Что значит скептик: Недопустимое название — Викисловарь

СКЕПТИК — это… Что такое СКЕПТИК?

Скептик — Скептик: Скептик сторонник скептицизма. Скептик (фильм)  фильм ужасов США 2009 года …   Википедия

скептик — маловер, пессимист, фома неверующий, фома неверный, нигилист Словарь русских синонимов. скептик маловер; Фома неверный (или неверующий) (книжн.) см. также пессимист Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский яз …   Словарь синонимов

скептик — а, м. sceptique, гр. skeptikos. Тот, кто во всем сомневается, ко всему относится недоверчиво. БАС 1. Ежели давать баталию, то должно в Вене доложиться. Экивок, энигма, аллегория, дипломатик, сцептик, скабистин <?>, сии стали покровом… …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

СКЕПТИК — СКЕПТИК, скептика, муж. (греч. skeptikos). 1. Сторонник скептицизма, скептического направления в философии. (филос.). Античные скептики.

2. Человек, во всем сомневающийся, ко всему относящийся с недоверием. «Не прочь был повольнодумствовать в… …   Толковый словарь Ушакова

скептик — СКЕПТИК, а, муж. 1. Последователь скептицизма (в 1 знач.). 2. Человек, к рый ко всему относится скептически, недоверчиво. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

скептик — СКЕПТИК1, а, м Человек, критически недоверчиво относящийся к чему л. Хороший писатель одновременно и скептик, и оптимист. СКЕПТИК2, а, м Человек, который во всем сомневается, ко всему относится недоверчиво, скептически. Не верю, не верю, ни во… …   Толковый словарь русских существительных

скептик — • безнадежный скептик …   Словарь русской идиоматики

скептик — ни во что не верующий, во всем сомневающийся Скептицизм. Ср. Скептически относиться к чему не верить, сомневаться. Ср. Иван Андреевич отнесся к нему с большим скептицизмом. Он говорил: обыкновенно такого то принято называть великим… но если… …   Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Скептик — Скептикъ ни во что не вѣрующій, во всемъ сомнѣвающійся. Скептицизмъ. Ср. «Скептически относиться къ чему» не вѣрить, сомнѣваться. Ср. Иванъ Андреевичъ отнесся къ нему съ большимъ скептицизмомъ. Онъ говорилъ: «обыкновенно такого то принято… …   Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

Скептик — I м. 1. Приверженец скептицизма [скептицизм I]. 2. Представитель скептицизма [скептицизм I]. II м. Тот, кто во всем сомневается, ко всему относится скептически, недоверчиво. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Почему люди предпочитают руководителей-скептиков — Ведомости

Всем нравятся вдохновляющие, великодушные и оптимистично настроенные руководители. Но в последние 10 лет число начальников, известных злобным, едким и негативным нравом, только растет. Это противоречие заставляет задуматься, как позитивная или негативная риторика влияет на наше восприятие лидера. Проведенные мною исследования показывают: мы только верим, что предпочитаем лидеров, полных энтузиазма, инстинктивно нас тянет именно к скептикам.

Люди создают социальные иерархии, чтобы поддерживать порядок и предсказывать поведение сильных мира сего. В ходе эволюции мы стали особо чувствительны к поведенческим сигналам, которые связаны с властью и влиянием. Я решила изучить, воспринимают ли люди негативные высказывания – отрицание, опровержение или критику (без явно выраженного намерения обидеть собеседника) – как сигналы силы и власти.

Результаты 11 проведенных экспериментов показали, что причинно-следственная связь между негативными высказываниями и восприятием власти действительно существует. В ходе исследования я попросила 518 американцев, имеющих право голоса, прочитать четыре пары заявлений, сделанных кандидатами в президенты США во время теледебатов с 1980 по 2008 г. Участники эксперимента не знали ни имен кандидатов, ни года проведения конкретных дебатов. Каждая пара включала в себя одно позитивное и обнадеживающее заявление касательно будущего Америки (например, в 1988 г. Джордж Буш-старший сказал: «Я прошу вашей поддержки. Работая вместе, мы сможем сделать много прекрасного на благо Соединенных Штатов и всех стран свободного мира») и одно критическое и негативное заявление (например, высказывание Джона Андерсона 1980 г.: «Это было время иллюзий и ложных надежд, и чем дальше, тем опаснее становится наше положение»). По этим цитатам участники должны были оценить, насколько сильным и влиятельным им представляется каждый кандидат, его предполагаемую эффективность на посту президента и сказать, за кого из каждой пары они бы проголосовали.

Участники эксперимента не только сочли негативно настроенных кандидатов более влиятельными, но и предсказали им больший успех на посту президента. Они также были более склонны проголосовать за скептически настроенного кандидата, а не за политика-оптимиста.

Этот эффект распространяется не только на политическую сферу. В последующих исследованиях мы просили участников оценить отзывы на художественные произведения и мнения по социальным вопросам. Всякий раз негативные высказывания ассоциировались с силой и авторитетом. И хотя скептики нравились участникам меньше и они не считали их более компетентными, чем оптимистов или тех, кто высказывался нейтрально, люди все равно предпочитали видеть скептиков в роли лидеров, о каком бы сообществе ни шла речь – от дискуссионной группы в интернете до правительства США. Результат оставался неизменным, даже когда участникам говорили, что им самим придется подчиняться скептикам.

Так почему люди одобряют и поддерживают негативно настроенных лидеров? Причина в человеческой психологии. Когда скептик активно критикует, отрицает или опровергает слова другого человека или организации, нам кажется, что он действует независимо, по своему собственному усмотрению, а это один из ключевых признаков власти и авторитета. Данные, полученные в четырех проведенных нами исследованиях, подтверждают: свобода мысли – один из ключевых факторов, которые лежат в основе этого феномена.

Но помогает ли негативный настрой самим лидерам чувствовать себя более влиятельными? Я провела серию экспериментов, в которых участники играли роли скептиков, оптимистов или нейтрально настроенных людей. Результаты показали, что скептики действительно чувствовали себя сильнее и увереннее, чем участники двух других групп, хотя сам факт негативного высказывания не вызывал у них ощущения компетентности в обсуждаемой области.

Связь власти и негативного поведения особенно актуальна в цифровую эпоху: огромная часть коммуникации происходит удаленно и в текстовом формате, поэтому риторика сильнее, чем когда-либо, влияет на наше восприятие.

Амбициозным руководителям может показаться, что критическая риторика – наиболее эффективный вариант взаимодействия с окружающими. И все же надо быть крайне осторожными. Хотя люди способны изначально принять свободу мысли за силу и могут выбрать скептика на роль лидера вне зависимости от его компетентности, со временем они, возможно, изменят мнение. Также люди вряд ли будут поддерживать критика в долгосрочной перспективе, ведь из-за сплошного негатива окружающие будут воспринимать его как слишком раздражительного и нерассудительного человека.

Об авторе: Эйлин Чоу – доцент кафедры государственной политики в Школе лидерства и государственной политики им. Баттена при Виргинском университете

Скептик — это кто такой? Что такое скептицизм?

Обновлено 23 мая 2021

1. Скептицизм простыми словами
2. Классический скептицизм в философии
3. Современные скептики — это хорошо или нет?
4. Бытовой скепсис
5. Вместо заключения

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Едва родившись, человек с жадностью поглощает и «переваривает» знания об окружающем мире, и делает это, руководствуясь принципами абсолютно доверия.

Но со временем приходит понимание, что многие вещи на деле оказываются вовсе не такими, как представлялось раньше, а иногда являются полной противоположностью этих представлений.

Еще чаще бывает, что усвоенные благодаря родителям и наставникам догмы в большинстве своем имеют еще один – потайной либо двойственный – смысл. Вот тогда и зарождается сомнение в истинности множества вещей и явлений.

Это трезвое и достаточно критичное отношение к реалиям бытия и есть здоровый скептицизм. Но как сформировался такой подход и почему он столь ощутимо влияет на нашу повседневную жизнь?

Скептицизм простыми словами

Оригинальное понятие восходит корнями к определенной части хорошо проработанной философской концепции, одной из трех доминирующих в античном мире. Морфологически это слово – калькированная вариация французского существительного «scepticisme», которое эволюционировало из греческого термина «σκεπτικός».

Непосредственная характеристика античного скептика трактовалось как:

1. ищущий;
2. рассматривающий;
3. рассуждающий;
4. исследующий.

Скептицизм (от др. -греч. σκεπτικός — рассматривающий, исследующий) — философское направление, выдвигающее сомнение в качестве принципа мышления, особенно сомнение в надёжности истины.

Эти определения подразумевают всестороннее изучение некоего объекта ради выявления каждой из его характеристик.

Таким образом, в античности долгое время считалось, что скептики – это своего рода искатели, исследователи и критически мыслящие люди, выражавшие свое недоверие к догматическим концепциям.

Примечательно, что представители античного скептицизма, в отличие от философов других направлений, только критиковали догмы, постулаты и метафизические положения, но при этом ничего не утверждали и не проповедовали открытые ими истины.

Классический скептицизм в философии

Говоря о философии скептиков, отмечают ее ключевую особенность и основную миссию – сомневаться. Причем сомневаться не только в методах аргументации, но и:

1. в истинности выводов;
2. в надежности критериев мышления;
3. в достоверности исходных сведений, утверждений, данных.

Каждый элемент должен подвергаться детальному анализу, результаты анализа – это реальные знания, а знания дают человеку спокойствие. Ну а в спокойствии, как считал «прародитель» скептицизма Пиррон из Элиды, и заключается счастье.

Эта этическая концепция, провозгласившая скептицизм одним из самых действенных средств для обретения внутренней гармонии и душевного покоя, и легла затем в основу нового философского направления, сформировавшегося к концу IV века до нашей эры.

Как полагал Пиррон, несмотря на результаты анализа, истинные знания о природе вещей остаются недостижимыми по той простой причине, что человеческие ощущения практически всегда ненадежны.

При этом целью своего учения он по-прежнему считал счастье, которое человек получает через достижение спокойствия. Но путь к безмятежности лежит через отказ от постулатов и догматизма и воздержание от всевозможных суждений.

Скептическую философию трактовал как «лекарство от страданий и страстей» и один из последователей пирронизма Секст Эмпирик, систематизировавший ключевые идеи античного скептицизма в своем компиляционном трактате «Пирроновы положения».

Формулируя принципы построения системы скептицизма, Эмпирик также выделил основополагающее начало скептической философии – надежду на счастье и стремление к достижению невозмутимости духа.

Современные скептики — это хорошо или нет?

Достигнута ли цель? Делает ли нас счастливыми скептическое отношение к чему бы то ни было? Зародившись и получив достаточное развитие в античную эпоху, философия скептицизма к Новому времени разделилась на пять равноценных направлений:

1. обыденное;
2. философское;
3. методологическое;
4. научное;
5. религиозное.

И хотя они существуют в различных сферах жизни, но объединены общей идеей отсеивания сомнительных тезисов и противоборства с догматизмом. Иногда это приводит к тому, что скептики умудряются начать оспаривать собственную позицию, как это было с Рене Декартом.

Именитый французский математик подверг сомнениям саму концепцию скептической методологии, но построил фундамент новой научной философии, основываясь на принципах радикального сомнения.

Сегодня довольно яростные стычки между научными и религиозными скептиками – отнюдь не редкость, хотя сферы их деятельности практически не пересекаются. При этом большинство представителей научного скептицизма – откровенные сциентисты, то есть люди, относящиеся к научным знаниям как к религии.

Сциентисты, загоняющие науку в рамки догмы, последовательно борются с любыми учениями, действенность которых нельзя продемонстрировать эмпирически или при помощи неоспоримых доказательств. Из-за этого то и дело возникают столкновения с адептами эзотерических учений и псевдонаучных движений.

Однако и внутри религиозных организаций полным-полно сомневающихся. Их задача – не опровергнуть религию как таковую, но акцентировать внимание сообщества на банальных махинациях. В таких случаях скептики задаются вопросами о правомерности определенных догматов, обличают «чудеса» или иные признанные церковью события.

Примечательно, что именно благодаря скептицизму сформировался институт причисления какого-либо человека к лику святых, а также набор критериев для признания чудес.

Бытовой скепсис

Касательно скептицизма в повседневной жизни базовым можно считать сугубо философский подход, который рекомендует сомневаться в достоверности знания. Даже того, что было признано авторитетными научными кругами! Однако речь не идет о полном отрицании или нежелании признавать достижения ученых.

Наоборот, концепция позволяет в «полностью изученных», как некогда казалось, областях проводить уникальные исследования и добиваться новых результатов. Это очень ценное свойство скептицизма – способность к самоанализу и самосовершенствованию, помогающая избежать стагнации.

К сожалению, на обывательском уровне скептицизм нередко превращается в самодовольное неверие. Человек принимает позицию неверующего и отказывается принимать любые аргументы, называя свое поведение «расширением познавательного опыта». Но разве сомнение в истинности любых суждений не противоречит само себе?

Вместо заключения

Парадокс в том, что скептицизм – это очень зловредная и одновременно крайне полезная философия. С одной стороны, регулярные сомнения и перепроверка фактов позволяют в любом деле найти лучшее решение из множества возможных, но с другой – очень велик риск скатиться в нигилистическую позицию сплошного отрицания всего подряд.

Однако, если исключить перегибы в виде категорического несогласия со всяким суждением, можно считать, что в здоровом критическом мышлении – абсолютно ничего плохого. Главное – знать предел для этого «критического». А он наступает там, где начинаются пути новых возможностей, новых перспектив или новых отношений…

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

почему мы не можем во всём сомневаться — Нож

«Я ни в коей мере не вступлю в противоречие с разумом, если предпочту, чтобы весь мир был разрушен, тому, чтобы я поцарапал палец», — писал в XVIII веке философ Дэвид Юм.

Нет никаких разумных причин выбрать синюю, а не черную ручку, рубашку в клетку, а не в полоску. Разум может бесконечно перебирать аргументы в пользу того или иного решения. Но само решение, как показывает случай Эллиота, он может принять только вместе с телом и эмоциями.

Разум не может устранить всех сомнений — он лишь дает им новую пищу.

Задолго до современной нейробиологии этот факт хорошо поняли античные философы-скептики. Они утверждали, что познавательные способности человека несовершенны и ограниченны. Мы не можем доказать даже того, что мир существует — и уж тем более, что он обладает какими-то определенными характеристиками. Как бы странно это ни звучало, скептики сделали метод радикального сомнения способом достижения счастья. Ради счастья эпикурейцы предлагали уклониться от мира, стоики — войти в согласие с ним. Скептики отвергли и то и другое, сомневаясь во всем.

Скептицизм сделает вас счастливым (или нет)

Основоположник школы скептицизма Пиррон советовал всем, кто стремится к счастью, обратить внимание на три обстоятельства: во-первых, какова природа вещей; во-вторых, как следует к ним относиться; и в-третьих, к чему это должно привести.

Вещи сами по себе, пишет Секст Эмпирик, «безразличны, неопределенны и неподсудны». Мы не знаем, что они собой представляют, потому что видим не вещи, а лишь явления вещей.

Мед кажется сладким, а соль — соленой. Но каковы они сами по себе? Этого мы знать не можем. Следовательно, стоит воздержаться от суждений, следовать за ощущениями и не приписывать вещам дополнительных оценок.

Воздерживаясь от суждений, скептик достигает желанной невозмутимости — а для греков это и есть главное условие счастья.

Греческий культ невозмутимости кажется прямой противоположностью современных представлений о счастье. Но на самом деле скептики пытаются сообщить нам одну важную вещь: жить можно как угодно, но к философии и науке это не имеет никакого отношения.

Античный скептик может жить, как все остальные люди: есть, когда захочется; спать, когда возникнет потребность; надевать клетчатые рубашки, если ему нравится именно этот узор. Ни одно из этих действий невозможно обосновать, основываясь лишь на разуме. Теоретически можно доказать, что движения не существует, как это сделал Зенон в знаменитом парадоксе об Ахиллесе и черепахе. Но люди, пишет Секст Эмпирик, «предпринимают путешествия пешком и морем, строят корабли и дома и рожают детей, не обращая внимания на рассуждения против движения и возникновения».

Теоретически мы можем сомневаться во всем. Но на практике сделать это невозможно.

Антонио Дамасио называет чувства, которые направляют наши мысли и решения в ту или иную сторону, соматическими маркерами. Предвкушение удовольствия от хороших выходных, чувство голода, разочарования, гнева или удовлетворения — всё это выражается в определенных состояниях тела.

Человек следует не за вещами, а за феноменами, отражениями вещей, утверждают скептики. Он руководствуется не знаниями, а соматическими маркерами, мог бы добавить Дамасио.

В своем крайнем виде скептицизм всегда приводит к иррационализму. Если ничего нельзя доказать, то все абсурдно. А если все абсурдно, в реальность можно только верить. Неудивительно, что аргументы скептиков охотно использовали Отцы Церкви в полемике против древней философии и языческих верований.

В XVI веке в Европе впервые опубликовали немногие сохранившиеся сочинения скептиков. С этого началась мода на пирронизм, которая могла приобретать самые разные формы. Автор знаменитых «Опытов» Мишель Монтень, признавая слабость человеческих познаний, вовсе не отвергает веру. Не делает этого и Рене Декарт, который строит основу научной философии, пользуясь методом радикального сомнения.

Декарт говорит: предположим, что мир создан злым демоном, который контролирует все мои впечатления. Если даже у меня нет тела, даже если каждое мое воспоминание и ощущение — ложь и обман, я все-таки не могу усомниться в том, что тот, кто сомневается, действительно существует.

Немногие способны довести свой скептицизм так далеко, как Декарт. Но процедура радикального сомнения встречается даже в примитивных культурах, которым мы обычно отказываем в рациональности.

Индонезийцы с острова Були, которых исследовал антрополог Нильс Бубанд, приписывают все свои тяжелые несчастья ведьмам. Но нельзя сказать, что они верят в существование ведьм — скорее, они постоянно в этом сомневаются. Ведьмы могут принять любую форму и обитают где-то на границах познания, оставаясь неразрешимым противоречием. Никто не знает, верить в них или нет. В начале XX века индонезийцы приняли христианство — с помощью новой религии они надеялись раз и навсегда избавиться от злых духов. Но если тот, кто сомневается в существовании ведьм, может сам оказаться ведьмой, сделать это не так уж просто.

Всё не то, чем кажется

К 1939 году гипотеза о том, что мир действительно существует, всё еще оставалась недоказанной: в конце концов, всегда можно было предположить, что существует только Рене Декарт.

В этом году британский философ Джордж Эдвард Мур представил свою скандальную работу «Доказательство внешнего мира».

Вот одна рука, а вот другая, рассуждает Мур. Я знаю, что мои руки существуют — это эмпирически очевидный факт. А если существуют руки, то существует и вся Вселенная.

Людвига Витгенштейна, как и многих других, это доказательство не убедило. Когда мы говорим «я знаю», это утверждение можно подтвердить или опровергнуть. Но как мы можем подтвердить или опровергнуть существование рук Джорджа Эдварда Мура? Мы можем их потрогать, но это ничего не докажет: может быть, мы просто спим или бредим. В качестве обоснования того, что его руки (а, следовательно, и Вселенная) действительно существуют, Мур предлагает только одну причину — собственную убежденность в том, что его знание достоверно. Но эта убежденность и сама нуждается в обосновании.

На философском уровне радикальный скептицизм был опровергнут только в феноменологии восприятия Мориса Мерло-Понти. Если всё, что мы воспринимаем, — иллюзия, тогда должен быть некий неиллюзорный мир, хотя бы для сравнения. Иллюзия — это лишь эффект восприятия, она не может заменить его целиком. Если я — мозг в банке, на который воздействуют электрохимическими импульсами, то у меня нет возможности поделить восприятия на истинные (электрохимические импульсы) и ложные (весь мир и моя жизнь). Мир — это и есть то, что мы воспринимаем.

Научный скептицизм не претендует на открытие абсолютно достоверного знания. Наука стремится не к истине, а к согласованным, эффективным и функционально простым объяснениям.

Любая теория может оказаться неверной, если ее опровергнет лишь единственное доказательство. Если ученые найдут одного летающего единорога, многие физические и биологические законы придется подвергнуть ревизии. Но пока этого не произошло, разумнее считать существующие теории верными, а существование единорогов — маловероятным.

Как показал историк Стив Шейпин, ценности экспериментальной науки во многом были позаимствованы из джентльменской культуры XVII столетия. Джентльмен в отличие от купца или придворного обладает высоким статусом и материальной независимостью, и потому может себе позволить говорить правду. Пускай некоторые джентльмены и ученые лгут и прелюбодействуют, но честность остается идеалом и для тех, и для других. Поскольку джентльменская честь тесно соприкасалась с научной честностью, обвинения в подтасовке данных в некоторых случаях могли привести к вызову на дуэль.

Современный скептицизм имеет мало общего с античной традицией. Люди, которые сегодня называют себя скептиками, руководствуются познавательными принципами, которые еще не были знакомы древним грекам. Если античный скептик ничего не утверждал, то сегодня скептики постоянно занимаются опровержением популярных заблуждений. Они критикуют веру в телепатию и астрологию, веру в бесов и колдовство, в действенность гомеопатии и альтернативной медицины, новую хронологию и теорию плоской Земли. В то же время, как и в античности, скептики не ограничиваются теорией и порой претендуют на создание определенного образа жизни.

Скептик должен беспристрастно рассматривать доказательства в пользу той или иной теории, избавляться от когнитивных ошибок и руководствоваться в первую очередь фактами.

Принципы современного скептицизма хорошо суммировал Бертран Рассел:

1) если эксперты пришли к согласию, противоположное мнение не может считаться верным;
2) если они не пришли к согласию, не-эксперты не должны считать верным никакое мнение;
3) когда все эксперты решили, что нет достаточных оснований для определенного мнения, обычному человеку лучше всего воздержаться от суждения.

Как ни странно, ближе всего к радикальному скептицизму сегодня находится не наука, а теории заговора. Как пишут исследователи Майк Вуд и Карен Дуглас, все конспирологические теории отталкиваются от предпосылки, что «существует два мира: один настоящий и в основном невидимый, а другой — вредная иллюзия, которая направлена на сокрытие правды». Какова эта правда — до конца остается неясным. Заговоры всегда что-то утаивают, окончательная истина всегда остается нераскрытой. Какие-то крайне могущественные силы управляют этим миром. Они не дадут нам выяснить всю правду.

Официальные объяснения событий и научные аргументы — всего лишь часть этого глобального господства. Поэтому теории заговоров зачастую оказываются сложнее реальности, которую они объясняют.

Психологам хорошо известен феномен избирательного скептицизма: мы чаще применяем критическое мышление к тем утверждениям, которые нам интуитивно не нравятся.

Как показали эксперименты Рольфа Ребера, чем короче и яснее изложена информация, тем чаще ее считают верной. Чем она сложнее и запутаннее, тем больше вызывает недоверия. В одном эксперименте участникам давали прочесть описание конспирологической теории, набранное двумя шрифтами: четким и неразборчивым. Люди, которые читали разборчивый шрифт, склонны были сильнее верить в написанное. Конечно, они при этом не думали: «Хм, это красивый шрифт, наверное, то, что здесь написано, — правда». Даже если само сомнение рационально, его основа находится за пределами сознания.

О чем бы мы ни говорили, у нас всегда останется почва для сомнений. Большинство из нас не сомневается в существовании внешнего мира, но в рамках философского спора это сомнение может оказаться вполне оправданным.

В теории Ахиллес никогда не догонит черепаху, а Джордж Эдвард Мур никогда не докажет существование Вселенной, указывая на свои руки. Но радикальный скептицизм сегодня можно реализовать только в стенах психиатрической клиники или на страницах философских журналов. В обыденной жизни нам остается довольствоваться умеренным сомнением.

В чем бы мы ни сомневались, мы не можем сомневаться во всем — это противоречит нашей врожденной склонности хотеть и верить. Без нее мы не смогли бы даже подняться с кровати. Действительно, есть ли для этого разумные основания?

Почему критическое мышление — это не всегда хорошо и как научиться выключать скептицизм

В критическом мышлении нет ничего плохого. До определенного предела. Он наступает в тот момент, когда излишняя подозрительность становится на пути новых отношений, возможностей или выгодных рисков. Тогда критический настрой превращается в нездоровый скептицизм.

Почему скептицизм — это не всегда хорошо

Может показаться, что вас везде хотят обмануть: мошенники, которые хотят получить пароль от вашей кредитной карты; интернет-магазины, которые предлагают «бесплатные» товары; давно забытые знакомые, которые изо всех сил пытаются втереться в доверие, чтобы втянуть вас в очередную «надежную» финансовую пирамиду. Неудивительно, что мы начали относиться скептически ко всему на свете.

Иногда скептицизм действительно спасает. Например, он не даст вам вложить все до последней копейки в какую-нибудь финансовую авантюру. Но если переборщить, критическое мышление может серьезно навредить. В этом убеждена профессор Оксфордской школы бизнеса Said и автор книги «Кому можно доверять?» Рэйчел Боцман.

Как пример – родители, которые считают вакцинацию злом. Глубоко укоренившийся скептицизм заставляет их сомневаться в доказательной медицине, которая давно подтвердила безопасность прививок. Они готовы рискнуть здоровьем детей, лишь бы не делать прививки.

Мы живем в эпоху интернет-мошенничества и вторжений в личную жизнь, поэтому для многих людей скептицизм становится стилем жизни. Но на самом деле человеку по своей природе больше свойственно доверять.

«В первые годы жизни мы учимся доверять окружающему миру: когда отпускаем мамину руку и делаем первый шаг, когда впервые садимся на двухколесный велосипед вместо четырехколесного или когда впервые идем в школу», — говорит профессор.

С другой стороны, скептицизм — это приобретенный навык, который приходит с опытом. Недоверие и подозрительность начинаются после того, как мы или наши близкие переживают негативный опыт, ведь никто не хочет снова наступать на одни и те же грабли.

Что говорят ученые

Если мы можем научиться подвергать сомнению все, что видим, значит, можем и отучиться. Нейробиолог Пол Зак изучал, что происходит с нашим мозгом, когда мы решаем поверить чему-то. В первые пару секунд в кровь выделяется гормон окситоцин.

Чем выше уровень окситоцина в крови, тем больше мы склонны доверять.

Зак с командой провели эксперимент: участники должны были выбрать сумму денег, которую они переведут на счет незнакомца. Им сказали, что после перевода сумма утроится, и получатель сможет решить, делиться ею с отправителем или нет.

Исследователи замерили уровень окситоцина в крови участников до и после того, как они отправили деньги. Они обнаружили, что чем большую сумму участники решили отправить, тем выше был уровень окситоцина. Затем они ввели участникам окситоцин синтетическим путем — через спрей для носа.

Те, у кого до перевода уровень окситоцина был выше, решили отправить в два раза больше денег.

Само собой, в реальной жизни вы не будете впрыскивать себе окситоцин в нос, чтобы снизить градус скептицизма. Но исследования Зака дают ключ к пониманию того, как стать более открытым: окситоцин – гормон, наиболее тесно связанный со счастьем. Это наталкивает на мысль о том, что счастье и доверие идут рука об руку.

Что делать, если вы самый настоящий скептик

• Не принимайте окончательное решение, пока не будете в хорошем настроении. Например, если вы собираетесь на вечеринку и не хотите быть излишне предвзяты ко всем, кого встретите, попробуйте перед выходом посмотреть что-нибудь приятное на YouTube.
• Во время самого общения старайтесь поддерживать зрительный контакт — это повышает уровень окситоцина. Прикосновения, кстати, делают то же самое. Поэтому когда встречаете новых людей, старайтесь пожать им руку. Первоначальный физический контакт задает положительный тон для общения и вызывает доверие.
• Ботсман называет доверие «клеем отношений между людьми». Оно служит мостом между известным и неизвестным. Быть мудрым не значит быть чересчур скептическим абсолютно ко всему. Вы должны знать, как выключать свое недоверие. Есть вещи, в которых нужно сомневаться, но есть и те, которые нужно просто отпустить.

Читайте нас в Telegram

Читайте также:

Foxum

Foxum Перейти к контенту

• Mahaba ang nasusunog na boiler sa kahoy na panggatong gamit ang kanilang sariling mga kamay, naglo-load ng 24 na oras
• Pinakamahusay na mga recipe Okroshka: 10 masarap na pagpipilian — lifehaker.
• Knife gamit ang iyong sariling mga kamay: Gumawa ng mataas na kalidad sa bahay
• Paano Maglagay ng Soccer Ball: Ang mga peculiarities ng pagkumpuni gawin ito sa iyong sarili, kung paano ayusin kung siya ay sumali
• Lahat ng tungkol sa «Grekanka»: mga bayani, mga kagiliw-giliw na mga katotohanan at mga lihim ng mga tanawin ng kama
• Paano paganahin at i-configure o huwag paganahin ang isang answering machine sa iPhone
• Multimeter kung ano ito? Appointment, species at rekomendasyon para sa pagpili
• Paano Gumuhit ng Skull na may Pencil Phased Para sa Mga Nagsisimula
• Masyadong maliit ang pera, at masyadong maraming kanser. Kasaysayan ng mga batang doktor-oncologist: forecast, paggamot, sintomas — gamot klinika 24/7
• Bakit maaaring magkaroon ng temperatura — 37, 37,5, 38, 39 ° C
• Fractures ng mga buto-buto. Mga sanhi, sintomas, unang tulong medikal at rehabilitasyon
• Gaano kadali gumuhit ng oso na may puso ng mga yugto
• Paano upang malaman ang scheme ng seksyon ng seksyon ng GPT o MBR na naka-install na ngayon
• Paano gumuhit ng isang lapis bag sa mga yugto?
• AdBlue — Impormasyon ng Produkto. Ano ang adblue?
• Boca Chika o Punta Cana kung saan mas mahusay sa Dominican Republic
• Dolphin: paglalarawan ng hayop, kagiliw-giliw na mga katotohanan at mga larawan
• Ano ang caviar ay mas mahusay: nars o ketches, komportable o hamon, sa laki at panlasa, na mas mahal kaysa sa iba
• Kung ano ang isang yungib at kung bakit sila ay popular
• Ano ang pagwawalang-bahala? Kahulugan. Mga uri ng pagwawalang-bahala.
• Greenhouse na may sariling mga kamay mula sa kahoy (76 mga larawan): sahig na gawa sa disenyo sa ilalim ng pelikula, kung paano bumuo ng isang frame, hakbang-hakbang na pagtuturo
• 100 mga tanong na maaari mong itakda ang isang lalaki
• Anong uri ng materyal na knitwear rurok? — Master classes sa Burdastyle.ru.
• Mga Virus ng Computer: Kasaysayan ng Pag-unlad mula sa hindi nakapipinsala na mga homepieces sa mga kidnappers ng bangko / Habr
• Sayano-Shushenskaya HPP: Kasaysayan sa Mga Numero at Mga Tampok ng Disenyo
• Paano upang maging sanhi ng paghinto ng puso sa mga droga, gamot, tabletas
• Bakit at kung paano lumikha ng kasamang sulat sa isang buod + halimbawa (na-update: 01/01/2021) — soprovoditelnoe-pismo.ru
• Paano magturo sa iyong anak na lumabas mula sa sahig sa loob ng 5 linggo mula sa simula
• Salo sa sibuyas na sibuyas — hakbang-hakbang na recipe na may mga larawan sa cook.ru
• Paano i-on ang supply ng kuryente nang walang computer
• Paano maunawaan na ang lalaki ay nahulog sa pag-ibig sa iyo
• Rating ng pinakamahusay na mga editor ng teksto para sa PC na may Windows
• Mga crafts para sa kaarawan ng Pope: Ano ang dapat gawin mula sa iyong anak na babae at sa iyong sariling mga kamay? Anong mga crafts ang maaaring ibigay mula sa isang bata 3-4 at 10 taon?
• Paano maganda ang dekorasyon ng lebadura ng lebadura: mga paraan ng disenyo at dekorasyon hakbang-hakbang sa isang larawan
• Paano Gumawa Sa Group VK «Nag-aalok ng Balita»?
• Paano pumunta sa 212 antas ng planeta ng mga hiyas. Payo
• Bakit ang mga sisidlan ay sumabog sa mga mata — mga sanhi at paggamot
• Radio frequency lifting: lahat «para sa» at «laban»
• Sumaged tagubilin para sa paggamit, komposisyon, epekto, indications, contraindications, release form
• Paano sorpresahin ang iyong mahal sa kasintahan, isang lalaki, isang asawa sa kama, magmaneho mabaliw, gawin itong maganda, masulsulan, lupigin, becklawed: mga tip, mga lihim, mga review
• [WALANG TITULO]
• Paano magpainit ang frozen na supply ng tubig: isang pangkalahatang-ideya ng mga pinakamahusay na paraan
• BIPE BURN: Unang tulong, paggamot sa bahay
• Chinese Calendar, o kung anong taon para sa kung ano ang napupunta
• Lahat ng nais mong malaman tungkol sa pagkonsumo — Podium.im
• Mga pag-click at pangalan para sa Chihuahua Boys at Girls: Paano pangalanan ang isang aso ng maliliit na breed, pati na rin ang isang listahan ng mga pinakamagagandang pangalan
• Corner: itaas at gilid. Panloob at panlabas na rehiyon
• Personal na empleyado ng negosyo: disenyo, pagpapanatili at imbakan + mga sample
• Paano mag-install ng ISO file sa isang computer na walang disk-detalyadong impormasyon
• Paano magtrabaho sa teksto sa Photoshop: i-paste, palitan ang laki, kulay. Mga estilo, atbp.
• Teknolohiya ng pag-install ng metal-plastic pipe na may kanilang sariling mga kamay

Климатические скептики борются с «мифом» о потеплении

• Роджер Харрабин
• Би-би-си, обозреватель по экологии

21 мая 2010

Подпись к фото,

Скептики считают, что вклад человека в климатические перемены микроскопичен

В большой танцевальном зале чикагского отеля MagnificentMile ужин подошел к концу. Говядина, разумеется. Великолепный розовый стейк с американского Среднего Запада.

На этом крупнейшем в мире собрании «климатических скептиков», организованном консервативным исследовательским институтом Heartland, вегетарианцев можно заносить в Красную книгу.

Вино и кровь текли рекой, а президент института, большой сторонник свободы Джозеф Баст произносил воодушевленную речь. Климатические перемены стали в руках правительств инструментом подавления, говорил он.

Долгие годы Баст выступал против мер, принимавшихся властями в области курения и экологии; сейчас он намерен организовать глобальное движение тех, кто не верит в «миф» о решающем вкладе человека в климатические перемены.

Он призывает своих сторонников делиться их мнением с близкими, друзьями и коллегами, рассказывать о том, что климатическая наука слишком расплывчата, чтобы играть определяющую роль в формировании правительственной политики, что готовящиеся в Америке климатические законы доведут страну до банкротства.

Он представил аудитории подлинного американского героя, Гаррисона Шмита, одного из последних землян, гулявших по Луне.

Шмит — геолог по образованию. Он, как и некоторые другие геологи, считает климатические перемены лишь частью глобальных природных процессов. Он в свое время был сенатором от Республиканской партии — и заявлял, что американская конституция не дает правительству права устанавливать законы, имеющие отношение к углекислому газу.

Аудитория, в которой попадались и иностранцы, в основном все же состояла из американцев — республиканцев и приверженцев идеи либертарианства, поддерживающих концепцию о том, что правительство должно играть как можно меньшую роль в жизни общества.

Они радостными возгласами встретили требование одного из присутствующих отправить за решетку за мошенничество «преступников от климатгейта» — ученых, замешанных в скандале с электронной перепиской университета Восточной Англии, которая стала достоянием гласности, благодаря компьютерным взломщикам.

Страсти в танцзале накалились, когда на трибуну взошел Стив Макинтайр — герой поневоле.

Макинтайр — пенсионер, работавший раньше шахтным инженером. В свое время он увлекся климатической статистикой; именно он требовал от университета Восточной Англии исходных данных — и эти требования потянули за собой цепочку событий, в результате которых климатическая наука оказалась в замешательстве.

Его выход на сцену сопровождался стоячей овацией: знак признания его выдающейся статистической битвы за развенчание графика «хоккейной клюшки», ставшего знаменем тех, кто отстаивает решающее значение человеческого фактора в глобальном потеплении.

Толпа замерла, когда Макинтайр, нервничая, стоял перед трибуной — мрачный, медведеподобный.

«Я не привык выступать перед таким количеством людей», — пробормотал он. И слегка вздрогнул, когда один его поклонников воскликнул, что проехал 10 тысяч миль — из самой ЮАР — чтобы присутствовать на его выступлении.

А затем случился внезапная и неожиданная разрядка. Макинтайр призвал присутствующих поддержать борьбу за то, чтобы данные по климатическим переменам были полностью открыты, но при этом попросил прекратить требовать крови тех, кто участвовал в скандальной электронной переписке. Макинтайр не хочет, чтобы эти люди оказались за решеткой — или вообще были наказаны. Он хочет лишь, чтобы они извинились.

Разочарование аудитории, казалось, можно было пощупать руками — будто стае собак не позволили растерзать жертву.

Затем Макинтайр попросил скептиков перестать утверждать, что «хоккейная клюшка» — это неправда. Желание ученых «продать» свои идеи понятно, сказал он. Он понимает, почему они это делали. Но их мотивы не имеют отношения к действительности.

Критерии отбора свидетельств, потребовавшихся для доказательства неверности «хоккейной клюшки», были неоправданно высокими, добавил он. Все, что было нужно — это признание научных властей в том, что «хоккейная клюшка» неверна.

Политические ассоциации

Эти слова явно не соответствовали тому, что скептики ожидали услышать от одного из своих тяжеловесов. А речь Макинтайра все больше и больше переходила в «климатический пацифизм»: он признался, что не разделяет либертарианские убеждения многих присутствующих.

Подпись к фото,

Печально знаменитая «хоккейная клюшка»

Будучи канадцем, сказал он, он привык считать, что правительство должно править от имени народа, и если двуокись углерода считается опасной, то политики просто обязаны принимать законы по сокращению выбросов.

Деятельность его вебсайта, отслеживающего климатическую статистику, вероятно, завершена, сказал он. И вернулся на свое место — под тихие аплодисменты.

Не слишком громкий получился клич к оружию; скорее, произнесенный шепотом совет противнику — сложи оружие и уходи с поля боя.

Этот сигнал — призыв к климатическому успокоению — был усилен Томом Харрисом, основателем Международной коалиции климатической науки.

Он сказал, что не является человеком правых взглядов, и добавил: многие ученые, разделяющие его политические взгляды, испытывают недоверие к официальной климатической теории, однако не высказывают их в полный голос, опасаясь того, что их станут связывать с их политическими оппонентами или с нефтегазовой индустрией.

И в самом деле, некоторые умеренные климатические скептики говорили мне, что не поехали на конференцию в Чикаго, чтобы не оказаться в одной лодке с чрезмерно политизированной группой людей.

А работающая в Великобритании Соня Бомер Кристиансен, называющая себя климатическим агностиком, завершила страстную антиправительственную дискуссию за завтраком предостережением в адрес либертарианцев: они не смогут выиграть политический спор по климату, если не привлекут в свой лагерь людей с левыми взглядами.

Любому правительству нужны деньги, сказала она. Деньги правительства получают посредством сбора налогов. А один из самых эффективных — налог энергетический.

Эффект облака

Даже некоторые правые соглашаются с тем, что стоит отказаться от жестких заявлений — о мошенничестве, о жульничестве. Профессор Рой Спенсер, к примеру, — ученый и климатический скептик из университета штата Алабама в городе Хантсвилл.

Но когда я спросил его о будущем профессора Фила Джонса, человека, оказавшегося в самом центре скандала с перепиской университета Восточной Англии, он сказал, что сочувствует коллеге.

«Он называет себя не очень организованным человеком. Я тоже не очень организованный, — говорит профессор Спенсер. — Если меня попросят найти первоначальные данные 20-летней давности, мне бы тоже пришлось нелегко».

«Мы тогда просто не понимали, насколько важным и неоднозначным станет все это; сейчас же все это можно элементарно хранить в компьютере, — поясняет американский ученый. — Фил Джонс анализирует климатические данные очень давно. Честно говоря, наши результаты соответствуют его выкладкам, так что — если мы все не делаем одну и ту же ошибку — вряд ли мы найдем что-то новое в тех его данных».

Профессор Спенсер признает, что ортодоксальные климатологи считают его ренегатом. Но, будучи очень консервативным христианином, он к такому отношению привык, и к его мнению на этой конференции внимательно прислушивались.

Как и многие климатические скептики, он согласен с тем, что углекислота — это парниковый газ. Это, говорит он, элементарная физика, с этим не поспоришь.

Но, добавляет ученый, его наблюдения за радиацией, которую получает и которую отдает Земля — эти данные измеряются спутниками, — позволяют сделать вывод, что перемены в облачном покрове планеты снижают потепление, вызываемое двуокисью углерода.

Он полагает, что климатические модели приводят к неверным результатам, когда в них закладывают параметр, определяющий, что природная система Земли разогревается с увеличением содержания CO2, и надеется на то, что вскоре его правота будет доказана.

Профессор Спенсер признает: он сам ошибался достаточно часто, и потому знает, как легко можно впасть в заблуждение в таком сложном вопросе как климат. Но, добавляет он, это значит, что и люди, работающие с компьютерными моделями, тоже могут быть неправы.

Ключевой вопрос на будущее, говорит он, это вопрос, который задается вот уже 30 лет и на который при этом нет однозначного ответа: насколько чувствительным окажется климат к удвоению содержания углекислоты?

Климат справится?

Крестный отец климатического скептицизма Ричард Линдзен, профессор метеорологии из Массачусетского технологического института, бьется над этим вопросом уже не одно десятилетие.

Он — член Национальной академии наук США и бывший ведущий аналитик Межправительственной комиссии по климатическим переменам. Но он — фигура чрезвычайно противоречивая; его взгляды прямо противоположны тем, что исповедует его институт, который, как он утверждает, ждет не дождется его ухода на пенсию.

Его обвиняют в том, что он игнорирует последние научные достижения.

Он считает, что CO2, вероятно, делает Землю чуть теплее, чем могло бы быть, но добавляет: сегодня он более чем когда бы то ни было убежден в том, что климат справится с дополнительными объемами углекислоты, что этот парниковый газ не увеличит температуру земной атмосферы в целом больше, чем на 1 градус Цельсия.

Заключительное слово этой конференции, которая отчасти представляла собой политическое собрание, отчасти — антиортодоксальный научный мозговой штурм, произнес совсем не ученый. Кристофер Монктон — бывший советник Маргарет Тэтчер, а сегодня — любимец климатических скептиков всего мира.

Его бравурное выступление завело аудиторию, к которой он обратился от имени «железнодорожного инженера Раджендры Пачаури — Кейси Джонса климатических перемен». Зрители шипели от ярости, когда он устроил пантомиму на тему «климатгейта», и аплодировали американским солдатам, отдавшим свои жизни за то, чтобы их политические хозяева могли легко и непринужденно сдаться на милость социалистической тирании апологетов глобального потепления.

Свои заключительные слова он произнес плачущим шепотом, это была тихая молитва за американскую конституцию и индивидуальные права.

Когда все еще не вышедшие из состояния экстаза гости конференции потянулись к выходу, я указал одному из них на лежащую на столе газету Wall Street Journal. Первая полоса гласила, что этот апрель стал самым жарким за всю историю наблюдений.

«Ну и что? — пожал он плечами. — И что?»

Определение скептика от Merriam-Webster

скеп · тик | \ ˈSkep-tik \

2 : человек, склонный к скептицизму, особенно в отношении религии или религиозных принципов.

Определение скептицизма Merriam-Webster

skep · ti · cism | \ ˈSkep-tə-ˌsi-zəm \

1 : позиция сомнения или склонность к недоверию в целом или по отношению к конкретному объекту.

2а : учение о том, что истинное знание или знание в определенной области является неопределенным.

б : метод отсроченного суждения, систематического сомнения или критики, характерный для скептиков.

3 : сомнения относительно основных религиозных принципов (таких как бессмертие, провидение и откровение)

скептицизм | Определение, философия, примеры, история и критика

Скептицизм , также пишется скептицизм , в западной философии, отношение сомневающихся требований знания, изложенных в различных областях.Скептики ставят под сомнение адекватность или надежность этих утверждений, спрашивая, на каких принципах они основаны или что они фактически устанавливают. Они поставили под сомнение, являются ли некоторые из таких утверждений действительно, как предполагаемые, несомненными или обязательно истинными, и они поставили под сомнение предполагаемые рациональные основания принятых предположений. В повседневной жизни практически все скептически относятся к некоторым заявлениям о знаниях; но философские скептики сомневались в возможности какого-либо знания, выходящего за рамки непосредственно ощущаемого опыта.Первоначальное греческое значение skeptikos было «вопрошающий», тот, кто был неудовлетворен и все еще искал истину.

С древних времен скептики разрабатывали аргументы, опровергающие утверждения догматических философов, ученых и богословов. Скептические аргументы и их использование против различных форм догматизма сыграли важную роль в формировании как проблем, так и решений, предлагаемых в ходе западной философии. По мере развития древней философии и науки возникали сомнения по поводу различных основных, широко распространенных представлений о мире.В древние времена скептики оспаривали утверждения Платона и Аристотеля и их последователей, а также утверждения стоиков; а в эпоху Возрождения подобные вызовы выдвигались против претензий схоластики и кальвинизма. В 17 веке скептики атаковали картезианство (систему, установленную французским философом и математиком Рене Декартом) вместе с другими теориями, которые пытались оправдать научную революцию, инициированную Коперником, Кеплером и Галилеем. Позже скептическое наступление было направлено против философа Просвещения Иммануила Канта, а затем против философского идеалиста Георга Вильгельма Фридриха Гегеля и его последователей.Каждый вызов приводил к новым попыткам разрешить скептические трудности. Скептицизм, особенно после эпохи Просвещения, стал означать неверие — в первую очередь религиозное неверие — и скептика часто сравнивают с деревенским атеистом.

Чувства и приложения

Скептицизм развился в отношении различных дисциплин, в которых люди утверждали, что обладают знаниями. Например, задавался вопрос, можно ли получить какие-либо определенные знания в метафизике (философское изучение основной природы, структуры или элементов реальности) или в науках.В древние времена главной формой скептицизма был медицинский скептицизм, который ставил под сомнение, можно ли с уверенностью знать причины или способы лечения болезней. В области этики были высказаны сомнения в отношении принятия различных нравов и обычаев и в отношении каких-либо объективных оснований для вынесения оценочных суждений. Скептики религии подвергли сомнению доктрины различных традиций. Некоторые философии, такие как философия Канта и его шотландского современника Дэвида Юма, казалось, показали, что невозможно получить никакое знание за пределами мира опыта и что невозможно обнаружить истинные причины переживаемых явлений.Любая попытка сделать это, как утверждал Кант, ведет к «антиномиям» или противоречивым заявлениям о знании. Доминирующая форма скептицизма (предмет данной статьи) касается знания в целом, когда ставится под сомнение, можно ли что-либо узнать с полной или достаточной уверенностью. Этот тип называется гносеологическим скептицизмом.

Различные виды эпистемологического скептицизма можно дифференцировать с точки зрения областей, в которых возникают сомнения, то есть направляются ли сомнения на разум, на чувства или на познание «вещей в себе» (вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они кажутся человеческому наблюдателю).Формы скептицизма можно также различать с точки зрения мотивации скептика — оспаривает ли он взгляды по идеологическим причинам, прагматическим или практическим соображениям для достижения определенных психологических целей. Среди основных идеологических мотивов были религиозные или антирелигиозные соображения. Некоторые скептики оспаривают утверждения о знании, чтобы их можно было заменить религиозными утверждениями, которые должны были быть приняты на основе веры. Другие бросили вызов заявлениям о религиозных знаниях, чтобы опровергнуть некоторые ортодоксальные взгляды.Виды скептицизма также можно различать с точки зрения того, насколько они ограничены или основательны — применимы ли они только к определенным областям и к определенным видам заявлений о знании или являются более общими и универсальными.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Древний скептицизм

На Западе скептические философские взгляды начали проявляться в Древней Греции примерно в V веке до нашей эры. Философы-элеаты (те, кто связан с греческим городом Элея в Италии) отвергали существование множественности и изменений, считая реальность статичной, и отрицали, что реальность может быть описана в терминах категорий обычного опыта.С другой стороны, Гераклит и его ученик Кратил думали, что мир находится в таком состоянии изменения, что невозможно найти постоянную, неизменную правду о нем; Ксенофан, странствующий поэт и философ, сомневался, могут ли люди отличить истинное знание от ложного.

Более развитая форма скептицизма проявилась в некоторых взглядах, приписываемых Сократу, и во взглядах некоторых софистов (странствующих и, как правило, корыстных учителей философии, риторики и других предметов).Сократ, как это изображалось в ранних диалогах своего ученика Платона, всегда подвергал сомнению притязания на знание других; в Apology он, как известно, признает, что все, что он действительно знает, — это то, что он ничего не знает. Враг Сократа, софист Протагор, утверждал, что «человек есть мера всех вещей», — тезис, который был воспринят как подразумевающий своего рода скептический релятивизм: никакие взгляды не являются окончательно или объективно истинными, но каждое из них является лишь мнением одного человека. Другой софист, Горгиас, выдвинул скептически-нигилистический тезис о том, что ничего не существует; а если что-то и существовало, об этом нельзя было узнать; и, если бы это было известно, об этом нельзя было бы сообщить.

Сократ

Сократ, римская фреска, I век до н. Э .; в музее Эфеса, Сельчук, Турция.

ДеАгостини / SuperStock

Предполагаемым отцом греческого скептицизма, однако, был Пиррон из Элиды (ок. 360 – ок. 272 ​​г. до н. Э.), Который предпринял редкую попытку жить своим скептицизмом. Он избегал придерживаться каких-либо взглядов на то, каков мир на самом деле, и действовал только по внешнему виду. Таким образом он искал счастья или, по крайней мере, душевного покоя.

Первая школа скептической философии, разработанная в Академии, школа, основанная Платоном в III веке до нашей эры, и поэтому получила название «академического» скептицизма.Исходя из скептических доктрин Сократа, его лидеры, Аркесилай и Карнеад, выдвинули ряд эпистемологических аргументов, чтобы показать, что ничего нельзя знать, бросая вызов, прежде всего, двум передовым школам — стоицизму и эпикуреанству. Они отрицали, что можно найти какие-либо критерии для отличия истинного от ложного; вместо этого можно было установить только разумные или вероятные стандарты. Этот ограниченный или вероятностный скептицизм придерживался Академии до I века до н. Э., Когда там учился римский философ и оратор Цицерон.Его Academica и De natura deorum являются основными источниками современных знаний об этом движении. (Книга Св. Августина Contra Acadeos , составленная примерно пятью веками позже, была задумана как ответ на взгляды Цицерона.)

Цицерон

Марк Туллий Цицерон, деталь мраморного бюста; в Капитолийских музеях в Риме.

© AISA — Everett / Shutterstock.com

Другой важной формой древнего скептицизма был пирронизм, очевидно, разработанный медицинскими скептиками в Александрии.Начиная с Эенезидема (I век до н. Э.), Это движение, названное в честь Пиррона, критиковало академических скептиков за то, что они утверждали, что знают слишком много, а именно, что ничего нельзя знать и что некоторые вещи более вероятны, чем другие. Пирронианцы выдвинули ряд тропов или способов противодействия разного рода претензиям на знание, чтобы привести к эпохе (приостановление суждений). Пирронианская установка сохранилась в трудах одного из ее последних лидеров, Секста Эмпирика (II или III век н. Э.).В своих Очерках пирронизма и Adversus mathematicos Секст представил тропы, разработанные предыдущими пирронистами. 10 тропов, приписываемых Aenesidemus, показали трудности, с которыми сталкиваются попытки установить истинность или надежность суждений, основанных на чувственной информации, из-за изменчивости и различий в восприятии людей и животных. Другие аргументы вызвали трудности в определении того, существуют ли какие-либо надежные критерии или стандарты — логические, рациональные или иные — для суждения о том, является ли что-либо истинным или ложным.Кажется, что для разрешения любых разногласий необходим критерий. Однако любой предполагаемый критерий должен был бы основываться либо на другом критерии — таким образом, приводя к бесконечному регрессу критериев — либо на самом себе, что было бы циклическим. Секст предлагал аргументы, чтобы оспорить любые утверждения догматических философов о знании большего, чем то, что очевидно, и при этом он представил в той или иной форме практически все скептические аргументы, которые когда-либо появлялись в последующей философии.

Секст сказал, что его аргументы были направлены на то, чтобы привести людей к состоянию атараксии (невозмутимости).Людей, которые думали, что они могут познать реальность, постоянно беспокоили и расстраивали. Однако, если бы их можно было заставить отложить приговор, они бы обрели душевный покой. В этом состоянии приостановки они не будут ни подтверждать, ни отрицать возможность знания, но будут оставаться мирными, все еще ожидая увидеть, что может развиться. Пирронист не стал бездействовать в этом состоянии ожидания, но жил недогматически в соответствии с внешностью, обычаями и природными склонностями.

определение скептика по The Free Dictionary

«Вы ужасный скептик, принц», — продолжил он после минутного молчания.Можно отметить некоторые меньшие моменты диалога, такие как (1) острое наблюдение, что Мено предпочитает знакомое определение, приукрашенное поэтическим языком, лучшему и более верному; или (2) проницательное размышление, которое может допускать применение как к современным, так и к древним учителям, что софисты сделали большие состояния; это, безусловно, должно быть критерием их способности к обучению, поскольку ни один человек, не являющийся хорошим сапожником, не мог заработать на жизнь сапожным мастерством; или (3) замечание, переданное почти одним словом, что словесный скептик избавлен от труда мысли и исследования (ouden dei to toiouto zeteseos).Не будучи скептиком, но нравственным существом, он был в некоторой степени во власти своих праведных страстей. Сократ нигде не представлен нам вольнодумцем или скептиком. Нет причин сомневаться в его искренности, когда он размышляет о возможности увидеть и узнать героев Троянской войны в другом мире. Чтобы убедиться, что это место действительно было центром земли, скептик однажды хорошо заплатил за эту привилегию. о восхождении к куполу церкви, чтобы посмотреть, не тень ли ему в полдень от солнца.Позже он стал философским скептиком. В Лозанне он влюбился в девушку, которая позже фактически вышла замуж за М. Тем не менее, что бы ни утверждал скептик в теории, мы практически не можем сомневаться в том, что мы встали сегодня утром, что мы вчера делали разные вещи, что началась великая война. место и т. д. Не то чтобы в этом я подражал скептикам, которые сомневаются только в том, что они могут сомневаться, и не ищут ничего, кроме самой неопределенности; ибо, напротив, мой замысел заключался в том, чтобы найти основание для уверенности и отбросить рыхлую землю и песок, чтобы добраться до скалы или глины.Поскольку ликер источал приятный аромат, старики не сомневались, что он обладает сердечными и приятными свойствами; и хотя они были полными скептиками по поводу его омолаживающей силы, они были склонны сразу проглотить его. Это убедительное наблюдение, казалось, развеяло все сомнения Гренгуара и других скептиков в аудитории. — Путь! »Накануне открытия сезона скептики покачали головами по поводу шансов в среду в Первой лиге.

Скептиков и скептицизм | Наука и скептицизм

Я был несколько сбит с толку, увидев что-то совершенно ошибочное, появившееся в собственном блоге Guardian Science Notes & Theories. Было это:

Несколько слов о различии между скептиками и скептиками. Типовые «скептические» вопросы принятые убеждения. Таким образом, у нас есть скептики «человек не летал на Луну». (Некоторые люди ни во что не поверят.) Скептики разные: они придерживаются подхода, основанного на доказательствах, и считают, что мир во многих отношениях чего-то желает.

Ура! Как справедливо заметил один из первых комментаторов, скептическое / скептическое написание — это просто варианты для Великобритании и США, хотя более поздние комментаторы отрицали это и продолжали увековечивать ошибку. Каким-то образом британское правописание теперь обозначает «плохой» скептицизм (то есть ставит под сомнение научный консенсус по таким разнообразным темам, как вакцинация, высадки на Луну и изменение климата), а правописание в США идентифицируется только с «основанным на фактах подходом» к… чему-то или другому .

Это правда, что движение скептиков с заглавной буквы «S» использует американское написание даже в Великобритании, но это чрезвычайно ограниченное использование слова.Это то, что не является широко известным или понятным за пределами определенных сообществ. Примерно до 2010 года, когда я начал вести блог и использовать Twitter, я никогда не сталкивался с этим (и я говорю, что как человек, интересующийся наукой, является атеистом и пытается принимать решения рационально и на основе доказательств).

Чтобы усложнить ситуацию, это написала Дебора Хайд, редактор журнала The Skeptic. Непонимание смысла и истории названия вашей публикации — повод для беспокойства.

Скептицизм или скептицизм — это не отрицание и не движение. Основываясь на греческом « skeptomai », что означает «думать или размышлять», это обычно означает сомнение или недоверие по поводу определенных идей или более широкое представление о невозможности обладать определенным знанием. Эта неопределенность является философской позицией, и философский скептицизм включает попытки справиться с ней посредством систематических сомнений и проверки идей.

Итак, давайте проясним. В США можно скептически относиться к климату.В Великобритании вы можете считать себя скептиком и скептически относиться к знаниям. Также кажется, что можно быть скептиком, но не быть скептиком. В скобках Хайда: «Некоторые люди ничему не поверят», игнорирование «плохих» скептиков предполагает очень слабое понимание того, что на самом деле означает скептицизм.

Это самая суть недавней критики скептиков, часто исходящей из самого движения. Обвинение состоит в том, что многие самоидентифицированные скептики не относятся должным образом скептически (или скептически) к позициям, которые занимают они или их ведущие фигуры.Скорее, развивается трайбализм или групповое мышление, в котором — бездумно — определенные позиции осуждаются или одобряются.

Было бы неправильно обвинять каждого самоидентифицированного Скептика одной и той же кистью. Однако слишком часто сторонним наблюдателям приходит довольно узкая и повторяющаяся сосредоточенность на определенных темах и, что более важно, снисходительный, излишне самоуверенный тон при взаимодействии с теми, кто не согласен или мало задумывается о таких вещах.

Эти вещи имеют значение, если скептики действительно заинтересованы в изменении или открытии умов, а не в том, чтобы собраться вместе и посмеяться над дурацкими убеждениями.В статье Хайда говорится, что первое имеет приоритет:

Многие скептики сохраняют уровень восторга энтузиастов в разоблачении экстрасенсорных способностей или историй о привидениях, и именно здесь началось движение. Но тема стала более серьезной и политической. В последнее десятилетие самыми грозными противниками альтернативной медицины были не государственные регуляторы, а скептики.

Она добавляет вакцинацию, преподавание эволюции в школах, права геев и права на аборт.Она утверждает, что скептики или ботаники (или вундеркинды) — это «люди, обладающие лучшими интеллектуальными инструментами для опровержения традиционных постулатов». Я бы спросил, означает ли ее «ботаник» группу, выбранную самостоятельно (и не обязательно опытную или квалифицированную), которая могла бы идентифицировать себя с этим термином. В нынешнем виде они также могут быть не лучшей (и, конечно, не единственной) группой, которая пытается довести проблемы до более широкой общественности.

Я закончу просто напоминанием о том, что этимология скептицизма подразумевает исследование и размышление, а не пренебрежение.

Что сказать Скептику

Поскольку возможно, что солнце не взойдет завтра, хотя оно всегда поступали так в прошлом, мы не можем надеяться на оправдание своей веры в то, что это Собственно говоря, абсолютно уверен, что завтра взойдет солнце. Что мы ищем потому что это объяснение того, почему разумно даже верить с высокой степенью уверенность, что солнце взойдет.

Первым шагом к такому объяснению является указание на то, что, учитывая что мы знаем, самая простая гипотеза состоит в том, что солнце не будет вести себя иначе завтра от того, что он всегда делал; предполагать, что он будет расти, значит предположить, что природа регулярный в этом отношении.

Это хорошо, насколько это возможно. Если бы еще много деталей было добавлен, и результат был обобщен, чтобы охватить и другие случаи, мы могли бы заявить тем самым внесли вклад в научную методологию. Если бы мы спросили, не для оснований полагать, что солнце взойдет, но оснований для веры в инфляционный сценарий космологического развития, например, тогда ответ на этот Можно предположить, что линия удовлетворила спрашивающего. Мы объясним ему имеющихся доказательств, аргументируйте, почему определенные возражения недействительны или, по крайней мере, не являются решающими, и неявно или прямо апеллируем к принципу индукции, чтобы доказать наше утверждение, что мы иметь основания верить в теорию инфляции и предсказания, которые можно сделать от нее, взятой вместе с другими частями общепринятой науки.Однако ясно что это не то, что философ спрашивает, почему он должен верить, что солнце взойдет завтра уже нет. На приведенное выше объяснение он отвечал: «Да, но почему я должен верите в принцип индукции? ».

Вот« проблема индукции »: что мы должны сказать этот философ-скептик?

С ним можно поспорить.

Догматик : Вы должны верить в принцип индукции потому что это рационально.

Скептик : Почему это рационально?

Догматик : рационально по определению . Это просто часть того, что мы имеем в виду, когда говорим, что кто-то рациональный: что он обычно ожидает, что природа настолько регулярна, насколько это совместимо с его предыдущим опытом. если ты сомневайтесь в этом факте относительно использования слова «рациональный», тогда я прошу вас заметить случаев, когда он используется, и вы увидите, что это очень естественный способ понять смысл его использование.

Скептик : Ладно, это действительно может быть правдой, что именно так используется слово «рациональный». Но опять же, почему я должен быть рациональным в этом смысле?

Догматик : Ну, конечно, решать, хотите ли вы быть рациональным или нет. По нашему опыту, у недостаточно рациональных людей есть как правило, заканчивались печально: они могли выбежать на улицу и попасть под автобус, потому что пример. Рационально предположить, что крайне иррациональные люди в будущем будут имеют аналогичную судьбу, т.е. из наблюдений и принципа индукции следует, что это вероятный исход. Поэтому, если вы хотите избежать несчастных случаев, для вас рационально предпочел быть рациональным. Если бы я думал, что существует реальная опасность, что ты предпочел бы уйти иррационально, я бы добавил сюда больше примеров, сделав их максимально наглядными, в надежда, что вы будете достаточно рациональны, чтобы увидеть, что вы, в конце концов, на самом деле считаю, что для вас было бы хорошо пойти на иррациональный поступок. Но я уверен, что этого не будет случиться, потому что это такое же хорошее психологическое предсказание, как и любое другое, что вы никогда не будете убеждены, что иррациональность пойдет вам на пользу.

Скептик : Итак, я должен быть рациональным, потому что рационально верите, что рациональность пойдет мне на пользу?

Догматик : Верно.

Скептик : Но этот аргумент имеет ту же форму, что и следующего: Я должен быть иррациональным, потому что иррационально полагать, что иррационально будет хорошо для меня! Почему этот аргумент не так хорош, как предыдущий?

Догматик : Вы меня неправильно понимаете.Если бы мое высказывание было аргумент вообще, это был аргумент, что вы должны быть рациональными в будущем. Причина Я дал это якобы, чтобы показать, что для вас было бы разумно сейчас поверить, что это было бы хорошо для вас, если бы вы были рациональны в будущем. Это (часть) формы веский аргумент: вывод состоит в том, что было бы рационально верить во что-то, что просто способ сказать, что существуют веские причины верить в это, что, в свою очередь, означает что из известных фактов и принципа индукции логически следует, что заключение имеет высокую вероятность (где «вероятность» определяется ссылка на принцип индукции).Если вы затем спросите, почему такой аргумент форма (и удовлетворяющая некоторым другим требованиям) является «хорошей» или «действительной», тогда ответ таков, что это просто то, что мы подразумеваем под «хорошим аргументом», — и в пользу этого можно привести лингвистическое исследование того, как используется этот термин.

Скептик : Итак, вы утверждаете, что дали (набросок) хороший аргумент в пользу рациональности в будущем. Я спросил, почему я должен быть рациональным сейчас, в самом деле, почему я должен быть убежден в любом «хорошем аргументе» в первую очередь.

Догматик : Вам решать, следует ли вам убедил хороший аргумент. Как я уже сказал, с вашей стороны было бы иррационально не делать этого; но если ты иррациональны, значит, вы такие, и я не могу опровергнуть факт.

Скептик : Должен ли я понимать, что вы согласны с тем, что скептика нельзя опровергнуть?

Догматик : Нет! Опровержение звучит так: скептик иррационально, потому что он не верит в принцип индукции и частично Под «рациональностью» подразумевается вера в этот принцип.Это опровержение потому что это показывает, что критикуемая позиция иррациональна, и показать, что это то, что подразумевается под «опровержением».

Скептик : Но что, если я буду упорствовать в том, что вы называете «иррационально»? Что вы могли сделать, чтобы убедить меня в том, что я неправ?

Догматик : Что значит «неправильно»? Ты задать моральный вопрос сейчас?

Скептик : Нет, я имею в виду: как вы можете убедить скептика, что скептицизм ложен.

Догматик : Что такое скептицизм?

Скептик : Сомневаюсь, что знание возможно. -Нет извините; Я беру это обратно. Это сделало бы скептицизм феноменом, а феномен не может быть правдой. или ложь. Вместо этого я определяю скептицизм как доктрину, согласно которой знание невозможно. минимум эмпирических знаний. Как вы могли убедить меня, что это учение ложно?

Догматик : Я не утверждаю, что мог дать убедительный аргумент, т.е. аргумент, который может изменить мнение того, кто изначально не верит заключению (а именно, что скептицизм ложен). Искренний радикал скептицизм — это клиническое состояние, и его не всегда можно вылечить разговорной терапией. -Я заявляйте только, что я могу дать хороший или веский аргумент в пользу своего предложения. я уже привели аргумент, и пришли к выводу, что скептицизм иррационален, т.е. что мы есть основания полагать, что доктрина о невозможности эмпирического знания ложна.Если этот аргумент вас не убеждает, значит, это не означает, что аргумент неверен. хорошо, но, возможно, это показывает, что вы неразумны.

Скептик : Как аргумент может быть хорошим, если он маловероятен? убедить любого, кто еще не верил в то, что он должен был показать?

Догматик : Ну, это как вывести простую логическую истину из аксиом, которые не более достоверны, чем заключение. Это не делает вывод ошибочен.Однако причина, по которой я хочу назвать свое «происхождение» аргументом является то, что я думаю, что в данном случае вывод не так очевиден, как помещения. История философии показывает это.

Скептик : Этого не может быть, потому что это слишком просто. Если проблема действительно решена с помощью этого простого рассуждения, вряд ли это та же проблема, что озадачивает великих мыслителей более двух тысячелетий!

Догматик : Вы правы.То, что я дал до сих пор, это только часть решения, только часть того, что я хочу вам сказать. Есть две главные вещи это еще предстоит объяснить. Во-первых, как то, что я сказал, можно включить в более общий отчет о знаниях и рассуждениях. Другой — почему умные люди взяли скептицизм так серьезно. Но то, что я сказал до сих пор, содержит, как мне кажется, суть Решение проблемы индукции.

Я думаю, есть несколько причин, по которым скептицизм был воспринят шутки в сторону.Это было воспринято как вызов мнению о том, что мы можем иметь определенные знания по вопросам, выходящим за рамки нашего опыта. Но, конечно, на мой счет, такой уверенности получить нельзя, поэтому даже если мое решение проблемы индукции правильно, он не дает нам объяснения того, как можно получить абсолютную уверенность -это не так.

Другая причина в том, что существуют формы скептицизма, которые заслуги. Я говорю об умеренном скептицизме, учении о том, что нам следует опасаться слабость человеческого мышления и ни в чем не быть слишком уверенным, а помните и будьте готовы изменить любые убеждения, если будет предоставлена ​​достаточная причина.-Есть также особый скептицизм в отношении вопросов о Боге, загробной жизни, других умах и т. д. что, как можно было бы подумать, имеет какое-то оправдание. Особо хочу отметить политический скептицизм, который я определяю как доктрину, что это практически невозможно чтобы люди имели какие-либо обоснованные убеждения о том, какие политические действия могут иметь хорошие эффекты в долгосрочной перспективе. Это очень серьезная форма скептицизма; и это могло бы правда, человеческое общество кажется хаотической системой.Я очень обеспокоен этим возможность, но это не то же самое, что тезис о том, что мы ничего не можем знать о внешний мир вообще.

Тогда у нас есть повседневный скептицизм, когда мы просим обосновать веря тому или иному приземленному утверждению. Кто-то говорит: «Джона не будет дома вовремя сегодня на обед ». Мы можем спросить:« Почему ты так думаешь? Я встретил его это днем, и он сказал мне, что решил не ходить в клуб сегодня вечером «. В этом случае мы можем быть удовлетворены, если получим ответ: «Да, я знаю, но он просто позвонил и сказал что его машина сломалась.»В таких ситуациях есть существенный ответ на запрос по причинам; философ может быть введен в заблуждение, полагая, что что-то по крайней мере столь же существенный требуется как ответ скептику.

Наконец, может быть неврологический механизм глобального сомнения. Это известно, что электрическая стимуляция определенных частей лимбической системы вызывает ощущение, которое описывается как «что все нереально». Это состояние ума похоже на состояние серьезного скептика.Возможно, часть внимания уделено скептицизм — это попытка примирить такой опыт с остальной частью нашей системы убеждений. Я думаю, что можно было бы отследить многие метафизические и этические позиции, чтобы примитивные области мозга —

Скептик : Ну, это для психологов и ученых! Давайте вернуться к философии. Вы сказали, что термин «оправдание», «рациональный», «хороший аргумент» и т. д. были просто определены таким образом, как сделать скептицизм необоснованным и иррациональным?

Догматик : Я сказал, что так употребляются эти слова.Я не утверждаю, что они были определены явно или что в целом существует уникальный четко определенное логистическое значение каждого слова и предложения.

Skeptic : Но проблема, как я вижу, в том, что на вашем счет, «оправдание», «рациональное» и т. д. кажутся чисто описательный, как и такие слова, как «стол», «электрон» и т. д. Но чтобы мне кажется ясно, что это не так.

Предположим, вы провели тщательное расследование использования слово «обоснование» и придумать набор необходимых и достаточных условия для обоснования предложения в данном контексте.Это, конечно, невозможно сделать на практике; но давайте предположим, ради аргумента, что это было Выполнено. Таким образом, у нас было бы утверждение вида «p оправдано» в степени d в context c iff q «. Но это все равно оставит открытым вопрос, действительно ли p будет оправдано до степени d в контексте c, учитывая q! Просто потому, что мы используем слово «оправдано» для применения в таких случаях, это не означает, что p на самом деле будет оправдано: это все равно вопрос, который можно было бы задать разумно.Дело в том, что использование нами слова «оправданный» никогда не может гарантировать, что мы действительно оправдано. «Обоснованный», «рациональный» и т. Д. — все это нормативные термины и невозможно свести к набору необходимых и достаточных условий, потому что мы могли всегда спрашивайте, действительно ли понятие, определяемое этими условиями, совпадает с истинным Обоснование и рациональность.

Догматик : Это в равной степени верно и для предполагаемого набора необходимых и достаточные условия для того, чтобы объект x был таблицей, чтобы мы могли разумно спросить, есть ли этот набор действительно совпадает, намеренно или расширенно, с нашей концепцией «Таблица».Так что с моей точки зрения рациональности это не особая проблема.

Что касается нормативности, следует отметить как минимум два момента.

Прежде всего следует отметить, что понятие «рациональность» вполне может быть нормативной, на мой взгляд, в том смысле, что она применимо к способам мышления, которым мы могли бы сделать добро, пытаясь подражать. Как «Скорость» является нормативной для конструкторов микропроцессоров.

Во-вторых, я не исключаю, что то, что мы подразумеваем под термином «рациональное» может быть частично определено как относящееся к виду когнитивных действий. это на самом деле приведет нас к истинным убеждениям.В этом случае может быть какой-то необходимой связи между разумом и истиной, чтобы этого не могло быть что большинство возможных рациональных агентов будут очень ошибаться в большинстве возможных обстоятельства, — или что-то в этом роде — слабый вариант так называемого принципа благотворительности, возможно-

Скептик : Ах! Но в таком случае, как мы могли знать, что мы были рациональны? И если вы признаете, что мы не можем, то, похоже, вы купили мой скептицизм после всего!

Догматик : Прежде всего обратите внимание, что я не утверждал, что так определялось «рациональное»; Я просто сказал, что не исключаю этого возможность.Но в любом случае нет причин, по которым мы не могли знать, что мы рационально, даже если таким образом определяется «рациональность». Помните, что знание не подразумевают (абсолютной) уверенности. Мы не можем быть абсолютно уверены, что солнце взойдет завтра, потому что может и не быть. Но мы знаем, что так и будет.

Позвольте мне примерно изложить мой анализ знаний.
S знает, что p iff:

(1) S убежден, что p.
(2) S оправданно полагает, что вероятность того, что p очень высока.
(3) стр.
(4) Обоснование S веры в p является правильным.

Все четыре условия могут быть выполнены для p = «Я рациональный. «, даже если» рациональность «определена как включающая некоторую гарантию истины.

Скептик : Что вы подразумеваете под условием (4)?

Догматик : Вы предлагаете мне дать последнюю часть чего не хватает в моем решении проблемы индукции: чтобы объяснить, как моя теория может быть включенным в более широкую эпистемологию.Сразу скажу, что у меня не получилось больше, чем в большинстве контуров такого объяснения. Чтобы полностью объяснить это, можно было бы На самом деле нужно разработать полноценную теорию познания. Я не думаю, что это можно сделать успешно изолированно от когнитивной науки, нейробиологии и смежных дисциплин; и я не думаю, что это было бы возможно, даже если принять во внимание то, что известно в эти области сегодня. Мы, конечно, можем начать; но наши усилия как кабинетных философов вероятно, будет бесплодным.

Я могу надеяться достичь своими неуклюжими объяснениями: убедить вас, что вопросы, которые вы задаете, являются либо научными, либо неважными. я буду назовите вопрос неважным, если выяснится, что то, о чем он спрашивает, — это решение между две примерно одинаково хорошие концептуальные основы, ни одна из которых не может служить любая научная цель. Споры по этому вопросу — это споры о словах. В решение расширить наше предыдущее использование, чтобы оно соответствовало одной из этих концептуальных рамок. может иметь некоторые последствия, но проблема не важна по сравнению с космическими и метафизическое значение, которое философы традиционно придавали таким вопросам.

Мне кажется, что любой анализ слова «знание» что придавало ему значение, в соответствии с которым было бы невозможно узнать какой-либо обычное эмпирическое предположение было бы, мягко говоря, весьма подозрительным. я думаю это следует рассматривать скорее как сокращение до абсурда анализа, если бы он последствие. И если анализ все-таки оказался верным, то мы должны немедленно определить новую концепцию знания и отвергнуть старую концепцию как бесполезную путаница и постарайтесь забыть об этом.

Ничто из этого не показывает, что мой конкретный анализ знаний правильно, хотя предполагает, что радикальный скептицизм ложен. -Теперь к твоему вопросу.

Я включил (4), чтобы учесть интуицию, согласно которой мы не иметь знания в так называемых делах Геттье.

Утверждалось, что обоснованная истинная вера — это не знание; для если я услышу голоса за дверью, я поверю, что там кто-то есть, и это вера оправдана и может быть правдой, но она не будет считаться знанием, если голоса Я слышу звук из магнитофона, а люди за моей дверью молчат.

Для людей, чье представление о знаниях таково, что я не знаю, что в этом примере кто-то стоит за моей дверью, я добавил пункт (4). Предположим, что мои рассуждения разбиты на отдельные этапы: сначала я думаю, что «очень высокий вероятность того, что я слышу голоса, как будто они исходят из-за моей двери. «; тогда я думаю «Очень высока вероятность, что у меня нет галлюцинаций»; и если голоса почти наверняка доносятся из-за моей двери, затем очень высокий вероятность того, что там кто-то есть.»; и, наконец,» Итак, очень возможно, кто-то там есть. «. Тогда мы могли бы немного уточнить пункт (4), говоря, что это означает, что каждый шаг и каждая посылка в рассуждениях, которыми я оправдываю моя вера в p по-прежнему остается в силе, учитывая полное знание фактического случая. Это бы означают, что нам не пришлось бы говорить, что я знал, что кто-то был за моей дверью, потому что один из шагов в моем оправдании этого убеждения (а именно: «Если голоса почти конечно, исходят из-за моей двери, тогда очень высока вероятность, что там есть кто-то там.») будет недействительным, если известно о том, что магнитофон за моей дверью проигрывает записанный разговор.

Можно было бы продолжить это более подробно, но я не думаю, что это необходимо для моих целей … Дело в том, что нет оснований предполагать, что правильный анализ «знания» должен показать, что это невозможно чтобы мы знали, что мы рациональны, даже если рациональность определяется как основанная на истине. Такая связь сделает знание невозможным не больше, чем очевидная связь. между самим знанием и истиной («знание p подразумевает p») необходимо сделать знание невозможно.

Скептик : Итак, вы говорите, что мы можем знать, что мы рациональный. Мы также можем знать обычные эмпирические предположения, хотя они всегда могут оказаться выяснилось, что мы ошибались. Поэтому было бы разумно сказать: «Я знаю солнце завтра встанет. Может, завтра солнце не взойдет «. Но для меня это звучит странно.

Догматик : Да, звучит странно, но только потому, что вы обычно говорите: «Завтра взойдет солнце». когда вы хотите указать, что мы может считать само собой разумеющимся, что будет; но мы говорим: «Может быть, солнце не взойдет завтра.»именно тогда, когда мы хотим опровергнуть это предположение. Я уверен, что можно было бы больше сказать о нюансах различных высказываний, связанных с претензиями на знание и возможности ошибиться, но я не думаю, что это существенно для моей точки зрения; что скептицизм ложен.

Скептик : Но почему вы предполагаете, что есть «строгий смысл» слова «знание» сверх того, что это такое обычно используется для обозначения и передачи?

Догматик : Я думаю, что он проясняет ситуацию, если разделять разные аспекты слова и называть один аспект его «силой», другой его «логистическое значение», третье — «ссылка» и так далее.Но мой аргумент никоим образом не зависит от этого. Даже если ошибочно рассуждать о языка в этих терминах и концепциях, даже если мы должны придерживаться прямых проявлений Использование, по-прежнему верно, что знание обычных эмпирических вещей возможно! Ваш скептицизм, действительно, предполагает анализ слова «знание», что отклоняется от его мнимого использования. Если мы просто посмотрим, как используется это слово, становится очевидным, что мы часто используем его, чтобы приписывать знания людям, и эти приписывания часто принимаются и в простом речевом поведении говорящих нет ничего, что указывало бы на то, что знание эмпирических вопросов невозможно.Поэтому я предполагаю наихудший сценарий за мой антискептицизм и допускаю семантическую теорию, которая отличает «строгий смысл «слова» знание «от его поверхностного появления в нашем языковое поведение. Вы, конечно же, не можете возражать против этой политики!

Skeptic : Хорошо, я принимаю это, но все же считаю странным говорят, что можно ошибаться в том, что он знает.

Догматик : Нельзя! Если S знает, что p, то p. Он не может быть неправильно, если он действительно знает, что p.

Скептик : Но вы сказали ранее, что это не противоречит скажите: «Я знаю, что завтра взойдет солнце. Может быть, солнце не взойдет завтра». Если солнце не взойдет завтра, тогда я ошибаюсь, утверждая, что я знаю, что оно взойдет. Так когда я говорю: «Может быть, завтра солнце не взойдет», я этим подразумеваю, что, возможно, я неправильный. Но вы только что сказали, что я не могу ошибаться, если я действительно знаю, что солнце взойдет завтра. Поэтому, когда я утверждаю, что знаю, что завтра взойдет солнце, я имею в виду, что я не могу ошибаться в этом.Следовательно, приведенное выше утверждение подразумевает, что я могу ошибаться и что я не могу ошибаться. Получается противоречие.

Догматик : Нет. Это правда, что когда я говорю «Может быть, солнце завтра не встанет «, я этим подразумеваю, что могу ошибаться, когда говорю, что знаю что завтра взойдет солнце. Нет никакого противоречия в том, чтобы сказать: «р, но я могу ошибаться поверить, что п. «Загвоздка в том, что в предложении» я могу ошибаться (о p). «может быть правдой, даже если я прав (о p).Когда я говорю: «Я знаю это», Я не говорю, что не могу ошибаться насчет p.

Теперь это звучит так, как будто это противоречит тому, что я сказал ранее, что S «не может ошибаться (насчет p), если он действительно знает это p», но противоречие нереально. В данном контексте модальный оператор «не может» работает с упорядоченными пары, состоящие из предложения и набора доказательств.

«Can’t ()» может быть ложным (и действительно ложным, если p является предположение, что солнце взойдет завтра и S (сегодня) — обычный смертный).

«Не могу ()» верно.

Я подозреваю, однако, что для того, чтобы добраться до корня путаница, мы различаем два смысла «знания».

В одном смысле этого слова назовем его «обычным» смысл «, мы обычно знаем такие вещи, как, что солнце взойдет завтра. Зная, в этот смысл не предполагает (абсолютной) уверенности. Может, завтра солнце не взойдет, а в В таком случае я ошибаюсь, если скажу, что знаю, что завтра взойдет солнце.Но если солнце действительно встает, тогда я, вероятно, буду прямо сейчас заявить, что я знаю, что завтра взойдет солнце. -Я предполагаю, что вы возразите, что это будет означать что я никогда не мог знать, что теперь я знаю, что солнце взойдет завтра, по крайней мере, не до завтрашнего утра, когда я увижу, как он поднимается. Но это было бы ошибкой. Теперь я могу знать что теперь я знаю, что солнце взойдет завтра, потому что у меня есть достаточно оснований для веря в это (и, конечно, завтра взойдет солнце).Эти достаточные основания в основном то же самое, что и мои основания для моего утверждения, что я знаю, что солнце взойдет, и эти основания предположительно достаточны (поскольку именно это мы подразумеваем под «достаточным основания »).

Когда я сказал, что «знание» в обычном смысле подразумевают абсолютную уверенность, я имел в виду, что не существует рационального метода, который гарантировать, что никто не ошибается, и все же позволять утверждать, что знает много вещи о повседневных делах.Можно знать, и можно знать, что знают, но иногда ошибочно полагают, что он знает, хотя на самом деле он не знает: даже если человек все время совершенно рациональный.

Но есть еще одно чувство «знания», изощренное чувство. В этом смысле знание предполагает абсолютную уверенность. Совершенно рациональное существо никогда не ошибется насчет p, когда он утверждает, что обладает сложными знаниями из п. Легко понять, что никто не может рационально утверждать, что имеет такого рода знание об обычных эмпирических предложениях.Возможно, можно знать, что он существует, и думает, и, возможно, предложения логики и математики также можно узнать в это чувство; но нельзя было знать, что завтра взойдет солнце.

Однако то, что можно получить досконально, — это предложение вроде «Вероятность того, что солнце взойдет завтра, с учетом моих доказательств, это стр. «Это означает, что, учитывая коробку, содержащую» мои доказательства «и другие коробки, содержащие информацию о том, что подразумевается под «вероятностью», «солнце будет завтра вставай »и др., в принципе, должно быть возможно разработать правильный вероятность того, что солнце взойдет завтра, учитывая мои доказательства. Я использую причудливый терминология вроде «ящик с доказательствами», чтобы указать, что то, что здесь происходит, не психологическая конструкция; это просто способ сказать что-то о том, что означает «рациональность», «вероятность» и т. д. Быть рациональным — значит назначать те или иные вероятности тем или иным предложениям (верить тем или иным предложения с такой-то степенью уверенности).Если я буду совершенно рациональным, я буду присвоить вероятность 0,997, скажем, предположению о том, что солнце взойдет завтра. Это мне возможно знать, что вероятность того, что солнце взойдет завтра, составляет 0,997, учитывая мои показания. Даже если завтра солнце сядет, верно то, что Вероятность того, что он вырастет, с учетом моих нынешних свидетельств, составляет 0,997. Сложный знание подразумевает абсолютную уверенность, хотя и уверенность в вероятностном предположении.

Позвольте мне первым сказать, что эта «теория» не плодотворный.Единственная причина, по которой я объясняю это вам, состоит в том, что я думаю, что это отражает определенные интуиции, которые путаются с нашим другим понятием знания, которое я назвал «знания в обычном смысле». Я полагаю, что такая путаница является причиной у вас ощущение, что странно говорить, что кто-то может ошибаться в том, что он знает. В одной В смысле слова «знание» можно, в другом — нет. Или иначе ваши опасения были вызвано логической ошибкой о непризнании истинности слов «Не могу (p) «относится к набору доказательств, как я указал минуту назад в ответ на ваше предполагаемое открытие противоречия в моей доктрине.

Скептик : Думаю, вы можете избежать противоречия, но разве вы не подписались под моим скептицизмом, когда вы признаете, что есть чувство «знание» — в сложном смысле, как вы его называете, — в котором невозможно знать такие вещи, как то, что завтра взойдет солнце. Для этого важна версия знание: мы не можем точно знать, мы не можем быть уверены, что солнце взойдет завтра! В по крайней мере, вы предложили мне ничью.

Догматик : Ни в коем случае! Все время было ясно, что абсолютное В отношении таких вопросов нельзя было иметь уверенности.Если это все, что вы хотели заявить, тогда не нужно было тратить время зря: такого рода эпистемологические ограничения были признаны еще со времен зарождения эмпирической науки и, вероятно, раньше.

Скептик : Но вы сами сказали, что «знание», в котором мы не можем знать, что за этой ночью последует утро и т.д. Почему нет такого радикального скептицизма?

Догматик : Прежде всего потому, что это чувство надумано и софистичный; это не то, что мы обычно подразумеваем под «знанием», и это определенно не то, о чем мы думаем, когда становимся шокированы и сбиты с толку в те моменты, когда скептицизм представляет собой серьезную возможность (когда у нас есть это чувство общего нереальность или подобие сновидений).

Второе, потому что, как я указал ранее, есть способы приспособление к «изощренному» использованию «знания», которое позволяют нам делать по существу те же требования, что и в противном случае, только в другой формулировке. Вместо того, чтобы говорить: «Я знаю, что этот камень упадет, если я его уроню». мы могли бы сказать «Вероятность того, что камень упадет, очень высока по сравнению с моими доказательствами, и У меня достаточно опыта в этом вопросе, чтобы мне доверять »- или что-то в этом роде.

Skeptic : Хм. -Я не люблю разговоры о вероятностях. Является действительно существует четко определенное понятие вероятности, помимо конкретных контекстов, таких как статистика и теория азартных игр? Является ли общая эпистемологическая вероятность — уникальной реальностью? между 0 и 1, который выделяется, как только предложение и набор доказательств — не является ли такое понятие просто мифом или колыбельной, сочиненной поверхностными позитивистов, чтобы успокоить и успокоить серьезный ум, который подозревает, что есть что-то глубоко проблематично идея знания? И никто не должен презирать такое паллиативное средство. философ стоит его соли?

Догматик : Конечно, есть серьезные сомнения в том, что продукты философов, занимающихся доксастической логикой или эпистемологией в стиле Чисхолма, не имеют ничего общего с ценность вообще.Я хотел бы приостановить свое суждение по этому поводу. И общее понятие эпистемической вероятности может оказаться чисто «философским» в в худшем смысле этого слова. Ничто из этого не сделало бы мой аргумент неадекватным как индивидуальный однако ответ на традиционный радикальный скептицизм. На мой взгляд, «общая эпистемология вероятность »принадлежит к тому же семейству терминов, что и« пропозициональное убеждение », «(предполагаемое) доказательство» и так далее. Является ли ваше использование нежелательным зависит от того, что вы с ними делаете.Их можно использовать для противодействия позиции. (радикальный скептицизм), сформулированный именно в этих терминах. Если вы дадите мне версию радикальный скептицизм, выраженный чисто физикалистскими терминами, я объясню вам в физикалистские термины, почему это ложно.

Скептик : Я не уверен, что «общая эпистемология вероятность »не более неясна, чем понятие пропозициональной веры и т. д. Например, как вы примените это к математическим рассуждениям?

Догматик : До сих пор я упрощал наше обсуждение, если предположить, что объектом убеждения является логистическое предложение, т.е.е. набор истины условия для обычного предложения вроде «Завтра пойдет дождь». или же «Лямбда-гипероны обладают массой». Это явно неадекватно, когда дело доходит до математика, поскольку все логические и математические теоремы имеют одинаковые условия истинности, а именно пустое состояние: они верны, каков бы ни был мир. (По крайней мере, согласно к большинству теорий, которые в первую очередь допускают логистические предложения.) Но, конечно, можно знать, что 3 * 4 = 12, не зная, что 5763 * 389 = 2241807 или что ZF согласован с AC.

Есть как минимум два способа справиться с этой трудностью. Один означало бы ввести понятие способов представления и сказать, что при некоторых способах презентации, тавтология тривиальна, в то время как ее может быть очень трудно узнать, представленная в другой способ. -Это, по сути, возвращает нас от предложения к предложению, то есть лингвистическое выражение. Можно было бы возразить, что мы могли бы остаться предложение все время и никогда не беспокоился о том, чтобы вводить предложения.

Другой способ, который я считаю более верным изначальной интуиции. за использованием «предложений» и т. д. состоит в том, чтобы утверждать, что все тавтологические выражения имеют то же значение, выражают одно и то же суждение, но затем для объяснения их различный эпистемический статус, утверждая, что наше понимание их значений несовершенно. С этой точки зрения мы должны сказать, что любой, кто полностью понял, что имеется в виду под «5763», «389», «*», «=» и «2241807» необходимо также обязательно знать, что 5763 * 389 = 2241807.Но такого полного понимания нет. требуется для того, чтобы правильно сказать о ком-то, что он понимает это выражение; когда мы говорим это, мы просто имеем в виду, что он достаточно хорошо понимает, что они представляют. Таким образом, можно узнать значения всех числительных, а также «*» и «=», и все еще не знаю, что «5763 * 389 = 2241807» верно.

Скептик : Но каждый, кто знает эти значения, должен возможность в принципе проверить предложение «5763 * 389 = 2241807» чисто априори рассуждения, не так ли?

Догматик : Да, и тем самым он улучшит свои познания, возможно, из тех значений.Скептик: Хм … Значит, вы допускаете априорное рассуждение как источник знание?

Догматик : По крайней мере, он может служить для получения неявного знания явный. Когда я сказал, что достаточно хорошее понимание значения математической выражения достаточно, чтобы его можно было считать знающим его значение, я имел в виду, что для того, чтобы чтобы значение «быть известным» должно быть известно неявно, но не явно, по крайней мере, не идеально. Под «неявным знанием» я подразумеваю: знание, которое может в принципе, должно быть явным путем постоянных усилий априорного рассуждения (где это не для ограничений в нашей рабочей памяти и т. д.) Под «явным знанием» я подразумеваю: знание того, что испытуемый обычно может напрямую выражать свои мысли в предложениях, без необходимости долго думать над этим вопросом. Вы видите, что все эти понятия, которые я здесь представляю, переплетены таким образом, что их определения кажутся круговыми; и они действительно есть. Я использовал термин «явное знание» вместо более распространенного «декларативное знание», например, чтобы не показалось, что я пытаюсь создать основу для когнитивной науки.Я не. Единственное, что я здесь утверждаю, это что в той степени, в которой эти традиционные эпистемологические и семантические понятия плодотворны и имеют смысл, в той мере, в какой они также подлежат анализу, согласно которому вполне возможно иметь как эмпирическое, так и априорное знание большинства из этих вещи, которые обычно считались познаваемыми; и этот анализ — правильный.

Я мог бы продолжить и рассказать вам историю о том, как математика может быть полезно на этом счету.Это довольно просто: математика полезна, потому что создает каналы. посредством которых неявное знание может быть более или менее автоматически преобразовано в явное знание.

Чтобы понять, к чему я клоню, представьте свой разум как набор предложения, к каждому из которых прилагается номер. Эти числа представляют уверенность субъект утверждает, что соответствующие им утверждения верны. Однако цифры не совсем образуют вероятностное распределение, так как субъект не имеет полностью связная сеть убеждений.Рассуждая, испытуемый может регулировать веса, прикрепленные к каждому предложения таким образом, что противоречивые противоречия в его сети убеждений уменьшенный. Это процесс, посредством которого неявное знание становится явным: это априори. рассуждения. А логика — это изучение закономерностей такой трансформации знаний.

По этой теме можно сказать гораздо больше, но, возможно, нам следует оставить это до завтра?

Skeptic : Я должен спросить вас еще об одном, прежде чем мы отойти.Почему вы утверждаете, что скептицизм скорее ложный, чем бессмысленный, как некоторые сказать?

Догматик : Как я уже сказал: в той мере, в какой сроки «знание», «вера», «доказательная поддержка» и т. д. имеют смысл, до такой степени скептицизм имеет смысл и, как я пытался показать, ложен. Но это очевидно, что эти термины имеют смысл во многих контекстах; следовательно, скептицизм ложен как тезис о «знании», взятом в том смысле, который он имеет в этих контекстах; И в какой еще смысл мы могли это принять?

Когда я поднимаю руку и говорю: «Вот рука.я знаю это здесь есть рука «, то, что я говорю, не бессмысленно, а просто правда. как я предпочитаю использовать термин «бессмысленный». Если вы не хотите использовать «x is бессмысленно «в этом смысле, а скорее как значение», нет смысла говорить x «или» здесь x можно было бы подумать, чтобы сказать что-то очень существенное, но на самом деле это просто вопрос слов «или» необычно говорить x (в данном контексте) «или «не надейтесь построить интересную теорию на том факте, что x не ложно» или «использование x (здесь) вводит в заблуждение, поскольку оно не работает так, как на других контекстах «или что-то в этом роде, то я бы отметил, что бессмысленность была бы вопрос степени, и да, в этом смысле как радикальный скептицизм, так и его отрицание было бы до некоторой степени бессмысленным.Но я избегаю этого слова «ерунда», потому что она такая тупая и двусмысленная. (Каждый раз, когда я слышу слово, я см. изображение бульдога.)

Скептик : Дорогой друг, я подумаю, что ты сказал. Увидимся завтра утром, когда взойдет солнце!

скептически настроен — определение и значение

Проблема заключается в вопиющем злоупотреблении термином скептический , который используется кем-то с весьма избирательным и предвзятым мнением, в сочетании с внутренним недоверием большинства

Дельтовидная

В истинно самокритичном духе Соединенных Штатов (помните это до выборов 2000 года?) Она проявляла то, что она назвала скептическим патриотизмом, в отличие, например, от самоуспокоенности по поводу того, как обстоят дела, и безоговорочного доверия к ней. ответственные власти.

Скептический патриот

Херцог из «Left2Right» имеет то, что он называет скептическим вызовом .

Архив 2005-05-01

Херцог из «Left2Right» имеет то, что он называет скептическим вызовом .

Продажа того, чего не может быть

(CNN) — Демократические лидеры Палаты представителей и некоторые члены консервативной коалиции «Голубая собака» могут быть довольны сделкой, которая позволяет продвигать законодательство о реформе здравоохранения, но некоторые из их коллег-демократов остаются скептически настроенными , а другие открыто отвергают это предложение.

Демократия по голубым собакам: «Не все на одной странице»

Я по-прежнему скептически настроен в отношении того, что штаты не могут не воспользоваться федеральными деньгами, но я не готов отвергать предполагаемые опасения губернаторов и называть их лжецами.

Мэтью Иглесиас »Фил Бредесен объединяет усилия с Дикси Вингнатс, чтобы помочь безработным

Пока я остаюсь скептически по поводу воздействия свинцовых боеприпасов, используемых на куропаток, оленей, лосей и т.

No related posts.