Паттерн что это такое в психологии: Что такое поведенческие паттерны и какими они бывают – Конструктор Успеха

Паттерны взаимоотношений в родительской семье и их связь c полоролевыми установками женщин

Предполагается, что каждое новое поколение получает в наследство от своей семьи груз семейных историй в виде множества стереотипных поведенческих моделей и незавершенных эмоциональных взаимоотношений, которые продолжают свою жизнь в лабиринтах «семейного бессознательного» и детерминируют поведение человека, мотивационные тенденции, выборы и способы реагирования в самых различных ситуациях.

Исследование межпоколенной передачи моделей поведения предпринимали многие психологи: А. Шутценбергер [9], Л. Сонди [5], Э. Берн [1] и др.[5]. Еще на заре возникновения психоанализа З. Фрейд в своих работах «Введение в психоанализ» (1917) и «Новые лекции по психоанализу» [6] развивал мысль о том, что индивидуальный опыт человека чаще всего носит отпечаток опыта, накопленного старшими поколениями, т.е. старшее поколение транслирует собственный опыт младшему. Ф. Дольто утверждала, что бессознательное матери и ее ребенка связаны между собой, и ребенок, скорее всего, предугадывает и чувствует вещи, которые относятся к его роду на протяжении достаточно большого количества поколений. М. Боуэн, создавая свою «Теорию Семейных Систем», представлял семью как целостную систему и старался увидеть и отразить те системные процессы, которые могут управлять эмоциональным поведением личности в дальнейшем [8].

Несмотря на достаточно большое количество работ по проблеме межпоколенной передачи семейных паттернов, до сих пор до конца не изученными остаются механизмы трансляции установок, способы усвоения и принятия этих установок, а так же существуют национальные особенности  передачи поколенческого опыта, которые могут иметь место только в определенной этнической среде.

Паттерны (англ. Pattern, от лат. patronus – модель, образец для подражания, шаблон, стиль, узор, выкройка), т.е. устойчивые модели поведения, которые человек предпочитает использовать при взаимодействии с другими людьми, являются базовыми единицами бессознательного, выделенным автоматизмом.

Актуальность исследования заключается в том, что выявление паттернов семейных взаимоотношений позволяет их классифицировать, а так же задает направление для новых исследований в области семейной и гендерной психологии.

Для выявления и определения связи между паттернами взаимоотношений в родительской семье и полоролевыми установками женщин было проведено исследование, направленное на выявление и описание имеющихся паттернов поведения в каждом отдельном случае. Далее проводилось исследование влияния выявленных паттернов на дальнейшее полоролевое поведение женщины.

Объектом нашего исследования, таким образом, являются поведенческие паттерны, существующие в семье каждой из испытуемых и транслирующиеся в качестве собственного опыта родителями детям.

Предметом исследования является патологизация поведенческих паттернов, которые могут привести к нарушению полоролевых установок женщины, получившей в процессе воспитания в этой семье подобный деструктивный опыт. Исследование именно женщин было обусловлено тем, что они по статистике чаще, чем мужчины обращаются за психологической помощью, а так же для сужения области исследования.

Гипотезы исследования:
1.    Предполагается, что семейные сценарии имеют в своей основе поведенческие паттерны, заимствованные из родительской семьи.
2.    Патологические поведенческие паттерны оказывают негативное влияние на формирование полоролевого поведения женщины, что создает ей сложности в установлении близких партнерских отношений с противоположным полом.

Целью данного исследования является выявление проблемных паттернов взаимоотношений в родительской семье и определение степени их влияния на формирование полоролевых установок женщин.

Задачи исследования:
– провести диагностику испытуемых с целью выявить общие характеристики в личностно-психологической структуре испытуемых;

– выявить паттерны взаимоотношений в родительской семье испытуемых;
– выявить трансляцию паттернов  взаимоотношений родительской семьи в семейную
жизнь испытуемых;
– выявить связь между семейными паттернами и полоролевыми установками у женщин;

В качестве методов исследования были использованы: разработанная нами схема наблюдения, беседа, рисунок несуществующего животного (РНЖ) [3] и метод портретных выборов (тест Сонди) [4].

В исследовании приняли участие 18 женщин в возрасте от 24 до 57 лет, различных профессий (экономисты, бухгалтеры, соцработники, медсестры, продавцы, преподаватели), различного образования (от среднего до двух высших, технического, экономического и гуманитарного профиля), семейного (замужние, разведенные, состоящие в гражданском браке) и социального положения (пенсионерки, студентки, руководители, исполнители).

Исследование проводилось в соответствии со следующей схемой: проводилась первичная консультация, затем диагностика испытуемых и затем две индивидуальные консультации с целью уточнить полученные результаты, глубже изучить состояние пациентов и их личностные особенности. С каждой пациенткой проводилась индивидуальная работа, в результате которой была получена клиническая картина, сформулирован запрос, с которым поступили пациентки в клинику. Далее был проведен качественный анализ полученных результатов для описания зависимости полоролевых установок женщин от семейных паттернов. Анализировался также и механизм передачи полоролевых установок из поколения в поколения.

В процессе исследования было выделено три группы поведенческих паттернов в родительской семье испытуемых, которые могли повлиять на полоролевые установки женщин:

«Жена – диктатор». Жена проявляет публичное неуважение к мужу, обесценивает его как мужчину и как главу семьи, критикует, оскорбляет, ставит в пример других мужчин, демонстрирует презрение, заостряет внимание детей на слабостях отца. В свою очередь отец чаще всего злоупотребляет алкоголем, заранее занимает вторые роли в семье, перестал сопротивляться нападкам супруги. У детей с отцом гораздо ближе эмоциональная связь, они любят его за доброту, некоторую бесконтрольность и свободу в воспитании.

Женщина, вырастая в таких условиях, испытывает трудности в установлении близких партнерских отношений с мужчинами, стремится найти опору и поддержку в муже, но имея установки на обесценивание мужчин, вызывает конфликтные ситуации, провоцирует ссоры, старается доминировать, но получив определенные права, не знает, что с ними делать. Невозможность компенсировать возникший диссонанс приводит к разводам, обесцениванию мужчин в целом, трансляцию данного паттерна своим детям.

«Женщина-сын». Один из родителей или оба, хотели мальчика, но родилась девочка, и ее воспитывают по мужскому образу. Стараются привить такие качества, как сила воли, стремление к лидерству, бескомпромиссность, дают установку на самостоятельное выживание в сложном и полном опасности мире, одобряют агрессивное поведение при достижении цели. Девочку редко одевают в платье, приветствуется мужской стиль поведения, коротко стригут волосы ребенку. Ребенок в такой семье легко управляется с инструментами, дружит в основном с мальчиками, может проявлять неуважение к девочкам.

Женщина из такой семьи испытывает трудности в установлении близких партнерских отношений с мужчинами, ей трудно преодолеть барьер между дружескими и интимными отношениями, со стороны мужчин она видит к себе отношение как «к своему парню». Кроме того, существует идеальный образ мужчины, похожего на отца, что усложняет взаимоотношения с противоположным полом, т.к. происходит постоянное сравнение реального и идеального образов, приводящее к обесцениванию взаимоотношений, если реальный мужчина не соответствует идеалу.

«Мать-одиночка». Родительская семья разрушилась по разным причинам – развод, смерть мужа, в результате которых жена остается с маленьким ребенком, переводя все внимание полностью на него. Все время и силы мать тратит только на дочь или нескольких детей, мужчины в доме появляются редко из-за страха ревности детей, из-за мыслей, что мужчине будут не нужны чужие дети и т.д. Ребенок ощущает дефицит мужского внимания, испытывает переизбыток материнского, видит полную самоотдачу матери.

Женщина из такой семьи испытывает сложности в установлении близких партнерских отношений с мужчинами, т.к. у нее отсутствует пример установления таких отношений. Ей гораздо проще представить, как жить без мужчины, она знает законы выживания матери-одиночки. Она полностью перенимает модель поведения матери в случае, если возникает сходная ситуация. Даже если семья не распадается, то в определенный момент супруги теряют эмоциональную связь и проживают в одной квартире как соседи.

Таким образом, проведенное нами исследование выявило проблемы, связанные с нарушением полоролевых установок женщин, проблемы в их личной жизни и сложности в установлении близких партнерских отношений с противоположным полом.

Обобщая полученные результаты исследования, можно сделать следующие выводы:

1. Испытуемые женщины, которые воспитывались в семье с трансформированными полоролевыми поведенческими паттернами, в своей последующей взрослой жизни испытывают трудности в установлении прочных близких отношений с противоположным полом – сложности в общении с мужчинами, отсутствие постоянного партнера, разводы, отношения не соответствуют ожиданиям и т.д.

2. Испытуемые женщины, которых воспитывали в семье с трансформированным полоролевым поведением, впоследствии испытывают сложности с половой идентификацией и у них отсутствуют четкие полоролевые установки, например «Мать-одиночка» абсолютно уверена, что может заменить ребенку отца, стремится проявлять мужское поведение, сыграть одновременно обе роли.  «Жена-диктатор» принижая роль мужа так же пытаются взять на себя мужские функции, считая, что если она это не сделает, то не сделает никто, принимает на себя роль мужчины.

3. Заимствованный паттерн полоролевого поведения может внешне иметь иную  форму, но, по сути, остается прежним, например в семье «Жены-диктатора» не обязательно муж алкоголизирован, но принижение его роли все-равно прослеживается;

4. Испытуемые женщины, которых воспитывали в семье с трансформированным полоролевым поведением, сознательно испытывали страх повторения семейного сценария, но на подсознательном уровне повторяли его и когда, по прошествии времени, осознавали это, испытывали панику, чувство бессилия что-либо изменить, депрессивное состояние.

Для исследования поведенческих паттернов был выбран качественный подход, т.к. он предполагает более глубокий психологический анализ мира, явлений в нем, а так же самой личности. Однако для доказательства наличия связи между поведенческими паттернами в родительской семье и трансформацией полоролевого поведения женщин необходимо провести количественный анализ, который может, во-первых, выявить другие виды поведенческих паттернов, а во-вторых, откинуть дополнительные переменные, оказывающие влияние на формирование полоролевых установок у женщин, такие как, семейные паттерны мужчин, с которыми женщины образуют пары, наличие и количество детей, количество браков, возраст партнеров, продолжительность отношений, условия проживания и т.д.

В дальнейшем предполагается вести исследование проблемы установления взаимосвязи между паттернами взаимоотношений в родительских семьях и полоролевыми установками женщин по следующим направлениям: исследовать влияние на формирование полоролевых установок, степень осознания и принятия женщинами семейных паттернов и сценариев, поиск психотерапевтических действий и методов реабилитации при обращении женщинами за психологической помощью. Кроме того, аналогичное исследование необходимо провести с мужчинами.

Список используемой литературы:
1.    Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы: М, 1988
2.    Витек К. Проблемы супружеского благополучия. М., 2006.
3.    Романова Е. В. Проективные графические методы. СПб, 2001.
4.    Собчик Л. Н. Модифицированная методика Сонди (Тест восьми влечений). СПб, 2002.
5.    Сонди Л. Судьбоанализ. М., 2007.
6.    Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., 1991. С. 369-385.
7.    Хорни К. Женская психология. СПб., 1993. С. 76-87.
8.    Шнейдер Л. Б. Семейная психология. М., 2007.
9.    Шутценбергер А. А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы, М., 2001

Авторы: Федорова Евгения Викторовна, кандидат психол. наук, доцент
Вайсман Сергей Ефимович, аспирант-соискатель
Гуманитарный университет, Екатеринбург

Что такое паттерн – рассказываем простыми словами

Время прочтения: ~2 мин

Термин «паттерн» используется в психологии и графическом дизайне. В первом случае он представляет собой совокупность действий, которые человек выполняет последовательно, повторяет из раза в раз в различных ситуациях. Таким образом, это, своего рода, привычка. 

В графическом дизайне паттерн представляет собой бесшовный узор с повторяющимися элементами. Каждый паттерн имеет свой шаблон — небольшую единицу, которая является основой рисунка. Также для создания изображения необходима логика, в соответствии с которой будет повторяться шаблон: расстояние между элементами, угол поворота, частота, плотность. 

С учётом этих особенностей из любого рисунка или графического элемента можно создать паттерн. Узор может быть очень простым, например, повторяться могут одинаковые круги, либо полосы. Также можно создать сложный паттерн, по которому даже сложно понять, какой элемент был взят в качестве шаблона и по какому принципу он повторяется.

Ключевая идея графического паттерна — дублирование элементов. Если нарушить последовательность — получится несимметричный, непропорциональный рисунок, в котором будут выделяться детали. Паттерн же представляет собой однородную совокупность одинаковых фигур. 

Упрощенно можно сказать, что это фоновый рисунок, но далеко не всегда. Он может использоваться как основная картинка. Обычно они нужны бренд-дизайнерам для разработки фирменного стиля и размещения в брендбуке вместе с корпоративными шрифтами и логотипом. Ещё они используются в разработке дизайна сайтов, рекламных материалов, униформы сотрудников. 

Мы можем увидеть паттерны повсюду: в своем интерьере, например, обои, текстиль, напольные покрытия, отделочные материалы, аксессуары, шторы, мягкая мебель, обложки школьных тетрадей. Везде, где есть одинаковые узоры, которые повторяются по какому-то принципу — это паттерны.

***

Вернуться на главную Энциклопедия eCommerce

Настроить интеграцию без программистов ApiX-Drive

Статьи о маркетинге, автоматизации и интеграциях в нашем Блоге

как понять, что нужно что-то менять

Любовь главный аспект эмоциональной жизни людей. Любовь необходима для жизни, счастья и здоровья так же, как еда, вода и полноценный сон. В XXI веке тема романтических отношений перестала быть тайной за семью печатями, а психология продвинулась достаточно далеко. И хотя мы не можем точно сказать, куда уходит любовь, мы можем увидеть начало её разрушения.

Негативные паттерны – ряд разрушительных моделей поведения, о которых очень подробно рассказывается в книге Сью Джонсон “Обними меня крепче. 7 диалогов для любви”

“Негативный танец”

Сью Джонсон рассказывает, что это наиболее распространенный паттерн в её практике семейного психотерапевта. Партнеры слишком зациклены на предмете баталий, будь это опоздание на встречу или грязная посуда. Каждый из таких танцев бесконечен. Любящие люди, точно в танце, наступают друг на друга, затаив обиду и становятся уязвимыми. Такое поведение приводит к тому, что один будет пытаться спровоцировать другого на какую-нибудь реакцию, требовать эмоциональной близости, и только усилить разобщенность. Разница будет увеличиваться, пока все накопившееся не взорвется в последний момент.

«Ты действительно хотел это сказать, или я тебя вынудил?», «Что ты чувствуешь сейчас?» «Могу ли я помочь облегчить твои переживания?» – эти вопросы стоит задать своему партнеру. Понимание собственных чувств и принятие чувств партнера, вместе с детальным психологическим анализом – это то, что поможет выбраться из трудной ситуации.

“Замри – беги”

Эта модель отличается от остальных: партнеры, накопившие массу негатива, стремятся спасти только себя. Измены и полное разрушение отношений – наиболее частые последствия, которые встречаются в данном паттерне, в котором люди привыкли замалчивать свои потребности. Причина у этого лишь одна — когда-то был утерян контакт. В конфликтных ситуациях люди делятся на два типа: тот, кто уходит из-за защитного механизма, и тот, кто разбирает конфликт здесь и сейчас. Второй тип жаждет от первого эмоциональной вовлеченности в проблему. Мужчины “уходят” чаще.

Чтобы восстановить вашу прежнюю близость, необходимо проанализировать, что заставляет вас чувствовать себя одиноким в паре и когда это ощущение возникает. Отличным способом преодоления разрыва может быть честный и конструктивный диалог о наиболее важных аспектах ваших отношений. «Отдаляющемуся» партнеру необходимо научиться участвовать в конфликтах, а не уходить.

“Найти виноватого”

Привычка оправдывать свои действия обвинением своего партнера – это самый распространенный способ избавиться от вины. Мы подавляем наши страхи или теряем чувство безопасности, и, чтобы успокоить совесть, пытаемся заставить наших партнеров разделить или взять на себя полную ответственность.

Единственный правильный способ избежать этого – понять, что это вовсе не партнеры, а токсичная модель втянула их в воронку взаимных обвинений и нападок. Следующим шагом является признание существования проблемы – чувство вины, которое я хочу переложить на плечи другого. Только честно оговорив эти моменты, вы сможете вместе выйти из конфликта: тогда негативные чувства в вашей паре постепенно исчезнут, освободив место для позитивных.

Как темные UX-паттерны заставляют вас делать то, чего вы не хотите – Сей-Хай

Темный паттерн – это не dark mode, о котором вы могли подумать. Это обман и нечестность намерений. Если говорить немного глубже, то темный паттерн представляет представляет собой пользовательский интерфейс, тщательно разработанный для того, чтобы  уловками заставить пользователей действовать по выгодному компании сценарию. Например, покупать страховку для своих товаров или подписываться на регулярные платные услуги.

Темный паттерн представляет собой пользовательский интерфейс, тщательно разработанный для того, чтобы уловками заставить пользователей действовать по выгодному компании сценарию.

Обычно, когда вы думаете о «плохом дизайне», вы представляете невнимательного или ленивого дизайнера, но даже не догадываетесь о наличии злого умысла. Темные паттерны – это далеко не ошибка дизайнера. Наоборот, это тщательно продуманный дизайн с глубоким пониманием человеческой психологии. Такой дизайн разрабатывается для выгоды бизнеса, а не пользователей.

Этот термин был придуман еще в 2010 году британским UX дизайнером Гарри Бригнуллом, который руководит DarkPatterns.org. Это сайт посвящен брендам и позорным веб-сайтам, которые используют обманчивые и неэтичные пользовательские интерфейсы.

Бригнулл утверждает, что «темные паттерны очень хорошо показывают себя в A/B и многовариантных тестах потому, что дизайн, который обманывает пользователей, заставляя их действовать, приведет к большему количеству конверсий, чем тот, который позволяет пользователям принимать обдуманное решение».

Хотя это и работает, UX сообщество было категорически против использования темных паттернов в дизайне.

Они обычно воспринимаются как неэтичные методы дизайна, которые наносят ущерб UX и подрывают доверие людей и семей к продукту, веб-сайту или бренду.

Разница между плохим UX и темным UX

В отличие от плохого UX, темный UX – это продуманная тактика дизайна. Такие сайты или продукты не были разработаны для того, чтобы приносить людям пользу или ставить их потребности на первое место. Это совершенно противоположно тому, что дизайнеры продукта должны стремиться сделать, а именно – создавать прозрачные, ориентированные на пользователя дизайны.

Как работают темные паттерны

Вы когда-нибудь чувствовали, что вас побуждают согласиться с тем, чего вы не хотите, и при этом нет вариантов получше? Если да, то скорее всего это и был темный паттерн.

Темные паттерны – это проекты, которые намеренно заставляют делать то, чего хочет компания. Они всегда считались плохими методами дизайна. Такие проекты чаще всего наносят ущерб бизнесу и пользователям, а не помогают им.

Хотя многие люди считают, что темные паттерны – это психологические уловки, большинство из них не имеют ничего общего с психологией. Это просто дешевые уловки, которые используют тот факт, что люди не читают все слова на каждой странице сайта или приложения. Они читают выделяющиеся слова и делают предположения.

Люди хотят выполнить свою задачу в кратчайшие сроки и обычно выбирают путь наименьшего сопротивления, делая то, что просит сайт или приложение. В результате они даже не замечают, что ими пользуются.

Суть темных паттернов в том, что они создаются их из тех же самых сводов правил, которые используют для повышения удобства использования.

10 эвристик Нильсена – это, вероятно, один из самых известных гайдов юзабилити – относятся к началу 1990-х годов. Если вы берете эвристики и инвертируете их в пользу компаний, вы на темной стороне UX. Давайте рассмотрим несколько примеров и попытаемся понять, как это происходит.

Темные паттерны, которые никогда не нужно использовать в своих цифровых продуктах

1. Принудительная подписка

Этот шаблон можно найти во многих сервисах на основе подписки, предлагающих бесплатную пробную версию. Когда пользователи подписываются на бесплатную пробную версию, их просят ввести данные их кредитной карты. Когда пробная версия заканчивается, с карты пользователя автоматически снимается определенная сумма, если он не забыл отказаться от подписки. Также, в большинстве случаев пользователя не уведомляют о снятии средств.

Усугубляет ситуацию то, что пользователям даже не предоставляется простого способа отменить подписку. Часто для отмены подписки пользователь вынужден звонить в офис или же отправлять запрос по обычной почте.

Звучит коварно? В этом и суть.

2. Заманить и подменить

Возможно, самым известным примером «заманить и подменить» является ошибочный подход Microsoft к тому, чтобы заставить людей обновить свои Windows OS до Windows 10. Вы намереваетесь сделать что-то одно, но вместо этого происходит другое, нежелательное.

Microsoft применили этот трюк, когда усердно продвигали Windows 10. В какой-то момент они предложили две кнопки: обновить сейчас или обновить сегодня вечером.

Скажем, вы не хотите устанавливать Windows 10, какую кнопку в этом случае нажать? После этого инцидента многие люди случайно установили Windows 10.

Это достаточно подло, но после стало еще хуже. В какой-то момент даже закрытие окна, предлагающего обновление, вызывало установку обновления. Поэтому многие установили Windows 10 лишь из-за этого, что было почти невозможно отказаться.

3. Roach Motel

Этот дизайн паттерн назван в честь ловушки тараканов «Roach Motel».

Это происходит, когда сайт или приложение позволяют очень легко создать учетную запись (или подписаться), которую невероятно сложно потом удалить. Для удаления неожиданно запрашивают некоторые вопросы безопасности, старый пароль, который никто не помнит, и так далее.

Например, вы когда-нибудь пытались закрыть свою учетную запись Amazon? Следующее видео демонстрирует сложный процесс удаления, без которого у вас ничего не получилось бы. Большинство пользователей не смогут удалить свои учетные записи без помощи службы поддержки. Также это касается отмены премиум подписок.

Легко войти, но очень трудно выйти …

4. Тайна Цукерберга

Гарри Бригнулл назвал этот темный паттерн в честь генерального директора Facebook Марка Цукерберга. Проблема возникает, когда продукт собирает и передает больше информации о пользователях, чем они когда-либо собирались поделиться.

Тайна Цукерберга – это то, что заставляет пользователя делиться бОльшим количеством личной информацией, чем он того хотел. Facebook делает управление конфиденциальностью общеизвестно сложным процессом. Информация о том, что компания может сделать с личной информацией пользователя, находится в Условиях обслуживания, и почти никто не тратит время на ее чтение.

Facebook и проблема конфиденциальности данных. Изображение предоставлено: Джереми Бурге

5. Вопросы с уловкой

Заполняя форму, вы вынуждены дать ответ на вопрос, отвечать на который вам не хочется. Если долго не размышлять, то вопрос может показаться совсем невинным. Но если вы поймете, что он подразумевает, у вас не будет желания отвечать.

6. Прокрасться в корзину

Вы пытаетесь что-то купить, но где-то в процессе покупки сайт забрасывает дополнительный товар в вашу корзину. Часто это либо раннее просмотренный, либо товар, отмеченный вами как “избранный”.

7. Предотвращение сравнения цен

Продавец затрудняет вам сравнение цен товаров, поэтому вы не можете принять обоснованное решение.

8. Введение в заблуждение

Дизайн целенаправленно фокусирует ваше внимание на одной вещи, чтобы отвлечь от другой.

9. Скрытые расходы

Вы попадаете на последний этап процесса оформления заказа, но обнаруживаете, что появились неожиданные платежи, например, стоимость доставки, налог и так далее.

10. Пристыживание пользователя

Использования чувства вины пользователя или чувства собственного достоинства. Вариант отклонения сформулирован таким образом, чтобы пристыдить пользователя и принудить к принятию нужного компании решения.

11. Замаскированная реклама

Объявления замаскированные под другие виды контента или навигации, при нажатии на которые вы попадаете на другой сайт и так далее.

12. Дружеский спам

Продукт запрашивает ваши права доступа к электронной почте или социальным сетям под предлогом, что он будет использоваться для желаемого результата (например, поиска друзей). Затем рассылает спам всем вашим контактам в сообщении, которое, как они утверждают, было прислано вами.

Читайте также:

6 лучших инструментов для удаленного тестирования юзабилити

Как перестать бояться тестировать свой дизайн

OnePlus разработал смартфон, который может просвечивать пластик (кажется, и одежду)

Источник

Один случай, три точки зрения

Комментарий: Глава из книги «За пределами самости. Модель объектных отношений в психоаналитической психотерапии», вышедшей в свет в издательстве «Когито-Центр».

Данное исследование иллюстрирует возможность клинического приложения психоаналитической терапии с точки зрения теории объектных отношений. Поскольку в книге большое внимание уделяется клиническому процессу, мне представляется уместным начать с анализа одного из моих случаев. Проведенный мной анализ Декстера содержит хорошую клиническую основу для введения в предлагаемый подход путем сравнения его с двумя другими влиятельными психоаналитическими парадигмами — Эго-психологией и психоанализом отношений. Посредством такого сравнения я надеюсь показать различие между этими тремя подходами и продемонстрировать полезность концепции объектных отношений для проведения психоаналитической терапии, что и составляет конечную цель данной книги.

Декстер начал анализ, чтобы разрешить две свои основные проблемы: непрекращающиеся ссоры с женой и — что было для него особенно важно — хронические неудачи на работе. Еще одна беспокоившая его проблема, хотя он и не заявлял ее как основную, состояла в недавно проявившейся склонности крайне эмоционально реагировать на внешне незначительные события. Например, однажды коллега принесла ему кофе, и он чувствовал, что буквально разрывается на части, когда благодарил ее.

Третий ребенок из пяти (две старшие сестры и два младших брата), Декстер вырос в районе, где жил средний класс. Его мать была домохозяйкой, отец работал, по словам Декстера, «управляющим низшего звена». Мать нередко обсуждала с сыном свою неудовлетворенность доходами отца и его образованием. В начале лечения Декстер утверждал, что любит и уважает обоих родителей, однако особенно дороги ему были воспоминания о матери, в том числе о том, как они вместе гуляли, как она насмехалась над некоторыми друзьями и соседями, и они вместе смеялись над ее саркастическими замечаниями.

В старших классах Декстер начал заниматься спортом, однако получил травму и больше к спорту не возвращался. К тому времени его круг общения в основном состоял из спортсменов, но после травмы он почувствовал, что больше не принадлежит к их обществу, и у него возникло ощущение социальной изоляции. Необъяснимым образом тогда же снизилась его академическая успеваемость. Он стал пропускать занятия в колледже и периодически вовсе оставлял учебу. В результате, для завершения образования ему потребовалось десять лет. В этот период Декстер женился. К началу анализа он работал на том же месте, которое нашел во время учебы, и собирался продолжить учебу, чтобы получить следующую ученую степень. За год до этого его жена бросила работу из-за рождения ребенка.

Несмотря на вполне стабильную позицию, Декстер считал, что продвигается по карьерной лестнице слишком медленно, потому что он не получал повышения и не реализовывал свой потенциал. Он нередко совершал ошибки по невнимательности и забывчивости и опасался, что это может повредить его профессиональному росту и даже привести к потере работы. В его отношениях с женой всегда присутствовало некоторое напряжение, но в последнее время и особенно после рождения ребенка супруги стали ругаться постоянно — как правило, из-за возникающего у Декстера чувства, что жена над ним издевается. Иногда эти ссоры достигали такого накала, что Декстер начинал бояться, что ударит ее. Однажды ему пришлось съехать с шоссе, припарковать машину и выйти, потому что они с женой пришли в такую ярость, что он испугался за их безопасность.

Анализ начался с многочисленных воспоминаний Декстера об отношениях с матерью, особенно об их разговорах наедине. Было ясно, что он чувствовал, что у него были с ней особые отношения, и что она считала его ребенком с выраженными способностями к науке. Мать запомнилась ему как красивая, умная женщина с нереализованными интеллектуальными стремлениями. Декстер вспоминал ее фрустрацию и разочарование из-за отца, который не сумел закончить образование, не добился в жизни успеха и мало зарабатывал. Он полагал, что его мать недовольна своей судьбой, и в начале анализа понял, что бессознательно ощущал тяжесть ее нереализованных амбиций. Вместе с мыслью о собственной избранности для осуществления того, что не удалось его отцу, Декстер осознал, что не способен удовлетворить мать. В его сознании возник новый образ матери — образ, который он назвал «Снежной королевой». Мать представала прекрасной, холодной, неумолимой, суровой женщиной, которой он никак не может угодить. Осознание этого образа обнаружило его гнев против матери за нарциссическую эксплуатацию.

Вместе с негативными чувствами в адрес матери Декстер ощутил давящее чувство вины. Этому особенно способствовали мысли о том, что она верила в него и в его интеллектуальный потенциал, а также ее ранняя смерть. Тем не менее, он не мог подавить ни гнев за то, что было, как он теперь чувствовал, эксплуатацией, ни негативный образ, который сосуществовал рядом с положительным.

Когда отношения с матерью стали для Декстера более осознанными, начал появляться материал и о его отношениях с отцом. Во время рассказа о неудовлетворенности матери образ отца вызывал у него двойственную реакцию. На сознательном уровне он сочувствовал человеку, который много работал и содержал семью из шести человек, в награду получая только недовольство жены. Кроме того, у Декстера присутствовал неосознаваемый гнев на отца за то, что тому не хватало целеустремленности, и желание превзойти его, что вызывало гнетущее чувство вины. Осознав свой гнев, Декстер понял, что бессознательно идентифицировался с отцом и признал, что обладает ограниченным интеллектом и не способен на успех ни в учебе, ни в работе. Его злость была вызвана также тем, что отец не пытался возражать матери. Как только прояснилась природа гнева Декстера, он осознал, что приравнял свое желание добиться успеха к стремлению превзойти отца, что создало еще один источник чувства вины. Добиться успеха означало победить отца и угодить матери, сделав то, чего отец так и не сумел. Однако это ставило его в прямую оппозицию отцу, и он чувствовал вину за то, что причинял ему боль.

Все вышесказанное проявилось в переносе. Декстер полагал, что я нуждаюсь в нем как в успешном пациенте, и в то же время идеализировал в моем лице все то, к чему стремился: интеллектуальные, карьерные и финансовые достижения без борьбы и конфликтов. Несомненно, эта идеализация была амбивалентной, что выражалось в частых и довольно острых стычках со мной, в которых, как он чувствовал, я всегда оказывался победителем. Постоянно сравнивая свои умственные способности, образование, профессиональный опыт с моими, он обнаруживал, например, что в то время, как он выбивался из сил, чтобы завершить свое скромное образование, я с легкостью получал ученую степень. В некоторых областях, однако, он чувствовал свое «превосходство»: по его мнению, у меня не было детей, и потому он был «впереди» как отец.

Накал агрессивного соперничества со мной ясно виден в следующем сне: Декстер изо всех сил мчится на трехколесном велосипеде, соревнуясь с кем-то, внешне похожим на меня; велосипед «аналитика» лучше, поэтому он обгоняет Декстера, и тогда тот сталкивает его на обочину, а затем с обрыва. Этот сон пробудил в нем агрессивные и конкурентные чувства по отношению к своему отцу и ко мне. Негативный перенос у Декстера содержал отдельные элементы чувств к обоим родителям. Он не только заново отыгрывал свое желание превзойти отца и сопровождающую это желание тревогу, но также осознавал, что аналитик является той фигурой, которой он совершенно искренне желал угодить. Аналитик тоже стал «Снежной королевой», и этот образ вызывал все больший гнев.

Восприятие Декстером жесткости аналитика и его гнев по этому поводу стали фокальной точкой переноса. Будучи убежден, что никогда не сможет быть достаточно хорошим для аналитика, он думал, что я считаю его недостаточно умным, и что он плохо справляется с ролью пациента. Надуманные ожидания так тяготили его, что однажды во время сеанса он вжался в кушетку и громко простонал: «Прошу Вас, оставьте меня в покое!» Сила этой эмоциональной реакции шокировала его и заставила понять, что тяжесть, которую он переживал, была внутри него, и именно поэтому он воспринимал аналитика как человека, которого невозможно удовлетворить.

Декстер чувствовал себя подавленным моими ожиданиями и отыгрывал свой гнев на фигуре «Снежной королевы» (мать и аналитик), «забывая» о работе, которую должен выполнять пациент, проходящий анализ. Он начал делать паузы вместо того, чтобы свободно ассоциировать, и обходил существенный материал чаще, чем прежде. Эти проявления были немедленно проассоциированы с его рассеянностью на работе и слабостью концентрации внимания. Если раньше Декстер соотносил проблемы на работе исключительно с повторением конкурентного конфликта с отцом, то теперь он увидел связь этих проблем с завышенными ожиданиями матери. Злость на Снежную королеву» стала настолько сильна, что ему захотелось нанести ей поражение. Эта злость состояла из двух основных компонентов.

1. Декстер был убежден, что независимо от достигнутого им успеха «Снежная королева» никогда не будет удовлетворена. Его приводило в ярость бесконечное чувство собственного несоответствия ее ожиданиям, а фрустрация становилась причиной того, что он делал ошибки в работе. Это проявлялось также в анализе — в виде чувства, что он не выполняет обязательства пациента, никогда не сможет соответствовать моим ожиданиям, и в отчаянии из-за того, что его анализ окажется неудачным.

2. Если бы ему удалось добиться успеха, «Снежная королева» получила бы преимущество и лишила бы его всякого доверия. Быть успешным означало принять ее правила игры и тем самым позволить ей себя эксплуатировать. Аналогично, если бы анализ удался, я бы получил все почести, а Декстеру досталась бы роль человека, подчиняющегося моей потребности эксплуатировать, чтобы преуспевать. Чтобы защитить себя от такого использования, он попытался победить аналитика «рассеянностью» в аналитической работе.

Постепенно Декстер дошел до осознания своей тревоги по поводу возможного возмездия. Ему приснился сон о змее, готовой откусить ему голову; с этим сновидением он связал воспоминания о реакции отца на его успехи в учебе. Когда Декстер перешел в старшие классы, его отец больше не смог помогать ему с домашними заданиями по математике, что его, по-видимому, огорчило. Мать заметила, что по уровню образования он превзошел отца. Именно тогда и произошло стремительное снижение успеваемости Декстера. Сначала ухудшились оценки по математике, а затем и по остальным предметам. Он больше никогда не был успевающим учеником. Декстер осознал, что боялся причинить боль отцу и в то же время вызвать его ярость своими успехами. Никаких признаков ярости отец не демонстрировал, однако достижения сына его явно уязвляли, и эта реакция пробудила в Декстере тревогу. В ходе анализа он сумел увидеть всю глубину своего страха наказания за успех.

Теперь он мог по-другому объяснить свое решение бросить занятия спортом в старших классах, причину чего он прежде приписывал травме. Несмотря на то, что один сезон для него закончился, он мог бы продолжить играть в следующем. Но причина ухода из спорта была в другом. Он был лучшим в своей команде, но через год ему предстояло играть в команде университета, где ситуация могла измениться. Декстер предпочел не допускать возможности оказаться на вторых ролях и использовал травму как предлог. Несмотря на чувство вины за свои успехи, неполный успех он считал для себя оскорбительным. Эта реакция отражала неразрешенную амбивалентность его отношения к отцу. Быть не первым в футболе казалось ему унизительным, поскольку это было равносильно проиграть человеку, над которым смеялась мать. Более того, статус не самого лучшего игрока угрожал подтверждением и осознанием бессознательной идентификации с отцом, которая уже тогда заставляла его чувствовать себя неудачником. Таким образом, он не мог терпеть ни успеха, ни поражения. Эта амбивалентность отражалась во всей его жизни: он делал шаги в направлении успеха, постоянно спотыкался и получал травмы. Он хотел, чтобы анализ был успешным, и в то же время подрывал работу.

Декстер вспомнил два пугающих, прежде подавляемых в памяти эпизода из своей взрослой жизни. Один раз он нырял с аквалангом и погрузился глубже, чем позволяло количество кислорода в баллонах. У него закружилась голова. Спас его другой ныряльщик. Второе воспоминание касалось эпизода, когда он работал на крыше грузового лифта и случайно привел его в движение. Когда его спасли, он висел на одних пальцах. Теперь Декстер понял, что это были не случайные происшествия, как он думал прежде, а проявление его склонности причинять себе вред, коренящейся в чувстве вины из-за превосходства над отцом.

Боязнь успеха, свойственная Декстеру, была связана с его представлением о родителях: о матери как суровой «Снежной королеве», которая использует его и нуждается в его успехах, чтобы доказать собственное величие, и вызывает у него ярость от собственного бессилия и невозможности ее удовлетворить, и об отце как конкурента, который в случае поражения отступает и мстит. Обе этих позиции отразились в переносе, и каждая вызывала его враждебность и отыгрывалась в анализе. У каждой родительской фигуры в переносе было две стороны. В то время как Декстер чувствовал, что я пытаюсь использовать его, сделав его успешным, он, в свою очередь, использовал меня для повышения собственной самооценки, вступая в связь с моей идеализированной фигурой. Осознание этого привело к пониманию удовлетворения, получаемого им из-за того, что на роль наиболее одаренного ребенка мать выбрала именно его. Несмотря на весь свой гнев, он испытывал благодарность за чувство собственной исключительности, дававшее ему заметное нарциссическое удовольствие. То же самое было и в анализе: я нуждался в его успехе, чтобы повысить свою самооценку; таким образом, он мог чувствовать себя особенным пациентом и получать от этого нарциссическое удовлетворение.

Такие же двойственные отношения были и с фигурой конкурента-отца. Он не только пытался победить меня, но и полагал, что я точно так же соревнуюсь с ним и стремлюсь к победе в нашем взаимодействии. Мои интерпретации он нередко воспринимал как попытки «превзойти» его, «поставить на место». Хотя, как правило, в анализе Декстер играл роль сына (а аналитик — отца), в этом случае пациентом был аналитик, сам же пациент оказывался на месте отца, боящегося потерпеть поражение. Обе трансферентные формы представляли собой отыгрывание наиболее важных для Декстера объектных отношений. Первая объединяла полюса «эксплуататор — эксплуатируемый», вторая состояла из ролей «победителя» и «побежденного», причем в обоих случаях пациент исполнял обе роли. Перенос позволил увидеть объектные отношения, которые Декстер пытался привнести во все значимые межличностные взаимодействия.

Эти аспекты переноса продолжали существовать даже после того, как Декстер ясно увидел их происхождение из своих отношений с родителями. Между его знанием об отыгрывании ранних отношений и его восприятием аналитика образовался раскол. Устойчивость созданного им образа аналитика стала наиболее трудным препятствием на пути преодоления его невроза.

Декстер видел, что его попытки ублажить меня и его видение меня как «всегда неудовлетворенного» скрывают его стремление иметь близкую связь — такую, когда аналитик и пациент «действительно знают друг о друге все», такую, как между ним и его матерью. Теперь ему стало казаться, что чувство собственной исключительности в ее глазах не было признаком по-настоящему глубокой связи с ней, а скрывало пустоту, которую он ощущал рядом с ней. Он защитился от своей жажды близости с ней так же, как сейчас пытался сделать в отношениях со мной, — почувствовал себя фрустрированным и используемым. После того, как эти чувства были интерпретированы в терминах защитных механизмов, он столкнулся с возможностью близости, которой прежде никогда не испытывал. Эта угроза таилась в отношениях со мной, и он почувствовал себя разбитым и потерянным.

Тогда Декстер применил свой обычный прием: он вернулся к мысли об особых отношениях между нами, в которых ему доставалась роль используемого. Таким образом он сохранял право на гнев и застревал в том же самоограничивающем паттерне, что и с матерью, — в ответ на эксплуатацию забывал выполнять аналитическую работу и в то же время испытывал нарциссическое удовольствие от собственной уникальности. Преодолеть эту привычную схему означало угрозу начала новых отношений со мной — отношений, предполагающих никогда прежде не испытанную им близость, и он искал спасения в интернализированных объектных отношениях эксплуатации и уникальности, которые парализовали его жизнь и от которых он не мог избавиться.

Три точки зрения

Как следует понимать симптомы Декстера и обусловленные ими конфликты? В каких отношениях оказались пациент и аналитик? Означает ли это, что анализ зашел в тупик, и если да, то есть ли выход из этого тупика? Вот важнейшие вопросы, на которые должен искать ответ аналитик. Учитывая существующее многообразие психоаналитических теорий, ответов можно найти множество. Чтобы составить представление о теоретическом подходе, предлагаемом в этой книге, лучше всего будет не перечислять различные точки зрения, а противопоставить его двум фундаментальным психоаналитическим теориям, на стыке которых он находится. Посмотрим, как аналитики ответили бы на эти вопросы исходя из парадигмы Эго-психологии и анализа отношений, а затем обсудим эти же проблемы с точки зрения теории объектных отношений.

Точка зрения Эго-психологии

Нам вряд ли удастся предложить единое толкование проблемы, с которым согласились бы все Эго-психологи. Тем не менее, мы имеем право сказать, что в широком смысле современная Эго-психология представляет собой психоаналитическую парадигму, в которой человеческая мотивация рассматривается как компромисс между конкурирующими давлениями влечений, защитных механизмов, тревоги и чувства вины (напр., Brenner, 1979; Wilson, 1995). Понятие компромисса между психологическими силами, а также некоторые темы типа эдипова комплекса, неизменно присутствуют в любом эго-психологическом построении, хотя детали, разумеется, различаются в зависимости от личности каждого конкретного клинициста. Ниже в общих чертах приводится возможное объяснение симптомов и лечения Декстера в рамках эго-психологической парадигмы.

С точки зрения классического психоанализа, Декстер борется с конфликтами как из-за либидинальных желаний, так и из-за агрессивности, вызываемой эдиповым конфликтом. Он был убежден, что мать выделяет его среди остальных, и это давало ему ощущение эдиповой победы, но в то же время пробуждало тревогу и усиливало чувство вины. Кроме того, эдипова вина, вызванная желанием превзойти отца и занять его место рядом с матерью, подавляла его агрессию. Несмотря на полученное за «победу» над отцом нарциссическое вознаграждение, Декстер дорого заплатил за нее повышенной тревогой, приведшей к усилению защитных механизмов и гнетущему чувству вины. Его опыт потенциально успешной жизни в некоторой степени дает представление об этой эдиповой победе, которая спровоцировала настолько сильную тревогу и чувство вины, что он сам уничтожил свои шансы на успех в отчаянной попытке наказать себя. Его неудачи в учебе и ошибки в работе — все это имело своей целью избежать успеха, который символизировал бы победу в эдиповском конфликте. Кроме того, это было средство наказать себя за неприемлемые эдиповы желания и агрессивное отношение к отцу.

Тем не менее, неполный успех для Декстера был столь же неприемлем. Именно из-за этого он бросает футбол, будучи не в силах смириться со вторым местом в команде. На бессознательном уровне второе место, даже всего лишь на один год, означало для него поражение в глазах матери. Несмотря на то, что «поражение» уменьшило бы чувство вины, оно также послужило бы причиной невыносимой нарциссической травмы, поскольку привело бы к бессознательной идентификации со слабым отцом. Таким образом, любой неполный успех означал бы подвести мать так, как это сделал недостаточно хороший для нее отец. Неспособность Декстера смириться с собственным несовершенством и нарциссическая чувствительность коренятся, с этой точки зрения, в глубинной тревоге, вызванной бессознательной идентификацией с отцом.

Амбиции Декстера в значительной степени подкреплялись страхом, что ему уготовано судьбой следовать по пути отца. Неспособность стать лучшим означала для него несоответствие материнским ожиданиям, невозможность интеллектуально превзойти отца. Восстание против этой роли давало ему неизмеримое удовольствие, а неспособность реализовать ее несла нестерпимое разочарование для матери. От него требовалось совершенство во всех областях деятельности. В попытке избежать ситуации, в которой он может не оправдать надежд матери, Декстер начинает избегать любых «испытаний», будь то футбол или учеба.

Бессознательный эдиповский конфликт на протяжение всей жизни сделал для него невозможным как успех, так и неуспех. Если ему удастся разрешить этот конфликт, он больше не будет страдать от нарциссической уязвимости.

Успешное подавление либидинальных желаний заставляет его защищаться от любых близких контактов, угрожающих спровоцировать эти желания и преодолеть вытеснение. В частности, такую угрозу представляет собой брак, по своей природе требующий близости. В результате, семейная жизнь превращается в непрерывные ссоры. С точки зрения Эго-психологии, причина злости Декстера на жену состоит в опасности, что отношения с ней смогут пробудить подавленные эдиповы желания и сопутствующие им чувство вины, тревогу, агрессию и страх. Разлад в семье создает дистанцию и позволяет защититься от близости, напоминающей о материнском соблазне.

Близость в семейных отношениях не только угрожает пробудить либидинальные желания Декстера, но и стимулирует подавленную агрессию в адрес обоих родителей. Гнев на мать из-за ее ожиданий и на отца из-за неспособности удовлетворить ее прорывается через барьер вытеснения, возникший еще на эдиповой фазе развития. Опять же, можно предположить, что усиление давления со стороны защитных механизмов связано с браком, подразумевающим близость. В неконтролируемых приступах ярости против жены, случавшихся с Декстером, можно усмотреть замещение бессознательной ярости против матери — за ее притягательность, жесткость и эксплуатацию.

Кроме того, в стремлении победить мать-аналитика-«Снежную королеву», саботируя аналитическую работу, он защищает себя от осознания того, что мать сексуально возбуждала его в эдиповой фазе. В отчаянной попытке «подкупить» Супер-Эго и избавиться от осознания возбуждения, которое он чувствовал в то время, как она «нарциссически использовала» его, он наказывает анализ и себя самого. Таким образом, его бессознательный гнев на мать имеет два источника: невыполнимые, по его мнению, требования к нему и защита от возбуждения, ей же и вызываемого.

Можно также предположить, что Декстер проецирует свои агрессивные желания на отца, что обусловливает страх возмездия, еще больше усиливающий его тревогу. Его сновидение о змее, готовой откусить ему голову, и ассоциация об угрозе для отца, связанной с его академической успеваемостью, свидетельствуют о сильной тревоге и страхе, что отец может покарать его за агрессию. Чтобы освободиться от страха возмездия, Декстер обращает агрессию против себя самого, тем самым достигая двух целей: его тревога ослабевает, а супер-эго оказывается удовлетворено. В рамках такой интерпретации основной источник калечащих его торможений и запрета на успех — страх возмездия, а эпизоды, в которых он едва не погиб, — это опасные симптомы его бессознательных попыток наказать себя за неприемлемую агрессию.

Необходимо подчеркнуть, что с этой точки зрения образы обоих родителей, созданные Декстером, представляют собой фантазии. Например, он вообразил, что его мать желает его успеха и что ей важна его исключительность. Аналогичным образом, кипящие в нем агрессивные фантазии, направленные на обоих родителей, провоцируют страх возмездия. Самих по себе фантазий достаточно для того, чтобы вызывать потребность в защитах. Однако эго-психолог не стал бы предполагать, что восприятие Декстера отражает актуальные отношения с матерью или что актуальные отношения являются важным фактором. Отношения Декстера с женщинами нарушаются из-за его фантазий о матери, проецируемых на другие женские фигуры, например, на жену.

Описываемые трудности в анализе связаны с сопротивлением Декстера осознанию этих эдиповых конфликтов. Как только он ощутил усиливающуюся близость со мной, в нем проснулось либидинальное влечение к матери, и одновременно вновь пробудился страх эдиповой победы. В связи с этим его защиты против переноса ужесточились: он стал а) бессознательно саботировать анализ, забывая о правилах, и б) видеть во мне эксплуататора, тем самым создавая между нами дистанцию. Его саботаж работы, а также его отношение ко мне как к сопернику в непрекращающейся борьбе, свидетельствуют о переносе на меня бессознательных либидинальных и агрессивных желаний и о стремлении наказать себя, подорвав попытки улучшить свое состояние. Перенос агрессии на меня очевиден также в его сновидении, в котором он сталкивает с утеса напоминающую меня фигуру. Попытки не допустить потенциально возможный успех аналитической работы служат наказанием за запретные желания повредить мне. Таким образом, рассеянность в аналитической работе есть перенос его конкурентной борьбы с отцом. Агрессия вызывает чувство вины и желание наказать себя, поэтому аналитический процесс не должен закончиться успешно. Каждый шаг к успеху приводит к регрессии, которая защищает его от страха и чувства вины. Так аналитический процесс отражает колебания Декстера между успехом и причинением себе вреда — паттерн, не покидающий его всю жизнь. Анализ подошел к точке, когда сопротивление служит избеганию бессознательного конфликта, вызванного позитивным жизненным опытом.

Случай Декстера можно рассматривать как пример невротического компромисса между агрессивными и либидинальными влечениями, запретами супер-эго (чувством вины), тревогой, связанной с желанием навредить отцу и одновременно страхом возмездия, и вытеснением либидинальных и агрессивных желаний. Задача аналитика — сделать бессознательные элементы конфликта осознанными. Поскольку аналитический процесс таит в себе угрозу осознания этих бессознательных сил, Декстер противостоит ей, регрессируя до нарциссического состояния, когда он чувствует, что его используют, и в то же время сознает свою исключительность. Элементы переноса отношения к матери — страх эксплуатации и награда за исключительность — не первичны, они являются частью защиты от вызывающих тревогу эдиповых желаний. Таким образом, все элементы конфликта: сексуальные и агрессивные желания, их вытеснение, чувство вины и тревога -представлены в переносе и защищены сопротивлением пациента аналитической работе.

С точки зрения Эго-психологии, смысл осознания элементов компромиссного образования состоит в том, чтобы по-другому структурировать психологические силы (Brenner, 1979). Когда элементы конфликта становятся осознанными, у эго появляются новые возможности их контролировать. В дилемме Декстера нет идеального решения, поскольку в конфликте и в компромиссном образовании задействованы все психические функции, однако постоянная интерпретация сопротивления, возможно, приведет к тому, что все важные психологические силы попадут в поле сознания, и уровень контроля над ними со стороны эго повысится. Таким образом может быть достигнут новый компромисс, который позволит достичь большего удовлетворения влечений и, следовательно, избегать выхода через продуцирование симптомов.

Точка зрения психоанализа отношений

С точки зрения психоанализа отношений, эгопсихологический подход опирается на редукционистскую и «далекую от эмпирических фактов» гипотезу об эндогенных влечениях. Даже если проблему Декстера можно отнести за счет агрессивных и сексуальных конфликтов, эти сильнейшие аффекты приобретают выражение, форму и значение только при анализе межличностных контекстов — контекста, в котором они возникли, и контекста, в котором они находятся на настоящем этапе. Приписывать эти болезненные аффективные конфликты эндогенным влечениям означает упускать из виду контекст отношений, эти чувства породивших. Таким образом, согласно психоанализу отношений, ключ к симптомам Декстера — им самим вызванным неудачам, хроническому неуспеху и эмоциональной неустойчивости — заложен в его паттерне межличностных отношений, возможно, возникшем в прошлом, а теперь устоявшемся, но не в «судьбе влечений».

С точки зрения психоанализа отношений, сопротивление успеху, наблюдающееся у Декстера, — это симптом двух его первичных паттернов отношений: конкуренции и эксплуатации, каждый из которых связан со сложной конфигурацией, включающей в себя одного из родителей. Декстер боится, что эмоциональная близость с другими людьми чревата требованиями и ожиданиями, которым он не сможет соответствовать. После попытки управлять своими отношения с матерью, избегая ситуаций, где можно потерпеть неудачу, и достигая успеха там, где у не были все основания быть в нем уверенным, Декстер продолжал следовать этой схеме. Особенно это проявилось в его учебе. Желая создать отношения, снижающие страх неудачи и в то же время без угрозы продолжительности, он решает добиваться успеха только в тех делах, где он гарантирован. Рассмотрим его решение бросить футбол, чтобы не быть вторым игроком. Этот поступок можно расценивать как межличностную тактику, позволяющую избежать ситуации, когда он не сможет удовлетворить ожиданиям. По иронии судьбы, стратегия избегания неудачи приводит именно к многочисленным неудачам. Например, чтобы избежать провала в учебе, он неоднократно бросает колледж и не занимается курсовой работой. Его беспорядочная учеба отражает его движение по узкой тропинке: он избегает работы, которую боится не выполнить с полным успехом, и в то же время делает достаточно для того, чтобы не превратиться в законченного неудачника.

Другая первичная конфигурация Декстера, связанная с его отношениями с отцом, представляет собой паттерн неудачи, необходимой для того, чтобы не ставить отца под угрозу. Успех пробуждает тревогу, и Декстер убежден, что не сможет добиться успеха там, где это не удалось другому. Следовательно, для того, чтобы уменьшить тревогу в межличностных отношениях, он саботирует собственную деятельность всякий раз, когда чувствует, что успех близок. Действие этой пораженческой стратегии особенно заметно в его отношениях с отцом. Этот паттерн вступает в конфликт с его желанием достичь успеха, чтобы победить другого и удовлетворить ожидания, т.е. с паттерном отношений с матерью. Две эти схемы отношений противоречат друг другу. Успех означает удовлетворение людей, которых он идентифицирует с материнской фигурой, но угрожает отношениям с отцом. Поражение приводит к противоположному результату. Чтобы удержать равновесие между обеими конфигурациями, каждая из которых ставит под угрозу значимые отношения, Декстер выбирает сложный паттерн, предполагающий достижение частичного успеха и саботаж собственной деятельности. С этой точки зрения его симптомы можно рассматривать как компромисс, но компромисс между конфликтующими паттернами отношений, а не противоборствующими интрапсихическими силами, как это считается в Эго-психологии. Два этих подхода объединяет общий принцип, согласно которому симптоматический паттерн представляет собой попытку минимизировать тревогу, вызываемую конфликтом, но с точки зрения Эго-психологии источник тревоги и конфликт находятся внутри психики, а с точки зрения анализа отношений — в отношениях.

С этих позиций проблема состоит не только в том, что между конфигурациями существует конфликт, но и в том, что эти паттерны отношений слишком ограничивают личность. Декстер располагает очень бедным набором способов формирования отношений; его первичные паттерны — конкуренция и страх эксплуатации. Такие ограниченные модели, с точки зрения психоанализа отношений, составляют ядро проблемы, поскольку приводят к сужению межличностных отношений. Основная цель анализа Декстера — расширение паттернов межличностного взаимодействия. Следовательно, лечение должно быть направлено не только на конфликт между этими противоборствующими способами взаимодействия, но и на их главенство в сфере межличностных отношений.

С точки зрения психоанализа отношений, единица анализа — это конфигурация отношений между пациентом и аналитиком. В этом состоит еще одно расхождение между данным подходом и Эго-психологией, в которой делается акцент на интрапсихической жизни пациента. С точки зрения анализа отношений, Эго-психология слишком сосредоточена на той роли, которую играет в терапевтических отношениях пациент, при этом вклад аналитика остается практически без внимания. Согласно анализу отношений, аналитик не меньше пациента участвует в создании аналитических отношений, и самой первой его задачей должно стать выяснение собственной роли в паттернах пациента. Например, в случае Декстера аналитик не пытается оставаться вне пространства соперничества и страха перед эксплуатацией, но признает неизбежность своего в нем участия.

Аналитик, работающий в рамках этого подхода, попытался бы выяснить, какие действия терапевта приводят к возникновению у пациента страха быть использованным. Зачем ему — аналитику — нужен успешный результат анализа? Все аналитики в некоторой степени чувствуют необходимость успешного завершения. Реагирует ли пациент на его потребность в том, чтобы он добился успеха? Не заставляло ли что-нибудь аналитика оказывать особенно сильное давление? Кроме того, уверенность пациента в том, что он конкурирует с аналитиком, должна вызывать и с его стороны ту или иную реакцию. Не состязается ли и он сам с пациентом? Пациент выискивает сферы, в которых превосходит аналитика. Но не ведет ли и сам аналитик аналогичный «счет»? Можно поставить вопрос еще более остро: не была ли конкуренция со стороны Декстера спровоцирована конкуренцией с стороны аналитика? С позиций анализа отношений следовало бы предположить, что аналитик оказался в некотором роде вовлечен в конкурентную борьбу, и бессознательные попытки пациента саботировать анализ, совершая ошибки якобы по рассеянности, представляют собой не столько симптом внутренней борьбы, сколько результат обоюдного соперничества.

В таком случае, восприятие Декстером моих интерпретаций как критики есть только одна сторона отношений взаимной критики. Его жалобы на нарциссическую эксплуатацию с моей стороны можно рассматривать как критику в мой адрес. Если заострить вопрос: не относился ли я к нему и в самом деле критически, раз он это почувствовал? Не оказались ли мы вовлечены во взаимную критику? С точки зрения психоанализа отношений, я неизбежно буду ощущать свое критическое отношение к пациенту (например, в ответ на обвинения Декстера в критическом отношении), и мое участие самообесценивающем паттерне, свойственном ему, должно быть использовано для выяснения того, почему аналитическая диада оказалась вовлеченной во взаимную критику.

Если бы деятельность аналитика не выходила за пределы мира пациента, никакой прогресс не был бы возможен. Чтобы добиться изменений, аналитик старается вовлечь пациента в новые паттерны взаимодействия внутри их общего пространства. Для этого он обращается к отношениям, существующим в жизни пациента. Ключевая интервенция, которую осуществляет аналитик, должна прояснить, почему эти конкретные формы отношений (в случае Декстера, эксплуатация и конкуренция) единственные доступные в аналитическом процессе? Например, аналитик может включиться в борьбу за «победы» и «поражения», но затем он создать ситуацию, когда пациент оказывается перед вопросом, почему такая форма отношений стала основной и устойчивой частью их отношений. Если использовать метафору из сновидения Декстера, то вопрос аналитика прозвучит следующим образом: «Почему аналитик и пациент втянулись в гонку, победа в которой настолько важна, что одного из соперников сталкивают с обрыва, лишь бы ее достичь?»

С этой точки зрения, камень преткновения в аналитическом процессе — не сопротивление Декстера, а проблема аналитической пары. Главное заключается в том, что, когда становится возможен прорыв, Декстер возвращается к своим старым схемам поведения. Иными словами, мы с Декстером создали тупиковую ситуацию, из которой ни он, ни я не могли выйти. Аналитик, мыслящий в данной парадигме, предположил бы, что во мне и в пациенте есть что-то такое, что мешает нам установить новые отношения. То, что Декстер реагирует усилением тревоги в ответ на сближение со мной, свидетельствует о проблеме близости, актуальной для нас обоих. Поэтому моей задачей должна стать работа как с его тревогой, так и с моей собственной, и когда я задаюсь вопросом, почему после кажущейся близости отношения стали более отстраненными, я должен также бороться с моей собственной потребности в дистанции.

Цель данного подхода не в том, чтобы разрушить старые паттерны и заменить их новыми, а в том, чтобы расширить и обогатить конфигурации отношений, доступные пациенту. Мы с Декстером должны найти новые возможности для взаимодействия, превосходящие те узкие и жесткие границы, в которых мы существовали до сих пор. Важным компонентом этих новых отношений должна стать способность достигать успеха в аналитическом процессе, не боясь поставить отношения под угрозу из-за чьей-либо зависти, и переживать конфликт без страха быть покинутым. Если это удается, аналитическая диада строит новые для Декстера отношения, которые обогащают его жизненный опыт.

Для аналитика, работающего в рамках данной парадигмы, терапевтическое действие заключается именно в этих новых отношениях, создаваемых нами с Декстером. Интерпретация может быть полезна для локализации аналитика в конфигурации отношений пациента; однако изменения становятся возможны именно благодаря появлению новых форм отношений. Если Декстер приобретет новые паттерны взаимодействия — разнообразнее и шире тех, что были у него до начала терапии, — цели анализа будут достигнуты.

Точка зрения теории объектных отношений

С позиции теории объектных отношений, истоки симптома хронических неудач лежат в ранних объектных отношениях пациента с обоими родителями. Чтобы снизить тревогу в отношениях с матерью, Декстер избегает «испытаний на прочность», поскольку несоответствие ожиданиям поставит под угрозу само существование этих отношений. Он боится, что потеря исключительности в ее глазах, т.е. того, что позволяет ему чувствовать свою целостность, лишит его жизнь всякого смысла. Страх утраты своей роли особого ребенка делает невозможным признание своих ограничений — признание, угрожающее, по его мнению, чувству исключительности. Поскольку отношения с матерью не допускают никаких ограничений его способностей, он пытается избегать ситуаций, способных привести к неуспеху. В этом теория объектных отношений совпадает с подходом анализа отношений: Декстер ищет способ поддерживать отношения с матерью.

В результате давления, под которым он находится, формируются объектные отношения «жертва — эксплуататор», в дальнейшем служащие основой и для других социальных отношений в его жизни. Отношения с матерью не только дают интернализированную репрезентацию материнского образа, проецируемую на значимых других, но и формируют объектные отношения по типу «эксплуататор — жертва», в которых сам Декстер может исполнять любую роль. Когда в отношениях возникает близость, он чувствует, что его используют, но и сам способен эксплуатировать других. Эти объектные отношения являются источником одного из его базисных паттернов отношений, центрального компонента его личностной структуры. Отношения, формируемые на этой основе, например с женой или с аналитиком, существуют не сами по себе, а служат средством для утверждения его самости.

Переживая гнев на мать за нарциссическую эксплуатацию, он не способен выразить свои чувства открыто, поскольку боится, что это приведет к потере отношений. Ему настолько необходимо ее тепло, что он не может рисковать. Таким образом, его неудачи представляют собой не только способ избежать проверки своих способностей, но и протест против эксплуатации и ожиданий со стороны матери, которым он вынужден соответствовать. Причиной этого невротического паттерна является его подавленная ярость из-за ощущения себя жертвой неудовлетворенных требований матери, — отрицание, служащее защитой исключительности отношений с ней. Мы видим, что большая часть его личности сокрыта как от окружающих, так и от него самого, не доступна для контакта с миром. Его переживание несправедливости и гнева находят выражение только в неудачах, которые служат формой коммуникации для его скрытой самости.

С этой точки зрения хронический саботаж своей деятельности, уклонение от целей, несостоятельность в работе выглядят как косвенная коммуникация скрытой части самости. Его «неудачи» — это способ сказать: «Со мной что-то не так, но я не могу говорить об этом прямо. Кто-нибудь слышит меня?» Неудачи и периодические всплески ярости представляют собой форму протеста, единственную возможность дать миру знать, что внутри него есть кто-то живой и жаждущий проявиться. Неспособный следовать своим интересам и выражать свои чувства, Декстер выглядит так, словно «плывет по течению», но его неуспех — это его способ сказать себе и окружающим, что он в ярости из-за того, что заключен в оболочку успешного человека для удовлетворения своей матери.

Почему ему необходимо озвучить этот протест? Почему он не может подчиниться и оставить свои чувства глубоко внутри? Сказать, что он умоляет о помощи единственным доступным ему способом, — значит задать более глубокий вопрос: зачем ему нужна помощь? Ответ на него позволяет проследить важные различия между теорией объектных отношений и психоанализом отношений. С позиций теории объектных отношений, Декстеру нужна помощь для того, чтобы он мог реализовать потенциал, подавленный чрезмерными ограничениями в отношениях с матерью. Сочетание сознания своей особой роли и тревоги по поводу соответствия ей лишило его способности использовать свою агрессию и исследовать противоречивые чувства к матери. В результате он не смог выяснить свои сильные и слабые стороны в основных жизненных сферах: межличностных отношениях, учебе, работе и спорте. Из-за строгих ограничений в сфере межличностных отношений он не понял, что такое близость, и не научился разрешать связанные с ней проблемы. Развитие его самости было, если можно так выразиться, задержано, и фрустрация способности реализовывать потенциальные формы взаимодействия нашла свое выражение в симптомах.

С позиции теории объектных отношений, ранние отношения существуют не сами по себе — они выполняют функцию развития самости. Неудовлетворенность Декстера объясняется тем, что его отношения не давали развиваться значительной части его потенциала как личности и как профессионала, препятствовали его росту. Несмотря на то, что большинство отношений является одновременно ограничивающими и способствующими развитию, его отношение настолько ограничивали его потенциал, что вынудили умолять о помощи посредством симптомов. Конфликт Декстера состоит в том, что ему нужна мать, но отношения с ней препятствуют еще одной его потребности — быть самим собой. Отношения с матерью не оставляли ему права на ошибку, возможности понять свои таланты и ограничения и испытать близость, основанную на его подлинных качествах. Его симптомы — это средство передачи боли, вызванной подавлением развития его самости.

Взгляд теории объектных отношений на патологию как на задержку развития составляет основное различие между этой парадигмой и психоанализом отношений. В рамках второго направления рассмотрение проблемы развития остается в стороне, поскольку основное внимание уделяется исследованию актуальных отношений между пациентом и аналитиком, и в фокусе терапевтической работы, как мы это показали выше, была бы ограниченность паттернов отношений Декстера и участие аналитика в их повторном отыгрывании. Работающий в рамках этого направления терапевт пытался бы расширить их и обогатить через выработку новых способов построения отношений с пациентом. В теории объектных отношений, напротив, патология Декстера определяется его затрудненным развитием в сфере близких отношений, агрессии и честолюбия, и лечение направлено на раскрытие и развитие его потенциала.

Чтобы поддерживать отношения с матерью, Декстеру пришлось удовлетворять ее потребность видеть его более успешным, чем разочаровавший ее муж. Сама основа этих отношений не может не привести к конфликту с отцом. Декстер хочет доказать матери, что может преуспеть там, где потерпел поражение отец, но победа над отцом означает угрозу отношениям с ним. Страх лишиться этой связи способствует развитию чувства вины за свою агрессию, чувства, что успех им не заслужен. Более того, будучи уверен, что агрессия угрожает отношениям с отцом, Декстер прячет ее глубоко внутрь и, таким образом, лишается возможности конструктивно ее использовать. Расценивая отступление отца как реакцию на соперничество, Декстер воспринимает и отношения с ним в целом как конкуренцию. Чтобы уменьшить страх оказаться в таком же положении, как и отец, он стремится к успеху, и это стремление обостряет соперничество родительской диады.

Эти объектные отношения привели к тому, что Декстер стал соперничать с другими и одновременно ощущать такое же отношение к себе. Он мог принимать роль главного соперника или участвовать более пассивно, но в любом случае межличностные отношения, особенно с мужчинами, переживались им как борьба. Победа невозможна, и столь же нестерпимо поражение, хотя именно к нему он и стремился.

Результатом этих конкурентных объектных отношений стала амбивалентность, препятствующая сначала его учебе, а затем нормальному профессиональному становлению. Психологическая репрезентация паттерна отношений с отцом заставляла его участвовать в борьбе, когда в равной степени невозможны как победа, так и поражение; в результате он оказался неспособен пользоваться многими возможностями. Можно сказать, что отношения с матерью повлияли на способность Декстера испытывать близость и успех, в то время как отношения с отцом ослабили умение использовать агрессию для реализации своих целей. Следует также подчеркнуть, что объектные отношения, о которых идет речь, представляют собой не просто «запись» ранних межличностных взаимодействий, а сложные конструкции, основанные на актуальных отношениях.

Декстер привносит эти базисные паттерны в значимые для него отношения с другими людьми. Зависимость от жены пробуждает страх эксплуатации с ее стороны, однако бросить ее он не может. Это повторение отношений с матерью представляет собой отыгрывание его объектных отношений по типу «эксплуататор — жертва»: Декстеру необходимо подстраиваться под требования, которые он считает чрезмерными и порабощающими, и в то же время он страдает от чувства утраты себя и оскорбительного ощущения, что его используют. Его жена как фигура, ни в чем не находящая удовлетворения, вызывает у него ту же ярость, что и его мать. Основное отличие его отношений с матерью от отношений с женой состоит в том, что в супружеской жизни он время от времени позволяет себе вспышки гнева, что является показателем относительной безопасности, которую он ощущает в браке. Таким образом, его способность злиться на жену можно расценивать как хороший знак, хотя способ выражения гнева все же является деструктивным.

В переносе происходит отыгрывание обеих сторон объектных отношений. Аналитик в его глазах — одновременно эксплуатирующая его «Снежная королева» и отец, котрому угрожает его успех и с которым он должен бороться за благосклонность матери. Неизбежным результатом этих отношений становятся колебания между продуктивной аналитической работой и саботажем процесса. Его «неудачи» в анализе наносят поражение безжалостной материнской фигуре и одновременно удовлетворяют фигуру отца, а успех вознаграждает «Снежную королеву» и угрожает отцу. Основное задание анализа — проинтерпретировать эти виды отношений как важнейшие компоненты личностной структуры Декстера, но цель анализа состоит не столько в разрушении объектных отношений, мешающих дальнейшему развитию, сколько в замене их другими, способствующими реализации потенциала.

Декстер постепенно осознает природу своего способа строить отношения и понимает его происхождение, но это осознание не приводит к желаемому прогрессу в анализе, потому что интерпретация сама по себе не создает альтернативных паттернов поведения. Таков взгляд на проблемы с точки зрения теории объектных отношений: анализ достиг той точки, когда техника интерпретации уже не помогает. Регрессия Декстера представляет собой не сопротивление, а отчаянную и вполне оправданную попытку утвердить привычные ему объектные отношения.

Паттерны объектных отношений Декстера сформировались скорее в ответ на страх возможной потери необходимых ему отношений, а не в результате подлинного опыта. Мотивация, основанная на страхе, привела к подавлению аутентичных переживаний и в конечном итоге стала причиной формирования симптомов. Проблема Декстера связана не с конфликтом между противоречащими друг другу паттернами, а с тем, что его модели взаимодействия оторваны от аутентичных переживаний. Таким образом, теория объектных отношений, как и психоанализ отношений, подчеркивает роль ранних паттернов отношений и потребности руководствоваться ими в формировании патологии. Однако в отличие от анализа отношений, модель объектных отношений стремится построить не просто более разнообразные отношения, но новую структуру самости, основанную на подлинных переживаниях и реализации потенциала пациента.

С точки зрения теории объектных отношений, в основе нарушений Декстера лежат два патологических паттерна объектных отношений: «эксплуататор — жертва» и «соперничество», — которые определяют его самовосприятие. Цель терапии состоит в том, чтобы помочь ему ослабить действие этих паттернов и заменить их другими — основанными на его подлинном опыте. Мы попробуем показать, что для достижения этой цели необходимо как понимание актуальных объектных отношений пациента, так и построение взаимодействия, благодаря которому можно сформировать новые объектные отношения. Таким образом, в рамках модели объектных отношений используется и процесс понимания, важность которого подчеркивается Эго-психологией, и формирование новых отношений, составляющее сущность клинической концепции психоанализа отношений. Процесс построения новой структуры самости, в котором применяются эти средства, и составляет тему данной книги.

Заключение

Обсуждение случая Декстера позволило показать, что теория объектных отношений помещается между эгопсихологическим подходом и моделью психоанализа отношений как на теоретическом, так и на клиническом уровне. Так же, как и психоанализ отношений, она подвергает сомнению положение Эго-психологии о первостепенной роли эндогенных влечений, которое приводит к суженному и редукционистскому представлению о человеческой мотивации. Однако психоанализ отношений придает слишком много значения паттернам отношений и недостаточно — анализу самости и психической структуры, составляющему сущность психоаналитической терапии. Таким образом, психоанализ отношений избегает редукционизма модели влечений ценой неточного определения цели психоаналитического процесса.

Теория объектных отношений, в отличие от Эго-психологии, рассматривает способы Декстера строить отношения как via regia к прогрессу анализа, при этом они рассматриваются не сами по себе, как это делается в психоанализе отношений, а как средства для понимания структуры его самости и ее особенностей. Используя врожденное стремление индивида к созданию самости, теория объектных отношений соглашается с Эго-психологией в том, что психоанализ не может отказаться от представлений о врожденной мотивации. Решающее различие между этими двумя парадигмами лежит в понимании природы этого ключевого чувства самости. С позиций теории объектных отношений, основы человеческой мотивации — не биологические влечения, а потребность в реализации своей самости. Читатели, знакомые с психологией самости, смогут увидеть сходство между этим понятием и идеей Кохута о «ядерной программе самости», стремящейся достичь своих целей и идеалов. Основное различие между этими конструктами заключается в том, что «реализация самости» — понятие более широкое, обобщающее скорее личностные аспекты, чем идеалы и цели. В случае Декстера мы увидели, как фрустрация его потребности реализовать свой потенциал привела к возникновению целого ряда симптомов.

В рамках данной модели ключевое значение придается различию между подлинным выражением своей самости и неаутентичными способами построения отношений, в которых межличностный контакт достигается ценой возможного развития самости. Эгопсихологическое понятие защиты от основанных на влечениях желаний в теории объектных отношений заменяется понятием неаутентичных способов построения отношений, основанных на тревоге. Обе теории рассматривают защиты как стратегии, обусловленные тревогой; различие между ними заключается в содержании того, что необходимо защищать.

Сторонники психоанализа отношений критикуют Эго-психологию и теорию объектных отношений за то, что ни тот, ни другой подход не уделяет достаточно внимания интерактивной природе самости. Сами они предпочитают игнорировать идею самости, которая способна развиваться или останавливаться в развитии, как слишком близкую к концепции монадической самости, существующей отдельно от матрицы отношений. С точки зрения теории объектных отношений, в психоаналитической терапии совершенно необходимо понятие самости, стремящейся к реализации себя. Хотя для этого и нужно взаимодействие, в фокусе внимания аналитика должно находиться проявление и развитие ядерного потенциала самости, которому препятствовал предшествующий опыт. Тем не менее этот ядерный потенциал представляет собой не пассивный «гомункулус», а возможные способы бытия и отношений, на конечную форму которых будет влиять взаимодействие. Таким образом, теория объектных отношений подчеркивает важность движения к реализации самости и в то же время признает значение межличностных взаимоотношений в окончательном формировании структуры самости.

В клинической сфере эта проблема еще больше усложняется за счет возникновения различия между моделями «одной персоны» и «двух персон». С позиции эго-психологии клинический процесс заключается в том, что аналитик наблюдает бессознательные конфликты пациента. В такой модели «одной персоны» конфликты происходят исключительно внутри психики пациента, а аналитик находится вне этих конфликтов. Модель психоанализа отношений, напротив, предполагает, что аналитик и пациент включены в матрицу отношений, и клинический материал создается ими обоими. В такой психологии «двух персон» аналитик не имеет возможности «наблюдать» пациента, а терапевтический эффект достигается не путем инсайта, а в результате формирования новых отношений. Теория объектных отношений снова оказывается посередине. Аналитик не является ни сторонним наблюдателем, ни равноправным участником аналитического процесса. Лечение считается успешным настолько, насколько скрытый потенциал пациента сумел найти выражение в аналитическом диалоге. Роль аналитика предполагает как интерпретации, так и содействие в ранее прерванном процессе развития. Раскрывающийся потенциал не может быть сведен к интеракциям, в которых он выражается. С позиций теории объектных отношений идея о полностью социальной самости несет в себе угрозу увязнуть в теоретических построениях, которые делают расплывчатой саму цель аналитической терапии.

Данная модель дает представление о терапевтическом действии, основанное на концепциях психологической структуры, развития и патологии, которые на теоретическом уровне помещаются между идеями психоанализа отношений о важности социального взаимодействия и интрапсихических постулатов Эго-психологии. Следующая наша задача состоит в том, чтобы развить эту модель и тем самым заложить основу клинической теории. Теперь мы обратимся к более подробному рассмотрению модели объектных отношений в рамках психоаналитической теории и процесса развития.

Паттерн прерывание состояний в нлп

Концепция

Иногда мы входим в неблагоприятные психические и эмоциональные состояния. Когда это происходит, нам нужно прекратить состояние или прервать паттерн. Необходимо полностью отказаться от выбранной ранее стратегии. Какой процесс для этого использовать?

Хотя прерывание состояний может казаться исключительным событием, на самом деле такое происходит регулярно: состояние сознания-и-тела не может оставаться постоянным. Мы испытываем множество переживаний и совершенно естественно переключаемся с одного паттерна на другой. Но в наших силах взять на себя ответственность за осознанный выбор того, что мы хотим испытывать. Состояние сознания-тела (нейро-семантическое состояние) включает внутренние репрезентации (фильмы, проигрываемые в киноте-атре сознания, с их кинематографическими характеристиками, фреймами убеждений, ценностями, решениями и т. д. и наша физиология). Всякий раз, когда мы изменяем эти компоненты, открывается возможность трансформации или прерывания этого состояния.

1.     Идентифицируйте теперешнее состояние.

В каком состоянии вы пребываете?

В какое состояние сознания вы сейчас вошли?

Каково состояние вашего тела? Ваше эмоциональное состояние?

2.     Измените некий значимый фактор состояния.

Какая сенсорная система состояния самая сильная?

Что происходит, когда вы изменяете какую-нибудь из ведущих кинематографических характеристик?

Допустим, вы слышите громкий раздраженный голос, в духе утенка Доналда. Как вы отреагируете?

Предположим, вы услышали тот же голос, но так, будто он доносится издалека, за целый квартал от вас?

А теперь представьте себе, что все это вы увидели в черно- белом изображении.

3.     Прервите состояние.

Почти всегда, когда вы делаете что-то новое, иное, необычное или неожиданное, состояние прерывается.

Встаньте на голову рядом со стеной.

Сложите руки в виде буквы «Т» — сигнал, что вы даете себе «тайм-аут».

Придайте голосу сексуальную окраску.

Посмотрите в небо и спросите: «Это что, комета Галлея?»

Назовите свой номер телефона задом наперед.

Хороший паттерн прерывания дает встряску сознанию, и оно не может продолжать прежние внутренние репрезентации и физиологические реакции. Если вы будете вести журнал состояний (см. Паттерн осознания состояний), у вас появится прекрасная возможность отмечать, как паттерны естественным образом прерываются в течение дня, сменяясь другими. Поэтому важно, чтобы в вашем арсенале было несколько эффективных паттернов прерывания. С их помощью можно препятствовать тому, чтобы некоторые состояния становились слишком интенсивными и неуправляемыми, а значит, контро-лировать свою внутреннюю жизнь, чтобы мы владели нашими состояниями, а не они нами.

Вернуться на главную сайта Личностный рост и саморазвитие

< Предыдущая		Следующая >

Нейромаркетинг: «Темные паттерны» проксемических взаимодействий

Теория проксемики (Proxemics; от англ. proximity — близость) — подраздела социальной психологии, изучающего пространственные системы общения — объясняет, как люди во время социальных взаимодействий (интеракций) используют межличностные расстояния в качестве связующей/передаточной среды (посредника).

Применение концепции распределенных вычислений (Ubiquitous computing, ubicomp) к теории проксемики, утверждают исследователи, показывает, что люди имеют схожее социальное восприятие пространственных отношений («почти как с человеком») с близлежащими цифровыми устройствами. Этот вывод может быть использован для эффективного установления «гладких», максимально естественных взаимоотношений между человеком и машиной. Но для решения этой задачи следует предварительно определить паттерны, которыми определяются пространственные отношения людей и устройств.

Рост интереса к проксемическим воздействиям, наблюдающийся в течение нескольких последних лет, имеет также свою «темную сторону»: знание проксемики можно — и так, вероятнее всего, случится — применить во вред пользователю.

В этом посте мы познакомим вас с критическими взглядами на проксемические интеракции, рассматриваемые как «темные» поведенческие паттерны (стереотипы), которые могут быть использованы со злым умыслом. Мы обсудим ряд подобных паттернов и рассмотрим их практическое применение в ходе взаимодействия между человеком и цифровой средой, определим проблемы, лежащие в основе формирования этих стереотипов и ознакомимся с тем, как можно уменьшить ущерб от злоупотребления знаниями в области проксемики.

Будущее технологий: коллективное сознание

Введение

Рассуждая о различных новаторских разработках, авторы статей о человеко-компьютерном взаимодействии (HCI, human-computer interaction) склонны, как правило, рассматривать центральные идеи этих инноваций в сугубо положительном — часто весьма идиллическом — аспекте. Редко кто предлагает взглянуть на происходящее в критической перспективе, да и даже если подобный подход встречается, то он, как правило, сводится к нескольким предостерегающим репликам в дискуссии или относится к узкой области предстоящего практического использования конкретной инновации.

Проблема, однако, заключается в том, что многие из новых разработок предназначены для применения в вездесущей и всеобъемлющей области распределенных вычислений, чрезвычайно уязвимой перед преднамеренными или непреднамеренными злоупотреблениями (проблемы неприкосновенности частной жизни в Глобальной сети, например). Вместо того чтобы ждать, пока кто-то в будущем проведет полевые исследования последствий внедрения наших сегодняшних технологий, мы должны рассмотреть «темную сторону» инноваций в их начальной фазе.

Одной из таких инноваций, в частности, являются, проксемические взаимодействия, вдохновленные теорией проксемики Эдварда Холла (Edward Hall), американского антрополога и, помимо прочего, «великого дедушки» нейролингвистического программирования.

Данная теория объясняет то, как люди понимают и используют межличностные расстояния в качестве связующего звена в процессе социальных взаимодействий как с себе подобными, так и цифровыми устройствами.

На практике вышеупомянутая теория может применяться для разработки систем, позволяющих людям использовать некое подобие «социального понимания» их «машинных собеседников» во время проксемических отношений с цифровыми устройствами, что должно способствовать упрощению человеко-компьютерного взаимодействия.

Будущее искусственного интеллекта — как найти «общий язык» с компьютером?

Человек и современные устройства

Решение этого вопроса становится особенно важным, так как человечество все глубже погружается в вездесущую среду распределенных вычислений, то есть мы проводим все больше времени в окружении мириад устройств, потенциально способных взаимодействовать друг с другом.

Примеры, подтверждающие данное утверждение:

мобильные устройства, определяющие свое пространственное положение относительно друг друга для последующего обмена информацией между соседними гаджетами;

гигантские дисплеи, распознающие расположение человека по отношению к экрану, чтобы динамически корректировать как транслируемые изображения, так и способы взаимодействия человека с ними;

художественные инсталляции, выставленные в общественных местах и реагирующие на движение и «вторжение» людей в сферу взаимодействия тем, что арт-объект меняет свой внешний вид и свое «поведение»;

локально применимые технологии, наподобие домашних медиа-плееров, отслеживающих расстояние и ориентацию от экрана до зрителя как команду на то, что показывать, а также информационные визуализации, корректирующие свои визуальные эффекты относительно положения наблюдателей к ним.

Уже накоплен солидный запас статей о роли проксемики в сфере IT, например, о том, как эта дисциплина может способствовать решению хорошо известных проблем разработки окружающей человека «цифровой среды».

Тем не менее по крайней мере, интуитивно должно быть понятно, что, очевидно, есть темная сторона проксемических интеракций.

Например, описанные выше системы полагаются на «считывание» информации о людях и их персональных гаджетах, когда те находятся поблизости. Действительно, существует список параметров зондирования, которые могут быть полезными при проектировании подобных систем: расстояние и перемещение лиц по отношению друг к другу, личность («идентичность») этих лиц и контекстуальная информация об их местоположении.

Первоначальные цели разработчиков таких систем зондирования благородны, но их воплощение в жизнь — а также неизбежная точность интерпретации и перевод информации в действие — немедленно вызывают опасения как экспертов, так и неспециалистов по поводу нарушения конфиденциальности, ошибок, отвлечений на «ложную цель» и вторжения в частную жизнь.

Кроме того, картины будущего, представленные нам в антиутопиях, намекают на злоупотребление подобными технологиями: хорошо известным примером такого предупреждения является фильм «Особое мнение» (Minority Report), в одном из эпизодов которого показано, как персонаж выборочно подвергается прицельной «бомбардировке» рекламными объявлениями во время передвижения в общественном пространстве.

В этой статье мы еще раз вернемся к идее проксемических взаимодействий, с целью внести свой скромный вклад: предоставить критическую точку зрения на темную сторону этой технологии. Наш метод — сформулировать угрозы от потенциальных темных паттернов (dark patterns), указывающие на то, как, по нашему мнению, эта технология может быть — и, вероятно, будет применяться с целью злоупотребления, и описать антипаттерны (anti-patterns), результатом существования которых будут проявления непреднамеренных отрицательных побочных эффектов.

Для того, чтобы сузить слишком широкую задачу, мы сосредоточимся на нескольких случаях проксемических взаимодействий между людьми и огромными (и в основном общедоступными) дисплеями, хотя в случае необходимости мы проиллюстрируем наши рассуждения и другими примерами.

Действительно ли современные технологии вызывают зависимость?

Темные паттерны и антипаттерны

Архитектор и дизайнер Кристофер Александр (Christopher Alexander) ввел в архитектуру понятие шаблонов проектирования (design patterns) — многократно задокументированных и проверенных решений проблем архитектурной разработки. Шаблоны проектирования, как правило, получены путем изучения существующих решений архитектурных проблем (сюда входят и «народные» решения) и последующего их обобщения.

Шаблоны проектирования позже выступали как способ описания общих решений типичных задач программной инженерии, а также задач проектирования взаимодействия. Шаблоны, как правило, структурированы как имя (name), проблема, которую объясняют (problem), решение (solution), описывающее, как решается проблема, и последствия (consequences) применения шаблона.

Темный паттерн представляет собой особый вид шаблона, который независимый консультант по пользовательскому опыту, дизайнер пользовательских интерфейсов из Лондона Гарри Бринул (Harry Brignull) определяет следующим образом:

«Темный паттерн — это тип пользовательского интерфейса, который был скрупулезно разработан для того, чтобы обманным путем заставить совершать действия, доступные через этот интерфейс и тщательно подготовленные с основательным пониманием человеческой психологии. И происходит все это не в интересах пользователя».

Бринул с другими энтузиастами создал «библиотеку темных паттернов», разоблачающую намеренно обманные практики в сфере электронной коммерции. Их конкретная цель состояла в том, чтобы идентифицировать и заклеймить подобные действия как жульнические, рассказать потребителям о темных паттернах, пристыдить компании, использующие их. Например, Бринул с коллегами описывают паттерн «скрытых расходов», который «появляется тогда, когда пользователь подходит к последнему этапу оформления покупки (чекауту), и тут перед ним открывается необходимость оплатить неожиданные расходы продавца», присовокупив к описанию этого трюка названия нескольких компаний, не брезгующих им.

Тесно связаны с темными паттернами так называемые антипаттерны, указывающие на провал дизайнерского решения, неспособность интерфейса способствовать решению маркетинговой задачи или какой-то другой промах при выборе дизайна. В то время как вред от темных паттернов является причиненным преднамеренно, антипаттерны — это дизайнерские разработки, которые непреднамеренно привели отрицательному пользовательскому опыту или причинили какой-то другой вред.

В оставшейся части поста мы объединим понятия темных паттернов и антипаттернов в более широком смысле. Мы обсудим не только возможные обманы и злоупотребления, возникающие в ходе проксемических интеракций (dark patterns), но и проблемы, возникающие даже тогда, когда дизайнер имеет благоразумные намерения (antipatterns).

В отличие от настоящих шаблонов проектирования, основанных на анализе широкой подборки существующих архитектурных и дизайнерских решений, мы для того, чтобы собрать наши «злые» паттерны, будем «черпать» подходящий материал из самых различных сфер человеческой жизнедеятельности. Мы полагаем, что темная сторона новых типов использования проксемики в коммерции, экспериментах и исследовательской деятельности предопределена художественным отображением таких технологий в литературе и кинематографе, равно как и в наших собственных рассуждениях на тему, что же может произойти в будущем.

Мы также обратимся к «библиотеке темных паттернов», чтобы увидеть, где и как они могут быть применены в проксемических взаимодействиях (возможно, в неких вариациях). То есть наши «темные образцы» будут представлять собой смесь из тех, что описываются в отчетах о реальных злоупотреблениях, и тех, чье возможное появление только предсказывается в будущем. Наш процесс объединения шаблонов, будет несколько сродни составлению диаграммы по сходству, когда мы группируем примеры по имеющимся у них схожим признакам и называем их паттернами. В отличие от эмпирического анализа (который в нашем случае неприменим, учитывая молодость области наших исследований), мы используем наши примеры для рассуждений о том, что могло было бы быть.

Мы не дифференцируем конкретный шаблон по критерию «темный» против «анти»: наши примеры показывают, что разница между этими двумя категориями паттернов коренится в намерении дизайнера, а не в конкретной конструктивной особенности. Другими словами, один и тот же паттерн — в зависимости от цели дизайнера — можно рассматривать либо как dark pattern, либо как antipattern.

Покуда новизна самой концепции проксемических взаимодействий делает выявление паттернов до некоторой степени абстрактным занятием, чем-то вроде мысленного упражнения (хотя и привязанного к существующим реальным примерам там, где это возможно), мы полагаем, что такой подход подходит для прогнозирования — и, умозрительно, для преуменьшения — проявлений темной стороны наших будущих технологий, прежде чем вводящие в заблуждение паттерны получат широкое распространение на практике. Обратимся теперь непосредственно к «виновникам нашего» беспокойства, после чего обсудим, как многие из наших шаблонов вырастают из нескольких основополагающих проблем.

Этика продаж: Skinner-box-маркетинг, Темные паттерны и другие приемы онлайн-манипуляций

1. Пленение аудитории 

Человек входит в особую область, чтобы заняться определенной деятельностью, требующей какого-то времени, но не предполагающей участия цифровой системы. Система воспринимает его присутствие в этом месте и начинает непрошенное (и потенциально нежелательное) действие, основанное на том факте, что человек в настоящее время — «пленник» цифрового устройства.

В отличие от настольных компьютеров, другие технологические устройства могут быть расположены в среде, в которой человек совершает ожидаемые рутинные действия. Когда это размещение произведено с полезными целями, технология улучшает или упрощает те действия, что человек, как правило, производит в этом месте — такова одна из основных предпосылок концепции воплощенного взаимодействия.

Вместо этого паттерн пленения аудитории (the captive audience pattern) эксплуатирует ожидаемые стереотипы поведения человека и рутинные процедуры, осуществляемые им в его собственных целях, там, где система «знает», что человек не сможет покинуть это место, не прервав действие, которое он в противном случае намеревался довести до конца.

Компания «Novo Ad», специализирующаяся на новых маркетинговых технологиях, производит, например, «рекламные зеркала» (advertising mirrors), которые показывают коммерческие видеоролики на зеркальных экранах размерами от 21 до 52 дюймов. На сайте компании о его продукте заявляется следующее: «Система работает как зеркальный экран, который идентифицирует образ человека, стоящего перед ним, и автоматически включается. При запуске на полный экран отображается рекламное объявление длительностью 6 секунд, которое позже уменьшается до размера в четверть экрана».

«Novo Ad» определяет общественные туалеты как одно из главных мест для размещения своих дисплеев и даже показывает промовидео, демонстрирующее действие их технологий в женской умывальной комнате. 

Женщина в рекламном ролике становится «пленницей», поскольку ее основной задачей было причесаться перед зеркалом. Показ видеорекламы, который начинается при ее приближении, является незапрашиваемым действием системы. Другие места «захвата в плен», перечисленные «Novo Ad», включают в себя примерочные и лифты.

Британская компания с говорящим названием Captive Media («Пленник медиа») заходит еще на один шаг дальше. В компании посчитали, что писсуар «берет в плен» мужчину в среднем на 55 секунд. Captive Media размещает экраны прямо над писсуаром и использует встроенные в писсуар сенсоры приближения и давления, чтобы определить положение «источника», т. е. мужчины, занятого мочеиспусканием. Эта информация используется для активации спонсируемых рекламодателями игр, без тени смущения названных «pee-controlled games» (буквально «игры, управляемые струйкой мочи»).

В дальнейшем мы обсудим, как Captive Media использовали различные хитрости для смягчения последствий применения темного паттерна, уверяя, что они пытались сбалансировать выгоду, получаемую пользователем продукта (доступ к игре) и рекламодателем (эффективное размещение объявления).

Некоторые банкоматы, в частности, используют паттерн пленения аудитории эффективным — по крайней мере для рекламодателя — способом. Показывая рекламные объявления в тот момент, когда клиенты ждут получения наличных денег или возврата банковской карты, устройства эксплуатируют уязвимость «взятого в плен» клиента: он не может уйти или переключить свое внимание на что-нибудь другое, не рискуя сорвать желаемую транзакцию или даже утратить свою банковскую карту.

Еще один пример: рекламные агентства BBDO Düsseldorf и Sky GO разработали устройство, способное воспроизводить аудиорекламу пассажирам пригородных поездов, прислоняющим голову к окну вагона. Пассажир вдруг слышит рекламу, которая не слышна никому другому и звучит как внутренний голос в собственной голове. Разгадка проста: передатчик посылает через стеклопакеты окон высокочастотные вибрации, которые попадают во внутреннее ухо пассажира, прислонившего усталую голову к окну — эффект костной проводимости, никакой мистики.

«15 миллионов бонусов» (Fifteen Million Merits), второй эпизод первого сезона британской телевизионной антиутопии «Черное зеркало» (Black Mirror), также включает в себя несколько примеров использования паттерна пленения аудитории. В этой серии показано жутковатое будущее, в котором стены спальни каждого человека состоят из сплошных видеодисплеев, включенных всегда, когда жилец находится в своей комнате. Отключить экраны можно только временно, либо заплатив за это штраф, либо выйдя из комнаты.

Мультидисплейное будущее по версии авторов «Черного зеркала»

3D баннеры — эволюция дисплейной рекламы

2. Захватчик внимания

Человеку случается пройти мимо стратегически расположенной системы. Система совершает преднамеренное действие, чтобы привлечь и удержать внимание этого человека.

Привлечение внимания прохожего является чрезвычайно распространенной стратегией, используемой теми, кто продает некий товар или услугу: цель ее — превратить прохожего в потребителя. Карнавальные зазывалы, работники торговых залов, встречающие потенциальных покупателей у дверей, агрессивные уличные торговцы — все они устно обращаются к тем, кто проходит мимо, чтобы попытаться вовлечь их в разговор и, в конечном итоге, в сделку купли-продажи. Магазины используют фронтоны и окна для рекламы своих товаров. Вспыхивающие огни и мириады рекламных щитов (в том числе электронных и цифровых) ожесточенно конкурируют между собой за внимание прохожего.

Размещенные в общественных местах устройства, базирующиеся на принципах проксемики, идеально приспособлены к захвату внимания прохожих. В качестве зазывал и встречающих они могут «ощущать» прохожего как счастливую возможность выполнить свое задание, а также оценить, насколько эффективно работают их привлекающие внимание стратегии, по тому, как на них откликается человек. Например, если он поворачивается лицом к устройству, останавливается или приближается к дисплею, то можно предположить, что внимание человека привлечено.

Одна из сцен вероятного будущего, изображенного в антиутопии «Особое мнение» (Minority Report), популяризовала сценарий этого фильма в качестве вполне вероятного, пусть и достаточного мрачного предсказания того, что ждет всех нас. Многочисленные рекламные стены обнаруживают главного героя фильма Джона Андертона (John Anderton) пробирающимся сквозь переполненный коридор. В царящей вокруг визуальной и звуковой какофонии все стены пытаются соперничать за его внимание. Стена, продвигающая пиво Guinness Draught, например, выкрикивает имя главного героя в направленном рекламном сообщении: «Джон Андертон, вы могли бы выпить «Гиннесс» прямо сейчас!»

Примером существующей простой, но убедительной работы в жанре «захвата внимания» может служить выставленный в общедоступном месте рекламный щит для фотоаппарата Nikon D700, выполненный корейским филиалом рекламного агентства Cheil Worldwide в духе «партизанского маркетинга». Расположенный на оживленной станции метро цифровой билборд содержит изображения папарацци, по всей видимости, конкурирующих за внимание «кинозвезды» — прохожего на красной ковровой дорожке. Когда он появляется перед фронтальной частью билборда, на рекламном щите начинают вспыхивать светодиоды, имитирующие вспышки фотокамер. Красная дорожка приводит прохожего к магазину, где продается тип камер, упоминаемый в рекламе.

 Источник изображения thecoolhunter.net

В рекламе и маркетинге этот паттерн обычно упоминается как AIDA (акроним от англ. Attention, Interest, Desire, Action — внимание, интерес, желание, действие).

Эксперт по HCI из Microsoft Мияосен Ван (Miaosen Wang) и его соавторы в работе «Проксемический разносчик: общедоступный рекламный дисплей, который захватывает и сохраняет внимание прохожего» (Proxemic Peddler: A Public Advertising Display that Captures and Preserves the Attention of a Passerby) приложили принцип AIDA к проксемически-сенситивному цифровому дисплею, назвав полученную структуру «Фреймворком разносчика» (Peddler Framework), хотя последняя сама по себе была расширением концепции «воронки аудитории» (Audience Funnel).

Этот фреймворк охватывает 6 фаз взаимодействия, в которые может быть вовлечен человек; из каждой фазы можно вывести заключение согласно проксемическим измерениям: расстоянию (distance), движению (motion) и ориентации (orientation).

Каждая фаза указывает на увеличение или уменьшение внимания и мотивации прохожего.

Проходит мимо — относится к любому, кто может видеть дисплей.
Смотрит и реагирует — фаза начинается, как только человек показывает заметную реакцию.
Тонкое взаимодействие происходит, если прохожий преднамеренно заставляет дисплей реагировать на движения и жесты.
Прямое взаимодействие происходит тогда, когда человек переходит к центру дисплея и глубоко вовлекается в происходящее.
Отступление и потеря интереса возникают, если человек либо отворачивается от дисплея, либо начинает двигаться в сторону от него.
Многократные взаимодействия происходят, когда человек возобновляет взаимодействия с дисплеем.

Все возможные последующие действия происходят только после того, как все первые 6 фаз интеракции с дисплеем пройдены.

Ван и его коллеги затем продемонстрировали как работает «Фреймворк разносчика» на примере «обученного» проксемике и расположенного в общедоступном пространстве дисплея, рекламирующего книги и ридеры. «Умный» экран использует фазы взаимодействия, перечисленные выше, чтобы привлечь и удержать внимание прохожего.

Например, первоначальное внимание пешехода привлекает быстрая анимация иллюстрированного списка товаров; как только прохожий смотрит на дисплей, анимация замедляется, чтобы стать доступной для чтения. Если человек приближается к экрану, изображения рекламируемых товаров увеличиваются в размерах. Если система обнаруживает, что человек смотрит прочь или уходит, она пытается снова завладеть его вниманием, используя едва различимую анимацию, например, «встряхивая» отдельные из показываемых товаров, а также «добавляя» к показу другие потенциально интересные продукты.

«Проксемический торговец» (Peddler system) замедляет анимацию для заинтересовавшегося зрителя (слева) и «встряхивает» отдельные из показываемых товаров, чтобы вновь завладеть вниманием отвлекшегося (справа)

Коммерческий интерес к захватывающим внимание системам увеличивается. Например, технология IBeacon компании Apple позволяет распознать личность владельца iPhone в определенных зонах магазинов «яблочной корпорации». Затем на телефон этого посетителя посылаются уведомления, о том, что конкретно поблизости от него находится какой-то определенный товар.

Хотя приведенные выше примеры демонстрируют, как проксемические дисплеи (и другие устройства) могут захватывать внимание в занимательной и, возможно, ненавязчивой форме, они также могут быть весьма неприятны «в общении». Более ранняя версия системы «Торговец» высвечивала на дисплее интенсивно мигающую графику и буквально «выкрикивала» громкие звуковые обращения к прохожим. Чем больше игнорировали дисплей, тем навязчивее он становился.

В уже упомянутом эпизоде «Черного зеркала» встречается пример как бы «фашистского» употребления паттерна захвата внимания в контексте паттерна пленения аудитории: стены-дисплеи определяют, когда человек стремится «закрыться» от транслируемой информации, закрывая глаза или отворачиваясь. Если система замечает подобное нарушение, то она издает все более раздражающие звуки и посылает все более угрожающие сообщения, чтобы заставить человека просматривать транслируемый контент.

6 шагов к увеличению просматриваемости медийной рекламы

3. Приманка и переключатель 

Система приманивает зрителя чем-то — с его точки зрения — соблазнительным, желанным, но переключается на что-то еще после того, как человек направит свое внимание на приманку и приблизится.

Бринул характеризует этот паттерн следующим образом:

«Пользователь настроился сделать что-то одно, но вместо этого происходит другое, нежеланное. Это один из самых старых трюков, и он очень распространен».

Рассмотрим случай, когда дисплей, установленный в публичном пространстве, добился привлечения внимания зрителя, потому что последнего на самом деле заинтересовала отображаемая на экране «приманка» (например, кажущийся невероятно выгодным оффер). Зритель подтверждает свою заинтересованность тем, что приближается к дисплею. В свою очередь, дисплей «распознает» интерес зрителя и преподносит дополнительные заманчивые детали, касающиеся предложения. После того как зритель втягивается в маркетинговую интеракцию, система переключается на что-то другое.

Типичный «переключатель» — это продукт худшего качества или более дорогой. Предлагаются они якобы потому, что изначально рекламируемый товар теперь недоступен. Другой «переключатель» — это требование от зрителя подписки на какой-то во всех отношениях нежелательный сервис перед тем, как можно будет продолжить оформлять покупку (навязывание услуги — это еще и потенциальная проблема безопасности). Еще одним «переключателем» является введение дополнительного контента (то есть неожиданной рекламы) в этот маркетинговый процесс.

Убедительный — и в данном случае полезный — пример «приманки и переключателя» был разработан организацией Amnesty International, создавшей дисплей для автобусных остановок, изображение на котором зависит от угла взгляда смотрящего. Если не смотреть непосредственно на него, то дисплей отображает сцену бытового насилия, видимую только боковым зрением. Тем не менее, когда зритель поворачивается, чтобы прямо взглянуть на дисплей, первоначальное изображение переходит в фото супружеской пары, притворяющейся счастливой. Небольшая задержка вводится таким образом, чтобы люди получили мимолетное впечатление, способствующее переключению. Это пример также имеет отношение к паттерну захвата внимания.

 

«Приманка»: сцена, видимая боковым зрением

«Переключатель»: сцена, видимая, когда смотришь прямо на дисплей. Слоган гласит: «Это происходит, когда никто не смотрит».

«Приманки» и «переключатели» встречаются и в других основанных на проксемике системах, пусть даже они никак не проявляют себя публично.

Рассмотрим общественные Wi-Fi сети вроде тех, что бывают в аэропортах. Они обнаруживают путешественников в своей зоне беспроводного покрытия и предлагают приманки в виде бесплатного подключения к сети. Но как только человек подключается, сеть может потребовать от него предоставить информацию для подписки на какую-нибудь службу, или же «бесплатный» Wi-Fi может оказаться настолько медленным, что альтернативная платная высокоскоростная беспроводная сеть останется единственным реальным предложением.

Эффект ценовой приманки как инструмент влияния на потребителя

4. Личная информация становится общедоступной

Как только человек входит в определенную область, то система делает его персональные данные общедоступными.

Одна из основных жалоб на проксемические взаимодействия звучит так: в ходе таких интеракций личная информация становится легко доступна на близлежащих устройствах. Даниэль Фогель (Daniel Vogel), специалист по человеко-компьютерному взаимодействию из Университета Торонто (University of Toronto) еще в работе 2004 года «Интерактивные общедоступные окружающие дисплеи: переходя от неявного к явному, от публичного к личному, взаимодействуя со множеством пользователей» (Interactive Public Ambient Displays: Transitioning from Implicit to Explicit, Public to Personal, Interaction with Multiple Users) предсказал, что интерактивный дисплей раскроет как публичную, так персональную информацию человека, приблизившегося к нему.

Предположим, что чья-то личная информация включает в себя календари (расписания), уведомления и полученные/принятые сообщения. Воспользовавшись всеми этими персональными данными, злоумышленники смогут манипулировать этим человеком.

Система, над которой работают Фогель с коллегами, должна приносить людям пользу. Тем не менее основной проблемой при воплощении в жизнь таких систем является то, что другие пользователи смогут увидеть чужую личную информацию. Фогель и другие пытались смягчить негативный эффект, описывая, как тело человека может физически послужить «щитом» для сокрытия информации, выводимой на дисплей непосредственно перед пользователем, и как человек может скрыть информацию с помощью откровенных жестов.

Что-то похожее можно увидеть в ранее упомянутой сцене из «Особого мнения»: мириады рекламных стен делают частную информацию любого прохожего общедоступной — это лишь побочный продукт их шума, призванного привлекать внимание потенциальных потребителей. Среди других мы видим дисплей «Гиннесса», публично идентифицирующий героя, выкрикивая его имя. В этой же сцене другая стена, рекламирующая кредитные карты, визуально отображает как имя главного героя, так и персональную информацию о нем (он пользуется данной картой с 2037 года).

Рекламные проксемические системы знают про Джона Андертона (John Anderton) если не все, то очень многое

Предание персональной информации в общий доступ может быть запланированной целью проекта, а не непреднамеренным побочным эффектом. Вот пример «партизанского маркетинга», запущенного сетью оздоровительных клубов Fitness First в Роттердаме: скамейка рядом с остановкой пригородного автобуса снабжена датчиком веса, показания которого выводятся на дисплей на стене остановки. Вес пассажира, присевшего на скамейку, становится известен широкой публике. По задумке маркетологов, цель подобного разглашения личных данных состоит в том, чтобы мотивировать людей к вступлению в сеть Fitness First, намеренно разгласив их весовые категории и предлагая им в будущем снижать плату за тренировки, отталкиваясь от первоначального взноса, назначенного из расчета: 1 кг веса = 1 евро.

Вес пассажира, присевшего на скамейку в ожидании автобуса, становится известен всем окружающим 😉

Нейромаркетинг: расширенное руководство по эмоциональному убеждению

5. «Мы никогда не забываем»

В повседневной жизни близость (proximity) является эфемерным явлением. Близкие отношения между сторонами начинают исчезать с момента их, сторон, разъединения. В противоположность описанному выше, системы могут пометить любые проксемические взаимодействия, обозначив их как постоянные (permanent), устойчивые (persistent) или нежелательные (undesirable) отношения, и об этом они никогда не забудут.

Паттерн «мы никогда не забудем» возникает тогда, когда системы сохраняют историю прошлых проксемических взаимосвязей между людьми, там, где эта история используется для повторной установки соединений, чтобы запустить обмен информацией и/или для воссоздания предыдущего контекста (например, для показа последней выведенной на дисплей информации).

При благонамеренном использовании эта идея помогает вспомнить детали произошедшего взаимодействия, что легко позволяет восстановить утраченный элемент, необходимый для коммуникации (возобновить пароль на форуме, например). К сожалению, подобный подход может быть совершенно неуместен в другом контексте интеракции.

С одной стороны, мобильные устройства — при нахождении их в зоне действия аналогичных гаджетов — как правило, «вспоминают» любые ранее введенные данные (например, пароль доступа к беспроводной сети), что позволяет сразу же подключать их друг к другу. Это может быть огромным удобством: когда такой гаджет возвращается в радиус доступности другого устройства, учетные данные автоматически вводятся повторно, восстанавливая соединение, что сводит к минимуму усилия пользователя. Точки доступа WiFi, «вспомнившие» устройство, прежде подключавшееся к сети, автоматически восстанавливают соединение, когда «знакомый» гаджет оказывается в зоне доступности.

Аналогичным образом запускаются различные технологии прямого соединения телефонов для обмена информацией — для передачи файлов через Bluetooth достаточно физически сблизить два таких «знающих о проксемике» (proxemics-aware) устройства.

С другой стороны, у этого подхода есть уязвимые места.

Во-первых, люди, если они не контролируют ситуацию полностью или не доверяют общедоступному устройству (типа бесплатной WiFi-сети в аэропорту) могут сделать подключение к устройству одноразовым (т. е. через не сохраняемый пароль). Если этот человек со своим смартфоном пройдет мимо точки подключения позже, то нет никаких оснований, чтобы разорванное соединение восстановилось (особенно при наличии какого-нибудь фактора риска).

Во-вторых, безопасность пользователя находится под угрозой. Предположим, его мобильный телефон украден. Что помешает злоумышленнику исследовать ближайшие к месту кражи локации, чтобы проверить, не может ли он получить доступ к другим гаджетам или сетям без ввода каких-либо подтверждений личности?

В-третьих, обстоятельства соединения даже с доверенными устройствами меняются в зависимости от контекста происходящего. Предположим, некто использовал гигантский дисплей в конференц-зале своей компании, чтобы показать на нем личные фотографии со своего смартфона посетившим его друзьям. Проходящим мимо коллегам подобное слайд-шоу покажется явно неуместным.

Рассмотрим почти анекдотический случай, когда сотовый телефон через Bluetooth спарен с бортовым компьютером автомобиля и второй гаджет автоматически отображает на своем дисплее входящие звонки, перенаправляя звук входящего звонка на акустическую систему автомобиля. Можно легко представить, что произойдет во время семейной поездки, когда входящий вызов от тайного любовника/любовницы будет услышан всеми пассажирами автомобиля.

В-четвертых, пользователь не может знать, делится ли он информацией со своего устройства с тем же человеком, что и ранее. Это отсутствие взаимности — «если вы поделились со мной, я должен знать, что делюсь именно с вами» — является известной проблемой коллективной работы, где одна из сторон может не знать, что чьи-либо данные используются совместно с кем-либо еще. Чтобы исправить подобное неудобство, системы управления проектами должны обеспечивать осведомленность одних пользователей о действиях других. Когда проксемическое соединение установлено, система должна информировать своих пользователей о том, что информация «расшарена» (сленг. от англ. «is being shared») между участниками проекта, и когда и кому именно она стала доступна. Кроме того, пользователи должны знать, что будет с их информацией после ее распределения и что произойдет, когда соединение будет разорвано.

Наконец, учетные данные, полученные в одних условиях, могут быть «запомнены» системой и неадекватно применены при других настройках. Это так называемая практика «один логин для всех» (one login for all), становящаяся все более популярной в Facebook и Google. Опасность тут заключается в том, что пользователь, установивший единственное проксемическое соединение с конкретным дисплеем, может не желать, чтобы к этому соединению, когда оно установится, подключились все связанные с первым дисплеи.

Будет ли человечество уничтожено искусственным разумом?

6. Замаскированный сбор данных

Информацией, собранной для предоставления определенной услуги, можно злоупотребить, построив подробный профиль пользователя без согласия последнего.

Системы, отслеживающие проксемические отношения, имеют доступ к большим объемам данных о поведении своих пользователей. Общедоступные рекламные дисплеи, позволяющие устанавливать проксемические характеристики зрителей, — расстояние, местоположение, ориентация, движение — представляют собой подлинную «золотую жилу» для маркетологов, которые могут использовать эту информацию, чтобы узнать, на какие именно объявления пользователи смотрят и как долго. К счастью, личный риск несколько сглаживается до тех пор, пока человек не оснащен технологией, позволяющей идентифицировать его (не носит RFID-метки, например).

К сожалению, многие интерактивные экраны, расположенные в общественных местах, пользуются той или иной формой компьютерного зрения для того, чтобы отслеживать проксемические отношения. При условии, что устройство в любом случае имеет доступ к изображениям своих пользователей, вполне вероятно использовать их анализ, чтобы попытаться однозначно распознать каждого из них. Такие системы сделают нацеленные объявления из «Minority Report» повседневной реальностью.

Далеко ходить за примером не надо: уже существуют коммерческие системы — такой продукт как Aware-Live Technologies Look, например — использующие компьютерное зрение для определения характеристик своих пользователей: пол, приблизительный возраст и классификация (например, «Поколение Х»). Как бы в ответ на упоминавшийся ранее акроним AIDA своей мантрой обзавелась и Aware-Live: «распознавать [демографические параметры], анализировать [принимать разумные решения] и вовлекать [взаимодействовать с клиентами в точно определенной манере]».

Слоган Aware-Live Technologies буквально призывает «Дерзни!» — D.A.R.E. Буквы акронима означают: D (Detect) — обнаружь, A (Analyze) — проанализируй, R (Recognize) — распознай, E (Engage) — вовлеки

Кроме того, бесплатные сети Wi-Fi могут собирать данные о местоположении покупателей внутри магазинов: для этого достаточно отследить изменение уровня сигнала от гаджета с определенным IP по отношению к различным точкам доступа беспроводной сети. Например, калифорнийская компания Euclid Analytics уже сейчас предлагает услуги измерения пройденного посетителем магазина расстояния, длительности пребывания и даже определения лояльности к бренду! Если магазин предлагает доступ к бесплатному Wi-Fi, его маркетологи с помощью Euclid Analytics потенциально смогут отслеживать траектории перемещения посетителей торговых залов.

Этот и другие подходы к сбору данных могут быть объединены для построения еще более углубленного пользовательского профиля. Что, в свою очередь, позволит интерактивным рекламным системам эксплуатировать проксемическую историю пользователя, в качестве достижения этой цели используя паттерн «Мы никогда не забываем», звучащий как неприкрытая угроза.

Как и в случае с так называемыми «картами лояльности», служащими инструментом отслеживания покупательского поведения, местоположение пользователя может быть отслежено в те моменты, когда он проходит мимо рекламных дисплеев. Личный профиль, построенный совместно обеими этими системами — торговой и маркетинговой — и находящийся в их совместном владении, позволит информации буквально «преследовать по пятам» движущегося в рекламном пространстве человека.

Поведенческая психология: как бренды узнают наши секреты?

7. Социальная сеть проксемических контактов, или Непреднамеренные отношения

Система отслеживает ваши проксемические отношения с другими людьми и строит социальную сеть на предположении, что вы так или иначе связаны между собой, хотя никаких отношений там нет.

Теория проксемики предполагает, что повышение социальной активности (и, следовательно, социальные отношения), как правило, сопровождается уменьшением физического расстояния, взаимной ориентацией в пространстве и т. д. То есть, социальное взаимодействие происходит между людьми, подстраивающими эти факторы ко взаимной выгоде. Проксемические интерактивные системы «воспринимают» социальные отношения в некотором роде «задом наперед». Они предполагают, что некоторые ощутимые явления (уменьшение физического расстояния, взаимная ориентация и т. д.) сигнализируют о социальных отношениях, то есть системы воспринимают наблюдаемые феномены как причины.

Это предположение не всегда верно. В реальной жизни незнакомые люди могут подойти один к другому и даже взглянуть друг на друга, но между ними не существует никаких социальных отношений. Более того, не все отношения являются взаимными: в то время как один человек полагает, что у него есть отношения с кем-то другим, тот, другой, может не отвечать первому взаимностью с той же силой, если вообще считает, что у него есть какие-то отношения с первым.

Предположение, что все проксемические взаимодействия подразумевают социальные отношения, несостоятельно по ряду причин. Возможно, наиболее тревожным фактом является то, что главенствующая система может попытаться «сплести» свою социальную сеть из проксемических событий, имевшими место быть между двумя субъектами и куда оказались вовлечены совершенно посторонние люди.

Подобный сценарий вовсе не выглядит надуманным. В 2013 году Эдвард Сноуден (Edward Snowden) разоблачил спорную практику Агентства национальной безопасности США (National Security Agency, NSA), в числе прочего включавшую запись метаданных отслеживаемых телефонных звонков (набранные номера, местоположение сотового телефона, время и продолжительность звонка и т. д.). Агентство использовало собранную информацию для составления сложных сетевых диаграмм телефонной активности американских граждан якобы для выявления целей будущих террористических атак. Даже если принять такую практику как допустимую, то невинные люди могут быть непреднамеренно классифицированы как «ложные срабатывания» в социальной сети АНБ из-за ошибочно набранного номера или безобидного вызова.

Это было бы так просто: создать эквивалент социальной сети по географической близости одних к другим. Но такой подход слишком легко включает в себя непредусмотренные отношения. Например, совпадения в записях метаданных о месте и времени, откуда был сделан телефонный звонок, могут быть использованы для определения людей, находившихся в лишь «проксемической» близости (т. е. «находятся поблизости = находятся во взаимосвязи» — логика проксемики!).

Натан Игл (Nathan Eagle) в свой любопытной работе «Выведение сетевой структуры дружбы с использованием данных мобильного телефона» (Inferring friendship network structure by using mobile phone data) сравнил использованные в ходе эксперимента данные с мобильных телефонов с данными самоотчетов их владельцев и пришел к выводу, что он мог бы с точностью в 95% сделать вывод о дружбе абонентов, основываясь только на данных наблюдений. Но это также означает, что в 1 из 20 случаев никакой речи о дружбе и не идет (это опять «ложные срабатывания»).

Другие технологии могут обеспечить получение еще более точных данных о близости одного субъекта другому, тем самым зафиксировав наличие потенциальных отношений, например, системы распознавания лиц, идентифицирующие совместное пребывание людей в каком-то общественном месте.

После своего создания проксемическая социальная сеть могла бы быть использована для различных темных целей. Власти могли бы использовать ее для выявления потенциальных «подозрительных лиц», подразумевая под таковыми всех, кто обладает отвратительным характером. Маркетологи могли бы использовать такие социальные сети для определения потенциальной целевой аудитории, ассоциируя принадлежность к таковой по подходящим демографическим признакам, указанным в профиле пользователя. Спамерам и фишерам такая сеть пригодилась бы для их собственных злонамеренных целей. Во всех случаях заинтересованные лица — от правительственных агентов до спамеров — могут не беспокоиться о наличии «ложных срабатываний», хладнокровно воспринимая их как «сопутствующий ущерб» вроде гибели гражданских лиц во время ракетного удара по логову предполагаемых террористов.

Хотя усовершенствованные алгоритмы, возможно, смогут обнаружить и уменьшить количество ложный срабатываний, социальная сеть всегда будет включать в себя некоторые непреднамеренные отношения.

Психология социальных сетей

8. Фактор молока

Проксемическая система заставляет вас идти в конкретное место, чтобы вы смогли получить требуемую услугу.

Правила проксемических взаимодействий, которым мы негласно подчиняемся в нашей повседневной жизни, могут быть использованы со злым умыслом, чтобы заставить людей двигаться к определенному месту или, наоборот, прочь от него.

На «некомпьютерных» примерах подобное злоупотребление может быть замечено в планировке торговых пространств супермаркетов. Самые покупаемые товары — например, хлеб или молоко — располагаются в отдаленных уголках магазина. Поэтому покупатели вынуждены проходить мимо специально организованных «островков» с товарами, что приводит к повышенной «видимости» рекламируемых продуктов и как следствие — импульсивным покупкам.

Проксемические системы взаимодействия путем ограничения собственной функциональности в конкретных местах окружающего пространства могут заставить людей располагаться в определенных зонах. Например, все интерактивные проксемические дисплеи, базирующиеся на принципе зонирования пространства, вступают в определенные типы взаимодействия со строго определенного расстояния. Несмотря на то, что в большинство исследовательских проксемических систем эта опция встроена с добрыми намерениями, все они требуют, чтобы их пользователь находился в пределах обусловленных границ.

Это может привести к нежелательным последствиям. Система видеоконференций MirrorSpace, например, снижает уровень приватности собеседников: изображение размыто, если человек находится далеко от дисплея; изображение становится четким и узнаваемым только тогда, когда он подходит близко к монитору. Если человек должен быть в другом углу комнаты, поскольку говорит в это время по линии аудиосвязи, то на дисплее собеседника он будет неузнаваем. В 2013 году был представлен проект «мультивидового» (multi-view) проксемического видеодисплея. Дисплей мотивирует зрителей занимать определенное место во время просмотра: тот, кто хочет смотреть фильм с субтитрами, занимает место справа перед экраном, одновременно этот же фильм без субтитров увидят те, кто устроился слева. Другими словами, дисплей принуждает зрителей рассаживаться в конкретных местах, если они хотят посмотреть фильм тем или иным способом.

Коммерческий образец манипуляции людьми, оказавшимися в конкретном расположении, демонстрирует торговый автомат от японской дизайн-студии Design Studio S. Когда потенциальные клиенты находятся далеко, торговый автомат показывает рекламные изображения с учетом сезона, времени суток и температуры воздуха. Чтобы увидеть, какие напитки доступны для покупки, потенциальный клиент должен встать «лицом к лицу» с автоматом, который только после этого покажет меню напитков.

Несмотря на это, «хитрый» робот-продавец использует свою скрытую видеокамеру, чтобы на основе компьютерного анализа полученного изображения клиента установить его приблизительный возраст и пол (в соответствии с паттерном замаскированного сбора данных). Эта информация используется для тонкого «нацеливания» предлагаемого выбора напитков. Демографические и покупательские сведения (без ведома покупателя) передаются на сервера компании для дальнейшего анализа и использования в маркетинге.

Это наглядный пример темного паттерна: потенциальный клиент издалека не может видеть ассортимент продающихся напитков, что вынуждает покупателя приблизиться настолько близко к торговому автомату, чтобы сделать завуалированный сбор данных возможным. Кроме того, в данной ситуации возникает опасность ценовой дискриминации (уже практикуемой на некоторых сайтах электронной коммерции), когда в зависимости от демографических параметров — а значит, и платежеспособности — потенциального покупателя цена на один и тот же товар может произвольно меняться.

Поведенческая психология импульсивных покупок: 4 способа влияния

Дискуссии о проблеме «темных паттернов»

Паттерны, рассмотренные выше, представляют собой достаточно компактную выборку, а не исчерпывающий перечень. Тем не менее, материала для размышлений достаточно. Из нашей выборки мы смогли выделить несколько общих, «однокоренных» проблем, лежащих в основе формирования темных паттернов, или вызывающих побочные эффекты, приводящие к появлению антипаттернов.

Далее мы обсудим эти проблемы подробнее, укажем, как они проявляются в упомянутых паттернах, и поговорим о кодексе поведения, связанном со всем вышеперечисленным.

1. Предложение выбора «принять или отказаться» (Opt-in/opt-out choice) выглядит особенно сомнительным в проксемически-ориентированной системе. Общая проблема заключается в том, что человек выбирает имплицитное, неявное предложение — просто заполняет пробел, тем самым уподобляясь «проксемически-зависимой сущности», независимо от того, намеревался ли сам пользователь оказаться в ситуации именно такого выбора.

Похожим образом действует и функция отказа (opt-out) — она требует, чтобы человек покинул определенную зону, что может и не быть для него приемлемым выбором (см. паттерн пленения аудитории). Выбор «opt-out» также вынуждает пользователя испытывать беспокойство относительно того, что случится со следами былых взаимодействий с системой (например, будет ли удалена личная информация, выведенная на общедоступный дисплей — см. паттерны «сделать личную информацию публичной» и «мы никогда не забываем»). По крайней мере ясно одно: системы проксемического взаимодействия должны предоставлять пользователю возможность отказаться, если интеракция является нежелательной. Оставлять пробел — вариант самый простой, но не самый практичный. Возможно, что явные пользовательские действия, такие как особый жест для отказа, проделываемый перед дисплеем, или отключение сервиса на персональном устройстве. Хотя, разумеется, они потребуют дополнительной работы и обучения.

2. Физическое пространство обладает двумя значениями. Обычные человеческие представления о физическом пространстве могут полностью отличаться от того, как оно воспринимается с «точки зрения» технологий. Это значит, что человек может приблизиться к какому-то месту по одной причине, но в последствие он подвергнется эксплуатацией системой, имеющей на то свои причины (например, он просто хочет пройти мимо дисплея; подобные ситуации мы рассматривали при обзоре паттерна захвата внимания).

В функционировании многих из обсуждаемых паттернов важную роль играет контекст, в котором находится пользователь. Например, пассажир метро в переполненном вагоне просто из-за непосредственной близости других людей находится в паттерне непреднамеренных отношений.

Одно из возможных решений, позволяющее собрать больше контекстной информации: вывести заключение — использует ли человек физическое пространство как оно есть, или же он на самом деле заинтересован во взаимодействии с системой. Например, сенсор системы, «заточенной» под захват внимания, определяет скорость пешехода, чтобы «понять» спешит ли человек, и если да, то оставляет его без внимания. Неоправданного применения паттерна непреднамеренных отношений можно избежать путем сравнения собранных проксемических данных со сведениями о дружеских отношениях исследуемого индивида, почерпнутыми из других источников информации, например, из социальных сетей. Конечно, тут возникают дополнительные проблемы.

3. Право собственности на физическое пространство является неоднозначным. Человек ищет укромный уголок, находит и может временно считать его своим собственным, но, если это происходит в общественном месте, его пребывание там может по-прежнему эксплуатироваться системой. Тем не менее, дисплей, расположенный в общедоступном пространстве, может «воспринимать» окружающую местность тоже как свою собственную, где любое лицо, а также его цифровые устройства, становятся «честной добычей» проксемической системы. В то время как люди установили социальные правила, которые диктуют, что происходит при взаимодействии в личном, персональном или общественном пространстве, технология этим правилам неподвластна и может легко нарушить их (например, несносный дисплей с целевой рекламой нарушает уединение человека; см. паттерн захвата внимания).

Мы считаем, что очень важно определить, кому принадлежит пространство, окружающее места размещения систем проксемического взаимодействия. Это особенно актуально для общественных мест, которые люди привыкли воспринимать как принадлежащие им. Тем не менее, определение «общественного пространства» несколько расплывчато. Рассмотрим пример с писсуаром из пункта о паттерне пленения аудитории: компания, открывшая общественные уборные, может владеть этим пространством, но посетитель, использующий писсуар по прямому назначению временно рассматривает его как свой частный анклав. В конце концов, должны быть некие правила для тех, кому разрешено что-то делать в данном пространстве. По крайней мере, система должна дать понять (например, маркировкой), что она забирает определенное количество пространства для собственного использования.

4. Внимание по самой своей природе ищет проксемического взаимодействия. В Университете Калгари (University of Calgary) группа исследователей построила модель постепенного вовлечения цифровых устройств во взаимодействие на основе теории проксемики. Модель эта приложима и к случаю проксемического взаимодействия между человеком и цифровой системой: предполагается, что в ходе взаимодействия по мере того как участники интеракции приближаются друг к другу, информация постепенно раскрывается (пример — паттерн преобразования личной информации в общедоступную). Делается это незаметно или явно (паттерн захвата внимания), но в любом случае требуется персональное внимание — даже если этот человек не имел намерения взаимодействовать с системой.

Проблема заключается в том, что контекст пользователя (и, соответственно, его готовность обратить внимание на систему) снова играет важнейшую роль. То есть, люди должны иметь возможность двигаться через пространство с установленной проксемической системой, не будучи затронуты ею, если они (возможно, в явном виде) отказались быть частью системы.

5. Непреднамеренные проксемические отношения имеют место тогда, когда люди случайно совершают поступки, которые можно интерпретировать вышеозначенным образом. Они могут приблизиться и даже повернуться к дисплею без реального намерения взаимодействовать с системой. Тем не менее, выводы, сделанные из анализа подобного поведения, могут привести к проблемам, например, вовлечению прохожих без их согласия в состав «взятой в плен аудитории» и случайному распределению личной информации в соответствии с паттерном «Мы никогда не забываем». Если приближение к дисплею обусловлено другой причиной (например, пешеход просто проходит мимо устройства), становится относительно трудно отличить это непреднамеренное действие от сознательного отказа воспользоваться системой.

Виктория Белотти (Victoria Bellotti) из научно-исследовательского центра Пало-Альто (Palo Alto Research Center) описывает эту проблему как одну из типичных трудноразрешимых задач, имеющихся в контекстно-зависимых системах: пользователям трудно понять, когда их действия срабатывают.

Когда проксемические системы интерпретируют любое приближение как начало интеракции, пользователи не могут подойти к дисплею, чтобы ввести пробел для отказа, без того, чтобы система не сработала (похоже на проблему «прикосновения Мидаса»). Вот пример: смарт-ключи для различных автомобилей позволяют разблокировать и заблокировать двери автомобиля при приближении к нему или удалении от него. Однако владелец физически не сможет проверить, заперты ли двери: как только он достаточно приблизится к автомобилю, система снова разблокирует их.

«Проксемические случайности» доставляют особенные неприятности в случае варианта выбора «Принять vs. Отказать». Как и в случае других корневых проблем, «проксемическую случайность» избежать тем труднее, чем в более неявном виде выражается намерение. Независимо от того, насколько тщательно все сделано, система иногда ошибается.

В идеале системы проксемического взаимодействия должны удерживать деликатный баланс между явной и неявной интеракцией, а также уведомлять пользователей о том, что происходит. Даже несмотря на то, что решение вмешаться и переопределить поведение проксемической системы, если оно не соответствует их намерениям, потребует от пользователей дополнительных усилий.

Секреты юзабилити: намерение пользователя и поисковые фильтры?

Выводы

В этой статье мы посмотрели на концепцию проксемического взаимодействия с критической точки зрения. Мы определили потенциальные темные паттерны и антипаттерны, наглядно демонстрирующие, как проксемические системы могут причинять людям вред — умышленно или неумышленно. Отталкиваясь от этого, мы обсудили несколько проблем, произрастающих из одного корня, и поразмыслили о возможных способах их решений. Решения эти в лучшем случае носят предварительный характер, но мы надеемся, что они смогут превратиться в кодекс поведения дизайнеров и маркетологов, сформулированный с единственной целью — снизить риск преднамеренного злоупотребления темными паттернами и непреднамеренного возникновения ошибок дизайна.

К сожалению, декларировать это проще, чем сделать. По меньшей мере две стороны вовлечены в системы проксемического взаимодействия: те, кто их приводит в действие, и те, кто ими пользуется. Обе стороны могут иметь диаметрально противоположные намерения и желания. Например, если целью владельцев системы является овладение вниманием человека, то реальные пользователи имеют очень мало шансов избежать предначертанной им участи. Здесь свое веское слово должно сказать законодательство, как оно поступало в других случаях наличия конфликтов интересов сторон. Так, например, органы государственной власти до некоторой степени ужесточили правила электронной коммерции для защиты пользователей от возможных эксцессов, а также ограничения деятельности спамеров и фишеров.

Другим и, возможно, гораздо лучшим решением, является рассмотрение разработки и применения систем проксемического взаимодействия во взаимовыгодной перспективе. Ни одна компания не хочет восприниматься потребителями в негативном ключе, и стоит ожидать, что они обратят внимание на то, как потенциально темные паттерны могут быть превращены в хорошие (на худой конец — нейтральные), что уравновесит выгоды брендов, клиентов и пользователей продукта.

Это уже происходит в рекламной индустрии, где лучшие рекламные объявления предоставляют некие нематериальные ценности для своих зрителей (например, юмор, вовлеченность, интерес и т. д.) в рамках своей основной маркетинговой функции. Мы уже упоминали пример подобного подхода: реклама Nikon D700 являет собой пример развлечения и новаторского «партизанского маркетинга», вызывающий всеобщее любопытство. Стоимость такой рекламы невелика: цена красной ковровой дорожки, ведущей в магазин, торгующий изображенными на билборде фотокамерами.

«Проксемический торговец» использует ненавязчивые, а не агрессивные визуальные эффекты для сохранения баланса между привлечением внимания прохожих и потерей ими интереса. Кампания от Amnesty International отправляет обществу важное, хоть и тревожное, социальное сообщение.

Captive Media показывает особо положительный пример осознания институциональной важности проксемических взаимодействий. Представитель этого агентства заверяет, что их маркетинговая политика учитывает взаимные выгоды всех сторон: их «рекламный писсуар» — прежде всего интерактивное развлекательное устройство, на котором они менее 50% времени пользования устройством показывают какую-то рекламу. Эти показы оживляют вполне себе скучное времяпрепровождение, к тому же — маркетологи уверяют, что они это зафиксировали, — служат чем-то вроде «социального ледокола» (например, в барах). Captive Media уверяет, что время фактического использования писсуара в основном предназначено для игры, на демонстрацию рекламы уходит несколько секунд — то есть, для пользователя «стоимость» игры мала. Кроме того, дисплеями оснащена только часть писсуаров — у посетителей всегда есть возможность отказаться от просмотра рекламы. Компания провела опрос, в ходе которого обнаружилось, что пользователи в подавляющем большинстве отзываются об инновации Captive Media положительно.

Тем не менее системы проксемического взаимодействия пока что пребывают в младенческом возрасте. Даже если они будут усовершенствованы до такой степени, чтобы полностью обезопасить нас от возможных злоупотреблений, у пользователей неизбежно будет возникать раздражение, связанное с проблемами неявных взаимодействий. Это великая задача, ее еще только предстоит решить.

Высоких вам конверсий!

По материалам: grouplab.cpsc.ucalgary.caimage source akaflux

07-08-2016

Pattern | Психология вики | Фэндом

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательный | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Когнитивная психология: Внимание · Принимать решение · Обучение · Суждение · Объем памяти · Мотивация · Восприятие · Рассуждение · Мышление — Познавательные процессы Познание — Контур Индекс

---

Эта статья требует внимания психолога / академического эксперта по предмету .
Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если у вас есть квалификация.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.

.

Шаблон — это форма, шаблон или модель (или, более абстрактно, набор правил), которые можно использовать для создания или создания вещей или частей вещи, особенно если генерируемые вещи имеют достаточно в общем для того, чтобы вывести или распознать лежащий в основе узор, и в этом случае вещи, сказанные на , показывают узор.Сопоставление с образцом — это проверка наличия составляющих образца. Обнаружение основных закономерностей называется распознаванием образов. Вопросом о том, как закономерности возникают естественным образом, занимается научная область формирования паттернов.

Некоторые закономерности (например, многие визуальные узоры) можно непосредственно наблюдать через органы чувств.

Некоторые шаблоны названы. Простые декоративные примеры — полоски и зигзаги. Дальнейшие примеры включают регулярное разбиение плоскости, эхо-сигналы и сбалансированное двоичное ветвление.

Самые простые шаблоны основаны на повторении / периодичности: несколько копий одного шаблона объединяются без изменений. Например, в авиации «схема ожидания» — это траектория полета, которая может повторяться до тех пор, пока воздушному судну не будет предоставлено разрешение на посадку.

Распознавание образов усложняется, когда шаблоны используются для создания вариантов. Например, в английском языке предложения часто следуют шаблону «N-VP» (существительное — глагольная фраза), но для определения этого шаблона требуется некоторое знание английского языка.Распознавание образов изучается во многих областях, включая психологию, этологию и информатику.

Помимо статических шаблонов, могут быть шаблоны движения, такие как колебания.

Планеты нашей солнечной системы образованы невероятно древним узором из-за гравитации Солнца. Планеты следуют по своим (очень предсказуемым) эллиптическим орбитам миллиарды и миллиарды лет. Здесь, безусловно, есть узнаваемый образец / цикл.

В биологии природы часто встречается тема золотого сечения.Золотое сечение: a + b к a такое же, как a к b. Это имеет прямое отношение к числам Фибоначчи. Этот узор использовался Леонардо да Винчи в своем искусстве. Паттерн Фибоначчи имеет выражение в замкнутой форме. Эти узоры можно увидеть в природе, от спиралей цветов до симметрии человеческого тела (как это выражено в «Витрувианском человеке» да Винчи, одном из наиболее упоминаемых и воспроизводимых произведений искусства сегодня.

Фракталы — это математические модели. Естественные паттерны подчиняются определенным принципам, которые также присутствуют во фракталах, например самоподобию.Хотя самоподобие по своей природе является только приближенным и стохастическим, интегральные меры, описывающие фрактальные свойства, также могут применяться к естественным «фракталам», таким как береговые линии, формы деревьев и т. Д. (См. Фрактальную геометрию). Хотя внешний вид самоподобных шаблонов может быть довольно сложным, правила, необходимые для описания или создания их формирования, могут быть чрезвычайно простыми (например, системы Линденмайера для описания форм деревьев).

Шаблоны также распространены в других областях математики.Повторяющиеся десятичные дроби будут повторять последовательность цифр бесконечное количество раз. Например, деление 1 на 81 даст ответ 0,012345679 … числа 0-9 (кроме 8) будут повторяться бесконечно — 1/81 — повторяющееся десятичное число.

Повторяющийся узор — один из 5 краеугольных камней определения минерала в геологии. Минерал должен отображать свои элементы в трехмерном повторяющемся узоре (также известном как кристаллическая матрица).

«Шаблон имеет целостность, независимую от носителя, благодаря которому вы получили информацию о его существовании.Каждый из химических элементов представляет собой целостный узор. Каждый человек — это целостность паттерна. Цельность паттернов человеческого индивидуума эволюционна, а не статична ».

Р. Бакминстер Фуллер (1895–1983), американский философ и изобретатель. Critical Path , 1981.

«Искусство — это наложение образца на опыт, а наше эстетическое наслаждение — это признание образца».

Альфред Норт Уайтхед (1861-1947), английский философ и математик. Dialogues , 10 июня 1943 г.

Математику обычно называют «наукой о моделях».

de: Muster (Struktur)

fa: الگو

nl: Patroon (vorm)

ja: パ タ ー ン

vi: Mẫu (dạng thức)

ш: Узор

Выкройка | Психология вики | Фэндом

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательный | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Когнитивная психология: Внимание · Принимать решение · Обучение · Суждение · Объем памяти · Мотивация · Восприятие · Рассуждение · Мышление — Познавательные процессы Познание — Контур Индекс

---

Эта статья требует внимания психолога / академического эксперта по предмету .
Пожалуйста, помогите нанять одного или улучшите эту страницу самостоятельно, если у вас есть квалификация.
Этот баннер появляется на слабых статьях, к содержанию которых следует подходить с академической осторожностью.

.

Шаблон — это форма, шаблон или модель (или, более абстрактно, набор правил), которые можно использовать для создания или создания вещей или частей вещи, особенно если генерируемые вещи имеют достаточно в общем для того, чтобы вывести или распознать лежащий в основе узор, и в этом случае вещи, сказанные на , показывают узор.Сопоставление с образцом — это проверка наличия составляющих образца. Обнаружение основных закономерностей называется распознаванием образов. Вопросом о том, как закономерности возникают естественным образом, занимается научная область формирования паттернов.

Некоторые закономерности (например, многие визуальные узоры) можно непосредственно наблюдать через органы чувств.

Некоторые шаблоны названы. Простые декоративные примеры — полоски и зигзаги. Дальнейшие примеры включают регулярное разбиение плоскости, эхо-сигналы и сбалансированное двоичное ветвление.

Самые простые шаблоны основаны на повторении / периодичности: несколько копий одного шаблона объединяются без изменений. Например, в авиации «схема ожидания» — это траектория полета, которая может повторяться до тех пор, пока воздушному судну не будет предоставлено разрешение на посадку.

Распознавание образов усложняется, когда шаблоны используются для создания вариантов. Например, в английском языке предложения часто следуют шаблону «N-VP» (существительное — глагольная фраза), но для определения этого шаблона требуется некоторое знание английского языка.Распознавание образов изучается во многих областях, включая психологию, этологию и информатику.

Помимо статических шаблонов, могут быть шаблоны движения, такие как колебания.

Планеты нашей солнечной системы образованы невероятно древним узором из-за гравитации Солнца. Планеты следуют по своим (очень предсказуемым) эллиптическим орбитам миллиарды и миллиарды лет. Здесь, безусловно, есть узнаваемый образец / цикл.

В биологии природы часто встречается тема золотого сечения.Золотое сечение: a + b к a такое же, как a к b. Это имеет прямое отношение к числам Фибоначчи. Этот узор использовался Леонардо да Винчи в своем искусстве. Паттерн Фибоначчи имеет выражение в замкнутой форме. Эти узоры можно увидеть в природе, от спиралей цветов до симметрии человеческого тела (как это выражено в «Витрувианском человеке» да Винчи, одном из наиболее упоминаемых и воспроизводимых произведений искусства сегодня.

Фракталы — это математические модели. Естественные паттерны подчиняются определенным принципам, которые также присутствуют во фракталах, например самоподобию.Хотя самоподобие по своей природе является только приближенным и стохастическим, интегральные меры, описывающие фрактальные свойства, также могут применяться к естественным «фракталам», таким как береговые линии, формы деревьев и т. Д. (См. Фрактальную геометрию). Хотя внешний вид самоподобных шаблонов может быть довольно сложным, правила, необходимые для описания или создания их формирования, могут быть чрезвычайно простыми (например, системы Линденмайера для описания форм деревьев).

Шаблоны также распространены в других областях математики.Повторяющиеся десятичные дроби будут повторять последовательность цифр бесконечное количество раз. Например, деление 1 на 81 даст ответ 0,012345679 … числа 0-9 (кроме 8) будут повторяться бесконечно — 1/81 — повторяющееся десятичное число.

Повторяющийся узор — один из 5 краеугольных камней определения минерала в геологии. Минерал должен отображать свои элементы в трехмерном повторяющемся узоре (также известном как кристаллическая матрица).

«Шаблон имеет целостность, независимую от носителя, благодаря которому вы получили информацию о его существовании.Каждый из химических элементов представляет собой целостный узор. Каждый человек — это целостность паттерна. Цельность паттернов человеческого индивидуума эволюционна, а не статична ».

Р. Бакминстер Фуллер (1895–1983), американский философ и изобретатель. Critical Path , 1981.

«Искусство — это наложение образца на опыт, а наше эстетическое наслаждение — это признание образца».

Альфред Норт Уайтхед (1861-1947), английский философ и математик. Dialogues , 10 июня 1943 г.

Математику обычно называют «наукой о моделях».

de: Muster (Struktur)

fa: الگو

nl: Patroon (vorm)

ja: パ タ ー ン

vi: Mẫu (dạng thức)

sh: Uzor

Увидеть мир через узоры

Когда вы видите узор, он может изменить вашу жизнь. Наблюдение за узором может даже сделать вас умнее. Распознать узор — это как впервые посмотреть в телескоп.Как будто новыми глазами вы видите то, чего никогда раньше не видели. То же самое может случиться, когда вы впервые видите узор. Когда, например, смотрят на землю ночью, освещенный ландшафт очерчивает десятки невиданных ранее узоров.

Источник: NASA Public Domain через Wikimedia Common

Паттерны мощные. Они создают ожидания, устанавливают связи и вдохновляют на животрепещущие вопросы. Это могут быть события, которые регулярно повторяются, тенденции, в которых события возникают или исчезают в течение длительного периода, отношения, которые создают новые связи, или они могут возникать из видения более широкой картины.Это могут быть выбросы, события, выходящие за рамки нормы, или вновь определенные закономерности, называемые фракталами. Вместе распознавание образов может привести к новым открытиям, революционным идеям и инновационным концепциям.

Распознавание образов было ключом к выживанию наших предков-неандертальцев, позволяя им идентифицировать ядовитые растения, отличать хищника от добычи и интерпретировать небесные явления. Сегодня распознавание образов играет новую, но не менее важную роль в диагностике заболеваний, вдохновении на новые способы защиты данных и открытии новых планет.

«Лучшее, что у нас есть, — это наш интеллект, особенно распознавание образов, отточенное в течение эонов эволюции» (Нил де Грасс Тайсон, 2015). Распознавание образов, по мнению разработчиков тестов IQ, является ключевым фактором, определяющим способность человека мыслить логически, вербально, численно и пространственно. По сравнению со всеми умственными способностями, распознавание образов, как утверждается, имеет самую высокую корреляцию с так называемым общим фактором интеллекта (Kurzweil, 2012). Способность определять существующие или возникающие модели является одним из большинство, если не самый важный навык в принятии решений, хотя мы по большей части не осознаем, что делаем это постоянно (Miemis, 2010).

Поскольку мозг запрограммирован на распознавание закономерностей, каждый может быть умным по образцу, но по-разному. Например, люди с умными числами могут предсказать по ряду чисел, какое будет следующее число. Те, кто может распознать вид птиц по их образцу полета, сообразительны с природой. Вы понимаете, что общего у смешных анекдотов, и можете ли вы их придумать? Если вы можете, вы умны на словах. Люди, которые могут визуализировать объект в трех измерениях, визуально сообразительны.Анкета, которая следует за тестом, проверяет, насколько вы умны. Сколько из них вы можете проверить, да?

Можете ли вы / Сделаете вы

• Отличить фальшивую улыбку от искренней?
• Опознать кого-то только по походке и позе тела?
• Точно предсказать по лицу человека, говорит ли кто-нибудь правду?
• Предсказать эффективность работы кого-либо из его профиля в Facebook?
• Прогнозировать, читая язык тела и выражение лица, что кто-то думает?
• Определите, наблюдая за социальным взаимодействием ребенка, что у ребенка есть особые потребности?
• Заметили, что в некоторых профессиях левши чаще, чем правши?
• Узнайте, как и почему аптеки и супермаркеты организованы именно так?
• Представьте, как давление со стороны сверстников влияет на покупательские привычки?
• Признаете, что улыбка без видимой причины может сделать вас счастливым?

Люди, которые преуспевают в расшифровке значения моделей человеческого поведения, являются умными людьми.Это касается и вас, если вы ответили утвердительно на большинство из приведенных выше вопросов. Люди, умные люди, часто обладают определенными характеристиками. Они чувствительны к чувствам других, хорошо понимают других и проявляют сочувствие к другим. Некоторые профессии предпочитают умных людей; вспомогательные профессии, такие как психология, преподавание, медицина, продажи, консультирование и политика.

Название этой статьи, Посмотри на мир сквозь образцы , также является названием книги, которую этот автор рассматривает для публикации Национальной ассоциацией учителей естественных наук.

Сила шаблонов и принципов

Мы поднимаемся над проблемами, когда распознаем модели успеха и неудач и принципы … [+] связывая их:

Гетти

Много лет назад, когда мы с женой впервые поселились в доме вместе с тремя детьми от предыдущего брака, мы столкнулись с проблемой. Дети жаловались, что я слишком много времени проводил в душе по утрам, из-за чего они опаздывали в школу. Поразмыслив, я понял, что действительно виноват.Но зачем мне это делать? Это был эгоизм или бесчувственность?

Ответ пришел в мгновение ока. Мои родители происходили из неблагополучного детства и старались создать близкую семейную среду. На самом деле, временами мне казалось, что слишком близок к . В таких случаях я жаждал уединения. Итак, один из способов, которым я придумал проводить время в одиночестве, заключался в том, чтобы принимать приятный длительный душ. Как бы мои родители ни хотели близости, они были достаточно здравомыслящими, чтобы уважать уединение в ванной!

Так что же происходило в моем новом доме? Близкая семья, которую я создавала с моей новой женой, временами вызывала чувство «слишком близкой».Инстинктивно я ответил, как и раньше. Повторяя мой шаблон из прошлого, я невольно создал новый конфликт.

Одним из величайших вкладов Фрейда в психиатрию и психологию было признание того, что он называл «навязчивым повторением». На первый взгляд может показаться, что у нас бесчисленное множество проблем и конфликтов. Часто, однако, они образуют шаблон: мы повторяем шаблоны выживания, которые, возможно, работали в прошлом, но теперь изжили себя .В прошлом, например, я мог справляться с конфликтом, избегая ситуации и уходя от нее. Теперь я сталкиваюсь с конфликтом на финансовых рынках, когда позиции движутся против меня, и я избегаю и ухожу с риском, а не управляю им должным образом. В строгом смысле, не только наши прошлые конфликты мешают нашему нынешнему функционированию, но и наши прошлые попытки справиться с ними. Когда нам не удается сознательно признать прошлое и примириться с ним, мы бессознательно прибегаем к устаревшим способам обращения с ним.Фрейд признал, что мы разрушаем эти шаблоны повторения посредством внимательного, сознательного осознания, признавая текущую ситуацию как часть более широкого жизненного паттерна. Чтобы изменить эти модели, нам сначала нужно отделиться от них и стать их наблюдателями.

В современной позитивной психологии есть признание , что мы повторяем модели успеха, а также модели конфликта . Повторение паттернов проблем запускается тревогой, которая вызывает эмоционально закодированное прошлое совладание.Повторение наших успехов вызвано совершенно другим состоянием, которое было названо «потоком». Когда мы погружаемся в значимый и приносящий удовлетворение опыт, мы входим в состояние гиперфокусировки. В этой «зоне» время может проходить без нашего сознательного осознания, и мы испытываем повышенную радость, творческий потенциал и продуктивность. То, что запускается новым состоянием, также является нашим копированием, , но в данном случае это совладание, основанное на наших сильных сторонах . Например, я недавно наблюдал, как трейдер пристально следит за определенной акцией, глубоко погружаясь в ее поведение от момента к моменту.В какой-то момент он воскликнул, что поведение этой акции было похоже на поведение другой акции, которой он торговал более года назад. Он разместил сделку на этой основе и получил хорошую прибыль от этой позиции.

В обоих случаях модели поведения основаны на конфликтах и ​​успехах, повторение нашего совладания запускается сдвигом в нашем состоянии сознания . Это было тревожное состояние, которое вызвало повторение моих длительных нахождений в ванной. Это было состояние потока, которое вызывало у трейдера повторение успешной модели действий.Многие модели нашего поведения закодированы как часть эмоционального опыта. Вызов этих эмоций вызывает закономерности: иногда к лучшему, иногда к худшему.

Образцы мышления

С учетом вышеизложенного мы можем понять, что то, что известно как «торговая психология», сводится к набору инструментов и пониманий для: а) избегания шаблонов мыслей / чувств / поведения, основанных на прошлых попытках совладания с конфликтом, и б) реализации связанных шаблонов с нашими успехами.Многое из психологии трейдинга можно описать как средство распознавания тревоги, разочарования и неуверенности в реальном времени; отступление назад и распознавание неадаптивных моделей поведения, связанных с прошлым совладанием; а затем прилагаем усилия, чтобы войти в зону, в которой мы получаем доступ к сильным сторонам. Иными словами, торговая психология позволяет нам перейти от акцента на рыночных моделях к осознанию наших собственных проблем и моделей их решения.

Как показывает приведенный выше пример трейдера, мышление шаблонами является центральным для управления капиталом, независимо от того, получены ли модели количественно или качественно, сформулированы ли они в терминах макроэкономических основ или ценового действия, или описывают ли они события, вызванные катализаторами, или долгосрочное поведение инвесторов.Если бы каждая рыночная ситуация воспринималась как совершенно уникальная, у нас не было бы основы для торговли или вложения капитала. Каждое решение пойти на риск предполагает восприятие модели, связанной с возможностью. Так, например, в работе Питера Брандта эти паттерны сформулированы в терминах конфигураций графиков. В своей книге «Дневник профессионального товарного трейдера» Брандт поясняет, что графики используются не в качестве хрустальных шаров или инструментов прогнозирования, а скорее как способ сформулировать гипотезы о поведении рынка, которые приносят благоприятную прибыль по сравнению с риском, как в случае прорыва из-за границы. области скопления.Брайан Шеннон также формулирует идеи с использованием графиков, но в нескольких временных рамках и с учетом нескольких контрольных точек, полученных из средневзвешенной цены по объему. JC Parets исследует модели относительной силы и слабости по множеству инструментов, чтобы представить настоящее в свете прошлого.

Конечно, трейдеры не всегда думают о моделях в контексте технического анализа. Джейсон Гёпферт находит модели настроений на рынках, которые были связаны с направленным движением рынка, как в недавнем случае, когда он смотрел на пессимизм на фондовом рынке.Джефф Миллер, с другой стороны, обобщает ряд экономических данных, ища закономерности и темы в экономических индикаторах. Роб Ханна изучает модели поведения цен через количественную призму, находя исторические взаимосвязи, связанные с благоприятными результатами торговли. Обратите внимание на то, что все это способы сбора больших объемов рыночной информации и их организации потенциально значимыми способами.

С точки зрения психологии трейдинга инвесторы и трейдеры сталкиваются с двумя проблемами.Первый — более четко распознаваемый, в котором рыночные события запускают наши собственные модели, приводя к неверным торговым решениям и не позволяя нам увидеть модели, описанные вышеупомянутыми исследователями. Вторая проблема более тонкая. Мы можем не впадать в состояние бегства или борьбы, но наши уровни отвлечения, скуки или энергии могут удерживать нас от зоны, в которой мы наиболее способны воспринимать эти модели риска и вознаграждения и действовать в соответствии с ними. Другими словами, проблема профессионального трейдера заключается не только в избытке эмоций, но и в отсутствии состояния потока .Чтобы использовать аналогию, если трейдер — это микроскоп, обыскивающий рынки в поисках закономерностей, проблемы могут возникнуть, если микроскоп сломан и если он работает нормально, но не сфокусирован. Вот почему многие трейдеры тяготеют к использованию медитации в своих подготовительных процедурах. Они признают, что максимальная производительность требует не только контроля отрицательных эмоций, но также повышения внимания и нашей способности поддерживать работу «в зоне».

От шаблонов к принципам

В замечательном посте Рэй Далио из Bridgewater Associates пишет, что одним из важнейших принципов успеха является принципиальное мышление.Он описывает принципы как линзы, через которые мы воспринимаем мир, объясняя: «Когда кто-то видит вещи через эту принципиальную линзу, он видит, что большинство вещей происходит снова и снова по в основном одним и тем же причинам». Например, в своей работе о крупных долговых кризисах он показывает, насколько большие циклические тенденции в финансах — и их направление — являются функцией решений, принимаемых денежно-кредитными и фискальными органами. Обратите внимание, как принципиальное мышление, описанное Далио, — это способность воспринимать шаблоны шаблонов и действовать в соответствии с ними. .То есть, когда что-то происходит неоднократно (шаблон) и мы можем идентифицировать реальную основу (то есть причинно-следственную связь) для этого повторения, мы видим, что шаблон сам по себе шаблонный и значимый, а не случайный. Принципиальное мышление, объясняет Далио, является эффективным способом работы с реальностью, поскольку оно основано на причинах возникновения вещей.

С этой точки зрения, оптимальная торговая психология включает в себя третье измерение, помимо способности избегать проблемных моделей и максимизировать образ мышления, связанный с оптимальным функционированием. Это третье измерение — это способность преобразовывать наши модели неудач и успехов в конкретные принципы, которыми мы руководствуемся в наших действиях . Другими словами, эффективная торговая психология позволяет нам вести более принципиальную жизнь: она меньше реагирует на приливы и отливы текущих, повседневных событий и более способна ориентироваться на них осмысленно и целенаправленно. Такая улучшенная психология производительности предполагает, что все, что мы делаем, на рынках и за их пределами, может быть возможностью развивать модели успеха и избегать моделей неудач.Таким образом, сама жизнь становится своего рода духовной гимнастикой, в которой мы перемещаемся от станции к станции — через карьеру, отношения и личные контексты — чтобы расширить нашу способность жить намеренно, по принципам.

CogBlog — блог о когнитивной психологии »Распознавание образов

Представьте себе: вы смотрите по телевизору свою любимую профессиональную баскетбольную команду
, как вдруг на их лучшем игроке снова фол — это уже шестой раз за вечер, а
еще не пропустил штрафной! Вы с нетерпением смотрите, как он подходит к линии штрафных бросков для первых
из двух бросков.Он отскакивает от мяча один, два раза, смотрит вниз по краю и снова делает идеальный удар
. Судья вручает ему мяч для его второго и последнего удара, а вы
думаете про себя: «Он не может пропустить этот бросок, он горячий и отлично проводит ночь. Он
не пропустил ни единого штрафного броска за всю ночь, и он только что сделал первый бросок, так что на этот раз нужно пробить
». Но ваша уверенность подрывается, когда мяч отрывается от его рук и взлетает слишком далеко,
отрываясь от щита

Только воздух.

и в руки другой команде. Если эта ситуация кажется вам знакомой
, значит, вы стали жертвой того, что психологи называют «заблуждением горячих рук», или
ошибочным убеждением о том, что чье-то выступление на спортивном мероприятии или аналогичных жизненных обстоятельствах
ожидается в значимые «полосы» — другими словами, хорошие результаты с большей вероятностью будут иметь место в сочетании с другими хорошими исходами, а также плохие результаты с плохими.

Да, это верно, ошибочное мнение, так как существуют значительные исследования, которые говорят нам, что
состояние игрока «горячо» — не более чем плод нашего воображения.Если вам сложно поверить в это
, то вы не одиноки. Обширное исследование, проведенное Гиловичем и др. В 1985 году, показало, что
91% любителей баскетбола студенческого возраста считают, что вероятность того, что кто-то сделает бросок, будет выше после того, как всего
забьет корзину, а не пропустит корзину. Кроме того, участники, в среднем,
оценили, что у игрока почти на 20% больше шансов сделать бросок после того, как он сделал один, по сравнению с
после того, как он промахнулся (Gilovich, Tversky, & Vallone, 1985).

Итак, если эта вера так укоренилась в умах людей, как она может быть неправильной? Подробнее…

Психологическая причина, по которой вы видите закономерности там, где их нет | Зули Рэйн

Люди смешные.Мы забавные, потому что, хотя мы считаем себя логичными и рациональными существами, у нас есть огромные слепые пятна, когда дело касается нашей собственной интуиции. Мы по своей природе упорядоченные, организованные существа. Когда мы видим неструктурированный беспорядок, мы инстинктивно ищем закономерности и порядок, а затем верим, что они, несомненно, верны.

Возьмем такой пример: я совершенно не разбираюсь в алгоритме Instagram. Некоторые фотографии, которые я публикую, очень хороши и «подбираются» алгоритмом для дальнейшего распространения среди пользователей Instagram, в то время как другие, очень похожие, полностью игнорируются.

Я никогда не могу предсказать, что из этого получится. Вещи, которые я ожидал иметь значение — качество фотографий, юмор в подписи, тема — похоже, не имеют никакого значения. Конечно, есть некоторые тенденции, но бывает достаточно выбросов, и я не могу гарантировать, что пост будет успешным или нет. Я сводил себя с ума, пытаясь определить, какие факторы могут предсказать успех, и как я могу обеспечить успех в будущем.

Казалось, что очевидные факторы не имеют значения. Независимо от типа, цветовой темы, длины подписи, используемых хэштегов, я не мог предсказать результат.

Я все же заметил, что имеет тенденцию, происходящую с полностью внешними факторами. В дни, когда мои волосы были особенно плохими, жирными, плоскими или некрасивыми, посты в Instagram были лучше.

Я не шучу. Я даже сделал диаграмму, чтобы отследить это.

Но я вменяемый, рациональный человек с опытом научных исследований. Я знаю, что нет никакого логического способа, чтобы мои дни с плохой прической действительно могли повлиять на алгоритм Instagram. Очевидно, это было смешно.

Тем не менее, я вкратце рассмотрел и поддержал эту идею.Я смутно думал о том, что, когда у меня были плохие волосы, Вселенная компенсировала мне это, дав мне хороший охват в Instagram. Я никогда не приходил ни к кому со своей теорией, потому что она явно неверна. Но в глубине души я чувствовал, что взломал код.

Почему?

Еще в пещерные времена информация была золотом. Это было критически важно для выживания. Один неверный шаг, одно неверное суждение, и ваша жизнь может быть кончена.

Одна вещь, которая сделала людей успешными, — это наша способность экстраполировать. Это означает, что мы исключительно хорошо умеем определять тенденции.Мы могли быстро извлекать уроки из, казалось бы, не связанных между собой событий, пока они не становятся неразрывно связанными в нашем сознании.

Рассмотрим следующий пример: вы зависаете у местного водопоя, когда птица перестает свистеть. Это могло быть по любому количеству причин: он просто улетел, начал есть, устало горло.

Но это уже случалось раньше. И в прошлый раз причина была —

Вы начинаете бежать так быстро, как только можете, от воды, пока не доберетесь до укрытия в ближайшей рощице.

Конечно, там, рядом с водопоем, есть голодный на вид хищник. Вы только что сбежали со своей жизнью.

Здесь критически важно было делать поспешные выводы. От знания правильной пищи до избегания хищников и знакомства с нужными людьми, выявления тенденций и экстраполяции на будущие события были жизненно важные навыки. Это может увеличить или уменьшить ваши шансы на жизнь.

Если задуматься, развитие этой способности имеет смысл. Представьте, что вы ошибались, а хищника нет.Ваш рывок стоил вам немного энергии и времени.

Однако что, если вы проигнорируете эту тенденцию, но ошиблись в этом? Вы останетесь на месте, сохраните свою энергию, но потенциально потеряете жизнь.

«Люди склонны видеть закономерности повсюду … нам не нравится хаос и случайность». Томас Гилович, профессор психологии Корнельского университета

В настоящее время, конечно, мы обычно не рискуем быть съеденными кем-то с более острыми зубами, чем мы, — но инстинкт остается.

В эту эпоху информация доступна повсюду и доступна мгновенно. Что-то неправильно, что-то правильно. Более того, наша способность получать доступ к информации вытеснила нашу способность понимать это. Мы можем потреблять объемы данных и информации, которые были бы для нас немыслимы даже двадцать лет назад, но мы до сих пор не развили соответствующую способность обрабатывать всю эту информацию. Однако это не мешает нам пытаться.

Что это значит?

Это означает, что что-то происходит, и мы не знаем почему.Вместо того чтобы признать, что мы не можем понять вещи и обречены на легкую путаницу, мы вместо этого ищем закономерности.

Это привело к появлению самых замечательных инноваций в истории. Луи Пастер, заметив, что доярки не так восприимчивы к оспе, экстраполировал причину (у них был контакт с коровьей оспой, которая защищала их от оспы), хотя очевидной связи не было.

Но это также привело к некоторым из самых больших заблуждений.

Люди настолько хорошо распознают закономерности, что, если мы думаем, что две переменные связаны, мы начинаем видеть тенденцию, даже если ее нет.На самом деле мы будем ретроспективно увидеть доказательства и доказательства там, где их нет, наш мозг лихорадочно перерабатывает наши воспоминания, пока мы не сможем отрицать наше новое открытие.

Это может вызвать такие вещи, как теории заговора. Мы смотрим на мир и паникуем из-за хаоса и беспорядка. Мы ненавидим это, боимся этого, не можем этого понять.

Вместо того, чтобы думать, что люди на самом деле понятия не имеют, что происходит и у них нет плана, люди обращаются к идее, что кто-то наверху гнусно контролирует это.Мы видим знаки, свидетельства, «доказательства» того, что что-то еще происходит, и цепляемся за это для утешения.

Посмотрите на землян — перед лицом неопровержимых доказательств существования круглой Земли они обращаются к второстепенным теориям и лженауке, чтобы объяснить то, чего они не могут понять. Приняв новую истину, они отказываются ее выпустить, убежденные, что нашли ответ, и не желают возвращаться во тьму невежества.

Как работает сопоставление с образцом в мозгу

Щелкните ниже, чтобы послушать, как Роджер и Марк обсуждают концепцию сопоставления с образцом и то, как его использовать, чтобы помочь людям…

Если вы предпочитаете прочитать эту лекцию см. стенограмму ниже:

Оценка: Хорошо.Поэтому, когда вы испытываете что-либо в жизни, ваш мозг пытается понять это, сопоставляя это с чем-то похожим в прошлом, чтобы дать вам правильный эмоциональный отклик, и мы называем это «сопоставлением с образцом». Так что насколько полезен или уместен этот матч, будет соответствовать тому, насколько вы психически здоровы.

Итак, на самом базовом уровне образец новорожденного ребенка будет соответствовать образцу соска в соответствии с инстинктом сосания, и это хорошее сопоставление образца. «Неаккуратное» совпадение рисунка будет, если рисунок ребенка совпадет с сосанием чего-то, что не было соском, но было немного похоже на соску, например, пластиковую соску на бутылочке с молоком.И здесь мы видим, что процесс сопоставления с образцом должен быть небрежным, чтобы мы могли адаптироваться в этом мире. Но если есть «ошибочное» совпадение с образцом, тогда у человека есть проблема. Если вы засунете палец в рот ребенка, он может попытаться сосать его, но, конечно, из пальца не будет молока; Значит, это неправильное совпадение с образцом — это не работает для ребенка.

БЕСПЛАТНАЯ книга рефрейминга! Просто подпишитесь на рассылку моих методов терапии ниже.

Загрузите мою книгу о рефрейминге «Новые способы видения», когда вы подписываетесь на бесплатные обновления по электронной почте

Нажмите, чтобы подписаться бесплатно сейчас

Другие примеры ошибочных совпадений с образцом включают фобии или даже сексуальные фетиши, курение и панические атаки.Неправильная эмоциональная реакция, если хотите, вызывается неправильным стимулом. Так, курильщик может, например, подобрать пинту пива курению; логической связи нет, но ошибочная связь запрограммирована в сознании курильщика. И картина фобии может соответствовать виду воздушного шара у ребенка с автоматической панической атакой; и это ошибочное звено, это ошибочное совпадение с образцом, и это суть всех психологических проблем.

Некоторые совпадения паттернов жестко запрограммированы, например, реакция грудного вскармливания, о которой я упоминал у новорожденного ребенка, а некоторые обучаются нам через то, что мы будем рассматривать как естественные гипнотические переживания.Сценические гипнотизеры любят создавать ошибочные сопоставления с образцами для развлечения толпы, как, например, когда они гипнотизируют кого-то, чтобы вызвать чувство физического влечения к метле или другому объекту.

Гипнотерапия — и, по сути, все виды психотерапии — действительно стремятся заменить бесполезные совпадения шаблонов на полезные и полезные. Гипноз — лучший способ сделать это, потому что сопоставление с образцом само по себе является естественным гипнотическим человеческим процессом. И когда мы работаем с кем-то, мы хотим заменить ошибочное совпадение шаблонов, например, чувство тошноты от страха во время публичных выступлений, на полезную адаптивную реакцию, например, чувство спокойствия и уверенности и «в зоне» во время публичных выступлений.

Роджер: Отлично. Итак, мы можем видеть, что сопоставление с образцом в его простейшей форме — это инстинктивная реакция на триггер. И этим триггером может быть что угодно — от паука, запаха вашей любимой еды или мысли. Сопоставление с образцом помогает нам согласовывать реальность и работает на наше выживание, и в то же время может вызвать у нас эмоциональные осложнения из-за ошибочного сопоставления с образцом.

Итак, теперь мы вернемся к Марку, чтобы объяснить, что именно такое гипноз и как он включает в себя состояние «быстрого движения глаз» во сне.

Марка: Хорошо. Любопытно, что многие люди, использующие гипноз, заявляют, что это загадка, что мы до сих пор не знаем, что такое гипноз. Но на самом деле вы точно узнаете, что это такое.

Гипноз происходит, когда срабатывает ваше состояние REM. Теперь REM означает «быстрое движение глаз», которое можно наблюдать под веками у человека во сне; но парадокс в том, что мы можем испытывать фазу быстрого сна и вне сна. Иногда, когда вы гипнотизируете кого-то, вы наблюдаете, как глаза мерцают из стороны в сторону под веками, поэтому кажется, что происходит то же самое.

Итак, давайте посмотрим на некоторые сходства между REM-сном и тем, что мы можем назвать «бодрствующим REM-сном», иначе известным как гипноз.
Одно сходство между быстрым сном и гипнозом — это переживание того, что мы называем «каталепсией». Каталепсия век и тела возникает как во время быстрого сна, так и во время гипноза. Таким образом, веки или даже все тело могут стать каталептическими во время гипноза, что является одной из причин того, что старые черно-белые фотографии загипнотизированных субъектов подвешены неподвижно, как доска, между двумя стульями.На самом деле делать это с кем-то — не лучшая идея, но это возможно с глубоко загипнотизированными субъектами, потому что они глубоко погружаются в состояние быстрого сна. Они испытывают гипнотически индуцированную каталепсию быстрого сна. Это также происходит естественно, например, когда ваши клиенты могут сказать, что они почувствовали себя тяжелыми после того, как вы их загипнотизировали, или их руки онемели.
Каталепсия возникает, когда вам снятся ночные сны, в том, чтобы помешать вам разыграть свои сны. «Антигравитационные» мышцы должны быть заблокированы, чтобы они не двигались, чтобы тело стало неподвижным; своего рода естественный паралич.

Еще одно сходство между гипнозом и быстрым сном, как я уже упоминал, — это быстрое движение глаз. Прямым способом вызвать гипноз традиционно было повернуть часы перед кем-то, чтобы заставить их искусственно «быстро расслабиться».

Конечно, еще одна параллель — это активация воображения. Когда мы находимся в фазе быстрого сна, воображение абсолютно возбуждено и рождает сны. Вы можете не думать об этом как о работе своего воображения, но на самом деле это так. А гипноз часто вызывает очень похожие сновидения переживания через воображение в уме.

И, как мы знаем, есть и быстрый путь к гипнозу, который происходит благодаря неожиданному использованию шока. Поэтому, когда происходит что-то настолько необычное, что на долю секунды мы не можем сопоставить его с шаблоном, потому что не было прецедента для такого необычного стимула. На самом деле, мы можем думать об этом как о «значительном вакууме». Нет совпадения с образцом. Происходит что-то очень удивительное или неожиданное, вы понятия не имеете, что происходит, и гипнотизер может заполнить этот смысловой вакуум с помощью гипнотической команды, которая с большей вероятностью будет выполнена.

Итак, вы гипнотизируете кого-то, чтобы научить его чему-то новому, будь то то, как не курить, не паниковать или что-то еще. Это действительно режим обучения, в который мы вводим людей, даже если они не всегда знают, что учатся.

Но почему мы учимся так быстро через REM-состояние?

Что ж, как ни странно, большая часть REM происходит до рождения, в последние три месяца, которые вы проводите в утробе матери. И именно в это время закладываются многие наши инстинкты.Таким образом, для инстинктивного обучения имеет смысл повторно войти в состояние быстрого сна в течение жизни, чтобы обновить эмоциональные реакции. И мы делаем это, вводя то, что мы называем гипнозом.

Роджер: Итак, подведем итог: REM — это состояние, в котором можно создавать новые инстинктивные шаблоны и обновлять старые. И это достигается через шок, сильные эмоции, гипноз или другие состояния высокой концентрации.

Оценка: Да, и когда ваше внимание сужается на чем-то — будь то человек, идея или ожидание — вы мгновенно становитесь более внушаемыми.Таким образом, быть внушаемым просто означает быть более открытым для обучения.

И, как там сказал Роджер, все эмоции захватывают внимание, а также, когда мы их переживаем, они делают нас более внушаемыми, поэтому необычное понимание эмоциональных состояний состоит в том, что они на самом деле являются естественными гипнотическими состояниями.

Roger: Итак, когда наше внимание блокируется, мы входим в гипнотическое состояние, и это может длиться несколько секунд или какое-то время. И мы видим, что гипнотические состояния доступны нам всегда, особенно когда кто-то сосредоточен через эмоции, боль или глубокое расслабление.

Теперь мы посмотрим, как мы на самом деле гипнотизируем, и исследуем феноменально полезный принцип использования.

Марка: Необычный гипнотизер — кем вы собираетесь стать — способен использовать все, что субъект привносит в ситуацию. Это называется «принципом использования». Таким образом, вместо того, чтобы постоянно жестко работать с предустановленными инструкциями или, что еще хуже, читать кому-то сценарий, мы можем творчески адаптировать наш подход к уникальному человеку, стоящему перед нами.

Например, сегодня я загипнотизировал женщину, повторно вызвав опыт ее обучения езде на велосипеде, потому что она нашла этот опыт очень положительным. Это было индивидуальное, личное, индивидуальное гипнотическое воздействие.

Итак, вместо того, чтобы всегда устанавливать индукции, мы можем на самом деле сделать гипнотическую индукцию из чего угодно, если это нравится человеку, которого гипнотизируют.
Один из самых простых и наиболее эффективных способов гипноза — это просто повторно вызвать положительный опыт, который ваш клиент получил в какой-то момент, о котором он вам рассказывал.Когда вы повторно вызываете переживание гипнотически через свое воображение, ваше тело начинает получать доступ к тому, как оно на самом деле чувствовалось в исходное время.

Итак, если мы посмотрим на это, возможно, с более негативной точки зрения, если вы вспомните время, когда вы чувствовали себя очень злым, ваше кровяное давление на самом деле повысится, даже если вы больше не находитесь в исходной ситуации, вызывающей гнев — и это на самом деле это снотворный эффект. И если кто-то сильно вспоминает, что во время гипноза был очень расслаблен на теплом пляже, может быть, накануне летом температура его кожи повысится (возможно, потому, что это был прекрасный теплый день), его иммунная функция улучшится, потому что она лучше работает, когда они расслабляются, и их тело и разум вернутся к этому приятному опыту.Итак, ваше тело до некоторой степени следует тому, что делает ваш ум, что касается гипноза и воображения.

И поскольку это опыт, который у них был, им будет легче получить к нему доступ. Поэтому мы используем их опыт, а не пытаемся заставить их испытать то, что они, возможно, никогда не испытывали раньше, а именно к этому стремятся многие индукции.

Итак, этот принцип использования того, что нравится или чем нравится субъект, составляет основу первой индукции «свободного потока», которую вы видите на DVD, [Диск 1, Раздел 3].Важно то, что вы гибкий и адаптивный, потому что эти качества позволяют вам быть гораздо более эффективным в качестве гипнотерапевта.

No related posts.