Понятие смысл жизни: Страница не найдена — Евразийский Союз Ученых
В чем смысл жизни? Как узнать свое предназначение?
Рассуждения профессора КДА архимандрита Сильвестра (Стойчева) в галерее «Соборная» Духовно-просветительского центра при Кафедральном соборе УПЦ в честь Воскресения Христова.
Почему святые отцы не писали о смысле жизни
Тема нашей встречи посвящена такому понятию, как смысл жизни. Мы все привыкли к тому, что смысл жизни – это нечто само собой разумеющееся. Совершенно естественно спросить, а каков смысл жизни, по Вашему мнению? А что такое смысл жизни по учению того или иного отца? Что такое смысл жизни по учению Церкви? И, казалось бы, само понятие смысла жизни существовало всегда.
Но если мы с вами попытаемся найти это выражение в святоотеческом богословии (ведь мы как православные должны интересоваться значением определенного рода концептов, терминов, взглядов именно в святоотеческом наследии), то окажется, что такого понятия, как смысл жизни, у святых отцов не встречается.
Почему? Видимо, потому, что для святоотеческого мышления это было само собой разумеющимся.
Считалось, что цель и смысл человеческой жизни – это стремление ко спасению. Все остальное отходит на задний план. То есть, какое бы положение ни занимал человек, какой бы социальный статус ни имел, если он христианин, его задача – спасение. Соответственно, зачем рассуждать и говорить о смысле жизни, если это и так очевидно. Борьба со страстями, воссоединение с Богом и стремление к обожению – такое, собственно говоря, если кратко, рассуждение святых отцов о том, что такое жизнь и как ее правильно строить.
Однако в период Нового времени, с появлением религиозной философии, понятие смысл жизни начинает распространяться и привлекать к себе внимание все более и более широкого круга людей. Им не достаточно сказать: «Какой еще может быть смысл жизни? Спасайся о Господе, и все». Люди хотели, хотят и, наверное, будут хотеть объяснения всего, что их окружает, исходя из принципа их веры, мировоззрения, стиля мышления и стиля жизни.
Поэтому в конце XIX – начале XX веков и в западной, и в русской философии одна за другой начинают появляться книги, посвященные смыслу жизни.
Такие известные мыслители, как Владимир Соловьев, Василий Розанов, Виктор Несмелов, Михаил Тареев, Семен Франк, Евгений Трубецкой и многие другие, пишут сочинения, раскрывающее это понятие уже в несколько ином ракурсе. Вернее, сама проблема жизни ставится ими по-другому. Предпринимаются попытки осмыслить человеческое существование исходя из того, что каждый момент нашей жизни, каждый момент нашей деятельности должен быть объяснен и у него должен быть смысл.
Хотелось бы отметить, что само понятие смысла тоже достаточно широко и в разных европейских языках у него есть разные аннотации. Но мы чаще всего понимаем смысл как нечто ясное. Скажем, смысл этой книги или смысл ваших слов. В данном случае все эти выражения говорят о том, что должно быть понято. Но смысл жизни – это не просто то, что должно быть сведено к логическому пониманию, к некоему логическому дискурсу, а то, что ближе к понятию сущности жизни, каждого ее момента, то есть сущности, которая открывается в моменте созерцания и переживания.
И в этом плане понятие смысл жизни является не рациональной категорией, если говорить философским языком, а экзистенциональной. То есть тем, что связывает нас с самим понятием существования и с понятием жизни.
И если вернуться к русской религиозной философии, которая достаточно серьезно и масштабно разрабатывала вопросы, связанные со смыслом и целью жизни, то можно говорить о двух основополагающих ракурсах или направлениях. Многие известные русские писатели, которые влияли на массы, наверное, не менее, чем религиозные философы, понятие смысла происходящего сводили к масштабным категориям. Все помнят «Братья Карамазовы», книгу многими любимую, которую многие читают в начале своего воцерковления. Иван Карамазов тоже ищет смысл происходящего. Он ставит глобальные вопросы: в чем смысл мировых страданий, несправедливости?
Я думаю, что такие вопросы имеют место быть в принципе, они обоснованы и могут возникать. Можно говорить о таких масштабных категориях, как вселенское страдание или вселенская несправедливость, но это отдельная тема.
Мне бы хотелось сегодня обратить внимание на смысл жизни для каждого конкретного человека. В чем, собственно говоря, смысл жизни конкретно для меня или для каждого сидящего в аудитории?
По большому счету, человек, задавшийся вопросом, в чем смысл конкретно моей жизни, в чем смысл конкретно моих страданий, в чем смысл конкретно моих переживаний, может оказаться в ситуации, когда этого смысла он не найдет. И тогда его жизнь окажется бессмыслицей. Вообще, очень легко, наверное, говорить о смыслах и категориях абстрактных, но каждый раз переходя к конкретике, мы теряемся и не можем зачастую объяснить смысл того, что с нами происходит. Вот почему появляется такое состояние, когда очень многие верующие христиане не видят смысла своей жизни.
Три философские концепции
Прежде чем перейти к изложению того, в чем же конкретно состоит смысл жизни христиан, давайте вспомним, что об этом сказано в философии. Принято говорить о трех основных направлениях.
1. Некоторые философы считали, что смысл человеческой жизни может быть сведен к удовольствию.
Это самый примитивный и, наверное, самый популярный смысл жизни для большинства людей. Есть даже такое выражение «жить в удовольствие».
2. Второй смысл жизни, который предлагался для каждого конкретного человека, – это совершенствование. Это, конечно же, более высокое и более интересное призвание, когда человек видит смысл своей жизни в том, чтобы стать лучше. Не обязательно быть в данном случае христианином или верующим. Любой человек может поставить пред собой такую задачу и видеть в этом смысл жизни.
Кто-то хочет стать лучше в плане физическом, то есть стать сильнее, здоровее, кто-то хочет стать более умным, умелым, знающим и т. д. Некоторые философские системы предлагали такой путь – найди то, в чем хочешь быть совершенным, или то, к чему у тебя есть склонность, и реализуй это.
На самом деле это неплохой вариант по поводу ответов на вопрос о смысле жизни. Но, конечно же, такой ответ зачастую далеко не христианский.
3. И, наконец, третий вариант, который также присутствовал в разных античных философских системах.
Смысл жизни – это приобретение добродетелей. Все помнят Аристотеля, согласно которому, цель жизни – это приобрести добродетель. Об этом говорил не только Аристотель, но и целый ряд других авторов. Добродетели бывают разные: доброта, мужество, милосердие, сострадание и др.
Можно говорить и о несколько ином, более высоком значении приобретения добродетелей, то есть о христианском контексте этого утверждения, о христианских добродетелях.
И если мы с вами посмотрим на эти три основных ответа на вопрос о смысле жизни, то, в принципе, наверное, первый из них с христианской точки зрения не может быть приемлем. Потому что удовольствия не только не могут быть смыслом жизни, но и способны уводить от того, что является основополагающей целью верующего, а именно спасения. Что касается двух других, то я полагаю, что возможно говорить об их христианском переосмыслении: о совершенствовании наших естественных сил и о стяжании добродетелей в контексте нашей веры.
Два главных искушения
Хотелось бы заметить, что очень часто мы, христиане, оказываемся в ситуации определенного рода искушений.
Но для того, чтобы определить, что такое смысл жизни, эти искушения нужно преодолеть. Их несколько, и дальнейшее размышление о смысле жизни с христианской точки зрения без рассуждения об этих препятствиях не может быть осуществлено.
Первое искушение, которое у нас возникает, можно назвать определенного рода иллюзией: когда нам представляется, что мы нечто большее, чем есть на самом деле. В свое время известный православный богослов Виктор Несмелов писал, что это та иллюзия, которая погубила Адама и Еву. Им казалось, что они могут стать как боги. Но были изгнаны из рая, и вся дальнейшая жизнь не только Адама и Евы, но и всего человеческого рода – это развенчание этой иллюзии, иногда очень жестокое.
Нередко значение Ветхого Завета сводится к тому, чтобы человек понял свою немощь. Даже у апостола Павла есть такое выражение: если бы не была дана заповедь, я бы не понял, что такое грех. То есть человек должен был попрощаться с иллюзией того, что он обладает автономным источником силы и добродетели.
Этот взгляд можно найти и у святых отцов, в творениях которых нередко присутствуют мысли о том, что Адама и Ева, не успев стать людьми, решили стать богами.
Эти искушения в рамках христианской жизни тоже могут быть двоякими. Зачастую нам кажется, что можно перескочить чисто человеческие добродетели и сразу искать сверхъестественных даров – даров, которые выходят за пределы обычного, повседневного бытия. А вопрос о стяжании простых добродетелей, чисто человеческих, считается не совсем нужным, воспринимается той ступенькой, через которую можно перепрыгнуть. В конечном итоге дары Святого Духа не приобретаются, и чисто человеческие качества мы тоже можем растерять.
Можно говорить об определенного рода нравственном крушении человека, когда он исполняется раздражением, нетерпимостью, трусостью, отсутствием серьезной эмпатии и т. д., при этом не приобретает никакой христианской добродетели. Соответственно, не нужно пренебрегать чисто человеческими добродетелями. Хотя их следует культивировать в рамках христианского подвига.
Наблюдается упрек в сторону христиан, мол, мы раздражительны, злопамятны нетерпимы… К великому сожалению, зачастую это соответствует действительности, потому что мы перестали заниматься чисто человеческим. Нам показалось, что мы выше этого. Но и настоящего подвига, который мог бы привести к стяжанию даров Святого Духа, мы тоже не предприняли. Соответственно, мы остаемся ни с чем. Этого искушения нужно избегать.
Второе искушение, которое может быть на нашем пути, – это попытка найти смысл жизни в чем-то масштабном. Не зря цитировали Ивана Карамазова как одного из самых ярких персонажей, созданных Ф. М. Достоевским. Он переживал экзистенциональные мучения по поводу великих идей, всеобщего страдания. Зачастую нам кажется, что если искать смысл жизни, то только в чем-то громком, значительном. И если его нет, то наша жизнь бессмысленна.
Но все дело в том, что в такой ситуации мы пытаемся изменить свое окружение и свой социальный статус. Ищем каких-то сверхподвигов, которые в конечном итоге не можем понести, потому что нам нужно нечто большее, чем просто смысл, который может оказаться повседневным.
Это, я бы сказал, самое высшее искушение, которое может быть у христиан, и, наверное, не только у христиан. Его тоже нужно избегать. Мы должны понимать, что для нас с вами есть определенного рода путь, и он заключается в том, что нам следует оставаться христианами в любой ситуации, в любом социальном статусе, в любом экономическом положении. Быть христианином повседневно у себя в квартире, со своими мужем или женой, со своими детьми не менее тяжело, чем решать мировую проблему страдающих младенцев или голодающих детей Африки.
Это всем известно. В свое время даже святитель Феофан Затворник писал в некоторых своих письмах, что человек очень часто в повседневной жизни слишком быстро забывает о борьбе со злом и слишком быстро отдается ему, поэтому не знает, что быть христианином ежедневно, ежечасно, ежеминутно очень и очень тяжело. В результате, так как он не борется по-настоящему ежедневно со своими страстями, ему нужно искать объяснения смысла своего существования за пределами будничной жизни.
И у апостола Павла, если вы помните, есть два высказывания, которые возвращают нас к теме повседневной борьбы со страстями, повседневного поиска смысла жизни. Он говорит: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван» (1 Кор. 7:20) и «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8).
И хотя у меня небогатый опыт священнослужителя, мне в свое время приходилось наблюдать случаи, когда люди оставляли свои семьи потому, что считали такую жизнь слишком скучной, нудной, не видели в ней никакой христианской добродетели. «Вот если бы уйти с веригами куда-нибудь или сделать палатку где-нибудь в поле и творить там Иисусову молитву, тогда смысл жизни откроется. А на кухне готовить мужу и детям каждый день и не раздражаться – в этом смысла жизни нет».
Смысл жизни в том, что мы должны ежедневно оставаться христианами. Смысл христианской жизни не в поиске ответов на мировые проблемы, не в познании каких-то метафизических истин.
Он в том, чтобы быть хорошим христианином, стяжать христианские добродетели в повседневной жизни. И, казалось бы, эта ежедневная рутина, которая зачастую неинтересна и кажется бессмысленной, на самом деле и наполняет смыслом нашу с вами христианскую жизнь.
Мир после Эсхатона
Нельзя не сказать о том, что этот поиск не заканчивается нашей земной жизнью. Он уходит в Эсхатон (конец времен. – Прим. ред.). И многие религиозные философы (В. Несмелов, М. Тареев и другие) полагали, что вопрос о стяжании и приобретении добродетелей сопряжен с изменением модуса существования воли. Наша воля склоняет нас с легкостью исполнять страстное, греховное и легко увлекаться поверхностными делами. И для того, чтобы волю «приструнить», направить в необходимое русло, необходимо рутинное постоянство.
Я думаю, что здесь уместна аналогия с изучением какой-либо науки или приобретением какого-то навыка. Можно теоретически все понять, но тем не менее настоящего навыка и настоящего знания не приобретешь, пока нет ежедневной тяжелой кропотливой практики.
И смысл христианской жизни в ежедневной кропотливой практике стяжания христианских добродетелей. Нужно упрочить свою волю так, чтобы когда будет Эсхатон, она восприняла это состояние как естественное для себя.
Может быть, это непосредственно и не касается смысла жизни, но эсхатологический контекст христианских вероучительных истин очень важен для того, чтобы дать ему правильную ценностную и нравственную оценку.
Если мы с вами обратимся к широким богословским просторам, то заметим распространенную теорию, которая называется оптимистическим богословием и утверждает, что все спасутся. Это, наверное, оптимистичная теория, ведь никто никому никогда не пожелает страданий, тем более вечных. Но мы с вами должны понимать, что вопрос страданий – это вопрос не только воли Божией, но и воли человеческой.
И не надо представлять Бога как некоего бухгалтера, который ведет учет добродетелей и в конечном итоге говорит, что у кого-то дебет такой-то, а кредит такой-то, и таким образом легко решается жизнь человека.
На самом деле важно не количество сделанных добрых дел и злых, а то, к чему привык человек, в чем приобрела навык его воля. И этот навык приобретения добродетели делает человеческое существо способным на дальнейшее пребывание в мире, где Бог будет «всяческая во всех» (1 Кор. 15:28).
Несмотря на то рутинное состояние, в котором большинство из нас существует, мы должны совершать дела, которые начинаются в этой жизни, а заканчиваются в Эсхатоне – приобретать в повседневном бытии добродетели, которые сделают нас своими для Бога, воспринимающими мир после Страшного суда как свой мир, в котором мы чувствуем себя как в родном доме.
Архимандрит Сильвестр (Стойчев)
Проблема смысла жизни в психологии
Актуальность
Под смыслом подразумевается целый комплекс психологических новообразований, в том числе целеполагание, уровень притязаний и ожиданий и мотивация в широком значении этого феномена. Если у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он пытается добиться ощущения счастья в обход осуществлению смысла, с помощью суррогатов, часто не безобидных.
Справедливы слова А.Эйнштейна, заметившего, что тот, кто ощущает свою жизнь лишенной смысла, не только несчастлив, но и вряд ли жизнеспособен. Только сами люди ответственны за выбор, который они делают. Свобода выбора не гарантирует, что выбор будет безупречным и мудрым. Психологи-гуманисты подчеркивают, что каждый человек является главным архитектором своего поведения и жизненного опыта. Люди – мыслящие существа, переживающие, решающие и свободно выбирающие свои действия.
Основное содержание работы
Традиционно ученые «смысл» трактуют как «идеальное содержание, идея, конечная цель (ценность) чего-либо (смысл жизни, смысл истории и т.д.)». Смыслом также называют мнимое или реальное предназначение каких-либо вещей, слов, понятий или действий, заложенное конкретной личностью или общностью. Противоположностью смысла является бессмысленность, то есть отсутствие конкретного предназначения.
Проблема смысла жизни неоднократно ставилась в таких различных направлениях философии и психологии как философский экзистенционализм (С.
Результаты, выводы
Целеобразование – процесс формирования целей личностью и в деятельности человека. Потребностно-мотивационная сфера является исходным звеном, фундаментом жизненной цели личности. Установлено, что человеку приходится выполнять в течение жизни множество разнообразных деятельностей, в каждой из которых реализуется определенная цель. Но цель любой отдельной деятельности раскрывает лишь какую-то одну сторону направленности личности, проявляющуюся в данной деятельности. Жизненная цель выступает в роли общего интегратора всех частных целей, связанных с отдельными деятельностями. Реализация каждой из них вместе с тем есть частичная реализация (и в то же время развитие) общей жизненной цели личности.
Рекомендация (или диплом о присвоении автору ученой степени)
1.2. Размышления на тему смысла жизни. Смысл жизни
1.2. Размышления на тему смысла жизни
Абдусамедов А., Алейник Р. и др. [3].
Смысл жизни – понятие, обозначающее цель жизни, назначение человека. В различные исторические эпохи представления о смысле жизни приобретали разное содержание, обусловленное потребностями и интересами обществ, классов и социальных слоев.
Проблема смысла жизни приобретает особую остроту в переломные периоды исторического развития, в революционные эпохи, когда формируются новые и переоцениваются старые социальные идеалы.
В буржуазно-этических теориях смысл жизни, как правило, связывается с индивидуалистическими устремлениями личности.
В религиозной этике решение вопроса о смысле жизни ставится в зависимость от отношения человека к божеству, ибо целью существования человека объявляется достижение личного спасения в потустороннем мире. Тем самым практически обесценивается сама реальная жизнь.
Марксистская этика связывает вопрос о смысле жизни со всей совокупностью общественных отношений. Этим определяются особенности представлений людей о цели своего существования в различных конкретно исторических условиях, на разных этапах общественного развития. Человек осознает свое истинное назначение в борьбе против мира угнетения за счастье всех людей. Новое содержание и высокий смысл получает жизнедеятельность личности в условиях социализма, направленная на построение коммунистического общества.
Алексеев А. и др. [37].
Смысл жизни – наиболее ценное в жизни, выступающее как высшая цель человеческого бытия, которой должны быть подчинены частные цели. Пределом стремлений, в зависимости от мировоззренческих установок, могут быть освобождение от воплощений, нирвана, сохранение традиционных устоев, соответствие космической гармонии, наслаждение, душевный покой и удовлетворенность, спасение души, личное самосовершенствование, успех, процветание нации, благо человечества, прогресс и т. д. Достижение этой цели или приближение к ней значимо для человека как следование добру, как исполнение его жизненного предназначения и основание счастья. Отношением к смыслу жизни определяется личное достоинство, поскольку оно является ценностной характеристикой данного индивидуального существования в целом. Отсутствие смысла в жизни закрывает человеку путь к истинному счастью и, как показывает известный психолог В. Франкл, делает нежизнеспособным в экстремальных условиях.
Цель – идеальный образ и предвосхищающая модель жизненных ситуаций человека; специфический способ детерминации человеческой деятельности. Цель как закон определяет сущностный характер жизнедеятельности человека, превращая ее из простого приспособления к окружающей среде в творчески активное преобразование мира. Человеческая активность носит не стихийно бессознательный, а сознательный, целесообразный характер. Философское понимание диалектики целей, средств и результатов позволяет обосновать человеческую свободу, как в плане выбора целей, так и в плане выбора средств их достижения. Цель выступает как высшая форма интеграции частных человеческих действий, усилий в составе культурных целостностей, в рамках которых они приобретают свой смысл и назначение. Благодаря понятию цели происходит объективация идеального и идеализация материального, социализация личности и персонификация социального бытия. В истории философии наибольших результатов в исследовании цели достиг Аристотель, истолковавший ее как род объективной причинности и положивший начало особой философской дисциплины по изучению целей.
Введенский А. [10].
Нередко приходится слышать речи о смысле жизни, о том, в чем должен он состоять и как мы должны расположить свою жизнь, чтобы она не была бессмысленной. Среди молодежи это одна из самых излюбленных тем. Но, говоря о смысле жизни, в большинстве случаев упускают из виду спросить себя: при каких условиях позволительно допускать смысл жизни, употребляя слово «смысл» не в произвольном расплывчатом значении, при котором с ним связывают то одно, то другое понятие, но, всегда употребляя его в том общепринятом значении, в котором мы говорим о смысле любой вещи. Указанию этих условий, вернее – важнейшего из них, и посвящается это рассуждение. Вот почему я и озаглавил его «Условия допустимости веры в смысл жизни»[1]. Таким образом, я отнюдь не намереваюсь говорить о том, каков смысл жизни, в чем именно он состоит.
И, ясное дело, что сообразно с этой задачей, прежде всего надо выяснить общеобязательное значение термина «смысл жизни»; а для этого, в свою очередь, надо выяснить общепринятое значение слова «смысл». Когда мы дадим себе отчет, что значит слово «смысл», если мы говорим о смысле любой вещи, то легко будет узнать, что следует подразумевать под словами «смысл жизни»; а, выяснив это, можно будет выяснить и то, при каких условиях позволительно верить в существование смысла жизни.
Итак, прежде всего: что мы называем смыслом любой вещи? В чем состоит общепринятое значение этого термина? Приблизительный ответ очень прост: смыслом вещи называется ее истинное назначение, т.
е. ее действительная, но не кажущаяся пригодность служить средством для той цели, для достижения которой назначена эта вещь. Другими словами: мы приписываем данной вещи смысл только в том случае (хотя, может быть, еще не всегда, но пока оставим это в стороне), если она назначена для достижения какой-нибудь цели и если она действительно пригодна для этой цели. Если же эта вещь не имеет никакого назначения или же если даже она и назначена для достижения какой-нибудь цели, но в действительности непригодна для этой цели, то мы считаем ее бессмысленною.
Так, например, рассмотрим самые первичные случаи употребления слова «смысл». Прежде всего, оно употребляется в применении к речи, т. е. к словам, будут ли они взяты порознь или в связи друг с другом – это безразлично[2]. Если отдельно взятое слово выражает какое-нибудь понятие, т. е. если оно назначено и, в то же время оказывается действительно пригодным для выражения мысли, для передачи ее другому лицу, то оно имеет смысл. Если же данное слово не назначено для этой цели или если бы оно почему-нибудь оказалось непригодным для достижения этой цели, то оно считается нами бессмысленным.
Точно так же всякое сочетание слов имеет смысл только в том случае, если при помощи этого сочетания мы можем высказать какую-нибудь мысль, т. е., если оно не только назначается, но и действительно пригодно для ее выражения. Если же слова произносимой мною речи так сочетаются и подбираются друг к другу, что их сочетание оказывается непригодным для выражения той мысли, для передачи которой назначена моя речь, то она называется бессмысленной. Бессмысленною она называется и в том случае, если ее состав не обнаруживает в ней ровно никакого назначения. Подобным же образом и все другие знаки: не только речи, но и жесты, и ярлыки (например, библиотечные ярлыки на книгах) и различные пометки (например, пометки, выставляемые на одинаковых вещах для обозначения тех мест, на которых должны быть помещены эти вещи) и т. д., имеют смысл лишь в том случае, если эти знаки назначены и действительно пригодны для достижения какой-нибудь цели. Знаки же, не имеющие никакого назначения, будут бессмысленными.
Бессмысленны также и те знаки, которые непригодны для достижения назначенной цели. Например, вполне бессмысленны пометки, обозначающие порядок вещей, если при помощи этих пометок нельзя распределять данные вещи в надлежащем порядке. Бессмысленно употребление шифрованного письма, если оно может быть дешифрировано любым лицом. Точно так же каждое мероприятие, каждая часть машины, дома, да и каждая машина, постройка и т. д. имеют смысл лишь в том случае, если они, во-первых, назначены и, во-вторых, действительно пригодны для достижения какой-нибудь цели. Отсутствие же одного из этих условий делает данную вещь бессмысленной.
Итак, смысл любой вещи состоит в ее истинном назначении, т. е. в том, чтобы она была назначена и действительно пригодна для достижения какой-нибудь цели. Таков первоначальный ответ на вопрос: в чем состоит общепринятое значение термина «смысл любой вещи?». Но хотя этот ответ подкрепляется и подкреплен мною множеством примеров, тем не менее, на нем еще нельзя остановиться: он только близок к истине, но еще не вполне совпадает с ней.
Если же его нетрудно было подтвердить разнообразными и многочисленными примерами, то это зависит от того, что при этом ответе мы подразумеваем еще кое-что невысказанное, что и помогает нам подобрать правильные примеры. Но, чтобы дальше не было никаких недоразумений, мы должны высказать все, что подразумевается в понятии «смысла». Дело в том, что самые-то цели могут быть различными: и не всякая цель считается нами способною придать смысл той вещи, которая будет служить средством, приводящим к этой цели. В самом деле, если цель, о которой сейчас идет речь, будет таковой, что за ней не стоит гнаться, т. е., если ее можно преследовать только вследствие ошибочной оценки ее значения, то из одного того, что данная вещь служит средством для достижения подобной цели, эта вещь еще не приобретет ровно никакого смысла. Так, все наши умышленные поступки всегда имеют в виду какую-нибудь цель. И допустим, что они никогда не остаются бесплодными, а пусть, напротив, каждый приводит к своей цели. Мы все-таки сплошь да рядом эти поступки будем считать только целесообразными, но еще далеко не всем им припишем смысл.
Чтобы та цель, для достижения которой назначена и пригодна или даже действительно служит данная вещь, была способна осмыслить эту вещь, для этого надо, чтобы сама-то эта цель была более или менее ценной в наших глазах, чтобы за ней следовало гнаться. И чем ценнее эта цель, т. е., чем обязательней гнаться за ней, тем больше смысла в назначенной и пригодной для ее достижения вещи. Например, каждый анекдот рассказывается на лекциях всегда с какой-нибудь целью; и почти всегда этот рассказ оказывается вполне пригодным для достижения намеченной цели. Но в сообщении анекдота, в его внесении в состав лекции будет больше или меньше смысла или даже в нем не будет ровно никакого смысла, глядя по тому, с какой целью лектор рассказывает свой анекдот. В этом рассказе будет неоспоримый и наибольший смысл в том случае, если данный анекдот служит наилучшим средством для разъяснения научного содержания лекции. В нем будет меньше смысла, но все-таки он будет, если лектор заметил, что аудитория утомилась следить за его изложением и желает дать ей возможность освежить свои силы при помощи анекдота.
И этот рассказ будет вполне бессмысленным, если лектор хотел им всего только посмешить аудиторию или вообще угодить ее дурному вкусу; ибо в этом случае цель, преследуемая лектором, считается нами ничтожною, не заслуживающею того, чтобы гнаться за ней.
Таким образом, окончательное определение понятие «смысла вещи» будет следующим: под смыслом данной [вещи] всегда подразумевается назначение и действительная пригодность данной вещи для достижения такой цели, за которой почему-либо надо или следует гнаться. Таково общеупотребительное значение термина «смысл», когда мы говорим о смысле любой вещи[3]. Узнав же это, легко сполна выяснить, что следует или что мы логически обязаны иметь в виду, когда мы говорим о смысле жизни; ведь понятие «смысл жизни» составляет лишь частный случай понятия «смысл любой вещи». Поэтому, если смысл любой вещи состоит в назначении и в действительной пригодности данной вещи для достижения ценной цели, то и смысл жизни должен быть понимаем как назначение и действительная пригодность жизни для достижения ценной цели, т.
е. такой цели, за которой надо или следует гнаться.
Таким образом, вопрос о смысле жизни совпадает с вопросом о цели жизни. Спрашивать – в чем состоит смысл жизни, то же самое, что спрашивать – какова ценная цель жизни. А в то же время легко убедиться, что вопрос о смысле жизни позволителен только в том случае, если мы имеем в виду такую цель, которая была бы абсолютно ценною. Ведь мы сейчас видели, что смысл вещи зависит не от всякой цели, а только от такой, которую надо преследовать. Но всякую цель мы считаем обязательною или ради нее самой (и тогда она будет в наших глазах абсолютно ценною), или же как средство для подобной абсолютно ценной цели, так что ее ценность будет относительной. Относительно ценные цели ценны не сами по себе, а лишь в зависимости от ценности той верховной цели, для которой они служат средством, так что если вовсе нет абсолютно ценной цели, то не может быть и относительно ценных целей. Таким образом, смысл жизни, в конце концов, в последней инстанции может зависеть только от абсолютно ценной цели.
Поэтому, когда мы спрашиваем о смысле или цели жизни, то одно из двух: или мы употребляем эти слова только по недосмотру, не давая себе отчета в их значении, или же мы своим вопросом уже наполовину предрешаем ответ. Мы уже заранее говорим, что окончательная цель жизни должна быть абсолютно ценною, а хотим только знать о ней еще что-нибудь, например, в чем именно она состоит, осуществляется ли она на деле и т. п. А отсюда получается такое определение понятия смысла жизни: он состоит в том, чтобы наша жизнь была назначена и служила действительным средством для достижения абсолютно ценной цели, т. е. такой цели, преследование которой было бы обязательно не ради других целей, для которых она служила бы средством, а ради нее самой.
Итак, смысл жизни сводится к назначению жизни для достижения абсолютно ценной цели – к тому, чтобы жизнь служила действительным средством для осуществления подобной цели. Но для жизни, также как и для всякой вещи, должно быть соблюдаемо общее логическое правило: цель, осмысливающая данную вещь, находится не в ней самой, а вне нее. Например: цель, осмысливающая всякое научное исследование, находится не в нем самом, не в исследовании ради исследования, а в тех истинах, которые открываются этим исследованием. Цель, осмысливающая преподавание, находится не в нем самом, а вне него, в его результатах. Цель, осмысливающая любую работу, находится не в ней самой, а вне нее, в ее результатах. Они могут состоять или в каких-либо преобразованиях, производимых нами в вещах, или же просто в устранении скуки посредством этой работы; но как в том, так и в другом случае цель, осмысливающая нашу работу, находится не в ней самой, а вне нее. Точно так же, если у любой части нашего организма – у глаза, уха и т. д. – есть смысл существования, то он зависит от такой цели, которая находится не в них, а вне них. Смысл существования глаза состоит в том, чтобы мы могли видеть, т. е. в осуществлении такой цели, которая находится вне глаза. Совершенно также каждая постройка, каждая часть машины и т. д. осмысливаются через осуществление такой цели, которая лежит вне данной постройки или вне данной части машины. Можно было бы привести сотни подобных примеров. Да незачем это делать: ведь та мысль, которая подтверждается ими, уже ясна и сама собой. Стоит только вникнуть в значение слова «средство». Средство есть то, что приводит к чему-нибудь другому, чем оно само; и это другое относительно него и называется его целью. Поэтому, если какая-нибудь вещь, в том числе и жизнь, служит или должна служить средством для какой-либо цели, т. е., если она имеет смысл, то эта цель находится не в ней, а вне нее.
Итак, одно из двух: или у человеческой жизни нет ровно никакого смысла, или же ее смысл состоит в ее назначении и действительной пригодности для осуществления такой цели, которая лежит за пределами человеческой жизни. Уйти от этого вывода, т. е. опровергнуть его, можно только тем путем, чтобы не выдерживать значения употребляемых нами терминов, именно термина «смысл», т. е., или произвольно употреблять его, говоря о смысле жизни не в том значении, какое придается ему во всех остальных случаях, или же, приписав жизни смысл, не приписывать ей того, что логически связано с этим понятием. Но ведь такими способами можно опровергнуть все, что угодно – любую теорему математики. Если же не делать подобных логических ошибок, то мы должны согласиться с таким положением: если только у жизни есть какой-нибудь смысл, то он состоит в назначении и в действительной пригодности жизни для осуществления такой цели, которая лежит вне жизни какого бы то ни было человека. Я говорю: вне жизни какого бы то ни было человека, ибо во всех предшествующих рассуждениях имелась в виду не жизнь того или другого лица, а вообще человеческая жизнь. Поэтому и полученный вывод относится не к жизни отдельного лица, а к жизни всех людей без исключения. Да и смешно было бы думать, что смысл жизни одних лиц состоит в том, чтобы служить средством для жизни других. Ведь нет никакой причины, которая могла бы придать столь сильную разницу людям, чтобы жизнь одних из них обращалась в абсолютно ценную цель, а жизнь других – лишь в средство для достижения этой цели. Поэтому одно из двух: или в человеческой жизни вообще нет никакого смысла или же он зависит от такой цели, которая осуществляется вне жизни всего человеческого рода – прошлого, настоящего и будущего. Таким образом, одним из условий, именно логическим условием позволительности веры в смысл жизни, служит вера в существование такой абсолютно ценной цели, которая осуществляется за пределами человеческой жизни. Верить в смысл жизни логически позволительно только в том случае, если мы верим, что наша жизнь есть путь, ведущий нас к абсолютно ценной цели, лежащей вне нашей жизни и осуществляющейся через посредство жизни. Если же кто не хочет признать существование подобной цели вне человеческой жизни, тот должен отказаться и от веры в смысл своей жизни, ибо одно составляет логическое следствие другого; первая вера логически подразумевается во второй.
Этот вывод очень прост, и не стоило бы долго распространяться о нем и тщательно обосновывать его, если бы только он не принадлежал к числу истин, которые, вследствие недавно бывшего у нас пренебрежения к философии, так основательно забыты, что многим кажутся не только новыми, но даже и странными. А от того, что он кажется неожиданным, несмотря на всю его простоту и очевидность, многие готовы всячески оспаривать его и выставлять против него всевозможные возражения: он чересчур противоречит распространившемуся у нас с шестидесятых годов и сделавшемуся привычным складу мыслей. И для устранения недоразумений я должен рассмотреть те возражения, которые выставляются или, вернее всего, могут быть выставлены в настоящее время против нашего вывода. Поэтому я не только воспользуюсь текущей литературой, но и теми возражениями, которые делались мне лично в частных беседах с различными лицами, в том числе и сучащейся молодежью.
Одно из этих возражений утверждает, что нельзя допускать цель жизни вне жизни в силу нравственных требований, что подобное допущение противоречит им. Это возражение изложено в одной книжке, вышедшей осенью 1895 г., написанной человеком, имеющим почетное научное имя, правда, не философом-специалистом, но любящим затрагивать общефилософские вопросы, сочинения которого сильно распространены[4]. По всему этому никоим образом нельзя игнорировать его мнения; напротив, с ними всегда надо сводить счеты как с сильно распространенными взглядами.
Это возражение развивается следующим образом: если ставить цель жизни вне жизни, то придется ее искать или в жизни других людей или же признать, что цель всех человеческих жизней находится вне этих жизней. Первое потому нелепо, что нет никакого, ни нравственного, ни логического основания считать жизнь одних людей целью, а жизнь других только средством. Если же полагать цель всех человеческих жизней вне этих жизней, то придется рассматривать уже всякую человеческую жизнь как средство для достижения этой цели. Но, буквально так говорит наш автор: «человеческое я протестует против такого отношения к нему»[5]. «В том и состоит, по словам автора, разница между вещью и личностью, что первую можно употреблять как орудие или средство, тогда как вторая имеет самостоятельное достоинство, не позволяющее видеть в ней орудие или средство или, по крайней мере, не позволяющее видеть в ней только орудие или средство»[6]. Конечно, автор хорошо поступил, что посредством слова «только» сделал ограничительную оговорку, ибо он уже и сам заметил мимоходом, что когда говорят о цели жизни, то хотят знать не то, «какие цели ставят себе люди» в своей деятельности, ибо эти цели заведомо бесконечно разнообразны, но хотят знать, «какие из этих целей соответствуют истинному назначению человека»[7]. А если при постановке вопроса о цели жизни уже имеется в виду назначение человека, то значит, наше я не слишком-то протестует против того, чтобы рассматривать личность как орудие или средство для достижения истинного назначения человека. А потому и надо сделать ту оговорку, что наша нравственность запрещает нам рассматривать личность человека как только орудие или как всего только средство. Нравственный долг предписывает человеку быть средством или орудием для осуществления нравственных требований; но в то же время он запрещает кому бы то ни было, хотя бы и самому Богу, третировать человеческую личность, как только средство и предписывает, напротив, рассматривать личность как объект нравственной, т. е. абсолютно одобряемой деятельности. Таким образом, в силу нравственных требований личность человека никогда не может быть только средством, а всегда должна быть также и целью. Поэтому в силу нравственных требований нельзя допустить никакой цели человеческих жизней, в которой не принимали бы участие сами люди, которая не совпадала бы с интересами человеческой личности. А отсюда автор выводит, что цель жизни не может быть допущена вне жизни, т. к. при этом пришлось бы рассматривать личность как только средство, но что она находится в пределах жизни людей; ибо только тогда и может произойти совпадение интересов личности с целью жизни; тогда только личность перестанет быть одним лишь средством, но будет также и целью.
Это заключение, с первого взгляда, очень соблазнительно. Но оно тотчас же утрачивает всю свою привлекательность, как только мы обратим внимание на следующее обстоятельство: вывод, что осмысливающая жизнь цель жизни (если только она вообще существует) находится вне жизни, получился через рассмотрение логической связи понятий; он вытекает из самого содержания понятия «смысл жизни». Оспаривая же этот вывод, мы вместе с рассматриваемым автором ссылаемся на нравственные требования. Но ведь логика и логическая связь понятий имеет всегда одинаковую силу, приводят ли они нас к нравственным или безнравственным выводам: и в том, и в другом случае эти выводы сохраняют одинаковую обязательность. Если бы кто-нибудь неоспоримо доказал нам, что равенство дважды двух четырем составляет вполне безнравственное обстоятельство, то от этого все-таки наше равенство не потеряло бы своей логической обязательности и дважды два не сделалось бы ни пятью, ни чем-нибудь другим. Следовательно, если бы действительно существовало указываемое рассматриваемым автором противоречие между нашим выводом и нравственными требованиями, то отсюда вытекало бы вовсе не то, что мы должны верить в такую цель, осмысливающую жизнь, которая осуществлялась бы уже в самой жизни. Напротив, отсюда вытекало бы только то, что нельзя вообще верить в существование смысла жизни; ибо допустить цель, осмысливающую жизнь, в самой жизни нельзя было бы в силу логических требований, допускать ее вне жизни (в случае действительного противоречия нашего вывода с нравственным законом) не позволяли бы нравственные требования.
Такое положение дел было бы крайне неутешительно; но оно вовсе не неизбежно; ибо оно возникает вследствие произвольного, хотя и привычного в настоящее время, равно никем не доказанного, и, как утверждает критическая теория познания, научным путем недоказуемого, хотя и неопровержимого научным путем, отождествления двух понятий: понятия личного существования, с одной стороны, и понятия той жизни, о которой мы говорили до сих пор. Вспомним, что именно подразумевали мы под словом «жизнь» все время, пока вели наши рассуждения. Дадим себе отчет: о какой человеческой жизни говорили мы до сих пор? Разумеется, о той самой, которую все имеют в виду, когда ставят вопрос о смысле жизни. А когда мы хотим знать, каков смысл человеческой жизни, или – существует ли он, то, очевидно, мы имеем в виду уже известную нам жизнь, наличную, ту самую, какую мы уже сейчас переживаем; ибо нельзя и спрашивать о смысле неизвестной нам жизни. Другими словами: говоря о смысле человеческой жизни, мы под словом «жизнь» все время подразумевали земное существование человека; и полученный нами вывод, если его высказать более точным образом, ни о чем не умалчивая в виде подразумеваемых пояснений, будет таков: цель, осмысливающая земное существование человека, лежит вне этого существования.
А вот теперь-то спросим себя: противоречит ли наш вывод тому нравственному требованию, по которому никакую личность нельзя рассматривать как только средство или орудие каких бы то ни было целей? Разумеется, противоречит, если мы втихомолку отождествляем понятие земного существования с понятием личного существования вообще, если мы втихомолку допускаем, что с прекращением земного существования человеческая личность исчезает сполна. Тогда, разумеется, цель земной жизни, находясь вне этой жизни, окажется и вне всякой личности; а потому личность станет разыгрывать всего только роль средства или орудия и утратит самостоятельное достоинство. Но вот вопрос: по какому праву отожествили мы земное существование человека с личным существованием вообще, земную жизнь человека, о смысле которой у нас идет речь, с его жизнью вообще? Конечно, по различным историко-культурным причинам, а, может быть, именно вследствие нашей некультурности, мы привыкли думать, что с прекращением земного существования человека прекращается и все его существование. Укоренению этой привычки содействовало то обстоятельство, что в 60-х годах у нас господствовал материализм, а в 70-х полнейшее пренебрежение философией. По словам Кавелина[8], ее тогда даже не опровергали, а одно из двух: или без всяких доводов глумились над ней или же обходили полным молчанием, отбрасывали в сторону как бы заведомо ненужную вещь. Что же удивительного при таких условиях, если некоторые взгляды, сделавшись привычными во время господства материализма, вследствие их привычности незаметно допускаются иногда и теперь, даже и теми, кто далеко не сочувствует материализму?[9] К числу таких привычных мыслей относится и отожествление земного существования с личным, существование вообще, земной жизни человека с его жизнью вообще. Но если какая-нибудь мысль сделалась вполне привычною для нас, то это еще не значит, что она составляет истину. А критическая теория познания утверждает, что личное бессмертие принадлежит к числу таких вещей, которые недоступны нашему знанию и должны быть предоставлены вере; по словам этой теории, нельзя доказать научными доводами существование бессмертия, но в то же время подобными доводами нельзя его и опровергнуть, так что ни того, ни другого никогда нельзя знать, а и в то, и в другое можно всегда только веровать. Впрочем, пусть даже критическая философия и ошибается в этом пункте; пусть даже со временем вопрос о бессмертии будет научно решен в ту или другую сторону; но сейчас-то он еще научно не решен; значит, сейчас-то мы относительно существования или несуществования бессмертия только веруем, но еще ничего не знаем, как дело обстоит в действительности.
А если так, то по какому же праву мы утверждаем столь решительно, как будто бы дело идет о заведомо доказанной вещи, что коль скоро цель, осмысливающая жизнь человека, находится вне этой жизни, то личность обращается в одно лишь средство и утрачивает всякое самостоятельное достоинство, так что в силу нравственных требований мы не можем допустить эту цель жизни вне жизни. Ясно, что пока вопрос о бессмертии научным путем еще не решен, а тем более, если еще никем не опровергнуто утверждение критической теории познания, что он в силу организации нашего ума (т. е. вследствие качественных, а не количественных причин – не потому, что он очень труден) останется для нас навсегда неразрешимым, то во имя закона достаточного основания мы еще не в праве высказываться с такой решительностью. Взамен того мы должны признать следующее не категорическое, но условное положение: если мы не верим в бессмертие, то нельзя уже верить и в смысл жизни, ибо логические требования, вытекающие из содержания понятия смысла, вынуждают нас полагать цель, осмысливающую жизнь вне жизни; а нравственные требования запрещают допускать, чтобы личность была в каких бы то ни было руках, хотя бы и в руках Бога, только средством; между тем если нет бессмертия, а цель жизни остается вне жизни, то личность оказывается всего только средством или орудием. Если же, наоборот, мы верим или хотим верить в смысл жизни и в то же время не хотим нарушать ни логических, ни нравственных требований, то мы обязаны верить и в бессмертие. Другими словами: вера в личное бессмертие есть условие и логической, и нравственной допустимости веры в смысл жизни.
Таков окончательный вывод, к которому мы должны придти, рассматривая логическую связь понятий. И этот вывод сохранит свое значение даже и в том случае, если бы кто-нибудь неоспоримо доказал невозможность личного бессмертия; ибо логическая связь, существующая между понятиями, не прекращается, если даже нигде нет объектов, соответствующих этим понятиям. Связь круга с его свойствами не прекратится и в том случае, если исчезнут все круглые предметы. Поэтому, если бы кто-нибудь доказал несуществование бессмертия, то своим доказательством он отнюдь не упразднил бы нашего вывода, но он доказал бы только то, что мы должны отказаться от веры в смысл жизни, а вовсе не то, что эта вера логически допустима и без веры в бессмертие.
И, как видим, наш окончательный вывод получается посредством очень простых рассуждений: чтобы придти к нему, нужно только проанализировать понятие «смысла», да не забывать того, что в силу нравственных требований личность не должна быть ни в чьих руках, даже в руках самого Бога, только средством или орудием. Но даже эта простота рассуждений, приводящих к нашему выводу, иногда возбуждает подозрения и вызывает попытки опровергнуть его: до такой степени вкоренился в нас непоследовательный материализм; нам хотелось бы отрицать бессмертие, а в то же время считать жизнь осмысленным, ценным явлением.
По крайней мере, по поводу этой простоты мне случалось слышать следующее возражение: смысл жизни охотно допускается множеством лиц, по крайней мере – всей молодежью; ибо она почти всегда бывает так идеалистична и вместе с тем так решительна, смела и последовательна в своих поступках, что вряд ли бы она стала жить, если бы потеряла веру в смысл жизни. А между тем, кто другой, а уж молодежь-то расположена меньше всех верить в бессмертие. И это не только временное или местное явление, но это вполне естественно; ибо, с одной стороны, пока человек молод и полон сил или даже переполнен ими, он, разумеется, вовсе не расположен размышлять о том, что будет после смерти; он даже совсем забывает о ней; а с другой стороны, он еще неопытен в мышлении и, наслаждаясь жизнью всем своим существом, невольно склонен думать, что этой жизнью уже исчерпывается вся действительность. Подобную наклонность легче всего наблюдать у детей: они постоянно то, что видят в своей семье, считают повторяющимся везде; склад наблюдаемой ими жизни они постоянно считают единственным складом жизни[10]. Если же так легко усмотреть зависимость веры в смысл жизни от веры в бессмертие, то, как же тот, кто не верит в бессмертие, может верить в смысл жизни, даже говорить о нем, не чувствуя, что он в своих мыслях до пускает какую-то непоследовательность, нелогичность? Пусть он еще неопытен в мышлении и не в состоянии вскрыть, в чем именно состоит допускаемая им ошибка; но он должен все-таки почувствовать ее как что-то неладное, как какую-то дисгармонию в своих мыслях. Ведь несомненно, что все логические ошибки сперва нами только чувствуются; а уже после того мы начинаем их разыскивать и узнаем, в чем именно состоят они. И чувствуются они тем скорей и тем сильней, чем проще те рассуждения, при помощи которых они могут быть исправлены. Как же, спрашивается, объяснить ту психологическую загадку, что множество лиц не верят в бессмертие, а все-таки считают позволительным верить в смысл жизни и не чувствуют при этом никакой логической ошибки?
В ответ на это недоразумение я сошлюсь на два психологических факта, которые образуют причину, препятствующую почувствовать эту ошибку. Первый факт состоит в том, что мы всегда склоняемся исподтишка судить обо всем сообразно с тем, как нам вещи представляются или воображаются нами, т. е. способ, каким мы, в силу устройства нашего ума, неизбежно представляем себе или воображаем вещи, мы невольно склоняемся считать способом существования вещей. Так, если спросить любого человека, почему он не допускает вещей, которые существовали бы без пространства, и при том без пространства, имеющего три измерения – в длину, ширину и высоту, то почти всегда получается такой ответ: мы не можем представить или вообразить себе ни одной вещи вне пространства и при том вне трехмерного пространства. Таким образом, неизбежный для нашего ума способ воображать вещи мы склоняемся считать неизбежным способом не только представления, но и самого существования вещей. Даже в тех случаях, когда мы по каким-либо причинам уже решили какой-нибудь вещи не приписывать того, что вытекает из способа, в каком представляется или воображается нами эта вещь, даже и тогда редко кому удается выдержать это решение. Так, например, когда рассуждают о Боге, о душе и т. п. вещах, то легко соглашаются, что этим вещам, уже по самому их понятию, не следует приписывать никаких пространственных признаков; ибо под ними подразумевается нечто чисто духовное, чуждое поэтому всякой протяженности и т. п. Но редко кому удается, говоря о них, не руководиться в своих речах тем, как эти вещи невольно рисуются нашему воображению. Именно: душу мы невольно воображаем себе в виде маленького человека; и вот, хотя мы охотно соглашаемся с тем, что ей нельзя приписывать никаких пространственных предикатов, тем не менее, мы всегда склоняемся рассматривать ее так, как будто бы она занимает внутри тела строго определенное место, так что стоит вырезать это место, и вместе с ним душа будет отрезана от тела. Вот все эти-то психологические факты свидетельствуют о сильнейшей наклонности нашего ума рассуждать о вещах, сообразуясь исподтишка не с тем, что должно быть мыслимо о них, но, сообразуясь с тем, как они воображаются нами.
Другой же факт, который в связи с только что указанным дает возможность решить нашу психологическую загадку, может быть назван непредставимостью или невообразимостью своей собственной полной смерти. Он состоит в том, что, несмотря на все наши усилия, мы никогда не можем вообразить наше духовное существование, т. е. существование нашей духовной личности, нашего я вполне прекратившимся, так чтобы мы воображали мир и других людей, не воображая в то же время самих себя зрителями этого мира, рассматривающими его из какого-то скрытого уголка. Попробуем представить самих себя умершими. Конечно, каждый легко может вообразить себе, что он лежит в виде неподвижного, похолодевшего трупа, что над этим трупом одни плачут и искренно горюют, другие делают лишь прилично печальную мину, третьи шушукаются и сплетничают, четвертые с надлежащей торжественностью или же с надлежащей небрежностью, глядя либо по количеству совести, либо по количеству ожидаемой мзды, творят похоронные обряды. Все это очень легко представить себе. Но, представляя себе такую картину, я в то же время всегда невольно представляю себе, что сам-то я все это потихоньку вижу, созерцаю из какого-то потаенного уголка. В большинстве случаев даже бывает так, что когда представляют себе всю эту картину, то в то же время невольно воображают, что нам самим одних лиц захочется утешить и ободрить, других упрекнуть за что-нибудь; но что мы так же, как и во время кошмара, не в состоянии будем произвести какой-либо звук или сделать жест. Но, как бы то ни было, представляя себе эту картину, мы в то же время представляем самих себя видящими ее откуда-то, из какого-то уголка, подсматривающими за нею. Да иначе и не может быть: когда мы представляем себе что бы то ни было, то представляем себе это так, как бы оно воспринималось нами. Например, когда я представляю себе гостиный двор, то я представляю его себе так, как бы я его видел. Другими словами: представление самого себя воспринимающим лицом неотделимо от наших представлений. От того и зависит, что во всех наших сновидениях мы всегда видим себя участниками сновидений. А потому-то, представляя себя умершим, я неизбежно, в силу законов нашей душевной жизни, делаю это таким образом, что в то же время я же сам представляюсь себе созерцающим картину своей смерти. А это значит, что я, хотя и вообразил самого себя умершим, но еще не вообразил себя сполна исчезнувшим. Представить или вообразить себе самого себя, свое я, сполна исчезнувшим нельзя.
Сопоставим же теперь этот факт непредставимости (или невообразимости) своей собственной полной смерти, т. е. смерти нашего я, с нашей наклонностью судить о вещах, сообразуясь не с тем, как следует мыслить о них, а с тем, как они невольно рисуются нашему воображению. Тогда станет вполне понятным, что все это вместе взятое должно препятствовать нам почувствовать невозможность смысла жизни без личного бессмертия: ведь, не допуская бессмертия одним лишь умом, мы, несмотря на то, всем-то своим существом станем относиться к вопросу о смысле жизни не так, как это требуется умом, но, сообразуясь с теми картинами, которые невольно рисуются нашим воображением; а для него недоступно представление нашей полной смерти. Поэтому, не делая особых усилий ума, мы никогда не почувствуем всех логических следствий отсутствия бессмертия.
Но, конечно, попытки отвергнуть наш вывод не останавливаются на только что указанных, а идут гораздо дальше. Кто отвык от веры в бессмертие, тот, разумеется, хочет найти цель, осмысливающую жизнь, в пределах существования. Конечно, наилучшим ответом против всех подобных попыток служит уже указанный анализ понятия «смысл». Но вывод, получаемый посредством этого анализа, становится еще убедительнее и как бы осязательнее, когда мы рассмотрим попытки найти смысл жизни не там, где он указывается логическою связью понятий. Поэтому-то рассмотрим их.
Часто говорят так: зачем мне искать смысл жизни вне жизни, если цель моей жизни зависит от меня самого? Ведь я сам ставлю себе цель своей деятельности. Конечно, не все цели, зависящие от произвола, будут таковы, чтобы они придали смысл моей жизни. Но я могу поставить себе цель столь высокую, что она осмыслит всю мою жизнь, и тогда весь смысл жизни окажется лежащим уже в самой жизни, а не за ее пределами. Но, спросим мы, в чем же поставить мне цель моей жизни так, чтобы последняя сделалась осмысленной? Разумеется, искомая цель должна быть абсолютно ценной; а в зависимости от этого та деятельность, которая приводила бы меня к этой цели, должна быть в моих глазах абсолютно обязательной. Но есть всего только одна деятельность, имеющая абсолютно обязательный характер. Это – деятельность, предписываемая нравственным долгом. Всякая другая деятельность имеет лишь относительную обязательность, в зависимости от того, насколько должны быть или естественным образом бывают желательными достигаемые при их помощи цели. Деятельность, при помощи которой я могу достичь известных удовольствий и удобств, обязательна для меня лишь в том случае, если я ценю или почему-нибудь обязан ценить эти удовольствия и удобства. А та деятельность, которая предписывается нравственным долгом, обязательна абсолютно, сама по себе, независимо от всяких удовольствий и удобств. Она не утрачивает своего обязательного характера даже и в том случае, если бы она обещала мне одни лишь страдания. Таким образом, если полагать смысл жизни в жизни, а не вне ее, то только в осуществлении той самой цели, которая составила бы цель деятельности, предписываемой нам нравственным долгом. Другими словами: если можно отыскать смысл жизни в самой жизни, то не иначе, как только в исполнении цели, указываемой нравственным законом[11].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесСООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ “СМЫСЛ” И “СМЫСЛ ЖИЗНИ”
Журнал «Вестник КРСУ», 2017 год, Том 17, № 4, Стр. 161-163. УДК 159.9.01
Сведения об авторах:Сулайманова Айгул Ишеналиевна – аспирант кафедры психологии КРСУ, тел.: (996-700) 192224, e-mail: [email protected]
СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ “СМЫСЛ” И “СМЫСЛ ЖИЗНИ”
Сулайманова А.И. Аннотация на русском языке:Предпринята попытка рассмотреть понятие “смысл” в исследованиях А.А. Брудного во взаимосвязи с другим понятием – “смыслом жизни”.
Ключевые слова на русском языке:понимание; сознание; смысл; смысл жизни; осмысленность; текст; культура
СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ “СМЫСЛ” И “СМЫСЛ ЖИЗНИ”
Сулайманова А.И. Аннотация на кыргызском языке:Предпринята попытка рассмотреть понятие “смысл” в исследованиях А.А. Брудного во взаимосвязи с другим понятием – “смыслом жизни”.
Ключевые слова на кыргызском языке:понимание; сознание; смысл; смысл жизни; осмысленность; текст; культура
RELATION THE CONCEPT “MEANING” AND “MEANING OF LIFE”
Sulaimanova A.I. Аннотация на английском языке:An attempt was made to consider the notion of “meaning” in A.A. Brudny research in conjunction with another term «meaning of life.»
Ключевые слова на английском языке:awareness; consciousness; meaning; meaning of life; reflection; text; culture
Сулайманова А.И. СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ “СМЫСЛ” И “СМЫСЛ ЖИЗНИ” / А.И. Сулайманова // Вестник КРСУ. 2017. Т. 17. № 4. С. 161-163.
Счастье как выбор – Огонек № 10 (5506) от 19.03.2018
Международный день счастья отмечают 20 марта. День-то международный, а вот рецепты счастья у каждого народа свои. Как обрести душевную гармонию по-японски, рассказывается в книге «Икигай. Смысл жизни по-японски», отрывки из которой публикует «Огонек»*
Дзиро Оно девяносто один год, и он старейший в мире шеф-повар, удостоенный трех звезд Мишлен. Его ресторан «Сукиябаси Дзиро» пользовался известностью еще до того, как в 2012 году вышел первый Красный гид Мишлен по Токио и привлек внимание гурманов всего мира к ресторану. Суши, которые готовит Оно, окружает почти мистическая атмосфера, хотя в основе его кулинарного мастерства лежат вполне практические приемы и находки. Например, он разработал особую процедуру, позволяющую круглый год сохранять в свежем виде икру лосося (икура). Он также изобрел процедуру копчения определенного сорта рыбы над горящей рисовой соломой, которая придает блюду особый аромат.
Ужин в «Сукиябаси Дзиро» напоминает изысканный балет, которым дирижирует из-за стойки суровый мастер (впрочем, если вам повезет, вы сможете увидеть, как его лицо озаряется улыбкой). Конечно, невероятный успех Оно обусловлен исключительным талантом, абсолютной целеустремленностью и несгибаемым упорством, годами усердного труда, а также неустанным совершенствованием кулинарных приемов и высочайшим качеством подачи. Но кроме того, и, пожалуй, это самое важное, у Оно есть икигай.
Массаж для моллюска
На ощущение икигай влияет окружение
Фото: Александр Ведерников, Коммерсантъ
Икигай — японское слово, обозначающее удовольствие и смысл жизни. Оно состоит буквально из ики (жить) и гай (причина). В японском языке слово икигай настолько широко распространено, что люди пользуются им каждый день, порой не осознавая, что оно имеет особое значение.
Если у человека есть икигай, возможно, это приведет его к успеху, но успех отнюдь не является обязательным условием икигай.
Возможно, для Оно икигай заключается в том, чтобы подать улыбающемуся посетителю превосходного тунца или в ощущении утренней прохлады, когда он встает и собирается идти на рыбный рынок Цукидзи. Оно однажды сказал, что хотел бы умереть, когда будет готовить суши. Это занятие явно вызывает у него глубокое чувство икигай, несмотря на то что оно состоит из множества мелких, монотонных и трудоемких этапов. Например, чтобы сделать мясо осьминога мягким и вкусным, Оно должен в течение целого часа «массировать» головоногого моллюска.
Икигай — в мелочах. Свежесть раннего утра, чашка кофе, луч солнца, долгое приготовление мяса осьминога и похвала американского президента, посетившего ресторан Оно, имеют для него одинаковый вес. Только те, кто способен признать красоту всех этих вещей, по-настоящему ценят и наслаждаются ими.
Основы основ
Досье
Кен Моги разложил феномен по полочкам, выделив пять принципиальных основ икигай
- Начинать с малого
- Освободить себя
- Стремиться к гармонии и устойчивости
- Радоваться мелочам
- Быть здесь и сейчас
Здесь икигай дает нам важный урок. В мире, где ценность человека определяется его успехами, многие люди ощущают чрезмерное давление. Вам может казаться, что ваша система ценностей имеет право на существование, только если эти ценности можно перевести в повышение по службе или выгодную инвестицию. Ну что ж, расслабьтесь! Вы можете обратиться к икигай, жизненному принципу, который не требует никому ничего доказывать.
Здоровый взгляд на жизнь
В своем выступлении на конференции TED «Как дожить до ста лет» американский писатель Дэн Бюттнер говорил об икигай как о традиции, связанной со здоровьем и долголетием. Бюттнер разбирает отличительные особенности образа жизни в пяти областях мира, где люди живут дольше обычного. Эти области — Окинава в Японии, Сардиния в Италии, Никоя в Коста-Рике, Икария в Греции и община адвентистов седьмого дня в Лома-Линда, Калифорния. Самая высокая продолжительность жизни среди этих «голубых зон» — у жителей Окинавы. Многие здешние жители живут до ста лет. Бюттнер цитирует слова жителей Окинавы, объясняющие, из чего состоит икигай: 102-летний мастер карате сказал ему, что его икигай заключается в совершенствовании своего боевого искусства, 100-летний рыбак сказал, что его икигай — три раза в неделю ловить рыбу для своей семьи, 102-летняя женщина сказала, что ее икигай — это держать на руках крошечную прапраправнучку (по ее словам, это все равно что взлететь на небо). Эти простые жизненные истории наглядно показывают, из чего складывается сущность икигай: чувство общности, сбалансированное питание и осознанная духовность. Убедительнее всего эти принципы воплощены в жизнь именно на Окинаве, хотя в целом их разделяют многие жители Японии. Ученые медицинского факультета Университета Тохоку из города Сендай в Северной Японии опубликовали в 2008 году крупное исследование, посвященное благоприятному влиянию икигай на здоровье. Подвергнув анализу данные, предоставленные более чем 50 тысяч респондентов, исследователи пришли к выводу: те, у кого нет чувства икигай, с большей вероятностью не состоят в браке, не имеют работы, тратят меньше времени на образование, имеют плохое или слабое, по их мнению, здоровье, чаще испытывают психологический стресс, страдают от сильных или умеренных болей, чаще имеют ограниченную подвижность и меньше ходят пешком по сравнению с теми, у кого есть чувство икигай.
Перегнать солнце
Икигай доступен всем возрастам
Фото: Александр Ведерников, Коммерсантъ
Чтобы объяснить сущность икигай, иногда говорят: «Это то, ради чего вы встаете по утрам». Японцам не нужны грандиозные мотивирующие схемы — в повседневной жизни они скорее полагаются на маленькие ритуалы. Из пяти основ икигай ранний подъем может служить особенно выразительным примером принципа начинать с малого.
Хироки Фудзита, который продает и покупает тунца на знаменитом токийском рыбном рынке Цукидзи, поднимается в 2 часа ночи. Он должен заполучить самую лучшую рыбу: клиенты Фудзиты рассчитывают на него. Фудзита изучает дюжину тунцов, выложенных на полу в специальной секции рыбного рынка Цукидзи, и отбирает лучших из них для своих клиентов, а их список поистине впечатляющий: среди них немало ведущих ресторанов суши в Токио и окрестностях, в том числе, конечно, и «Сукиябаси Дзиро». По словам Фудзиты, выбор тунца — искусство. На рынке Цукидзи тунца продают целиком, и поставщик не может заглянуть рыбе внутрь, совершая покупку. Единственный способ сделать на рынке правильный выбор — это осмотреть мясо на срезе около хвостового плавника, отделенного от туловища рыбы…
Япония — это государство, где утреннему солнцу всегда придавали очень большое значение. Принц Сетоку, сын императора Емэя, правивший Японией в VII веке, был человеком выдающихся дарований. Легенды утверждают, что он мог слушать и понимать сразу десятерых человек, которые говорили одновременно. Официальные письма к императору Китая принц Сетоку обычно начинал словами: «От государя Страны восходящего солнца». Тем самым он напоминал, что Япония расположена восточнее Китая, в том направлении, откуда поднимается солнце. В Новый год многие жители встают спозаранку (или не ложатся всю ночь), чтобы увидеть первый восход солнца в новом году. Существует традиция подниматься ночью на гору Фудзи, чтобы с ее вершины воздать почести восходящему солнцу.
Словом, икигай — японское представление о полноте жизни, о счастье. В нем есть универсальные принципы, понятные любому, независимо от национальности, например, «живи моментом». Но есть в икигай и оригинальное, присущее именно японцам
Фото: Александр Ведерников, Коммерсантъ
Как научиться вставать рано? Здесь важно научиться радоваться мелочам: многие жители Японии начинают утро со сладостей, запивая их зеленым чаем, хотя в последнее время все чаще заменяют его кофе или черным чаем. Помочь выбраться утром из постели могут и другие приятные мелочи.
У многих японцев, особенно у жителей крупных городов, таких как Токио, Нагоя и Осака и их окрестностей, немало времени занимает дорога на работу. Я сам, когда учился в старших классах, ездил в школу на поезде, который отправлялся от моей станции в 6:20. Каждый день я садился в один и тот же вагон. По соседству всегда обнаруживал несколько знакомых лиц. И каждое утро в вагоне находилось несколько офисных работников, которые по дороге на работу с удовольствием играли в сеги — японские шахматы. Тяга людей к общению усиливала мотивацию для ранней поездки на работу, а это третья основа икигай — гармония и устойчивость. Таким образом, и сеги можно рассматривать как эффективную схему поддержки первой, третьей и четвертой основ икигай, а именно — начинать с малого, гармония и устойчивость, радоваться мелочам.
Прекрасно и еще прекраснее
Вещи, которые японцы воспринимают как должное — от практически безупречной работы поездов Синкансэн до оперативной доставки мясных блюд в ресторанах быстрого питания,— впечатляют и даже приводят в благоговение жителей других стран. Чтобы понять, почему в Японии на такой высоте находится качество товаров и услуг, нужно разобраться с концепцией кодавари. Понятие «кодавари» с трудом поддается переводу. Чаще всего его трактуют как «ответственный подход» или «настойчивость, упорство». Однако эти слова не вполне точно передают истинное значение слова. Кодавари — это личный стандарт, которого неуклонно придерживается человек. Часто, хотя и не всегда, кодавари связано с профессиональной деятельностью и определенным уровнем качества продукции. Это отношение, часто сопровождающее человека на протяжении всей жизни, составляет центральный элемент икигай. Кодавари по своей природе индивидуально — это проявление гордости за свое дело. Если говорить о пяти основах икигай, кодавари относится к первой из них — начинать с малого.
Приезжающие в Японию туристы нередко отмечают, что в стране очень много мелких ресторанов и баров, принадлежащих не сетям и конгломератам общественного питания, а частным предпринимателям. Такие заведения отличаются самобытностью, уникальностью, индивидуальностью. Нередко в них подают кодавари но иппин — коронное блюдо, гордость хозяина. Где-то оно может быть приготовлено из необычных ингредиентов, где-то особое значение имеет, из какого региона доставлены продукты, или количество времени, затраченное на их приготовление. Интересный пример — знаменитая лапша рамен. Японцы продемонстрировали удивительное мастерство, сумев довести позаимствованную за рубежом идею практически до совершенства. Лапша рамен появилась в Китае, но, попав в Японию, изменилась почти до неузнаваемости. Существует огромное разнообразие видов лапши рамен — все зависит от выбора ингредиентов, способа приготовления и вкуса бульона. Если два японца начнут спорить о своем любимом виде рамен, можете быть уверены: этому спору не будет конца.
Но людям, обладающим кодавари, недостаточно «просто хорошей» лапши рамен. Если вы производите «просто хорошую» или «вполне приличную» продукцию, это, безусловно, принесет вам оправданный успех. Однако людям, которым свойственно кодавари, этого мало, и они идут дальше, хотя, казалось бы, у них нет для этого никакой видимой причины. «Достаточно хорошее» для них попросту недостаточно хорошо. Пожалуй, это можно назвать творческим безумием. Но именно в этот момент происходит настоящее чудо. Вы осознаете, что в вашей погоне за качеством на самом деле существуют новые высоты. Наступает момент прорыва или появления чего-то совершенно иного.
Вместе с новой категорией продукции возникает совершенно новый рынок, где люди готовы платить огромные деньги за качество, о котором раньше нельзя было даже мечтать.
Смысл жизни и проблема самоопределения человека
ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава России
Кафедра философии, гуманитарных наук и психологии
Актуальность темы.
Вопрос о смысле жизни, так или иначе, возникает перед каждым человеком, обычно в юном возрасте, когда он еще только стремится найти свое место в обществе. А ведь проблема смысла жизни — корень всех прочих проблем бытия личности. Смысл определяет цель, а цель есть мыслительный ориентир, эталон, желаемый образ будущего. Смысл и цель определяют поведение человека, выступая мотивами и направлениями его деятельности.
Осознание смысла жизни, как главной ценности, носит исторический характер. Каждая эпоха в той или иной степени оказывала влияние на смысложизненное определение человека.
Основные концепции смысла жизни:
1) аскетизм нацеливает жизнь на отречение от мира, умерщвление плоти ради искупления грехов; смыслом жизни является самоограничение, то есть отречение от всех удовольствий и роскоши;
2) гедонизм понимает жить как наслаждение; удовольствие является высшим благом и целью;
3) прагматизм основывается на том, что цель жизни оправдывает любые средства ее достижения; цель заключается в том, чтобы наилучшим образом устроиться в жизни;
4) утилитаризм считает, что жить, значит из всего извлекать пользу; наилучшим действием является то, которое приносит наибольшее счастье наибольшему числу людей;
5) эвдемонизм определяет жизнь как стремление к счастью – подлинному назначению человека; счастье – высшая цель человеческой жизни
6) этика долга характеризует жизнь как самопожертвование, альтруизм во имя служения идеалу.
Смысл жизни сегодня зависит от глубины помыслов и той жизненной стратегии, которую выбирает для себя сам человек. В условиях плюрализма мнений выбор смысла жизни носит индивидуальных характер. Но этот, по сути, личный выбор человека оказывает непосредственное влияние на его социальное окружение. Определяя смысл жизни, человек выбирает себя таким, каким его будут видеть другие, какую роль он будут играть в обществе.
7.2 Смысл жизни
Ценность – это понятие, которое характеризует безусловные основания человеческого бытия, значение определённых предметов, явлений, процессов для человека, социальных групп, общества в целом.
Смысложизненные ценности – это ценности, выражающие предельные основания человеческого бытия, соотносящие человека с миром. Это принципы, идеалы, основные жизненные ориентиры, специфические для каждого человека и для каждого исторического типа культуры. К ним могут быть отнесены понятия смысл жизни, цель жизни, счастье, жизнь и смерть.
Смысл жизни,в качестве этической категории, обозначает высшую, стратегическую нравственную ценность (или их целостную совокупность), которая личностью выбирается, представляется как социально значимая.
Одной из центральных проблем философской антропологии является определение места человека в жизни, смысла его бытия. Существовали различные исторические концепции – от Древней Греции до наших дней, – которые предлагали различные модели смысла жизни. Все их можно разделить на три основных направления:
смысл жизни заключается в индивидуальном благополучии;
смысл жизни – в реализации каких-то внеземных задач;
человеческое бытие абсурдно и бессмысленно.
Индивидуалистические концепции счастья и смысла жизни мы находим в гедонизме (гедонизм– смысл жизни – получить максимум наслаждений) и эвдемонизме (эвдемонизм – смысл жизни в том, чтобы быть счастливым). Кроме того, в том или ином варианте понимание счастья как максимума удовольствий встречается в этике утилитаризма (утилитаризм – смысл жизни в стремлении к личной выгоде и пользе), прагматизма (прагматизм – смысл жизни связывается с богатством, стремлением к обладанию вещами, комфортом, престижем) и перфекционизма(перфекционизм – смысл жизни связывается с личным самосовершенствованием).
Второе направление в понимании смысла жизни ярче всего проявляется в религиозной этике.Наивысшей ценностью понимается, провозглашается потусторонний мир, а земное бытие понимается как некое испытание, ниспосланное Богом человеку. Поэтому смысл земной жизни – это перенесение всяческих испытаний, трудностей, но во имя искупления первородного греха, во имя спасения бессмертной души. В противоположность гедонистической концепции религиозная этика делает принципом земной жизни отказ от наслаждения, аскетизм, ее идеал – это человек аскет. Светская философия формирует в этом направлении две концепции: корпоративизм – смысл жизни связывается с общностью интересов ограниченной группы людей, преследующей частные интересы; гуманизм – смысл жизни связывается со служением другим людям, проникнут любовью к ним, уважением к человеческому достоинству и с заботой о благе людей.
Третье направление в понимании смысла жизни можно назвать пессимистическим.Это отрицание какого-либо смысла человеческого существования, глубокое убеждение в абсурдности, полной бессмысленности человеческого бытия. Одинокий, предоставленный самому себе человек испытывает постоянное чувство беспокойства и страха. Как сказал Байрон: «Кем бы ты ни был, лучше было бы не быть». Отцом пессимизма в европейской философии признается А. Шопенгауэр, согласно которому желания человека никогда не смогут быть удовлетворены и поэтому «жизнь со всех сторон по существу своему – страдание».
Смысл – это объективная наполненность, содержательный критерий жизни;осмысленность – это субъективное отношение к жизни, осознание ее смысла. Жизнь индивида может иметь смысл, независимо от осмысления.
Объективно смысл жизни человека реализуется в процессе его жизнедеятельности,протекающей в разных сферах. Поэтому он может выступать как спектр смыслов и целей. Но в любом случае человек должен состояться, иметь возможность представить себя миру, выразить свою сущность. Жизнь наполняется смыслом, когда она полезна другим, когда человек с удовлетворением и полной самоотдачей занимается своим делом, когда существование его проникнуто нравственным добром и справедливостью. Тогда объективная значимость, смысл его жизни совпадают с его личными, субъективными стремлениями и целями. Наилучший вариант – ситуация, когда смысл и осмысленность образуют гармоничное единство.
С осознанием смысла жизни тесно связано понятие цели.В сознании человека цель выступает образом того будущего состояния действительности, которое отвечает его представлениям, потребностям и идеалам. Цель не тождественна смыслу жизни.
Цель – это определенный рубеж, а смысл жизни – генеральная линия, определяющая цели, та общая направленность, которая сказывается на всем поведении человека, на всей его жизни. Цель жизни – впереди, это субъективное представление о будущем. Смысл жизни – это объективное содержание самой жизни и одновременно – стремление к высшей цели.
Смысл жизни не преподносится нам готовым, ему нельзя научиться. Этическая теория дает нам лишь ориентацию. Человеку предстоит не узнать смысл жизни, а обрести его в опыте своего бытия, выстрадать в процессе самоутверждения и сложных нравственных исканий. Обретение подлинного, а не ложного смысла – чрезвычайно сложный процесс, предполагающий заблуждения и ошибки, искаженное или неполное воплощение замыслов, несовпадение смысла жизни в общечеловеческом аспекте с индивидуальной интерпретацией.
Таким образом, ответ на вопрос «есть ли смысл в жизни?» в значительной степени зависит от самого человека от того, захочет и сможет ли он отыскать высшую нравственную ценность, способную придать смысл его существованию. Если мы не способны сами наполнить свою жизнь смыслом, то за нас этого не сделает никто.
Пока мы определяем смысл жизни натуралистически, мы вращаемся в замкнутом круге произвольно принятых утверждений. С одной стороны, утверждается, что смысл жизни – это счастье или наслаждение, но при этом бессознательно подразумевайся, что быть счастливым и наслаждаться имеет смысл (а это, весьма проблематично). Полезно искать смысл жизни в самой жизни, но не стоит, наверное, приравнивать проявления жизни и ее смысл.
Земная жизнь должна получить нравственный смысл из авторитетного источника. Ведь она не так уж хороша, и ценность ее весьма сомнительна. Во-первых, в ней слишком много зла, страдания. За короткий человеческий век не удается достичь сколько-нибудь серьезных целей: ни материальных, ни, тем более, духовных. Во-вторых, какой смысл имеет бытие, в конце которого ничего нет, «бытие к смерти». Трудности натуралистического подхода тоже склоняют к мысли, что за повседневными проявлениями жизни надо открыть ее идеальную суть, иначе жизненная суета не получит морального оправдания.
Для религии поиск такого «высшего» не составляет особого труда: наше существование имеет смысл постольку, поскольку оно ориентируется на божественные заповеди и ценности. Смысл жизни нельзя отождествлять ни с какой конкретной целью. Ведь тогда, достигнув цели, мы всякий раз теряли бы смысложизненный ориентир. Не только материальная, но и духовная цель, самая возвышенная, не образует смысла. Смысл нашей жизни условный, бытие человека само по себе не важно, важно его соотнесение с абсолютной ценностью. Очевидно, что надо не столько получить «информацию о смысле жизни», сколько пережить смысл, почувствовать, что это именно то, чего всегда жаждал. Значит, суть бытия надо постигать не умозрительно, а реально живя, т.е. практически и на деле утвердить свой способ жизни как имеющий смысл. В этом-то, наверное, и состоит главный смысл человеческого бытия: это путь созидания смысла, осмысливания того, что без нашего усилия осталось бы слепой необходимостью, бессмыслицей. Смысл жизни не дан, не задан, его надо утвердить и доказать, если хочешь, чтобы он был. Этим самым мы утверждаем самих себя как людей, заслуживающих бессмертия. Смысл нужно пережить, т.е. не найти, а проложить свой путь.
Счастье – психологическое состояние, при котором человек испытывает внутреннюю удовлетворённость условиями своего бытия, полноту и осмысленность жизни, и осуществление своего назначения.
Природа и методы достижения счастья прямо (эвдемонизм, даосизм, русский космизм) или косвенно (философия языка) являются центральным вопросом любой философской системы. В античной этике проблема счастья являлась центральной категорией. Первым её исследовал Аристотель, который определил счастье как «деятельность души в полноте добродетели», в философии эпикуреизма счастье было отождествлено с удовольствием. Восточная философия, провозглашая недостижимость счастья в материальном мире, в своих биологическом, физиологическом, социальном, экономическом и логическом аспектах учит практическому пути достижения индивидуальной счастливой жизни. Русская философия постулирует не только достижимость (обретаемость) счастья в материальном мире, но и провозглашает его обретение главной задачей человечества.
Философия качества жизни VI. The Concepts
Около сотни центральных концепций, связанных с исследованиями глобального качества жизни, можно в целостной медицинской интерпретации объединить в десять абстрактных ключевых концепций: существование, создание мира, состояние бытия, повседневная жизнь. , таланты, отношения, секс, здоровье, личностное развитие и терапия с подтемами, обсуждаемыми в этой статье. В документе показано, что концепции в каждой группе можно рассматривать как связанные друг с другом довольно интуитивно и логично, чтобы дать согласованную философию качества жизни, которая позволяет врачу ободрять, вдохновлять и поддерживать своего пациента.На каждой консультации пациенту можно научить одну новую концепцию и идею существования, помогая ему или ей осознать смысл жизни, источник радости и причину настоящих страданий. Таким образом, мы помогаем пациенту мобилизовать скрытые и известные ресурсы и улучшить качество жизни, субъективное здоровье и способность функционировать. Эти концепции были собраны в 2003 году на Северном семинаре по исследованию качества жизни, проведенном в Швеции. Жизнь согласована не только внутри, но и снаружи.Та же сила, которая связывает воедино все клетки нашего тела, кажется, связывает нас вместе отношениями и новой целостностью. Эта сила превращается в новые виды отношений, которые объединяются на все более и более сложных уровнях, причем глобальная экосистема является наивысшим известным уровнем. Наши намерения исходят из этой согласованной матрицы жизни. В начале нашей жизни сама паутина жизни породила нашу основную цель жизни. Абстрактная цель определяет рамки интерпретации реальности: как мы будем воспринимать себя на протяжении всей жизни, нашу внутреннюю жизнь и мир вокруг нас.Структура интерпретации выражается в языке и концепциях, фактически она создает наше восприятие. На основе этих представлений и целей нашей жизни возникает наше поведение. Наше сознание развивается через наблюдение за нашим поведением и через вызванную им реакцию. Постепенно осваивая окружающий нас мир, мы обретаем силу, которая дает нам успех в жизни, когда мы ответственно используем ее и объединяем в гармонии с нашей глубочайшей целью жизни. Когда многие люди не достигают успеха, это происходит потому, что они не осознают свою первоначальную цель или самый глубокий смысл своей жизни.Они не знают себя. Они не воспринимают мир таким образом и не осознают, что сами являются причиной. Поэтому ответственность и самопознание, которые вместе с мудростью, — это пути к хорошей и успешной жизни.
Выявление последовательности, цели и значения
ТРИ ЗНАЧЕНИЯ ЗНАЧЕНИЯ В ЖИЗНИ 43
Стегер, М. Ф. (2009). Значение в жизни. В С. Дж. Лопесе (ред.), Оксфордский справочник по позитивной психологии
, 2-е изд. (стр.679–687). Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Стегер, М. Ф. (2012a). Обретение смысла жизни — оптимальное функционирование на стыке благополучия
бытия, психопатологии и духовности. В P. T. P. Wong (Ed.), The Human quest for
Значение: теории, исследования и приложения. 2-е издание (стр. 165–184). Нью-Йорк:
Рутледж.
Стегер, М. Ф. (2012b). Придание смысла жизни. Психологический опрос, 23 (4), 381–385.
Стегер, М. Ф., Фитч-Мартин, А., Доннелли, Дж., И Рикард, К. М. (в печати). Значение в жизни и
здоровья: Ориентация на упреждающее здоровье связывает значение жизни с переменными здоровьем среди
американских студентов. Журнал исследований счастья.
Стегер, М. Ф., Фрейзер, П., Оиши, С., и Калер, М. (2006). Опросник «Смысл жизни»:
Оценка наличия и поиск смысла жизни. Консультационный журнал
Психология, 53 (1), 80–93.
Стегер, М.Ф., Хикс, Б. М., Крюгер, Р. Ф., и Бушар, Т. Дж. (2011). Генетические и
влияния окружающей среды и ковариация между смыслом жизни, религиозностью и
духовностью. Журнал позитивной психологии, 6 (3), 181–191.
Стегер, М. Ф., Кавабата, Ю., Шимаи, С., & Отаке, К. (2008). Осмысленная жизнь в Японии и
США: уровни и корреляты смысла жизни. Журнал исследований
Личности, 42 (3), 660–678.
Стегер, М. Ф., Шин, Дж. Й., Шим, Ю., & Fitch-Мартин, А. (2013). Является ли смысл жизни флагманом
показателем благополучия? В А. С. Уотермане (ред.), «Лучшее внутри нас: позитивная психология»
взглядов на эвдемонию (стр. 159–182). Вашингтон, округ Колумбия: APA Press.
Стиллман, Т. Ф., Баумейстер, Р. Ф., Ламберт, Н. М., Кресчони, А. В., ДеУолл, К. Н., и Финчем,
Смерть и смысл жизни
Смерть заставляет многих сомневаться в смысле жизни.Неудивительно, что бессмысленность жизни поглощает «Смерть Ивана Ильича» Толстого или что смерть занимает видное место в мировой литературе о смысле жизни. Взгляните на эти преследующие строки из Джеймса Болдуина:
Жизнь трагична просто потому, что земля вращается, и солнце неумолимо восходит и заходит, и однажды для каждого из нас солнце зайдет в последний, последний раз. Возможно, весь корень наших бед, человеческих бед в том, что мы пожертвуем всей красотой своей жизни, заключим себя в тотемы, табу, кресты, кровавые жертвы, шпили, мечети, расы, армии, флаги, нации, в чтобы отрицать факт смерти, который является единственным фактом, который у нас есть.[i]
Что-то связывает темы смерти и смысла. Мысль о забвении пробуждает среди нас даже нефилософов. Какая связь между смертью и смыслом? О смерти по-разному говорят:
- делают жизнь бессмысленной;
- умаляют смысл жизни;
- добавляют смысла жизни;
- делает жизнь осмысленной.
Смерть всегда была неизбежна, но идея о том, что наука в конечном итоге победит смерть, пустила корни — достигаемая с помощью некоторой комбинации технологий будущего, таких как нанотехнологии, генная инженерия, искусственный интеллект и робототехника.Некоторые думают, что возможность технологического бессмертия делает человеческую жизнь бессмысленной, другие считают, что жизнь может достичь своего полного смысла только в том случае, если смерть будет преодолена.
Но какой бы взгляд ни был на отношения между смертью и смыслом, они объединены. Если бы у нас было три руки или шесть пальцев, наш анализ смысла жизни не изменился бы; но если бы мы не умерли, наш анализ был бы совершенно другим. Если наши опасения по поводу уничтожения исчезнут, исчезнет значительная часть того, что, кажется, подрывает смысл.Чтобы понять вопрос о смысле жизни, мы должны подумать о смерти. Слова Паскаля эхом разносятся сквозь века:
Представьте себе несколько людей в цепях, всех приговоренных к смертной казни, некоторых из которых каждый день убивают на глазах у других; оставшиеся видят свое положение в положении своих собратьев и смотрят друг на друга с горем и отчаянием, ожидая своей очереди. Это изображение человеческого состояния.
Можем ли мы найти смысл в этой картинке?
___________________________________________________________________________
[i] Джеймс Болдуин, «Огонь в следующий раз», (Нью-Йорк: Винтаж, 1992).
Понравилось? Найдите секунду, чтобы поддержать доктора Джона Мессерли на Patreon!
Что такое жизнь, что такое жизнь и другие мысли о жизни | Книга ответов
Стр. 70 из PDF-версии В чем смысл жизни?
Написано австралийским биологом Джереми Гриффитом, 2011
Есть ответ на вопрос «в чем смысл жизни», НО до тех пор, пока мы не сможем объяснить наше, казалось бы, несовершенное, пораженное «добром и злом» ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ, мы не могли позволить себе признать, что это за смысл. .
Поскольку жизнь подчиняется законам физики, а интегративный, зависящий от сотрудничества закон Отрицательной Энтропии подразумевает, что мы должны жить сообща, самоотверженно и с любовью, ПОЧЕМУ ТОГДА МЫ ЧЕЛОВЕКИ КОНКУРЕНТНЫЕ, ЭГОРИЗМНЫЕ И АГРЕССИВНЫЕ? Да, нам нужно было сначала объяснить наше РАЗДЕЛЬНОЕ человеческое состояние, потому что только тогда мы сможем столкнуться с этой истиной упорядоченности материи, ИНТЕГРАТИВНОГО смысла жизни!
И, САМОЕ ЧУДЕСНОЕ, биология теперь способна предоставить то давно мечтаемое, примирительное, искупительное и, таким образом, психологически реабилитирующее объяснение нашего, казалось бы, весьма несовершенного, вызывающего разногласия человеческого состояния, что позволяет нам с уверенностью признать, что значение жизнь заключается в том, чтобы вести себя интегрирующим, кооперативным, самоотверженным и любящим образом.(Следует упомянуть, что это объяснение глубоко психологически неблагополучного состояния нашего вида — это не уклонение от психоза, банальное и нечестное объяснение этого, которое биолог Э. О. Уилсон выдвинул в своей теории эусоциальности, а психозо-адресное и -решение, реальное объяснение этому.)
Перед тем, как представить чрезвычайно важное, трансформирующее человеческую расу, реальное объяснение человеческого состояния, следующее научное объяснение интегративного смысла жизни очень ясно дает понять, почему мы не могли признать эту истину, в то время как мы не могли объяснить ее состояние человека.
Величайшие физики мира, Стивен Хокинг и Альберт Эйнштейн, соответственно, сказали, что «подавляющее впечатление — это порядок… [во] Вселенной» («Время его жизни», Грегори Бенфорд, Sydney Morning Herald, 28 апр. 2002), и что «за всем стоит порядок» (Einstein Revealed, PBS, 1997). Да, этот «порядок» ЯВЛЯЕТСЯ везде. В течение эонов хаотическая вселенная организовывалась в звезды, планеты и галактики.Здесь, на Земле, атомы стали упорядоченными или интегрированными, чтобы сформировать молекулы → которые, в свою очередь, объединились, чтобы сформировать соединения → вирусоподобные организмы → одноклеточные организмы → многоклеточные организмы → а затем сообщества многоклеточных организмов. В целом на Земле происходит то, что материя упорядочивается в более крупные целостности. Итак, тема, цель или смысл существования — это упорядочение, интеграция или комплексирование материи, процесс, который управляется физическим законом Отрицательной Энтропии.«Холизм», который в словаре определяется как «склонность природы к формированию целостности» (Краткий Оксфордский словарь, 5-е изд., 1964 г.), и «телеология», которая определяется как «вера в то, что цель и замысел являются частью природы. (Macquarie Dictionary, 3-е изд., 1998 г.), оба термина признают эту интегративную «тенденцию».
ОДНАКО большая проблема с этой истиной интегративного смысла жизни состоит в том, что для того, чтобы большее целое формировало и удерживало вместе части этого целого, необходимо рассматривать благосостояние целого выше своего собственного благосостояния — проще говоря, эгоизм вызывает разногласия или дезинтегрирует, в то время как самоотверженность интегрирует.Итак, считайте других выше себя, альтруистическое, безусловное бескорыстие — это основная тема существования. Это клей, который скрепляет мир, и то, что мы на самом деле подразумеваем под термином «любовь». В самом деле, если мы рассмотрим религиозную терминологию, старое христианское слово для обозначения любви было «caritas», что означает милосердие, даяние или бескорыстие; см. Кол. 3:14, 1 Кор. 13: 1–13, 10:24 и Иоанна 15:13. Из этих библейских ссылок в Колоссянам 3:14 прекрасно резюмируется интегративное значение любви: «И на все эти добродетели положите любовь, которая связывает их всех вместе в совершенном единстве.В Евангелии от Иоанна 15:13 мы также видим, что Христос подчеркнул безоговорочно самоотверженное значение слова «любовь», когда сказал: «Больше любви нет никого, кроме того, кто отдал бы свою жизнь за своих друзей». НО признавая и принятие этой истины о том, что смысл жизни в том, чтобы быть интегрирующим, сотрудничать, самоотверженно и любить, оставило людей чувствовать себя невыносимо осужденными как плохие, злые или недостойные за наше вызывающее разногласие соревновательное, эгоистичное и агрессивное, на первый взгляд нелюбимое поведение. В самом деле, мы были настолько разобщенными, настолько безжалостно соревновательными, эгоистичными и жестокими, что человеческая жизнь стала почти невыносимой, и мы почти разрушили нашу собственную планету! ТОЛЬКО когда мы могли бы правдиво объяснить вескую причину, ПОЧЕМУ мы, люди, не вели себя идеальным образом, объяснить нашу нечеловеческую природу — правдиво объяснить человеческое состояние не меньше, что, к счастью, теперь мы можем — было бы психологически безопасным противостоять, признавать и принимать это смысл жизни — быть целостным, бескорыстным и любящим.
Более того, понятие «Бог» на самом деле является нашим олицетворением этой истины интегративного смысла, и если мы включим больше того, что сказали Хокинг и Эйнштейн, мы увидим, что они оба согласны. Хокинг: «Подавляющее впечатление нормальное. Чем больше мы узнаем о Вселенной, тем больше мы обнаруживаем, что она управляется рациональными законами. При желании можно было сказать, что этот порядок был делом рук Бога. Эйнштейн так думал … Мы могли бы назвать порядок именем Бога »(« Время его жизни », Грегори Бенфорд, Sydney Morning Herald, 28 апр.2002); и «Я бы использовал термин Бог как воплощение законов физики» (Master of the Universe, BBC, 1989). Эйнштейн: «Со временем я пришел к пониманию, что за всем стоит порядок, который мы замечаем лишь косвенно (потому что он невыносимо противоречит / осуждает!). Это религиозность. В этом смысле я религиозный человек »(Einstein Revealed, PBS, 1997). Как сказано в Библии, «Бог есть любовь» (1 Иоанна 4: 8, 16). «Бог» — это интегрирующая, безусловно бескорыстная тема существования. Опять же, проблема заключалась в том, что до тех пор, пока мы не смогли правдиво объяснить состояние человека, нам нужно, чтобы концепция «Бога» оставалась безопасной абстрактной и неопределенной — мы не могли позволить себе демистифицировать «Бога», признать истину, что смысл жизни заключается в том, чтобы быть интегративным, бескорыстным и любящим.Поэтому неудивительно, что мы, люди, были, как мы говорим, «богобоязненными» — фактически, поклоняясь Богу до такой степени, что мы поклоняемся Богу, а не противостоим Богу!
Когда ученый-философ Тейяр де Шарден писал: «Я вижу направление и линию прогресса жизни, линию и направление, которые на самом деле так хорошо обозначены, что я убежден, что их реальность будет общепризнана наукой». завтрашнего дня »(Феномен человека, 1938, с.142), он, во-первых, осознавал, насколько очевидна интегративная, развивающая порядок материи тема существования; и, во-вторых, что эту истину интегративного «направления», или темы, или цели, или смысла существования нельзя будет «допустить» до тех пор, пока не появится «наука завтрашнего дня», определяемая человеческими условиями, что теперь с облегчением.«Вчерашние» ученые избегали всеобъемлющего, правдивого целостного взгляда на интегративный смысл существования и поднимаемый им вопрос о человеческих условиях и вместо этого приняли сокращенный взгляд, который сосредоточился только на деталях механизмов работы нашего мира — они были так называемыми «редукционистскими» и «механистическими», а не «телеологическими» и «холистическими» — и изобретением, которое они разработали, чтобы избежать истины интегративного смысла, было утверждение, что у существования нет направления или смысла и что изменение является случайный.Более того, чтобы избежать признания религией интегративного смысла (хотя и косвенного и абстрактного признания в форме концепции «Бога») «вчерашние» ученые утверждали, что религия и наука — две совершенно не связанные между собой области — до такой степени, что Э. Уилсон сказал: «Я категорически против смешения религии и науки» (журнал National Geographic, май 2006 г.). Конечно, как честно признал лауреат Нобелевской премии физик Чарльз Х. Таунс, «они [религия и наука] представляют усилия человека по пониманию своей вселенной и в конечном итоге должны иметь дело с одним и тем же веществом.Как мы больше понимаем в каждой сфере, эти двое должны расти вместе… они должны сойтись »(« Конвергенция науки и религии », Zygon, Vol.1 No. 3, 1966).
Действительно, в редукционистском механистическом подходе заключалась большая надежда на то, что, найдя понимание механизмов работы нашего мира, его практикующие, по крайней мере, соберут средства, с помощью которых однажды можно будет объяснить состояние человека — и именно этого они достигли. Как будет описано вкратце, благодаря постепенному накоплению знаний о механизмах функционирования нашего мира ученые нашли понимание разницы в том, как функционируют гены и нервы, что является ключевым открытием, которое, наконец, позволило объяснить состояние человека.
Итак, только теперь, когда человеческое состояние было объяснено, может появиться интегративная «наука завтрашнего дня» де Шардена, признающая «направление», или тему, или цель, или значение. И только сейчас интеграционные идеалы и наше несоответствие им могут быть примирены, а религия и наука «сходятся». Более того, понимание того, что мы ведем себя не идеально, чем идеальное человеческое состояние, является решающим пониманием, которое нам нужно для психологической реабилитации человеческой расы.Знаменитый психоаналитик Карл Юнг всегда говорил, что «целостность для людей зависит от способности владеть собственной тенью», потому что он признал, что только понимание нашей темной стороны может положить конец нашей глубинной неуверенности в нашей фундаментальной добродетели и ценности как людей, таким образом сделают нас «целостными» и восстановят нашу человечность, совместное, гармоничное интегрированное состояние. Да, только сейчас мы можем, наконец, объяснить человеческое состояние, которое мы можем понять, и таким образом исцелить это вызывающее разногласие соревновательное, эгоистичное и агрессивное, на первый взгляд, «неблагочестивое» состояние! (Опять же, необходимо подчеркнуть, что это объяснение нашего глубоко психологически неблагополучного состояния не является уклонением от психоза, банальным и нечестным объяснением того, что Э.О. Уилсон выдвинул в своей теории евсоциальности, но психоз — адресное и разрешающее, правдивое, реальное объяснение этого.)
Итак, что же представляет собой чудесное, о котором мечтали, оправдывающее, психологически улучшающее, реальное биологическое объяснение человеческого состояния, которое наконец позволяет с уверенностью признать, что смысл жизни в том, чтобы быть интегративным, бескорыстным и любящим?
Конечно, мы изобрели отговорки, чтобы оправдать, казалось бы, несовершенное соревновательное, эгоистичное и агрессивное поведение нашего вида — за наше несоответствие интегративному значению жизни.Основным оправданием было то, что у нас есть дикие животные инстинкты, которые заставляют нас сражаться и конкурировать за еду, убежище, территорию и помощника. Конечно, это «объяснение», которое было выдвинуто в биологических теориях социального дарвинизма, социобиологии, эволюционной психологии, многоуровневого отбора и Э. Eusociality Уилсона и в основном утверждает, что «гены конкурентоспособны и эгоистичны, и именно поэтому мы», не может быть реальным объяснением нашего соревновательного, эгоистичного и агрессивного поведения.Во-первых, он не учитывает тот факт, что наше человеческое поведение включает в себя наш уникальный полностью сознательный мыслящий ум. Такие описания, как эгоцентрический, высокомерный, обманутый, искусственный, ненавистный, подлый, аморальный, отчужденный и т. Д., Подразумевают психологическое измерение нашего поведения, основанное на сознании. Настоящая проблема — психологическая проблема в нашем мыслящем сознании, от которой мы страдали, — это дилемма нашего человеческого состояния, проблема нашего вида, страдающего «добром и злом», не идеального, даже «падшего». ‘или поврежденное состояние.Мы, люди, страдаем от обусловленного сознанием психологического ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ, а не от животного состояния, контролируемого инстинктами — наше состояние уникально для нас, полностью сознательных людей. (Краткое описание теорий социального дарвинизма, социобиологии, эволюционной психологии, многоуровневого отбора и эусоциальности, которые обвиняют в нашем раскольническом поведении дикие инстинкты, а не психоз, вызванный сознанием, представлено в статье Что такое наука? В этой книге настоящих ответов на все !, и полный отчет представлен в свободно доступной онлайн-книге «Свобода: расширенная книга 1».)
Вторая причина, по которой оправдание «дикие инстинкты в нас» не может быть реальным объяснением нашего разделяющего, эгоистичного и агрессивного поведения, заключается в том, что оно не учитывает тот факт, что у нас, людей, есть альтруистические, кооперативные, любящие нравственные инстинкты — то, что мы признаем как наша «совесть» — и эти нравственные инстинкты в нас, которые соответствуют интегративному, бескорыстному, любящему смыслу жизни, не проистекают из взаимности, из ситуаций, когда вы делаете что-то для других только взамен на их выгоду, как Эволюционный Психологи хотят, чтобы мы поверили.И они не являются результатом войны с другими группами людей, как хотели бы нас убедить сторонники теории евсоциальности. Нет, у нас есть безоговорочно самоотверженная, полностью альтруистическая, по-настоящему любящая, универсально внимательная к другим-неконкурентоспособная-с-другими-группам, подлинно моральная совесть. Наше изначальное инстинктивное состояние было противоположностью состязательности, эгоизма и агрессии: оно было полностью совместным, самоотверженным и любящим. Изначальное инстинктивное выравнивание нашего вида БЫЛО С интегративным, истинно любящим, «божественным» смыслом жизни; как написал Уильям Вордсворт в своем великом стихотворении «Намерения бессмертия», «плывущие облака славы пришли мы от Бога, Который является нашим домом».(Как мы, люди, приобрели безоговорочно самоотверженные нравственные инстинкты, когда казалось бы, что безусловно бескорыстная, полностью альтруистическая черта самоустранится и, таким образом, никогда не сможет закрепиться у вида, кратко объясняется в вышеупомянутом разделе Что такое наука. ? и более подробно объясняется в главе 5 СВОБОДЫ — однако здесь подчеркивается, что оправдание «дикие инстинкты в нас» полностью несовместимо с тем фактом, что у нас есть настоящие и полностью моральные инстинкты, а НЕ дикие инстинкты.Чарльз Дарвин признал разницу в нашей моральной природе, когда сказал, что «моральное чувство дает лучшее и высшее различие между человеком и низшими животными» (Происхождение человека, 1871, с. 495).
Итак, что является правдивым, направленным на человеческие условия, а не на избегание человеческих условий, биологическое объяснение нынешнего, казалось бы, несовершенного, соревновательного, эгоистичного и агрессивного поведения нашего вида? Ответ начинается с анализа сознания.
Вкратце, нервы изначально были разработаны для координации движений у животных, но, когда они развились, их способность сохранять впечатления — то, что мы называем «памятью» — дала толчок к развитию понимания причин и следствий. .Страница 74 версии PDF. Если вы можете вспомнить прошлые события, вы можете сравнить их с текущими событиями и определить регулярно происходящие события. Это знание или понимание того, что обычно происходило в прошлом, позволяет вам предсказать, что может произойти в будущем, и соответствующим образом скорректировать свое поведение. Как только понимание природы изменений реализовано, самоизменяющееся поведение начинает давать обратную связь, уточняя полученные данные. Прогнозы сравниваются с результатами и так далее.Нервы, получившие широкое развитие и усовершенствованные в человеческом мозге, могут в достаточной степени связывать информацию, чтобы рассуждать о том, как связаны переживания, научиться понимать и осознавать, осознавать или осознавать взаимосвязь между событиями, происходящими во времени. Таким образом, сознание означает достаточную осведомленность о том, как связаны переживания, чтобы пытаться управлять изменениями на основе понимания.
Что так важно в этом процессе, так это то, что как только наша система обучения на основе нервов стала достаточно развитой для того, чтобы мы стали сознательными и могли эффективно управлять событиями, наш сознательный интеллект был в состоянии вырвать контроль у нашей системы обучения на основе генов. инстинкты, которые до этого контролировали нашу жизнь.По сути, как только появился наш саморегулирующийся интеллект, он стал способен управлять нашей жизнью, руководствуясь инстинктивными установками, которые мы приобрели в результате естественного отбора генетических признаков, которые адаптировали нас к нашей среде.
ОДНАКО, именно в этот момент, когда наш сознательный интеллект бросил вызов нашим инстинктам контроля, между нашими инстинктами и интеллектом разразилась ужасная битва, результатом которой стало чрезвычайно соревновательное, эгоистичное и агрессивное состояние, которое мы называем человеческим состоянием. .
Если уточнить, когда появился наш сознательный интеллект, он не был ни подходящим, ни устойчивым для того, чтобы ориентироваться на инстинкты — он должен был найти понимание, чтобы действовать эффективно и реализовать свой огромный потенциал для управления жизнью. Однако, когда наш интеллект начал проявлять себя и экспериментировать в управлении жизнью на основе понимания, фактически бросая вызов роли уже установленного инстинктивного «я», неизбежно вспыхнула битва между инстинктивным «я» и новым сознательным «я».
Наш интеллект начал экспериментировать в понимании как единственном средстве открытия правильного и неправильного понимания для управления существованием, но инстинкты — фактически «не подозревая» или «игнорируя» потребность интеллекта в проведении этих экспериментов — «сопротивлялись». любые вызванные пониманием отклонения от установленных инстинктивных ориентаций: они «критиковали» и «пытались остановить» необходимый сознательный разум поиск знания. Чтобы проиллюстрировать ситуацию, представьте, что произойдет, если мы поместим полностью сознательный разум на голову перелетной птицы.Птица следует инстинктивной траектории полета, выработанной за тысячи поколений естественного отбора, но теперь у нее есть сознательный разум, которому необходимо понимать, как себя вести, и единственный способ, которым она может обрести это понимание, — это экспериментировать в понимании, например: думая: «Я лечу на этот остров и отдохну». Но такое отклонение от траектории миграционного полета, естественно, приведет к тому, что инстинкты будут сопротивляться отклонению, что поставит сознательный интеллект перед серьезной дилеммой: если он подчиняется своим инстинктам он не будет чувствовать себя «критикуемым» своими инстинктами, но и не найдет знания.Очевидно, что интеллект не мог позволить себе уступить инстинктам, и, неспособный понять и, таким образом, объяснить, почему его эксперименты по самонастройке были необходимы, сознательный интеллект не имел возможности опровергнуть имплицитную критику со стороны инстинктов, даже если он знал об этом. было несправедливо. Пока сознание не нашло искупительное понимание того, почему ему пришлось бросить вызов инстинктам (а именно, научное понимание разницы в способах обработки информации генами и нервами, что одна является ориентирующей обучающей системой, а другая — проницательная система обучения), интеллект вынужден был выживать в психологически подавленном, расстроенном состоянии, и у него не было другого выбора, кроме как противостоять этому сопротивлению со стороны инстинктов.Единственными формами неповиновения, доступными сознательному интеллекту, были нападение на несправедливую критику инстинктов, попытка отрицание или блокирование его разума несправедливой критики инстинктов и попытка доказать, несправедливая критика инстинктов ошибочна. Короче говоря — и возвращаясь к нашей человеческой ситуации, потому что мы были видом, который приобрел полностью сознательный разум — возникло психологически расстроенное злой , отчужденное и эгоцентрическое состояние, пораженное человеческими условиями.Наше «сознательно мыслящее я», которое является словарным определением «эго», стало «центрированным» или сфокусированным на необходимости оправдать себя. Мы стали эгоцентричными, эгоистичными или эгоистичными, озабоченными агрессивной борьбой за возможности доказать, что мы хорошие, а не плохие — мы неизбежно стали эгоистичными , агрессивными и конкурентоспособными .
Что так оправдывает, реабилитирует и исцеляет в этом объяснении человеческого состояния, так это то, что мы наконец можем понять, что у нашего гневного, отчужденного и эгоцентрического поведения была очень веская причина — фактически, теперь мы можем понять, почему мы не просто был эгоцентричным, но разъяренным эго, даже сошедшим с ума от убийственного гнева из-за того, что ему приходилось жить с таким количеством несправедливой критики.Теперь мы можем видеть, что наш сознательный разум НЕ был злым злодеем, которым его так долго изображали — например, в Библии, где Адам и Ева демонизированы и «изгнаны … из Эдемского сада» (Быт. 3:23). наше изначальное невинное, вселюбящее, нравственное состояние для принятия «плода… с древа познания» (там же 3: 3, 2:17). Нет, наука наконец-то позволила нам снять так называемое «бремя вины» с человечества; на самом деле, чтобы понять, что мы думающие, «познающие», сознательные люди на самом деле не что иное, как герои истории о жизни на Земле! Это связано с тем, что наш полностью сознательный разум, несомненно, является величайшим изобретением природы, и то, что нам пришлось так долго терпеть пытки несправедливого осуждения как зла (антропологические данные показывают, что мы, люди, были полностью сознательными в течение примерно двух миллионов лет), должно сделать нас абсолютные герои рассказа о жизни на Земле.Наконец, Бог и человек, религия и наука, наш инстинкт и интеллект, интегральный смысл жизни и несоответствие нашего поведения этому значению — все это примирилось.
И ЛУЧШЕЕ ИЗ ВСЕХ, поскольку это объяснение человеческого состояния искупает и, таким образом, реабилитирует, все наше расстроенное гневное, эгоцентрическое и отчужденное поведение теперь утихает, вызывая полную ТРАНСФОРМАЦИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ РАСЫ — и, что важно, понимание человеческого состояния не оставляет желать лучшего. Не потворствуйте «плохому» поведению, оно лечит и тем самым прекращает его.Из состязательных, эгоистичных и агрессивных люди возвращаются к сотрудничеству, самоотверженности и любви. Наш раунд отъезда закончился. Поэт Т.С. Элиот чудесно сформулировал путешествие нашего вида от изначального невинного, но невежественного состояния к психологически расстроенному, « падшему », испорченному состоянию и обратно к не испорченному, но на этот раз просветленному состоянию, когда он написал: « Мы не перестанем исследование и конец всех наших исследований будет состоять в том, чтобы прибыть туда, откуда мы начали и впервые познать это место »(Little Gidding, 1942).
Да, обретение оправдывающего, искупительного понимания нашего темного, психологически расстроенного, смысла бросающего вызов жизни, затронутого человеческими условиями существования, наконец, позволяет человечеству исцелиться и, таким образом, ПРЕОБРАЗОВАТЬСЯ — это делает нас снова «целыми», как Юнг сказал, что будет. Процитирую профессора Гарри Просена, бывшего президента Канадской психиатрической ассоциации, об этом величайшем из всех достижений в науке, о котором мечтали: «Я не сомневаюсь, что это биологическое объяснение состояния человека является святым Граалем понимания, к которому мы стремились. психологическая реабилитация человечества »(FREEDOM, 2016, Introduction).
Стр. 76 версии PDF. Как только что продемонстрировано, с пониманием условий человеческого существования ВСЕ важные проблемы, наконец, стали объяснимыми. См. Также: Состояние человека — что такое наука? — Что такое любовь? — Душа — Совесть — Добро против Зла — Есть ли Бог? — Наше эго и эгоцентрическая жизнь — Как мы можем спасти мир? — Сознание — Человеческая природа — Почему люди лгут? — Почему мы влюбляемся?
Чтобы сохранить книгу этих объяснений или передать другим, распечатайте Книгу настоящих ответов на все вопросы! Джереми Гриффит, с предисловием профессора Гарри Просена, на www.humancondition.com/real-answers
и / или
Посмотрите видеоролики о биологическом объяснении состояния человека и мечте о ПРЕОБРАЗОВАНИИ человечества, которое оно вызывает на сайте www.humancondition.com
и / или
Прочтите FREEDOM, исчерпывающую книгу о трансформирующем мир объяснении условий жизни человека, особенно главу 4, чтобы узнать больше об интегративном значении, на www.humancondition.com / Freedom
Когда смысл жизни наиболее выгоден для молодежи? Стили смысла в жизни и благополучие среди подростков позднего возраста
Бойд Д. и Би Х. (2012). Продолжительность развития . Бостон: Пирсон.
Google Scholar
Брассай, Л., Пико, Б. Ф., и Стегер, М. Ф. (2011). Смысл в жизни: является ли это фактором защиты психологического здоровья подростков? Международный журнал поведенческой медицины, 18 (1), 44–51.
Артикул PubMed Google Scholar
Чемберлен, К., и Зика, С. (1988). Религиозность, смысл жизни и благополучие: некоторые отношения в выборке женщин. Журнал научных исследований религии, 27 , 411–420.
Артикул Google Scholar
Дебатс, Д. Л., ван дер Люббе, П. М., и Веземан, Ф. Р. А. (1993). О психометрических свойствах индекса жизненного взгляда (LRI): показатель осмысленной жизни. Личность и индивидуальные различия, 14 , 337–345.
Артикул Google Scholar
Дезуттер, Дж., Уотерман, А. С., Шварц, С. Дж., Люкс, К., Бейерс, В., Мека, А.,… и Харди, С. А. (2014). Значение в жизни в зарождающейся взрослой жизни: личностно-ориентированный подход. Журнал личности, 82 (1), 57–68.
Артикул PubMed Google Scholar
Динер, Э., Эммонс, Р. А., Ларсен, Р. Дж., И Гриффин, С. (1985). Масштаб удовлетворенности жизнью. Журнал личности и социальной психологии, 49 , 71–75.
Google Scholar
Динер, Э., Оиши, С., и Лукас, Р. Э. (2009). Субъективное благополучие: наука о счастье и удовлетворении жизнью. В С. Дж. Лопесе и К. Р. Снайдере (ред.), Оксфордский справочник по позитивной психологии (стр. 187–194). Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Эриксон, Э. Х. (1982). Жизненный цикл завершен . Нью-Йорк: W.W. Нортон.
Google Scholar
Франкл В. Э. (1965). Врач и душа: от психотерапии к логотерапии . Нью-Йорк: Винтажные книги.
Google Scholar
Глаз, С. (2013).Роль смысла жизни и религиозного опыта присутствия и отсутствия Бога среди студентов с разным уровнем чувствительности совести. Религии, 4 (1), 132–144.
Артикул Google Scholar
Хо М. Ю., Чунг Ф. М. и Чунг С. Ф. (2010). Роль смысла жизни и оптимизма в обеспечении благополучия. Личность и индивидуальные различия, 48 (5), 658–663.
Артикул Google Scholar
Кианг, Л., & Фулиньи А. Дж. (2010). Значение в жизни как посредник этнической идентичности и адаптации среди подростков из латиноамериканского, азиатского и европейско-американского происхождения. Журнал молодежи и подростков, 39 (11), 1253–1264.
Артикул PubMed Google Scholar
Кинг, Л. А., и Хикс, Дж. А. (2012). Положительный эффект и смысл жизни: пересечение гедонизма и эвдемонии. В П. Т. Вонг (ред.), Человеческий поиск смысла: теории, исследования и приложения, (стр.125–142). Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Кинг, Л. А., Хикс, Дж. А., Крулл, Дж. Л., и Дель Гайсо, А. К. (2006). Положительный эффект и ощущение смысла жизни. Журнал личности и социальной психологии, 90 , 179–196.
Артикул PubMed Google Scholar
Клингер Э. (2012). Поиск смысла в эволюционной теории целей и ее клиническое значение.В P. T. Wong (Ed.), Человеческий поиск смысла: теории, исследования и приложения (стр. 23–56). Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Крок Д. (2009). Религиозность и качество жизни с точки зрения психосоциальных посредников] . Ополе: Redakcja Wydawnictw WT UO.
Google Scholar
Крок, Д.(2011). Poczucie sensu życia a dobrostan psychoiczny. Psychologia Jakości ycia, 10 (2), 95–115.
Google Scholar
Макдональд, М. Дж., Вонг, П. Т. П. и Гинграс, Д. Т. (2012). Измерение смысла в жизни и разработка краткой версии профиля личного смысла. В P. T. Wong (Ed.), Человеческий поиск смысла: теории, исследования и приложения (стр. 357–382).Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Парк, Н., Парк, М., и Петерсон, К. (2010). Когда поиск смысла связан с удовлетворением жизнью? Прикладная психология: здоровье и благополучие, 2 (1), 1–13.
Google Scholar
Рекер Г. Т. (2005). Значение в жизни молодых, средних и пожилых людей: факторная достоверность, возраст и гендерная инвариантность индекса личного смысла (PMI). Личность и индивидуальные различия, 38 (1), 71–85.
Артикул Google Scholar
Риичиро И. и Масахико О. (2006). Влияние твердой цели жизни на тревогу и симпатическую нервную деятельность, вызванную эмоциональным стрессом: оценка психофизиологическим методом. Стресс и здоровье, 22 , 275–281.
Артикул Google Scholar
Рифф, К.Д. (1989). Счастье — это все, или нет? Исследования о значении психологического благополучия. Журнал личности и социальной психологии, 57 , 1069–1081.
Артикул Google Scholar
Рифф, К. Д. и Киз, К. Л. М. (1995). Пересмотр структуры благополучия. Журнал личности и социальной психологии, 69 , 719–727.
Артикул PubMed Google Scholar
Рифф, К.Д. и Сингер Б. Х. (2008). Познай себя и стань тем, кем ты являешься: эвдемонический подход к психологическому благополучию. Журнал исследований счастья, 9 , 13–39.
Артикул Google Scholar
Стегер, М. Ф. (2009). Значение в жизни. В С. Дж. Лопесе и К. Р. Снайдере (ред.), Оксфордский справочник по позитивной психологии (стр. 679–687). Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Google Scholar
Стегер, М.Ф. (2012). Обретение смысла жизни: оптимальное функционирование на стыке благополучия, психопатологии и духовности. В книге П. Т. Вонга (ред.), Человеческие поиски смысла: теории, исследования и приложения, (стр. 165–184). Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Стегер, М. Ф., Бандик, М. Дж., И Йегер, Д. (2012). Значение в жизни. В R.J.R. Levesque (Ed.), Энциклопедия отрочества (стр.1666–1677). Нью-Йорк: Springer США.
Google Scholar
Стегер, М. Ф., и Фрейзер, П. (2005). Значение в жизни: одно звено в цепи от религии к благополучию. Журнал консультативной психологии, 52 , 574–582.
Артикул Google Scholar
Стегер, М. Ф., Фрейзер, П., Оиши, С., и Калер, М. (2006). Опросник «Смысл жизни»: оценка наличия и поиск смысла жизни. Журнал консультативной психологии, 53 , 80–93.
Артикул Google Scholar
Стегер, М. Ф., Кашдан, Т. Б., Салливан, Б. А., и Лоренц, Д. (2008). Понимание поиска смысла жизни: личность, когнитивный стиль и динамика между поиском и переживанием смысла. Journal of Personality, 76 (2), 199–228.
Артикул PubMed Google Scholar
Стегер, М.Ф., Оиши С. и Кашдан Т. Б. (2009). Смысл жизни на протяжении всей жизни: уровни и корреляты смысла жизни от зарождающейся взрослой жизни до пожилой зрелости. Журнал позитивной психологии, 4 (1), 43–52.
Артикул Google Scholar
Томпсон, Н. Дж., Кокер, Дж., Краузе, Дж. С., и Генри, Э. (2003). Назначение в жизни посредника адаптации после травмы спинного мозга. Реабилитационная психология, 48 , 100–108.
Артикул Google Scholar
Уотсон Д. и Кларк Л. А. (1991). PANAS-X: Предварительное руководство по расписанию положительных и отрицательных эмоций — расширенная форма (неопубликованная рукопись) . Айова-Сити: Университет Айовы.
Google Scholar
Вонг, П. Т. П. (1989). Личный смысл и успешное старение. Канадская психология, 30 (3), 516–525.
Артикул Google Scholar
Вонг, П. Т. П. (1998). Неявные теории осмысленной жизни и развитие профиля личного смысла (PMP). В P. T. P Wong & P. Fry (Eds.), Справочник личного значения: теория, исследования и практика (с. 111–140). Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум.
Google Scholar
Вонг, П. Т. П. (2012). К двухсистемным моделям того, что делает жизнь достойной жизни.В книге П. Т. Вонга (ред.), Человеческий поиск смысла: теории, исследования и приложения, (стр. 3–21). Нью-Йорк: Рутледж.
Google Scholar
Зика, С., и Чемберлен, К. (1992). О соотношении смысла жизни и психологического благополучия. Британский журнал психологии, 83 , 133–145.
Артикул PubMed Google Scholar
Определение жизни и примеры — Биологический онлайн-словарь
Определение жизни существительное, множественное число: жизни
(1) Отличительная характеристика живого организма от мертвого организма или неживого существа, в частности способность расти, метаболизировать, реагировать (на раздражители), адаптироваться и воспроизводить
(2) Биота определенного региона
Нет единого мнения относительно ответа на вопрос, как когда начинается жизнь.Это начинается во время оплодотворения или до или после него? Происхождение жизни также спорно. Несмотря на неоднозначный ответ на вопросы о жизни, основные характеристики живого существа таковы:
- Организация . Живые существа имеют организованную структуру для выполнения определенной функции. В частности, живое существо состоит из одной или группы клеток. Клетка — это основная структурная и функциональная единица любого организма.
- Гомеостаз . Форма жизни будет иметь возможность поддерживать свое существование, например, регулируя свою внутреннюю среду, чтобы поддерживать постоянное или благоприятное состояние.
- Метаболизм 905 10. Живое существо могло бы преобразовывать энергию из химических веществ в клеточные компоненты посредством анаболических реакций. Он также способен разлагать органические вещества посредством катаболизма.
- Рост 905 10. Живое существо растет, то есть в размерах или в количестве.
- Ответ . Организм обладает способностью реагировать на раздражители или окружающую среду, обычно через серию метаболических реакций.
- Репродукция . Одна из отличительных черт жизни — способность воспроизводить, т. Е. Производить что-то новое в своем роде.
- Адаптация . Организм способен со временем меняться, чтобы адаптироваться к окружающей среде.
Эволюционная история жизни
С биологической точки зрения эволюция важна, потому что она способствует биоразнообразию .Некоторые черты со временем станут преобладающими, а другие — редкими. Без эволюции жизнь может быть не такой, какой мы ее знаем. Он не будет таким разнообразным, как сейчас.
Сама Земля претерпевает ряд изменений. В какой-то момент Земля была обитаемой планетой. Первобытное состояние Земли было враждебным жизни. Предполагалось, что жизнь зародилась только по прошествии примерно одного миллиарда лет с момента возникновения Земли. Самовоспроизводящиеся сущности, основанные на РНК, считаются потомками всех живых существ.В течение значительного периода времени эти формы жизни превратились в одноклеточные организмы. Затем последовали многоклеточные формы. Впервые они появились около 600 миллионов лет назад.
Отслеживая историю жизни в различные геологические эпохи, можно было бы обнаружить несколько массовых вымираний, происходящих между вспышками жизни. Например, в течение пермского периода из палеозойской эры , у Земли был суперконтинент под названием Пангея , окруженный океаном Панталасса .Это сделало внутреннюю часть суши очень сухой и засушливой. Из-за этого рептилии процветали, поскольку они могли процветать даже в таких средах обитания. Группа рептилий Dimetrodon эволюционировала и дала начало терапсидам . Терапсиды, в свою очередь, эволюционировали и дали начало цинодонтам , которые были ранними предками животных. В этот период также появились ранние предки динозавров, архозавров . По всей видимости, произошло массовое вымирание под названием «Великое вымирание», которое уничтожило около 90% жизни на Земле.Следующая эра ( г., мезозойская эра г.) называется «эпохой динозавров». Эти животные господствовали на суше, в морях и в воздухе Земли. Однако произошло массовое вымирание, приведшее к гибели динозавров, а также других крупных животных. Тем не менее, млекопитающие заняли открытую нишу и расширились.
Эволюция имеет решающее значение для сохранения жизни на постоянно меняющейся Земле. Организмы должны обладать способностью адаптироваться генетически и фенотипически .Вступление в симбиотические отношения с другими организмами также может помочь повысить склонность к выживанию и процветанию. Вместе с эволюцией произошло видообразование. В ходе эволюции виды разделяются на два или более видов-потомков. К сожалению, большинство видов, живших на Земле, уже умерли. 99% видов на Земле вымерли. Эти организмы погибли, а их виды полностью исчезли. Таким образом, казалось бы, исчезновение видов неизбежно.
LUCA
Диаграмма, называемая деревом эволюции , показывает эволюционные отношения организмов. Группировка основана на сходстве и различии генетических и физических характеристик. Схема ветвления показывает, как виды или сущности произошли от определенного общего предка. Отслеживание хода эволюции всех живых существ, которые жили на Земле, в целом привело бы к общему предку, LUCA ( последний универсальный общий предок ).LUCA является гипотетическим предком всех живых существ, и предполагается, что он появился примерно в году от 3,5 до 3,8 миллиарда лет назад в году.
Пока нет единого мнения о том, как возникла жизнь на Земле. Однако многие полагали, что самовоспроизводящиеся сущности, основанные на РНК, вероятно, являются потомками всех живых существ. Эти сущности превратились в одноклеточные организмы, содержащие цитоплазматические структуры, но лишенные внутренней компартментализации. Одноклеточные организмы, лишенные мембраносвязанных органелл, называются прокариотами .
Эндосимбиотическая теория
Прокариоты появились раньше, чем эукариоты. Они смогли выдержать первобытные враждебные условия Земли. Позже одноклеточные эукариоты появились примерно в году от 1,6 до 2,7 миллиардов лет назад . Эндосимбиотическая теория предполагает, что более крупные клетки поглощали более мелкие клетки, такие как бактерии и цианобактерии, для совместной ассоциации (эндосимбиоза). Вместе они прошли совместную эволюцию. Со временем более мелкие прокариоты превратились в полуавтономные органеллы.Бактерии превратились в митохондрии, а цианобактерии — в хлоропласты. Наличие мембраносвязанных органелл внутри клетки привело к появлению эукариот.
Многоклеточность
В неопротерозой г. , особенно в эдиакарский период г. (около 600 миллионов лет назад ), появилась первая многоклеточная форма. Как возникла многоклеточность, до сих пор остается предметом споров. Самая популярная теория в этом отношении — теория Геккеля.Согласно его Gastraea Theory , многоклеточность возникает, когда клетки одного вида объединяются в бластулоподобную колонию, и постепенно определенные клетки в колонии претерпевают клеточную дифференцировку. Также в этот период на основе найденных окаменелостей эдиакарской биоты эволюционировали губкообразные организмы. Предполагалось, что они были первыми животными.
Кембрийский взрыв
Следующая эра, палеозой , состоит из геологических периодов от кембрия до перми, каждый из которых отмечен важными эволюционными событиями.В году кембрийского периода (около 541 миллион лет назад ) произошел внезапный всплеск жизни. Это геологическое событие было названо кембрийским взрывом . Появились самые разные растения и животные. По земле распространились растения и грибы. Вскоре такие животные, как членистоногие, отважились на берег, вероятно, для спаривания и откладывания яиц.
Восстание беспозвоночных
В ордовикский период года (с 485 до 440 миллионов лет назад ) беспозвоночные были доминирующими животными.Примитивные рыбы продолжают развиваться, и в следующий геологический период, силурийский период года, произошла массовая эволюция рыб. Также в году силурийского периода (, 440–415 миллионов лет назад, ) паукообразные и членистоногие начали колонизировать землю, а не просто осмелиться на нее. Внутренние газообменные системы, водонепроницаемые внешние слои, скелетные системы (эндо- или экзоскелеты) и формы воспроизводства, не связанные с водой, возникли и сделали жизнь на суше правдоподобной.
«Эпоха рыб»
Девонский период (с 415 до 360 миллионов лет назад ) называется веком рыб .Рыба стала доминирующим видом морских позвоночных. На суше появились растения, и примитивные растения, деревья и кустарниковые леса стали новыми средами обитания. С эволюцией наземных растений эволюционировали и разнообразились и животные. Первыми появившимися четвероногими были земноводные. Они возникли около 364 миллиона лет назад .
Появление амниот
В каменноугольный период (360–300 миллионов лет назад) произошло важное эволюционное событие. Появились четвероногие, откладывающие амниотические яйца.Кладка амниотических яиц в более сухой среде позволила амниотам четвероногих отвести отца от берега и, таким образом, доминировать дальше вглубь суши. Из-за этого к концу этого периода эти ранние амниоты сильно разнообразились.
Пермские рептилии
В пермский период (, 300–250 миллионов лет назад, ) процветали рептилии и синапсиды. Вскоре произошло важное эволюционное событие, которое привело к появлению зверолицых терапсидов. Эти терапсиды позже дали начало цинодонтам (ранним предкам млекопитающих).Первые архозавры (ранние предки динозавров) также появились в пермский период.
«Эпоха динозавров»
После палеозойской эры следует мезозойская эра (с 252 до 66 миллионов лет назад ), которую называют «эпохой динозавров». Динозавры бродили и господствовали на Земле. Однако произошло массовое вымирание. К концу этой эры они погибли вместе с другими крупными животными (весом более 25 кг).
«Новая жизнь»
В следующую эру, кайнозойская (с 66 миллионов лет назад до наших дней ) эра называется «Новой жизнью».Млекопитающие расширились и разнообразились. Обезьяны эволюционировали и привели к эволюции гоминидов, которая была эволюционной линией, которая привела к появлению вида Homo. Единственный сохранившийся вид рода Homo — это Homo sapiens (анатомически современные люди).
Слово происхождение: Древнеанглийский līf (жизнь, тело)
См. Также:
Связанные термины:
Связанные формы:
- живущие ( прилагательное) )
- live ( глагол )
Смысл жизни в бизнесе
В чем смысл жизни в вашем бизнесе? Почему вы начали бизнес? Чем вы увлекаетесь? Независимо от того, насколько вы заняты как предприниматель, очень важно помнить о цели своего бизнеса и не упускать из виду свою страсть.
Заявление о миссии — это один из способов определения цели вашего бизнеса. Заявление о миссии описывает, что вы делаете, кому вы служите, как вы это делаете и почему вы это делаете.
Чтобы определить свою миссию, спросите себя:
- Чем занимается мой бизнес? Какую проблему решает ваш продукт или услуга?
- Кому служит мой бизнес? Почему вы обслуживаете этих клиентов?
- Как ваша компания предоставляет продукты и услуги этим клиентам?
- Почему существует ваш бизнес? К каким результатам вы стремитесь?
Эти вопросы описывают процесс составления заявления о миссии.На первый взгляд все просто. Однако многие предприниматели не тратят время на то, чтобы написать заявление о миссии. Есть эмоциональные барьеры, которые усложняют задачу.
Препятствия на пути к разработке заявления о миссии:
- У вас нет четкого представления о том, чем занимается ваш бизнес.
- Страх неудачи. Страх быть излишне амбициозным.
- Обеспокоенность неискренностью и внешностью.
- Обеспокоенность излишне общим и бессмысленным.
Помня об этих препятствиях, каждый знает, чего следует избегать. Чтобы развить понимание того, чем занимается ваш бизнес, определите свою страсть, сосредоточьтесь на уровне и помните, что речь идет не только о прибыли. Чтобы избежать страха неудачи, помните, что это всего лишь цель. Чтобы избежать неискренности, загляните внутрь себя. Чтобы не быть излишне универсальным, будьте конкретны и содержательны.
Советы по созданию заявлений о миссии:
- Определите свое увлечение: Спросите себя: «Что мне действительно нравится?»
- Сосредоточьтесь на уровне: Заявления о миссии могут быть написаны для разных аудиторий — мира, компании или отдельного человека.
- Дело не только в прибыли: Цель компании — зарабатывать деньги и оставаться прибыльной, чтобы оставаться в бизнесе. Прибыль может быть целью, но не миссией.
