Меланхоличность это: Меланхоличность — это… Что такое Меланхоличность?

Меланхоличность — это… Что такое Меланхоличность?

меланхоличность — элегичность, минорность, тоскливость, унылость, печальность, заунывность Словарь русских синонимов. меланхоличность сущ., кол во синонимов: 6 • заунывность (6) • …   Словарь синонимов

меланхоличность — МЕЛАНХОЛИЧНЫЙ, ая, ое; чен, чна. Склонный к меланхолии, выражающий меланхолию. М. характер. М. вид. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

меланхоличность — меланхоличность, меланхоличности, меланхоличности, меланхоличностей, меланхоличности, меланхоличностям, меланхоличность, меланхоличности, меланхоличностью, меланхоличностями, меланхоличности, меланхоличностях (Источник: «Полная акцентуированная… …   Формы слов

меланхоличность — меланхол ичность, и …   Русский орфографический словарь

меланхоличность — см. меланхоличный; и; ж. Меланхоли/чность настроения. Меланхоли/чность взгляда …   Словарь многих выражений

заунывность — печальность, унылость, тоскливость, меланхоличность Словарь русских синонимов. заунывность сущ., кол во синонимов: 6 • жалостность (12) • …   Словарь синонимов

минорность — постность, печальность, элегичность, скорбность, меланхоличность, подавленность Словарь русских синонимов. минорность сущ., кол во синонимов: 7 • жалобность (16) • …   Словарь синонимов

печальность — малоутешительность, сокрушенность, неутешительность, огорченность, нерадостность, понурость, жалостность, жалостливость, унылость, траурность, удрученность, сумрачность, прискорбность, плачевность, пессимистичность, безрадостность, скорбность,… …   Словарь синонимов

унылость — сиротливость, печальность, сплин, уныние, постность, кручина, меланхолия, хандра, грусть, ипохондрия, депрессия, скучища, безнадежность, печаль, пессимистичность, понурость, грустное настроение, минорное настроение, мехлюдия, упадок духа,… …   Словарь синонимов

элегичность — минорность, меланхоличность, мечтательность Словарь русских синонимов. элегичность сущ., кол во синонимов: 5 • меланхоличность (6) • …   Словарь синонимов

Что такое меланхолия?

Меланхолия – это одна из разновидностей депрессии, которая сопровождается апатией, ангедонией и нежеланием чем-либо заниматься. Нередко люди, страдающие меланхолией, крайне раздражительны, ведут затворнический образ жизни и избегают социальных контактов. Многие путают меланхолию с депрессией, однако симптомы депрессивного состояния более глубокие, чем симптомы меланхолии.

Симптомы меланхолии

Человек, страдающий меланхолией, видит окружающий мир в сером цвете. В соответствии с этим видением выстраивается всё его мировоззрение и взаимоотношения с другими людьми. Окружающие воспринимают такого человека с настороженностью, с ним может быть неинтересно общаться, его стараются обходить стороной. Состояние меланхолии частично похоже на депрессивное, однако симптомы выражены не так ярко. При депрессии человек все видит в черном цвете, ему кажется, что все плохо, и что дальше существовать и функционировать невозможно. При меланхолии человек продолжает жить, общаться с окружающими, работать и даже развлекаться, но все это происходит через призму недовольства и плохого настроения. При этом важно отличать меланхоликов от мизантропов. Мизантропы обычно антипатичны, неприятны другим людям и самим себе, однако им нравится жить. Они могут с удовольствием смотреть фильмы, собирать грибы, жарить мясо, пить пиво с друзьями, и одновременно всех ненавидеть. При этом они пребывают в хорошем настроении. При меланхолии настроение снижается и появляется чувство апатии.

«В течение столетий причиной меланхолии считался избыток желчи в организме – жидкости, которая выделяется печенью и накапливается в жёлчном пузыре».

Среди симптомов меланхолии обычно выделяют ангедонию, беспричинную тоску и уныние. Человек, страдающий меланхолией, зациклен на негативных мыслях и эмоциях. Обычно у таких людей низкая самооценка, они испытывают чувство вины за все происходящее в их жизни и часто занимаются внутренним самобичеванием. Меланхолик может чувствовать сонливость и нежелание вставать с кровати по утрам. Иногда у человека, страдающего этим расстройством, может пропадать аппетит. Такие люди могут испытывать равнодушие ко всему, что происходит вокруг. При меланхолии человек может чувствовать фрустрацию и зацикливаться на проблемах, которые раньше казались ему незначительными. Его действия могут быть заторможенными, а внимание снижено, ему сложно переключаться с одной задачи на другую и усваивать новую информацию. Есть люди, которые страдают от последствий своей меланхолии из-за нежелания окружающих с ним общаться и дружить.

Читайте также

Может ли депрессия быть хронической?  

Причины меланхолии

Термин «меланхолия» появился ещё в древности, его предложил греческий врач Гиппократ. На протяжении более чем двух тысяч лет меланхолией называли депрессию. Гиппократ приводил два значения этого слова. Во-первых, меланхолическим он обозначил один из четырех темпераментов человека, в организме у которого преобладает черная желчь. Он считал, что меланхолики «боятся света и избегают людей, они полны всевозможных опасностей, жалуются на боли в животе, словно их колют тысячами иголок». Во-вторых, он считал меланхолию болезнью: «Если чувство страха и малодушия продолжаются слишком долго, то это указывает на наступление меланхолии … Страх и печаль, если они долго длятся и не вызваны житейскими причинами, происходят от черной желчи». То, что причину заболевания можно искать в человеческом мозге, догадывались Пифагор и Алкмеон еще до Гиппократа, однако именно Гиппократ впервые записал, что «надо знать, что … огорчения, печаль, недовольства и жалобы происходят от мозга… От него мы становимся безумными, нас охватывает тревога и страхи либо ночью, либо с наступлением дня».

«Жрецы Древней Индии считали, что уныние, как и другие душевные заболевания, вызваны одержимостью…»

В течение столетий причиной меланхолии считался избыток желчи в организме – жидкости, которая выделяется печенью и накапливается в жёлчном пузыре. Однако в наши дни эта теория больше неактуальна, и ее сменило множество других разносторонних предположений. Сейчас существует несколько теорий, объясняющих развитие меланхолии. Некоторые связывают это расстройство с комплексами неполноценности и наличием фобий. Другие – с развитием соматических болезней, особенно, хронических, а также невозможностью человека реализовать свои амбиции. Есть предположение, что меланхолия связана с психологическими проблемами: состоянием фрустрации, трудностями в отношениях с родителями или утратой близкого человека. Также возможными причинами меланхолии называют социальное угнетение, алкогольную или наркотическую зависимости. Еще одна возможная причина – нехватка определенных веществ в организме. Многие полагают, что склонность к состоянию меланхолии является врождённой и обуславливается генетической предрасположенностью человека к этому расстройству. Однако на данный момент ни одна из вышеперечисленных теорий до конца не подтверждена.

Меланхолия бывает не только у взрослых, но и у подростков. В подростковом возрасте это состояние не сопровождается столь яркими симптомами, как у взрослых, так как у детей есть больше способов радоваться жизни. Это состояние может начать развиваться в 11-12 лет. Меланхолию у подростков часто связывают с негативной атмосферой в семье.

Меланхолия в искусстве

Среди произведений искусства есть книги и фильмы, в которых описываются герои, страдающие меланхолией. Обычно это молодые персонажи с постоянным угнетённым настроением и очень чувствительной душевной организацией. Например, есть одноименный фильм “Меланхолия”, рассказывающий о гибели Земли и переживаниях двух сестёр по этому поводу. Среди книг можно выделить «Анатомию меланхолии» Роберта Бёртона. В ней автор описал всё, что известно об этом состоянии: причины, симптомы, виды. Еще одна книга, на которую стоит обратить внимание – «Лекарство от меланхолии» Рэя Брэдбери.

«Меланхолия бывает не только у взрослых, но и у подростков. Это состояние может начать развиваться в 11-12 лет».

В качестве примера меланхоличного человека можно привести капитана Зеленого из мультфильма “Тайна третьей планеты”. Он всякий раз повторяет фразу: “добром это не кончится”. При этом у него нет депрессии, он нормально живет и путешествует на космическом корабле. Однако он смотрит на мир через негативную призму плохого настроения.

Читайте также

В поисках смысла. Экзистенциальные причины депрессии  

Диагностика и лечение меланхолии

Древние люди, так же как и наши современники, были подвержены различным расстройствам психики, среди которых – и депрессивные расстройства. Еще жрецы Древнего Египта лечили людей, у которых наблюдалось патологическое состояние тоски. Жрецы Древней Индии считали, что уныние, как и другие душевные заболевания, вызваны одержимостью, поэтому они занимались изгнанием злых духов из людей, страдающих от этого состояния.

В современном мире для диагностики и лечения меланхолии используются стандартные психиатрические методы. При диагностике этого расстройства обычно назначают клиническое интервью, которое проводит психиатр или психотерапевт. Психиатр может выписать препараты, влияющие на отдельные симптомы меланхолии, однако медикаментозная терапия при этом расстройстве не всегда оказывается эффективной. Основную работу проводит психотерапевт, который помогает понять пациенту, что происходит в его внутреннем мире. Современная психиатрия не располагает достаточно эффективными методиками, которые помогают в лечении депрессии. То же самое можно сказать и о лечении меланхолии. Расстройства депрессивного спектра и заболевания, связанные с пониженным настроением, лечить всегда труднее, чем другие.

Меланхолия может пройти сама. Есть люди, которые самостоятельно, целенаправленно, без всякой помощи извне настраивают себя на позитивный лад и борются с этим расстройством. Обычно такие люди обладают упорством, серьезной интроспекцией, а также хорошей поддержкой со стороны близких. Они готовы принимать критику, образную связь и мотивировать себя. Чаще всего избавиться от меланхолии помогают активные занятия спортом, интересная работа и качественное общение с людьми.

Как избавиться от меланхолии • Arzamas

Романтики любили меланхолию: она возвышает человека над толпой и делает творцом. Но до романтизма это состояние считалось заболеванием. В 1621 году английский прелат Роберт Бертон издал 900-страничную «Анатомию меланхолии»; Arzamas публикует избранные практические советы

Меланхолия. Рисунок Джованни Бенедетто Кастильоне. После 1660 года © Philadelphia Museum of Art

Что такое меланхолия

Меланхолия — это заболевание, связанное с появлением в организме человека черной желчи, вызывающей помутнение рассудка и, как следствие, поражающей сердце и другие органы. Чаще возникает у мужчин, зато у женщин протекает более неистово. Темперамент на риск заболевания не влияет: меланхолии не подвержены только дураки и стоики.

Симптомы

Меланхолия вызывает разнообразные симптомы различной степени тяжести, но самые распространенные из них — страх и печаль.

Классификация

По общепринятой классификации выделяют три основных вида меланхолии: головную (нарушения происходят в мозгу), телесную (происходит от строения всего тела) и ипохондрическую (источниками которой являются кишечник, селезенка, печень и брыжейка).

Причины меланхолии и способы ее лечения

Способы лечения меланхолии зависят от того, какие причины ее вызвали. Обычно причины делят на два вида: сверхъестественные и естественные.

1. Сверхъестественными причинами называют случаи, в которых заболевание произошло от Бога (или по Его произволению) или от дьявола (он может действовать опосредованно, через колдунов и магов). Тогда обычные лекарства не помогают — спасают только духовные средства, такие как раскаяние и очищение от грехов.

2. Естественные причины подразделяются на всеобъемлющие (болезнь вызвана расположением планет и звезд), повлиять на которые не в наших силах, и частные. Частные причины, в свою очередь, делят на врожденные и приобретенные.

2.1. К врожденным причинам относятся старость, темперамент и болезни, передающиеся по наследству. Устранить эти причины невозможно.

Кроме того, часто страдают меланхолией дети, зачатые и выношенные при определенных обстоятельствах:

— дети, рожденные от слишком старых мужчин;

— дети, зачатые на сытый желудок или в пьяном состоянии;

— дети, матери которых во время беременности предавались меланхолии;     

— дети, зачатые в результате сношений с нечистой (то есть менструирующей) женщиной.

Естественно, подобных ситуаций рекомендуется избегать.

2.2. Приобретенные причины подразделяются на неизбежные и не неизбежные.

2.2.1. К неизбежным причинам относят шесть вещей, за которыми необходимо следить всякому склонному к меланхолии, поскольку обойтись без них вовсе невозможно.

Последнее прижизненное издание «Анатомии меланхолии» Роберта Бертона. 1638 год
© Wikimedia Commons

2.2.1.1. Пища

Крайне важно следить за количеством потребляемой пищи: и обжорство, и чрезмерное ограничение в еде пагубно влияют на тело и мозг.

Кроме того, необходимо соблюдать определенную диету, поскольку именно пища формирует качество влаг в человеческом организме, в том числе в мозгу.

Мясо

В целом трудно перевариваемое мясо неблаготворно влияет на состояние человека.

— Говядина подходит только здоровым и активным людям крепкого телосложения; ведущим же спокойный образ жизни, сухощавым и склонным к меланхолии людям она противопоказана.

— Свинина не годится тем, кому легко живется, и тем, у кого какие-либо расстройства, душевные или телесные.

— Козлятину можно есть без последствий, только если это мясо козленка.

— Оленина и конина в целом не рекомендуются, разве только очень хорошо приготовленные, и то редко.

— Не рекомендуется зайчатина, порождающая страшные сновидения, хотя мясо молодого кролика не вызывает ни у кого нареканий.

Молочные продукты

Молочные продукты полезны только детям и очень здоровым людям, так как в целом усугубляют меланхолию, хотя есть некоторые исключения:

— всем крайне полезна сыворотка;

— некоторые рекомендуют ослиное молоко;

— сыры годятся в пищу, но только свежие и нетвердых сортов.

Птица

Необходимо исключить всех болотных птиц и птиц, прилетающих из северных стран. Так, нельзя есть гусей, лебедей, аистов, журавлей, лысух, нырков, водяных курочек, чирков, уток и прочих клюющих.

Рыба

Насчет рыбы мнения различны, но в целом она не очень одобряется. Самым вредным считается угорь.

Растения

— Сырые растения сами по себе пользы никакой не приносят, так что рекомендуется употреблять их в пищу приготовленными в мясном бульоне.

— Капуста кочанная отрицательно влияет на мозг.

— Корнеплоды в основном приносят вред организму, в особенности лук и чеснок.

— Фрукты также не рекомендуется употреблять в пищу, особенно сырые.

— Бобовые не приносят пользы, человек может их есть, только если не в состоянии от них отказаться.

— Специи (перец, имбирь, корица, гвоздика, мускатный орех, финики, мед, сахар, соль и т. д.) вызывают головную меланхолию, поэтому их также не стоит добавлять в пищу, особенно если есть предрасположенность к заболеванию.

Хлеб

Хлеб полезен, если сделан из высших сортов пшеницы.

Алкоголь

— Вино и винные напитки могут нанести вред, иногда даже их однократное употребление может привести к меланхолии. Впрочем, обычно бокал вина является для меланхоликов отличным лекарственным средством. Правда, речь может идти только об умеренном употреблении таких напитков.

— Пиво должно быть не слишком свежим, но и не слишком старым, чтобы не нанести вреда организму.

Вода

Крайне вредны для организма стоячие воды, поэтому они не годятся ни для наружного, ни для внутреннего использования человеком, разве что для мытья и в крайних случаях водопоя скота.

Способ приготовления

— Любые сложные, источающие ароматы блюда вызывают несварение желудка и, как следствие, меланхолию.

— Острое и кислое, слишком сладкое или жирное, а также уксус, масло, кислый сок и горчица также не приносят пользы организму.

Необходимо учитывать, что любая пища перестает быть вредной там, где она привычна, — или, по крайней мере, ее вред снижается. То же происходит и с пищей, которая приносит удовольствие. Кроме того, последствия приема меланхолической пищи могут полностью устраняться в вынужденных условиях — при бедности или в чрезвычайных положениях.

Меланхолия. Гравюра Альбрехта Дюрера. 1514 год  © Wikimedia Commons

2.2.1.2. Очищение кишечника

Запор

Известны случаи, когда невозможность опорожнить кишечник прямо приводила к меланхолической подавленности, но чуть стоило принять лекарство, как человеку становилось лучше, так что лекарство от запора может стать и лекарством от меланхолии.

Нездоровая половая жизнь

— При чрезмерном половом воздержании накопившееся семя превращается в черную желчь и ударяет в голову.

— Половая необузданность охлаждает и иссушает тело. В этом случае могут помочь увлажняющие средства: известен случай, когда таким образом вылечили молодожена, который женился в жаркое время года и через короткое время стал меланхоликом и даже безумным.

К прочим причинам, связанным со здоровьем кишечника, относятся защемление геморроя, задержка месячных у женщин и кровотечение из носа.

Во всех этих случаях рекомендуются искусственные способы очищения организма — ванны, кровопускания и проч. Важно помнить, что они могут производить двоякий эффект, поэтому благоприятны для человека в умеренных количествах.

2.2.1.3. Воздух

Человеку вреден горячий и сухой воздух, густой, загрязненный воздух, воздух в грозу и ненастье (при сильном ветре), холодный и сухой, а также ночной воздух. Таким образом, меланхоликам рекомендуется покидать дом только в хорошую погоду и по ночам не открывать окон.

2.2.1.4. Упражнения и праздность

Ни в коем случае нельзя чрезмерно упражняться или делать упражнения сразу после еды, так как соки едва переваренной пищи растекаются по организму и разрушают жизненные силы.

Праздность тоже неполезна, так как праздное тело обрастает всяческими недугами, а праздный ум тут же склоняется к меланхолии.

К меланхолии может привести и одиночество, хотя нельзя отрицать и определенную пользу от него — в совокупности с размышлением и созерцанием.

2.2.1.5. Сон и пробуждение

Меланхолику ничто не вредит более, чем частые пробуждения, так как они иссушают тело и воспаляют мозг.

В то же время противопоказано предаваться сну после приема пищи и днем, когда человеческий организм не готов отдыхать. Также сон вредоносен, если сопровождается слезами и вздохами.

2.2.1.6. Душевные тревоги

Причиной меланхолии могут быть страсти, поскольку они осушают тело и разъедают душу.

— Печаль занимает среди страстей первое место, будучи матерью и дочерью меланхолии.

— Страх является постоянным спутником печали.

— Зависть пускает отростки в виде раздора, ненависти, недоброжелательства, соперничества.

— Гнев выводит жизненные силы наружу, и частые и сильные припадки гнева приводят не просто к меланхолии, а к безумию.

— Неудовлетворенность, несчастья и всяческие земные заботы лишают нас сна, препятствуют пищеварению, иссушают тело и поглощают его вещество.

— Страсть желания сопровождается честолюбием.

— Алчность также лишает сна и покоя. Алчный человек не знает жизни для себя, так как не способен довольствоваться и с удовлетворением пользоваться нажитым.

— Любовь к азартным играм и неумеренным удовольствиям чревата полным разорением. В Италии над одержимыми этими страстями людьми назначали опекунов, которые следили за расходами подопечных. Здесь же следует упомянуть любовь к вину и женщинам.

Портрет Роберта Бертона. Картина Гилберта Джексона. 1636 год © Christ Church, University of Oxford

— Любовь к знаниям изнуряет тело, омрачает душу, ослабляет силу и отвагу. Ученые ведут малоподвижный образ жизни, лишены развлечений и часто испытывают неудовлетворенность, в частности, от презрения к ним со стороны невеж.

— Себялюбие — сильнейший разрушитель наших душ, приводящий к меланхолии и слабоумию. Если у одних оно проявляется любовью к похвалам и славе, то у других — презрением к себе и ко всему окружающему.

Единственным противоядием тут может быть наше умение сдерживать себя, быть кроткими, долготерпеливыми и незлопамятными.

2.2.2. Не неизбежные — это необязательные причины меланхолии, то есть такие обстоятельства, которых лучше избегать вовсе.

2.2.2.1. Плохая кормилица

В молоке содержатся как полезные, так и неполезные свойства, передаваемые по наследству. Из-за последних ребенок рискует заболеть меланхолией с самого рождения.

2.2.2.2. Дурное воспитание

При излишней суровости воспитателя в детях рождается страх, а при чрезмерных поблажках — распущенность. И то и другое сбивает воспитанников с доброго пути.

2.2.2.3. Страхи от увиденного или услышанного

Страхи могут произвести настолько сильное впечатление на душу, что повлекут за собой глубочайшую меланхолию.

2.2.2.4. Глумление, клевета и насмешки

Меланхолики сугубо восприимчивы к грубому обращению, поскольку оно разъедает душу. Человеку не следовало бы оскорбительно относиться к ближним, радоваться чужим бедам и хулить усопших, чтобы сохранить и свой покой, и покой ближних.

2.2.2.5. Утрата свободы, зависимость или тюрьма

Все эти обстоятельства заставляют человека нуждаться в таких базовых вещах, как солнце, воздух, отдых и проч.

2.2.2.6. Бедность и нужда

Бедность не может дать человеку ничего, кроме презрения, голода, жажды, однообразного труда, холода и невежества. У бедного человека ограничена свобода действий, он не знает никаких удовольствий, и это разбивает ему сердце.

2.2.2.7. Смерть друзей и прочие утраты

Эти причины стоит упомянуть среди неисчислимого множества прочих случайных причин меланхолии. Если человек плачет и стенает от простой разлуки с друзьями или близкими, то что говорить об утрате навсегда! Горькая утрата повергает сердца в глубокую печаль и приводит к меланхолии.

Итак, основным способом как уберечься от меланхолии, так и вылечиться от нее является поддержание собственного здоровья. Как говорил Синезий в его сочинении «О похвале плешивости»: «Для бедняка в нем заключено все его достояние, а для богача — все его блаженство».  

Нация, которой нравится грустить — BBC News Україна

• Эрик Вайнер
• BBC Travel

3 декабря 2016

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Уникальную любовь португальцев к меланхолии сложно не заметить

Португальцы странным образом получают удовольствие от своего меланхолического отношение к жизни.

Родившись в Америке, я, кажется, с молоком матери впитал важность быть счастливым. Или, по крайней мере, делать вид, что счастлив — любой ценой.

Суть американского менталитета воплощает улыбающийся смайлик, изобретенный, к слову, в США в 1963 году, а также выражение «Хорошего дня!»

В Португалии вам никто не пожелает хорошего дня. Никого особо не беспокоит, хороший ли у вас день, потому что у них также, скорее всего, день выдался не очень.

Если вы спросите у португальца, как у него дела, возможным оптимальным ответом будет — «mais ou menos» (более или менее).

Уникальную любовь португальцев к меланхолии сложно не заметить. Вы видите ее на мрачных лицах людей — и это полная противоположность Таиланда, известного как страна улыбок. И даже у статуй, которые занимают лучшую часть всех лиссабонских площадей, очень грустое выражение лица.

В большинстве стран такие статуи изображают высокочтимых полководцев. В Португалии они посвящены печальным поэтам.

Да, Португалия — грустная страна. По данным рейтинга счастья ООН, она занимает девяносто третьего место из 157 стран мира, сразу после Ливана. Но не спешите сочувствовать португальцам. Своим меланхоличным отношением к жизни они вполне удовлетворены и даже каким-то странным образом получают от хандры удовольствие.

Автор фото, Eye Ubiquitous / Getty

Підпис до фото,

Даже у статуй в лиссабонских скверах очень грустное выражение лица

Вы, конечно, можете подумать, что все португальцы — мазохисты. Но если вы поживете в этой стране некоторое время, как это сделал я, вы быстро осознаете, что португальцы усматривают в печали скрытую красоту и радость.

«Сладкая меланхолия» португальцев выражатся в одном слове: saudade. Никакой другой язык не имеет похожего слова. Перевести его очень сложно, уверяет каждый португалец, когда пытается объяснить его значение.

«Saudade» — это тоска по человеку, месту или опыту, которые когда-то принесли щастье. Это — то же, что ностальгия за исключением того, что saudade можно испытывать в отношении событий, которых никогда не было и которые, очевидно, никогда не произойдут.

Saudade основывается на остром ощущении потери, отсутствия. Как пишет ученый Обри Белл в своей книге «В Португалии», saudade является «неопределенным и постоянным стремлением к чему-то, чего мы не имеем сейчас».

Saudade можно чувствовать к чему угодно, рассуждает издатель Хосе Прата.

«Вы можете чувствовать saudade даже к курице, — добавляет он, — но это должна быть правильная курица».

Впрочем, saudade — вполне себе переносимое, даже приятное, чувство прежде всего потому, что его можно разделить с другими, объясняет ученый.

«Я приглашаю тебя за стол моей тоски», — говорит Прата. В Португалии это — большой стол, за которым всем хватит места.

Один португальский повар недавно даже начал производить шоколад под названием «Saudade». Неудивительно, что на вкус он горько-сладкий.

Однажды, потягивая эспрессо на городской площади Ларго-де-Камоэнса в центре Лиссабона, я познакомился с психологом Марияной Миранда. Как я выяснил позже, никто не объяснил бы мне феномен сладкой меланхолии португальцев лучше, чем это сделала она.

Грусть является важной составляющей жизни, сказала она, добавив, что не понимает, почему ее следует избегать.

«Я хочу чувствовать все оттенки жизни. Почему я должна изображать ее одноцветной?»

Избегая печали любой ценой, мы унижаем себя, считает психолог. «В печали, на самом деле, много красоты».

Автор фото, Alberto Manuel Urosa Toledano / Getty

Підпис до фото,

Площадь Ларго-де-Камоэнса в Лиссабоне посвящена одному из выдающихся португальских поэтов, который воспевал saudade

Еще я познакомился с очень приветливым инспектором полиции по имени Ромеу, который был другом моих знакомых. У него бывают и грустные дни, и веселые, говорит Ромеу, и он все равно счастлив. Он также объяснил мне, что когда сталкиваешься с грустным португальцем, худшее, что можно сделать, это начать его утешать.

«Когда мы грустим, то делаем это осознанно, — добавил он. — А если кто-то пытается поднять нам настроение, говорим: «Не надо меня подбадривать, у меня сегодня день светлой тоски».

Некоторые исследования показывают, что в чем-то португальцы правы. В статье, опубликованной в 2008 году в «Журнале по экспериментальной социальной психологии», говорится о том, что грусть улучшает память человека.

Как отмечает австралийский психолог и ведущий автор этого исследования Джозеф Форгас, в пасмурные, дождливые дни люди лучше вспоминали подробности (например, детали предметов в магазине), чем в яркие, солнечные дни.

Другое исследование, опубликованное в том же журнале, доказывает, что хандра стимулирует способность к суждениям. Участникам предлагали посмотреть видеозапись с показаниями лиц, обвиняемых в краже, и определить, кто из них лжёт. Участники эксперимента, которые были в тот день в плохом настроении, смогли более точно идентифицировать лжецов.

Даже грустная музыка имеет определенные преимущества. Исследователи из Свободного университета Берлина опросили 772 человека по всему миру и выяснили, что минорные мелодии «имеют положительный эффект».

По мнению авторов исследования, они позволяют людям контролировать негативный настрой. Печальная музыка также стимулирует воображение и вызывает «широкий спектр сложных и частично положительных эмоций», отметили ученые.

Интересно, что положительные последствия печальной музыки в различных культурах переживают по-разному. Наиболее сильной эмоцией, которую спровоцировала печаль у европейцев и североамериканцев, была ностальгия, тогда как у азиатов тоска вызывает умиротворение.

Никто не умеет создавать грустную музыку лучше, чем португальцы. Фаду (традиционный португальский музыкальный жанр) — это положенная на музыку меланхолия. Фаду буквально означает «судьба» или «предопределение», и в этом его печальная красота. Мы должны принять нашу судьбу, даже если она жестока, прежде всего, если она жестока.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

В Португалии фаду можно услышать где угодно, в частности в специальных домах фаду, которых только в Лиссабоне несколько десятков

Этот жанр родился почти два века назад в бедных рабочих кварталах Лиссабона. Первыми певцами фаду, или фадистас, были проститутки и жены рыбаков, которых они могли не дождаться с моря. То есть те, кто не понаслышке знал, что такое тоска.

Сегодня фаду стал саундтреком жизни в Португалии. Вы слышите и чувствуете его везде: по радио, в концертных залах и, в первую очередь, в специальных домах фаду, которых в Лиссабоне несколько десятков.

У некоторых исполнителей фаду красивые, ангельские голоса, у других — нет, но это не главное. Как мне объяснили в одном из таких домов, «можно иметь плохой голос, но быть великим певцом фаду, потому что эта музыка идет от сердца».

Слушая музыку, я чувствовал странную смесь печали и облегчения. Печали, потому что эта музыка, конечно, навевает грусть, как и тексты песен, которые мне перевел мой португальский знакомый. Облегчение, потому что в этот раз я не почувствовал желания скрывать или подавлять свою печаль. Фаду позволил мне отдаться во власть другой стороне моей души.

Несколько дней спустя в приморском городе Эшторил, в 30 км к юго-западу от Лиссабона, я встретился с популярной певицей фаду Кукоо Розета. Она одна из немногих, кто зарабатывает себе на жизнь этой музыкой.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Мозаика в Лиссабоне с портретом известной певицы фаду Амалии Родригес

Перед каждым выступлением она соблюдает минуту молчания — это свое рода молитва. «Эта музыка — очень интимна, она — подарок для чувств».

Розета представляет новое поколение певцов фаду. Их мелодии традиционно меланхоличны, но лирика полна тонкого оптимизма. Возможно, это свидетельствует о том, что любовь португальцев к «сладкой грусти» понемногу угасает? Очень надеюсь, что нет.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке вы можете на сайте BBC Travel.

Японское меланхоличное

 

Александр Владимирович Чанцев (р. 1978) – филолог-японист, критик, эссеист-культуролог. Автор трех книг, постоянный автор «Нового мира» и «Нового литературного обозрения», обозреватель сайта «Частный корреспондент».

 

Есть страны, традиционно числящиеся по ведомству меланхолии: бывшая Австро-Венгрия, с соответствующим искусством и высоким уровнем суицида в последние десятилетия империи[1]; Турция, за описание смутных чувств которой Орхану Памуку даже вручили Нобелевскую премию с официальной формулировкой: «в поисках меланхолической души родного города нашел новые символы для выражения столкновения и переплетения культур». О Румынии известно, кажется, объективно меньше, но тот же Чоран, например, много писал о депрессивно-упаднических настроениях своих сограждан. Несколько профанированный так называемый «английский сплин» – явление иное[2], но можно вспомнить и его хотя бы для того очевидного вывода, что меланхолия свойственна в первую очередь империям, прежде всего – утратившим свое величие, ностальгирующим по былым временам, испытывающим рессентиментные чувства. Во всяком случае, это объяснение представляется более корректным, чем банальная склонность выводить скандинавскую депрессивность и русскую апатию из злоупотребления горячительными напитками, а само злоупотребление – из климатических особенностей…

У Японии нет общеизвестного имиджа «меланхолической страны»: когда разговор заходит о японцах, чаще обсуждается их этос (чувство долга, обязательность, трудолюбие, преданность, комплекс бусидо и так далее), который – как, собственно, и в повседневной жизни самих японцев – затмевает их чувства. Но у меланхолии в Японии богатая традиция.

В мировых мифах, в архаическом обществе никто, как представляется, не обладал столь нюансированной психикой и достаточным временем, чтобы грустить, но у японцев даже в этот ранний период мы находим миф о богине Аматэрасу-омиками. Обиженная на других богов, богиня Солнца сокрылась в гроте – можно предположить, что она предавалась там отнюдь не веселым мыслям. Заставить выйти ее, что характерно, удалось, показав ей волшебное зерцало и танцы, – то есть, грубо говоря, отвлекая и развлекая ее.

Японское государство, согласно тем же «Кодзики» («Записки о деяниях древности»), имеет очень древнюю историю (датировка, несколько спорная, коренится скорее в амбициях страны, но точность нам сейчас не так важна), но уже в период Хэйан (794–1185), самый блистательный в японской культуре, когда появились наиболее известные антологии танка и «Повесть о Гэндзи», первый роман в мировой литературе, а также «Записки у изголовья», меланхолическое не будет ошибкой назвать краеугольным камнем японской эстетики. Созерцание луны, цветение сакуры остались в японском быте до наших дней – другой вопрос, что сейчас полюбоваться сакурой означает скорее пикник в парке с семьей и друзьями, повод испытать новую фототехнику и вообще хорошо провести выходные в большом городе. Изначальное же значение этих обычаев, смысловая их нагрузка – не только непосредственное соприкосновение с красотой, но и осознание того, что делает прекрасное прекрасным: мимолетность, обреченность, умирание. Полная луна скоро перестанет быть таковой, сакура отцветает быстро, ее цвет опадает, превращаясь на земле в компост. Крайне недолговечны луна в дымке облаков, лепестки сакуры в полете – в этом и есть их прелесть, та точка, где в свойственном японцам духе сошлись эстетика и этика, искусство (сложить хайку об увиденном) и религия (все умирает, перерождается – буддизм; материальное, быт имеет ценность лишь тогда, когда становится поводом для озарения о бытии, – практики дзэна).

Тогда же в японском мировоззрении появились понятия, прослеживать существование которых до наших дней несколько спорно, но вот их опосредованное влияние – нет. Это ваби-саби – возникшая под влиянием того же дзэна; эта категория японской культуры повлияла, думается, почти на все виды искусства, от искусства садов, икэбаны и чайного действа[3] до поэзии, традиционной керамики, одноцветной живописи тушью суми-э и так далее. Само понятие (понятия) – непереводимо, его (их) проще описать, если не почувствовать. Скромность, неяркость, тусклость, патина, ржавчина, даже негармоничность (те же чаши для чайного действа не могут быть, как из «Икеи», абсолютно симметричными и целыми; легкая неровность сделает их настоящими чашами для чайной медитации; трещинка, полученная во времена такого-то учителя несколько веков назад, неизмеримо повысит даже не ценность, но пиетет, испытываемый к этой чаше людьми). Красота того, что передает несовершенство этого мира и что должно скоро исчезнуть, умереть. Красота того, чего нет, и восхищение красотой со стороны того, кого тоже по сути нет. Меланхолия сопутствует всему этому.

Отсутствие, непредставленность объекта меланхолического созерцания свойственна, заметим в скобках, и европейской «меланхолической» традиции:

 

«Считалось, что именно меланхолия (болезнь художественных гениев) погружала человека [эпохи Возрождения. – А.Ч.] в мир видений и грез, в котором возникали образы платонической красоты. Меланхолическое видение – квинтэссенция репрезентации. В нем особенно отчетливо выступает отсутствие материального объекта (с которым связывалась старая традиция technē). Репрезентация, как мы помним, укоренена в отсутствии физического тела, репрезентируемого в театре или на холсте»[4].

 

Впрочем, западная традиция, в отличие от Японии, имеет не религиозную, а скорее «чувственную» природу, восходящую в истоке своем к платонизму, что в очередной раз демонстрирует нам сугубо японскую «специфику». Ведь даже когда на Западе при «аллегоризации отсутствия как смерти», «чем меньше наличествует объект, тем более интенсивно наличествует субъект»[5], то в Японии все наоборот. Субъект (человек) тут не важен, а объект (созерцаемое) становится поводом для элиминирования субъекта, дзэнской утраты Я, прежде всего ради достижения просветления. Или более успешного творческого акта (залог эффективности которого – отключение всех «личных» установок, открытость созерцаемому – см. концепцию «цветка» в «Предании о цветке стиля» основателя театра Но Дзэами Мотокиё), который в абсолюте тоже, разумеется, равен просветлению. Прося прощения за столь долгое отступление, я все же считаю его необходимым для того, чтобы в очередной раз продемонстрировать, что японская и западная эстетика глубоко разнятся в основаниях даже тогда, когда могут случайно совпадать в некоторых деталях.

В эпоху Хэйан, действительно «золотой век» Японии, заложивший, не будет ошибкой сказать, основы японской культуры и мировоззрения и их своеобычности, грустили все. Принц Гэндзи бóльшую часть времени предавался высокой меланхолии; грустила придворная дама Сэй-Сёнагон, описывая чувствуемое в своих дзуйхицу «Записки у изголовья»; ремесленное сословие по возможности подражало аристократии, любуясь, как уже было сказано, чем ками (боги) послали – луной и сакурой…

Последующие века были не так благополучны, как Хэйан («мир, спокойствие») – период «сэнгоку» («воюющих провинций»), «сакоку» (добровольного «закрытия страны» от пагубного иностранного влияния»), затем деловитая «Мэйдзи исин» (реставрация Мэйдзи), – и элементарно не оставляли времени для меланхолии. Правители страны встречались лицом к лицу со сложными задачами и вызовами времени, народ был мобилизован для решения социально-политических задач: призван на войну кланов, строительство нового, европеизированного государства. Но и тут находилось место ностальгическим неврозам (лишенное своего статуса сословие самураев в одночасье стало деклассированным), меланхолии, доводящей – разумеется, вкупе с другими причинами – до самоубийства. Стоит вспомнить только ведущих японских писателей конца XIX – начала ХХ века, чтобы составить внушительный мартиролог (Такэо Арисима, Осаму Дадзай, Рюноскэ Акутагава, Ясунари Кавабата, Юкио Мисима)[6] или просто отметить в «Писателе и самоубийстве» Григория Чхартишвили частоту упоминания японских имен.

Затем пришло время строительства империи, нарастающего милитаризма. Женская, созерцательная, лунная, хэйанская культура инь, культура эпохи Хэйан, сменилась мужской, активной, солнечной культурой ян. Меланхолия стала неприлична во время всеобщего патриотического подъема и мобилизации (на смену которым после поражения в войне и отречения императора от своего божественного происхождения как раз и пришла почти всеобщая ностальгия[7]). Но, и будучи маргинальной, она осталась в великих книгах тогда, когда государственная агитация стала лишь фактом истории: Кавабата был погружен в хэйанскую культуру (когда Мисима перечитывал свод бусидо «Хагакурэ», Кавабата спасался от ужасов войны, читая «Гэндзи»), живописал красоту Японии именно в контексте (чтобы не сказать «в технике») ваби-саби. Ваби-саби манифестируют и объясняют две основные работы по японской эстетике ХХ века – Нобелевская речь Кавабаты «Красотой Японии рожденный» и эссе Дзюнъитиро Танидзаки «Похвала тени».

Меланхолия не ушла из японской души, но мутировала, разделившись на вполне социальную, конвенциональную и, кстати, неплохо продаваемую псевдомеланхолию (блюзовые «страдания» героев того же Харуки Мураками) и тяжелую депрессию офисных работников, никому не нужных стариков и выпадающих из общества индивидуумов (те же «хикикомори», отказывающиеся от работы и общения ради самозаточения в четырех стенах). Как и высокий уровень самоубийств, все это имеет социальные корни – которое уже десятилетие экономической стагнации, старение общества, проблемы трудоустройства, утрата Японией лидирующих мировых позиций (по объему ВВП – уже третье место, после Китая), поиски и необретение новой «национальной идеи»…

Прежде японская меланхолия, надо признать, была более созидательной – возможно, в силу своей аутентичности и особой природы. Западная же, «блюзовая» (назовем ее условно так), смурь и социальная астения нынешних времен свидетельствуют не в последнюю очередь о не самых благополучных аспектах вестернизации, вернее даже космополитизации, ведь – что не трудно заметить – и нашей стране свойственны те же утрата социальных ориентиров и гнет изменившегося не к лучшему государства…

---

[1] См.: Джонстон У.М. Австрийский Ренессанс. Интеллектуальная и социальная история Австро-Венгрии 1848–1938 гг. М.: Московская школа политических исследований, 2004.

[2] Таксономию видов меланхолии, неврозов и подчас весьма экзотических фобий см. в недавней работе: Юханнисон К. История меланхолии. О страхе, скуке и печали в прежние времена и теперь. М.: Новое литературное обозрение, 2011.

[3] «Чайное действо» точнее передает почти религиозную суть, чем поверхностная западная передача этого понятия «чайная церемония».

[4] Ямпольский М. Ткач и визионер: очерки истории репрезентации, или О материальном и идеальном в культуре. М.: Новое литературное обозрение, 2007. С. 89.

[5] Там же. С. 370.

[6] На японском есть отнюдь не тонкая книга «Люди, наблюдавшие красоту: наследие писателей-самоубийц» Синроку Комацу, в ней 18 имен известных писателей.

[7] О японских ностальгическо-рессентиментных импликациях на примере творчества Мисимы см.: Чанцев А. Поворот наоборот в послевоенной Японии: Ю. Мисима о войне и мире // Новый мир. 2010. № 2.

 

Меланхоличность Меланхолик | Что такое Меланхоличность Меланхолик

— … Что заставляет вас быть меланхоликом?
— Дурацкая привычка оглядываться на прошлое. Мои родители всё время повторяли, что старые добрые времена остались позади и что нам никогда не вернуть былого величия. По их словам, прошлое было замечательным, великолепным. Думаю, то же говорили им их родители.

Виктория Холт.  Мелисанда

      Меланхоличность  как качество личности – склонность часто находиться в подавленном, угнетенном и печальном состоянии, не мотивированном или недостаточно мотивированном внешними обстоятельствами; проявлять задумчивую тоску, хандру, тихое отчаяние элегичность и минорность.

    Сидит в кабинете меланхоличный доктор-психотерапевт. Заходит в кабинет пациент: — Здравствуйте, доктор. — Проходите. — Доктор, мне кажется, что я полное ничтожество. — Да, это так. — В последнее время я стал замечать, что моя жизнь абсолютно бессмысленна. — Полностью с вами согласен. — Пожалуй, мне стоит покончить с собой. — Думаю, это будет абсолютно верным решением. Больной открывает окно и прыгает вниз. Доктор, меланхолично: — Шмяк.

     Сержант заметил, что новобранец загрустил: — Как вы себя чувствуете, рядовой? — У меня меланхолия, товарищ сержант. — Вы теперь в армии, а здесь меланхолия должна быть веселой!

      Один из художников XVIII в. написал меланхолию как женщину довольно молодую и отчасти полную, но без свежести; она окружена разбросанными книгами, на столе опрокинутые глобусы и математические инструменты, лежащие в беспорядке; она глубоко размышляет над черепом, держа его в руках.

       Меланхоличность с ее чувствительной, ранимой душой, богатым воображением, тонким стилем и великолепным вкусом  дарит миру множество творческих личностей. Галерея обладателей этого качества личности способна впечатлить любое самое предвзятое мнение. Вот некоторые из них: Чайковский, Шопен, Ньютон, Гоголь, Дарвин, Декарт, Есенин, Шопенгауэр, Ницше, Ахматова. Аристотель и вовсе утверждал, что все знаменитые и выдающиеся люди были меланхоликами. Великие представители меланхоличности сумели использовать для создания шедевров жирные плюсы своего характера: высокую чувствительность нервной системы, тонкую реакцию на малейшие оттенки чувств, глубокие эмоциональные переживания, отличающиеся большой устойчивостью.

      Общается меланхоличность очень тихо, медленно и неохотно, Цицерона, Керенского или Троцкого из нее никак не слепишь.  Исаак Ньютон, как известно, был членом палаты лордов. Заседания палаты лордов Ньютон посещал самым регулярным образом. Однако, на протяжении многих лет Ньютон не проронил на них ни слова. Все замерли когда, наконец, великий человек вдруг попросил слова. Все ожидали грандиозной и умной речи от признанного гения. И что же? Ньютон в гробовой тишине тихо и медленно произнёс: «Господа, я прошу закрыть окно, иначе я могу простудиться!» Это были его единственные слова в парламенте.

       Азимут меланхоличности всегда направлен к печали. Печаль, как магнит, притягивает  ее сострадательное сердце. Удовлетворяя желания своего ума, она все равно окрашивает их в грустные тона. Чайковский смеялся чрезвычайно заразительно и зачастую по самому неподходящему поводу. Приходит он однажды в гости и радостно сообщает, что переехал на новую квартиру. — Вы так довольны Петр Ильич, квартира очень хорошая? — Да, — еще более оживился Чайковский, — просто замечательная, такая уютная, такая маленькая, низенькая, темненькая, ничего не видно, такая прелесть! — и расхохотался.

       Собственные страдания представляются меланхоличности бесконечными и невыносимыми. Шопен, чтобы поправить свое тяжелое материальное положение, предпринял поездку в Лондон по приглашению английских друзей. Но сырой климат Англии не самое лучшее пристанище для меланхоличности. Беспокойная жизнь, полная светских, часто пустых и бессодержательных развлечений, начала утомлять его. Письма Шопена из Лондона отражают его мрачное настроение, а нередко и страдание. «Я же ни беспокоиться, ни радоваться уже не в состоянии — совсем перестал что-либо чувствовать — только прозябаю и жду, чтобы это поскорее кончилось», — писал он одному из своих друзей.

       Меланхоличность – рабыня внешних обстоятельств.  В отличие от активной, энергичной личности, силой своего разума стремящейся изменить свою судьбу в лучшую сторону, меланхоличность пассивно и заторможено отдается на волю случая. Она живет в своем внутреннем мире, поэтому пассивно относится к сторонним требованиям, тем более, если они ей не интересны.

       Как-то раз известного художника Волкова спросили, как он начинал свою карьеру. Волков раздраженно ответил, что для хлеба насущного ему приходилось служить в департаменте, причем одному за двоих, так как рядом с ним протирал штаны один свистун, который ничего не умел, ничего не хотел, а только сидел и насвистывал целыми днями… — Наверно, этот свистун плохо кончил? — Да уж конечно! Входящие данные он не записывал, исходящие бумаги не отмечал… При сокращении вакансий нас первыми со службы выгнали. Он поступил в консерваторию, а я стал художником, — со вздохом закончил рассказчик. — А фамилия его была Чайковский. Родственники Петра Ильича Чайковского были чрезвычайно огорчены тем, что молодой человек оказался совершенно не способным к службе и, покинув Министерство юстиции, поступил в Петербургскую консерваторию. Дядя будущего великого композитора возмущенно отчитал «оболтуса» Петю: — Ах, Петя, Петя, какой позор! Променял юриспруденцию на дудку!

       Меланхоличность чрезмерно боязлива, беспокойна и тревожна. При столкновении с жизненными трудностями она проявляет робость и неуверенность в себе. Меланхоличность настороженно воспринимает перемены, ростки нового пугают ее своей неизвестностью. Меланхоличного философа Шопенгауэра из Неаполя заставила уехать боязнь оспы, из Вероны – опасение, что он понюхал отравленного табаку, из Берлина – страх перед холерой, а самое главное – боязнь восстания. При малейшем шуме на улице он хватался за шпагу и трепетал от ужаса при виде каждого человека; получение каждого письма заставляло его опасаться какого-то несчастья, он не позволял брить себе бороду, но выжигал ее. Он жил всегда в нижнем этаже, чтобы удобнее было спастись в случае пожара, боялся получать письма, брать в руки бритву, никогда не пил из чужого стакана, опасаясь заразиться какой-нибудь болезнью, деловые заметки свои писал то на греческом, то на латинском, то на санскритском языке и прятал их в свои книги из нелепой боязни, как бы кто не воспользовался ими, тогда как этой цели гораздо легче было достигнуть, заперев бумаги в ящик.

     Меланхоличные люди, как правило, необыкновенно стеснительны.  Гоголь стеснялся своего носа. На всех портретах его нос выглядит по-разному – так, с помощью художников, писатель пытался запутать будущих биографов. За семь лет до смерти писатель в завещании предупреждал: «Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения». Гоголя не послушали, а при перезахоронении останков в 1931 году в гробу обнаружили скелет с повернутым набок черепом. Согласно другим данным череп вообще отсутствовал. По слухам Гоголь умер девственником. Во всяком случае, неизвестно о каких-либо его связях с женщинами.

     Тонкая душевная организация не оставляет меланхоличность до самой последней минуты жизни. Когда Гоголь был маленьким, его бабушка, Татьяна Семеновна, рассказывала ему о божественной лестнице: её спускали с неба ангелы, подавая руку душе умершего. Последними словами Гоголя были: «Лестницу! Поскорее давай лестницу!»

    У меланхоличных людей обычно сильно занижена самооценка. Что случилось в квартире Гоголя в ночь на 12 февраля 1852 года доподлинно неизвестно.  Биографы, совместными титаническими усилиями пытались буквально по минутам восстановить события той ночи, но совершенно точно известно только то, что до трех часов ночи Гоголь истово молился. Потом он взял свой портфель, достал из него какие-то листы бумаги, а все, что в нем осталось, велел немедленно сжечь. После чего перекрестился и, вернувшись в постель, неудержимо рыдал до утра. Традиционно принято считать, что в ту ночь Гоголь сжег второй том «Мертвых душ».

         Меланхоличность преданный супруг и друг. Даже в неудачном браке она терпимо относится к недостаткам супруга и с неохотой идет на разрыв отношений. В дружбе и любви она не пытается лидировать, добровольно отдавая инициативу партнеру. Небезызвестно, что брак Чайковского был крайне неудачным. На вопросы о том, как его угораздило жениться, Чайковский, думая о Татьяне из своей оперы «Евгений Онегин», неизменно отвечал: — Все очень просто, я спутал свою жену с моей Татьяной.

         Глядя на меланхоличного человека поверхностно, можно подумать, что он ведет тихую размеренную жизнь, спокоен, как удав и миролюбив, как Махатма Ганди. На самом деле, когда богатый внутренний мир меланхоличности прорывается наружу фонтаном эмоций, окружающим становится ясна вся глубина её чувств и переживаний.

          Меланхоличная Анна Ахматова после революции 1917 года не уехала в эмиграцию, она, поняла глубину перемен, их неизбежность и их трагизм, и осталась с народом.

Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух

     Как она могла покинуть землю, где ей  запали в душу «взоры спокойных загорелых баб»:

Ты знаешь, я томлюсь в неволе,
О смерти Господа моля,
Но все мне памятна до боли
Тверская скудная земля.
Журавль у ветхого колодца,
Над ним, как кипень, облака,
В полях скрипучие воротца,
И запах хлеба, и тоска.
И те неяркие просторы,
Где даже голос ветра слаб,
И осуждающие взоры
Спокойных загорелых баб.

Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

20 эстетически совершенных фильмов — Что посмотреть

Есть фильмы настолько красивые, что утверждение, что их снимали люди, вызывает сомнение. Они совершенны и отвлекают нас от прозы будней, они вдохновляют нас.

В этой подборке только дьявольски красивые фильмы, пройти мимо которых практически невозможно.

Выживут только любовники / Only Lovers Left Alive

Кадр: Faliro House Productions

Когда смотришь это кино, забываешь понимать о чем оно. Потому что оно чертовски прекрасно. Потому что здесь важна атмосфера, а не подробности похождений двух древних вампиров-эстетов, обедающих кровью и влюбленно глядящих друг другу в глаза. Потому что этот фильм течет, как река, и выбора — плыть или не плыть — ни у его героев, ни у его зрителей нет.

Любовное настроение / Faa yeung nin wa

Кадр: Paradis Films

Потрясающе красивый фильм о двух одиноких людях, которые живут в гонконгской коммуналке и постепенно сближаются. Их супругов никогда нет дома, а окружающий мир пропитан особенным настроением, сопротивляться которому просто невозможно. Легкая, струящаяся музыка, магия цвета, простота и выразительность иероглифа, гипнотические повторы плавных движений — все это завораживает и увлекает в глубину того чувства, которому никогда не суждено сбыться…

Амаркорд / Amarcord

Кадр: PECF

Один из самых пленительных фильмов Федерико Феллини. Структура картины напоминает сновидения и грезы — это тонкое кружево, сотканное из лиричных, смешных и непристойных сцен, порожденных воспоминаниями и фантазией великого режиссера. Маленький итальянский городок, маленький мальчик Титта, маленькие люди, вещи, события сплетаются в колоритную и обаятельную картину, написанную рукой подлинного гения.

Ускользающая красота / Stealing Beauty

Кадр: Stealing Beauty

Прекрасная юная американка приезжает в Италию, чтобы найти своего отца, раскрыть тайну смерти матери и встретить свою первую любовь. Фильм по всем параметрам подпадает под определение эстетского кино — мастерская режиссерская работа Бернардо Бертолуччи, непревзойденная Лив Тайлер в главной роли, живописные пейзажи Тосканы, пронзительные и чистые чувства делают его одним из самых красивых и трогательных фильмов в истории итальянского кино.

Весна, лето, осень, зима… и снова весна / Bom yeoreum gaeul gyeoul geurigo bom

Кадр: Cineclick Asia

Глубокая медитативная картина о времени, судьбе, человеческой жизни и огромной непонятности прекрасного и таинственного мира. Действие разворачивается вдали от цивилизации — в обители старого монаха. Его ученик — маленький мальчик, которому уготована тяжелая и полная испытаний жизнь. Но ни учитель, ни сам ученик не могут остановить тяжелую поступь рока, как невозможно остановить само время.

Последняя сказка Риты

Кадр: Запределье

Еще нестарая женщина Маргарита Готье (Ольга Кузина) заболевает какой-то ужасной болезнью и попадает на лечение к своей подруге Надежде Михайловне (Татьяне Друбич). Тут же им встречается Рената Литвинова в образе прекрасной и харизматичной Смерти, которая жаждет забрать Маргариту в мир иной. Три обворожительные женщины вступают в отношения по поводу жизни, смерти и настоящей женской дружбы. Естественно, все это забавное и серьезное действо пропитано огромным морем доброго, ласкового литвиновского безумия.

Амели / Le Fabuleux destin d’Amélie Poulain

Кадр: France 3 Cinéma

Нет никакого сомнения, что этот фильм смотрели все, но не включить его в список самых прекрасных фильмов всех времен и народов просто невозможно. Французский режиссер Жан-Пьер Жене создал настолько яркую, привлекательную, вкусную и сочную историю любви, что без нее современная эстетика просто немыслима. «Амели» — это совершенное сочетание красок, ритма, музыки и вдохновения с зашкаливающей концентрацией обаятельных чудаков на метр квадратный пленки. «Амели» — это «красота», только написанная другими буквами.

Эйфория

Кадр: 2Plan2

Главный герой этого фильма — бескрайняя донская степь. По ее просторам носятся Павел, влюбленный в Веру, ревнивый муж Веры, жаждущий убить Павла, а еще — собаки, коровы и прочая неприхотливая живность. Животные или молчат, или мычат. Люди преимущественно не находят слов. Молчаливая стихия сквозит из всех щелей, наполняя мир щемящей любовью и безумием. Имя этому состоянию — эйфория.

Настройщик

Кадр: Пигмалион Продакшн

Настройщик Андрюша влюблен в шикарную блондинку. Она отвечает взаимностью, но проблема в том, что молодой человек безобразно беден. Выход один — предаться пороку и обеспечить любимой девушке должный уровень существования. Все это выполнено в неповторимой стилистике Киры Муратовой, где в блестящей игре поверхностных эффектов временами открываются невиданные экзистенциальные бездны, а слова, монотонно повторяемые странными персонажами, вдруг возвращают себе давно утраченный смысл.

Фотоувеличение / Blowup

Кадр: Metro-Goldwyn-Mayer

Молодой успешный фотограф Томас встречает в парке интересную пару и делает несколько снимков. Женщина замечает это и требует отдать ей пленку. Заинтригованный Томас обманывает девушку и оставляет снимки себе. После проявки и фотоувеличения оказывается, что он стал невольным свидетелем криминальной драмы… Действие разворачивается на фоне богемной лондонской жизни, которую Микеланджело Антониони показывает с особым вкусом и изяществом.

Мертвец / Dead Man

Кадр: Pandora Filmproduktion

Культовый фильм Джима Джармуша, соединяющий в себе философскую притчу, роуд-муви, вестерн и мистическую балладу. Молодой бухгалтер Уильям Блейк (Джонни Депп) путешествует по Дикому Западу вместе со странным индейцем по имени Никто. Они оставляют позади грязный промышленный город и направляются к древнему духовному центру индейцев. Путешествие оказывается также и внутренним — меланхоличные пейзажи, почти дзенские диалоги и черно-белая лаконичность заставляют каждого зрителя проделать его вместе с героями этого удивительного и ни на что не похожего кино.

2001 год: Космическая одиссея / 2001: A Space Odyssey

Кадр: Metro-Goldwyn-Mayer

Фильм Стэнли Кубрика рассказывает о загадочных черных объектах, которые периодически входят в контакт с людьми и влияют на земную эволюцию. Ученые выяснили, что объекты посылают свои сигналы на Юпитер. Было решено отправить туда экспедицию, но никто даже не подозревал о тех чудесах, которые откроются астронавтам… «Одиссея» — самый знаменитый и уважаемый научно-фантастический фильм во всей истории кинематографа. Он сделан с огромным вкусом, а его стилистика давно канонизирована дизайном и модой.

Цвет граната

Кадр: Арменфильм

Это не фильм, а настоящая визуальная поэма, фантастическая образная кинокартина, кропотливо выписанная режиссером Сергеем Параджановым. Сюжет как таковой в фильме отсутствует. Все действие представляет собой череду образов, навеянных творчеством армянского поэта Саят-Нова. Чтобы воплотить на экране его поэтическую вселенную, режиссер создал новый удивительный киноязык, благодаря которому фильм вошел в золотой фонд мирового кинематографа.

Трон в крови / Kumonosu-jô

Кадр: Toho Company

Удивительно сильное кино по мотивам шекспировского «Макбета». Выразительные образы, эмоциональная напряженность и мистическая глубина происходящего запечатлены в лучших традициях гения Акиры Куросавы. В центре повествования — самурай, которому ведьма предрекла победу над его господином. Подстрекаемый коварной женой, Васидзу Такэтоки решается на предательство и убийство ради исполнения предсказания. Но муки совести портят наслаждение, а судьба готовит ему новые испытания.

Сонная Лощина / Sleepy Hollow

Кадр: Paramount Pictures

Готический ужастик от гения фантастики и гротеска Тима Бёртона, мастера снимать вычурные нескучные фильмы со сказочными сюжетами и небывалыми персонажами. Фильм стилистически выдержан, обворожителен и затягивает в один момент. Это история о нью-йоркском констебле, который расследует серию мистических убийств. Поговаривают, что их совершил Всадник без головы…

Братство волка / Le Pacte des loups

Кадр: Jim Henson’s Creature Shop

Красивый исторический боевик, действие которого происходит во времена Великой французской революции. В провинциальном городке Жеводан появляется ужасное чудовище, которое жестоко убивает случайных путников. Раскрыть тайну Зверя и уничтожить хищника хотят многие, но это задание не для слабонервных.

Герой / Ying xiong

Кадр: China Film Co-Production Corporation

Красный — ложь, голубой — заблуждение, белый — истина. Три цвета, три философских притчи, три шедевральных блокбастера в одном фильме китайского режиссера Чжан Имоу. Безымянный герой прибывает к замку императора и рассказывает ему о трех победах над врагами престола. Весь фильм — это ожившая живопись на тему древней китайской легенды, столь же красивая, сколь и мудрая.

Запрещенный прием / Sucker Punch

Кадр: Warner Bros. Pictures

История очаровательной и не вполне нормальной Куколки — это триллер, боевик и фэнтези в одном флаконе. Ее мать умерла, а отчим хочет сделать падчерице лоботомию. Психбольница, в которой очутилась Куколка, кажется ей то публичным домом, то феодальной Японией, то окопами Первой мировой. Здесь есть практически все элементы мэшапа — солдаты-зомби, самураи, орки, рыцари, термоядерные бомбы и магические предметы. Но ценен фильм отнюдь не этим, а своей поразительной мрачной живописностью и тем безупречным вкусом, с которым сработан каждый его кадр.

Антихрист / Antichrist

Кадр: arte France Cinéma

Жуткий фильм, наполненный религиозным и психоаналитическим символизмом, адское порождение безудержного гения Ларса фон Триера. Мрачная эстетика картины погружает зрителя в сложный мир семейной пары, только что потерявшей ребенка.

Аватар / Avatar

Кадр: 20th Century Fox Film Corporation

На удивление внятный, осмысленный голливудский блокбастер, снятый легендарным Джеймсом Кэмероном. Действие фильма разворачивается на далекой планете Пандора, населенной прекрасными синими существами. Они живут в завидной гармонии с природой, но однажды на планету прибывают американцы, и волшебный мир оказывается на грани уничтожения. К счастью, земляне могут проникнуть в мир коренного населения при помощи аватаров — своеобразных биокостюмов, в которые можно внедрить человеческое сознание. Всех спасает любовь и, конечно же, совершенно неземная красота.

Источник: adme.ru

15 июля 2016

Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Меланхолия — это удовольствие грустить — Цитата Сыщика

Виктор Гюго? Х. Л. Менкен? Анонимный?

Уважаемый исследователь цитат: Меланхолия — сложная и иногда озадачивающая эмоция. Сложный характер ощущения выражается в следующем:

Меланхолия — это радость грусти.
Меланхолия — это счастье быть грустным.
Меланхолия — это удовольствие грустить.

Я считаю, что это заявление было составлено известным автором, но я не могу вспомнить его или ее имя.Не могли бы вы помочь?

Quote Investigator: В 1866 году крупный французский литературный деятель Виктор Гюго опубликовал «Les Travailleurs de la Mer», который позже был выпущен под английским названием «The Toilers of the Sea». В эту работу вошла исследуемая поговорка Вот отрывок на французском языке, за которым следует перевод 1888 года. К отрывкам добавлен жирный шрифт:

Le désespoir a des degrés remontants. De l’accablement on monte à l’abattement, de l’abattement à l’affliction, de l’affliction à la mélancolie.La mélancolie est un crépuscule. La souffrance s’y fond dans une мрачная радость.
La mélancolie, c’est le bonheur d’être triste.

Отчаяние имеет восходящую ступень. От прострации переходишь к унынию, от уныния к несчастью, от несчастья к меланхолии. Меланхолия — сумерки. Страдание растворяется в мрачной радости.
Меланхолия — это счастье грустить.

Вот дополнительные избранные цитаты в хронологическом порядке.

Х. Л. Менкен включил ряд цитат о меланхолии в свой замечательный справочник «Новый словарь цитат по историческим принципам из древних и современных источников». Ниже три записи. Менкен использовал другой перевод заявления Хьюго:

Аристотель сказал, что меланхолики из всех остальных наиболее остроумны.
РОБЕРТ БЕРТОН: Анатомия меланхолии, I, 1621

Он дурак, который не грустит ни разу в день.
АНГЛИЙСКАЯ ПОСловица, прослеженная Смитом до 1678 г.

Меланхолия — это удовольствие грустить.
ВИКТОР ГЮГО: Труженики моря, III, 1866

В переводе Джеймса Хогарта 2002 года использовалась другая формулировка поговорки:

У отчаяния есть ступеньки, ведущие вверх. От тотальной депрессии мы поднимаемся к унынию, от уныния к несчастью, от несчастья к меланхолии. Меланхолия — это сумеречное состояние, в котором страдание превращается в мрачную радость.
Меланхолия — это удовольствие от грусти.

В заключение, Виктору Гюго следует приписать это утверждение, которое было первоначально построено на французском языке к 1866 году.Было выполнено несколько различных переводов на английский язык.

Image Notes: Этюд Меланхоличной девушки Джозефа Райта около 1775 года из Британского музея в Лондоне. Изображение с wikiart.org было обрезано. Портрет Виктора Гюго работы Этьена Карьята около 1876 года через Wikimedia Commons. Изображение было обрезано.

(Большое спасибо Соне Мансур Робэй и Эрлу Эпплби, чьи запросы заставили QI сформулировать этот вопрос и провести это исследование.)

Почему меланхолия — это нормально

(Изображение: photommo / Flickr)

Мы тратим так много времени, мыслей и энергии, постоянно пытаясь быть счастливыми.

Книги по медитации, консультированию, самопомощи и многое другое. Это не обязательно плохо или непродуктивно, но иногда нормально не быть счастливым.

Иногда меланхолия — это нормально.

Слово «меланхолия» указывает на конкретный вид печали, которая не является болезнью или даже проблемой: это часть человеческого бытия.

Иногда приятно смаковать эту разновидность печали. Это означает, что вы мудры, осведомлены и присутствуете.

Вот почему эксперты «Школы жизни» утверждают, что меланхолия — это недооцененное состояние.

(Изображение: Сильвия Сала / Flickr)

Это полезное чувство

«Меланхолия» не у всех на слуху, но нам следует уделять ей больше внимания, даже время от времени искать ее.

Это означает понимание

Меланхолия — это разновидность печали, которая возникает, когда мы открыты тому факту, что жизнь по своей природе трудна и что страдание и разочарование являются основными частями универсального опыта.

Это не заболевание, которое нужно лечить.

Это реалистично

Современное общество склонно подчеркивать жизнерадостность и жизнерадостность, но мы должны признать, что реальность по большей части связана с горем и потерями.

Это помогает вам расти

Хорошая жизнь — это не та жизнь, которая неуязвима для печали, а такая, в которой страдание способствует нашему развитию.

(Изображение: Роберто Тромбетта / Flickr)

Это человеческий ответ

«Меланхолия» — редко употребляемое слово.

Это не значит мрачный и несчастный.Это означает осознание без гнева того факта, что мир полон безумия и жадности, что редко можно обрести душевный покой, что трудно жить комфортно с теми, кого мы любим, что очень необычно иметь карьеру, которая одновременно материальное вознаграждение и моральный подъем, что многим порядочным людям приходится очень нелегко.

Меланхолия имеет смысл

Часто грусть имеет смысл. Мы так поздно узнаем о вещах. Вы зря потратили годы; каждый имеет.Избежать сожаления можно, только отключив воображение.

Это мудрое

Мудрость меланхолического отношения к горькому и злому заключается в понимании того, что горе касается не только вас. Что вас не выделяли. Что ваши страдания принадлежат всему человечеству.

Это делает вас на лучше человек

Принять это полностью близко к сердцу — значит стать более сострадательным и менее мстительным.

Чувство меланхолии не должно приводить нас в отчаяние, скорее, мы будем более снисходительными, добрыми и способными лучше сосредоточиться на том, что действительно важно, пока еще есть время.

Вы можете посмотреть больше видео с The School of Life на их канале YouTube

Составлено Дени Киркова для Metro.co.uk

БОЛЬШЕ: 9 секретов повседневного счастья

БОЛЬШЕ: Почему вы выйдете замуж не за того человека, даже если вы отчаянно пытаетесь этого избежать

Электронное письмо от Metro о стиле жизни.co.uk

The Fix

Получайте важные новости об образе жизни и функции прямо в свой почтовый ящик.

Не уверены? Узнать больше Значение

— разница между «меланхолик» и прилагательное «меланхолия»?

Мой интуитивный ответ на вышеупомянутый вопрос состоит в том, чтобы учесть, что разница между осмысленностью слов «меланхолия» и «меланхолия» имеет прямое отношение к контексту говорящего и социальному дистанцированию и / или близости регистра, а не к прилагательной или существительное.

Мое первое знакомство со словом «меланхолия» произошло в 1972 году (мне было четыре года), когда я прочитал его в аранжировке партитуры для голоса и фортепиано народной песни «В долине». Термин «меланхолия» был обозначением динамики или настроения, с которым должна исполняться песня. (Это соответствует цитате вопрошающего в первом определении: «мрачный».) С того времени я всегда понимал этот термин как обозначение определенного настроения — того, которое связано с древним / вселенским трауром, который одновременно является тьмой горя и подтверждение утраты…. некоторые называют это чувством «синевы» или даже чувством «немного блюза» — опять же контекст песни придает значимость этому термину. Я считаю, что когда говорящий выражает состояние состояния «Я чувствую меланхолию» или «Иногда у меня случаются приступы меланхолии», это является интимным выражением переживания чего-то глубоко внутри и в то же время большего, чем он сам; «меланхолия» несет в себе чувство интимности и тайны. У нас с мужем есть родственные значения этого термина: когда он говорит, что он «немного меланхоличен, но без причины», я знаю, что не произошло ничего конкретного, что заставило бы его так себя чувствовать (или что я сделал что-то не так, он так себя чувствует) и точно так же, когда он замечает, что я чувствую себя подавленным, и я хочу развеять его опасения, что что-то действительно не так, я просто говорю ему, что сегодня я немного «меланхоличен».

Однако, хотя я придавал личное значение термину «меланхолия» в детстве, с возрастом я узнал, что существует психиатрическое / патофизиологическое применение этого термина, которое имеет совсем другое значение, когда оно используется для приписывания поведение, действие или состояние ума / существа больного или больного человека. Для меня здесь использование слова «меланхолик» полностью отделяется от «меланхолии»; Использование термина «меланхолик» в качестве клинического термина связано с влиянием социальной стигмы на людей, страдающих психическими заболеваниями.(Опять же, как в приведенном выше втором определении: «печаль как болезнь».) В статье «Проблемы для DSM-5: Куда меланхолия?» появляется фраза «пациенты с меланхолией лучше реагируют на …», а позже автор заявляет, что «меланхолия — это пожизненный диагноз, обычно с повторяющимися эпизодами …» (См. статью на сайте http://www.ncbi.nlm.nih .gov / pmc / article / PMC3733615 /). В моей семье присутствует клиническая депрессия, и мои родители, оба профессионалы в области медицины, никогда не использовали слова «меланхолия» или «меланхолик» дома, поскольку я думаю, что они считали, что эти термины подразумевают диагноз, даже в социальных условиях.Я думаю, что использование термина «меланхолия» в качестве термина для описания психологического расстройства (существительное) и целенаправленное изменение этого термина как (прилагательное) «меланхолик» для описания состояния пациента (и рекомендаций по лечению) создает медицинское / физическое / социальное дистанцирование в регистре, которое также создает четкую разницу в значимости.

(В одном из ответов выше, в этой замечательной исторической цитате, я заметил использование слова «меланхолия» для описания обстоятельств пациента, а не самого пациента…. возможно, это причина не использовать слово «меланхолик»: приписывать поведение внешним обстоятельствам, а не человеку, тем самым создавая предлог для «оправдания» и «смягчения преступления в нем» … Я недостаточно знаю о исторический / правовой контекст лечения психических заболеваний в начале 1700-х годов, чтобы догадаться о различиях в использовании тогда, но для целенаправленного использования этим оратором слова «меланхолия» — внешнего состояния, неподвластного человеческому контролю — как утверждается в аргументе, что «Бог лишил его чувств», кажется, форма, более конкретная для цели говорящего.В этом отношении, я думаю, существует прагматическая разница в использовании: «меланхолик», который может описать состояние, которое является внутренним, условно симптоматическим, меланхолическим и находится в пределах возможностей индивидуума контролировать; и поэтому недостаточно оправданий для «странного и прискорбного безумия».)

В своей книге «Adios, Strunk and White» Гэри Хоффман описывает, как его исследования в области архитектуры и теории дизайна Баухауса «форма следует за функцией» повлияли на его подход к литературе.Для меня это понятие формы и функции относится к тому, как я бы сделал выбор между «меланхолией» или «меланхоликом»:

«Меланхолия» = вызывающий воспоминания (описывающий настроение) «Меланхолик» = предписывающее (приписывающее состояние)

Примеры:

1) «Просмотр старых фотоальбомов всегда вызывает у меня небольшую меланхолию».

2) «Мне снились плохие сны, и я ворочался всю ночь — из-за недостатка сна сегодня утром я впал в меланхолическое настроение».

Двойная меланхолия | Арсенал Целлюлозный Пресс

Книга Криса Гатчэлиана « Двойная меланхолия » — это мемуары, которые меняют правила игры.Быть странным и быть коричневым — это разные проблемы, но занимать тело и ум, заблокированные между ними двумя, — это мир, который мы не можем испытать всем. Застряв в расщелине, где личное встречается с политикой, мы, читатели, болеем за рассказчика. Блестящий и захватывающий. -Челин Найт, автор Уважаемый нынешний житель

Альберто Мангель встречает Ричарда Родригеса в этих бесстрашных интимных мемуарах.Проза Гатчалана вызывающая воспоминания, лирическая и поэтичная. Это также строго и жестко. Гатчалян не только разоблачает деспотическое наследие нашей гомофобной, расистской и патриархальной истории. Он также выставляет себя напоказ. В отрывках с явной очевидной уязвимостью он предлагает читателям окно в неоправданные, неправильные желания, стремления и ненависть, которые мы все несем в той или иной форме, и которые многие из нас идут на многое, чтобы замаскировать. -Маркус Юсеф, лауреат премии Симиновича и премии Rio Tinto Alcan Performing Arts Award

Произведение такой экстрасенсорной интимности, почти создается ощущение, что они наблюдают за мыслями Гатчалана в реальном времени на странице.Диаристический, теоретический, лирический, Двойная меланхолия дает голос уникальной, состоящей из нескольких дефисов идентичности. — Джордан Таннахилл, автор Liminal

«Двойная меланхолия » К. Э. Гатачлиана — это смелый и душераздирающий фейерверк в виде книги. Автор, называющий себя «коричневым чудаком» и известный драматург, исследует внутреннее прошлое различных художников как средство углубления собственного самосознания и демонстрации своего необычного стиля прозы.-Джордж Фетерлинг, автор книги Ночные путешествия

CE Gatchalian’s Double Melancholy наметил центральный и захватывающий путь: канадец филиппинского происхождения пытается раскрыть сложности своей идентификации с белой и западной «высокой культурой», от Е.М. Форстера до Энн из Зеленых Мезонинов, от Теннесси Уильямс до Мария Каллас. Как смуглый и странный художник, Гатчалян не жалеет ни себя, ни других, часто вызывающе и остроумно.Амбициозная и оригинальная книга враждующих голосов, многие из которых принадлежат самому автору. -Уилл Эйткен, автор книги Antigone Undone

Безумный мир: Анатомия меланхолии Роберта Бертона | Мозг

Могила Роберта Бертона в Крайст-Черч, Оксфорд, имеет загадочную латинскую надпись, предполагающую, что «Меланхолия дала жизнь и смерть» ее обитателю. Историки и антиквары часто размышляли о его точном значении.Настойчивый слух, распространенный современником Бертона, биографом и оксфордским сплетником Энтони Вудом, подразумевал, что его истоки лежат в прочтении Бертоном астрологической карты, предсказывающей его собственную смерть в 1640 году. Меланхоличный Бертон, как предполагали сплетни, покончил жизнь самоубийством и тем самым мрачно подтвердил факт своей смерти. предсказание астролога. Доказательств с обеих сторон немного, но слухи не исчезли. Таким образом, меланхолия, сложная и весьма досовременная болезнь, вполне могла убить Бертона: она, несомненно, занимала большую часть его времени при его жизни.Книга Бертона «Анатомия меланхолии », которая была впервые опубликована в 1621 году и переиздана в нескольких последующих изданиях в 17 веке, была огромной, эрудированной книгой. Анатомия неуклонно расширялась при жизни Бертона, поскольку он постоянно переделывал текст и добавлял дополнительные материалы к каждому новому изданию. Книга завоевала широкую читательскую аудиторию среди его ученых современников по всей Европе и оставалась популярной еще долгое время после смерти Бертона. Похоже, что многие из его более поздних читателей рассматривали Anatomy как полезное хранилище впечатляющих знаний, которые можно использовать для своих собственных целей, а иногда и как источник практических советов.Один врач 17 века Ричард Нэпьер, как сообщается, использовал некоторые лекарства, которые он нашел в работе Бертона, для лечения своих пациентов.

Что именно анатомировал Anatomy ? Любой разумный ответ на этот вопрос предполагает возвращение в незнакомый и сложный ментальный мир. В 16-17 веках меланхолия обычно определялась в медицинской литературе (которая сама опиралась на аристотелевские, гиппократовские, галенианские и другие классические источники) как форму бреда (или душевного расстройства), характеризующегося ухудшением умственных способностей пациента ( обычно разум или воображение) в сочетании с явным отсутствием лихорадки и сопровождаются страстями страха и печали.Раннее современное понимание меланхолии опиралось на юмористическую теорию для объяснения ее основы и эффектов — в частности, оно связывало меланхолию с избытком одного юмора, в частности черной желчи. Медицинские обсуждения жидкостей были сложными, но основывались на предположении, что здоровое тело демонстрирует равновесие между четырьмя жидкостями (кровь, мокрота, желтая и черная желчь). У каждого юмора были свои отличительные характеристики, полученные из элементов тепла, холода, влажности и сухости.Кровь была горячей и влажной, желтая желчь была горячей и сухой, мокрота была холодной и влажной, а черная желчь была холодной и сухой. Любое нарушение этого равновесия было потенциально вредным и приводило к расстройствам и болезням. Классические и более поздние авторы умножили основные гуморальные строительные блоки, чтобы провести детальный анализ множества возможных темпераментов или смесей юморов. Основное предположение этого рассказа заключалось в том, что «идеальная» гуморальная смесь возникала редко — поэтому большинство людей были неуравновешенными в отношении своего юмора.В случае меланхолии избыток холодного и сухого юмора черной желчи вызывал симптомы, влияющие на тело и душу вместе, делая меланхолию тем, что мы могли бы анахронично назвать соматическим и психическим расстройством. Следовательно, Бертон Анатомия содержал много дискуссий о структуре и функциях тела, в основном в начале первой части работы, где он отметил, что «считает неуместным сделать краткое отступление от анатомии тела. тело и способности души, для лучшего понимания того, что будет дальше ».Для этой части книги Бертон использовал работы известных анатомов и медиков 16-го века, таких как Андреас Везалий и Жан Фернель. Но его подход к меланхолии основывался не только на медицинских знаниях: среди «разнообразных писателей», которых он цитировал, были произведения классической литературы, богословия и истории. Такое всеядное отношение к своим источникам отчасти было обусловлено терапевтическими целями Анатомии . Бертон явно рассматривал свой проект как предприятие, движимое надеждой облегчить или вылечить меланхолию, хотя в книге проходит темная нить пессимизма относительно шансов на достижение этой цели. Анатомия также был расширенным упражнением по самолечению. «Я пишу, — отмечал Бертон на первых страницах, — о меланхолии, потому что стараюсь избегать меланхолии». Лекарство можно было найти в пастырской заботе священника или в работе (Бертон велел читателю «не быть одиноким, не бездельничать»), а также в аптеке или кабинетах врача. Таким образом, меланхолия как расстройство занимала странное пространство между знаниями медиков, пасторов и философов-моралистов.

Анатомия меланхолии Бертона представляла собой вскрытие, выполненное не скальпелем, а по книге, или, если быть точнее, с помощью сотен книг. Он населял глубоко книжный мир, физически ограниченный пределами Якобина и Стюарта Оксфорда (где Бертон был учеником Церкви Христа большую часть своей взрослой жизни), но который варьировался на протяжении веков обучения, включая медицину, теологию, классическую литературу. и история. Поэтому важно понимать, что отличает его работу, а что нет.С одной стороны, относительно небольшая часть содержания, медицинского, теологического или исторического, Анатомия действительно оригинальна. Возможно, самой характерной чертой подхода Бертона к своему предмету была его обширная эрудиция и то, что его ученые современники назвали бы «обилием», то есть запутанная сеть мнений и авторитетов, которую он вплетает в текст. Модель Anatomy в значительной степени обязана методу композиции cento , в котором собственные мысли автора переплетаются с тканью цитат других авторов, поэтому, описывая природу и средство от меланхолии, Бертон занимался тем, что некоторые современные критики называют своего рода чревовещанием, якобы позволяя другим авторам говорить за него.Тем не менее, Burton был не просто продавцом вторичного обучения. Уникальный вклад Anatomy заключался не столько в его материале, сколько в извилистом, ироничном, игривом и убедительном пути, который он преодолел.

Поскольку его структура во многом обязана цитатам из других текстов, и каждый год появляется все больше научных работ, навязчивое желание Бертона пересмотреть Анатомия никогда не могло быть удовлетворено. Следовательно, его исправления расширили текст, намного превышая его первоначальный размер.Как бы сильно Бертон ни сетовал на то, что «у нас будет огромный хаос и беспорядок в книгах, мы угнетены ими, наши глаза болят при чтении, наши пальцы вертятся», он, похоже, не хотел доводить дело до конца. Причины этого упражнения в научном вечном двигателе отчасти банальны, а отчасти сложны. С одной стороны, всеобъемлющий энциклопедический подход Бертона требовал знакомства с постоянно растущим объемом научных исследований; с другой стороны, самотерапевтический проект, над которым он работал, связывал письмо и чтение с надеждой на излечение.В каком-то смысле прекратить писать и читать о меланхолии было бы поступком к провалу.

Другой отличительной чертой подхода Бертона к неразрешимой проблеме меланхолии была его забота о том, чтобы поместить ее в более широкий контекст. Понимание меланхолии было не просто вопросом индивидуальной психологии или патологии, но и общественными и политическими силами, которые ее породили: для него болезнь была не просто внутренним состоянием, свойственным некоторым больным, но общеевропейской проблемой (понятие «эпидемии» меланхолии было обычным явлением в то время) с внешними причинами.Европа в 17 веке была расколота по швам религиозной войной и конфессиональным конфликтом; немногие государства спаслись бегством, и, как отмечают многие историки, этот фон войны и политических потрясений сформировал политическое измерение проекта Бертона. Не менее пристальное внимание уделялось и другим причинам и контекстам меланхолии. Следовательно, есть разделы Анатомии , посвященные политическому и церковному покровительству, политике, роли религии и религиозного энтузиазма в меланхолии и (насущная проблема, которая близка сердцу многих из ее последующих академических читателей) «Несчастье ученых». .

Мир Бертона был миром, дисциплинарные границы которого были проведены совершенно иначе, чем сегодня, и в котором строгая образовательная и техническая специализация воспринималась неоднозначно. Будучи продуктом относительно узкой интеллектуальной экосистемы Оксфордского университета и более широкого океана научных знаний, в котором он плавал без особых усилий, Бертон был частью поколения, которое все еще ценило исчезающую цель «всеобщего обучения». Средневековые и ранние современные университеты разделили интеллектуальный мир на отдельные дисциплины со своими собственными отдельными традициями, текстами и методами и в целом ценили так называемые « высшие факультеты » медицины, права и теологии выше предметов, которые составляли часть бакалавриата бакалавриата. степени, такие как логика, риторика и натурфилософия.Однако они также полагали, что все эти дисциплины связаны между собой и что овладение всеми ими желательно и возможно. Идеальный «общий ученый» мог охватить все человеческие знания, трактовать математику, библейскую критику, натурфилософию, богословие, медицину, риторику и классическую литературу. Это может показаться отрезвляющей мыслью большинству современных ученых, историков и медиков, но в начале 17 века знать что-то обо всем по-прежнему было жизнеспособной и интеллектуально респектабельной целью.Таким образом, не было ничего необычного ни в Роберте Бертоне, богослове по образованию и по профессии, занимающемся проблемой меланхолии, ни в его взглядах на предмет, в которых смешались медицинский, теологический, моральный и политический подходы.

Тем не менее, модель Anatomy одновременно является отражением и обвинением стремления к «общему обучению». В 17 веке постепенно развивались все более специализированные научные дисциплины с их собственными техническими словарями и литературой.Одним из следствий этого постепенного, но глубокого сдвига было в конечном итоге ограничение возможностей ученых, обучавшихся преимущественно филологии, латыни и греческому языку (то, что мы теперь называем «гуманитарными науками»), правдоподобно участвовать в разговорах о медицине и натурфилософии. Мы снова знаем от Энтони Вуда, что, помимо того, что Бертон был теологом, вторгшимся на территорию медицины, он также имел репутацию опытного математика и астронома. Хотя такой интеллектуальный диапазон был типичен для ученых конца XVI и XVII веков, примерно после 1650 года он стал гораздо реже.К концу 18 века медики все еще могли читать богословие, но большинство теологов, вероятно, менее уверенно высказывались о медицинском образовании. Анатомия никоим образом не является последним из исчезающих видов, поскольку многие другие авторы 17-го века с энтузиазмом писали большие, эрудированные книги этого типа, но он действительно отражает конкретный, а теперь затмеваемый момент во взаимосвязанных историях. философии, науки и медицины.

Есть много способов понять обширный и своеобразный проект Бертона, но большая часть недавней критики Anatomy была направлена ​​на его интеллектуальный и культурный контекст.Историки и литературные критики обычно пытались разобраться в его различных медицинских, теологических, риторических и иронических аспектах, рассматривая их наряду с проблемами современников. Книга Мэри Энн Лунд полностью соответствует этой традиции, но при этом особое внимание уделяется концепциям чтения и читателю. В этом отношении работа Melancholy, Medicine and Religion in Early Modern England отличается от других недавних работ о Бертоне, таких как превосходная книга Ангуса Гоуленда The Worlds of Renaissance Melancholy: Robert Burton in Context (Cambridge University Press, 2006) в его исходное предположение.В то время как книга Гоуленда больше касается философской основы проекта Бертона и подчеркивает, что «миры», в которых обитает Anatomy , включают как медицинские традиции, так и этическую и политическую философию, Лунд уделяет меньше внимания философии. Подход к Бертону как к литературоведу, а не как к историку-медику или интеллектуалу, заставляет Лунда обратить внимание на стратегии и методы, использованные в Anatomy для анализа меланхолии, и на то, в каком смысле эти вещи имеют такое же значение для общего проекта Бертона, как и сам процесс. содержание книги.Ее цель — выявить связь между «чтением и лечением» в работе Бертона (то есть связь между чтением о меланхолии в Анатомии и сложным процессом очищения от болезни). Она стремится установить эти отношения «в контексте ранних современных представлений о деятельности чтения и ее воспринимаемых эффектах» (стр. 2). История чтения стала областью роста для литературоведов и историков в последние годы, при этом большое внимание уделяется как механике того, как читатели XVII века на самом деле читают, комментируют и обрабатывают книги, так и предположениям, лежащим в основе эти мероприятия.Общая направленность всей этой работы заключалась в том, что чтение в прошлом не было самоочевидным или очевидным занятием — оно существенно и существенно отличалось от нашего собственного опыта. Однако Лунда меньше интересует механика процесса чтения, а больше его интересуют стратегии, которые сам Бертон использовал для определения и даже построения своей читательской аудитории; ее конечная цель — подумать о том, как чтение как занятие существовало в XVI и XVII веках. Как я уже сказал, выделить то, что характерно и интересно в творчестве Бертона, из его обширной мозаики цитат и авторитетных источников является сложной задачей.Отношения между автором Anatomy и ее читателями, в которых Бертон принял множество образов, в том числе сурового сатирика, пастырского советника, врача и священника, — одна из центральных особенностей книги и многообещающая область для такого рода исследований.

Работа с текстом Анатомия была буквально предназначена, по терминологии Лунда, «чтение для лечения». Лунд утверждает, что Бертона как автора глубоко интересовала реакция читателей на его работу, но не определение характеристик «идеального типа» читателя или конкретные предположения о том, как читатели отреагируют на Anatomy .Скорее, утверждает Лунд, его открытое представление о природе своей аудитории было направлено на максимальное раскрытие потенциала Anatomy для облегчения меланхолии. Это сделало его работу странным лекарством от чтения — не рецептом с заранее определенными эффектами, а вместо этого тонким мероприятием, которое могло бы утешить и облегчить меланхолические симптомы различными способами. Лунд считает, что лечебные эффекты чтения сами по себе серьезно относятся к ним, и этот факт отличает его от других подходов к проблеме меланхолии.В то время как тексты в медицинской традиции могут предлагать анализ меланхолии или истории болезни, для Бёртона книга сама по себе является терапевтическим вмешательством.

Лунд прослеживает эту тему чтения и чтения в различных условиях, помещая Anatomy в контекст современной теологической литературы по «лечению совести» и среди медицинских текстов, посвященных различным возможным лекарствам от меланхолии. Вопросы жанра и того, что значит описать Anatomy как медицинский текст или как сатиру, важны для аргументации Лунда; она указывает, что предыдущие попытки приспособить Anatomy к одному конкретному жанру и определить, что это за книга, ошибочны.Книга Бертона, например, не является ни сатирой, ни просто народным трудом, популяризирующим элитарное медицинское образование — она ​​содержит характеристики обоих этих проектов и многое другое, но не может быть сведена ни к одному из них. В целом, Меланхолия, медицина и религия в Англии раннего Нового времени вдохновляет на многие аспекты Анатомии . Это короткое, элегантное исследование очень длинной, бессвязной книги, которая многое делает для открытия мира Anatomy .Он заканчивается краткой кодой о некоторых из ранних современных читателей Бертона и о том, что мы можем узнать о них из заметок, пометок и аннотаций, которые они оставили в копиях Anatomy . В некотором смысле этот раздел завершает круг, начатый во введении Лунда, поскольку он переходит от концепций чтения к реальным людям, листающим и записывающим книги. Его основная идея полезна — все его умело отображенные знания и внимание, которое автор уделял размышлениям о своей аудитории, вызвали, казалось бы, неожиданные реакции, такие как реакция Ричарда Нэпьера.Тем не менее, как предполагает Лунд, в некотором смысле Бертон сам попытался поощрить это разнообразие, представив работу, в которой была сделана попытка вылечить без назначения рецептов.

© Автор (2010). Опубликовано Oxford University Press от имени Гарантов Мозга. Все права защищены. Для получения разрешений обращайтесь по электронной почте: [email protected]

.

Project MUSE — Сопротивление левой меланхолии

В каждую эпоху необходимо предпринимать новые попытки вырвать традицию из конформизма, который вот-вот одолеет ее.. . . Только тот историк будет обладать даром раздуть искру надежды в прошлом, который твердо убежден, что , даже мертвые не будут застрахованы от врага, если он победит.

— Уолтер Бенджамин, «Тезисы по философии истории»,
в Просвещения: Уолтер Бенджамин, очерки и размышления

В течение последних двух десятилетий теоретик культуры Стюарт Холл настаивал на том, что «кризис левых» »Не происходит ни из-за внутренних разногласий среди активистов или академических левых, ни из-за умной риторики или схем финансирования правых.Скорее, утверждает он, это господство является следствием собственной неспособности левых понять характер эпохи и развить политическую критику и морально-политическое видение, соответствующие этому характеру. Для Холла подъем правых Тэтчер-Рейган был скорее симптомом, чем причиной этой неудачи, точно так же, как пренебрежительное или подозрительное отношение левых к культурной политике является для Холла знаком не его непоколебимых принципов. но об его анахроничных привычках мышления, а также о его страхах и тревогах по поводу пересмотра этих привычек.

Но каково содержание и динамика этих страхов и тревог? Как мы начнем их устанавливать? Невозможно исчерпывающе изучить на этих нескольких страницах, я хочу рассмотреть только одно из них, измерение, которое много десятилетий назад Вальтер Бенджамин назвал «левой меланхолией». Как известно большинству читателей, Бенджамин не был категорически или характерологически настроен против ценности и важности печали как таковой, а также против потенциальных озарений, почерпнутых из размышлений о своих потерях.В самом деле, у него было хорошо развито понимание продуктивной ценности acedia, печали и траура для политической и культурной работы, и в своем исследовании Шарля Бодлера Бенджамин рассматривал меланхолию как нечто вроде творческого источника. Но левая меланхолия — это недвусмысленный эпитет Бенджамина для революционного хака, который, в конце концов, больше привязан к определенному политическому анализу или идеалу — даже к провалу этого идеала, — чем к использованию возможностей для радикальных изменений в настоящем.В загадочном настаивании Беньямина на политической ценности диалектического исторического понимания «времени настоящего» левая меланхолия представляет собой не только отказ примириться с конкретным характером настоящего, то есть неспособность понять историю в другие термины, кроме «пустое время» или «прогресс». Это также означает определенный нарциссизм в отношении прошлых политических привязанностей и идентичности, который превосходит любые современные инвестиции в политическую мобилизацию, альянс или трансформацию. ¹

Ирония меланхолии, конечно, заключается в том, что привязанность к объекту своей горестной утраты заменяет любое желание оправиться от этой утраты, жить свободным от нее в настоящем, быть освобожденным от нее. Это то, что делает меланхолию устойчивым состоянием, состоянием, по сути, структурой желания, а не временной реакцией на смерть или утрату. В размышлениях Фрейда о меланхолии 1917 года он напоминает нам о второй уникальной особенности меланхолии: она влечет за собой «потерю более идеального вида [чем скорбь].Возможно, объект на самом деле не умер, но был потерян как объект любви ». Более того, предполагает Фрейд, меланхолический субъект часто не будет точно знать, что в объекте было любимым и потерянным — «это предполагает, что меланхолия [End Page 20] каким-то образом связана с потерей объекта, от которой отказываются. сознание, в отличие от траура, в котором нет ничего бессознательного о потере ». ² Меланхолия, приводящая к утрате, чаще всего бывает скрытой и непостижимой.Наконец, Фрейд предполагает, что меланхолический субъект — низкий самоуважение, отчаяние, даже склонный к суициду — переложил упрек некогда любимого объекта (упрек за то, что он не соответствует идеализации возлюбленного) на себя, тем самым сохраняя любовь или идеализация объекта, даже если потеря этой любви переживается в страданиях меланхолика.

Теперь, почему Бенджамин использовал этот термин, и …

Меланхолия и инаковость Бога: исследование генеалогии, герменевтики и терапии депрессии

Книга Фельда «Меланхолия и инаковость Бога» полностью воссоздает меланхолию во всеобъемлющую болезнь нашей души путем воспроизведения наших глубочайших философских и богословских мыслей.Теперь все сосредоточено не только на болезни к смерти, но и на этой болезни, как на нашем самом глубоком и высшем состоянии, но при этом состоянии, которое является не просто отрицательным состоянием, но тем, что делает возможным обновление и возрождение, и обновление именно через меланхолию. сама по себе меланхолия, которая представляет собой крайнюю депрессию, но депрессию, открытую для глубокого обращения.
— Томас Дж. Дж. Алтизер, радикальный теолог, почетный профессор, SUNY Stony Brook

Книга Алины Фельд превосходно заполняет пробел, предлагая читателю работу, раскрывающую множество возможностей, связанных с меланхолией.Это хорошо информированное и интеллектуальное исследование, богатое впечатляющей эрудицией и охватывающее интеллектуальную и историческую область от древних до современных. Он предлагает нам сокровищницу взглядов и представлений о меланхолии, ловко увлекая читателя от домодернистских теорий юмора до постмодернистской депрессии. Имея дело с более мрачными настроениями, он сам по себе не мрачен, а освещает. Это не лишено закваски Данте-подобной мудрости, которая напоминает нам, что нисхождение в ад предшествует возвращению на поверхность земли и восхождению к тому, что находится над нами.
— Уильям Десмонд, заведующий кафедрой философии Дэвида Кука, Университет Вилланова; Томас А.Ф. Келли, посещающий кафедру философии, Мейнутский университет, Ирландия; и почетный профессор философии, Институт философии, KU Leuven, Бельгия

В этом богато подробном историческом анализе комплекса депрессии, acedia и меланхолии в различных языках и литературных произведениях на протяжении всей традиции Алина Фельд возвращается за современные взгляды на предмет у Декарта, Канта и их потомков.Ее основные цели заключаются в том, чтобы определить, помогают ли нам прежние взгляды пересмотреть наши современные взгляды и, в конечном итоге, пролить свет на то, что значит быть человеком. В результате получилась интересная, необычная и заставляющая задуматься книга.
— Том Рокмор, Duquesne University

Обладая необыкновенным дыханием знаний, почерпнутых из философии, теологии, мифологии и медицины, Алина Фельд демонстрирует, как меланхолия связана с большими вопросами бытия, времени и Бога. Она блестяще утверждает, что меланхолический пафос не сводится к чисто социальным или психологическим факторам, но является изначальным и постоянным условием человеческого существования.В эпоху, когда депрессия стала одним из наших величайших недугов, Фельд рекомендует полностью принять наше меланхолическое состояние в процессе самотрансформации. Она утверждает, что столкновение с ничем, скрытым в глубинах своего «я», и бездонной инаковостью Бога — это важнейшая задача для людей, поскольку мир без меланхолии — это не человеческий мир. С этой целью медицина и теология могут быть объединены в мудрое лечение темной души.
— Ричард Кирни, профессор философии Чарльза Силига, Бостонский колледж

Меланхолия и инаковость Бога — поистине исключительный труд, не имеющий аналогов, насколько мне известно, в философии, теологии или сравнительной литературе.Автор, Алина Фельд, блестяще ориентируется в истории меланхолии и связанных с ней проявлений в западной традиции, от древних в классической и средневековой философии, теологии и мистицизме до основных фигур немецкого идеализма и современных размышлений о природе Бога и состояние человека в континентальном экзистенциализме и феноменологии. Она достигает этого не только путем энциклопедического обзора соответствующей литературы, но и вплетает свой анализ в мифологию, искусство и медицину, используя отточенные герменевтические и методологические навыки.Немногие писатели сегодня обладают способностями и талантом, необходимыми для овладения сложной связью между философией, теологией, психологией и литературным искусством, как это видно из этой работы. Меланхолия и инаковость Бога — это захватывающий тур де силы, и он, несомненно, будет считаться обязательным чтением для всех, кто отваживается погрузиться в часто банальную сферу меланхолии и депрессии, поскольку эти условия влияют на природу сознания, человеческого бытия и переживания инаковости. Абсолюта.
— Алан М.Олсон, Бостонский университет

Эта захватывающая интеллектуальная книга заставит даже самых компетентных читателей задыхаться. Комплексное восстановление «настроений» человеческого состояния, работа сосредоточена на герменевтике «депрессии» и ее исторических прецедентах (меланхолия, печаль, скука, беззаботность и т. Д.) Вместе с их онтологическими / меонтологическими субстратами. От древних греков (как в медицине, так и в философии) до Хайдеггера и Мишеля Генри не осталось ни одного философского камня.К потрясающему историческому анамнезу автор превосходно применяет свое собственное критическое мышление и устанавливает высочайшие стандарты для всех последующих работ по этому теперь явно очевидному — а не однозначно современному или постмодернистскому — состоянию человека.