Мне кажется ничего добавлять не нужно: Я выросла — Барто. Полный текст стихотворения — Я выросла

часы и браслеты перестали работать с айфонами / Хабр

Вышедшее неделю назад обновление приложения Huawei Health под номером 8.0.58.302 полностью сломало работу с привязанными устройствами. Смарт-браслеты и часы не отображаются в приложении, синхронизация не работает, добавить заново устройство просто невозможно: кнопки Add и Scan ничего не делают.

Не работает не только у меня (2 браслета), но и у других людей, о чем красноречиво пишут в отзывах в App Store:

Вы можете и сами прочитать (домотайте до августовских отзывов 2021 года, на сайте стоит сортировка не по дате).

Без приложения нельзя включить вибро-будильник, посмотреть данные о тренировках, сне, пульсе и так далее. При смене часового пояса не обновится время на браслете. В самом приложении теперь также нельзя посмотреть историю тренировок и пройденных шагов: нажатие на эти элементы ничего не делает. Нажатие на многие другие элементы в меню приложения тоже ни к чему не приводит. Например, есть раздел «Issues and suggestions», на него можно даже нажать. Но ничего не произойдет.

Как настолько сломанное приложение выложили в App Store? Почему не откатились сразу на прошлую версию (напомню, что прошла уже целая неделя)? У меня есть только один ответ: в результате сокращения проектов и бюджетов под откос первыми пошли тестирование и мониторинг отзывов. Все правильно, если есть проблемы с выпуском телефонов на своей платформе, то уж тестировать и следить за чужой платформой никто не будет. Какое из оборудования Huawei отвалится следующим?

При этом сама культура выкатывания в продакшен устроена примерно вот так:

Как вам выкладывание в магазин за 2 дня сразу 3 версии с подробным описанием «fix some bugs.»?

Жалко, что вот так все заканчивается. С точки зрения функций мне и моей жене этих браслетов более чем хватало: часы, нотификации, вибро-будильник, шагомер, GPS для тренировок. Больше и не надо. Если в ближайшее время не починят, придется искать что-то другое. Поэтому заодно спрошу, что посоветуете в качестве смарт-браслета с GPS и чтобы хорошо работал с iOS?

Торт Эстерхази, пошаговый рецепт с фото

ПОШАГОВЫЙ РЕЦЕПТ ПРИГОТОВЛЕНИЯ

Шаг 1

Приготовить тесто для коржей торта. Взбить миксером охлажденные белки со щепоткой соли в крепкую пену. Продолжая взбивать, постепенно, по одной столовой ложке, добавить сахар. Взбивать до образования стойкой блестящей пены, которая не выпадает из перевернутой вверх дном миски.

Шаг 2

Орехи измельчить в блендере в муку. Если крошка получается слишком крупной, насыпать ее на выстланный пергаментом противень и подсушить при 150°С, 10 мин., затем еще раз смолоть. Постепенно добавить ореховую муку к белкам вместе с корицей и мукой, аккуратно перемешивая силиконовой лопаткой снизу вверх.

Шаг 3

При помощи круглой формы диаметром 24 см мягким простым карандашом нарисовать на пергаменте 6 шаблонов для основы для торта, располагая их в 3–4 см друг от друга – чтобы во время выкладывания теста и выпекания будущие коржи не мешали друг другу.

Шаг 4

Ровным тонким слоем распределить по кругам белковую массу при помощи ножа с длинным лезвием или кондитерской металлической лопатки. Выпекать коржи в разогретой до 140–150 °С духовке до светло-коричневого цвета, 18–20 мин. Затем достать из духовки, при необходимости подровнять края ножом и остудить.

Шаг 5

Для крема торта кокосовое и коровье молоко очень тщательно смешать миксером, чтобы не оставалось сгустков кокосового молока. 1/3 молока взбить поочередно с сахаром, желтками и ванильным сахаром до однородности.

Шаг 6

Оставшееся молоко на слабом огне довести до кипения в кастрюле с толстым дном. Осторожно ввести приготовленную в шаге 5 желтковую смесь в кипящее молоко, постоянно помешивая венчиком. Еще раз довести до кипения, снять с огня, охладить и поместить в холодильник на 1 ч.

Шаг 7

Мягкое сливочное масло взбить с вареной сгущенкой, по одной столовой ложке постепенно ввести в крем для торта, добавить вишневую водку или ликер и взбить до однородности. Охладить.

Шаг 8

Смазать охлажденным кремом 5 коржей, а шестой покрыть сверху тонким слоем джема, нагретого на водяной бане. Растопить белый шоколад на водяной бане, перемешать со сливками до однородности, покрыть торт поверх джема, пока шоколад еще горячий. Слегка охладить.

Шаг 9

Когда поверхность торта немного схватится, растопить темный шоколад на водяной бане или в микроволновке, налить его в фунтик, свернутый из пергамента, срезать кончик фунтика и нарисовать шоколадом спираль по белому верху торта, работая от центра к краю.

Шаг 10

Сразу провести кончиком ножа по спирали, работая от центра к краям торта. Повторить то же действие 8 раз, разделив торт на 8 сегментов. Вновь разделить каждый сегмент, но теперь двигаться от края к центру. У вас на торте появятся «перышки».

Шаг 11

Обсыпать бока торта Эстерхази миндальной стружкой, слегка приподнимая и наклоняя его; поместить десерт в холодильник на 12 ч.

Перед подачей вынуть за 10–15 мин.

Полезный совет

Как это ни странно, для торта Эстерхази можно и даже нужно использовать белки, которые провели в холодильнике пару дней. После взбивания они образуют более стойкую, стабильную пену, что наилучшим образом сказывается на качестве коржей.

Кстати

Изначально торт Эстерхази готовился из миндаля, но в последние лет сто для десерта чаще всего используются грецкие орехи. Замена более чем адекватная: блюдо получается невероятно вкусным. 

 

Как выгодно объяснить в резюме отсутствие опыта

На первых шагах создания резюме на hh.ru нужно отметить, есть у вас опыт работы или нет. Если опыта нет, необходимо указать причину: например, учеба, декретный отпуск, служба в армии, пенсия, смена профессии или то, что вы в последние годы находитесь в поисках работы. Вы можете указать и свой вариант, если у вас он отличается от всех предложенных. Или сформулировать другими словами, расписать подробнее.

Резюме без опыта и без объяснения причин, по которым он отсутствует, не пройдет модерацию на hh.ru. Дело в том, что резюме без опыта не представляют интереса для 80% работодателей, а неясность причин, по которым опыта нет, вызывает подозрения в том, что соискатель что-то скрывает либо резюме фейковое.

Рассказываем, как избежать блокировки резюме и как сделать его лучше в глазах работодателей.

Если вы недавно окончили вуз, суз, школу либо еще учитесь, то отсутствие у вас опыта понятно. Но прежде чем выбирать вариант «Нет опыта работы», подумайте: а его точно нет? Если вы проходили летние практики и стажировки — это уже опыт, и его стоит указать. Вот пример. Более подробные рекомендации, что стоило бы написать в резюме начинающему специалисту, можно найти здесь.

Если во время учебы вы работали совсем не по специальности (например, продавцом, официантом, оператором кол-центра), а теперь ищете первую работу по специальности, это не повод скрывать свой опыт. Он окажется вам полезен — об этом мы тоже рассказывали.

Допустим, ни практики, ни стажировок у вас еще не было, неквалифицированной работы — тоже. Но наверняка есть какая-то другая информация о периоде учебы, которая поможет обратить на вас внимание работодателей. Например, вы писали дипломную работу по теме, которая важна для той сферы, где вы ищете работу. Это стоит указать в окне сразу после отметки «Нет опыта работы». В резюме она появится в разделе «Обо мне».

Подозрительный случай — когда причиной отсутствия опыта указана учеба, но по возрасту и году окончания учебы ясно, что вы не вчерашний выпускник. Кажется, что данные в резюме недостоверные либо неполные.

Объясните вашу ситуацию в резюме точнее. Например, время окончания учебы у вас совпало с рождением детей, и вы не выходили на работу, пока растили их. Или всё время после учебы вы находитесь в поисках работы по специальности, но пока безуспешно.

Мы опрашивали работодателей и знаем, что их интересует в резюме информация об опыте работы кандидата за последние пять лет. Конечно, это не касается начинающих специалистов, у которых пока нет и не может быть такого опыта. Представителям рабочих специальностей тоже не обязательно расписывать опыт за пять лет — можно ограничиться последним местом работы.

В остальных случаях, если вы указали в резюме опыт менее пяти лет, модераторы сопоставят ваш возраст или год окончания учебы с текущим годом, чтобы понять, начинающий вы специалист или уже нет. Если данные не сходятся, будет казаться, что в вашем резюме неполная информация. Например, ясно, что учебу вы закончили давно, но опыт работы у вас указан только за последние год-два.

Подобные нестыковки лучше объяснять сразу при создании резюме. У работодателей в любом случае возникнут вопросы по этому поводу. Перечислим несколько типичных ситуаций — возможно, вы узнаете среди них свою.

Самый простой пример — вы на несколько лет посвятили себя воспитанию детей. Или вынуждены были заниматься решением проблем с собственным здоровьем либо уходом за тяжелобольным членом семьи. Долго находились в поиске новой работы или специально взяли паузу, чтобы восстановиться после напряженного проекта либо сделать передышку перед сменой карьерного вектора. Занимались саморазвитием — учили языки, осваивали новые навыки, получали дополнительное образование. Вышли на пенсию, а теперь снова решили поработать.

Словом, вариантов бывает много, но какое-то разумное объяснение вашей долгой рабочей незанятости в течение последних пяти лет в резюме должно быть. Напишите об этом в разделе «Обо мне».

В некоторых случаях стоит тщательно подумать над формулировками, чтобы потенциальные работодатели не трактовали их не в вашу пользу. Подробнее мы писали про это здесь.

Ваша карьера развивалась вполне логично. Но в какой-то момент пришлось сойти с профессионального пути ради большего заработка или потому, что вариантов по специальности на тот момент найти не удалось. Или вы пробовали свои силы в другой профессии, но разочаровались и решили вернуться.

В этом нет ничего стыдного, в таких ситуациях оказываются многие. Есть учителя и врачи, которые уходили работать менеджерами по продажам, а потом решили вернуться. Есть юристы, которые между двумя работами по специальности подрабатывали водителями. Есть финансисты, которые уходили в творческие профессии, но поняли, что это была мечта о воздушных замках.

Писать ли про тот «поход налево» в резюме, когда вы снова ищете работу по специальности, — большой вопрос. С одной стороны, зачем он там нужен, если явно выбивается из общего карьерного пути? С другой стороны, непонятный, никак не объясненный пробел тоже вызовет вопросы. А если из-за него ваш общий опыт работы, указанный в резюме, получается меньше пяти лет, хотя, судя по возрасту и времени окончания вуза, он должен быть явно больше, то резюме может не пройти модерацию.

Компромиссный вариант: напишите обтекаемо в разделе «Обо мне», что в такой-то период вы пробовали себя в другой профессиональной сфере, не имеющей отношения к вашей основной профессии, но вернулись. Если спросят на собеседовании, объясните подробнее.

Некоторые понимают суть раздела «Опыт работы» слишком формально: якобы здесь можно указывать только работу по найму, а если работали на себя предпринимателем или фрилансером, то писать про это в резюме не стоит. Нет — его стоит указать, ведь это тоже ваш профессиональный опыт.

Например, вы всю жизнь были бухгалтером, а потом переквалифицировались в веб-дизайнера. Или фитнес-тренера. Или решили стать няней. Сейчас вы ищете свою первую работу по новой специальности, поэтому прежний опыт в резюме уже вроде бы и не нужен. Либо вы ищете уже не первую работу в новом качестве, но в целом ваш опыт в этом направлении меньше пяти лет, а возраст — не как у молодых специалистов.

Во-первых, опыт по прежней специальности не так уж бесполезен. Просто не стоит расписывать его в резюме так же подробно, как вы сделали бы это, если бы снова искали работу бухгалтера. Но упомянуть кратко, подчеркнув, какие навыки из прежней профессии вам могут пригодиться в новой, стоит.

К тому же, видя ваш прежний опыт, работодатель понимает, что вы провели все эти годы не неизвестно где, а занимались делом — просто с тех пор решили сменить направление. Сейчас это, к счастью, случается всё чаще и чаще и особого удивления не вызывает.

Во-вторых, напишите прямым текстом в разделе «Обо мне», что до такого-то года у вас была другая профессия. Это снимет вопросы — и причин для нестыковок не останется.

Например, за последние пять лет вы однажды (или не однажды) пережили увольнение по статье или ушли откуда-то со скандалом. Вам по понятным причинам не хочется ворошить ту историю. Кажется, что если просто умолчать о том месте работы, как будто его вообще не было, то это избавит от проблем, ведь тогда потенциальные работодатели не поинтересуются там вашей персоной, а в трудовую книжку, если повезет, особо всматриваться не станут.

Увы, если ваш опыт работы за последние пять лет из-за этого пробела становится неполным, объяснения всё равно потребуются. Как для модерации резюме, так и при общении с потенциальными работодателями, если вы выйдете на них, минуя hh.ru.

Поэтому тот опыт указать все-таки нужно. Стоит просто тщательно продумать свою позицию на случай, если вас спросят на собеседовании о причинах ухода оттуда. В конце концов, в конфликтных увольнениях не всегда виноваты только сами работники. И всегда можно сказать про сделанные из той истории полезные выводы.

Вы сменили немало мест работы и пробовали себя в разных специальностях. Либо ситуация была такова, что хватались за любые варианты. Теперь вы наконец определились с направлением и предпочитаете не указывать в резюме тех работодателей, которые для этого главного направления «не в тему».

Эта ситуация очень похожа на ту, которая описана под номером 2, только скрыть хочется не одно «лишнее» место работы, а сразу несколько. И резюме из-за этого в глазах потенциального работодателя выглядит еще подозрительнее.

Это непростой случай: если написать в разделе «Обо мне», что вы семь раз пробовали себя в других профессиональных сферах, эффект будет примерно такой же, как при перечислении всех ваших мест работы. Но вам в любом случае предстоит подумать, как объяснять эти метания и убеждать работодателя в том, что на этот раз всё серьезно. Либо искать сферу, где нужен как раз такой разносторонний опыт, как у вас. Не исключено, что где-то это может стать вашим преимуществом.

Если вам нужен совет по формулировкам в резюме — обратитесь за бесплатной консультацией на наш «Форум карьеристов».

Или закажите составление готового резюме специалистам hh.ru — они сделают это с учетом всех нюансов вашего опыта.

Больше полезных советов про резюме

🚩 Материал был полезен? Поделитесь им с друзьями в соцсетях!
Кнопка репоста — в «шапке» статьи ⏫

↩ Назад к статьям

«Пусть это многих и раздражает. Ничего, потерпят!» – Коммерсантъ Санкт-Петербург

Сегодня в обществе все чаще возникают дискуссии, посвященные феминитивам. Мы обратились к нашим читателям с вопросом: «Насколько, по вашему мнению, использование феминитивов (не доктор, а докторка, не автор, а авторка) помогает преодолевать проблему неравенства полов в РФ?»

Ирина Доброхотова, председатель совета директоров «Бест-Новострой»:

— Тот факт, что женщина традиционно часто занимает одни должности, а мужчина — другие, есть норма, обусловленная огромным числом факторов, включая природные, поэтому жаловаться на какую-то непропорциональность здесь могут только те, кто комплексует из-за этого. Если женщина комплексует, что не стоит в одном ряду с мужчиной по уровню карьерных достижений, то весь смысл в том, чтобы из медсестры дорасти до врача. Тогда логично было бы не просто иметь престижную квалификацию, но и называться представителем «мужской» профессии — это будет только подчеркивать величину достижения. «Я стала врачом» звучит куда убедительнее, чем «я не стала врачихой».

Если бы использование феминитивов и помогало бы преодолевать какую-то проблему, то оно в любом случае создало бы новую, гораздо большую — проблему аудиовизуального восприятия информации, проще говоря, пополнение языка какими-то нелепыми, противоестественными неологизмами.

«Врачиха» и «докторка» в отношении женщины — представителя профессии звучит оскорбительнее, чем название определенных профессий и всех представителей этой профессии словами мужского рода. Если тебе нечего себе доказывать, зачем уродовать родной язык? А если есть что доказывать, то разве уродование языка в этом поможет?

Ольга Маталыцкая, директор управления рекламы, PR и брендинга группы ЦДС:

— Трансформация языка — это естественный процесс, который происходит постоянно. Пока язык живой, он меняется. Дискуссия про феминитивы не нова для России. В нашей стране она ведется с конца XIX века, и до сих пор общество не выработало единую точку зрения на эти изменения. Какие-то слова приживаются, например, «учительница», «писательница», «поэтесса», а другие, такие как «авиатриса», «архитектриса», «инспектриса», канули в Лету. Некоторые слова сохранились, но имеют функцию просторечных, даже оскорбительных, например, «директриса», «врачиха». На мой взгляд, в данном вопросе нужно подходить к изменению литературной нормы осторожно, внося в словари только прижившиеся в культурной речи слова. Искусственное насаждение словесных конструкций, распространенное в первые десятилетия существования Советского Союза, оказалось неуспешным. Я не думаю, что русскому языку требуются новые насильственные трансформации. Это не приведет к радикальным изменениям в жизни общества, что мы уже видели на историческом примере.

Галина Альтман, управляющий директор AltAcademia:

— Помогает! Использование феминитивов само по себе привлекает внимание к проблеме дискриминации женщин и «патриархальным» моделям, устаревшим еще век назад. Пусть это многих и раздражает. Ничего, потерпят! Прогрессу всегда необходимо преодолеть сопротивление невежества — и в науке, и в технологиях, и в социальных моделях. Люди привыкают к тому, что женщина «тоже человек», а не самка — приложение к мужчине, и для нее есть место и отдельное название в профессии. Она не «тоже занимается творчеством», а полноценный творец, ученый, инженер. Я сама режиссерка, композиторка, и мне очень нравится себя так называть. Когда кто-то применяет ко мне название моих профессий в мужском роде — например «композитор» — у меня с этим ассоциируется исключительно патриархальная иерархия, которая существует до сих пор, и попытка насильно втолкнуть меня в чужую среду и систему ценностей. Типа комплимента «Молодец, играешь, как мужик!» от моего бывшего профессора. Пора перестать кастрировать женские амбиции, способности и возможности, в том числе называя женщину в профессии мужским «именем».

Ирина Фатьянова, глава Штаба Алексея Навального в Петербурге:

— Мне кажется, что для однозначного и объективного ответа на этот вопрос должно пройти время. Если говорить о моем мнении, то существуют профессии, которые исторически в большей степени характерны для мужчин, в том числе в политике. Если мы используем слова «журналистка», «уборщица», то почему для других не может быть подобных вариаций? Мне кажется, это важно для восприятия. В публикациях штаба мы стали некоторое время назад использовать феминитивы, что вызвало много критики, многие даже не обращали внимания на ролик или пост. Сейчас мы продолжаем делать так же, но комментариев такого рода стало намного меньше. Мне кажется, в этом и суть: люди привыкают.

Татьяна Филимонова, директор по маркетингу СДМ-банка:

— Я уверена, что проблема неравенства полов намного глубже, чем простое отсутствие феминитивов. Сейчас очень остро стоят вопросы с домашним насилием, харассментом на работе, объективным неравенством при подборе персонала и заниженной оплатой труда. Именно эти проблемы нужно решать и именно эти вопросы являются яркими маркерами неравенства полов не только в РФ, но и во всем мире.

Пытаться справиться с такими серьезными болевыми точками, лишь заменив названия профессий,— это подмена понятий. Необходимо изменить мышление. Так что, перефразируя Михаила Булгакова, проблема не в феминитивах, «проблема в головах».

Фарида Валуева, исполнительный директор компании Creditter:

— Проблема неравенства полов действительно все еще существует. Например, я — один из примеров женщины в бизнесе, и я считаю, что слабый пол во многом даже сильнее мужчин. Но моя должность при этом звучит как «исполнительный директор».

Если говорить о феминитивах, то я считаю, что это было бы справедливо. Может, проблему полностью это и не решит, но точно добавит этой самой справедливости. Есть профессии, которые мужчины осваивают эффективнее, но в некоторых женщины объективно лучше. В таких случаях внести ясность было бы правильно. Единственная сложность — придумать, как это сделать элегантно и оригинально. Скажу честно, не все предлагаемые сегодня феминитивы радуют своим звучанием.

Елена Лашкова, генеральный директор группы компаний «Геоизол»:

— На мой взгляд, использование феминитивов не только никак не помогает решить проблему неравенства полов, а напротив, еще больше ее создает. Мужской род в наименовании профессии или должности говорит не о половой, а о профессиональной принадлежности ее представителя. Профессии, изначально возникшие как мужские, носят маскулинный флер, совокупность поведенческих паттернов, и в этом я не вижу ничего плохого, тем более унизительного. Более того, женский род чаще всего носит негативный оттенок. Например, я директор компании, что звучит серьезно и убедительно. Используем симметрию женского рода — и получим пренебрежительно ассоциативный феминитив. Так что есть правила, и незачем их менять. Есть чем заняться, кроме филологических проблем.

Алена Бердиган, руководитель отдела офисной недвижимости компании Maris в ассоциации с CBRE:

— Феминитивы, на мой взгляд, в бизнесе выглядят странно. Следует отметить, что речь не об устоявшихся понятиях, таких как «поэтесса» или «стюардесса», а о навязываемых новых нормах языка — «блогерка», «авторка». Более того, в большинстве случаев феминитивы содержат негативный и пренебрежительный оттенок в разговорной речи («секретарша», «докторша»). В нашем случае «агентка», «консультантка», «брокерка». Если говорить о том, может ли это помочь в преодолении проблем неравенства полов, то я с уверенностью могу сказать, что единственное, что решает такую проблему,— это твой профессионализм, подкрепленный большим багажом успешно реализованных проектов.

Надежда Климанова, руководитель отдела внутренних и внешних коммуникаций FM Logistic в России:

— Для меня это направление — тупиковый путь. Мы можем сколько угодно и как угодно говорить об использовании феминитивов, но важнее — контекст и интонации. В нашей компании такие обращения, скорее всего, будут обижать или как минимум смешить представительниц прекрасного пола.

Сейчас Facebook предлагает 58 полов на выбор. И следуя данной тенденции, через какое-то время мы могли бы с вами обсуждать вариации названий специальностей сотрудников на работе. В этом нет необходимости. Для бизнеса важны выполнение должностных обязанностей, заинтересованность в развитии в компании, принадлежность к корпоративным ценностям — в ответ даются равные возможности и равные зарплаты, независимо от гендера.

Так что пока не определились, как правильно называть прекрасных дам, дабы не оскорбить их чувств, предлагаю импровизировать, например, в духе Довлатова: «Называйте меня сегодня Верочкой. А с завтрашнего дня — Жар-Птицей».

Михаил Ковшов, основатель CLGROUP:

— Использование феминитивов абсолютно никак не влияет на преодоление проблемы неравенства полов в РФ. Так как от изменения слов или добавления в них соответствующих окончаний коренным образом не меняется ничего. Нельзя в одночасье поменять сознание. Если представитель мужского пола — ретроград, для которого женщина априори всегда ниже мужчины, из его уст любой феминитив будет звучать как издевка. Более того, не думаю, что в России ярко выражена сама проблема неравенства. В современном обществе уже на протяжении многих лет ключевые, руководящие позиции в крупных компаниях занимают женщины. Появляются специализированные магазины, крупные сети товаров и услуг, которые возглавляют представительницы прекрасного пола. Если взглянуть на списки миллионеров в разных источниках по стране, то в каждом из них стабильно присутствуют женщины, и их довольно немаленький процент, увеличивающийся с каждым годом. Успешных, целеустремленных людей мало волнуют формалистские названия.

Оксана Косаченко, президент благотворительного фонда «Система»:

— Предлагаю обратиться к истокам. Русский язык довольно патриархальный, он складывался веками, передавая реальную действительность и уклад жизни. Это очень просто подтверждается названиями той деятельности, которой занимались люди. Исторически сложилось, что чисто мужские профессии отражены существительными мужского рода: «директор», «генерал». При этом феминизация рынка труда не привела к появлению новых обозначений той же профессии. Ведь даже пресловутая «генеральша» является не полководцем, а скорее его верной спутницей. Справедливости ради надо отметить, что есть и существительные, которые именуют чисто женские профессии и которые не имеют мужской пары,— «швея» или «няня».

Поскольку язык — это живой механизм, впитывающий все изменения, происходящие в обществе, то вполне объяснимо, что в нем приживаются некоторые феминитивы, как, например, «футболистка». Ряд же слов, которые пытаются использовать для обозначения женщины, выполняющей некую работу, имеют негативную коннотацию, и они так и не прижились в языке.

Екатерина Тягай, партнер коллегии адвокатов Pen & Paper

— Феминитивы и борьба за их использование — скорее маркер нехватки более действенных механизмов обеспечения равенства полов. На мой взгляд, уместность и необходимость применения феминитива в каждом конкретном случае должна определяться правилами русского языка и личным лексическим вкусом. Намного больше практической пользы российскому обществу могло бы принести подписание нашей страной Стамбульской конвенции о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием с последующим принятием закона о профилактике семейно-бытового насилия, от которого страдают в основном женщины, и последовательное искоренение всех форм гендерной дискриминации, которые у нас по-прежнему распространены.

Виктория Кулибанова, генеральный директор коммуникационного агентства Spice Media:

— Я думаю, что это не помогает преодолеть проблему, а наоборот, ее подчеркивает. Женские премии, ассоциации и феминитивы словно акцентируют внимание на том, что мужчины и женщины не равны и женщины нуждаются в гендерной идентификации и особом отношении. Следуя той же логике, можно тогда сказать, что женщина — не человек, потому что она — «человека».

На мой взгляд, история с феминитивами — это просто хайп, запущенный одним блогером и подхваченный другими — теми, кто хочет быть в тренде. В нашем агентстве одна из сотрудниц подписывается «контент-директорка», но это делается не из каких-то феминистических убеждений и борьбы за равенство полов, а скорее из соображений привлечения внимания за счет соответствия трендам.

Ольга Шарыгина, вице-президент Becar Asset Management:

— Я считаю использование феминитивов лингвистическим и социальным мракобесием, которое не только не помогает преодолевать проблему неравенства полов, но еще и усугубляет ее, подчеркивая тот факт, что «докторка» — это не то же самое, что доктор, а «режиссерка» — кто-то вообще другой. Я не знаю ни одну сферу, компанию, страну, где этот суффикс и окончание увеличили бы зарплату женщинам, снизили уровень насилия в семье и на улице, уменьшили уязвимость женщины во время беременности и родов, повысили ее статус на работе или ускорили карьерный рост.

Для меня использование феминитивов — это женское позерство (не слышала, чтобы мужчины их употребляли в своей речи). Девушка как бы говорит: «Смотри, эй, я отстаиваю права, женщина тоже человек»! И когда ты хмуришься и говоришь, что не знаешь, кто такая режиссерка, просишь так не называть тебя, в ответ получаешь кучу негатива. Притом слишком иррационального. Феминитивы еще сильнее подчеркивают гендерное неравенство, а самих женщин делят на два фронта: одни выступают за, другие — против.

Оксана Кравцова, совладелец и генеральный директор ГК «Еврострой»:

— Историю с феминитивами я считаю по большей части надуманной. Женщины занимают высокие посты во всех сферах, в том числе в правительстве и советах директоров крупных компаний. И добились они этого благодаря своему таланту и упорству, оставив позади многих мужчин в абсолютно равной конкурентной борьбе.

На мой взгляд, проблеме неравенства уделяется излишнее внимание. Ведь внутренние качества не зависят от пола. Например, руководителю необходимы нестандартное мышление, готовность нести ответственность за принятые им решения, компетенции и опыт в той сфере, в которой он строит бизнес, а также любовь к своему делу. Важны высокая трудоспособность и внутренняя мотивация, умение «зажигать» людей и заставлять их верить в тебя и общий успех. И, конечно же, не обойтись без личной харизмы, энергии и здорового авантюризма. Этими чертами обладают как мужчины, так и женщины. Наша жизнь знает немало примеров.

Анжелика Большегородская, заместитель генерального директора «Мегалит — Охта Групп»:

— Решение проблемы неравенства через изменение языковых норм мне представляется немного утопичным. Тем более если эти нормы не появились естественным путем, а в каком-то смысле насаждаются. Лично мне феминитивы кажутся несколько искусственными, но если кому-то они помогают отстаивать свою позицию, то это можно только приветствовать.

Вообще вопросы неравенства сегодня часто искажаются, и многие привилегии, которыми могут пользоваться женщины, рассматриваются как нечто уничижающее. С другой стороны, есть чисто экономический аспект, который касается, например, зарплат. И в этом плане проблема существует не только в России, но даже и на Западе, где феминизму уделяется в разы больше внимания. С этой точки зрения феминитивы скорее симптом, а не средство борьбы за права женщин.

Мария Григорьева, управляющий директор Accenture Technology в России:

— Не знаю, проводил ли кто-то социальные опросы восприятия слов в сравнении с визуальным образом и эмоциональным фоном, но, примеряя костюмчик на себя, меня бы крайне возмутило слово «директриса». Я бы испытывала некое чувство троллинга, издевки. Если уж мы говорим о равенстве, давайте и называть всех одинаково, чтобы не было предвзятости, мужчина это или женщина: у нее/него есть пост, профессия. Вы же не скажете про «генеральшу», что она не жена генерала…

Алина Бажулина, управляющий филиалом АКБ «Фора-банк» в Санкт-Петербурге:

— Чтобы идти дальше в вопросе уравнения прав мужчин и женщин и минимизации последствий дискриминации, думаю, следует точечно на законодательном уровне в разных областях закреплять права и возможности женщин. При этом использование в лексиконе феминитивов вряд ли существенно влияет на повышение значимости женщин в обществе и формирование равного с мужчинами положения. Директор ты или директриса, управляющий или управляющая — это всего лишь наименование твоей должности. И оно никоим образом не влияет на концептуальную суть должности, а именно на права, возможности, функционал человека, результаты труда и его оценку. Мы часто придаем существенное значение мелочам, зацикливаемся на них, при этом не замечая более глобальных проблем. Считаю, что в данном случае мы видим именно такую ситуацию. Во всем важны суть и содержание. И ярым сторонникам феминизма, чувствующим свою ущемленность, думаю, стоит двигаться именно в этом направлении.

Ирина Могилатова, генеральный директор агентства недвижимости Tweed:

— Я бы не стала придавать профессии гендерный окрас. Мне кажется, это несколько надуманная история, не думаю, что проблема неравенства полов у нас ярко выражена. В России многие женщины занимают ключевые посты на госслужбе, возглавляют крупные международные компании, мужской род в должностях не мешает их карьере. Это сложилось исторически: сначала были мужские специальности, потом ими стали заниматься женщины. Все привыкли, что многие профессии имеют мужской род, женщинам это никак не мешает. Зачем менять устоявшиеся вещи? Согласитесь, «риелторка» вместо «риелтор» звучит странно. На мой взгляд, гендерный признак лучше вынести в отдельное слово — например, «госпожа президент». Вот это звучит красиво.

Анна Знаменская, директор по глобальному развитию Rakuten Viber:

— Мое мнение — это никак не помогает. Если человек очень хочет подчеркнуть, что представителем какой-то профессии является женщина, вовсе не обязательно использовать феминитивы, которые к тому же не всеми словарями зарегистрированы. Нормы русского языка вполне допускают, что лицо можно определить по глаголу. Например, «врач Иванова провела осмотр». Желание подчеркнуть женскую роль может обернуться тем, что феминитив, напротив, вызовет отторжение у читателей или слушателей. Если женщина — профессионал в своем деле, признание ее и так найдет. Мне кажется те, кто продвигает феминитивы в массы, занимаются не тем. Проблема неравенства полов должна решаться в правовом поле, а не в лингвистическом. Нужно бороться за отмену потолка по выплатам декретных пособий, за принятие закона о домашнем насилии, за сокращение разрыва между заработными платами мужчин и женщин. Нужно увеличивать количество мест в детских садах, чтобы женщины не сидели три года в декрете, теряя квалификацию и становясь бесплатной рабсилой в домохозяйствах. Это будет реальная помощь женщинам, чтобы преодолеть неравенство.

Татьяна Каминская, профессор департамента массовых коммуникаций и медиабизнеса Финансового университета при правительстве РФ:

— Очень модная тема как для ревнителей феминизма, так и для его оппонентов, феминитивы в последние пару-тройку лет стали и актуальной темой для лингвистических исследований. Много феминитивов прижилось в русском языке давно («спортсменка», «отличница»), а некоторые стараются внедрить особо расположенные к феминисткам СМИ. Однако возражения по внедрению в обиход феминитивов типа «авторка», «редакторка» возникают не только по причине их непривычности и косности мышления отсталых сексистов. Все дело в удобстве произношения. Наиболее продуктивный суффикс -к- не всегда удачно сочетается с основой. Феминитивы «авторка», «ректорка» и «директорка», заимствованные из других славянских языков, противоречат словообразовательной привычке носителей русского языка. Речь идет про ударения (в других, привычных нам феминитивах с суффиксом -к- оно падает на предпоследний слог). Лично я против феминитивов, хотя в косности меня вряд ли заподозрят. Но если уж кому сильно хочется их использовать, то как доктор филологических наук советую более адекватные для языка формы: «авторша», «редакторша».

Максимилиан Буров, адвокат:

— В юридической отрасли феминитивы скорее усугубляют неравенство. «Адвокатша», «следачка», «прокурорша», «юристка», «адвокатесса» — только последние два не носят явный негативный подтекст. При этом следует отметить, что слово «судья» женского рода, но никого из мужчин это не оскорбляет, слово «нотариус» мужского, но в русском языке феминитива для нотариусов нет. При этом есть множество великолепных адвокатов, например, Татьяна Алимова. И мне не придет в голову назвать ее «адвокатшей».

Как веганская диета влияет на интеллект и развитие мозга

• Зария Горветт
• BBC Future

1 февраля 2020

Автор фото, Getty Images

Веганская диета содержит мало (а в некоторых случаях полностью лишена) важных для мозга питательных веществ. Влияет ли это на способность веганов мыслить?

Идея относительно того, что избегать мяса вредно для наших мозгов, интуитивно понятна. Да, антропологи на протяжении многих лет продолжают спорить, как именно питались наши далекие предки, но многие ученые считают, что для развития такого уникального органа, как наш мозг, потребовалось обсосать немало косточек.

Некоторые даже уверены, что именно мясо сделало нас людьми.

Одна из причин, на которых основываются их доводы — разум обходится нам дорого: мозг потребляет около 20% всех ежедневных калорий, хотя его вес — лишь 2% от веса нашего тела.

А где проще всего найти то невообразимое разнообразие жиров, аминокислот, витаминов и минералов, которые требуются этому привередливому органу? Конечно, в мясе животных, которые уже собрали весь этот набор для нас!

И хотя трудно себе представить, чтобы наши предки отказывались от мяса в пользу репы, сегодня картина совсем иная.

Согласно последней статистике, на планете сейчас около 375 млн вегетарианцев. На Западе веганизм избавился от стигмы хиппи и превратился в один из самых быстро развивающихся трендов нового тысячелетия (например, в США количество веганов выросло на 600% между 2014 и 2017 гг.).

А между тем в Индии питание без мяса — совершенно обычное дело еще с VI века до н.э.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Некоторые даже пытаются приучить домашних любимцев к вегетарианству. Оппоненты обвиняют их в жестоком обращении с животными

С одной стороны, недавнее беспокойство по поводу питательных пробелов в диетах, основанных на растительной пище, привело к появлению статей с пугающими заголовками — например, с предупреждением о том, что веганская диета может затормозить развитие мозга и стать причиной непоправимого ущерба нервной системе человека.

В 2016 году эксперты Немецкого общества питания категорически заявили: детям, беременным или кормящим женщинам и подросткам веганская диета не рекомендуется. Проведенное в 2018 году повторное исследование подтвердило это заявление.

В Бельгии за принуждение детей питаться по-вегански вы можете попасть в тюрьму.

Но, с другой стороны, если воздержание от потребления мяса реально воздействовало бы на мозг человека, мы бы, наверное, это уже заметили?

Так в действительности ли веганство наносит вред нашему интеллекту или мы просто боимся того, о чем мало знаем?

В идеальном случае, чтобы проверить воздействие веганской диеты на мозг, надо взять произвольно отобранную группу людей и попросить половину из них прекратить есть животные продукты. И посмотреть, что будет. Но ни одного такого исследования пока не проведено.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

100-процентная веганская еда — звучит гордо. Но все ли так хорошо с этой едой?

Единственное исследование, которое хотя бы отчасти похоже на идеальное, было проведено в Кении, где 555 школьников кормили по такой схеме: одной трети давали мясной суп, второй трети — молочный и еще одной трети — суп с растительным маслом или вообще никакого супа. И так на протяжении семи школьных лет.

Подопытных проверили до начала эксперимента и после него — чтобы сравнить интеллект представителей трех групп. Стоит отметить, что из-за экономических трудностей в стране большинство детей перед началом эксперимента были де-факто вегетарианцами.

К удивлению ученых, тесты показали, что дети, которым каждый день давали мясной суп, значительно превосходили сверстников в интеллекте к концу исследования. Кроме того, их арифметические способности были наилучшими среди трех групп, но сравнимыми с детьми, которым давали суп с растительным маслом.

Конечно, для того чтобы убедиться, что именно так все это и работает, нужны новые исследования. Кроме того, неизвестно, так ли это будет для детей из развитых стран.

Тем не менее это поднимает, мягко говоря, интригующие вопросы о том, может ли веганство сдерживать развитие детей.

На самом деле существует несколько важных для мозга питательных веществ, которых просто нет в растениях и грибах.

Креатин, карнозин, таурин, омега-3, гемовое железо и витамины B12 и D3 обычно содержатся в только в той пище, которая приготовлена из продуктов животного происхождения (хотя они и могут быть синтезированы в лаборатории или извлечены из таких не животных продуктов, как водоросли, бактерии или лишайник, и превращены в пищевые добавки).

Некоторые другие можно найти в веганской пище, но в мизерных количествах: например, чтобы получить минимально необходимое каждый день количество витамина B6 (1,3 мг) из одного из самых богатых им растительных источников, картофеля, вам нужно съесть его примерно 750 граммов.

Для любителей картошки это, возможно, и неплохо, но все равно не очень практично.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

При веганской диете вам необходимо съедать по 750 граммов картофеля в день, чтобы достичь минимально рекомендованной дозы витамина B6 — если вы не получаете его и из других источников

И хотя наш организм способен создавать некоторые из этих необходимых веществ из других ингредиентов нашей пищи, его способностей недостаточно, чтобы полностью обеспечить все потребности.

Выяснилось, что в организме вегетарианцев и веганов — пониженный уровень всех питательных веществ, перечисленных выше. И в некоторых случаях такой дефицит — не исключение, а норма.

В настоящее время для нас загадка, как этот дефицит влияет на жизнь веганов. Но некоторые последние исследования предлагают нам кое-какие ключи к разгадке.

«Я считаю, что есть ряд прямых последствий нынешней популярности диет на основе растительных продуктов», — говорит Тейлор Уоллис, диетолог и гендиректор фирмы Think Healthy Group, консультирующей по вопросам правильного питания.

«Дело не в том, что растительные продукты по своей сути вредны, это не так. Но мне кажется, мы недостаточно разъясняем людям, что некоторые питательные вещества в основном содержатся именно в продуктах животного происхождения».

Одна из наиболее известных проблем для веганов — получить достаточное количество витамина B12, который есть в только в животных продуктах — например, в яйцах и мясе.

Другие биологические виды добывают его из бактерий, которые живут в их пищеварительной системе или в экскрементах — они либо усваивают их напрямую, либо едят собственный кал, что, к сожалению (или к счастью — зависит от точки зрения), невозможно для человека.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

На первый взгляд кажется, что у веганов — разнообразная еда. Но мозг получает из нее далеко не все необходимое

Чтобы понять, насколько важен для мозга витамин B12, посмотрите, что бывает, когда мы его недополучаем. Для детей дефицит B12 может иметь серьезнейшие последствия.

«Было несколько трагических случаев, когда мозг ребенка не развивался как надо, потому что родителями были плохо информированные веганы», — говорит Бентон.

В одном случае ребенок не мог сидеть, не мог улыбаться. В другом случае дети просто впадали в кому.

В более взрослом возрасте количество B12 в крови человека напрямую связано с его IQ, коэффициентом интеллекта.

В пожилом возрасте, как обнаружилось в одном исследовании, мозг людей с пониженным уровнем B12 уменьшается с вероятностью в шесть раз большей, чем у тех, кто не испытывает его недостатка.

И тем не менее низкий уровень B12 — широко распространенная вещь среди веганов. В одном из британских исследований выяснилось, что половина обследованных веганов имеют его дефицит.

В некоторых регионах Индии эта проблема носит эндемический характер — возможно, из-за распространенности там вегетарианства.

Железо — еще один ингредиент, редкий в типичных веганских диетах. Помимо прочего, оно играет важную роль в умственном развитии и необходимо для поддержания здоровья мозга в течение жизни.

Например, в ходе одного исследования 2007 года обнаружилось, что у женщин прием биодобавок с железом вел к серьезному (в пять-семь раз) росту их интеллектуальных способностей.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Для веганов очень важно принимать биодобавки, компенсирующие нехватку в их организме питательных веществ из продуктов животного происхождения, считают эксперты

Скатиться к дефициту железа в организме на удивление легко. Считается, что до 2 млрд человек испытывают его, что делает такой дефицит самой распространенной нехваткой питательных веществ во всем мире.

Особенно подвержены ему веганы, поскольку гемовое железо, наиболее легко усвояемое организмом, можно найти только в животных белках.

В одном из немецких исследований выяснилось, что 40% обследованных учеными веганов потребляли меньше рекомендованной ежедневной нормы такого железа.

Веганы также нередко страдают от дефицит витамина D3, ненасыщенных жирных кислот омега-3, селена, йода и фолиевой кислоты.

Хотя наш организм вырабатывает витамин D3, когда мы попадаем под прямые лучи солнца, он не компенсирует веганам то количество, которого им не хватает.

В зимние месяцы в крови всеядных жителей Британии почти на 40% больше витамина D3, чем у веганов.

Конечно, некоторые из этих веществ можно получать в виде биодобавок. Однако другие настолько малоизвестны, что веганы вряд ли даже слышали о них, не говоря уже о том, чтобы понимать, чего именно не хватает их организму.

Например, таурин. Эта загадочная аминокислота — одна из наиболее представленных в нашем мозге, где, как считается, она лежит в основе нескольких важных процессов — например, регулирования числа нейронов.

Ее часто добавляют в кофейные напитки-энергетики из-за убежденности (вероятно, ложной) в том, что это дает мозгу немедленный когнитивный импульс.

И хотя небольшое количество таурина содержится в некоторых молочных продуктах, основной его источник — мясо и морепродукты.

«У некоторых биологических видов есть способность производить достаточное количество таурина в организме, — рассказывает Ян Ень Ву, биомедик из Флоридского Атлантического университета (США). — Но люди почти не способны это делать».

По этой причине в организме веганов обычно меньше таурина. Пока никто еще не изучал, как это отражается на их когнитивных способностях.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Веганская диета — это в определенном смысле эксперимент над собой

Но, исходя из того, что мы знаем о роли таурина в работе мозга, Ву рекомендует веганам принимать таурин в таблетках — ведь в овощах этого вещества просто нет.

На самом деле недостаток нашего знания о том, что именно требуется нашему мозгу для здоровья, может превратиться в большую проблему для веганов. Ведь трудно добавить в свою диету то, чего ученые еще не обнаружили.

«В этом так много неизвестного, — говорит Натан Кофнас, биолог из Оксфордского университета. — Когда вы отклоняетесь от типичной для своего биологического вида диеты и переходите на ту, которая еще не проверена на соответствие критериям здоровья для мозга, вы проводите эксперимент над самим собой и рискуете».

Возьмем холин: в мозге с его помощью вырабатывается ацетилхолин, который нужен для множества задач, в том числе для передачи информации между нервными клетками. Это самое важное вещество для нашей способности мыслить (он есть даже у насекомых в их крошечном мозге), и организм не может сам выработать достаточное его количество.

Но это очень плохо исследованное питательное вещество, говорит Уоллис. «Мы начали считать его важным (элементом, получаемым из пищи) только с конца 1990-х».

В некоторых веганских продуктах есть немного холина, но главные его источники — яйца, говядина и морепродукты.

Фактически даже придерживаясь нормальной диеты, 90% американцев не получают его достаточно. Согласно неопубликованному еще исследованию Уоллиса, вегетарианцы потребляют его в наименьшем количестве среди всех демографических групп, и это должно вызывать беспокойство, убежден ученый.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Веганы могут получать необходимое количество белка из таких альтернативных источников, как соя, но в сое нет холина или креатина

В других случаях мы знаем еще меньше. Вот, например, креатин — белая рыхлая субстанция, которую часто можно найти в фитнес-коктейлях. Его естественная функция в организме — снабжать наши клетки энергией, поэтому его уважают завсегдатаи фитнес-клубов.

Но он важен и для мозга. Исследования показывают, что увеличение его потребления имеет целый ряд преимуществ — например, снижение умственной усталости и улучшение памяти распознавания. Не так давно креатин стали использовать в качестве «таблетки для ума».

Ни овощи, ни грибы не содержат креатина — так что для веганов и вегетарианцев это проблема: известно, что их организму креатина не хватает.

Ученые задумались, а не приведет ли дефицит креатина к замедлению развития у людей. В ходе одного исследования они проверили, как интеллектуальные способности вегетарианцев и тех, кто ест все, изменились через пять дней после начала приема биодобавок.

«Мы обнаружили, что вегетарианцам это особенно пошло на пользу», — говорит Дэвид Бентон из Университета Суонси, руководивший исследованием.

А вот у всеядных мало что изменилось. И это может говорить о том, что у них в мозге и до этого было достаточно креатина.

Однако Кэролайн Рей, руководившая другим исследованием, говорит, что пока недостаточно доказательств, указывающих на необходимость принимать креатин. Это может привести к непредвиденным последствиям — например, к снижению способности мозга самому вырабатывать это вещество.

«Я давно выдвигала предположение, что прием креатина может быть полезен при подготовке к экзаменам, но было бы интересно выяснить, что происходит с людьми после того, как они прекращают его принимать — не тормозятся ли их интеллектуальные способности».

И наконец, мозг в основном сам создает себе запас креатина, так что неясно, действительно ли веганам требуется дополнительное его количество.

Креатин, поступающий из пищи, возможно, используется мозгом только в экстремальных случаях, например, при стрессе.

Тем не менее Кофнаса беспокоит потенциальный дефицит креатина в организме веганов.

«Это может существенно отразиться на вашей жизни», — говорит он, ссылаясь на интеллектуальные подвижки у веганов, принимавших креатин в форме биодобавок.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Креатин, карнозин, таурин, омега-3, гемовое железо и витамины B12 и D3 обычно содержатся только в продуктах животного происхождения

Каков же вердикт?

«Я думаю, необходимы новые исследования здоровья и питания веганов, — говорит Хезер Рассел, диетолог из Веганского общества, британской благотворительной организации. — Насколько мы сейчас можем судить, можно быть веганом и вести здоровый образ жизни — безусловно, есть люди, которым очень подходит веганская диета».

Здоровье мозга и сердечно-сосудистой системы неразрывно связаны между собой, и у веганов, как правило, более здоровое сердце.

«Я все время говорю людям: если вы хотите стать веганом или вегетарианцем — это нормально, — рассказывает Уоллис. — Безусловно, я ничего не имею против этого. Но существует около 40 важнейших питательных веществ. Так что веганам следует хорошо изучить эту тему, чтобы понимать, что нужно их мозгу».

Причем некоторые из питательных веществ, которых не хватает веганам (холин, креатин, таурин и карнозин), необходимо принимать в довольно большом объеме — тут одной таблеточкой не обойдешься.

Бентон с этим согласен. «Я уверен, что если вы обладаете знаниями, осторожны и привержены здоровому питанию, если особенности вашей личности соответствуют этому увлечению, то тогда вполне возможно быть веганом без вреда для здоровья, — говорит он. — Но совершенно ясно и то, что вы можете столкнуться с дефицитом питательных веществ».

У Кофнаса — более жесткий взгляд на это. Хотя веганы могут принимать биодобавки, нереалистично ожидать, что все они будут это делать, считает он.

Исходя из этого, он находит тревожащей современную тенденцию перехода на растительную пищу, хотя и с сочувствием относится к аргументам в пользу такой диеты.

Без сомнения, веганство может провоцировать дефицит железа и витамина B12, и без сомнения, этот дефицит влияет на ваши интеллектуальные способности», — подчеркивает он.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Махатма Ганди, потомственный вегетарианец, всего один раз в жизни попробовал мясо — и оно ему не понравилось

Послесловие

Рассказывают, что национальный герой Индии Махатма Ганди, потомственный вегетарианец, будучи подростком, под влиянием друзей решил попробовать мясо. Оно показалось ему жестким и невкусным, и больше он к нему не притрагивался.

Однако его эксперименты с питанием на этом не закончились. Он отказался и от соли, потом снова вернулся к ее потреблению, потом попробовал веганство.

Переболев дизентерией, он превратился в ходячий скелет, после чего решил, что все-таки для здоровья необходимо потреблять молочные продукты…

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future.

Как лечить тревожное расстройство

Анастасия Сомова

много тревожится

Профиль автора

Я с детства страдала от повышенной тревожности, а в 22 года психиатр поставил мне диагноз — генерализованное тревожное расстройство.

Сейчас мне 24 года, сильная тревога со мной с 15 лет. Меня лечили от вегетососудистой дистонии, головных болей, проблем со сном, низкого давления.

В одиннадцатом классе, в самый пик подготовки к ЕГЭ, я упала в обморок в школе и попала в больницу — в детское неврологическое отделение. Там тоже никто не заподозрил психиатрического диагноза и проблем с ментальным здоровьем. Зато назначили целый список неработающих лекарств — ноотропов и тому подобного. Сама же я в тот момент ничего не знала о расстройствах психики.

Расскажу, как мне поставили правильный диагноз и как я живу с генерализованным тревожным расстройством.

Сходите к врачу

Наши статьи написаны с любовью к доказательной медицине. Мы ссылаемся на авторитетные источники и ходим за комментариями к докторам с хорошей репутацией. Но помните: ответственность за ваше здоровье лежит на вас и на лечащем враче. Мы не выписываем рецептов, мы даем рекомендации. Полагаться на нашу точку зрения или нет — решать вам.

Что такое генерализованное тревожное расстройство

Генерализованное тревожное расстройство — самое распространенное среди них. Кроме того, это заболевание в целом одно из самых часто встречающихся психических расстройств.

Почему развивается генерализованное тревожное расстройство, пока неизвестно. Возможно, это связано с нарушением выработки ряда нейромедиаторов, то есть соединений, благодаря которым нейроны мозга общаются друг с другом, или с изменением обмена веществ в некоторых отделах головного мозга. Также есть связь между повышенной тревожностью и большим количеством травмирующих ситуаций, особенно в детстве.

Генерализованное тревожное расстройство — Национальная служба здравоохранения Великобритании

Генерализованное тревожное расстройство может начаться в любом возрасте. Без всякой причины появляется сильная тревога, которая мешает человеку нормально жить и работать. Приступы тревожности могут сопровождаться телесными проявлениями: ощущением нехватки воздуха, сильным сердцебиением, онемением конечностей и другими.

Заболевание не проходит бесследно не только для психики. Согласно некоторым данным, повышенная тревожность увеличивает риск ишемической болезни сердца и гипертонии, а также в целом повышает риск смерти от сердечно-сосудистых заболеваний.

Предполагаю, что мое расстройство начало проявляться еще в детстве. Я росла с постоянным чувством тревоги, которая с возрастом становилась сильнее. Мой отец — человек крайне специфичный. Он мог в один момент просто так перестать разговаривать со мной и мамой. Собирал свои вещи и «переезжал» в другую комнату — квартира была достаточно большой. Не знаю, почему под эту «пытку молчанием» попадала я, маленький ребенок. Сталкиваясь в коридоре или у входной двери, мы не здоровались.

Также с шести лет у меня были постоянные головные боли. Меня обследовали, но причины не находили. Неврологи назначали глицин, физиотерапию и обезболивание по ситуации.

Сейчас, пройдя через терапию и многочасовое самокопание, я понимаю, что практически любое взаимодействие с отцом проходило через тревогу.

Например, при хорошем доходе семьи одежду приходилось выпрашивать, подбирая время, когда у него хорошее настроение. Поездки — неважно, на дачу или за границу — всегда были нервными и напряженными.

Меня не учили распознавать эмоции, поэтому я не знала, что это была тревога. Я ощущала ее как беспокойное состояние, в котором в той или иной мере живут все — так мне тогда казалось.

Головные боли, кстати, прошли с началом приема антидепрессантов. Психиатр сказал, что, скорее всего, они были одним из симптомов расстройства.

Симптомы генерализованного тревожного расстройства

Кирилл Сычев

психиатр, психотерапевт

Главное, чем генерализованное тревожное расстройство отличается от остальных расстройств — это то, что тревога при нем не ограничивается конкретными ситуациями. То есть тревога продолжается долго — месяц или больше, как минимум в течение двух недель, и не зависит от того, что человек делает.

Основные признаки патологической тревоги — она интенсивна, постоянна, практически неконтролируема, возникает без четких причин. Человек с тревожным расстройством обычно большую часть времени ощущает страх, неблагополучие, надвигающуюся опасность.

Тревога становится постоянным спутником: человек просыпается в тревоге, весь день переживает по миллиону разных поводов и без, долго засыпает и плохо спит из-за беспокойства. При этом он не может самостоятельно справиться с этим ощущением.

Жизнь до постановки диагноза

Тревога не отступала в подростковом возрасте, а дальше стало только хуже. После школы я поступила в СПбГУ, куда очень хотела попасть. Однако в итоге меня исключили в конце третьего курса — я даже не сдала сессию, чтобы получить незаконченное высшее образование.

Полгода до этого были периодом постоянной беспричинной тревоги, абсолютного бессилия, невозможности выспаться и нежелания вставать с кровати. Большую часть времени в университет я не ходила. Окружающие списывали все на лень, но на самом деле порой я физически не могла заставить себя подняться с кровати и пойти учиться. Фактически я делала все, чтобы меня исключили: не было сил дойти до администрации и отказаться от учебы самой. Да и тревога не позволила бы мне даже зайти в здание факультета.

В моем окружении тогда было не принято говорить о проблемах с ментальным здоровьем. Возможно, попадись мне тогда человек, видео или текст с рекомендациями сходить с моими симптомами к психиатру, меня бы не исключили и жизнь сложилась бы иначе.

После ухода из университета два года я жила в состоянии тревоги. У меня постоянно болела голова, десяти таблеток обезболивающего хватало на неделю. Я ходила к неврологу — он назначал миорелаксанты и ноотропы, а от проблем со сном советовал пить мелатонин.

Мое тело никогда не было расслабленным. Каждая маленькая мышца была напряжена ежесекундно. Походы на массаж всегда проходили с просьбами мастера расслабиться. Я плохо спала, могла проснуться ночью и лежать без сна несколько часов.

Тревога возникала даже из-за бытовых мелочей и была несоизмерима с проблемой. Например, грязная посуда в раковине с утра, которую должен был помыть бойфренд, становилась причиной ужасной тревоги на весь день. Даже устранение проблемы — мытье посуды — не меняло состояние.

Я думаю, что это идет из детства — отец постоянно ругал меня за якобы бардак. Мне казалось, что грязная посуда в раковине означает, что я бесполезная, меня нельзя любить, нужно как можно скорее бросить. В те моменты я не распознавала такие мысли как странные и нелогичные.

Похожая ситуация была и с тратой денег: я купила что-то дорогое, потратила деньги, поэтому меня нельзя любить, нужно оставить одну. При этом мы с бойфрендом давно вместе и никогда не ссорились из-за трат, которые вписываются в бюджет.

Сообщество 24.08.21

Как избавиться от мысли, что денег не хватает?

В целом у меня был четкий набор триггеров, провоцирующих тревогу. Это грязные посуда и пол, трата денег на что-то условно дорогое, покупка кофе с собой, разговоры с отцом. И если до триггера тревога была фоновой, то после она начинала расти до размера целой планеты.

Однако о том, что мне срочно нужно к психиатру, я тогда все равно не думала. Чтобы пойти к врачу, надо было сделать усилие и признать, что у меня проблема. Мне этого делать не хотелось — я боялась вновь оказаться ненужной и нелюбимой. Ведь нельзя любить человека с ментальными проблемами. Логика, конечно, у меня была замечательной.

У тревоги, как и у депрессии, нет лица. Я помню, насколько плохо мне было в этот момент. А по фотографии так и не скажешь

Первый визит к психотерапевту и постановка диагноза

Однажды я пошла на рынок, где купила узбекские помидоры за 800 Р за килограмм. Они были безумно вкусными, вписывались в бюджет, то есть покупка не должна была доставлять мне дискомфорт. Однако тревога так не считала. Она накрыла меня сразу же, как только я вышла из здания рынка.

Тревога была такой сильной, что я не запомнила ни путь до дома, ни то, как провела вечер. Меня трясло, дома я заперлась в туалете и рыдала навзрыд. Я задыхалась, мне до ужаса не хватало воздуха. Ночь не спала, каждую секунду думала о цене помидоров. В голове крутилась одна навязчивая фраза: «Помидоры стоят 800 Р за килограмм».

С утра я стала гуглить психотерапевта. О психиатрии по ОМС, как и о делении врачей на психиатров, психотерапевтов и психологов, в тот момент я не знала.

Может ли психолог работать с тревожными расстройствами

Анна Шилова

психолог

Для психолога первая встреча с клиентом — диагностическая. На ней мы выясняем, нужно ли подключать психиатра. Я задаю вопросы о качестве сна, уровне либидо, особенностях питания и аппетита, хронических и текущих заболеваниях, утомляемости, о соматических проявлениях тревоги, если они есть.

При жалобах на тревогу, вне зависимости от данных, которые я собрала во время первой встречи, после нее отправляю диагностический опросник — он позволяет определить вероятность диагноза.

Как психолог я не имею права ставить диагнозы — это вне моих компетенций. Этой частью работы занимается психиатр. Если по результатам опросника и сбора информации есть симптомы расстройства, я отправляю человека на консультацию психиатра. Так делаю даже при малейших подозрениях, потому что только врач может дать комментарии о том, нужно ли подключать к психотерапии медикаментозное лечение.

Я выбрала своего первого психотерапевта по отзывам и возможности принять меня в этот же день. Прием тогда стоил 3500 Р. В клинике меня встретил приятный врач, провел в кабинет, где попросил рассказать, что меня беспокоит. Я рассказала ему про помидоры, невозможность нормально спать и отношения с отцом.

3500 Р

стоил один прием частного психотерапевта

Перед приемом я сделала для себя чек-лист, где расписала основные причины беспокойства. Мне это сильно помогло — из-за большого потока эмоций на приеме было сложно сфокусироваться на своих мыслях. Психотерапевт задавал мне вопросы, наводил на рассуждения, в итоге поставил диагноз — генерализованное тревожное расстройство, и назначил лечение.

Диагностика генерализованного тревожного расстройства

Кирилл Сычев

психиатр, психотерапевт

Чтобы врач поставил диагноз, у человека должны быть такие проявления:

1. много разных волнующих мыслей по разным поводам, иногда из-за этого трудно сосредоточиться;
2. сложности в расслаблении, постоянное напряжение, суетливость. Иногда даже головные боли из-за этого напряжения;
3. вегетативные проявления: потливость, тахикардия, головокружение, тремор, расстройства ЖКТ, похолодание конечностей и другие.

В американском диагностическом руководстве DSM-5 также есть упор на то, что у человека должно быть минимум три симптома из вот таких: ощущение себя «на взводе», быстрая утомляемость, сложности с концентрацией, раздражительность, мышечное напряжение или нарушение сна.

Лечение генерализованного тревожного расстройства

Мне врач порекомендовал прием антидепрессантов на первой же консультации. Он рассказал про их работу и том, как правильно начинать прием.

Мне тогда сильно понравилась метафора про костыли и сломанные ноги. Костыли — это антидепрессанты. Они не помогут ноге срастись, но зато облегчат жизнь и дадут возможность ходить, пока нога в гипсе срастается. Гипс же — это терапия и собственная работа. Можно долго ходить на костылях без гипса, но ничего хорошего из этого не выйдет.

С психотерапевтом мы проходили в том числе и терапию. Тогда я не знала про разные методы и школы психотерапии, поэтому не могу сказать точно, какую методику он использовал. Скорее всего, это была одна из вариаций когнитивно-поведенческой терапии.

Антидепрессант мне назначали из группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина, или СИОЗС. Если упрощенно, такие лекарства повышают концентрацию серотонина в головном мозге, что улучшает настроение и снимает тревожность. Однако в первые недели приема такие лекарства могут вызывать обратный побочный эффект — усиление тревоги. Поэтому в дополнение мне назначили транквилизатор. Он же помогал нормально спать.

Когда я впервые протянула рецепт фармацевту, мне казалось, что я покупаю что-то запрещенное и страшное. В странах бывшего СНГ у антидепрессантов, как мне кажется, не самая хорошая репутация, но в таких таблетках на самом деле нет ничего плохого и тем более запрещенного.

Транквилизатор практически сразу снимает симптоматику. Я долгое время жила с ощущением, что мне наступили на грудную клетку и я не могу нормально вдохнуть. То ощущение расслабленности и спокойствия, которое я получила после первого применения лекарств, забыть сложно. Это как снять неудобную обувь после тяжелого рабочего дня или расстегнуть ширинку джинсов после плотного обеда — только раз в десять лучше.

Заход на антидепрессант дался мне достаточно легко. Через месяц я снова сходила к психотерапевту и получила рецепт на полгода. Дополнительно мне еще назначили один из нейролептиков для сна. В месяц на таблетки уходило около 900 Р. Также мы снова обсудили волнующие меня вопросы, в основном они касались паттернов поведения.

900 Р

в среднем я тратила на таблетки ежемесячно

Лето и начало осени после первого приема были для меня одними из лучших за несколько лет. Я жила жизнь обычного человека, мне хватало сил на работу, походы в спортивный зал, долгие прогулки. Если раньше я начинала трястись от вида грязной тарелки в раковине с утра, то сейчас это волновало меня в разы меньше.

Мои рецепты на препараты

Как лечат генерализованное тревожное расстройство

Кирилл Сычев

психиатр, психотерапевт

Лечение генерализованного тревожного расстройства обычно начинают с когнитивно-поведенческой терапии, если человек на нее согласен и готов ей заниматься. Если она не помогает или человеку не подходит такой вариант, применяем фармакологическое лечение.

Сначала обычно прописывают антидепрессанты — селективные ингибиторы обратного захвата серотонина и селективные ингибиторы обратного захвата серотонина и норадреналина, то есть СИОЗС и СИОЗСиН.

Антидепрессанты — хорошо исследованные и эффективные препараты. Это такое же адекватное лечение расстройств психики, как инсулин для диабетика или болеутоляющее при переломе. Они восстанавливают корректную работу мозга и мышления, дают пациенту необходимый ресурс для борьбы с болезнью.

Антидепрессанты не вызывают зависимости. С медицинской точки зрения зависимость — это тяга к употреблению, сопровождается постоянным увеличением дозы принимаемого вещества. При приеме антидепрессантов такой тяги нет. Пациент не нуждается в постоянном увеличении дозы. Однако на этапе подбора препарата врач может ее увеличивать.

Есть понятия минимальной и максимальной терапевтической дозы — первой не всегда достаточно, но выше максимума не поднимают никогда. А дальше пациент пьет лекарство в нужном объеме до конца курса.

При лечении депрессии и тревожных расстройств антидепрессанты нужно принимать минимум год с того момента, когда состояние ощутимо наладилось. Так ниже риск рецидива.

Первая неудачная попытка попасть к врачу по ОМС

Осенью, через несколько месяцев после начала лечения, я решила снова сходить к психотерапевту. Тревога ушла, но сон стал сбиваться, появились вопросы, которые мне бы хотелось решить в терапии: я все еще переносила паттерны из отношений с отцом в отношения с бойфрендом. В тот момент цена на прием платного психотерапевта выросла до 5000 Р. Я не могла себе этого позволить и впервые решилась на терапию по ОМС.

В то время по интернету бродил список с номерами бесплатной психологической помощи. Там же был номер бесплатного психотерапевта в Петербурге, где я жила. Все оказалось не так просто: сначала я около часа дозванивалась в регистратуру одного из ПНД, там мне сказали позвонить по другому телефону. По второму номеру мне дали еще один номер. В итоге спустя пару часов я дозвонилась и записалась на прием. У меня спросили имя и возраст, назвали адрес и имя врача.

Кабинет находился в одной из поликлиник в соседнем с моим районом. Я приехала на сеанс в девять утра. В регистратуре, которая для психотерапевта была отдельной, у меня взяли адрес проживания, номер паспорта, ОМС и СНИЛС, затем я прошла к врачу.

Первый вопрос, который задал мне психотерапевт, — работаю ли я. В тот момент у меня были с этим проблемы, я честно ответила, что нет, а с деньгами мне помогает бойфренд. Тут он начал меня отчитывать. Говорил, что я не имею права обращаться за помощью по ОМС, что должна идти к платному врачу, что я тунеядка и все такое. А еще что я не могу к нему приходить, ведь это кабинет не по моему месту жительства. После этого мне не хотелось открываться перед человеком, я сжалась в кресле и чуть не плакала. Но мне нужно было продлить рецепт — это единственное, что удерживало от побега.

Кое-как рассказав, что я принимаю и какой у меня диагноз, я попросила дать мне рецепт. Он помотал головой и стал рассказывать, что нужно уезжать из России и делать мне тут нечего. Затем порекомендовал принимать «Фенибут» — это препарат, который отпускается по рецепту, но при этом не имеет доказанной эффективности.

Из кабинета я вышла в шоке. К счастью, на мою психику это не повлияло — мне с самого начала удалось выстроить броню между мной и этим псевдопсихотерапевтом. Нужные мне рецепты, кстати, в итоге он выписал. Однако опыт был неудачный, поэтому до следующего года я боялась и думать о психотерапии.

Избавиться от навязчивых мыслей мне в процессе лечения помогала мелкая работа. Я впервые в жизни взяла в руки крючок и стала вязать авоську. Потом ее пришлось распустить, но это уже мелочи А вот плед из специальной пряжи я все же связала — до сих пор одна из моих любимых вещей

Лечение у психиатра в районном диспансере по ОМС

Зимой я вышла в ремиссию — это значит, что на терапевтической дозировке лекарства долгое время чувствовала себя здоровым человеком. Тогда решила снижать дозировку. О правильном выходе из лечения мне рассказывал платный психотерапевт на одном из первых сеансов, поэтому мне казалось, что я понимала, как это делать.

Еще в то время я активно сидела на форуме про психическое здоровье, где люди делятся своими историями болезни и лечения. Там же можно проконсультироваться у психиатра. Такая консультация не заменит лечения и очных сессий, но может помочь в ситуациях, когда нужен ответ на небольшой вопрос, а платить 5000 Р за сеанс не хочется.

Я задала на форуме вопрос про отмену таблеток и получила общие рекомендации. Дозировку антидепрессанта уменьшала очень медленно, дошла до 1/8 таблетки. Было тяжело, потому что по незнанию я ничего не принимала для облегчения симптоматики.

Конечно, самостоятельная отмена антидепрессантов была большой ошибкой. При приеме любых лекарств не нужно самодеятельности и советов из интернета. Я решила отменить прием таблеток слишком рано — принимать антидепрессанты нужно было хотя бы год с улучшения состояния, лучше всего под контролем врача.

Почему нельзя самостоятельно отменять препараты или менять дозировку

Кирилл Сычев

психиатр, психотерапевт

Самостоятельно отменять психиатрические препараты нельзя, потому что велика вероятность, что возникнут побочные эффекты или синдром отмены.

Во время изменения дозы или отмены лучше быть на связи с врачом. Так можно выбрать правильную тактику отмены, добавлять на этот период другие препараты, которые снимут побочные эффекты, изменять скорость отмены с учетом реакции организма.

Весной 2020 года случилась пандемия COVID-19, а у меня снова появилась сильная тревога. Социальные и медицинские проблемы, связанные с коронавирусом, обошли меня стороной, объективных причин беспокоиться не было. А я тревожилась.

Причем случалось это внезапно. Я могла заниматься йогой и в середине практики лечь на пол с учащенным сердцебиением из-за внезапной беспричинной тревоги или вдруг заплакать. Это ощущается как внезапная волна: она накрывает с головой, от нее никуда не убежишь.

С окончания приема таблеток тогда прошло около двух месяцев. Я пыталась справиться с тревогой немедикаментозно — медитации, динамическая релаксация по Джекобсону, фрирайтинг о переживаниях. Это не помогло. Цены на терапию в тот момент снова поднялись, а мне нужна была если не психотерапия, то точно костыли в виде таблеток.

Тогда я решилась пойти в психоневрологический диспансер по месту жительства. Для этого нашла адрес районного ПНД в выдаче поисковика, позвонила в регистратуру и узнала, что нужно для приема. Все оказалось просто:

1. Надо прийти в ПНД, обратиться в регистратуру. Там отдать паспорт, полис и СНИЛС, назвать фактический адрес проживания. В регистратуре оформят карточку и назовут номер кабинета.
2. В кабинет люди проходят в порядке живой очереди. За каждым участком закреплен свой психиатр. Записаться на определенное время, как это происходит в обычной поликлинике, нельзя. Лучше приходить пораньше, тогда попадешь быстрее. Приходя за 15—20 минут до того, как врач начинал прием, в среднем я была третьей или четвертой в очереди.

На приеме психиатр спросил, что меня беспокоит. Я рассказала свою историю, он предложил мне несколько антидепрессантов на выбор, рассказав о плюсах и минусах каждого. Назначил и транквилизатор, чтобы убрать первичные побочные эффекты.

Антидепрессант был из той же группы, что в первый раз, но другим. Упаковка мне обошлась в 800 Р, всего я купила их две. Приходить повторно мне сказали через три-четыре недели. Это необходимо, чтобы понять, подходит мне лекарство или нет, нужно ли корректировать дозировку. Диагноз остался тем же — генерализованное тревожное расстройство.

Через месяц я вновь пришла в ПНД. В тот момент принимал другой врач, потому что мой участковый приболел. За время посещения диспансера я общалась с четырьмя разными психиатрами — и ни с кем из них у меня не возникло проблем. Никто не унижал меня, все разговаривали вежливо и профессионально, действительно старались помочь.

Таблетки мне в этот раз не помогали, поэтому психиатр предложил попробовать лечиться стационарно. С пропиской в Петербурге меня могли бы госпитализировать в клинику неврозов. Однако прописки не было, поэтому предложить мне смогли только дневной стационар больницы им. Кащенко.

Попасть в стационар можно только по направлению из ПНД. Врач назначает день, выдает направление, с которым нужно прийти в стационар. Там делают карточку, а затем отправляют на первичный прием к врачу.

Лечение в стационаре по ОМС

Всего я лечилась в дневном стационаре два раза. У меня нет ни одного негативного воспоминания, связанного с ним, мне нравилось это место, нравились люди там.

Лечение проходит достаточно просто. После первичного разговора с психиатром подбирают медикаменты. Также нужно проконсультироваться с клиническим психологом, сделать кардиограмму, при необходимости посетить других врачей — например, кардиолога или эндокринолога. Сделать это можно или в самом стационаре, или в поликлинике по направлению.

Клинический психолог дает тесты на внимательность и память. Вместе с ним мы также заполнили несколько опросников — на уровень тревоги и наличие депрессии.

Сообщество 23.11.21

Что такое депрессия?

В стационаре есть психотерапевт, к нему тоже записывает психиатр. Обычно это часовые сессии один-два раза в неделю. Также можно ходить в театральную или арт-студию, на библиотерапию, танцевальную терапию, адаптивную йогу. Все это бесплатно.

Преподаватели студий действительно хотят помочь пациентам. Люди в стационаре разные, с разными заболеваниями, разным состоянием психики, но всем было очень комфортно заниматься.

Аккуратное и приятное отделение дневного стационара В кабинете старшей медсестры перед поступлением нужно заполнить документы с базовой информацией: рост, вес, давление, место работы. На время лечения дают больничный, если нужно В дневном стационаре есть небольшая палата с кроватями. Там лежат пациенты, которым ставят капельницы. А я там отлеживалась после взятия крови — всегда плохо переношу процедуру В стационаре было много цветов. Я тогда увлеклась растениями, поэтому такой мини-садик очень радовал Стационар находится в центре города, недалеко от Сенной площади. Во время пандемии туда я ездила на такси, а возвращалась пешком. Называла это «лечебной прогулкой», потому что помогало отвлечься

Я ходила на психотерапию два раза в неделю, через день заходила к психиатру. Несколько раз хотела сходить на йогу, но она была рано с утра, я каждый раз просыпала.

То, как проходят сеансы психотерапии, зависит от методики, которой придерживается врач. Я хотела заниматься когнитивно-поведенческой терапией — одной из методик, которую поддерживает доказательная медицина. В стационаре такого не было, но мой врач предложил помочь найти хорошего частного терапевта, работающего в этом направлении, если я захочу.

Таблетки, назначенные врачом, выдавали медсестры в специальной комнате. Ходить в стационар нужно часто — сначала каждый день, потом через день, в конце минимум два раза в неделю. Препараты дают в том количестве, в котором они нужны на время, пока пациент не в стационаре. Медсестры отзывчивые и милые, всех называют уменьшительно-ласкательными именами, запоминают буквально через пару дней.

В стационаре кормят, можно позавтракать и пообедать. Еда обычная больничная, но мне нравилась: я люблю простую пищу, особенно всякие рагу.

В период пандемии консультации с психотерапевтами перенесли в «Скайп», а посещения психиатра были один-два раза в неделю, иногда больше, в зависимости от состояния.

За счет частого посещения легко отслеживаются любые изменения в состоянии и быстро корректируется дозировка препаратов. Например, один раз мне неудачно назначили препарат. На следующий день я рассказала об этом на встрече — и мне его отменили.

На стенах много рисунков пациентов, которые ходят здесь же в художественную студию Мои любимые — поросенок и космический котик

Лечение в стационаре продолжается до выхода в стабильное состояние. Например, в моем случае это было исчезновение постоянной тревоги в течение как минимум нескольких недель.

Оба раза я сама уходила из стационара, потому что уставала посещать его так часто. Но перед этим врачи подбирали мне лечение, и оно работало. Пришлось перепробовать несколько схем. В итоге мы пришли к моему самому первому лекарству, только в дозировке в 2,5 раза выше. Принимаю я его до сих пор.

Мой опыт описывает только конкретный стационар. Система психиатрии в России несовершенна, найти грамотного врача по ОМС сложно, но возможно. Самая большая проблема в этой ситуации — не столкнуться со специалистом, который сделает только хуже. Однако некомпетентные специалисты встречаются и в коммерческой системе.

Еще тогда я стала активно покупать книги про тревогу и психические расстройства. Мне это помогало держаться

Как я сейчас живу с генерализованным тревожным расстройством

Я до сих пор лечусь по ОМС. Скоро будет год, как я следую последнему варианту терапевтической схемы. Раз в три-четыре месяца хожу к платному психологу, консультация стоит 3500 Р, но сейчас регулярная терапия мне не нужна.

Повышенная тревожность все еще есть в моей жизни, но она не обездвиживает меня, не лишает свободы. У меня до сих пор есть проблемы со сном, а в толпе накрывает жуткая тревога и не хватает воздуха. В основном остались соматические проявления: мышечное напряжение в триггерных ситуациях, ощущение нехватки воздуха и головные боли, если я сильно нервничаю.

Зато я многому научилась за период лечения: разговаривать о проблемах, искать их решение, работать с тревогой и даже расслабляться. В этом мне помогли и психотерапия, и антидепрессанты.

На лечение тревожного расстройства я трачу 28 250 Р в год

Трата	Стоимость	Итого за год
Прием психотерапевта	От 3500 Р за визит	14 000 Р
Антидепрессанты — в пачке 100 таблеток, мне хватает на 40 дней	1200 Р за пачку	10 950 Р
Нейролептик — в пачке 60 таблеток, мне хватает на 120 дней	1100 Р за пачку	3300 Р

Прием психотерапевта

Стоимость

От 3500 Р за визит

Итого за год

14 000 Р

Антидепрессанты — в пачке 100 таблеток, мне хватает на 40 дней

Стоимость

1200 Р за пачку

Итого за год

10 950 Р

Нейролептик — в пачке 60 таблеток, мне хватает на 120 дней

Стоимость

1100 Р за пачку

Итого за год

3300 Р

Что помогает мне самостоятельно работать с тревогой

Расскажу о книгах, приложениях и других вещах, которые помогали мне раньше и помогают сейчас, но не заменяют терапию и прием таблеток:

1. Приложение «Дневник ментального здоровья». Оно построено по принципам когнитивно-поведенческой терапии. Помогает распознавать автоматические мысли и рационализировать их, дает возможность стать осознаннее. В приложении есть дневник автоматических мыслей, где можно ежедневно писать, что беспокоит. Моя любимая функция — уничтожение негатива, попробуйте.
2. Роберт Лихи, «Свобода от тревоги». Книга, необходимая всем тревожным людям. Автор — доктор психологии, придерживается методов когнитивной терапии. Можно читать по порядку, а можно только интересующие главы. Она не заменит терапию, но поможет понять, откуда растут ноги у тревожных проявлений, научит работать с расстройством.
3. Форум «Душевное равновесие». Как и на любом другом форуме, аудитория там разная, поэтому информацию нужно фильтровать. Однако именно там меня поддержали, когда мне было очень плохо. Здесь же можно проконсультироваться с психиатрами, почитать полезные статьи и истории болезней других людей.
4. Ролик TED Talks про первую психологическую помощь и эмоциональную гигиену.
5. Линдси К. Гибсон, «Взрослые дети эмоционально незрелых родителей». Одна из моих любимых книг, которая помогла понять и отпустить отношения с отцом. В книге есть интерактивные задания, помогающие проработать вопросы.
6. Мышечная релаксация по Джекобсону. Мне нравится конкретное видео, но в интернете есть много вариантов.
7. Приложение для медитации Insight Timer и медитации Валерия Веряскина. Я попробовала тысячу и одну медитацию, но только аудио Валерия помогают мне расслабиться и заснуть вечером. Моя любимая — «Практика расслабления».

Запомнить

1. Если вы чувствуете, что тревога мешает жить, стоит сходить к психиатру. Для самопроверки можно пройти тест Бека.
2. Лучше обратиться за помощью — к доктору, родственникам, друзьям, людям на форуме. С тревожными мыслями гораздо легче справиться, если проговорить их.
3. Пить антидепрессанты, нейролептики и транквилизаторы по назначению врача — это нормально и не стыдно.
4. Обязательно стоит поделиться тем, с кем живете, своими проблемами. Для людей, которые незнакомы с ментальными расстройствами, многие действия тревожных людей будут казаться странными. В самые тяжелые моменты я спала сутками, просто потому что тревога отнимает много сил. Со стороны это выглядит непонятно, поэтому и стоит проговорить проблему.
5. Тревога лечится, через некоторое время можно будет вернуться к обычной жизни.

У вас тоже была болезнь, которая повлияла на образ жизни или отношение к ней? Поделитесь своей историей.

«Ничего не надо сносить!»

0 Публичная дискуссия, состоявшаяся 19 августа 2017 в рамках Фестиваля архитектурной книги на «Хлебозаводе», была приурочена выходу в издательстве DOM publishers книги Дениса Есакова «АрхиДрон».

Участники дискуссии:
Денис Есаков, архитектурный фотограф и исследователь архитектуры модернизма,
Наталья Меликова, основательница The Constructivist Project, фотограф,
Лара Копылова, архитектурный критик,
Анна Гусева, историк архитектуры, доцент и академический руководитель магистерской программы «История художественной культуры и рынок искусства» Школы исторических наук Высшей школы экономики.
Модератор – Нина Фролова, шеф-редактор портала Архи.ру.

Нина Фролова: Проблема сохранения памятников – это, прежде всего, идеологическая проблема. Конечно, мы бы хотели сохранять все важное и интересное, но жизнь вносит свои коррективы, и одна из тем, с которой сталкивается любая организация по сохранению памятников – это смена времен и функций, то есть, сооружение, которое могло отличаться функциональностью и качеством в момент строительства, через двадцать, тридцать, пятьдесят, тем более – сто лет, может превратиться в совершенно не подходящее под свое назначение и вообще неважное сооружение, в «сложный» объект, от которого многие захотят избавиться. Еще есть субъективный вопрос вкуса и просто физическое ветшание, с которым тоже не всегда удается справиться. Все это делает проблему сохранения очень сложной, даже когда речь идет о постройках действительно высокого исторического значения, которым век или даже несколько.
Ну а когда мы говорим о памятниках последних ста лет, особенно – послевоенного периода или последних пятидесяти лет, то эта проблема становится еще более острой еще и потому, что, в отличие от памятников классицизма или барокко, широкая общественность далеко не всегда понимает, что важного в этих постройках – и чем они отличаются от тех, что возникли неделю назад.
Это действительно острый сюжет, и интересный взгляд на эти «новые» памятники и постройки дает книга Дениса Есакова, которая вышла этой весной. В ней он, помимо более привычных изображений известных построек Москвы за последние сто лет, запечатлел их с высоты полета дрона. Я бы хотела дать слово Денису: что он хотел сказать своим проектом, к каким аспектам этих построек он хотел привлечь внимание, что для него кажется важным в сохранении наследия, и что для него памятник?

Денис Есаков: Когда я занялся этим проектом, у меня была идея снять постройки советского модернизма, то, что строилось в 1960-е – 80-е годы в Москве, показать их с разных точек зрения. Одна точка зрения – очевидная, «пешеходная», это то, как мы воспринимаем здание на улице своими глазами, и другая точка зрения – «птичья», это ракурс вертикально вниз, иначе говоря, в плане, и в таком случае здание просто растворяется в ландшафте. Порой можно даже не разобраться – здание ли это вообще. Когда мы «презентовали» книжку в музее «Гараж», нас спросили: «А что это за значки на обложке?» – а это не значки, это вид зданий сверху, та же архитектура, но несколько в другом виде. И третья точка зрения – это постройка под углом 45 градусов, можно сказать, аксонометрическая проекция с точки зрения архитектора, то есть, это то, как здание видел автор. Он создавал проект, учитывая именно этот ракурс, перед тем, как его стали воплощать, так он его видел в модели. Получилась история из трех ракурсов о каждом из 70-ти зданий: из взгляда пешехода (то, как видит ее конечный потребитель архитектуры), того, как видел его создатель, и того, как видно это здание из космоса – «птичья» проекция.
Почему это важно, и как нужно понимать вопросы памятников? Когда я снимал в Екатеринбурге конструктивистские постройки, Эдуард Кубенский, основатель издательства «Татлин», рассказал мне, что у них был проект с целью показать администрации города, что некоторые памятники конструктивизма находятся в ужасном состоянии. Они специально сделали очень мрачную съемку, которая подчеркивала, как все это запущенно – даже сильней, чем в реальности. Видимо, у муниципального начальника это должно было вызвать слезу, но этого не произошло – метод не сработал. Мне этот разговор запал в душу. Я подумал, что делать надо было наоборот – показывать архитектуру прекрасной, интересной, отобразить ее идею. Показать не разрушения, но то, что это ценность, что на фоне этого объекта как минимум селфи можно сделать. Нужно вести разговор не с профессионалом, а с обычным человеком на простом, доступном языке. И это станет важным, формирующим личное отношение к отдельным постройкам, тем, в чем человеку захочется принять участие. Если прохожий чувствует ценность разрушаемого на его глазах здания, он выскажется против этого, возникнет общественная поддержка движению сохранения наследия.
На мой взгляд, архитектурные памятники ХХ важно сфотографировать хорошо, так, чтобы человек мог увидеть пропорции здания, разобраться в идее, заложенной автором. Это и есть преимущество архитектурной фотографии, ее соль. Человеческое зрение так устроено, что мы воспринимаем большие объекты частично – мы видим «в фокусе» только какую-то деталь здания, а увидеть его целиком сложно. Зрачок хаотично скачет, собирает отдельные детали, а мозг их склеивает в одну картинку. Резкого изображения здания человек не видит, лишь некий образ. И вот, когда камера с некропнутой матрицей помещает здание целиком на одну картинку, и это изображение помещается на экран, на ладонь, в телефон, вот тогда архитектура воспринимается как цельный объект. Тогда проявляется идея, которую заложил архитектор, и появляется удивление – как будто человек увидел это здание впервые.

Лара Копылова: Я хочу продолжить эту мысль и задать вопрос. Я здесь выступаю в позиции профана, который не понимает, что значит памятник конструктивизма. Вот Денис говорит – идея. А я хочу спросить, а в чем идея и смысл? Дело в том, что мы все понимаем, что русский авангард – это величайшее явление, это то, что Россия дала миру. Но широкая публика пока его не поняла. Как только речь заходит о смысле авангарда, собственно, об идее, все сразу начинают говорить общими словами, что «да, это великая архитектура» – и все. Это как мне один архитектор сказал: «Леонидов – это наше все». А вот что – все? Что такое смысл русского авангарда? Допустим, это русская революция, которая у нас такая амбивалентная, бунт бессмысленный и беспощадный – очень трудно любить русскую революцию, но мы понимаем, что это редчайшее явление. Или социальная утопия, или социальная инженерия, эксперимент над человеком: поселили в доме-коммуне по два человека в комнате площадью четыре метра, понятно, что это очень неоднозначное явление.
Мне хочется спросить людей, которые здесь сидят – фанатов русского авангарда и советского модернизма – за что вы его любите, кроме того, что это круто (с этим я согласна)? Как бы вы профану объяснили: про что эта архитектура?

Денис Есаков: Я могу привести пример из разговоров, которые возникают в лентах Facebook и Вконтакте, и на других площадках, где я публикую свои фотографии. Так получается, что человек впервые видит архитектуру, ее красоту именно на снимке: это то, о чем я только что рассказал – эффект архитектурной фотографии. Если мы говорим о широкой аудитории, то она не готова рассуждать о достоинствах и достижениях архитектуры, я думаю, что для нее критерий – красота, эстетика архитектуры.

Лара Копылова: Публика увидит, как вы сфотографировали здание сверху, и что? Думаете, она прямо оценит красоту?

Здание ИНИОН на Профсоюзной. Фото © Денис Есаков

Денис Есаков: Возьмем сгоревшее здание ИНИОН на Профсоюзной. Девушка десять лет ежедневно ходила мимо него, чтобы спуститься в метро. Она мне пишет: «Я посмотрела на ИНИОН, который ты снял, он же такой уродливый, а у тебя красивый, это фотошоп, да?» Вот это – тот эффект, о котором я говорил ранее. Это не фотошоп, это – впервые в сетчатку глаза этой девушки поместилось здание целиком. Она увидела, что тут есть идея и пропорции, и что это на самом деле красиво, а не просто обветшавший кусок неухоженного здания.

Лара Копылова: А вот как быть, например с некоторыми зданиями 1960-х – 1970-х годов, типа гостиницы «Минск» на Тверской, которые были снесены, и никто и не пытался их защищать, как объяснить человеку, что это что-то ценное – и ценное ли это?

Тель-Авив. Застройка 1930-х годов. Фото © Денис Есаков

Денис Есаков: Хочу привести в пример историю, которая происходила в параллельной реальности. В Тель-Авиве. Это город с большим комплексом модернистской архитектуры, который возник по большей части в 30-х годах XX века. В 2003 ЮНЕСКО поставило его на охрану. Это – памятник международного значения «Белый город». Сейчас объекты, вошедшие в зону охраны памятника ЮНЕСКО, реставрируются и стали визитной карточкой Тель-Авива.
Но еще в 1980-х эта архитектура была в очень плохом состоянии. Люди предпочитали жить не в этих уникальных домах, а на севере города, в более новых постройках. Однако нашлись энтузиасты, которые понимали, насколько эта архитектура значима. Они предприняли целый комплекс действий, чтобы привести центр города и эти модернистские постройки в порядок. Они рассказывали городу о том, что он обладает архитектурной жемчужиной, разговор шел с обычным человеком. Микаэль Левин организовал выставку в музее, а каталог выставки развешивал на деревьях вдоль бульваров. Он строил диалог о ценности этой архитектуры с обычными горожанами – и это получилось, люди полюбили свой город. Конечно, это было более сложное явление. Про «Белый город» складывали песни, снимали фотоальбомы и фильмы, это было целое движение с целью объяснить тельавивцам, что они обладают очень ценным и интересным наследием. В это поверили обычные люди, в это поверила администрация города, и Ница Смук, главный архитектор-реставратор при муниципалитете, подхватила эту идею, развила и довела ее до получения статуса памятника ЮНЕСКО.

Лара Копылова: Памятник – это здорово, и пропагандировать наследие – в этом, собственно, и суть. Но вопрос мой так и остался без ответа.

Наталья Меликова: Может быть, я смогу ответить на этот вопрос, потому что я как раз такой человек, который семь лет назад не знал слова конструктивизм и жил в Америке. И когда я увидела фотографию Шуховской башни работы Александра Родченко, меня поразила как раз красота этой башни, – я тогда не знала, что это такое, – мне очень понравилась эта фотография, и я задумалась о том, кто такой Родченко, что такое конструктивизм, и можно сказать, что это стало началом The Constructivist Project, которым я занимаюсь уже семь лет. И мне кажется, это очень важно – то, как мы снимаем архитектуру, что мы хотим показать. Когда я только начала фотографировать такую архитектуру, я повторяла ракурсы Родченко, потому что я поняла, что его подход – в духе конструктивизма. А потом я стала снимать, как их сносят, у меня возник вопрос: если эксперты говорят и пишут, что это ценная архитектура, почему это происходит?
Когда я фотографирую дом Наркомфина в его плохом состоянии, ко мне часто подходят с вопросом: «Почему вы снимаете такое здание? Оно разрушается, оно некрасивое». А ведь я, когда только начала свой проект, не знала, что такое Наркомфин, просто снимала памятники «по списку». Потом я заинтересовалась: почему дом – в таком плохом состоянии, если все считают, что это шедевр? Стала изучать эту историю, и теперь, когда меня спрашивают об этом, я отвечаю, и мы ведем дискуссию. Мне кажется, это очень важно – рассказать об этой архитектуре, а не только показать ее.

Дом-коммуна Наркомфина. Фото © Natalia Melikova | The Constructivist Project

Дом-коммуна Наркомфина. Фото © Natalia Melikova | The Constructivist Project

Лара Копылова: Ну это же абсолютные шедевры – Шуховская башня и дом Наркомфина… а если взять, например, «Дом-корабль» на Большой Тульской, там уже можно обсуждать – «шедевр – не шедевр», и это уже сложнее, наверное, объяснить.

Шуховская башня. Фото © Денис Есаков

Дом-коммуна Наркомфина. Фото © Денис Есаков

Жилой дом на Большой Тульской улице. Фото © Денис Есаков

Наталья Меликова: Это зависит от человека. Например, я от конструктивизма пришла к интересу к советскому модернизму. Потому что, когда мы очень быстро смотрим на какое-то здание, нам кажется, что оно «просто коробка». Но, когда говорили про [ныне снесенную] Таганскую АТС, что это «просто коробка», надо было объяснить, в чем ценность этой «коробки»: что там есть особенная форма, структура, что это в принципе такое…

Лара Копылова: Я хочу задать последний вопрос. Мне кажется, что в модернизме, в самом его смысле есть определенная проблема, из-за чего его так тяжело сохранять, потому что он ориентирован на поэтику техники, а техника – это вещь по определению временная: стиральную машину мы выбрасываем через пять лет, компьютер мы меняем еще чаще, потому что он устаревает. И, если модернизм поэтизирует технику (конструктивисты – тракторы, а сейчас – компьютерные экраны), само здание очень быстро устаревает по своему смыслу. И это повод задуматься, потому что архитекторы, которые строят сейчас, тоже часто ориентированы на «экстра-новизну», но она очень быстро перестает быть понятной и ценной.

Анна Гусева: Лара сейчас затронула очень важную тему: то, как мы определяем качество памятника. В Японии есть такая организация – mAAN – modern Asian Architecture Network – «Ассоциация сохранения современной азиатской архитектуры». Почему возникла такая ассоциация? Потому что в Азии нет даже такого понятия, как памятник – кроме совсем древних сооружений, а то, что построено пятьдесят, сто, даже двести лет назад – это просто дома. Поэтому возникла необходимость рассказывать о том, что то или иное здание представляет собой исторический или художественный интерес.
Но, на самом деле, если мы смотрим на постройку с точки зрения архитектора (то, что мы условно называем «шедевр – не шедевр») – это только половина позиции, есть еще позиция самих жителей, которые живут в этом здании, рядом с ним. И то здание, которое с точки зрения художественного критика или архитектора может считаться типовым, рядовым, малоинтересным, будет крайне необходимо для создания и понимания самобытности сообщества в этом поселке или городе. Оно будет очень важно для жителей, которые провели в нем детство, с ним связаны их счастливые воспоминания, хотя с нашей, «профессиональной» точки зрения оно может быть совершенно неинтересным, и можно решить: снесут – ну и ладно.
Поэтому определение памятника – это очень сложный вопрос, который затрагивает очень многих «игроков», мнение которых нужно учитывать. Рассматривать объект не только с точки зрения качества строительства, что может быть жестоко («эта постройка очень старая, на реставрацию уйдет слишком много денег») и с точки зрения архитектуры – так как они могут противоречить позиции жителей.
Мне кажется, фотографы обладают очень важным инструментом, который позволяет раскрыть эти многие грани архитектуры, увидеть здание не только с точки зрения архитектора, но и показать, как это здание меняется, как оно живет. Как художник, который пишет портрет человека, показывает не его «паспортную фотографию», он показывает, скорее, его душу.

Нина Фролова: Я хотела бы вернуться к конкретике и быту. В конце 2016 года статус федерального памятника получил жилой массив «Пестрый ряд» в Черняховске (это Калининградская область, бывшая территория Германии). Эти дома были построены выдающимся немецким архитектором Гансом Шаруном в двадцатые годы. Это даже по меркам Германии уникальный объект, а, естественно, в России других построек Шаруна нет вообще, в принципе нет построек западных модернистов того времени. И параллельно с присуждением этого высокого охранного статуса в этом жилом массиве начался капитальный ремонт. С одной стороны, это была катастрофа, потому что это была потеря памятником его подлинности, аутентичности, и специалисты по охране наследия были в ужасе. С другой стороны, жильцы «Пестрого ряда» давно страдали от его ветшания: это постройки высокого качества, например, краска 1920-х на стенах дошла до нас в очень достойном состоянии, но ремонта там не было почти сто лет, и жить в этих квартирах было непросто.
Что же делать в таких случаях? С одной стороны, есть культурная общественность, историки, архитекторы, которые стараются сохранить максимум исторических построек. С другой стороны, есть люди, для которых это единственное жилье, и они имеют право на достойное качество жизни, они не обязаны страдать, потому что кому-то хочется полюбоваться на здание Шаруна. Как же выходить из положения в такой ситуации? Как лучше приспосабливать требования реальной жизни к тому, что мы хотели бы сохранить как произведение искусства? Для кого вообще тогда создавали здание архитекторы? Для человека-пользователя или для удовольствия эстетов?

«Пестрый ряд» в наши дни. Фото: студенты «инстерГОДа»

Студентка «инстерГОДа» обмеряет «Пестрый ряд». Фото: студенты «инстерГОДа»

«Пестрый ряд» в наши дни. Фото © Галина Каштанова-Ерофеева

Лара Копылова: Мне кажется, что архитекторы всегда создают здание в расчете на то, что у них получится нечто великое, что оно станет памятником архитектуры, только они никогда в этом не признаются, поэтому они говорят: «Вот – теплоизоляция, вот тут – инсоляция, поэтому мы тут отступили, а здесь у нас теплосети проходили, и мы поэтому построили такой объем, а в него врезается другой объем». А на самом деле, конечно, мне кажется, что они делают это не для людей.

Анна Гусева: Я все-таки надеюсь, что они работают для людей (смех в зале), потому что мне кажется, что эта история с домом Шаруна – это проблема. С одной стороны, это памятник, а с другой стороны – капремонт. Идеально, если это будет не такой капремонт, как мы чаще всего видим – какую краску выдали, той и намазали – а правильная реставрация, тогда и люди будут комфортно жить, и памятник сохранится. То же самое произошло в Германии с типовыми домами, которые мы считаем прообразами наших хрущевок [пять из них внесено в список Всемирного наследия ЮНЕСКО]. Эти небольшие корпуса по проектам крупнейших архитекторов 1920-х сейчас прекрасно отреставрированы, реанимированы, внутренняя планировка немного переформатирована, и они выглядят очень хорошо, минималистично, модно, и в них хорошо жить. И если капремонт подымется на ступень выше, дойдет до уровня реставрации, то это, мне кажется – самый рабочий вариант для этих зданий.

Нина Фролова: Это идеальный вариант, но, к сожалению, мы можем привести немного таких примеров, и, конечно, часто сама аутентичность памятников вступает в непримиримое противоречие с комфортом жителей. Можно вспомнить московское жилье разных десятилетий, где действительно не всегда удобно жить, хотя они в принципе являются интересными примерами той или иной архитектурной идеологии или технологии, я имею в виду в том числе программу Хрущева по массовому жилью, но и не только ее.
Вот, например, из ярких, даже немного комичных примеров: есть вилла «Дом в Бордо» Рема Колхаса, построенная в 1998 году, то есть меньше двадцати лет назад. И она уникальна тем, что рассчитана на человека, передвигающегося в инвалидной коляске. Вся конструкция виллы рассчитана на то, чтобы ему было удобно: центральная часть ее движется по вертикали, как лифт, чтобы он мог перемещаться вместе со своим письменным столом с одного яруса на другой, и так далее. Хозяин виллы умер в 2001 году, через три года после завершения строительства, и параллельно с этим правительство Франции присвоило вилле статус памятника. То есть дети владельца уже не могут перестроить ее, хотя им уже не нужно ее особое устройство, и пользоваться ей им довольно сложно, потому что не для них она была построена. У них на руках дорогой объект недвижимости, дом их отца, который они использовать в полной мере не могут.
В этой истории, конечно, конфликт аутентичности и неудобства утрирован, чаще жильцы «важных» домов, особенно многоквартирных, сталкиваются с тем, что комнаты слишком малы, окна не дают достаточно света, кровля разрушается и протекает, но, тем не менее, аутентичность при необходимой им серьезной перестройке будет утеряна, что представляет проблему.

Лара Копылова: Для этого надо создавать фонд охраны и, соответственно, передавать здание тому, кто будет эксплуатировать это здание более интересно. Собственники, наверное, не будут против его продать.

Денис Есаков: Мне кажется, да, у них есть выбор: как-то жить в этом доме либо продать его. Если брать конкретно этот пример, это же уникальный случай, когда для человека с ограниченными возможностями создан дом. С инженерной и архитектурной точки зрения это очень интересно и, можно сказать, назидательно. Если кому-то неудобно там жить – есть выбор, можно продать виллу. Наверняка найдется человек, которому это дом будет удобен.
Как дом Наркомфина: мы считаем, что низкие потолки – это неудобно, а Антон Носик, живший в одной из ячеек, объяснял, что человеку спать в норе удобно, а не с высокими потолками и кроватью с огромным балдахином.

Лара Копылова: Десять лет назад была дискуссия, где Барт Голдхоорн, тогда – главный редактор журнала «Проект Россия», рассказывал про исследование и позицию Колхаса: памятники бывают разные, в зданиях до начала XX века есть некая ремесленная ценность, потому что их каменщик возводил руками, а то, что построено позже – это индустриальное строительство, поэтому имеет смысл сохранять только проект как суперидею.
Вот, например, в этой вилле есть комната-лифт – это действительно очень необычно, но достаточно сохранить проект, не само здание.

Денис Есаков: В данном случае, чтобы понять идею, проще один раз увидеть виллу, чем прочитать том о том, как она работает. Чертеж – это медиум профессионала. Объект же будет легко восприниматься широкой аудиторией. В объекте есть эмоция, в чертеже – инструкции.

Анна Гусева: Еще один важный вопрос – оригинальности памятника в ситуации типового строительства. Ведь даже если мы говорим о XIX веке, у нас тоже очень много типовых объектов: дома эклектики – это, в общем-то, дома типовые. Тем не менее, мы их нежно любим, и, например, когда в Петербурге говорят о том, что «это типовое строительство», и сносят такие дома, как правило, это большой скандал, и, слава богу, порой это удается остановить. В Москве сложнее, дома в таких случаях все равно разрушаются, даже если поставлены на охрану, к примеру, недавно снесены такие здания в Зарядье, так что рядовая застройка XIX века исчезает, а ведь раньше она считалась экспертами и историками архитектуры чем-то мало достойным изучения…
И на этой волне уже стало неприлично говорить «Я хочу разрушить дом XIX века», однако за «Я хочу разрушить дом XX века» никто пока не будет так сильно бить. Вот это очень острая проблема, которая сейчас вызывает много дискуссий и у архитекторов, и у историков, и просто у широкой публики – что можно сохранять?

Лара Копылова: А может быть нам тогда про Черемушки поговорить? Прямо про панельный район, его же предлагают сейчас сохранять как некий памятник, хотя это явно типовое строительство, чего там сохранять, честно, не знаю, как раз это – тот самый пример, та самая грань, где сохранять, на мой взгляд, нечего

Денис Есаков: Я как раз хочу подписаться под тем, что говорила Анна немного ранее. Есть одна сторона – это памятник архитектуры, и нужно обсудить его с архитектурной точки зрения, понять какие уникальные достижения, находки в нем воплощены. И есть другая сторона – люди и формируемая ими среда. Если там живут люди, имеют свои привычки и связи, то уничтожая постройки, «сносители» уничтожают эту среду. Здесь возникает вопрос цены: стоят ли нововведения и вообще та интенция, с которой проводится снос, стоят ли они уничтожения сложившейся среды? Или нанесенная городу травма будет больше полученной выгоды? Вопрос острый для российского общества, в котором и так трудно складываются связи.

Анна Гусева: Мне кажется, что массовое жилье воспринимается всеми людьми по-разному. Я тоже не люблю «панели», мне приятнее жить в старом доме, но я живу сейчас в панельном доме – ничего страшного. И я знаю массу людей, у которых детство прошло в тех самых Черемушках или в Чертаново, и они нежно любят эти места, для них это образ, связанный с их детством, с их юностью, массой воспоминаний. И им будет так же больно, когда будут разрушать вот эти «панельки», как нам больно, когда разрушают исторические здания…

Лара Копылова: А вывод из этого какой? Сохраняем все панельные районы, правильно?

Денис Есаков: Это вопрос баланса и рационального решения, а не гигантского слогана – «все сносим, строим так». Надо рассматривать конкретно каждый район, оценивать, насколько там среда сложившаяся, насколько выгода от «стоэтажек», которые возведут вместо пятиэтажек, перекроет созданный негатив.

Лара Копылова: А если не стоэтажки? Если там будут улучшение среды, малоэтажное жилье?…

Денис Есаков: Удивительный, мне кажется, будет случай…

Лара Копылова: Почему, в Голландии был такой случай. Жителям панельных домов надоело, что корпуса так далеко стоят друг от друга, и мелкий бизнес умирает, потому что никто не видит, что там за заведения на первом этаже. В итоге, застроили дырки между панельными «пластинами» рядами блокированных двухэтажных домов, и там появился бизнес, стало уютно, улица появилась!

Нина Фролова: Еще острая тема – что появляется вместо сносимого. Можно, конечно, сказать: да, давайте снесем эти ненавистные пятиэтажки – но что мы получим вместо них? Есть много опасений на этот счет, потому что, если мы посмотрим на продукцию современных ДСК, скорее всего, это будут страшные двадцатидвухэтажные дома, которые мы не хотели бы видеть нигде и никогда, не только вместо пятиэтажек, но даже вместо пустыря.
Но это совсем острая ситуация, а я бы хотела привести пример насчет общественной привязанности и оценки. Сейчас считается, что в наибольшей опасности от возможного сноса ради нового строительства находятся здания брутализма, мощная бетонная архитектура конца 1960-х – 1970-х годов: они считаются плохо стареющими, они якобы «негуманны», воспринимаются публикой как уродливые, и так далее. Их активно сносят, даже когда они построены по проектам видных архитекторов, за них голосует общественность как за самые отталкивающие здания страны в ходе разных опросов.
И вот так люди проголосовали как за самую некрасивую постройку за торговый центр с паркингом «Тринити-сквер» в английском городе Гейтсхед. Это была известная постройка, она «снялась» в фильме «Достать Картера» с Майклом Кейном 1971 года, то есть вся страна ее знала, и граждане с готовностью присвоили ей звание «самой уродливой». Но что же случилось дальше? Ее снесли, на ее месте появился большой торговый центр, совершенно проходной, неинтересной архитектуры, и кончилось тем, что ему присвоили звание самого уродливого нового здания Англии за 2014 год. Зачем надо было сносить сдержанно выглядящий бетонный объект, загрязнять при этом окружающую среду (потому что любой снос – это еще и совершенно неэкологично, мы должны об этом помнить; реконструкция – это всегда экологичней, чем снос и постройка нового), чтобы получить абсобютно неинтересную постройку, причем явно с меньшим жизненным циклом, потому что она стеклянная, довольно хлипкая, хоть и огромная. Так что эта тема любви – нелюбви, она же так остра! Может ли любимая людьми пятиэтажка или другой типовой объект, может ли он, просто потому что любим, спастись от сноса?

Анна Гусева: Сложный вопрос. Я вообще за то, чтобы сохранять по возможности все. Но вот пример к разговру о типовых и не типовых проектах. Мы проводили со студентами исследование в Вологодской области. В Вологде, почти напротив кремля, за деревьями, стоит Дом культуры 1950-х годов. Он был завершен уже в хрущевское время, когда сталинская архитектура с колоннами уже ушла в прошлое, но по сути этот типовой неоклассицистический проект 1947 года. Таких ДК – масса, есть в Самаре, в Нижнем Тагиле и т.д. Где-то они в хорошем состоянии, но дом в Вологде сильно обветшал: ДК работал в здании до 1990-х, потом там был психоневрологический диспансер, а потом там не было ничего. Сейчас здание заросло деревьями, туда лазают дети, а еще, как ни странно, проводятся фотосессии молодоженов, потому что там есть очень красивые спускающиеся полукругом лестницы на заднем фасаде, что напоминает запущенная усадьбу в стиле Борисова-Мусатова, и невеста в белом платье там смотрится прекрасно…
Сейчас это здание продано частным собственникам, оно не стоит на охране как памятник. Оно построен на берегу на месте застройки XIX века, очень грамотно сделано и действительно «держит» линию набережной. Его любят горожане, и сейчас идет кампания, чтобы превратить его в дворец бракосочетаний. Это проблема: ДК действительно типовой, от его утраты наше архитектурное наследие не пострадает, но пострадают город и его жители.

Нина Фролова: И в Москве недавно был похожий пример с [ныне снесенным] Домом культуры имени Серафимовича, о котором знали только специалисты – до того, как его начали сносить, – и очень активные действия людей, которые живут рядом и которым этот ДК дорог, – позволили [в тот момент] остановить этот снос.

Наталья Меликова: Я как раз живу рядом, и когда начали сносить это здание, сразу вышли все мои соседи, и каждый мог рассказать свою историю: что они туда ходили в кружки, на театральные представления, оказалось, что в нашем районе – на Тишинке – это был единственный культурный центр. Появилась информация про это здание, узнали детали про архитектора, что там был постоянный клуб, а потом устроили ДК. Мне кажется, что это очень существенно: раньше мне просто была интересна архитектура этого здания, а потом, когда я стала снимать, как его сносят, и общаться с моими соседями – у них было столько историй! Это важно фиксировать – не только культуру и архитектуру, а то, как эти люди боролись за это здание. Мне при этом часто встречалось, что те, кто, казалось бы, должен остановить снос, ничего не делают, не поднимают шум, не публикуют фотографии…
Я как фотограф сейчас все чаще снимаю на телефон, потому что фото нужно как можно быстрее выкладывать в сеть, чтобы привлечь внимание к зданию в опасности; а уже потом подключатся эксперты, которые будут рассуждать: «Вот теперь у нас этот объект в опасности, и нужно изучить, что с ним делать». В этот раз получилось остановить снос не только с помощью фотографий и общественного внимания, помогли неравнодушные местные жители, для которых это здание было очень ценно, и как только оно оказалось в опасности, мне кажется, они еще больше полюбили его. И ведь вместо него планировали построить огромную башню – непонятно, зачем!

Местные жители у ДК им. Серафимовича во время попытки его сноса в июне 2017-го. Фото © Natalia Melikova | The Constructivist Project

Нина Фролова: Мне кажется, сейчас стоит дать слово нашей аудитории, пожалуйста, если у кого-то есть вопросы, задавайте!

Александр Змеул, главный редактор интернет-издания archspeech: Вы можете назвать критерии сохранения послевоенных зданий? И как их сохранять, учитывая нашу экономику, наши условия, наш подход к частной собственности?
Чтобы вам легче было отвечать, я бы даже вынес за скобки вопрос жилых зданий, обсудим только общественные сооружения – рынки, административные здания, кинотеатры… К примеру, нужно нам сохранять здание Монетного двора на Тульской, или завтра Монетный двор захочет новое себе построить, и старое можно снести – где эти критерии?

Анна Гусева: Замечательный вопрос, но сложно ответить сразу про все критерии. Мне кажется, первый критерий – это, конечно, время, дата постройки, уникальность, безусловно, авторство. И один из важнейших критериев – какую роль играет это здание в городской застройке, какую роль оно играет для общества.

Александр Змеул: В принципе под два-три из этих критериев подпадает каждое здание.

Лара Копылова: Нет, конечно, лучше вообще ничего не сносить, а придумать, как с помощью дизайна облагородить здание и включить его в городскую среду. Когда в промзону приходят художники, там уже не важно, какого времени здание, может быть, XIX век, а может быть, 1970-е: все это можно превратить во что-то приличное при помощи, например, артикуляции фасадов, с помощью дизайнерско-художественных средств. Сносить ничего не надо – это очень неэкономично и очень вредно. Но с критериями, мне кажется, мы так и не разобрались.

Нина Фролова: Да, я согласна, что всегда остается проблема критериев – даже для зданий XIX века, например. Но можно сохранять все уникальные проекты, которые имеют большое градостроительное значение. То есть, условно, тот же злосчастный ИНИОН, он все-таки формировал ансамбль у станции метро «Профсоюзная», потерять его не хотелось бы, также учитывая, что вокруг него есть общественное пространство, которое должно быть доступно горожанам, должно работать для них – то, что, к сожалению, пока не очень удавалось. Но при этом я бы сказала, что для зданий более новых можно использовать схему, которая существует, например, в Англии: у них есть памятники двух категорий, условно – первой и второй, плюс категория вторая со звездочкой, они как раз определяют, помимо прочего – степень нового вмешательства, которое возможно в эту постройку. То есть не консервировать это здание полностью, чтобы человек не мог без разрешения властей смеситель поменять, а мог сильно его модернизировать.

Александр Змеул: Ну у нас тоже предмет охраны есть, правда?

Нина Фролова: Да, есть предмет охраны, но мне кажется, что тут может работать более гибкая и более общая система. Не четко прописанный для каждого здания предмет охраны, что может связать владельца по рукам и ногам, а более свободная схема, позволяющая сохранить наиболее важные, имеющие градостроительное значение постройки, или здания с каким-то уникальным наполнением, например, те, где в проекте участвовали также художники и скульпторы. Такие здания довольно легко вычленить из общего корпуса, как мне кажется.

Наталья Меликова: Я не знаю, могу ли я ответить на этот вопрос, потому что я фотограф, я просто наблюдаю ситуацию. Но, поскольку я уже много лет занимаюсь проблемой сохранения наследия, я знаю, что есть международный опыт – есть нормы, есть критерии, которые очень долгое время обсуждаются и при этом все время меняются, стандартного подхода нет. Критерии гибкие, и можно с этим работать

Денис Есаков: Критерии, что перечислили коллеги, звучат вполне разумно: уникальность, насколько это здание сыграло роль в развитии архитектуры.
Но архитектура должна быть для человека, а не для города, не для градоначальника – соответственно, нужно понимать, как она формирует среду, как люди в такой среде взаимодействуют с ней и друг с другом. Важно не делать больших обобщений – «Мы сносим весь Юго-Запад и построим классные семнадцатиэтажки» – а подходить к каждому району индивидуально, пытаться разобраться, что там происходит, и что нужно для этого района, а не для воплощения больших модернистских идей.

Наталья Меликова: Я бы хотела добавить про критерии: если мы, например, про дом Наркомфина давно знаем, что это шедевр, почему только в этом году началась его реставрация? Мне кажется, это нужно обсуждать. И Шуховской башни до сих пор судьба не решена…

Лара Копылова: Вот я и говорила про то, что нужно людям рассказывать, в чем смысл русского авангарда и советского модернизма: это важно, но почему-то всегда всем очень трудно на эту тему говорить. С авангардом все-таки полегче, а с модернизмом… Вот районные кинотеатры, кстати, сейчас будут массово сносить, скандальный проект. Надо же объяснить – про что эти здания, почему их надо сохранить? Я боюсь, что население не защитит их.

Денис Есаков: А может, их не надо сохранять…

Лара Копылова: А может, и не надо – о том и речь: у них очень расплывчатый смысл. Потому что я как искусствовед в 1970-х годах вижу смысл поэтизации техники, научно-технической революции, в принципе, смысл важный, у нас были хорошие 1960-е годы, но это же надо донести до общественности, как-то это показать.

Анна Гусева: Мне кажется, что подход «сносить, а не реконструировать» – это весьма устаревший подход, я считаю, что лучше вообще ничего не сносить.

У меня СДВГ? 10 способов сказать и как получить диагноз

Кто-нибудь когда-нибудь спрашивал вас, есть ли у вас СДВГ? Может быть, вы даже сами задавались вопросом.

Единственный способ узнать наверняка — обратиться к врачу. Это связано с тем, что у расстройства есть ряд возможных симптомов, и их легко спутать с симптомами других состояний, таких как депрессия или тревога.

Не уверены, стоит ли вам проверять документ? Если многие из них применимы, возможно, вам нужно будет выписаться.

1.Люди говорят, что ты забывчивый.

Все время от времени теряют ключи от машины или куртки. Но такое часто случается, когда у вас СДВГ. Вы можете каждый день тратить время на поиски очков, кошельков, телефонов и других предметов. Вы также можете забыть перезвонить, не платить по счетам или пропустить прием к врачу.

2. Люди жалуются, что вы не слушаете.

Большинство из нас время от времени теряет концентрацию во время разговора, особенно если поблизости есть телевизор или что-то еще привлекает наше внимание.Это случается часто и в большей степени при СДВГ, даже когда вокруг ничего не отвлекает. Но все же СДВГ — это нечто большее.

3. Вы часто опаздываете.

Управление временем — постоянная проблема, когда у вас СДВГ. Это часто приводит к пропуску сроков или встреч, если вы не работаете над тем, чтобы этого избежать.

4. У вас проблемы с концентрацией внимания.

Проблемы с вниманием, особенно с сосредоточением внимания в течение длительного времени или вниманием к деталям, являются одним из отличительных признаков этого состояния.Депрессия, тревога и расстройства, связанные с зависимостью, также могут сказаться на вашем внимании, и у многих людей с СДВГ есть одна или несколько из этих проблем. Врач может задать вам вопросы, чтобы разобраться, что вызывает у вас проблемы с вниманием.

5. Вы оставляете дела несделанными.

Проблемы с вниманием и памятью могут затруднить начало или завершение проектов, особенно тех, для завершения которых, как вы знаете, требуется много внимания. Этот симптом тоже может указывать на депрессию.

6. В детстве у вас были проблемы с поведением.

У вас должны быть проблемы с вниманием и концентрацией в детстве, чтобы вам поставили диагноз СДВГ во взрослом возрасте, даже если эти ранние симптомы не сопровождались формальным диагнозом.

Люди, возможно, обвиняли вас в лени еще в детстве. Или они могли подумать, что у вас другое состояние, такое как депрессия или беспокойство.

Если у вас действительно диагностировали заболевание в детстве, оно может быть у вас.Симптомы меняются с возрастом, и не всем это удается.

7. Вам не хватает импульсивного контроля.

Это больше, чем просто бросать шоколадный батончик в тележку у кассы. Это что-то делает, даже если вы знаете, что это может иметь серьезные последствия, например, проехать на красный свет, потому что вы думаете, что это сойдет вам с рук, или неспособность молчать, когда вам есть что сказать, даже если вы знаете, что должны.

8. Нельзя организовываться.

Вы можете заметить это еще на работе. У вас могут возникнуть проблемы с установкой приоритетов, выполнением задач и соблюдением сроков проекта.

9. Вы нервничаете.

Дети с СДВГ часто гиперактивны, но взрослые более суетливы или беспокойны. Вы также можете слишком много говорить и перебивать других.

10. Вы не можете контролировать свои эмоции.

Вы можете быть капризным или раздражительным, часто выражать разочарование, чувствовать себя немотивированным или склонным к вспышкам гнева.СДВГ может затруднить управление неприятными эмоциями или соблюдение надлежащего поведения, когда вы расстроены.

Диагностика

Нет одного теста. Вместо этого врачи и психологи получают информацию о том, какие и сколько у вас симптомов, когда они возникли, как долго длились и насколько серьезны.

Чтобы поставить диагноз СДВГ, вам нужно иметь несколько симптомов, а не один или два. И они должны были повлиять на вашу работу, отношения или другие важные области вашей жизни.Ваш врач также захочет исключить другие состояния или выяснить, есть ли у вас более одного расстройства.

Несколько процедур могут помочь вам справиться с этим состоянием. Поэтому, если вы ответили утвердительно на многие из этих вопросов, подумайте о встрече с врачом. Чем раньше вы узнаете, тем раньше сможете начать лечение.

Психоз | Здесь, чтобы помочь

Автор: Канадская ассоциация психического здоровья, Британская Колумбия, отдел

Что это?

Психоз часто описывают как «потерю реальности» или «разрыв с реальностью», потому что вы переживаете или верите в то, что нереально.Это может изменить то, как вы думаете, действуете, чувствуете или ощущаете вещи. Психоз может быть очень пугающим и сбивающим с толку, и он может существенно нарушить вашу жизнь.

Психоз — это синдром или группа симптомов. Сам по себе психоз — это не болезнь или расстройство — обычно это признак проблемы со здоровьем.

Перед тем, как начнется приступ психоза, вы, вероятно, заметите первые предупреждающие знаки. Предупреждающие знаки могут включать депрессию, тревогу, чувство «другого» или ощущение, что ваши мысли ускорились или замедлились.Эти признаки могут быть расплывчатыми и трудными для понимания, особенно в первом эпизоде ​​психоза. Некоторые люди испытывают лишь несколько предупреждающих знаков, в то время как другие могут проявлять признаки в течение многих месяцев.

Острые или активные признаки психоза могут очень пугать и сбивать с толку. Точные симптомы различаются в зависимости от причины психоза и других факторов, и если вы испытываете симптомы, вы можете испытывать их более или менее серьезно, чем другие. Симптомы включают:

• Заблуждения : Заблуждения — это сильная вера в то, что не соответствует действительности.Распространенное заблуждение — это вера в то, что кто-то следит за вами или наблюдает за вами.

• Галлюцинации : Галлюцинации — это вещи, которых на самом деле нет. Вы можете испытывать галлюцинации с помощью любого из пяти органов чувств (слуха, зрения, вкуса, осязания, обоняния). Самая распространенная галлюцинация — это слышать другой голос, который не слышат другие.

• Неорганизованное мышление и речь : Неорганизованное мышление означает, что трудно держать свои мысли в порядке и сосредоточить.Для других это выглядит так, как будто вы испытываете трудности с общением и четким выражением себя. Например, люди могут быть слишком отвлечены, чтобы закончить мысль, или им трудно напрямую ответить на вопрос. Как и все симптомы, неорганизованное мышление находится в спектре. Человек с более легкими симптомами может показаться другим немного рассеянным или нелогичным. Того, кто испытывает очень серьезные симптомы, может быть вообще трудно понять.

• Изменения в движении : Люди, страдающие психозом, могут двигаться по-разному.Движения могут быть медленными, неуклюжими или очень быстрыми.

• Когнитивные способности : у вас может наблюдаться замедление мышления и действий, а также проблемы с вниманием, обучением, памятью, абстрактным мышлением и выполнением сложных задач. Вам также может быть трудно понять социальные сигналы, такие как распознавание эмоциональных реакций других людей.

• Негативные симптомы : Негативные симптомы — это симптомы, которые «забирают» некоторые аспекты нормального мышления или чувств.Возможно, вы не сможете чувствовать или показывать эмоции, общаться с семьей и друзьями или иметь мотивацию что-либо делать. Эти симптомы могут выглядеть как симптомы расстройства настроения, например депрессии, или побочных эффектов лекарств.

Если вы начнете лечение на ранней стадии хорошо обученной командой, вы можете больше не испытывать приступов активного психоза после первого приступа. Вот почему так важно обращаться за помощью как можно раньше, даже если вы не совсем уверены в том, что происходит. Длительные задержки в получении надлежащей помощи могут ухудшить результаты в долгосрочной перспективе.

Верх

На кого это влияет?

Около 3% людей в какой-то момент испытают психоз.

• Возраст и пол — Психоз обычно начинает поражать людей в подростковом и начале двадцатилетнего возраста. Он одинаково поражает мужчин и женщин, хотя обычно у мужчин симптомы появляются в несколько более раннем возрасте, чем у женщин.

• Семейный анамнез — Риск психоза, кажется, передается в семье, и люди кажутся более уязвимыми, если член семьи страдает психотическим расстройством, таким как шизофрения, или расстройством личности, таким как параноидальное расстройство личности.

• Психическое заболевание — Психоз чаще всего встречается у людей, страдающих шизофренией и другими психотическими расстройствами. Эта группа симптомов включает шизофрению, шизоаффективное расстройство, шизофрениформное расстройство и шизотипическое расстройство личности. Люди с биполярным расстройством, депрессией и некоторыми расстройствами личности могут испытывать психоз.

• Употребление психоактивных веществ —Некоторые вещества вызывают психоз, включая стимуляторы (например, кокаин и метамфетамин), каннабис / марихуану, PCP и галлюциногены.Алкоголь, седативные и снотворные средства (снотворные) могут вызвать психоз, если вы внезапно перестанете их употреблять.

• Другие проблемы со здоровьем — Определенные физические травмы, заболевания или состояния здоровья, такие как черепно-мозговая травма или слабоумие, например болезнь Альцгеймера, могут вызывать психоз. Отсутствие сна в течение длительного времени также может привести к психозу. По этой причине врачи могут проводить тесты, чтобы исключить проблемы с физическим здоровьем, если вы страдаете психозом.

• Стресс —Сильный стресс может вызвать психоз.В этой конкретной причине не может быть других состояний или заболеваний. Этот вид психоза длится меньше месяца. Стресс также может вызывать симптомы у людей, которые особенно подвержены риску психотических расстройств.

Каннабис и психозы

Возможно, вы слышали, что каннабис вызывает психоз. Хотя у большинства людей, употребляющих каннабис, психоз не развивается, каннабис может увеличить риск для людей, которые уже имеют высокие факторы риска психоза, включая их семейный анамнез, состояние здоровья и жизненный опыт.Если вы испытываете симптомы психоза во время или после употребления каннабиса, важно обратиться за помощью. Если вам поставили диагноз психоз и вы употребляете каннабис, важно сообщить об этом своей команде психиатров, чтобы они могли оказать вам наилучшую помощь в соответствии с вашими потребностями.

Около 3% населения в какой-то момент испытают психоз. Психоз обычно начинает поражать людей в подростковом возрасте и в начале двадцатых годов. Он одинаково поражает мужчин и женщин, хотя обычно у мужчин симптомы появляются в несколько более раннем возрасте, чем у женщин.Риск психоза, по-видимому, передается в семье, и люди кажутся более уязвимыми, если член семьи страдает психотическим расстройством, таким как шизофрения, или расстройством личности, таким как параноидальное расстройство личности.

Верх

Может ли у меня психоз?

Хотя психоз выглядит по-разному от человека к человеку, он всегда вызывает изменения в ваших способностях и личности. Поскольку у каждого человека все по-разному, вы можете столкнуться со всеми или некоторыми из перечисленных ниже симптомов. Эти симптомы может быть легче заметить другим людям.

• Я слышу голоса или вижу то, что другие люди не слышат и не видят

• Мои мысли формируются долго, слишком быстро собираются вместе или вообще не формируются

• Я убежден, что за мной следят или наблюдают

• У меня проблемы с запоминанием, концентрацией и принятием решений

• Я с трудом справляюсь с основными задачами

• Мне больше не хочется много говорить, или люди говорят, что не понимают, о чем я говорю

Если вы испытываете какие-либо из этих симптомов, важно, чтобы вы сразу же поговорили со своим семейным врачом или в местной программе EPI (Early Psychosis Intervention).Эти симптомы также могут быть признаками других проблем психического или физического здоровья, и ваш врач может помочь выяснить, что их вызывает. Часто люди, страдающие психозом, также испытывают симптомы тревоги и депрессии.

Верх

Что я могу с этим поделать?

Психоз чаще возникает в молодости или в раннем взрослом возрасте, когда люди учатся в старшей школе или переходят на дальнейшее образование, обучение или работу. Это время может создать множество сбоев в вашей жизни, что действительно может повлиять на то, как вы относитесь к себе и своим способностям.Даже если вы точно не знаете, что вы или ваш любимый человек можете испытывать, всегда лучше поговорить с врачом или другим специалистом в области психического здоровья как можно скорее, чем ждать, чтобы увидеть, что произойдет.

Специалистам в области психического здоровья может потребоваться время, чтобы полностью понять, что происходит и как это влияет на вашу жизнь, и поставить точный диагноз. Название вашего диагноза может со временем измениться, или вы в конечном итоге можете получить диагноз, который сильно отличается от того, о котором вы думали изначально.Важно поддерживать хорошее общение с вашей медицинской бригадой, чтобы у них было как можно больше информации. Независимо от того, на каком этапе диагностики и лечения вы находитесь, вы получите лечение от симптомов, которые у вас возникли, чтобы вы могли как можно скорее начать работу по выздоровлению.

Психоз гораздо легче вылечить на ранней стадии. Люди, которые получают лечение во время первого эпизода психоза, часто быстрее выздоравливают, проводят меньше времени в больнице и испытывают меньше проблем, связанных с психозом, таких как депрессия, учеба, работа или социальные проблемы.При начальном лечении некоторые люди могут никогда больше не испытать психоз после выздоровления после первого приступа.

Лечение психоза обычно включает прием лекарств и консультации. Вам необходимо остаться в больнице для обследования или лечения.

Лекарства — Психоз обычно лечат с помощью лекарств, называемых нейролептиками. Другие лекарства, такие как антидепрессанты или стабилизаторы настроения, могут помочь при проблемах с настроением, которые сопровождают психоз. Чтобы найти подходящее лекарство или комбинацию лекарств, может потребоваться время, поэтому важно набраться терпения и поговорить со своим врачом, если возникнут побочные эффекты или другие проблемы.

Психотерапия — Психотерапия, такая как когнитивно-поведенческая терапия (CBT) или диалектическая поведенческая терапия (DBT), может помочь вам справиться с психозом, но необходимы дополнительные исследования, чтобы сравнить эти подходы с другими методами лечения. Семейная терапия может помочь всей вашей семье поддержать близкого человека с психозом.

Образование —Образование — очень важная часть плана лечения психоза, и оно должно охватывать людей, страдающих психозом, а также их близких и опекунов.Полезное обучение психозу объясняет, что такое психоз и что мы о нем знаем, варианты лечения и навыки преодоления, как избежать рецидива и как получить доступ к услугам.

Самоуправление — Стратегии самоконтроля, такие как хорошее питание, достаточный сон, физические упражнения, управление стрессом и поддержание связи с семьей и друзьями, также могут помочь. Поговорите со своей бригадой по охране психического здоровья о стратегиях ухода за собой, которые вы можете попробовать дома. Рабочая тетрадь «Работа с психозом» на сайте www.earlypsychosis.ca / resources-and-downloads / — отличный ресурс, который поможет вам узнать больше, управлять симптомами и следить за своим прогрессом.

Поддержка социальных и жизненных навыков —Если вам нужна дополнительная поддержка, чтобы жить более независимо, профессионалы, такие как эрготерапевты и социальные работники, могут помочь вам в повседневной жизни и связать вас с услугами или поддержкой в ​​вашем районе.

Верх

Куда мне идти дальше?

Помимо разговора со своим семейным врачом, ознакомьтесь с приведенными ниже ресурсами, чтобы получить дополнительную информацию о психозах:

Вмешательство в ранний психоз

Программы раннего вмешательства при психозах или программы EPI помогают людям распознать психоз и получить соответствующее лечение как можно раньше.В Британской Колумбии программы EPI предлагаются вашим местным органом здравоохранения. Посетите www.earlypsychosis.ca, чтобы найти местные программы и связаться с ними. Вы также найдете дополнительную информацию о психозах, лечении и выздоровлении, а также о поддержке семьи и других близких.

до н.э. Общество шизофрении

Посетите сайт www.bcss.org или позвоните по телефону 1-888-888-0029 (бесплатный звонок в Британской Колумбии) или 604-270-7841 (в Большом Ванкувере), чтобы получить ресурсы и информацию для членов семьи о шизофрении и психозах.

Ресурсный центр по психическому здоровью Келти

Посетите www.keltymentalhealth.ca или позвоните по телефону 1-800-665-1822 (бесплатно в Британской Колумбии) или 604-875-2084 (в Большом Ванкувере), чтобы получить информацию, направления и поддержку для детей, молодежи и их семей во всех областях психического здоровья и пагубные привычки, в том числе психоз.

BC Партнеры по вопросам психического здоровья и употребления психоактивных веществ

Посетите www.heretohelp.bc.ca, чтобы получить информационные листы, рабочие тетради и личные истории о психозах. Вы найдете дополнительную информацию, советы и самопроверки, которые помогут вам понять множество различных проблем психического здоровья.В разделе вопросов и ответов вы также найдете ресурсы о том, что делать, если человек в вашей жизни, который может страдать психозом, отказывается от помощи.

HealthLink BC

Позвоните 811 или посетите сайт www.healthlinkbc.ca, чтобы получить доступ к бесплатной медицинской информации, не связанной с экстренной ситуацией, для всех членов вашей семьи, включая информацию о психическом здоровье. Через 811 вы также можете поговорить с дипломированной медсестрой о симптомах, которые вас беспокоят, или поговорить с фармацевтом по вопросам о лекарствах.

Об авторе

Канадская ассоциация психического здоровья пропагандирует психическое здоровье всех и поддерживает жизнестойкость и выздоровление людей, страдающих психическими заболеваниями, посредством государственного просвещения, исследований на уровне сообществ, защиты интересов и прямых услуг.Посетите www.cmha.bc.ca.

© 2021 | Вернуться к началу | Больше информационных листов

Говоря о своих чувствах (для детей)

Говоря о своих чувствах

Сколько чувств ты можешь назвать? Счастливые, грустные, напуганные ? Хорошее начало.

Можете назвать еще? Как насчет игривого, радостного, спокойного? Безумный, расстроенный, взволнованный. Растерянный, одинокий, нервный. Благодарный, радостный, уютный. Любимого, приветливого, мирного.

Можно назвать так много чувств.Попробуйте придумать что-нибудь свое.

Неважно, как вы себя чувствуете — хорошо или плохо — это помогает выразить свои чувства словами. Разговор о чувствах может помочь вам почувствовать себя ближе к людям, которым небезразлично. Это может помочь вам почувствовать себя лучше, когда вам грустно или страшно.

Обрамление чувств словами помогает вам использовать самоконтроль, когда вы злитесь или расстроены. Если ваш младший брат взял что-то из вашего, вы можете сказать: «Эй, я раздражен, , что вы взяли это, не спрашивая меня. В следующий раз, пожалуйста, спросите.»Не надо ссориться из-за этого. Просто скажи, что ты чувствуешь и почему, не крича.

Знай свои чувства

Легче говорить о своих чувствах, если ты знаешь, что ты чувствуешь и почему. Попробуйте эти простые шаги:

1. Придумайте название того, что вы чувствуете. (Допустим, вы нервничаете . )
2. Подумайте, почему вы так себя чувствуете. (Допустим, вы нервничаете из-за того, что завтра вам предстоит проверка орфографии , .)
3. Сложите их в слова.(Скажите себе: «Я чувствую, что нервничает из-за завтрашнего теста на правописание »).

Если вы не знаете, почему вы чувствуете определенные чувства, вы все равно можете об этом поговорить. Вы можете сказать: « я расстроен, но не знаю почему».

Выберите кого-нибудь, с кем поговорить

Родитель, дедушка или бабушка или друг могут быть хорошим человеком, с которым можно поговорить. Это проще, чем вы думаете. Вы можете начать с того, что подойдете к человеку и спросите: «Мы можем поговорить минутку?» Затем скажите, что вы чувствуете и почему.

Позвольте другому человеку послушать. Может, они дадут тебе совет. Или скажи что-нибудь доброе. Может быть, они помогут вам рассмеяться или обнять. Или скажите: «Не волнуйтесь, я помогу вам изучить вашу орфографию». Просто говоря, что вы чувствуете и почему, вы почувствуете себя лучше. Это помогает понять, что вы не одиноки с проблемой или беспокойством.

Говорить о чувствах в любое время

Не нужно ждать большой проблемы, чтобы рассказать о своих чувствах. Вы можете сказать, что чувствуете в любое время.Это хорошее занятие.

Говорить о чувствах не обязательно. Вы можете сделать короткий и простой комментарий. Как это:

• «Папа, я действительно рад, у нас сегодня пицца! Спасибо!»
• «Я взволнован, по поводу сегодняшней игры. Думаю, тренер разрешит мне начать».
• «Я так, , успокоил , потому что я действительно хорошо сдал тест по математике!»
• «Мне было так неловко, , когда я пригласил Кайла на танцы, и я был так счастлив, , когда он сказал« да »!»

Вам не нужно говорить обо всех своих чувствах.Но замечать свои чувства и говорить, что вы чувствуете и почему, — это хорошая практика. Чем больше вы это делаете, тем легче становится. Говорить о своих чувствах — это здоровый способ их выразить. И когда у вас возникнут трудные чувства, которые вам нужно обсудить, вы будете готовы.

Почему обратная связь редко имеет значение для

Вкратце об идее

Вызов

Менеджеров сегодня засыпают призывами дать обратную связь — постоянно, прямо и критически.Но оказывается, что рассказывать людям, что мы думаем об их работе и как они могут добиться большего, — не лучший способ помочь им добиться успеха и, по сути, может помешать развитию.

Реальность

Исследования показывают, что, во-первых, мы не можем надежно оценивать работу других людей, как мы думаем; во-вторых, критика подавляет способность мозга к обучению; и, в-третьих, совершенство уникально, не может быть определено заранее и не является противоположностью неудачам. Менеджеры не могут «исправить» путь человека к совершенству.

Решение

Менеджеры должны помочь членам своей команды увидеть, что работает, останавливая их словами «Да! Что!» и делятся своим опытом того, что этот человек делал хорошо.

Споры об обратной связи на работе не новость. По крайней мере, с середины прошлого века вопрос о том, как заставить сотрудников улучшаться, вызвал множество мнений и исследований. Но в последнее время дискуссия приобрела новую интенсивность. Продолжающийся эксперимент по «радикальной прозрачности» в Bridgewater Associates и культура в Netflix, которую Wall Street Journal недавно охарактеризовал как «поощрение резкой обратной связи» и подвергание рабочих «напряженной и неудобной» 360-градусной съёмке в реальном времени, — всего лишь два примера наиважнейшее убеждение, что путь к повышению производительности в компаниях лежит через строгую, частую, откровенную, всеобъемлющую и часто критическую обратную связь.

Как мы должны давать и получать отзывы? мы интересуемся. Сколько, как часто и какое новое приложение вы используете? И, учитывая шумиху вокруг подходов Bridgewater и Netflix, насколько мы должны быть жесткими и бесстрашно откровенными? Однако за этими вопросами стоит еще один вопрос, который мы упускаем, и он очень важен. Поиск способов дать и получить лучшую обратную связь предполагает, что обратная связь всегда полезна. Но единственная причина, по которой мы стремимся к этому, — помочь людям добиться большего. И когда мы исследуем , что — asking, Как мы можем помочь каждому человеку развиваться и преуспевать? — мы обнаруживаем, что ответы ведут нас в другом направлении.

Чтобы быть ясным, инструкции — рассказывать людям, какие шаги следует выполнять или какие фактические знания им не хватает — могут быть действительно полезными: вот почему у нас есть контрольные списки в кабинах самолетов, а с недавних пор — в операционных. У медсестры действительно есть правильный способ безопасно сделать инъекцию, и если вы, как начинающая медсестра, пропустите один из шагов или если вы не знаете важных фактов о состоянии пациента, то кто-нибудь должен сообщить вам об этом. Но случаи, когда действия или знания, необходимые для минимального выполнения работы, могут быть объективно определены заранее, редки и становятся все реже.Под «обратной связью» мы понимаем совсем другое. Обратная связь заключается в том, чтобы рассказать людям, что мы думаем об их работе и как им следует делать это лучше — проводят ли они эффективную презентацию, руководят командой или создают стратегию. И в этом отношении исследование однозначно: рассказывать людям то, что мы думаем об их работе, не помогает им преуспевать и преуспевать, а рассказывать людям, как, по нашему мнению, им следует совершенствоваться, на самом деле препятствует обучению .

В основе нынешнего убеждения, что обратная связь — беспримесный товар, лежат три теории, которые мы в деловом мире обычно принимаем за истину.Во-первых, другие люди более осведомлены о ваших слабостях, чем вы, и поэтому лучший способ помочь вам — это показать вам то, чего вы сами не видите. Мы можем назвать это нашей теорией источника истины. Вы не понимаете, что у вас потрепанный костюм, что ваша презентация скучна или что у вас неприятный голос, поэтому ваши коллеги должны сказать вам как можно яснее, «где вы стоите». Если бы они этого не сделали, вы бы никогда не узнали, а это было бы плохо.

Второе убеждение состоит в том, что процесс обучения подобен наполнению пустого сосуда: вам не хватает определенных способностей, которые вам необходимо приобрести, поэтому ваши коллеги должны научить их вам. Мы можем назвать это нашей теорией обучения . Если вы занимаетесь продажами, как вы можете заключать сделки, если вы не научились «отражать и сопоставлять» потенциального клиента? Если вы учитель, как вы можете стать лучше, если не выучите и не отрабатываете шаги в соответствии с новейшей техникой командного обучения или форматом «перевернутого класса»? Мысль заключается в том, что вы не можете этого сделать и что вам нужна обратная связь, чтобы развить навыки, которых вам не хватает.

И третье убеждение состоит в том, что отличная производительность универсальна, поддается анализу и описанию, и что после определения она может передаваться от одного человека к другому, независимо от того, кем является каждый из них. Таким образом, с учетом отзывов о том, как выглядит совершенство, вы можете понять, в чем вы не достигли этого идеала, а затем постараться исправить свои недостатки. Мы можем назвать это нашей теорией совершенства . Если вы менеджер, ваш начальник может показать вам модель поведения руководителей компании, противопоставить ее и посоветовать, что вам нужно сделать, чтобы придерживаться этой модели.Если вы стремитесь к лидерству, ваша фирма может использовать инструмент 360-градусной обратной связи, чтобы сравнить вас с заранее определенными лидерскими компетенциями, а затем предложить различные курсы или опыт, которые позволят вам приобрести компетенции, которых вам не хватает по результатам.

Что объединяет эти три теории, так это эгоцентризм: они принимают наш собственный опыт и то, в чем мы уверены, некомпетентность наших коллег как данность; они предполагают, что мой путь обязательно будет твоим. Но, как выясняется, экстраполируя то, что создает нашу собственную производительность, на то, что может создать производительность у других, мы переоцениваем.

Исследования показывают, что ни одна из этих теорий не верна. Чем больше мы зависим от них и чем больше технологий мы используем на их основе, тем минус обучения и продуктивности, которые мы получим от других. Чтобы понять, почему и увидеть путь к более эффективному способу повышения производительности, давайте по очереди рассмотрим каждую теорию более внимательно.

Источник истины

Первая проблема с обратной связью состоит в том, что люди ненадежные оценщики других людей. За последние 40 лет психометрические специалисты показали в исследовании за исследованием, что у людей нет объективности, чтобы держать в голове устойчивое определение абстрактного качества, например, деловой хватки, или напористости, , а затем точно оценивать кого-то еще. в теме.Наши оценки сильно окрашены нашим собственным пониманием того, за что мы оцениваем других, нашим собственным пониманием того, что хорошо выглядит для конкретной компетенции, нашей резкостью или снисходительностью как оценщиков, а также нашими собственными врожденными и бессознательными предубеждениями. Это явление называется идиосинкразическим эффектом оценщика , , и оно велико (более половины вашей оценки кого-то другого отражает ваши характеристики, а не ее) и устойчиво (никакое обучение не может уменьшить его). Другими словами, исследования показывают, что обратная связь — это больше искажение, чем истина.

Вот почему, несмотря на все доступные тренинги о том, как получать обратную связь , это такая тяжелая работа: получателям приходится преодолевать этот лес искажений в поисках чего-то, что они признают самими собой.

И поскольку ваша обратная связь с другими всегда больше вас, чем их, это приводит к систематической ошибке, которая усиливается, когда оценки рассматриваются в совокупности. В мире существует только два вида ошибок измерения: случайная ошибка , которую можно уменьшить путем усреднения множества показаний; и систематическая ошибка , которую вы не можете.К сожалению, все мы, кажется, ушли из класса математики, вспомнив первое, а не второе. Мы создали все наши инструменты обратной связи по эффективности и руководству так, как будто ошибки в оценке случаются случайно, а это не так. Они систематические.

Учитывайте дальтонизм. Если мы попросим дальтоника оценить красноту конкретной розы, мы не будем доверять его отзывам — мы знаем, что он неспособен видеть, не говоря уже о том, чтобы «оценить» красный цвет. Его ошибка не случайна; это предсказуемо и объяснимо, и это проистекает из изъяна в его системе измерения; следовательно, это систематично.Если затем мы решим попросить еще семь дальтоников оценить красноту нашей розы, их ошибки будут столь же систематическими, и усреднение их оценок не приблизит нас к определению фактического покраснения розы. На самом деле все еще хуже. Сложение всех неточных оценок покраснения — «серый», «довольно серый», «беловато-серый», «мутно-коричневый» и т. Д. — и их усреднение уводят нас на дальше как от того, чтобы узнать что-либо достоверное о личных качествах людей. опыты розы и истинная правда о том, насколько на самом деле красная наша роза.

Исследование показало, что все мы дальтоники, когда дело касается абстрактных атрибутов, таких как стратегическое мышление , потенциал, и политическая смекалка. Наша неспособность оценивать других по ним предсказуема и объяснима — она ​​носит систематический характер. Мы не можем удалить ошибку, добавляя дополнительные входные данные и усредняя их, и это фактически увеличивает ошибку.

Еще хуже, хотя наука уже давно доказала, что мы дальтоники, в деловом мире мы предполагаем, что у нас ясные глаза.В глубине души мы не думаем, что делаем очень много ошибок. Мы думаем, что являемся надежными оценщиками других. Мы думаем, что являемся источником истины. Нет. Мы являемся источником ошибок.

Когда инструмент обратной связи опрашивает восемь коллег о вашей деловой хватке, ваша оценка 3,79 является гораздо большим искажением, чем если бы он просто опросил одного человека о вас: число 3,79 составляет , все шума, без сигнала. Учитывая, что (а) мы начинаем видеть больше подобных отзывов на основе данных, (б) эти данные о вас, вероятно, будут храниться вашей компанией в течение очень долгого времени, и (в) они будут использоваться для платить, продвигать, обучать и направлять или увольнять вас, вы должны беспокоиться о том, насколько это в корне ошибочно.

Единственная сфера, в которой люди являются безупречным источником истины, — это их собственные чувства и переживания. Врачи это давно знают. Когда они осмотрят вас после операции, они спросят: «По шкале от одного до 10, где 10 — высокий, как бы вы оценили свою боль?» И если вы скажете «пять», врач может назначить всевозможные методы лечения, но вряд ли она сделает вам ставку на «пять». Не имеет смысла, сколько бы операций она ни сделала, говорить вам, что ваша «пятерка» неверна, и что, на самом деле, сегодня утром ваша боль равна «тройке».«Нет смысла пытаться разобрать, что вы имеете в виду под« пятью », и могут ли какие-либо культурные различия указывать на то, что ваша« пятерка »на самом деле не является настоящей« пятеркой ». Нет смысла проводить сеансы калибровки с другими врачами, чтобы убедиться, что ваша «пятерка» такая же, как и другие «пятерки» в комнатах дальше по коридору. Вместо этого она может быть уверена, что вы лучше всех судите о своей боли и что все, что она может знать наверняка, — это то, что вы почувствуете себя лучше, если оцените свою боль ниже. Ваш рейтинг ваш, а не ее.

Точно так же, как ваш врач не знает правды о вашей боли, мы не знаем правды о наших коллегах, по крайней мере, объективно. Вы можете прочитать, что сегодня работники — особенно миллениалы — хотят знать, где они находятся. Иногда члены команды могут попросить вас объективно рассказать им о своей позиции. Возможно, вы считаете своим долгом попытаться ответить на эти вопросы. Но вы не можете — никто из нас не может. Все, что мы можем сделать — и это не пустяк — это поделиться своими собственными чувствами и переживаниями, нашими собственными реакциями.Таким образом, мы можем сказать кому-то, задевает ли нас его голос ; убедителен ли он нам; скучна ли нам его презентация . Мы не сможем сказать ему, где он стоит, но мы можем сказать ему, где он стоит вместе с нами. Это наши истины, а не его. Это более скромное заявление, но, по крайней мере, оно верно.

Как мы учимся

Другая наша коллективная теория заключается в том, что обратная связь содержит полезную информацию, и что эта информация является волшебным ингредиентом, который ускоряет обучение.Опять же, исследования указывают в противоположном направлении. Обучение — это не столько добавление чего-то, чего нет, сколько признание, подкрепление и уточнение того, что уже есть. На это есть две причины.

Первый заключается в том, что с неврологической точки зрения мы больше растем в областях, в которых мы обладаем большими способностями (наши сильные стороны — это области нашего развития). Мозг продолжает развиваться на протяжении всей жизни, но у каждого человека это происходит по-своему. Из-за вашей генетической наследственности и странностей среды вашего раннего детства структура вашего мозга совершенно уникальна.В некоторых его частях есть плотные заросли синаптических связей, в то время как другие гораздо менее плотные, и эти структуры различаются от одного человека к другому. Согласно науке о мозге, люди выращивают гораздо больше нейронов и синаптических связей там, где у них уже есть наибольшее количество нейронов и синаптических связей. Другими словами, каждый мозг больше всего растет там, где он уже наиболее силен. Как памятно описал это Джозеф Леду, профессор нейробиологии Нью-Йоркского университета: «Добавленные связи, таким образом, больше похожи на новые зародыши на ветви, чем на новые ветви.«Через эту призму обучение во многом похоже на построение, мало-помалу, уникальных паттернов, уже существующих внутри вас. Что, в свою очередь, означает, что обучение должно начинаться с поиска и понимания этих закономерностей — ваших, а не чужих.

Сосредоточение внимания на недостатках людей не способствует обучению; это ухудшает его.

Во-вторых, привлечение внимания к нашим сильным сторонам со стороны других способствует обучению, тогда как внимание к нашим слабостям подавляет его. Неврологическая наука также показывает, что происходит с нами, когда другие люди сосредотачиваются на том, что работает внутри нас, вместо того, чтобы исправлять то, что не работает.В одном эксперименте ученые разделили студентов на две группы. Одной группе они дали позитивный наставник, расспрашивая студентов об их мечтах и ​​о том, как они будут добиваться их. Ученые спросили другую группу о домашних заданиях и о том, что, по мнению студентов, они делали неправильно, и что нужно исправить. В то время как эти разговоры происходили, ученые подключили каждого студента к функциональному аппарату магнитно-резонансной томографии, чтобы увидеть, какие части мозга наиболее активны в ответ на эти различные виды внимания.

В мозгу учеников спросили, что им нужно исправить, симпатическая нервная система загорелась. Это система «бей или беги», которая заглушает другие части мозга и позволяет нам сосредоточиться только на информации, наиболее необходимой для выживания. Ваш мозг реагирует на критическую обратную связь как на угрозу и сужает свою активность. Сильная негативная эмоция, вызванная критикой, «препятствует доступу к существующим нервным цепям и вызывает когнитивные, эмоциональные и перцепционные нарушения», — сказал профессор психологии и бизнеса Ричард Бояцис, обобщая выводы исследователей.

Сосредоточение внимания на недостатках и недостатках людей не способствует обучению. Это ухудшает его.

У студентов, которые сосредоточились на своих мечтах и ​​способах их достижения, симпатическая нервная система не активировалась. Вместо этого загорелась парасимпатическая нервная система, которую иногда называют системой «отдыха и переваривания пищи». Еще раз процитируем Бояциса: «Парасимпатическая нервная система… стимулирует нейрогенез взрослых (то есть рост новых нейронов)…, чувство благополучия, лучшее функционирование иммунной системы, а также когнитивную, эмоциональную и перцептивную открытость.”

Подобные открытия показывают нам, во-первых, что обучение происходит, когда мы видим, как мы могли бы сделать что-то лучше, добавив некоторые новые нюансы или дополнения к нашему собственному пониманию. Обучение основывается на нашем понимании того, что мы делаем хорошо, а не на том, что мы делаем плохо, и уж тем более не на чьем-либо понимании того, что мы делаем плохо. Во-вторых, мы узнаем больше всего, когда кто-то обращает внимание на то, что работает внутри нас, и просит нас разумно это развивать. Нам часто говорят, что ключ к обучению — это выйти из наших зон комфорта, но эти результаты противоречат этому конкретному каштану: уведи нас очень далеко из наших зон комфорта, и наш мозг перестанет обращать внимание ни на что, кроме выживания в этом опыте. .Понятно, что больше всего мы учимся в наших зонах комфорта, потому что именно там наши нейронные пути сконцентрированы больше всего. Именно здесь мы наиболее открыты для возможностей, наиболее креативны, проницательны и продуктивны. Вот где обратная связь должна встречаться с нами — в моменты потока.

Превосходство

Мы тратим большую часть своей рабочей жизни на достижение совершенства, веря в то, что, хотя его легко определить, по-настоящему сложная часть — это систематизировать, как мы и все остальные в нашей команде должны достичь этого. У нас есть обратная сторона медали: превосходство в любом деле практически невозможно определить, и тем не менее достичь его для каждого из нас относительно легко.

Совершенство уникально. Возьмем, к примеру, шутливость — способность рассмешить других. Если вы посмотрите ранние клипы Стива Мартина, вы можете прийти к мысли, что мастерство в этом деле означает бренчание на банджо, покачивание коленями и причитание: «Я дикий и сумасшедший!» Но посмотрите на Джерри Сайнфельда, и вы можете заключить, что это означает, что говорить ни о чем не стоит слегка раздраженным, раздраженным тоном. И если вы посмотрите на Сару Сильверман, вы можете подумать про себя: «Нет, это едко, резко и грубо в невероятно бесстрастной манере».На этом этапе вы можете начать понимать истину, что «смешное» присуще человеку.

Посмотрите игру НБА, и вы можете подумать: «Да, большинство из них высокие и спортивные, но мальчик, не только у каждого игрока своя роль в команде, но даже у игроков, играющих одну и ту же роль в команде». одна и та же команда, кажется, делает это по-разному ». Изучите что-то столь же конкретное и столь же ограниченное, как штрафные броски, назначаемые после фолов, и вы узнаете, что не только два лучших игрока в истории, выполняющих штрафные броски, имеют совершенно разные стили, но и один из них, Рик Барри, — лучший в истории. в тот день, когда он ушел на пенсию (найдите его) — даже не бросил сверху.

Совершенство, кажется, неразрывно и чудесно переплетается с тем, кто его демонстрирует. Его версия у каждого человека уникальна и является выражением его индивидуальности. Это означает, что для каждого из нас совершенство — это легко, поскольку это естественное, плавное и разумное выражение наших лучших крайностей. Его можно культивировать, но без принуждения.

Совершенство — это не противоположность неудачам. Но практически во всех аспектах человеческой деятельности люди предполагают, что это так, и что, если они изучат, что приводит к патологическому функционированию, и сделают обратное — или восполнят то, что они обнаружили отсутствующим, — они смогут добиться оптимального функционирования.Это предположение ошибочно. Изучите болезни, и вы узнаете много нового о болезнях и очень мало о здоровье. Искоренение депрессии не приблизит вас к радости. О разводе немало на тему счастливого брака. Выходные собеседования с увольняющимися сотрудниками ничего не скажут вам о причинах, по которым другие остаются. Если вы изучаете неудачи, вы многое узнаете о неудачах, но ничего о том, как достичь совершенства. У совершенства есть своя закономерность.

И это еще более проблематично. Совершенство и неудача часто имеют много общего.Поэтому, если вы изучаете неэффективных лидеров и наблюдаете, что у них большое эго, а затем доказываете, что у хороших лидеров не должно быть большого эго, вы сбиваете людей с пути. Почему? Потому что, когда вы проводите личностную оценку с высокоэффективными лидерами, вы обнаруживаете, что у них также очень сильное эго. Сказать кому-то, что вы должны потерять свое эго, чтобы стать хорошим лидером, — ошибочный совет. Точно так же, если вы изучите плохих продавцов, обнаружите, что они лично воспринимают отказ, а затем посоветуете начинающему продавцу не поступать так же, ваш совет будет неверным.Почему? Потому что тщательные исследования лучших продавцов показывают, что они тоже глубоко лично относятся к отказу.

Как это бывает, вы обнаруживаете, что эффективные лидеры ставят свое эго на службу другим, а не себе, и что эффективные продавцы принимают отказ лично, потому что они лично вкладываются в продажу, — но дело в том, что вы никогда не обнаружите этих вещей. изучив неэффективную производительность .

Поскольку совершенство является идиосинкразическим и не может быть изучено путем изучения неудач, мы никогда не сможем помочь другому человеку добиться успеха, сравнивая его производительность с заранее изготовленной моделью совершенства, давая ей обратную связь о том, где она упускает модель, и посоветовав ей заполнить пробелы.Такой подход только когда-либо приведет ее к адекватной производительности. Укажите на грамматические ошибки в эссе, попросите автора исправить ошибки, и хотя вы можете получить сочинение с хорошей грамматикой, вы не получите текст, который увлечет читателя. Покажите новому учителю, когда ее ученики потеряли интерес, и скажите ей, что делать, чтобы исправить это, и хотя теперь у вас может быть учитель, ученики которого не засыпают в классе, у вас не будет такого, ученики которого обязательно учатся.

Как помочь людям Excel

Если мы продолжим тратить свое время на выявление неудач, как мы их видим, и на обратную связь с людьми о том, как их избежать, мы будем томиться в бизнесе адекватности.Чтобы заняться бизнесом совершенства, нам нужны новые методы:

Ищите результаты.

Совершенство — это результат, поэтому обратите внимание, когда потенциальный клиент склоняется к коммерческой подаче, проект проходит гладко или сердитый клиент внезапно успокаивается. Затем повернитесь к члену команды, создавшему результат, и скажите: «Это! Да, это! » Поступая так, вы на мгновение остановите поток работы и вернете внимание коллеги к тому, что она только что сделала, что действительно сработало.

Есть история о том, как легендарный тренер Dallas Cowboys Том Лэндри изменил свою борющуюся команду.В то время как другие команды просматривали пропущенные отборы и выпавшие мячи, Ландри вместо этого просматривал кадры предыдущих игр и создавал для каждого игрока ролик с яркими моментами, когда он что-то сделал легко, естественно и эффективно. Лэндри рассуждал, что, хотя количество неправильных способов сделать что-то бесконечно, количество правильных способов для каждого конкретного игрока — нет. Это было познаваемо, и лучший способ узнать это — посмотреть пьесы, в которых этот человек сделал это превосходно. С этого момента он говорил каждому члену команды: «Мы воспроизводим только ваши выигрышные игры.”

Так вот, на одном уровне он делал это, чтобы члены его команды чувствовали себя лучше, потому что он знал силу похвалы. Но согласно рассказу, Лэндри не так интересовал похвалы, как учеба. Его инстинкты подсказывали ему, что каждый человек лучше всего улучшит свою работу, если сможет увидеть в замедленной съемке, как выглядит его личная версия совершенства.

Вы можете сделать то же самое. Когда вы видите, что кто-то из ваших людей делает что-то, что сработало для вас, немного потрясло ваш мир, остановитесь на минуту и ​​выделите это.Помогая члену вашей команды осознать, каково для нее совершенство, — сказав: «Это! Да, это! »- вы предлагаете ей возможность получить представление; вы выделяете шаблон, который уже существует внутри нее, чтобы она могла распознать его, закрепить, воссоздать и усовершенствовать. Это обучение.

Воспроизведите свои инстинктивные реакции.

В отличие от Ландри, вы не сможете снимать своих людей на видео. Вместо этого научитесь воспроизводить на них свои личные реакции.Главное — не рассказывать кому-то, насколько хорошо она работает или насколько хороша. Хотя простая похвала — это не плохо, вы никоим образом не знаете, что такое объективно хорошие результаты, и она инстинктивно это знает. Вместо этого опишите, что вы испытали, когда ее момент совершенства привлек ваше внимание. Нет ничего правдоподобнее и авторитетнее, чем поделиться тем, что вы видели от нее и что это заставило вас чувствовать. Используйте такие фразы, как «Вот как это пришло мне в голову», или «Это то, что заставило меня задуматься», или даже просто «Вы видели, что вы там делали?» Таковы ваши реакции — это ваша правда — и когда вы рассказываете их в конкретных деталях, вы не осуждаете, не оцениваете или не фиксируете ее; вы просто отражаете ей уникальную «вмятину», которую она только что оставила в мире, как это видно вашими глазами.И именно потому, что это не оценка или оценка, оно одновременно скромнее и мощнее.

С другой стороны, если вы член команды, всякий раз, когда руководитель вашей группы замечает, что вы делаете что-то правильно, попросите ее сделать паузу и описать ее реакцию на вас. Если она говорит: «Отличная работа!» спросите: «Какой бит? Что, по вашему мнению, работает хорошо? » Опять же, смысл этого не в том, чтобы нагромождать похвалу. Дело в том, чтобы исследовать природу совершенства, и это, безусловно, лучший объект для всей энергии, которая в настоящее время направлена ​​на «радикальную прозрачность» и тому подобное.Мы настолько близки к собственному результату, что нам трудно увидеть его в перспективе и увидеть его закономерности и компоненты. Попросите своего лидера помочь вам преобразовать бессознательное в сознательное, чтобы вы могли его понять, улучшить и, что наиболее важно, сделать это снова.

Никогда не упускайте из виду ваше приоритетное прерывание.

При вычислении высокоприоритетное прерывание происходит, когда что-то требует немедленного внимания процессора компьютера, и машина останавливает нормальные операции и передает срочный вопрос в начало очереди обработки.Как и в случае с компьютерными процессорами, у руководителей групп есть немало вещей, которые требуют их внимания и заставляют действовать. Многие из них — проблемы. Если вы видите, что что-то идет не так — плохо обработанный звонок, пропущенная встреча, неудачный проект — сработает инстинкт, чтобы остановить все, чтобы рассказать кому-то, что она сделала не так и что ей нужно сделать, чтобы это исправить. Этот инстинкт ни в коем случае не является ошибочным: если член вашей команды что-то напортачил, вам придется с этим разобраться. Но помните, что когда вы это делаете, вы просто исправляете — и что исправление не только препятствует обучению, но и не приближает вас к отличной успеваемости.Как мы видели, для того, чтобы добиться совершенства от членов вашей команды, от вас требуется иное внимание. Если вы видите, что кто-то делает что-то, что действительно работает, останавливает ее и анализирует это вместе с ней — это не только прерывание с высоким приоритетом, это ваше прерывание с наивысшим приоритетом . Проигрывая каждый маленький момент совершенства перед членом своей команды, вы переводите ее в состояние «отдыхай и переваривай». Ее понимание того, как выглядит и ощущается совершенство внутри нее, станет более ярким, ее мозг станет более восприимчивым к новой информации и установит связи с другими входными данными, обнаруженными в других областях ее мозга, и она будет учиться, расти и поправляться.

Изучите настоящее, прошлое и будущее.

Когда люди приходят к вам с просьбой высказать свое мнение об их работе или о том, что им может потребоваться исправить для повышения, попробуйте следующее:

Начните с присутствующего . Если член команды обращается к вам с проблемой, он решает ее сейчас. Он чувствует себя слабым или испытывающим трудности, и вы должны это исправить. Но вместо того, чтобы прямо решать проблему, попросите своего коллегу рассказать вам три вещи, которые работают для него прямо сейчас. Эти вещи могут быть связаны с ситуацией или могут быть совершенно разными. Они могут быть значительными или тривиальными. Просто задайте вопрос, и вы введете ему окситоцин, который иногда называют «наркотиком любви», но который здесь лучше назвать «наркотиком творчества». Если заставить его думать о конкретных вещах, которые идут хорошо, это изменит химию его мозга, так что он будет открыт для новых решений и новых способов мышления или действий.

Далее перейдите в прошлое . Спросите его: «Когда у вас была такая проблема в прошлом, что вы сделали, что сработало?» Большая часть нашей жизни происходит по шаблонам, поэтому весьма вероятно, что он сталкивался с этой проблемой хотя бы несколько раз раньше.В одном из таких случаев он почти наверняка найдет какой-то путь вперед, какое-то действие, понимание или связь, которые позволили ему выйти из неразберихи. Заставьте его задуматься об этом и увидеть это мысленным взором: что он на самом деле чувствовал и делал, и что произошло дальше.

Если вы видите, что кто-то делает что-то, что действительно работает, остановите ее и проанализируйте это.

Наконец, обратимся к будущему . Спросите члена вашей группы: «Что вы уже знаете, что вам нужно делать? Что, как вы уже знаете, работает в этой ситуации? » Обязательно поделитесь одним или двумя своими собственными переживаниями, чтобы посмотреть, могут ли они прояснить его собственный.Но действуйте в предположении, что он уже знает решение — вы просто помогаете ему распознать его.

Акцент здесь не должен быть на том, почему — «Почему это не сработало?» «Как ты думаешь, почему тебе следует это сделать?» — потому что это уводит вас обоих в нечеткий мир предположений и концепций. Вместо этого сосредоточьтесь на том, что: «Что вы на самом деле хотите, чтобы произошло?» «Какие действия вы можете предпринять прямо сейчас?» Подобные вопросы дают конкретные ответы, в которых ваш коллега может обнаружить, что он на самом деле занимается реальными делами в ближайшем будущем.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как дать людям обратную связь — одна из самых актуальных тем в современном бизнесе. Аргументы в пользу радикальной откровенности, неприукрашенной и повсеместной прозрачности кажутся им чванливыми, как если бы они подразумевали, что только самые лучшие и смелые из нас могут смотреть в глаза этим истинам с безнадежной самоуверенностью, что те из нас, кто отшатывается при мысли о работе в атмосфере постоянного осуждения мы обречены на посредственность, и что наша способность руководителей смотреть прямо в глаза коллегам и не мигая раскрывать их недостатки является мерой нашей честности.

Но в лучшем случае этот фетиш с обратной связью хорош только для исправления ошибок — в тех редких случаях, когда правильные шаги известны и могут быть объективно оценены. А в худшем случае это токсично, потому что то, что мы хотим от наших сотрудников — и от самих себя, — это, по большей части, не четкое соблюдение заранее согласованной процедуры или, если уж на то пошло, способность выявлять недостатки друг друга. Дело в том, что люди вкладывают свои уникальные и растущие таланты в общее благо, когда это благо постоянно развивается, когда мы, по всем веским причинам, придумываем его по ходу дела.Обратная связь не имеет ничего общего с этим.

Мы, люди, плохо себя чувствуем, когда кто-то, чьи намерения неясны, говорит нам, где мы находимся, насколько мы хороши «на самом деле» и что мы должны делать, чтобы исправить себя. Мы превосходим только , когда люди, которые знают нас и заботятся о нас, рассказывают нам, что они испытывают и что чувствуют, и в частности, когда они видят в нас что-то, что действительно работает.

Версия этой статьи появилась в выпуске Harvard Business Review за март – апрель 2019 г. (стр.92–101).

Выбери свои слова: Vocabulary.com

Выбор между эффектом и эффектом может быть пугающим. Вспомните Эдгара Аллана По и его ВОРОНА: R e member A ffect V erb E ffect N oun. Вы не можете повлиять на на жуткое стихотворение, прочитав его, но вы можете насладиться эффектом говорящей птицы.

В повседневной речи аффект — глагол.Это означает влиять на что-то, например, в заголовке Albuquerque News ,

Поврежденная линия электропередачи затронула клиентов PNM

Прорвавшаяся линия электропередачи повлияла на некоторых потребителей электроэнергии: они остались без электричества на ночь.

Эффект чаще всего используется как существительное, означающее результат или влияние чего-либо, результат. Если перед ним стоит «a / an / the», это эффект . Второе предложение из рассказа об исходе длительного нарушения сна,

.

Эффект постоянной сонливости

Путаница усугубляется тем, что эффект может также использоваться как глагол для обозначения производить или вызывать возникновение.Вот пример, который правильно его использует,

Правительство, неспособное повлиять на каких-либо изменений, — это правительство, которое не преподнесет никаких сюрпризов.

Другими словами, правительство, которое не может произвести перемен, не сможет преподнести сюрпризы; это будет предсказуемо.

В большинстве случаев вам нужно, чтобы влиял на как глагол, означающий влиять на что-то, а воздействовал на для чего-то, на что повлияли. Разница между ffect и effect настолько скользкая, что люди начали использовать вместо этого глагол «impact».Не будь одним из них! Еще одна уловка заключается в том, чтобы помнить, что эффект , идет первым по алфавиту, и действие ( для воздействия на ) должно произойти, прежде чем вы сможете получить результат ( эффект ).

Связь между разумом и телом: как эмоции влияют на здоровье

Путь к улучшению здоровья

Есть способы улучшить свое эмоциональное здоровье. Во-первых, постарайтесь распознать свои эмоции и понять, почему они у вас возникают. Выявление причин печали, стресса и беспокойства в вашей жизни может помочь вам управлять своим эмоциональным здоровьем.Ниже приведены еще несколько полезных советов.

Выражайте свои чувства соответствующим образом.

Если чувство стресса, печали или беспокойства вызывает физические проблемы, удержание этих чувств внутри может ухудшить ваше самочувствие. Это нормально — сообщать близким, что вас что-то беспокоит. Однако имейте в виду, что ваша семья и друзья не всегда могут помочь вам должным образом справиться с вашими чувствами. В такие моменты попросите о помощи кого-нибудь, кто находится вне ситуации. Попробуйте попросить вашего семейного врача, психолога или религиозного консультанта за советом и поддержкой, которые помогут вам улучшить свое эмоциональное здоровье.

Живите сбалансированной жизнью.

Сосредоточьтесь на том, за что вы благодарны в своей жизни. Старайтесь не зацикливаться на проблемах на работе, в школе или дома, которые вызывают негативные чувства. Это не значит, что вам нужно притворяться счастливым, когда вы чувствуете стресс, тревогу или расстройство. Важно иметь дело с этими негативными чувствами, но постарайтесь также сосредоточиться на позитивных вещах в своей жизни. Вы можете использовать дневник, чтобы записывать вещи, которые делают вас счастливыми или умиротворяющими.Некоторые исследования показали, что позитивный настрой может улучшить качество вашей жизни и укрепить ваше здоровье. Вам также может потребоваться найти способы отпустить некоторые вещи в своей жизни, которые заставляют вас чувствовать стресс и подавленность. Найдите время для того, что вам нравится.

Развивайте устойчивость.

Люди со стойкостью могут справляться со стрессом здоровым образом. Устойчивости можно научиться и укрепить с помощью различных стратегий. Это включает в себя социальную поддержку, позитивное отношение к себе, принятие изменений и перспективу.Консультант или терапевт могут помочь вам достичь этой цели с помощью когнитивно-поведенческой терапии (КПТ). Спросите своего врача, подходит ли это вам.

Успокойте свой разум и тело.

Методы релаксации, такие как медитация, прослушивание музыки, прослушивание треков с управляемыми образами, йога и тайцзи, — полезные способы сбалансировать свои эмоции. Бесплатные видеоролики с изображениями также доступны на YouTube.

Медитация — это форма управляемой мысли. Это может принимать разные формы.Например, вы можете делать это, делая упражнения, растягиваясь или глубоко дыша. Посоветуйтесь с семейным врачом о методах релаксации.

Береги себя.

Чтобы иметь хорошее эмоциональное здоровье, важно заботиться о своем теле, регулярно придерживаясь здорового питания, высыпаясь и занимаясь физическими упражнениями, чтобы снять накопившееся напряжение. Избегайте переедания и не злоупотребляйте наркотиками или алкоголем. Употребление наркотиков или алкоголя просто вызывает другие проблемы, такие как проблемы со здоровьем и семьей.

Наши долгосрочные отношения устарели. Это то, что случается со всеми? | Австралийский образ жизни

Я была со своим парнем почти семь лет, и наши отношения стали устаревшими. Мы оба чувствуем, что не очень счастливы, но не хотим расставаться, потому что любим и заботимся друг о друге.

Мы оба работали из дома во время пандемии и работали сверхурочно. Несомненно, это повлияло на наши отношения, и наша сексуальная жизнь оставляет желать лучшего.Я просто чувствую, что отношения должны быть чем-то большим, что они должны что-то добавлять в вашу жизнь. Сейчас мы больше похожи на соседей по квартире.

Хотя я думал о разделении с ним, деньги — это проблема. Я не знаю, мог ли я позволить себе жить один, а мои родители живут далеко, поэтому я не мог жить с ними. Это то, что случается с каждыми долгими отношениями, или наши только что исчерпали себя?

Вы спросили, суждено ли всем отношениям стать изъеденными молью, и, хотя я твердо убежден «нет», я думаю, что вопрос не в этом.Дело не в том, как складываются отношения между людьми , а в том, какими вы хотите, чтобы были похожи на ваши . Любые отношения на земле могут выглядеть «как соседи по квартире», и все равно будет законным решение: «Я не хочу этого». Так что не смотрите слишком много через призму обычного . Посмотрите сквозь призму того, чего стоит желать.

Вы хотите улучшить отношения с этим человеком или совсем другие отношения?

С того места, где вы стоите, может быть сложно ответить на этот вопрос.Мы запутываемся в петлях ожиданий и контрпримеров, за каждой мыслью тянутся облака анализа. Это нормально? Какое хорошее решение? Откуда мне знать?

Но я думаю, когда любовь в городе, понимаете. Вы искренне болеете друг за друга? Вы на стороне друг друга? Вы чувствуете себя в динамике как пять или подмигивание, или что-то еще радостное между равными? Вы можете представить себе годы разговора с ним? Вы смешите друг друга?

Если ответ «да», и вы хотите этих отношений — только лучше — может быть полезно подумать о том, как вы можете вернуться от любви к желанию.

Это почти фотонегативные эмоции: любовь — это благодарность, расширяющая грудную клетку, за то, что у нас есть, тогда как желание — это тоска по тому, чего у нас нет . Любовь отвечает действительности; желание, к воображению. Они находятся на грани противоречия, поэтому, как известно, одно легко подавляет другое: многие красивые молодые женщины знают, что люди, которые их больше всего желают, менее всего способны их любить; и наоборот, многие в вашем положении обнаруживают, что человек, которого они больше всего обожают, меньше всего способен зажечь их желание.

Но удовольствие от длительных отношений живет именно в этом почти противоречии. Вы одновременно становитесь знакомыми и неизвестными друг другу; вы можете играть в этом пространстве, взаимно меняя аспекты. Вы можете быть калейдоскопическим, многогранным, противоречивым.

Для этого вы должны помогать друг другу сдвигаться. Хотя многие предлагают проводить больше времени вместе, я думаю, что иногда может помочь обратное: попробуйте заново открыть для себя других в «второй половинке». Наклонитесь к тому, что разделяет вас, чтобы у вас было что-то от себя, чтобы донести друг до друга, помимо пространства между вами.

Если вы хотите, чтобы ваша сексуальная жизнь изменилась, стоит поговорить об этом напрямую. Не ожидайте, что оно улучшится, когда все остальное улучшится; может быть и наоборот. Секс должен заставлять вас чувствовать себя свободным, счастливым, знаменитым. Если нет, стоит выяснить, почему, конкретными словами. Оттуда спросите, какие прикосновения делают , чтобы вы чувствовали себя хорошо, и попробуйте вместе поиграть в них. Доверие, близость и электричество прикосновения не должны быть нацелены на секс или истощены им.На самом деле им лучше, когда они этого не делают.

Если после всего этого окажется, что вы просто хотите других отношений, не расстраивайтесь. Однажды я поискал в Google «как узнать, стоит ли вам расстаться со своим парнем», и первым результатом было «потому что вы это погуглили». Отношения требуют работы, но это не значит, что они должны быть тяжелыми.

---

Задайте вопрос

Есть ли у вас конфликт, перекресток или дилемма, в решении которой вам нужна помощь? Элеонора Гордон-Смит поможет вам решить жизненные вопросы и головоломки, большие и маленькие.

No related posts.