наивной форме басни, а в виде баллады, легенды, исторического рассказа, молитвы или простого лирического момента. Неожиданно и то, что русский поэт первой половины нашего века стал певцом разочарования. Настроение, которое в поэзии обозначается именем великого английского поэта, сложилось из идеалов, с какими западноевропейское общество переступило через рубеж XVIII в., и из фактов, какие оно пережило в начале XIX в., — из идеалов, подававших надежду на невозможность подобных фактов, и из фактов, показавших полную несбыточность этих идеалов. Байронизм — это поэзия развалин, песнь о кораблекрушении. На каких развалинах сидел Лермонтов? Какой разрушенный Иерусалим он оплакивал? Ни на каких и никакого. В те годы у нас были несчастия и потрясения, но ни одного из них нельзя назвать крушением идеалов. Старые верования, исторически сложившиеся и укрепившиеся в общественном сознании, уцелели, а новые идеи еще не успели дозреть до общественных идеалов и свеялись как мечты отдельных умов, неосторожно отважившихся забежать вперед своего общества. Нам не приходилось сидеть на реках вавилонских, оплакивая родные разрушенные святыни, и даже о пожаре Москвы мы вспоминали неохотно, когда вежливою и сострадательною рукой брали Париж.

М.Ю. Лермонтов

Поэзия Лермонтова развивалась довольно своеобразно. Поэт не сразу понял себя; его настроение долго оставалось для него самого загадкой. Это отчасти потому, что Лермонтов получил очень раннее и одностороннее развитие, ускорявшееся излишним количеством внешних возбуждений. Рано пробудившаяся мысль питалась не столько непосредственным наблюдением, сколько усиленным и однообразным чтением, впечатлениями, какие навевались поэзией Пушкина, Гейне, Ламартина и особенно «огромного Байрона», с которым он уже на 16 году был неразлучен, по свидетельству Е.А. Хвостовой. Этим нарушена была естественная очередь предметов размышления. То, чем усиленно возбуждалась ранняя мысль Лермонтова, были преимущественно предметы, из которых слагается жизнь сердца, притом тревожного и притязательного. Может быть, хорошо начинать жизнь такими предметами, но едва ли правильно начинать ими изучение жизни. С трудом разбираясь в воспринимаемых впечатлениях, Лермонтов вдумывался в беспокойное и хаотическое настроение, ими навевавшееся, рядился в чужие костюмы, примерял к себе героические позы, вычитанные у любимых поэтов, подбирал гримасы, чтобы угадать, которые ему к лицу, и, таким образом, стать на себя похожим. Для этой работы особенно много образов и приемов дала ему манерная и своенравно печальная поэзия Байрона, и в этом отношении ей трудно отказать в сильном влиянии на нашего поэта. От этих театральных ужимок осталось на поэтической физиономии Лермонтова несколько складок, следов беспорядочного литературного воспитания, поддержанного дурно воспитанным общественным вкусом. До конца своего недолгого поприща не мог он освободиться от привычки кутаться в свою нарядную печаль, выставлять гной своих душевных ран, притом напускных или декоративных, трагически демонизировать свою личность, — словом, казаться лейб-гвардии гусарским Мефистофелем. Было бы большою ошибкой видеть во всем этом один бутафорский прибор, только чуждые накладные краски, которые с летами должны были свалиться ветхою чешуей с поэтического подлинника, не оставив на нем своего следа. Эти изысканные приемы поэтического творчества появляются у Лермонтова в такие ранние годы, когда усвоенная манера не столько отражает, сколько направляет настроение души. Поэту уже не вернуть своих юных гордых дней; жизнь его пасмурна, как солнце осени суровой; он умер, душа его скорбит о годах развратных — всё это пишет не более как 15-летний мальчик, посвящая друзьям свою поэму, свои «печальные мечты, плоды душевной пустоты». Когда успел пережить все эти нравственные ужасы благовоспитанный и прекрасно учившийся гимназист университетского благородного пансиона? Вторя этому настроению, в Корсаре, Преступнике, Смерти и других пьесах тех лет (1828 — 1830 гг.) являются все мрачные образы, печальные или ожесточенные; в юношеских тетрадях поэта уцелели наброски задуманных драм, все с ужасными сюжетами, с трагическими положениями. Из этих образов и положений постепенно складывается тип, который так долго владел воображением поэта. Сначала, например в Портрете, Моем демоне и первом очерке Демона (1829 г.), он выступает в неясных общих очертаниях и потом получает определенный облик, даже несколько обликов в целом ряде поэм, драм и повестей, конченных и неконченных. Поэт лелеял этот тип как свое любимое поэтическое детище, всматривался в него, ставил его в разнообразные позы и обстановки, изображал то печальным и влюбленным демоном, то мстительным русским дворовым холопом-пугачевцем, то диким кавказским горцем, то великосветским игроком, то ипохондриком-художником, то, наконец, кавказским офицером-баричем из высшего столичного света, не знающим, куда девать себя от скуки. На всех этих изображениях положена печать той «горькой поэзии», которую, по выражению самого поэта, наш бедный век выжимал из сердца ее первых проповедников; во всех них сказывается то чувство житейской нескладицы, противоречий людской жизни, которое проходит основным мотивом в ранних произведениях Лермонтова. Он с любовью искал этих противоречий и с наслаждением любовался ими, не отворачиваясь даже от самых пошлых, с таким мефистофельским злорадством изображенных им в стихотворении Что толку жить. Недаром сам поэт сопоставлял себя с своим «хладным и суровым» демоном, называя себя зла избранником, который в жизни зло лишь испытал и злом веселился; припомним, что первоначально поэт думал изобразить демона торжествующим и жертву его страсти превратить в духа ада, как будто торжество зла тогда более гармонировало с его эстетическим настроением. Из всех этих несродных поэту усилий воображения и сердца он вынес, по его словам, усталую душу, объятую тьмой и холодом, еще далеко не достигнув рубежа молодости. Лермонтов быстро развивался. Согласно с привычным направлением своей мысли, он и этой небеспримерной особенности своего роста придавал трагическое значение. У него сложился взгляд на себя как на человека, рано отцветшего и преждевременно созревшего, успевшего отжить, когда обыкновенно только начинают жить. Любимым образом, к которому он обращался для своей характеристики, был тощий плод, до времени созревший, который сиротой висит между цветов, не радуя ни глаз, ни вкуса.

Ужасно стариком быть без седин…

Поэма М.Ю. Лермонтова «Демон»

В 1832 г., 18-ти лет от роду, Лермонтов писал в одном дружеском письме: «Всё кончено; я отжил, я слишком рано созрел; далее пойдет жизнь, в которой нет места для чувств». Он стал думать, что пора мечтаний для него миновала, что он утратил веру, отцвел для наслаждений и потерял вкус в них; по крайней мере за год до выхода из юнкерской школы (1833 г.), мечтая об офицерских эполетах и рисуя план своей жизни по окончании школьного курса, он писал, что сохранил потребность только в чувственных удовольствиях, в счастии осязательном, в таком, какое покупается золотом и которое можно носить с собою в кармане, как табакерку, чтобы оно только обольщало его чувства, оставляя в бездействии его усталую душу. В этой печальной повести поэта о своем нравственном разорении, конечно, не все действительный житейский опыт, а есть и доля поэтической мечты, есть даже немало заимствованных со стороны, вычитанных образов, принятых за свою собственную мечту. Но мысль, рано и долго питавшаяся такими образами и чувствами, должна была покрыть в глазах поэта людей и вещи тусклым светом; настроение уныния и печали, первоначально навевавшееся случайными, хотя бы даже призрачными впечатлениями, незаметно превращалось в потребность или в «печальную привычку сердца», говоря словами поэта. Это настроение, столь неблагоприятное для нравственного роста поэта, имело, однако, благотворное действие в другом отношении. Утомляемый или возбуждаемый впечатлениями, приносимыми со стороны, он рано начал искать пищи для ума в себе самом, много передумал, о чем редко думается в те годы, выработал то уменье наблюдать и по наружным приметам угадывать душевное состояние, которое так ярко уже блестит местами в его ранней и наивной, но необыкновенно живой и бойкой Повести. Историю этих ранних и любимых дум своих, смутных, тревожных и настойчивых, он сам рассказал в стихотворении, помеченном 11 июня 1831 г. (Моя душа, я помню, с детских лет). Эта пьеса, которую можно назвать одной из первых глав поэтической автобиографии Лермонтова, показывает, как рано выработалась в нем та неугомонная, вдумчивая, привычная к постоянной деятельности мысль, участие которой в поэтическом творчестве вместе с удивительно послушным воображением придает такую своеобразную энергию его поэзии.

Всегда кипит и зреет что-нибудь
В моем уме…

М.Ю. Лермонтов в детстве

Было бы очень жаль, если бы чувства и манеры их выражения, рано усвоенные поэтом, дали окончательное направление его поэзии. Эти чувства и манеры были особенностью его поэтического воспитания, а не свойствами его поэтической природы, и послужили только средством для него глубже понять свой талант. Ранние поэтические опыты Лермонтова были пробой пера, предварительною черной работой над своим талантом. Странное дело! Чем настойчивее готовился поэт к собственным похоронам, чем больше накоплялся в его уме запас мрачных и печальных дум, тем чаще прорывались в его песне светлые ноты, тем выше поднимался его тон. Это настроение довольно рано начинает пробиваться из-под прежнего и становится особенно заметно по выходе поэта из юнкерской школы (в 1834 г.), когда он вступил в третье десятилетие своей жизни. Лермонтов иногда возвращался к прежним темам, перепевал свои старые песни под лад нового настроения. Сравните его пьесу 1830 г. Я не люблю тебя с пьесой 1837 г. Расстались мы. Тема обеих пьес одна и та же — след, оставленный в воспоминании исчезнувшею сильною привязанностью, но мотивы различны. В первой пьесе ее образ, оставшийся в его душе, служит ему только бессильным напоминанием умчавшегося сна страстей и мук; во второй пьесе этот образ сохраняет еще часть силы своего подлинника над своим носителем, который не может разлюбить его как призрак своих лучших дней; самый момент, схваченный поэтом, оттенен несколько различно в обеих пьесах: в первой это разрыв, во второй — как будто только разлука. Эта перемена настроения сказалась и в новой развязке, какую дал поэт Демону в окончательной редакции поэмы: Тамара не достается навсегда духу-искусителю; ей всё прощается за то, что она много страдала и любила. Новое настроение выразилось в целом ряде поэтических образов, которые каждый из нас так хорошо помнит смолоду. Мятежный парус, просящий бури, как будто в бурях есть покой, пустынные пальмы, наскучившие своим спокойным одиночеством и поплатившиеся жизнью за удовлетворенное желание порадовать чей-нибудь благосклонный взор, дубовый листок, оторвавшийся от родной ветви и на далекой чужбине напрасно просящий приюта у молодой избалованной чинары, одинокий старый утес, тихонько плачущий в пустыне после разлуки с погостившей у него золотой тучкой, наконец, этот двойной Сон, поражающий красотой скрытой в нем печали, в котором он, одиноко лежа в знойной долине Дагестана с пулей в груди, видит во сне, как ей среди веселого пира грезится его труп, истекающий кровью в долине Дагестана, — как непохожи эти образы на прежде ласкавшую воображение поэта дикую картину бурного океана, замерзшего с поднятыми волнами, в театральном виде мертвенного движения и беспокойства! В этих образах и жажда тревог и волнений без цели, без мысли о счастье, просто как привычная потребность беспокойного сердца, и грустная ирония жизни над горделивым и самолюбивым желанием стать источником счастья и радостей для других, и уединенная грусть о мимолетно скользнувшем счастье, и упрек бессердечному самодовольству счастливых людей, и безмолвная без жалоб обоюдосторонняя заочная скорбь размываемого смертью взаимного счастья без возможности утешить друг друга в минуту разлуки — все мотивы, мало отвечающие эпопее бурных страстей, самодовольной тоски и гордого страдания, которыми проникнуты ранние произведения поэта. Наконец, ряд надменных и себялюбивых героев, все переживших и передумавших, брезгливых носителей скуки и презрения к людям и жизни, у которой они взяли все, что хотели взять, и которой не дали ничего, что должны были дать, завершается спокойно грустным библейским образом пророка, с беззлобною скорбью ушедшего от людей, которым он напрасно проповедовал любви и правды чистые ученья. Демонические призраки, прежде владевшие воображением поэта, потом стали казаться ему «безумным, страстным, детским бредом». То был не перелом в развитии поэтического творчества, а его очищение от наносных примесей, углубление таланта в самого себя. Новые образы постепенно выступали из беспорядочных и смутных юношеских видений, новые мотивы складывались из нестройных порывистых впечатлений по мере того, как зревшая мысль очищала их от тяжелого бреда неустановившейся фантазии. Лермонтов не выращивал своей поэзии из поэтического зерна, скрытого в глубине его духа, а, как скульптор, вырезывал ее из бесформенной массы своих представлений и ощущений, отбрасывая все лишнее. У него не ищите того поэтического света, какой бросает поэт-философ на мироздание, чтобы по-своему осветить соотношение его частей, их стройность или нескладицу, у него нет поисков смысла жизни; но в ее явлениях он искал своего собственного отражения, которое помогло бы ему понять самого себя, как смотрятся в зеркало, чтобы уловить выражение своего лица. Он высматривал себя в разнообразных явлениях природы, подслушивал себя в нестройной разноголосице жизни, перебирал один поэтический мотив за другим, чтобы угадать, который из них есть его собственный, его природная поэтическая гамма, и, подбирая сродные звуки, поэт слил их в одно поэтическое созвучие, которое было отзвуком его поэтического духа. Это созвучие, эта лермонтовская поэтическая гамма — грусть как выражение не общего смысла жизни, а только характера личного существования, настроения единичного духа. Лермонтов — поэт не миросозерцания, а настроения, певец личной грусти, а не мировой скорби.

Мировая скорбь и личная грусть — между этими настроениями больше разницы, чем между словами, их выражающими. В лексиконе это синонимы, в психологии — почти антитезы. Психический процесс, который вводит в состояние мировой скорби, чаще всего называют разочарованием. Разочароваться — значит утратить веру в свой идеал, не самый идеал, а только веру в него, выйти из его обаяния. Идеал как мыслимый и желаемый порядок или поэтический обзор остается, только исчезает вера в его действительность или осуществимость. Можно сохранять убеждение в пригодности известного идеала для людей вообще и при этом потерять уверенность, годятся ли эти люди для такого идеала. Когда разрушается самый идеал, т.е. сознается его нелепость, тогда наступает не разочарование, а отрезвление. Но последнее состояние не может быть источником никакой скорби. Отрезвленный радуется торжеству здравого смысла над нелепою мечтой; разочарованный скорбит о торжестве нелепой действительности над разумным стремлением. Грусть — ни то, ни другое; ее источник — не торжество рассудка и не поражение идеала. Грусть — чувство довольно простое само по себе; но, как все такие чувства, она тем труднее поддается анализу. Ее понимаешь, пока чувствуешь, и перестаешь чувствовать, как только начнешь разбирать. По крайней мере, что такое грусть Лермонтова? Он был поэтом грусти в полном художественном смысле этого слова: он создал грусть как поэтическое настроение, из тех разрозненных ее элементов, какие нашел в себе самом и в доступном его наблюдению житейском обороте. Потому не психологию надобно призывать для объяснения его поэзии, а его поэзия может пригодиться для психологического изучения того настроения, которое служило ей источником. Грусть стала звучать в песне Лермонтова, как только он начал петь:

И грусти ранняя на мне печать…

Она проходит непрерывающимся мотивом по всей его поэзии; сначала заглушаемая звуками, взятыми с чужого голоса, она потом становится господствующею нотой, хотя и не освобождается вполне от этих чуждых звуков. Некоторыми наружными признаками и переходными моментами своей поэзии Лермонтов близко подходил к разным скорбным миросозерцаниям, философским или поэтическим, и к разочарованному презрению жизни и людей, и к пессимизму, который относится к мировому порядку, как брюзгливый учитель к торопливому экспромту рассеянного школьника, и к желчной спазматической тоске Гейне, для которого мир — досадно расстроенный музыкальный инструмент, а жизнь — раздражающая логика противоречий. Но все это — целые миросозерцания, создающие скорбное настроение. Поэзия Лермонтова — только настроение без притязания осветить мир каким-либо философским или поэтическим светом, расшириться в цельное миросозерцание. Притом некоторыми частями своего психологического состава это настроение существенно отличается от всех видов скорби. Скорбь есть грусть, обостренная досадой на свою причину и охлажденная снисходительным сожалением о ней. Грусть есть скорбь, смягченная состраданием к своей причине, если эта причина — лицо, и согретая любовью к ней. Скорбеть — значит прощать того, кого готов обвинять. Грустить — значит любить того, кому сострадаешь. Еще дальше грусть от мировой скорби. Эта последняя вызывается общею причиной, которая всех равно касается и если не во всех возбуждает скорбь, то носителей скорби заставляет скорбеть за всех. Грусть всегда индивидуальна, вызывается отражением житейских явлений в личном сознании и настроении. Но простое по своему психологическому составу, это настроение довольно сложно по мотивам, его вызывающим, и по процессу своего образования. Люди живут счастьем или надеждой на счастье. Грусть лишена счастья, не ждет, даже не ищет его и не жалуется.

У неба счастья не прошу
И молча зло переношу.

Однако это не есть состояние равнодушия, наступающее, когда простятся с счастьем и всеми надеждами на него. Это равнодушие достигается тем, что перестают любить, чего не удалось добиться, заставляют себя думать, что не стоит желать, на что напрасно надеялись. И в грусти теряют надежду достигнуть желаемого и любимого и даже мирятся с этою безнадёжностью, но не теряют ни любви, ни желания. Что же любят и зачем желают? А желают, чтобы было что любить, и любят самое это желание. Потребность любить создает любимые предметы; жизнь может уничтожить их, но потребность остается, как «печальная привычка сердца». Человек не легко поддается ударам судьбы или капризам случая; бороться с ними — его нравственная гордость. Его любовь можно заставить отказаться от всего любимого и даже примириться с утратой, с своим горем, но нельзя заставить отказаться от самой себя, совершить самоубийство; когда ничего не останется любить, она обратится на самое себя, будет любить свое собственное горе. Странное и, может быть, не совсем нормальное состояние, но довольно обыкновенное в действительности. Так муж продолжает любить жену, покинувшую его для другого; так вдова ходит на кладбище на свидание со своим покойником. Что продолжают они любить? Конечно, не чужую любовницу и не скелет, засыпанный землей. Оба они продолжают любить свое прежнее чувство, которым жили и которым не хотят поступиться: одна — в угоду произволу смерти, другой — в угоду произволу чужого сердца. В сильном и негибком характере это чувство может так исключительно сосредоточиться на одном впечатлении, что дальнейшие только напоминают и освежают его, не вытесняя, хотя бы давно уже не существовало предмета, его произведшего. Эта мономания сердца с поэтическою силой выражена Лермонтовым в стихотворении Нет, не тебя так пылко я люблю:

В твоих чертах ищу черты другие;
В устах живых уста давно немые.

Наконец, как часто плачут, чтобы не тосковать, и грустят, чтобы не злиться! Значит, в грусти, как и в слезах, есть что-то примиряющее и утешающее. Вызываемая потребностью продолжить погибшее счастье или заменить не сбывшееся, она сама становится нравственною потребностью как средство борьбы с невзгодами и обманами жизни:

Сладость есть
Во всем, что не сбылось…

Усилиями сердца можно усладить и горечь обманутых надежд. Правда, все это напоминает медведя, который с голода сосет собственную лапу. Но чем ненормальнее такой диеты настроение печального поэта, влюбляющегося в собственную печаль? Человек, переживший опустошение своей нравственной жизни, не умея вновь населить ее, старается наполнить ее печалью об этом запустении, чтобы каким-нибудь стимулом поддержать в себе падающую энергию. Никто из нас никогда не забудет одной из последних пьес Лермонтова, которая всегда останется единственной по неподражаемому сочетанию энергического чувства жизни с глубокою, скрытою грустью, — пьесы, которая своим стихом почти освобождает композитора от труда подбирать мотивы и звуки при ее переложении на ноты: это стихотворение Выхожу один я на дорогу. Трудно найти в поэзии более поэтическое изображение духа, утратившего все, чем возбуждалась его деятельность, но сохранившего жажду самой деятельности, одной деятельности, простой, беспредметной. Не уцелело ни надежд, ни даже сожалений; усталая душа ищет только покоя, но не мертвого; в вечном сне ей хотелось бы сохранить биение сердца и восприимчивость любимых внешних впечатлений. Грусть и есть такое состояние чувства, когда оно, утратив свой предмет, но сохранив свою энергию и от того страдая, не ищет нового предмета и не только примиряется с утратой, но и находит себе пищу в самом этом страдании. Примирение достигается мыслью о неизбежности утраты и внутренним удовлетворением, какое доставляет стойкое чувство. В этом моменте грусть встречается и расходится с радостью: последняя есть чувство удовольствия от достижения желаемого; первая есть ощущение удовольствия от мысли, что необходимо лишение и что его должно перенести. Итак, источник грусти — не торжество нелепой действительности над разумом и не протест последнего против первой, а торжество печального сердца над своею печалью, примиряющее с грустною действительностью. Такова по крайней мере грусть в поэтической обработке Лермонтова.

Как и под какими влияниями сложилось такое настроение поэта? Своим происхождением оно тесно соприкасается с нравственною историей нашего общества. Поэзия Лермонтова всегда останется любопытным психологическим явлением и никогда не утратит своих художественных красот; но она имеет еще значение важного исторического симптома. Лермонтов — поэт по преимуществу лирический; его творчество воспроизводило почти исключительно жизнь сердца и касалось трудноуловимых ее мотивов. Господствующее место среди мотивов этой жизни занимает личное счастье. Вопрос об этом счастье, о том, в чем оно состоит и как достигается, всегда составлял важную и тревожную задачу для человеческого сердца. Поэзия Лермонтова подходила к этому вопросу с обратной стороны, с изнанки, если можно так выразиться: она пыталась указать, в чем не следует искать счастья и как без него обойтись. Ныне вопрос о счастье не любят ставить во всем его объеме. Состав счастья так осложнился, что не выдержал прежней своей цельности и распался на разнообразные свои элементы, на специальности. В обществе говорят о богатстве, гигиене, гражданских добродетелях, талантах, успехах по службе или среди женщин; говорить о счастье вообще позволяется только очень молодым девицам, притом лишь монологически, подобно профессору, при общем молчании аудитории, да и это допускается лишь потому, что за одними девицами оставлено пока право быть наивными в обществе. В состав счастья вошло столько разнообразных благ, что самый смелый эвдемонический аппетит не надеется сладить со всеми. Каждый, смотря по напряжению и растяжимости своих желаний, выбирает себе какое-либо одно благо или подбирает несколько сподручных благ и на их достижении вырабатывает силы своего ума и сердца, разучивая более и менее высокую октаву счастья. Поверхностный и всеобъемлющий, т. е. за все хватающийся дилетантизм признан неудобным и в сердечной жизни, как во всякой другой; в интересе технического успеха рядом с разделением труда усиливается и специализация наслаждений. Так, стремление к счастью раздробилось на отдельные житейские охоты, своего рода спорты сердца. Самое слово счастье стало непопулярно, потеряло свое прежнее обаяние и приобрело специфический, немного приторный запах женского института. Это потому, что над счастьем много смеялись легкомысленные люди, а люди серьезные перестали ясно понимать значение этого слова. Но если пострадали ясность понимания и цельность вкуса счастья, то культ его сохранил прежнюю силу. Не все отчетливо понимают, что такое счастье вообще; но то конкретное, что разумеют под этим словом, те специальные блага, которые выбирает себе каждый из общего запаса счастья, составляют смысл, цель и сильнейший стимул личного существования. Идею счастья мы прививаем к своему сознанию воспитанием, оправдываем общим мнением людей, наконец, извиняем всеми инстинктами своей природы. Разрушьте эту идею, и мы перестанем понимать, для чего родимся и живем на свете. Мы менее огорчаемся, когда безуспешно ищем счастья, чем когда не находим его там, где искали. Так жаждущие в знойной пустыне более удовлетворяются раздражающим призраком воды, чем просто мыслью, что воды нет. Отсутствие счастья делает нас менее несчастными, чем его невозможность.

Были, однако, сострадательные попытки освободить людей от идолослужения этой идее, заставить их усилиями ума и сердца, напряженною работой над своею волей отказаться от личного земного счастья как от обязательной цели жизни, священной заповеди блаженства. Один из процессов этой эмансипации от ига счастья особенно знаком каждому из нас. С наименьшим трудом удается эта работа простым верующим христианам. Они не знают ни философских, ни физиологических оправданий учения об эвдемонизме, о житейском благополучии, а воспитание в духе долга и смирения регулирует у них деятельность инстинктов. Так создается очень простой и ясный взгляд на жизнь. Правило жизни — самоотвержение. Не мир своими благами обязан служить притязаниям лица, а лицо своими делами обязано оправдать свое появление в мире. Страдание признается благодатным призывом к этому оправданию, а житейская радость — напоминанием о ее незаслуженности. Христианин растворяет горечь страдания отрадною мыслью о подвиге терпения и сдерживает радость чувством благодарности за незаслуженную милость. Эта радость сквозь слезы и есть христианская грусть, заменяющая личное счастье. Христианская грусть слагается из мысли, что личное существование должно служить целям мирового порядка, следовать путям провидения, и из чувства, что мое личное существование не оправдывает этого назначения; значит, она слагается из идеи долга и чувства смирения. Говорим о христианской грусти не по нравственному христианскому вероучению, которое учит не грустить, а надеяться и любить; разумеем грусть, какою она является в домашней практике христианской жизни, терпимой христианским нравоучением. Неподражаемо просто и ясно выразил эту практическую христианскую грусть истовый древнерусский христианин царь Алексей Михайлович, когда писал, утешая одного своего боярина в его семейном горе: «И тебе, боярину нашему и слуге, и детям твоим черезмеру не скорбеть, а нельзя, чтоб не поскорбеть и не прослезиться, и прослезиться надобно, да в меру, чтоб Бога наипаче не прогневать».

Поэтическая грусть Лермонтова была художественным отголоском этой практической русско-христианской грусти, хотя и не близким к своему источнику. Она и достигалась более извилистым и трудным путем. Лермонтов родился и вырос в среде, в которой житейские условия воспитали неумеренную жажду личного счастья. Лучи образования, искусственно и не всегда толково проведенные в эту среду, возбудили, но не направили ее сонной мысли, не научили ее человечнее понимать людские отношения. Напротив, они сделали ее самоувереннее и притязательнее и развили в ней гастрономию личного счастья изысканными приправами; его стали искать не в одних материальных благах, не в одной бесцельной власти над ближними: науки и искусства, мировой порядок и само провидение обязаны были служить ему под опасением быть наказанными за ослушание сердитым пессимизмом и неверием со стороны такого прихотливого и раздражительного миросозерцания. Среди искусственной юридической и хозяйственной обстановки, доставлявшей много досуга, но мало побуждений к размышлению, целые поколения образованных господ и госпож питались таким миросозерцанием, жертвуя прямыми своими интересами и обязанностями усилиям воспитать в своей среде безукоризненные образцы тонкого вкуса и изысканного общежития. Эти поколения и создали ту удивительную культуру сердца, которая утонченностью и ненужностью воспитанных ею чувств, соединенных с крайне неустойчивою нервною и моральною системой, так напоминает старинную барскую теплицу с ее дорогою и прихотливою флорой, способною занять ботаника только разве тем, что она служила удачным опытом борьбы с климатом и хозяйственным смыслом. По лучшим произведениям нашей беллетристики пятидесятых и шестидесятых годов еще памятны превосходно изображенные образчики этой тепличной, нервной, сантиментально-вялой и нравственно-уступчивой культуры.

Сильному уму не много нужно было усилий, чтобы понять противоречие столь искусственно сложившейся и хрупкой среды. Лермонтов стал к ней в двусмысленное отношение. Родившись в ней и привыкнув дышать ее воздухом, он не восставал против коренных ее недостатков; напротив, он усвоил много дурных ее привычек и понятий, что делало столь неприятным его характер, как и его обращение с людьми. Редко платят такую тяжелую дань предрассудкам и порокам своей среды, какую заплатил Лермонтов. Он был блестящею иллюстрацией и печальным оправданием пушкинского Поэта, в минуты безделья, пока божественный глагол не касался его слуха, умел быть ничтожней всех ничтожных детей мира или по крайней мере любил таким казаться. Но при таком практическом примирении с воспитавшею его средой тем неодолимее было его нравственное отчуждение от нее. Он как будто мстил ей за противные жертвы, какие принужден был ей принести, и при каждой оглядке на себя в нем вспыхивала горькая досада на это общество, подобная той, какую в увечном человеке вызывает причина его увечья при каждом ощущении причиняемой им неловкости.

Поэт

…по праву мести
Стал унижать толпу под видом лести…

По его признанию, общество всегда казалось ему собранием людей бесчувственных, самолюбивых в высшей степени и полных зависти, к которым он с безграничным презрением обращал свою ненависть. При виде этого «надменного, глупого света с его красивой пустотой» как ему хотелось дерзко бросить этому свету в глаза железный стих, облитый горечью и злостью! Но Лермонтову не из чего было выковать такой стих, и он не стал сатириком. В его стихе иногда звучала сатирическая нота, он был способен на злую и горькую остроту, но был лишен той острой горечи и злости, какою необходимо полить сатирический стих. У Лермонтова было слишком много лиризма, под действием которого сатирический мотив растворялся в элегическую жалобу, как это случилось с его Думой. Очень рано и выразительно сказалась эта связь сатирического негодования с ослаблявшею его грустью в одной мимолетной заметке 16-летнего поэта, уцелевшей в его тетради 1830 г.: «в следующей сатире всех разругать и одну грустную строфу». А потом, во имя чего восстал бы Лермонтов против порядков, нравов и понятий современного общества, во имя каких правил и идеалов? Ни вокруг себя, ни в себе самом не находил он элементов, из которых можно было бы составить такие правила и идеалы; ни наблюдение, ни собственное миросозерцание не давали ему положительной сатирической темы, без которой сатира превращается в досужее зубоскальство. Лучшее, что он мог заимствовать у своего общества, была все так же эстетическая культура сердца, заменявшая нравственные правила тонкими чувствами, общественные и другие идеалы — мечтами о личном счастье. Он возмущался против общества, среди которого вращался, но мирился с общежитием, к которому привык.

Я любил
Все обольщенья света, но не свет…

Однако он чувствовал, что этими обольщениями он нравственно связан и с самим нелюбимым светом, и не мог порвать этой связи, хотя порой и стыдился ее. От этого света вместе с понятиями и привычками унаследовал он и раннюю возбужденность чувств, которой сам дивился и которой любил наделять своих героев: трех лет он плакал, растроганный песнью матери, десяти лет был уже влюблен. Ему тяжело было поднимать сатирический бич на это общежитие, хотя порой он и хлестал им самое общество и даже страдал за это. Ему пришлось бы бить по собственным больным местам, до которых и без того было больно дотронуться. Не имея сил бичевать испорченное общежитие, с которым он так тесно соприкасался, он обратил печальную мысль на болезни, которыми сам заразился через это соприкосновение. Эта печаль прошла две фазы в своем развитии. Первая была порой бурного и ожесточенного разочарования. Прежде всего своею тревожною мыслью и тонким чутьем поэт постиг пустоту и призрачность тех благ, из которых люди его общества строили свое личное счастье и в которых он сам искал его.

И презирал он этот мир ничтожный,
Где жизнь — измен взаимных вечный ряд,
Где радость и печаль — все призрак ложный,
Где память о добре и зле — все яд.

Это зрелище развеяло его собственные юношеские мечты и отравило ему вкус жизни. Бывало, и он молил о счастье. Теперь

…тягостно мне счастье стало,
Как для царя венец…

После, незадолго до смерти, в Валерике, поражающем сосредоточенною и жестокою печалью, которую так редко выдерживал Лермонтов, он в сжатой, как бы схематической исповеди изложил ход своего разочарования, последовательными моментами которого были: любовь, страдание, бесплодное раскаяние и, наконец, холодное размышление, убившее последний цвет жизни. Невозможно счастье, так и не нужно его, — таков был несколько надменный и детски-капризный вывод, вынесенный поэтом из первых житейских испытаний. Но эти самые утраты и поражение «сердца, обманутого жизнью», помогли поэту одержать важную победу над своим самомнением. Верный духу и миросозерцанию своей среды, он начал сознательную жизнь мыслью, что он — центр и душа мирового порядка. В одном письме 18-летний философ, размышляя о своем «я», писал, что ему страшно подумать о том дне, когда он не будет в состоянии сказать: я, и что при этой мысли весь мир превращается для него в ком грязи. Теперь он стал скромнее и в Думе пропел похоронную песню ничтожному поколению, к которому принадлежал сам. Эта победа облегчила ему переход в новую фазу его печального настроения, в состояние примирения с своею печалью. Он переставал волноваться и скорбеть о своей «пустынной душе», опустошенной «бурями рока», и понемногу населял ее мирными желаниями и чувствами. Наскучив бурями природы и страстей, он начинал любить

Поутру ясную погоду,
Под вечер тихий разговор…

Присматриваясь к этим мирным явлениям природы и к тихим разговорам людей, он стал чувствовать, что и счастье может он постигнуть на земле, и в небесах видит Бога. Счастье возможно, только надобно сберечь способность быть счастливым, а если она утрачена, следует довольствоваться пониманием счастья: так переиначился теперь прежний взгляд поэта. Из этого признания возможности счастья и из сознания своей личной неспособности к нему и слагалась грусть Лермонтова, какой проникнуты стихотворения последних шести-семи лет его жизни.

Теперь может показаться странным и непонятным процесс, которым развивалось поэтическое настроение Лермонтова. Это развитие, конечно, направлялось особенностями личного характера и воспитания поэта и характером среды, из которой он вышел и которая его воспитала. Изысканно тонкие чувства и мечтательные страдания, через которые прошла поэзия Лермонтова, прежде чем нашла и усвоила свое настоящее настроение, теперь на многих, пожалуй, произведут впечатление досужих затей старого барства, и нужно уже историческое изучение, чтобы понять их смысл и происхождение. Но самое настроение этой поэзии совершенно понятно и без исторического комментария. Основная струна его звучит и теперь в нашей жизни, как звучала вокруг Лермонтова. Она слышна в господствующем тоне русской песни — не веселом и не печальном, а грустном. Ее тону отвечает и обстановка, в какой она поется. Всмотритесь в какой угодно пейзаж русской природы: весел он или печален? Ни то, ни другое: он грустен. Пройдите любую галерею русской живописи и вдумайтесь в то впечатление, какое из нее выносите: весело оно или печально? Как будто немного весело и немного печально: это значит, что оно грустно. Вы усиливаетесь припомнить, что где-то было уже выражено это впечатление, что русская кисть на этих полотнах только иллюстрировала и воспроизводила в подробностях какую-то знакомую вам общую картину русской природы и жизни, произведшую на вас то же самое впечатление, немного веселое и немного печальное, — и вспомните Родину Лермонтова. Личное чувство поэта само по себе, независимо от его поэтической обработки, не более как психологическое явление. Но если оно отвечает настроению народа, то поэзия, согретая этим чувством, становится явлением народной жизни, историческим фактом. Религиозное воспитание нашего народа придало этому настроению особую окраску, вывело его из области чувства и превратило в нравственное правило, в преданность судьбе, т.е. воле Божией. Это — русское настроение, не восточное, не азиатское, а национальное русское.

Могила М.Ю. Лермонтова.

На Западе знают и понимают эту резиньяцию; но там она — спорадическое явление личной жизни и не переживалась как народное настроение. На Востоке к такому настроению примешивается вялая, безнадежная опущенность мысли и из этой смеси образуется грубый психологический состав, называемый фатализмом. Народу, которому пришлось стоять между безнадежным Востоком и самоуверенным Западом, досталось на долю выработать настроение, проникнутое надеждой, но без самоуверенности, а только с верой. Поэзия Лермонтова, освобождаясь от разочарования, навеянного жизнью светского общества, на последней ступени своего развития близко подошла к этому национально-религиозному настроению, и его грусть начала приобретать оттенок поэтической резиньяции, становилась художественным выражением того стиха-молитвы, который служит формулой русского религиозного настроения: да будет воля твоя. Никакой христианский народ своим бытом, всею своею историей не прочувствовал этого стиха так глубоко, как русский, и ни один русский поэт доселе не был так способен глубоко проникнуться этим народным чувством и дать ему художественное выражение, как Лермонтов.

Русская мысль. 1891. № 7. С. 1.

Впервые опубликовано: Русская мысль. 1891. № 7. С. 1-18.

Ключевский Василий Осипович (1841-1911). Российский историк, академик (1900 г.), почетный академик (1908 г.) Петербургской Академии Наук.

что это? Отвечаем на вопрос. Как побороть грусть?

Она может возникнуть практически на ровном месте. От капель дождя, стучащих по крыше, от неба серо-стального цвета или от разного рода информации. Грусть – это особое эмоциональное состояние человека, которое не единожды воспевалось поэтами, писателями и художниками.

Что такое грусть?

Под печалью подразумевают отрицательную эмоцию, возникающую тогда, когда чувствуется неудовлетворенность в разных жизненных аспектах. То есть когда у человека появились проблемы на работе или он поссорился с кем-то из родственников, вполне вероятно, что он будет чувствовать грусть. Стоит отметить, что печаль в клинически-запущенном случае может перейти в депрессию, хотя словари говорят следующее: «Грусть – это состояние, похожее на тоску или томное уныние. Также можно сказать, что это фаза, при которой накопленные отрицательные эмоции — раздражение, мелкие обиды — не могут найти выход».

Нередко печаль становится основой лирических или художественных произведений. Грусть – это неотъемлемая часть человеческой жизни, и, как каждое явление, она может выполнять положительные и отрицательные функции.

Зачем нужна грусть?

Не всегда можно понять, что именно стало причиной грусти. Иногда случается такое, что вечером у человека отличное настроение, а утром он просыпается с чувством печали. За одну ночь в его жизни ничего не поменялось, не случилось ничего непредвиденного, неожиданного и деструктивного. Но он проснулся грустным…

Находиться в состоянии печали — неестественно для человека. Кто-то может поспорить, мол: «Я всегда грустный» или «Мне нравится грусть». Но грусть – это своеобразный сигнал, который посылает подсознание, побуждая к действию. Для людей, не склонных поддаваться отрицательным эмоциям, она является чем-то чужеродным, непривычным и враждебным. Соответственно, от этого ощущения хочется избавиться, поэтому приходится подниматься с дивана, принимать решения, отвечать на звонки и менять свою жизнь. Как показывает практика, активные действия, ориентированные на результат – лучшее лекарство от печали.

Похожие слова

Говоря про грусть, много людей ассоциируют ее с разными понятиями, такими как обида, тоска, скорбь, уныние. Эти термины достаточно расплывчаты, поэтому сложно очертить их границы, но важно понимать, что в некоторых случаях к грусти они не имеют никакого отношения. Вот несколько самых распространенных терминов, которые часто применяют вместо этого слова:

• Тоска. Чувство более сильное и глубокое, зачастую выражается интенсивнее, чем грусть. Возникает от очень неприятных переживаний. Чаще всего они связаны с расставанием с кем-то.
• Уныние. Если грусть или тоска могут заставить человека что-то сделать, то уныние не обладает такой мотивационной силой. При унынии характерно снижение работоспособности и плохое настроение на протяжении длительного периода времени.
• Скорбь. Крайняя ступень печали. Можно сказать, что скорбь – это эмоция, влияющая и на физическое состояние (головные боли, бессонница, проблемы с сердцем). Возникает после потери близкого человека, физических или умственных возможностей.

Положительные качества

Грусть, печаль, тоска – эти состояния часто воспринимаются окружающими отрицательно. Но, как и во всех аспектах нашего бытия, в них можно найти что-то положительное:

• Порядок. Легкая грусть полезна, так как человек начинает задумываться о своей жизни, пытается найти источник этого эмоционального состояния. Попутно он пересматривает свои ценности, принципы и поведение. Это помогает навести порядок в мыслях.
• Мотиватор. Как уже было сказано, такое состояние неестественно для человека, поэтому печаль может быть отличным мотивационным средством на пути к желаемому.
• Сочувствие. Человек, который долго пребывает в плохом настроении, в основном зациклен только на себе. Но тот, кто не так давно почувствовал легкий укол печали, понимает, что есть люди, которым может быть еще хуже. Грусть порождает сочувствие, а сочувствие – «Человека».
• Облегчение. Иногда печаль приводит к слезам, и в этом тоже есть свои достоинства. Слезы помогают успокоиться и обрести душевное равновесие.

Как побороть грусть?

У А. Розенбаумана были такие слова: «Грусти всегда налетают внезапно. Пойти пройтись, ведь поделить их не с кем». Конечно, иногда печаль считают проявлением определенных человеческих качеств. Она помогает самосовершенствоваться и лучше понимать себя. Но когда состояние плохого настроения затягивается на месяцы без намека на просветление – это уже диагноз. Поэтому нужно уметь брать от грусти лучшее, а потом избавляться от нее без зазрений совести:

• Сладкое. Глюкоза и шоколад заряжают организм энергией, а это всегда поднимает настроение.
• Больше жизни. Очередное тоскливое утро? Позавтракайте в ближайшем кафе или сходите туда, где давно хотели побывать. Новые впечатления заставят забыть о плохом настроении.
• Меньше срочности – больше радости. Пребывая в плохом настроении, лучше отложить все важные и срочные дела. По возможности отключите рабочий телефон и делайте то, что приносит радость: пускайте мыльные пузыри, катайтесь на велосипеде, смотрите комедии.
• Эксплуатировать. Грусть не всегда нужно прогонять. Иногда ее можно использовать в творчестве. Попробуйте написать стих, сочинение или наиграть мелодию.

Что говорят другие?

Нередко можно услышать много высказываний о грусти, которые лучше любых определений расскажут, в чем ее суть, польза и опасность:

• Твоя грусть – доказательство того, что душа еще не очерствела.
• Сильные люди грустят, слабые – впадают в депрессию.
• Печаль и тоска словно дети – если о них хорошо заботиться, то вырастут быстро.
• Чашка чая и подушка – вот те вещи, которые разделят любую тоску.
• В мире много печали, но никто не заставляет смотреть ей в глаза.
• Грусть нельзя лечить вином, иначе она превратится в уныние.

Также можно сказать, что грусть – явление временное, слабое и неглубокое. Переживания менее неприятны человеку, поэтому в таком состоянии можно создать множество действительно потрясающих вещей. Чувство легкой печали всегда приходит внезапно. И так хочется спрятаться от всего мира и просто отдохнуть в тишине. Да, грусть – это отрицательная эмоция, зато с множеством положительных качеств.

Откуда приходит грусть? / Православие.Ru

Порой безо всякой видимой причины человеку бывает грустно. Дома все здоровы, и нет проблем на работе. Цветёт жасмин, щебечут птицы, и вечер обещает фантастический закат — но грустит венец природы. Словно забыл что-то и никак не может вспомнить…

Грусть — она где? В крови у того, кто грустит, — или, как микроб, в воздухе, и ею все дышат?

Когда человек двигается, грустить тяжело. Гораздо легче грустится лёжа на спине, глядя в небо. Или лёжа на животе и глядя на муравьёв в траве. Рубишь дрова — не грустится. Бросил рубить, сел, вытер пот со лба — опять грустишь.

Один человек мне сказал, что грусть родилась от чувства потери. Такой потери, про которую ты забыл. То есть ты сам не знаешь, что потерял, однако же грустишь и не понимаешь, с какой стати.

Допустим, ты потерял ключи от дома. Разве ты будешь грустить и, тем более, петь протяжные песни? Нет. Сто раз нет. Ты будешь ругаться последними словами, искать виноватых (жену, к примеру), будешь смотреть под ноги, словно ты — грибник, а кругом — лес. Ты будешь зол и активен. А всё потому, что предмет потери известен.

А вот потеряли мы рай. Потеряли начисто и безнадёжно. То есть так, что если искать самим, то не знаешь даже в какую сторону бежать. Но ищут, когда знают, что потеряли. А мы забыли об этой потере. Мозгами забыли, но душой помним. У нас душа временами на собаку похожа. Скулит что-то нечленораздельное, тоску нагоняет, а понять ничего нельзя. Вот откуда грусть в человеке.

Делаю вывод, что грустят все, хотя опыт этот вывод стремится опровергнуть. Я всё ищу вчерашний день и натыкаюсь на стройные колонны оптимистов, которым тепло на свете от полного забвения своей главной потери. Я думал, что у них есть тайна, что они так бодры оттого, что и дверцу нашли, и ключик от дверцы у них в кармане. Разговаривал, спрашивал. Оказалось, никто ничего не знает. Даже не понимают, о чем я спрашиваю. Некоторые, те, что посмышлёнее, гневно кричали: «Гони его! Он нам сейчас дурацкими вопросами совесть разбередит и душу наизнанку вывернет! А у нас футбол сегодня, финал Кубка чемпионов».

Если бы у нас, как в Средние века, была культура публичных диспутов, я бы предложил открытый диспут на тему всечеловеческой грусти. Вселенской грусти. «Вселенская грусть — двигатель прогресса». Или «Попытка забыться и развлечься как источник науки и искусства». Было бы интересно.

***

Грусть — это не тоска и тем более не уныние. Это — не смертный грех. Наоборот, смертным грехом пахнет оптимизм. В восьми случаях из десяти можно подозревать, что оптимист украл что-то, или избежал наказания, или придумал какую-то хитрую пакость. Оптимизмом дышит гимн Люфтваффе, тот самый, где «вместо сердца — пламенный мотор». Наоборот, все влюблённые, то есть те, кто не хочет смотреть на мир сверху вниз и сбрасывать бомбы, грустят. Влюблённые, конечно, пляшут под дождём, скачут через заборы, ночуют под окнами. Но ещё они непременно грустят.

Грустит весенним вечером девушка, ощущая себя пустой и бесполезной. Соловей щебечет, черёмуха с акацией дурманят ум роскошью запахов, а она грустит. Она чувствует, что когда-то родит новую жизнь. Но когда, когда? И как это будет? И где тот, кому можно склонить голову на плечо? И вот природа расцветает и веселится, а человек, тот, ради кого сотворена природа, грустит и томится.

Грустит и томится юноша. Кровь в его венах — что кипяток в батареях. Но зачем он здесь? И почему Луна такая близкая, но рукой её не достать? Юноша тоже чувствует, что какая-то девушка должна родить новую жизнь. Но он не знает, какая именно, и не понимает ещё до конца, при чём тут он. А природа продолжает свою хамскую весеннюю радость. Это всё равно, как если бы царь во дворце грустил, а вся челядь, все пажи, все стражники и поварята были безумно счастливы.

***

Раньше думали, что человек велик потому, что сумел делать самолёты. Теперь такую глупость может повторить только человек с врождённым психическим дефектом. Человек велик потому, что ему всего мира мало. А раз ему его мало, раз не для этого мира только создан человек, то ему остаётся утешаться стихами и песнями. Человек велик потому, что он грустит о рае и поёт песни. А самолёты нынче и беспилотные есть. Они компьютерами управляются. Но никакой компьютер не споёт «Не для меня придёт весна», и никакой компьютер, услышав песню, не прослезится.

Физику понимают не все. Не все могут разобрать и собрать автомат Калашникова. Не все могут плавать под водой с аквалангом. Но влюблялись все, и грустили все. Значит, это и есть отличительная черта существа человеческого. И само человечество есть великая семья существ, потерявших рай, грустящих по этому поводу и не понимающих причин своей грусти.

***

Грусть — это смутная память и не менее смутное предчувствие. Это — бездна, раскрывшаяся в душе и ничем, кроме Бога, не могущая наполниться. О душа, грустящая об утраченном блаженстве! С кем мне сравнить тебя? Сравню тебя с царевной Несмеяной. Почему бы нет? Будем говорить о великом на детском языке. Не будем бояться приоткрывать завесу над тайнами при помощи шуток и прибауток. Будем вести себя как шуты, то есть как самые грустные на свете люди, которые кажутся всем самыми весёлыми.

Царевна Несмеяна плакала во дворце. Сложность была в том, что ей самой была неизвестна причина плача. «Диагноза нет — лечить нельзя», — говорили немецкие доктора. А царевна всё плакала и плакала, так что под её троном вздулся паркет, а в углах девичьей стала отсыревать штукатурка.

Царь-отец был человек прогрессивный. Он верил в силу таблеток и мечтал о межпланетных странствиях. «Смотри, доченька. Я тебе новую мобилку купил. В ней три гигабайта памяти». А она ещё пуще слезами заливается. «Пойдём, доченька, ко мне в палаты. Посмотрим новый фильм Стивена Спилберга». А она ещё сильнее воет, и слёзы текут без всякого намёка на исчерпаемость ресурса.

Дальше эта сказка по-разному сказывается. Но главная линия — везде одна и та же. Всё новомодное, всё блестящее, дорогое, заморское усиливало неразгаданные страдания царевны. Так она и убила бы себя страданием, так бы и потеряла зрение от слёз, если бы не любовь к человеку, которого, по причине обычности и невзрачности, никто и замечать не хотел. Он её развеселил, он её утешил, он ей слёзки вытер и к жизни вернул. Он стал ей другом и мужем навсегда.

Это, друзья мои, образ Христа, проникший в сказку. Это намёк на Христа, Которого не видят те, кто от повседневной мишуры ослеп, и Которого по причине Его простоты и смирения не принимают всерьёз мудрецы века сего.

Ну а плачущая царевна, вестимо, это — душа наша, которая ревёт безутешно и страдает, якобы беспричинно, пока Небесный Жених в простой одежде не посмотрит на неё мудро и ласково.

Вот оно как.

Ценность печали | Психология сегодня

Наша склонность избегать печали почти инстинктивна. С самого раннего возраста мы стараемся избегать грустных переживаний. Как взрослые, мы быстро успокаиваем плачущих младенцев или небрежно говорим рыдающим детям: «Не грусти. Не унывать. Ты в порядке. Хватит плакать.»

Хотя и не намеренно, но мы склонны передавать сообщение о том, что грусть — это плохо, и ее следует избегать. Тем не менее, исследования показали, что печаль может быть адаптивной эмоцией с реальными преимуществами.Итак, почему мы так боимся грустить?

Печаль часто ошибочно принимают за депрессию. В отличие от депрессии, грусть является естественной частью жизни и обычно связана с определенным переживанием боли или утраты или даже со значимым моментом связи или радости, который заставляет нас ценить свою жизнь. Депрессия, с другой стороны, может возникнуть без четкого объяснения или может быть результатом нездоровой, неадаптивной реакции на болезненное событие, когда мы либо сопротивляемся своей естественной реакции на событие, либо оказываемся подавленным ею.

Когда мы находимся в депрессивном состоянии, мы часто чувствуем оцепенение или притупление эмоций. У нас могут быть чувства стыда, самообвинения или ненависти к себе, которые могут мешать конструктивному поведению, вместо этого создавая недостаток энергии и жизненных сил. С другой стороны, печаль может пробуждаться.

Печаль — это живая эмоция, которая может напоминать нам о том, что для нас важно, что придает смысл нашей жизни. Как заметил мой отец, психолог и писатель Роберт Файерстоун: «Когда мы чувствуем печаль, она нас центрирует.«В целом, когда мы распознаем свои эмоции и позволяем себе чувствовать их в здоровом и безопасном качестве, мы чувствуем себя более обоснованными, более самими собой и даже более устойчивыми. Напротив, подавление эмоций может заставить нас чувствовать себя более подавленными. Итак, чего мы на самом деле избегаем, когда избавляемся от печали?

На протяжении всей своей жизни мы сталкиваемся с болезненной реальностью, болью из-за наших межличностных отношений, отказами, разочарованиями и случайными обидами, которые мы испытываем при взаимодействии с другими.Мы сталкиваемся с болью экзистенциальных проблем, утрат, болезней и разрушения и, в конечном итоге, со смертью. Кроме того, большинство из нас таит в себе много старой боли из нашего прошлого и неявно помнит тяжелые эмоции, которые мы пережили, но были слишком молоды, чтобы понять их смысл. В детстве мы зависели от других в своем выживании, заставляя многие вещи, например, сердитых или невнимательных родителей, казаться пугающими или даже опасными для жизни. На этой ранней стадии мы не могли выразить словами или сформулировать нашу боль и страх. Тем не менее, мы несем эту печаль с собой на протяжении всей жизни.

Большинство из нас, в той или иной степени, боятся, что любая грусть ударит по этому источнику скрытых эмоций. Этот страх может побудить нас искать способы избавиться от эмоций. В детстве мы развиваем определенные психологические защиты, чтобы адаптироваться к болезненным обстоятельствам, поэтому жизнь может казаться более сносной, если она немного скучнее. Часто методы, которые мы используем, чтобы отрезать или смягчить нашу боль, на самом деле в конечном итоге наносят вред нам и тем, о ком мы заботимся больше всего.

Эти методы, возможно, когда-то были адаптивными, но теперь они служат для ограничения нашей взрослой жизни.Например, мы можем избегать сближения с кем-либо или не достигать значимых целей в ошибочной попытке защитить себя. У нас может образоваться пристрастие к веществам, которые обезболивают нас от боли, но такое поведение часто приводит к травмам. Мы можем постоянно заниматься чем-то вроде работы или заниматься банальными делами, чтобы отогнать тяжелые эмоции, но такое поведение не позволяет нам тратить время на общение с людьми, которые для нас важны, или заниматься делами, которые приносят нам радость. То, на что мы идем, чтобы избежать эмоций, на самом деле отталкивает нас от самой жизни.

В терапии я снова и снова был свидетелем широко распространенных, неизбирательных глубин эмоций, к которым люди любого возраста и любого опыта могут получить доступ, просто лежа и позволяя себе почувствовать. Иногда это начинается с того, что человек просто дышит или издает негромкий звук. В других случаях люди будут использовать текущие примеры разочарования или беспокойства, чтобы проникнуться своими чувствами.

Тем не менее, почти во всех случаях люди, с которыми я работал, смогли получить доступ к гораздо более глубоким, первобытным эмоциям.Многие из этих чувств зародились в самые ранние годы их жизни. С этими чувствами приходят воспоминания, образы и вспышки болезненных событий, а также сильное ощущение сырых реалий человеческого состояния. Меня никогда не перестает удивлять и трогать, как такие глубокие эмоции могут так быстро выходить на поверхность. Быть свидетелем — смелый поступок, особенно когда большинство людей, занимающихся повседневной жизнью, изо всех сил стараются избежать этих чувств.

Проблема в том, что мы не можем избирательно заглушить боль, не заглушив радость.Наша способность испытывать эмоции — часть нашего человеческого наследия. Эмоции предоставляют нам информацию и помогают выжить и процветать. Когда мы подавляем «отрицательные» эмоции, мы теряем связь со своими адаптивными эмоциями, такими как любовь, страсть, тепло или желание, и, следовательно, ведем гораздо более мертвую жизнь. Когда мы чувствуем свои чувства, наша жизнь приобретает смысл, структуру, глубину и цель.

Как сказал автор Антуан де Сент-Экзюпери: «Печаль — это одна из вибраций, подтверждающих факт жизни». Когда мы избегаем чувств, мы часто теряем связь с нашим настоящим «я» и нашей привязанностью к нему.Когда мы чувствуем свои эмоции, наша жизнь имеет для нас большую ценность. Мы больше заботимся, хотим большего, больше любим, больше растем и стремимся к большему. Чем полнее мы проживаем свою жизнь, тем мы счастливее и тем более мучительную печаль мы чувствуем. Это добавляет смысла нашему опыту.

Конечно, мы можем злоупотреблять своими отрицательными эмоциями, позволяя себе зацикливаться на них или чувствуя себя жертвами наших обстоятельств. Часто люди склонны либо преуменьшать, либо драматизировать свои эмоции, вместо того, чтобы просто чувствовать их.Преувеличивать или размышлять о своей печали или заниматься жалостью к себе могут быть очень разрушительными и дезадаптирующими. С другой стороны, если мы позволим себе почувствовать нашу настоящую грусть по поводу реальных вещей, эмоция может пройти через нас, как волна, достигая своего пика, затем омывая нас и в конечном итоге рассеиваясь. Это не значит, что вся боль утихнет или исчезнет навсегда, но мы можем научиться чувствовать ее, когда она возникает, и затем продолжать жить своей жизнью, чувствуя себя более жизнеспособным, правдивым и уравновешенным внутри себя.

Если мы решаем чувствовать свои эмоции — позволять им двигаться через нас — мы делаем лучший выбор в отношении наших действий и ведем более целенаправленную жизнь. Мы можем научиться принимать то, что нам нужны наши чистые и настоящие чувства, потому что они связывают нас с самими собой, с тем, что мы любим и чего хотим.

Подробнее от доктора Лизы Файерстоун на PsychAlive.org

Важность печали — какова ее цель в нашей жизни?

Что такое печаль? Какова его цель в нашей жизни?

Эмоция печали необходима для нашего выживания и была частью человеческого опыта с незапамятных времен.Печаль — это способ нашего тела сказать нам, что событие (например, смерть любимого человека, развод, неверность) и / или внутренний опыт (например, мысли, убеждения, воспоминания, наше воображение) причинили нам боль или расстроили.

В детстве грусть сообщает о нашем горе, и наши опекуны отвечают, оказывая помощь или утешение, пока мы плачем. По мере взросления мы узнаем о горе, предательстве и опустошении, и очень быстро печаль может превратиться в невыносимую боль. То, как наши близкие и общество справляются с горем, будет влиять на нашу готовность впустить нашу печаль.Например, было бы сложно плакать, если бы вы считали, что другие считают вас «слабым» или если ваш друг сказал вам, что «не о чем плакать».

Возможно, неудивительно, что «быстрое решение» (т. Е. Лекарства) так часто ищут, чтобы мы могли возобновить свою, казалось бы, идеальную продуктивную жизнь. Антидепрессанты не были созданы для того, чтобы искоренить универсальные здоровые эмоции. Я боюсь, что наше общество становится нетерпимым к печали, которая только усиливается такими ярлыками, как «слабый», «глупый» и «депрессивный».

Это социальное восприятие необходимо изменить; независимо от того, как долго мы пытаемся избегать, критиковать или искоренять нашу печаль, она всегда найдет способ «соединиться» и заставить нас слушать. В конце концов, нам нужно грустить.

Почему мы должны позволять себе грустить?

В простейшей форме у нас есть два «мозга»: Эмоциональный разум и Думающий мозг .

Мыслящий мозг обрабатывает нашу жизнь как серию событий, тогда как эмоциональный разум фокусируется на том, как мы относимся к тому, что произошло.Каждое важное событие должно обрабатываться Думающим мозгом так же, как и эмоциональным разумом. Чувство грусти, гнева, страха и радости — важные черты нашего эмоционального разума, и все они играют важную роль, когда мы эмоционально обрабатываем жизненные события.

У

Sadness двойная функция: дать нам понять, что нам нужно горевать и искать тех, кто любит и поддерживает нас. Но часто «легче сказать, чем сделать». Многие из моих клиентов говорят мне, что они понимают роль печали и почему им нужно позволить себе почувствовать это, но они не уверены, как соединиться с этим чувством, если они так долго избегали его.

Как мы можем справиться со своей печалью?

• Доверяйте грусти : Если вам грустно, значит, вам грустно. Печаль поможет вам. Признайте это, примите это и верьте в это. Верьте в способность печали вести вас через боль и горе, и вы станете сильнее от этого.
• Дайте себе разрешение : Освободите место для печали, чтобы она стала частью вас и вашего опыта. Вы можете почувствовать желание записать свои чувства, вести дневник, написать письмо тем, кто ушел или причинил вам боль, или поговорить с доверенным лицом, чтобы помочь исследовать и подтвердить свою печаль.

Как мы можем общаться с другими через печаль?

• Уязвимость — Печаль, возможно, является одной из самых сложных эмоций, которые сложно выразить другим, потому что она требует уязвимости; позволить увидеть наш внутренний мир без гарантии того, что кто-то поддержит наш опыт.
• Сочувствие — Когда мы видим, что кто-то плачет или страдает, большинство из нас инстинктивно чувствует влечение к этому человеку; мы хотим помочь.Чтобы по-настоящему установить связь с этим человеком, нужно не иметь ответов на все вопросы или знать, что сказать правильно; часто речь идет о том, чтобы слушать и просто быть рядом.
• Сообщайте, что вам нужно — Мне нравится верить, что большинство из нас охотно поддержали бы кого-то в его печали, если бы мы только знали, что делать или как помочь. Такие напоминания, как: «Не пытайтесь решить проблему, просто позвольте мне немного погрустить» или «Пожалуйста, обнимите меня, пока я не успокоюсь», могут помочь нашим помощникам почувствовать себя полезными и уверенными в том, что они поддержат нас во время нашего горя.

Печаль помогает и направляет нас через множество эмоциональных и необходимых путешествий на протяжении всей нашей жизни. чувство важно, и мы все должны слушать; единственный способ заставить нашу боль исчезнуть — это почувствовать и обработать ее, потому что только тогда печаль позволит нам двигаться вперед. И вы можете быть удивлены, обнаружив, что там, где есть грусть, не отстает и радость!

Для получения дополнительной информации и обучения:

1. Изучение печали через популярную культуру — Анимационный фильм Disney Pixar « Inside Out » (2015) предоставляет мне (и, как я полагаю, другим психологам) невероятную основу, на которой я могу разговаривать со своими клиентами и любить о печали, ее важности и о том, насколько она нужна всем нам.То, что могло бы показаться на первый взгляд детским фильмом об эмоциях девушки по имени Райли, на самом деле содержит безграничную глубину, правду и понимание. [ Предупреждение: Спойлер! Пожалуйста, перейдите к следующему разделу, чтобы избежать спойлеров!] Наизнанку прекрасно изображает отношения общества с Печалью — ее игнорируют и изолируют, потому что никто не знает, почему она здесь, кроме как для того, чтобы сбить нас с толку. Хотя переезд ее семьи означал, что она потеряла своих лучших друзей, дом своего детства и любимую хоккейную команду, Печаль Райли в конечном итоге была подавлена ​​благонамеренной Джой, которая просто хотела, чтобы Райли была счастлива.Затем мы видим последствия игнорирования печали: основные воспоминания Райли становятся безвозвратно грустными; рушатся ее острова идентичности; Гнев и Страх терпят неудачу в своих попытках помочь ей. Благодаря путешествию Джой с грустью она узнает, что ее спутник на самом деле служит важной цели: показать Райли, что она потеряла что-то важное и что ей нужно искать утешения у родителей. признание поп-культурой важности наших чувств, в которых печаль играла главную роль.Этот фильм — настоящий подарок моей профессии и ресурс, который я рекомендую всем своим клиентам, которые переживают утрату или горе или просто изо всех сил пытаются принять свою печаль.
2. «Сила уязвимости» — Брен Браун — социальный работник и исследователь, посвятившая большую часть своей жизни пониманию человеческих эмоций и потребности в уязвимости и сочувствии. Ее видео под названием «Сила уязвимости» и «Брен Браун о сочувствии» — отличное место для начала, если вы хотите узнать больше.
   

Ссылки: ‘Brene Brown on Empathy’, [онлайн-видео], 2013 г., https://www.youtube.com/watch?v=1Evwg u369Jw, (по состоянию на 13 февраля 2018 г.). Наизнанку , директ. Доктер П. и Дель Кармен Р., США, Pixar Animation Studios, 2015, [DVD]. «The Power of Vulnerability», [онлайн-видео], 2011 г., https://www.youtube.com/watch?v=iCvm sMzlF7o & t = 154s, (по состоянию на 13 февраля 2018 г.). Автор — д-р Бьянка Хенг для интернет-журнала PAUSE Singapore «Портал здоровья» — www.createdchange.net.au Фотография — Сара Диниз Отейро

Изучение эмоций: грусть — Клиника Хирон

Понимание эмоциональной печали?

Печаль — это эмоция, обычно характеризующаяся множеством сопутствующих чувств, таких как потеря, разочарование, незаинтересованность, плохое настроение, беспомощность и безнадежность. Причины и восприятие печали могут варьироваться в зависимости от культуры, поскольку представления о потерях и ожиданиях в отношении себя и других немного отличаются от культуры к культуре.Хотя ее причины различаются, симптомы печали, как правило, одинаковы у разных людей и включают плохое настроение, летаргию, социальную изоляцию, периоды плача и рассеянность.

Принято оценивать или маркировать данную эмоцию как положительную или отрицательную. Например, счастье считается положительной эмоцией. Точно так же грусть обычно воспринимается как отрицательная эмоция. Гнев часто рассматривается как нездоровая эмоция. Дело в том, что все эти эмоции играют роль в нашем личном и социальном функционировании, поэтому все они действительны и не должны оцениваться положительно или отрицательно.

В чем функция печали?

Как и все основные эмоции, описанные Полом Экманом в 1970-х годах ^[1] , можно сказать, что у грусти есть адаптивная функция. Когда человек испытывает печаль, в первую очередь он сосредотачивается на событии или обстоятельстве, которое вызвало это чувство. Таким образом, он действует как мотивационный инструмент, позволяющий избежать этого события или обстоятельств в будущем. Еще одна цель, которой служит печаль, — это укрепление социальных связей.Видимая печаль у одного человека может вызвать чувство сочувствия и заручиться поддержкой других, тем самым укрепляя связи. Все, что служит поощрению и укреплению социальных связей, можно рассматривать как эволюционное преимущество. Люди — относительные млекопитающие, а это означает, что мы черпаем смысл и цель в связи с другими.

Кроме того, эмоции, которые служат социальной привязанности, относятся к Системе социального взаимодействия Стивена Поргеса, которая предлагает идею о том, что люди выжили и продолжают выживать благодаря четырем стадиям нашей системы реагирования на угрозы.Эта система похожа на коробку передач, в которой социальная активность является нашей первой формой безопасности. Когда социальное взаимодействие невозможно, мы проявляем бдительность, сканируя окружающую среду на предмет потенциальных угроз. Если угроза присутствует, мы активируем нашу реакцию борьбы / бегства, в которой наш адреналин увеличивается, чтобы мобилизовать наши тела для действий, будь то борьба с угрозой или бегство от нее. Если драка или бегство невозможны — потому что угроза слишком велика, и наша следующая реакция — заморозиться.

Печаль поощряет социальные связи через пробуждение сочувствия.Социальные связи — ключевой элемент в социальном взаимодействии, наш человеческий подход к предотвращению угроз. По этой причине мы можем сказать, что у печали есть функция выживания.

Печаль выполняет и личную функцию. Он перемещает внимание и сосредотачивается на себе, мотивируя их оценивать свои приоритеты. Это связано с упомянутым выше мотивационным функционалом печали. Оценка своих желаний и целей часто следует за грустью, так как существует тенденция к отвращению к эмоциям.Она может сигнализировать о том, что что-то не так, что текущие обстоятельства или ситуация не отвечает его интересам и что его поведение и мотивация следует переоценить.

Эффект и физиология печали

Было обнаружено, что на наш взгляд на жизнь влияет наше эмоциональное состояние. Когда человек переживает грусть, он с большей вероятностью будет обрабатывать информацию, используя стратегии обработки на основе данных ^[2] , в то время как более счастливый человек будет больше ориентироваться на стратегию обработки сверху вниз или теоретическую стратегию обработки. Таким образом, может показаться, что грусть заставляет людей анализировать социальную информацию более вдумчиво и детально, чем если бы они были счастливы.Часто, когда дело доходит до выражения эмоциональных трудностей, можно встретить совет: «Хватит слишком много думать!». Вопрос можно задать; Вам грустно, потому что вы слишком много думаете, или вы слишком много думаете, потому что вам грустно?

Как и другие основные эмоции, печаль характеризуется физическим выражением лица. Распространенный и надежный признак печали — приподнятие внутренних углов бровей, опущение верхних век и тянущее вниз уголки губ. Физические ощущения, связанные с грустью, включают сжатие в груди, тяжесть в теле и слезящиеся глаза.Печаль также влияет на осанку человека. Опущенная или сгорбленная спина, а также взгляд вниз или вдаль — типичные постуральные характеристики печали.

Было обнаружено, что в мозгу печаль влияет на активность миндалевидного тела и гиппокампа ^[3] , которые связаны с памятью. Тем не мение. Неясно, ответственны ли эти воспоминания за печаль в настоящем или настоящая печаль — это то, что вызывает воспоминания.

Управление эмоциональной печалью

В отличие от физических, психических и поведенческих состояний, на самом деле не существует научно обоснованного метода управления грустью.Таким образом, любой подход к лечению основан на его субъективной оценке, а также на состоянии или сопутствующих состояниях человека. Большинство подходов к преодолению печали проявляются в форме управления симптомами, обсуждения и исследования жизненной цели и надежды, когнитивно-поведенческой терапии для переориентации негативного мышления, духовного руководства, поощрения связи с другими. Психотерапия часто используется для смягчения чувства печали, а также фармацевтические подходы, такие как антидепрессанты и нейролептики. ^[4]

До того, как будет использована какая-либо клиническая помощь, человек может извлечь выгоду из автономного подхода к своим эмоциям. Психообразование играет ключевую роль в развитии самосознания и понимания, что позволяет получить объективное представление об эмоциональном состоянии человека и лучше подготовить его к тому, чтобы справиться с ситуацией. Также могут помочь медитация и упражнения на глубокое дыхание. Когда нам грустно, мы часто сжимаемся в груди и диафрагме. Освобождая эту стесненность посредством глубокого осознанного дыхания, мы активируем парасимпатическую нервную систему, которая отвечает за отдых и пищеварение.Хотя это не может полностью устранить чувство печали, оно помогает предотвратить разочарование и панику, которые могут возникнуть в результате ощущения чего-то, чего вы не хотите чувствовать.

Связаться

Если у вас есть клиент или вы знаете кого-то, кто борется с эмоциями и как с ними справляться, или, в равной степени, не может найти подходящую помощь при любой форме психического здоровья, обратитесь к нам в Khiron Clinics. Мы считаем, что можем улучшить терапевтические результаты и избежать ошибочного диагноза, предложив эффективную программу стационарного лечения и амбулаторное лечение, направленное на устранение глубинной психологической травмы.Позвольте нам помочь вам найти путь к реалистичному и длительному выздоровлению. Для получения информации позвоните нам сегодня. Великобритания: 020 3811 2575 (круглосуточно). США: (866) 801 6184 (круглосуточно)

Источники:

^[1] Burton, N., 2016. Что такое основные эмоции? . [онлайн] Психология сегодня. Доступно по адресу: [по состоянию на 24 апреля 2020 г.].

^[2] Руи Матеус Жоаким., и другие. «Психобиология печали: функциональные аспекты эволюции человека». ЕС Психология и психиатрия 7.12 (2018): 1015-1022. [Доступ 24 апреля 2020 г.]

^[3] Hamilton, J., 2018. NPR Choice Page . [онлайн] Npr.org. Доступно по адресу: [доступ 24 апреля 2020 г.].

^[4] Локко, Х. и Стерн, Т., 2014. Печаль: диагностика, оценка и лечение. The Primary Care Companion for CNS Disorders , [online] Доступно по адресу: [по состоянию на 24 апреля 2020 г.].

5 способов грусти на пользу

Опубликовано 1 мая 2017

Джозеф Форгас и Стив Хикман | 25 апреля 2017 г.

В нашей современной культуре грусть обычно не ценится. Книги по самопомощи пропагандируют преимущества позитивного мышления, позитивного отношения и позитивного поведения, называя печаль «проблемной эмоцией», которую необходимо сдерживать или устранять.

Но эволюция должна была иметь в виду кое-что еще, иначе грусти не было бы с нами. Время от времени грусть служит какой-то цели, помогая нашему виду выжить. Тем не менее, в то время как другие так называемые «отрицательные эмоции», такие как страх, гнев и отвращение, кажутся явно адаптивными, готовя наш вид к бегству, борьбе или избеганию, соответственно, эволюционные преимущества печали было труднее понять … до недавнего времени , то есть.

С появлением фМРТ и увеличением количества исследований мозга ученые начали больше узнавать о том, как печаль работает в мозгу и влияет на наши мысли и поведение.Хотя счастье по-прежнему желательно во многих ситуациях, есть и другие, в которых легкое печальное настроение дает важные преимущества.

Результаты моего собственного исследования показывают, что грусть может помочь людям улучшить внимание к внешним деталям, уменьшить предвзятость суждения, повысить настойчивость и способствовать щедрости. Все эти открытия подтверждают, что печаль обладает некоторыми адаптивными функциями, и поэтому ее следует рассматривать как важный компонент нашего эмоционального репертуара.

Вот несколько примеров того, как печаль может быть полезной эмоцией:

1) Она может улучшить вашу память .В дождливые, неприятные дни, вызывающие синева, люди лучше запоминают детали предметов. В яркие солнечные дни, когда люди чувствуют себя счастливыми, их память гораздо менее точна. Кажется, что позитивное настроение ухудшает, а негативное настроение улучшает внимание и память на случайные детали в нашем окружении.

2) Улучшает вашу оценку . Когда люди счастливы, они более склонны к ошибочным суждениям из-за предубеждений. Но грустное настроение уменьшает распространенные предубеждения, такие как приписывание намеренности поведению других, игнорирование ситуационных факторов и предположение, что у человека, имеющего некоторые положительные черты, такие как красивое лицо, скорее всего, будут другие, такие как доброта или интеллект.

3) Это мотивирует . Счастье сигнализирует нам, что мы находимся в безопасной, знакомой ситуации и что нужно немного усилий, чтобы что-то изменить. С другой стороны, печаль действует как легкий сигнал тревоги, вызывая больше усилий и мотивации для решения проблемы. Другими словами, грустное настроение может усилиться, а счастливое — снизить настойчивость при выполнении сложных задач.

Печаль действует как легкий сигнал тревоги, вызывая больше усилий и мотивации для решения проблемы.

4) Это может улучшить ваше взаимодействие . Печальные люди больше сосредоточены на внешних сигналах и не полагаются только на свои первые впечатления, чтобы сформулировать наиболее подходящую коммуникационную стратегию в неопределенных социальных обстоятельствах. С другой стороны, счастливые люди более склонны доверять своим первым впечатлениям.

5) Это может сделать вас лучше . Люди в грустном настроении больше озабочены справедливостью, и после того, как долго не решаются, дают другим значительно больше, чем счастливые люди.Это говорит о том, что они уделяют больше внимания потребностям других и более внимательны и вдумчивы в принятии своих решений.

Практика осознанности: ищите в своем теле печаль

Есть клише: «Если вы чувствуете это, вы можете его исцелить». Мысли быстро движутся, неуловимы, и их трудно уловить. Ощущения же разные. Они тяжеловесны и медлительны, а это значит, что мы можем нацелить на них свое внимание и относиться к ним с добротой и состраданием.Обнаружение возникновения печали в теле (она у всех разная) дает нам своего рода устойчивое место, чтобы направить наше доброе внимание и начать изменять наши отношения с печалью. Следуйте этой последовательности.

Обнаружение возникновения печали в теле (она у всех разная) дает нам своего рода устойчивое место, чтобы направить наше доброе внимание и начать изменять наши отношения с печалью.

1) Спросите себя: Как на самом деле грусть ощущается в моем теле? Это делает его не столько абстрактным понятием или чисто ментальным событием, сколько опытом, охватывающим все тело и разум.

2) Посмотрите, сможете ли вы найти место , где грусть наиболее заметна. Не торопитесь. Это может быть в вашей голове, на лице или в вашем сердце; может быть, это ощущение тяжести на плечах или боли в животе.

3) Попробуйте мысленно «вдохнуть» в это место (визуализируя, что вы вентилируете его свежим воздухом), потрогайте его рукой или просто поверните свое внимание к нему, как если бы вы склонялись к спящему младенцу.

4) Отпустите потребность избавиться от чувства. Позвольте ему быть здесь момент за моментом и позвольте ему делать то, что он делает. Возможно, он просто по-своему говорит: «Этот момент — не то, что вы хотели, но он единственный, который у вас есть».

Эта статья появилась в февральском выпуске журнала Mindful за 2017 год вместе с рубрикой «Время грустить». Книга «5 способов, которыми печаль может быть вам полезна» была адаптирована из Greater Good, онлайн-журнала Научного центра Greater Good Science Center Калифорнийского университета в Беркли, одного из партнеров Mindful. Посмотреть исходную статью.

Печаль как неотъемлемая часть депрессии

Диалоги Clin Neurosci. 2008 сен; 10 (3): 321–327.

Язык: английский | Испанский | Французский

Sabine Mouchet-Mages

Service Hospitalo-Universitaire, Hôpital Sainte Anne, Париж, Франция; Парижский университет Декарта, Медицинский факультет Парижского Декарта, INSERM U894, Париж, Франция

Франк Ж. Байле

Госпитальная университетская служба, Больница Сент-Анн, Париж, Франция; Парижский университет Декарта, Медицинский факультет Парижа Декарта, INSERM U894, Париж, Франция

Сабин Муше-Маг, Госпитальная университетская служба, Больница Сент-Анн, Париж, Франция; Université Paris Descartes, Faculté de Médecine Paris Descartes, INSERM U894, Париж, Франция;

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License (http: // creativecommons.org / licenses / by-nc-nd / 3.0 /), что разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы.

Abstract

Многие авторы считают печаль одним из основных симптомов депрессии. В настоящее время существует множество аргументов в пользу его особой важности для пациентов с депрессией. Печаль является частью различных определений депрессивного синдрома, даже если ее наличие не требуется для диагностики. Кроме того, он тесно связан с другими депрессивными симптомами и имеет прогностическое значение, в частности, для ремиссии.Распознавание и измерение печали кажутся важными для терапевтической оценки, в клинических исследованиях и у пациентов с депрессией на индивидуальном уровне. Эта статья «Печаль» представляет собой выборочный обзор некоторых из различных аспектов печали как неотъемлемой части депрессии и исследование ее связи с болезнью, которая представляет собой серьезную проблему для здоровья.

Ключевые слова: большая депрессия , грусть , плохое настроение , основной симптом , аффективное расстройство

Abstract

La tristeza es considerada por numerosos autores como un sintoma central de la depresión.Actualmente existen muchos argumentos para este sintoma de especial importancia en los pacientes depresivos. Aunque la tristeza forma parte de las diversas Definiciones del sindrome depresivo, no se Requiere de su presencia para el diagnóstico. Además, está intimamente vinculada a los otros síntomas depresivos y tiene valor pronóstico, en especial para la remisión. El reconocimiento y la medición de la tristeza parecen ser importantes para la evaiuación terapéutica, tanto en los estudios clinicos como en los pacientes depresivos en forma Individual.Este artículo Presenta una revisión parcial de algunos aspectos de la tristeza, como una parte integral de la depresión, y excina sus vínculos con una enfermedad que constituye una importante preocupación en salud.

Résumé

La tristesse est considérée Com un des Simtems majeurs de la dépression par de nombreux auteurs. Il existe en effet de nombreux arguments, Cliniques permettant de soutenir son важности très specialulière chez les пациента déprimés. Elle fait partie des nombreuses définitions du Trouble dépressif.Si elle n’est pas une condition Obligatoire for poser le диагностический, сын залога с исходными симптомами депрессии и важности проностичности в шрифте и симптоме. En conséquence son évaluation est pertinente sur le pian terapeutique, tant au niveau Individual que Collectif. Dans cette revue, il est предложение de détailler de manière cryique, определенное де аспекты клинических проявлений тристеса, en tant que part déterminante dépressif синдром, et d’examiner ses leiens avec la dépression, проблема важности majeure en termes de santé publique .

Несмотря на их очевидную клиническую значимость, термины «грусть» или «грусть» не определены в некоторых основных психиатрических словарях, таких как Психиатрический словарь Кэмпбелла ¹ и Лексикон психиатрии, неврологии и неврологии ² или Словарь Французской медицинской академии. ³ Это еще более удивительно, учитывая, что грусть («tristis» на классической латыни) обычно имела психологическое значение в древнем латинском мире.В языках, основанных на латыни, это значение было связано с меланхолией и печалью позже, в 14 веке. Этот термин использовался для прозвища Дон Кихота «рыцарем печального лица» в 17 веке. ⁴

С исторической медицинской точки зрения печаль описывалась у пациентов задолго до того, как был введен термин «депрессия». Например, Гиппократ определил меланхолию как состояние постоянного страха и печали. В середине XIX века, когда появилось понятие депрессивного расстройства, печаль была тесно связана с двигательной отсталостью, а иногда и с заблуждением, которые входили в состав депрессивного синдрома.К концу XIX века Крепелин описал несколько типов депрессии, соответствующих различным состояниям двигательной и психической отсталости. Начиная с Kraepelin, были разработаны последовательные классификации, чтобы лучше выявлять депрессивные расстройства, в основном по размеру. Помимо кластеров симптомов, которые в настоящее время определяют депрессию, важность основных симптомов депрессии и, в частности, печали может иметь решающее значение с клинической точки зрения. Необходимо изучить его потенциальную ценность как диагностического маркера депрессии, а также его полезность в качестве критерия для измерения терапевтических эффектов антидепрессантов.Этот обзор направлен на критическое исследование печали как основного симптома — неотъемлемой части депрессии, и предлагает описать ее клинические аспекты, ее связь с нейровегетативными симптомами и уместность ее использования в качестве мишени для терапевтических средств.

Печаль является неотъемлемой частью определений и классификаций депрессии

Большинство авторов считают грусть одним из основных симптомов депрессии. Его клиническое значение при депрессивном синдроме подтверждено различными исследованиями.Среди аргументов в пользу его клинической ценности является тот факт, что печаль присутствует у все большего числа пациентов, когда депрессия становится все более серьезной, как описал Бек в исследовании с участием 486 субъектов, начиная от контрольной группы без депрессии и заканчивая тяжелобольными пациентами (Таблица I). ⁵

Таблица I

Частота плохого настроения в зависимости от степени депрессии. Взято из ссылки 5: Beck AT. Депрессия: клинические, экспериментальные и теоретические аспекты. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Харпер и Роу; 1967 г.Авторские права © Харпер и Роу 1967

	Здоровый контроль	Легкая депрессия	Умеренная депрессия	Тяжелая депрессия
Низкое настроение (% испытуемых)	16	72	94	94

Как описывает Бек, печаль присутствует у определенного числа здоровых людей, которые не достигают критерии депрессивных расстройств; с другой стороны, при тяжелой депрессии плохое настроение присутствует только у 94% субъектов, что означает, что некоторые пациенты с тяжелой депрессией не испытывают печали как части своего депрессивного синдрома.Таким образом, клиническая надежность печали для диагностики депрессии может быть поставлена ​​под сомнение. В развитых странах доступные медицинские услуги и снижение стигматизации должны объяснить тот факт, что ряд клинических случаев депрессии диагностируется до того, как болезнь станет серьезнее. Эти моменты должны привести к отдельному описанию и рассмотрению каждого депрессивного расстройства с использованием клинических особенностей их первоначального описания.

В двух основных классификационных системах, которые используются в настоящее время, грусть является одним из основных симптомов депрессии, но этого недостаточно для постановки диагноза.В Международной классификации болезней , 10-е издание или МКБ-10, ⁶ и в Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств , 4-й пересмотр (DSM-IV, Американская психиатрическая ассоциация ⁷ ), в то время как грусть является одним из основных депрессивных симптомов, диагноз большой депрессии можно отнести без грусти. В настоящее время диагноз большого депрессивного эпизода ставится на основании наличия пяти различных симптомов из девяти (изменение веса, бессонница, психомоторное возбуждение или заторможенность, потеря энергии, чувство никчемности, снижение концентрации внимания, повторяющиеся мысли о смерти), которые должны включать подавленное настроение или потерю интереса или удовольствия почти во всех видах деятельности. ⁷ Это определение, включая печаль как один из основных симптомов, также повышает вероятность того, что пациенты страдают депрессивными эпизодами, но не грустят. Кроме того, пожилые пациенты могут страдать от субсиндромальной депрессии, которая не соответствует полным диагностическим критериям, даже когда явно необходима антидепрессивная терапия. ⁸ У таких пациентов грусть может отсутствовать в клинических проявлениях.

Тогда вопрос о степени тяжести депрессии представляет особый клинический интерес для определения потенциальной важности печали для пациента, а также вопроса о ее идентификации.Одним из основных инструментов оценки депрессии является шкала оценки депрессии Гамильтона (HAM-D ⁹ ). Его различные факторные анализы неизменно определили «подавленное настроение» и «снижение работы и интереса» как основные симптомы депрессии, что согласуется с международными классификациями. Инструкции по выставлению оценок были опубликованы по согласованию с ее автором, ¹⁰ , но не все версии были утверждены им. Были созданы и другие инструменты, такие как Реестр депрессии Бека ¹¹ и шкала оценки депрессии Монтгомери и Асберга (MADRS). ¹² Чтобы определить клиническую ценность различных симптомов, оцениваемых с помощью этих шкал, в рамках исследования общей популяции была выявлена ​​иерархическая структура депрессивных симптомов с использованием текущего государственного экзамена (PSE ¹³ ). Авторы пришли к выводу, что распространенности более редких симптомов, таких как чувство вины, наихудшая утренняя депрессия и самоубийство, предшествовала более высокая распространенность наиболее распространенных симптомов, таких как подавленное настроение, недостаток энергии и беспокойство. ¹⁴ Такие иерархические модели также были описаны с использованием HAM-D ¹⁵ : для версии HAM-D из 6 пунктов частота депрессивных симптомов снижается следующим образом: подавленное настроение, усталость и боль, психическое беспокойство, чувство вины и задержка психомоторного развития. Этот иерархический образец с более высокой распространенностью депрессивного настроения подтверждает клиническую важность печали в диагностике депрессии. Более того, используя модель нейронной сети по результатам исследования эпидемиологической зоны охвата (ECA), более свежий анализ ¹⁶ показал, что грусть была одним из симптомов, оказывающих наибольшее влияние на возникновение депрессии.

Печаль — синоним депрессии?

Как описал Бек, ¹ печаль может присутствовать в общей популяции без какого-либо диагноза депрессии. В некоторых эпидемиологических исследованиях сообщается о распространенности депрессии среди населения в целом, но лишь некоторые из них имеют подробные симптомы депрессии. Среди них была описана связь между конкретными жизненными событиями и депрессивными симптомами ¹⁷ среди населения в целом. Печаль чаще ассоциировалась со смертью близких и романтическими разрывами, являясь причиной дисфорического эпизода у пациентов, сообщающих о побочных эффектах, тогда как субъекты, у которых не было обнаружено причинно-следственной связи, реже сообщали о плохом настроении.

Другое общее популяционное исследование, проведенное в Великобритании, ¹⁴ использовало PSE для оценки депрессивных симптомов. В этом исследовании было обнаружено, что депрессивное настроение является одним из наиболее частых симптомов. Некоторые ограничения этой оценки заключаются в том, что измерение депрессивного настроения основывалось на категориальной шкале (присутствует / отсутствует), которая менее точна, чем HAM-D, где печаль обозначается по 5-балльной шкале оценок. Эта оценка не могла быть достаточно точной, чтобы отличить «нормальную» грусть от депрессивного настроения, включенного в депрессивное состояние.Таким образом, качество печали оказывается важным; это появляется в контексте других инструментов. Например, в диагностической шкале депрессии Ньюкасла ¹⁸ пациентов спрашивают, отличается ли их печаль от «нормальной» реакции на стресс или жизненные события, чтобы различать депрессивные и реактивные состояния. Помимо исследований среди здорового населения в целом, грусть может быть сопутствующим симптомом различных заболеваний, что не означает, что она является частью депрессивного эпизода.Например, при болезни Паркинсона у 25% пациентов было подавленное настроение, ¹⁹ , но очень немногие из них достигли полных критериев депрессии. Однако в этом исследовании авторы пришли к выводу, что даже при плохом настроении пациенты были в депрессии и нуждались в антидепрессантах только в нескольких случаях.

Тем не менее, этот момент является предметом споров, и Хорвиц и Уэйкфилд утверждают, что, хотя депрессивное расстройство определенно существует и может быть разрушительным состоянием, требующим медицинской помощи, очевидная эпидемия на самом деле отражает то, как психиатры понимают и переклассифицируют нормальная человеческая грусть как в значительной степени ненормальное переживание.Они убедительно подтверждают этот тезис в недавно опубликованной книге / ²⁰

Каково влияние печали на клинические признаки депрессии?

Некоторые авторы исследовали клиническую важность наличия или отсутствия печали при депрессии. Они сосредоточились на различии между наличием или отсутствием ангедонии и печали, которые являются двумя основными симптомами, которые должны присутствовать в международных классификациях, чтобы позволить поставить диагноз (DSM-IV, ⁸ ; ICD-10, ¹¹ ) . В частности, некоторые авторы обращались к вопросу о том, могут ли депрессивные люди, отрицавшие плохое настроение, составлять определенную подгруппу. ²¹ В этом исследовании из 902 пациентов, удовлетворяющих критериям DSM-IV для депрессивного эпизода, 63 не сообщили о плохом настроении. У них были более короткие, менее тяжелые эпизоды и меньше суицидальных мыслей, чем у пациентов с плохим настроением. Они также получили более высокие баллы по четырем подшкалам SF-36, что свидетельствует о лучшем здоровье и улучшении функционирования. Эти результаты предполагают, что пациенты, которые отрицают плохое настроение, могут составлять отдельную подгруппу; кроме того, подчеркивается клиническая важность печали для пациентов с депрессией, имеющая прогностическое значение.Недавнее исследование было проведено среди 564 пациентов с большой депрессией, чтобы оценить клинические характеристики пациентов с грустью или без нее. ²² Было обнаружено, что печаль в значительной степени связана с выражением симптомов большого депрессивного расстройства. В частности, печаль была связана с более высокой реактивностью настроения, социальными нарушениями, социальной изоляцией, физическими жалобами и бессонницей в терминальной стадии. Напротив, отсутствие печали было связано с более высокой частотой колебаний настроения и гиперсомнии.Была обнаружена статистическая тенденция значимости желания умереть; Авторы предполагают, что клиницисты должны внимательно наблюдать за пациентами, испытывающими печаль, из-за повышенного риска суицида.

Поскольку печаль является основным симптомом депрессии, было высказано предположение, что интенсивность печали может использоваться для клинического выделения подгрупп пациентов. Недавно некоторые авторы использовали данные амбулаторных пациентов, участвовавших в трех крупных американских многоцентровых клинических испытаниях по лечению большого депрессивного эпизода, чтобы оценить клинические особенности биполярного по сравнению с большим депрессивным расстройством. ²³ Они сообщают о демографических, но также и клинических различиях, оцененных с помощью шкал HAM-D и M ADRS; в частности, страхи чаще встречались у пациентов с биполярными расстройствами, тогда как грусть, а также бессонница, интеллектуальные, соматические, респираторные и мочеполовые жалобы и депрессивное поведение чаще встречались при униполярной депрессии. Используя модель логистической регрессии, 86,9% пациентов были правильно классифицированы. Такие клинические различия могут быть полезны для выявления биполярных расстройств, которые могут иметь значение для исхода пациентов.

Другой частный случай — пожилые люди. В то время как распространенность депрессии не зависит от возраста, ²⁴ сообщалось о высоком уровне депрессивных симптомов, требующих лечения, среди которых можно описать печаль. ²⁵ В клинической практике низкая распространенность депрессии может быть связана с неадекватностью инструментов оценки у пожилых людей, с недооценкой подпороговой депрессии, которая часто встречается в пожилом возрасте. ⁸ Такое занижение сведений о депрессии могло также быть связано с альтернативными проявлениями депрессии в более старшем возрасте, а также с плохим различием печали как депрессивного симптома от «смирения из-за возраста», что, в свою очередь, является распространенным заблуждением. ²⁶

Печаль — причина или следствие нейровегетативных симптомов?

Нейровегетативные симптомы — важные составляющие депрессивного состояния. Они включают нарушения сна, изменения аппетита и вегетативную тревогу, состоящую из сердечно-сосудистых, респираторных и мочеполовых симптомов. ²⁷ Они отличаются от «общих соматических» симптомов HAM-D, которые включают усталость, мышечное напряжение и боли, и разделяют свою феноменологию с основными симптомами депрессии.В HAM-D нейровегетативные симптомы аффективных расстройств, охватывающие вегетативные симптомы, объединены в один элемент соматической тревоги. Некоторые исследования показали, что бензодиазепины и β-адреноблокаторы специфически влияют на вегетативные симптомы. ²⁸ Кроме того, у пациентов с депрессией, когда эти симптомы облегчаются, эти классы лекарств, кажется, вызывают печаль; это больше, чем причинная связь, этот эффект предполагает, что вегетативные симптомы могут маскировать депрессивные расстройства.

Существуют некоторые эпидемиологические аргументы в пользу тесной связи между вегетативными симптомами и расстройствами настроения.Было обнаружено, что один из наиболее изученных симптомов, бессонница, тесно связан с депрессией. Например, Ford ²⁹ обнаружил, что у субъектов с жалобами на стойкую бессонницу в три раза выше вероятность развития депрессии в течение 1 года, чем у лиц без стойкой бессонницы. В продольном эпидемиологическом исследовании молодых людей была проведена кросс-секционная и проспективная оценка связи между нарушением сна и психическими расстройствами. ³⁰ Относительный риск нового возникновения большой депрессии в течение периода наблюдения с поправкой на пол составил 4 у пациентов с исходной бессонницей и 2.9 для людей с гиперсомнией. Авторы приходят к выводу, что жалобы на бессонницу в течение 2 или более недель почти каждую ночь могут быть полезным маркером последующего начала большой депрессии. Chang et al., ^–31–, в более длительном проспективном исследовании, продолжавшемся 34 года, сообщили, что относительный риск клинической депрессии был вдвое выше для мужчин, которые сообщали о бессоннице на исходном уровне во время учебы в медицинской школе, и этот эффект сохранялся в течение 30 лет. Однако нельзя сделать вывод, могли ли депрессивные эпизоды быть «следствием» бессонницы.Также следует отметить, что депрессия без нарушений сна или с гиперсомнией является обычным явлением, особенно при сезонных аффективных расстройствах. ³²

В то же время большинство депрессивных расстройств характеризуются субъективными нарушениями сна, и регуляция сна неразрывно связана с теми же механизмами, которые участвуют в патофизиологии депрессии. ³³ В частности, серотонинергические и холинергические пути вовлечены в патофизиологию обоих расстройств. ³⁴ .

Еще одним ярким примером связи между сном и депрессией является антидепрессивный эффект терапевтического лишения сна на депрессивные эпизоды. ³⁵ Однако, даже если они связаны биологически, нет убедительных аргументов в пользу причинности одного симптома над другим.

Аппетит, еще один вегетативный симптом, связан с анорексией и потерей веса, которые часто описываются при депрессии. Описана высокая коморбидность нервной анорексии и депрессии.В то время как некоторые авторы постулируют, что нервная анорексия и булимия могут быть вариантами проявления первичного расстройства настроения и что резкие симптомы, связанные с едой и весом, являются вторичными явлениями, ³⁶ другие предположили, что наблюдаемая высокая коморбидность может быть вызвана генетическим ответственность разделяют две болезни. ³⁷ С биологической точки зрения существуют некоторые аргументы в пользу участия провоспалительных цитокинов в подавленном настроении, ангедонической и анорексической реакциях. ³⁸ В частности, некоторые результаты предполагают, что цитокины могут способствовать изменению аппетита при большой депрессии через гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую ось и лептин. Однако связь между цитокинами, аппетитом и депрессией, в частности грустью при депрессии, в настоящее время не очень хорошо известна. Гиперфагия — это еще одно нарушение пищевого поведения, описанное при депрессии, а взаимосвязь гиперфагии, гиперсомнии и эмоциональной дисрегуляции изучалась в контексте так называемой «атипичной депрессии». ³⁹ По мнению некоторых авторов, гиперсонливость может быть адаптивной гомеостатической реакцией, которая восстанавливает медленный сон во время стресса, а гиперфагия может быть компенсаторной реакцией, ведущей к повышенному потреблению L-триптофана с пищей, повышая уровень серотонина в мозге. Однако детерминанты гиперфагии следует изучить более подробно.

В других исследованиях сообщалось о сильной связи между функциональными соматическими симптомами и депрессией. В одном из них, ⁴⁰ , связь была одинаково сильной для тревоги и депрессии, и более сильная связь наблюдалась для коморбидной тревоги и депрессии.Связь между количеством соматических симптомов и общим баллом по больничной шкале тревожности и депрессии была линейной и не зависела от пола. Повторно анализируя результаты Национального исследования коморбидности, Сильверштейн ⁴¹ пришел к выводу, что гендерные различия, обычно описываемые при депрессии, могут быть результатом различий в определенном подтипе тревожной соматической депрессии, включая усталость, аппетит и нарушение сна.

Является ли облегчение печали подходящей апевтической целью при депрессии?

В рандомизированных контролируемых исследованиях антидепрессантов облегчение симптомов оценивается с использованием утвержденных клинических оценок, таких как шкалы MADRS и HAM-D.Поскольку печаль оценивается с использованием этих клинических инструментов, некоторые рандомизированные исследования антидепрессантов рассматривают ее как глобальный индикатор облегчения симптомов и поэтому показывают его отдельно. Однако способ, которым печаль оценивается по шкале, имеет большое значение: например, в PSE она оценивается по категориальной шкале (присутствует или отсутствует), в отличие от HAM-D, где она измеряется на 5-балльная шкала (от 0 до 4). ⁵ Кроме того, необходимо поставить под сомнение чувствительность этой оценки; это было сделано в некоторых исследованиях, оценивающих лечение по нескольким шкалам.Например, результаты исследования антидепрессанта венлафаксина, применявшегося в сравнении с плацебо, показали, что депрессивное настроение при оценке с помощью HAM-D было более чувствительным, чем при оценке с помощью HAM-D17 или MADRS 10: эффект доза-ответ проявлялся сразу же. в качестве первой недели, тогда как для оценки с помощью HAM-D потребовалось 3 недели, а с помощью MADRS — 4 недели. ⁴² Таким образом, следует сделать вывод, что печаль, оцениваемая с помощью HAMD, может быть эффективным средством определения антидепрессивного ответа, хотя она должна быть подтверждена в клинических исследованиях.Фактически, правильные психометрические свойства лежат в основе каждой конструкции отдельных вопросников, и к этим выводам следует относиться с осторожностью.

Большинство назначаемых в настоящее время антидепрессантов были изучены в ходе контролируемых, разработанных клинических оценок с использованием одного из двух основных инструментов оценки, HAM-D или MADRS. Однако этих шкал было бы недостаточно для оценки ремиссии, как указала рабочая группа ACNP по ответу и ремиссии при больших депрессивных расстройствах. ⁴³ Авторы постулируют, что ремиссия подразумевает, что признаки и симптомы болезни должны отсутствовать или близки к ней, с возвращением к повседневной функции, которая была типичной для пациента до возникновения депрессии.Рабочая группа рекомендует, чтобы ремиссия относилась только к девяти критериям диагностики депрессии DSM-IV . Интересно, что они также указывают, что ни печальное настроение, ни потеря интереса, ни удовольствия не должны присутствовать в состоянии ремиссии, потому что присутствие печали было бы связано с худшим прогнозом. Их определение ремиссии подразумевает, что рейтинговые шкалы, используемые для оценки ремиссии, будут оценивать девять интересующих областей в DSM-IV, , но они также рекомендуют не использовать общие баллы с порогами серьезности для оценок, а скорее для оценки наличия или отсутствие критериев, в которых грусть играет важную роль.Они подчеркивают ограничения шкал MADRS и HAM-D, но в то же время предлагают использовать общий балл HAM-D <5 в качестве критерия ремиссии, когда исследователи хотят это оценить. ⁴³

Выводы

Печаль — клинический главный компонент депрессивного синдрома, хотя ее наличие не является достаточным и не требуется для диагностики депрессии. Однако это частая клиническая особенность болезни, и ее клинические корреляты, такие как самоубийство и уровень дневной активности, важны для пациентов.С этой точки зрения некоторые авторы решили использовать его в качестве критерия для клинических исследований эффективности антидепрессантов, даже если только его оценка кажется недостаточной по сравнению со стандартизованными оценками. Хотя дальнейшие исследования по оценке его чувствительности настоятельно необходимы, его использование в клинической практике в качестве терапевтической мишени представляется оправданным. Особо подчеркивалась прогностическая важность его облегчения для ремиссии.

Учитывая неоднородность депрессивной клинической картины, не следует сводить депрессию к грусти; в то же время его можно рассматривать как основной клинический симптом депрессии и правильно оценивать и лечить.Это.

Информация для авторов

Сабин Муше-Маг, Госпитальная университетская больница, Больница Сент-Анн, Париж, Франция; Université Paris Descartes, Faculté de Médecine Paris Descartes, INSERM U894, Париж, Франция.

Франк Ж. Байле, Госпитальная университетская служба, Больница Сент-Анн, Париж, Франция; Université Paris Descartes, Faculté de Médecine Paris Descartes, INSERM U894, Париж, Франция.

СПРАВОЧНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

1. Campbell RJ. Словарь психиатрии. 6-е изд. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк; Оксфорд, Великобритания: Oxford University Press . 1989 [Google Scholar] 2. Ayd FJ Jr. Лексикон психиатрии, неврологии и неврологии . Балтимор, Мэриленд: Уильямс и Уилкинс. 1995 [Google Scholar] 3. Juillet P, éd Dictionnaire de Psychiatrie de l’Académie de Médecine. Париж, Франция: PUF. 2000 [Google Scholar] 4. Рей А., Томи М., Орда Т., Танет К. Соблюдение года. Dictionnaire Historique de la langue Française, sous la direction d’Alain Rey. Париж, Франция: Издания словаря Роберта. 1994: 2384. [Google Scholar] 5. Бек А.Т. Депрессия: клинические, экспериментальные и теоретические аспекты. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Харпер и Роу. 1967 [Google Scholar] 6. Всемирная организация здравоохранения. Классификация психических и поведенческих расстройств МКБ-10: клинические описания и диагностические рекомендации. Женева, Швейцария. 1992 [Google Scholar] 7. Американская психиатрическая ассоциация. . Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам. 4-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация.1994 [Google Scholar] 8. Sartorius N, Baghai TC, Baldwin DS и др. Антидепрессанты и другие методы лечения депрессивных расстройств: отчет рабочей группы CINP, основанный на обзоре доказательств. Int J Neuropsychopharmacol. 2007; 10 (приложение 1): S1 – S207. [PubMed] [Google Scholar] 9. Гамильтон М. Разработка рейтинговой шкалы первичного депрессивного заболевания. Br J Soc Clin Psychol. 1967; 6: 278–296. [PubMed] [Google Scholar] 10. Бек П., Каструп М., Рафаэльсен О. Мини-компендиум рейтинговых шкал состояний тревожности, депрессии, мании, шизофрении, с соответствующими синдромами DSMIII. Acta Psychiatr Scand Suppl. 1986; 326: 1–37. [PubMed] [Google Scholar] 11. Бек А.Т., Уорд С.Х., Мендельсон М., Мок Дж., Эрбо Дж. Инвентарь для измерения депрессии. Arch Gen Psychiatry. 1961; 4: 561–571. [PubMed] [Google Scholar] 12. Монтгомери С.А., Асберг М. Новая шкала депрессии, разработанная, чтобы быть чувствительной к изменениям. Br J Психиатрия. 1979; 134: 382–389. [PubMed] [Google Scholar] 13. Wing JK, Babor T. Brugha T. SCAN: графики для клинической оценки в нейропсихиатрии.. Arch Gen Psychiatry. 1990; 47: 589–593. [PubMed] [Google Scholar] 14. Sturt JR. Размер и объем контроля в районных органах здравоохранения. Hosp Health Serv Rev. 1981; 77: 69–71. [PubMed] [Google Scholar] 15. Бек П. Рейтинговые шкалы аффективных расстройств: их достоверность и последовательность. . Acta Psychiatr Scand Suppl. 1981; 295: 1–101. [PubMed] [Google Scholar] 16. Наир Дж., Наир С.С., Кашани Дж. Х., Рид Дж. К., Мистри С. И., Варгас В. Г.. Анализ симптомов депрессии, подход на основе нейросетевой модели. Psychiatry Res. 1999; 87: 193–201. [PubMed] [Google Scholar] 17. Келлер М.К., Нил М.К., Кендлер К.С. Связь различных неблагоприятных жизненных событий с различными паттернами депрессивных симптомов. . Am J Psychiatry. 2007; 164: 1521–1529. [PubMed] [Google Scholar] 18. Карни М.В., Рот М., Гарсайд РФ. Диагностика депрессивных синдромов и прогноз ответа ЭСТ. Br J Психиатрия. 1965; 111: 659–674. [PubMed] [Google Scholar] 19. Браун Р.Г., Маккарти Б. Психиатрическая заболеваемость у пациентов с болезнью Паркинсона. Psychol Med. 1990; 20: 77–87. [PubMed] [Google Scholar] 20. Хорвиц А.В., Уэйкфилд Дж. Утрата печали: как психиатрия превратила обычную печаль в депрессивное расстройство. 1-е изд. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. 2007 [Google Scholar] 21. Циммерман М., Мак-Глинчи Дж. Б., Янг Д., Хелмински Ю. Диагностика большого депрессивного расстройства IX. Отличаются ли пациенты, отрицающие плохое настроение, отдельной подгруппой? J Nerv Ment Dis. , 2006; 194: 864–869. [PubMed] [Google Scholar] 22. Бакнер Дж. Д., Столяр Т. Е., Петтит Дж. В., Левинсон П. М., Шмидт Н. Б..Последствия акцента DSM на печали и ангедонии при большом депрессивном расстройстве. Psychiatry Res. 2008; 159: 25–30. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar] 23. Перлис Р.Х., Браун Э., Бейкер Р.В., Ниренберг А.А. Клинические особенности биполярной депрессии в сравнении с большими депрессивными расстройствами в крупных многоцентровых исследованиях. Am J Psychiatry. 2006; 163: 225–231. [PubMed] [Google Scholar] 24. Паттен С.Б., Седмак Б., Рассел М.Л. Большая депрессия: распространенность, использование лечения и возраст в Канаде. Can J Clin Pharmacol. 2001; 8: 133–138. [PubMed] [Google Scholar] 25. Чопра М.П., ​​Зубрицкий С., Нотт К., Хав ТТ, Хэдли Т., Койн Дж. К., Ослин Д. В.. Важность субсиндромальных симптомов депрессии у пожилых пациентов. Am J Гериатр психиатрии. 2005; 13: 597–606. [PubMed] [Google Scholar] 26. Галло Дж. Дж., Рабинс П. В.. Депрессия без печали: альтернативные проявления депрессий в позднем возрасте. Am Earn Physician. 1999; 60: 820–826. [PubMed] [Google Scholar] 27. Бенацци Ф.Биполярное расстройство — сосредоточьтесь на биполярном расстройстве и смешанной депрессии. Ланцет. 2007; 369: 935–945. [PubMed] [Google Scholar] 28. Рикельс К., Швейцер Э. Лечение генерализованного тревожного расстройства у пациентов с депрессивной симптоматикой. J Clin Psychiatry. 1993; 54 (доп.): 20–23. [PubMed] [Google Scholar] 29. Ford DE, Kamerow DB. Эпидемиологическое исследование нарушений сна и психических расстройств: возможность профилактики? JAMA. 1989; 262: 1479–1484. [PubMed] [Google Scholar] 30.Бреслау Н., Рот Т., Розенталь Л., Андрески П. Нарушение сна и психические расстройства: продольное эпидемиологическое исследование молодых людей. Biol Psychiatry. 1996; 39: 411–418. [PubMed] [Google Scholar] 31. Чанг П.П., Форд Д.Е., Мид Л.А., Купер-Патрик Л. Клаг MJ: Бессонница у молодых людей и последующая депрессия. Am J Epidemiol. 1997. 146: 105–111. [PubMed] [Google Scholar] 32. Саид С.А., Брюс Т.Дж. Сезонные аффективные расстройства. Am Earn Physician. 1998; 57: 1340–1346, 1351–1352.[PubMed] [Google Scholar] 34. Сейфриц Э. Вклад физиологии сна в депрессивную патофизиологию. Нейропсихофармакология. 2001; 25 (5 доп.): S85 – S88. [PubMed] [Google Scholar] 35. Wu JC, Bunney WE. Биологические основы антидепрессивного ответа на недосыпание и рецидивы: обзор и гипотеза. Am J Psychiatry. 1990; 147: 14–21. [PubMed] [Google Scholar] 36. Cantwell DP, Sturzenberger 5, Burroughs J. Нервная анорексия: аффективное расстройство? Arch Gen Psychiatry. 1977; 34: 1087–1093. [PubMed] [Google Scholar] 37. Уэйд Т.Д., Булик С.М., Нил М., Кендлер К.С. Нервная анорексия и большая депрессия: общие генетические факторы и факторы риска окружающей среды. Am J Psychiatry. 2000; 157: 469–471. [PubMed] [Google Scholar] 38. Андреассон А., Арборелиус Л., Эрлансон-Альбертссон С., Лекандер М. Предполагаемая роль цитокинов в нарушении аппетита при депрессии. Иммунное поведение мозга. 2007; 21: 147–152. [PubMed] [Google Scholar] 39. Паркер Дж., Рой К., Митчелл П., Вильгельм К., Малхи Дж., Хадзи-Павлович Д.Атипичная депрессия: переоценка. Am J Psychiatry. 2002; 159: 1470–1479. [PubMed] [Google Scholar] 40. Хауг Т.Т., Миклетун А., Даль А.А. Связь между тревогой, депрессией и соматическими симптомами в большой популяции: исследование HUNT-II. Psychosom Med. 2004; 66: 845–851. [PubMed] [Google Scholar] 41. Сильверштейн Б. Гендерные различия в распространенности клинической депрессии: роль депрессии, связанной с соматическими симптомами. Am J Psychiatry. 1999; 156: 480–482.[PubMed] [Google Scholar] 42. Mendels J, Johnston R, Mattes J, Riesenberg R. Эффективность и безопасность b.i.d. венлафаксина в исследовании зависимости реакции от дозы. Psychopharmacol Bull. 1993; 29: 79–88. [PubMed] [Google Scholar] 43. Rush AJ, Kraemer HC, Sackeim HA, et al. Отчет рабочей группы ACNP о реакции и ремиссии при большом депрессивном расстройстве. Нейропсихофармакология. 2006; 31: 1841–1853. [PubMed] [Google Scholar]

Ирония депрессии — Ассоциация психологических наук — APS

Несколько лет назад я знал человека, который страдал от тяжелой и хронической депрессии.Он также жил, как мне казалось, меланхоличной жизнью, слушая грустную, сентиментальную музыку, читая унылые экзистенциальные романы и редко выходя из своего темного и мрачного дома. Я заботился об этом человеке, и это меня озадачило. Я знал, что он страдает изнурительной болезнью, но, похоже, он не предпринимал простых шагов, которые могли бы поднять ему настроение. Это было похоже на то, как будто он выбирал печаль.

Это кажется неблагородной мыслью, я знаю, но оказывается, что в этом есть доля правды.Психолог из Еврейского университета Майя Тамир и ее коллеги изучали, как люди с депрессией регулируют свои эмоции, и, возможно, у них есть объяснение парадоксальному и заброшенному образу жизни моего знакомого.

Регулирование эмоций — это процесс изменения текущих эмоций на более желательные. Мы все делаем это постоянно. Хорошо известно, и это не удивительно, что депрессивные люди испытывают трудности с регулированием эмоций, но Тамир считает, что мы неправильно смотрели на нарушение регуляции эмоций.В частности, мы предполагали, что депрессия связана с дефицитом стратегий регулирования, хотя на самом деле проблема может быть связана с целями регулирования.

Различие между стратегиями и целями имеет решающее значение. Некоторые стратегии являются адаптивными, а другие — нет. Например, когнитивная переоценка — это здоровая стратегия для большинства людей, которая включает переосмысление и изменение смысла ситуаций, чтобы они вызывали различные эмоции. Другой вариант — выбор ситуации — выбор положительных стимулов, таких как фильмы и музыка.Руминация, очень распространенная при депрессии, является примером неадаптивной стратегии регуляции. Есть некоторые свидетельства того, что депрессивные люди используют неадаптивные стратегии, но Тамир считает, что сосредоточение внимания на эффективности эмоциональной регуляции может упускать из виду главное.

Проблема может быть более простой. Вместо этого может случиться так, что депрессивные люди с самого начала выбирают неправильную цель регулирования эмоций. То есть депрессивные люди могут быть достаточно эффективными в регулировании своих эмоций, но они могут выбрать направление, которое усиливает их негативное настроение.Это повышает вероятность того, что депрессивные люди на самом деле более мотивированы испытывать неприятные эмоции, такие как грусть, как бы странно это ни звучало.

Тамир и ее коллеги проверили эту провокационную идею в нескольких экспериментах. В одном из них, например, они попросили здоровых и депрессивных испытуемых выбрать между грустными картинками и забавными (или нейтральными). Таким образом, все испытуемые использовали одну и ту же стратегию выбора стимулов, но испытуемые с депрессией по-прежнему выбирали значительно больше печальных образов, хотя у них явно была возможность их избегать.Во втором аналогичном исследовании испытуемые выбирали музыку, и снова испытуемые в депрессии предпочитали слушать грустные мелодии чаще, чем здоровые люди из контрольной группы, даже когда была доступна оптимистичная музыка. Наконец, даже когда депрессивные субъекты были специально обучены переоценивать ситуации более позитивно, они предпочли не использовать эту стратегию так часто, как здоровые люди из контрольной группы.

Таким образом, во всех исследованиях, как сообщается в следующем выпуске журнала Psychological Science , пациенты с депрессией явно предпочитали взаимодействовать со стимулами, которые вызывали у них умеренную или сильную грусть.Результаты показывают, что депрессивные люди, по сравнению со здоровыми людьми из контрольной группы, регулируют свои эмоции таким образом, чтобы поддерживать грусть. Но они не хотели уменьшать счастье. Они выбрали больше счастливых образов, чем грустных, и более того, они сказали, что предпочитают счастье грусти.

Так почему же, если они предпочитают счастье, они намеренно выбирают регулирующие цели, которые подрывают это счастье? Ученые считают, что одна из возможностей заключается в том, что депрессивные люди используют регуляцию эмоций, чтобы проверить свое эмоциональное «я».Другими словами, грусть более знакома депрессивным людям, поэтому у них есть мотивация переживать печаль как способ подтвердить, кто они есть. Депрессия также тесно связана с низкой самооценкой, и, возможно, депрессивные люди считают, что они заслуживают того, чтобы чувствовать себя плохо.

Мой подавленный друг хотел избавления от своих страданий, иногда отчаянно. Он боролся, но, по иронии судьбы, часто действовал таким образом, чтобы поддерживать, а не облегчать его страдания. Очевидно, он не одинок в этом печальном выборе.

Следите за сообщениями Рэя Герберта о психологической науке в The Huffington Post и в Twitter на @wrayherbert.

The Positive Purpose Of Sadness

Последнее обновление: 02 апреля 2018 г.

Со мной часто бывает — мне грустно, даже не зная почему. Бывают такие дни, когда грусть обнимает и ловит в ловушку. Когда внутри вас необъяснимое чувство гнева . Гнев, который сочетается с апатией и унынием и омрачает мой день и цели, которые я перед собой поставил.

Это чувство может быть вам знакомо. Более того, большинство из нас отдаст все, чтобы эти серые дни больше никогда не появлялись на нашем горизонте. Как мы хотели бы навсегда убрать печаль из своей жизни . Так же, как мы берем кисть, чтобы избавить наши дома от надоедливой пыли.

«В этот момент я начал испытывать ужасную грусть, но в то же время я почувствовал что-то вроде покалывания в душе».

-Федор Достоевский-

Положительные и отрицательные эмоции

Если вы так чувствуете, то это потому, что нас с детства учили, что есть положительные и отрицательные эмоции .Нам говорят, что последние — например, гнев, ярость или печаль — следует скрывать или избегать. Или, что еще хуже, поглощен какой-то нездоровой педагогической практикой. Обычай, который только делает нас больными. И с обещанием, что если мы просто притворимся, что все в порядке, мы будем хорошо выглядеть для всех вокруг.

Однако дела обстоят не очень хорошо. Если бывают дни, когда мне грустно и злится, то должна быть причина. У всех эмоций есть цель. Те биологические компоненты, которые химически организованы нашим мозгом, имеют очень четкую функцию.Чтобы помочь нам адаптироваться и выжить в любых сценариях, с которыми мы сталкиваемся ежедневно.

Печаль, например, предупреждает нас, что что-то не так и что мы должны остановиться, замедлить темп и проанализировать ситуацию, чтобы принять решение. Следовательно, отрицательных эмоций не существует. Все они выполняют цель, которую мы должны обнаружить и принять на вооружение. Давайте углубимся в эту тему…

Мне грустно и сердито, что со мной не так?

Большинство психологов считают, что их пациентов искренне удивлены, когда им поставили диагноз «депрессия» .Они часто убеждены, что то, что у них было последние несколько месяцев, было простой печалью.

С другой стороны, есть те, кто обращается к терапевту или к своему врачу с просьбой о лечении депрессии, когда на самом деле они испытывают явную нетерпимость к принятию эмоций, таких как грусть, гнев или разочарование . Эти случаи, несомненно, представляют собой настоящую проблему, и это напоминает нам о важности обучения в области наших эмоций.

То, что мы не можем игнорировать, это то, что некоторые люди просто не могут терпеть грусть. И все же эта эмоция на самом деле необходима для нашего личного развития и нашей способности к ежедневному совершенствованию. Однако обычно это плохо воспринимается или понимается. Поэтому нам нужно знать разницу между грустью и депрессией, а также практическую пользу печали.

Характеристики печали и ее цель

Начнем с определения печали.В первую очередь нам нужно понять, что это нормальная эмоция, и мы должны терпеть ее и вникать в ее причины. Более того, следует помнить второй момент: у грусти , как и у гнева, всегда есть спусковой крючок, мотив . То, чего часто не бывает при депрессии.

• Печаль — это тоже очень активная, живая эмоция. Это может нас удивить, цель печали — помочь нам почувствовать себя сильными, живыми и смелыми перед лицом жизненных невзгод .Это заставляет нас остановиться и сосредоточиться, поэтому обычно мы чувствуем себя более уставшими, медленными и менее восприимчивыми ко всему, что нас окружает.
• Печаль, как и гнев, настаивает на том, чтобы мы на мгновение отделились от внешнего мира и заглянули внутрь себя, чтобы узнать, что происходит, и что беспокоит, причиняет боль и злит нас.

Поэтому, если мне грустно, я обязан остановиться, провести время, прислушаться к себе, исцелить себя и распутать беспорядок в моем сознании, чтобы узнать, что заставило меня так себя чувствовать

Что, если у меня действительно депрессия?

Мы не можем исключить, что у нас может быть депрессия.Чтобы выяснить, так ли это, нам нужно знать симптомы и характеристики этой психологической бездны. По этой причине, , прежде чем играть в угадайку, когда мы так себя чувствуем, никогда не повредит обратиться к профессионалу.

Однако давайте обратим внимание на некоторые основные характеристики, которые помогут нам отличить это от грусти.

• В то время как грусть — это нормальная и функциональная эмоция, депрессия полностью дисфункциональна и влияет на все области нашей жизни.
• Для развития депрессии не всегда необходимо, чтобы что-то «случилось». В большинстве случаев триггеры отсутствуют. На самом деле есть пациенты, которые, казалось бы, живут безупречной жизнью, и, несмотря на это, они не могут не чувствовать отчаянную депрессию.
• Ощущение истощения, дискомфорта и негатива постоянное, почти хроническое.
• Жизнь перестает вас интересовать, вы не испытываете ни от чего удовольствия.
• Появляются проблемы со сном — бессонница или гиперсомния.
• Негативные мысли постоянны, однако есть также чувство вины.
• Возможны мысли о самоубийстве.

Каждый раз, когда мы встречаем новый день с чувством, что нам грустно и мы не знаем почему, тогда мы несем ясную ответственность перед собой. Нам нужно уделять время и внимание самим себе и понимать, что все эмоции имеют цель .