Зависть нежелание добра: Конспект Тире между подлежащим и сказуемым

Глава 17. Эго – маска зависти. Маски судьбы. Роли и стереотипы, которые мешают нам жить

Глава 17. Эго – маска зависти

Зависть – досада по чужом добре, или благе. Нежелание добра другому, а одному лишь себе. Завидовать – досадовать на чужую удачу, счастье; болеть чужим здоровьем; жалеть, что у самого нет того, что есть у другого.

В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка

Зависть есть горе о чужом счастье.

Плутарх

Для завистника самое желанное приобретение – это чужая потеря.

Э. Сервус

Не от того радость, что наша корова отелилась, а от того, что у соседа сдохла.

Народная мудрость

Эго и зависть – близнецы-братья. И я бы уточнил, сиамские близнецы. Все черты зависти присущи Эго, а основные характеристики Эго можно отнести к зависти. Эмоции, которые питают Эго, свойственны зависти. А идеология, которая оправдывает зависть, является постулатами Эго. Как и Эго, зависть может быть единоличной и коллективной.

А главное, зависть помогает Эго отгородить человека от его подлинного Я – его духовного центра, потому что зависть заставляет человека жить чужими целями, чужими желаниями и намерениями. Человек, завидуя, забывает о своем собственном предназначении, забывает о своем обязательстве перед Богом осуществить в себе то божественное, что было заложено в него изначально.

Как ни обидно это признать, мы все завистники. Каждый из нас в той или иной мере когда-либо испытывал чувство зависти. Но замечательно и то, что редко кто из нас живет этим чувством и признается в нем. Вам скорее скажут, что завистники окружающие, чем признаются в своей собственной завистливости.

Чувство зависти я обнаружил в себе, еще будучи школьником. Всегда находился кто-то, кто был сильнее меня, талантливее и привлекательнее. И переживаемая мной зависть выискивала в этих людях недостатки и радовалась их неудачам и промахам. Моей зависти необходимы были не мои собственные победы и достижения, ей нужна была ответная зависть, хотелось, чтобы мне все завидовали.

Я наивно думал, что чужая зависть будет означать гибель моей собственной, но это были только зеркала, отражающие в полный рост мою созревающую зависть. Но, когда я обнаружил, что ближайшими родственниками зависти являются гордыня, жадность и ненависть, у меня пропало всякое желание кормить подрастающую собственную зависть. Потому что, если с гордыней я еще мирился, то ненависть и жадность вызывали ощущение дурноты и отвращения даже на физическом плане. И я тогда понял: чтобы побороть врага, его нужно изучить. Невозможно избавиться от того, что существует как неизвестное.

Зависть – очень яркое и очень действенное чувство. Под влиянием зависти сеются дурные слухи, пишутся доносы, делаются громкие разоблачения. Зависть действительно выявляет ничтожество завистника. Но так как она подвижна, легка на подъем, то порой более разрушительна, чем гнев. Если гнев – это тяжелая конница, то зависть – это легкая кавалерия.

Второе свойство зависти – ее заразительность. По быстроте распространения зависть обгонит и грипп, и холеру, и брюшной тиф.

Вспышки эпидемии зависти чаще всего приводили к бунтам, революциям, локальным войнам.

Третье свойство зависти – великолепная идеологическая обоснованность. Чаще всего зависть выступает под флагом «всеобщей справедливости». Не менее часто зависть взывает к законности и порядку. Все революции имели своих ученых теоретиков и идеологов для обоснования законности действий. Революция – самое массовое проявление зависти. Вожди революции завидовали власти власть имущих, их горячие приверженцы – богатству богатых, а народные массы – были слепым орудием их честолюбивых замыслов. Теоретики революции обосновывали идеологически все гнусности революции: массовые убийства, ложь, предательство, грабежи и террор. Здесь круг замыкался – зависть, воюющая за справедливость, приводила к еще большей несправедливости и хаосу.

Зависть рождает ненависть, недаром они так близки по написанию и звучанию. Нежелание другим добра и блага есть зависть. Желание полного уничтожения других есть ненависть.

Хорошая идеологическая обоснованность способствует легкому усвоению зависти. Завистливый разум охотно обманывается дешевыми лозунгами и лживыми обещаниями. «За счастье будущих поколений» погибли десятки миллионов людей – одни в огне Гражданской войны, другие были уничтожены в концлагерях. Демон зависти очень быстро становится настолько огромным и мощным, что властвует не просто над целыми народами, а и над несколькими поколениями этих народов.

Я согласен с тем, что зависть порождает гордыню, а гордыня – гнев и агрессию. Но я все же больше склоняюсь к тому, чтобы счесть их близкими родственниками. Зависть, ненависть, гнев, гордыня и жадность связаны между собой кровными узами и в то же время имеют существенные различия.

Если ненависть требует полного разрушения, уничтожения, аннигиляции предмета ненависти, то зависть просит, чтоб оный предмет помучался. У зависти скорее истязательско-садистский характер. Она предпочитает четвертование немедленной казни. Зависть испытывает радость, отбирая у своего объекта все, что ему (ей) дорого: любовь, здоровье, близких, материальные блага и, наконец, надежду.

Зависть питает гордыню и обслуживает ее самые нелепые притязания, но зависти не нужна власть и напыщенность. Зависти нужно, чтобы кому-то было хуже, чем ей. Об этом старый анекдот: «17-й год. У окна сидят бабушка и внучка. Бабушка: – «Внученька, что это там за шум на улице?» Внучка: – «Это революция». Бабушка: – «А за что они воюют, внученька?» Внучка: – «У них лозунги «Долой богатых». Бабушка: – «А мой дедушка, декабрист, выступал за то, чтобы не было бедных».

Зависть последовательна. Она всегда до конца доведет дело по разорению конкурента.

Гнев тоже использует зависть, но энергия гнева направлена на то, чтобы «мир соответствовал моим ожиданиям», т. е. намерение позитивное – построить лучший мир. Но мало управляемая энергия гнева приносит чаще разрушения. Гнев не последователен. Гневливый человек может быть очень добрым и нежным. Человек с взрывным характером любит порядок и аккуратность.

Зависть не любит никого, даже себя. Завистник – всегда трагическая фигура. Муки зависти, ощущение собственной никчемности, поиск несуществующей справедливости – это ад завистника.

В обиходе иногда употребляется понятие «белая зависть», которая якобы помогает человеку достичь чего-то, добиться поставленной цели. К сожалению, не бывает ни «серой», ни «белой», ни какой-нибудь еще красивой зависти. Есть одна зависть – нежелание своему ближнему добра и блага, т. е. противостояние заповеди Христа: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Поэтому зависть можно назвать извечным оппозиционером Любви.

Хотя зависть и вездесуща, заразительна и активна, противостоять собственной зависти не так уж сложно. Важно отследить и признать в себе поднимающую голову зависть. Если вы считаете, что вам все завидуют, – это проекция, отражение собственной зависти. И здесь у вас есть возможность рассмотреть ее как на киноэкране. Если вы ловите себя на какой-нибудь завистливой мысли: «Ну надо же, какой дом себе отгрохал!» – немедленно пожелайте хозяину дома здоровья и процветания, а дому – простоять много лет.

Чем больше мы будем желать добра и счастья своим знакомым, друзьям и близким, тем со временем больше благ прибавится у нас самих. Это закон Вселенной – желание блага ближнему своему увеличивает наше благо, желание ближнему утрат приводит к собственным потерям. Поэтому зависть всегда деструктивна, а значит, единственное ее положительное качество, как и у страха, – возможность преодоления зависти.

Человек, победивший зависть, поднимается вверх по ступенькам духовного роста, и высокая осознанность совместно с энергией Любви помогает ему преодолеть эту страсть.

Но все же помните: пока вы не избавитесь от власти Эго – зависть всегда будет оставаться с вами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

5. Маска наивности

5.

 Маска наивности У Харитонова есть одно чрезвычайно любопытное произведение — Рассказ мальчика — «как я стал таким». Здесь явная перекличка с Уайтовским «Рассказом парня (или, как можно перевести слово boy — мальчика) о себе», хотя Уайт и Харитонов несомненно не слышали

МАСКА ИЗ ЯЙЦА

МАСКА ИЗ ЯЙЦА Мой безусловный фаворит на протяжении уже многих лет – это рецепт маски из яйца в различных вариантах. Можно смешать белок, взбитый в пену, с соком лимона или апельсина. Можно взять желток и добавить к нему мед и растительное масло. Можно использовать и белок

Маска здравомыслия

Маска здравомыслия Психопатия, как и сама личность, впервые упоминается в причудливых, хотя и безошибочных описаниях еще в Древней Греции. Философ Теофраст (371–287 гг. до н. э.), сменивший Аристотеля на посту руководителя школы перипатетиков в Афинах, в своей книге

Маска за лицом

Маска за лицом Тот факт, что по крайней мере определенная доля психопатов, по всей видимости, испытывает эмпатию (и возможно, в большей степени, чем обычные люди), помогает до какой-то степени разгадать тайну, каким образом психопаты в исследовании уязвимости Анжелы Бук

Маска бескорыстия

Маска бескорыстия Неустанное подчеркивание своей незаинтересованности в том, что вам предлагают сделать, должно удивить вас. То же самое касается рекламирования своей честности и добропорядочности.Люди, действительно обладающие теми или иными качествами, обычно не

Маска, я вас знаю!

Маска, я вас знаю! Какое у тебя авто? «БМВ»? «Опель Омега»? «Тойота Королла»? А у нас — новейшая «Батман Тандю». Модификация «Плие» и «Антраше». Не слышал? Еще бы: супер-модерн! Легкость, грациозность, прыгучесть…Хочешь убедиться? Сели, поехали…Отличная дорога, зеленый

Глава 13. Эго – маска гордыни

Глава 13. Эго – маска гордыни Смирение паче гордости. Добротолюбие Склонность Эго к слиянию с низкими страстями и пороками легко объяснима. Еще Гермес Трисмегист учил: «Подобное притягивает подобное». Высокие идеи, тонкие чувства, экстатические переживания недоступны

Глава 14. Эго – маска агрессии

Глава 14. Эго – маска агрессии Как ни неприятен для других гнев, он более тяжел для того, кто его испытывает. То, что начато в гневе, кончается в стыде. Л. Толстой Агрессия изначально присуща человеку. Собственно, агрессия – это энергия преодоления. Сама по себе она безлична

Глава 15. Эго – маска любовной страсти

Глава 15. Эго – маска любовной страсти Моему Эго отнюдь не чужды любовные страсти. В любовной страсти мое Эго может и полюбоваться собой, и осуществить свою жажду наслаждений, и самоутвердиться.Но взаимоотношения Эго с любовной страстью такие же, как с агрессией. Когда

Глава 16. Эго – маска жадности

Глава 16. Эго – маска жадности – Какой самый страшный зверь на свете? – Жаба – полмира задавила. Народная мудрость Так что такое жадность? Существует вот такое краткое определение жадности: жадность – это неумеренность в приобретении и потреблении, а также неумение

Глава 20.

Маска недоверия

Глава 20. Маска недоверия Может ли мое Эго быть открытым и доверчивым? Нет, не может!Открытость и доверие – это красота маленького ребенка. Маленькие дети в совершенстве открыты и доверчивы, потому что они живут вневременно в вечном настоящем. Поэтому они связаны со своими

Глава 21. Маска духовности

Глава 21. Маска духовности Эго способно обратить в свою пользу все что угодно, даже духовность. Если, например, вы узнали о какой-то особо благотворной технике медитации и духовной практике, тогда отношение к ней Эго проявляется, во-первых, в том, что оно рассматривает ее

Глава 22. Маска несвободы

Глава 22. Маска несвободы Все горе и печаль, все страдания в мире происходят оттого, что человек привязывается к чему-нибудь. Где нет привязанности, там нет и страдания. Поэтому тот, кто стремится туда, где нет ни горя, ни радости, не должен привязываться ни к чему в

Глава 13 В ЦЕПКИХ КОГТЯХ ЗАВИСТИ

Глава 13 В ЦЕПКИХ КОГТЯХ ЗАВИСТИ Завистники умирают, а зависть – никогда. Мольер Частная жизньМожете ли вы сказать, положа руку на сердце, что никогда и никому не завидовали? Если вы нормальный человек, то ответ будет заведомо отрицательным.Так уж устроена жизнь, что

Глава 17 От легкой зависти к черной ненависти

Глава 17 От легкой зависти к черной ненависти История эта началась буднично и просто: в школе объявили конкурс красоты. Кому в голову взбрела эта дичь, потом долго разбирались и в роно, и в городском комитете по образованию, но так виновных и не нашли; инициатива была

Читать «Клиническая архитектура ревности» — Безчасный Константин — Страница 3

Ревность, по Платону, аморальна не сама по себе, а как основание для насилия, оскорблений, распрей. Конечно, он имел в виду ту ревность, которая преступает границы, отделяющие «игровую» ревность от глубокой страсти или аффекта с деструктивными последствиями. В поздних произведениях Платон более радикально и жестко настроен, чем в теоретических построениях, и ради общего блага был готов полностью искоренить любую ревность наряду со всеми другими страстями, нарушающими целостность государственного тела. Древнегреческие философы первыми отметили злобный характер зависти и рассматривали сквозь призму противопоставления добру, отмечая при этом, что зависть имеет пассивный характер. Сам факт того, что человек успешен и благополучен, является достаточной причиной для того, чтобы ему завидовать. Греки сознавали, что человек завистлив по своей природе и принимали зависть как жизненный, неизбывный, факт. Считалось, что успех мог вызвать гнев высших сил и зависть богов. Кроме того, зависть могла возникнуть между детьми, между равными, между знатными и рядовыми гражданами. В Спарте была предпринята попытка создания свободного от зависти общества, для этого была введена совместная трапеза; детей забирали у родителей и воспитывали в духе коммуны. С помощью жесточайшего остракизма, полагали греки, можно уменьшить количество низвергаемой на человека зависти. Так, например, государственного деятеля Аристида Справедливого подвергли жесточайшему остракизму за чрезмерную добродетель, а Фемистокла за то, что он жил не по демократическим нормам и был заподозрен в высокомерии (Эпштейн, 2006, с. 168). «Зависть есть некоторого рода печаль, являющаяся при виде благоденствия подобных нам людей, наслаждающихся вышеуказанными благами, – [печаль], не имеющая целью доставить что-нибудь самому завидующему [человеку], но имеющая в виду только этих других людей» (Аристотель, 1978, с. 93). «Зависть – огорчение по поводу благ, имеющихся у друзей в настоящем или бывших у них в прошлом» (Платон, 1999, с. 623). Аристотель, как и Платон, усматривал в ревности серьезные моральные изъяны. Впрочем, у Аристотеля подход к страстям более реалистичный, чем у Платона: он жестко критикует политические проекты, заявленные в «Государстве», полагая, что человеческую натуру сложно изменить, перекроив ее по меркам идеальных представлений. Страсти невозможно искоренить, более того, нет никакой необходимости заниматься этим сложным и бесперспективным делом. Правильнее будет поставить чувственную сторону человеческой натуры на службу обществу: если страсти будут поставлены под строгий контроль разума, они вполне могут быть морально оправданы. Предосудительными являются только крайности: в случае ревности это или превращение чувства во враждебный и бессмысленный аффект, или же прекраснодушная доверчивость с полным попустительством неверности. И первая, и вторая крайности опасны для общества: первая провоцирует агрессивность субъекта ревности, вторая – вседозволенность в поведении ее объекта. Иначе говоря, нарушение меры неизбежно воплощается в одной из двух форм морального зла: в насилии или в распущенности. Если постоянно удерживать ревность в узком коридоре между этими крайностями, не уступая ни гневу, ни равнодушию, можно превратить ее из иррационального чувства в тонкий инструмент поддержания любовной привязанности. Платон и Аристотель не считали страсти аморальными однозначно: скорректированные разумом, они могли стать морально приемлемыми, а пороком являлась, скорее, их избыточность (согласно Платону) или избыточность и недостаточность (согласно Аристотелю). Таким образом, Аристотель и Платон синтезируют нравственную и психологическую оценку феномена зависти. Они считали зависть структурным элементом морального зла. Постепенное стирание социально-классовых различий между людьми стимулирует дух конкуренции и чувство соперничества, что неизбежно приводит к столкновению амбициозных и честолюбивых личностей, активизируя зависть к более счастливым людям, обладающим большим богатством, большей властью и пр. Зависть оказывается постоянной попутчицей эгалитаризма – представления о необходимости равенства в распределении богатств и доходов, что имеет деструктивный характер. Главная философская идея Аристотеля – зависть среди равных. В эссе о зависти Аристотель писал: «Зависть будут испытывать такие люди, для которых есть подобные или кажущиеся подобными. Подобными – я разумею, по происхождению, по родству, по возрасту, по дарованиям, по славе, по состоянию», но «что же касается тех, кто жил десятки тысяч лет раньше нас, или кто будет жить через десятки тысяч лет после нас, или кто уже умер – то им никто [не завидует], точно так же, как тем, кто живет у Геркулесовых столпов. Не завидуем мы и тем, кто, по нашему мнению или по мнению других, не сильно нас превосходит или сильно нам уступает» (Аристотель, 1978, с. 93–94). Такого рода зависть формулируется как нежелание добра другому и сводится к деструктивным актам, распространению слухов, клеветы и вызывает нездоровое соперничество. Гесиод одним из первых выдвинул идею о связи между завистью и соревновательностью. Философ выделял соревновательную ревность (зависть), показав в поэме «Труды и дни» разницу между завистью благой и завистью порочной: «Дома сосед соревнует соседу, который к богатству / Сердцем стремится. Вот эта Эрида для смертных полезна, / Зависть питает гончар к гончару и к плотнику плотник, / Нищему нищий, певцу же певец соревнует усердно» (Гесиод, 1927, с. 11–26). Через три с половиной столетия Аристотель показал принципиальное отличие между чувством зависти и духом соперничества. В «Риторике» философ написал о соперничестве как о белой зависти, находящей свое выражение в восхищении, и передал суть этого правила следующим образом: «Человек под влиянием чувства соревнования старается сам достигнуть благ, а под влиянием зависти стремится, чтобы его ближний не пользовался этими благами… чувство соревнования есть некоторое огорчение при виде кажущегося присутствия у людей, подобных нам по своей природе, благ, которые связаны с почетом и которые могли быть приобретены нами самими, возникающее не потому, что эти блага есть у другого, а потому, что их нет у нас самих. Поэтому-то соревнование [как ревностное желание сравняться] есть нечто хорошее и бывает у людей хороших, а зависть есть нечто низкое и бывает у низких людей» (Аристотель, 1978, с. 94–95). В подтверждение теории Аристотеля Ксенофонт определил зависть не как огорчение, вызванное неудачами близких или преуспеванием врага, а как огорчение, вызванное успехами друзей. Античная литература сохранила немало свидетельств соперничества и зависти. Римский комедиограф Публий Теренций Афр (Африканец), живший во II веке до н. э., способный раб из Карфагена, был выучен и отпущен на волю своим хозяином. Позже он становится объектом нападок со стороны своего современника, драматурга Луция Ланувина, который обвиняет его в использовании греческих комедий, до него уже поставленных на римской сцене, и в том, что он пишет не сам, а с помощью знатных людей Рима. В своих письмах к Реституту Гай Плиний Цецилий Секунд так писал о зависти соратников: «Это вялость, заносчивость, недоброжелательство, а вернее безумие – потратить целый день на то, чтобы обидеть и ставить врагом того, к кому пришли как к близкому Другу, Ты сам красноречивее? Тем более нечего завидовать; завидует слабейший» (Письма Плиния Младшего, 1985, с. 402). Представление о диалектической природе зависти свойственно софистам и Платону. В «Государстве» Платон рассуждал о существовании блага и зла, а в «Менексене» отмечал: «Вот сколь трудную войну вынес на своих плечах весь город, поднявшийся против варваров на защиту свою и других родственных по языку народов. Когда же наступил мир и город пребывал в расцвете своей славы, случилась напасть, обычно выпадающая среди людей на долю тех, кто процветает, – соперничество, которое затем перешло в зависть» (Платон, 1999, с. 105). «Пусть каждый из нас без зависти печется о добродетели!», – говорил Платон, многократно порицая зависть и завистников (там же, с. 445). Для него зависть являлась важнейшим людским пороком, препятствующим в продвижении к истинной добродетели. Аристотель гармонично вписал зависть в свое учение о добродетелях. Человек не может быть добродетельным от природы, он становится таковым в процессе эволюции. В «Риторике» он привязывает зависть к чувству соперничества, а в «Никомаховой этике» определяет характер морального негодования и противопоставляет его двум порочным крайностям – зависти и злорадству: «Негодование (nemesis) – это обладание серединой по сравнению со злобной завистью (phthonos) и злорадством (ерikhairekakia), а связано это все со страданием и удовольствием из-за происходящего с окружающими. Кто склонен к негодованию – страдает, видя незаслуженно благоденствующего, а у завистливого в этом излишек, и его все [хорошее] заставляет страдать; что же до злорадного, то он настолько лишен способности страдать, что радуется [чужой беде]» (Аристотель, 1984, с. 90–91).

— Лексикон Айн Рэнд

Домашняя страница

Поиск Поиск

Сегодня мы живем в эпоху зависти.

«Зависть» — это не та эмоция, которую я имею в виду, но это самое яркое ее проявление. чувства, которое осталось безымянным; это единственный элемент комплекса эмоциональная сумма, которую люди позволили себе идентифицировать.

Зависть рассматривается большинством людей как мелкое, поверхностное чувство и, следовательно, оно служит получеловеческим прикрытием для столь нечеловеческого чувства, что те, кто его испытывает, редко осмеливаются признаться в этом даже себе. . . . Эта эмоция: ненависть к хорошо за то, что хороший .

Эта ненависть не является негодованием против какого-то предписанного взгляда на добро с какой не согласен. . . . Ненависть к добру за то, что оно хорошее средство ненависть к тому, что человек считает хорошим своим собственным (сознательным или подсознательное) суждение. Означает ненависть к человеку за обладание ценностью или добродетель считается желательной.

Если ребенок хочет хорошо учиться в школе, но не может или не хочет достигает их и начинает ненавидеть детей, которые это делают, что это ненависть к хороший. Если человек считает интеллект ценностью, но его беспокоит неуверенность в себе и начинает ненавидеть мужчин он считает умным, что ненавидит хорошо.

Природа конкретных ценностей, которые выбирает человек, не является первичным фактором в этом вопросе (хотя иррациональные ценности могут в значительной степени способствовать формирование этой эмоции). Основной фактор и отличительная черта характерен обратный эмоциональный механизм: реакция ненависти, не к человеческим порокам, а к человеческим добродетелям.

Точнее, эмоциональный механизм настроен не наоборот, а в одну сторону: его представители не испытывают любви к злым людям; их эмоциональный диапазон ограничивается ненавистью или равнодушием. Невозможно испытать любовь, которая — это реакция на ценности, когда автоматическая реакция человека на ценности — это ненависть.

«Эпоха зависти»,
Возвращение первобытного: антииндустриальная революция , 152

Подумайте о полном значении этого отношения. Ценности – это то, ради чего человек действует получить и/или сохранить. Ценности — это необходимость выживания человека, шире: любого выживания живого организма. Жизнь – это процесс самоподдерживающийся и самостоятельное действие, а успешное стремление к ценностям является предварительным условием остаться в живых. Поскольку природа не дает человеку автоматического знание кода ценностей ему требуется, есть различия в кодах которые мужчины принимают и цели, которые они преследуют. Но рассмотрим абстракцию «ценность», помимо конкретного содержания любого заданного кода, и спросите себя: Какова природа существа, у которого вид ценности вызывает ненависть и желание уничтожить? В самом глубоком смысле этого слова такой существо есть убийца, но не физический, а метафизический — это не враг ваши значений, но все значений, это враг всего, что позволяет людям выжить, это враг жизни как таковой и всего жизнь.

«Эпоха зависти»,
Возвращение первобытного: антииндустриальная революция , 157

Они не хотят владеть вашим состоянием, они хотят, чтобы вы его потеряли; они не хотите добиться успеха, они хотят, чтобы вы потерпели неудачу; они не хотят жить, они хотят тебя умереть; они ничего не желают, они ненавидят существование и продолжают бежать, каждый стараясь не узнать, что объект его ненависти — он сам. . . . Они есть суть зла, они, те антиживые объекты, которые ищут, пожирая мира, чтобы наполнить самоотверженных нулями своей души. Это не ваше богатство, они после. У них заговор против разума, а значит: против жизнь и человек.

Речь Галта,
Для нового интеллектуала , 163

Смотрите также: Аморализм; «Антиконцептуальный менталитет»; Умиротворение; Эмоции; Зло; Хорошо; враждебность; Ценности.

Авторские права © 1986 Гарри Бинсвангера. Авторские права на введение © 1986 Леонарда Пейкоффа. Все права защищены. За информацией обращайтесь в New American Library.

Отрывки из книги Зловещие параллели Леонарда Пейкоффа. Copyright © 1982 Леонард Пейкофф. Перепечатано с разрешения Издательство Штейн и Дэй. Выдержки из Романтический манифест , Айн Рэнд. Copyright © 1971, The Objectivist . Перепечатано с разрешения Harper & Row, Publishers, Inc. Выдержки из Атлас расправил плечи , авторское право © 1957 Айн Рэнд, The Источник , авторские права © 1943 Айн Рэнд, и Для New Intellectual , авторские права © 1961 Айн Рэнд. Перепечатано разрешение поместья Айн Рэнд. Выдержки из Философия: Кто Needs It Айн Рэнд. Авторское право © 1982 г. Леонард Пейкофф, исполнитель, поместье Айн Рэнд. Перепечатано разрешение поместья Айн Рэнд. Выдержки из книги «Философия. цикла лекций «Объективизм». Авторское право © 1976 по Леонард Пейкофф. Перепечатано с разрешения. Выдержки из Элвина интервью Тоффлера с Айн Рэнд, которое впервые появилось в Журнал Playboy . Copyright © 1964. Перепечатано с разрешения. Элвина Тоффлера. Все права защищены, включая право на воспроизведение полностью или частично в любой форме. Используется по договоренности с Плюмом, членом Penguin Group (США), Inc.

Ревность против зависти — Претенденты

Ревность против зависти

Опубликовано 1 мая 2020 г. 28 апреля 2020 г. от Micah Anglo

Кевин ДеЯнг из T4G выступил с сообщением под названием «Неизменная, неизменная, всепревосходящая благость Бога». Я рекомендую вам все сообщение целиком, но для этого поста я хочу выделить один из пунктов его сообщения. В транскрипции ниже он обсуждает, как «Бог желает, чтобы Его благость была коммуникативной» с миром, и, начиная свою мысль, он объясняет важность понимания различия между ревностью и завистью. Лично мне это очень помогло:

Бог желает, чтобы Его благость была известна и ею наслаждались… есть различие между завистью и ревностью. Бог не способен на зависть. Ревность — это нежелание отказываться от того, что принадлежит тебе. Оно у вас есть, оно принадлежит вам, может быть, вы правы в своей оценке, в том, что оно принадлежит вам, может быть, вы ошибаетесь… не обязательно плохо ревновать. В одном месте Бога называют ревнивым. Иметь ревнивого мужа или жену не обязательно [плохо], это может быть выражением их любви и обязательства не оставлять друг друга.

Но зависть — это другое, зависть — это нежелание, чтобы другие наслаждались тем, что вы хотите. Ревность говорит: «Это мое». Зависть говорит: «Я не хочу, чтобы в тебе было что-то хорошее». Бог не может завидовать. Он никогда не смотрит на благодеяние других или на радость других и как-то скуп в своей оценке этого. Как Он мог быть? Ведь у Бога нет недостатка, у Него есть все. В Своей благости Он желает, чтобы другие разделили ее. Все доброе, что мы имеем или каким добром наслаждаемся, происходит от милостивого общения с благостью Божией» (Иакова 1:17).