Все так плохо: У нас все плохо, и нам все должны. Российские мифы на американском фоне

У нас все плохо, и нам все должны. Российские мифы на американском фоне

После того как я написал об американских мифах, приятель предложил оглянуться и на наши, российские. Дескать, какими ты их увидел, вернувшись домой после четверти века за океаном.

Мысль меня заинтриговала, особенно когда я понял, что даже просто перечислить наши мифы мне не так-то легко. Пришлось вникать и в различие между мифом как иллюзией, заблуждением и «культурным мифом» как основой национального самосознания.

Но я все же попробовал поискать ответы хотя бы на главные, на мой взгляд, вопросы.  

Миф о том, что свято место пусто не бывает  

Восьмого марта я впервые посмотрел фильм «Любовь и голуби». Раньше никогда его целиком не видел, что почему-то страшно удивляло моих родных и близких.

Запоздалое знакомство с культовой картиной навело меня на мысль о том, что «мифов», лежавших в ее основе, больше нет. От своих, якобы устаревших, мы сами отказались. Чужие, якобы прогрессивные, так и не приняли. И то, что создателей фильма свои умиляли, а заемные раздражали, теперь уже не имеет никакого значения.

Главное — свято место оказалось пусто: внятного ответа на вопрос, «камо грядеши», у нас сейчас нет. А это стержень национальной идеи, родного нашего «мифа». Без которого и вся наша история становится просто набором календарных дат.

На эту тему

Сам я считаю, что у нас происходит конвергенция, которую в свое время предсказывал академик-диссидент Андрей Сахаров. Попытка совместить лучшее из того, что создано социалистической и капиталистической моделями, — чтобы не только как можно быстрее и эффективнее производить материальные блага, но и более-менее справедливо их распределять.

Многим, правда, кажется, что пока из обеих моделей берется скорее худшее. Но во всяком случае специалисты подтверждают, что жажда справедливости остается ключевым компонентом российского «мифа».

Миф о том, чем люди живы

В науке принято исходить из того, что человек действует рационально и руководствуется фактами. По-моему, это иллюзия. Я считаю, что человек жив не знанием, а верой, любовью и памятью (вспомните «Бессмертный полк»). И каждый без труда подбирает факты, подтверждающие его веру.

Думаю, и с народами так же. Еще Конфуций в Древнем Китае утверждал, что для прочности государственных устоев нужны продовольствие, оружие и доверие народа. В случае крайней необходимости он считал возможным жертвовать едой и оружием, но не верой.

Что касается наших дней, один мой знакомый, молодой московский политолог, уверен, что всеобщий всплеск энтузиазма в российском обществе во время «Крымской весны» пятилетней давности был вызван не только, а может быть, и не столько возвращением Крыма как таковым, сколько надеждой на возрождение нашего национального «мифа». На то, что мы все сплотимся вокруг великой общей цели, которая тогда называлась «крымским консенсусом» и ради которой можно терпеть любые лишения.

Но на смену надежде пришло разочарование. Национальные проекты, по мнению знакомого, на роль российского «мифа» не тянут.

Впрочем, как и любая иная идея, «сводящаяся просто к зарабатыванию денег».

Эмоциональный спад заметен и со стороны. Давнишний американский приятель, специалист по России, регулярно бывающий в Москве, на вопрос о том, что у нас изменилось за последние годы, отвечает: «У людей погасли глаза. Раньше каждый носился с каким-нибудь своим проектом. Теперь этого нет».

Миф о том, будто у нас все плохо и становится хуже

Правда, в «лихие 90-е» люди с лихорадочно горящим взором хватались за любые «проекты», чтобы просто прокормить семью. Но приятель имел в виду не это, да и мне тоже кажется, что грех уныния у нас теперь — один из самых распространенных.

С тех пор как схлынула прошлогодняя праздничная толпа футбольных фанатов, на улицах и в метро почти не видно улыбчивых радостных лиц. На вопрос «как дела?» обычно слышишь наше традиционное «ничего». А нередко — и вариации на тему из известного анекдота про то, что «систему надо менять».

Между тем, на мой взгляд, жизнь в России за время моего отсутствия радикально изменилась к лучшему. А вот в Америке в те же годы наблюдался застой, если не регресс. Отчасти поэтому там и выбрали президентом популиста, волюнтариста и демагога Дональда Трампа.

Тем не менее жаловаться на жизнь там не принято. Американцы не ноют, особенно в общении с посторонними людьми. У нас же это происходит постоянно и повсеместно. И это одно из самых тягостных для меня лично впечатлений от возвращения на родину.

Например, однажды меня пытались втянуть в такой разговор в очереди на прием в райсобесе. Солировала женщина, пришедшая за бесплатной путевкой в дом отдыха в Крыму. Другие туда уже ездили. Но когда я осторожно сказал, что раньше, по-моему, таких подарков ветеранам от государства не было, дама обиделась и со словами «Вы, наверное, из начальства» отвернулась.

Миф о том, что всем «недодано»

Почему у нас все ноют, я пока даже для себя не уяснил. Думаю, отчасти это привычка прибедняться и задабривать судьбу, чтобы не сглазить удачу и не вызывать чужой зависти. Как сказал один собеседник, сказывается «генетическая память о коллективизации и об избах, сгоравших из-за того, что были лучше других».

Но отчасти нытье — и выражение реального недовольства, например, итогами постсоветской реставрации капитализма и перераспределения собственности в стране. Я спрашивал ведущего нашего социолога академика Михаила Горшкова, признало ли общество справедливыми эти итоги, и он однозначно ответил, что нет, не признало и в обозримой перспективе не признает.

Мне это напомнило давнюю фразу одного моего начальника: мол, у нас «полстраны живет с ощущением, что лично им — недодано». По-моему, это психологически очень точно: чуть ли не каждый убежден, что заслуживает большего. А тогда, конечно, какая уж тут радость жизни…

Понятно, что огромному множеству россиян живется и вправду очень нелегко. Но я вот обсуждал эту тему с давней своей закадычной приятельницей, русской американкой, которая была замужем за известным ученым и вместе с ним объездила почти весь мир. Так она с ходу привела примеры стран, где люди «живут в страшной нищете», «ходят босыми», но при этом чувствуют себя счастливыми.

И видно это, по ее словам, невооруженным глазом — прежде всего по «довольным и радостным детям на улицах». А вот пример других «нытиков» она привести затруднилась, хотя наций замкнутых, интровертных, внутренне зажатых в мире, на ее взгляд, хватает.

На эту тему

Председатель отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ епископ Пантелеймон, приходивший к нам в ТАСС на пресс-конференцию, признался, что «и сам удивляется» всеобщему брюзжанию. На его взгляд, оно вызвано прежде всего тем, что «люди разучились быть благодарными».

Владыка винит в этом отчасти былую советскую систему распределения социальных благ, отчасти — ненасытное потребительское отношение к жизни. Для него это современная напасть, хотя мне вспоминается пушкинская «Сказка о рыбаке и рыбке».

Наконец, личный дискомфорт может, видимо, быть и отражением общей нашей неприкаянности. В отсутствие общепринятой национальной идеи (такой, как «американская мечта» в США) каждый творит себе личный «миф». И раздражается, возмущается, протестует, когда тот не вписывается в заоконную действительность.

Часто «ноющий» негодует: «Но я же прав!» Возможно. Но, как возразили бы американцы, что лучше: быть правым или быть счастливым?

Миф о том, что «хорошо там, где нас нет»

«Две мухи собрались лететь в чужие краи и стали подзывать с собой туда пчелу. Им насказали попугаи о дальних сторонах большую похвалу».

Эти двухсотлетние строки дедушки Крылова вспоминаются мне всякий раз, когда меня спрашивают, действительно ли в Америке житье не худо, а порой — и зачем я оттуда вернулся. Я отвечаю, хотя и странно объяснять, почему тянет вернуться домой.

Помню, как-то в Нью-Йорке на приеме в честь журналистов выступала украинка, считавшаяся героиней «майдана». Точнее, они с коллегами вроде бы спасли от уничтожения и предали огласке какие-то документы, которые прежняя власть в Киеве пыталась утопить. В общем, внесли посильный вклад в «народный переворот».

Благодаря хозяев за добрые слова в свой адрес, она рассказывала, как украинцы всей душой рвутся на Запад и у всех посольств в Киеве стоят длиннющие очереди.

При этом с подиума не замечала — но я-то в зале видел, —  с какой кислой миной слушали эти излияния американские леди и джентльмены.

Позже я ей посоветовал не особо напирать на этот тезис, если она не хочет себе навредить. Сказал, что для американской своры, в отличие от россиян, украинцы были, есть и будут чужими.

Слово «свора» ее поразило. Но я говорил искренне, она это видела и, думаю, понимала, что я не вру. Собственно, ведь и Крылов предупреждал своих «мух»: мол, «рады пауки лишь будут вам/ И там».

Вообще-то миф о том, будто за морем «медом намазано», по идее должен постепенно сходить на нет. Российские границы открыты на выезд. Если не станет дело за визами, все желающие могут съездить куда угодно и все увидеть своими глазами.

Но вера в то, будто чужое лучше, живуча. Мы и дома вроде как притворяемся, будто мы не у себя, а где-то еще. Города и веси наши буквально испещрены иностранными названиями.

Между тем бытует еще и миф о России как осажденной крепости. Он считается делом рук российской пропаганды.

На эту тему

Но, по совести говоря, разве это мы его насаждаем в последние годы? Разве не наши западные «партнеры», прежде всего те же американцы, трубят на всех углах о «международной изоляции» России? И стараются реально нам такую изоляцию обеспечить, а заодно окружают все более плотным кольцом военных баз.

Так что если это и миф, то непонятно чей.

Миф о том, будто кто-то должен за нас налаживать нашу жизнь

Сразу поясню, что я не об иностранной помощи, хотя много о ней писал в свое время. Я о нашем родимом иждивенчестве и патернализме.

С иностранной помощью в нынешней ситуации как раз все ясно: ее нам всюду блокируют. Но мы, слава богу, уже давно ее и не просим. В международных организациях Россия — кредитор, а не заемщик. Двусторонние отношения с другими странами строятся по принципу равноправного и взаимовыгодного партнерства. Мы никому не навязываемся в друзья.

И внутри страны у нас происходит заметное снижение иждивенческих настроений. Как рассказывал академик Горшков, доля так называемых самодостаточных россиян, то есть тех, кто готов рассчитывать только на собственные силы в обеспечении себя и своих близких, за последние пять лет (2013–2018) выросла с 36 до 48%.

Расширяется знакомая мне по США практика общественной взаимопомощи без государственного участия — например, при сборе средств на лечение больных детей.

Все это меня радует. Но все же повсюду — от кухонь до офисов — по-прежнему слышны нотки, как я его называю, «страдательного залога». Рабской привычки держать кукиш в кармане: хаять, а порой и обманывать власть, но при этом от нее же ждать милости. А о себе думать, что мы, мол, люди маленькие, спрос с нас невелик и от нас в нашей жизни «ничего не зависит».

Американцы на своего Дядю Сэма особо не рассчитывают. Считают правильным всегда начинать с самих себя и просто по мере сил «подметать свою сторону улицы». Я совершенно согласен с этим простым подходом — чтобы после нас было лучше, чем до нас.

Мифы про начальство

Восемь лет назад российский чиновник в ранге замминистра рассказывал в Вашингтоне о работе по улучшению у нас инвестиционного климата. Было ему на тот момент 34 года, выглядел он еще моложе, а выступление начал с воспоминания о том, как строгий папа в свое время не похвалил его за заслуженную в школе пятерку. Сказано это было к тому, что и Запад излишне требователен к России. В зале ободряюще смеялись.

Чуть позже, когда стало ясно, что и уроки про инвесторов российский «отличник» знает назубок, я наклонился к соседке, чопорной американской даме, и шепнул ей: «Вот же негодяи, коррупционеры».

— Где? — вздрогнула соседка.

— Да вон, на трибуне.

— Не может быть!

— Вот и мне кажется, что не может быть, — сказал я ей. — Но вы же без конца внушаете себе и другим, что все российские чиновники сплошь продажны и некомпетентны, что они только выслуживаются и набивают карманы, не заботясь ни о народе, ни о порученном деле.

Ответа я не получил, но его и не предполагалось. Тирада была риторической. Бывший замминистра теперь возглавляет один из российских регионов.

За два десятка лет в Вашингтоне я перевидал сотни, если не тысячи начальников разного уровня — от президентского до рабочего. С некоторыми общение было регулярным. Естественно, у меня сложились свои впечатления.

В подавляющем большинстве своем эти люди вызывали у меня уважение и симпатию, поскольку я убеждался, что дело свое они знают и любят. Кстати, дело это, по-моему, сложное, требующее особых талантов.

Тезис о кухарках, управляющих государством, — одновременно и миф, и апокриф: Ленин такой способности стряпухам не приписывал. И даже не все из президентов США, которых я наблюдал в Белом доме, на мой взгляд, умело и охотно справлялись со своими обязанностями.  

Конечно, одно дело компетентность, а другое — порядочность. Как минимум один бывший российский министр, к которому я в свое время подходил за комментариями, ныне по решению суда отбывает срок в колонии строгого режима за крупные взятки.

Что ж, бывает и такое. Ангелов я в своей жизни не встречал. Но в нечистоплотность тех, кого знаю лично, не верю.

Расхожее представление о том, будто «все начальники — дураки и сволочи», считаю глупым и вредным мифом. Впрочем, равно как и памятную еще с советских времен пропагандистскую установку на то, будто руководство у нас всегда принимает только «единственно верные» решения.

Еще древние латиняне отчеканили: «Человеку свойственно ошибаться». Главное, по их же словам, не упорствовать в заблуждениях.

С кондачка не решишь

Конечно, заметки мои — сугубо личные и заведомо неполные. Обобщений и без меня хватает: о российских и антироссийских мифах написаны и научные исследования, и популярные труды — например, серия книг Владимира Мединского, изданная еще до того, как он возглавил Минкульт.

Его я, кстати, тоже спрашивал после пресс-конференции в ТАСС, что он думает не о стереотипах, используемых для очернения России, а о национальном «культурном мифе». Но он резонно ответил, что на ходу подобные темы не обсуждаются.

А известный писатель Захар Прилепин, представлявший у нас на днях свою новую книгу о Донбассе «Некоторые не попадут в ад», по тому же поводу сказал, что мы — «собиратели пространств». Собственно, чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на географическую карту. И это же — ответ на распространенный миф о том, будто мы «ленивы и нелюбопытны».

А надписывая книгу для моего сына Ивана, родившегося и выросшего в США, Прилепин вывел: «Быть русским — труд. Но самый высокий и честный».

Остается добавить, что «Любовь и голуби» в оригинале вообще мало кто видел. Оказывается, фильм изначально был двухсерийным, но госкомиссия потребовала его ужать. И то, что было тогда вырезано, не сохранили, а уничтожили.

Но то, что осталось, разошлось на пословицы. Стало частью того самого «мифа», который, может, один только и объединяет нас всех — от бомжей до олигархов — в единый народ. И без которого нам не жить.

 

Насколько в России всё плохо? — Блоги — Эхо Москвы, 10.01.2017

Все знают: в России всё очень плохо. Экономика зависит от нефти, политический режим преследует инакомыслящих, ЕГЭ и «Ягуар» превратили детей в жестоких идиотов, и пока другие страны делают электромобили, у нас делают петухов из говна. Это если вы читаете новости в интернете.

Или наоборот — в России все очень хорошо. Регулярно открываются новые производства, большинство населения поддерживает мудрую власть, а школа «Сириус» готовит высокоинтеллектуальных детей будущего. Это — если вы смотрите «Первый канал» или «Россию».

И та, и другая точки зрения имеют право на существование. Но фокусируются они соответственно на самом худшем и самом лучшем. Прогосударственные СМИ по понятным причинам замечают лишь признаки улучшений, а оппозиционные СМИ — признаки упадка. И общество это устраивает, ведь ему не очень интересны средние значения. Людей, в зависимости от их отношения к жизни, к власти, к стране, обычно интересуют лишь экстремумы: провалы и достижения.

Плохие новости выигрывают

При этом в интернете «плохие» новости заранее выигрывают у хороших. Они вызывают более сильные и простые эмоции, а значит, становятся популярнее у аудитории. И, так как общая информационная картина в интернете формируется не только производителями и распространителями контента, но и самими пользователями (like-share-retweet), тут начинает действовать «коллективное бессознательное», информационная толпа. Все распространяют «плохие» новости, обсуждают их, горько высмеивают и в конце концов погружают друг друга в легкую депрессию.

Начинает казаться, что мир вокруг катится в пропасть: чиновники только воруют, менты только пытают, люди пьют один боярышник, и самое безобидное, что случилось с нашей страной в 2016 году — это петух из навоза.

В какой стране мы живем?

В общем, иногда полезно встряхнуться и, закрыв вкладки соцсетей, подумать о том, в каком обществе и в какой стране мы живем на самом деле?

По моим ощущениям (ощущениям жителя относительно большого города) с точки зрения государства, общества и повседневной жизни мы живем в стране-середнячке, в стране среднего уровня развития. Но, кажется, эта страна в целом от года к году становится чуть-чуть лучше.

Совпадают ли статистические данные с этим ощущением? Трудно измерить, «хорошая» страна или «плохая». Есть разные индексы. По «Индексу человеческого развития» Россия находится на 50-м месте из 188 стран (в группе «Высокий ИЧР»). По индексу «Качество жизни» — на 72 месте из 80 (но еще несколько десятков стран вообще не включают в этот рейтинг, так что мы все-таки в топ-80 из 188). Мы на 66-м месте из 188 по ВВП на душу населения. По некоторым показателям (таким, как число умышленных убийств) мы находимся на уровне стран третьего мира. По другим (например, уровень образования) входим в число передовых держав.

Конечно, для наших размеров, природных богатств и человеческого потенциала это низкие показатели. Но все-таки ситуация немного меняется.

Что в России становится лучше?

Улучшения происходят постепенно, и всем хотелось бы их ускорить. Но трудно спорить с тем, что они есть. Вот навскидку несколько вещей, которые точно стали лучше за последние 15 лет:

1. Почти не стало дедовщины в армии. По крайней мере, о множестве вопиющих случаев не слышно (хотя возможностей рассказывать о них стало больше). В мое время все косили поголовно. Некоторые себе пальцы отрубали, чтобы в армию не идти. Если кто-то вдруг уходил в армию, с ним прощались как перед отправкой на фронт. Сейчас ребята спокойно идут служить, живут в нормальных условиях год, потом легко возвращаются к обычной жизни. Конечно, лучше бы стране иметь контрактную армию — и, как говорит Минобороны, мы к ней движемся. (Да, я знаю, что можно уйти в армию и оказаться на Донбассе или в Сирии. Но мы знаем и о случаях, когда люди отказались туда ехать — и их не смогли заставить).
2. Стало лучше работать коммунальное хозяйство. Конечно, коммуналка очень дорогая. Конечно, система ТСЖ и УК не идеальна. Конечно, взносы на капремонт похожи на государственную аферу. Но это все равно лучше, чем тот ад, который творился в сфере ЖКХ лет пятнадцать назад, когда на весь микрорайон был один пьяный сантехник, а подъезд мыли раз в месяц. (Да, я знаю, что конкретно в вашем подъезде все плохо и вы свою УК терпеть не можете).
3. Водители стали ездить аккуратнее. Я за рулем десять лет, и эти изменения происходили на моих глазах. Когда я начинал водить машину в 2007 году, мало кто пропускал пешеходов, многие перестраивались без поворотников, а уступить дорогу считалось чем-то зазорным. Сейчас это в порядке вещей. Поведение водителей иногда неплохо характеризует общество. Приезжая в другие страны, мы потом рассказываем, как там водят. Так вот, в России теперь водят более или менее нормально. (Да, я знаю, что мажоры на «Гелендвагенах» устраивают гонки по Москве. Но, если честно, я слышал о них только в новостях).
4. Появилась среда для инвалидов. Уже во многих домах есть пандусы, в магазинах — кнопки для инвалидов. В аэропортах предоставляют кресла-каталки. Люди приучились не занимать парковочные места под значком. На улицах, в магазинах, на культурных мероприятиях стали видны колясочники. (Да, я понимаю, что эта среда — еще лишь процентов десять от того, что нужно сделать. И я видел все эти картинки с пандусами, ведущими в стену. Но лишь в интернете. А в жизни мне такого не попадалось).
5. Общество стало более требовательным к власти. Я больше десяти лет занимаюсь общественно-политической журналистикой, в основном в Екатеринбурге. Хорошо помню, как году в 2003 мы писали про покупку администрацией губернатора сразу нескольких новых «Мерседесов» — и до этого никому не было дела. Этот же губернатор каждый вечер возвращался домой с кортежем при сопровождении ГИБДД, перекрывали целые улицы. Это было нормально, никто даже не ворчал. Спустя всего восемь лет, в 2011 году, появление у главы администрации Екатеринбурга Александра Якоба одного нового «Мерседеса» вызвало такой скандал, что пришлось вмешаться прокуратуре. А если бы сейчас губернатору взбрело в голову перекрывать улицу для поездки домой, его бы завтра же распяли в соцсетях. В общем, распространение интернета, работа оппозиционеров (в первую очередь Навального) и развитие гражданского самосознания за последние десять лет сделали нас более требовательным, а власть (не смейтесь) — чуть более скромной, европейской и близкой к гражданам. (Да, я знаю, что Шувалов возит собачек на самолете. Разница в том, что раньше никому не было до этого дела, и с тех пор произошла революция в головах. Люди поняли, что так нельзя).
6. Присутственные места стали приятнее. Это важно, потому что такие учреждения (налоговые, паспортные столы, пенсионные фонды, ФМС) — точка непосредственного контакта гражданина и государства. В большинстве подобных мест, где мне довелось бывать в последнее время, есть электронные очереди и девушки-помощники на входе. Там относительно чисто, есть где присесть, а сотрудники — довольно приятные молодые люди, которые обращаются к посетителям вежливо и сносно делают свою работу. Один из примеров улучшений — Сбербанк, офисы которого сильно изменились. Хоть Сбер, строго говоря, и не казенное учреждение, по сути именно оно и есть. (Да, я знаю, что шанс нарваться на хамоватую тетку в обшарпанном кабинете паспортного стола все еще велик). 
7. Заработали электронные госуслуги. И многофункциональные центры по предоставлению госуслуг. Например, если вы получали загранспаспорт в 2005 году, а потом шли делать новый через 10 лет, вас шокировало, насколько простой стала эта процедура. В бытовых вопросах действительно стало меньше бюрократии, это экономит кучу времени и нервов. (Да, я знаю, что вы все еще можете прождать в очереди два часа, даже если пришли получать «электронную» услугу. Но все-таки в большинстве случаев они неплохо работают).
8. Изменилось отношение к закону. Это скорее субъективное ощущение: слова «это не по закону» перестали вызывать у людей издевательскую усмешку. Не сказать, конечно, что Россия стала страной, где свято чтут законы и исполняют их, но все-таки тотальное неуважение к праву стало потихоньку уходить. Думаю, свою роль здесь играет и то, что многие россияне за последние годы прошли через судебный опыт. Специально посмотрел статистику: в 2004 году суды приняли 5,8 миллионов гражданских исков, а в 2014 году — почти 14 миллионов. То есть, на каждых шесть трудоспособных россиян приходился один гражданский процесс. Конечно, многие попали в суды не по своей воле — их затащили туда банкиры, ГИБДД или страховые компании. Но все равно это был важный опыт, он научил людей думать о законе, познакомил их с юридической практикой. (Да, я знаю, что в России закон зачастую применяется избирательно, судебная система работает очень плохо, а деньги и связи все еще важнее закона. Но все-таки теперь картина уже не такая грустная, как десять лет назад).
9. Люди стали больше заниматься спортом и следить за здоровьем. Как-то в нулевые я приехал в Баварию и гулял там по парку. Меня удивило, сколько людей бегает, ходит с палками и ездит на лыжах. В России в парках тогда в основном выпивали. Но вот прошло около десяти лет, я гуляю по парку в России — и тоже вижу десятки бегунов, лыжников и поклонников скандинавской ходьбы. Появилась инфраструктура для занятий спортом, процветают магазины спортивной одежды и экипировки, в каждом районе работает несколько фитнес-залов разного уровня. Думаю, это что-то говорит о выздоровлении общества — не только в физическом смысле. (Да, я знаю, что продолжительность жизни в России до сих пор самая низкая в Европе).
10. СМИ и журналисты стали лучше. Вроде бы нет — вроде бы эфир забит государственными пропагандистами, и как же можно говорить об улучшении работы СМИ в стране, где журналистом №1 считается Дмитрий Киселев? Но есть другой мир, где выросло много ответственных, вдумчивых и патриотичных — в хорошем смысле этого слова — журналистов. Они переживают о профессии, переживают о стране, обсуждают ее будущее. И это люди, которые тоже помогают менять Россию к лучшему. (Да, я знаю, что большинство из них оказались за бортом крупных медиа из-за своих политических взглядов и независимой позиции. Но, к счастью, мы живем в такое время, когда крупные медиа и не нужны для того, чтобы быть услышанным).

Я специально не говорю про те глобальные вещи, в которых продвинулся и остальной мир (типа развития коммуникаций и удешевления технологий), а только о наших, как сказал бы пластический хирург, проблемных зонах — там, где пришлось догонять. И я привожу примеры не «новостей», а «тенденций».

Можно вспомнить еще много всего. Стал лучше работать общественный транспорт. Появилась относительно недорогая частная медицина. Центральные части многих российских городов (не говоря о Москве) сильно преобразились. Во все крупные города пришли мировые сети, продающие недорогую одежду и мебель, и теперь не обязательно быть богатым, чтобы достойно одеваться и жить в приличном интерьере. Появилась отличная финансовая инфраструктура для физлиц и малого бизнеса: электронная бухгалтерия, мобильные банки и т.п. В некоторых городах построили очень хорошие региональные аэропорты. И так далее, десятки и сотни улучшений, которые происходили годами, были не очень заметными, но в конце концов сделали заметно жизнь лучше. (Разумеется, на любой пример можно привести возражение).

Улучшения и власть

Все эти вещи вовсе не обязательно связаны с действиями власти. Скорее всего, многие из них произошли не благодаря власти, а вопреки ей — им способствовало само выздоравливающее общество, которое постепенно приходит в себя после 1991-го (если не 1917-го) года. В том числе эти улучшения подталкивала и оппозиция, которая правильно критикует власть по любому удобному поводу.

Но нам, потребителям информации, лучше бы помнить, что ни повестка государственных СМИ, ни повестка оппозиции не является подлинно правдивой. Не являются правдивыми и сами новости, пусть в них нет ни слова лжи. Правда — в обычной жизни, где царят тренды, а не новости. В этой жизни нет петухов из навоза. В ней большинство водителей соблюдает правила дорожного движения, большинство государственных служащих живет на зарплату, а большинство полицейских никого не пытает.

Все это не значит, что нам не стоит замечать многочисленных исключений. Но важно (это полезно для сохранения душевного здоровья) отделять исключения от правил, помнить: мы живем в более-менее нормальном обществе и в более-менее нормальной стране. Есть и получше, но есть и похуже. Россия не катится в тартарары и не возносится к мировой вершине. Скорее всего, не будет ни стремительного упадка, ни чудесных превращений в современное государство европейского типа. Мы потихоньку ползем. А то, куда мы ползем — вверх или вниз — вопрос баланса. И для этого баланса важны даже самые маленькие усилия обычных людей.

Если мы не будем лениться, наберемся мужества и терпения, то, возможно, наши дети будут жить в более приятном месте, чем довелось нам. Наверное, более эффективная власть могла бы  ускорить это движение — но общество должно заслужить хорошую власть. Для этого тоже нужны усилия.

Оригинал

«Слишком много реальных и тяжелых проблем» Откуда берется бедность в России и почему с ней придется жить еще долго: Политика: Россия: Lenta.ru

В России слабые регионы регулярно получают дотации из федерального бюджета, но жизнь в них особенно не меняется. Этого и не произойдет, пока там не найдут собственные конкурентные преимущества. Так считает профессор географического факультета МГУ, эксперт по региональной экономике Наталья Зубаревич. Но еще до этого, по ее мнению, в стране нужно изменить систему институтов и начать поддерживать деньгами как раз перспективные, а не депрессивные регионы. И перестать бояться внутренней миграции. Почему риски регионального неравенства преувеличены, эксперт рассказала на Х «Чтениях Адама Смита» в Москве. «Лента.ру» публикует главное из этого выступления.

Пространство никогда не развивается равномерно. Соответственно, неравенство является основой развития, потому что территории развиваются, опираясь на те или иные конкурентные преимущества.

Я в разные регионы езжу и всегда тестирую публику там: какие у вас преимущества? И вы знаете, тут даже не поведенческая экономика, тут либо тупой патриотизм, либо тупая чернуха. Либо «нет ничего», либо «все у нас отлично». Рациональность — полезная история, когда вы хотите понять страну, и мы попробуем это сделать вместе.

Вот набор конкурентных преимуществ — назовите мне российские конкурентные преимущества, как вы их видите. Ресурсы? Даже не обсуждается. А что-нибудь еще есть? Человеческий капитал — для оптимистов. Еще что-то найдете?

Агломерационный эффект. У нас каждый пятый россиянин живет в городе-миллионнике, на минуточку. Нам есть, вообще-то, как формировать преимущества от эффекта масштаба, экономя на издержках. И в городах не менее важен эффект разнообразия. Есть у нас это? Другое дело, что все это обставлено такими институтами, что они этим преимуществам очень плохо дают реализоваться.

Если мы вспоминаем про неравенство еще раз, территории развиваются по центр-периферийной модели. В России она работает как часы. Все центры самого разного уровня, от райцентров до Москвы, стягивают ресурсы — человеческие, финансовые, — и при хорошо действующей системе взаимодействия эти ресурсы концентрируются, рождая инновации. А потом инновации тихо-мирно распространяются на периферию.

Материалы по теме

00:04 — 10 августа 2018

Только проблема в том, что стягивать у нас получается хорошо, институционально все отстроено, а вот сгенерить инновации и потом направить их на периферию в России получается плохо. Как вы думаете, если взять великие «дураки и дороги», что жестче препятствует движению? Дороги, конечно, имеют значение. Без сомнения, в стране с плохой инфраструктурой инновации не очень здорово распространяются. Но вы обратили внимание на то, с какой скоростью пролетел страну сокол телефонизации? Ведь получилось! Частный бизнес поставил все, что нужно. Сейчас — интернет. Медленнее, но пролетает. А вот модернизация образа жизни, мозгов, уход от патернализма нашего дедовского как-то вот туда, на периферию, не очень двигается.

И здесь вопрос не только дорог. И здесь вопрос скорее не дураков. Институтов и ценностей. С ценностями проблема.

Фото: Aly Song / Reuters

Теперь вот наша дифференциация. Тоже картинка, которую я везде показываю. Если вам будут ставить, что мы страна чудовищных различий, — расслабьтесь и попробуйте не обращать внимания. Мы — страна безумно большой середины без явных конкурентных преимуществ. Потому что те, кто наверху — все их знают, это Тюменская [область] с округами, Сахалин, Москва, — у них все в порядке, либо это агломерационный эффект суперразвитых городов, либо это огромная концентрация ресурсов. Если мы берем аутсайдерскую группу, то ее тоже все знают.

Но беда-то в том, что у нас относительно развитых немного. А вот эта зона [средних регионов] — гигантская. Это значит, страна в большинстве территорий имеет такой невнятный набор конкурентных преимуществ, который надо еще от пыли очистить и под микроскопом посмотреть. И тогда сразу диагноз. Если явных конкурентных преимуществ нет, то вы не пробиваетесь через барьеры российских институтов, правил игры. Поэтому без институциональной расчистки эта середина не вылезет, она так и будет полуполная-полупустая. Это ведь не только точки, регионы. Это люди.

У нас ровно так же в регионах-лидерах каждый девятый живет, приличная, почти пятая часть, — в относительно развитых, что радует, ведь это перспектива, это надежда. Но почти две трети — опять середина. С аутсайдерами явно не заморачивались. Для такой страны, как наша, это не так много. Можно перераспределять, и ничего смертельного в этом нет. Проблема России не в неравенстве, еще раз. Проблема в гигантской середине, малоподвижной, мало меняющейся вследствие кирпича плохих институтов и отсутствия явных преимуществ.

Будет ли это меняться? Сможем ли мы выйти из этой колеи? Вот вам прогноз Росстата. Это структура инвестиций по 2017 году. Куда пошли деньги в России? Почти 15 процентов всех инвестиций в стране — Тюменская область с автономными округами. Вопросы есть по слезанию с нефтяной иглы или вам все понятно? Вторая порция — 12,5 — Москва. Добавляем, по-честному, еще четыре с лишним, итого 17 — Московская агломерация. Вопросы есть? 30 процентов всех инвестиций в стране пошли в территории с суперконкурентными преимуществами. Вот и все. Эта матрица воспроизводится.

Теперь обратите внимание, как она еще институционально дополняется. Ведь преимущество Москвы как крупнейшей агломерации объективно: концентрация всего и вся, это все работает. Но помимо этого — суперинституциональное преимущество столичного статуса в сверхвертикальной стране.

Вы здесь такие крутые и умные, потому что живете в агломерации, но у вас или у ваших родителей, друзей заведомо больше доходов еще и потому, что столица стягивает почти все качественные рабочие места, за исключением тех, которые немного перепихнули в Санкт-Петербург. Вы знаете, как это происходило. Рента просто перешла в Санкт-Петербург, и он ожил. Генерятся новые рабочие места. И, в том числе, за счет того, что туда переехала «Газпром нефть», «Газпром» уже доползает окончательно. Появляется спрос, появляются качественные рабочие места в сервисах.

Фото: Сергей Карпухин / Reuters

Посмотрите на долю Москвы и Санкт-Петербурга. Питер в 2,5 раза меньше. Вот вам, институты имеют значение. 42 процента всей внешней торговли, включая 42 процента экспорта, сидит в Москве. Москва, что, нефть с газом качает? Нет, она просто централизует на столицу за счет штаб-квартир.

Поклонник вы Собянина, не поклонник, это не суть важно. Давайте обратимся к цифрам. Если взять расходы всех бюджетов регионов, на транспорт, от 60 до 69 процентов — это доля Москвы. Вы понимаете, что может этот город сделать? А если мы возьмем не к ночи будет упомянутое благоустройство, то это под 60 процентов. Вся остальная страна благоустраивает себя на 40 процентов, а Москва — на 60. И ни в чем себе не отказывайте в других регионах, когда соберетесь все это делать. Это же фикция. Но это фикция ровно потому, что стяжка денег на Москву фантастическая. И у них деньги не потому, что Собянин крутой, а потому, что страна с точки зрения налогов так устроена.

Ключевой вопрос — где сидят самые глубокие барьеры, которые нужно преодолевать. В том числе, может быть, через либеральную идею, хотя мой внутренний голос мне говорит, что она будет преодолеваться через левую идею, и этот риск — он, в общем, понятен.

Обратите внимание на дифференциацию регионов Российской Федерации. Вы увидите, что, как и во многих странах, неравенство между регионами росло, а потом аккуратненько начало падать. Мы еще не досчитали последние два года, там они довольно стабильные. Почему стало сокращаться экономическое неравенство, можете догадаться? Примерно с середины нулевых? В середине нулевых у нас перло, как больше никогда не было. У нас были годы, когда реальные доходы населения росли на 11 процентов.

Правильно — нефтяная рента поперла. У государства появились ресурсы на перераспределение. Деньги перекидываются в менее развитые регионы, идут в их бюджеты. Соответственно, расходы на образование растут, на здравоохранение, соцзащиту, культуры и далее по списку, и это все считается ВРП (валовой региональный продукт — прим. «Ленты.ру»). Перераспределение мощной нефтяной ренты смягчило экономическое неравенство.

Неравенство по доходам сокращалось до последнего кризиса 2015 года, сейчас легло на дно. И это означает, что мы страна, которая смогла довольно прилично снизить межрегиональные неравенства по доходам. Хорошо это или плохо? Отвечу — хорошо.

Теперь смотрите: мы, казахи, Украина. Кто как развивается? По неравенству региональному мы были с Казахстаном примерно одинаковыми. Две нефтегазовые страны, судьбы похожи. И вы видите, что мы начали смягчать [региональное неравенство] в середине нулевых, а казахи немного подумали в эту сторону, а потом остановились. Там особо насчет социальных вещей не заморачиваются, там гораздо более жесткий либеральный режим. И только Украина демонстрирует устойчивое нарастание неравенства. В чем причина? Нет ренты. Нечем выравнивать. Жизнь идет так, как она идет. А она идет по-простому. Те территории, — вы помните, с чего я начала? — где есть конкурентные преимущества, они больше, сильнее притягивают инвестиции бизнеса, развития, и неравенства позже из них вырастают.

Совсем другая ситуация на рынке труда, то вверх, то вниз. Давайте я вам вопрос детский задам. Есть регион, в котором все плохо, всегда, и рабочих мест нет. Есть регион живой, в котором создаются рабочие места. В кризис где положение ухудшится сильнее? В живом. Потому что мертвому не больно. Поэтому у нас рынки труда демонстрируют сближение в кризисы [между Россией, Казахстаном и Украиной] и разрывы [в благоприятный период]. У нас вообще рынок труда, хоть мы его обычно плохим считаем, абсолютно четко реагирует на ситуацию. У Украины тоже, как-то. А вот чудесный Казахстан, который забил на экономические циклы. У них система регистрации безработицы близка к никакой, у них уровень безработицы один процент. Все хорошо. Так что если вдруг захочется подрихтовать картинку…

Почему я и говорю, что мы абсолютно не самый жесткий вариант. И эти вопли, крики… Я даже как-то у президента прочла фразу, что в 80 раз душевой ВРП больше у богатого Ненецкого автономного округа, чем у бедной Ингушетии. Так вы как считали? Вы, на минуточку, стоимость жизни заложили? Вы понимаете, что регион, в котором 50 тысяч живет [Ненецкий автономный округ], его вообще сравнивать ни с чем нельзя. Знаете ли вы, что там половина людей — это вахтовики, если не две трети? Они в знаменателе «подушевки» не сидят.

Не надо приписывать стране экстремальных проблем там, где у нее их нет. У нас слишком много реальных, больших и тяжелых, проблем.

Мы прилично выравнивались, особенно по доходам; казахи утомились на этом пути, и в кризис уже пошел рост неравенства.

Фото: Александр Подгорчук / РИА Новости

Теперь про то, как живут другие, что они делают. Потому что, если читать документы о региональной политике, становится плохо, потому что: а) за все хорошее против всего плохого, а так не бывает, все имеет цену; б) чудная невнятица стратегических направлений. Вот сейчас я вам рассказываю картину жестко, как она есть в мире.

Логика номер раз: догоняющие страны делают ставку на сильные регионы. Потому что они бегут быстрее и тащат за собой страну. Развитые страны гораздо более гуманитарно-ориентированные, долгое время просто кормили трансфертами менее развитые регионы. Это, конечно, Евросоюз. Толку оказалось немного. И потом, где-то в нулевых, поменяли стратегию: в более слабых регионах стали искать точки роста, методами проектного финансирования начали их вытаскивать.

У кого что получилось? Конечно, чемпионы мира по неравенству — кто говорит Бразилия, кто говорит Китай. Я спорить не буду, это смотря что считаете, [индекс] Джини или фондовые коэффициенты. Мы рядом с ними, даже чуток помягче.
Первое, что было сделано в Китае, — стимулирование массовой миграции в территории с конкурентными преимуществами. У нас такое происходит? Даже стимулировать не надо! Руки в ноги и — в Москву. В крайнем случае — в Питер. Но они [Китай] стимулировали миграцию к побережью, и они стимулировали в крестьянской стране с низкой мобильностью. И у них это получилось. Гигантский переход.

Теперь вот вам [большое] китайское неравенство. И они живы до сих пор и продолжают развиваться. Я понимаю, что у Китая могут быть какие-то проблемы, как у всех, но, в общем, я бы из-за них сильно не заморачивалась с точки зрения пространственных диспропорций. Восточный пояс — суперконцентрация экономики. Уже заходит экономика вглубь, и даже на тяжелую периферию, кроме Тибета. В Сычуане уже все неплохо. [Развиваются] точки, где месторождения нефти либо крупный региональный центр. На стыке с казахской границей они сделали очень приличную зону. Поэтому китайцы в этом смысле предельно рациональны и, я вам честно об этом скажу, очень умны в своей территориальной политике.

И вы знаете, там есть очень важная вещь. Первое — они играют вдолгую, и второе — они не любят себя пугать, как мы. То китайская угроза, то европейская угроза, то американская… Они просто делают по уму и долгу.

Чем они отличаются в своей политике? Они видят дифференцированные цели. И для востока страны, который уже развит, это усложнение экономики, рост потребления, развитие агломераций — все по уму. На территориях северо-восточных, где советская индустриализация, — убирать советское железо, пускать частный бизнес, учить людей. И идти из побережья вглубь у них получается. И на западе, в слабо развитых территориях, — инфраструктура, города, образование. То есть точки, за которые они эти территории вытаскивают.

Вот когда вдруг вам на глаза попадется «Стратегия пространственного развития Российской Федерации», она выпущена будет в декабре, ради интереса сравните, что я вам рассказывала про Китай и что «нарожали» мы. С констатацией там все неплохо, но у нас с вами директивно назначены 40 агломераций, которые мы будем развивать, директивно назначены специализации регионов… Ну, вперед и с песней. Очередная «хотелка». Потому что нет трезвого взгляда.

Что в развитых странах? Вы знаете, здесь уже картинка, когда вошла Центрально-Восточная Европа, и она поразительная. До какой степени наши соседи по карте слева, бывший соцлагерь, делают ставку на развитие сильных регионов. То есть это регионы пристоличные, где-то приморские, где-то граница с развитыми западными странами, потому что всегда плюс — перепад цен, стоимости рабочей силы, инфраструктура и электроэнергия выгодны. И вот вы видите, каким было неравенство между странами и что с ним стало [оно снижалось] и каким было неравенство между регионами внутри стран. Оно не только сохранилось, оно даже маленько выросло. То есть ценой опоры на регионы с конкурентными преимуществами вытаскивается вверх скорость развития всей страны.

И это то решение, которое должны были принимать мы. Но у нас получилось то, что получилось: гиперстоличная агломерация, нефть и газ. Да, страна большая, издержки территориальные есть, но нельзя ли бы как-то поумнее?

Важная история, почему европейцы выравнивают, но они выравнивают не столько экономическое развитие, они пытаются выравнивать домашние хозяйства. Людей, по-простому. То есть нельзя допускать большого разрыва уровня жизни. И выравнивают они не столько через региональную, сколько через очень сильную социальную политику. Лучше, больше помогают бедным домашним хозяйствам. А, поскольку в отстающих регионах доля бедных домашних хозяйств выше, как следствие, происходит некоторое выравнивание и межрегиональных различий.

(…) Благодаря нефтегазовой ренте мы стали страной с меньшей дифференциацией между регионами. Но тем не менее мы страна с латиноамериканским уровнем неравенства между доходными группами в целом по стране (в 16 раз коэффициент фондов), а в регионах — до 17-18. То есть внутрирегиональное неравенство подоходных групп. Проблема не в межрегиональном неравенстве доходов. Проблема в диком социальном неравенстве по доходам как в целом по стране, так и внутри регионов.

Попробуем как-то суммировать то, что я вам сказала. Будет две стороны. Первая будет близка к либертарианской идее: не режьте курочек, несущих золотые яички. Не мешайте экономически сильным регионам развиваться быстрее. Не отдирайте у них такое количество денег, что это замедляет их экономическое развитие. Знайте меру.

И второе — социальное неравенство обязательно должно смягчаться. И ведь это вопрос не только политических последствий. Это вопрос морали в обществе, это вопрос социальных лифтов для значительной части людей. Поэтому каждая страна на этой кривой [дилемма «равенство — эффективность»] (в каждый момент времени она может быть разной, и решение может быть разным) сдвигает свой выбор либо в сторону роста эффективности, но тогда с равенством будет напряженка, либо в сторону роста равенства, но, пардон, тогда будут вопросы с эффективностью, то есть скоростью развития.

Прежде чем я перейду дальше и покажу, как мы-то это делаем, у меня вопрос к аудитории. Будет три ответа: первое — сдвигаться в сторону эффективности, второе — сдвигаться в сторону равенства, потому что жуть у нас что творится, и третье — все оставить как есть, как-нибудь разберемся. Я его задаю потому, что мне нужно сравнить поведение государства и отношение аудитории.

Теперь я попробую вам объяснить, почему этот вопрос имеет значение. Потому что от того, как мы принимаем решение, формируется наша бюджетная политика — основной механизм выравнивания. Первое, и печальное: оставить регионы в покое, дать им те деньги, которые они зарабатывают, и дальше жить, как живется не получится. Потому что мы страна с чудовищными масштабами перераспределения, от которых мы быстро не уйдем. Как вам картинка последнего [2014-го] нефтяного года, когда еще цена была высокой? 27 процентов всех налоговых доходов федерального бюджета давал Ханты-Мансийский автономный округ, а три региона, с Москвой и Ямалом, — половину всех доходов. Вот [в 2016 году] грохнулась нефть, и вы видите, что теперь четыре — Питер добавился — дают больше половины. Как будете отпускать регионы на свободу, как потопаешь, так полопаешь, поработай сам, при таком адском неравенстве налоговой базы?

Фото: Илья Наймушин / Reuters

Причем государство собирает прежде всего рентные налоги, это налог на добычу полезных ископаемых, и, во-вторых, государство берет НДС, у которого очень сильный агломерационный эффект. Потому что конечное потребление — Москва, Московская область, Питер — там самый большой сбор НДС. Вы как это раздадите регионам? Потому что еще больше вырастут неравенства между [регионами с] суперконкурентными преимуществами и всеми остальными.

В двух словах — как шла наша политика поддержки. Доля дотаций в целом по доходам бюджетов субъектов Федерации все время снижалась. Наше государство стало маленько либеральным. Я скажу поточнее. Наше государство в 2015-м, 2016-м, 2017-м имело дефицит бюджета. И когда у вас дефицит федерального бюджета, что надо делать с регионами? Ну, маленько сэкономить. В 2017-м только начали добавлять, потому что выборы были на носу.

Теперь смотрите на уровень дотационности. Вам нравится вот это? От 85 до, где-то у Ямала, у Москвы, 2-3 процентов. То есть если мы не будем перераспределять, а бюджет — основной инструмент выравнивания, то у нас с вами получится интересная картинка. Как будет воспроизводиться человеческий капитал в слаборазвитых регионах? Ответа на это нет.

Ответ есть на то, почему мы перераспределяем именно так, как мы перераспределяем. (…) Россия не просто много перераспределяет. Она перераспределяет еще и непрозрачно.

Кому мы помогаем? Мы уже договорились, что помогать надо бедным, слабым. Вопрос: эти приоритеты соответствуют критериям бедности? 11 процентов — Дальний Восток (это не критерий бедности; это критерий очень высоких бюджетных издержек, там очень дорого все содержать), 11 процентов — республики Северного Кавказа, и рост с 4 до почти 7 процентов доли Крыма с Севастополем. Это про бедность или про геополитику?

Теперь, как мы довыравнивались. Потому что, помните, принцип оспаривать невозможно. Разбираться нужно в инструментах. И здесь много чего скрывается. (…) Мы дораспределяли чаще всего так, что, если ты бедный, чего тебе трепыхаться, все равно догонят до какого-то стандарта, это где-то 70 процентов от среднедушевых расходов по России. Кто наверху? Два типа: у кого нельзя отнять налог на прибыль и на доходы физлиц, и второе — кто считается главным геополитическим приоритетом. Калининград немножко другая история, там особая зона. Вот как мы выравниваем. Может, в этой модели надо что-то поправить?

И вот я подвожу как бы итог. Мы много берем у экономически сильных регионов? Да. Но мы берем в основном рентные или квазирентные налоги, и это более или менее справедливо. Потому что западносибирскую нефть поднимала вся страна, и дивиденды не могут идти только в Тюменскую область с округами.

Второе. Мы большое перераспределительное государство? Да. И это наша беда, потому что большое перераспределительное государство — это много бюрократии со своими частно-групповыми интересами.

Далее. Мы должны перераспределять? Да, конечно. Но по более прозрачным критериям и не так, «заборчиком», а все-таки дифференциация должна быть между теми, кто топает лучше и топает хуже.

Что еще мы пытаемся делать? Как избавиться от нашей родовой проблемы? Первое: ну если у Москвы так все отлично с рентой, давайте мы и Питеру эту ренту пересадим? Вот, «Газпром» уезжает в Питер, «Газпром нефть» уже там, а Валентина Ивановна Матвиенко вообще родила гениальную идею: а давайте все крупные российские компании рассадим по городам-миллионникам? Вы представляете, какая прибыль будет у «Аэрофлота»? Уже «Сапсанов» давно не хватает, а так летать-то мы будем по всей стране. Конечно, это маразматические предложения, связанные с рентоориентированным мышлением. Это беда российская — видеть прежде всего ренту.

Второе. То, что мы наделали особых экономических зон, стимулирующая политика, — толку грош. Потому что маленькие, плохонькие, и, когда у вас есть вот такая дырочка вымытая, а тельце все еще покрыто коростой, в этой дырочке экономики как-то много не становится.

Про программы развития рассказывать даже не буду, там одна печаль.

Главное в России — не неравенство. В России главная проблема — чудовищные институты, которые задавливают регионы, не имеющие суперъявных конкурентных преимуществ. Это первое.

Второе. У нас не получится хорошо реализовать либертарианскую идею дерегулирования, децентрализации. Не верьте тем, кто будет говорить «сбросим налоги». А что мы можем сбросить? Налог на прибыль, НДС и НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых — прим. «Ленты.ру»). НДПИ — значит, жирные коты получат еще больше. НДС — Москва уже лопается от денег, а получит еще больше.

Фото: Kai Pfaffenbach / Reuters

Нет простого решения. Это беда. Можно поукрупнять все к чертовой матери, [сделать] 5-6 субъектов, но тут-то я начну беспокоиться о территориальной целостности Российской Федерации.

Если мы будем внедрять хоть какие-то вменяемые институциональные меры, пожалуйста, имейте в виду, платой за это будет рост территориального неравенства. Это неизбежно. А вот вопрос по социальному неравенству требует отдельной дискуссии, потому что это не только помощь государства, это инвестиции в человеческий капитал, и они должны быть терпимо сопоставимы на разной территории. В вашей аудитории, я надеюсь, не надо опровергать лозунг «хватит кормить Кавказ»? Я очень устала его опровергать. Ну, пожалуйста, инвестируйте в пенитенциарную систему, у вас всегда есть альтернатива, ни в чем себе не отказывайте. Или в ФСБ на территории Северного Кавказа. Я предпочитаю инвестировать в человеческий капитал. А мобильность России будет расти, и следующие поколения будут более свободны в выборе.

Но я бы сказала так. В моем понимании все очень просто. Быстро в стране ничего не изменится. У регионов права выбора очень мало. У нас вертикальная, очень жесткая система. А у человека право выбора все равно остается. И шоб оно у вас было.

*** Обратная связь с отделом «Общество»: Если вы стали свидетелем важного события, у вас есть новость, вопросы или идея для материала, напишите на этот адрес: [email protected]

Америка не верит в успех россиян на драфте НХЛ. Все так плохо?

https://rsport.ria.ru/20210722/khokkey-1741299989.html

Америка не верит в успех россиян на драфте НХЛ. Все так плохо?

Америка не верит в успех россиян на драфте НХЛ. Все так плохо? — Спорт РИА Новости, 22.07.2021

Америка не верит в успех россиян на драфте НХЛ. Все так плохо?

С 23 по 24 июля в небольшом городе под названием Секокус, что расположен в штате Нью-Джерси, состоится 59-я церемония драфта Национальной хоккейной лиги. Обычно Спорт РИА Новости, 22.07.2021

2021-07-22T15:30

2021-07-22T15:30

2021-07-22T15:30

национальная хоккейная лига (нхл)

драфт нхл

хоккей

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn22.img.ria.ru/images/07e5/07/0e/1741302438_0:0:2401:1350_1920x0_80_0_0_692e627d784c91bf41fb7b98f377e0c1.png

С 23 по 24 июля в небольшом городе под названием Секокус, что расположен в штате Нью-Джерси, состоится 59-я церемония драфта Национальной хоккейной лиги. Обычно такие мероприятия проходят в июне, но пандемия коронавируса внесла свои коррективы (прошлый драфт прошел, например, вообще в октябре), и клубы вновь будут выбирать молодых игроков дистанционно — в онлайн-режиме. До драфта допустят юных хоккеистов:Традиционная лотерея состоялась еще в начале июня, и ее победителем стал скромный клуб «Баффало Сэйбрз», который набрал меньше всех очков в регулярном чемпионате минувшего сезона. Право выбирать вторыми из общего списка команд добился собравший минувшей ночью свой первый состав дебютант лиги «Сиэтл Кракен», а третьими — «Анахайм Дакс». Важно отметить, что в первом раунде не сможет никого выбрать «Аризона»: «койоты» были лишены этого права в связи с нарушением правил проведения комбинированных тестов во время сезона-2019/20.Главный спрос, по прогнозам многих американских журналистов, экспертов и скаутов, будет установлен на канадца Оуэна Пауэра из мичиганского университета. Что примечательно, Пауэр играет в обороне, и это настоящая ирония судьбы для «Баффало», который в июне 2018-го также выбирал первым и забрал права именно на защитника (швед Расмус Далин выступает за «клинков» и сегодня и является одним из ключевых игроков несчастной команды). Впрочем, для «Сэйбс» имеются и другие варианты. Скауты также называют одними из главных представителей грядущего драфта еще одного представителя университета Мичигана, американского форварда Мэттью Бенирса и шведского нападающего Вильяма Эклунда из «Юргордена».Россиян же в список фаворитов никто не заносит. Более того, на попадание в первый раунд драфта реально претендуют два-три отечественных хоккеиста. По крайней мере, так рассуждают авторы многих скаутинговых и хоккейных порталов. Но последить все равно будет за кем.Никита ЧибриковМногим болельщикам и любителям хоккея имя Чибрикова запомнилось по итогам юниорского чемпионата мира, куда Никита приехал в статусе капитана российской команды. На том турнире Россия завоевала серебряные медали и уступила в финале Канаде (3:5), а сам Чибриков набрал в семи матчах 12 очков (4 гола + 8 передач). Поиграл молодой форвард и за сборную на Евротуре, а также добился вызова в главную команду СКА. В КХЛ он поиграл только в «регулярке» и записал на свой счет 2 балла (1+1) в 18-ти матчах.Скауты видят в Чибрикове агрессивного в спортивном понимании форварда, который при своих скромных габаритах (рост Никиты пока не достигает и 180 сантиметров, а весит хоккеист чуть более 70 килограммов) охотно лезет в борьбу и регулярно отыгрывает в обороне. Также специалисты в качестве главного достоинства россиянина отмечают его скорость и качество катания, но сравнений с Коннором Макдэвидом нападающий СКА и воспитанник московского хоккея, конечно, не добился.Даниил ЧайкаЕще один воспитанник московского хоккея, выпускник системы ЦСКА Даниил Чайка вызывает у североамериканских специалистов противоречивые мнения. В различных рейтингах его фамилия скачет из первой десятки в четвертую, да и о качествах молодого защитника высказываются сильно по-разному. Из достоинств россиянина эксперты выделяют его мобильность и хорошее катание, но в особенности — бросок. С ним у Даниила никаких проблем нет.Зато скауты недовольны навыками Чайки в передачах, в частности, длинных, а также физической формой хоккеиста. По мнению скаутов, россиянину необходимо существенно поработать над собой перед возможным отъездом в НХЛ — для лучшей лиги мира он еще не созрел. Дело времени. В прошедшем сезоне Игорь Никитин (теперь уже бывший главный тренер ЦСКА) доверял юному хоккеисту место в составе на матчи регулярного чемпионата КХЛ, на это же Даниил может рассчитывать и под руководством Сергея Федорова.Федор СвечковПомимо Чибрикова на последнем юниорском чемпионате мира засветился и Федор Свечков, чье выступление на турнире в Америке (4 гола и 6 ассистов в семи матчах), а также в МХЛ и ВХЛ оценили менеджеры СКА, забравшие молодого форварда у тольяттинской «Лады» в обмен на денежную компенсацию.Скауты и эксперты оценивают шансы Федора быть выбранным в топе первого раунда драфта как достаточно высокие, и никто не удивится, если он действительно добьется в этом успеха. У юного нападающего хорошие антропометрические данные (рост 183 см, вес 81 кг), и он обладает отличной техникой. Специалисты также уделяют внимание уму Свечкова: россиянина называют думающим хоккеистом, который к тому же качественно играет в обороне. А ведь теми же качествами где-то в Каролине обладает и другой россиянин с похожей по звучанию фамилией…Александр КисаковПравый крайний нападающий системы столичного «Динамо» также претендует на то, чтобы быть выбранном на первом раунде предстоящего драфта. В прошедшем сезоне он стал лучшим бомбардиром и снайпером своей команды по итогам регулярного чемпионата Молодежной хоккейной лиги — 73 очка (36+37) в 61-м матче. Скауты в качестве достоинств Александра отмечают его высокую скорость и технику, а также умение навязать борьбу.Важно подчеркнуть еще и тот факт, что Кисаков сильно прогрессирует. Еще осенью 2020-го он мог рассчитывать максимум на выбор в четвертом раунде драфта, то уже в январе россиянин оказался в главной группе преддрафтового рейтинга. Впрочем, это все формальности — на деле ситуация может сложиться по-разному.Артем ГрушниковУвидев молодого российского защитника в рядах канадского клуба «Гамильтон Бульдогс», незнающий болельщик может подумать, что у него-то должно иметься преимущество над другими своими соотечественниками. Например, из-за того, что о выступающем в Северной Америке хоккеисты скауты НХЛ априори знают больше, чем о спортсменах из Европы. Логично, но далеко от реальности.Артем вызывался в разные российские национальные команды вплоть до юниорской, дорос до МХЛ, но впоследствии решил построить свою карьеру за океаном, минуя КХЛ, как когда-то поступил Михаил Сергачев. Однако если у нынешней суперзвезды «Тампы» в лиге Онтарио все получилось, то Грушников пока этим похвастать не может. К сожалению для россиянина, сезон-2020/21 в ОХЛ был отменен. Несмотря на это, скауты убеждены, что во втором или третьем раунде Артем все же будет задрафтован. Эксперты выделяют его умение играть в отборе и на перехвате, а также высоко оценивают его катание и умение сыграть в атаке.Прохор ПолтаповУ молодого российского нападающего складывается такая же необычная карьера, как и его имя (вы в своей жизни вообще много людей с именем Прохор встречали?). Многие привыкли, что юные хоккеисты следуют из любого города России в Санкт-Петербург, однако Полтапов сделал все наоборот. Отыграв несколько сезонов за «Серебряных львов», Прохор отправился покорять Москву транзитом через Подольск, где попылил за местный «Витязь», а в столице дослужился до капитанства в «Динамо» и перебрался в ЦСКА. В этом сезоне он даже отыграл один матч в «регулярке» КХЛ, а на юниорском ЧМ набрал 7 очков (2+5) в семи матчах.Эксперты и скауты в первую очередь отмечают классную технику Прохора, который часто убирает соперников на противоходе и убегает от защитников на резком рывке. Выделяют специалисты и его навыки плеймейкера, который качественно играет под давлением и раздает точные передачи на партнеров. Что примечательно, перед Полтаповым также стоял выбор отправиться в Канаду и набираться опыта в местных юниорских лигах, но россиянин отказался. Если и лететь за океан, то только в НХЛ.

https://rsport.ria.ru/20210722/khokkey-1742307915.html

https://rsport.ria.ru/20210507/khokkey-1731367391.html

https://rsport.ria.ru/20210620/kaprizov-1737775529.html

Спорт РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2021

Андрей Сенченко

https://cdn22.img.ria.ru/images/07e5/05/1d/1734746197_0:34:599:633_100x100_80_0_0_b53ac83c18e3e08d7b24cdf296b6399c.jpg

Андрей Сенченко

https://cdn22.img.ria.ru/images/07e5/05/1d/1734746197_0:34:599:633_100x100_80_0_0_b53ac83c18e3e08d7b24cdf296b6399c.jpg

Новости

ru-RU

https://rsport.ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

Спорт РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdn24.img.ria.ru/images/07e5/07/0e/1741302438_73:76:1535:1172_1920x0_80_0_0_afba88f58df355476122ca40cf9faa0f.png

Спорт РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Андрей Сенченко

https://cdn22.img.ria.ru/images/07e5/05/1d/1734746197_0:34:599:633_100x100_80_0_0_b53ac83c18e3e08d7b24cdf296b6399c.jpg

национальная хоккейная лига (нхл), драфт нхл, хоккей

С 23 по 24 июля в небольшом городе под названием Секокус, что расположен в штате Нью-Джерси, состоится 59-я церемония драфта Национальной хоккейной лиги. Обычно такие мероприятия проходят в июне, но пандемия коронавируса внесла свои коррективы (прошлый драфт прошел, например, вообще в октябре), и клубы вновь будут выбирать молодых игроков дистанционно — в онлайн-режиме. До драфта допустят юных хоккеистов:

• —

  которые родились в период между 1 января 2001 года и 15 сентября 2003 года;

• —

  не из Северной Америки 2000 года рождения;

• —

  были задрафтованы в 2019 году, но так и не подписали контракт со своим клубом.

С окончанием финала Кубка Стэнли определился порядок выбора на драфте, который пройдет 23 июля.#NHLDrafthttps://t.co/BX0QHORSrW

— NHL Россия (@NHLrussia) July 8, 2021

Традиционная лотерея состоялась еще в начале июня, и ее победителем стал скромный клуб «Баффало Сэйбрз», который набрал меньше всех очков в регулярном чемпионате минувшего сезона. Право выбирать вторыми из общего списка команд добился собравший минувшей ночью свой первый состав дебютант лиги «Сиэтл Кракен», а третьими — «Анахайм Дакс». Важно отметить, что в первом раунде не сможет никого выбрать «Аризона»: «койоты» были лишены этого права в связи с нарушением правил проведения комбинированных тестов во время сезона-2019/20.

22 июля, 05:00

«Кракен» останется на дне? Дебютант НХЛ отказался от российских игроков

Главный спрос, по прогнозам многих американских журналистов, экспертов и скаутов, будет установлен на канадца Оуэна Пауэра из мичиганского университета. Что примечательно, Пауэр играет в обороне, и это настоящая ирония судьбы для «Баффало», который в июне 2018-го также выбирал первым и забрал права именно на защитника (швед Расмус Далин выступает за «клинков» и сегодня и является одним из ключевых игроков несчастной команды).

Впрочем, для «Сэйбс» имеются и другие варианты. Скауты также называют одними из главных представителей грядущего драфта еще одного представителя университета Мичигана, американского форварда Мэттью Бенирса и шведского нападающего Вильяма Эклунда из «Юргордена».

The NHL Draft is just around the corner — and it’s shaping up to be one of the most unpredictable in recent memory.

For the final time this season, our draft expert Sam Cosentino breaks down what could transpire when picks are made:https://t.co/WoAwS3cwTG

— Sportsnet (@Sportsnet) July 14, 2021

Россиян же в список фаворитов никто не заносит. Более того, на попадание в первый раунд драфта реально претендуют два-три отечественных хоккеиста. По крайней мере, так рассуждают авторы многих скаутинговых и хоккейных порталов. Но последить все равно будет за кем.

Никита Чибриков

Многим болельщикам и любителям хоккея имя Чибрикова запомнилось по итогам юниорского чемпионата мира, куда Никита приехал в статусе капитана российской команды. На том турнире Россия завоевала серебряные медали и уступила в финале Канаде (3:5), а сам Чибриков набрал в семи матчах 12 очков (4 гола + 8 передач). Поиграл молодой форвард и за сборную на Евротуре, а также добился вызова в главную команду СКА. В КХЛ он поиграл только в «регулярке» и записал на свой счет 2 балла (1+1) в 18-ти матчах.

7 мая, 09:00

Снова вторые: Россия проиграла Канаде в финале юниорского ЧМ по хоккею

Скауты видят в Чибрикове агрессивного в спортивном понимании форварда, который при своих скромных габаритах (рост Никиты пока не достигает и 180 сантиметров, а весит хоккеист чуть более 70 килограммов) охотно лезет в борьбу и регулярно отыгрывает в обороне. Также специалисты в качестве главного достоинства россиянина отмечают его скорость и качество катания, но сравнений с Коннором Макдэвидом нападающий СКА и воспитанник московского хоккея, конечно, не добился.

«На меня уже выходили представители некоторых клубов. Это обычная деятельность у энхаэловских команд, классическая процедура за океаном. Но какой-то один клуб выделить пока не могу», — говорил Чибриков о своих перспективах в интервью «Известиям».

Даниил Чайка

Еще один воспитанник московского хоккея, выпускник системы ЦСКА Даниил Чайка вызывает у североамериканских специалистов противоречивые мнения. В различных рейтингах его фамилия скачет из первой десятки в четвертую, да и о качествах молодого защитника высказываются сильно по-разному. Из достоинств россиянина эксперты выделяют его мобильность и хорошее катание, но в особенности — бросок. С ним у Даниила никаких проблем нет.

Зато скауты недовольны навыками Чайки в передачах, в частности, длинных, а также физической формой хоккеиста. По мнению скаутов, россиянину необходимо существенно поработать над собой перед возможным отъездом в НХЛ — для лучшей лиги мира он еще не созрел. Дело времени. В прошедшем сезоне Игорь Никитин (теперь уже бывший главный тренер ЦСКА) доверял юному хоккеисту место в составе на матчи регулярного чемпионата КХЛ, на это же Даниил может рассчитывать и под руководством Сергея Федорова.

Федор Свечков

Помимо Чибрикова на последнем юниорском чемпионате мира засветился и Федор Свечков, чье выступление на турнире в Америке (4 гола и 6 ассистов в семи матчах), а также в МХЛ и ВХЛ оценили менеджеры СКА, забравшие молодого форварда у тольяттинской «Лады» в обмен на денежную компенсацию.

Скауты и эксперты оценивают шансы Федора быть выбранным в топе первого раунда драфта как достаточно высокие, и никто не удивится, если он действительно добьется в этом успеха. У юного нападающего хорошие антропометрические данные (рост 183 см, вес 81 кг), и он обладает отличной техникой. Специалисты также уделяют внимание уму Свечкова: россиянина называют думающим хоккеистом, который к тому же качественно играет в обороне. А ведь теми же качествами где-то в Каролине обладает и другой россиянин с похожей по звучанию фамилией…

Александр Кисаков

Правый крайний нападающий системы столичного «Динамо» также претендует на то, чтобы быть выбранном на первом раунде предстоящего драфта. В прошедшем сезоне он стал лучшим бомбардиром и снайпером своей команды по итогам регулярного чемпионата Молодежной хоккейной лиги — 73 очка (36+37) в 61-м матче. Скауты в качестве достоинств Александра отмечают его высокую скорость и технику, а также умение навязать борьбу.

Важно подчеркнуть еще и тот факт, что Кисаков сильно прогрессирует. Еще осенью 2020-го он мог рассчитывать максимум на выбор в четвертом раунде драфта, то уже в январе россиянин оказался в главной группе преддрафтового рейтинга. Впрочем, это все формальности — на деле ситуация может сложиться по-разному.

Артем Грушников

Увидев молодого российского защитника в рядах канадского клуба «Гамильтон Бульдогс», незнающий болельщик может подумать, что у него-то должно иметься преимущество над другими своими соотечественниками. Например, из-за того, что о выступающем в Северной Америке хоккеисты скауты НХЛ априори знают больше, чем о спортсменах из Европы. Логично, но далеко от реальности.

Артем вызывался в разные российские национальные команды вплоть до юниорской, дорос до МХЛ, но впоследствии решил построить свою карьеру за океаном, минуя КХЛ, как когда-то поступил Михаил Сергачев. Однако если у нынешней суперзвезды «Тампы» в лиге Онтарио все получилось, то Грушников пока этим похвастать не может. К сожалению для россиянина, сезон-2020/21 в ОХЛ был отменен. Несмотря на это, скауты убеждены, что во втором или третьем раунде Артем все же будет задрафтован. Эксперты выделяют его умение играть в отборе и на перехвате, а также высоко оценивают его катание и умение сыграть в атаке.

Прохор Полтапов

У молодого российского нападающего складывается такая же необычная карьера, как и его имя (вы в своей жизни вообще много людей с именем Прохор встречали?). Многие привыкли, что юные хоккеисты следуют из любого города России в Санкт-Петербург, однако Полтапов сделал все наоборот. Отыграв несколько сезонов за «Серебряных львов», Прохор отправился покорять Москву транзитом через Подольск, где попылил за местный «Витязь», а в столице дослужился до капитанства в «Динамо» и перебрался в ЦСКА. В этом сезоне он даже отыграл один матч в «регулярке» КХЛ, а на юниорском ЧМ набрал 7 очков (2+5) в семи матчах.

Эксперты и скауты в первую очередь отмечают классную технику Прохора, который часто убирает соперников на противоходе и убегает от защитников на резком рывке. Выделяют специалисты и его навыки плеймейкера, который качественно играет под давлением и раздает точные передачи на партнеров. Что примечательно, перед Полтаповым также стоял выбор отправиться в Канаду и набираться опыта в местных юниорских лигах, но россиянин отказался. Если и лететь за океан, то только в НХЛ.

«Знаю, что мной интересовались, но я не собирался покидать Россию — здесь созданы все условия для твоего развития. Почему решил остаться? Если ехать в США или в Канаду, то только в НХЛ. Нужно показать себя в России и ехать в НХЛ уже в статусе звезды. Как, к примеру, Кирилл Капризов сделал — к нему сейчас будут в Северной Америке по-другому относиться», — цитирует Полтапова портал AllHockey.Ru.

20 июня, 16:15

Деньги ЦСКА вместо карьеры? Капризов неожиданно взволновал Америку

Индустрия моды — токсичный террариум или все не так плохо?

Публично распять нерадивых конкурентов за опечатку в телеграм-канале, но не сообщить об ошибке в личном сообщении. Требовать ответа от брендов на своей странице в инстаграме, но не обратиться в службу поддержки. Обвинять друг друга в плагиате в Facebook, подговаривая дружественные медиа обрушиться информационной войной на обидчика, но не идти в суд за защитой своих авторских прав. Выступать за свободу от рекламодателей и бороться с корпорациями из крымской «Мрии» с бокалом вина в руке. Требовать посадить себя за другой стол, потому что «ты — главред, а они — блогеры». Таковы реалии модной индустрии России, которые побили бы рейтинги любого сериала о семье Гуччи, будь они экранизированы. Максимально изощренно обесценивать работу друг друга, ныть в подкастах о тяжкой доле единственного в поле профессионала в окружении бесконечно бестолковых коллег, манипулировать фактами и вставлять шпильки — такие же важные fashion-тенденции, как возвращение девянос­тых, оверсайз и крупная бижутерия.

«Я больше не хочу читать Telegram-каналы — слишком токсично», — сетует коллега-стилист. «Мне многое не нравится, но вот так обрушиваться на коллег — это ужасно!» — жалуется подруга-пиар-менеджер. И вот уже в Clubhouse создаются комнаты с названием «Внимание, токсично!», а члены модного профсоюза на разные лады склоняют эпитет toxic, который в 2018-м стал словом года.

Как человек, воспитанный в традиционных ценностях грузинского общества и привыкший вставать, если в комнату входят старшие, я воспринимаю токсичность как некую размытую мораль, которая позволяет любое хамство называть «собственным мнением». Если по-научному, токсичность — это деструктивное поведение, эгоцентричное и ущемляющее свободу других. Медиа­эксперт и преподаватель НИУ ВШЭ Александр Файб наблюдает за миром моды издалека, но ­напоминает про императив Канта: свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Она не может строиться на обесценивании ­чужой работы, чужих чувств или чужих травм.

Бытует мнение, будто мода есть часть элитарного искусства. Люди, обслуживающие моду, в этой парадигме не отделяют себя от ­своей работы. Все банально

Ювелир Михаил Барышников, один из создателей той самой одиозной комнаты в Clubhouse, называет токсичностью звездную болезнь, неспособность сопротивляться ложному ощущению собственной важности, поглощенность личными амбициями. «Токсична не мода и даже не индустрия. Токсичны люди, помешанные на себе, — такие есть везде, просто в моде как в среде творческой их концентрация особенно высока», — объясняет Барышников.

Психолог Наталия Полякова обращает внимание на то, что в творчестве особенно сложно ­—объективно оценить результат. Есть мнение по­требителя, который голосует рублем, но нет эталонной модели, как на сталелитейном заводе. ­Кто-то считает Алессандро Микеле гением, ­кто-то, как ­итальянский журналист Анджело Флакка­венто, — «балаганщиком». Точки опоры нет, зато есть амбиции. Отсюда ощущение собственной экспертности у любого, кто ступил на тропу журналистики, фотографирования, дизайна, стилизации и знает, как пишется фамилия Скиапарелли.

Дизайнер, в прошлом соратник Ульяны Сер­геенко Фрол Буримский не раз обвинял российскую индустрию моды в предвзятости и неумении видеть красоту: местные таланты у нас не признают до тех пор, пока их не оценят за границей. Снобизм модного сообщества, на взгляд Фрола, зашкаливает. Барышников подтверждает: «Бытует мнение, будто мода есть часть элитарного искусства. Люди, обслуживающие моду, в этой парадигме не отделяют себя от ­своей работы. Все банально». Отсюда — корона на голове, а к ней прилагается свита — так образуются кланы и микрокоманды: женщины Столешки, мужчины «Симачева», стилисты из телевизора, серые кардиналы, которые дорвались до микрофона. Пропасть между этими узкими группками растет, построить нормальную коммуникацию, будучи настолько разрозненными, невозможно. «Если ты стал Гошей Рубчинским и создал вокруг себя крепкое комьюнити — честь тебе и хвала, тебя защитят, ты становишься практически неубиваемым. В противном случае будет нелегко», — говорит Александр Файб.

Впрочем, обесценивание на фоне общей тяжести бытия отчасти даже закаляет. «Пожалуй, это единственное позитивное следствие токсичности, — продолжает Файб. — В остальном в России кризис доверия. Люди тяжело объединяются, они привыкли действовать поодиночке или небольшими командами. При этом любое объединение в индустрии тут же начинает напоминать сектантство. Слепая преданность, готовность рвать за своего лидера на внешних площадках лишь подтверждают постулат «человек человеку волк».

Кадр из фильма «Высокая мода» (1994)

© Фото: Shutterstock/Fotodom

Дружба и смайлики

А существует ли в России то, что в мире принято называть индустрией, или цеховой солидарностью? Людмила Норсоян, дизайнер и пионер технологичной моды, убеждена, что да, — у нее про это целая книга. Оптимистично настроен и дизайнер Игорь Андреев: без поддержки друзей и коллег на старте его ­бренда Vereja ничего бы не случилось. Игорь искренне считает, что токсичность и разрозненность — остатки старой школы, сейчас все фотографы и стилисты, наоборот, дружат друг с другом. «Никто не обижается, есть взаимовыручка и взаимопомощь. Раньше было невозможно представить, чтобы Condé Nast отдал вещи со ­своей съемки на мою, а сейчас — созвонились-договорились». Катя Федорова, автор телеграм-канала Good Morning, Karl!, тоже говорит, что у нас одна из самых дружеских модных индустрий из всех, что она встречала: «Мы ведь и отдыхать вместе после работы отправляемся. Лично я и вижу, и чувствую очень много поддержки. Ну или, может, мне просто повезло, что меня окружают классные люди».

Мода превратилась в единое концептуальное пространство, в ­своего рода соцсеть

Инна Осиновская, редактор моды в «Как потратить» («Ведомости») и автор книги «Поэтика моды», чуть более скептична: по ее мнению, мода активно «играет» в доброжелательность, и не только в России, но и в мире. В рабочих переписках коллеги неправдоподобно быстро переходят к обращениям «дорогая/дорогой», пользуются ласковыми именами и сердечными смайликами. Это на офисно-бытовом уровне. А настоящая дружественность, если и случается, то на уровне производства — бренды объединяются для коллабораций, и эти коллабы — не единичные проекты, а вполне себе бизнес-тренд. Дизайнеры стараются демонстрировать уважение друг к другу и ­просто по-человечески. Незадолго до пандемии стилист Карин Ройтфельд рассказывала Инне в интервью, что хорошим тоном стало ходить друг к другу на показы, при том что раньше это была вражеская территория: «Пьерпаоло Пиччоли из Valentino приходит посмотреть, что делает его бывшая коллега Мария Грация-Кьюри в Dior. Мода превратилась в единое концептуальное пространство, в ­своего рода соцсеть».

У нас же, как убежден Миша Барышников, никакой корпоративной солидарности нет, есть лишь ее убедительная имитация. Внутри своего круга или клана все закрывают глаза на плагиат, откровенную глупость и некачественно выполненную работу друзей. Но стоит на это указать кому-то извне — тебя тут же обвинят в токсичности и абьюзе. Самого Мишу часто называют токсичным за резкие высказывания о чужой работе. «Когда я сам называю себя токсичным — для меня это поза, но когда я слышу это в свой адрес от других — чувствую несправедливость, так как искренне уверен в собственной интенции к безвредности и пользе». Лишние вопросы никто не любит, но без них ­нельзя. Высказывать свое мнение и несогласие — суть критического мышления, напоминает ­ювелир.

Игорь Андреев не поддерживает Мишу в стремлении жечь чужие промахи глаголом: «Кнут-кнут-кнут не двигают прогресс. Паразитирование на чужом успехе ни к чему не приводит. Я, как и все, делаю ошибки, но не хочу, чтобы меня все время в них возвращали. Если похвалить человека, сказать ему что-то приятное, он расцветет и будет ­намного продуктивнее. Только добрым словом можно строить здоровую творческую ­атмосферу».

(Не)здоровая конкуренция

Можно ли в индустрии, где все завязано на финансовых KPI, мечтать об экологичном общении? Мы ведь боремся за клиента, читателя, потребителя, покупателя — а тут кризисы, курс на разумное потребление, пандемия, в конце концов — в общем, не до моды. Инна Осиновская считает, что в ­любой сфере, завязанной на деньгах и потребителях, есть потенциал для токсичности. Общество потребления, как еще в 1960-е годы писал Жан Бодрийяр, по сути своей «неэкологично». Философ говорил о «вредоносности» гиперпотребления и о том, что такое общество «является одновременно и обществом заботы, и обществом репрессии».

С появлением новой этики — направленной вроде бы на всеобщую открытость и равноправие, — израненной индустрии моды проще не стало. За бравыми кампаниями по повышению качества зачастую скрываются зависть, злость, обида, проще говоря, личные травмы. И трудно, глядя на борцов за справедливость вроде diet_prada или shitmodelmgmt, не поверить и в свою миссию санитара леса на одной седьмой суши. А так как до нас долетают самые громкие кейсы в борьбе западного мира со «злом», то нам начинает казаться, что вот так залихватски прикладывать словесным топором по виску всех, кто не мил, — норма. «В любой новой системе координат необходим набор понятий, которые нужно отвергать, — поясняет Файб. — Новая этика отвергает токсичность, но никто не запрещал размахивать мечом и ненавидеть, и получается, что новая этика токсично ненавидит токсичность». «Двойные стандарты и ­лицемерие — краеугольный камень людей, спекулирующих и паразитирующих на новой этике. Как любое хорошее начинание, она, среди всех прочих рук, быстро попала в руки людей неумных, жадных и злых, став в этих недобросовестных конечностях инструментом достижения их личных выгод», — подхватывает Барышников.

На ругань в блогах обижается не бренд, а болеющий за свое дело человек. Метят в систему — попадают в голову

Проблему усугубляет то, что в России при ее масштабах очень маленький фэшн-рынок, поэтому конкуренция особенно сильна. Александр Файб объясняет, что во всем мире главный потребитель люкса — средний класс, а у нас этот слой слишком тонкий и размазанный. В громадной Америке, где индустрия расползлась по городам и весям, никому нет до тебя дела, пока ты делаешь первые шаги. Людям просто некогда сбивать тебя на взлете. На российской же модной поляне сразу видно, какой пенек расцвел и начал пускать побеги, и коллеги враждебно и ревниво относятся к чужому успеху. Чтобы на этой коммунальной кухне протолкнуться к потребителю, надо доказать не только исключительность собственного продукта, но и тот факт, что у соседа-то хуже. А как приятно пнуть лежа­чего и вспомнить в нужный момент, что в твоем телефоне хранится ролик десятилетней давности, который может прямо сейчас уничтожить коллегу! О здоровой конкуренции речи не идет.

Кадр из фильма «Высокая мода» (1994)

© Фото: Legion-Media

Меж тем Катя Федорова считает, что именно ее и не хватает глянцевой индустрии: «Когда на рынке есть сразу несколько сильных игроков, все стремятся сделать более качественный продукт и индустрия быстрее развивается. У нас же все стали застойно дипломатичными, дико скучными и нейтральными. Хотя сейчас я вижу наконец некий прогресс и движение. Вряд ли они появились бы без критики, которую, кстати, поддерживали и многие читатели глянца».

Моя подруга N., важный менеджер в крупном агентстве, тоже считает, что без соревнования начинается стагнация. Но конкуренция должна вызывать азарт, созидательную энергию, а не желание утопить соседа. Критика нужна, но с чистыми намерениями. «Когда в инстаграме одного главреда я читаю жесткое обращение к другому главреду, мне хочется зажмуриться и бежать, потому что чести первому это не делает, даже если он ­триста раз прав. Переход на личности для меня ­совершенно недопустим. Мы так увлеклись построением личных брендов, своих эго, улучшайзингом себя, что забыли о любви к делу и к индустрии. Если ты любишь моду, то чувствуешь себя частью сообщества. В твоих интересах процветание всех вокруг — и журналов, и газет, и брендов, и рекламных служб».

Гордость и желчь

На волне тренда на осознанность мы вроде бы научились отстаивать свои границы, но не научились этично общаться друг с другом. Одни нападают, мотивируя свои нападки правым делом, а другие бестолково обижаются. Базовой платформы для диалога нет. Александр Файб точно формулирует суть проблемы: «Самооправдание токсичного поведения слышно в России слишком часто. Но границу между токсичностью и здоровой критикой проложить на самом деле непросто. Токсичен ли, к примеру, тренер баскетбольной команды, который орет на спортсменок? Или это органичное проявление человеческого желания достичь самого высокого результата?» Катя Федорова выдвигает свою версию: «Мне кажется, разница между требовательностью и токсичностью в том, что первая обоснована и имеет конструктивную цель. Моя, например, — испытывать искреннюю гордость за то, что происходит в российской модной индустрии, даже перед иностранными друзьями. А цель токсичности — излить желчь».

А можно ли критиковать жестко, но справедливо? Любой редактор, который работает в индустрии чуть больше трех лет, слышал имя Марии Тер-Маркарян. Мое первое столкновение с ­Марией случилось в тот момент, когда Алена Долецкая переслала мне ее письмо: на фоне всего сказанного в мой адрес слово «бестолковая» звучало комплиментом. Было за что ругать — несколько фактов я переврала. Я почти получила инсульт, но жгучий стыд и страх вновь прочитать подобное заставили меня впредь перепроверять все по десять раз. Следом я выпустила материал о Джанфранко Ферре, который Мария лично перевела на итальянский и отправила семье господина Ферре.

Другим таким борцом за чистоту жанра был Дмитрий Федосов, пиар-менеджер Max Mara Group и бренда Louis Vuitton. Индустрия до сих пор вспоминает его как самого строгого критика, мимо которого не проскочит халтура. Дай Бог здоровья Марии и упокой душу Дмитрия, но хочу напомнить, что их язвительные письма не публиковались в ­социальных сетях и всегда были адресованы ­объекту критики лично. При этом я знаю несколько редакторов, которые заблокировали «входящие» от ангелов правосудия, считая эпистолярные упражнения в острословии как раз токсич­ностью.

Токсичность — не старуха с клюкой, токсичность — в головах. Счастливые люди, лишенные страхов, добрее

Можно ли критиковать конструктивно и никого не обижать? Да, в менеджменте это называется «развивающая обратная связь». Директор моды Tatler Рената Харькова говорит, что в ее окружении обсуждают проблемы без присказки «между нами»: «Мы — своего рода профсоюз, который помогает держать планку. Мы всегда можем дать друг другу обратную связь, но делаем это осознанно и бережно. Вот такие мы все прокачанные. Мы постоянно делимся опытом. Нас и так очень-очень мало, и мы не должны друг друга есть». Игорь Андреев признается: «Для меня важно мнение ­моего партнера Маши Комаровой, с которой мы вместе делаем бренд. Оценка других людей может ­тормозить творческий процесс. Конеч­но, мы обсуждаем чужие обложки, ­сплетничаем, но я не буду публично кого-то ругать и называть ­бездарными, потому что, во-первых, это вкусовщина. Во-вторых, если кому-то нужно знать, что я думаю, то они меня спросят».

Второе золотое правило менедж­мента — оценивать проекты и результаты, но не оскорблять, даже если адресат не конкретный человек, а бренд или корпорация. Помните, что на ругань в блогах обижается не «Коммерсантъ», а Натела Поцхверия и еще тысяча ее коллег из плоти и крови, болеющих делом. Стреляют в систему, а попадают в голову.

Ненависть — это немодно

Я не чувствую, что у нас умеют критиковать проекты. Я вижу только хамство и сарказм. Давайте начнем с азов этикета, которые великолепно раскладывает по нотам Татьяна Полякова: публично указывать на чужие ошибки — грубейшее нарушение правил хорошего тона. Да, некрасиво шушукаться за спиной (читай: в кабинке «Симачева»), но публичное линчевание просто губительно. ­«Оскорблять меня в прямом эфире и одновременно писать в личку «обожаю тебя», потому что ненависть собирает аудиторию, — дико немодно», — говорит Рената Харькова.

Оскорбления, завышенные требования, ложные надежды, отсутствие эмпатии — у токсичности много лиц. Когда стилисты мучают ассистентов, посылая их на край света за ро­зовой игуаной, авторы новых медиа чи­хвостят коллег из старых, а глав­реды швыряют пепельницы в редакторов — это не обучение, не уроки жизни, а обыкновенный фашизм. Для того чтобы научиться складывать слова в тексты, не обязательно носить кофе и отдавать чужие вещи в химчистку. Платить копейки ассистенту, живущему надеждой получить драгоценный опыт, — такая же токсичность.

Игорь Андреев подчеркивает, что залог здоровой индустрии моды — бережное отношение к другому человеку и его чувствам. Файб связывает надежды с поколением Z, для которого эмпатия — не пустой звук. Плюс они в целом сильнее интегрированы в глобальную повестку. А я думаю вот что: токсичность — не старуха с клюкой, токсичность — в головах. Счастливые люди, лишенные страхов, добрее. Влюбленный в свое дело, пребывающий в гармонии с собой человек будет созидать. А пока мы заняты пожиранием друг друга, никакой индустрии у нас точно не вырастет. Какие бы химические формулы мы ни призывали на помощь.

Кадр из фильма «Высокая мода» (1994)

© Фото: Legion-Media

Напоминаем, что вы можете скачать новый номер и всегда иметь его под рукой — для IOS и для Android.

Все не так плохо: знаменитый профессор из Гарварда о прогрессе, которого достигло человечество

Пинкер – автор нескольких книг, ставших бестселлерами, а также многих научных и популярных статей. Его имя включено в список ста самых влиятельных интеллектуалов мира. В своих последних трудах и публичных выступлениях профессор последовательно отстаивает мысль о том, что дела в мире обстоят не так плохо, как нам рассказывают журналисты. Он даже книгу свою назвал «Новая эпоха просвещения: аргументы в защиту здравого смысла, науки, гуманизма и прогресса». Свою лекцию, с которой он выступил в ООН, профессор Пинкер назвал «Если вы хотите знать, улучшается или ухудшается ситуация в мире, изучайте статистику».

Человечество действительно добилось успехов в сокращении уровня насилия, числа войн, а также в борьбе с безграмотностью, болезнями и голодом

По словам Председателя ЭКОСОС Инги Кинг, исследование Стивена Пинкера представляет ценность для ООН, а его тема перекликается с деятельностью всемирной организации.

«Человечество действительно добилось успехов в сокращении уровня насилия, числа войн, а также в борьбе с безграмотностью, болезнями и голодом, — заявил профессор Пинкер после лекции в интервью Мэтту Уэллсу из Службы новостей ООН. —  Но это очень сложно понять, если вы получаете информацию из прессы».

Психолог из Гарварда признает, что в ряде стран продолжаются кровавые конфликты, но призывает обратить внимание на те «горячие точки» планеты, где десятилетиями шла война, а сегодня царит мир. «В мире может идти 5 или 50 войн одновременно, но по газетам этого не поймешь, журналисты в любом случае будут рассказывать о кризисах и насилии, — говорит он. —  О мирных ситуациях просто не пишут, поскольку это им кажется скучным. Только изучив статистику: сколько людей гибнет, сколько войн идет по всему миру и так далее, вы может убедиться, какого прогресса достигло человечество».

В своем интервью он напомнил о гражданских войнах прошлого — в Уганде, Мозамбике, Шри-Ланке и Перу. «Как только противостояние заканчивается, о нем перестают говорить, — отмечает Пинкер. —  Прежде чем делать вывод о том, что наши международные институты не способны остановить или предотвратить войны, подумайте о том, что в прошлом войн было еще больше». Он привел также в пример западную Европу. «До 1945 года и на протяжении 600 лет только западноевропейские страны воевали между собой в среднем по два раза в год, — сообщил он. – Сегодня они вообще не рассматривают такую возможность. Это настолько очевидно, что журналистам скучно об этом говорить».

До 1945 года и на протяжении 600 лет только западноевропейские страны воевали между собой в среднем по два раза в год

Лектор признал, что гражданских войн стало больше, особенно в странах, получивших недавно независимость. Но, по его словам, гражданские войны в целом менее кровавые, чем вооруженные столкновения между государствами.  

Профессор считает, что прогресса на глобальном уровне удалось добиться во многом благодаря созданию Организации Объединенных Наций, которая внедрила международные нормы и стала альтернативой войне в решении спорных проблем между государствами.

«Сегодня какая-либо страна уже не может объявить войну, если с ее точки зрения ситуация требует военного вмешательства, и ожидать, что международное сообщество поддержит или примет ее завоевания, — настаивает Пинкер. — Это большая перемена в истории человечества – раньше война была логическим продолжением политики любого государства. Вот это изменилось благодаря ООН. С момента основания ООН ни одна страна-член этой организации не исчезла с карты мира». «Я вырос в условиях, когда все твердили о неизбежности третьей мировой войны, войны между СССР и США, ядерной войны, которая будет еще более смертоносной, чем предыдущие две мировые войны, – но, как видите, этого не произошло», — заявил профессор. 

Националисты и популисты как правило выступают против глобальных организаций, которые призывают к миру вместо войны

Он предупредил об угрозе, которую представляют для этих достижений политики-популисты и националисты, особенно, когда они приходят к власти во влиятельной стране. «Националисты и популисты как правило выступают против глобальных организаций, которые призывают к миру вместо войны, а также решают глобальные проблемы, связанные с терроризмом, пандемиями, кибершпионажем», — говорит профессор. По его словам, «харизматичные авторитарные лидеры, которые продвигают собственную повестку дня, также представляют угрозу для благополучия рядового члена общества», поскольку они подрывают основы демократии.

Комментируя труды профессора Стивена Пинкера, Председатель Генеральной Ассамблеи Мария Фернанда Эспиноса назвала их «исследованием в поддержку многосторонности». «Чтобы добиться еще больших результатов, в том числе в рамках реализации Целей устойчивого развития нам именно это и нужно: аргументы в защиту здравого смысла, науки, гуманизма и прогресса», – подчеркнула она. 

 

 

Так ли все плохо в России? | Немецкие СМИ о России, Германии, мире | DW

В то время, как россияне готовятся к четвертым по счету с 1991-го года президентским выборам, их страна продолжает оставаться загадкой для многих западных аналитиков. Действительно ли Россия освободилась от бремени своего коммунистического прошлого, чтобы стать демократической страной со свободной рыночной экономикой? Или же сегодняшняя Россия — это коррумпированная страна, экономика которой нестабильна, а власти запугивают СМИ, притесняют оппозицию и бизнесменов? Ответ, как ни странно, состоит в том, что верны оба предположения. Если сравнивать Россию с развитыми капиталистическими демократиями, такими, как США или Германия, то достижения России на поприще реформ выглядят гротеском. Это даёт повод западным критикам, так же, как и некоторым российским, изображать Россию исключительно как зону сплошных бедствий, псевдодемократию во главе с продажными бюрократами, которые довели экономику страны до ручки. Однако, если сравнить Россию с демократическими странами, средний уровень доходов на душу населения в которых сопоставим с российским, например, с Мексикой, Бразилией или Хорватией, российская ситуация перестаёт казаться необычной. Несовершенство российских политических и экономических структур типично для стран этого уровня развития. Несмотря на выдающихся учёных-физиков, современные космические исследовательские программы и ядерные арсеналы, Россия как была в начале 90-х годов страной с невысокими доходами на душу населения, так и продолжает оставаться ей по сей день. По данным ООН валовой внутренний продукт на душу населения в РФ составляет около 8000 долларов в год. В пересчёте на покупательную способность это примерно соответствует показателям Аргентины в 91-м году и Мексики в 99-м.

Страны этого уровня доходов, если они вообще являются демократиями, как правило, имеют весьма несовершенные демократические структуры.

Экономическое развитие России в 90-ые годы часто называют катастрофой. На самом деле показатели этого периода не являются чем-то из ряда вон выходящим для страны с переходной экономикой. Сокращение объемов производства в среднем примерно соответствовало статистике по остальным постсоветским государствам. Однако за периодом спада последовали пять лет продолжающегося быстрого экономического роста. В начале 90-х Россия пострадала от гиперинфляции, затем претерпела валютный кризис в 98-м году. Но что же тут необычного? В действительности, за десять лет, прошедших после либерализации цен, курс рубля упал гораздо меньше, чем курсы валют в 11 сравнимых с Россией странах, включая Бразилию, Турцию, Украину и Белоруссию. В том, что касается олигархов, которые наживались на полюбовных сделках с правительством и всячески вытесняли мелких вкладчиков с целью консолидации контроля над промышленностью, Россия тоже не исключение. Практически все страны с рыночной экономикой и невысокими доходами, будь то Мексика, Бразилия, Израиль или Южная Корея, Малайзия и ЮАР, находятся под властью горстки влиятельных магнатов, которые получают специальные льготы от властей и игнорируют права мелких вкладчиков.

Западные оценки политической ситуации в России являются крайне нелестными. Российские избиратели якобы апатичны, а результаты выборов — заранее сфальсифицированы. Неправительственная, правозащитная организация “Freedom House” оценивает состояние политических свобод в России хуже, чем в Бразилии конца 70-х при военной хунте. А уровень гражданских свобод в сегодняшней России, по данным “Freedom House”, ниже, чем в Нигерии начала 90-х при военной диктатуре. Так насколько же несовершенна российская демократия? С 91-го года в стране семь раз состоялись общенациональные выборы, президентские выборы 14-го марта станут восьмыми по счету. Каждый раз в них участвовало множество кандидатов, представлявших все направления политического спектра. Явка якобы столь апатичных российских избирателей на эти выборы была в любом случае выше, чем явка американцев на последние общенациональные выборы. Критика международных наблюдателей в адрес обстоятельств голосования в РФ носила эпизодический характер, тогда как в целом выборам давались высокие оценки. Российская демократия далека от совершенства. Некоторые нарушения и подтасовки, безусловно, имели и имеют место. При Путине усилились запугивания СМИ и политических соперников, применялось экономическое давление с целью устранения оппозиционных масс-медиа. Говорить, что Россия стала “нормальной страной” со соответствующим уровнем доходов, вовсе не значит, что нужно закрывать глаза на недостатки её лидеров и мириться с актуальным развитием страны. Критика в адрес Путина в связи с посягательствами на основные свободы вполне оправдана и отказываться от неё оснований нет. Однако при всей критичности не следует упускать из виду, что в России осуществлены поистине фундаментальные преобразования.

Обзор подготовил Виктор Кирхмайер

Все ужасно: объяснение — TechCrunch

Facebook является рассадником фейковых новостей и поляризованного возмущения, обвиняемого в развращении демократии и разжигании геноцида. Твиттер знает, что превратился в поле битвы широко распространенных целенаправленных злоупотреблений, но у него нет решения. Видео на YouTube бьют по умы как детей, так и взрослых, поэтому YouTube решил переложить ответственность на Википедию, не сказав им об этом.

Все три предложения пять лет назад казались почти невообразимыми.Что, черт возьми, происходит? Эв Уильямс говорит о росте социальных сетей: «Мы заложили фундаментальные архитектуры, в которых были допущения, которые не учитывали плохое поведение». Что изменилось? И, пожалуй, самый важный вопрос: всегда ли люди были такими ужасными или социальные сети делали нас в целом хуже?

У меня есть две несколько связанных теории. Позволь мне объяснить.

Теория сверхъестественной социальной долины

«Социальные сети — это яд», — сказала мне моя близкая подруга пару лет назад, и с тех пор все больше и больше моих знакомых, похоже, соглашаются с ее точкой зрения и отказываются или значительно сокращают свое время. потрачены на Facebook и / или Twitter.

Почему это яд? Потому что эта технология, призванная вызывать человеческие связи, на самом деле дегуманизирует. Не всегда, конечно; не последовательно. Это остается прекрасным способом поддерживать связь с далекими друзьями и улучшать ваши отношения и понимание тех, кого вы регулярно видите во плоти. Более того, есть люди, с которыми вы просто щелкаете в Интернете, и у них растет настоящая дружба. Я никогда не встречал людей, которым я без колебаний доверял бы ключи от своей машины и дома из-за нашего взаимодействия в различных социальных сетях.

И все же — при условии, что все хорошее — множество онлайн-взаимодействий может и действительно превращает других людей в ужасные карикатуры на самих себя. Лично мы склонны управлять своего рода эмпатией млекопитающих, базовым пониманием того, что все мы просто кучка обезьян-переростков с гиперактивными миндалинами, пытающимися разобраться во всем, как можем, и что относительно немногие из нас являются злыми стереотипами. (Хотя см. Ниже.) Однако в сети все, что мы видим, — это несколько проекций мозга этих млекопитающих, обычно в форме наспех сконструированного, низкоконтекстного текста и изображений … которые опосредуются и усиливаются машинами возмущения, теми алгоритмами временной шкалы, думаю, что «вовлечение» — это высшая цель, к которой можно стремиться в Интернете.

Мне вспоминается концепция Страшной долины: «гуманоидные объекты, которые выглядят почти, но не совсем так, как настоящие человеческие существа, вызывают у наблюдателей сверхъестественные или до странности знакомые чувства жуткости и отвращения». Иногда вы «общаетесь» с людьми в Интернете, и они становятся для вас людьми, даже если вы никогда не встречались. Иногда вы довольно часто видите их в реальной жизни, поэтому их онлайн-прогнозы — это просто новое измерение их существующей человечности. Но в большинстве случаев все, что вы получаете от них, — это проекция … которая прямо падает в лишенную сочувствия, не совсем человечную, сверхъестественную социальную долину .

И так многие из нас проводят так много времени в Интернете, проверяют Twitter, болтают на Facebook, что практически все мы построили маленькие коттеджи в сверхъестественной социальной долине. Черт возьми, иногда мы проводим там так много времени, что начинаем верить, что даже людей, которых мы знаем в реальной жизни, лучше всего описывать как соседей в этой долине … вот как распадаются дружеские отношения и сообщества в сети. Множество возмущений и ярости в Интернете — большинство, я бы оценил, хотя и не все — вызвано не внутренним ужасом его целей, а отсутствием с обеих сторон контекста, нюансов и, прежде всего, сочувствия и сострадания. .

Большинство. Но не все. Потому что это не просто история отсутствия сострадания. Это также история о действительно, действительно ужасных людях, делающих действительно, действительно ужасные вещи. Этот аспект объясняется…

Теория непоколебимого мудака

Конечно Интернет всегда был ужасен. Мудаки занимаются троллингом по крайней мере с 1993 года. «Не читай комментарии» — старше пяти лет. Но сейчас все по-другому; мудаки более организованы, их жертвы часто сознательно и стратегически становятся мишенью, и многие, кажется, превратились из придурков в настоящее зло.Что изменилось?

Теория непримиримого засранца утверждает, что единственное, что изменилось, — это то, что больше засранцев в сети, и у них было больше времени, чтобы найти друг друга и сплотиться в своего рода ядовитое движение. Их не так много. Скажем, всего три процента онлайн-населения на самом деле являются злыми стереотипами, которые мы воспринимаем так многих.

Если известно, что трое из 100 человек — ужасные люди, остальные 97 могут идентифицировать их и объединиться, чтобы относительно легко защитить себя.В конце концов, 97 вполне соответствует числу Данбара. Но как насчет 30 из 1000? Это становится более сложной задачей, если эти тридцать человек объединятся; не ужасные люди должны образовывать довольно большие группы. Как насчет 300 из 10 000? Или 3000 из 100000? 3 миллиона из 100 миллионов? Внезапно три процента — это уже не такая уж маленькая цифра.

Я выбрал три процента, потому что это пример, который использовал Нассим Талеб в своем эссе / главе «Самые нетерпимые победы: диктатура малого меньшинства.Слегка прислушиваясь к его аргументам, если только 3% онлайн-населения действительно хотят, чтобы онлайн-мир был ужасным, в конечном итоге они могут заставить его стать таким, потому что остальные 97% могут — как показывают эмпирические данные — жить в мире, в котором Интернет часто представляет собой помойку, тогда как эти 3% явно не могут жить в мире, в котором его нет.

Лишь очень небольшое количество людей комментируют статьи. Но они преданы этому; и, как следствие, фраза «не читай комментарии» стала клише.Неужели это так удивительно, что «не читайте комментарии», распространяемые на «Facebook для фальшивого возмущения, а Twitter для злоупотреблений», учитывая, что Facebook и Twitter явно предназначены для распространения материалов с высоким уровнем вовлеченности, то есть самых возмутительных? На самом деле удивляет только то, что потребовалось столько времени, чтобы получить такое широкое распространение.

Хуже всего — когда вы объединяете теорию сверхъестественной социальной долины с теорией непримиримого засранца и алгоритмами машины возмущения с высоким уровнем вовлеченности, вы получаете ситуацию, когда даже если только 3% людей на самом деле являются непоправимыми засранцами, целых 30% или больше из них кажутся нам такими.И ситуация постоянно падает.

«Постойте, — можете подумать вы, — а что, если бы они не разработали свои социальные сети таким образом?» Что ж, это подводит нас к третьему аргументу, который является не столько теорией, сколько бесспорным фактом:

Машина для заработка денег

Возмущение равняется вовлеченности, равняется прибыли. В этом нет ничего нового; это восходит к «славным» дням желтой журналистики, и «если кровоточит, то ведет». Однако сегодня это более личное; сегодня каждый получает настроенных на заказ наборов кричащих бульварных заголовков, от которых извлекают прибыль самые разные издатели, манипулирующие ими.

Это явно касается YouTube, создатели которого зарабатывают деньги непосредственно на своих самых активных и, следовательно, (часто) самых возмутительных видео, а также для македонских подростков, создающих фейковые новости и получающих в результате доход от рекламы. Это очевидно для политически мотивированных русских троллей и бирманских групп ненависти, которые получают прибыль в виде беспорядка и хаоса, которые им нужны.

Это подразумевается для самих платформ, таких как Facebook, Twitter и YouTube, каждая из которых зарабатывает огромные суммы денег.Их доход и прибыль, конечно, неразрывно связаны с «вовлеченностью» их пользователей. И если есть социальные издержки — и становится ясно, что социальные издержки огромны — то они должны быть экстернализованы. Трудно найти более наглядный пример этого, чем решение YouTube о том, что Википедия — это решение своих социальных издержек.

Социальные издержки должны быть экстернализованы, потому что человеческая модерация просто не масштабируется до гигантского количества данных, о которых мы говорим; любое алгоритмическое решение можно и будет обыгрывать; и фактическое решение — прекратить оптимизацию для все более активного взаимодействия — настолько анафема для бизнес-моделей платформ, что они буквально не могут этого представить и вместо этого заявляют: «Мы не знаем, что делать.”

Меня неоднократно поражало, как:
— Каждый технический директор признает злоупотребление платформой как чрезвычайно серьезную проблему, а
— Как мало практических идей у ​​кого-либо из них есть для решения этой проблемы в краткосрочной перспективе

— Кейси Ньютон (@CaseyNewton) 14 марта 2018 г.

Вкратце

• Лишь ~ 3% людей действительно ужасны, но если мы достаточно сговорчивы с их ужасами, этого достаточно, чтобы разрушить мир для остальных из нас.История показывает, что мы были более чем достаточно сговорчивы.
• Социальные сети часто дегуманизируют своих участников; это плюс их оптимизация взаимодействия с машиной возмущения заставляет 30% людей казаться, что они являются частью этих 3%, что порождает злобу и даже, честно говоря, не дурачиться, не преувеличивая, геноцид.
• (Это точные цифры? Почти наверняка нет! Я хочу сказать, что социальные сети заставляют ставить «ты ужасный, непоправимый человек» в массовом порядке, на порядок или больше.)
• Решение состоит в том, чтобы социальные сети подавили свою машину возмущения, то есть прекратили оптимизацию для вовлечения.
• Они не будут реализовывать это решение.
• Так как они не будут реализовывать это решение, то, если они каким-то образом не найдут другое — возможно, но маловероятно — наша коллективная онлайн-среда будет только ухудшаться.
• Извините за это. Повесить там. В конце концов, в социальных сетях есть еще много хороших вещей, и не похоже, что все может стать намного хуже, чем сейчас.Правильно?
• … Верно?

8 вещей, которые следует помнить, когда все идет не так

«Лучший выход — всегда».
? Роберт Фрост

«Сегодня я сижу на больничной койке и жду, когда мне удалят обе груди. Но странным образом чувствую себя счастливчиком. До сих пор у меня не было проблем со здоровьем. Я, 69-летняя женщина, живу в последней комнате в конце коридора перед началом работы педиатрического отделения больницы.За последние несколько часов я наблюдал, как десятки больных раком проезжают в инвалидных колясках и на роликах. Ни один из этих пациентов не мог быть старше 17 лет на день ».

Это запись из дневника моей бабушки от 16.09.1977. Я скопировал его и прикрепил к доске объявлений около десяти лет назад. Он все еще здесь и продолжает напоминать мне, что всегда, всегда, всегда есть за что быть благодарным. И независимо от того, насколько это хорошо или плохо, я должен просыпаться каждый день с благодарностью за свою жизнь, потому что кто-то где-то еще отчаянно борется за свою.

По правде говоря, счастье — это не отсутствие проблем, а способность их решать. Представьте себе все чудесные вещи, которые мог бы охватить ваш разум, если бы он не был так плотно связан с вашей борьбой. Всегда смотрите на то, что у вас есть, а не на то, что вы потеряли. Потому что важно не то, что мир отнимает у вас; это то, что вы делаете с тем, что у вас осталось.

Вот несколько напоминаний, которые помогут мотивировать вас, когда вам это нужно больше всего:

1. Боль — это часть роста.

Иногда жизнь закрывает двери, потому что пора двигаться вперед. И это хорошо, потому что мы часто не двинемся с места, если обстоятельства не заставят нас это сделать. В тяжелые времена напоминайте себе, что боль не приходит без цели. Отойдите от того, что вас обидело, но никогда не забывайте, чему вас это научило. То, что вы боретесь, не означает, что вы терпите неудачу. Каждый большой успех требует достойной борьбы. Хорошие вещи занимают время. Оставайтесь терпеливыми и оставайтесь позитивными. Все соберется вместе; может не сразу, но в конце концов.

Помните, что есть два вида боли: боль, которая причиняет боль, и боль, которая меняет вас. Когда вы катаетесь по жизни, вместо того, чтобы сопротивляться ей, оба вида помогают вам расти.

2. Все в жизни временно.

Каждый раз, когда идет дождь, он прекращается. Каждый раз, когда тебе больно, ты исцеляешься. После темноты всегда есть свет — вам напоминают об этом каждое утро, но вы все равно часто забываете и вместо этого предпочитаете верить, что ночь будет длиться вечно. Не будет. Ничто не вечно.

Так что, если сейчас все хорошо, наслаждайтесь. Это не будет длиться вечно. Если что-то плохо, не волнуйтесь, потому что это тоже не будет длиться вечно. То, что сейчас жизнь нелегкая, не означает, что вы не можете смеяться. То, что вас что-то беспокоит, не означает, что вы не можете улыбаться. Каждый момент дает вам новое начало и новый конец. У тебя есть второй шанс, каждую секунду. Вы просто должны принять это и извлечь из этого максимум пользы. (Прочитать последнюю лекцию.)

3.Беспокойство и жалобы ничего не меняют.

Тот, кто больше всего жалуется, добивается меньшего. Всегда лучше попытаться сделать что-то великое и потерпеть неудачу, чем ничего не делать и добиться успеха. Это еще не конец, если ты проиграл; все кончено, когда ты ничего не делаешь, кроме как жалуешься на это. Если вы во что-то верите, продолжайте пытаться. Не позволяйте теням прошлого омрачить порог вашего будущего. Сегодняшние жалобы на вчерашнее не сделают завтра ярче. Вместо этого действуйте.Позвольте тому, что вы узнали, улучшить вашу жизнь. Внесите изменения и никогда не оглядывайтесь назад.

И независимо от того, что произойдет в конечном итоге, помните, что настоящее счастье приходит только тогда, когда вы перестанете жаловаться на свои проблемы и начнете быть благодарным за все проблемы, которых у вас нет.

4. Ваши шрамы — символы вашей силы.

Никогда не стыдись шрамов, которые оставила тебе жизнь. Шрам означает, что боль прошла и рана закрылась. Это означает, что вы победили боль, выучили урок, окрепли и двинулись вперед.Шрам — это татуировка триумфа, которой можно гордиться. Не позволяйте своим шрамам держать вас в заложниках. Не позволяйте им заставлять вас жить в страхе. Вы не можете заставить исчезнуть шрамы в своей жизни, но вы можете изменить то, как вы их видите. Вы можете начать рассматривать свои шрамы как признак силы, а не боли.

Руми однажды сказал: «Рана — это место, куда входит Свет». Нет ничего ближе к истине. Из страдания возникли самые сильные души; самые могущественные персонажи этого великого мира покрыты шрамами.Смотрите на свои шрамы как на знак «ДА! Я СДЕЛАЛ ЭТО! Я выжил, и мои шрамы доказывают это! И теперь у меня есть шанс стать еще сильнее ».

5. Каждая маленькая борьба — это шаг вперед.

В жизни терпение — это не ожидание; это способность сохранять хорошее настроение, упорно работая над своей мечтой, зная, что работа того стоит. Так что, если вы собираетесь попробовать, не торопитесь и идите до конца. В противном случае нет смысла начинать. Это может означать потерю стабильности и комфорта на время, а иногда и вашего разума.Это может означать не есть то, что вы, или спать, где вы привыкли, в течение нескольких недель. Это может означать, что ваша зона комфорта должна быть настолько тонкой, что у вас будет непрекращающийся озноб. Это может означать жертву отношениями и всем знакомым. Это может означать принятие насмешек со стороны сверстников. Это может означать много времени наедине с собой в одиночестве. Однако уединение — это дар, который делает возможным великие дела. Это дает вам необходимое пространство. Все остальное — это проверка вашей решимости, того, насколько вы действительно этого хотите.

И если вы этого захотите, вы сделаете это, несмотря на неудачи, отказ и разногласия. И каждый шаг будет приятнее, чем все, что вы можете себе представить. Вы поймете, что борьба не на пути, это путь. И оно того стоит. Так что, если вы собираетесь попробовать, продолжайте до конца. Нет лучшего чувства в мире … нет лучшего чувства, чем знать, что значит быть ЖИВЫМ. (Мы с Ангелом обсуждаем это более подробно в главе «Цели и успех» книги «1000 маленьких вещей, которые счастливы, успешные люди делают по-разному».)

6. Негатив других людей — не ваша проблема.

Будьте позитивны, когда вас окружает негатив. Улыбайтесь, когда другие пытаются вас сбить. Это простой способ сохранить энтузиазм и сосредоточиться. Когда другие люди плохо к тебе относятся, оставайся собой. Никогда не позволяйте чужой горечи изменить вашу личность. Нельзя принимать вещи слишком лично, даже если они кажутся личными. Редко люди делают что-то из-за вас. Они делают что-то из-за них.

Прежде всего, никогда не меняйтесь только для того, чтобы произвести впечатление на того, кто говорит, что вы недостаточно хороши.Изменитесь, потому что это делает вас лучше и ведет к светлому будущему. Люди будут говорить независимо от того, что вы делаете или насколько хорошо вы это делаете. Так что беспокойтесь о себе, прежде чем беспокоиться о том, что думают другие. Если вы во что-то твердо верите, не бойтесь бороться за это. Большая сила приходит от преодоления того, что другие считают невозможным.

Все шутки в сторону, твоя жизнь случается только раз. Это оно. Так что делайте то, что делает вас счастливым, и почаще будьте с тем, кто заставляет вас улыбаться.

7. То, что должно быть, в конце концов БУДЕТ.

Истинная сила приходит, когда тебе есть на что плакать и жаловаться, но вместо этого ты предпочитаешь улыбаться и ценить свою жизнь. В каждой борьбе, с которой вы сталкиваетесь, скрываются благословения, но вы должны быть готовы открыть свое сердце и разум, чтобы увидеть их. Вы не можете заставить вещи происходить. Вы можете только сойти с ума, пытаясь. В какой-то момент вы должны отпустить и позволить тому, что должно быть, БЫТЬ.

В конце концов, любить свою жизнь — это значит доверять своей интуиции, рисковать, терять и находить счастье, беречь воспоминания и учиться на собственном опыте.Это долгий путь. Вы должны перестать беспокоиться, удивляться и сомневаться на каждом этапе пути. Смейтесь над путаницей, живите осознанно настоящим моментом и наслаждайтесь жизнью, которая разворачивается. Вы можете оказаться не в том месте, куда планировали, но в конечном итоге вы окажетесь именно там, где должны быть. (Прочтите «Новую Землю».)

8. Лучшее, что вы можете сделать, — это продолжать.

Не бойтесь встать — снова попробовать, снова полюбить, снова жить и снова мечтать.Не позволяйте тяжелому уроку ожесточить ваше сердце. Лучшие жизненные уроки часто извлекаются в худшие времена и из худших ошибок. Будут времена, когда кажется, что все, что могло пойти не так, идет не так. И вам может казаться, что вы застрянете в этой колее навсегда, но это не так. Когда вы чувствуете желание бросить курить, помните, что иногда что-то должно пойти не так, прежде чем оно станет правильным. Иногда вам нужно пережить худшее, чтобы добиться наилучшего.

Да, жизнь тяжелая, но ты жестче.Найдите в себе силы смеяться каждый день. Наберитесь смелости, чтобы почувствовать себя другой, но красивой. Найдите в своем сердце возможность вызывать улыбку и у других. Не переживайте из-за того, что не можете изменить. Жить просто. Любите щедро. Говорите правдиво. Работайте усердно. И даже если вы проиграете, продолжайте. Продолжай расти.

Просыпайтесь каждое утро и делайте все возможное, чтобы следовать этому ежедневному списку дел:

1. Думай позитивно.
2. Ешьте здоровую пищу.
3. Упражнение сегодня.
4. Не беспокойтесь.
5. Много работать.
6. Смейтесь часто.
7. Спи спокойно.

Повторить…

Вам слово…

Что помогает вам сохранять мотивацию, когда вы боретесь? Что хорошего вы пытаетесь запомнить, когда кажется, что все идет не так? Оставьте комментарий ниже и поделитесь своими мыслями.

Автор фотографии: Антонио Бучелла

Все так плохо

Я не думаю, что Дональд Трамп действительно нацист, точно так же и по тем же основным причинам я не думаю, что он на самом деле апологет Конфедерации, или республиканец, или российский оперативник, или что-нибудь.Честно говоря, даже его белое превосходство — вещь второго порядка, артефакт совпадения, что он сам белый и не может терпеть меньшего, чем личное превосходство. Ему нравятся вещи в мире, которые доставляют ему удовольствие, и эти вещи хороши для сохранения власти белых людей, в частности мужчин, буквально любого из которых он в мгновение ока переехал бы комбайном, если бы он получил Нью-Йорк Таймс , чтобы относиться к нему как к Настоящему Нью-Йорку.

Он чертовски глуп и самовлюблен для того, чтобы был кем-то другим, кроме Дональда Трампа, чтобы сублимировать какую-либо часть себя в более крупное представление о том, как мир должен делать что-либо, кроме как направлять свое внимание на Дональда Трампа.Потребуется по крайней мере некоторая незначительная способность, чтобы представить себя дискретной вещью, движущейся в большей реальности, в отличие от всей этой реальности. Для этого потребуется кора головного мозга, даже такая гладкая и неморщинистая, как у его зятя.

Не поймите неправильно! Я не говорю, что нужно быть умным, чтобы быть нацистом, республиканцем, российским оперативником или идеологическим сторонником превосходства белой расы. Предпосылками для этого являются глупость и моральная карликовость. Точно так же я не освобождаю Дональда Трампа от моральной ответственности.Его солипсизм настолько близок, насколько я думаю, настоящий человек к настоящему, чистому злу. Просто, когда вы обвиняете его в идеологическом нацизме, симпатиях к Конфедерации или в чем-то еще, вы льстите ему. Вы даете ему больше глубины и измерения, чем он содержит, бесконечно больше. Он всего лишь ствол мозга. Президент Ящерица.

«Нацисты» и «республиканцы», «вилка», «война» и «привет»: для Дональда Трампа это просто звуки, которые вы издаете своим ртом. Вы делаете те, которые заставляют людей смотреть на вас; если они тоже улыбаются — хорошо, но если их глаза расширяются от шока, ужаса или отвращения, это тоже хорошо, если они не отводят взгляда.Он всего лишь фашист из соображений удобства: для ответственного за него «фашизм» означает, что все обращают на него все время внимание.

Оказывается, это делает его удобным окном, через которое можно наблюдать за обществом, которое теперь сделало его самым могущественным человеком! Оказывается также, что все, что вы видите сквозь него, ужасно знакомо: расизм, невежество, детское самоудовлетворение и так далее; тупое не любопытство, безвкусица, апокалиптическая проницательность, терминальная, метастатическая глупость. Вы можете вообразить альтернативную вселенную, в которой «кричащий дерьмо в обмен на наследство младенец» описывает человека, который вызывает не больше всего восхищения публики, а как минимум , в котором скудный подвиг дожить до взрослой жизни, случайно не наткнувшись на аллигатора рот не считается синонимом слова «успех» какого-то фанатичного придурка из трущоб.- В любом случае, Я могу. Но мы там не живем.

G / O Media может получить комиссию

Здесь, в этой реальности, президент Соединенных Штатов проснулся сегодня утром и написал в Твиттере какое-то дерьмовое дерьмо о том, как если бы вы сняли дешевые, полые, белые статуи из листового металла. -супрематические недоумки и работорговцы, которые начали войну против Соединенных Штатов, чтобы сохранить свою власть для владения народом, разве из этого также не следует, что вы также снесете статуи основателей Соединенных Штатов, и не приведет ли это, таким образом, к стиранию американской истории или обесцвечивания наших общественных пространств, или еще чего-нибудь.Кто знает. Это спринклерный спринклерный спринклер из ложных эквивалентностей и логических прыжков, который невозможно пройти мимо гребаного детского сада, не обратив на него бокового взгляда.

Поверил ли он чему-нибудь из этого? Вопрос не актуален. Он невосприимчив к вере. Твиты будут доминировать в сегодняшнем новостном цикле. Крыса давит на кнопку, из-за которой появляется еда. В этой ужасной клетке везде крысы и кнопки.

Как пережить плохой день, когда все идет не так

Итак, у вас был плохой день…

Это был один из тех дней, когда казалось, что миры работают против вас.Все идет не так.

День начался достаточно хорошо. Ваши малыши встречали вас объятиями и поцелуями, они сидели и смотрели телевизор, пока вы начинали готовить завтрак. Но это все. На этом хороший день закончился.

Прямо посреди приготовления завтрака ребенок заплакал… снова.

Она находится на том болезненном этапе, когда каждый божий день режет новые зубы. Никакое количество Ораджеля или прорезывателей, похоже, не поможет.Она просто хочет, чтобы ты ее обнимал, и кричит каждый раз, когда ты укладываешь ее в туалет.

Итак, вы закутываете ее в свою пленку «Моби» и начинаете готовить завтрак.

Тогда вы чувствуете запах… что-то не то. Тогда ПОП! Тостер начинает дымиться и гаснет.

Вы бросаетесь и замечаете, что задняя часть маленькой духовки стала настолько горячей, что прожгла ее собственный шнур питания.

Неужели ?!

Этот пост содержит партнерские ссылки.

Вы выносите неприятный маленький прибор на заднее крыльцо, опасаясь, что он может загореться в любой момент. Вы возвращаетесь внутрь, но ручка не поворачивается.

Ваше сердце замирает, когда вы понимаете, что дверь заперта. С другой стороны, вы слышите своего малыша… »Я поворачиваю замок! Замок! Замок! Замок!»

Вот вы стоите, запертый снаружи, босиком, без бюстгальтера, без телефона, с кричащим младенцем.

Нет! Нет! Нет! Этого не может быть!

Вы в панике оглядываетесь, бежите к раздвижной стеклянной двери на другой стороне дома и изо всех сил бьетесь в дверь.Вам нужно привлечь внимание вашего сына.

Мне нужно вернуться внутрь !!

После того, как он остановил малыша и наполовину кричал, наполовину играл в шарады, он, наконец, смог щелкнуть замок и открыть дверь.

В следующие несколько часов плохие дела продолжаются. Разбитая тарелка, пролитый кофе, раненый ребенок.

Количество ужасных вещей становится просто смехотворным.

Вы на конце веревки, и еще не время обеда….

Это нужно остановить!

Когда я буду читать эти советы, помните одну очень важную вещь: вы не можете изменить то, что с вами происходит, но вы можете изменить то, как вещи влияют на вас.

Возьмите под свой контроль и перестаньте позволять миру диктовать вам настроение. Вот как.

1. Дыши

Дыши, мама, Дыши.

Остановитесь, притормозите и сделайте несколько намеренных глубоких вдохов.

Когда мы испытываем стресс, наше тело выделяет гормоны стресса, которые запускают нашу симпатическую нервную систему.Это заставляет наше тело быть в состоянии повышенной готовности и напряженности. Наши сердца бьются быстрее, из-за чего кровь приливает к нашему телу.

Мы становимся сверхконцентрированными и готовы наброситься на все и каждого, кто встанет у нас на пути.

Самый лучший и самый быстрый способ успокоить наш организм — сделать глубокий вдох.

2. Запишите хорошее

В такие дни так легко сосредоточиться только на плохом, что с нами происходит, что мы упускаем из виду хорошее.

Исследования показали, что люди чрезмерно сосредоточены на негативе.Даже если случится только одно плохое из тысячи хороших, мы все равно сосредоточимся на этом плохом.

Боритесь с этим, выделив несколько минут и записав хорошие вещи, которые произошли в течение вашего дня. Найдите хотя бы три вещи, за которые вы благодарны, и тоже запишите их.

Это поможет вам переориентировать и взглянуть на свой день в новом свете.

Мне нравится держать этот список при себе, особенно в действительно тяжелые дни, как напоминание о том, что нужно сосредоточиться на хорошем.

Для начала вы можете скачать мой бесплатный журнал благодарности здесь.

3. Делайте что-нибудь только для вас

В тяжелые дни забота о себе должна быть приоритетной. Найдите минутку своего дня и сосредоточьтесь на себе.

Не бойтесь включить телевизор или настроить детей на самостоятельное занятие, чтобы у вас был небольшой перерыв.

• Принять душ
• Пейте горячий чай или вино
• Прочитать книгу
• Занимаюсь хобби
• Упражнение

Сделайте то, что наполняет вашу чашку и заставляет вас чувствовать себя превосходно.Когда наша чаша полна, мы можем с большей благодатью переносить жизненные разочарования.

4. Вентиляционное отверстие

Иногда нам нужно рассказать другим о нашем плохом дне. Просто приятно получить это.

Позвоните другу и расскажите ей о том, какой у вас ужасный день. Выпустите воздух, плачьте и даже кричите, если нужно.

Наличие надежного человека, который слышит вас и говорит: «О, мужик, отстой», может быть очень полезным.

Уловка состоит в том, чтобы не оставаться в этом отрицательном пространстве. Завершите беседу хорошим решением проблем или попрактикуйтесь в поиске положительных моментов в жизни.Не зацикливайтесь на негативе.

Плохие дни ужасны и неизбежны. Но с этими 4 советами мы сможем пережить их с изяществом и радостью.

Ещё из этой серии:

Хороших прочтений:

Следующие две вкладки изменяют содержимое ниже.

Аманда

Я была консультантом по психическому здоровью, которая работала с детьми и матерями как в индивидуальной, так и в групповой среде, прежде чем я стала домохозяйкой для двух мальчиков. У меня есть степень бакалавра в области детского развития и семейных исследований и степень магистра консультирования, где я специализировалась на игровой терапии.

Все плохое — хорошо для вас: как современная популярная культура на самом деле делает нас умнее (9781573223072): Джонсон, Стивен: Книги

В своей четвертой книге, Все плохое — хорошо для тебя , писатель-иконоборец Стивен Джонсон (который использовал себя в качестве испытуемого для новейших неврологических технологий в своей последней книге, Mind Wide Open ) рассматривает одну из наиболее широко распространенных. придерживался предубеждений о мире постмодерна — убеждения, что видеоигры, телешоу и другие формы популярных развлечений вредны для когнитивного и морального развития американцев. Все хорошо приводит доводы в пользу обратного, которые являются интересными, обстоятельными и, в конечном счете, убедительными.

Суть аргумента Джонсона — это то, что называется кривой спящего — вселенная популярных развлечений, которая в интеллектуальном плане постоянно растет, так что сегодняшнему потребителю поп-культуры приходится выполнять больше «когнитивной работы» — принимать поспешные решения и приближаться. разрабатывать долгосрочные стратегии, например, в ролевых видеоиграх, или осваивать новые виртуальные среды в Интернете — чем когда-либо прежде.Джонсон приводит убедительные доводы в пользу того, что даже сегодняшняя наименее питательная нездоровая пища на телевидении — Джо Миллионер и Survivor , которые так часто высмеиваются как свидетельство культурного упадка Америки — является более сложной и стимулирующей с точки зрения сложности сюжета и количества зрители внешней информации должны понимать их, чем предшествующие ей Love Boat и I Love Lucy . Когда дело доходит до телевидения, даже (возможно, особенно) дрянного телевидения, утверждает Джонсон, «содержание менее интересно, чем познавательная работа, которую шоу извлекает из вашей памяти.«Работа
Джонсона была противоречивой, как и положено писателю, желающему бросить вызов столь общепринятой мудрости, которая превратилась в общепринятую истину. Но даже самые скептически настроенные читатели должны быть очарованы интригующими вопросами, которые поднимает Джонсон, независимо от того, принимают они его ответы или нет. — Эрика К. Барнетт

Беспокоитесь о том, сколько времени ваши дети проводят за видеоиграми? «Не надо», — советует Джонсон, — они не только приобретают ценные навыки решения проблем, но и, вероятно, сдали бы тест на IQ лучше, чем вы или ваши родители в их возрасте.Идите вперед и позвольте им больше смотреть телевизор, поскольку даже реалити-шоу могут функционировать как «тщательно продуманные групповые психологические эксперименты», чтобы стимулировать, а не успокаивать мозг. С той же выигрышной комбинацией личного откровения и дружеского научного объяснения, которое он продемонстрировал в прошлогоднем выпуске Mind Wide Open , Джонсон разрушает общепринятые представления о поп-культуре как о пустяке, показывая, как видеоигры, телешоу и фильмы становятся все более сложными. Кроме того, по его словам, потребителей привлекают именно те продукты, которые требуют наибольшего умственного участия: от маленьких детей, которым не хватает любимых DVD-дисков Disney, до взрослых, которые находят новые смыслы при каждом повторном просмотре Seinfeld .Джонсон приводит веские аргументы в пользу того, что то, что мы делаем для развлечения, является в своем роде таким же образовательным, как и то, что мы изучаем в классе (хотя все же стоит поощрять хорошие привычки к чтению). Здесь есть важное сообщение для каждого родителя — его следует услышать из источника, прежде чем подкованные дети (особенно подростки) попытаются им воспользоваться. Агент, Лидия Уиллс из Paradigm. (Май)
© Reed Business Information, подразделение Reed Elsevier Inc. Все права защищены.

Из журнала школьной библиотеки

Взрослые / старшие классы — Джонсон ставит под микроскоп очень оклеветанное времяпрепровождение видеоиграми и приходит к некоторым поразительным выводам относительно интеллектуальной ценности и когнитивных требований этой поп-культурной деятельности. Он утверждает, что не содержание сегодняшних игр вовлекает ум и делает умнее; скорее, их постоянно растущий уровень сложности и изощренности заставляет мозг расти неврологически.Понять, как играть в игру, можно, только исследуя сложные интерфейсы на ее уровнях, чтобы увидеть, что работает по мере продвижения. Джонсон замечает, что это очень похоже на реальную жизнь. Он призывает родителей сесть со своими детьми и поиграть, чтобы понять, насколько сложными могут быть эти игры. Он расширяет свои аргументы на сериалы, такие как Клан Сопрано , 24 , Six Feet Under и Law and Order , которые, как он утверждает, являются многопоточными и требуют от зрителей мысли, чтобы понять следите за все более сложным характером и развитием сюжета.В то время как книга и ее аргументы, подтверждающие когнитивные проблемы видеоигр и других средств массовой информации, заставляют задуматься и в некоторой степени убедительны, Джонсон менее успешно убеждает читателей в том, что видеоигры — особенно более жестокие — полезны для психического здоровья игрока. Хотя книга должна быть полезна для отчетов, не удивляйтесь, если многие студенты не смогут удержаться от ссылки на нее в следующий раз, когда их родители спросят, почему они не закончили домашнее задание. — Кэтрин Гилбрайд, Публичная библиотека округа Фарифакс, Вирджиния
Copyright © Reed Business Information, подразделение Reed Elsevier Inc.Все права защищены.

Из журнала Scientific American

Я не большой поклонник видеоигр. Наблюдая за тем, как друзья посвящают недели истреблению инопланетян в Halo, я решил, что время, проведенное в виртуальных мирах, — это потраченное зря. Именно такому мышлению пытается противостоять Стивен Джонсон в своей книге «Все плохое — хорошо для тебя». Писатель-бестселлер, который часто занимается нейробиологическими проблемами, Джонсон выступает против предположения, что популярные СМИ подрывают наш интеллект.Он утверждает, что видеоигры, телевидение и фильмы стали более сложными, чем когда-либо, в пользу когнитивных навыков зрителей. Осваиваем ли мы тонкости симулятора SimCity или отслеживаем несколько сюжетных линий в сериале 24, мы «оттачиваем … умственные навыки, которые так же важны, как и те, которые развиваются при чтении книг», — пишет Джонсон. Джонсон говорит, что обучение исходит не из содержания, а из формы. Видеоигры, например, улучшают наши навыки решения проблем и принятия решений, поскольку мы проверяем пределы игровой логики; инопланетяне, которых мы уничтожаем, вторичны.Приведя аналогичные аргументы в пользу телевидения, кино и Интернета, он предполагает, что эта все более сложная медиа-среда может помочь объяснить тенденцию к повышению показателей IQ. К сожалению, Джонсон использует лишь немного нейробиологии для подтверждения своего тезиса. В другом месте и из-за отсутствия сносок его аргументам недостает строгости. Возможно, это правда, что зомби-взгляд ребенка в телевизор, как он пишет, является признаком сосредоточенности, но положительный подтекст, заложенный в этом утверждении, бледнеет перед большим количеством исследований, которые связывают чрезмерный просмотр телевизора с вниманием, обучением и социальными проблемами в детстве и подростковом возрасте.Джонсон также рассматривает насилие в видеоиграх с большим вниманием, чем наукой. Хотя он утверждает, что контент не имеет значения, он часто недооценивает жестокие цели популярных игр. Я не уверен, что когнитивные навыки, полученные при построении виртуального города, равны тем, которые приобретены при стрельбе в полицейских и невинных прохожих. В конце концов, Джонсон убедил меня, что, возможно, что-то из плохого — хорошо, но, конечно, не все.

Эйми Каннингем

Из журнала закладок

Хотя исследование, лежащее в основе теорий Джонсона, оказалось интересным, большинство критиков обнаружили несколько причуд в построении их представления.Движимый горячим желанием доказать, что современные средства массовой информации более полезны для человеческого разума, чем вредны, Джонсон, автор нескольких книг по науке и технологиям (см. Mind Wide Open , **** Май / июнь 2004 г. ), не может адекватно определить свою повестку дня, кроме демонстрации своих исследований. Хотя его проза захватывает, а его энтузиазм заразителен, Джонсон не собрал достаточно доказательств, чтобы доказать, что сегодняшние игры и телешоу помогают нашему разуму; и тем не менее, в его защиту, похоже, недостаточно доказательств, подтверждающих его неправоту.В любом случае, Все плохое — хорошо для тебя — это творческий, ошибочный взгляд на общество, в котором термин «реальность» относится к телевидению, а не к реальности.

Авторские права © 2004 Phillips & Nelson Media, Inc.

Из списка книг

Под все плохое Джонсон имеет в виду видеоигры и сегодняшнее телевидение, которые якобы отупляют и развращают своих пользователей повторениями и насилием. Но отложите в сторону символы, настройки и другой репрезентативный контент, говорит Джонсон, и рассмотрите процедурно-системный контент.Игры требуют открытия и применения своих правил во все более сложных ситуациях; Новое телевидение, в том числе реалити-шоу, требует построения и запоминания отношений между многими персонажами и логической интерпретации событий на основе того, что узнал. Такие игры и шоу учат пользователей находить «порядок и смысл в мире» и принимать «решения, которые помогают создать этот порядок». Позже Джонсон отмечает, что, несмотря на то, что современные Кассандры кричали, что поп-культура и ее потребители становятся все тупее и тупее, средний IQ вырос одновременно с тем, что игры и телевидение стали все более сложными.Уровень насильственных преступлений, демографические данные которых во многом совпадают с показателями видеоигр, также резко упали. Примеры из таких хитов, как Sims , Grand Theft Auto , Seinfeld , Survivor и 24 ; никогда не пренебрегать высокой культурой, особенно литературой; и пишет с максимальной ясностью, Джонсон действительно передает хорошие новости. Рэй Олсон
Авторские права © Американская библиотечная ассоциация. Все права защищены

Обзор

Все плохое — хорошо для тебя — это яркий тур по ландшафту поп-культуры…. иконоборческий и увлекательный. — Boston Globe

Бодрый, остроумный … и подкрепленный исследованиями …. Незаменим. — Time

В увлекательном … эссе Джонсон сравнивает сегодняшние тексты о поп-культуре с текстами из прошлого и приходит к выводу, что они становятся более сложными … — Seattle Weekly , 11 мая , 2005

Джонсон — холодный и нейтральный мыслитель, озабоченный процессом, а не целью … — New York Times Book Review , 22 мая 2005 г.

Джонсон…. убедительно утверждает, что … большая часть современной популярной культуры требует интеллектуальных усилий, оттачивая сложные умственные навыки и поощряя обоснованные решения … — Библиотечный журнал , 15 апреля 2005 г.

Самый вдумчивый, грамотный .. .приведение аналогий из огромного числа областей … провокация. — Michiko Kakutani, The New York Times

Правильно ли Все плохое или нет, это блестящее предположение… — Мать Джонс , май / июнь 2005

Замечательно развлекательно … Джонсон предполагает, что то, что делает нас умнее, — это именно то, что, как мы думали, делает нас глупее: популярная культура. — Malcolm Gladwell, The New Yorker

[Johnson] заставляет читателя чувствовать себя умным, предоставляя новые инструменты для понимания технологий. — Проводной

Об авторе

Стивен Джонсон — автор национальных бестселлеров Все плохое — хорошо для вас и Mind Wide Open: Your Brain and the Neuroscience of Everyday Life , а также Emergence: The Connected Live of Mants, Brains, Cities, и программное обеспечение и Культура интерфейса: как новые технологии меняют способ создания и общения .

Из The Washington Post

Привет. Меня зовут Боб, и я фанат тетриса.

Прошло восемь лет с тех пор, как я удалил компьютерную игру со своего жесткого диска, а затем отчаянно пытался ее восстановить. Восемь лет с тех пор, как целые дни испарились, и им нечего было показать, кроме напряжения глаз; восемь лет с тех пор, как я очнулся от транса Тетриса и обнаружил, что утренний свет просачивается через мое окно.

Стивен Джонсон сообщает мне, что опыт сделал меня сильнее, и у него есть еще лучшие новости для поклонников современных более сложных игр.В «Все плохое — хорошо для тебя» Джонсон не говорит о зрительно-моторной координации или времени реакции. Он утверждает, что видеоигры, такие как SimCity, и телешоу, такие как «Клан Сопрано», дают нам «когнитивную тренировку», которая укрепляет мышцы между ушами. «Мы становимся умнее, — говорит Джонсон, — и причина этого в растущей сложности — множестве сюжетных нитей и меняющихся межличностных отношениях — пищи для мозга, мерцающей на наших видеоэкранах».

Если только.

Джонсон, который пишет для нескольких популярных журналов, получает очки смелости за свое дерзкое противоречие.Наконец, интеллектуал, который не думает, что мы идем в унитаз! Большинство умников потратили годы, шипя, как гуси, при занятиях, связанных с изображениями на мониторе. В самом злобном отрывке книги Джонсон представляет, как могла бы прозвучать негативная реакция на печатную продукцию, если бы на первом месте были видеоигры. Чтение «трагически изолирует», — полушутит Джонсон. Книги недостаточно стимулируют чувства своей «пустой строкой слов на странице» и «фиксированным линейным путем», которые сопротивляются интерактивным манипуляциям со стороны читателя.

Это забавный и разоблачающий выпад, но Джонсон сбивает его импульс, слишком далеко качнувшись в другом направлении. Он кажется слепым ко всему, кроме самых радужных последствий того, что мы оставляем свои задницы в темных комнатах. По поводу ультра-насилия в таких играх, как Grand Theft Auto, Джонсон, по сути, говорит: «Не волнуйтесь». Он утверждает, что содержание игры менее важно, чем «побочное обучение», которое происходит во время игры. По мере того, как предложения поп-культуры «усложняются» (его слово), мы все лучше учимся учиться.Джонсон никогда не обращается к сопутствующему ущербу. Например, пока тетрис усложнял мой ум, остальная часть меня развивалась. «Все плохое — хорошо для тебя» не содержит ни единого слова об альтернативах «свежий воздух», таких как восхождение на гору, набросок портрета или починка двигателя.

Тезис Джонсона основан на предположении, что американцы стали умнее. При этом игнорируется растущее количество доказательств обратного: выжимка йогурта, больничные кассы, налоговые льготы для покупателей Hummer, обычное обрезание, Эштон Катчер, Национальная хоккейная лига.Джонсон приводит показатели IQ, которые растут на три пункта за десятилетие. Ради аргумента, давайте согласимся, что американцы действительно становятся мозговитыми. Зачем кредитовать компьютерные игры? Почему бы не уменьшить курение сигарет, или рост популярности йоги, или более частое скрещивание с более развитыми существами с планеты Зимбзоз?

Хорошо, последний пример надуман. Но так же и утверждение Джонсона о том, что состояние отвисшей челюсти, в которое впадают дети, когда они загипнотизированы трубкой сисек, — это хорошо.«Дело не в том, что они зомби», — пишет он. Они просто «сосредоточены». Так что в следующий раз на кухне выйдет из-под контроля пожар, и Kid Sister так «сосредоточена» на Super Robot Monkey Team Hyperforce Go! что она не реагирует на дым, возможно, потому, что она слишком занята накоплением баллов IQ, чтобы спастись бегом.

Возможно, я слишком резок. Джонсон предлагает достаточно интересных наблюдений, чтобы их можно было порадовать своим друзьям, хотя ни одно из них не является центральным для его точки зрения.Он отмечает, что в наш век мнимого мгновенного удовлетворения самые продаваемые видеоигры — это те, для освоения которых требуется больше всего усилий, и они популярны среди молодых людей, демографическая группа, традиционно известная своей расслабленностью. Он говорит, что сегодняшние телешоу нужно усложнять (хорошо, я сдаюсь), потому что прибыльные продажи DVD и кабельные синдикаты требуют программ, которые выдерживают повторные просмотры. Он утверждает, что популярные шоу, такие как «24», позаимствовали у лучших видеоигр, предлагая мало контекста и требуя от зрителей выяснять правила и отношения между персонажами на лету.

Джонсон сетует на то, что положительное влияние поп-культуры на психику недостаточно изучено, и он прав в том, что мы должны подвергнуть сомнению наши снобистские предположения. Но он так и не убедил меня, что поп-культура делает Америку более умной. В конце концов, за десятилетия до смущающе примитивного тетриса, моя мать была «сосредоточена» на видео, которое предлагало множество сюжетных линий и меняющих межличностные отношения. Ее сложная когнитивная тренировка? «Как вращается мир».

Отзыв Боба Иври
Copyright 2005, The Washington Post Co.Все права защищены.

Почему все, что должно быть плохим, заставляет вас чувствовать себя так хорошо

Канье сказал это лучше всего: «Все, что они говорили мне не делать, было всем, что я хотел».

Один несчастный случай или одна ошибка могут иметь бесконечные и ужасные последствия. Тем не менее, как люди, мы все поддаемся искушению в той или иной форме. Эти упущения в наших путешествиях помогают определить нас и вносят свой вклад в наши личные открытия, как если бы нарушения были каким-то образом существенными.

Соблазн неотразим отчасти из-за его самодостаточности.Искушение индивидуально для каждого человека в зависимости от его или ее личных интересов, а это означает, что то, что меня искушает, может быть совершенно отличным от того, к чему другой человек может быть принужден.

Например, серийного свидания может соблазнить идея найти любовь, и поэтому он может никогда полностью не осознать, что постоянное прекращение отношений контрпродуктивно.

Точно так же человек, столь стремящийся к успеху, может быть настолько увлечен идеей, что он или она бесцельно воображает, что это происходит, вместо того, чтобы реализовывать план действий.

Мне кажется довольно странным, что каждое искушение имеет свою форму и форму; некоторые даже назвали это тяжелым положением злой силы (возможно, даже дьявола). Однако иногда мы проявляем собственные искушения, стремясь к альтернативной жизни, которая может даже не способствовать нашему существованию.

Тем не менее, мы продолжаем развлекаться и искать то, что притупляет наши чувства, предоставляя нам временный иммунитет от любой текущей ситуации.

Что еще более озадачивает, так это способность, которой мы, как люди, обладаем, чтобы наблюдать и анализировать.Что касается того, где это находится в сфере искушений, у нас есть способность распознавать то, что нас искушает.

Следовательно, мы точно знаем, что потенциально может дать это искушение, и, в отличие от этого, что заставляет сознательное решение бросить вызов этому анализу, чтобы предаться любому соблазну. Почему это?

Печаль

Возможно, именно печаль побуждает нас подчиняться искушению. Эта печаль может поглотить нас, и когда человек не знает, как с ней справиться, это может привести к поиску выхода.

Каждый человек внутренне чувствует печаль, независимо от того, потеряли ли вы любимого человека, обеспокоены собственной несостоятельностью или даже общим бедственным положением человечества.

Таким образом, люди всегда ищут удовольствия. В этом заключается опьяняющая ментальная телепатия, которую ваш мозг проявляет в поисках этого удовольствия.

Побег

Помимо врожденной способности человека искать удовольствия, мы все становимся жертвами наших искушений, потому что они помогают нам убежать. У всех нас есть пороки, которые мы используем, чтобы заполнить какую-то пустоту.Я имею в виду именно жизнь : боль, отчаяние, стыд, изоляцию. Все это делает нас человечными.

Однако нужно задаться вопросом, действительно ли это вообще праведная причина для греха. Мы предаемся этим соблазнам, потому что хотим, чтобы наши проблемы были решены; но сколько раз уступки приводили к разрешению?

Более вероятно, что в результате образуется порочный круг и постоянное стремление к побегу, более длительное и более сильное, чем раньше.

Страх

К настоящему времени мы все слышали, что страх парализует, но что на самом деле означает ? На мой взгляд, страх возникает из-за элемента времени; время, которое человек изобрел в своей голове, чтобы измерить свою жизнь.Люди устанавливают временные рамки своих достижений: когда они решают влюбиться, когда они выбирают воспроизводство и т. Д.

В результате этой сфабрикованной временной шкалы подкрадывается страх, чтобы напомнить нам, что мы, возможно, никогда не достигнем этих квестов. Таким образом, мы обращаемся к различным средствам из страха, что им не хватит, не достигнем достаточного и что не будет достаточно .

Однако сегодня я призываю вас избавиться от этого страха. Почувствуйте печаль своей ситуации, поймите ее и не пытайтесь ее изменить.В тот момент, когда вы пытаетесь это изменить, вы уже победили себя. Вместо этого посмотрите на корень страха и печали и отпустите воображаемую временную шкалу.

Бросьте груз и поверьте, что вы достойны — достойны жизни, а не просто существования. Не сбегайте в мир собственных соблазнов и суматохи, но двигайтесь вперед с такой последовательной этикой, чтобы сам страх рассеялся.

Фотография предоставлена: Tumblr

Почему все плохо для вас

Когда я рос в том же пригороде Нью-Джерси, который так мастерски описан в фильмах Тодда Солондза и романах Тома Перротта, обычный обед для меня был обычным сэндвич, состоящий из хлеба Wonder Bread, намазанного маслом Land O ‘Lakes, пачкой болонского вина Oscar Mayer и ломтиком американского сыра.

Напиток представлял собой цельное молоко, тангенс или кока-колу. Завершала трапеза стопка соленых «Принглей».

Даже если бы я тогда знал, что люди, которые едят много обработанного мяса, как правило, умирают от сердечных заболеваний или рака, и что плавленый сыр удерживается вместе с помощью эмульгаторов, которые могут вызвать проблемы с почками, и что в белом хлебе почти нет питательная ценность и то, что безалкогольные напитки представляют собой осадок, и что Pringles не может считаться картофельными чипсами, меня бы не волновало. У меня было много мыслей, связанных со школой и всеми играми, и мне еще только предстояло развить страх смерти.

Но теперь, когда я взрослый, которому, по-видимому, нет ничего лучше, чем купаться в свете компьютерных экранов по 16 часов в день, у меня есть достаточно времени, чтобы пролистать статьи, пытаясь убедить меня, что еда убивает меня.

Как и все, я верю каждому слову в этих статьях. И когда мой взгляд доходит до пятого абзаца, который неизбежно цитирует университетского профессора, проводившего последнее внушающее страх исследование, я слегка киваю и говорю себе, что каким-то образом я знал это все время, что у меня всегда было ощущение, что это мясо или этот овощ ускорил мою кончину.

Что странно, потому что в то же время я верю, что еда поддерживает меня в живых.

Мы все умрем. И все мы едим. Следовательно, виновником должна быть еда.

Кажется, это абсурдный силлогизм, который скрывается за поверхностью многих статей в прессе, посвященной здоровью, питанию и науке.

Теперь мы можем процитировать список. Слишком много красного мяса может привести к инсульту, раку и сердечным заболеваниям; до этого года курица, продаваемая в супермаркетах, могла содержать мышьяк; и даже небольшое количество недоваренной свинины может вызвать трихинеллез, что не является пикником.

Рыба, которая находится на вершине пищевой цепи, особенно вкусные, такие как королевская макрель и тунец, может содержать ртуть, поэтому у нас нет другого выбора, кроме как заказать мягких существ на дне моря, таких как моллюски, устрицы, мидии. , моллюски, омары, крабы и, не забудьте, вкусные барвинки.

Но в то время как некоторые защитники здоровья без ума от двустворчатых моллюсков, другие напоминают нам, что они, как правило, впитывают токсины, вирусы и бактерии, которые могут поражать людей, которые их едят, с тремя типами отравления моллюсками.Кроме того, токсины, вызывающие отравления, «не уничтожаются при приготовлении пищи», — предупреждает Канадское агентство по надзору за пищевыми продуктами.

Так вот.

Фрукты и овощи в целом представляют собой дилемму: коммерчески выращиваемые могут содержать пестициды, связанные с синдромом дефицита внимания и гиперактивности; органическое разнообразие может быть не лучше, согласно Стэнфордскому исследованию, которое обнаружило «мало доказательств пользы для здоровья» у тех, кто придерживается органической диеты.

Как и те федеральные агенты, которые сбили Аль Капоне по обвинению в уклонении от уплаты налогов, мы не боимся предъявлять обвинения в отношении определенных продуктов питания по причинам, не имеющим ничего общего с опасностью для здоровья, которую они могут представлять.Миндаль, например, богат белком, но если вы представляли, что можете есть его без угрызений совести, вы не знакомы со статьей доктора Джеймса Хэмблина в The Atlantic «Темная сторона употребления миндаля».

Он сообщает, что один миндаль впитывает 1,1 галлона воды, прежде чем он начинает довольно убедительно доказывать, что любой, кто ест этот орех, усугубляет катастрофические экологические условия, вызванные засухой в богатой миндалем Калифорнии.

Поедатели салатов, возможно, в равной степени равнодушны к проблемам окружающей среды, согласно недавней статье в Washington Post, в которой говорится, что урожай салата занимает слишком много пахотной площади для обеспечения питательных веществ.

Даже вода стала мишенью. В недавних статьях отмечается, что выпивать восемь стаканов в день, долгое время считавшееся хорошей идеей, — игра для дураков, и что слишком много воды может убить вас.

Такие истории запоминаются из-за присущей им иронии: они, кажется, утверждают, что те самые вещи, которые обеспечивают нас пропитанием, могут быть нам полезны.

Надеюсь, вы не возражаете против идеи поесть навозных жуков, гусениц и саранчи, среди других подобных существ, потому что это то, что Организация Объединенных Наций рекомендует в исчерпывающем отчете.Нам нужно преодолеть отвращение к энтомофагии, утверждают ее авторы, если мы хотим выжить на перенаселенной планете, раздираемой изменением климата.

Cooks.com, запрыгнув на подножку, предлагает рецепт богатого белком блюда, чау-чау-червя.

Другой вид продуктов питания, который сейчас считается менее опасным, чем, скажем, мясо, — это грязь. Актуальная грязь. До недавнего времени его употребление в пищу считалось патологическим. Больше не надо. Оказывается, геофагия широко распространена, относительно безвредна и может защитить организм от токсинов.

Пугающие здоровье истории, даже те, которые не преувеличены, черпают свою особую силу в том факте, что мы проживаем дни, отрицая нашу смертность. Каждый заново напоминает нам, что выхода нет.

Не в силах избежать этого трагического и кажущегося абсурдным состояния, мы набрасываемся на нашу судьбу, находя новые причины, чтобы сделать злодеем то, что делает свое дело, чтобы сохранить нам жизнь: еда.

Мы добавляем соль в психическую рану, когда на мгновение обманываем себя, полагая, что жуки, черви и грязь — единственные вещи, пригодные для употребления в пищу.

No related posts.