Прагматизм что это: «Кто такой прагматичный человек?» – Яндекс.Кью

Прагматизм | Философский словарь

— философское течение, возникшее и получившее наибольшее распространение в США. Своим рождением П. обязан деятельности…

— философское течение, возникшее и получившее наибольшее распространение в США. Своим рождением П. обязан деятельности небольшой группы философов и ученых, собиравшихся в начале 70-х годов XIX в. в Кембридже (штат Массачусетс), названной Пирсом “Метафизическим клубом”. В 1871 Пирс выступил с докладом, содержавшим основные идеи П., а в конце 1878 изложил их в статьях “Закрепление верования” и “Как сделать наши идеи ясными”, опубликованных в “Популярном научном ежемесячнике”. В то время эти статьи остались незамеченными. В 1898 психолог и философ Джеймс в статье “Философское понятие и практические результаты” привлек внимание к идеям Пирса, придав им более популярную форму. После этого П. стал предметом оживленных философских дискуссий. В начале XX в. к П. примкнули Дьюи и Мид. В Англии идеи П. под названием “гуманизм” пропагандировал Ф.

К.С. Шиллер, в Италии – Дж. Папини, значительным был интерес к П. в начале века в России, о чем свидетельствуют появившиеся тогда переводы работ представителей прагматизма. В 20-х годах свою версию “концептуального П.” предложил К. Льюис (1883-1964), а в середине века со своеобразным синтезом П. и аналитической философии выступили Куайн и Гудмен. С 70-х годов прагматистские идеи занимают большое место во взглядах Рорти, Дж. Макдермотта, Р. Бернстайна и др.

С самого своего возникновения П. отказался от ряда основополагающих идей предшествующей философии и предложил новый тип философского мышления, исходящий из своеобразного понимания человеческого действия, ставшего той осью, вокруг которой вращаются и формируются все прагматистские понятия и концепции. Поскольку действие в той или иной форме является основной формой жизнедеятельности человека, а само оно имеет преимущественно не инстинктивный или рефлекторный, а сознательный и целесообразный характер, то встает вопрос о тех механизмах сознания, мыслительных структурах, которые обеспечивают продуктивное действие.

Такова была постановка вопроса у основателя П. – Пирса. Важная отличительная черта ее состоит также в отказе рассматривать познавательную деятельность в ее отношении к объективной реальности и переносе внимания на внутренние, в значительной мере психологические процессы. Прежде всего Пирс стал говорить не о знании, а о вере (belief – верование, убеждение), понимая под ней готовность или привычку действовать тем или иным способом. Если противоположностью знанию обычно считалось неведение, то Пирс противопоставил вере сомнение, нарушающее привычный ход действия. В результате процесс познания предстал не движением от незнания к знанию, а переходом от сомнения к вере (верованию), однако вере не субъективной, а коллективной или социальной. Объективное знание было заменено социально принятым верованием. Что касается истины, то она была определена Пирсом как общезначимое принудительное верование, к которому по каждому исследуемому вопросу пришло бы беспредельное сообщество исследователей, если бы процесс исследования продолжался бесконечно. Вслед за такой трактовкой природы познания Пирс выдвинул новое понимание значения понятий, которыми оперирует наука. Поскольку всякое действие направлено в будущее и имеет в виду именно его, то рассматривать функционирование понятия нужно не с точки зрения прошлого, а с точки зрения тех последствий, которые может вызывать пользование этим понятием, т.е. с точки зрения будущего. Пирс так сформулировал свой знаменитый “принцип”, или “прагматическую максиму”: если рассмотреть, какие практические последствия, по мнению исследователя, могут быть произведены объектом понятия, то понятие обо всех этих следствиях и будет полным понятием объекта. Другая, более лапидарная формулировка “принципа Пирса” гласит: наша идея вещи есть идея ее чувственных последствий.

Основополагающие тезисы Пирса были развиты Джеймсом в более стройное учение, которое он часто излагал в популярной и вольной форме, иногда приводившей к недоразумениям и упрощенному толкованию его взглядов. Джеймс рассматривал П. как метод и как особую теорию истины. В качестве метода П. был предназначен для улаживания философских и иных споров путем выявления практических последствий каждого учения, их сопоставления и оценки. Используя этот метод, Джеймс, в частности, пытался решить давний спор между материализмом и идеализмом в пользу идеализма, который для него был равнозначен теизму. Согласно Джеймсу, материализм в будущем, пусть отдаленном, предрекает неизбежный крах всего, гибель Земли и человечества со всеми созданиями его духа. С этой перспективой, полагает Джеймс, не может смириться ни один человек. Напротив, идеализм, принимающий существование вечного духовного начала, родственного человеку, вернее его духу, открывает надежду на спасение, на окончательное торжество идеальных и духовных ценностей, столь дорогих людям. Выбор между этими двумя концепциями Джеймс считает возможным осуществить на основании принятого им принципа “воли к вере”. Согласно этому принципу, в случае, если жизненно важный выбор между двумя альтернативными решениями невозможен на чисто рациональных основаниях (что в рассматриваемом вопросе, согласно Джеймсу, как раз и имеет место), человек имеет моральное право сделать этот выбор на не-рациональных основаниях.

При трактовке проблемы истины Джеймс отказывается от идущей еще от Аристотеля корреспондентной теории, т.е. от понимания истины как соответствия высказывания или теории объективному положению дел в мире. В отличие от этого Джеймс формулирует прагматистское понимание истины: это успешность или работоспособность идеи, ее полезность для достижения той или иной цели, которую ставит и осуществления которой добивается человек. Поскольку успешное функционирование истины или идеи нуждается в проверке, проверяемость также входит в определение истины. В более широком смысле Джеймс понимает под П. также и мировоззренческую основу своей теории метода и истины. К ней относится то, что он назвал “радикальным эмпиризмом”, т.е. учение об универсальном опыте, иногда понимаемом как “поток сознания”, иногда как “плюралистическая вселенная”. Эта последняя понимается Джеймсом как незакономерная, подвластная случаю, незаконченная, открытая новизне, пластичная. В ней человеку представляется возможность для проявления своей свободы, стремления к новому, неограниченного творчества и экспериментирования. Радикальный эмпиризм означает также правомерность любых вариантов религиозного опыта, а прагматистская теория истины признает такой опыт истинным, поскольку он может оказать большое позитивное влияние на человека. В отличие от тех философов-эмпириков, которые считали, что опыт складывается из отдельных элементов, Джеймс ввел понятие об опыте как непрерывном потоке сознания, из которого мы своими волевыми усилиями выделяем отдельные отрезки или части, обретающие для нас статус вещей благодаря наименованию. Понятие “потока сознания”, выдвинутое почти одновременно с Джеймсом также и Бергсоном, оказало большое воздействие сперва на художественную литературу, а затем и на киноискусство.

В своей версии П. Дьюи также опирался на понятие опыта, рассматривая его, с одной стороны, в более натуралистическом смысле, охватывающем многообразные отношения человека к природе, а с другой стороны, как социальный опыт, преимущественно в его морально-политическом аспекте. Поскольку философия, по Дьюи, возникает не из удивления перед миром, как думали древние философы, а из стрессов и напряжений общественной жизни, именно анализ и совершенствование социального опыта составляют для него главную цель философии.

Понимание опыта в философии Дьюи исключало необходимость поиска каких-либо его метафизических оснований, что позволяет современным философам-прагматистам видеть заслугу Дьюи в подрыве эпистемологического фундаментализма. Для Дьюи, действительно, нет неких твердых оснований или “базисных элементов” опыта и знания. Опыт не знает резких разграничений на явления и сущности, на фундаментальное и производное. Любые границы в нем имеют лишь относительное значение.

С 80-х годов наибольшую активность в пропаганде принципов П. и одновременно их новом истолковании (через синтез с идеями “континентальной” европейской философии) проявляет Рорти.

Ю.К. Мельвиль

Хилл Т.Н. Современные теории познания. М., 1965; Рорти Р. Прагматизм без метода // Логос. 1996, № 8; Н. S. Thayer. Meaning and Action. A Study of American Pragmatism. N.Y., 1973; H. Putnam. Reason, Truth and History. Cambridge., 1981; R. Rorty. Consequences of Pragmatism. N.Y., 1982.

Прагматизм / Философский словарь

Прагматизм

(Pragmatismus) — ведущее своё происхождение от американского философа Пирса название философского воззрения, которое видит наиболее яркое выражение человеческой сущности в действии (греч. pragma, praxis) и ставит в тесную связь с ним ценность или отсутствие ценности также и мышления. Формулируя свою «прагматическую максиму», Пирс прежде всего предлагает метод разъяснения понятия: «обдумаем, с какими последствиями, которые вообще могли бы иметь практическое значение, связан, по нашему представлению, предмет рассматриваемого нами понятия. Тогда наше понятие об этих последствиях и будет в целом нашим понятием этого предмета (Pragmatismus) — ведущее своё происхождение от американского философа Пирса название философского воззрения, которое видит наиболее яркое выражение человеческой сущности в действии (греч. pragma, praxis) и ставит в тесную связь с ним ценность или отсутствие ценности также и мышления. Формулируя свою «прагматическую максиму», Пирс прежде всего предлагает метод разъяснения понятия: «обдумаем, с какими последствиями, которые вообще могли бы иметь практическое значение, связан, по нашему представлению, предмет рассматриваемого нами понятия. Тогда наше понятие об этих последствиях и будет в целом нашим понятием этого предмета» («Collected Papers», vol.  5, § 402).

В отличие от вульгарного прагматизма Пирс не отождествляет истину с практическим успехом. Он вплетает мышление в процесс сомнения и убеждения, внутри некоего принципиально ошибочного единства (сообщества), связанного с действием и диалогом (см. Сократ). Достижение согласия (консенсуса) в отношении правил действия позволяет восстановить надёжность действия, которое не может опираться на первые достоверные духовные или чувственные данности (см. Поппер). Метод разъяснения понятия тем самым становится частью теории действия и консенсуса. И в своей этике Пирс откровенно выступает против индивидуалистического гедонизма, предлагая в качестве summum bonum (высшего блага) длительный процесс формирования «конкретного разума».

Только Джеймс, сделавший прагматизм популярным, исходит из непосредственной связи мышления и успеха, стирая различие между фактическим и идеальным консенсусом. Дьюи в своём инструментализме прежде всего ссылается на естественно-научный метод как на оптимальное средство в жизненной борьбе. Истина должна доказываться как успехом в эксперименте, так и социальным действием. В своей педагогике Дьюи подчёркивает ценность практических школьных дисциплин и формулирует, исходя из теории консенсуса, демократическую модель воспитания. Раньше всех развивает прагматизм как субъективистское учение о связи мышления с успехом Ф. К. С. Шиллер. В развитии современной философии со времён Канта значение философии прагматизма ныне становится более заметным, например в философии языка, социальной философии, философии науки и семиотики (см. Апель, Хабермас, Элер).

Смотрите также:
Сократ
Поппер
Апель
Хабермас
Элер

Прагматизм. 12 ведущих философов современности

Читайте также

2. Где польза – там и истина (прагматизм)

2. Где польза – там и истина (прагматизм) Направлением в современной философии во многом близком позитивизму является прагматизм, основателем которого был американский философ XIX века Чарльз Пирс.

Его основной мыслью было утверждение о том, что значение идей и понятий

Прагматизм

Прагматизм «Прагматизм» — это не очень ясное, двусмысленное и затертое слово. Однако именно им склонны определять главное достижение интеллектуальной традиции нашей страны.(«Следствия прагматизма», 160)Рорти сыграл одну из ключевых ролей в недавнем возрождении

2. Прагматизм

2. Прагматизм Прагматизм называют оригинальной и во многом самобытной американской философией, существенно отличающейся от традиционных европейских философских направлений. Безусловна и сравнительная популярность прагматизма, потому что произведения его

Глава 1. Прагматизм Д.

Дьюи

Глава 1. Прагматизм Д. Дьюи Джон Дьюи (1859–1952) — наиболее влиятельный из всех американских прагматистов.Для американских философов, да, пожалуй, и интеллектуалов вообще, он был и остался высшим философским авторитетом.В отличие от Джемса, известность и влияние Дьюи никак

§ 2. Прагматизм

§ 2. Прагматизм Прагматизм как философское течение возник и сложился в США. В 70-х годах XIX в. основные принципы этой философии были высказаны как бы мимоходом крупным американским логиком Чарлзом Пирсом (1839–1914). Они были развиты в более популярной форме Уильямом Джемсом

С. Франк Прагматизм как гносеологическое учение

С. Франк Прагматизм как гносеологическое учение IТак называемый, «прагматизм» по своему внутреннему существу есть не только новая философская теория, но вместе с тем и новое практическое учение, новая проповедь, направленная на пересмотр целей и ценностей человеческой

7.

 Прагматизм

7. Прагматизм Прагматизм – одно из влиятельных философских течений XX столетия, особенно на его родине – в Соединенных Штатах Америки. Название происходит от греческого слова, означающего дело, действие. Прагматизм нередко называют философией дела, действия, тем самым

§ 38. Истинно то, что полезно (прагматизм)

§ 38. Истинно то, что полезно (прагматизм) Направлением в современной философии во многом близком позитивизму является прагматизм, основателем которого являлся американский философ Чарльз Пирс. Основной его идейной установкой являлось положение о том, что значение идей и

11.7. Истинно то, что полезно (прагматизм)

11.7. Истинно то, что полезно (прагматизм) Направлением в современной философии, во многом близким позитивизму, является прагматизм, основателем которого был американский философ XIX в. Чарлз Пирс. Его основной мыслью было утверждение, что значение идей и понятий состоит в

Прагматизм. Истинно то, что полезно

Прагматизм. Истинно то, что полезно Направлением в современной философии, во многом близким позитивизму, является прагматизм, основателем которого был американский философ XIX в. Чарлз Пирс. Его основной мыслью было утверждение, что значение идей и понятий состоит в их

Глава 24. Ницше и прагматизм

Глава 24. Ницше и прагматизм Жизнь. Фридрих Ницше (Friedrich Nietzsche, 1844–1900) родился в семье немецкого пастора. Он рос в пуританской среде и рано обнаружил интерес к философии, музыке и литературе. Молодым студентом Ницше изучал классическую филологию и в возрасте двадцати

Американский прагматизм (Пирс)

Американский прагматизм (Пирс) Прагматизм — философская школа, которая была особенно влиятельна в США в начале XX столетия (Уильям Джеймс, William James, 1842–1910, Чарлз Сандерс Пирс, Charles Sanders Peirce, 1839–1914, Джон Дьюи, John Dewey, 1859–1952). Как утонченные, так и примитивные формы прагматизма

Истинно то, что полезно. Прагматизм

Истинно то, что полезно. Прагматизм Направлением в современной философии, во многом близким позитивизму, является прагматизм, основателем которого был американский философ XIX в. Чарлз Пирс. Его основной мыслью было утверждение, что значение идей и понятий состоит в их

Прагматизм (Pragmatisme)

Прагматизм (Pragmatisme) Подход или учение, отдающее предпочтение действию, особенно успешному действию, и доходящее до того, что только его считает законным критерием оценки. Что считать хорошим? То, что приносит успех. Что считать истинным? То, что оказывается полезным или

РАЗНИЦА МЕЖДУ ПРАГМАТИЗМОМ И ИДЕАЛИЗМОМ | СРАВНИТЕ РАЗНИЦУ МЕЖДУ ПОХОЖИМИ ТЕРМИНАМИ — ОБРАЗОВАНИЕ

Прагматизм и идеализм — два противоположных философских подхода. Прагматизм — это философский подход, который оценивает теории или убеждения с точки зрения успешности их практического применения. С др

Ключевое различие — прагматизм против идеализма
 

Прагматизм и идеализм — два противоположных философских подхода. Прагматизм — это философский подход, который оценивает теории или убеждения с точки зрения успешности их практического применения. С другой стороны, идеализм относится к любой философии, которая утверждает, что реальность сконструирована ментально или нематериальна. В ключевое отличие между прагматизмом и идеализмом заключается в том, что прагматизм рассматривает практические последствия действия как его главный компонент, тогда как идеализм рассматривает ментальные сущности или мысли и идеи как свой главный компонент.

Что такое прагматизм?

Прагматизм — это философский подход, который оценивает теории или убеждения с точки зрения успешности их практического применения. Эта философская традиция сложилась в Соединенных Штатах в конце XIX века. Чарльз Сандерс Пирс считается основоположником этой традиции. Уильям Джеймс, Джордж Хьюберт Мид и Джон Дьюи также считаются ее основными сторонниками. Для прагматиков мысль — это руководство к предсказанию, решению проблем и действию. Практические последствия действия или мысли — основные составляющие прагматизма.

По мнению прагматиков, большинство философских тем, таких как природа знания, концепции, наука, верования и язык, можно рассматривать с точки зрения их практического применения. Прагматизм подчеркивает это практическое применение мыслей, воздействуя на них, чтобы проверить их в экспериментах на людях.

Чарльз Сандерс Пирс

Что такое идеализм?

Идеализм — это термин, который относится ко многим философским позициям, таким как субъективный идеализм, объективный идеализм, абсолютный идеализм и трансцендентальный идеализм. Идеализм может в основном относиться к любой философии, которая считает, что фундаментальная реальность состоит из идей или мыслей. Это также означает, что реальность или ее значительная часть сконструированы мысленно, а физический мир — это иллюзия. Таким образом, согласно идеалистам, реальными вещами являются ментальные, а не физические сущности. Идеализм есть монизм, но он находится в прямом противоречии с другими верованиями, такими как материализм, физикализм и реализм.

В общем, идеализм может также относиться к высоким идеалам человека; это обычно считается непрактичным или неосуществимым.

В чем разница между прагматизмом и идеализмом?

Определение:

Прагматизм философское учение, оценивающее теории или убеждения с точки зрения успешности их практического применения.

Идеализм относится к любой философии, которая утверждает, что реальность или реальность, которую мы можем знать, сконструирована ментально или нематериальна.

Основные компоненты:

Прагматизм рассматривает практические последствия действия как свою главную составляющую.

Идеализм считает ментальные сущности или мысли и идеи своим основным компонентом.

Мысль:

Прагматизм рассматривает мысль как руководство к предсказанию, решению проблем и действию.

Идеализм рассматривает мысли и идеи как единственные реальные сущности.

Изображение предоставлено:

«Чарльз Сандерс Пирс theb3558» (общественное достояние) через Commons Wikimedia

«Идеализм» Николь Берроуз (CC BY 2.0) через Flickr

Прагматизм — Православный портал «Азбука веры»

Прагмати́зм — 1) образ пове­де­ния, жиз­нен­ная пози­ция, осно­ван­ная на ути­ли­тар­ных, прак­ти­че­ских инте­ре­сах; 2) трез­вый расчёт, мотив к дея­тель­но­сти, под­ра­зу­ме­ва­ю­щей прак­ти­че­скую выгоду.

Допус­ка­ется ли ли праг­ма­тизм среди пра­во­слав­ных хри­стиан?

При­зна­вая глав­ной при­чи­ной тво­ре­ния мира Боже­ствен­ную бла­гость и утвер­ждая, что Бог есть любовь (1Ин. 4:8), Цер­ковь тре­бует бла­го­сти и любви от всех своих чад (Мк.12:29-31).

Как известно, одной из цен­траль­ных осо­бен­но­стей под­лин­ной хри­сти­ан­ской любви служит жерт­вен­ность. Жерт­вен­ность хри­сти­а­нина, живу­щего в соот­вет­ствии со своим зва­нием и пред­на­зна­че­нием, про­яв­ля­ется в бес­ко­рыст­ной само­от­даче по отно­ше­нию к Богу и ближ­ним. Вот почему при­о­ри­тет­ным духовно-лич­ност­ным каче­ством после­до­ва­теля Христа явля­ется жела­ние и готов­ность к само­от­ре­че­нию (Мф. 16:24).

При­ни­мая это в сооб­ра­же­ние, сознаём, что осно­ван­ный на сугубо прак­ти­че­ских инте­ре­сах грубый, эго­и­сти­че­ский, мир­ской праг­ма­тизм явля­ется анти­по­дом хри­сти­ан­ской любви и хри­сти­ан­ского дела­ния.

Но значит ли это, что жизнь веру­ю­щего должна быть апри­ори чужда даже и здра­вого праг­ма­тизма, умест­ного, каза­лось бы, в сфере орга­ни­за­ции стро­и­тель­ства бога­де­лен, храмов, мона­сты­рей? Нако­нец, не про­ти­во­ре­чит ли пра­ви­лам хри­сти­ан­ской этики праг­ма­тич­ный подход в деле дости­же­ния благ в земной жизни?

Из исто­рии Вет­хого Завета известно, с какими выве­рен­ными прак­ти­че­ски рас­чё­тами при­сту­пали к созда­нию Храма Давид и Соло­мон. И эта стра­ница их жизни была отме­чена Богом как бла­го­че­сти­вая и бого­угод­ная.

Что каса­ется земных благ, известно, что в дохри­сти­ан­скую эру в каче­стве оче­вид­ных след­ствий послу­ша­ния Богу и испол­не­ния Божьего закона наряду с Небес­ными бла­гами регу­лярно обо­зна­ча­лись и земные: «если захо­тите и послу­ша­е­тесь, то будете вку­шать блага земли» (Ис.1:19). И напро­тив, непо­слу­ша­ние Богу сулило Изра­илю бед­ствия, свя­зан­ные с лише­нием земных благ.

Новый Завет также не исклю­чает стрем­ле­ния чело­века к неко­то­рому бла­го­по­лу­чию, напри­мер, стрем­ле­ния иметь ладный дом, домо­вое хозяй­ство. Сам Спа­си­тель, поучая апо­сто­лов, неод­но­кратно при­бе­гал к пояс­ни­тель­ным иллю­стра­циям, заим­ство­ван­ным из жизни зажи­точ­ных хозяев и их слуг. И при этом далеко не всегда нега­тив­ная роль отво­ди­лась хозя­е­вам: часто бывало наобо­рот — пори­ца­лось нера­де­ние слуг.

Другое дело, что учение Гос­пода Иисуса Христа с боль­шей ясно­стью и остро­той, чем учение Моисея и про­ро­ков, фоку­си­рует вни­ма­ние на том, что стрем­ле­ние к земным благам не должно затме­вать собой любовь и стрем­ле­ние к Богу, любовь к ближ­ним, радость и надежду на обре­те­ние вечных нетлен­ных Даров.

Не отри­цая воз­мож­но­сти стя­жа­ния зем­ного бла­го­по­лу­чия, Новый Завет всё же ясно сви­де­тель­ствует: путь к выс­шему совер­шен­ству лежит через отказ от при­вя­зан­но­сти к зем­ному. Именно это имел в виду Спа­си­тель, когда сказал юноше: «если хочешь быть совер­шен­ным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокро­вище на небе­сах; и при­ходи и следуй за Мною» (Мф.19:21). При­ме­ром такой жизни служит мона­ше­ский подвиг.

Можно ли назвать праг­ма­тиз­мом стрем­ле­ние к высшим благам?

Вопрос не бес­спор­ный. В каком-то отно­ше­нии стрем­ле­ние хри­сти­а­нина к вечной бла­жен­ной жизни и дей­стви­тельно сопо­став­ля­ется со стрем­ле­нием неве­ру­ю­щего чело­века к зем­ному сча­стью. Однако здесь нельзя не заме­тить суще­ствен­ной раз­ницы.

Поиск зем­ного сча­стья вопреки воле Божьей про­ти­во­ре­чит внут­рен­нему содер­жа­нию чело­ве­че­ского есте­ства, создан­ного по образу Боже­ства. В поис­ках зем­ного сча­стья чело­век нередко дей­ствует исходя из сооб­ра­же­ний гре­хов­ной коры­сти. Такой праг­ма­тизм, конечно же, неуго­ден Богу и небез­опа­сен для самого чело­века.

Источ­ни­ком под­лин­ного сча­стья и бла­жен­ства явля­ется Творец. Стало быть, когда чело­век стре­мится к Богу, он вместе с тем стре­мится и к сча­стью. Такое стрем­ле­ние вло­жено в чело­ве­че­ское есте­ство и не может рас­смат­ри­ваться как нечто бого­про­тив­ное, вне зави­си­мо­сти от того, назы­вают ли его праг­ма­тиз­мом или не назы­вают.

Прагматизм Уильяма Джеймса

• 1 Джеймс сделал это замечание в письме к миссис Глендауэр Эванс в 1899 году. В письме другому другу, (…)

1 В своей популярной лекции «Об определенной слепоте у людей» (1899) Уильям Джеймс рассматривает недостаток осведомленности, который мы часто испытываем по отношению к прозрениям других людей. «Не существует абсолютно общественной и универсальной точки зрения, — говорит он, — и даже в тюрьмах и больничных комнатах есть свои особые откровения. «В то время как каждый наблюдатель« получает частичное превосходство в понимании того особого положения, в котором он находится », упрямый факт, по словам Джеймса, состоит в том, что« ни вся истина, ни все добро не открываются ни одному наблюдателю ». (1899: 149). Позже Джеймс называл эту лекцию эссе, на котором основана его «вся его индивидуалистическая философия» 1. Как оказалось, забота Джеймса о взглядах других на самом деле является самой сутью его знаменитого метода истины — и основой для большая часть остального его прагматической философии.

• 2 См. Предисловие Джеймса к книге Talks To Teachers (1899) со ссылкой на его эссе «Об определенной слепоте (…)

2Каждый из нас, говорит Иаков, уникален и ограничен, и никто из нас не может объяснить всю истину. «Истина слишком велика для любого реального ума» 2. Мы зависим от «многих познающих», — говорит он, когда говорим о «фактах и ​​ценности жизни» (Perry 1935, 2: 266). В этом наблюдении подразумевается не только уважение Джеймса к откровениям других, но и его признание наших ограничений.

3 Полагая, что ни один человек не имеет доступа ко всем истинам, Джеймс подчеркивает наше невежество и в то же время признает наш доступ к уникальным истинам других. В другой лекции, предназначенной для студентов колледжа, под названием «Что делает жизнь значимой» (1900), Джеймс советует нам «быть верными» нашим возможностям учиться у других людей, потому что именно в этом и заключаются наши истины, в нашем опыте. с другими.И если мы опасаемся, что не очень успешны в понимании других людей, Джеймс отвечает, что нам следует полагаться на позицию сократовского невежества. Он спрашивает, можем ли мы не признать свою несостоятельность и, таким образом, быть более осторожными в своих суждениях? «Если мы не можем получить много позитивного понимания друг друга, не можем ли мы, по крайней мере, использовать наше чувство собственной слепоты, чтобы сделать нас более осторожными при переходе в темные места?» И снова Джеймс спрашивает: «Разве мы не можем избежать некоторых из этих отвратительных предков нетерпимости и жестокости, а также позитивного переворота истины?» (1899: 151).

4 Во всех этих замечаниях Иаков проводит важную связь между истиной и своим уважением к точкам зрения других, настаивая на том, чтобы мы осознавали свое невежество. Возможно, мы не сможем увидеть все, но мы можем знать, что мы невидимки. Мы можем осознавать наши собственные ограничения и можем полагаться на определенную интерсубъективную взаимность. И эта взаимность становится, по его мнению, основой для дальнейших мнений о том, что правда, а что нет. Таким образом, наше признание точек зрения других имеет решающее значение для Джеймса — если мы хотим углубить наше понимание.

5Для Джеймса тот же подход к истине применим не только к утверждениям в научном и эмпирическом мире, но и к утверждениям в этике. Этика требует, чтобы рассматривались разные заявления и выполнялись разные обязательства. В лекции «Моральный философ и нравственная жизнь» (прочитанной в Йельском философском клубе в 1891 году) Джеймс недвусмысленно заявляет:

Не существует такой вещи, как этическая философия, догматически созданная заранее. Мы все помогаем определить содержание этической философии, поскольку мы вносим свой вклад в нравственную жизнь расы . Другими словами, в этике не может быть окончательной истины больше, чем в физике, до тех пор, пока последний человек не получит свой опыт и не скажет свое слово . (1897: 141; курсив наш)

• 3 В статье «Как сделать ваши идеи ясными» внес вклад в ежемесячный журнал « Popular Science Monthly » в 1878 г., C (…)

6Но если бы Джеймс утверждал, что в этике не может быть «окончательной истины больше, чем в физике», ему также необходимо было бы представить эпистемологическую теорию, которая поддерживала бы его устойчивое уважение к видению и опыту других — и « Прагматизм »должен был стать его ответом.3

7 В серии лекций, предлагаемых в Pragmatism (1907; собранные из выступлений 1906-07) , Джеймс критикует эпистемологическое представление о том, что нейтральность и объективность возможны в любом абсолютном смысле, и утверждает, что осмысленность сама по себе всегда контекстуальна. Согласно Джеймсу, прагматизм как метод не выносит суждений об истине и ложности; скорее, это вопрос практики — выполнения и упорядочивания.

• 4 Полный текст статьи см. Nation , 21 сентября 1876 г. (XXIII).

8 В раннем письме для Nation , озаглавленном «Преподавание философии в наших колледжах» (1876 г.), Джеймс объясняет, что прагматизм — это не более чем «привычка всегда видеть альтернативу, если не принимать обычное как должное; […] Воображения чужих состояний ума »(LWJ 1935, I: 190).4 В той же статье Джеймс говорит, что ценность его философии заключается в «более широкой открытости ума, более гибком образе мышления» (190). И в своем эссе «Что означает прагматизм» он пишет: «Прагматизм готов брать все, следовать логике или чувствам и считать самые скромные и самые личные переживания» (1907b: 44). В заключение Джеймс отмечает, что прагматизм в основе своей «демократичен». Джеймс ясно дает понять, что его беспокоит мнение других, понимаемое в свете прагматического принципа, согласно которому окончательной истины не существует.

9Джеймс считает, что необходим радикально новый вид эмпиризма, и понимает, что рационалисты, вероятно, сочтут его непривлекательным. Рационалисты хотят открыть абсолютные принципы и вечные истины, и они, вероятно, сочтут его прагматизм неблагородным и грубым — по крайней мере, он так подозревает. Джеймс отмечает,

Для рационалистов это описывает бродячий и бродячий мир, дрейфующий в космосе, без слона или черепахи, на которых можно было бы наступить ступней.[…] Такой мир не был бы респектабельным с философской точки зрения. Это хобот без бирки, собака без ошейника в глазах большинства профессоров философии (125).

10 Джеймс утверждает, что для «приверженца абстрактных и вечных принципов» (135) мир рационалиста «совершенен, завершен», тогда как для прагматиков «все является процессом» — незавершенным, но наполненным возможностями »(127). В своем эссе «Прагматизм и гуманизм» Джеймс характеризует рационалистов как утверждающих, что «в абсолютном мире, где все, что есть , а не , от вечности невозможно, и все, что есть , необходимо, категория возможности не имеет применения. .Напротив, Джеймс настаивает на том, что «в нашем мире есть возможности». Он утверждает, что в мире прагматизма «преступления и ужасы достойны сожаления», но в «тотальном мире» рационалистов «сожаления не возникает, поскольку существование зла во временном порядке является самим условием совершенства мира. вечный порядок (127-8).

11 Фактически, Джеймс обнаруживает, что нападает как на рационалистов , так и на эмпириков , особенно когда он думает о религии.В своем выступлении «Прагматизм и религия» он отмечает: «Все столкновение рационалистической и эмпирической религий […] связано с обоснованностью возможности» (135). Эмпирик как «скептический» ученый также не допускает возможности — поскольку взгляд эмпирика на мир «материалистичен» и «фаталистичен» (12-3).

12 Согласно Джеймсу, ни рационализм, ни эмпиризм не допускают возможности. Но что еще более важно, ни рационалисты, ни эмпирики, похоже, не признают, что опыт других людей имеет центральное значение для формирования собственного опыта, независимо от того, является ли предмет нашего опыта научным или этическим.

• 5 Идеализм, философия, восходящая к Канту и позже развитая в Германии Фихте, Х (…)
• 6 В предисловии к книге Джеймса Pragmatism , H.S. Тайер также считает, что прагматизм обусловлен этическими соображениями (…)

13Джеймс порывает с эмпирической моделью знания, согласно которой мы просто смотрим, как зрители, смотрим, как устроен мир, и собираем факты.И он также порывает с идеалистической моделью включения чувственных данных в априорные категории5. Джеймс представляет довольно техническую критику идеализма и эмпиризма, но с моральной точки зрения для Джеймса на карту поставлено больше, чем прямое опровержение этих двух систем6.

14Джеймс особенно обеспокоен тем, что философия должна признать центральную важность улучшения мира. В интервью газете New York Times , опубликованном 3 ноября 1907 года (в том же году, когда появилась Pragmatism ), Джеймс подчеркивает морализм, лежащий в основе прагматической теории истины: «Наши умы здесь не для того, чтобы просто копировать реальность, которая уже завершена […] Фактически, использует большую часть нашего мышления, чтобы помочь нам изменить мир »(Perry 1935, 2: 479).

15Джеймс, конечно же, согласен с тем, что мы должны знать «, что мы должны изменить», и что мы должны быть реалистичными и честными в нашей оценке того, как устроен мир. «Теоретическая истина всегда должна быть важнее практического применения». Тем не менее теоретическая истина для прагматика остается «нерелевантной, если она не соответствует […] поставленной цели». Джеймс рассматривает использование наших «практических способностей» как попытку «привести мир в лучшую форму и все с чистой совестью» (479).

16 Джеймс доходит до того, что говорит о «спасении мира». Полагая, что все мы «хотим свести к минимуму небезопасность вселенной», Джеймс думает, что «мы и должны быть несчастны, когда считаем, что она уязвима для всех врагов и открыта для каждого разрушающего жизнь зелья» (1907b: 137). Джеймс говорит, что существуют «конкретно обоснованные» условия для «спасения мира». Он спрашивает: «Что с прагматической точки зрения означает сказать, что это [спасение мира] возможно?» Он отвечает: это означает, что «некоторые условия избавления мира действительно существуют.По мнению Джеймса, «было бы противоречить самому духу жизни, если бы мы говорили, что наши умы должны быть безразличными и нейтральными в таких вопросах, как вопрос о спасении мира». В самом деле, говорит Джеймс, «всякий, кто притворяется нейтральным, записывает себя здесь как дурак и притворство» (136-7).

• 7 Для Джеймса есть события, вызванные идеями и эмоциями, такими как любовь, гнев или отчаяние, которые вдохновляют (. ..)

17В разговоре со студентами колледжа Джеймс также просит их признать свои личные идеалы, ради которых они «готовы жить и работать».«Каждый« такой идеал », — заявляет Джеймс, -« будет одним моментом в спасении мира ». Наши конкретные идеалы — это не «голые абстрактные возможности», — говорит он, а « живых возможностей». И мы их «живые чемпионы». Если дать шанс, наши идеалы могут стать «реальными вещами». Джеймс спрашивает: «Создает ли наш акт спасение мира, поскольку он оставляет место для себя?» И добавляет: «Здесь я беру быка за рога и, несмотря на всю команду рационалистов и монистов, […] спрашиваю , почему не ?» (137-8).7

18 Джеймс признает, что, тем не менее, есть «несчастные люди, которые считают спасение мира невозможным; их доктрина известна как пессимизм ». Оптимизм, с другой стороны, — это «доктрина, которая считает спасение мира неизбежным» (137). Пропагандируя средство между крайностями, Джеймс видит «спасение не необходимым и не невозможным». Он рассматривает это как возможность, которая становится все более вероятной по мере того, как становятся более многочисленными фактические условия спасения.Джеймс считает, что «очевидно, что прагматизм должен склоняться к мелиоризму» (137).

19Эти настроения Джеймса делают очевидным, что прагматизм касается не столько научных истин, сколько этических истин. Наш мировой опыт показывает, что этические споры нельзя разрешить простым обращением к «моральной истине». Мир поддается множеству противоречивых интерпретаций: политических, экономических, религиозных и культурных; если мы хотим иметь хоть какой-то доступ к истине (и, что важно, для Джеймса, улучшение), тогда нам нужен опыт с множеством интерпретаций других.

20 Итак, можно понять, почему Джеймс считает, что идеализм искажает то, как мы на самом деле переживаем. По мнению Джеймса, идеалисты предполагают существование абсолютной, несомненной моральной истины. И Джеймс сомневается в существовании любого такого объяснительного принципа, будь то Абсолютный разум или доктрина врожденных идей. Для Джеймса нет окончательной уверенности, никакой «Истины», которую можно было бы завоевать.

• 8 См. Точку зрения Джеймса на «требования» и «обязательства» в его лекции «Философ морали и Мора (…)

21 Промежуточное положение Джеймса между рационализмом и эмпиризмом приводит его к методу истины, который способствует установлению отношений между собой и другими. Его критика основана на его вере в то, что без понимания и оценки взглядов других не может быть ни истины, ни знания8. Истины не будет, пока каждый из нас «не имеет своего опыта и каждый свое мнение».

22В первой главе книги Pragmatism , «Настоящая дилемма в философии» Джеймс излагает оппозицию между рационалистами, такими как Гегель, и эмпириками, такими как Дж.С. Милль или Герберт Спенсер. Джеймс анализирует эти школы с точки зрения темперамента — «мягкие» для рационалистов, «жесткие» для эмпириков. Рационалисты, говорит Джеймс, являются интеллектуалистами, идеалистами, оптимистами, религиозными, сторонниками «свободной воли», монистами и догматиками. Эмпирики бывают сенсуалистами, материалистами, пессимистами, нерелигиозными, фаталистами, плюралистами и скептиками (13). Джеймс рекламирует прагматизм как промежуточное звено между ними, хотя, как и следовало ожидать, он склоняется к открытому плюралистическому мировоззрению твердомыслящих (129).

• 9 Джеймс далее поясняет: «Вы видите, как люди по-разному относятся к вещам. Мир, в котором мы живем, существует в (…)

23 Сравнивая рационалистов с «нежными бостонцами» и эмпириков с «крутыми парнями из Скалистых гор», Джеймс думает, что философские наклонности на самом деле являются вопросом личного темперамента. Ранее в эссе «Чувство рациональности» (1879) Джеймс подчеркивал разницу между двумя мировоззрениями: «Идеализм будет выбран человеком одной эмоциональной конституции, материализм — другим. «Идеализм предлагает близость со вселенной, чувство« я есть все ». Другие, напротив, находят в идеализме «узкий, тесный, больничный воздух», упускающий элемент опасности, случайности и дикости — «грубую, резкую, морскую волну, элемент северного ветра» (1897: 75 ). Как близость рационалиста, так и необузданность эмпирика отвечают склонностям, страстям и силам людей. Материалист желает «убежать от личности, упиваться действием сил, которые не уважают наше эго, позволить волнам течь, даже если они текут над нами» (76).9

24 «Большое религиозное различие, — говорит Джеймс, — существует между людьми, которые настаивают на том, что [мир] должен и должен быть , и теми, кто доволен верой в то, что мир может быть , спасенным» (1907b : 135). Фактически, Джеймс склонен отождествлять религию с «больными», а морализм — с «здравомыслящими». Здоровый человек может справиться с незащищенностью (141). Эти темпераменты как «два типа религии» резко контрастируют. Тем не менее, человек также может колебаться: «здоровый» в один день и «больной» в другой. Джеймс пишет:

[…] невозможно не увидеть разницу темпераментов в выборе сторон. Радикально взятый рационалистический ум имеет доктринерский и авторитетный вид: фраза «должно быть» всегда звучит у него на устах. Живот его вселенной должен быть тугим. С другой стороны, радикальный прагматик — это беспечное анархическое существо.Если бы ему пришлось жить в ванне, как Диоген, он был бы совсем не против, если бы обручи были ослаблены, а посохи пропускали солнце. (124)

25 «С одной стороны, вселенная абсолютно безопасна, — говорит Джеймс, — а с другой — все еще продолжает свои приключения» (123). По мнению Джеймса, абсолютистская схема обращается к нежным, плюралистическая схема — к жестким (140). Тем не менее, добавляет Джеймс, все эти шутливые разговоры о приключениях и жизни в бочке — это не просто беззаботное приключение.Джеймс считает, что больше людей находится под угрозой с моральной точки зрения. Абсолютистская точка зрения ведет к догматизму.

26 Только по моральным соображениям, если мы просто зрители с осмотрительным взглядом абсолютистов, мы можем ложно судить других, потому что навязываем им свои собственные стандарты. В своем выступлении «Что делает жизнь значимой» (1900) Джеймс предупреждает: «Никто не понимает всех идеалов […]. Никто не должен осуждать их непредвзято. Претензии догматизировать их друг в друге — корень большинства человеческих несправедливостей и жестокостей, а также черта человеческого характера, которая, скорее всего, заставит ангелов плакать »(1899: 150).

27 Проблема для Джеймса не в том, что невозможно дать логическое объяснение этической или научной истины, а в том, что любая данная ситуация допускает слишком много адекватных объяснений. Прагматик — это тот, кто одновременно придерживается «научной верности фактам» и «старой уверенности в человеческих ценностях и вытекающей из этого спонтанности религиозного или романтического типа» (1907b: 17).

• 10 См. Putnam 1995: 24: «Некоторые критики даже читали Джеймса — против повторяющихся утверждений об обратном, e (…)

28 Хотя Джеймс подчеркивает, что наши страсти, интересы, убеждения и предрассудки связаны с наукой, как и во всем остальном, это не означает, что нет никаких стандартов, или что нет никаких доказательств, или что мы не должны проявлять особую осторожность при подтверждении научных выводов. Джеймс не предлагает релятивистский мир; он не защищает ни доктрину каприза, ни очернение всего рационального, и он не имеет в виду, что мы просто создаем или придумываем нашу собственную истину; это обычное неверное толкование Джеймса.10

29 Тем не менее, Джеймс подчеркивает, что не существует таких вещей, как «чистый» разум или «чистая» логика — беспристрастная и незаинтересованная — с помощью которых мы можем оценивать вещи. «Одно неправильное понимание прагматизма, — говорит Джеймс, — состоит в том, чтобы предположить, что он« презирает каждое рационалистическое понятие как такую ​​болтовню и жестикуляцию, что он любит интеллектуальную анархию как таковую и предпочитает своего рода волчий мир, абсолютно необузданный, дикий и без хозяина ». или ошейник для любого философского классного продукта, как бы то ни было »(128).

• 11 Посвящение гласит: «Памяти Джона Стюарта Милля, от которого я впервые узнал прагматическую оперу (…)
• 12 Метод Джеймса разрешения споров и теория смысла объясняются в простой истории о (…)

30 Несмотря на свою разнообразную критику эмпиризма, Джеймс по-прежнему считает, что прагматизм вписывается в эмпирическую традицию (отсюда его посвящение Pragmatism J.С. Милль) .11 Однако Джеймс сначала представляет ее не как теорию познания, а как метод. Прагматизм, говорит Джеймс, «не имеет догм и доктрин, кроме своего метода», и этот метод характеризуется как « отношение взгляда в сторону от основных вещей, принципов,« категорий », предполагаемых потребностей; и смотреть в сторону последнего, плодов, последствий, фактов »(32) .12

31 В этом отношении прагматизм является методом современной экспериментальной науки, и идея истины, вытекающая из него, функциональна и всегда приближена.Новая истина, говорит Джеймс, «сочетает старое мнение с новым фактом, чтобы показать минимум потрясений, максимум преемственности. Мы считаем теорию верной пропорционально ее успеху в решении этой «проблемы максимумов и минимумов». Тем не менее, предупреждает Джеймс, «успех в решении этой проблемы в значительной степени зависит от приближения» (35).

32 В другой лекции из серии Прагматизм «Прагматизм в концепции истины» Джеймс даже ставит под сомнение некоторые способы, которыми мы говорим об истине.

Большинству из нас даже позже никогда не приходит в голову, что вопрос « что такое истина ? » Не является реальным вопросом (будучи безотносительным ко всем условиям) и что само понятие истина является абстракцией от факта истины во множественном числе, простая полезная обобщающая фраза, например, — латынь, — латинский язык или — Закон . (115-6)

• 13 См. Также предисловие Джеймса к Значение истины: продолжение «Прагматизма» (1809).Для многих из его (…)

33 Истина — это атрибут идей, а не реальности, и истина присоединяется к идеям в той мере, в какой они оказываются «полезными». Прагматизм — это попытка объяснить, как разум устанавливает истину. наше поведение » (106) 13.« Истина для нас, — говорит Джеймс, — это просто собирательное название для процессов проверки », и« Истина — это , превращенное в , точно так же, как здоровье, богатство и сила создаются в процессе опыта »(104).«Все наши истины, — говорит Джеймс, — суть представления о« реальности »» (117).

• 14 Также цитируется у Иакова (1809: 2-3).

34 Джеймс говорит: «Истина совпадает с идеей. Это становится истинным, это становится истинным событиями. Его истинность — это на самом деле событие, процесс: процесс, а именно его проверка себя, его проверка . Его действительность — это процесс его действия — ation »(97).14 Также, согласно Иакову, истина — это «разновидность добра»; истины — добро, потому что мы можем «кататься» на них в будущее, не будучи неприятно удивленными (103).

35 Таким образом, с точки зрения Джеймса, истины « превратились в » в ходе человеческого опыта. Тем не менее, большинство истин живет по своего рода «кредитной системе», что означает, что мы полагаемся на других людей для их проверки. Мы не можем самостоятельно проверить каждую истину. Мы могли бы попытаться проверить каждую, но у нас ничего не получилось бы.Мы берем большинство из них в кредит и должны доверять проверкам, заявленным другими, так же, как и своим собственным. И эти убеждения затем образуют обширную архитектуру, говорит Джеймс, так что «убеждения, конкретно подтвержденные кем-то , являются опорами всей надстройки» (100).

36 Джеймс называет нашу веру в чужие убеждения разновидностью веры. Наши убеждения в молекулах и в демократии (если использовать два примера Джеймса) основаны не только на наших собственных рассуждениях и, конечно, не на чем-то, что мы могли бы назвать «чистым разумом», а на нашей вере в то, что другие подтвердили, что такое вещи существуют.«Наша вера — это вера в чужую веру» (1897: 19).

• 15 Джеймс говорит, что «между категориями, гремевшими до того, как началась природа, и категориями постепенно образовывались (…)

37 Джеймс отмечает сходство между его гуманистической картиной, в которой мир познаваем нами, потому что мы помогаем в его формировании, и эпистемологическим описанием Канта. Тем не менее, есть важное отличие.Позиция Джеймса более эмпирическая. Джеймс не привязан к заранее составленному набору категорий. Вместо этого он находит свои категории по мере того, как находит материал, который они организуют: экспериментально и экспериментально с другими15. Согласно Джеймсу,

Наши права, заблуждения, запреты, наказания, слова, формы, идиомы, верования — это так много новых творений, которые складываются вместе с течением истории. Отнюдь не предшествующие принципы, оживляющие процесс, закон, язык, истина — всего лишь абстрактные названия его результатов.(1907b: 116)

38 Джеймс подчеркивает, что в наших отношениях с «фиксированными элементами реальности» у нас все еще есть «определенная свобода в наших отношениях с ними». Конечно, нельзя отрицать, что ощущения находятся вне нашего контроля, но «[тот] , на который мы обращаем внимание, отмечаем и подчеркиваем в наших выводах, зависит от наших собственных интересов; и […] поскольку мы делаем акцент здесь или там, в результате возникают совершенно разные формулировки истины ». Джеймс подчеркивает, что то, что мы говорим о реальности, «зависит от точки зрения, в которую мы ее бросаем» (118).Сами, ничего нам не рассказывайте. «Мы должны говорить за них» (118).

39 Ощущения и отношения в интересах или ценностях определяют наши знания, и поскольку реальность объектов не может быть познана до опыта, утверждения об истине могут быть оправданы только как выполнение условий, которые определяются экспериментально. Джеймс описывает наш опыт как данность, но мы также делаем выбор: «Даже в области ощущений наш разум делает определенный произвольный выбор.

40По нашим включениям и пропускам мы прослеживаем протяженность поля; акцентом мы отмечаем его передний и задний план; по нашему заказу читаем в том или ином направлении.«И Джеймс считает этот процесс творческим. «Мы получаем мраморную глыбу, но сами вырезаем статую» (119).

41 « первая часть реальности […] — это поток наших ощущений». Ощущения не являются «ни истинными, ни ложными; они просто — это ». Вторая часть реальности «это отношения , которые возникают между ощущениями или между их копиями в нашем сознании». И третья часть реальности «это предыдущих истин, из которых учитывается при каждом новом исследовании» (117-8).Хотя мы не воспринимаем наши ощущения как происходящие «без человеческого прикосновения», эта часть опыта «должна немедленно стать гуманизированной в том смысле, что она возведена в квадрат, ассимилирована или каким-то образом адаптирована к уже существующей гуманизированной массе» (119 ).

42 Согласно Джеймсу, мы постоянно получаем ощущения или «восприятия», однако эти ощущения всегда связаны с «предыдущими истинами» или прошлыми «концепциями». Появляются новые факты, которые «люди добавляют к реальности своими действиями», а также «целая третья часть реальности, которую я назвал« предыдущими истинами ».Джеймс добавляет: «Каждый час приносит во внимание свои новые восприятия, свои собственные факты ощущения и отношения; но все наши прошлых обращений с такими фактами уже финансируются предыдущими истинами »(119).

43 У каждого человека есть свой прошлый и настоящий опыт, связанный с актом субъективной интерпретации; Чистая объективность и нейтральность невозможны, по мнению Джеймса: «Мы перетасовываем наши представления о внутренних отношениях и так же свободно их упорядочиваем.«Все это, — говорит Джеймс, — явно создано руками человека».

44 Джеймс предлагает простой пример. «Ватерлоо, — говорит он, — означает« победу »для англичанина; для француза это означает «поражение». Так что для философа-оптимиста вселенная означает победу, для пессимиста — поражение »(118). «Человеческие мотивы обостряют все наши вопросы» и «человеческое удовлетворение таится во всех наших ответах, все наши формулы имеют человеческий оттенок». Джеймс рассматривает реальность как «пластик» и настаивает на том, что то, что мы должны сказать о ней, было «пептонизировано и приготовлено для нашего потребления» предыдущими человеческими мыслями (119-20).

45 Когда мы сталкиваемся с «свежим опытом», убеждения наших предков и самих себя «определяют то, что мы замечаем; то, что мы замечаем, определяет то, что мы делаем; то, что мы делаем, снова определяет то, что мы переживаем ». Следовательно, несмотря на то, что существует «разумный поток», то, что является истинным для него , от первого до последнего кажется в значительной степени делом нашего собственного творения »(122).

46 Джеймс также ценит возможность получить новый опыт, чтобы произвести настоящую революцию в мировоззрении:

• 16 Эссе «Законы привычки» было впервые опубликовано в журнале « Popular Science Monthly » (февраль 1887 г.).

Теперь жизнь изобилует [новым опытом], и иногда это настолько критический и революционный опыт, что он меняет всю шкалу ценностей и систему идей человека. В таких случаях старый порядок его привычек будет нарушен; и если новые мотивы сохранятся, будут сформированы новые привычки, которые будут укреплять в нем новую и возрождающую «природу». (1899: 53) 16

47 Тем не менее, для «плюралистического прагматизма» истина «вырастает внутри всех конечных переживаний.Они опираются друг на друга, но все они, если такое целое существует, ни на чем не опираются. Все «дома» находятся в конечном опыте; конечный опыт как таковой бездомен ». Не существует «ничего вне потока», на котором мы можем обезопасить себя (1907b: 125).

• 17 Джеймс продолжает: «Наши существительные и прилагательные — все это очеловеченные реликвии, и в теориях, которые мы строим (…)

48В целом Джеймс представляет мир без сущности, без Абсолютной Истины, без разрыва между собой и миром.Предлагая волюнтаристскую эпистемологию, Джеймс пытается связать себя с миром таким образом, чтобы избежать идеализма: «Мы вырезаем все, как мы вырезаем созвездия, для удовлетворения наших человеческих целей» (122). Тем не менее, Джеймс, как указывалось ранее, действительно распознает «факторы сопротивления в каждом опыте установления истины», включая не только наши настоящие ощущения и переживания, но и все наши предыдущие убеждения — «целую треть реальности». Джеймс не утверждает, что мы создаем свои истины из ничего и что истина полностью независима от человечества: «Вы видите, как естественно приходит к гуманистическому принципу: нельзя отсеять человеческий вклад» (122).17

49Истина, по словам Джеймса, играет определенную роль в жизни людей, а именно готовит их к успешным действиям, а убеждения, которые лучше всего выполняют эту функцию, больше всего заслуживают того, чтобы называться истинными. Тем не менее, по словам Джеймса, они не могут быть намного больше, поскольку «опыт, как мы знаем, может превратить в кипящую над и заставить нас исправить наши нынешние формулы» (106). Мы обмениваемся, одалживаем и заимствуем идеи через социальное общение.Мы в долгу перед нашим общественным порядком и, что немаловажно, друг перед другом. Никто не создает новую науку или новую этику ex nihilo .

50 И все же, как выбрать между различными этическими требованиями, когда этические требования противоречат друг другу? Вы просто навязываете свои личные стандарты? Будет ли ответом абстрактный принцип? По мнению Джеймса, никакая философия этики в старом априорном смысле невозможна. В своей лекции «Моральный философ и нравственная жизнь» Джеймс говорит, что мы должны «полагаться на факты» и всегда должны быть готовы пересмотреть наши теории.По словам Джеймса, «этическая наука подобна физической науке, и вместо того, чтобы быть выведенной сразу из абстрактных принципов, [она] должна просто выжидать своего времени и быть готовой пересматривать свои выводы изо дня в день». Мы приходим к моральным основам посредством своего рода «эксперимента», считает Джеймс, но в результатах нет ничего окончательного. Он пишет:

[…] поскольку наши нынешние законы и обычаи боролись и победили другие прошлые, так что они, в свою очередь, будут свергнуты любым вновь обнаруженным порядком, который утихнет жалобы, которые они все еще вызывают, не вызывая еще больше других.(1897: 156-7)

51 Чтобы слышать утверждения других и заниматься моральным размышлением, нам нужно иметь опыт общения с другими. И, согласно Джеймсу, мы должны признать, что жизнь часто «трагична» и «не просто спекулятивная головоломка» (1907b: 154).

• 18 Зигфрид добавляет: «Акт живого сочувствия мотивам и намерениям, с помощью которых люди делают (…)
• 19 «Следовательно, — поясняет Зигфрид, — необходимо понимать точку зрения других, чтобы понять (…)

52 Философ Шарлин Зигфрид хорошо выражает этот аспект мировоззрения Джеймса: «Забота о точке зрения других, — пишет она, — так же важна для заявлений о знании, как и для этических заявлений» (1977: 93) 18. По мнению Зигфрида, плюралистическая концепция истины Джеймса предлагает «каждому человеку уникальный и незаменимый угол зрения, потому что он или она находятся в разных положениях, обладают разнообразным набором потребностей и желаний, а также характерным темпераментом.Таким образом, каждый человек «будет видеть и организовывать мир уникальным образом, и знания, собранные человеческим сообществом, будут более всеобъемлющими и ценными в той мере, в какой они будут учитывать это богатое разнообразие ресурсов» (92) .19

53 По мнению Джеймса, знание, по сути, является кооперативным, хотя он допускает, что, возможно, наше понимание Вселенной на самом деле весьма неточно. «Мы можем находиться во Вселенной, как собаки и кошки в наших библиотеках, видя книги и слыша разговоры, но не имея ни малейшего представления о значении всего этого» (1907a: 140).

54У нас есть доступ только к нашему собственному горизонту, и мы полагаемся на индивидуализм других, чтобы заполнить пробелы. Если нельзя обратиться к абсолюту, к великому разумному духу, объединяющему мир в целом, и если нельзя полагаться на солипсистское Я, занимающее скептическую позицию, тогда можно полагаться только на себя и сосед.

55 Иаков придерживался этого взгляда даже в юности. « Все, что мы знаем и чем являемся», — писал Джеймс своему давнему другу Тому Уорду, когда ему было еще двадцать с небольшим, — «происходит через мужчин.У нас нет откровения, кроме как через человека ». Джеймс добавил: «Каждая ваша мысль, каждое действие и намерение своим цветом обязаны поступкам ваших мертвых и живых братьев» (Skrupskelis 1995, 4: 249).

Возможности прагматизма | Прагматизм: в чем польза? | Выпуски

Что такое прагматизм и в чем его польза?

Для некоторых прагматизм вызывает в памяти пустоту; мы мало о нем знаем и, конечно же, недостаточно, чтобы понять, почему это актуально для размышлений о сегодняшнем мире.Можете ли вы дать нам рабочее определение прагматизма и представление о том, какие ресурсы он предлагает?

Прагматизм, вероятно, легче всего понять как теорию интеллектуального исследования. Чарльз Сандерс Пирс впервые использовал термин «прагматизм» в эссе под названием «Как сделать наши идеи ясными» и связал его с процедурой определения рационального значения идеи или концепции. Для Пирса это значение может быть установлено только путем соотнесения его с его последствиями для человеческого поведения на том основании, что все различия в натуре, какими бы прекрасными они ни были, являются не чем иным, как возможными различиями на практике.Затем Уильям Джеймс воспринял настойчивые утверждения Пирса о связи между идеями и их возможными последствиями и превратил прагматизм как в критический метод, так и в теорию истины.

В качестве критического метода, прецеденты которого Джеймс мог найти в работах всех, от Платона и Аристотеля до Спинозы, Юма, Канта и Милля, прагматизм расширился до веры в то, что полное значение любого предложения можно найти, если не найти. в частности, на что он указывает, а затем в том, как он изменил бы ход человеческого опыта, если бы это было правдой.Это дало прагматизму как методу гораздо большую свободу действий, чем предполагал для него Пирс, но эта свобода в конечном итоге была усилена Дьюи, когда он далее пересмотрел прагматический тест или правило как попытку определить значение чего-либо с точки зрения как вероятного, так и вероятного. в отличие от просто проверяемых причин, из которых он возник, и потенциальных, в отличие от неизбежных или предсказуемых, последствий, к которым это может привести.

В качестве теории истины, с другой стороны, прагматизм был определен Джеймсом с точки зрения того, что истина является не столько неотъемлемым свойством идей, сколько свойством их рабочих отношений с теми вещами, которые мы уже считаем истинными.По правде говоря, Джеймс сослался на то, что помогает нам лучше соприкасаться с другими частями нашего опыта. Джеймс имел в виду, что истина накапливается и консервативна. Мы можем принять как новые истины только те идеи, которые каким-то образом понимаются как расширяющие или дополняющие, даже если они также изменяют то, что мы уже приняли как истину.

Поскольку эти убеждения об истине и процедурах ее установления несли с собой ряд последствий для понимания опыта в целом, прагматизм быстро развился для Джеймса, а также для Дьюи (а позже и для многих других как в этой стране, так и за рубежом) в более обобщенный взгляд на саму жизнь.И это еще не все. По мере того, как прагматизм приобрел это более широкое представление о себе как об общей перспективе, он также стал со временем, и особенно в результате транснациональных, действительно интернациональных, переформулировок, более плюрализованным, так что теперь было бы точнее говорить о прагматизмах, а не о прагматизмах. чем прагматизм.

Чтобы прочитать полную статью онлайн, войдите в свою учетную запись или подпишитесь на нашу цифровую версию (25 долларов в год).Предпочитаете печать? порядок старые выпуски или подпишитесь на наше печатное издание (30 долларов в год).

Перепечатано с Обзор ежа 3.3 (Осень 2001 г.). Это эссе нельзя перепродавать, перепечатывать, или распространять за компенсацию любого рода без предварительного письменного разрешения. Пожалуйста, свяжитесь с The Hedgehog Review для получения дополнительных сведений.

Философия американского прагматизма: введение

Философия американского прагматизма: введение

BISR Central
68 Jay Street, # 308
Brooklyn, NY 11201

Есть ли американский способ философствования? Какой бы предприимчивой или материалистической ни казалась страна, развитие философского прагматизма кажется прямым упреком утверждению Алексиса де Токвиля о том, что «нет страны, менее заинтересованной в философии, чем Соединенные Штаты.Но что это за философия прагматизма? Что значит судить о теории или утверждении исключительно по их практическим последствиям? Предлагает ли прагматизм оправдание игнорированию абстрактных и умозрительных систем, разработанных на протяжении веков европейской философии?

Этот класс рассмотрит историю прагматической мысли — от ее развития в конце 19 века такими мыслителями, как К.С. Пирс, Уильям Джеймс и Джон Дьюи, до ее возрождения в работах Ричарда Рорти. Мы рассмотрим его корни в антиидеализме и иронию его траектории в 20-м веке: его затмение так называемой «аналитической философией» с последующим триумфальным возвращением к концу века в качестве одной из наиболее жизнеспособных форм последней, оказывающих глубокое влияние. далеко за пределами академической философии — в области права, образования, социальной и политической мысли.В частности, нам будет интересно оценить общую концепцию и частые утверждения о том, что прагматизм воплощает в философской форме нечто вроде уникального «американского духа». Чем прагматизм отличается от других, более «европейских» движений, заинтересованных в опровержении традиционных концепций рациональности и истины — например, романтизма или экзистенциализма? Представляет ли прагматизм позитивное развитие либеральной традиции в ее переосмыслении и поддержке ценностей демократии, науки и технологий? Или это скорее чисто американское идеологическое оправдание предпринимательства и рыночного общества? Что может предложить нам прагматизм с его духом социальной надежды и оптимизма в этот сложный исторический момент? Чтения будут взяты у старых и новых прагматиков, включая таких деятелей, как Пирс, Джеймс, Дьюи и Рорти.

Расписание курсов

Среда, 6: 30-9: 30
5 июня — 26 июня 2019 г.
4 недели

$ 315,00

Открыта регистрация

Профессор Блейк обсуждает возражения против прагматизма. Размышления Дьюи об образовании и его взгляды на философию в более общем плане характеризовались глубоким пониманием того, что Дьюи был так вовлечен в общественные дела и потому, что, как и Джеймс, он был публичной фигурой, которая почти в каждом действии, почти в каждом слове, казалось, пыталась чтобы применить свои философские идеи к проблемам повседневной жизни, его работа почти мгновенно стала источником больших споров не только среди философов, но и среди других интеллектуалов.Сегодня это остается спорным вопросом. Прагматизм обычно подвергается критике с разных точек зрения. Его критиковали философская школа, известная как реализм , консервативные религиозные мыслители и критики слева. Рэндольф Борн был первым из ряда левых критиков, начавшихся во время Первой мировой войны и продолжавшихся до наших дней, которые утверждали, что прагматизм функционировал как своего рода извинение за статус-кво в Соединенных Штатах. ; что он не может оказать существенного морального и политического сопротивления существующему набору социальных и институциональных отношений.Для Борна и его последователей прагматизм оказался недостаточным, когда пришло время сформулировать новые ценности и новые идеалы в ответ на эту систему. Прагматизм, настаивая на практической денежной ценности идей, свел идеи к простой целесообразности.

Среди философов, приверженных реалистической или объективистской концепции истины, Джеймс и Дьюи остаются подозрительными из-за их веры в то, что истины являются временными инструментами, используемыми для решения конкретных проблем, возникающих в результате жизни.Для философов, приверженных тезису о том, что знание необходимо проверять на предмет некой объективной истины, что истины должны быть основаны на каком-то основании определенного знания, Джеймс и Дьюи остаются фигурами, чья работа заслуживает осуждения, потому что таким философам кажется, что своего рода притворство, в котором обоснована практически каждая идея или оправдана каждая целесообразная идея. Помимо такой философской критики, критика исходила из других кругов. Католические мыслители и консервативные религиозные мыслители в целом отреагировали на рост прагматизма, заявив, что его критика универсальных истин, его критика догматизма была своего рода догматизмом и несла в себе следы глубокого антикатолицизма и секуляризма.Для таких мыслителей прагматизм открыл дверь моральному нигилизму, который Джеймс отождествлял с Ницше, своего рода релятивизму, глубоко опасному подходу к миру «все подходит». Слева, начиная с 1910-19 годов, и особенно во время Первой мировой войны, среди некоторых из наиболее ярых его сторонников возникла реакция против прагматизма, которые считали, что доктрина не оправдала себя в моменты большого политического и международного военного кризиса. . Сейчас не время говорить о дебатах вокруг Первой мировой войны, дебатах, в которых Дьюи играл столь заметную роль, но справедливо сказать, что его ученик и последователь, Рэндольф Борн, блестящий культурный критик и выпускник Колумбийского университета, который учился у Дьюи , был первым из целого ряда радикальных критиков прагматизма, которые утверждали, что прагматики, настаивая на том, что то, что правда, работает, по существу парализовали воображение; они лишили людей творческих способностей перед лицом несправедливого приказа.Иногда, как утверждали Борн и другие левые критики, истинно то, что не работает, что противоречит существующему положению дел, и нужно оставаться верным этой истине перед лицом враждебного окружения.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Это репродукция общедоступного документа с небольшими изменениями пунктуации, предоставленная Филлис Чиассон.Поскольку традиционная научная практика заключается в том, чтобы ссылаться на отрывки в этой статье со ссылкой на номера абзацев в версии, которая появляется в Collected Papers of Charles Sanders Peirce , Vol. 5 (Harvard University Press) номера этих абзацев были вставлены здесь и заключены в квадратные скобки. Это первая из трех статей. Второй — «Проблемы прагматизма», который появился в том же томе Монист , стр. 481-499, а третий — «Пролегомены к апологии прагматизма», появившийся в 1906 году в томе 16, стр.492-546. Они также были воспроизведены в сборнике статей , в томах. 5 и 4 соответственно. [411] Автор этой статьи, основываясь на большом опыте, поверил, что каждый физик, каждый химик и, короче говоря, каждый магистр в любом отделе экспериментальной науки до некоторой степени сформировал свой разум за время своей лабораторной работы. об этом мало что подозревают. Сам экспериментатор вряд ли может полностью осознавать это по той причине, что люди, чей интеллект он действительно знает, во многом похож на него в этом отношении.Обладая интеллектом, совершенно отличным от его собственного, образование которого в значительной степени было получено из книг, он никогда не станет внутренне близким, даже если он будет в очень близких отношениях с ними; ибо он и они подобны маслу и воде, и хотя они вместе встряхиваются, удивительно, как быстро они пойдут своими разными мысленными путями, не получив ничего, кроме слабого привкуса от ассоциации. Если бы эти другие люди только искусно исследовали разум экспериментаторов, а это как раз то, на что они не способны, по большей части они вскоре обнаружили бы, что, за исключением, пожалуй, тем, где его ум был захвачен личными чувствами или его воспитанием, его склонность думать обо всем так, как обо всем думают в лаборатории, то есть как вопрос экспериментирования.Конечно, ни один живой человек не обладает в своей полноте всеми качествами, характерными для его типа: это не типичный врач, которого вы будете видеть каждый день за рулем багги или купе, и не типичный педагог, которого встретите в первую очередь. в школу вы входите. Но когда вы найдете или идеально сконструируете на основе наблюдений типичного экспериментатора, вы обнаружите, что какое бы утверждение вы ему ни сделали, он либо поймет, что это означает, что если данный рецепт эксперимента когда-либо может быть и когда-либо осуществляется в действии, результатом будет переживание данного описания, иначе он не увидит вообще никакого смысла в том, что вы говорите.Если вы поговорите с ним так, как мистер Бальфур не так давно разговаривал с Британской ассоциацией, говоря, что «физик ищет нечто более глубокое, чем законы, связывающие правдоподобные объекты опыта», что «его объект — физическая реальность», не обнаруженная в экспериментах, и что существование такой неэмпирической реальности «является неизменной верой науки», и вы обнаружите, что в отношении всего такого онтологического значения эксперименталистский ум дальтоник. К той уверенности, которой писатель обязан своими беседами с экспериментаторами, добавляет то, что можно сказать, что он сам жил в лаборатории с шестилетнего возраста и до тех пор, пока не достиг совершеннолетия; и поскольку всю свою жизнь он был связан в основном с экспериментаторами, он всегда был уверен в их понимании и понимании ими. [412] Эта лабораторная жизнь не помешала писателю (который здесь и далее является просто примером экспериментатора) заинтересоваться методами мышления; и когда он начал читать метафизику, хотя большая часть ее казалась ему слабо аргументированной и определяемой случайными предубеждениями, тем не менее в трудах некоторых философов, особенно Канта, Беркли и Спинозы, он иногда наталкивался на мысли, напоминающие пути думать о лаборатории, чтобы он чувствовал, что может доверять им; все это верно и для других лабораторных работников. Пытаясь, как это естественно для человека этого типа, сформулировать то, что он так одобрял, он сформулировал теорию, согласно которой концепция , то есть рациональный смысл слова или другого выражения, лежит исключительно в его мыслимом отношении к поведению. жизни; так что, поскольку очевидно, что ничто, что не могло бы возникнуть в результате эксперимента, не может иметь прямого отношения к поведению, если можно точно определить все мыслимые экспериментальные явления, которые может подразумевать утверждение или опровержение концепции, в нем будет полное определение понятия концепт, а в нем абсолютно нечего больше .Для этой доктрины он придумал название прагматизм . Некоторые из его друзей хотели, чтобы он называл это практицизмом или практицизмом (возможно, на том основании, что praktikos лучше греческого, чем pragmatikos ). Но для того, кто изучил философию у Канта, как это сделал писатель, а также девятнадцать из каждых двадцати экспериментаторов, обратившихся к философии и все еще мыслящие кантианскими терминами, были наиболее подходящими: praktisch и pragmatisch . Насколько далеко друг от друга эти два полюса принадлежат к той области мышления, где ни один ум экспериментатора не может быть уверен в твердой почве под ногами, последний выражает связь с какой-то определенной человеческой целью.Самой поразительной чертой новой теории было признание неразрывной связи между рациональным познанием и рациональной целью; и именно это соображение определило предпочтение имени прагматизм . [413] Что касается философской номенклатуры, есть несколько простых соображений, которые автор в течение многих лет стремился представить на осознанное суждение тех немногих однокурсников по философии, которые сожалеют о нынешнем состоянии этого исследования и которые намерены спасая ее оттуда и доводя ее до состояния, подобного состоянию естественных наук, где исследователи, вместо того, чтобы осуждать работу большинства других как неверно направленную от начала до конца, сотрудничают, становятся на плечи друг друга и умножают неопровержимые результаты; где каждое наблюдение повторяется, а отдельные наблюдения мало что значат; где каждая гипотеза, заслуживающая внимания, подвергается строгой, но справедливой проверке, и только после того, как предсказания, к которым она приводит, были замечательно подтверждены опытом, вообще можно доверять, и то лишь временно; где редко делается радикально ложный шаг, даже самые ошибочные из тех теорий, которые получают широкое доверие, являются истинными в их основных экспериментальных предсказаниях.Этим студентам утверждается, что ни одно исследование не может стать научным в описанном смысле, пока оно не обеспечит себя подходящей технической номенклатурой, каждый термин которой имеет одно определенное значение, общепринятое среди студентов, изучающих предмет, и чьи слова не имеют такой номенклатуры. сладость или чары, которые могут соблазнить распутных писателей злоупотреблять ими, что является достоинством научной номенклатуры, которую слишком мало ценят. Утверждается, что опыт тех наук, которые преодолели величайшие трудности терминологии, которыми, несомненно, являются таксономические науки, химия, минералогия, ботаника, зоология, убедительно показал, что единственный [и] единственный способ, которым требуется единодушие и необходимый разрыв с индивидуальными привычками и предпочтениями может быть вызван таким образом, чтобы сформировать каноны терминологии, чтобы они получили поддержку морального принципа и чувства порядочности каждого человека; и что, в частности (при определенных ограничениях), должно сложиться общее ощущение, что тот, кто вводит новую концепцию в философию, обязан изобрести приемлемые термины для ее выражения, и что, когда он это сделает, долг его товарища -студенты должны принимать эти термины и возмущаться любым вырванием их из их первоначального значения не только как грубая невежливость по отношению к тому, кому философия была обязана каждой концепцией, но также как вред самой философии; и, кроме того, что как только концепция снабжена подходящими и достаточными словами для ее выражения, никакие другие технических терминов, обозначающих те же самые вещи, рассматриваемые в тех же отношениях, не должны одобряться.Если это предложение найдет поддержку, может быть сочтено необходимым, чтобы собравшиеся на конгресс философы приняли после должного обсуждения удобные каноны, ограничивающие применение этого принципа. Таким образом, как это делается в химии, было бы разумно присвоить фиксированное значение определенным префиксам и суффиксам. Например, можно было бы согласиться, что префикс prope — должен обозначать широкое и довольно неопределенное расширение значения термина, к которому он был добавлен; название доктрины естественно заканчивалось бы на — ism , в то время как — icism могло обозначать более строго определенное принятие этой доктрины и т. д.С другой стороны, как в биологии не принимаются во внимание термины, предшествующие Линнею, так и в философии лучше не возвращаться к схоластической терминологии. Чтобы проиллюстрировать другой вид ограничения, вероятно, никогда не случалось, чтобы какой-либо философ пытался дать общее имя своей собственной доктрине без того, чтобы эти имена вскоре приобрели в общефилософском использовании значение, намного более широкое, чем предполагалось изначально. Таким образом, особые системы называются кантианством, бентамизмом, контианизмом, спенсерианством и т. Д.в то время как трансцендентализм, утилитаризм, позитивизм, эволюционизм, синтетическая философия и т. д. безвозвратно и очень удобно были возведены в более широкие круги. [414] После тщетного ожидания в течение многих лет какого-нибудь особенно удачного стечения обстоятельств, которые могли бы послужить рекомендацией его представлений об этике терминологии, писатель теперь, наконец, втянул их через голову и плечи в случае, когда у него нет конкретного предложения или каких-либо ощущений, но удовлетворение от использования курса прошло без каких-либо канонов или резолюций съезда.Его слово «прагматизм» получило всеобщее признание в обобщенном смысле, который, кажется, доказывает силу роста и жизнеспособности. Знаменитый психолог Джеймс первым занялся этим, видя, что его «радикальный эмпиризм» в значительной степени отвечает определению прагматизма, данному авторами, хотя и с некоторыми различиями в точках зрения. Затем удивительно ясный и блестящий мыслитель, г-н Фердинанд С.С. Шиллер, подбирает более привлекательное название для «антропоморфизма» своего Загадка Сфинкса , освещенная в своей самой замечательной статье о Аксиомах как постулатах. , с тем же обозначением «прагматизм», которое в своем первоначальном смысле находилось в общем согласии с его собственной доктриной, для которой он с тех пор нашел более подходящую спецификацию «гуманизм», в то время как он все еще сохраняет «прагматизм» в несколько более широком смысле .До сих пор все шло благополучно, но в настоящее время слово начинает время от времени встречаться в литературных журналах, где им безжалостно злоупотребляют, чего приходится ожидать словам, когда они попадают в литературные тиски. Иногда манеры британцев проявляются в том, что они бранят слово как плохо выбранный — неправильно выбранный, то есть выражают какое-то значение, которое оно было предназначено исключить. Итак, писатель, обнаружив, что его безумный «прагматизм» так популяризируется, чувствует, что пора поцеловать своего ребенка на прощание и предоставить его высшей судьбе; в то же время, чтобы служить точной цели выражения первоначального определения, он умоляет объявить о рождении слова «прагматизм», которое достаточно уродливо, чтобы уберечь его от похитителей.<1> [415] Несмотря на то, что автор многому научился при чтении того, что написали другие прагматики, он по-прежнему считает, что его первоначальная концепция доктрины имеет решающее преимущество. Из этой исходной формы можно вывести любую истину, которая следует из любой из других форм, в то время как можно избежать некоторых ошибок, в которые впали другие прагматики. Исходная точка зрения также представляется более компактной и единой концепцией, чем другие. Но его главная заслуга, по мнению авторов, состоит в том, что он с большей готовностью связывает себя с критическим доказательством своей истинности.Совершенно в соответствии с логическим порядком исследования обычно бывает, что сначала вырабатывается гипотеза, которая кажется все более и более разумной по мере ее дальнейшего изучения, но лишь значительно позже она увенчивается адекватным доказательством. Автор данной статьи, рассмотревший прагматическую теорию на много лет дольше, чем большинство ее приверженцев, естественно, уделил бы больше внимания ее доказательству. В любом случае, пытаясь объяснить прагматизм, его можно простить за то, что он ограничился той формой, которую он знает лучше всего.В данной статье будет место только для того, чтобы объяснить, в чем на самом деле состоит эта доктрина (которая, в тех руках, в которые она попала сейчас, может, вероятно, сыграть довольно заметную роль в философских дискуссиях следующих ближайших лет). .Если бы изложение было найдено, чтобы заинтересовать читателей Монист , они, безусловно, были бы гораздо больше заинтересованы в второй статье, которая дала бы некоторые образцы разнообразных приложений прагматизма (если предположить, что это правда) к решению проблем разные дети.После этого читатели могут быть готовы проявить интерес к доказательству истинности доктрины, доказательству, которое, как кажется автору, не оставляет никаких разумных сомнений по этому поводу и является единственным ценным вкладом, который он должен внести в дело. философия. Ибо это, по сути, повлечет за собой установление истины синехизма. [416] Простое определение прагматизма не может дать удовлетворительного понимания его наиболее тревожным умам, но требует, чтобы комментарий был дан ниже.Более того, это определение не принимает во внимание одну или две другие доктрины без предварительного принятия (или виртуального принятия) которых сам прагматизм был бы недействительным. Они включены как часть прагматизма Шиллера, но автор данной статьи предпочитает не смешивать различные положения. Предварительные предложения лучше изложить немедленно. Сложность в том, что их официальный список никогда не составлялся. Все они могут быть включены в расплывчатую максиму «Отказаться от притворства».«Философы самых разных мастей предполагают, что философия должна начинать с того или иного состояния ума, в котором на самом деле не находится ни один человек, в особенности новичок в философии. это только одна вещь, в которой вы не можете сомневаться, как будто сомневаться «так же просто, как лгать». Другой предлагает, чтобы мы начали с наблюдения «первых чувственных впечатлений», забывая, что само наше восприятие является результатом когнитивной разработки.Но на самом деле есть только одно состояние ума, из которого вы можете «выйти», а именно то самое состояние ума, в котором вы действительно находитесь в то время, когда вы «устанавливаете» состояние, в котором вы обременены огромная масса уже сформированного познания, от которого вы не сможете избавиться, даже если бы захотели; и кто знает, если бы вы могли, то не сделали бы все знание невозможным для себя? Вы называете это , сомневаясь, , чтобы записать на листе бумаги, в котором вы сомневаетесь? Если так, то сомнения не имеют ничего общего с серьезным делом.Но не притворяйтесь; Если педантизм не съел из вас всю реальность, признайте, как вы должны, что есть многое, в чем вы ни в малейшей степени не сомневаетесь. Теперь то, в чем вы совершенно не сомневаетесь, вы должны считать непогрешимой, абсолютной истиной. Здесь прерывается «Мистер Make Believe»: «Что! Вы хотите сказать, что человек должен верить в то, что не является правдой, или что то, в чем человек не сомневается, является истиной ipso facto ?» Нет, но если он не может сделать вещь одновременно белым и черным, он должен рассматривать то, в чем не сомневается, как абсолютную истину.Итак, вы, per hypothesiu , и есть тот человек: «Но вы говорите мне, что я не сомневаюсь во множестве вещей. Я действительно не могу убедить себя, что нет ни одного из них, в котором я ошибаюсь». Вы приводите один из своих выдуманных фактов, который, даже если бы он был установлен, показал бы только, что сомнение имеет лимен , то есть вызывается только определенным конечным стимулом. Вы только озадачиваете себя, говоря об этой метафизической «правде» и метафизической «лжи», о которых вы ничего не знаете.Все, с чем вы имеете дело, — это ваши сомнения и убеждения, <2> образ жизни, который навязывает вам новые убеждения и дает вам возможность сомневаться в старых убеждениях. Если ваши термины «истина» и «ложь» будут приняты в таких значениях, которые могут быть определены в терминах сомнения, веры и жизненного опыта (как, например, они были бы, если бы вы определяли «истину» как то, что вера, в которой вера имела бы тенденцию, если бы она бесконечно тянулась к абсолютной неподвижности), хорошо и хорошо: в этом случае вы говорите только о сомнении и вере.Но если под истиной и ложью вы подразумеваете что-то, что никак не поддается определению в терминах сомнения и веры, то вы говорите о сущностях, о существовании которых вы ничего не можете знать и которые бритва Окхэма могла бы смыть. Ваши проблемы были бы значительно упрощены, если бы вместо того, чтобы сказать, что вы хотите познать «Истину», вы просто сказали бы, что хотите достичь состояния веры, неопровержимого сомнениями. [417] Вера — это не сиюминутный способ сознания; это умственная привычка, сохраняющаяся в течение некоторого времени и по большей части (по крайней мере) бессознательная; и, как и другие привычки, он (до тех пор, пока не встретит какое-то удивление, которое начинает его исчезать), полностью самодостаточен.Сомнение совершенно противоположного рода. Это не привычка, а лишение привычки. Итак, отсутствие привычки, чтобы быть чем-то вообще, должно быть условием беспорядочной активности, которая каким-то образом должна быть вытеснена привычкой. [418] Среди вещей, в которых читатель, как разумный человек, не сомневается, это то, что он не просто имеет привычки, но также может в определенной мере контролировать свои будущие действия; что означает, однако, , а не , что он может придать им произвольно назначаемый характер, а, напротив, что процесс самоподготовки будет иметь тенденцию придавать действию (когда для этого возникнет повод) один фиксированный характер, который обозначается и, возможно, приблизительно измеряется отсутствием (или незначительностью) чувства самоубийства, которое вызовет последующее размышление.Это последующее размышление является частью самоподготовки к действию в следующий раз. Следовательно, по мере того, как действие повторяется снова и снова, существует тенденция к тому, чтобы действие бесконечно приближалось к совершенству этого фиксированного характера, что было бы отмечено полным отсутствием самообвинения. Чем ближе к этому подход, тем меньше будет места для самоконтроля; а там, где самоконтроль невозможен, не будет самоупреков. [419] Эти явления кажутся фундаментальными характеристиками, которые отличают разумное существо.Обвинение в каждом случае представляется модификацией, часто достигаемой путем переноса или «проекции» первичного чувства самообвинения. Соответственно, мы никогда никого не обвиняем в том, что было за пределами его прежнего самоконтроля. Итак, мышление — это вид поведения, который в значительной степени подвержен самоконтролю. Во всех своих чертах (которые здесь описывать нет места) логическое самоконтроль является идеальным зеркалом этического самоконтроля, если только это не вид, принадлежащий к этому роду.В соответствии с этим, то, во что вы ни в малейшей степени не можете не поверить, не является, по справедливости, неправильной верой. Другими словами, для вас это абсолютная правда. Правда, вполне возможно, что в то, во что вы не можете не поверить сегодня, вы можете обнаружить, что полностью не верите завтра. Но есть определенное различие между вещами, которые вы «не можете» делать, просто в том смысле, что ничто не стимулирует вас к огромным усилиям и усилиям, которые потребуются, и вещами, которые вы не можете делать, потому что по своей природе они не поддаются влиянию. на практике.На каждой стадии ваших размышлений есть что-то, о чем вы можете сказать только: «Я не могу думать иначе», и ваша основанная на опыте гипотеза состоит в том, что невозможность относится ко второму типу. [420] Нет причин, по которым «мысль» в том, что только что было сказано, следует понимать в том узком смысле, в котором тишина и тьма благоприятны для мысли. Скорее его следует понимать как охватывающий всю разумную жизнь, так что эксперимент должен быть операцией мысли.Конечно, то окончательное состояние привычки, к которому в конечном итоге приводит действие самоконтроля, когда не остается места для дальнейшего самоконтроля, в случае мышления является состоянием твердой веры или совершенного знания. [421] Здесь очень важно удостовериться в двух вещах и помнить о них. Во-первых, человек не является абсолютно индивидуальным. Его мысли — это то, что он «говорит себе», то есть говорит тому другому «я», которое только оживает в потоке времени.Когда кто-то рассуждает, он пытается убедить именно то критическое «я»; а всякая мысль — это знак и по большей части имеет природу языка. Второе, что следует помнить, это то, что человеческий круг общества (как бы широко или узко ни понималась эта фраза) — это своего рода слабо сжатая личность, в некоторых отношениях более высокая по рангу, чем личность отдельного организма. Только эти две вещи позволяют вам, но только абстрактно и в пиквикском смысле, различать абсолютную истину и то, в чем вы не сомневаетесь. [422] Теперь поспешим к изложению самого прагматизма. Здесь будет удобно представить, что кто-то, для кого это учение ново, но обладает довольно сверхъестественной проницательностью, задает вопросы прагматику. Все, что может создать драматическую иллюзию, должно быть убрано, так что результат будет чем-то средним между диалогом и катехизисом, но гораздо больше похожим на последний, чем-то довольно болезненно напоминающим Mangnalls Historical Questions . Вопрос: Я поражен вашим определением вашего прагматизма, потому что только в прошлом году меня заверил человек, который больше всех подозревал в искажении истины, сам прагматик, что ваша доктрина как раз и заключалась в том, «что концепция должна быть проверена ее практическими последствиями. . » Таким образом, вы, несомненно, совсем недавно полностью изменили свое определение. Прагматик: Если обратитесь к тт. VI и VII журнала Revue Philosophique или журнала Popular Science Monthly за ноябрь 1877 г. и январь 1878 г. вы сможете сами судить, не была ли тогда явно исключена упомянутая вами интерпретация.Точная формулировка английского произношения (замена только первого лица на второго) была следующей: «Подумайте, какие эффекты, которые, по вашему мнению, могут иметь практическое значение для объекта вашего замысла. Тогда ваше представление об этих эффектах будет ВСЕМ. вашей концепции объекта «. Посетитель: Хорошо, а по какой причине вы утверждаете, что это так? Прагматик: Это то, что я специально хочу вам сказать. Но вопрос лучше отложить, пока вы четко не поймете, что эти доводы якобы доказывают. [423] Вопрос: В чем же тогда raison dêtre доктрины? Какая польза от этого ожидается? Pragmatist: Это будет служить для демонстрации того, что почти каждое предложение онтологической метафизики является либо бессмысленным тарабарщиной, либо одним словом, определяемым другими словами, а они — иными словами, без какой-либо реальной концепции, когда-либо достигнутой, либо это совершенно абсурдно; так что весь этот мусор будет сметен, то, что останется от философии, будет серией проблем, которые можно будет исследовать наблюдательными методами истинных наук, истина о которых может быть достигнута без тех бесконечных недоразумений и споров, которые сделали высшие из позитивные науки — простое развлечение для праздных умов, своего рода шахматное удовольствие — его цель, а чтение книги — его метод.В этом отношении прагматизм — разновидность проп-позитивизма. Но то, что отличает его от других видов, — это, во-первых, сохранение очищенной философии; во-вторых, полное принятие основной части наших инстинктивных убеждений; и, в-третьих, его упорное настаивание на истинности схоластического реализма (или близкого приближения к нему, как хорошо сказал покойный доктор Фрэнсис Эллингвуд Эббот во введении к его научному теизму ). Таким образом, вместо того, чтобы просто насмехаться над метафизикой, как другие пропепозитивисты, с помощью затяжных пародий или иным образом, прагматик извлекает из нее драгоценную сущность, которая будет служить, чтобы дать жизнь и свет космологии и физике.В то же время моральные применения этой доктрины позитивны и действенны; и есть много других его применений, которые нелегко классифицировать. В другом случае могут быть приведены примеры, показывающие, что это действительно имеет эти эффекты. [424] Вопрос: Вряд ли меня нужно убеждать, что ваша доктрина уничтожит метафизику. Разве не так очевидно, что он должен уничтожить все положения науки и все, что имеет отношение к поведению жизни? Ибо вы говорите, что единственное значение, которое для вас несет любое утверждение, состоит в том, что определенный эксперимент привел к определенному пути: ничего, кроме эксперимента, не входит в значение.Тогда скажите мне, как эксперимент сам по себе может выявить что-то большее, чем то, что что-то однажды произошло с отдельным объектом, а затем произошло какое-то другое индивидуальное событие? Pragmatist: Этот вопрос действительно имеет целью исправить любые неправильные представления о прагматизме. Вы говорите об эксперименте как таковом, подчеркивая « сам по себе ». Вы, очевидно, думаете о каждом эксперименте как о изолированном от другого. Вам, например, не приходило в голову, можно предположить, что каждая связанная серия экспериментов представляет собой единый коллективный эксперимент.Каковы основные ингредиенты эксперимента? Во-первых, конечно, экспериментатор из плоти и крови. Во-вторых, проверяемая гипотеза. Это утверждение <3>, относящееся к вселенной, окружающей экспериментатора, или к какой-то хорошо известной ее части, и подтверждающее или отрицающее это лишь как некоторую экспериментальную возможность или невозможность. Третий незаменимый ингредиент — искреннее сомнение экспериментаторов в истинности этой гипотезы. Пропуская несколько ингредиентов, на которых нам не нужно останавливаться, цель, план и решение, мы приходим к акту выбора, с помощью которого экспериментатор выделяет определенные идентифицируемые объекты, над которыми нужно работать.Следующим является внешний (или квазивнешний) акт, с помощью которого он изменяет эти объекты. Затем следует последующая реакция мира на экспериментатора в восприятии; и, наконец, его признание учения эксперимента. Хотя двумя главными частями самого события являются действие и противодействие, тем не менее, единство сущности эксперимента заключается в его цели и плане, ингредиенты пропущены в перечислении. [425] Еще один момент: изображая прагматика, придающего рациональный смысл эксперименту (о котором вы говорите как о событии в прошлом), вы резко не понимаете его умонастроение.Действительно, говорят, что рациональный смысл состоит не в эксперименте, а в экспериментальных явлениях . Когда экспериментатор говорит о феномене , таком как «феномен Холлса», «феномен Зееманна» и его модификация, «феномен Майкельсона» или «феномен шахматной доски», он не имеет в виду какое-либо конкретное событие, которое произошло с кто-то из мертвого прошлого, но то, что наверняка произойдет со всеми в живом будущем, кто будет выполнять определенные условия.Феномен состоит в том, что, когда экспериментатор подойдет к действию в соответствии с определенной схемой, которую он имеет в виду, тогда произойдет что-то еще и разрушит сомнения скептиков, как небесный огонь на алтаре Илии. [426] И не упускайте из виду тот факт, что максима прагматиков ничего не говорит об отдельных экспериментах или об отдельных экспериментальных явлениях (ибо то, что условно верно в футуро , вряд ли может быть единичным), а говорит только о общих видах экспериментальных явлений.Его приверженец не боится говорить об общих объектах как о реальных, поскольку все, что истинно, представляет собой реальное. Теперь законы природы верны. [427] Рациональный смысл каждого предложения — будущее. Как так? Смысл предложения сам по себе является предложением. В самом деле, это не что иное, как само предложение, значение которого оно есть: это его перевод. Но из бесчисленного множества форм, в которые можно перевести предложение, какую именно следует называть его смыслом? Согласно прагматику, это та форма, в которой суждение становится применимым к человеческому поведению, не в тех или иных особых обстоятельствах или когда кто-то принимает тот или иной особый замысел, но та форма, которая наиболее непосредственно применима к самоконтролю. в любой ситуации и для любой цели.Вот почему он помещает смысл в будущее время; ибо поведение в будущем — это единственное поведение, которое подлежит самоконтролю. Но для того, чтобы та форма предложения, которая должна быть принята за его значение, могла быть применима к каждой ситуации и к каждой цели, к которой это утверждение имеет какое-либо отношение, это должно быть просто общее описание всех экспериментальных явлений, которые утверждение предложения практически предсказывает. Ибо экспериментальное явление — это факт, утверждаемый утверждением, что действие определенного описания будет иметь определенный вид экспериментального результата; и результаты экспериментов — единственные результаты, которые могут повлиять на поведение человека.Несомненно, какая-то неизменная идея может повлиять на человека больше, чем она оказала; но только потому, что некоторый опыт, эквивалентный эксперименту, привел его к истине более глубоко, чем раньше. Всякий раз, когда человек действует целенаправленно, он действует в соответствии с верой в какое-то экспериментальное явление. Следовательно, сумма экспериментальных явлений, которые предполагает предложение, составляет все его влияние на человеческое поведение. Таким образом, на ваш вопрос о том, как прагматик может приписать какое-либо значение любому утверждению, кроме утверждения одного случая, дан существенный ответ. [428] Вопрос: Я вижу, что прагматизм — это всесторонний феноменализм. Только почему вы должны ограничиваться явлениями экспериментальной науки, а не охватывать всю науку о наблюдениях? В конце концов, эксперимент — необщительный информатор. Он никогда не истекает [sic: Expatiates?]: Он отвечает только «да» или «нет»; или, скорее, он обычно щелкает «Нет!» или, в лучшем случае, только нечленораздельно бормочет, отрицая свое «нет». Типичный экспериментатор не очень похож на наблюдателя.Именно изучающая естествознание природа открывает сокровищницу своей уверенности, в то время как она относится к перекрестному допросу экспериментатора с той сдержанностью, которую он заслуживает. Почему ваш феноменализм должен звучать скорее как скудная еврейская арфа эксперимента, чем как великолепный орган наблюдения? Pragmaticist: Потому что прагматизм нельзя определить как «всесторонний феноменализм», хотя последняя доктрина может быть своего рода прагматизмом. Богатство явлений заключается в их чувственном качестве.Прагматизм не намеревается определять феноменальные эквиваленты слов и общих идей, но, напротив, устраняет их чувственный элемент и пытается определить рациональный смысл, и это он находит в целенаправленном содержании рассматриваемого слова или предложения. [429] Спрашивающий : Что ж, если вы решили сделать Делание Всеобщим и Конечным результатом человеческой жизни, почему вы не придаете смысл простому действию? Делать нужно в определенное время для определенного объекта.Как всем известно, отдельные объекты и отдельные события охватывают всю реальность, и как практикующий должен настаивать на этом первым. Тем не менее, ваше значение, как вы его описали, — общее . Таким образом, это просто слово, а не реальность. Вы говорите себе, что ваш смысл предложения — это то же самое предложение в другом платье. Но практический смысл человека — это как раз то, что он имеет в виду. Что, по-вашему, означает «Джордж Вашингтон»? Прагматик: Насильно поставили! Безусловно, следует признать добрую полдюжины ваших точек зрения.Во-первых, следует признать, что если прагматизм действительно сделал Действие Основным и Конечным в жизни, это было бы его смертью. действие, независимо от мысли, которую оно совершает, означало бы, что не существует такой вещи, как рациональная цель. Во-вторых, следует признать, что каждое утверждение утверждает, что верно для определенного реального индивидуального объекта, часто окружающей вселенной. В-третьих, следует признать, что прагматизм не дает никакого перевода или значения имени собственного или другого обозначения отдельного объекта.В-четвертых, прагматический смысл, несомненно, общий; и столь же бесспорно, что генерал имеет природу слова или знака. В-пятых, следует признать, что существуют только индивиды; и, в-шестых, можно допустить, что само значение слова или значимого объекта должно быть самой сущностью реальности того, что оно означает. Но когда эти признания были сделаны безоговорочно и вы обнаруживаете, что прагматик все еще самым серьезным образом вынужден отрицать силу вашего возражения, вы должны сделать вывод, что есть какое-то соображение, которое ускользнуло от вас.Сложив все допущения вместе, вы поймете, что прагматик присваивает этому имени собственное (хотя не принято говорить, что оно имеет значение , означающее ), имеет определенную денотативную функцию, специфичную в каждом случае для этого имени и его имени. эквиваленты; и что он допускает, что каждое утверждение содержит такую ​​денотативную или пантомимизирующую функцию. В своей специфической индивидуальности прагматик исключает это из рационального смысла утверждения, хотя и подобные ему , будучи общими для всех утверждений и, таким образом, будучи общими, а не индивидуальными, могут входить в прагматический смысл.Что бы ни существовало, ex-sists , то есть действительно действует на другие сущности, таким образом обретая самоидентификацию и определенно индивидуально. Что касается общего, то будет полезно заметить, что есть два способа быть общим. Статуя солдата на каком-нибудь деревенском памятнике, в шинели и с мушкетом, является для каждой из ста семей образом своего дяди, ее жертвы Союзу. Таким образом, эта статуя, хотя сама она единственная, представляет любого человека, в отношении которого может быть верным определенное предикат.Это , объективно общих. Слово «солдат», произносимое или написанное, имеет такое же общее значение; а имя «Джордж Вашингтон» совсем не так. Но каждый из этих двух терминов остается одним и тем же существительным, произносится оно или пишется, когда и где бы оно ни произносилось или ни писалось. Этого существительного не существует: это тип или форма , которым объекты, как внешние, так и воображаемые, могут соответствовать , но ни один из них не может быть точным.Это субъективная общность. Прагматический смысл является общим в обоих направлениях. [430] Что касается реальности, ее можно определить по-разному; но если тот принцип терминологической этики, который был предложен, будет принят, двусмысленный язык скоро исчезнет. Для realis и realitas не древние слова. Они были изобретены как философские термины в тринадцатом веке, и смысл, который они должны были выражать, совершенно ясен.Это настоящий , в котором есть такие-то и такие-то символы, независимо от того, думает ли кто-нибудь, что они есть или нет. Во всяком случае, именно в этом смысле прагматик использует это слово. Так же, как поведение, контролируемое этическим разумом, имеет тенденцию к закреплению определенных привычек поведения, характер которых (чтобы проиллюстрировать значение, миролюбивые привычки, а не склочные привычки) не зависит от каких-либо случайных обстоятельств, и в этом смысле , можно сказать, предназначенный ; Итак, мысль, управляемая рациональной экспериментальной логикой, стремится к фиксации определенных мнений, одинаково предназначенных, природа которых в конечном итоге будет той же самой, однако извращенность мышления целых поколений может вызвать отсрочку окончательной фиксации. .Если это так, как фактически предполагает каждый из нас, в отношении каждого вопроса, истинность которого он серьезно обсуждает, то, согласно принятому определению «реального», положение вещей, в которое будут верить это окончательное мнение реально. Но по большей части такие мнения будут общими. Следовательно, некоторые из общих объектов реальны. (Конечно, никто никогда не думал, что все генералы реальны; но схоласты обычно предполагали, что генералы реальны, когда у них почти не было или совсем не было экспериментальных свидетельств, подтверждающих их предположение; и их вина заключалась именно в этом, а не в считая, что генералы могут быть настоящими.) Поражается неточность мысли даже аналитиков власти, когда они касаются способов существования. Можно встретить, например, виртуальное предположение о том, что то, что связано с мыслью, не может быть реальным. Но почему бы и нет? Красный относится к зрению, но тот факт, что то или иное отношение к зрению, которое мы называем красным, не сам по себе относительно зрения; это реальный факт. [431] Не только генералы могут быть реальными, но они также могут быть физически эффективными , не во всех метафизических смыслах, но в здравом смысле, в котором человеческие цели физически эффективны.Если не считать метафизической чепухи, ни один здравомыслящий человек не сомневается, что, если я чувствую, что воздух в моем кабинете душный, эта мысль может привести к открытию окна. Моя мысль, правда, была индивидуальным событием. Но то, что заставило его проявить определенную решимость, было отчасти общим фактом, что душный воздух вреден для здоровья, а отчасти и другими Формами , относительно которых доктор Карус заставил так много людей задуматься в пользу преимущества или, скорее, , и общая правда, относительно которой Dr.Ум Карусса был настроен на насильственное провозглашение такого большого количества правды. Ибо истинам в среднем больше доверяют, чем ложностям. Если бы это было иначе, учитывая, что существует множество ложных гипотез, объясняющих любое данное явление, против одной единственно истинной (или, если хотите, против каждой истинной), первый шаг к подлинному знанию должен был быть рядом. к чуду. Итак, когда мое окно было открыто, из-за истины о том, что душный воздух — это зловоние, физическое усилие было вызвано эффективностью общей и несуществующей истины.Звучит забавно, потому что это незнакомо; но точный анализ с ним, а не против него; кроме того, он имеет огромное преимущество в том, что он не ослепляет нас в отношении великих фактов, таких как то, что идеи «справедливость» и «истина», несмотря на беззакония мира, являются самой могущественной из движущих его сил. Действительно, всеобщность — это незаменимый ингредиент реальности; поскольку простое индивидуальное существование или действительность без какой-либо регулярности является ничтожностью. Хаос — это чистое ничто. [432] То, что утверждает любое истинное предложение, является реальным в том смысле, что оно есть, независимо от того, что вы или я можем об этом думать.Пусть это предложение будет общим условным предложением относительно будущего, и это будет реальным общим предложением, которое действительно рассчитано на то, чтобы влиять на человеческое поведение; и такой прагматик считает рациональным смыслом любой концепции. [433] Соответственно, прагматик не заставляет summum bonum состоять в действии, но заставляет его состоять в том процессе эволюции, в результате которого существующее все больше и больше воплощает тех генералов, о которых только что было сказано, что предназначено для , которые это то, что мы стремимся выразить, называя их разумными .На более высоких стадиях эволюция все в большей степени происходит через самоконтроль, и это дает прагматику своего рода оправдание для того, чтобы сделать рациональную цель общей. [434] В разъяснении прагматизма есть гораздо больше того, что можно было бы сказать с пользой, если бы не страх утомить читателя. Например, было бы хорошо показать, что прагматик не приписывает событию в будущем какой-либо существенный способ бытия, отличный от того, который он бы приписал аналогичному событию в pst, а только то, что практическая установка мыслителя по отношению к двум разным.Было бы также хорошо показать, что прагматик не делает Формы единственной реальностью в мире, равно как не делает разумный смысл слова единственным существующим значением. Однако эти вещи неявно связаны с тем, что было сказано. Есть только одно замечание относительно концепции прагматиков об отношении его формулы к первым принципам логики, которые должны задержать читателя. [435] Аристотелевское определение универсальной предикации, которое обычно обозначается (как папская булла или судебный приказ, начиная с первых слов) как Dictum de omni, , может быть переведено следующим образом: «Мы называем предикацию (будь то утвердительное или утвердительное). отрицательный), универсальный , когда и только когда среди существующих индивидов нет ничего, к которому субъект утвердительно принадлежит, но к которому не будет также отнесено сказуемое (утвердительно или отрицательно, в зависимости от того, утвердительно или отрицательно универсальное сказуемое. отрицательный).Греческий текст: legomen de to kata pantos katêgoreisthai otan mêden hê labein tôn tou hupokeimenou kath ‘ou thateron ou lechthêsetai. Kai to kata mêdenos hôsautôs . В переводе были введены важные слова «существующие личности» (которые на английском языке были введены в перевод) не позволил бы здесь быть буквальным): но ясно, что существующие индивиды были тем, что имел в виду Аристотель. Другие отклонения от буквальности служат только для того, чтобы дать современные английские формы выражения. Хорошо известно, что предложения в формальной логике идут парами причем двое из одной пары могут быть преобразованы в другую посредством обмена идеями антецедента и следствия, подлежащего и сказуемого и т. д.Параллелизм простирается так далеко, что его часто считают совершенным; но это не совсем так. Соответствующим соответствием такого рода Dictum de omni является следующее определение утвердительной предикации: Мы называем предикацию утвердительной (будь то универсальной или частной), когда и только тогда, когда среди аффиртов ощущений нет ничего. которые универсально принадлежат предикату, который не будет (универсально или конкретно, в зависимости от того, является ли утвердительный предикат универсальным или частным) принадлежащим субъекту.Это, по сути, суть прагматизма. Конечно, его параллельность с dictum de omni будет признана только человеком, признающим истинность прагматизма. [436] Позвольте мне добавить еще одно слово по этому поводу, ибо, если кто-то вообще хочет знать, в чем состоит прагматическая теория, он должен понимать, что нет другой ее части, которой прагматик придает такое же значение, как он. признание в его доктрине полной неадекватности действия или воли или даже решимости или фактической цели как материалов, из которых можно построить условную цель или концепцию условной цели.Если бы когда-либо была написана целенаправленная статья о принципе непрерывности и синтез идей других статей из серии ранних томов Монист , то выяснилось бы, как с полной последовательностью эта теория включает признание того, что непрерывность является неотъемлемым элементом реальности, и эта непрерывность — это просто то, чем обобщение становится в логике родственников, и, таким образом, подобно общности и больше, чем общность, является делом мысли и является сущностью мысли.Тем не менее, даже в усеченном виде сверхразумный читатель мог бы заметить, что теория этих космологических статей сделала реальностью нечто большее, чем могло быть предоставлено чувством и действием, поскольку первобытный хаос, в котором присутствовали эти два элемента, явно присутствовал. показано, что ничего не чистое. Причина для ссылки на эту теорию именно здесь заключается в том, что таким образом можно ярко осветить позицию, которую прагматик придерживается и должен придерживаться, независимо от того, будет ли эта космологическая теория окончательно поддержана или опровергнута, а именно, что третья категория — это категория мысли, репрезентации, триадного отношения, опосредования, подлинной третьей, третьей как таковой — существенный компонент реальности, но сама по себе она не составляет реальности, поскольку эта категория (которая в этой космологии выступает как элемент привычки) может иметь нет конкретного существа без действия, как отдельного объекта, над которым работает его управление, точно так же, как действие не может существовать без непосредственного чувства, на которое оно действует.Истина состоит в том, что прагматизм тесно связан с гегелевским абсолютным идеализмом, от которого, однако, он отделяется своим решительным отрицанием того, что третьей категории (которую Гегель низводит до простой стадии мышления) достаточно, чтобы создать мир, или даже настолько, насколько самодостаточен. Если бы Гегель, вместо того чтобы рассматривать первые две стадии со своей презрительной улыбкой, держался за них как за независимые или отдельные элементы триединой Реальности, прагматики могли бы смотреть на него как на великого защитника своей истины.(Конечно, внешние атрибуты его доктрины имеют большое значение только здесь и там.) Ибо прагматизм по существу принадлежит к классу триадных философских доктрин, и он гораздо более существенен, чем гегельянство. (На самом деле, по крайней мере, в одном отрывке Гегель ссылается на триадную форму своего описания простой моды в одежде.) C. S. Peirce. МИЛФОРД, Пенсильвания, сентябрь 1904 г. [437] Постскриптум. В течение последних пяти месяцев я встречал ссылки на несколько возражений против приведенных выше мнений, но, не имея возможности получить текст этих возражений, я не думаю, что мне следует пытаться ответить на них.Если бы джентльмены, нападающие либо на прагматизм в целом, либо на его разновидности, которые я принимаю, присылали бы мне только копии того, что они пишут, они могли бы легко найти более важных читателей, но они не могли бы найти никого, кто бы исследовал их аргументы с более благодарной жадностью правда еще не понята, и никто, кто был бы более разумным в их учтивости. C. S. P. 9 февраля 1905 г. ПРИМЕЧАНИЯ <1> Чтобы показать, насколько недавно стало повсеместно употребление слова «прагматизм», автор может упомянуть, что, насколько он полагает, он никогда не использовал его в копиях для прессы до сегодняшнего дня, кроме как по особому запросу, в Словарь Болдуинса .К концу 1890 года, когда появилась эта часть словаря Century Dictionary , он не считал, что это слово имеет достаточный статус, чтобы появиться в этой работе. Но он постоянно использовал его в философских беседах, возможно, с середины семидесятых. <2> Необходимо сказать, что «вера» повсюду используется просто как название противоположного сомнению, безотносительно степени уверенности или природы утверждения, считающегося истинным, т.е. э., «поверил». <3> Автор, как и большинство английских логиков, неизменно использует слово суждение не так, как немцы определяют его эквивалент, Satz , как языковое выражение суждения ( Urtheil ), а как то, что есть связаны с любым утверждением, будь то мысленное и адресованное самому себе или внешне выраженное, точно так же, как любая возможность связана с его актуализацией.Сложность в лучшем случае трудной проблемы сущностной природы предложения была увеличена для немцев их Urtheil , смешав под одним обозначением ментальное утверждение с утверждением . Конец: Пирс «Что такое прагматизм?» Статус этого документа Эта версия документа основана на общедоступной версии The Monist (1905) и находится на веб-сайте «ARISBE: THE PEIRCE GATEWAY» http: // members.door.net/arisbe URL-адрес настоящей веб-страницы: http://members.door.net/arisbe/menu/library/bycsp/whatis/whatpragis.htm ПОСОБИЕ В ARISBE! Если вы желаете внести какие-либо критические, экзегетические или научные комментарии или комментарии, краткие или расширенные, касающиеся текста или предыдущих комментариев к нему, они будут включены в эту веб-страницу как можно более подробно и станут предметом обсуждения. к дальнейшему критическому отклику, тем самым внося вклад в Arisbe как матрицу для диалога. Подробнее об этом и о , как внести свой вклад Запросы, комментарии и предложения на номер Joseph Ransdell Dept of Философия Техасский технический университет, Лаббок, Техас 79409 [email protected] Последнее изменение этой страницы: 11 января 2001 г.

4.3: Прагматизм и постмодернизм — K12 LibreTexts

Прагматизм

Прагматизм — философская традиция, зародившаяся в США около 1870 года. ^[1] Его происхождение часто приписывают философам Уильяму Джеймсу, Джону Дьюи и Чарльзу Сандерсу Пирсу. Позже Пирс описал это в своей прагматической максиме: «Рассмотрите практические эффекты объектов вашей концепции. Тогда ваша концепция этих эффектов будет всей вашей концепцией объекта».

Кто основал прагматизм?

Прагматизм рассматривает мысль как инструмент или инструмент для предсказания, решения проблем и действий и отвергает идею о том, что функция мысли заключается в описании, представлении или отражении реальности.Прагматики утверждают, что большинство философских тем, таких как природа знания, язык, концепции, значение, убеждения и наука, лучше всего рассматриваются с точки зрения их практического использования и успеха. Философия прагматизма «подчеркивает практическое применение идей, воздействуя на них, чтобы проверить их на человеческом опыте». Прагматизм фокусируется на «изменяющейся вселенной, а не на неизменной, как утверждали идеалисты, реалисты и томисты».

Прагматики применили свою теорию значения и истины к языку о реальности, чтобы обнаружить, что такой язык не обязательно описывает реальность такой, какая она есть или может быть, но что само слово имеет любое значение, приписываемое ему группой говорящих.Таким образом, разные группы могут иметь разные реальности, которые будут одинаково точными и правдивыми, если язык удовлетворяет ожиданиям группы относительно использования этого языка. Представление о реальности рассматривается как конструкция, выполняющая определенные функции. Не существует внешнего чего-то, на что ссылается язык и по которому язык может быть оценен на предмет его точности. Разговор о реальности выполняет социальные функции.

Нет ничего, что было бы реальностью!

Постмодернизм

Прагматики применили свою теорию значения и истины к языку о реальности, чтобы обнаружить, что такой язык не обязательно описывает реальность такой, какая она есть или может быть, но что само слово имеет любое значение, приписываемое ему группой говорящих.Таким образом, разные группы могут иметь разные реальности, которые будут одинаково точными и правдивыми, если язык удовлетворяет ожиданиям группы относительно использования этого языка. Представление о реальности рассматривается как конструкция, выполняющая определенные функции. Не существует внешнего чего-то, на что ссылается язык и по которому язык может быть оценен на предмет его точности. Разговор о реальности выполняет социальные функции.

Эта идея послужила постмодернистскому движению, заявившему, что не существует единой реальности и что может существовать несколько одновременных реальностей.Отличительной чертой постмодернистского теоретизирования является отказ от традиционной философии и метафизики. Сама по себе западная философская традиция, конечно же, представляет собой скорее свидетельство дебатов, чем консенсуса. Постмодернисты, однако, утверждают, что они отвергли не тот или иной тезис, а, скорее, всю философскую традицию от Платона до Джорджа Сантаяна. Деконструктивисты, прагматики и новые историки, безусловно, делают утверждения и критикуют противоположные взгляды, как это делали традиционные мыслители.Однако в отличие от традиционных философов постмодернисты не пытаются говорить правду о реальности. Они осознают то, что, по их мнению, не смогли понять их предшественники, что человеческий разум — неадекватный инструмент для достижения истины. Поэтому они отказались от метафизики и философии в пользу того, что Карл Рапп называет «пострациональной критикой».

Критика философии постмодерна

Для постмодернистов не может быть единой реальности или привилегированного взгляда на реальность или даже концепции того, что такое реальность, поскольку нет единого объективного или правдивого способа проверки любых утверждений о единственном явлении, которое можно было бы назвать «реальностью».Таким образом, в постмодернизме существует реальность для каждой группы говорящих, которая решает использовать слово и принимает его использование.

В постмодернистском мышлении существует несколько групп ораторов и множество идей о том, что составляет реальное, результатом чего является одновременное существование множества реальностей. Может ли это быть так? Есть ли одна реальность и разные взгляды на нее или же несколько реальностей сосуществуют друг с другом? Есть ли одна реальность с множеством взглядов на нее, одни из которых верны, а другие нет? Или все взгляды на реальное одинаково верны?

Земля плоская или сферическая, сплюснутый сфероид? Есть те, кто утверждает, что он плоский.Они утверждают, что реальность сильно отличается от тех, кто утверждает, что Земля имеет сферическую форму. Для получения дополнительной информации о плоской Земле посетите этот веб-сайт: The Flat Earth Wiki или FEW

.

Земля одновременно плоская и сферическая? Есть несколько одновременных реальностей?

Считайте

В американском музее естественной истории в Нью-Йорке есть большой объект или сущность. Он действительно очень большой. Он был там уже некоторое время, и вокруг него было построено очень большое и очень дорогое новое здание, вместо того, чтобы пытаться переместить его снова.Его привезли в музей с северо-запада США. Он был назван метеоритом Уилламетт из долины Виллиаметт в Орегоне. Он весит 15 тонн, и ученые утверждают, что он упал на Землю около 10 000 лет назад. В штате Орегон есть группа коренных жителей из племени (Клакамас). Они являются частью конфедеративных племен Великого Ронда штата Орегон. Коренные народы утверждают, что это не скала, а посланник, небесный человек, Томановос, от Бога Неба, пришедший на землю в качестве посланника и проводника и говорящий с их народом.Желание, чтобы посланник вернулся к своему народу. Музей приобрел его от женщины, миссис Уильям Додж, которая подарила его музею. Она купила его в компании по добыче железа, которая находилась на земле, принадлежащей компании. Обе стороны обратились в суд. Мировое соглашение было достигнуто во внесудебном порядке. Коренные народы каждый год будут посещать рок-посланника и проводить там ритуалы в музее. Теперь это неодушевленный камень или оживший вестник? И то, и другое или ни то, ни другое? Что на самом деле? Для постмодернистов и то, и другое одновременно.Они допустили бы, что это действительно посланник и одновременно камень, потому что не существует единой объективной реальности или истины.

Большинство, если не все из вас, вероятно, назовут объект из Американского музея естественной истории метеоритом. Это может указывать на то, что вы выросли в культуре, которая принимает научный метод и материализм, именно так вы на это смотрите. Вы думаете об этом как о метеорите, который, по мнению некоторых людей, содержит дух. Но это может быть не так.Первобытные народы видят в нем дух, а не метеорит. Они думают об этом как о духе, который некоторые люди предпочитают думать как о скале. Но для них это дух, а не камень. Он жив, а не мертв.

Что это теперь?

1. Камень / метеорит и мертвый
2. Дух и жив

Вы не можете думать об этом как о скале, которую люди считают духом, потому что, когда вы делаете все, что вы заявляете, это:

Что это камень, который некоторые люди могут воспринимать по-разному.Это то, что вы думаете, или это дух, который некоторые люди предпочитают думать или воспринимать как камень? Или и то, и другое? Что правильно и почему?

В русле реки в Орегоне было найдено тело человека, умершего более 9000 лет назад. Обнаружившие его ученые считают, что он может многому научить нас в том, как люди переходили наземный мост, который когда-то существовал через несущие проливы. Теперь исконные народы подали в суд, чтобы вернуть кости одного из своих предков, чтобы они могли провести надлежащее ритуальное захоронение.Они утверждают, что это один из них. Антропологи утверждают, что эти народы существовали как особая группа только 800 лет, а кости на тысячи лет старше. Первоначальные народы утверждают, что они всегда были в Северной Америке. Они верят, что они произошли из земли, как и растения. Ни из какого другого места они не эмигрировали. Кости предка. Что он на самом деле? Какие утверждения верны? Для постмодернистов все утверждения могут быть верными сразу внутри группы, для которой им придается значение.

Для постмодернистов единственный способ разрешить конфликтующие претензии — это использование силы. Федеральное правительство, министр внутренних дел, определило, что кости должны быть переданы племени, которое потребовало их (2000). Это потому, что их утверждения верны, их реальность реальна? Или это потому, что это политически корректно или популярно?

Теория критических рас и феминизм

Женщины-феминистки утверждают, что их реальность отличается от реальности мужчин.Итак, идет развивающаяся феминистская метафизика. Таким образом, мы приходим к множеству реальностей.

В юридической и юридической литературе есть что-то, известное как «критическая расовая теория», в которой утверждается, что члены меньшинства, входящие в состав присяжных, должны голосовать таким образом, чтобы исключить члена своей группы меньшинства, который является ответчик из-за действия судебной системы, которая является источником притеснения и несправедливости по отношению к меньшинствам. Вопрос о том, подтверждают ли доказательства обвинение против подсудимого, не является важным, и вопрос о том, действительно ли обвиняемый совершил предполагаемые действия, не является вопросом, который можно определить объективно (что всегда невозможно).Таким образом, правильным действием является оправдание подсудимого. Что на самом деле? Совершил ли это обвиняемый? Для одной группы действительность могла заключаться в том, что обвиняемый совершил действие. По другой группе обвиняемые этого не сделали. Что на самом деле? Для постмодернистов и то, и другое одновременно! Как разрешить конфликты взглядов на реальность между группами? Власть! Власть!

Идея реальности рассматривается постмодернистами как инструмент социальной организации и сохранения, при этом те, кто не согласен с критериями, по которым реальность определяется или реализуется группой, рассматриваются как угрожающие политическому и экономическому порядку и должны быть тем или иным способом удален как угроза.Это означает, что те, кто имеет власть управлять системами образования и правительственными структурами, могут и дальше поддерживать критерии, по которым члены общества приходят к пониманию реальности группы. Они также могут высмеивать, критиковать и отвергать всех тех, кто критически относится к их взглядам на то, что «реально». Ученые европейских культур будут называть шаманов коренных народов Америки шарлатанами, дураками, неверно направленными, необразованными и использовать другие термины, призванные дискредитировать их взгляды и очень фундаментальные идеи коренных народов относительно того, что делает что-то реальным.

Те, кто культивируется в группе, будут иметь критерии того, что делает «реальным» как часть их наследия, и будут думать соответственно. Таким образом, тот, кто обладает наибольшей властью, объявит, что такое реальность, и навяжет эту точку зрения тем, у кого меньше власти, которые в противном случае могли бы не согласиться.

Действительно ли существует более одной реальности? Неужели реальностей много? Или дело в том, что существует только одна реальность, о которой люди не знают с большой уверенностью, но которые люди видят по-разному? Существует ли несколько реальностей, или существует несколько систем убеждений или несколько точек зрения и опыта одной реальности?

Возможно, это поможет вам разобраться в проблеме.Рассмотрим этот сценарий.

Души или не души

Предположим, вы плывете по океану на лодке с кем-то, кого вы больше всего любите. Предположим, что ваш любимый человек серьезно заболел и вот-вот умрет во время путешествия, и капитан дает вам выбор, в какой стране или на острове остановится лодка, и поместит туда тело для ухода или, возможно, для смерти. Рядом две страны: А и Б.

В стране А люди верят, что есть души, которые переживают смерть тела и продолжают жить в той или иной форме в другом месте или измерении вечно.В стране Б люди не верят в загробную жизнь. Человеческие существа не могут выжить после смерти.

Верите ли вы, что приезд вашего любимого человека в страну A или B будет иметь какое-либо значение в отношении того, есть ли там души и выживет ли ваш любимый человек после смерти тела? зависит от того, во что верят окружающие? Вы думаете, что у людей в одной стране есть душа, а у людей в другой стране нет души?

Если вы примете несколько реальностей, будет иметь значение, где был человек, когда он умирает, независимо от того, есть ли у него душа или нет.Если вы не думаете, что это имеет значение, вы на самом деле не принимаете множественность реальностей как возможную. Кроме того, вам следует поразмыслить над своим мышлением и отбросить идею существования множественных реальностей и вместо этого подумать, что существует только одна реальность, о которой мы можем не знать все с ясностью и уверенностью, а только одну. Существуют разные восприятия, переживания и взгляды на одну реальность, но есть только одна реальность. Мы можем не знать, что такое реальность, но не может быть одновременно того, что есть души и что нет душ.

Заключение

На данный момент, возможно, размышления об этом вопросе можно немного упростить, если учесть, что то, о чем мы думаем и говорим, — это утверждения о том, что реально, и основные утверждения о самой реальности. Как мы узнаем, что утверждения, которые мы делаем, верны или нет? Рассмотрим различные типы утверждений, которые делают люди.

Утверждения о форме Земли или любые другие физические утверждения могут быть определены теоретически и большинство из них на практике являются истинными или нет, используя научный метод.Есть только одна физическая вселенная. Подробнее об этом в главе, посвященной эпистемологии.

Заявления по математике и ее разделам (например, арифметика, геометрия, алгебра, топология). Может также быть определено как истинное или ложное, используя правила математических систем. Большинство, но не все утверждения о логических предложениях также могут быть определены как истинные или ложные с помощью правил или законов логики. Утверждения о значении слов также могут быть определены как истинные или ложные с помощью словаря.

Утверждения о том, что красиво или что является нравственно правильным, не могут быть определены как истинные или ложные с использованием какой-либо абсолютной, универсальной или объективной схемы или набора критериев, потому что такие идеи являются социальными конструкциями и варьируются от одного общества и культуры к другому. Но эти утверждения не являются утверждениями о том, что существует и является реальным, а, скорее, они представляют собой утверждения о том, что люди думают о своем собственном опыте и поведении. Подробнее об этом в главе, посвященной эпистемологии и утверждениям об истине, и в главах по этике и эстетике, посвященным утверждениям о том, что морально хорошо или красиво.

Итак, утверждения о том, что является реальным, подпадают под утверждения, которые называются когнитивными утверждениями, и люди, делающие эти утверждения, утверждают, что то, что они утверждают, истинно. Утверждения о том, что является реальным, можно разрешить с помощью метода фальсификации или проверки утверждений о физической реальности. Как мы можем узнать, верны ли утверждения? Это тема следующей главы.

Философские приложения

Возможно ли, что не существует такой вещи, как реальность, и что это слово является всего лишь уловкой для группы, находящейся у власти, для подавления меньшинств?

Ответьте на следующие вопросы, используя свое исследование, чтения в классе, заметки в классе и свои собственные размышления.

1. Опишите как минимум четыре фундаментальных вопроса метафизики, например, реальность, бытие, пространство, время, бог, душа, причинность, ценности, истина …

Это означает, что вы должны описать, какие метафизические проблемы связаны с выбранными вами идеями. Эти вопросы относятся к вопросу о реальности или существовании тех существ или сущностей, которые вы выбираете для описания. Например, время реально? Как время реально? Души реальны? Из каких традиций мысли? Какие проблемы связаны с установлением существования душ?

Вам НЕ нужно решать проблемы или подробно обсуждать их, вам нужно только их описать.

Б.

1. Какой теории реальности вы придерживаетесь? Что для вас реально и почему вы так думаете?
2. Что вы думаете о теории, согласно которой может существовать несколько реальностей одновременно?
3. Считаете ли вы, что то, во что верит один человек, может не совпадать с убеждениями другого человека, и поэтому то, что может быть реальным для одного человека, может не быть реальным для второго?
4. Считаете ли вы, что каждая группа и каждый человек имеют право на свою собственную реальность?
5. Что делать, когда возникает конфликт между двумя разными «реальностями»?

Приведите несколько последовательных аргументов в поддержку каждого из ваших ответов, установив по крайней мере, что ваша позиция правдоподобна.

ПРИМЕЧАНИЕ : Это означает то, что реально, а не взгляд человека на то, что реально. Этот вопрос задает вопрос, может ли быть более одной полной реальности. Это не вопрос о том, могут ли люди иметь разный опыт или взгляды на одну и ту же реальность. Этот вопрос задается вопросом, может ли одновременно существовать более одной целостной реальности (вселенной). Допустим, что у людей разный опыт и разный.

Словарь

Словарь викторины 4.3

Что такое прагматизм? Почему меня это волнует? Как мне это практиковать? — AgileUprising

Прагматизм — это, возможно, одно из тех слов, которые вы слышали 1000 раз и уверены, что знаете, что это значит. Я сделал.

На первый взгляд, это простая концепция. Определение простое:

Прагматизм / ’praɡmətɪz (ə) m / (имя существительное) : подход, который оценивает теории или убеждения с точки зрения успешности их практического применения.

Философия лежит в основе многих аспектов гибкой разработки. Подумайте об этом, эмпиризм глубоко связан с прагматизмом. Сделать что-то видимым, чтобы его можно было изучить, оценить и адаптировать, чтобы сделать его более эффективным, — это глубоко прагматичный подход.

Одна из причин, по которой высокопроизводительные команды схватки могут в конечном итоге получить что-то, что не является схваткой, но все же гибко, — это прагматический подход, воплощенный в самом процессе следования за схваткой. Это прекрасный парадокс.

Прагматический образ мышления позволяет нам размышлять над собой как людям и командам, чтобы находить то, что действительно работает. В Agile Uprising меня привлекла основная ценность прагматизма. Организация открыто заявила, что эта идея является центральной для того, чтобы лучше практиковать Agile и людей.

Итак, за пределами определения…

Что такое прагматизм?

Признаюсь, пока я поддерживал эту идею в течение некоторого времени, у меня в голове возникли путаницы по поводу этого слова.Это легко сделать. У нас есть привычка перегружать сроки. Подумайте, сколько веса мы прибавили к «проворным»…

Давайте посмотрим на некоторые ясные вещи, которыми прагматизм не является.

Прагматизм — это не пуризм

Это кажется очевидным. Пуризм кажется почти противоположным идеалу. Пуризм — это следование букве закона до энной степени. Все мы видели жесткую приверженность рамкам. Речь идет о том, чтобы расставить точки над i и пересечь их.

пуризм / ˈpjʊərɪz (ə) m / существительное: скрупулезное или преувеличенное соблюдение или настаивание на традиционных правилах или структурах, особенно в языке или стиле.

Проблема в том, что пуризм может скрываться в форме прагматизма.

Звучит глупо, но это так. Многие практикующие схватки видели это. «Мы практикуем схватку, потому что это проверенная методология, позволяющая своевременно предоставлять высококачественное программное обеспечение». В заявлении нет ничего плохого. Scrum — это фреймворк, зарекомендовавший себя со временем.

Проблема в том, что это правда на высоком уровне. Выбор использования схватки на поверхности — это прагматично, но если мы практикуем церемонии с жесткостью и никогда по-настоящему не проникаем в самое сердце и душу структуры, мы скатываемся к пуризму и тирании.Именно в тонкостях практики встречаются реальность и теория. Чтобы набраться смелости, чтобы проанализировать все части нашей практики и постоянно совершенствоваться, нам иногда нужно подвергать сомнению сами церемонии.

И я не был раньше в Scrum, то же самое можно сказать о многих практиках из других фреймворков, таких как XP с сопряжением или TDD. Я лично испытал и то, и другое в положительном свете, но я слышал рассказы о догматических практиках, которые оставили шрамы. Нам нужно задать вопрос.

Пуризм — это слепая вера, бездумность и безразличие. Прагматизм — это настоящая вера, готовность задавать вопросы, чтобы найти лучший путь вперед и двигаться вперед.

Прагматизм — это не ленивое мышление

Одно из моих заблуждений заключалось в том, что я думал, что прагматизм означает признание того, что мы живем в несовершенном мире с несовершенными решениями. «Мы прагматичны. Мы делаем то, что работает! »

К сожалению, это не прагматизм, а отставка.

Прагматизм заключается не в принятии статус-кво, а в его признании.

К моему стыду, я много раз в своей жизни попадал в ловушку мышления с помощью ярлыков. Я думал, что поступаю прагматично, потому что просто «нахожу решение, которое работает». К сожалению, задним числом я могу признать, что во многих случаях ловушка закрывалась, это был просто вопрос извинений. Это иначе известно как ленивое мышление.

Чтобы быть по-настоящему прагматичными, мы должны быть готовы измерить эффекты и подсчитать затраты.

Другой формой ленивого мышления может быть то, что было названо Cargo cult agile.

Обычно это проявляется в том, что люди выполняют упражнения, потому что «мы всегда так поступали», «тележка не сломана, не чините это», «я читал, что где-то было хорошо» или «мне сказали это работает». Два вопроса сразу переходят от ленивого мышления к прагматическому: «Почему это лучший способ делать что-то?» и «Как вы могли доказать, что он лучший?» Если кто-то захочет перейти к ответам на эти вопросы, загорится свет.

Прагматизм измеряет

Давайте еще раз посмотрим на определение: подход, который оценивает теории или убеждения с точки зрения успешности их практического применения.

Прагматизм — это оценка по сравнению с показателями успеха. Словарь определяет оценку как: , формирующую представление о количестве, количестве или стоимости; оценка. Самый быстрый способ сформировать разумное представление о чем-либо — это определить адекватную меру.

Возникает вопрос, что такое правильная мера? Это очень сложный вопрос.

Я пришел к выводу, что для многих ответ будет радикально другим. Есть целая серия статей о показателях и определении успеха. Фактически, есть несколько подкастов на Agile восстании, таких как Actionable Agile Metrics с Даниэлем Ваканти, которые исследуют эту идею. Я искренне рекомендую их.

В конце концов, это всегда субъективно. Вам нужно будет определить свое собственное определение успеха. Наберитесь смелости и будьте готовы быть честными с собой и своими командами.Это может быть страшно, особенно если вы исследуете свои священных коров .

Прагматизм контекстуален

Мы не практикуем на пустом месте. Теория того, как что-то должно работать, даже не опробовав ее, — это просто хорошая идея.

Прагматизм смотрится на есть. Отчасти я думал, что это было о принятии настоящего, потому что он сравнивает реальность с мыслью. Я понимал, что идею нужно применить или протестировать, чтобы ее оценили. Что я упустил, так это того, что оценка отличается от принятия.

Я упустил из виду, что прагматизм — это непринятие реальности ошибочен, речь идет о понимании того, что IDEA может быть ошибочной и, следовательно, ее необходимо оценивать с учетом реальности текущих обстоятельств.

Пуризм выглядит виноватым, прагматизм — понятым. Это не решит проблемы, но может помочь вам увидеть, где находятся дыры.

Почему прагматизм?

Прагматизм — это поднести что-то к свету и посмотреть, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ли это работает и делает ли это то, что написано на этикетке.Это не всегда удобно. Это того стоит.

Хотя мы редко держим в руках произведение искусства, которое мы думаем, мы часто держим в руках материалы, чтобы сделать что-то красивое. Единственный способ создавать красивые вещи — это знать, где мы находимся прямо сейчас, , инструменты, которые мы используем, прямо сейчас, и то, что у нас есть в наших руках прямо сейчас .

Иногда нам нужно признать, что то, что у нас есть, несовершенно и условия не идеальны, но это не означает, что мы должны признать, что так будет всегда.Прагматизм дает нам возможность искать лучшее, искать лучшее.

Стоит отметить, что контекст ситуации может показать, что любой из «хороших» методов, которые вы обычно использовали бы, сейчас не сработает.

У вас может быть действительно отличная структура для работы с запросами на работу, но если все, что вы встречаетесь, — это сопротивление, прагматический ответ — честно оценить то, что можно принять прямо сейчас. Сначала двигайся туда.

Прагматизм позволяет вам изменить статус-кво, но найти оптимальный путь через него.

Задача состоит в том, чтобы подходить к каждому дню с разумом, который измеряет, и сердцем, стремящимся к большему; честно и мужественно оценивать, чтобы добиться успеха.

Прагматизм — это ясно видеть, где резина встречается с дорогой, а практика — с реальностью.

Какие у вас есть практики, на которые нужно еще раз взглянуть? Как вы узнаете, соответствует ли теория жизни?

Первоначально опубликовано по адресу: http://www.agileuprising.com/what-is-pragmatism/

.

No related posts.