Мораль принципы: Принципы и нормы морали — урок. Обществознание, 7 класс.
что такое мораль и как она меняется со временем
Мораль представляет собой набор стандартов, которые позволяют людям жить вместе в группах, — это то, что общества считают «правильным» и «приемлемым». Иногда нравственные поступки означают, что люди должны жертвовать своими краткосрочными интересами ради блага общества. Лица, идущие против этих стандартов, могут считаться аморальными. Но можно ли сказать, что мораль едина для всех, стабильна и непоколебима? Разбираемся в понятии и смотрим, как мораль меняется с течением времени.
Откуда берется мораль? Ученые пока что не пришли к согласию в этом вопросе, однако есть несколько наиболее распространенных теорий:
Мораль Фрейда и супер-эго — Фрейд предположил, что нравственное развитие происходит, когда способность человека игнорировать свои эгоистические потребности заменяется ценностями важных социализирующих агентов (например, родителей человека).
Теория нравственного развития Пиаже — Жан Пиаже сосредоточился на социально-когнитивной и социально-эмоциональной перспективах развития и предположил, что нравственное развитие происходит с течением времени, на определенных этапах, когда дети учатся принимать определенные моральные нормы поведения ради самих себя, а не просто соблюдать моральные нормы, потому что они не хотят попасть в беду.
Поведенческая теория Б.Ф. Скиннера — Скиннер сосредоточился на силе внешних воздействий, определяющих развитие человека. Например, ребенок, получивший похвалу за доброту, может снова отнестись к кому-то с добротой из-за желания получить позитивное внимание в будущем.
Моральное рассуждение Кольберга — Лоуренс Кольберг предложил шесть стадий морального развития, выходящих за рамки теории Пиаже. Кольберг предположил, что с помощью серии вопросов можно определить стадию мышления взрослого.
Если говорить о том, что является триггером развития морали, главенствующая современная точка зрения по этому вопросу близка к позиции, изложенной шотландским философом XVIII века Дэвидом Юмом. Он считал моральный разум «рабом страстей», и точка зрения Юма подтверждается исследованиями, которые предполагают, что на наши суждения о добре и зле влияют эмоциональные реакции, такие как сочувствие и отвращение. Подобное мнение согласуется с недавним открытием, согласно которому элементарное моральное чувство универсально и проявляется совсем рано.
Если смотреть на широкую картину, это означает, что у нас мало сознательного контроля над нашим пониманием правильного и неправильного
Вполне возможно, что в будущем эта теория окажется ошибочной из-за полного отрицания разума. Ведь сами по себе эмоциональные реакции не могут объяснить один из самых интересных аспектов человеческой натуры — эволюцию морали.
Скажем, такие ценности, как забота, сострадание и безопасность, сейчас важнее, чем в 80-е годы, важность уважения к власти упала с начала XX века, в то время как суждение о добре и зле, основанное на преданности стране и семье, неуклонно возрастало. Такие результаты получили авторы исследования, опубликованного в PLOS One, которое показало отличительные тенденции в моральных приоритетах людей в период с 1900 по 2007 год.
То, как мы должны понимать эти изменения в моральной чувствительности, — интересный вопрос.
Мораль, основанная на чистоте, идеях святости и благочестия. Когда стандарты чистоты нарушаются, реакция вызывает отвращение, а нарушители считаются нечистыми и запятнанными.
Мораль, основанная на авторитете, ценящая долг, почтение и общественный порядок. Ненавидит тех, кто проявляет неуважение и непослушание.
Мораль, основанная на справедливости, которая противостоит морали, основанной на авторитете. Судит о добре и зле, используя ценности равенства, беспристрастности и терпимости, и презирает предвзятость и предубеждения.
Внутригрупповая мораль, которая ценит верность семье, сообществу или нации и считает тех, кто угрожает им или подрывает их, аморальными.
Мораль, основанная на вреде, которая ценит заботу, сострадание и безопасность и рассматривает неправоту с точки зрения страдания, плохого обращения и жестокости.
Люди разного возраста, пола, происхождения и политических убеждений используют эти виды морали в разной степени. Культура в целом со временем усиливает акцент на одних моральных основах и уменьшает акцент на других.
Историческое изменение моральных концепций
По мере развития культур и общества меняются и представления людей о добре и зле, однако природа этой трансформации остается предметом предположений.
Так, одни считают, что наша недавняя история — это история деморализации. С этой точки зрения общества становятся все менее чопорными и осуждающими. Мы стали более восприимчивыми к другим людям, рациональными, нерелигиозными и стараемся научно обосновать то, как мы подходим к вопросам правильного и неправильного.
Противоположная точка зрения предполагает повторную морализацию, согласно которой наша культура становится все более и более критичной. Нас оскорбляет и возмущает все большее количество вещей, а растущая поляризация мнений обнаруживает крайности в праведности.
Авторы упомянутого выше исследования решили выяснить, какой из этих взглядов лучше всего отражает изменение морали с течением времени, с помощью новой области исследований — культуромики. Культуромика использует очень большие базы текстовых данных для отслеживания изменений культурных верований и ценностей, поскольку изменение моделей использования языка с течением времени может выявить изменения в том, как люди понимают свой мир и самих себя. Для исследования были использованы данные ресурса Google Книги, в котором содержатся более 500 миллиардов слов из 5 миллионов отсканированных и оцифрованных книг.
Каждый из пяти видов морали был представлен большими, хорошо обоснованными наборами слов, отражающих добродетели и порок. Результаты анализа показали, что основные моральные термины («совесть», «честность», «доброта» и другие) по мере продвижения вглубь XX века стали использоваться в книгах значительно реже, что соответствует нарративу деморализации. Но, что интересно, примерно в 1980 году начался активный подъем обратно, что может означать поразительную реморализацию общества.
Мораль чистоты показывает те же падение и рост, что и основные термины. Идеи святости, благочестия и чистоты, а также греха, осквернения и непристойности падали примерно до 1980 года, а затем выросли.
Эгалитарная мораль справедливости не демонстрировала ни последовательного роста, ни падения.
Мораль власти, основанная на иерархии, постепенно падала в течение первой половины столетия, а затем резко выросла, когда в конце 1960-х годов надвигающийся кризис власти потряс западный мир. Тем не менее после она вновь столь же резко отступила в течение 1970-х годов.
Групповая мораль, отраженная в общей риторике лояльности и единства, демонстрирует наиболее явную тенденцию к росту в XX веке. Заметный рост в периоды вокруг двух мировых войн указывает на преходящий подъем морали типа «мы и они» в сообществах, которым угрожает опасность.
Наконец, мораль, основанная на вреде, представляет сложную, но интригующую тенденцию.
Ее известность падает с 1900 по 1970-е годы, прерываясь на небольшой рост в военное время, когда темы страданий и разрушения стали по понятным причинам актуальными. При этом резкий рост происходит и примерно с 1980 года, причем на фоне отсутствия единого доминирующего глобального конфликта.
Ее известность падает с 1900 по 1970-е годы, прерываясь на небольшой рост в военное время, когда темы страданий и разрушения стали по понятным причинам актуальными. При этом резкий рост происходит и примерно с 1980 года, причем на фоне отсутствия единого доминирующего глобального конфликта.Вероятно, десятилетия, прошедшие с 1980 года, можно рассматривать как период возрождения моральных опасений, а проведенное исследование указывает на некоторые важные культурные трансформации.
То, как мы склонны думать о добре и зле сегодня, отличается от того, как мы думали когда-то, и, если верить тенденциям, от того, как мы будем думать в будущем
Тем не менее что именно приводит к этим трансформациям — вопрос, открытый для обсуждения и предположений. Возможно, одним из главных двигателей нравственных изменений является человеческий контакт. Когда мы общаемся с другими людьми и разделяем общие цели, мы проявляем к ним свою привязанность. Сегодня мы общаемся с гораздо большим количеством людей, чем наши бабушки и дедушки и даже наши родители.
С другой стороны, возможно, все дело в историях, которые циркулируют в обществах и возникают потому, что люди приходят к определенным взглядам и стремятся передать их другим. Несмотря на то что немногие из нас пишут романы или снимают фильмы, люди — прирожденные рассказчики и используют повествование, чтобы влиять на других, особенно на своих собственных детей.
Личные ценности и моральные устои общества
То, какие у вас ценности, и то, как они соответствуют моральным устоям вашего сообщества и вашим собственным действиям, напрямую влияет на чувство принадлежности и, шире, удовлетворенность жизнью.
Личные ценности — это принципы, в которые вы верите и в которые инвестировали.
Ценности — это цели, к которым вы стремитесь, они во многом определяют суть личности. Но что более важно, они являются источником мотивации к самосовершенствованию. Ценности людей определяют то, чего они хотят лично, тогда как мораль определяет, что общество вокруг этих людей хочет для них.
Психологи-гуманисты предполагают, что у людей есть врожденное чувство ценностей и личных предпочтений, которое, как правило, скрывается под слоями социальных требований и ожиданий (социальной морали). Часть человеческого пути включает в себя постепенное повторное открытие этих врожденных и сугубо личных желаний, которые бессознательно скрываются, когда оказывается, что они противоречат требованиям общества. Тем не менее, если провести «инвентаризацию» ценностей, большинство хорошо социализированных людей обнаружат, что между тем, чего они хотят, и тем, чего хочет общество, существует большая степень соответствия.
Да, определенное поведение считается желательным, другое — нет, однако по большей части, как мы увидели, мораль не высечена на камне и часто отражает местные культурные особенности и исторические аспекты, которые имеют свойство меняться.
Моральные категории в гражданском праве
Вопрос соотношения права и морали [1.] всегда был достаточно сложен. Как право, так и мораль дают людям модели поведения, которые в обществе считаются по каким-то причинам приемлемыми и обеспечиваются различной степенью и способами принуждения. Для морали таким принуждением обычно выступает социальное порицание, для права — принуждение силой публичной власти. При этом нередко то, что изначально было моральной нормой, становится нормой правовой. Принцип «Не убий», развившийся в правовой запрет убийства, — хороший пример такой эволюции нормы. Однако между правом и моралью существует довольно сильное различие по сути, которое отлично выразил А. Шопенгауэр в «двух проблемах Этики». Принципом и основой морали можно считать omnes, quantum potes, juva (всем сколько можешь помогай), в то время как принципом права скорее является neminem laede (никому не вреди) [2.] [Шопенгауэр 2005, 71–82]. Близких идей придерживался и С.И. Гессен — их лаконично суммирует А.
Валицкий: «Нравственный долг по своей природе максималистичен, всегда требует величайших усилий, самоотвержения и героизма, напротив, правовой долг имеет спокойный и разумный характер, он не требует сверхъестественных усилий и поэтому действительно “минимализирован” по своей напряженности. В отличие от нравственности, право не вдохновляет людей на любовь к ценностям (Эрос), оно удовлетворяется хладнокровным уважением их» [Валицкий 2012, 543].
Автор не ставит перед собой задачу провести полный анализ того, как право и мораль сочетаются или разграничиваются между собой. Этому вопросу посвящено уже достаточное количество книг и монографий [Feinberg 1984–88; Moka-Mubelo 2017; Pound 1945; Кельзен 2015; Харт 2020]. Данная статья будет посвящена более частному вопросу о том, как мораль и право сочетаются в действующих законах и правовой доктрине, когда нарушение некоторых моральных по своей сути норм влечет не только моральную, но и юридическую ответственность. И так как полноценный анализ любой системы права на предмет наличия в ней моральных норм не может поместиться в размер маленькой статьи, данное сочетание будет проиллюстрировано на двух примерах из права гражданского, которое является предметом непосредственного изучения автора.
Гражданское право как право частное касается в первую очередь взаимоотношений частных лиц, преследующих свои собственные (частные) интересы [Суханов 2019, 31]. Поэтому важной отличительной чертой гражданского права является автономия воли: признание того, что человек (и созданная им правовая фикция — юридическое лицо) может самостоятельно, по собственной воле принимать важные для него решения и нести за результат этих решений всю полноту ответственности. При этом все люди как субъекты гражданского права считаются юридически равными друг другу, т.е. все отношения строятся на основе отсутствия властного подчинения одного субъекта другому. Такие принципы диктуют такое положение дел, в котором вмешательство государства в частные отношения между участниками гражданских правоотношений сведено к законодательно установленному минимуму, требующемуся для сохранения указанных принципов или для защиты явно более слабой стороны в отношениях, вроде защиты прав потребителей. Можно сказать, что принцип свободы договора является основополагающим столпом современного гражданского права.
Стороны договора могут договориться о чем угодно, что прямо не запрещено законом или не противоречит существу сделки.
Однако при всем этом фундаментальной частью континентального [3.] гражданского права является также принцип добросовестности. Пункты 3 и 4 статьи 1 Гражданского Кодекса РФ [4.] гласят: «При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно» и «Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения».
В самом слове «добросовестность» уже есть нечто моральное: добрая совесть. Данный термин используется в двух смыслах: объективном и субъективном [Егоров 2013, 4–5]. Добросовестность в субъективном смысле — «это извинительное незнание лица о тех или иных обстоятельствах, которые, как правило, препятствуют достижению этим лицом определенного правового результата» [Бевзенко, Егоров 2017, 20].
Субъективная добросовестность проявляет себя, например, в возможности приобретения права собственности на вещь добросовестным приобретателем (т.е. человеком, пользующимся вещью как своей и не знающим о том, что она принадлежит кому-то другому), сохранения сделки, заключенной лицом, не знающим о прекращении полномочий представителя, заключающего сделку, и т.п. Однако для нас гораздо более интересна объективная добросовестность, устанавливающая стандарт поведения для всех участников гражданского оборота.
Фактически объективная добросовестность устанавливает необходимость сверять свое поведение не только с законодательством, но также и с неким стандартом «доброй совести», где эталоном такого поведения выступает мифический «хороший» участник оборота: средний разумный человек, обладающий средними моральными качествами, включая добропорядочность. Такой человек не обязан выполнять нравственную максиму, но и вредить там, где можно не навредить, пусть даже при потере прибыли, он тоже не должен под угрозой отказа в защите его формальных прав.
Многие юристы-классики отождествляли добросовестность с честностью или необходимостью доверия. Так, к примеру, М.М. Агарков писал: «Начало доброй совести, введенное в надлежащие рамки, означает не что иное, как честность в отношениях между людьми. Оно означает, что каждый должен оправдать то доверие, без которого невозможно совершение гражданских сделок… Начало доброй совести означает борьбу с прямым или косвенным обманом, с использованием чужого заблуждения или непонимания…» [Агарков 2012, 169], а И.Б. Новицкий — что «Добрая совесть по этимологическому смыслу таит в себе такие элементы, как знание о другом, о его интересах; знание, связанное с известным доброжелательством; элемент доверия, уверенность, что нравственные основы оборота принимаются во внимание, что от них исходит каждый в своем поведении» [Новицкий 2006, 131]. Чуть более подробную экспликацию принципа добросовестности можно найти и в законодательстве. Так, п. 3 ст. 307 ГК РФ говорит, что «При установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию».
Хрестоматийным примером применения принципа добросовестности является пример, приводимый еще Цицероном. На греческом острове Родос была острая нехватка хлеба, а один из торговцев смог доставить его на остров и получить за его продажу очень большие по тем меркам деньги. Однако торговец промолчал, что за ним уже плывут другие корабли с полными трюмами хлеба. Если бы он сказал об этом, то не смог бы получить большей части своих доходов. Оценки такого поведения торговца стоиками расходились: часть из них порицала такое поведение, другая считала, что торговец не совершил ничего плохого. И.Б. Новицкий, приводя этот пример [Новицкий 2006, 142], соглашался с первыми и считал, что такое поведение явно недобросовестно по меркам оборота ХХ века. Не является оно добросовестным, по всей видимости, и по сегодняшним меркам [Бевзенко, Егоров 2017, 32]. В данном случае применение принципа добросовестности привело бы к тому, что при обращении покупателей с иском торговцу пришлось бы возвратить недобросовестно надбавленную разницу в цене.
Ведь хоть торговец и имеет формальное право на эти деньги, так как они были получены им по договору купли-продажи, который был заключен между сторонами сделки, установление такой цены противоречит добросовестности, и потому в защите права на разницу в цене, на которую он не имел морального права, сегодня он бы мог получить отказ (в соответствии с п. 2 ст. 10 ГК РФ).
Другим важным проявлением морали в гражданском праве является недействительность сделки, совершённой с целью, противной основам правопорядка или нравственности. Как указано в статье 169 ГК РФ, «Сделка, совершённая с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна… В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом». Тут будет полезно прояснить, что такое сделка и ее ничтожность. Под сделкой традиционно понимается волеизъявление лица [5.
], направленное на достижение правового результата. Очень важен здесь акцент на волю, именно из ее проявления возникают, изменяются и прекращаются гражданские права и обязанности — в отличии от юридических поступков, где важен сам факт случившегося, а не проявление воли. Так, создание статьи для «Финикового Компота» — это юридический поступок. Авторские права на статью возникают вне зависимости от воли или желания автора или редактора. Можно сделать так, чтобы статью мог использовать кто угодно [6.] практически без ограничений [7.], но для этого нужно выражение дополнительного волеизъявления.
Сделка, совершенная с целью, противной основам правопорядка или нравственности, является ничтожной. Ничтожность сделки — это, собственно, ее легальное отсутствие, юридический ноль. Такая сделка не защищается правом, право просто отрицает ее существование и аннулирует любые юридические последствия, на которые такая сделка была направлена. И если недействительность других видов сделок обычно приводит только к отрицанию существования юридических последствий такой сделки и возврату всего полученного сторонами (двусторонней реституции), то по ст.
169 ГК РФ предусмотрена дополнительная специфическая санкция для той стороны, которая действовала умышленно, в виде взыскания всего, что было получено по такой сделке, в доход страны (конфискации). Такая конфискация — это публично-правовая санкция, очень нетипичная для частного права, строящегося на равенстве и автономии воли его участников, ведь данная санкция имеет своей функцией наказание, т.е. функцию уголовного или административного права. Гражданское право и процесс просто не обладают необходимым инструментарием для того, чтобы назначать наказание, отвечающее принципам справедливости и законности. Ведь наказание в правовом государстве, уважающем личность и гражданские свободы, может назначаться только при установлении вины и доказанности факта содеянного. В России суд при рассмотрении гражданских дел достаточно скован принципом диспозитивности гражданского процесса [8.], так как не может по своей инициативе собирать доказательства, привлекать дополнительных свидетелей и т.д. В публичном праве этим занимается специальное лицо — государственный обвинитель, основной задачей которого как раз и является применение публично-правовой санкции при соблюдении жестких требований по соблюдению прав обвиняемого [Егоров 2013, 63].
Суды нередко применяют эту норму в делах с государственным имуществом, когда юридическая квалификация недействительности по другим основаниям привела бы к взысканию денежных средств из федерального бюджета [9.]. К другим случаям недействительности по этому основанию является недействительность обязательства о доведении до органов власти информации о готовящемся преступлении против жизни и здоровья человека за плату [10.], сделок, заключенных в результате взяточничества [11.] и т.д. В некоторых юрисдикциях (например, германской) сделкой, противной основам нравственности, является ростовщичество [Егоров 2013, 55].
Однако что же имеется в виду под понятием «основы нравственности»? В данной норме идет речь об основных, даже фундаментальных началах общества и о нарушении его главных ценностных ориентиров. Исходя из этого, некоторые российские ученые считают, что для признания сделки недействительной по этому основанию необходимо обязательное нарушение какой-то конкретной правовой нормы.
«А разве возможно считать какое бы то ни было деяние противоречащим не просто нравственности, а ее основам, если законодатель даже не счел нужным выразить ему порицание?» — спрашивает Д.В. Новак [цит. по: Егоров 2013, 45]. Однако данная точка зрения была довольно успешно оспорена в других работах: А.В. Егоровым [Егоров 2013] и К.И. Скловским [Скловский 2007]. 169 ГК РФ нужна именно в случаях, когда нет ни одной прямой нормы, пусть даже широкой нормы-принципа, но есть «дух закона, его основополагающие идеи, разбросанные по отдельным правовым нормам, — по сути, принципы права. Норма о том, что “не хорошо злоупотреблять экономической силой” или “не следует брать сверхобеспечение” вряд ли была бы достаточно понятной, чтобы создавать требуемую определенность правового регулирования, а раз так, то вполне можно остановиться на неопределенной норме об основах правопорядка и нравственности» [Егоров 2013, 46].
Тот факт, что для установления правовой обязанности или случаев применения норм об ответственности нам приходится обращаться к чистым моральным категориям (т.
е. не прошедшим специфического преобразования в юридические категории), позволяет нам констатировать установление юридической ответственности за нарушения норм морали. При этом оба случая — объективная добросовестность и недействительность сделок — это всё примеры так называемых «каучуковых» норм в законодательстве. Из-за их крайней релятивности, юридическое наполнение происходит благодаря действиям судьи, а не законодателя, что фактически приводит к судебному нормотворчеству.
Отношение к такому положению дел условно можно разделить на два противоположных подхода. Первый подход отрицает необходимость существования норм с неконкретным содержанием. Некоторые ученые видели проблему именно в том, что формулирование юридических предписаний переходило из компетенции законодательной власти в область власти судебной. И.А. Покровский, ярый противник судебного усмотрения, писал: «допущение такого широкого простора судейскому усмотрению было бы со стороны закона чудовищным “моральным харакири”» [Покровский 1998, 262].
Ведь понятия о «добросовестности», «справедливости», «социальном идеале» и т.д. могут быть довольно субъективны и сильно разниться, особенно если несколько разных судей будут иметь разные философские взгляды на то, что является основой морали. Судья — приверженец консеквенциализма или судья-деонтолог могут решить одно и то же дело абсолютно по-разному. К примеру, обдумывая решение о применении п. 2 ст. 10 ГК РФ, устанавливающего отказ недобросовестному лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, первый судья будет в первую очередь смотреть на негативные последствия поведения лица, а второй — на то, является ли действие недобросовестным само по себе. И при самом неблагополучном для участвующих в споре лиц раскладе им придется нести юридическую ответственность за то, что их действия не отвечают «моральному компасу» судьи, к которому они попали. Сегодня уже существуют примеры, когда в «основы правопорядка и нравственности» некоторые судьи записывали такие вещи, как «главные религиозные постулаты» [12.
], что делает поле для оспаривания сделок поистине безграничным, особенно в свете последних тенденций к десекуляризации российского общества [13.]. А это таит в себе гораздо более существенные и масштабные угрозы, чем просто вынесение не самого однозначного судебного решения.
Безграничное оспаривание сделок или бесконтрольное применение принципа добросовестности может привести к подрыву оснований самого права частной собственности, а вместе с этим — к чрезмерному росту рисков участия в рыночных отношениях и краху всей капиталистической экономики. В самом деле, стабильность права частной собственности и возможности собственника распоряжаться своим имуществом по собственному усмотрению лежит в основе любой частноправовой сделки, в основе решения задач по эффективному распределению ресурсов, минимизации издержек и увеличению прибыли, стимулированию производства и т.д. [14.] Но если никто не будет уверен, что получил и использует свои активы на законных основаниях, если имущество могут в любой момент вернуть предыдущему владельцу или забрать в собственность государства, потому что при совершении сделки одна из сторон поступила не «по-христиански», экономические последствия могут быть катастрофическими.
Кто захочет выдавать кредит, если будет знать, что имущество должника в любой момент может быть у него отнято? Кто захочет купить что-то у другого, если будет знать, что в любой момент покупку могут отобрать из-за того, что продавец сделал что-то дурное с точки зрения морали при продаже?
Другую позицию в критике использования моральных категорий в юриспруденции заняли прежде всего сторонники естественно-правовой традиции, разделяющие теорию, в которой право влияет на поведение субъектов исключительно путем установления обязанностей (теория императивов) [Третьяков 2020]. Сторонники этой теории стремятся максимально обеспечить соблюдение в праве принципа свободы личности. С их точки зрения, для достижения этой цели необходимо строить правовые механизмы таким образом, чтобы объективно правовые предписания (обязанности и запреты) устанавливали четкие границы индивидуальной свободы. Все правоограничения должны быть четко и недвусмысленно зафиксированы в нормах права. Только в этом случае субъекту права обеспечивается возможность планирования собственного поведения, а следовательно, возможность организовывать свою деятельность по собственному усмотрению, тем самым реализовывая свою автономию воли.
Конечно, концепция, при которой приходится искать основания для ответственности не в четко определенных правовых нормах, а в нормах морали, которые еще могут и меняться со временем, в юридический идеал сторонников теории императивов не вписывается.
Вторым подходом, превалирующим сегодня [15.], является подход, признающий необходимость существования таких норм, а значит, и легитимирующий передачу частичной нормотворческой функции судьям. Именно судьям предстоит решать, действительно ли нарушение той или иной моральной нормы подпадает под один из широко сформулированных правовых запретов.
Первым аргументом здесь является мнение, что люди в конкретном обществе сами должны решать, насколько для него важно придание моральным нормам специфически правовой защиты. В одних юрисдикциях взимание огромной платы с утопающего за его спасение будет расценено как действие в порядке вещей, в других — нарушением морального принципа взаимопомощи, влекущее отказ от взыскания таких средств.
Возможность самоограничения — проявление свободы личности, которое нужно уважать.
Вторым аргументом будет указание на многообразие и постоянное изменение жизненных реалий. Создание такой правовой системы, которая приводила бы к справедливым решениям вне зависимости от времени и конкретного общества невозможно. К примеру, никто в Германии не ожидал резкого обесценивания денежных средств, последовавшего после первой мировой войны. Лица, взявшие займы до войны, особенно в валюте других государств, оказались в ситуации, когда им пришлось бы возвращать гораздо большие суммы, чем кто-либо мог предвидеть. Германские суды решали эту проблему именно со ссылкой на принцип доброй совести (Treu und Glauben) [Нам 2019].
Третьим аргументом будет положение, выдвинутое лордом Девлином. Он утверждал, что разделяемая всеми мораль — это цемент любого общества. Она необходима для его функционирования, и нарушение моральных принципов — это атака на общество в целом, а общество может использовать право для самозащиты.
Вся нравственность «формирует как бы одну неразрывную ткань, так что тот, кто отклоняется от какой-либо из норм нравственности, вероятно или неизбежно отклонится и от всех остальных» [Харт 2020, 121]. Если не поддерживать мораль правовыми нормами, то общество в конце концов развалится. Лорд Девлин использовал этот аргумент для легитимации уголовной ответственности за нарушение сексуальной морали, но, экстраполируя это на частное право и следуя той же логике, можно сказать, что вести себя нравственно — основа рыночной экономики. Отсутствие норм, позволяющих наказывать тех, кто ведет себя плохо в условиях рынка, привело бы к кризисам и в конце концов к разрушению общества [16.].
Пока что в большей части юрисдикций побеждают сторонники второго подхода, обосновывающие необходимость наличия ответственности за нарушение моральных норм — по крайней мере в гражданском праве. И складывается ситуация, когда от проработки моральных теорий зависит степень предсказуемости наступления юридической ответственности.
Право само по себе не может ответить на вопрос, что есть «основы нравственности» или что означает «вести себя по доброй совести», а изучение морали может как прояснить те нравственные установки, которые уже приняты в конкретном обществе, так и помочь их скорректировать, доказав, что то, что ранее считалось аморальным, таковым выступать не должно, либо показав, что одно и то же действие может оцениваться по-разному в зависимости от конкретных ситуаций.
Примечания:
[1.] Несмотря на то, что некоторые авторы проводят различие между моралью и нравственностью, понимая под первой исторически сложившиеся нормы и правила поведения человека, а под второй — некий абсолютный моральный идеал, для данной работы подобное различие не имеет значения, и поэтому эти слова будут использоваться автором в качестве синонимов.
[2.] Конечно, это обобщение, так как и в праве могут устанавливаться стандарты поведения, к которым гораздо больше подходит первая латинская фраза.
Но это скорее исключение, чем правило.
[3.] В отличие от английского права, традиционно отрицающего необходимость общей обязанности участников оборота вести себя добросовестно в гражданских правоотношениях, хотя и устанавливающего такую общую обязанность в некоторых конкретных видах отношений, называемых фидуциарными. См. об этом подробнее [Powell 1956, 38].
[4.] Реквизиты всех упоминаемых в тексте законов, постановлений и проч. см. в «Списке использованного законодательства и судебной практики», приведенном после Библиографии.
[5.] Следует сделать оговорку, что в ст. 153 ГК РФ закреплено, что сделка — это действие, а не волеизъявление. Однако, так как не любое действие, направленное на появление, изменение или прекращение гражданских обязанностей, будет являться сделкой, данное положение исправили в Постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25, а также неоднократно отмечали в литературе [Егоров 2015; Томсинова 2015].
[6.
] Юридически это будет выглядеть как выдача лицензии для неограниченного круга лиц на использование произведения практически неограниченным способом. Обычно для этого используется такой инструмент, как лицензия CC0, разработанная организацией Creative Commons (https://creativecommons.org/share-your-work/public-domain/cc0), или публичный отказ от осуществления исключительного права через механизм «The Unlicense» (https://unlicense.org/).
[7.] В некоторых странах, в том числе и в РФ, в любом случае присвоение авторства статьи или нарушение других личных неимущественных прав будет запрещено.
[8.] Принцип диспозитивности гражданского процесса легально не закреплен в законодательстве РФ, однако косвенно выводится из многих положений процессуальных кодексов (ст. 3, 4, 35, 39–42, 173 и др. ГПК РФ; ст. 8, 9, 41 и проч. АПК РФ) и активно используется в Доктрине. В целом принцип устанавливает, что гражданский процесс в России начинается, протекает и заканчивается по воле истца, подавшего иск; возможность для лиц, участвующих в деле, пользоваться правами участника гражданского процесса, которые предоставляются ему законом, и средствами защиты этих прав по своему усмотрению, а также ограничение суждений суда теми доказательствами, которые были представлены участниками процесса.
[9.] К примеру, в Постановлении АС Московского округа от 28.12.2015 суд прямо указывает в основании решения об отмене акта предыдущей инстанции следующее: «Сделав вывод о ничтожности оспариваемой сделки, суд апелляционной инстанции, фактически установив, что сделка по отчуждению из государственной собственности акций ОПО “Квант-Н” заведомо противоречила нормам правопорядка и нарушала основополагающие принципы экономической системы государства, не рассмотрел вопрос о возможности применения ст. 169 ГК РФ, приняв постановление о взыскании денежных средств с ФГУП “ЦФПО”, т.е. фактически из федерального бюджета». При этом в данном деле имело место отчуждение имущества из государственной собственности в нарушение порядка приватизации (т.е. без проведения торгов). Юридически более правильным, по мнению автора, было бы поступить так, как поступил суд первой и второй инстанции: квалифицировать недействительность сделки по ст. 168 ГК РФ, т.е. из-за ее противоречия закону, ведь отсутствие торгов или взыскание денег с федерального бюджета, очевидно, не является чем-то, что противоречит основам правопорядка или нравственности.
[10.] В постановлении АС Центрального округа от 28.09.2016 по делу № А62-9000/2015 было оставлено в силе постановление суда первой инстанции, в котором было признано, что информация о преступлении не может быть объектом продажи в рамках гражданско-правовой сделки.
[11.] Апелляционное определение Пермского краевого суда от 03.10.2016 по делу № 33-11758/2016.
[12.] «В свою очередь основы правопорядка Российской Федерации включают в себя помимо основ морали, главных религиозных постулатов, главных экономических и культурных традиций, сформировавших российское гражданское общество, и основополагающие принципы российского права», — Постановление ФАС Северо-западного округа от 24 апреля 2009 года (Постановление отменено от 13 сентября 2011 года).
[13.] Которое прослеживается как минимум на примере внесения в Конституцию секулярного государства — Российской Федерации — поправок в преамбулу о вере в Бога.
[14.
] О философской и экономической роли и значимости частной собственности см. подробнее [Merrill, Smith 2010, 11–16; Penner, Smith 2013; Фридман 2017, 195–221]. О важности стабильных прав на частную собственность и о концепции справедливости, основанной на титулах собственности, см. [Нозик 2008].
[15.] Доказательством этому может служить тот факт, что ни одна из европейский правовых традиций не смогла (в первую очередь по утилитарным причинам) отказаться от таких «каучуковых» норм. Даже в английском праве, где одним из важных постулатов является постулат о возможности сторон самим определять условия договоров и, следовательно, об отсутствии необходимости судейского вмешательства в общем случае, все равно присутствует подразумеваемая норма права о необходимости действовать добросовестно в фидуциарных обязательствах. И это при том, что, подчеркнем это еще раз, наличие общеправового принципа добросовестности в английском праве на настоящий момент все еще отрицается и теоретиками английского права, и судами.
[16.] Стоит все же отметить, что Лорд Девлин в споре по данному вопросу в свое время проиграл оппоненту Герберту Харту, отстаивавшему позицию, что бóльшая часть моральных норм не должна подлежать юридической защите. И если во время самого спора победа Харта была неоспорима, то сейчас все больше и больше людей, занимающихся необходимостью обеспечения морали юридической защитой, возвращаются к аргументам лорда Девлина в положительном ключе (подробнее см. [Харт 2020, 122–130]).
Библиография
Этический кодекс: английский
Преамбула
Основная задача профессии социального
благополучие и помочь удовлетворить основные человеческие потребности всех людей, с
особое внимание к потребностям и расширению прав и возможностей людей, которые
уязвимые, угнетенные и живущие в нищете. Историческая и определяющая особенность
социальной работы — это двойная направленность профессии на индивидуальное благополучие в
социальный контекст и благополучие общества.
Основой социальной работы является
внимание к силам окружающей среды, которые создают, способствуют и устраняют
проблемы в жизни.
Социальные работники содействуют социальной справедливости и социальным изменениям с и далее
от имени клиентов. «Клиенты» используется для обозначения физических лиц,
семьи, группы, организации и сообщества. Социальные работники
чутко относиться к культурному и этническому разнообразию и стремиться положить конец дискриминации,
угнетение, нищета и другие формы социальной несправедливости. Эти мероприятия
может быть в форме непосредственной практики, организации сообщества, надзора,
консультации, администрация, защита, социальные и политические действия, политика
разработка и внедрение, образование, исследования и оценка.
Социальные работники стремятся повысить способность людей решать свои собственные проблемы.
потребности. Социальные работники также стремятся повысить отзывчивость
организаций, сообществ и других социальных институтов для отдельных лиц.
потребности и социальные проблемы.
Миссия профессии социального работника коренится в наборе основных ценности. Эти основные ценности, принятые социальными работниками на протяжении история профессии, являются основой уникальной цели социальной работы и перспектива:
- служба
- социальная справедливость
- достоинство и ценность человека
- важность человеческих отношений
- целостность
- компетенция.
Это созвездие основных ценностей отражает уникальность социальной рабочая профессия. Основные ценности и вытекающие из них принципы должны быть сбалансированным в контексте и сложности человеческого опыта.
Цель Кодекса этики NASW
Профессиональная этика лежит в основе социальной работы. В профессии есть
обязательство сформулировать свои основные ценности, этические принципы и этические
стандарты. Этический кодекс NASW устанавливает эти ценности, принципы и
стандарты поведения социальных работников.
Кодекс актуален для всех
социальные работники и студенты социальной работы, независимо от их профессиональной
функции, условия, в которых они работают, или группы населения, которую они обслуживают.
Этический кодекс NASW служит шести целям:
- Кодекс определяет основные ценности, на которых основывается миссия социальной работы основанный на.
- Кодекс обобщает общие этические принципы, отражающие основные ценности профессии и устанавливает набор конкретных этических стандарты, которыми следует руководствоваться в практике социальной работы.
- Кодекс разработан, чтобы помочь социальным работникам определить соображения, когда профессиональные обязательства противоречат или этические возникают неопределенности.
- Кодекс устанавливает этические стандарты, которым должна соответствовать широкая общественность. может привлечь к ответственности профессию социального работника.
- Кодекс знакомит специалистов-практиков, впервые работающих в сфере социальной работы, с
миссию, ценности, этические принципы и этические стандарты, а также поощряет
всем социальным работникам заниматься самообслуживанием, постоянным образованием и другими
деятельности, чтобы обеспечить их приверженность тем же основным характеристикам
профессия.
- Кодекс формулирует стандарты, которым должна соответствовать сама профессия социального работника. можно использовать для оценки того, занимались ли социальные работники неэтичными руководить. NASW имеет формальные процедуры для вынесения решений по этике жалобы, поданные против его членов.* Присоединяясь к настоящему Кодексу, социальные работники обязаны сотрудничать в его реализации, участвовать в судебных разбирательствах NASW и соблюдать любые Дисциплинарные постановления NASW или основанные на них санкции.
Кодекс предлагает набор ценностей, принципов и стандартов, которыми можно руководствоваться
принятие решений и поведение при возникновении этических проблем. Он не обеспечивает
набор правил, предписывающих, как социальные работники должны действовать в любых ситуациях.
Конкретные применения Кодекса должны учитывать контекст в
которые он рассматривает, и возможность конфликтов между положениями Кодекса
ценности, принципы и стандарты.
Этическая ответственность вытекает из всех человеческих
отношения, от личных и семейных до социальных и профессиональных.
* Для получения информации о процессе проверки NASW Professional см. Процедуры NASW для Профессиональный обзор.
Кроме того, Этический кодекс NASW не определяет, какие ценности, принципы и стандарты являются наиболее важными и должны перевешивать другие в случаев, когда они противоречат друг другу. Разумные различия во мнениях могут и должны существуют среди социальных работников в отношении способов, которыми ценности, этические Принципы и этические стандарты должны быть ранжированы, когда они противоречат друг другу. Этическое принятие решений в той или иной ситуации должно основываться на суждение отдельного социального работника, а также следует учитывать, как вопросы будут оцениваться в процессе экспертной оценки, где этические стандарты профессии будет применяться.
Этическое принятие решений — это процесс. В ситуациях, когда возникает конфликт
обязательства, социальные работники могут столкнуться со сложными этическими дилеммами
на которые нет простых ответов.
Социальные работники должны учитывать все
ценности, принципы и стандарты настоящего Кодекса, применимые к любой
Ситуация, в которой оправдано этическое суждение. Решения социальных работников и
действия должны соответствовать как духу, так и букве настоящего Кодекса.
В дополнение к этому Кодексу существует множество других источников информации о
этическое мышление, которое может быть полезным. Социальные работники должны учитывать этические
теория и принципы в целом, теория и исследования социальной работы, законы,
нормативных актов, политики агентства и других соответствующих кодексов этики, признавая
что среди кодексов этики социальные работники должны рассматривать Кодекс NASW
Этики как их первоисточник. Социальные работники также должны быть осведомлены о
влияние на принятие этических решений их клиентами и их собственными личными
ценности, культурные и религиозные убеждения и обычаи. Они должны знать
любые конфликты между личными и профессиональными ценностями и справляться с ними
ответственно.
За дополнительными указаниями социальные работники должны обращаться к
соответствующую литературу по профессиональной этике и этичному принятию решений и искать
соответствующие консультации при возникновении этических дилемм. Это может включать
консультация с агентством или организацией социальной работы по вопросам этики
комитет, регулирующий орган, знающие коллеги, руководители или
юрисконсульт.
Могут возникнуть случаи, когда этические обязательства социальных работников противоречат
политики агентства или соответствующих законов или нормативных актов. Когда возникают такие конфликты,
социальные работники должны приложить ответственные усилия для разрешения конфликта в
способом, который согласуется с ценностями, принципами и стандартами, выраженными
в этом Кодексе. Если разумное разрешение конфликта не представляется возможным,
социальные работники должны обратиться за надлежащей консультацией, прежде чем принимать решение.
Этический кодекс NASW должен использоваться NASW и отдельными лицами,
агентства, организации и органы (такие как лицензионные и регулирующие советы,
страховщики профессиональной ответственности, суды, советы агентств
директоров, государственных учреждений и других профессиональных групп), которые выбирают
принять его или использовать в качестве системы отсчета.
Нарушение стандартов в этом
Кодекс не подразумевает автоматически юридическую ответственность или нарушение закона.
Такое определение может быть сделано только в контексте правовых и судебных производство. Предполагаемые нарушения Кодекса будут рассмотрены коллегами обзор процесса. Такие процессы, как правило, отделены от юридических или административные процедуры и ограждены от судебного пересмотра или судебного разбирательства позволить профессии консультировать и дисциплинировать своих членов.
Кодекс этики не может гарантировать этичное поведение. Более того, кодекс
этика не может решить все этические проблемы или споры или захватить богатство
и сложность, связанная со стремлением сделать ответственный выбор в
моральное сообщество. Скорее, этический кодекс устанавливает ценности, этические
принципов и этических норм, к которым стремятся профессионалы и в соответствии с которыми
их действия могут быть оценены. Этическое поведение социальных работников должно
от их личного обязательства участвовать в этической практике.
НАСВ
Кодекс этики отражает обязательство всех социальных работников поддерживать
профессиональные ценности и действовать этично. Принципы и стандарты должны быть
применяется людьми с хорошим характером, которые различают моральные вопросы и,
добросовестно стремиться выносить надежные этические суждения.
С ростом использования коммуникационных технологий в различных аспектах
практики социальной работы, социальные работники должны быть осведомлены об уникальных
проблемы, которые могут возникнуть в связи с сохранением конфиденциальности,
информированное согласие, профессиональные границы, профессиональная компетентность, запись
хранение и другие этические соображения. В общем, все этические нормы в
настоящего Кодекса этики применимы к взаимодействиям, отношениям или
коммуникации, независимо от того, происходят ли они лично или с использованием технологий.
Для целей настоящего Кодекса «технологические услуги социальной работы»
включают любые услуги социальной работы, связанные с использованием компьютеров, мобильных
или стационарные телефоны, планшеты, видеотехника или другие электронные или
цифровые технологии; это включает использование различных электронных или цифровых
платформах, таких как Интернет, онлайновые социальные сети, чаты, текстовые
обмен сообщениями, электронная почта и новые цифровые приложения.
Технологии
Услуги социальной работы охватывают все аспекты практики социальной работы, в том числе
психотерапия; индивидуальное, семейное или групповое консультирование; сообщество
организация; администрация; защита интересов; посредничество; образование; надзор;
исследовательская работа; оценка; и другие социальные службы. Социальные работники должны
быть в курсе новых технологических разработок, которые могут быть использованы в
практика социальной работы и то, как к ним применяются различные этические стандарты.
Профессиональная забота о себе имеет первостепенное значение для компетентного и этичного социального
трудовая практика. Профессиональные требования, сложный климат на рабочем месте и
подверженность травме гарантирует, что социальные работники сохранят личную и
профессиональное здоровье, безопасность и честность. организации социальной работы,
учреждениям и учебным заведениям рекомендуется содействовать
организационная политика, практика и материалы для поддержки социальных работников
Уход за собой.
Этические принципы
Следующие общие этические принципы основаны на ядре социальной работы. ценности служения, социальной справедливости, достоинства и ценности человека, важность человеческих отношений, честности и компетентности. Эти Принципы излагают идеалы, к которым должны стремиться все социальные работники.
Значение: Служба
Этический принцип: Основная цель социальных работников — помогать нуждающимся
и решать социальные проблемы
Социальные работники ставят служение другим выше личных интересов. Социальные работники опираться на свои знания, ценности и навыки, чтобы помогать нуждающимся и решать социальные проблемы. Социальные работники поощряются к волонтерской работе части своих профессиональных навыков, не ожидая значительного финансовая отдача (услуга pro bono).
Значение: Социальная справедливость
Этический принцип: Социальные работники бросают вызов социальной несправедливости.
Социальные работники стремятся к социальным изменениям, особенно с участием и от имени уязвимых и угнетенных лиц и групп людей. Социальное Усилия рабочих по социальным изменениям сосредоточены в первую очередь на проблемах бедности, безработица, дискриминация и другие формы социальной несправедливости. Эти мероприятия направлены на повышение чувствительности и знаний о притеснении и культурное и этническое разнообразие. Социальные работники стремятся обеспечить доступ к необходимая информация, услуги и ресурсы; равенство возможностей; а также значимое участие в принятии решений для всех людей.
Ценность: Достоинство и ценность человека
Этический принцип: Социальные работники уважают неотъемлемое достоинство и ценность
человека.
Социальные работники заботливо и уважительно относятся к каждому человеку,
индивидуальных различий и культурного и этнического разнообразия. Социальные работники
способствовать социально ответственному самоопределению клиентов.
Социальные работники
стремиться расширить возможности и возможности клиентов измениться и решить
их собственные потребности. Социальные работники осознают свою двойную ответственность за
клиентов и общества в целом. Они стремятся разрешить конфликты между
интересы клиентов и интересы общества в целом в социально ответственном
в соответствии с ценностями, этическими принципами и этическими стандартами
профессии.
Значение: Важность человеческих отношений
Этический принцип: Социальные работники признают центральную важность
человеческие отношения.
Социальные работники понимают, что отношения между людьми
важным средством перемен. Социальные работники привлекают людей как партнеров
в процессе помощи. Социальные работники стремятся укрепить отношения
среди людей в целенаправленных усилиях по продвижению, восстановлению, поддержанию и
повысить благосостояние отдельных лиц, семей, социальных групп,
организации, сообщества.
Значение: Целостность
Этический принцип: Социальные работники ведут себя заслуживающим доверия образом.
Социальные работники постоянно осведомлены о миссии профессии, ценностях, этические принципы, этические стандарты и практика в соответствии с с ними. Социальные работники должны принимать меры по уходу за собой профессионально и лично. Социальные работники действуют честно и ответственно и продвигать этические нормы со стороны организаций, с которыми они аффилированы.
Значение: Компетентность
Этический принцип: Социальные работники практикуют в рамках своей компетенции
и развивать и повышать свою профессиональную квалификацию.
Социальные работники постоянно стремятся повышать свои профессиональные знания. и навыки и применять их на практике. Социальные работники должны стремиться внести свой вклад в базу знаний профессии.
Хельсинкская декларация WMA – Этические принципы медицинских исследований с участием человека – WMA – Всемирная медицинская ассоциация
, принятый 18 Генеральной Ассамблеей WMA, Хельсинки, Финляндия, июнь 1964 г.
и внесен в поправки:
29 Th
29 Th
29 Th
29 Th
29. Th
35 th WMA General Assembly, Venice, Italy, October 1983
41 st WMA General Assembly, Hong Kong, September 1989
48 th WMA General Assembly, Somerset West, Republic of South Africa, October 1996
52 nd WMA General Assembly, Edinburgh, Scotland, October 2000
53 rd WMA General Assembly, Washington округ Колумбия, США, октябрь 2002 г. (добавлено разъяснение)
55 th Генеральная ассамблея WMA, Токио, Япония, октябрь 2004 г. (добавлено пояснение)
59 TH WMA Генеральная Ассамблея, Сеул, Республика Корея, октябрь 2008
64 TH WMA Генеральная Ассамблея, Fortaleza, Бразилия, октябрь 2013
Preaclable
.
WMA) разработала Хельсинкскую декларацию как заявление об этических принципах медицинских исследований с участием людей, включая исследования идентифицируемых человеческих материалов и данных.Декларация предназначена для чтения в целом, и каждый из ее составляющих пунктов должен применяться с учетом всех других соответствующих пунктов.
2. В соответствии с мандатом WMA, Декларация адресована в первую очередь врачам. WMA призывает всех, кто занимается медицинскими исследованиями с участием людей, принять эти принципы.
Общие положения
Принципы3. Женевская декларация ВМА обязывает врача словами: «Здоровье моего пациента будет моим главным соображением», а Международный кодекс медицинской этики заявляет, что «врач должны действовать в интересах пациента при оказании медицинской помощи».
4. Обязанностью врача является укрепление и защита здоровья, благополучия и прав пациентов, в том числе тех, кто участвует в медицинских исследованиях.
Знания и совесть врача посвящены выполнению этой обязанности.
5. Медицинский прогресс основан на исследованиях, которые в конечном итоге должны включать исследования с участием людей.
6. Основная цель медицинских исследований с участием людей состоит в том, чтобы понять причины, развитие и последствия заболеваний и улучшить профилактические, диагностические и терапевтические вмешательства (методы, процедуры и лечение). Даже самые лучшие проверенные вмешательства должны постоянно оцениваться посредством исследований на предмет их безопасности, эффективности, действенности, доступности и качества.
7. Медицинские исследования регулируются этическими стандартами, которые поощряют и обеспечивают уважение ко всем людям и защищают их здоровье и права.
8. Хотя основной целью медицинских исследований является получение новых знаний, эта цель никогда не может преобладать над правами и интересами отдельных субъектов исследования.
9. Врачи, участвующие в медицинских исследованиях, обязаны защищать жизнь, здоровье, достоинство, целостность, право на самоопределение, неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность личной информации субъектов исследования. Ответственность за защиту испытуемых всегда должна лежать на враче или другом медицинском работнике, а не на испытуемых, даже если они дали согласие.
10. Врачи должны учитывать этические, правовые и нормативные нормы и стандарты для исследований с участием людей в своих странах, а также применимые международные нормы и стандарты. Никакие национальные или международные этические, юридические или нормативные требования не должны ограничивать или отменять какие-либо средства защиты субъектов исследований, изложенные в настоящей Декларации.
11. Медицинские исследования должны проводиться таким образом, чтобы свести к минимуму возможный вред окружающей среде.
12. Медицинские исследования с участием людей должны проводиться только лицами с соответствующим этическим и научным образованием, подготовкой и квалификацией.
Исследования на пациентах или здоровых добровольцах требуют наблюдения компетентного врача с соответствующей квалификацией или другого медицинского работника.
13. Группам, недостаточно представленным в медицинских исследованиях, должен быть предоставлен соответствующий доступ к участию в исследованиях.
14. Врачи, которые совмещают медицинские исследования с оказанием медицинской помощи, должны привлекать своих пациентов к исследованиям только в той мере, в какой это оправдано их потенциальной профилактической, диагностической или терапевтической ценностью, и если у врача есть веские основания полагать, что участие в исследовании не окажет неблагоприятного воздействия на здоровье пациентов, являющихся субъектами исследования.
15. Субъектам, пострадавшим в результате участия в исследованиях, должны быть обеспечены соответствующая компенсация и лечение.
Риски,
Бремя и выгоды 16. В медицинской практике и медицинских исследованиях большинство вмешательств связано с рисками и бременем.
Медицинские исследования с участием людей могут проводиться только в том случае, если важность цели перевешивает риски и бремя для субъектов исследования.
17. Всем медицинским исследованиям с участием людей должна предшествовать тщательная оценка предсказуемых рисков и бремени для отдельных лиц и групп, участвующих в исследовании, по сравнению с предсказуемой пользой для них и других лиц или групп, затронутых исследуемым заболеванием.
Необходимо принять меры по минимизации рисков. Риски должны постоянно отслеживаться, оцениваться и документироваться исследователем.
18. Врачи не могут участвовать в исследованиях с участием людей, если они не уверены, что риски были адекватно оценены и могут быть удовлетворительно устранены.
Когда обнаруживается, что риски перевешивают потенциальные выгоды, или когда имеются убедительные доказательства окончательных результатов, врачи должны решить, следует ли продолжать, модифицировать или немедленно прекратить исследование.
Уязвимые
Группы и отдельные лица19. Некоторые группы и отдельные лица особенно уязвимы и могут иметь повышенную вероятность того, что к ним будут применены несправедливости или они могут причинить дополнительный вред.
Все уязвимые группы и лица должны получать специально продуманную защиту.
20. Медицинские исследования с участием уязвимой группы оправданы только в том случае, если исследование отвечает нуждам или приоритетам этой группы в области здравоохранения и исследование не может быть проведено среди неуязвимой группы. Кроме того, эта группа должна получать пользу от знаний, практики или вмешательств, являющихся результатом исследования.
Научные
Требования и протоколы исследований 21. Медицинские исследования с участием людей должны соответствовать общепринятым научным принципам, основываться на глубоком знании научной литературы, других соответствующих источников информации, адекватных лабораториях и, при необходимости, , эксперименты на животных.
Необходимо уважать благополучие животных, используемых для исследований.
22. Дизайн и проведение каждого исследования с участием людей должны быть четко описаны и обоснованы в протоколе исследования.
Протокол должен содержать изложение связанных с этим этических соображений и должен указывать, как были учтены принципы, изложенные в настоящей Декларации. Протокол должен включать информацию о финансировании, спонсорах, принадлежности к учреждениям, потенциальных конфликтах интересов, стимулах для субъектов и информацию о положениях о лечении и/или компенсации субъектам, которые пострадали в результате участия в исследовании.
В клинических испытаниях в протоколе также должны быть описаны соответствующие меры для пост-испытательных положений.
Исследования Комитеты по этике 23. Протокол исследования должен быть представлен для рассмотрения, комментариев, рекомендаций и одобрения соответствующему комитету по этике исследований до начала исследования.
Этот комитет должен быть прозрачным в своей работе, должен быть независимым от исследователя, спонсора и любого другого неправомерного влияния и должен быть должным образом квалифицирован. Он должен принимать во внимание законы и постановления страны или стран, в которых должно проводиться исследование, а также применимые международные нормы и стандарты, но они не должны сокращать или отменять какие-либо средства защиты объектов исследования, изложенные в настоящей Декларации.
Комитет должен иметь право контролировать текущие исследования. Исследователь должен предоставить комитету информацию о мониторинге, особенно информацию о любых серьезных нежелательных явлениях. Никакие изменения в протокол не могут быть внесены без рассмотрения и одобрения комитетом. После окончания исследования исследователи должны представить комитету окончательный отчет, содержащий краткое изложение результатов и выводов исследования.
Конфиденциальность и C конфиденциальность 24.
Необходимо принять все меры предосторожности для защиты частной жизни субъектов исследования и конфиденциальности их личной информации.
Информированное согласие
25. Участие лиц, способных дать информированное согласие, в качестве испытуемых в медицинских исследованиях должно быть добровольным. Хотя может быть уместно проконсультироваться с членами семьи или общественными деятелями, ни одно лицо, способное дать информированное согласие, не может быть включено в исследование, если оно добровольно не согласится.
26. В медицинских исследованиях с участием людей, способных дать информированное согласие, каждый потенциальный субъект должен быть надлежащим образом проинформирован о целях, методах, источниках финансирования, любых возможных конфликтах интересов, институциональной принадлежности исследователя, ожидаемых выгодах и потенциальных возможностях. риски исследования и дискомфорт, который оно может повлечь за собой, условия после исследования и любые другие соответствующие аспекты исследования.
Потенциальный субъект должен быть проинформирован о праве отказаться от участия в исследовании или отозвать согласие на участие в любое время без каких-либо репрессалий. Особое внимание следует уделять конкретным информационным потребностям отдельных потенциальных субъектов, а также методам, используемым для предоставления информации.
Убедившись, что потенциальный субъект понял информацию, врач или другое лицо, имеющее соответствующую квалификацию, должно запросить добровольное информированное согласие потенциального субъекта, предпочтительно в письменной форме. Если согласие не может быть выражено в письменной форме, неписьменное согласие должно быть официально задокументировано и засвидетельствовано.
Всем субъектам медицинских исследований должна быть предоставлена возможность быть проинформированными об общих результатах и результатах исследования.
27. При получении информированного согласия на участие в научном исследовании врач должен проявлять особую осторожность, если потенциальный субъект находится в зависимых отношениях с врачом или может дать согласие под принуждением.
В таких ситуациях информированное согласие должно быть запрошено лицом с соответствующей квалификацией, которое полностью не зависит от этих отношений.
28. Для потенциального субъекта исследования, который не может дать информированное согласие, врач должен получить информированное согласие от законно уполномоченного представителя. Эти лица не должны быть включены в исследование, которое не принесет им никакой пользы, за исключением случаев, когда оно направлено на укрепление здоровья группы, представленной потенциальным субъектом, вместо этого исследование не может проводиться с участием лиц, способных дать информированное согласие, и исследование влечет за собой лишь минимальный риск и минимальное бремя.
29. Когда потенциальный субъект исследования, который считается неспособным дать информированное согласие, может дать согласие на решения об участии в исследовании, врач должен получить такое согласие в дополнение к согласию законного представителя. Несогласие потенциального субъекта следует уважать.
30. Исследования с участием субъектов, которые физически или психически неспособны дать согласие, например пациентов без сознания, могут проводиться только в том случае, если физическое или психическое состояние, препятствующее дать информированное согласие, является необходимой характеристикой исследовательской группы. В таких обстоятельствах врач должен получить информированное согласие от законно уполномоченного представителя. Если такой представитель недоступен и если исследование не может быть отложено, исследование может быть продолжено без информированного согласия при условии, что конкретные причины привлечения субъектов с состоянием, которое делает их неспособными дать информированное согласие, были указаны в протоколе исследования и в самом исследовании. был одобрен комитетом по этике научных исследований. Согласие на продолжение исследования должно быть получено как можно скорее от испытуемого или его законного представителя.
31. Врач должен полностью проинформировать пациента о том, какие аспекты его лечения связаны с исследованием.
Отказ пациента от участия в исследовании или решение пациента выйти из исследования ни в коем случае не должно отрицательно сказываться на отношениях между пациентом и врачом.
32. Для медицинских исследований с использованием идентифицируемых человеческих материалов или данных, таких как исследования материалов или данных, содержащихся в биобанках или аналогичных хранилищах, врачи должны получить информированное согласие на их сбор, хранение и/или повторное использование. Могут быть исключительные ситуации, когда согласие на такое исследование будет невозможно или неосуществимо. В таких ситуациях исследование может быть проведено только после рассмотрения и утверждения комитетом по этике исследований.
Используйте из Плацебо33. Польза, риски, бремя и эффективность нового вмешательства должны быть проверены в сравнении с лучшими проверенными вмешательствами, за исключением следующих обстоятельств:
При отсутствии доказательств вмешательство существует, допустимо использование плацебо или отсутствие вмешательства; или
Если по убедительным и научно обоснованным методологическим причинам использование любого вмешательства менее эффективно, чем наиболее проверенное, использование плацебо или отсутствие вмешательства необходимо для определения эффективности или безопасности вмешательства
, и пациенты, получающие какое-либо менее эффективное вмешательство, чем наиболее доказанное, плацебо или отсутствие вмешательства, не будут подвергаться дополнительным рискам серьезного или необратимого вреда в результате неполучения наилучшего доказавшего свою эффективность вмешательства.
Необходимо соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не злоупотреблять этой опцией.
Пост-испытание Положения34. Перед клиническим испытанием спонсоры, исследователи и правительства принимающей страны должны обеспечить доступ после испытания для всех участников, которые все еще нуждаются во вмешательстве, признанном полезным в ходе испытания. Эта информация также должна быть раскрыта участникам в процессе получения информированного согласия.
Исследование Регистрация и публикация и распространение результатов35. Каждое исследование с участием людей должно быть зарегистрировано в общедоступной базе данных до набора первого субъекта.
36. Исследователи, авторы, спонсоры, редакторы и издатели несут этические обязательства в отношении публикации и распространения результатов исследований. Исследователи обязаны обнародовать результаты своих исследований на людях и несут ответственность за полноту и точность своих отчетов.
Все стороны должны придерживаться общепринятых принципов этической отчетности. Отрицательные и неубедительные, а также положительные результаты должны быть опубликованы или иным образом обнародованы. Источники финансирования, институциональная принадлежность и конфликты интересов должны быть указаны в публикации. Отчеты об исследованиях, не соответствующие принципам настоящей Декларации, не должны приниматься к публикации.
37. При лечении отдельного пациента, когда не существует доказанных вмешательств или другие известные вмешательства оказались неэффективными, врач, после обращения за консультацией к специалисту, с информированного согласия пациент или его законный представитель может использовать недоказанное вмешательство, если, по мнению врача, оно дает надежду на спасение жизни, восстановление здоровья или облегчение страданий. Это вмешательство впоследствии должно стать объектом исследования, предназначенного для оценки его безопасности и эффективности.
