Духовность в психологии это: Психология. Журнал Высшей школы экономики

Духовность и психология с Фрэнсис Вон, доктором наук

Запись интервью из серии передач «Размышления дозволительны, диалоги о передовых идеях и открытиях с доктором Джеффри Мишлавом».

Джеффри Мишлав, д. н.: Здравствуйте и добро пожаловать! Наша сегодняшняя тема – психология и духовность, и мой гость — доктор Фрэнсис Вон, клинический психолог и автор таких книг как «Внутренний ковчег» и «Пробуждение интуиции». Фрэнсис, добро пожаловать, очень рад видеть вас здесь.

Фрэнсис Вон, д. н.: Спасибо, Джефф, мне тоже очень приятно быть здесь.

Мишлав: В своих работах вы много пишете о духовности, и как бывший президент Ассоциации Трансперсональной Психологии имеете особую профессиональную заинтересованность во взаимодействии духовности и психологии. Эта область привлекает множество людей, но и многих смущает – я думаю это из-за того, что духовность обычно ассоциируется с догмами.

Какова роль психологии в развитии духовности, если противопоставить её религии?

Вон: Я вижу это так – традиционная психология имеет очень смутное представление о духовности, потому что как правило много людей пытаются избежать проблем внутреннего противостояния с помощью обращения к духовности.

Мишлав: Это что-то вроде витания в облаках и игнорирования внутреннего голоса.

Вон: Именно так. Попытки сбежать от экзистенциальных реалий нашей смертности, нашего одиночества и так называемого человеческого состояния. Другими словами, множество раз психологи видели духовность как средство побега или что-то такое, во что люди верят, чтобы почувствовать себя лучше.

Мишлав: С другой стороны, мне кажется, что множество религий описывают психологию точно теми же словами. Фундаменталисты считают, что психология – это своего рода фантазия, избегание реальных проблем.

Вон: Да, как правило они принимают такую противоположную точку зрения. Традиционные духовные наставники или, например, традиционные религии обычно видят психологию как простую заботу о своем эго и не обращают внимания на её ценность с точки зрения личностного роста.

Мишлав: Или считают, что она не имеет отношения к реальным ценностям.

Вон: Да. Я считаю, что обе стороны должны многому научиться, так как на самом деле я вижу их как дополняющие друг друга аспекты человеческого развития, обе необходимы для целостности и реального излечения. Необходимо проделать много работы между этими двумя сторонами, чтобы люди не чувствовали, что им надо выбирать или психологическую, или духовную дисциплину, так как обе они важны.

Мишлав: Я заметил, что в ваших работах вы описали множество традиций. Вы изучили Христианский духовный путь, Дзен Буддизм, йогу и другие. Вы хотите сказать, что все они указывают в одном направлении?

Вон: Мне нравится аналогия истины с горой, в которой все разнообразные религиозные пути – это разные способы взобраться на гору. Вы видите много дорог наверх, и когда вы еще внизу на небольших склонах, можете спорить о форме горы. Но чем больше работаешь над этим, чем выше забираешься, тем лучше становится видна точка схождения – например, это определенные ценности, общие для разных традиций; и хотя движение по разным путям оставляет разный опыт, я верю, что возможен универсальный опыт самотрансцендентности, и он действительно может быть очень целительным для людей. Это может оказывать сильное положительное влияние с точки зрения психологического развития, если такой опыт соответствующим образом интегрирован.

Мишлав: Универсальное качество самотрансцендентности. Поясните, как это применить, скажем, в случае терапевтической практики, когда вы работаете с кем-то?

Вон: В своей практике я сталкивалась со случаями, когда люди искали меня, потому что знали, что я занимаюсь трансперсональной психологией, особенно если они пережили что-то, что поставило перед ними какие-либо духовные вопросы, или возможно они занимались медитациями и хотят обсудить это с кем-то, кто в этом разбирается.

Или они могут делать какие-то спонтанные открытия, иметь опыт самотрансценденции, который хотят осмыслить, придать законченный вид.

Мишлав: Есть ли что-то, что люди должны искать? Я имею ввиду, если человек приходит к вам и имеет трудности в браке или другие обычные психологические проблемы, и при этом не думает о духовном опыте, можно ли тут что-то применить?

Вон: Мой опыт показывает, что всё зависит от того, как глубоко человек готов проделать внутреннюю работу, потому что обычно люди приходят на терапию в поисках облегчения какого-либо межличностного напряжения. Некоторые проблемы отношений очень распространенные, будь то семейные трудности или расставание. Но рано или поздно каждый должен столкнуться с самим собой – часто в отношениях мы думаем: «Итак, если бы другой человек был не таким, всё бы было хорошо», но в конечном счете мы должны рассмотреть наш собственный вклад, как мы можем что-либо изменить с точки зрения качества отношений в нашей жизни.

Как только мы начнем это делать, состояние нашего сознания будет влиять на отношения, которые мы строим по повторяющемуся шаблону.

Мишлав: Можете привести пример? Какое-нибудь пояснение для большей конкретики.

Вон: Конечно. Например, недавно я работала с женщиной, состоящей во втором браке. Она развелась с предыдущим мужем из-за его проблем с алкоголем и считала, что это всё только его вина. Она обнаружила, что воссоздает по схожему шаблону свой второй брак, и на этот раз она не хочет просто уйти, она хочет остаться в отношениях и работать над своими проблемами.

Мишлав: Другими словами, она думала, что может избавиться от проблем, избавившись от первого мужа.

Вон: Именно так. И конечно же это не работает, потому что как только ты избавляешься от отношений, оказывается, что ты воссоздаешь похожие отношения или вынужден решать такие же проблемы внутри себя.

Мишлав:

Как однажды сказал Пого, «Мы нашли врага, враг — это мы».

Вон: Да, и я считаю, что это один из пунктов, в котором сходятся духовность и психология, потому что мы осознаем, что в некотором роде являемся зеркалами друг для друга. Например, я вижу, что все мои клиенты отражают какие-либо аспекты меня самой. Я могу им сопереживать, так как знаю, каково оказаться в описываемых ими ситуациях.

Мишлав: Это почти необходимо для терапевта, не так ли?

Вон: Я считаю, что это то, что доступно всем нам – чем сильнее мы хотим посмотреть на себя и понять, как работает сознание, тем скорее мы осознаем, что действительно существуют универсальные шаблоны, и что люди везде сталкиваются с проблемами любви, беспокойства и страха потери, сталкиваются со смертью. И часто именно в такие моменты, когда люди чувствуют некий кризис в своей жизни – возможно осознают собственную смертность или смерть близкого человека – именно тогда духовные вопросы становятся действительно значимыми и важными.

Мишлав: А в случае той женщины, которую вы упомянули, как она обратилась к духовным вопросам?

Вон: В основном это был вопрос ценностей в её жизни – что было для нее действительно важным? Она пришла, чтобы увидеть, что для того, чтобы в самом деле любить её партнера, человека, с которым она была, ей придется принять в расчет и себя. Обычно это так и есть – не важно, любишь ли себя или еще кого-то, должно быть и то, и другое, это необходимо. Иногда я думаю о духовности или духовных дисциплинах как об учащих прощать других, и о психотерапии как способе научиться прощать самих себя.

Мишлав: Это очень интересное разграничение. В вашей работе вы описываете личность, как если бы она была луковицей с разными слоями. Есть экзистенциальный уровень личности, есть уровень эго, и есть надличностный. Могли бы мы немного остановиться на луковице, увидеть её вашими глазами?

Вон: Мне нравится использовать изображение концентрических кругов, потому что, когда мы становимся более уверены в себе и осведомлены о природе личности, наше самоощущение расширяется, а когда мы боимся или не хотим взаимодействовать с окружающим миром, самоощущение обретает границы и уменьшается. Прежде всего я рассматриваю это в рамках развития. Я вижу, что обычно мы в первую очередь определяемся телом, физической личностью. Далее мы знакомимся с ощущениями и чувствами. Мы осознаем эмоциональную личность, ментальную личность, наши мысли об ощущениях. Мы даже начинаем думать о мышлении.

Мишлав: Таким образом, первые три слоя — физический, эмоциональный и ментальный.

Вон: Всё верно. И они очень тщательно отображены в Западной психологии. Области, не описанные так точно, расположены по ту сторону эго. К эго обычно относят то, как мы думаем о самих себе, мысли о нашей личности с точки зрения ролей и отношений.

Мишлав: Маска или образ.

Вон: Да, часть этого. Экзистенциальная личность – то, с чем мы обычно сталкиваемся, когда обеспокоены достоверностью, соответствием, когда уже недостаточно иметь хороший имидж или играть роль, а действительно важно почувствовать единство, выбор, соответствие внутренних переживаний внешним проявлениям, отсутствие разделения на две эти части. Это будет ощущение здоровой экзистенциальной личности.

Мишлав: Я предполагаю, что большая часть современной психологии начинается и заканчивается именно здесь.

Вон: Да, и я очень ценю вклад экзистенциальных психологов, таких как Ролло Мэй, Джеймс Бьюдженталь и некоторых других, подчеркнувших важность соглашения в экзистенциальных вопросах ценности, смысла и цели нашей жизни. Это другая область, потому что с экзистенциальной точки зрения мы только изолированные, индивидуальные, отдельные сущности в мире, обычно существующие в состоянии отчужденности.

Мишлав: Это напоминает мне известную книгу Камю Тошнота.

Вон: Это был Сартр. Но они оба, и Камю, и Сартр, хорошо осветили нам эту точку зрения.

Мишлав: Камю, Сартр, Жене – после чтения этих экзистенциальных писателей можно сделать вывод, что, если действительно воспринимать жизнь как она есть, от этого вам станет плохо.

Вон: Потому что истинная сущность их идеи, что мы все разделены и одиноки. Однако мне кажется, что есть и другая сторона, что мы все взаимосвязаны, и что да, мы все испытываем одиночество, но при этом чувствуем и взаимосвязанность – друг с другом, с окружением – что мы не только независимы, но еще и взаимозависимы. Как только мы начинаем осознавать, что мы все существуем в замысловатой сети взаимных взаимозависимых отношений, тогда мы просыпаемся и открываем возможность другого осознания, переступающего пределы экзистенциальной разобщенности.

Мишлав: Здесь мы двигаемся за пределы экзистенциальности. Я бы назвал это неким системным подходом, при котором мы начинаем рассматривать создание сетей.

Вон: Да, именно так.

Мишлав: Рассмотрение человеческих существ как аналогов клеток тела. В этом смысле социальная структура может быть представлена как тело. Но это надличностно.

Вон: Да, это то, что Кен Уилбер назвал видением логики, которое рассматривает не только идеи и то, как убеждения влияют на жизненный опыт, но и сеть идей, как мы становимся более креативными с точки зрения того, как мы видим себя и планету в целом. Это более глобальная точка зрения, которая пытается учесть индивидуальность не только в изоляции, но и в отношениях с большим целым – в отношениях с обществом так же, как и в отношениях с окружающей средой.

Мишлав: Фрэнсис, вы специалист по интуиции, написали книгу о ней. Когда мы выходим за границы экзистенциальной личности, страданий и одиночества – я думаю о творческом процессе. Мы слышали о стольких творцах, которые боролись, переживали отчуждение, затем совершали этот прорыв, и что из этого получалось – музыка Моцарта или Вагнера, великие творения. Это не то же самое, что мы описали как феномен сети людей. Это другой уровень?

Вон: Это другой уровень. Мне кажется, что интуиция часто ассоциируется с вдохновением или проницательностью. И снова это вид самотрансцендентности, при котором что-то как будто проходит сквозь нас, а не создается нашим эго. Другими словами, если мы сможем быть спокойными, успокаивать сознание – здесь мы можем кое-чему научиться у Восточных дисциплин, это умение успокоить ум открывает все типы творческих способностей. Это то, что психология должна исследовать более глубоко. И еще то, что если мы верим, что что-то сбудется, это как правило действительно происходит.

Мишлав: Мы создаем свою собственную психологию.

Вон: Да, мы безусловно создаем наш собственный внутренний жизненный опыт нашими убеждениями и верой. Я думаю, что исследование этого опыта – подходящая задача для психологии, тщательнее разобраться в роли убеждений при создании нашего опыта еще и с точки зрения того, что это значит для психологического здоровья.

Мишлав: Какое определение вы дадите термину «трансперсональный»? Я думаю, что разговор приводит нас к нему. Мы обсудили интуицию, креативность и ощущение не полной изоляции, а взаимосвязанности с другими людьми. Я ничего не упустил?

Вон: Трансперсональность буквально означает то, что находится за гранью персонального, личного. Кроме того, она имеет отношение к трансцендентальному, так как выражается в личности и через личность. Таким образом, существует связь между личным и трансцендентным. И снова это скорее психологический взгляд на духовное развитие, чем религиозная точка зрения, поэтому трансперсональная психология не придерживается какого-либо определенного религиозного направления, а пытается понять универсальный человеческий опыт, что приводит к разным путям исследования.

Мишлав: Трансперсональные психологи обвиняются, скажем, такими экзистенциалистами, как Ролло Мэй, в том, что они защищают религию и совсем не практикуют психологию. Вы же знаете – ваши клиенты приходят и медитируют в позе лотоса; вам действительно подошли бы оранжевые мантии или что-то подобное вместо строгого костюма. Как вы реагируете на подобные замечания?

Вон: В своей практике я с таким не сталкивалась, и у меня была возможность пообщаться с трансперсональными психологами практически по всему миру – они в самом деле психологи, некоторые из них принадлежат определенной религии, некоторые нет. Но мне не известны случаи, чтобы кто-то из них пытался обратить кого-либо или навязать клиенту свои убеждения. Работать психологом значит сохранять определенную объективность или как минимум ставить интересы клиента выше своих собственных, каких бы убеждений ты не придерживался.

Мишлав: Есть обширная тенденция в так называемой современной психологии – всё, что мы делаем как психологи, должно быть научным; это должно быть исследовано, с поставленными экспериментами, и нам никогда не следует переступать за грань того, о чем гласит эксперимент. И тем не менее, когда я читаю ваши работы и работы других трансперсональных психологов, становится ясно, что наука, к которой вы стремитесь – не экспериментальная наука, а накопленная мудрость людей, занимающихся медитациями и духовными дисциплинами, описывающих это феноменологически.

Вон: Я считаю, что нам необходимо больше исследований в этой области, это будет огромным вкладом – действительно еще есть что-то там, где уже проделано так много работы. На самом деле есть существенные факты, чтобы заявить о существовании методов обучения осознания, обучения разума, хорошо работающих в других культурах, у которых есть чему научиться.

Мишлав: Я практически могу изобразить вас как психолог психологов. Я имею ввиду для людей, усвоивших Западные традиции – научная литература, экзистенциальность, общество, все проблемы алкоголизма и плохого обращения с детьми – и теперь ищущих чего-то большего в их жизнях. Они начинают интересоваться духовным аспектом, однако многих людей в современном мире религия отталкивает. Заменяете ли вы в некоторой степени священника?

Вон: В некоторой степени возможно да, потому что я считаю, что это слишком плохо, когда человек не чувствует себя комфортно с общепринятой религией и не имеет возможности проделать внутреннюю работу и найти для себя свои собственные связи с внутренним источником мудрости или чувством взаимосвязанности. Это может быть или не быть чувством связи с Богом. Традиции некоторых религий, например, таких как Дзен Буддизм, и вовсе не теистические. Тем не менее они могут сильно повлиять на духовное развитие и ценности чьей-либо жизни.

Мишлав: Вспоминаю недавно прочитанный роман Карла Сагана. Он описывает Буддизм следующим образом – Буддийский Бог так хорош, что ему даже нет необходимости существовать.

Вон: Думаю мы приходим к вопросам семантики, говорим мы о Боге или его отсутствии. То же самое происходит в психологическом языке при обсуждении собственной личности и безличности. Иногда мы испытываем некое единение, которое можно назвать ощущением личности, а иногда мы чувствуем пустоту, что можно назвать ощущением безличности. Надо быть осторожнее и не увязнуть в противоположностях языка, так как я считаю, что мы говорим об универсальном опыте или во всяком случае возможности его существования.

Мишлав: В своей работе вы имели возможность изучить феноменологические, личные, автобиографические доклады о мистике столь многих религий и пришли к выводу о схожих тенденциях.

Вон: Да, думаю, что совершенно точно существует универсальный опыт. Мне всегда нравится искать трансцендентальное единство религий, рассматривать в психологической системе взглядов. Мне кажется, что нельзя придерживаться определенной системы взглядов, если никак не высказываться. Нам необходимо говорить на определенном языке, и как только мы что-либо говорим – мы уже занимаем позицию. Психологический язык предоставляет возможность изучения и исследования, которая не предопределена давними традициями определенных религиозных взглядов.

Мишлав: Одно из самых интригующих понятий в связи духовности и психологии – понятие Кундалини, которое некоторые люди, желающие определить его в нашем традиционном Западном понимании, описывают как сумасшествие, нервный срыв или психическое расстройство или начало шизофрении, но с другой точки зрения это ощущение духовного пробуждения, духовного прорыва. Вы сталкиваетесь с таким в своей практике?

Вон: Настоящий вопрос заключается в следующем – что происходит, когда ты испытываешь что-то, что не можешь объяснить в терминах обычной психологии. Здесь кроется две возможные опасности, одна из них – считать патологическими переживания, которые на самом деле могут дать возможность для расширенного понимания личности.

Мишлав: Эти категории есть в Диагностическом и Статистическом руководстве для психологов, в нем говорится, что если ты не можешь думать ни о чем другом, то это одна из форм недифференцированной шизофрении.

Вон: Верно, но я не думаю, что это всегда так. Другая опасность – идеализирование всех переживаний, которые каким-либо образом влекут за собой раскрытие границ эго, так как являются надличностными или прорывами.

Мишлав: Упоение Богом.

Вон: Да, и я считаю, что тут присутствуют оба типа – есть и срывы, и прорывы, и психологам необходимо знать, как их отличить.

Мишлав: Как вы это делаете?

Вон: Существуют определенные типичные признаки, скажем, доличностных переживаний и типичные признаки надличностных переживаний. Доличностные, например, как правило регрессивны и с ними ассоциируются многие страхи; присутствует чувство, что реальность, воспринимаемая в данный момент – единственно возможная реальность. Это некое ограничение сознания.

Мишлав: Вы используете термин «доличностный»?

Вон: Да.

Мишлав: Что он означает?

Вон: С точки зрения системы развития, мы говорим о доличностном развитии – еще до того, как ты полностью осознаешь свою личность. Затем мы говорим о личностном и надличностном. Думаю, что основная путаница происходит между понятиями до- и над-.

Мишлав: Другими словами, доличностный тип срыва происходит, когда я, например, возвращаюсь к тому времени, когда мне было 8 лет, потому что тогда что-то осталось незавершенным, и я вынужден регрессировать. И это не то же самое, что настоящий духовный прорыв.

Вон: Нет, это проблема. Их путают, и вероятно это действительно важная область, которая нуждается в дальнейших исследованиях и прояснениях, но мы уже на этом пути.

Мишлав: А вот в надличностной области, мне кажется, так сказать пока нельзя. Я читал книгу Восточного гуру Мехер Баба, в которой он рассказывает о безумных Мастах, опьяненных Богом людях, не способных завязывать шнурки, не способных самостоятельно одеваться, и их последователи приходят кормить их. Ученики считают этих людей очень святыми, так как их сознание потеряно в Боге. Но другим они могут показаться отсталыми.

Вон: Думаю, нам следует принять во внимание культурные различия; когда мы говорим об эволюционном подходе, мы имеем ввиду расширение сознания до более высоких уровней. Следует различать высшие состояния и измененные состояния, так как измененные – это просто другие, отличные от нашего обычного бодрствующего состояния, они могут включать и то упоение Богом, о котором вы говорите. Высшие состояния включают все возможности нашего бодрствующего состояния плюс дополнительные возможности; это означает присутствие более глубокого знания и понимания.

Мишлав: Вы хотите сказать, что люди, достигшие этих высших уровней, внедрили надличностный уровень в свои жизни и действительно работают с ним – приходит в голову кто-то вроде Хелен Келлер. Они не просто обычные люди, они могут вдохновлять других и мотивировать, делиться своим вдохновением.

Вон: Да, думаю это так, но мне кажется, что это возможно и для всех нас, все мы переживали моменты, если даже не дни или периоды жизни, когда попадали в такие состояния. Я думаю это то, что необходимо помнить – мы все имеем доступ к источнику трансцендентной мудрости внутри нас самих, если только мы уделим этому время и должное внимание.

Мишлав: Чтобы распознать эти моменты, поймать искру.

Вон: Да.

Мишлав: Фрэнсис, мне было очень приятно разделить эту надличностную искорку с вами. Спасибо что пришли.

Вон: Спасибо, для меня это тоже была приятная встреча.

Конец

духовность — это… Что такое духовность?

        ДУХОВНОСТЬ — такой высший уровень развития и саморегуляции зрелой личности, на котором основными мотивационно-смысловыми регуляторами ее жизнедеятельности становятся высшие человеческие ценности, находящиеся между собой в неиерархических взаимоотношениях.

        Проблема Д. в психологии была поставлена впервые в описательной или «понимающей» психологии конца 19 — начала 20 в. (В. Дильтей, Э. Шпрангер). Представители этого направления критиковали господствовавшую элементаристскую психологию сознания за опору на методы естествознания, подчеркивая необходимость развития специфических для психологии понимающих методов познания душевной жизни. Понимающая психология подчеркивала необходимость изучения психики в связи, прежде всего, с порождениями человеческого духа — историей, культурой, искусством, этикой и т.п., а не с физикой, биологией и медициной. Э. Шпрангер характеризует психологию как, по преимуществу, науку о духе, связывая духовный мир субъекта с транссубъектными и коллективными духовными содержаниями, нормами и закономерностями, которым подчиняются акты и переживания индивидуального субъекта. Представление о Д. тесно связано у Шпрангера с понятием надындивидуальных ценностей. Для духовного внутреннего мира индивидуума характерна цельность, невыводимая из его отдельных элементов и основанная на смысловых связях между ними, а также телеологичность (целенаправленность, интенциональность).

        В аналитической психологии К. — Г. Юнга большое внимание уделялось анализу духовной культуры Запада и Востока через призму отражения в ней архетипических структур коллективного бессознательного. Юнг положил начало психологическому анализу религии, восточных философско-религиозных учений, а также такому своеобразному феномену западноевропейской духовной культуры, как алхимия. Юнг говорил об «архетипе духа», о роли духа в развитии личности.

        В послевоенной западной психологии проблема Д. рассматривалась в ряде подходов в русле гуманистической психологии, преимущественно ее трансперсональной и экзистенциальной ветвей. В психосинтезе Р. Ассаджоли понятие Д. связывается с уровнем сверхсознательного или высшего бессознательного, являющегося источником интуиции и творческого вдохновения. Ассаджоли подробно анализирует процесс духовного развития личности, восхождения к своему духовному Я и кризисы на этом пути, являющиеся источниками специфических психических расстройств. Духовное пробуждение, по Ассаджоли, заключается в преодолении личного Ли слиянии его с духовным Я. А. Маслоу связывает Д., в первую очередь, с высшими духовными бытийными ценностями и пиковыми переживаниями, характерными для самоактуализирующихся личностей. В последних своих работах он строит теорию метамотивации, характерной для людей, достигших высшего уровня развития, «по ту сторону самоактуализации». Метамотивами таких людей как раз и являются высшие бытийные ценности, такие как истина, добро, красота, единство противоположностей, совершенство, простота, жизненность, игра и т.д. С. Гроф связывает понятие Д. с трансперсональными переживаниями единства с Вселенной, открытости космическим энергиям и т.п., описывая, вслед за Р. Ассаджоли, духовные кризисы, возникающие из рассогласования подобных переживаний с прошлым опытом и разрешающиеся в переходе на новый уровень отношений с миром. Большое место в современных работах по трансперсональной психологии занимает описание и анализ практик духовного целительства в различных традиционных культурах (шаманизм и т.п.).

        В. Франкл рассматривает Д. как один из базовых «экзистенциалов» человеческого бытия, как высшее антропологическое измерение человека — смысловое измерение, — надстраивающееся над телесным и душевным (психическим) измерениями. Франкл уделяет особое внимание духовному бессознательному, концентрированным проявлением которого является совесть — орган, посредством которого человек улавливает истинные смыслы. Совесть открыта не столько сущему, сколько должному и возможному; это духовное предвосхищение того, что еще предстоит, которое Франкл называет интуицией. Другой подход к проблеме Д. в экзистенциальной психологии представлен концепцией А. ван Каама, связывающего Д. с трансценденцией, выходом за пределы телесно обусловленных чувств и интеллекта.

        Христианская психология связывает человеческую Д. с высшими силами божественной или демонической природы, проявляющимися в поступках человека, отрицая возможность иной духовности, основанной, напр., на ценностях культуры.

        Общим для подавляющего большинства подходов к Д. является признание ее трансцендентной природы, связи с надындивидуальными смыслами и ценностями, божественными или космическими силами. Д. является не структурой, а, наряду со свободой и ответственностью, способом существования человека, достигшего личностной зрелости. На уровне Д. на смену иерархии узколичных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, определяющих жизнь большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и трансцендентных духовных ценностей. Человек перестает быть изолированным индивидом, решающим эгоцентрические задачи эффективной адаптации к среде, и подключается к созидательной энергии надындивидуальных общностей или высших сил, выходя за свои собственные пределы и открываясь взаимодействию с миром на новом уровне. Духовные ценности содержательно мотивируют «свободу для», а их неиерархические взаимоотношения создают непредопределенность свободного выбора между ними. Таким образом, Д. выступает предпосылкой личностной свободы и автономии.

        Д.А. Леонтьев

        Лит.: Ассаджоли Р. Психосинтез. М., 1994; Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. М., 1993; Ничипоров Б.В. Введение в христианскую психологию. М., 1994; Франкп В. Человек в поисках смысла. М., 1980; Шпрангер Э. Два вида психологии // Хрестоматия по истории психологии: Период открытого кризиса. М, 1980. С. 286—300; Юнг К.Г. Феномен духа в искусстве и науке. М., 1992; KrippnerS., Welch P. Spiritual Dimensions of Healing. N.Y., 1992; Maslow A.H. Religions, Values and Peak-experiences. N.Y., 1970; Maslow A.H. The Farther Reaches of Human Nature. Harmondsworth, 1971.

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.

Психология духовности. 1. Почему надо говорить о духовности… | by Vitaly Kalashnikov | Виталий Калашников

1. Почему надо говорить о духовности? Потому что это важнейшее понятие, определяющее сущность человека и смысл его жизни, но это одно из самых искаженных понятий. Древнегреческий философ Сократ понимал, что прояснение представлений о различных сферах жизни поможет человеку принимать верные решения и избавит его от различных проблем (это понимание реализовано в проясняющих статьях «20 главных слов» и «Самое главное слово»). Поэтому его называют первым психотерапевтом — Сократ с помощью своих уточняющих вопросов помогал афинянам осознать путаность и неполноту своих представлений и навести порядок в уме. Фактически, он занимался прояснением и уточнением системы понятий, которые регулируют понимание человеком жизни и ее различных ситуаций и, как следствие, — их поступки и получаемые результаты. Одним из наиболее путаных понятий является понятие «духовность», которое описывает важнейшую (самую главную) сферу человеческого бытия. Именно по причине исключительной важности данного понятия, его чрезвычайной навигационной роли (в выстраивании человеком своей жизни и избегания различных проблем и ловушек развития), и необходимо четко понимать его содержание.

Почему психология духовности? Потому что психология по определению — «наука о душе», о чем ученые-психологи часто забывают, рассматривая человека как биомеханическое существо. Однако строго-научный психологический подход (примененный достаточно аккуратно и с пониманием его ограничений) может помочь прояснить сущность духовности, развеивая недопонимание и излишний мистический туман, а также выявить истоки тех проблем, которые встречаются на духовном пути, и указать способы их преодоления.

2. Сущность духовности. При всем обилии исследований по вопросам философии, психологии и даже педагогики духовности, до сих пор отсутствует приемлемое определение, которое содержало бы в себе как широту охвата соответствующих феноменов, так и возможность строить на его основе практическую деятельность в области обучения и воспитания. К настоящему времени можно выделить два подхода к пониманию духовности. Первый предполагает расширительное толкование, относя к духовным проявлениям все идеальные явления, выходящее за пределы психики единичного человека — то есть по сути приравнивает духовность к культуре. Второй подход восходит к религиозно-мистическим истокам понятия духовности и предполагает, что это — проявление сверхчеловеческого (божественного) в человеке. Предпочтительным же является некое синтетическое понимание, содержащее достоинства обеих трактовок (пресловутая «золотая середина»).

Традиционное деление единого человека на тело, душу и дух указывает на три аспекта, три грани его бытия.

Как материальное тело человек существует в материально-энергетическом аспекте, как душа — в энергоинформационном аспекте переработки информации и ее эмоционального переживания, а как дух — в чисто информационном аспекте сознания и намерения. В этом случае «дух» — это указание на самую тонкую, составляющую человеческого существа, связывающее его с планами бытия выше материи. Действительно, сам термин «духовность» происходит от слова «дух», под которым понималось самое тонкое, что может вообразить человек; это абстрактное нематериальное понятие с одной стороны, отражало наличие божества, с другой — отражало проявление высших сил в материальном мире как тончайшее дуновение ветра и дыхание живого существа (недаром в индуизме слово «прана» означает не только божественную энергию, но и «дыхание», а в Библии говорится о Боге буквально «Дух веет где хочет»). Самое традиционное понимание духовности отождествляет ее с религиозностью — верой в Бога и выполнением определенных практик. Действительно, религия по определению и есть совокупность идей и практик, предназначенных для сонастройки человека с высшими (по сравнению с материей) уровнями бытия. Само слово «религия» происходит от латинского religare, что означает «восстанавливать связь» — утерянную связь с высшей реальностью, с Богом. Однако такое предназначение религии вовсе не означает, что она является единственным инструментом духовного развития. Напротив, в плане духовности у религии имеются собственные серьезные проблемы.

Проблемы религиозной духовности вытекают из догматичности религии, когда в каждой из конфессий делается жесткое утверждение о правоте только своих положений и обрядов, а все другие объявляются либо заблуждением, либо происками темных сил. Существующие в разных культурах религии мешают установить даже связь человека с человеком, а не только с высшими силами, поскольку сеют разделение, раздор между людьми, а фанатизм приводил и все еще приводит к многочисленным кровавым жертвам — от бесчинств конкистадоров, крестовых походов и террора инквизиции до религиозных войн, гонений и современного терроризма. Многочисленные проступки и преступления священников разнообразных конфессий, возникающие вследствие преобладания экономических, политических интересов над подлинно духовыми известны всем и таким примерам «несть числа». Следовательно,

религия может быть как инструментом духовности в смысле приближения к Богу, так и стать инструментом бездуховности.

Это связано с узким пониманием духовности как веры, когда человек должен слепо доверять идеям и способам развития, открытым другими, и подчинить им свой разум и поведение.

При этом не обращают внимания на то, что каждая религия имеет двуслойную структуру. В ней есть эзотерическое (скрытое) «ядро» в форме духовных знаний и практик и экзотерическая (доступная всем) «оболочка» в форме предписаний и обрядов. И при всем несходстве обрядов и догматов это ядро у основных религий очень схоже: в индуизме и веданте это йога, в христианстве — исихазм, в исламе — суфизм, в иудаизме — каббала. Это практики, направленные не на упорядочивание психики и поведения человека, а на развитие и контроль им собственного сознания вплоть о проникновения его в сверхматериальные сферы — те, что принято называть духовными. Однако, во-первых, это именно эзотерические, то есть скрываемые от широких масс практики (скрываемые до последнего времени, сейчас любая информация становится все доступнее), а во-вторых, применение самых лучших техник может быть неэффективным при наличии неосознаваемых понятийных и личностных искажений, которые весьма нередко встречаются именно в случае духовности и духовных практик.

3. Заблуждения относительно духовности. Существует два основных источника проблем с пониманием духовности и искаженного понимания духовности, на которые указывает психология: это 1) особенности человеческого мышления и 2) искажения личности (неврозы).

Специфика человеческого мышления заключается в его приспособленности для выживания в трехмерном материальном мире (как и у животных) и плохой приспособленности для абстрактных идей (поэтому так мало выдающихся математиков, физиков-теоретиков и философов). В результате для понимания абстрактных, сверхматериальных понятий человек использует материальные образы-метафоры («поток времени», «небесная сфера», планетарная модель атома, физическое поле как плоскость или «ткань», человекоподобные образы мировых сил как божеств или духов, выделение индивидуальной психики в общем поле Сознания по аналогии с индивидуальным человеческим телом среди других предметов материального мира и т. п.).

Неврозы являются функциональными отклонениями личности, то есть искажениями нормального функционирования человека как социального существа, члена общества. Это дезориентирующие личностные программы, если под личностью понимать социальную позицию человека, систему его социальных установок. Неврозы возникают вследствие негативного воздействия общества — и в виде некоторых культурных норм (или их размытости), и в виде деструктивного воздействия конкретной семьи («токсичные родители»). В результате искажения процесса социализации и деформации личности человек получает неадекватные представления о себе и окружающих людях. Сущность невроза — это внутренний раскол в личности, когда сталкиваются между собой разноречивые взгляды и оценки типа обобщенных «я хороший /хорошая» — «я плохой / плохая» или оценки других людей, ситуаций (в психологии такое противоречие в познании называется «когнитивный диссонанс» — от лат. cognitio — «познание» и dissonare —«несогласованность звучания»). Главная проблема при этом — снижение самооценки, которая выступает как «становой хребет» человеческой личности и для повышения которой человек идет на любые жертвы и ухищрения, обман и самообман (в том числе описанные еще З.Фрейдом психологические защиты, которые оберегают сознание от травмирующей информации).

Духовность и психотерапия — психологический центр, помощь психотерапевта, консультация психолога

Единственный способ жить — это давать жить другим.

Махатма Ганди

Задумывая эту статью, я задалась следующими вопросами: Что такое духовность? Как связаны психотерапия и духовность? Каковы проявления духовного измерения человеческого бытия в психотерапевтическом процессе?

Многие авторы пишут и говорят на эту тему. Какие-то мысли мне показались созвучными с моим представлением, что-то было совершенно новым и необычным, что-то сначала казалось далеким, но, присмотревшись, я не смогла не согласиться с идеей. И мне хочется поделиться сегодня с вами этими изысканиями, которые, сами по себе, не новы. Но сегодня мы можем поговорить об этом, поскольку тема духовности и психотерапии касается каждого из нас.

ЧТО ТАКОЕ ДУХОВНОСТЬ?

Духовность — это внутренне мотивированная забота развитого человека о том, чтобы сделать людям полезное, оставить своими делами в своей жизни и жизнях других людей добрый и нужный след. Духовность — высший уровень личностного развития человека, связанный с ориентацией на высокие жизненные ценности: истину, добро, красоту. Работа и забота духовного человека — делать каждодневные выборы: выборы, чем и как заниматься, во что вкладываться. Духовный человек может ошибаться в деталях, но он всегда знает главное направление и развивает себя каждый день.

Мне нравятся эти высказывание психолога Николая Козлова, который говорит о духовности простым, человечным языком, подчеркивая суть проявления духовности в нашей обычной каждодневной жизни.

Дм. Леонтьев называет духовность высшим уровнем человеческой саморегуляции, присущим зрелой личности. И отмечает, что за самим словом «духовность» кроется тоска по чему-то, что люди не очень четко понимают, но ощущают его отсутствие — по идеалу. Как поется в песне Б.Гребенщикова «Сны о чем-то большем». Это внутреннее стремление задаваться вечными вопросами бытия, на которые нет, и не может быть ответа.

Об этой тоске поет и другой классик отечественного рока В.Цой: «Вроде жив и здоров, вроде жить — не тужить, но откуда взялась печаль?»

И эту тоску бывает не утолить ничем, ни бескорыстием, ни творчеством, ни нравственным образом жизни, ни религиозностью.

Религиозность может, с равным успехом, и способствовать развитию личности, и, наоборот, консервировать и тормозить развитие личности. Человеку, который стремится быть субъектом собственной жизни и строить свою жизнь по высшим законам на основе духовности, религиозная вера часто служит в этом поддержкой, помогая реализовывать жизнь таким образом. Но и человек, который, наоборот, стремится снять с себя ответственность за свою жизнь и жить по принципу конформизма и бездуховной пассивности, также нередко находит опору в религиозной вере, которая помогает ему осуществить и этот выбор. Религиозность, таким образом, не первична, она может поддерживать и выбор духовного развития, и выбор стагнации и приспособленчества.

Духовность не следует отождествлять с определенными ценностями, поскольку духовность это сама способность человека ориентироваться на ценности и определяться по отношению к ним.   «Чем выше духовная организация человека, тем более богатой и интенсивной душевной жизнью живет он, тем более способен он ориентироваться среди явлений окружающего мира и тем сознательнее определяет он свое отношение» — считал классик отечественной психологии А.Ф. Лазурский.

Э. Фромм отмечает, что во все времена существовало противоречие между двумя основными способами существования человека — обладанием и бытием, между обыденностью и стремлением вновь вернуться к подлинным основам человеческого бытия. Однако, с горечью отмечает он, если раньше одиночество человека и другие извечные вопросы бытия осмыслялись через такие высокие формы как греческая трагедия, ритуальные действа и обряды, то сегодня наше стремление к драматизации важнейших явлений бытия — жизни и смерти, преступления и наказания, борьбы человека с природой — изрядно измельчало и приняло форму увлечения спортивными состязаниями, преступлениями, о которых нам каждый час вещает телевидение, и мелодрамами с примитивными любовными страстями. В этом контексте Эрих Фромм говорит о «безмерном убожестве всех наших поисков и решений».

Это убожество связано с нашей ориентацией на потребности, а понятие духовности относится скорее к поведению, побуждаемому не потребностями, а ценностями. «Потребности толкают меня изнутри; ценности, напротив, притягивают меня извне», — говорил В. Франкл.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ

Подход В.Франкла является одним из наиболее последовательных и проработанных психологических подходов к духовности. Он вводит в психологию представление о духовности как об одном из базовых “экзистенциалов” человеческого бытия, как специфической реальности, несводимой, но связанной с другими аспектами нашей жизни. А мир человека в экзистенциальной психологии характеризуется четырьмя измерениями, между которыми нет иерархии: физическое, социальное, психологическое и духовное.

Этот духовный, или ноэтический уровень человеческого бытия Франкл связывает, прежде всего, с ориентацией на смыслы. Он говорит: «Человек — это больше, чем психика. Человек — это дух».

Франкл уделяет особое внимание духовному бессознательному, концентрированным проявлением которого является совесть — орган, посредством которого человек улавливает истинные смыслы. Совесть открыта не столько сущему, сколько должному и возможному, это духовное предвосхищение того, что еще предстоит.

В этой связи, каждое основанное на духовности действие представляет собой поступок, то есть «действие, судьба которого определяется не из наличной ситуации» (Алексей Николаевич Леонтьев). Объяснение его всегда требует учета более широких контекстов, привлечения таких объяснительных принципов, которые находятся далеко за пределами ситуации и благодаря этому позволяют человеку преодолевать ситуационную обусловленность поведения. Ведь все те давления, которым мы склонны часто поддаваться, иногда предавая самих себя, локализованы в данной конкретной ситуации. Поэтому именно за пределами ситуации я могу найти какую-то опору, чтобы этим давлениям противостоять.

Известно, что сам экзистенциализм возник как отражение социального и духовного кризиса цивилизации. Социальный мир в данном случае — «неподлинный». Человек существует подлинно только в одиночестве, лицом к лицу с Богом, собственной смертью, абсурдностью существования. Фундаментальной характеристикой человека признается обращенность в будущее, свобода. Человек сам себя выбирает. У Хайдеггера эта мысль получает выражение в выделении двух модусов существования — подлинного и неподлинного. «Подлинный» человек живет в соответствии с самим собой, не мыслит шаблонами, избегает коллективный стереотипов.

Экзистенциальная психология в целом опирается на принцип философии экзистенциализма «Существование предшествует сущности» (Ж.-П.Сартр). Или, говоря другими словами, мы суть то, чем мы становимся, куда в большей мере, нежели становимся тем, что мы суть.

Это означает, что то, что происходит с нами в процессе жизни, невыводимо полностью (хотя в отдельных случаях такое выведение вполне возможно) ни из каких сущностей или структур типа характера, установок, темперамента, классовой принадлежности, национальности или даты рождения, а также стимульной ситуации, социальных норм и др. Имея возможность вверить себя действию любых из этих факторов, отказавшись — на время или насовсем — от своей экзистенциальной, человеческой специфики, человек сохраняет также возможность в любое время выйти за их пределы, и вернуть себе свою человеческую сущность.

Собственно экзистенцией как раз можно назвать проживание человеком своего духовного измерения, — считает А.Лэнгле.

Франкл считал, что у человека есть три предпосылки для экзистенции. Это «самодистанцирование» и «самотрансценденцию»: человек должен дистанцироваться от самого себя, что делает его более открытым, чтобы затем оказаться способным выйти за пределы себя и отдать себя внешнему миру с его предложениями и задачами. В качестве третьей основы экзистенции Франкл называл смысл, или «вызов момента». Человек находит смысл, когда дает ответ на обращенные к нему запросы бытия — то есть когда распознает, что ему надлежит сделать сейчас, в данных обстоятельствах.

С точки зрения современного экзистенциального анализа осуществление экзистенции достигается еще и благодаря феноменологической открытости человека и диалогическому обмену с внутренним и внешним миром. Персональной основой экзистенции является решимость, актуализация свободной воли, что находит выражение в жизни, сопровождающейся внутренним согласием. Без принятия решений и их воплощения, без свободы и ответственности состоявшаяся экзистенция немыслима.

ПСИХОТЕРАПИЯ И ДУХОВНОСТЬ

Как известно, когда-то существовала «психология без души». Она давно преодолена, однако сегодняшняя психология все же не может избежать упрека в том, что она часто является психологией без духа. Эта без-духовная психология как бы слепа к достоинству личности, к ценностям, к миру смыслов. Слепа к тому, что человеческое бытие это не только «борьба за существование» но, помимо этого, при необходимости еще и «взаимопомощь» (Петр Кропоткин «Взаимная помощь как фактор эволюции»), но еще и сражение за смысл бытия — и взаимную поддержку в этом сражении. По сути, именно такой поддержкой и является то, что мы называем психотерапией.

А. Лэнгле считает, что если мы рассматриваем страдающего человека как целостного, то не можем не обращать внимание на духовное измерение его бытия. Иначе это будет не психотерапия, а всего лишь психотехника.

С другой стороны, психотерапия не гарантирует благополучия, не обещает жизни после смерти. Ее интересует, есть ли жизнь ДО смерти. Психотерапия ни в коей мере не претендует на спасение души, но может побудить к исцелению (В.Франкл).

Что еще может психотерапия, если смотреть на нее с точки зрения духовности? Психотерапия может помочь человеку увидеть смысл его страдания.

Человек, находящийся в состоянии душевной беды и тем более духовного отчаяния, так переполнен болью, что его более ничто не занимает, кроме проникнутого страданием общения с основами своего существования. Он ищет средства, которые помогли бы ему справиться со своим бытием, чтобы оно, по крайней мере, было выносимо и имело бы еще некоторый смысл. Душевное и духовное страдание переживается как непереносимое и полностью поглощает человека. Поэтому ему надо скорее что-то изменить, от чего-то «избавиться».

Но, конечно, страдая, человек вместе с тем сталкивается с чем-то новым для себя и на некоторое время открывается навстречу тому, что ему могло бы помочь. Однако не следует сразу же относить данный эффект к проявлениям высокой духовности, поскольку ввиду императивно-экзистенциального характера страдания страдающий вполне оправданно очень прагматичен: он открыт для всего, но при условии, что это поможет.

«Душевно-духовное страдание в особой степени способно или сломить человека, или же сделать его более глубоким, и в этом смысле оно экзистенциально», — говорит А.Лэнгле.

Психотерапия может помочь человеку стать ближе к самому себе. Э. Фромм называл отчуждение главной бедой современного человека. Он говорил: «Под отчуждением я понимаю такой тип жизненного опыта, когда человек становится чужим самому себе. Он как бы «отстраняется», отделяется от себя. Он перестает быть центром собственного мира, хозяином своих поступков; наоборот — эти поступки и их последствия подчиняют его себе, им он повинуется и порой даже превращает их в некий культ».

Человек приходит на терапию не только не в согласии с самим собой, но и как следствие со своей жизнью. Он, если можно так выразиться никак не может попасть в свою жизнь, как в фильме «Жизнь или что-то вроде того».

В процессе самой терапии клиент тоже вовсе не собирается ЖИТЬ в экзистенциальном смысле этого слова, то есть справляться с вызовами бытия. Он хочет, чтобы он не менялся, а изменился мир. И терапевта он тоже всеми способами пытается запихнуть в какую-то схему. А иначе как-то неуютно, холодно и одиноко. Надо делать выборы, надо осмыслять, надо брать ответственность, надо интересоваться тем, как живет твоя душа, вообщем все то, что делать, или не хочется, или недосуг.

У Дж. Леннона есть известное высказывание: «Жизнь это то, что происходит с тобой, пока ты строишь планы». Получается, что жизнь это то, что не входит в твои планы, если можно так сказать. Клиент приходит к психотерапевту в то время, когда что-то пошло не так (или много что пошло не так). С ним происходит то, что он не планировал. То есть жизнь с ним происходит. Например, пошатнулось здоровье, разладились отношения с близкими, потеряно ощущение осмысленности бытия. Да и сама терапия в планы жизни-то особо не входила. Очень нужно)))

В этой связи как раз хочется вспомнить слова Ф. Перлза, который говорил, что «Самое большее, что можно сделать для человека,— сделать его тревожным». То есть пробудить его к жизни здесь и теперь. M.Heidegger (1962) утверждал, что тревога открывает человеку, что реально существует — свободу, возможность небытия и напоминает об одиночестве. Тревога пробуждает совесть человека и поэтому является необходимой для его духовного существования.

Говоря словами М. Хайдеггерa, эта тревога не имеет ничего общего с временным, преходящим или случайным настроением, а является фундаментальным человеческим состоянием, связанным с открытостью факту, что мы существуем как «заброшенное Бытие-к-смерти».

Открытость человека факту смерти связана с открытостью будущему, которая характерна для подлинного существования. Но бывает, что это ощущение заброшенности рождает только страх, внутренний мир человека сужается, возможности развития остаются за горизонтом видения, и тогда возникает невроз (Л. Бинсвангер). Человек начинает объяснять происходящее с ним как результат детерминации прошлыми событиями, а не собственными актами выбора. Смысл экзистенциального анализа, да и любой глубокой длительной терапии в том, чтобы помочь человеку осознать себя свободным существом, способным выбирать. Помочь в осуществлении аутентичного выбора. И этот выбор – это дело самого клиента.

С другой стороны, «автономность клиента не освобождает нас, психотерапевтов, от обязанности делать все, что в наших силах, чтобы побудить клиентов максимально полно использовать возможности психотерапии. Мы должны видеть перспективу и сохранять смирение перед конечной автономией клиента. Если мы, психотерапевты, открыты, нам приходится снова и снова удивляться, обнаруживая, что все, свалившееся на наших клиентов в жизни, — это только часть того, что отбирает у них силу. Чем сильнее их конфронтация со своим сопротивлением и свободой выбора, тем более удивительна их способность делать выбор» (Дж. Бьюдженталь).

Становление зрелой духовной личности прямо зависит от того, в какой мере человек может взять на себя ответственность за свой выбор, перестать обвинять окружающих или ожидать от них избавления, а также признать боль, связанную со своим одиночеством, независимо от своего вклада в формирование социальных ролей и укрепление социальных отношений.

«Человек, ощущающий одиночество, испытывает уникальное переживание странствия и вместе с тем осознает свою некую внутреннюю сущность, с которой он может вступать в диалог. Благодаря такому диалогу начинается индивидуационный процесс», — говорит Дж. Холлис.

ЧТО ПРОИСХОДИТ С ПСИХОТЕРАПЕВТОМ

Деятельность психолога-психотерапевта можно сопоставить с деятельностью субъектов «смежных» антропологических практик: врача, учителя, воспитателя, мудреца-наставника, священника. И все мы знаем, что подчас выступаем для клиентов в этих ролях. И думаю, вы все знаете, что самая сложная и самая нужная роль, в которой нам надо удерживаться – это роль собеседника.

Когда мы говорим о физическом уровне, нам может захотеться стать врачом, на социальном – тренером, на психологическом – консультантом. И мы ими бываем. Но когда мы подходим к духовному уровню нас ждет самый главный соблазн – почувствовать себя Учителем, наставником, гуру.

Вот, что пишет по этому поводу Дж. Бьюдженталь: «Тайна охватывает знание, в ней скрыта информация. Тайна бесконечна, знание имеет предел: когда возрастает знание, еще больше становится тайна… Психотерапевтов подстерегает соблазн вступить в сговор с клиентами и отвергнуть тайну. В этой отвратительной сделке подразумевается, но редко раскрывается иллюзия, что существуют ответы на все жизненные проблемы, что можно раскрыть значение каждого сна или символа и что идеальной целью здоровой психической жизни является рациональный контроль. Психотерапевты обязаны много знать, но одновременно испытывать преклонение и покорность перед тайной. Будем откровенны — мы никогда не обладаем и не способны обладать полнотой знаний. Притворяться, что мы знаем нужды клиента и можем подсказать ему правильный выбор, — значит предать клиента. В любой терапии следует помочь клиенту принять тайну в себе и нашу всеобщую тайну…»

Понимание того, что как люди мы все абсолютно равны перед великой тайной бытия, помогает противостоять соблазну занять роль гуру или духовного наставника в клиент-терапевтическом процессе. К.Роджерс, который как раз имеет все шансы быть названным одним из величайших Учителей человечества, так описывает ситуацию консультационного процесса: «Кажется, что мой внутренний дух вытянулся и коснулся внутреннего духа другого человека. Наши отношения выходят за свои пределы и становятся частью чего-то большего. Имеют место глубинный рост, исцеление и приток энергии». Причем, глубинный рост, исцеление и приток энергии и для клиента, и для психотерапевта.

А вот цитата из Ошо: «В присутствии другого внезапно ты чувствуешь себя счастливым. Просто оттого, что вы вместе… Само присутствие другого удовлетворяет что-то глубоко в твоем сердце… что-то начинает петь у тебя в сердце. Само присутствие другого помогает тебе быть более собранным, ты становишься более индивидуальным, более центрированным, более уравновешенным. Присутствие другого увеличивает твое присутствие, …дает тебе свободу быть собой».

И далее из книги Дж.Бьюдженталя: «Клиенты, осознававшие в той мере, в какой они способны, открытость своих возможностей, могли превосходить наши самые оптимистичные прогнозы, продвигаться вперед или отступать, выбирать новизну или цепляться за старые пути и полностью или недостаточно использовать психотерапевтические возможности. Они делали все это исключительно исходя из своего собственного духа или его отсутствия.

Исходя из этого, можно сказать, что почти неощутимо мои клиенты отвратили меня от позиции преданного агностика и превратили в своего рода верующего, который не знает точно, во что он верит, но с каждым днем все больше убеждается, что это то самое «нечто большее», веря во что и основывая на чем свои усилия, мы поступаем верно».

Из этих высказываний видно, что хотим или ли не хотим того, но мы сами побуждаем клиентов идти путем духовности, и они делают для нас то же самое.

Кстати, по моему мнению, именно это и считал счастьем величайший мыслитель древности Аристотель. Вот как он его определял: счастье – это «деятельность души в полноте добродетели».

В заключение хочу рассказать вам притчу. Послушайте ее в свете той темы, в которую мы сегодня погрузились.

Однажды прибыл Парсифаль в замок Короля-рыбака. Король лежал разбитый параличом, королевство было в упадке, женщины не рожали, деревья не плодоносили, коровы не доились: бесплодие поразило страну. Сидя в трапезной, Парсифаль увидел процессию, впереди которой шла женщина с диковинным сосудом в руках; процессия двигалась через зал, уходила и возвращалась снова, и так повторялось несколько раз. Вся атмосфера замка казалась ему необычной, таинственной, здесь в самом воздухе носилось что-то неясное, невыраженное, но Парсифаль ни о чем не спросил. Утром он заметил, что замок пуст. Он решил, что все ушли на охоту, сел на коня и поскакал. В чаще леса он наткнулся на молодую женщину, державшую на коленях мертвое тело возлюбленного. Он обратился к ней: «Что происходит в этом замке?» «Ты видел процессию?» — услышал он в ответ. «Да». — «С женщиной, что несла необычный сосуд?» — «Да.» — «А ты спросил?» И Парсифаль ответил: «Нет, не спросил». — «Ты не спросил — и вот из-за этого женщины не могут родить, деревья не плодоносят, коровы не дают молока, а король лежит в параличе. Ты не спросил».

Психология и духовность. Око духа [Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира]

Психология и духовность

Теперь мы можем обратиться к центральному вопросу дебатов на тему «психологии и духовности»: необходимо ли психологическое развитие для развития духовного?

Начнем с более подробного рассмотрения этих понятий. То, что мы в общем и целом называем «психологическим» развитием, на самом деле представляет собой смесь нескольких линий развития, включая линию самотождественности или развития непосредственной самости (обычно называемого «развитием эго»), линию механизмов защиты (которая обычно сопровождает линию развития самости, но может отщепляться и функционировать на более ранних и примитивных уровнях), линию межличностного развития (способности вставать на место другого и взаимодействия «я-другой») и эмоциональную линию (характер, осознание чувств). Все это — квазинезависимые линии, и хотя они обычно развиваются в «связке» (сдерживаемые вместе самоощущением), тем не менее между ними действительно могут возникать конфликты и рассогласования. (И, как мы уже видели, можно ожидать, что медитация, в общем случае, будет ускорять, но не изменять последовательность или форму развертывания каждой из этих линий.)

Точно так же «духовность» — весьма произвольное и туманное понятие. Как мы видели, некоторые люди используют его для обозначения, главным образом, высших стадий какой-либо из линий развития. В этом смысле, «духовное» означает исключительно пост-постконвенциональные, надличностные, надментальные стадии любой из линий развития: надличностную эмоцию (блаженство), надличностное сознание (сверхсознание), надличностную самость (психическая/тонкая душа и каузальная Самость или Свидетель), надличностное межличностное (сострадание), надличностное познание (праджня, джняна, гнозис) и надличностные состояния (нирвикальпа, нирвана, ниродха).

В этом общепринятом смысле, «психологическое», как правило, означает «ментальное и личностное», а «духовное» — «надментальное и надличностное». Согласно этим специфическим определениям, духовное развитие может уверенно происходить лишь после того, как, в основном, обеспечено психологическое развитие. Это привело к появлению концепции «нужно быть кем-то, прежде чем стать никем» и общей концепции Ауробиндо («логика последовательного развертывания»), которые были (пренебрежительно) названы «линейной» или «лестничной» точкой зрения.

Но поскольку этот подход не проводит четкого различия между разными линиями развития, то и сторонники этой точки зрения, и ее критики упускают важнейший момент. Различные линии развития (в том числе, психологического и духовного) не громоздятся друг на друга, как кирпичи в кладке, но квазинезависимо идут рядом друг с другом, так что они не развертываются линейно, одна после другой (и в этом отношении критики совершенно правы). Однако сами индивидуальные линии действительно развертываются в линейной последовательности, порядок которой нельзя обойти или обратить вспять (критики полностью упускают этот момент, вместе с водой выплескивая из ванны младенца).{134}⁴

Так, даже если мы примем второе общее определение «духовности» и допустим, что духовное развитие является отдельной линией развития, которая проходит рядом с другими (и удерживается с ними «в одной связке» системой самости), то и в этом случае сам духовный поток течет от доконвенциональной к конвенциональной, постконвенциональной и пост-постконвенциональной волне.{135}⁵

Этот поток «линеен» (что означает, «состоит из вложенных друг в друга частей»), холархичен и неизменен, проходя через эти волны в последовательности, которая, согласно имеющимся данным, не может быть изменена социальным обусловливанием. (Как переходные структуры, они «линейны» в том смысле, который мы называем «мягким» — реальные реакции выстраиваются в цепочку вероятностным образом; но сама общая последовательность оказывается неизменной, универсальной, холархической.) Хотя эта особая духовная линия состоит, главным образом, из переходных структур, все же эти переходные структуры строятся на умениях и навыках более ранних структур, даже хотя определенное число их главных элементов замещается. Например, линейная и неизменная иерархия Джиллиган, (которая, как иерархия заботы, очень близка к иерархии высших интересов), идет от эгоизма (эгоцентрического, доконвенционального) к заботе («конвенционально-этическому»), вселенской заботе («постконвенционально-метаэтическому») — и, я бы добавил, к надличностному состраданию (пост-постконвенциональному).

Как указывает Джиллиган, ни одна из этих стадий не может быть пропущена или существенно изменена, и, насколько нам известно, это относится и к любой конкретной духовной линии — как в ее более деятельных/мужских формах, так и в более связующих/женских (поскольку обе они проходят через те же самые волны — те же нейтральные по отношению к полу структуру сознания — но с разным акцентом или в «другой тональности»).

Да, можно ожидать, что медитация ускорит — но не изменит — эту последовательность духовного развертывания как в мужской, так и в женской модальностях.{136}⁶

Таким образом, понимаем ли мы «духовное» как означающее высшие волны любого из потоков или как означающее отдельный поток, вывод будет одним и тем же: судя по всему, медитация ускоряет, но никак не изменяет развертывание этих потоков.

Но именно из-за того, что самость (или система самости) манипулирует всеми линиями развития — когнитивной, эмоциональной, моральной, духовной и т.д., каждая из которых квазинезависима — развитие целого может быть весьма неравномерным, не следуя никакой заранее установленной последовательности, даже если его отдельные линии действительно развертываются через свои специфические волны. Таким образом, хотя практически все отдельные линии следуют установленной последовательности, для общей смеси это не характерно. Самость, как обычно, может находиться повсюду сразу.

Резюме

Что касается связи психологии и духовности, то вывод здесь достаточно прост: если мы точно определяем, какую линию развития мы имеем в виду — вместо того, чтобы использовать весьма произвольные и почти бессмысленные термины «психологическое» и «духовное» — то путаница относительно их взаимоотношения, как правило, довольно быстро исчезает. Определите точно, какие линии вы подразумеваете под «психологическими», а какие — под «духовными», а потом просто сравните эти линии.

Как мы уже видели, согласно современным исследованиям, реальные линии развития нередко выступают в отношении «необходимого, но недостаточного». Тем не менее, все линии или потоки, как правило, проходят через одни те же общие уровни или волны доконвенционального, конвенционального и постконвенционального (базовые структуры или волны сознания).

Если под «духовным» мы понимаем высшие уровни какой-либо из этих линий, тогда явно духовное следует за конвенционально-психологическим. Но если под духовным мы понимаем особую линию развития, то эта линия, как большинство линий развития, восходит к самым ранним стадиям (осевой точки-0) и будет развиваться не после других линий, но наряду с ними. Я убежден, что оба подхода верны, и необходимо лишь решить, какое определение мы имеем в виду в каждом конкретном случае. Но даже если мы определим духовность как отдельную линию, эта линия или поток будет развертываться через те же самые базовые волны, как и другие потоки (доконвенциональную, конвенциональную, постконвенциональную и пост-постконвенциональную), так что выражение «Тебе нужно быть конвенциональным, прежде чем ты сможешь быть постконвенциональным» вполне допустимо. И как и всегда верно, что мы не хотим смешивать доконвенциональное и постконвенциональное просто потому, что и то, и другое не конвенционально.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Наказание, избранность, новая духовность: Татьяна Галан — об эпохе великого отказа и психологии ЗОЖа

Скажем, встретите вы лишенца, придерживающегося палеолитической диеты. Лучше не спрашивайте, как он пришел к идее питаться подобным образом. На вас вывалят гору сведений, подгонят целую научную базу, которая выглядит вполне разумно. Вы даже начнете думать, что совершенно естественно полностью отказаться от молочки, сахара и зерен, раз уж это не было доступно нашим далеким предкам.

Но не стоит забывать, что рационализация — один из самых распространенных защитных механизмов психики. Мы все мягкие пирожочки, оберегающие себя от травмирующей информации. Вас бы травмировала идея, что вы себя недолюбливаете и пытаетесь навредить? Вот и некоторых ЗОЖников (не всех) это травмирует. Проще выстроить непротиворечивую концепцию того, почему жизнь в этом тлене — абсолютная норма.

Взгляните на некоторые диеты и поймете — это больше похоже на членовредительство, чем на борьбу за здоровье и красоту.

Скажем, модная кето-диета, созданная для диабетиков, сегодня применяется многими. Люди едят пищу, в которой быстрые и ряд сложных углеводов заменены довольно большим количеством жиров. В итоге возникает метаболическое состояние, которое называют «кетоз» (не путайте с коматозом). И все выглядит в целом здраво, хоть и не очень аппетитно. Зато когда смотришь на список побочных эффектов, то просто диву даешься: бессонница, раздражительность, неприятный запах изо рта, жажда, частое мочеиспускание, нарушение функций почек. Это еще не полный список последствий кето-диеты.

Не стану утверждать, что всякий ЗОЖник деятельно создает ад на земле, чтобы себя за что-то наказать. Но не стоит сбрасывать со счетов возможную связь с самооценкой. К этому нужно подходить так же бережно и разумно, как некоторые из нас подходят к вопросам физического здоровья. Даже легкое сомнение в рациональности радикальных экспериментов с собственным телом — повод для проработки с хорошим специалистом.

ДУХОВНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА В ЗЕРКАЛЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ И РЕЛИГИОЗНОЙ ВЕРЫ

ДУХОВНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА В ЗЕРКАЛЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ И РЕЛИГИОЗНОЙ ВЕРЫ

В. В. ЗНАКОВ

Мы живем в такое время, когда в российском общественном сознании происходит формирование новых ценностей и переосмысление старых. Сегодня наблюдается, особенно у молодежи, неуклонный рост интереса к получению знаний, умений и навыков, способствующих росту материального благосостояния человека. Вместе с тем люди задумываются и над тем, какое место в их жизни занимают моральные и духовные ценности. В наши дни проблема духовности привлекает не только богословов, историков, культурологов, философов, обсуждающих ее в основном в контексте анализа религиозных и историкокультурных корней российского и западного самосознания. Не меньший интерес она представляет и для психологии, особенно психологии понимания, в которой чрезвычайно актуальным является вопрос о выявлении психологической сущности духовного Я понимающего мир субъекта.

Проблема духовности привлекла внимание многих крупных российских психологов, были напечатаны интересные книги и статьи [3], [14], [19], [21], [25], [26]. Однако вопрос о сходстве и различиях научнопсихологического и богословского подходов к анализу проблемы духовности пока, по существу, остается без ясного ответа. Цель статьи — попытаться хотя бы частично ответить на поставленный вопрос.

Я полагаю, что многие трудности в решении проблемы будут устранены, если изначально признать, что религиозное и научное направления представляют собой два принципиально различных (хотя и неразрывно связанных) пути познания феномена духовности. Вопервых, это проявляется в поисках главных источников происхождения духа: наука их ищет в человеке (его сознании, созерцании, продуктах деятельности), а религия — в божественном откровении. У богослова нет сомнений в том, что духовность от Духа Святого, а у ученогоатеиста — от человека и человечества. Вовторых, различия видны в неодинаковости понимания категории «знание » в науке и богословии.

Научное знание характеризуется прежде всего тем, что субъект, взаимодействуя с объектом, мысленно воспроизводит его, отражает характеристики объекта в своей психике. В рациональном научном знании вещи, явления, процессы представлены так, как они происходят сами по себе, в их самобытии, самосовершении,

105

взаимодействиях с другими объективными вещами, явлениями, процессами. Научное познание объективного мира предметно, в его результате у субъекта возникают образы, имеющие сходство с самими познавательными объектами. Научное знание всегда представляет собой образ, модель познаваемого. Например, Я. А. Пономарев называл знание такой психической моделью, в которой отражаются все события, включенные в ход взаимодействия субъекта с объектом. Он писал: «Сам по себе термин «знание » собирательный, характеризующий лишь поверхность соответствующего ему явления, анализ сущности которого, как и во всех подобных случаях, может быть многоплановым. В гносеологическом аспекте такого анализа знания выступают как отображение, идеальное, как образы объективного мира в широком смысле, либо как чувственные образы, равносильные ощущениям, восприятиям, представлениям, либо как образы абстрактные, равносильные понятиям, суждениям, умозаключениям и т. п. В конкретнонаучном, психологическом аспекте знания выступают как динамические мозговые модели предметов и явлений, их свойств, т. е. как элементы, составляющие психику » [13; 90].

Однако следует заметить, что далеко не всякое научное знание, которым овладел субъект, имеет непосредственное отношение к его духовному Я. На принципиальное различие духовности и знаний как результата овладения культурой обращает внимание В. Д. Шадриков: «Можно многое знать, но не уметь творить, многое знать, но не быть духовным человеком. Духовным знание становится тогда, когда оно превращается в личностно значимое. Только личностное знание является духовным знанием. Только знание, имеющее личностный смысл, адресованный к социальному окружению, становится духовным знанием. Поэтому духовные способности интимно связаны с эмпатией личности, основаны на сочувствии и сопереживании » [26; 245]. Отсюда вытекает значимый для психологического анализа духовности вывод: «Следует отметить, что полностью бездуховных людей нет и что духовность не находится в прямой связи со способностями и интеллектом. Духовным может быть и человек со средними способностями, а талант может быть бездуховным » [26; 257].

В отличие от рационального научного иррациональное религиозное знание основано на вере, оно обладает двумя основными чертами, которые У. Джемс называл «эмоциональностью » и «интуитивностью «. Как блестяще и убедительно показал Ф. Д. Шлейермахер [27], религиозное знание не претендует на то, чтобы быть знанием в научном смысле слова. Для богословия «знание » оказывается неразрывно связанным с «верой » и «переживанием «, потому что его интересует не природа вещей, а только воздействие этой природы на самобытный характер религиозного переживания человека. Как следует, например, из работ, посвященных анализу аскетических и мистических аспектов православия, религиозные догматы представляют собой описания содержания самого переживания, а не теоретические истины об объектах, рассматриваемые вне отношения к ним субъекта [15], [18]. С позиции верующих к религиозному переживанию нелепо применять какиелибо критерии рациональности, потому что оно есть духовный процесс, возвышающийся над любыми интеллектуалистическими критериями объективности и субъективности.

Существует еще один параметр, по которому научное знание отличается от религиозного, — это степень его образности. Для психологического анализа научного знания аксиомой является положение о неразрывной связи, диалектическом единстве его образных и дискурсивных составляющих. А с точки зрения богословия (в частности, восточной ветви христианства, представленной в учении Григория Паламы об исихазме [15]) яркие чувственные образы, возникающие у верующего во время молитвы, считаются грехом, прелестью [17] — они не могут порождать истинно религиозное знание.

106

Ссылаясь на руководства по исихастской практике, этот момент подчеркивают Н. Л. Мусхелишвили и Ю. А. Шрейдер:

«Духовная практика интенционально направлена на созерцание «бестелесного » образа, а не на воплощение его в чувственных или словесных образах. Описание духовной практики есть описание пути, а не достигаемого в созерцании образа. Можно сказать, что это описание порождается образом проходимого пути, но не образом, который достигается или ожидается в результате его прохождения. Созерцание и представление о пути к созерцанию (допускающее дальнейшую рефлексию и вербализацию) подразумевают разные состояния сознания » [10; 85].

Особый характер образности, присущий религиозному знанию, а также примат переживания вовсе не означают отрицания необходимости и значимости научного знания. Напротив, итогом философии религии Ф. Д. Шлейермахера стало признание высшего единства знания и веры и одновременно законности и обоснованности их самобытного существования [27]. Этот момент особо подчеркнул С. Л. Франк в предисловии к книге Ф. Д. Шлейермахера: «Религиозное и научное знание суть как бы разветвления и особые, самобытные и самодовлеющие стороны духовного бытия, которые каждая на свой лад раскрывают человеку его отношение к миру и коренятся оба в глубочайшем единстве духа и мира » [27; 26].

Принципиальные различия между научным и религиозным знанием наиболее отчетливо видны на примере специфики понимания в науке и религии одной из главных характеристик знания — его истинности и соответственно понятия «истина «.

С точки зрения современной науки истинность представляет собой категорию логики и теории познания. В науке высказывание, утверждение или мнение считается истинным, если и только если оно соответствует фактам. «Как известно, оценка результатов (продуктов) познания в плане их соответствия/несоответствия отображаемым объектам получает выражение в понятиях «истинно » и «ложно «. Эти понятия (называемые истинностными значениями знания) по традиции считаются важнейшими характеристиками познавательных процессов, а построенные на их основе гносеологические концепции образуют тот раздел философской науки, который именуется теорией истины » [16; 68]. В человеческом общении истинность любого суждения характеризует либо соответствие высказывания фактам, действительности (корреспондентная теория истины [30]), либо внутреннюю согласованность знания, определяемую через его соотношение не с действительностью, а с другим знанием, истинность которого уже доказана (когерентная теория истины [31]). Истины нет ни в объективной реальности, ни в знании о реальности: истина — это метазнание, т. е. новое знание, возникающее из нашего оценочного суждения о том, соответствует ли знание действительности [24].

Философские концепции дают современным психологам ключ к решению проблемы истинности знаний о мире. Применение категории истины в контексте естественнонаучных исследований является вполне корректным, так как отвечает целям научного анализа. Однако для правильного описания социальных взаимодействий, поведения людей содержание этого понятия оказывается слишком узким и потому явно недостаточным. Дело в том, что если рассматривать знание только как истинное или ложное описание реальности, то этого недостаточно для принятия решения о совершении какоголибо поступка. Мы решаемся на конкретный поступок после ценностнонормативной оценки знания, установления его соответствия нашим представлениям о должном, т. е. допустимых и возможных способах поведения человека в обществе. Психологической основой любого поступка является сопоставление наличной социальной ситуации с такой, какой, по его мнению, она должна быть в соответствии с моральными и правовыми

107

нормами. Сочетание истинностной и ценностнонормативной оценки знания воплощено в психологической категории «правда » [5].

Совсем иное, отличное от научного, значение имеет понятие истины в Библии и христианстве. Там выделяется три главных признака истинности: оправдание ожиданий человека, общезначимость религиозных догматов и динамичность, процессуальность религиозного переживания как «жизни в истине «.

По поводу первого признака X. Кокс, ссылаясь на К. А. ван Персена, пишет об использовании слова «истина » в Ветхом Завете: «Это слово описывает нечто, на что можно положиться, что доказало свою надежность. Так говорят о виноградной лозе, которая оправдывает ожидания человека и осенью приносит плоды. Бог называется истинным (верным), так как Он делает именно то, что обещает сделать. Он освобождает рабов из плена и таким образом становится истинным, т. е. верным Своему народу. Осуществление ожидаемого — мерило истинности » [6; 79]. Для верующих истина — это не только то, что соответствует действительности (существованию Бога), но и не вызывает сомнений, не требует доказательств.

Обратимся ко второму признаку истинности. Известно, что в русской культуре, как и во многих других, имеет глубокие корни понятие православной христианской истины. Однако в этом случае изменяется основание, по которому, например, христианские десять заповедей считаются вечными истинами. Познавательная истина представляет собой оценку объективности знания, его соответствия действительности. В основе религиозных истин лежит вера. В христианской религии вопрос о достоверности высказываний Христа не только не ставится, но и расценивается верующими как богохульство: в божественных откровениях нельзя сомневаться, в них надо верить. Почему же тогда многие религиозные догматы остались в истории человечества именно как истины? Потому, что с ними соглашались и продолжают в них верить многие миллионы людей. В христианстве отличительным признаком истинности положений Библии считается их общезначимость, не знающая национальных и исторических границ универсальность. Христианские истины подобны закону: они обладают надындивидуальным статусом и обязательны для всех верующих. Но с научной точки зрения любая религиозная истина не более чем метафора, потому что догматы церкви основаны не на достоверном знании, а на мнениях, убеждениях, преданиях: «Церковь православная утверждается на предании, но на предании истины, а не на предании лжи » [20, т. 1; 54].

Третий признак религиозной истины — она приходит к верующему не через разум, а через чувства. «Детская непосредственность » переживания является залогом его истинности. Такая истина динамична, процессуальна и субъективно дана в переживании. В Новом Завете слово «истина » нередко встречается в таких сочетаниях, которые современному ученому кажутся логически и синтаксически неправильными. Например, Иисус говорил, что он есть истина, а его последователи должны творить истину. Это трудно понять с точки зрения гносеологического и онтологического понимания истины как оценки адекватности или неадекватности воспроизведения объекта, предметного мира в знании. Однако если проинтерпретировать такие высказывания как выражение той действующей чувственной истины, которая формируется, развивается и проявляется в религиозном переживании, молитве, то становится понятней ее непохожесть на истину — статичный результат научного познания.

Научные и религиозные истины не исключают, а взаимно дополняют друг друга. На это обращал внимание еще русский философ и психолог С. Л. Франк: «Истины, данные через чувство, и истины, данные через мышление, относясь к разным областям, не встречаются и потому и не сталкиваются между собой; и — что самое важное — даже само понятие

108

истины имеет различный смысл в применении к каждой из этих областей. Религиозная правда не есть, подобно научной, интеллектуальное воспроизведение объекта; она есть жизнь в объекте, живое слияние с ним; и, как указано, сама противоположность между субъектом и объектом, образующая конституирующий признак теоретического познания, погашается в религиозном переживании; и потому последнее есть вообще не столько знание об объекте, сколько тождество с ним, переживание целостной субъективнообъективной правды » (цит. по [27; 26]).

После краткого анализа сходства и различия религиозного и научного путей изучения проблемы духовности перейду к рассмотрению отличительных особенностей основных направлений поиска психологической природы этого феномена. В многообразии современных подходов к проблеме можно выделить по меньшей мере четыре основных направления.

Первое направление — поиски корней духовности не столько в самом человеке, особенностях его личности и склонности к рефлексии, сколько в продуктах жизнедеятельности: объективации высших проявлений человеческого духа, творчества в памятниках старины, произведениях науки и искусства. Духовность субъекта — результат его приобщения к общечеловеческим ценностям, духовной культуре, а дух — прежде всего категория культурологическая, мировоззренческая [14; 212,272]. С этой позиции дух представляет собой объективное явление, обязательно предполагающее, потенциально содержащее в себе активность субъекта. Активность направлена на опредмечивание идей, формирование значений, определяющих семантическое поле культуры, духовный опыт человечества.

В социологии весомый вклад в подобное понимание духа внес М. Вебер [4]. Он применял понятие «дух капитализма » для определения такого строя мышления людей, для которого характерно систематическое рациональное стремление к получению законной и этически безупречной прибыли в рамках своей профессии [4; 85]. Как известно, важнейшим положением христианства является вера человека в спасение души. В протестантской этике в качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутомимая деятельность субъекта в рамках своей профессии: она направлена на пользу общества, рациональное преобразование социального мироздания и потому угодна Богу, приумножает Его славу. Дух капитализма, его движущая сила отражаются в совокупности этических норм, которых придерживаются предприниматели и которые полезны с точки зрения эффективного приращения денежных ресурсов. По М. Веберу, этические нормы «идеального типа » капиталистического предпринимателя не имеют ничего общего со склонностью к расточительству, показной роскошью, чванством, упоением властью. Характеру капиталистического предпринимателя свойственны скромность, ответственность, сознание хорошо исполняемого долга, честность.

В США одним из великих людей, преисполненных «капиталистическим духом » и проповедовавшим утилитарное обоснование этических норм, был Б. Франклин. В частности, он считал, что честность полезна, ибо она приносит кредит. Так же обстоит дело с аккуратностью, умеренностью, пунктуальностью: все эти качества именно потому и являются добродетелями, что в конце концов так или иначе приводят к выгоде в профессиональных делах. Он писал: «Я убедился наконец в том, что… правдивость, честность и искренность имеют громадное значение для счастья нашей жизни; с этого момента я решил воспитывать их в себе на протяжении всей своей жизни и решение это записал в свой дневник. Откровение как таковое не имело для меня решающего значения; я полагал: хотя определенные поступки не являются дурными только потому, что

109

они запрещены учением, или хорошими потому, что они им предписаны, однако, принимая во внимание все обстоятельства, вполне вероятно, что одни поступки запрещаются именно потому, что они по своей природе вредны, другие предписаны именно потому, что они благотворны » (цит. по: [4; 112 — 113]).

Таким образом, важным источником духовности субъекта являются этические нормы, на которые он ориентируется в повседневной жизни (в том числе обусловленные не только его представлением о должном, нравственном отношении к другому человеку, но и практическими, утилитарными соображениями). В этических, эстетических, юридических и прочих нормах закреплены высшие образцы человеческой культуры. И если субъект усваивает, переживает их как внутренне обязательные образцы поведения, то он приобщается к высшим духовным ценностям бытия. Духовное богатство человека возрастает, когда закрепленные в общественных нормах духовные ценности становятся неотъемлемой частью его духовного мира, субъективной реальности [19].

Нормы и образцы поведения зафиксированы в языковых значениях, происхождение и структура которых давно интересовали лингвистов, философов, культурологов, психологов. В отечественной психологии идеи, связанные с формированием значений как семантического основания культуры, духовного опыта человечества, развивал А. Н. Леонтьев. В наше время конкретнонаучный анализ результатов объективации значений в общественном сознании осуществляет В. Ф. Петренко с сотрудниками [11], [12]. На основании их исследований можно сказать, что духовность человека, каждого члена общества, порождается в процессе усвоения им значений, объективированных в общественном сознании, и выявления «скрытых » за значениями смыслов. С психологической точки зрения духовное Я понимающего мир субъекта формируется именно в процессах смыслообразования — порождения им как смысла конкретных социальных событий и ситуаций, так и смысла жизни в целом. Следовательно, истоки духовности человека надо искать не в значениях, а за ними — в глубинном смысле поступков людей, исторических событий, эпохи и т. п.

Характер процессов смыслообразования, ведущих к порождению духовного, в значительной степени зависит от духовных способностей человека [25], [26]. Есть основания считать, что важными компонентами духовных способностей являются не только направленность и ценностносмысловая организация личности, но и ее компетентность. Компетентность проявляется в способности человека приобретать новые знания и умения, справляться с задачами, существенными либо для его профессиональной деятельности, либо в целом для бытия. Компетентность отражает общий уровень интеллектуального, нравственного и эстетического развития личности, включающий опыт порождения смыслов культурноисторического наследия различных эпох.

В исследованиях Д. А. Леонтьева свойство компетентности личности изучено на материале восприятия и понимания произведений искусства. «Основываясь на имеющихся теоретических и экспериментальных работах, можно выделить по меньшей мере три взаимосвязанных аспекта художественной компетентности. Первый — это когнитивная сложность картины мира реципиента, способность к восприятию многомерности и альтернативности. Второй — это владение специфическими «языками » разных видов, стилей и жанров искусства, набором кодов (Ю. М. Лотман), позволяющих дешифровать информацию, заключенную в художественном тексте, его знаковую структуру и «перевести » содержание языка искусства на язык человеческих эмоций и смыслов. Третий аспект художественной компетентности вытекает из деятельностной природы художественного восприятия… и представляет собой степень овладения личностью системой операциональных навыков и умений, определяющих ее способность осуществлять адекватную тексту деятельность по его

110

распредмечиванию » [9; 65]. С точки зрения психологического анализа природы духовности художественная компетентность не уникальна. Напротив, в ней в наиболее отчетливом виде представлены психологические составляющие компетентности личности, играющие основную роль в выявлении смысла духа времени, конкретных исторических событий, творений рук человеческих.

Второе направление исследований — изучение ситуативных и личностных факторов, способствующих возникновению у человека духовных состояний. Духовное состояние — это психологический феномен, характеризующийся тем, что человек временно «не замечает » внешнего мира, не ощущает своих органических функций, своей телесности, а сосредоточивается на осмыслении и переживании духовных ценностей, т. е. познавательных, этических или эстетических аспектов человеческого бытия. Условно говоря, духовные состояния противостоят материальной природе человека и мира: к вершинам духовного бытия субъект поднимается в редкие моменты интеллектуальных озарений и разрешения нравственно трудных этических конфликтов. В такие моменты в его личностном знании, индивидуальном опыте саморазвития появляется нечто большее, чем «приземленный » образ, модель внешних событий: возникает их внутренний смысл — психологическая основа формирования духовной сущности того, что стало предметом интеллектуальной и нравственной рефлексии субъекта.

Как показал В. А. Пономаренко, возникновению духовных состояний способствуют особые условия профессиональной деятельности, связанные с угрозой для жизни [14]. Вот, например, как летчикиспытатель В. Е. Овчаров отвечает на вопрос о том, верит ли он в то, что Дух поддерживал крылья его самолета: «Думаю, что да. Но не некий абстрактный «Дух святой «, а духовность в смысле высокой ответственности перед людьми и обществом, приподнятость духа выше нормативного в обществе благородства » [14; 270]. Из самонаблюдений летчиков следует, что, несмотря на широкий спектр интерпретаций понятия духа, они связывали его с психологической защитой от состояния ожидания гибели, подспудного страха, угрозы психического истощения. Духовный слой рефлексивного сознания «в виде радости преодоления возвышенных чувств от удачно выполненного полета, приобщения к Пространству как фактору преддверия Духа, видимо, и создает ту духовную доминанту, которая удерживает «в подвалах » подсознания видовые защитные реакции и инстинкты самосохранения, предчувствий, навязчивых состояний, суеверий, фиксированных фобий и пр. Поэтому, если дух «приземлить «, то его можно представить как психическое состояние, формирующее резерв выносливости в опасной профессии » [14;272].

В психологии анализ духовных состояний неразрывно связан с поисками корней духовности в нерефлексируемых глубинах бессознательного Я человека. По мнению В. Франкла, «человеческая духовность не просто неосознанна, а неизбежно бессознательна. Действительно, дух оказывается нерефлектирующим сам себя, так как его ослепляет любое самонаблюдение, пытающееся схватить его в его зарождении, в его источнике » [23; 99].

От 3. Фрейда и К. Юнга к современным психологам перешло представление о том, что «психическая жизнь по большей части бессознательна, охватывает сознание со всех сторон » [28; 116]. Естественно, что важным направлением поиска корней духовности являются попытки анализа взаимодействия вершин самосознания субъекта и глубинных слоев его психики (личностного бессознательного и архетипов коллективного бессознательного). Не удивительно, что в качестве одного из эмпирических методов постижения духовности предлагается диалог человека с сокровенными глубинами своей души, устремляющий его к добру, совершенствованию и способствующий тому, чтобы в земных созданиях услышать голос вечности [21].

111

В рамках третьего направления духовность рассматривается как принцип саморазвития и самореализации человека, обращения к высшим ценностным инстанциям конструирования личности. Развитие и самореализация духовного Я субъекта начинается тогда, когда он осознает необходимость определения для себя того, как он конкретно должен понимать общечеловеческие духовные ценности — истину, добро, красоту. Появление у человека хотя бы приблизительного осознанного представления о последних свидетельствует не только о признании субъективной значимости духовных ценностей (соответственно интеллектуальных, этических и эстетических), но и о психологической готовности к их усвоению и формированию.

Мотивационной основой психологической готовности являются духовные влечения субъекта. Духовными влечениями К. Ясперс называл «стремление к постижению определенного состояния бытия и к посвящению себя этому состоянию, проявляющемуся в ценностях — религиозных, эстетических, этических или относящихся к воззрениям субъекта на истину, — переживаемых как абсолютные » [29; 389]. Духовные влечения отражают сложную психическую реальность, существование фундаментального переживания, «проистекающего из преданности человека духовным ценностям; это инстинктивная тоска по ним, когда их не хватает, и ни с чем не сравнимое наслаждение от ее удовлетворения » (там же).

Важнейший момент формирования и развития духовных ценностей в нравственнорефлексивном сознании познающего и понимающего мир субъекта — появление у него чувства «внутренней, личностной свободы » [2; 7], «свободы как духовного состояния, самоощущения человека » [8; 48 — 49]. Развитие духовности как самореализации личности невозможно без чувства свободы. «Духовность — это способность переводить универсум внешнего бытия во внутреннюю вселенную личности на этической основе, способность создавать тот внутренний мир, благодаря которому реализуется себетождественность человека, его свободы от жесткой зависимости перед постоянно меняющимися ситуациями » [7; 23].

Духовное состояние личностной свободы возникает у человека при осознании им наличия внешних возможностей выбора и сформированной внутренней готовности осуществить этот выбор. Однако этого недостаточно: мы практически никогда не совершаем поступков на основе механического перебора альтернатив. Мы включаем их в контекст личностного знания и смыслообразования, создаем новые смысловые отношения, т. е. творчески преобразуем и понимаем ситуацию выбора. В этом и заключается суть личностной свободы [2]. В диалогическом общении она проявляется в «альтернативном мышлении » собеседников — в осознании каждым из них, что возможны и допустимы принципиально различные интерпретации одних и тех же высказываний.

Есть целые области человеческой деятельности, существование которых стало бы невозможным без изначальной установки людей на многовариантность интерпретаций предмета деятельности. В частности, к таким областям относится искусство. Одна из главных функций искусства — создание у людей установки на альтернативное видение мира. Наличие альтернатив, иных точек зрения не только расширяет смысловую сферу личности ценителя искусства, но и дает ему чувство свободы.

Психологический смысл условного и принципиально множественного языка искусства заключается в том, что произведение искусства позволяет нам взглянуть на реальность с иной точки зрения, как бы с новой стороны. Например, когда П. Пикассо рисует портрет в виде нагромождения кубических форм, мы открываем в лице человека, в его внутренней сущности что-то новое, до этого не известное. С помощью искусства можно абстрагироваться от реальности, потому что в процессе восприятия, переживания и понимания художественных произведений

112

происходит возвышение духа и отчуждение от прозы жизни. А такая потребность была у людей во все времена и эпохи.

Четвертое, религиозное направление (исторически оно является первым) имеет четко заданные границы: в нем духовное выступает только как божественное откровение: Бог есть дух. А жизнь духовная — это жизнь с Богом и в Боге.

Продуктивная попытка изложения основ психологии как такой науки о духе, которая направлена на поиски выхода из противоположности материалистически и идеалистически ориентированных психологических систем, представлена в работах С. Л. Франка [22]. В его философской психологии развивается удивительно созвучное современной науке положение о неразрывном единстве субъективного и объективного, человека и мира. Он писал: «При анализе предметного сознания мы видели также, что субъективное единство нашей душевной жизни есть среда, в которой встречаются или соприкасаются две объективные бесконечности — бесконечность познающего разума или духа и бесконечность предметного бытия. Это дает возможность заранее сказать, что духовная жизнь, будучи жизнью «души » в духе, укорененностью субъективного единства нашего «я » в глубинах надындивидуального света, есть вместе с тем жизнь души в предметном бытии, некоторая органичная слитность ее с миром объектов » [22; 163 — 164].

В наше время традиции христианской психологии продолжаются в работах Б. С. Братуся. В частности, он анализирует четыре ступени развития личности и так описывает высшую, просоциальную, гуманистическую, ступень: «Ее можно назвать духовной или эсхатологической. На этой ступени человек начинает осознавать и смотреть на себя и другого не как на конечные и смертные существа, но как на существа особого рода, связанные, подобные, соотносимые с духовным миром. Как на существа, жизнь которых не кончается вместе с концом жизни земной. Иными словами — это уровень, в рамках которого решаются субъективные отношения человека с Богом, устанавливается личная формула связи с Ним. Если говорить о христианской традиции, то субъект приходит здесь к пониманию человека как образа и подобия Божия, поэтому другой человек приобретает в его глазах не только гуманистическую, разумную, общечеловеческую, но и особую сакральную, божественную ценность » [3; 8 — 9].

Несмотря на, казалось бы, ограниченные религиозными догматами рамки этого подхода к изучению духовности, идеи, содержащиеся во многих богословских трудах и работах по психологии религии, дают богатую пищу для размышлений не только религиозным людям, но и неверующим.

Возьмем, например, идущий от учения Григория Паламы тезис о том, что действие благодати, божественное откровение никогда не бывает спонтанным, «автоматическим «. Оно всегда осуществляется через синергическое взаимодействие со встречными усилиями (молитвой) самого человека, направленными на соединение с Богом. Согласно догматической теории синергизма человек должен сам добрыми делами соучаствовать в своем спасении и способствовать нисхождению на него божественной благодати [18]. Палама учит, что Бог абсолютно недоступен, трансцендентен для нас по своей сущности, но сообщается человеку через его действия, проявляется в энергиях. Энергии Бога — послания Святого Духа — обращены к миру и потому доступны человеческому восприятию [15].

Очевидно, что содержание этого тезиса явно перекликается с размышлениями современных психологов о познавательной и созерцательной активности человека как субъекта бытия. В современной психологии субъекта проблема активности является, пожалуй, тем центром, вокруг которого ведутся жаркие споры о специфике субъектных проявлений личности и индивидуальности. Читая сегодня Паламу, психологу нельзя не вспомнить и о представлениях П. Жане о психологической

113

природе действия и существовании психической энергии.

Другая продуктивная аналогия — религиозное учение о трансцендентном Я, «внутреннем человеке «. Как и те психологи, которые ведут поиски духовности в нерефлексируемых глубинах бессознательного Я, теологи подчеркивают важную роль в порождении духовности направленности сознания верующего в глубины собственного Я, обращение к «внутреннему человеку » [1]. И психологи, и теологи нацелены на исследование эволюции внутренней жизни человека. Исходной точкой научного анализа оказываются глубины бессознательного, в которых еще нет ни субъекта, ни объекта, нет различения между Я и неЯ, а есть лишь бесформенная общность психической жизни. Затем через выделение содержаний предметного сознания из душевной жизни происходит восхождение к высшему духовному состоянию. В нем противостояние субъекта и объекта, Я и неЯ, внутреннего и внешнего бытия уже видоизменяется. И субъект начинает осознавать свое духовное Я как возвышение над противоположностью между субъектом и объектом, с одной стороны, и между разными субъектами — с другой.

*

Итак, проблема духовности занимает существенное место как в психологии, так и в теологии. Верующие и неверующие ученые решительным образом расходятся лишь в одном пункте — в вопросе о первоисточнике духовного (Бог или человек). В остальном светские психологические и богословские труды удивительно сходны: основным предметом внимания их авторов являются особенности внутреннего мира человека, его самосознания и субъективных путей восхождения к духовным вершинам бытия. За двухтысячелетнюю историю существования христианства лучшие умы человечества не смогли представить убедительных доказательств ни существования Бога, ни его отсутствия. Одни люди верят в это, другие — нет. И хотя я принадлежу ко второй категории, тем не менее считаю, что единственный конструктивный путь изучения проблемы духовности человека — не конфронтация, а взаимное дополнение результатов поисков и размышлений светских ученых и богословов.

1. Архиепископ Лука (ВойноЯсенецкий). Дух, душа и тело. М.: Православный СвятоТихоновский Богословский инт, 1997.

2. Балл ГА. Психологическое содержание личностной свободы: сущность и составляющие // Психол. журн. 1997. Т. 18. № 5. С. 7 — 19.

3. Братусь Б. С. Психология. Нравственность. Культура. М.: Менеджер, Роспедагенство, 1994.

4. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избр. произв. М.: Прогресс, 1990. С. 61 — 344.

5. Знаков В. В. Правда и ложь в сознании русского народа и современной психологии понимания. М.: Инт психологии РАН, 1993.

6. Кокс X. Мирской град: Секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте. М.: Вост. литература, 1995. С. 76 — 83.

7. Крымский С. Б. Контуры духовности: новые контексты индивидуальности // Вопр. философ. 1992. № 12. С. 21 — 28.

8. Ксенофонтов В. И. Духовность как экзистенциальная проблема // Философские науки. 1991. № 12. С. 41 — 52.

9. Леонтьев Д. А., Ломакина Д. А. Художественная компетентность как характеристика личности // Эмоции, творчество, искусство: Тезисы докладов международного симпозиума. Пермь: ПГИИК, 1997. С. 64 — 65.

10. Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю. А. Значение текста как внутренний образ // Вопр. психол. 1997. № 3. С. 79 — 91.

11. Петренко В. Ф. Основы психосемантики. Смоленск: Издво СГУ, 1997.

12. Петренко В. Ф., Митина О. В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания. Смоленск: Издво СГУ, 1997.

13. Пономарев Я. А. Знания, мышление и умственное развитие. М.: Просвещение, 1967.

14. Пономаренко В. А. Психология духовности профессионала. М.: Рос. акад. образов., 1997.

15. Св. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолвствующих. М.: Канон, 1995.

16. Свинцов В. И. Истинностные аспекты коммуникаций и проблемы совершенствования речевого сообщения // Оптимизация речевого воздействия / Под ред. Р. Г. Котова. М.: Наука, 1990. С. 68 — 86.

114

17. Святитель Игнатий Брянчанинов. О прелести. СПб.: Шпиль, 1996.

18. Сильницкий Г. Г. Разум человека по учениям исихастского и схоластического богословия // Синсргия: Проблемы аскетики и мистики Православия / Под ред. С. С. Хоружего. М.: ДИДИК, 1995. С. 249 — 271.

19. Слободчиков В. И. Реальность субъективного духа // Начала христианской психологии / Под ред. Б. С. Братуся и С. Л. Воробьева. М.: Наука, 1995. С. 122 — 138.

20. Соловьев B. C. Соч.: В 2 т. М.: Правда, 1989.

21. Флоренская Т. А. Диалог как духовно развивающее общение (диалогические принципы общения в работе учителя) // Учителю об экологии детства / Под. ред. В. И. Панова, В. М. Лебедевой. М.: ЦКФЛ РАО, 1996. С. 96 — 104.

22. Франк С.Л. Душа человека: Опыт введения в философскую психологию // Реальность и человек. М.: Республика,1997.

23. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

24. Хазиев B. C. Философское понимание истины //Философ, науки. 1991. № 9. С. 54 — 60.

25. Шадриков В. Д. Духовные способности. М.: Магистр, 1996.

26. Шадриков В. Д. Психология деятельности и способности человека. М.: Логос, 1996. С. 238- 257.

27. Шлейермахер Ф. Д. Речи о религии. Монологи. СПб.: Алетейя, 1994.

28. Юнг К. Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.

29. Ясперс К. Общая психопатология. М.: Практика, 1997.

30. О’Connor D. The correspondence theory of truth. L.: Hutсhinson Univ., 1975.

31. Rescher N. The coherence theory of truth. Oxford: Claredon Press, 1973.

Поступила в редакцию 23. Х 1997 г.

Как стать духовным психологом | Требования к образованию

Что такое духовная психология?

Духовность и религия часто являются очень важными частями любой культуры. Молельные дома можно найти почти в каждом городе мира, и многие люди регулярно посещают службы. Вера и религия даже помогают некоторым людям пережить трудные времена. Простой факт в том, что духовность оказывает огромное влияние на мысли и поведение людей.

Духовная психология — это смесь духовности и науки.В нем используются элементы традиционной психологии и духовности, чтобы помочь людям чувствовать себя лучше и более довольными своей жизнью.

Специалисты в области духовной психологии понимают, что тело, разум и дух работают вместе, поэтому их нужно изучать вместе. Каждый из этих элементов должен быть здоровым и «в форме» для достижения оптимальной гармонии. Иногда это связано с лечением сломленного духа, что часто является частью человеческой головоломки, которую игнорируют.В некотором смысле духовная психология фокусируется на восстановлении сломанных душ или замене недостающих частей души.

Духовная психология в той или иной форме существует на протяжении веков. Католическое исповедание, например, для верующих — это способ признать свои грехи и получить прощение за них, что часто помогает им чувствовать себя лучше. Духовное консультирование также доступно всем, кто в нем нуждается в течение столетия.

Несмотря на свою популярность, духовная психология до сих пор не признана Американской психологической ассоциацией.Однако в нем есть раздел по психологии религии и духовности, который больше ориентирован на понимание воздействия, которое эти элементы оказывают на человека.

Зачем нужна духовная психология?

Для многих духовный кризис может быть очень неприятным событием. Обычно это влияет на каждую часть жизни человека, от дома до работы. Многие люди, переживающие такой кризис, часто чувствуют себя застрявшими и сбитыми с толку, им некуда обратиться.

Духовная психология и духовное консультирование позволяют пациентам лучше понять свои собственные убеждения и преодолеть это замешательство. Духовные психологи могут помочь людям, позволяя им исследовать свою духовную сторону и работать над восстановлением любых разбитых частей своей души. Эти профессионалы обычно могут помочь людям, находящимся в унынии и подавленных из-за ряда проблем, которые обычно не могут быть решены традиционными психологическими методами.

Какое образование требуется для карьеры в области духовной психологии? Ниже приводится полный курс обучения психологов:

Начинающие духовные психологи должны иметь образование, которое представляет собой смесь традиционной психологии и духовности или религии.

Карьера духовного психолога обычно начинается со степени бакалавра общей психологии. Обычно это включает в себя прохождение ряда курсов психологии, включая курсы психологии развития, трансперсональной психологии, клинической психологии, творческого сознания и психологии консультирования. Студенты, заинтересованные в карьере духовной психологии, также должны посещать уроки теологии и религии, особенно восточных религий.

Большинство духовных психологов также имеют ученые степени, например, степени магистра и доктора.Если возможно, лучше всего получить ученую степень в области духовной психологии. Также достаточно ученых степеней психолога-консультанта с упором на духовность.

Найдите программы по психологии в вашем районе, используя нашу страницу «Найти школу».

Чем занимается духовный психолог?

Основная обязанность духовного психолога — консультировать людей и помогать им достичь духовного благополучия, а также психического и эмоционального благополучия.

Многие пациенты, обращающиеся за помощью к духовному психологу, переживают духовный кризис.Им нужна комфортная атмосфера и непредвзятый слух, чтобы выслушать их проблемы и помочь им пройти через темные времена в их жизни. Духовный психолог может помочь своим пациентам изучить их духовные пути в жизни.

Он может побудить их внимательно изучить свои собственные убеждения, а также альтернативные верования. Духовный психолог также обычно направляет своих пациентов такими вещами, как медитация и измененные состояния сознания. Эти действия могут помочь пациентам сосредоточиться и часто приводят к осознанию и лучшему пониманию их собственных убеждений.Управляемая визуализация — еще один популярный метод, используемый духовными психологами. Это предполагает, что пациент входит в состояние измененного сознания, в то время как психолог говорит спокойным и ровным голосом, побуждая его исследовать вымышленный мир, который является репрезентативным для его подсознательного разума.

Во многом духовные психологи похожи на психологов-консультантов. Эти профессионалы прислушиваются к проблемам своих пациентов и помогают им справиться с ними. Они дают советы, как лучше общаться, успокаивать и сосредотачиваться.См. Также: трансперсональные психологи.

Где работают духовные психологи?

Духовные психологи часто могут найти работу в различных местах, таких как церкви, психиатрические учреждения и реабилитационные клиники. Духовные психологи также могут открыть свои собственные практики. Они могут работать как духовные психологи или аналогичные профессионалы, например, инструкторы по жизни или консультанты по личному росту.

Какова средняя зарплата духовных психологов?

Поскольку духовная психология во многих отношениях является нетрадиционным выбором карьеры, трудно найти информацию о средней заработной плате для этой профессии.Бюро статистики труда не регистрирует никаких данных о заработной плате специально для этих типов психологов. Тем не менее, он записывает данные о заработной плате для аналогичных профессий, таких как консультанты (классифицируемые BLS как консультанты, все остальные), которые по состоянию на май 2019 года получали среднюю зарплату в размере 42 930 долларов США.

Средние зарплаты консультантов в зависимости от обстановки в это время включали:

• Правительство штата: 44 800 долларов
• Религиозные организации: 74 740 долларов
• Психиатрические учреждения и учреждения для лечения наркозависимости: 45 140 долларов

Перспективы трудоустройства и профориентация для духовных психологов

Психология — это процветающая карьера в США.По данным Бюро статистики труда, к 2022 году он вырастет как минимум на 11%. Духовная психология — довольно новая область по сравнению с другими разделами психологии, но это быстрорастущая отрасль, которая предлагает множество возможностей для молодых специалистов. Духовная психология, также часто называемая трансперсональной психологией, изучает человеческое сознание и то, как оно соотносится с человеческим поведением.

Какие должности могут занимать духовные психологи?

Духовный психолог может носить множество разных шляп, от исследователя до консультанта.Эти специалисты могут работать в больницах и других медицинских учреждениях, школах и исследовательских учреждениях, а также заниматься частной практикой. Этим специалистам доступен широкий спектр должностей среди сотрудников, включая, помимо прочего:

• Кризисное консультирование
• Лайф-коучинг
• Исследовательские должности
• Преподавательские должности
• Консультации по вопросам горя и семьи

Конкретная должность духовный психолог может зависеть от типа подготовки.

«Я считаю, что все больше и больше предприятий ищут новые и альтернативные методы сокращения прогулов и сокращения штата, мотивации сотрудников и развития успешного бизнеса в быстро меняющемся и нестабильном мире. Мы наблюдаем масштабы эпидемии людей, страдающих хроническими проблемами со здоровьем, такими как депрессия, беспокойство, хроническая усталость и боли, а также жалобы на желудок и кишечник, а также такое же количество людей, которые чувствуют себя потерянными, застрявшими, подавленными, напряженными и неудовлетворенными.Я считаю, что существует растущая потребность в идеях духовной психологии и их применении в терапевтических целях и на рабочем месте, чтобы справиться с растущим числом жалоб и проблем со здоровьем, с которыми сталкиваются люди ».

— Независимый психолог, Кайл Дэвис

Узнайте больше о том, как стать духовным психологом. Также ознакомьтесь с нашим интервью с опытным духовным психологом доктором Морисом Турмелем.

Духовные психологи также могут найти работу в пределах

• Корпоративное или деловое окружение — Все больше и больше предприятий предоставляют этих специалистов своим сотрудникам для оказания эмоциональной и духовной поддержки.
• Частная практика — Эти профессионалы, как и большинство других психологов, часто открывают частные практики, чтобы регулярно консультировать и лечить пациентов.
• Реабилитационные учреждения — Духовные психологи часто работают с людьми, которые преодолевают какие-то духовные или эмоциональные проблемы, или с теми, кто пытается добиться большего удовлетворения в своей жизни.

Способы для духовных психологов повысить свою привлекательность в качестве кандидата на работу

Хотя точные потребности работодателя будут отличаться от одного работодателя к другому, есть несколько общих способов, с помощью которых духовные психологи могут повысить свою ценность в глазах потенциальных боссы.Обычно более ценными считаются те, кто поднимает уровень своего образования на высший уровень; все больше и больше школ осознают необходимость программ духовной психологии и реализуют их. Атрибуты, которые увеличивают ценность духовного психолога в глазах работодателей, включают:

• Обладание навыками активного слушания и общения.
• Превосходное внимание к деталям и организаторские способности.
• Быть активным членом психологических ассоциаций, таких как APA.
• Участвовал в написании научных работ или исследований и был опубликован в этом аспекте.
• Обладает отличными навыками решения проблем.

Способы повышения зарплаты духовному психологу

Самый важный способ, которым духовный психолог может увеличить свою зарплату, — это получить дополнительную подготовку или обучение. Положение, на которое они больше всего надеются, должно определять их выбор образования. Например, те, кто хотел бы получить должности в местах отправления культа, могут изучать религию или философию в дополнение к психологии.Духовные психологи, желающие стать консультантами корпораций, могут захотеть пройти бизнес-курс. Получив профильное образование, эти специалисты могут повысить свою ценность и, следовательно, свой потенциал для получения более высокой заработной платы.

Сетевые возможности и организации

Есть несколько различных организаций, которые помогают духовным психологам, в том числе Общество психологии религии и духовности (Отдел 36 APA) и Ассоциация духовной психологии.Посещение конференций и семинаров — отличный способ пообщаться с единомышленниками и узнать о доступных рабочих местах и ​​позициях в отрасли.

Духовная психология Источники и ресурсы непрерывного образования

Самым выгодным источником непрерывного образования для психологов является Американская психологическая ассоциация. Они предлагают различные курсы CE, которые предоставляют кредиты на продолжение образования и аккредитованы во всех штатах.

Психолог и нейробиолог объясняют, как быть «в потоке»

Духовность в последние годы делает интересное возвращение или, возможно, входит в мейнстрим, с новым поколением молодых гуру и «наркоманов духа», сделавшими ее модной. быть духовным.Многие уроки основаны на религиозной традиции, философии йоги и медитации, а также на идее более великого или универсального сознания. Одна концепция, которая была центральной сейчас и в некоторых традициях на протяжении тысячелетий, — это идея уйти с нашего собственного пути или отказаться от контроля какой-то высшей силе / сознанию / энергии, что бы это ни было. Другими словами, быть «в потоке».

Но что действительно захватывающе в этой идее, так это то, что она на самом деле не относится к духовности: многие люди говорят о чувствах в правильных условиях, как будто они находятся в потоке, как будто что-то большее взяло верх, и они просто позволяют этому. случаться.Писатели, художники, музыканты, дизайнеры, спортсмены и многие другие испытали это состояние потока или пребывания в зоне.

Так что же на самом деле происходит, когда мы оказываемся в потоке? Нужно ли нам понимать это с духовной точки зрения, или мы можем объяснить это, используя то, что мы знаем о человеческом поведении и человеческом мозге? Чтобы разобраться в этом, я попросил психолога и нейробиолога, оба из которых не только обладают опытом в своих областях, но и обладают обширными знаниями различных философий, религий и практик на протяжении всей истории человечества.

Бен Михаэлис, доктор философии, клинический психолог и автор книги Your Next Big Thing , делает несколько замечаний по поводу того, что, вероятно, происходит, когда мы уходим с собственного пути и оказываемся в потоке. Первый возникает из-за того, что мы смотрим на другой конец спектра — когда мы испытываем стресс, что можно считать полярной противоположностью «потока». Он отмечает, что в это время наше мышление начинает страдать, иногда весьма значительным и причудливым образом. Мы склонны искать закономерности там, где их нет, и делать выводы, которых не существует.

«Многие исследования посвящены тому, что происходит, когда вы находитесь в состоянии стресса», — говорит он. «Мне очень нравится исследование израильских десантников — они заставили их взглянуть на эти фотографии, которые выглядят очень размытыми. На первом вы можете ясно видеть сквозь пушок изображение Сатурна. В следующем там ничего нет, только пух. Если вы дадите этим парашютистам эти две диаграммы, они увидят Сатурн, и большинство из них скажет: «Я ничего не вижу» на другой. Но если они пройдут тест прямо перед прыжком, они с гораздо большей вероятностью увидят что-то в том, где ничего нет.”

Это очень похоже на то, что происходит, когда мы занимаемся повседневной жизнью, напряжены, пытаясь контролировать вещи в таком напряженном, сжимающем состоянии. «В конечном итоге мы ищем закономерности там, где их нет, — говорит Михаэлис, — которые являются физическим проявлением стресса. Мы существа, ищущие закономерности. Но идея состоит в том, чтобы исходить из точки зрения: «может быть, а может и нет закономерность, но я не буду об этом беспокоиться». Итак, во-первых, вы должны уйти со своего пути, не усугубляя ситуацию.”

Другой момент, который он подчеркивает, состоит в том, что мы — вид, который в молодости беспомощен и полагается на других людей, чтобы выжить — это заложено в нём, и это действительно хорошо. Это может быть частью того, почему сдача (чему-либо помимо нас самих — опекуну, большей силе и т. Д.) Кажется безопасной. «Мы — альтриальный вид, — говорит Михаэлис. «Мы настроены на это, мы практически бесполезны при рождении. Мы должны передать контроль другим людям, иначе мы умрем. Так что на самом деле мы запрограммированы отказываться от контроля — доверять другим, обладающим большим знанием, чем мы.Итак, опять же, в отказе от контроля есть что-то внутреннее, это не только необходимость, но на самом деле своего рода восхитительный и снимающий стресс.

Последний пункт, который он делает, на удивление блестящий: он говорит, что такое же удовольствие от отпуска существует и тогда, когда мы наблюдаем, как разворачивается великое искусство. «Это похоже на телесериал, — говорит он. «Это так хорошо в наши дни, что вы можете расслабиться и даже дать некоторую свободу действий, когда серия не так хороша — вы знаете, что в будущем так будет лучше. Это похоже на «Хорошо, я могу расслабиться».Это то сверхъестественное чувство безопасности, когда ты расслабляешься и становишься способным к другому.

Это действительно ценные психологические взгляды на это явление. Но что сказал бы нейробиолог? Джадсон Брюэр, доктор медицины, доктор философии, который провел ведущие исследования того, как медитация влияет на мозг, предлагает интересную аналогию с нашим обычным образом жизни: «Простейшая метафора — это как вождение автомобиля с одной ногой на тормозе и один на газе », — говорит он. «По аналогии, газ — это естественная функция нашего мозга, а тормоз — это самореферентная обработка.Если вы уберете ногу с перерыва, мозг будет работать без усилий. Наш мозг похож на «слава богу, ты ушел с дороги» ». И тогда мы попадаем в поток.

Брюэр говорил об этом явлении (см. Его выступление на TEDx здесь) и своем исследовании, которое показало, что медитация успокаивает области мозга, которые эквивалентны «тормозам» — сети режима по умолчанию (DMN), что помогает нам очень быстро переходят в состояние потока. Он добавляет, что, чтобы уйти с нашего собственного пути и даже из более значительных состояний, таких как депрессия, вы должны использовать другие методы, помимо вашего обычного образа мышления: То, что втянуло нас в эту неразбериху, не может нас вывести, говорит он. .«Вот парадокс: проблема в тебе. Вы не можете решить проблему с тем же сознанием, которое ее создало. Сказать себе: «Я сделаю себя единым со вселенной» — бесполезная задача. Это похоже на то, как кто-то говорит вам расслабиться. Не работает. Мы естественно отпускаем, когда видим, насколько болезнен наш обычный процесс ».

Он признает, что есть место для «подсказки вселенной», как он это называет, — идеи сознательного уступки чему-то большему. «В каждой религиозной традиции, которую я видел, есть что-то подобное, только с разными словами.Это отпускание маленького «я», чтобы милость бога могла течь через нас. «Адвайта веданта» [из Упанишад]; в католицизме оно опустошается, чтобы бог мог течь. Подсказка вселенной полезна, — добавляет он, — когда я понимаю, что мне не нужно ничего делать. Это может быть частью работы, но это еще не все ».

Что касается того, является ли поток нашим естественным состоянием или продуктом гармонии с чем-то большим, он говорит следующее. «Должно ли что-то (например, вселенная или Бог) создавать что-то, что является нашей естественной склонностью? Другими словами, что заставляет воду течь вниз (а не вверх)? Наш мозг эволюционировал в сторону эффективности.«Поток», вероятно, является проявлением работы мозга в оптимальных условиях ».

Так что, возможно, духовность — это своего рода психологический инструмент, который мы используем только для того, чтобы войти в наше естественное состояние. Возможно, квантовая физика или другие дисциплины предложат другие открытия в ближайшие годы, но до тех пор мы должны обратить внимание на наши нынешние способы понимания — психологию и нейробиологию. Что действительно может быть всем, что нам нужно. Но для некоторых часть красоты может заключаться в том, что это все еще остается загадкой, и мы пока не можем полностью ее объяснить.

Духовная психология | Университет Санта-Моники

Если вы посмотрите слово «психика» в словаре, вы найдете «дыхание, принцип жизни, душа». Но если вы посмотрите «психологию», вы найдете «науку о разуме и поведении». Каким-то образом при переводе от сущности к практике самый важный аспект «психики» был утерян. В Университете Санта-Моники мы осознаем свою задачу в том, чтобы вернуть духовное измерение в сущность подлинного психологического исследования.Именно эта реинтеграция вызывает появление духовной психологии.

Духовная психология — это изучение и практика искусства и науки сознательного пробуждения. Чтобы заниматься этим жанром, мы должны начать с определения сущности человеческой эволюции — что значит развиваться? Короче говоря, это означает научиться определять, распознавать и успешно ориентироваться в контексте духовной реальности. На практике это означает научиться отдавать — или отпускать — все, что нарушает покой человека.Это также означает отказ от иллюзий разделения. По сути, эта «сдача» и «принесение в жертву» — это работа, которая может и была названа «исцелением», которое включает исцеление на физическом, ментальном и эмоциональном уровнях в служении более глубокому раскрытию того, кем мы на самом деле являемся, как Любящие, Миролюбивые, Сострадательные и радостные существа. Мы называем этот уровень осознания Истинным Я.

Другими словами, духовная психология — это технология, которая позволяет студентам превращать свой повседневный жизненный опыт в ступеньки на лестнице духовного пробуждения.Этот образовательный процесс приводит к тому, что учащиеся приобретают большую связь с тем, кем они являются, с целью своей жизни, а также повышают уровень успеха и самореализации. Это дает им возможность внести значимый вклад в свой мир.

Почему духовная психология… и почему сейчас?

Изменения на нашей планете происходят беспрецедентными темпами. Природа этого изменения исторически отличается от всего, что мы пережили ранее. Из-за огромной разрушительной силы, доступной сейчас, мир должен научиться жить вместе или расплачиваться за последствия, которые могут быть чрезвычайно высокими.Кроме того, поскольку темпы изменений явно ускоряются, у нас нет возможности тратить время попусту.

В контексте духовной психологии единственный способ по-настоящему способствовать миру — это чтобы в мире было больше мирных людей. В этом контексте будет правильным сказать, что по мере духовного развития люди естественным образом становятся более миролюбивыми. Верно также и то, что укрепление мира — это индивидуальное явление. Чем больше человек учится отказываться от пережитого внутри себя, что нарушает его покой, тем более миролюбивым он становится.Духовная психология в USM — это ответ на эту глобальную потребность. Учебная программа разработана специально для студентов, чтобы они могли научиться решать проблемы. (Проблема — это все, что нарушает ваш покой.) Мы должны научиться не только принимать себя как духовные существа, имеющие человеческий опыт, но и использовать это признание в качестве основы для «исцеления». Поскольку эволюционный прилив нарастает, и большое количество людей начинают пробуждаться к осознанию того, что они на самом деле являются Божественными Существами, имеющими человеческий опыт, Принципы и практики духовной психологии предоставляют как контекст, так и инструменты для жизни в этом осознании. в повседневной жизни.

И, кстати, по мере того, как мы продвигаемся вперед, эти самые навыки будут точно такими же, которые будут высоко цениться по мере того, как мы трансформируемся в более мирный, глобализированный мир.

Узнайте больше о духовном образовании

16 советов по развитию вашей духовной практики

Когда ударили эпидемии, люди обратились к религии.

Когда начинается война, люди молятся друг за друга и зависят друг от друга.

Когда террор пытается украсть у нас жизнь, мы солидарны и надеемся на добро человечества.

Наука — очень ценная часть человечества. Однако это еще не все объяснило. Чтобы полностью войти в осмысленную жизнь, необходимо изменить то, как мы проявляем себя и других.

Превращение науки о духовности в практику требует намерения и усилий. Польза очень велика, даже если совершенное научное экспериментирование несколько неуловимо.

Читайте дальше, чтобы увидеть, как наука и духовность соединяются в то, что делает жизнь значимой и красивой.

Прежде чем вы продолжите, мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши три упражнения на внимательность. Эти научно обоснованные комплексные упражнения не только помогут вам развивать чувство внутреннего покоя на протяжении всей повседневной жизни, но также дадут вам инструменты для повышения внимательности ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Определение духовности

Духовность можно определить в широком смысле как чувство связи с чем-то более высоким, чем мы сами. Многие люди ищут смысл своей жизни.Чувство превосходства, испытываемое в духовности, — это универсальный опыт. Одни находят это в монотеистической религии, другие — в медитации.

Хотя понимание духовности различается в зависимости от религий и систем убеждений, его можно описать, найдя смысл и цель в жизни. Религия и духовность понимаются по-разному, хотя часто они пересекаются. Духовность описывает гораздо более широкое понимание связи человека с трансцендентными аспектами жизни.

Поиск значимой связи с чем-то большим, чем вы сами, может привести к усилению положительных эмоций. Трансцендентные моменты наполнены покоем, трепетом и удовлетворением. Эмоциональное и духовное благополучие пересекаются, как и большинство других аспектов благополучия.

Самотрансцендентные эмоции связаны с повышением духовности (Saroglou, Buxant, & Tilquin, 2008). Предполагается, что духовность связана с теорией расширения и строительства (Fredrickson, 1998, 2001). Хотя не все положительные эмоции стимулируют самотрансцендентное состояние, некоторые из них усиливаются с практикой духовности.

Взаимоотношения между духовностью и наукой

Отношения между духовностью и наукой не обязательно являются спорными, но, безусловно, имеют свои трудности.

Научное отслеживание эмоций может быть похоже на поиск смысла в формах, которые мы видим в облаках. Хотя переживание эмоций варьируется от человека к человеку, переживание трансцендентных эмоций можно рассматривать как более универсальное и связано с духовностью.

Самотрансцендентные эмоции связывают всех нас через просоциальное поведение (Stellar et al., 2017). Такие эмоции, как благодарность, сострадание и трепет, объединяют нас всех благодаря своей просоциальной способности. Трансцендентные эмоции способствуют поведению, которое объединяет людей и стабилизирует просоциальную связь (Haidt, 2003).

Самотрансцендентные эмоции включают:

• Сострадание
• Awe
• Благодарность
• Оценка
• Вдохновение
• Восхищение
• Высота
• любовь

Эти эмоции обладают особой способностью связывать людей вместе.Они связаны с более высокими уровнями духовности. Поскольку самотрансцендентные эмоции сосредоточены на других, возможны более значимые и целеустремленные взаимодействия.

Многие позитивные психологические вмешательства основаны на древних религиозных и духовных учениях, которые обычно не включаются в лечение психопатологии. Существуют эмпирически подтвержденные вмешательства в отношении следующих четырех добродетелей: надежды, благодарности, прощения и сострадания к себе (Rye, Wade, Fleri, & Kidwell, 2013).

Изучая психологическую теорию, лежащую в основе этих четырех добродетелей, наука и духовность могут коллективно служить большему количеству людей.

Психология надежды зародилась в 1950-х годах. В то время объяснение надежды было сосредоточено на достижении цели. В позитивной психологии он расширился, чтобы лучше объяснить процесс достижения цели.

Теория включает в себя как пути к достижению цели, так и свободу действий. Обнадеживающая мысль отражает веру в то, что можно найти пути к желаемым целям и получить мотивацию использовать эти пути (Снайдер и др., 1991). По этому определению надежда управляет эмоциями и благополучием людей.

В зависимости от мировоззрения, интервенции надежды могут помочь найти пути для связи с божественным и улучшить свое благополучие. Он будет отличаться в зависимости от религии и понимания роли божественного в посредничестве надежды. Вмешательства, которые уважают мировоззрение человека, несомненно, будут более приемлемыми и полезными.

Психология благодарности концептуализируется как высшая эмоция, связанная с моралью.В науке благодарность описывается как просоциальная моральная эмоция, полезная по двум ключевым причинам:

а) Он функционирует как моральный барометр, поскольку показывает, когда межличностное взаимодействие воспринимается как полезное.

б) Это напоминает нам, что наша сила ограничена (McCullough & Tsang, 2004).

Преимущества практики признательности очень велики, независимо от религиозных взглядов.

Психология прощения имеет разные определения.Самое широкое определение — это адаптивный человеческий инстинкт, активируемый в определенных социальных ситуациях (McCullough, 2008). Согласно этому определению, прощение не требует будущих отношений с тем, кто вас обидел. Это освобождает вас вместо инстинкта мести.

Психология сострадания к себе была эмпирически подтверждена работами Кристин Нефф. Самосострадание концептуализируется в трех компонентах (Neff, 2003):

1. Выражение доброты по отношению к себе и рассмотрение своих недостатков без осуждения
2. Соединение собственного опыта страдания с коллективным человеческим опытом
3. Помните о страдании, не привязываясь к нему и не делая его частью своей личности

Эти четыре добродетели — надежда, благодарность, прощение и сострадание к себе — по-разному встречаются во всех областях религии.Духовность и наука фундаментально пересекаются, позволяя человеческому опыту связывать нас коллективным опытом. Вмешательства, в которых ценится уникальное мировоззрение каждого человека, будут более эффективными, поскольку они позволяют науке укреплять индивидуальные системы убеждений.

Наука против духовности: скептический взгляд

Соединить науку и духовность воедино может быть непросто.

Духовность повсеместно связана с осознанием того, что страдание является частью человеческого существования.Наука и твердолобые люди часто пытаются преуменьшить роль врожденной духовной практики в благополучии.

Даже благонамеренные психологи могут иметь предвзятость негативного отношения к вмешательствам, предлагаемым в позитивной психологии (Sheldon & King, 2001). При традиционной ориентации на диагностику и лечение патологий психологическому здоровью уделяется меньше внимания. Открытие разума для вмешательств, которые включают в себя духовность, может помочь человеку в лечении.

Было проведено более 300 исследований, направленных на понимание взаимосвязи между духовностью и здоровьем (Thoresen, 1999).Тем не менее, остается много тех, кто сомневается в обоснованности влияния духовности на благополучие. Многие специалисты, занимающиеся точными науками, со здоровым скептицизмом относятся к данным и гипотезам, которые корреляционны, а не причинны (Файнштейн, 1988).

Но скептикам можно сказать: « что это повредит? ». Обсуждение духовности человека в процессе лечения может стать искрой, в которой они нуждаются, чтобы зажечь их надежду и побудить к достижению личных целей. Описательное, а не предписывающее понимание духовности может принести больше пользы, чем вреда, особенно когда действия позже будут мотивированы.

6 эмпирически доказанных преимуществ духовности

Усиление социальных стрессоров связано с физиологическими проблемами, такими как респираторные заболевания и повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний (Thoresen, 1999).

Теоретики еще Уильяма Джеймса выдвинули гипотезу о том, что духовные практики человека могут влиять как на физиологическое, так и на психологическое благополучие.

С таким количеством связей с укреплением иммунной системы и более высокими показателями выживаемости переживших операцию на сердце важно взглянуть на доказанные преимущества духовности.

Хотя причинно-следственную связь духовного влияния на физиологическое благополучие доказать сложнее, существует множество доказательств, указывающих на преимущества, которые можно получить от духовной практики.

Большинство исследований корреляционные. Однако большинство из них также подтверждено эмпирическим путем в различных религиях. Большинство людей согласятся с тем, что им не нужны экспериментальные доказательства, чтобы интуитивно понять, что духовность поможет им достичь более высоких показателей общего благополучия и удовлетворенности жизнью.

Метаанализ более 40 независимых выборок показал, что религиозная принадлежность значительно и положительно связана с долголетием (McCullough, Hoyt, Larson, Koenig, & Thoresen, 2000).Люди живут дольше, имеют более удовлетворительную, значимую жизнь и реже подвержены депрессивным состояниям.

Хотя необходимо провести дополнительные исследования, чтобы изучить механизмы, с помощью которых духовность улучшает благополучие, уже существующие исследования показывают, что они как минимум связаны.

Исследование снижения стресса на основе осознанности показало улучшение общей удовлетворенности жизнью, а также физического и психического здоровья (Greeson et al., 2011).

Благодаря участию в программе медитации рост духовности снизил количество депрессий.Благодаря тому, что мы стали более внимательными, была отмечена корреляция с гештальт-психологией как основа для уменьшения депрессивных мыслей в реальном времени.

Несколько исследований показали рост удовлетворенности работой с ростом духовности на рабочем месте (Akbari & Hossaini, 2018). То, как люди объясняют свою работу, имеет значение для формирования чувства честности и привязанности к своей работе. Встраивая взаимосвязанный опыт в рабочее место, люди будут более продуктивными и будут получать большее удовлетворение от своей работы.

Уровень депрессии повысился в последние годы, и фармацевтические препараты не достигли большого успеха в устранении этой проблемы. Особой формой молитвы, которая, как говорят, исцеляет симптомы депрессии, является медитативная / центрирующая молитва (Johnson, 2018). Процесс, используемый в лечении в этом исследовании, называется когнитивной терапией, основанной на осознанности, и был разработан доктором Зинделем Сегалом.

Осознанный путь преодоления депрессии — доктор Зиндель Сигал

Показано, что снижение артериального давления и гипертонии является преимуществом духовности.Исследование эффектов трансактной психофизиологической терапии показало значительное влияние на пациентов, которые участвовали в ней (Thomas, 1989). При надлежащей подготовке медсестры могут помочь пациентам снизить кровяное давление, обретя «душевный покой».

Эта духовная концепция обнаруживается через намеренную речь и конкретную религиозную / духовную связь во взаимоотношениях с пациентом.

Духовность и снижение стресса — доктор Эмма Сеппала

Доктор Эмма Сеппала, научный директор Центра сострадания и альтруизма Стэнфордского университета и автор книги « The Happiness Track » (2017), объясняет механизмы, которые могут привести к этим результатам.

Согласно исследованию доктора Сеппалы, духовные люди занимаются практиками, которые, как известно, снижают уровень стресса. Например, у духовных людей больше шансов:

• Станьте волонтером или жертвуйте бедным. Регулярные общественные работы могут служить буфером от последствий стресса, тем самым продлевая жизнь.
• Медитируйте, чтобы справиться со стрессом. Сорок два процента (42%) духовных людей во время стресса медитируют, вместо того, чтобы переедать или заниматься нездоровым поведением, позволяющим справляться с трудностями.Медитация имеет всевозможные преимущества: от улучшения здоровья, счастья и сосредоточенности до уменьшения боли и депрессии.
• Живите со встроенным сообществом. После еды и жилья социальные связи — главный показатель здоровья, подлинного счастья и долголетия. Религиозные люди чаще проводят время с семьей и испытывают сильное чувство принадлежности к сообществу единомышленников.
• Обратитесь к молитве. Исследования показывают, что молитва помогает людям найти утешение, помогая им справляться с трудными эмоциями, поощряет прощение и приводит к более здоровым отношениям.

Конечно, эти результаты также могут указывать на эффект плацебо. Мы склонны чувствовать себя лучше, когда верим, что что-то поможет нам почувствовать себя лучше.

Даже если это эффекты плацебо, может ли повредить посещать занятия йогой, работать волонтером в приюте для бездомных или посещать тихий ретрит? Преимущества могут быть стоящими.

Более высокий уровень психологической устойчивости, положительные эмоции и улучшенный иммунный ответ — все это связано с духовностью. Духовность — непростой предмет для экспериментального изучения.Однако, зная, что существует такая высокая корреляция с физическим и психологическим благополучием, большинство практикующих согласны с тем, что улучшение того, как поставщики медицинских услуг включают духовность в практику, является оправданным.

Начало собственной практики

Независимо от религиозной принадлежности, начало практики для поиска моментов трансценденции очень полезно.

Большинство людей ищут смысл в своей жизни. Установление связей в трудные времена облегчает стресс и депрессивные симптомы, а также повышает иммунный ответ.

Вот примерное руководство о том, как начать:

1. Начните с малого и легко усвойте новые привычки . Нет необходимости полностью принимать набор убеждений в одночасье. Чтобы стать более духовным, можно просто молчать 5–10 минут в день в тихой, успокаивающей обстановке.
2. Выполнить . Любите себя настолько, чтобы каждый день пытаться находить моменты трансцендентных эмоций. Увеличивая надежду, доброту, сострадание к себе, благодарность и трепет, каждый может сразу же стать более духовным.Все, что нужно, — это одно решение, чтобы изменить точку зрения.
3. Практика. Найти моменты трансцендентности, чтобы заменить моменты разочарования, не произойдет при взмахе волшебной палочки. Люди должны практиковать осознанное внимание к своим мыслям, эмоциям и поведению, чтобы обрести духовный опыт.
4. Этюд. Изучите духовный опыт других людей, будь то через религию или через личные путешествия. Найдите то, что вам нравится. Задавайте вопросы и интересуйтесь людьми, которые культивировали этот прекрасный образ жизни в этом мире.
5. Разработайте оптимистичный стиль объяснения . Когда вы проявляете любопытство и начинаете задавать больше вопросов, замедление разговора и изучение сильных личных убеждений могут открыть ваш разум для большего количества возможностей.
6. Выбирайте любовь и уважение . При каждом взаимодействии ведите себя с любовью и добротой. Даже когда вы сталкиваетесь с неловкими взаимодействиями, сохраняя спокойствие и проявляя любовь, вы можете деэскалировать ситуацию. Вы можете представить, как Далай-лама кричит на кого-то? Он взаимодействует со скептиками и очень умными людьми, которые могут попытаться поставить под угрозу его образ жизни в мире, но каждый раз он появляется с любовью.Он уважает свое общение как возможность учиться с альтернативных точек зрения.

5 советов для вашего бизнеса

Создайте пространство, в котором признается духовность. Хотя всегда будут различия в том, как люди связываются со своей личной духовностью, наличие открытого пространства для ее проявления — важное место для начала. Разрешение на включение — жизненно важная часть любого бизнеса, чтобы начать включать духовность.

Включите благодарность. Компании, которые придерживаются такого отношения к своей повседневной работе, обычно процветают.Внесение благодарности в каждое общение — это огромный сдвиг. Например, когда происходит сложный разговор, поблагодарить кого-то за его точку зрения — это основа для всех сторон.

Воплотите в себе принципы честности и обслуживания во всех аспектах своего бизнеса. Чем больше подход, ориентированный на других, может быть переплетен в бизнесе, тем лучше сотрудники и клиенты будут воспринимать бизнес. Решите, как должны появиться сотрудники и кому вы служите абсолютно честно и порядочно.

Включите сострадание в то, как ваш бизнес возвращает миру. Самые эффективные предприятия — это те, которые вносят реальный вклад в человечество. Представьте, что маркетинг полностью сосредоточен на том, кому нужен продукт или услуга, в качестве акта сострадания.

Люди, которых вдохновляет работа, которую они делают, более духовно связаны с работой, которую они делают. Создавайте возможности для ваших сотрудников, чтобы они могли понять высший смысл выполняемой вами работы. Оставьте место для каждого сотрудника, чтобы он понял ценность выполняемой им работы и ее влияние на мир.

5 книг по теме

1.

Наука о духовности: объединение науки, психологии, философии, духовности и религии — Ли Бладон

Книгу, объединяющую науку, духовность, философию и многое другое, можно найти в The Science of Spirituality Ли Бладона (2007).

Он охватывает широкий круг тем, связанных с духовностью и тем, что традиционная наука может упускать из виду.

Доступно на Amazon.

2.

Справочник надежды: теория, меры и приложения — К. Ричард Снайдер

Справочник надежды , под редакцией профессора психологии К. Р. Снайдера (2000), описывает психологию надежды.

Эта работа предлагает не только основу для психологического исследования надежды, но также меры и приложения для практикующих.

Доступно на Amazon.

3.

Гипотеза счастья: поиск современной истины в древней мудрости — Джонатан Хайдт

Книга Джонатана Хайдта « Гипотеза счастья » (2005 г.) основана на древних философиях и их полезном применении в наше время.

В этом замечательном произведении сплетено то, с чем каждый из нас может соединиться, чтобы сделать жизнь более осмысленной.

Доступно на Amazon.

4.

Дорога малоизвестная, вневременное издание: новая психология любви, традиционных ценностей и духовного роста — М. Скотт Пек

Доктор М. Скотт Пек написал классический бестселлер The Road Less Traveled в 1978 году.

Эта работа блестяще объединила психологию и духовность в руководство для осмысленной жизни.

Доктор Пек всю свою жизнь неустанно работал над улучшением общества и благополучия.

Доступно на Amazon.

5.

Позитивная психология смысла и духовности: избранные доклады конференций по вопросам смысла — Пол Т. П. Вонг, Лилиан К. Дж. Вонг и Марвин Дж. Макдональд

Позитивная психология смысла и духовности объединяет доклады и конференции, имеющие отношение к духовности и науке.

Редакторы затронули множество тем, чтобы помочь понять смысл, цель и наш путь через страдания, связанные с тем, чтобы быть человеком.

Доступно на Amazon.

Сообщение о возвращении домой

Мир часто находится в состоянии ужасных страданий. Во всем мире люди отчаянно пытаются осмыслить трагедию и психологическую боль. С этой точки зрения единственный выход — это духовность.

Потребность в углублении нашего понимания смысла жизни, цели, которую мы имеем в ней, и любви, которую мы разделяем к человечеству, вечна. Полное погружение в то, что важно для людей, поможет нам в выживании и процветании.

С признательностью, любовью, состраданием к себе, благодарностью и добротой у нас может быть шанс перейти в состояние улучшенного самочувствия. Будьте ответственны со своими мыслями. Будьте ответственны со своими эмоциями. Будьте ответственны в том, как вы относитесь к другим.

Будь здоров и люби тех, кого можешь.

Спасибо за внимание.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать наши три упражнения на осознанность бесплатно.

Если вы хотите узнать больше, Mindfulness X © — это наш 8-модульный учебный пакет по внимательности для практикующих, который содержит все материалы, которые вам понадобятся, чтобы не только улучшить свои навыки внимательности, но и научиться проводить научно обоснованный тренинг осознанности для ваших клиентов, студентов или сотрудников.

• Акбари, М., и Хоссаини, С. М. (2018). Связь духовного здоровья с качеством жизни, психическим здоровьем и выгоранием: посредническая роль эмоционального регулирования. Иранский журнал психиатрии, 12 (1), 22–31.
• Бладон, Л. (2007). Наука о духовности: объединение науки, психологии, философии, духовности и религии. Lulu.com.
• Файнштейн А. (1988). Научные стандарты эпидемиологических исследований угроз повседневной жизни. Science, 242 (4883), 1257–1263.
• Фредриксон, Б. Л. (1998). Что хорошего в положительных эмоциях? Обзор общей психологии, 2 , 300–319.
• Фредриксон, Б. Л. (2001). Роль положительных эмоций в позитивной психологии: теория позитивных эмоций, расширяющая и развивающая. Американский психолог, 56 , 218–226.
• Гресон, Дж. М., Уэббер, Д. М., Смоски, М. Дж., Брантли, Дж. Г., Экблад, А. Г., Суарес, Э. Д., и Волевер, Р. К. (2011).Изменения в духовности частично объясняют качество жизни, связанное со здоровьем, после снижения стресса на основе осознанности. Поведенческий журнал Медицина , 34 (6), 508–518.
• Haidt, J. (2003). Моральные эмоции. Справочник по аффективным наукам, 11 , 852–870.
• Хайдт, Дж. (2005). Гипотеза счастья: найти современную истину в древней мудрости . Основные книги.
• Джонсон, К. А. (2018). Молитва: полезное средство для выздоровления от депрессии. Журнал религии и здоровья , 57 , 2290–2230.
• McCullough, M. E., Hoyt, W. T., Larson, D. B., Koenig, H. G., & Thoresen, C. (2000). Религиозная вовлеченность и смертность: метааналитический обзор. Психология здоровья , 19 (3), 211–222.
• Маккалоу, М. Э. (2008). За гранью мести: эволюция инстинкта прощения. Джосси-Бас.
• McCullough, M. E., & Tsang, J. A. (2004). Родитель добродетелей? Просоциальные очертания благодарности.В: Р. А. Эммонс и М. Э. Маккалоу (ред.), Психология благодарности (стр. 123–141). Издательство Оксфордского университета.
• Нефф, К. Д. (2008). Сострадание к себе: выход за пределы ловушек отдельной самооценки. В Х. А. Уэймент и Дж. Дж. Бауэр (ред.), Превосходя личный интерес: Психологические исследования тихого эго (стр. 95–105). Американская психологическая ассоциация.
• Пек, М. С. (2003). Меньше путешествий: новая психология любви, традиционные ценности и духовный рост (Юбилейное изд.). Пробирный камень.
• Рай, М. С., Уэйд, Н. Г., Флери, А. М., и Кидвелл, Дж. Э. М. (2013). Роль религии и духовности в позитивных психологических вмешательствах. В К. И. Паргаменте, А. Махони и Э. П. Шафранске (ред.), справочников APA по психологии. Справочник АПА по психологии, религии и духовности (том 2): Прикладная психология религии и духовности (стр. 481–508). Американская психологическая ассоциация
• Сароглу В., Баксант К. и Тилкин Дж.(2008). Положительные эмоции как ведущие к религии и духовности. Журнал позитивной психологии, 3 (3), 165–173.
• Сеппала, Э. (2017). Трек счастья: как применить науку о счастье для ускорения вашего успеха. HarperOne.
• Снайдер, К. Р. (2000). Справочник надежды: теория, меры и приложения. Academic Press.
• Снайдер, К. Р., Харрис, К., Андерсон, Дж. Р., Холлеран, С. А., Ирвинг, Л. М., Сигмон, С. Т.,… Харни, П. (1991). Воля и пути: развитие и подтверждение меры надежды на индивидуальные различия. Журнал личности и социальной психологии, 60, 570–585.
• Шелдон, К. М., и Кинг, Л. (2001). Зачем нужна позитивная психология. Американский психолог, 56 (3), 216–217.
• Стеллар, Дж. Э., Гордон, А. М., Пифф, П. К., Кордаро, Д., Андерсон, К. Л., Бай, Ю.,… Келтнер, Д. (2017). Самотрансцендентные эмоции и их социальные функции: сострадание, благодарность и трепет связывают нас с другими через просоциальность. Emotion Review, 9 (3), 200–207.
• Thomas, S.A. (1989). Духовность. Холистическая практика сестринского дела, 3 (3), 47–55.
• Торесен, К. Э. (1999). Духовность и здоровье: есть ли отношения? Журнал психологии здоровья, 4 (3), 291–300.
• Вонг, П. Т. П., Вонг, Л. К. Дж., И Макдональд, М. Дж. (Ред.) (2012). Позитивная психология смысла и духовности: Избранные доклады конференций по значению . Цель исследования.

Введение: Каллифорд, Ларри: 978184

43: Amazon.com: Книги Эта книга представляет собой убедительный аргумент в пользу интеграции духовности в наше понимание психологии. Он делает это, понимая духовность в основном с психологической точки зрения, хотя и не полностью без ее богословских или философских размышлений. Это имеет особое значение, но не исключительно, в контексте здравоохранения. Профессиональный опыт автора как психиатра и его внимание к духовности делают его особенно актуальным для тех, кто работает в сфере психиатрической помощи.Я вижу, что книга играет полезную роль в качестве текста для студентов или магистров, и я надеюсь, что она будет ценным ресурсом в мире клинической, капелланской и другой профессиональной подготовки. — Психическое здоровье, религия и культура

Это книга, которая найдет признательных читателей среди многих в области здравоохранения. Практикующим и другим людям было предоставлено исчерпывающее и проницательное руководство как к источникам, так и к движущим факторам растущего интереса к исследованиям взаимосвязи духовности с исцелением и благополучием.Он также послужит учебником и общим стимулом для врачей, ищущих пути разработки всеобъемлющих целостных моделей оценки и ухода за своими пациентами … Восстановление концепции «духовности» в современном дискурсе во многих дисциплинах, а также в народное воображение — важнейшее культурное явление нашего времени. Каллифорд обращается к более широкой аудитории, а также к тем, кто занимается здравоохранением. Он хорошо преуспевает в этой сложной задаче, и результатом является компетентная и информативная работа, которая найдет множество применений в здравоохранении, но также и более широко там, где есть открытость для поиска новых способов представления универсального понимания процессов духовного развития. и самопонимание.- Журнал Мертона

Доктор Каллифорд проводит различие между духовностью и религией. Эта книга с вопросами для обсуждения и ясным резюме будет полезной для вводных курсов по этой теме.

Это может быть наиболее полезно для тех, кто вообще не видит аргументов в пользу духовности в консультационной комнате — при условии, что они входят непредвзято.

— Стандарт медсестер

До недавнего времени пересечение религии / духовности, психологии и психического здоровья было незначительным.С приходом постмодернизма пересматриваются ранее существовавшие границы, разделявшие религию и науку. Работа Ларри Каллифорда «Психология духовности: введение» — именно такая книга, чтобы преодолеть этот разрыв. Он предлагает ясную и убедительную модель психо-духовного роста и развития. Каллифорд описывает шаблон для объединения психологического и духовного развития на одном дыхании; то есть мы все являемся духовными существами в человеческом путешествии, и как духовные, так и психологические области необходимы для того, чтобы быть полностью человечными…. Как человек, которому нравится объединение духовности, психологии и психического здоровья в мультикультурном контексте, я считаю эту книгу идеальной. Он прагматичен и вдохновляет, рационально и поэтичен, психологичен и духовен в самом полном смысле этого слова. Следуя мудрому совету «Врач, исцели себя», я рекомендую его на всех уровнях исследования, личного и профессионального. — PsycCRITIQUES

Книга хорошо структурирована и легко читается. Он легко сортирует свой материал по простым категориям и безболезненно ведет читателя.Каждая глава завершается полезным резюме и упражнениями, позволяющими читателю применить ее учения в своей жизни. Местами он восхитительно иллюстрирован как личными, так и клиническими анекдотами, а также некоторыми примерами из опубликованных источников, таких как жизнь Барака Обамы. Глава о собственной обучающей программе автора для студентов-медиков, использующей освежающе простой и эффективный подход к изучению духовной истории, была особенно приветствуемой — я только хотел бы, чтобы такая программа была очевидна повсюду! — Network Review

Однако, в отличие от некоторых психоаналитических работ, эта книга очень доступна и является отличным введением в духовное измерение в теории и на практике.Он дополняет различные книги, написанные Джоном Суинтоном и другими практическими теологами, и является очень долгожданным вкладом практикующего врача. — Caring Times

Эта книга — больше, чем поучительный вводный текст. Это шедевр объяснения и интерактивного обучения очень сложному и всеобъемлющему предмету. Книга представляет собой учебное пособие, предназначенное, в основном, для специалистов в области здравоохранения и социальной защиты, а также студентов и людей из смежных дисциплин, но я считаю, что это «обязательно к прочтению» всем, кто интересуется этим предметом.Великолепное предисловие помещает содержание в контекст, рассматривающий квантовую физику с особым упором на нелокальность и теорию хаоса и их связь с духовными принципами, наиболее доступным и логичным способом. Он продолжается рассмотрением множества тем, включая такие вопросы, как важность и актуальность духовности в повседневной жизни, как для детей, так и для взрослых, и наполнен увлекательными и часто трогательными анекдотами и виньетками о субъективном опыте автора, а также о его опыте. другие, оживляя тему и наполняя ее личным смыслом.Нам показывают, как невзгоды могут рассматриваться как возможности для духовного развития, и в книге подробно объясняется, как эмоциональное исцеление ведет непосредственно к личностному росту … Короче говоря, я думаю, что это блестящая книга, которая подходит любому, кто интересуется духовностью или просто на его или ее собственный духовный путь следует читать. Это увлекательно, вдохновляет и поднимает настроение. Я чувствую, что все, что я скажу, не сможет воздать должное этой замечательной, ученой, но доступной и очень практичной книге. Я чувствую себя счастливым, когда меня попросили просмотреть его.- Журнал по изучению духовности

Доктор Ларри Каллифорд вдохновляет нас не только на то, чтобы делиться своими историями о духовности в наших практиках арт-терапии, но и на то, чтобы мы серьезно относились к необходимости изучения и содействия дальнейшему исследованию область духовности и психологии. В этой основополагающей работе в области психологии и духовности доктор Каллифорд добавляет свой голос, подкрепленный тщательными исследованиями, чтобы решительно отстаивать переход к целостной «биопсихо-социо-духовной» парадигме в области психического здоровья… Доктор Ларри Каллифорд внес важный вклад в эту основополагающую работу в области духовности и психологии. Его следует похвалить за его смелость исследовать новую территорию и бросить вызов существующему мировоззрению в своей книге «Психология духовности: введение». Будем надеяться, что мы воспользуемся случаем, активизируем духовное исследование в нашей собственной жизни, а также в наших практиках арт-терапии и поможем исследованию и продвижению в области за пределами научного материализма.- Канадская ассоциация арт-терапии

… долгожданное дополнение к важной, если не существенной теме человеческого опыта. Поэтому я всем сердцем рекомендую эту книгу тем, кто интересуется приключениями, интересуется духовной сферой или тем, кто ищет практические навыки и способности, чтобы узнать, как ориентироваться на игровой площадке приключений в своей собственной внутренней жизни. — Британский журнал психологии

Доктор Каллифорд написал великолепную книгу, одновременно эрудированную и невероятно доступную.Человек в духовном поиске, будь то с традиционной религиозной или с более светской точки зрения, обретет понимание и надежду между обложками этого произведения. Продолжающиеся споры между наукой и духовностью исследуются и, в конечном итоге, объединяются, и читатель выйдет просвещенным и воодушевленным. — Профессор Патрисия Кейси, профессор психиатрии, Университетский колледж Дублина, Ирландия

Эта новаторская книга — долгожданное понимание фундаментальной связи между духовностью и психологией.Я искренне рекомендую его всем, кто желает глубже понять эту связь и то, как духовность может помочь улучшить психологическое благополучие. — Д-р Гарольд Г. Кениг, директор Центра духовности, теологии и здоровья, США

Какова именно связь между духовностью и психологией? Ларри Каллифорд представляет собой ясное, честное и поучительное исследование взаимосвязи между духовностью и психологией; учетная запись, которая серьезно относится к целостности обоих, но отказывается позволить одному разрушиться в другом.Эта книга будет полезна для практикующих и всех тех, кто ищет новые способы помочь людям увидеть и понять значение духовного в их практике заботы. — Преподобный профессор Джон Суинтон, профессор практического богословия и пастырского попечения, Университет Абердина, Великобритания

Мне очень понравилась эта книга. Это очень актуально для моего курса обучения капелланов здравоохранения, и я рекомендовал его своим сокурсникам. Это не только очень доступно, но и приятно читать.Я прочитал его от корки до корки, просто наслаждаясь этим. — Мэри Ханна, капеллан, Фонд NHS Foundation Trust, Кембриджшир и Питерборо, Великобритания

Я думаю, что эту блестящую книгу должен прочитать каждый, кто интересуется духовностью или просто идет своим собственным духовным путем. Это увлекательно, вдохновляет и поднимает настроение. Я чувствую, что все, что я скажу, не сможет воздать должное этой замечательной, ученой, но доступной и очень практичной книге. Я чувствую себя счастливым, когда меня попросили просмотреть его.- Journal for the Study of Spirituality

Введение Каллифорда в психологию религии содержит определения духовности и религии, парадигмы, применявшиеся медицинскими работниками в прошлом, которые претерпели серьезные изменения (он исследует причины, почему), приложения, которые включают его шаблон для сбора духовной истории и множества медицинских и богословских источников и личных анекдотов. Это искусно задуманное попурри — безобидное и информативное. — Telegraph Journal

У Каллифорда легкий и плавный стиль письма, который позволяет легко увязать его с литературой, повседневной жизнью и клинической практикой… Эта книга представляет собой убедительный аргумент в пользу интеграции духовности в наше понимание психологии … Профессиональный опыт автора как психиатра и внимание к духовности делают ее особенно актуальной для тех, кто работает в сфере психиатрической помощи. Я вижу, что книга играет полезную роль в качестве текста для студентов или магистров, и я надеюсь, что она будет ценным ресурсом в мире клинической, капелланской и другой профессиональной подготовки. — Психическое здоровье, религия и культура.

Это очень важная книга для всех тех, кому нужно попытаться понять «духовность», особенно тех, кто работает в светских организациях, таких как NHS, или полусветских организациях, таких как церковные школы. — Знак

Представляем взаимосвязь между духовностью и психологией и исследуем, как знание духовности может обеспечить более глубокое понимание проблем людей.

Об авторе

Д-р Ларри Каллифорд — психиатр, лектор и автор, который стал соучредителем Специальной группы по духовности и психиатрии Королевского колледжа психиатров.Постоянный прихожанин, Ларри — «универсалист»; он учится у буддийских учителей, медитирует более 25 лет и открыт для учений и практик многих мировых религиозных традиций.

Психология и духовность: один или два пути?

Между психологами и духовными практикующими ведутся большие споры и во многих случаях резкий разрыв. С одной стороны, большая часть господствующей психологии не занимается вопросами сознания и духа и отвергает то, что не поддается количественной оценке с научной точки зрения.С другой стороны, многие современные духовные традиции рассматривают психику как нереальную конструкцию и полагают, что психологическая работа является снисходительным подкреплением истории ложного «я».

Между этими полюсами лежит множество подходов, которые принимают во внимание как личные, так и безличные аспекты нашего опыта, подтверждая, что некоторые аспекты нашего опыта могут быть подтверждены эмпирически, в то время как другие остаются загадочными, но в равной степени «реальными». Между тем, многие психотерапевты и их клиенты продолжают упускать преимущества духовной мудрости, а многие учителя и ученики западной духовности совершают серьезные ошибки, отвергая психологическую область и, таким образом, не развивая навыки и практики для эффективной работы с ней.

В конечном счете, психологию и духовность не нужно разделять, но может быть полезно провести различие между ними, чтобы понять основную функцию каждого по отношению к другому. Затем мы сможем обнаружить, как эти подходы дополняют и поддерживают друг друга, вместе формируя более полный подход к человеческому пониманию, чем может обеспечить каждый из них по отдельности.

Духовное понимание приходит из прямого восприятия большего разума, силы или мощи.Некоторые называют это недвойственностью; другие называют это Христом, Аллахом, духом или Богом. Духовные технологии помогают нам получить доступ к опыту самого сознания, а устойчивая духовная практика помогает нам учиться закреплять себя в более устойчивом ощущении этой большей реальности. Между тем, психологическая работа помогает распутать сложные нити, составляющие нашу личную психику — паттерны и раны, которые, если их не лечить, могут препятствовать нашему росту и блокировать наше восприятие духовных реальностей.

В 1994 году я жил и учился в Индии в течение года и за это время снял комнату у европейца, которого мы назовем Гансом.В детстве во время Второй мировой войны Ханс провел несколько лет в заключении в японских концентрационных лагерях, во время которых он испытал сильнейшие травмы, вызванные пытками и разлукой с семьей. В молодости он отправился в Индию, и к тому времени, когда я встретил его, он прожил там более пяти десятилетий.

По интеллектуальным меркам Ганс был гением. По натуре он был очень умен, он также стал великим знатоком индуистской религии. Он был воином-практиком, занимался сложными духовными дисциплинами и аскетизмом в течение длительных периодов времени, и он неоднократно переживал высокие состояния мистицизма.

Когда я встретил Ганса в конце его жизни, он нес с собой глубокую печаль по поводу своей неспособности реализовать свои духовные устремления, сопровождаемую невысказанным чувством того, что Бог предал его, потому что он отдал все на духовный путь. но не достиг своих целей.

Со стороны, однако, для тех, кто хорошо его знал, быстро стало очевидно, что он был человеком, который был не в состоянии справиться с последствиями своей детской травмы и переварить ее. Он постоянно пытался задушить свою боль, увеличивая интенсивность своих духовных практик и аскез, что приводило к тяжелому нарциссизму и патологическому духовному обходу.Пока он ослеплял окружающих эзотерическими ритуалами и энциклопедическими знаниями ведических ритуалов и индуистской мифологии, мне хотелось взять его в свои объятия и позволить ребенку внутри него плакать, пока океан слез не сотряс каменные стены, которые удерживали его нежное сердце от позволяя человеческой и божественной любви проникнуть в него.

Очень важно понимать, что наши психологические блоки могут фактически препятствовать нашей способности открываться духовному пониманию и опыту. Травма и чувство предательства в детстве, которые многие испытали в той или иной степени, могут привести к неуверенности в божественном и самой жизни и к большим трудностям в подчинении неизвестному.Мы узнали с самого раннего возраста, что мир не был безопасным местом и что какой бы ни существовал «Бог», это не тот бог, который защитит нас от жестокого обращения с детьми.

Чувства покинутости и изоляции в детстве могут сделать его намного более сложным для встречи и открыть для опыта простора, который предлагает медитация, так как бывает трудно отличить недвойственную пустоту от переживания глубокой нужды и психологической пустоты. Разочарование в детстве властями, учителями и религиозными лидерами может сделать очень трудным доверять духовным учителям, учениям и даже самому божественному.Непереваренные эмоции из нашего прошлого глубоко окрашивают наше отношение к духовным концепциям, практикам и опыту.

С другой стороны, мы можем настолько увлечься психологической обработкой, что она становится своего рода нарциссическим самововлечением, оставляя нас в ловушке тупика, который не вызывает мощной способности к состраданию и мудрости, которые могут может быть обнаружен через духовную практику и не вызывает чувства социальной ответственности, на которое, как утверждает Хиллман, психологическая наука не обращает внимания.

Многие школы господствующей психологии обычно не принимают во внимание более широкую духовную перспективу, часто сводя глубокие духовные прозрения к невротическим фантазиям, инфантильным регрессиям и идеализированным проекциям. Например, однажды я консультировался с психологом, которому около 30 лет, который испытывал огромное замешательство относительно своей духовной жизни, потому что ее терапевт убедил ее, что ее отношения с духовным учителем были чисто романтизированной проекцией, основанной на неудовлетворенных детских потребностях и неспособности индивидуализировать от ее отца.

Цепь настолько сильна, насколько сильна ее самое слабое звено, и я убежден, что большинство духовных скандалов, а также разочарование среди духовных искателей и практиков являются результатом духовных учителей, которые имеют значительные области психологической слепоты. Они полагают, что их великая духовная проницательность вылечила их психологические раны, хотя это не так. Мы не слабые, но смелые, когда осмеливаемся снова столкнуться с вещами, которые мы предпочли бы не видеть и противостоять, но в конце концов продолжаем ослеплять нас в отношении целостности всего, чем мы являемся.

Адаптировано из книги «С широко открытыми глазами: развитие проницательности на духовном пути» (Sounds True, 2010)

Понимание психологической души духовности: Руководство для

«Сегодня, когда клиническая работа направлена ​​на то, чтобы быть осведомленными о мультикультурных проблемах, желая более чутко относиться к основным заботам своих клиентов и уважать потенциально исцеляющую роль религиозных ресурсов в психологическом лечении, мы одарены этим новаторским новая работа . Какими бы ни были ваш профессиональный опыт, теоретическая ориентация и текущие взгляды на место религиозных вопросов в лечении до того, как вы прочтете эту книгу, вы обязательно уйдете от нее с новой мудростью и, надеюсь, готовностью увидеть, где ваши собственные идеи теперь может вести. Это наводит на размышления, целостный, эмпирически обоснованный и готовый ответить на некоторые из самых сложных вопросов, связанных с ролью религиозных и духовных построений в обращении с клиентами в современном обществе, одним словом, гениально .» — Роберт Дж. Уикс, PsyD, автор книги Дао обыденности: смирение и простота в эпоху нарциссизма, США

«Это всеобъемлющий набор инструментов для понимания эмпирической психологии нуминозного. Он содержит полезные меры, руководство по оценке и предложения по обучению, практике и исследованиям. Это важный авторитетный источник для всех, кто интересуется научным изучением сверхъестественное, в соавторстве с ведущим экспертом в этой области.»- Ральф В. Худ, младший, доктор философии, профессор психологии и религиоведения, Университет Теннесси, США

«Какое место занимает сверхъестественное в человеческой жизни? Как ученые понимают это и как врачи с этим работают? Очень немногие книги предлагают такую ​​огромную ценность как для ученых, так и для практиков, чем эта амбициозная книга. Это редкость. дальновидная и смелая работа, объединяющая эпистемологию и теологию, социальные науки и клиническую практику. Подход книги к пониманию нуминозного заставит исследователей развиваться в философском и методологическом плане и побудит клиницистов мыслить более глубоко и комплексно.»- Крис Дж. Бояцис, доктор философии, профессор психологии Бакнеллского университета, бывший президент Общества психологии религии и духовности, США

«Ральф Пьемонт и Тереза ​​Уилкинс поставили амбициозную задачу — переосмыслить, как понять человеческое чувство священного и как специалисты в области психического здоровья могут работать с ним при оценке и психотерапии. Их концепции, практические инструменты и тематические исследования помогут как практикующие, так и психологи религии и духовности консультируют более эффективно и убедительно и понимают, почему священное так важно.»- Эверетт Л. Уортингтон-младший, автор книги Прощение и духовность в психотерапии: подход к отношениям, USA

.