Прагматично это: Недопустимое название — Викисловарь

Прагматично — это… Что такое Прагматично?

прагматично — практически, утилитарно, приземленно, осторожно, практично Словарь русских синонимов. прагматично нареч, кол во синонимов: 7 • осторожно (43) • …   Словарь синонимов

Прагматично — I нареч. качеств. обстоят. Основываясь на принципах прагматизма как направления в философии, согласно которому объективность истины отрицается, истинным же признается лишь то, что дает практически полезные результаты. II нареч. качеств. обстоят.… …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Прагматично — I нареч. качеств. обстоят. Основываясь на принципах прагматизма как направления в философии, согласно которому объективность истины отрицается, истинным же признается лишь то, что дает практически полезные результаты. II нареч. качеств. обстоят.… …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

прагматично — см.

Прагматичный …   Энциклопедический словарь

прагматично — см. прагматичный; нареч. Рассуждать прагмати/чно …   Словарь многих выражений

прагматично — прислівник незмінювана словникова одиниця …   Орфографічний словник української мови

БЫТИЕ И ВРЕМЯ — ’БЫТИЕ И ВРЕМЯ’ (‘Sein und Zeit’, 1927) основная работа Хайдеггера. На создание ‘Б.иВ.’, как традиционно полагается, повлияли две книги: работа Брентано ‘Значение бытия согласно Аристотелю’ и ‘Логические исследования’ Гуссерля. Первая из них… …   История Философии: Энциклопедия

Прагматически — I нареч. качеств. обстоят. 1. С точки зрения прагматики как раздела семиотики, изучающего отношения между знаковыми системами и теми, кто их использует. 2. В соответствии с законами и принципами прагматики. II нареч. качеств. обстоят. 1. С точки… …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Прагматически — I нареч. качеств. обстоят. 1. С точки зрения прагматики как раздела семиотики, изучающего отношения между знаковыми системами и теми, кто их использует. 2. В соответствии с законами и принципами прагматики. II нареч. качеств. обстоят. 1. С точки… …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Прагматически — I нареч. качеств. обстоят. 1. С точки зрения прагматики как раздела семиотики, изучающего отношения между знаковыми системами и теми, кто их использует. 2. В соответствии с законами и принципами прагматики. II нареч. качеств. обстоят. 1. С точки… …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

прагматичный подход «Элкус» к выбору

Наши клиенты

Электронная компания «Элкус» более 25 лет является признанным российским лидером в разработках и производстве устройств сопряжения с бортовыми интерфейсами кабелей информационного обмена, разъемов, а также приборов управления авиационного, космического и флотского применения.

Выпускаемые предприятием платы полностью соответствуют международным стандартам по интерфейсам, присоединительным размерам, надежности и качеству.

С техническим директором компании Голубевым Вячеславом Всеволодовичем беседовал Денис Кулицкий, руководитель региональной группы ООО «Остек-СМТ».

Вячеслав Всеволодович, предприятию «Элкус» уже более четверти века, при этом вы постоянно развиваетесь и растете, расширяете производство. В чем секрет успеха?

Наш успех — результат каждодневного труда. Это, в первую очередь, слаженная команда, постоянный мониторинг не только рынка нашей продукции, но и новых технологий, новых производственных возможностей, которые появляются в мире, и желание их внедрять в соответствии с потребностями и задачам нашего производства для достижения максимально эффективного их использования.

Какие технологические новинки пополнили парк оборудования компании за последнее время? На что вы обращали внимание, делая выбор?

Прежде всего, я хотел бы отметить многофункциональный сборочный центр Fox швейцарской фирмы Essemtec.

Наше знакомство с Essemtec началось давно, еще в начале 2000-х годов, когда у нас появился первый автомат Pantera. Мы ставили перед собой задачу автоматизации производства, чтобы снизить себестоимость выпускаемой продукции, уйти от влияния человеческого фактора, повысить качество выпускаемой продукции. И на том этапе мы решили поставленную задачу, установив сначала одну технологическую линейку Essemtec, а позднее добавив вторую, так как объемы производства росли. Однако вскоре мы начали ощущать нехватку мощностей для соответствия требованиям растущего рынка и нашего заказчика. Выбирая новый автомат, мы, в первую очередь, смотрели на швейцарский Essemtec, потому что у нас был большой положительный опыт работы с этой компанией, хорошее впечатление о надежности оборудования. Конечно, также мы изучали и альтернативы. Итоговое решение было в пользу многофункционального центра Fox от Essemtec.

Почему вы остановились именно на Fox?

У нас были определенные требования. Первое, это работа с очень большой номенклатурой компонентов, корпусами QFN, LGA. Fox дает возможность работать с компонентами размером от 01005 до 80 × 80 мм. Это очень большой диапазон. Его точностные характеристики позволяли и позволяют нам выпускать изделия по очень высокому классу точности. Второй важный для нас критерий оборудования — вместительность его базы, мы практически полностью обвешиваем его питателями, а это порядка 180 штук. И все это на очень маленьких габаритах — 1 кв. м производственной площади. Автомат очень удачно вписался в наши производственные площади, и мы с облегчением вздохнули, когда поняли, что нам не придется использовать какие-то дополнительные такелажные средства для подъема на этаж. Мы спокойно обошлись обычным лифтом.

Essemtec Fox: работа сборочного центра не прекращается ни на минуту

Были ли сложности при переходе на новое оборудование — в ходе пусконаладочных работ и ввода в эксплуатацию, в освоении?

Я бы не сказал, что это были сложности. Скорее, это были вопросы изменения сознания операторов — они привыкли работать с оборудованием предыдущего поколения, а у новых автоматов полностью сменилось программное обеспечение и сама концепция написания управляющих программ, работы с оборудованием. В этом смысле операторам нужно было перестроиться. И нельзя забывать о том, что мы не убрали старое оборудование из эксплуатации, оно также у нас эффективно эксплуатируется.

А как сейчас операторы отзываются о новом сборочном центре? Сравнивают ли с Pantera?

Что касается сравнения, то средняя скорость работы нашего старого станка — 2,5-3 тысячи компонентов в час, которые она реально выдавала. А новый центр в нашей модификации позволяет выдавать 11-15 тысяч в зависимости от сложности изделия. Теперь мы можем работать не впритык ко времени сдачи изделия, а с небольшим временным заделом. Это не может не радовать. А недавно один из операторов предложил два старых станка заменить на еще один Fox от Essemtec.

Essemtec Fox: возможны различные конфигурации сборочного центра. Вариант с 4 установочными головками – самый быстрый

Производитель сборочного центра гордится программным обеспечением собственной разработки. Что показывает ваш опыт работы?

Самое главное его удобство — это интуитивная понятность и доступность. Очень большой плюс, что интерфейс на русском языке, а также то, что теперь вся работа со станком, с программированием происходит «в одном окне». Если раньше нам приходилось обрабатывать конструкторский файл в одном приложении, импортировать его в другое приложение, прописывать питатели в третьем, то теперь все это делается в одном окне, что очень удобно. Также появилась возможность полной самодиагностики автомата, которая выполняется автоматически без участия оператора. Станок самокалибруется, самодиагностируется. Это очень радует. Процесс обучения происходил быстро, всего за неделю сервис-инженер Остек-СМТ обучил наших специалистов.

Операторы уже понимали суть технологического процесса, оставалось только адаптировать их к новому ПО.

Essemtec Fox: настройка дозирования материалов и установки компонентов осуществляется при помощи единого программного обеспечения

Как в целом прошло внедрение сборочного центра, все ли шло по плану?

Проект был глубоко проработан еще до начала его реализации. Здесь во многом заслуга команды Остек-СМТ. Сказалось многолетнее сотрудничество и глубокое знание наших особенностей, налаженное взаимодействие и взаимопонимание. Это важные составляющие проекта. Было много вопросов именно по конфигурации оборудования, по питателям, вариантам исполнения, вариантам системы центрирования. Совместно мы смогли подобрать решение, максимально отвечающее нашим задачам.

Essemtec Fox: в автомате опционально может быть использовано до двух систем дозирования, в том числе шнековые и каплеструйные для нанесения паяльной пасты

Скажите, а как всем известное «швейцарское качество» сказывается на стоимости оборудования и его дальнейшей эксплуатации?

По опыту как многолетней эксплуатации Pantera, так и недавно внедренного Fox могу с уверенностью заявить, что швейцарское качество стоит своих денег, и принцип «экономика должна быть экономичной, а не экономной» здесь реализуется в полном объеме. Безусловно, мы платим изначально несколько дороже, чем за менее дорогие аналоги на рынке, но при этом у нас практически нулевые эксплуатационные расходы. Это — редкое техническое обслуживание, замена ремней, каких-то расходных материалов. Глобальных поломок оборудования не было за весь период эксплуатации.

Вячеслав Всеволодович, благодарю Вас за беседу, желаю развития и процветания Вашему предприятию!

Реконструкция Революционной – это прагматичное решение — Вольская жизнь

Сегодня на улице Революционной встретил знакомую даму, которая убеждала двух собеседников о напрасных тратах на реконструкцию этого участка города. По ее убеждению, есть другие места, куда можно направить деньги. Пришлось подключиться к разговору, высказать свои доводы насчет того, что реконструкция – это не только конкурсный подарок из федерального бюджета, а еще и прагматичное, дальновидное решение.

Прежде всего, оно в том, что одновременно с заменой асфальта на плитку меняются все коммуникации улицы: связистов, газового и электрохозяйств, трубы водо- и теплоснабжения, канализация, строится новая ливневка по обе стороны Революционной. Пожалуй, это первая улица Вольска, на которой комплексно меняются коммуникации, которым многие-многие десятки лет. Появляется надежда, что на годы вперед проблем из-за аварий коммунальных линий на Революционной не будет.

И то, что технологическую, а не просто имиджевую реконструкцию начали именно с этой исторической улицы также справедливо. Идем, как говорится, «от печки», то есть от центра, имеющего самые древние коммуникации. Главное, чтобы этот процесс был перманентным, последовательно охватывал весь город. Так что не для показухи, и не столько для нелишних для нас туристов ведется эта реконструкция.

Если удается вести текущий ремонт улиц, типа ямочного, и, одновременно, выполнять капитальную их реконструкцию, то удастся уйти от ситуации схожей с басней И.Крылова «Тришкин кафтан» — устранение одних недостатков влечет за собой новые. Например, красиво закатываем асфальт сплошным покрытием, а через несколько месяцев водоканал вскрывает его из-за порыва водовода.

Конечно, чтобы вести такую последовательную реконструкцию нужно не только осмысление этой задачи, но и воля руководителей, а еще, извините, определенное наставление на выход из рутины захолустья. И оно было. Сейчас понятна та первая для Вольска поддержка Вячеслава Володина, который оказал большую организационную и финансовую помощь в строительстве храма Троицы Живоначальной, восстановленного на своем историческом месте в 2009 году. С тех пор, можно сказать, и наметилось движение к реконструкции всего города.

На фото с улицы Революционной: готовятся новые коммуникации, видны старые, молодежь с удовольствием гуляет по «плитке»

А. Васильев

Поделитесь с нами новостью, фото или видео в мессенджерах:

или свяжитесь по телефонам: +7 (84593) 7-31-10 или 7-27-73, или почте [email protected]

Прагматичность: что это такое

Прагматичностью принято называть такую жизненную позицию, которая позволяет максимально четко спланировать и реализовать собственные цели. Это качество означает наличие умения абстрагироваться от всего, что мешает реализации поставленной задачи. Прагматики умеют не отвлекаться на сопутствующие мелочи и поэтому идут к своей цели быстро и уверенно.

Википедия дает следующее определение: в бытовом смысле прагматиком является человек, выстраивающий свои поступки и взгляды на жизнь в систему, которая позволяет получить практически полезные результаты.

Какой бывает прагматичность

В нашей культуре принято считать, что прагматики — это корыстолюбивые люди, готовые по головам идти к собственной цели. На самом деле это не совсем так.

Наличие этой черты в характере человека не только позволяет извлекать личную выгоду из всего, что входит в его окружение. Настоящий прагматизм представляет собой умение максимально четко и конкретно ставить перед собой определенные жизненные цели и находить оптимальные способы их решения.

Другими словами, это качество позволяет человеку максимально объективно подходить к собственным приоритетам и потребностям, выбирать наиболее важные из них и последовательно реализовывать.

К сожалению, народная молва достаточно негативно настроена по отношению к прагматичности как к утилитарности. В нашей культуре культивируется в качестве положительного образ безвольный и слабохарактерный, который живет по принципу «как Бог даст». Прагматичный же человек сам является хозяином собственной жизни, поскольку четко знает не только, чего он хочет, но и как достичь желаемого.

Как воспитать в себе прагматичность

Что делать, если вы от природы или в силу воспитания не являетесь прагматиком? Можно ли воспитать в себе это качество?

На самом деле, это возможно, если соблюдать некоторые правила.

Прежде всего необходимо определиться с целями и задачами, четко понять, чего конкретно вы хотите. Однако это понимание должно быть не абстрактным, к примеру: «Хочу стать миллионером. Но это нереально, так что не буду ничего делать».

Вы должны максимально четко представить, какие шаги необходимо сделать для осуществления желаемого. К примеру, чтобы достойно зарабатывать, нужно определиться с собственными способностями и умениями и работать над тем, чтобы они были востребованными.

Главное правило прагматиков гласит: никогда не предпринимать следующего действия, пока не окончено предыдущее. Только если каждый из этапов реализован максимально качественно, возможно достижение поставленной цели.

Прагматики постоянно строят планы, пусть и самые фантастические. Только тот, кто мечтает, сможет воплотить свою мечту в реальность.

Для того чтобы отточить навыки стратегического мышления, попробуйте реализовать какую-то свою давнишнюю мечту. Для этого вам потребуется совершить следующее:

1. Определитесь с целью.
2. Составьте письменный план ее реализации. Для этого вам потребуется ответить на следующие вопросы:
   • Сколько вам потребуется денег для того, чтобы совершить задуманное?
   • Кто может вам оказать действенную помощь?
   • С какими сложностями вам придется столкнуться? Заранее составьте план их преодоления.
   • Что вам потребуется знать и уметь для осуществления поставленной задачи?
3. Когда перед вами предстала практическая задача, составьте последовательный подробный план ее реализации.

Должным образом потренировавшись, вы научитесь планировать свою жизнь таким образом, чтобы получать от нее все желаемое!

Как поколение Z меняет тренды в дизайне интерьеров

Редкие породы дерева, кожа экзотических животных, мех, по всей видимости, скоро перестанут быть атрибутами статусных интерьеров — на рынок выходит поколение Z, которое отвергает демонстративное потребление, стремится к минимализму, выступает за экологию и бережное использование ресурсов. Очевидно, что рынок люкса ждут большие перемены.

По оценке Bloomberg, в 2019 году поколение Z превзошло по численности миллениалов и достигло 32% общей численности населения Земли. И уже сегодня это поколение оказывают большое влияние на структуру потребления, в том числе в лакшери-сегменте. По данным исследования Boston Consulting Group (BCG), если в 2017 году на долю Z-потребителей на люксовом рынке приходилось $10 млрд, к 2024 году эта цифра вырастет почти втрое — до $29 млрд.

Несмотря на то что «зеты» остаются загадкой для многих люксовых брендов, некоторые потребительские паттерны видны очень отчетливо. Каким же образом они изменят рынок люксовых интерьеров?

Осознанное потребление

Молодой потребитель люкса все реже стремится демонстрировать свое благосостояние с помощью вещей и все чаще рассматривает покупку предметов роскоши как возможность пережить интересный опыт, приобщиться к какой-то интересной истории. В тренде оказываются лимитированные серии, основанные на интересных идеях, и коллаборации с брендами, отражающими ценности нового поколения. Интересный пример — коллаборация китайского девелопера Smart Hero Group и бренда Giorgio Armani. Вдохновленная традиционными китайскими пейзажами, команда Giorgio Armani создала экологичный, изящный проект, где небоскребы — это горные вершины, офисы — склоны гор, а жилые здания — хребты. И все это — в окружении классических элементов ландшафта — леса и озер. Тема природы и экологии, важная для нового поколения, поддерживается и во внутренних интерьерах.

Вообще, для «зетов» совпадение в ценностях с брендом важнее многих других параметров покупки, включая ее статусность. Коллаборации привлекают и потому, что в сравнении с «просто товаром» от того или иного бренда они имеют добавленную стоимость и расцениваются как уникальные.

В то же время — в отличие, например, от поколения беби-бумеров, «абсолютных приверженцев люкса», потребители поколения Z свободно смешивают и сочетают — и в одежде, и в интерьерах — различные элементы. По данным BCG, более половины покупателей из данной группы (52%) склонны комбинировать различные стили из разных ценовых ниш. Таким образом, во внешнем образе могут сочетаться эксклюзивные предметы гардероба и вещи из массмаркета, а в одном пространстве — эксклюзивное кресло от именитого дизайнера и цветочная ваза, купленная в Европе на блошином рынке.

Качество как бережливость

Если миллениалы появились во время экономического бума, то поколение Z выросло во время рецессии. Это отчасти повлияло на их отношение к деньгам и сбережениям. Считается, что «зеты» более бережливы, чем миллениалы, и более прагматичны. Это относится и к потребителям люкса, которые сторонятся избыточности, но очень ценят качество товара, его продолжительный жизненный цикл. Отчасти это связано и с принципиально другим, чем у предыдущих поколений, отношением ко времени — они категорически не хотят тратить его на вещи, материальные ценности, предпочитают инвестировать во впечатления, поэтому следуют принципу сделать «один раз и надолго». При высоком уровне мобильности и нежелании привязываться к месту статусные миллениалы меньше всего хотят тратить жизнь на постоянную отделку и «улучшения». Они ценят «долгосрочность» люксовых интерьеров: в них качество материалов таково, что не устаревает, а только обретает со временем дополнительную ценность, во-вторых, такая отделка увеличивает ликвидность актива: квартиру в случае необходимости всегда можно будет быстро продать, что тоже на руку прагматичному поколению Z.

Люксовый секонд-хенд и шеринг-идеология

Согласно BCG, 62% потребителей рынка люкс готовы покупать подержанные предметы роскоши, а 25% уже совершили хотя бы одну такую покупку за прошедший год. Поколение Z, как уже было отмечено выше, ищет не просто покупку, но ценный опыт, историю, и редкие, винтажные вещи соответствуют этому запросу. Уже сегодня 45% потребителей true luxury участвуют в рынке подержанных товаров (продают или покупают), и эта цифра в будущем будет только расти.

Вообще, поколение Z ценит идею повторного использования. Отчасти это связано с той же самой осознанностью, отчасти — со стремлением творчески переосмыслять существующее потребление. Старые чемоданы, переделанные в дизайнерскую винтажную тумбу, ретровелосипед, ставший основой для стильной барной стойки, — все эти идеи очень актуальны для «зетов». Равно как и шеринг-идеология, которая пока не пришла на рынок интерьерных решений, но которую сегодня в своих маркетинговых кампаниях поддерживают, например, производители ювелирного люкса.

Экологичность и социальная ответственность

Глобальное потепление, загрязнение воздуха или количество пластика в океане, которое скоро может сравняться с количеством рыб, все больше начинают влиять на нашу жизнь — и на это все сложнее не обращать внимания. В дизайне люксовых интерьеров экологичный подход тоже набирает обороты. И здесь особенно заметно растущее влияние миллениалов и поколения Z: перечисляя деньги за покупку, они хотят быть уверенными, что поддерживают окружающую среду и свое право на здоровый образ жизни. Поэтому теперь крокодиловая кожа, редкие сорта дерева, да и вообще все, что можно причислить к невосполнимым природным ресурсам, уходит на второй план, пропуская вперед более безопасные для окружающей среды материалы — от плитки из переработанного стекла до светильников из восстановленной древесины.

Натуральные материалы — дерево, камень, лен, шерсть — кажутся очевидным выбором, когда речь идет об экологичном интерьере. Но влияние продукта на окружающую среду оценивается на основе всего его жизненного цикла — от добычи, производства и транспортировки до способа утилизации. Поэтому синтетическое покрытие для пола, произведенное из пластикового мусора в регионе по соседству, может оказаться более экологичной опцией, чем паркет из особенного дерева, которое растет на другом конце планеты.

Уже сегодня можно предположить, что под влиянием молодого поколения в люксовых интерьерах будут использоваться натуральные — быстро возобновляемые — материалы, например бамбук, пробка. Особую важность приобретет этикетка FSC на деревянных изделиях, которая означает, что деревья в процессе производства вырубались не подчистую, а выборочно, и биоразнообразие не было нарушено. Не исключено и появление революционных материалов, по эстетике сопоставимых с редкими сортами дерева, кожи, ткани, но гораздо более экологичных с точки зрения производства. В качестве примера можно привести компанию Ecovative, которая уже сегодня создает ткань и экокожу из мицелия грибов.

Цифровизация и социальные сети

Согласно исследованию Bain-Altagamma, люксовые компании, следуя потребностям новой группы клиентов, ведут активную работу по цифровизации потребительского опыта. И даже если большинство продаж роскоши все еще приходится на бутики, момент вдохновения у потенциального покупателя теперь происходит в социальных сетях. Продвижение идет именно через личность блогера, а не просто амбассадоров, как делали еще совсем недавно. Люксовые бренды, в том числе архитектурно-дизайнерские бюро, производители мебели и предметов декора, разрабатывают более совершенные стратегии взаимодействия со своими сообществами. Еще недавно сложно было представить присутствие таких брендов, как Lalique, Bernardaud и Minotti в сети Instagram, а сегодня они создают для платформы уникальный контент и осваивают новый опыт виртуального общения.

Таргетировать рекламу на представителей цифрового поколения, несмотря на их постоянное присутствие в Сети, непросто: «зеты» крайне негативно относятся к навязчивой рекламе и, как правило, покупают товар, если его приобретают люди их круга или если он сделан специально для них и с учетом их потребностей.

Вместо заключения

Очевидно, что под влиянием нового поколения клиентов рынок лакшери-интерьеров будет становиться более экологичным и эклектичным, бережливым и социально ответственным. И это то, что всем участникам интерьерной индустрии придется учитывать в своей работе уже в самое ближайшее время.

Почему кумирами школьников становятся не космонавты, а блогеры

Сколько времени школьники проводят в Сети? Почему новые кумиры детей не космонавты, а блогеры? Кто они — лидеры мнений у подростков? Об этом ученые, журналисты и представители блогосферы России и Германии говорили на встрече, организованной Российской академией образования, журфаком МГУ при поддержке Фонда «Петербургский диалог».

«В век тотальной цифровизации, когда процессы перехода от аналоговых технологий становятся максимально быстрыми, необходимо остановиться и осмыслить те последствия, которые уже сегодня оказывают влияние на психическое развитие современных детей, — считает президент РАО, декан факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова Юрий Зинченко. — Недавнее исследование ВЦИОМ показало, что профессия блогера пока не воспринимается как серьезная, однако интерес к ней растет в крупных городах. Мы видим, что современные дети не хотят быть космонавтами, как это было раньше. Школьники только и обсуждают блогеров. С одной стороны, любое стремление овладеть профессией похвально, но о чем говорят лидеры мнений из Сети? Сеют ли они разумное, доброе и вечное? Эти вопросы должны не просто интересовать каждого родителя, но и стать поводом для изучения той цифровой среды, в которой находятся наши дети и которая оказывает влияние на развитие системы ценностей подрастающего поколения. Необходимо уже сейчас выстроить эффективное взаимодействие с представителями блогосферы и медиаобразования, чтобы совершить переход от цифровых джунглей к цифровому обществу с цифровой моралью и цифровой этикой. Только так мы сможем обеспечить психологическое благополучие и социальную стабильность нашего общества в цифровой среде».

Дети сегодня фактически живут в Сети. Этим обеспокоены не только родители, но и ученые. Цифровая активность современных детей намного превышает показатели «экранного времени» их родителей. Ученые считают, что поколения «альфа» и «зумеров» отличают прежде всего ресурсные возможности и восприятие мира. Эти дети уже родились в эпоху тотальной цифры, когда смартфон и доступ к широкополосному интернету есть практически у каждого, а для достижения карьерного успеха совсем не обязателен переезд в крупные густонаселенные города. Вместе с тем, как отмечают специалисты, особенностью детей, рожденных после 1996 года, становится их цифровая незащищенность.

«Сегодня медиа — это уже больше, чем просто технологии, каналы, платформы, системы дистрибуции. Это особое социальное пространство, в котором проявляются свои институты, свои структуры и в котором существуют свои правила поведения и даже своя культура и, возможно, складывается своя этика, которая зачастую может отличаться от профессиональной или даже общечеловеческой», — отметила декан факультета журналистики МГУ Елена Вартанова.

Ученые считают: запрещать — не выход, надо возглавить! Школьники должны уметь отличать фейк-ньюс от достоверной информации и освоить компетенции, помогающие выявить попытки кибербуллинга. Травля в интернете представляет не меньшую опасность, чем в реальной жизни, поэтому нужно формировать этику использования новых технологий.

Проблемы отсутствия границ и возможности контролировать распространение фейк-ньюс волнуют и немецких ученых. Они активно используют виртуальное игровое пространство для противодействия недостоверной информации. Ульрих Таузенд, референт по вопросам медиапедагогики Института медиапедагогики из Мюнхена рассказал о проекте Play Your Role. Он реализуется при поддержке Европейского Союза и содержит в себе 15 концепций мастер-классов, основанных на игровых методах, направленных против риторики ненависти в интернете.

«Необходимо рассказывать людям о риторике ненависти и объяснять, какие последствия она несет», — считает Ульрих Тузенд. — В рамках вузовского образования нужно развивать у учащихся навыки определения риторики ненависти и рассказывать о возможных способах борьбы с этой проблемой».

«Сегодня прозрачность — это основа доверия. Доверие — это новая валюта, — считает Камилла Нигматуллина, заведующая кафедрой цифровых медиакоммуникаций Института «Высшая школа журналистики» СПбГУ. — Искренность окупается, как бы прагматично это ни звучало».

Что такое блогинг для современных школьников? Для них — это способ быстрого и менее трудозатратного успеха, а повсеместная цифровизация — возможность реализовать себя в творчестве. Исследования последних лет о выборе профессии будущего показывают, что нынешние дети уверены: хобби может приносить не только удовольствие от процесса, но и монетизироваться. Поэтому дети все чаще увлекаются блогингом и мечтают быть примером для подражания миллионов подписчиков.

Джо Байден — не слишком яркий кандидат. Но после Трампа многим американцам это нравится

• Ник Брайант
• Би-би-си, Нью-Йорк

31 июля 2020

Автор фото, Getty Images

Мое первое ощущение от Джо Байдена сводилось к тому, что те его слабости, которые мешали ему в борьбе за получение президентской номинации от демократов, могут в конечном итоге обернуться в его пользу на общенациональных выборах.

Демократическая партия накренилась влево. Зато прагматичный центризм Байдена дает ему преимущество в глазах избирателей в рабочих касках из «Ржавого пояса» и молодых мам, проводящих дни в «Старбаксах» в колеблющихся предместьях. Они не увидят в нем угрозы.

Неспособность кандидата заводить толпу тоже не обязательно является недостатком.

В конце концов, многим американцам хочется президентства в стиле мягкого убаюкивающего джаза после трамповского хэви-метала.

Байденовское добродушие — ключ ко всему. Его улыбка — почти философия. Политикой часто движут негативные эмоции: не пылкие чувства к своему кандидату, а ненависть к оппоненту. Байдена трудно представить в качестве объекта ненависти.

Он не раскалывает общество так, как Хиллари Клинтон, негативное отношение к которой во многом принесло Трампу его неожиданную победу в 2016 году.

Потом я съездил в Айову и Нью-Гэмпшир и был поражен, видя, как 77-летний кандидат едва удерживает нить своих выступлений. Речи Байдена представляли собой неупорядоченные диалоги с самим собой, полные воспоминаний о каких-то эпизодах и людях из времен его сенаторства и вице-президентства. Нить его рассуждений совершала неожиданные петли и завязывалсь в прихотливые узлы, то и дело обрываясь.

Изрекая расплывчатые банальности вроде нового обретения Америкой ее души, он не растолковывал, что, собственно, имел в виду. Он мог включить свою мегаваттную улыбку, но она выглядела как тусклый фонарь, с трудом пытающийся осветить комнату.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

На первых праймериз Байден потерпел поражение

За 30 лет, что я пишу об американской политике, Джо Байден, пожалуй, самый невыразительный кандидат в президенты, слабее даже чем Джеб Буш в 2016 году. Бывший губернатор Флориды мог хотя бы построить убедительную фразу, хотя в ее конце никто не хлопал.

После того, как Байден занял четвертое место на кокусе в Айове и пятое в Нью-Гэмпшире, многие из нас решили, что ему пора надеть свои фирменные очки-авиаторы и красиво раствориться в лучах заката.

Взамен он воскрес, подобно библейскому Лазарю, выиграв праймериз в Южной Каролине — с помощью влиятельного чернокожего конгрессмена-демократа Джима Клайберна, обеспечившего ему поддержку афроамериканских избирателей.

Умеренные претенденты Пит Буттиджич и Эми Клобучар вышли из гонки и сплотились вокруг представителя истеблишмента, наилучшим образом способного остановить мятежного Берни Сандерса. Перед лицом угрозы появления в качестве партийного кандидата откровенного социалиста, они разбили стекло на аварийной кнопке и включили сигнал тревоги в надежде, что симпатяга Джо сумеет погасить пожар.

Но, возможно, он выступил удачно именно в тех местах, где его не было. Уроки Айовы и Нью-Гэмпшира гласят, что чем больше избиратели видят Байдена, тем меньше хотят голосовать за него. «Кандидат-невидимка» закрепил успех и добился выдвижения.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Байден сумел добиться успеха на праймериз благодаря тому, что оставался почти незаметным

Настоящим подарком для Байдена оказался карантин в связи с Covid-19. Он провел долгие месяцы в подвале своего дома в штате Делавэр, словно под шапкой-невидимкой. Социальное дистанцирование помогло нейтрализовать омрачившую было его кампанию тему, связанную с его склонностью выражать свои симпатии посредством пугающе вкрадчивых прикосновений к окружающим женщинам.

Что еще важнее, пандемия снизила накал идеологической борьбы внутри Демократической партии.

Байден заключил пакт о ненападении с Берни Сандерсом, избежав слишком больших уступок левым: не обещал всеобщей бесплатной медицины и «Зеленого Нового курса», ушел от поляризующих электорат тем упразднения иммиграционной и таможенной полиции и декриминализации незаконного пересечения границы.

Несомненно, он частично потерял на этом поддержку людей, относящих себя к прогрессивной части политического спектра, особенно среди молодежи, но возместил это ростом симпатий представителей старшего поколения, многие из которых ранее поддерживали Трампа.

Пожилые избиратели не только голосуют активнее, чем любая другая возрастная группа, они также больше всех уязвимы для Covid-19.

Обстоятельства жизни Джо Байдена вызывают сочувствие к нему, особенно в нынешние печальные времена.

Едва выиграв в 1972 году свои первые выборы в сенат, он потерял первую жену Нелию и 13-месячную дочь Наоми, погибших в автокатастрофе. А в 2015 году его сын Бо, выживший в той аварии, скончался от редкой разновидности рака мозга.

Байден способен проявлять эмпатию. Это настраивает его на одну эмоциональную волну со 140 тысячами американских семей, потерявшими в последние месяцы близких из за пандемии.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Байден с женой Нелией и сыном Хантером в 1972 году

После несколько неуклюжего старта президентской кампании коронавирус словно бы снабдил Байдена политическими антителами.

Предвыборная стратегия Байдена — отсиживаться глубоко в бункере. Стратегия Трампа — наносить по сопернику удары с воздуха противобункерными бомбами: обвинениями в старческой немощи, в том, что за его спиной стоят ультралевые, и что он якобы тайно обещал Берни Сандерсу урезать финансирование полиции.

Пока стратегия Байдена, похоже, позволяет ему выдерживать бомбежку. Его кампания фокусируется не на нем, а на взрывном характере президенства Дональда Трампа.

Хозяин Белого дома по обыкновению имеет преимущество перед соперником. С 1980 года лишь одному действующему президенту, Джорджу Бушу-старшему, не удалось переизбраться на второй срок.

С другой стороны, в 1945-1980 годах только Дуайт Эйзенхауэр сумел благополучно провести в Белом доме два полных срока: Джеральда Форда и Джимми Картера не переизбрали, а Линдон Джонсон не стал выдвигаться сам.

Однако похоже, что Дональд Трамп свел свое преимущество на нет неумелыми действиями в ответ на пандемию коронавируса.

Проверенное правило состоит в том, что пребывание в Белом доме в сочетании с сильной экономикой практически гарантирует переизбрание на второй срок. Буш-старший в 1992 году проиграл на фоне рецессии, которая не успела закончиться ко дню выборов.

Но ковид погрузил экономику в самый серьезный кризис со времен Великой депрессии. Те избиратели, которые указывали на их растущие пенсионные накопления как главную причину снова проголосовать за Дональда Трампа, хотя он порой и ведет себя не самым приятным образом, начали оглядываться в поисках нового фаворита. А многие, как указывают данные опросов, уже покинули корабль.

Даже некоторые из состава предполагаемого костяка трамповского электората, белые избиратели без высшего образования, дезертируют из его лагеря. Если в начале года он лидировал в этой демографической группе с перевесом в 31 процентный пункт, то теперь это преимущество сократилось на 10 пунктов.

Опросы показывают также, что неожиданно большое количество белых избирателей не поддерживают позицию президента в отношении расовых протестов, последовавших за гибелью Джорджа Флойда. У них не нашла отклика твердая позиция Трампа в поддержку закона и правопорядка, позаимствованная у Ричарда Никсона, построившего на ней свою победоносную кампанию 1968 года после долгого лета расовых волнений.

Возможно, Трамп недооценил разницу между «прежде» и «сейчас». И Никсон в 1968-м баллотировался не как действующий президент.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Байден с сыном Бо, который скончался в 2015 году

Голосование часто представляется выбором между преемственностью и переменами. Достоинство Байдена в том, что он может предложить избирателям то и другое.

Тем 80% американцев, которые, по данным опросов, полагают, что страна движется в неверном направлении, он может обещать корректировку курса. Но он выглядит и как продолжатель, поскольку обещает быть обычным президентом, вернувшимся к нормам, которых республиканцы и демократы придерживались десятки лет. Как некое продолжение цепи, в которой Трамп выглядит как выпавшее звено.

После феноменально ложных предвыборных предсказаний 2016 года аналитики понятным образом с неохотой делают новые прогнозы и не спешать списывать со счетов действующего президента, даже если его отставание в большинстве опросов измеряется двузначными цифрами, как на национальном уровне, так и в некоторых ключевых штатах.

Их осторожность выглядит оправданной. По мере того как Байдену придется чаще выбираться из его подвала, его станут изучать все придирчивее.

Журналистам скоро надоест пережевывать тему «У-Трампа-проблемы». Им захочется впрыснуть в кампанию драматизма и увлекательности, ухватившись за малейшую оплошность и промашку его конкурента.

Не стоит забывать и о превратностях системы коллегии выборщиков, благодаря которым Дональд Трамп может переизбраться на второй срок, даже не получив большинства при общенародном голосовании, как, собственно, и случилось в 2016 году. Нельзя исключить и спорного итога выборов, когда итог определится в судах.

Конечно, было бы неразумно заранее списывать со счетов Дональда Трампа, который пережил больше политических ДТП, чем любой из действующих президентов. Но шрамы от них последние четыре года накапливались, а за время пандемии к ним добавились травмы, которые он нанес себе сам.

Кроме того, часть избирателей, связывавших свои надежды с Трампом, начинает испытываеть усталость его постоянных упражнений в изворотливости: хвастовства, передергиваний и атак на своих оппонентов.

Эта избирательная кампания уже проходит под знаком ковида. И сейчас лишь благодаря слабостям действующего президента его соперник выглядит столь сильным.

Определение прагматики Merriam-Webster

праг · мат · ic | \ prag-ˈma-tik \ варианты: или реже прагматический \ праг- ˈma- ti- kəl \

1 : , относящиеся к фактам или практическим вопросам, часто за исключением интеллектуальных или художественных вопросов : практических в противоположность идеалистическим прагматичный лидер прагматичный [= практический] подход к здравоохранению

2 : относящиеся к философскому прагматизму или соответствующие ему.

Прагматическая теория истины (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.История прагматической теории истины

История прагматической теории истины связана с историей классический американский прагматизм. Согласно стандартной версии, C.S. Пирс получил признание за первое предложение прагматической теории истины, Уильям Джеймс отвечает за популяризацию прагматической теории, и Джон Дьюи впоследствии переосмыслил истину с точки зрения уверенность (для этого прочтения Дьюи см. Burgess & Burgess 2011: 4). В частности, Пирс ассоциируется с идеей, что истинные убеждения — это те, которые выдержат проверку в будущем; Джеймс с идея, что истинные убеждения надежны и полезны; Дьюи с идея о том, что истина — это свойство хорошо проверенных утверждений (или «Суждения»).

1.1 Прагматическая теория истины Пирса

Американский философ, логик и ученый Чарльз Сандерс Пирс (1839–1914) широко известен тем, что первым предложил «Прагматическая» теория истины. Прагматичный Теория истины — побочный продукт его прагматической теории значения. В часто цитируемый отрывок из книги «Как воплощать наши идеи Ясно »(1878 г.), Пирс пишет, что для того, чтобы точно определить значение понятия, мы должны:

Подумайте, какие эффекты, которые предположительно могут иметь практическое подшипники, мы представляем себе объект нашего замысла.Тогда наш концепция этих эффектов составляет всю нашу концепцию объект. (1878 [1986: 266])

Смысл понятия «истина» сводится к следующему. «практические ориентиры» использования этого термина: то есть описание веры. В чем же тогда практическая разница описания веры как «истинной» в отличие от любого числа других положительных атрибутов, таких как «креатив», «Умный» или «обоснованный»? Пирса ответ на этот вопрос состоит в том, что истинные убеждения в конечном итоге принятие, выдерживая будущие расследования.(Запрос Пирса процесс, который переводит нас из состояния сомнения в состояние стабильного вера.) Это дает нам прагматический смысл истины и приводит Пирса в заключение в другом часто цитируемом отрывке, что:

Все последователи науки полностью убеждены в том, что процессы расследование, если только продвинуться достаточно далеко, даст решение любого вопроса, к которому они могут быть применены.… мнение, которое в конечном итоге должно быть принято всеми, кто исследовать, вот что мы подразумеваем под правдой.(1878 [1986: 273])

Пирс понял, что его ссылка на «судьбу» могла быть легко неверно истолковать. В менее цитируемой сноске к этому отрывок он пишет, что «судьба» не подразумевается в «Суеверный» смысл, а скорее как «то, что обязательно сбудется, и этого никоим образом нельзя избежать »(1878 [1986: 273]). Со временем Пирс смягчил свою позицию, меньше обращаясь к судьбе и единодушное согласие и многое другое на научные исследования и общие консенсус (Misak 2004). Результатом является учетная запись, которая рассматривает истину как каков был бы результат научного исследования, если бы научное исследование разрешалось продолжать бесконечно.В 1901 году Пирс пишет, что:

Истина в том, что соответствие абстрактного утверждения идеальному предел, к которому бесконечное расследование могло бы привести научная вера. (1901a [1935: 5.565])

Следовательно, истина не зависит от действительного единодушия или действительного единодушия. конец запроса:

Если Истина заключается в удовлетворении, она не может быть никаким фактическим удовлетворение, но должно быть удовлетворение, которое будет в конечном итоге быть найденным, если расследование будет доведено до конца и неразрешимый вопрос.(1908 [1935: 6.485], курсив в оригинале)

Как ясно из этих ссылок на запрос и расследование, Пирс беспокоит то, как мы получаем и удерживаем мнения мы делаем. Некоторые убеждения на самом деле могут быть очень прочными, но не противостоять исследованию и исследованию (это верно для многих когнитивных предубеждения, такие как эффект Даннинга-Крюгера, когда люди остаются в блаженном неведении о своей некомпетентности). Для Пирса истинное вера — это не просто то, за что мы будем упорно держаться.Скорее истинный вера — это та, которая имела и будет поддерживать устойчивую расследование. С практической точки зрения, которую предпочитает Пирс, это означает, что иметь истинную веру — значит иметь веру, на которую можно положиться всех будущих проблем. Более того, описать убеждение как истинное — значит указывают на эту надежность, чтобы сигнализировать о научной bona fides, и одобрить это как основу для действий.

Сосредоточившись на практическом аспекте истинных убеждений, Пирс преуменьшает значение более теоретических вопросов о природа истины.В частности, Пирс скептически относится к тому, что заочная теория истины — грубо говоря, идея, что истинная убеждения соответствуют действительности — много полезного можно сказать о понятие истины. Проблема с корреспондентской теорией истины, он утверждает, что это только «номинально» правильно и следовательно, «бесполезный» (1906 [1998: 379, 380]) в том, что касается описания практическая ценность истины. В частности, переписка теория истины не проливает света на то, что делает истинные убеждения ценными, роль истины в процессе исследования, или как лучше поступить обнаружение и защита истинных убеждений.Для Пирса важность истина не покоится на «трансцендентном» (1901a [1935: 5.572]) связь между убеждениями, с одной стороны, и реальностью, с другой, а скорее о практической связи между сомнением и верой, и процессы исследования, которые ведут нас от первого к последний:

Если под истиной и ложью вы имеете в виду что-то, что не поддается определению с точки зрения сомнения и вера в любом случае, тогда вы говорите о сущностях, чьи о существовании, о котором вы ничего не можете знать, и какая бритва Оккама чистое бритье.Ваши проблемы были бы значительно упрощены, если бы вместо того, чтобы говорить, что вы хотите знать «Истину», вы просто сказать, что вы хотите достичь состояния веры неопровержимый сомнением. (1905 [1998: 336])

Для Пирса истинная вера — это непоколебимая и непоколебимая вера. неприступный — и непоколебимый и неприступный для всех прав причины: а именно, потому что он выдержит все дальнейшие расследования и изучение. Другими словами,

если бы мы достигли стадии, когда мы больше не могли бы улучшить полагаю, нет смысла отказываться от названия «истинный» от него.(Мисак 2000: 101)

1.2 Прагматическая теория истины Джеймса

Современник Пирса, психолог и философ Уильям Джеймс (1842–1910) получил признание за популяризацию прагматического теория истины. В серии популярных лекций и статей Джеймс предлагает отчет об истине, который, как и у Пирса, основан на практическую роль играет понятие истины. Джеймс тоже подчеркивает, что истина представляет собой своего рода удовлетворение: истинные убеждения в каком-то смысле удовлетворяют убеждения.Однако, в отличие от Пирса, Джеймс предполагает, что истинные убеждения могут приносить удовлетворение, если они не непоколебимы и непоколебимы: коротко, то есть того, как они будут стоять до текущего расследования и расследования. В лекциях, опубликованных как Прагматизм: новое имя для некоторых старых способов мышления (1907) Джеймс пишет, что:

Идеи… воплощаются в жизнь лишь в той мере, в какой они помогают нам вникнуть в удовлетворительная связь с другими частями нашего опыта, чтобы подвести итог их и обходить их концептуальными сокращениями вместо следуя бесконечной череде отдельных явлений.(1907 г. [1975: 34])

Истинные идеи, по мнению Джеймса, подобны инструментам: они делают нас больше эффективно, помогая нам делать то, что нужно. Джеймс добавляет к предыдущая цитата, установив связь между истиной и полезностью явный:

Любая идея, на которой мы можем, так сказать, оседлать; любая идея, которая будет нести мы преуспеваем от любой части нашего опыта к любой другой части, соединять вещи удовлетворительно, работать надежно, упрощать, сохранять труд; верно для многих, верно в отношении до сих пор, верно инструментально. Это «инструментальный» взгляд истины. (1907 [1975: 34])

В то время как Джеймс здесь приписывает эту точку зрения Джону Дьюи и F.C.S. Шиллер, очевидно, что он тоже поддерживает эту точку зрения. Понимать правда, утверждает он, мы должны учитывать прагматические «Денежная ценность» (1907 [1975: 97]) истинных убеждений и практическая разница в наличии истинных идей. Истинные убеждения, он предполагает, полезны и надежны в том смысле, что ложные убеждения нет:

вы можете сказать об этом либо, что «это полезно, потому что это правда »или что« это правда, потому что это полезно ».Обе эти фразы означают одно и то же. (1907 [1975: 98])

Подобные отрывки укрепили репутацию Джеймса как приравнивание истины к простой полезности (что-то вроде: «< p > верно на всякий случай, если полезно верить что p ”[см. Schmitt 1995: 78]). (Джеймс предлагает квалификация «в долгосрочной перспективе и в целом конечно» (1907 [1975: 106]), чтобы указать, что истина отличается от мгновенного удовлетворение, хотя он не говорит, как долго должна продолжаться быть.) Такой аккаунт можно рассматривать как упрощенную версию Счет Пирса, который заменяет «денежную стоимость» или субъективное удовлетворение неопровержимостью и непоколебимостью лицо продолжающегося расследования и расследования. Такой аккаунт может также считаться заведомо неправильным, учитывая неоспоримое существование бесполезная правда и полезная ложь.

В начале двадцатого века сочинения Пирса еще не были широко доступный. В результате прагматическая теория истины оказалась часто отождествляется с аккаунтом Джеймса, и, как мы будем видите ли, многие философы считали это заведомо неправильным.Джеймс, в свою очередь, обвинил своих критиков в умышленном непонимании: потому что он написал доступным и увлекательным стилем его критики «не понимают каждое слово, которое они могли запутаться, и отказывались принимать дух, скорее чем буква нашего дискурса »(1909 [1975: 99]). Однако это также тот случай, когда Джеймс склонен игнорировать или намеренно размытость — трудно сказать какая — различие между (а) дать отчет об истинных идеях и (б) дать отчет о понятие истины. Это означает, что, хотя теория Джеймса может дать психологически реалистичное объяснение того, почему мы заботимся о истина (истинные идеи помогают нам добиться цели) его теория не опровергает много света на то, что такое понятие истины или на то, что делает идея верна.И на самом деле, Джеймс, кажется, часто поощряет это чтение. В предисловии к The Meaning of Truth он удваивает цитируя многие из его более ранних утверждений и отмечая, что «когда прагматики говорят правду, они имеют в виду исключительно что-то о идей , а именно их работоспособность »(1909 [1975: 6], курсив добавлен). Позиция Джеймса, кажется, такова: из практического точки зрения, мы используем концепцию истины, чтобы обозначить нашу уверенность в конкретная идея или убеждение; Истинная вера — это та, с которой можно действовать на то, что надежно и ведет к предсказуемым результатам; любой дальнейшие рассуждения — бессмысленное отвлечение.

А как насчет концепции истины? Часто кажется, что Джеймс понимает концепцию истины с точки зрения проверки: таким образом, «Истина — это название любой идеи, с которой начинается проверка-процесс, полезно — это имя его завершенной функции в опыт »(1907 [1975: 98]). И, в более общем плане:

Истина для нас — это просто собирательное название процессов верификации, так же, как здоровье, богатство, сила и т. д. являются названиями других процессов. связаны с жизнью, а также преследуются, потому что преследовать их выгодно.(1907 [1975: 104])

Джеймс, кажется, утверждает, что верификация — это то, что делает идею верной, так же, как наличие больших денег — вот что делает человека богатым. Быть правда подлежит проверке:

Правда бывает с идеей. Это становится истинным, это сделал истинным по событиям. Его истинность — это на самом деле событие, процесс: процесс, а именно его проверка, его проверка фиксация . Его действительность — это процесс его Действительный- ция .(1907 [1975: 97], курсив оригинала)

Как и Пирс, Джеймс утверждает, что прагматическое понимание истины превосходит теорию соответствия, потому что она конкретным образом определяет термины, что означает соответствие или «согласование» идеи с реальностью. Для прагматиков это соглашение заключается в том, чтобы вести «К той реальности, а не к другой» таким образом, чтобы «Удовлетворение в результате» (1909 [1975: 104]). От иногда определение истины с точки зрения проверки и распаковки согласование идей и реальности в прагматическом плане, Джеймс » аккаунт пытается как критиковать, так и использовать переписку теория истины.Похоже, Джеймс хочет съесть свой торт и съесть его. тоже.

1.3 Прагматическая теория истины Дьюи

Джон Дьюи (1859–1952), третья фигура золотой эры классический американский прагматизм, на удивление мало сказать о концепция истины, особенно учитывая его объемные работы по другим темы. На анекдотическом уровне, как многие заметили, индекс его 527 стр. Логика: теория расследования (1938 [2008]) есть только одна ссылка на «истину», и это в сноске с упоминанием Пирса.В противном случае читателю рекомендуется « См. также уверенность ».

На первый взгляд, истина Дьюи выглядит как сочетание Пирса и Джеймса. Как и Пирс, Дьюи подчеркивает связь между истиной и строгим научным поиском; как Джеймс, Дьюи считает истину подтвержденным результатом прошлых исследований, а не как ожидаемый результат расследования, переходящего в неопределенный будущее. Например, в 1911 году он пишет, что:

С точки зрения научного исследования истина указывает не только на принятые убеждения, но убеждения, принятые в силу определенных метод.… Для науки истина означает подтвержденное убеждение, предложения, которые возникли в результате определенной процедуры расследования и тестирование. Под этим я подразумеваю, что если бы ученого попросили указать к образцам того, что он имел в виду под истиной, он выбирал … верования которые явились результатом лучшей методики исследования, доступной в какое-то конкретное поле; и он будет делать это независимо от того, что его представление о природе истины. (1911 [2008: 28])

Кроме того, как и Пирс, и Джеймс, Дьюи обвиняет переписку теории истины, будучи излишне неясными, потому что эти теории зависят от абстрактных (и непроверяемых) отношений между предположение и то, как все «на самом деле» (1911 [2008: 34]).Наконец, Дьюи также предлагает прагматическую интерпретацию теория соответствия, которая реализует идею соответствия:

Наше определение истины … использует соответствие как знак значение или предложение в том же смысле, в котором оно используется везде… как части машины соответствуют. (1911 г. [2008: 45])

У Дьюи обширное понимание «науки». Для Дьюи, наука возникает из повседневных процессов и продолжает их. методом проб и ошибок — приготовление пищи и ремонт двигателя считаются как «Научным» по его мнению, что означает, что он должен не следует воспринимать слишком строго, когда он приравнивает истину к научным проверка.(Пирс и Джеймс также широко понимали науки.) Скорее, точка зрения Дьюи состоит в том, что истинные суждения, когда действовали, приводят к предсказуемым и надежным результатам, которые являются отличительными чертами научной проверки в широком смысле. Из прагматическая точка зрения, научная проверка сводится к процесс согласования ожиданий с результатами, процесс, который дает нам всю необходимую «корреспонденцию».

В конце концов Дьюи пришел к выводу, что общепринятые философские термины такие как «правда» и «знание» были отягощены с таким багажом, и окаменел так, что трудно понять практическую роль этих терминов изначально служил.В результате в своих более поздних работах Дьюи в значительной степени избегает говоря об «истине» или «знании», в то время как вместо этого сосредотачиваясь на функциях, выполняемых этими концепциями. По его 1938 год, , логика: теория расследования, , о котором говорил Дьюи. «Гарантированная достоверность» в качестве цели исследования с использованием этот термин вместо «истины» и «Знание» (1938 [2008: 15–16]). В 1941 г. ответ Расселу, озаглавленный «Предложения, обоснованные Утверждение и правда », — писал он, -« утверждаемость »- это« определение природы знания. в почетном смысле, согласно которому только истинные верования знания »(1941: 169).Здесь Дьюи предполагает, что «Гарантированная уверенность» — лучший способ уловить функция знания и истины, поскольку оба являются целями расследование. Он считает, что с прагматической точки зрения это не имеет большого значения. описываем ли мы цель исследования как «получение большего знания »,« приобретение большего количества истины », или, что еще лучше, «Вынесение более обоснованных суждений».

Поскольку он фокусируется на функции истины как цели исследования, В прагматическом понимании истины Дьюи есть некоторые нетрадиционные Особенности.Для начала Дьюи оставляет за собой термин «истинный». только для требований, которые являются результатом контролируемого расследования. Это означает что утверждения не соответствуют действительности до того, как они будут проверены, но, скорее, это процесс проверки, который делает их правдой:

истина и ложь являются свойствами только того предмета, который конец , конец запроса, с помощью которого он достиг. (1941: 176)

Во-вторых, Дьюи настаивает на том, что только «суждения», а не «Предложения» — правильно рассматриваются как носители истины.Для Дьюи «предложения» — это предложения и рабочие гипотезы, которые используются в процессе исследования для генерации выводы и проверенные суждения. Таким образом, предложения могут быть более или менее релевантны рассматриваемому запросу, но они, строго говоря, не говоря правду или ложь (1941: 176). Скорее правда и ложь зарезервировано для «судебных решений» или «окончательного результата расследование »(1941: 175; 1938 [2008: 124]; Burke 1994): для требований, другими словами, это обоснованно утверждено. В-третьих, Дьюи продолжает утверждать, что этот прагматический подход к истине является « только одна, имеющая право называться заочной теорией истины » (1941: 179), используя термины, почти идентичные тем, которые он использовал в 1911:

Моя собственная точка зрения принимает соответствие в оперативном смысле … отвечает , поскольку ключ отвечает условиям, налагаемым замком, или как два корреспондента «отвечают» друг другу; или в в общем, поскольку ответ является адекватным ответом на вопрос или критика-; короче говоря, решение отвечает на требования задачи .(1941: 178)

Благодаря Расселу (например, 1941: Глава XXIII) и другим, к 1941 г. Дьюи был осведомлен о проблемах, с которыми сталкиваются прагматические истины. В ответ, мы видим, как он обращается к языку «оправданного уверенность », проводя различие между «Предложения» и «суждения», а также обоснование концепция истины (или гарантированной уверенности) в научных расследование (Thayer 1947; Burke 1994). Эти корректировки были разработаны для расширить, уточнить и улучшить слова Пирса и Джеймса учетные записи.Сделали ли они это — вопрос открытый. Конечно, многие, например, Куайн, пришел к выводу, что Дьюи лишь уклоняется от важных вопросы об истине: стратегия Дьюи была «просто избегать предиката истины и хромать вместе с оправданным вера »(Quine 2008: 165).

Пирс, Джеймс и Дьюи были не единственными, кто предлагал или защищал прагматическая теория истины в девятнадцатом и начале двадцатого века веков. Другие, такие как F.C.S. Шиллер (1864–1937), также положил вперед прагматические теории (хотя точка зрения Шиллера, которую он названный «гуманизмом», также привлек более чем свою долю критики, возможно, по очень веским причинам).Прагматические теории истины также привлек внимание известных критиков, в том числе Рассела (1909, 1910 [1994]), Мур (1908), Лавджой (1908a, b) и другие. Некоторые из этих критических замечаний будут рассмотрены позже; достаточно, чтобы говорят, что прагматические теории истины вскоре оказались под давлением, которое привело к пересмотрам и нескольким последующим подходам в следующем сто с лишним лет.

Исторически Пирс, Джеймс и Дьюи имели наибольшее влияние на установка параметров того, что делает теорию истины прагматичный — это несмотря на иногда значительные различия между своими учетными записями, и со временем они изменили и разъяснили свои позиции в ответ на критику и восторженные похвалы.Хотя это может затруднить определение единое определение того, что исторически считалось прагматичным теории истины, есть несколько общих тем, которые затрагивают каждую из свои счета. Во-первых, каждая учетная запись начинается с прагматического анализа. значения предиката истины. В предположении, что описание убеждений, утверждений или суждений как «истинных» должно имеют какое-то практическое значение, каждая из этих учетных записей пытается описать, в чем это отличие. Во-вторых, каждая учетная запись затем связывает истину конкретно с процессами исследования: описывать утверждение как истинное — значит сказать, что оно либо имеет, либо будет противостоять внимательное изучение.В-третьих, каждая учетная запись отвергает заочные теории истины. как чрезмерно абстрактное, «трансцендентное» или метафизическое. Или же, точнее, каждый пытается переопределить соответствие в прагматических сроки, как соглашение между претензией и прогнозируемым результатом. Пока точные отчеты, предложенные Пирсом, Джеймсом и Дьюи, нашли мало защитников — к середине двадцатого века прагматические теории правда были в основном бездействующими — эти темы действительно задали траекторию для будущие версии прагматической теории истины.

2. Неопрагматические теории истины

Прагматические теории истины возродились в последние десятилетия. ХХ века. Это возрождение было особенно заметно в дебаты между Хилари Патнэм (1926–2016) и Ричардом Рорти (1931–2007), хотя в целом прагматические идеи отстаивали и другие философы (Bacon 2012: Ch. 4). (Одним из примеров является Теория сверхустойчивости Криспина Райта (1992, 2001), которую он претензий «также хорошо оснащены, чтобы выразить стремление к разработал прагматистскую концепцию истины, как и любой другой кандидат » (2001: 781), хотя он не приемлет ярлык прагматика.) Пока эти «неопрагматические» теории истины иногда напоминали классические прагматические рассказы Пирса, Джеймса или Дьюи, они также значительно различались, часто создавая концепцию истина в явно эпистемических терминах, таких как доказуемость или опираясь на промежуточные разработки в этой области.

Вначале неопрагматизм был мотивирован обновленным неудовлетворенность соответствием теорий истины и поддерживающие их метафизические рамки. Некоторые неопрагматические теории истины выросли из отказа от метафизического реализма (e.г., Патнэм 1981; фон см. Khlentzos 2016). Если метафизический реализм не может поддерживаться, то это подрывает необходимое условие для соответствие теории истины: а именно, что существует независимая от разума реальность, которой соответствуют утверждения. Другой неопрагматические подходы возникли из отказа от репрезентация: если знание — это не ум, представляющий объективная реальность — если мы не можем ясно понять, как разум может быть «зеркалом природы», если использовать Рорти (1979) термин — тогда нам также рекомендуется перестать думать об истине реалистично, заочно.Несмотря на подобные стартовые точки, неопрагматические теории приняли несколько различных и развивающихся формируется в последние десятилетия двадцатого века.

С одной стороны, некоторые неопрагматические теории истины, казалось, поддерживали релятивизм в отношении истины (были ли они правдой и в каком смысле остается спорный момент). Эта точка зрения была тесно связана с влиятельная работа Ричарда Рорти (1982, 1991a, b). Отказ от репрезентативность и теория соответствия истины привели к вывод о том, что расследование лучше всего рассматривать как направленное на достижение согласия или «Солидарность», а не знание или истина, как эти термины традиционно понимается.Это имело радикальные последствия предполагая, что истина — это не более чем «то, что хотят наши коллеги, ceteris paribus , позвольте нам сказать «(Рорти 1979: 176; Рорти [2010a: 45] признает, что эта фраза провокационная) или просто «выражение признательности» (Rorty 1991a: 23). Неудивительно, что многие сочли эту позицию весьма проблематичной, поскольку она похоже, относит истину к любому желанию аудитории accept (Баграмян 2004: 147). Связанное с этим беспокойство заключается в том, что эта позиция также, кажется, объединяет истину с оправданием, предполагая, что если претензия соответствует контекстуальным стандартам приемлемости, тогда она также считается как правда (Gutting 2003).Рорти, например, часто признавал это, отмечая что он имел тенденцию «колебаться между попытками уменьшить истины к оправданию и проповедованию некоторой формы минимализма в отношении правда »(1998: 21).

Возможный ответ на обвинение в релятивизме — утверждение, что этот неопрагматический подход не претендует на звание полноценной теории. истины. Возможно, правда на самом деле довольно легковесная концепция и не требует тяжелого метафизического подъема, подразумеваемого помещением передайте «теорию».Если цель не в том, чтобы описать, что истина заключается в том, чтобы описать, как используется «истина», тогда эти способы использования довольно просты: среди прочего, чтобы обобщения («все, что вы сказали, правда»), похвалить («так верно!») и предостеречь («что ты сказал оправдано, но может быть неправдой ») (Rorty 1998: 22; 2000: 4). Ни одно из этих применений не требует от нас, возможно, бесплодных поиск условий, которые делают предложение верным, или подходящего определение или теория истины.Если правда «неопределима» (Rorty 2010b: 391), то этот отчет не может быть определением или теорией правда, релятивистская или нет.

Этот подход несколько примечательно отличается от более раннего прагматического подхода. счета правды. Во-первых, он может рисовать и рисовать параллели с рядом хорошо разработанных теорий несоответствия истины, которые начинаются (а иногда и заканчиваются) с подчеркивания фундаментальных эквивалент « S — p » и « S — это p » верно ».Эти теории, включая дисквотационализм, дефляционизм и минимализм, просто не были доступны более ранним прагматикам (хотя Пирс время от времени обсуждают лежащие в основе понятия). Кроме того, в то время как Пирс и Дьюи, например, были сторонниками научных исследований и научные процессы проверки, на этом неопрагматическом подходе наука не более объективна и рациональна, чем другие дисциплины: как Рорти сказал: «Единственный смысл, в котором наука может служить примером, — это что это образец человеческой солидарности »(1991b: 39).Наконец, на этот подход Пирс, Джеймс и Дьюи просто не пошел достаточно далеко: они не осознавали радикальных последствий своих рассказов о правда, иначе не удалось адекватно передать эти последствия. В очереди большая часть критического ответа на такой неопрагматизм состоит в том, что он заходит слишком далеко, рассматривая истину просто как знак признательности (плюс еще несколько функций). Другими словами, этот тип неопрагматизм доходит до непрагматических крайностей (например, Haack 1998; также обмен в Rorty & Price 2010).

Менее крайняя версия неопрагматизма пытается сохранить объективность и независимость истины, в то же время отвергая метафизический реализм. Эта версия была наиболее тесно связана с Хилари Патнэм, хотя взгляды Патнэма со временем изменились (см. Hildebrand 2003 за обзор эволюции Патнэма). Пока этот подход определяет истину в эпистемических терминах — прежде всего в терминах обоснования и проверки — он расширяет эти термины до убедитесь, что правда — это больше, чем просто консенсус.Например, это подход может идентифицировать «истинность с обоснованным можно утверждать в идеальных условиях »(Putnam 2012b: 220). Более в частности, он может требовать, «чтобы истина не зависела от обоснование здесь и сейчас, но не независимо от все оправдание »(Putnam 1981: 56).

Вместо того, чтобы выставлять напоказ перед своими сверстниками или современников, этот неопрагматический подход формулирует истину с точки зрения идеальная гарантированная доказуемость: а именно, гарантированная доказуемость в долго и перед всеми, или, по крайней мере, перед всеми хорошо информированная аудитория.Мало того, что это звучит гораздо менее релятивистски но он также очень похож на Пирса и Счета Дьюи (хотя Патнэм, например, сопротивлялся сравнение: «мое восхищение классическими прагматиками делает не распространяется ни на одну из различных теорий истины, которые Пирс, Джеймс и Дьюи продвинулись вперед »[2012c: 70]).

Повторюсь, этот неопрагматический подход призван избежать проблемы, с которыми сталкиваются заочные теории истины, пока сохранение объективности истины. В 1980-х это мнение было связаны с более широкой программой Патнэма «внутренних реализм »: идея о том, что« каких предметов делает мир состоит из? — это вопрос, который имеет смысл задать в пределах теории или описания »(Putnam 1981: 49, курсив в оригинале).Внутренний реализм был разработан как альтернатива метафизическому реализму, который обходился без достижения внешнего «Точка зрения Божьего взора» при сохранении объективность истины, хотя и внутренняя по отношению к данной теории. (Для дополнительную критику метафизического реализма см. Khlentzos 2016). В середине 1990-х взгляды Патнэма сместились в сторону того, что он называл «Естественный реализм» (1999; за критическое обсуждение Меняющиеся взгляды Патнэма см. Wright 2000). Этот сдвиг произошел частично из-за проблем с определением истины в эпистемических терминах такие как идеальная гарантированная уверенность.Одна проблема в том, что это трудно понять, как можно проверить, что эти идеальные условия есть или были ли они встречены: можно попытаться сделать это взяв внешний «взгляд бога», который был бы несовместимы с внутренним реализмом, иначе можно было бы прийти к такому определение изнутри текущей теории, что было бы круговой и релятивистский. (Как выразился Патнэм, «говорить о эпистемически «идеальные» связи должны быть понимается вне рамок внутреннего реализма или тоже должно быть понимается солипсистски »(2012d: 79–80).) Поскольку ни один из вариантов не кажется многообещающим, это не сулит ничего хорошего для внутренний реализм или любое объяснение истины, тесно связанное с Это.

Если невозможно сохранить внутренний реализм, то возможный откат. позиция — это «естественный реализм» — точка зрения, «что объекты (нормального «достоверного») восприятия являются «Внешние» вещи и, в более общем плане, аспекты «Внешняя» реальность »(Putnam 1999: 10), которая приводит к своего рода примирению с теорией соответствия правда. Естественный реализм предполагает, что «истинный эмпирический заявления соответствуют положениям дел, которые действительно имеют место » (Putnam 2012a: 97), хотя это не обязывает заочная теория истины по всем направлениям.Естественный реализм оставляет возможность того, что не все верные утверждения «Соответствуют» положению дел, и даже те, которые (например, эмпирические утверждения) не всегда соответствуют одним и тем же способ (Putnam 2012c: 68–69; 2012a: 98). Пока не звонит одобрение корреспондентской теории истины, по крайней мере, как традиционно понимаемый, этот неопрагматический подход не категорический отказ тоже.

Взгляд на истину с точки зрения идеальной гарантированной уверенности имеет очевидное прагматический подтекст Пирса и Дьюи.Рассмотрение истины с точки зрения приверженность естественному реализму не столь явно прагматична, хотя некоторые параллели все еще существуют. Потому что естественный реализм позволяет типы условий истинности — некоторые, но не все утверждения верны в силу соответствия — совместим с правдивость нормативного дискурса: только потому, что этические утверждения, например, не соответствуют очевидным образом этическому состоянию дела — не причина отрицать, что они могут быть правдой (Putnam 2002). В кроме того, как и более ранние прагматические теории истины, эта неопрагматическая подход переопределяет корреспонденцию: в данном случае, принимая плюралистический подход к самому отношению корреспонденции (Goodman 2013).

Эти два подхода — один склонен к релятивизму, другой — стремление к реализму — представляли два основных течения в конце Неопрагматизм двадцатого века. Оба подхода, по крайней мере на начальном этапе, сформулированная правда с точки зрения оправдания, проверки или уверенность, отражающая долг перед более ранними отчетами Пирса, Джеймс и Дьюи. Впоследствии они развивались в противоположных направлениях. Первый подход, часто ассоциируемый с Рорти, заигрывает с релятивизм и подразумевает, что истина не является важным философским концепция это давно принято.Здесь, если взять неопрагматический позиция по отношению к истине заключается в признании относительно приземленных функций эта концепция играет: обобщать, одобрять, предостерегать и не много еще. Просить большего, просить чего-то «за пределами здесь и сейчас », лишь навязывает нам« банальную мысль, что мы могли бы ошибаться »(Рорти 2010a: 45). Второй неопрагматический подход, обычно ассоциируется с Патнэмом, пытается сохранить истину объективность и важная роль, которую она играет в научных, математический, этический и политический дискурс.Это могло означать просто «Эта правда не зависит от оправдания здесь и сейчас» или «что называть утверждением любого рода… правда — значит сказать что он имеет вид правильности, соответствующий виду Заявление, что оно есть »(2012a: 97–98). На этот счет правда указывает на стандарты правильности более строгие, чем просто наши сверстники позволят нам уйти от ответственности.

3. Истина как норма расследования и утверждения

Совсем недавно — примерно на рубеже двадцать первого века — прагматические теории истины сосредоточились на роль истины как нормы утверждения или исследования.Эти теории иногда называют «новыми прагматическими» теориями, чтобы отличить их как от классических, так и от неопрагматических взглядов (Мисак 2007b; Hookway 2016). Как и неопрагматические теории, эти теории часто опираются на позиции или реагируют на них помимо переписки теория: например, дефляционная, минимальная и плюралистическая теории. истины. В отличие от некоторых неопрагматических подходов, рассмотренных выше, эти теории отстраняются от релятивизма, избегают определения истины в термины таких понятий, как гарантированная достоверность, и относиться к заочные теории истины с глубоким подозрением.

По этим причинам правда играет уникальную и необходимую роль в утвердительный дискурс (Price 1998, 2003, 2011; Misak 2000, 2007a, 2015): без понятия истины не было бы разницы между утверждениями и, если воспользоваться милой Фрэнком Рэмси фраза «сравнение заметок» (1925 [1990: 247]). Вместо, правда обеспечивает «удобное трение», которое «делает наши индивидуальные мнения совпадают друг с другом »(Price 2003: 169) и «внутренне связано с запросом, причинами и доказательства »(Мисак 2000: 73).

Как и все прагматические теории истины, эти «новые» прагматические подходы сосредоточены на использовании и функции истины. Тем не мение, в то время как классические прагматики реагировали в первую очередь на теории соответствия истины, новые прагматические теории также отвечают на современные дискотционные, дефляционные и минимальные теории правда (Мисак 1998, 2007а). В результате новые прагматичные подходы нацелены на показать, что истина — это нечто большее, чем ее рассуждения и обобщающая функция (особое мнение см. Freedman 2006).В частности, это «больше» заключается в том, что понятие истины также функционирует как норма, возлагающая четкие ожидания на ораторов и их утверждения. Утверждая, что что-то истинно, ораторы принимают об обязательстве указать последствия своего утверждения, подумайте, как их утверждения могут быть проверены, и предложить причины в обоснование своих требований:

как только мы увидим, что истина и утверждение тесно связаны связаны — как только мы увидим это, чтобы утверждать, что p истинно, значит утверждать p — мы можем и должны взглянуть на нашу практику утверждение и взятые на себя обязательства, чтобы сказать что-то более существенное об истине.(Мисак 2007a: 70)

Истина — это не просто цель исследования, как утверждал Дьюи, но на самом деле норма расследования, которая устанавливает ожидания в отношении поведения исследователей сами себя.

В частности, без нормы дискурса утверждения истины будет деградировать почти до неузнаваемости. Без нормы правда, ораторов можно было привлечь к ответственности только за либо неискренне утверждая то, во что они сами не верят (тем самым нарушая норма «субъективной уверенности») или для утверждения вещи, для которых у них недостаточно доказательств (тем самым нарушая норма «подтвержденной личной уверенности») (Price 2003: 173–174).Норма истины — это условие подлинного разногласия между людьми, которые говорят искренне и с их собственная точка зрения, достаточно веские причины. Он обеспечивает «Трение», нам нужно рассматривать разногласия как искренние нуждаются в разрешении: в противном случае «разногласия во мнениях будут просто скользите друг мимо друга »(Price 2003: 180–181). В Таким образом, концепция истины играет важную роль в утверждении возможен дискурс, гарантируя, что утверждения сопровождаются обязательствами и что противоречивые утверждения привлекают внимание.Без правды нет более ясно, в какой степени утверждения все еще будут утверждениями, поскольку против импровизированных домыслов или размышлений. (Теории соответствия должны найти мало причин для возражений: они тоже могут признать эту истину функционирует как норма. Конечно, теоретики-корреспонденты захотят добавить, что правда тоже требует соответствия действительности, шаг «Новые» прагматики будут сопротивляться взятию.)

Важно, чтобы это описание истины не было определением или теории истины, по крайней мере, в узком смысле определения необходимых и достаточные условия истинности предложения.(Это, нет предложений типа « S верно если… »; хотя см. Браун (2015: 69), чтобы узнать о Дьюиане. определение истины и Heney (2015) для ответа Пирсена.) в отличие от некоторых версий неопрагматизма, которые рассматривали истину как «Неопределимый» отчасти из-за предполагаемой простоты и прозрачности, этот подход избегает определений, потому что концепция истины вовлекается в сложный набор практик утверждения. Вместо этого этот подход предлагает нечто более близкое к «прагматическому разъяснение «истины, которое дает» отчет о роли концепция играет в практических усилиях »(Misak 2007a: 68; см. также Wiggins 2002: 317).

Предложение рассматривать истину как норму исследования и утверждения может быть восходит к классическим и неопрагматическим взглядам. В одной уважение, этот рассказ можно рассматривать как добавление к неопрагматическому теории, сводящие истину к оправданию или «личному гарантированная уверенность ». В этом отношении эти более новые прагматичные аккаунты — это ответ на проблемы, с которыми сталкивается неопрагматизм. В другое уважение, новые прагматические взгляды можно рассматривать как возвращение к идеи классических прагматиков обновлены для современной аудитории.Например, в то время как Пирс писал о «обреченных» убеждениях, должны быть согласованы на «идеальном пределе» запрос — условия, которые критикам показались метафизическими и непроверяемые — лучший подход — относиться к истинным убеждениям как «Это устояло бы перед сомнением, если бы мы спросили, насколько мы плодотворно смог по этому поводу »(Misak 2000: 49). На этом счет, чтобы сказать, что убеждение истинно, означает сокращение для того, чтобы сказать, что оно «Все правильно» и «встанет и продолжит противостоять доводам и свидетельствам »(Мисак 2015: 263, 265).Это прагматическое разъяснение концепции истины пытается уловить как то, что говорят говорящие, так и что они делают, когда описывают утверждение как правда. В узком смысле слова истина — что такое говорящие говоря, когда они используют это слово, — это то, что истинные убеждения непоколебимо. Однако в более широком смысле истина также что делают спикеры, когда используют это слово, с предложением здесь, что истина функционирует как норма, составляющая утверждение дискурс.

Как мы видели, прагматическое понимание истины сосредоточено на функции, которую концептуальные игры: в частности, практическая разница в том, что и используя понятие истины.Ранние прагматические исследования имели тенденцию проанализировать эту функцию с точки зрения практического применения маркировка убеждения как истинного: в зависимости от версии сказать, что вера истинна, чтобы сигнализировать об уверенности или о том, что вера широко признано, или что оно было научно подтверждено, или что при идеальных обстоятельствах он был бы утвержден, среди прочего возможные последствия. Эти более ранние отчеты сосредотачиваются на функции правда в разговорных контекстах или в контексте продолжающегося запросы.Новые прагматические теории, обсуждаемые в этом разделе, принимают более широкий подход к функции истины, обращаясь к ее роли, а не только в разговорах и запросах, но в определенных видах в первую очередь возможны разговоры и запросы. Путем просмотра истина как норма утверждения и исследования, эти более поздние прагматические теории делают функцию истины независимой от того, говорящие могут подразумевать в определенных контекстах. Правда не только в том, что есть подтвержденный или проверяемый (при идеальном или неидеальном обстоятельства), но устанавливает объективные ожидания для утверждений и участие в расследовании.В отличие от неопрагматиков, таких как Рорти и Патнэм, новые прагматики, такие как Мисак и Прайс, утверждают, что правда играет роль, полностью отличная от оправдания или оправданной уверенность. Это означает, что без понятия истины и норма, которую он представляет, утвердительный дискурс (и исследование в целом) превратится в простое «сравнение заметок».

4. Общие характеристики

Прагматические теории истины развились до того, что множество разные подходы называются «прагматичными».Эти теории часто существенно расходятся друг с другом, что делает их трудно либо определить прагматические теории истины в простой и простым способом или указать необходимые условия, чтобы прагматическая теория истины должна соответствовать. В результате один из способов прояснить что делает теорию истины прагматичной, так это то, что прагматических теорий истины нет. Учитывая, что прагматические теории истина часто противопоставляется преобладающим корреспонденция и другие «содержательные» теории истины (Wyatt & Lynch, 2016), это свидетельствует об общей приверженности, разделяемой прагматические теории, описанные выше.

Один из способов отличить прагматические теории от других теорий правда состоит в том, чтобы различить несколько вопросов, которые исторически управляемое обсуждение истины. Хотя некоторые использовали деревья решений для классифицировать различные теории истины (Lynch 2001a; Künne 2003), или предложили родословные, показывающие отношения влияния и сродства (Haack 1978), другой подход состоит в том, чтобы различать отдельные «Проекты», которые исследуют различные аспекты понятие истины (Киркхэм 1992).(Эти проекты также входят в отдельные подпроекты; о подобном подходе см. Frapolli 1996.) этот последний подход — первый, «метафизический», проект направлен на определить необходимые и достаточные условия для того, «что это для утверждения… чтобы быть правдой »(Kirkham 1992: 20; Wyatt & Линч называет это «главным проектом» [2016: 324]). Этот проект часто принимает форму определения того, что делает утверждение верно: например, соответствие действительности или согласованность с другие убеждения или существование определенного положения вещей.А во-вторых, «обоснование», проект пытается указать «Некоторая характеристика, которой обладают самые верные утверждения … по которым возможна истина или ложь об утверждении можно судить »(Киркхэм 1992: 20). Это часто принимает форму критерия истины, который может быть использован для определить, истинно ли данное утверждение. Наконец, Проект «речь-акт» решает вопрос «что мы делаем , когда мы произносим высказывания », которые «Приписать истину какому-то утверждению?» (Киркхэм 1992: 28).К сожалению, теоретикам истины не всегда было ясно, что именно проект, который они преследуют, что может привести к путанице в том, что считается успешной или полной теорией истины. Это также может привести теоретикам истины, говорящим мимо друг друга, когда они преследуют отдельные проекты с разными стандартами и критериями успех.

С этой точки зрения прагматические теории истины лучше всего рассматривать как выполнение речевых и обосновывающих проектов. Как указано выше, прагматические объяснения истины часто сосредотачиваются на том, как концепция используется правда и что делают говорящие при описании высказываний как верно: в зависимости от версии, выступающие могут рекомендовать заявление, свидетельствующее о его научной надежности, или совершение сами обосновывать свою поддержку.Точно так же прагматичный теории часто сосредотачиваются на критериях, по которым можно судить об истине: опять же, в зависимости от версии, это может включать привязку правды к проверяемость, достоверность, полезность или долговечность. Что касается речевого акта и обоснования проектов прагматичных теории истины кажутся основанными на твердой почве, предлагая правдоподобные предложения по решению этих проектов. Они намного менее прочны основание, если рассматривать его как обращение к метафизическому проекту. Как мы будем видите, трудно отстаивать идею, например, что либо полезность, проверяемость или широкое признание необходимы и достаточные условия для истинности или то, что делает утверждение истинным.

Это наводит на мысль, что противопоставление прагматичного и Соответствующие теории истины частично являются результатом их исследования разные проекты. С прагматической точки зрения проблема с теория соответствия — это ее стремление к метафизическому проекту, который, как следует из названия, вызывает метафизические рассуждения о условия, которые делают предложения верными — предположение, которое может отвлечься от более важных вопросов о том, как является предикат истинности используются и как лучше всего распознаются и усваиваются истинные убеждения.(Прагматичный не только теории истины поднимают эти опасения (Дэвид 2016).) С точки зрения теории соответствия и др. счетов, которые преследуют метафизический проект, прагматические теории будут кажется неполным, игнорируя самые важные вопросы (Ховат 2014). Но с точки зрения прагматических теорий проекты которые преследуют или отдают приоритет метафизическому проекту, глубоко ошибочные и вводящие в заблуждение.

Это подтверждает следующий трюизм: общая черта прагматического теории истины заключается в том, что они сосредоточены на практической функции, которая концепция правды играет.Итак, является ли истина нормой исследования? (Мисак), способ показать широкое признание (Рорти), означает будущая надежность (Пирс), или обозначает продукт процесса исследования (Дьюи), среди прочего, прагматические теории проливают свет о концепции истины, исследуя практики, с помощью которых решения проблем сформулированы, протестированы, утверждены и защищен — и, в конце концов, стал называться правдой. Прагматичный теории истины, таким образом, можно рассматривать как вклад в проекты речевого акта и обоснования, уделяя особое внимание практики, которыми люди занимаются, когда решают проблемы, делают утверждения, и провести научное расследование.Конечно, хоть и прагматично теории истины в основном сходятся во мнении, какие вопросы следует решать и в каких в каком порядке, это не значит, что они согласны в ответах на эти вопросы, или как лучше всего сформулировать значение и функцию правда.

Еще одно распространенное обязательство прагматических теорий истины — помимо приоритетность проектов речевого акта и обоснования — это то, что они не ограничивают истину определенными темами или типами исследования. Что является, независимо от того, является ли тема описательной или нормативной, научные или этические, прагматики склонны рассматривать это как возможность для подлинного исследования, которое включает в себя достоверные утверждения.В достоверность этических и нормативных заявлений — важная особенность используя целый ряд прагматических подходов, включая подход Пирса (at по крайней мере, в некоторых из его настроений, например, 1901b [1958: 8.158]), Дьюи теории оценки (1939), ставка Патнэма на дихотомия фактов и ценностей (2002) и утверждение Мисака о том, что «моральное убеждения должны в принципе соответствовать свидетельствам и аргумент »(2000: 94; особое мнение см. Frega 2013). Этот в широком смысле когнитивистское отношение — нормативные утверждения правдоподобный — связан с тем, как прагматические теории истины уменьшить акцент на метафизическом проекте.В результате из прагматичного точка зрения одна из проблем с корреспондентской теорией истины в том, что он может подорвать истинность нормативных утверждений. Если, как теория соответствия предлагает необходимое условие для Истинность нормативного утверждения — это наличие нормативного факта для которому он соответствует, и если наличие нормативных фактов трудно объяснить (нормативные факты кажутся онтологически разными из физических фактов садового разнообразия), то это не сулит ничего хорошего для правдивость нормативных утверждений или смысл изложения, и изучение нормативных вопросов (Lynch 2009).Если теория соответствия истины приводит к скептицизму в отношении нормативных исследования, то это тем более причина, по мнению прагматиков, обойти метафизический проект в пользу речевого акта и обоснование проектов.

Как мы видели, прагматические теории истины принимают самые разные разные формы. Несмотря на эти различия и несмотря на то, что не хотят называться «теорией», прагматические теории правда действительно разделяют некоторые общие черты. Для начала и в отличие от многих теории истины, эти теории сосредоточены на прагматике разговор правды: то есть они сосредотачиваются на том, как истина используется в качестве важного шаг к адекватному пониманию концепции истины (действительно, это близко к оксюморону).Точнее, прагматичный теории смотрят на то, как истина используется в эпистемических контекстах, где люди делать утверждения, проводить расследования, решать проблемы и действовать в соответствии с их верования. Расставляя приоритеты в проектах речевого акта и обоснования, прагматические теории истины пытаются обосновать концепцию истины в эпистемические практики в противоположность абстрактным отношениям между носители истины (например, предложения или утверждения) и создатели истины (например, положения дел), к которым обращаются заочные теории (MacBride 2018).Прагматические теории также признают, что правда может играть фундаментальная роль в формировании исследования и утверждения дискурса — например, функционируя как норма этих практики — даже если об этом прямо не упоминается. В этом уважать прагматические теории менее строгие, чем дефляционные теории которые ограничивают использование истины ее обобщающими и дискотирующими роли. И, наконец, прагматические теории истины не имеют границ. по крайней мере, вначале, к типам заявлений, тем и запросов где правда может сыграть практическую роль.Если окажется, что данный тема не соответствует истине, это то, что следует раскрыть как характеристика предмета, а не что-то определенное выбрав ту или иную теорию истины (Capps 2017).

5. Критические оценки

Прагматические теории истины столкнулись с рядом возражений с тех пор, как предлагается. Некоторые из этих возражений могут быть довольно узкими, оспаривать конкретный прагматический подход, но не прагматические теории в общие (это относится к возражениям других прагматических учетные записи).В этом разделе мы рассмотрим более общие возражения: либо возражения, которые являются особенно частыми и настойчивыми, или возражения которые бросают вызов основным предположениям, лежащим в основе прагматических теории в более широком смысле.

5.1 Три классических возражения и ответа

Некоторые возражения так же стары, как сама прагматическая теория истины. В ответ Джеймсу были высказаны следующие возражения. счет в частности. В то время как Джеймс предлагал свои собственные ответы многим этих критических замечаний (см. особенно его 1909 [1975]), версии эти возражения часто касаются других, более поздних прагматических теории истины (подробнее см. Haack 1976; Tiercelin 2014).

Одна классическая и влиятельная линия критики заключается в том, что если прагматическая теория истины приравнивает истину к полезности, это определение (очевидно!) опровергается наличием полезных, но ложных убеждений, с одной стороны, и наличием истинных, но бесполезных убеждений на другой (Russell 1910 [1994] и Lovejoy 1908a, b). Короче там кажется четкой и очевидной разницей между описанием веры как верный и описывающий его как полезный:

когда мы говорим, что убеждение истинно, мысль, которую мы хотим передать, не то же самое, что когда мы говорим, что вера способствует нашему цели; таким образом, «истинно» не означает «способствовать нашему целей ».(Рассел 1910 [1994: 98])

Хотя эта критика часто направлена ​​особенно на счет Джеймса по правде говоря, это вполне правдоподобно переносится на любую прагматическую теорию. Так определяется ли истина с точки зрения полезности, долговечности или самоутверждение (и т. д.), вопрос о том, полезен ли прочная или убедительная вера на самом деле истинна. Другими словами, какое бы понятие ни использовала прагматическая теория для определения истины, существует вероятно, будет разница между этой концепцией и концепцией правда (е.g., Bacon 2014 ставит под сомнение связь между истиной и неопровержимость).

Вторая и связанная с ней критика основывается на первой. Возможно полезность, долговечность и надежность (и т. д.) следует рассматривать не как определения, а скорее как критерий истины, как мерило для различение истинных убеждений от ложных. Это кажется изначально правдоподобным и может даже служить разумным ответом на первый возражение выше. Возвращаясь к более раннему различию, это означают, что апеллируют к полезности, долговечности и устойчивости (так далее.) лучше всего рассматривать как ответы на оправдание, а не как метафизический проект. Однако, не имея представления о том, что такое правда, или каковы необходимые и достаточные условия истины, любые попытка предложить критерии истины, возможно, неполна: мы не можем иметь критерии истины, не зная заранее, что такое истина. Если так, тогда проект обоснования опирается на успешный решение метафизического проекта, последний не может быть обошли стороной или заключили в скобки, и любая теория, которая пытается это сделать, будет дать в лучшем случае частичное изложение истины (Creighton 1908; Stebbing 1914 г.).

И третье возражение основано на втором. Отложив вопрос адекватно ли прагматические теории истины решают метафизический проект (или решить его вообще), тоже есть проблема с критериями истины, которые они предлагают для решения обоснование проекта. Прагматические теории истины кажутся верными в части, к приведению концепции истины на землю, к объяснению истина в конкретных, легко подтверждаемых терминах, а не в абстрактных, метафизическое соответствие предложений творцам истины, для пример.Проблема в том, что оценка полезности (и т. Д.) убеждение не более однозначно, чем оценка его истинности: убеждения могут быть более-менее полезно, полезно по-разному и для разных целей, или полезны в краткосрочной или долгосрочной перспективе. Определение того, есть ли вера действительно полезна, по-видимому, не легче, чем определение правда ли это: «зачастую труднее определить полезна ли вера, чем то, правда ли она »(Рассел 1910 [1994: 121]; также 1946: 817). Далеко от создания концепции правда более конкретная, а оценка убеждений более прямые, прагматические теории истины, таким образом, кажется, оставляют концепция как никогда непрозрачна.

Эти три возражения существуют достаточно давно, чтобы прагматики в разное время предлагали различные ответы. Один Ответ на первое возражение, что существует явная разница между полезность (и т. д.) и истина — отрицать, что прагматические подходы стремясь в первую очередь определить понятие истины. Это было утверждал, что прагматические теории не о поиске слова или концепции которые могут заменить истину, но они, скорее, сосредоточены на отслеживание последствий использования этой концепции в практическом контексте.Это то, что Мисак (2000, 2007a) называет «прагматичным разъяснение ». Отмечая, что предлагать «бессмысленно» определение истины, она заключает, что «мы должны попытаться получить рычаги воздействия на концепцию или исправить ее, исследуя ее связи с практикой »(2007a: 69; см. также Wiggins 2002). Возможно даже, что Джеймс — главная цель Рассела и другие — согласятся с таким ответом. Как и в случае с Пирсом, часто похоже, что жалоба Джеймса не связана с перепиской теория истины, per se , как и в предположении, что теория соответствия сама по себе говорит много интересного или важного о концепции истины.(Для благотворительных интерпретаций того, что Джеймс пытался сказать: см. Ayer 1968, Chisholm 1992, Bybee 1984, Кормье 2001, 2011 и Перкинс 1952; для чтения, которое подчеркивает Приверженность Пирса корреспондентским идиомам см. Аткинса. 2010г.)

Это по-прежнему оставляет второе возражение: метафизический проект определения истины нельзя избежать, сосредоточившись вместо этого на поиске критерии истины («проект обоснования»). Быть конечно, прагматические теории истины часто создавались как обеспечивающие критерии отличия истинных убеждений от ложных.Различие между предложением определения и предложением критериев предполагают, что критерии отделены от определение истины. Однако можно поставить под сомнение лежащие в основе различие: как утверждает Хаак (1976),

взгляд прагматиков на значение таков, что дихотомия между определениями и критериями было бы совершенно неприемлемо им. (1976: 236)

Если значение связано с употреблением (как обычно утверждают прагматики), тогда объяснение того, как используется концепция, и определение критериев для признавая эту концепцию, может предоставить все, что можно разумно ожидать из теории истины.Дефляционисты часто говорили о том же. хотя, как отмечалось выше, прагматики склонны находить дефляционные счета чрезмерно суровый.

Тем не менее, остается проблема, что прагматические критерии истины (какими бы они ни были) не дают полезного понимания концепции правда. Если это опасение справедливо, то прагматические критерии, по иронии судьбы, провалить прагматический тест на изменение нашего понимания правда. У этого возражения есть свои достоинства: например, если прагматичный критерием истины является то, что истинные убеждения выдержат неопределенное исследование тогда, хотя возможно иметь истинные убеждения, «мы никогда не в состоянии судить, истинно то или иное убеждение » (Мисак 2000: 57).В таком случае непонятно, для чего это нужно. иметь прагматический критерий истины. Прагматические теории истины могут попытаться обойти это возражение, подчеркнув свою приверженность обоим обоснование и проект речевого акта. Хотя прагматичный подходы к проекту обоснования разъясняют, что означает истина в разговорный контекст — назвать утверждение истинным — значит процитировать его полезность, долговечность и т. д. — прагматичные подходы к проект речевого акта указывает на то, что говорящие делают при использовании концепции правда.Это дает возможность показать, как концепция истина — действующая как норма утверждения, скажем, — делает реальную отличие от нашего понимания условий утверждения дискурс. В результате прагматические теории истины мудро преследовать как обоснование, так и проекты речевого акта. Сам по себе, прагматические подходы к обоснованию проекта могут разочаровывать.

Эти классические возражения против прагматической теории истины вызывают несколько важных моментов. Во-первых, они дают понять, что прагматические теории истины или, по крайней мере, некоторые исторически выдающиеся его версии, плохо справляются с работой, если рассматриваются как обеспечивающие строгие определение истины.Как отметили Рассел и другие, определение истины в условия полезности или аналогичные термины открыты для очевидных контрпримеров. Это не сулит ничего хорошего для прагматических попыток решить метафизический проект. В результате прагматические теории истины часто развивались, сосредоточившись на проектах обоснования и речевого акта вместо. Это не означает, что каждое из вышеперечисленных возражений имеет встречались. Остается открытым вопрос, могут ли метафизические проекта можно избежать, как пытаются это сделать многие прагматические теории (например,грамм., Fox 2008 утверждает, что эпистемологические теории, такие как Патнэм, не могут объясняют ценность истины так же, как это делают более традиционные подходы). Также остается открытым вопрос, развиваются ли они в ответ на эти возражения, прагматические теории истины предлагают новые направления критика.

5.2 Основное возражение

Одно давнее и все еще продолжающееся возражение заключается в том, что прагматичный теории истины антиреалистичны и, как таковые, нарушают основные интуиции о природе и значении истины: назовите это « принципиальное возражение ».Источник этого возражения лежит в тенденция прагматических теорий истины трактовать истину эпистемически, сосредоточив внимание на проверяемости, достоверности и других связанные концепции. Некоторые (см., Например, Schmitt 1995; Nolt 2008) утверждал, что, связывая истину с проверяемостью или достоверностью, прагматические теории делают истину слишком субъективной и слишком зависимой от наших условная способность разбираться в вещах, в отличие от теорий, которые, например, апеллируйте к объективным фактам как к правдивым. У других есть утверждал, что прагматические теории не могут объяснить то, что Пирс называл закопанные секреты: утверждения, которые могут показаться правдой или ложью несмотря на нашу неспособность выяснить, какие (см. de Waal 1999, Howat 2013 и Talisse & Akin 2008 за обсуждение этого вопроса).Для по аналогичным причинам некоторые обвиняют прагматические теории в отрицании бивалентность (Аллен Хермансон, 2001). Какую бы форму ни принимало возражение, это вызывает общую озабоченность: прагматические теории истины недостаточно реалистичен, неспособен объяснить истину объективность и отличать истину от ограничений фактического эпистемическая практика. То, что результаты, соответственно, не является теорией правда, а скорее теория оправдания, гарантированная доказуемость, или какое-то другое эпистемологическое понятие.

Это возражение сохраняется, несмотря на то, что оно вызвало ряд откликов.С одной стороны, некоторые, например, Рорти, в значительной степени признали точку зрения. при попытке разрядить его силу. Как отмечалось ранее, Рорти предоставляет эта правда не объективна в традиционном смысле, но попытка подорвать само различие между объективностью и релятивизм. Другие, такие как Патнэм, выступали против метафизического реалистическая интуиция (например, «Взгляд Бога» 1981: 55), защищая идею объективности в более человеческом масштабе: «По-человечески говоря, объективность и рациональность — вот что у нас есть; они лучше, чем ничего »(1981: 55).Другой ответ — на утверждают, что прагматические представления об истине полностью совместимы с реализм; любое впечатление об обратном — результат заблуждения прагматические «разъяснения» истины с более типичными «Определения». Например, стойкий Пирс приверженность реализму прекрасно сочетается с его попытками описывать истину с точки зрения ее практической роли: следовательно, его понятие правда

это обычное понятие, но он настаивает на том, что это понятие философски охарактеризован с точки зрения практического следователь первого порядка.(Hookway 2002: 319; см. Также Hookway 2012 и Legg 2014)

Даже Джеймс утверждал, что «мой рассказ правды реалистичен» (1909 [1975: 117]). Наконец, другие пытаются подорвать различие между реализмом и антиреализмом, хотя и без уступки антиреализму. Хильдебранд выступает за принятие «Практическая отправная точка» (Hildebrand 2003: 185) как способ выхода «за рамки» дебатов о реализме и антиреализме (см. также Штраф 2007 г.). Точно так же Прайс, признавая, что его теория может кажется «беллетристом» об истине, утверждает, что это добросовестно fides «безупречно прагматичны» (2003: 189), а в Фактически, «лишить обе стороны дебатов о реализме и антиреализме концептуальные ресурсы, от которых, кажется, зависят дебаты »(2003: 188; но см. некоторые предостережения в Atkin 2015 и в Lynch 2015 плюралистическая поправка).Да Коста и французский (2003) предлагают формальное объяснение прагматической истины, которая, по их мнению, может принести пользу обеим сторонам дебаты о реализме и антиреализме (хотя сами они предпочитают структурный реализм).

Другими словами, мы находим набор ответов, охватывающих весь диапазон от принятия антиреализма до защиты реализма и до попыток подорвать само различие между реалистами и антиреалистами. Очевидно, там нет единого мнения среди прагматических теорий истины относительно лучшей линии ответа на это возражение.В каком-то смысле этого не должно быть сюрприз: возражение сводится к обвинению в том, что прагматичный теории истины слишком эпистемичны, когда именно их приверженность эпистемическим концепциям, характеризующим прагматические теории истины. Ответ на это возражение может потребовать уступок и квалификации, которые ставят под угрозу прагматический характер этих подходы. Или ответ может означать демонстрацию того, насколько прагматичные аккаунты определенные практические преимущества, но эти преимущества, а также их относительной важности сами по себе являются спорными темами.В результате мы не следует ожидать, что это возражение будет легко разрешимо, если оно может быть решено вообще.

Несмотря на то, что он подвергся серьезной критике со стороны почти момент своего зарождения прагматическая теория истины сумела выживают, а иногда даже процветают более века. Поскольку прагматическая теория истины существует в нескольких различных версиях, и поскольку эти версии часто значительно расходятся, это может быть сложно определить и оценить в целом. Добавление к возможному путаницы, не все прагматики приняли прагматическая теория истины (эл.г., Brandom 2011), а аналогичные теории были поддержаны непрагматиками (например, Dummett 1959; Wright 1992). Если смотреть более позитивно, прагматические теории эволюционировали и созрели со временем становятся более изощренными и, возможно, более правдоподобными. С участием Оглядываясь назад, мы можем увидеть, как прагматические теории истины сосредоточились на практической функции, которую концепция правда играет: во-первых, роль истины в исследовании и утверждении дискурса, например, сигнализируя о тех высказываниях, которые особенно полезны, проверены, долговечны или надежны, и, во-вторых, роль истины в формировании исследования и утверждения дискурса, устанавливая необходимую цель или норму.(Хотя прагматичный теории сходятся во мнении о важности сосредоточения на истине практическая функция, они часто расходятся во мнениях относительно того, что это практическое функция есть.)

Прагматическая теория истины началась с того, что Пирс поставил вопрос «практических ориентиров» истины. Также возможно задать этот вопрос самой прагматической теории истины: что разница в этой теории? Или, говоря языком Джеймса, какова его «денежная стоимость»? Один ответ заключается в том, что, сосредоточив внимание на о практической функции концепции истины, прагматических теорий подчеркните, как эта концепция позволяет проводить определенные исследования и возможен дискурс.Напротив, как отмечает Линч (2009), некоторые отчеты Истины затрудняют понимание того, насколько определенные утверждения соответствуют истине:

рассмотрите предложения вроде два и два четыре или пытка неверно . При условии, что правда всегда и повсюду причинно-следственная связь, возникает досадный вопрос, как эти истинные мысли могут быть правдой . (Линч 2009: 34, курсив в оригинал)

Если это так, то прагматические теории имеют то преимущество, что сохранение возможности и важности различных типов запросов и дискурс.Хотя это не гарантирует, что запрос всегда будет прийти к удовлетворительному или определенному выводу, это предполагает, что прагматические теории истины действительно имеют значение: в духе «Первое правило разума» Пирса: они «не заблокировать путь исследования »(1898 [1992: 178]).

Примеры прагматики

Прагматика

Прагматический означает практичный или логический. Если кто-то называет вас прагматиком, это означает, что вы склонны думать в терминах практической или логической, а не идеальной ситуации.

Термин прагматика используется в отличие от семантики. Семантика связана с фактическим определением слова или текста. Прагматика относится к тому, как слова используются в практическом смысле. Слова могут означать разные вещи, и часто одно и то же слово может означать что-то разное в зависимости от контекста, в котором оно используется. Слова также могут иметь символическое значение, и на практике или в практических ситуациях мы будем применять свое понимание символов, когда читаем или слушаем других.

Прагматический взгляд означает, что человек не мыслит идеальными или абстрактными терминами.Например, слова, которые пытаются объяснить абстрактные понятия — свобода, красота — сами по себе не имеют смысла. Вместо этого тот, кто смотрит на прагматику, попытается понять, как они используются в данной конкретной практической ситуации. Другими словами, они смотрят на то, как мы применяем эти слова в практическом повседневном языке.

Примеры прагматики:

1. Вы откроете дверь? Мне становится жарко.

Семантически слово «треснуть» означало бы сломать, но прагматически мы знаем, что говорящий означает приоткрыть дверь, чтобы впустить немного воздуха.

2. Я тебя люблю!

Семантически «сердце» относится к органу в нашем теле, который перекачивает кровь и поддерживает нашу жизнь. Однако с прагматической точки зрения «сердце» в этом предложении означает «любовь» — сердца обычно используются как символ любви, а «сердце» означает, что вы кого-то любите.

3. Если вы съедите всю эту еду, вы станете больше!

Семантически «больше» в этом предложении означало бы больше, чем вы сейчас. Подумайте, как это предложение с прагматической точки зрения могло бы означать что-то другое в зависимости от контекста.Если это сказать маленькому ребенку с прагматической точки зрения, это будет означать, что он станет больше. Если это сказать взрослому человеку, который уже страдает ожирением, это будет означать совсем другое.

Примеры прагматики

Что такое прагматика? — Определение и примеры — Видео и стенограмма урока

Прагматика

Прагматика — это раздел лингвистики , изучающий язык. Pragmatics фокусируется на разговорной импликатуре , которая представляет собой процесс, в котором говорящий подразумевает, а слушатель делает вывод.Проще говоря, прагматика изучает язык, на котором напрямую не говорят. Вместо этого говорящий намекает или предлагает смысл, а слушатель предполагает правильное намерение.

В некотором смысле прагматика рассматривается как взаимопонимание между людьми в отношении соблюдения определенных правил взаимодействия. В повседневном языке значения слов и фраз постоянно подразумеваются и прямо не указываются. В определенных ситуациях слова могут иметь определенное значение. Вы можете подумать, что слова всегда имеют определенное значение, но это не всегда так.Прагматика изучает, как слова могут интерпретироваться по-разному в зависимости от ситуации.

Примеры

Определение может немного сбивать с толку, поэтому давайте рассмотрим несколько примеров, чтобы прояснить роль прагматики в нашем языке. Этот первый пример вы, вероятно, используете в своей жизни каждый день. Допустим, вы стоите в очереди в магазине, чтобы оплатить покупки. Кассир спрашивает: «Как дела?» Вы сразу же вникаете в подробный отчет о своих проблемах со здоровьем, различном настроении, статусе отношений и обо всем остальном, что происходит в вашей жизни? Конечно нет! Обычно вы отвечаете чем-то вроде: «Хорошо, как дела?» с тем же ожиданием, что кассир не будет вдаваться в подробности того, какая она есть на самом деле.Это взаимодействие прекрасно демонстрирует прагматику в действии. Понятно, что этот вопрос на самом деле не требует от вас объяснения всего, что происходит в вашей жизни. Значение зависит от контекста и ситуации. Спрашивать незнакомцев, как они себя чувствуют, — это хороший манер, но это не предназначено для подробного ответа.

Много раз вы можете видеть, что прагматика работает, когда есть двусмысленное значение — расплывчатое или неясное, идея или предложение. Как всегда, ситуация проясняет двусмысленную формулировку.Например, представьте, что вы находитесь в аэропорту и уже зарегистрировали свой багаж. Затем вы подходите к эскалатору и видите табличку с надписью: «Багаж необходимо перевозить на эскалаторе». Означает ли это, что вы должны вернуться к стойке и получить свой багаж, чтобы вы могли перенести его на эскалаторе? Конечно нет! Подразумевается, что если у вас есть багаж, его следует переносить, а не катать по эскалатору. Вы можете использовать ситуацию, чтобы определить истинное значение.

Последний пример также можно увидеть на повседневном языке.Представьте, что ваш учитель говорит вам: «У меня две дочери». Это может показаться не двусмысленным, но здесь есть подтекст. Она намекает, что у нее не более двух дочерей. Реально у нее могло быть три, четыре или даже пять дочерей. Если так, то она все равно будет честна в своем заявлении, в котором говорится, что у нее две дочери. Контекст разговора предохраняет этот ответ от путаницы. Более того, если ваш вопрос был: «У вас есть дети?», Вы даже можете сделать вывод, что у нее две дочери и нет сыновей.Таким образом, мы используем прагматику, чтобы не потребовалось меньше объяснений. Нам не нужно полностью объяснять наши слушатели; мы можем подразумевать некоторые идеи, и наш слушатель способен уловить смысл.

Краткое содержание урока

Для обзора, лингвистика — это изучение языка. Прагматика — это раздел лингвистики, изучающий подразумеваемые и предполагаемые значения. Это также известно как разговорная импликатура . Прагматика следует определенным правилам, которым естественные ораторы могут следовать, даже не задумываясь.Самый важный аспект прагматики — это контекст. Ситуация обязательна, чтобы вывести истинный смысл говорящего.

В нашем языке постоянно можно увидеть, как работает прагматика. Ораторы неизменно подразумевают определенные значения, и слушатель может легко сделать вывод о скрытом намерении. Прагматика необходима для эффективного общения в нашем обществе.

Результаты обучения

По завершении этого урока вы должны уметь:

• Определить лингвистику и прагматику
• Опишите, как прагматика работает в повседневном разговоре и ее цель
• Определите примеры использования прагматики

Прагматизм | философия | Британника

Прагматизм , философская школа, преобладающая в Соединенных Штатах в первой четверти 20 века, основанная на том принципе, что полезность, работоспособность и практичность идей, политики и предложений являются критериями их достоинств.Он подчеркивает приоритет действия над доктриной, опыта над фиксированными принципами и утверждает, что идеи заимствуют свое значение из своих последствий, а свои истины — из их проверки. Таким образом, идеи по сути являются инструментами и планами действий.

Достижение результатов, то есть «выполнение задач» в бизнесе и общественных делах, часто называют «прагматичным». Термин «прагматичный» имеет более резкий и жестокий оттенок.«Так часто описывают характер американского бизнеса и политики. В этих случаях «прагматичность» несет на себе печать оправдания: политика оправдана прагматически, если она успешна. У знакомых и академических концепций есть общая противоположность ссылкам на авторитет прецедентов или абстрактных и окончательных принципов. Таким образом, в законодательстве судебные решения, которые ориентированы на взвешивание последствий и вероятного общего благосостояния, а не на вывод из прецедентов, были названы прагматическими.

Слово прагматизм происходит от греческого pragma («действие» или «дело»). Греческий историк Полибий (умер в 118 г. до н. Э.) Назвал свои сочинения «прагматическими», имея в виду, что они должны были быть поучительными и полезными для его читателей. Во введении к философии истории , Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831) прокомментировал этот «прагматический» подход как второй вид рефлексивной историографии, и для этого жанра он процитировал «Историю мира » Иоганна фон Мюллера () ( Англ.пер. 1840 г.). Как заметил американский психолог и ведущий прагматик Уильям Джеймс: «Этот термин происходит от того же греческого слова pragma , означающего действие, от которого произошли слова« практика »и« практический »». Американский логик Чарльз С. Пирс, другой прагматик-пионер, возможно, был первым, кто использовал это слово для обозначения определенной философской доктрины. Но Пирс имел в виду скорее немецкий термин Иммануила Канта, чем греческое слово. Pragmatisch относится к экспериментальному, эмпирическому и целенаправленному мышлению, «основанному на опыте и применимому к нему.В философии образования представление о том, что дети учатся на практике, что критические стандарты процедуры и понимания возникают в результате применения понятий к непосредственно изученным предметам, было названо «прагматическим». В лингвистике «прагматика» относится к подполе, которое изучает отношение пользователя языка к словам или другим используемым знакам.

Чарльз Сандерс Пирс, 1891.

Public Domain

Основные тезисы философского прагматизма

В первой четверти 20 века прагматизм был самой влиятельной философией в Соединенных Штатах, оказывая влияние на изучение права, образования, политической и социальной теории, искусства и религии.Можно выделить шесть основных положений этой философии. Однако маловероятно, чтобы какой-либо мыслитель подписался под ними всеми, и даже в вопросах согласия различные интерпретации отмечают мысли и характер основных прагматиков. Шесть тезисов:

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

1. Реагируя на идеализм и эволюционную теорию, прагматики подчеркивали «пластичную» природу реальности и практическую функцию знания как инструмента для адаптации к реальности и управления ею.Существование в основе своей связано с действием, которое некоторые прагматики возвысили до почти метафизического уровня. Поскольку изменения являются неизбежным условием жизни, прагматики обратили внимание на способы, которыми изменения могут быть направлены на благо личности и общества. Следовательно, они наиболее критически относились к моральным и метафизическим доктринам, в которых изменение и действие отнесены к «чисто практическому», на самом низком уровне иерархии ценностей. Некоторые прагматики предвосхищали более конкретную и жизненно важную философию экзистенциализма, утверждая, что только в действии — сталкиваясь с препятствиями, вынуждая делать выбор и заботясь о придании формы опыту, — личность осознается и открывается.

2. Прагматизм был продолжением критического эмпиризма в подчеркивании приоритета фактического опыта над фиксированными принципами и априорными (неэмпирическими) рассуждениями в критическом исследовании. Для Джеймса это означало, что прагматик

отворачивается от абстракции и недостаточности, от словесных решений, от плохих априорных причин, от фиксированных принципов, закрытых систем и мнимых абсолютов и истоков. Он обращается к конкретности и адекватности, к фактам, к действию.… Это означает открытый воздух и возможности природы в отличие от… догмы, искусственности и притворства окончательности истины.

3. Говорят, что прагматическое значение идеи, убеждения или предложения находится в особом классе конкретных экспериментальных или практических последствий, которые возникают в результате использования, применения или развлечения этого понятия. Как прокомментировал Пирс: «Наше представление о чем-либо — это представление о его ощутимых эффектах». Например, два предложения, для которых нельзя различить разные эффекты, имеют просто словесную видимость несходства, а утверждение, для которого невозможно определить определенные теоретические или практические следствия, прагматически бессмысленно.Для прагматиков «не существует столь тонкого различия значений, которое могло бы заключаться в чем-либо, кроме возможного различия в практике». Таким образом, значение имеет прогностический компонент, и некоторые прагматики вплотную подошли к отождествлению значения термина или предложения с процессом его проверки.

4. В то время как большинство философов определяли истину в терминах «согласованности» веры в рамках модели других верований или как «соответствие» между утверждением и фактическим положением дел, прагматизм, напротив, обычно считал эту истину, как значение, следует искать в процессе проверки.Таким образом, истина — это просто проверка предложения или успешная реализация идеи. Грубо говоря, правда — это «то, что работает». Менее грубо и более теоретически истина, по словам Пирса, является «пределом, к которому бесконечные исследования могут привести к научному убеждению». Для Джона Дьюи, основателя инструменталистской школы прагматизма, это убеждения, «подтвержденные» исследованием.

5. В соответствии со своим пониманием смысла и истины прагматики интерпретировали идеи как инструменты и планы действий.В отличие от концепции идей как образов и копий впечатлений или внешних объектов, прагматические теории подчеркивали функциональный характер идей: идеи — это предложения и ожидания возможного поведения; это гипотезы или прогнозы того, что будет в результате данного действия; они являются способами организации поведения в мире, а не копиями мира. Таким образом, идеи в некоторых отношениях аналогичны инструментам; они эффективны, полезны и ценны или нет, в зависимости от роли, которую они играют в содействии успешному направлению поведения.

6. В методологии прагматизм представлял собой широкое философское отношение к формированию концепций, гипотез и теорий и их обоснованию. Для прагматиков индивидуальные интерпретации реальности мотивируются и оправдываются соображениями их эффективности и полезности в служении его интересам и потребностям. Формирование языка и теоретизирование также подчиняются важнейшей цели максимальной полезности в соответствии с различными целями человечества.

Границы | Прагматика как метакогнитивный контроль

1.Введение

Все согласны с тем, что на том или ином уровне интерпретация высказывания включает интеграцию контекстной информации, чтобы заполнить пробел между закодированным лингвистическим значением и тем, что фактически передается. Чтобы облегчить дальнейшее обсуждение, контекстно-зависимое содержимое можно разделить на две категории. Во-первых, контекст необходим для определения значения, буквально передаваемого высказыванием (например, Bach, 1994; Carston, 2002; Recanati, 2004). Назовем такие случаи первичными значениями :

.

(1) Я уже позавтракал.[означает, что говорящий завтракал в день произнесения]

(2) Холодильник пуст. [означает, что в холодильнике нет ничего подходящего для полноценной еды]

(3) Ты не умрешь. [сказал ребенку, плачущему из-за небольшого пореза, что означает, что она не умрет от этого пореза]

(4) Петр оставил Марию, и она начала пить. [имеется в виду, что Мэри начала пить после того, как Питер оставил ее]

Во-вторых, контекст, конечно, необходим для восстановления значений, которые явно отличаются от буквального содержания высказывания или не зависят от него.Назовем такие контекстно-зависимые интерпретации вторичными значениями . Стандартные примеры вторичных значений включают:

(5) Ирония : Это лучший фильм, который я когда-либо видел. [это означает, что говорящий действительно ненавидел это]

(6) (Особые разговорные) импликатуры :

а. Кандидат отлично владеет английским языком и регулярно посещает занятия. [в рекомендательном письме на лекцию по философии, в котором настоятельно указывается, что кандидат не подходит для этой должности];

г.За углом находится гараж. [кому-то, у кого закончился бензин, сообщает, что этот гараж должен быть открыт, и продает бензин] (Грайс, 1975)

(7) Акты косвенной речи : Здесь холодно. [означает просьбу закрыть окно]

Список только что представленных прагматических явлений никоим образом не является исчерпывающим; Есть много других аспектов, в которых контекст влияет на интерпретацию высказывания. Например, я оставляю здесь в стороне широко обсуждаемую проблему «обобщенных» импликатур (например,г., Новек, 2001; Geurts, 2010). Более того, основное утверждение статьи состоит как раз в том, что с точки зрения обработки ни вторичные, ни первичные значения не составляют естественный класс. Тем не менее, это двойное различие полезно для введения главного теоретического расхождения в области когнитивно ориентированной прагматики. Первая основная точка зрения проистекает из принятия рациональных реконструкций Грайса (1957) в психологическую теорию интерпретации.

Сторонники этой позиции утверждают, что любой вид прагматической обработки предполагает вывод о намерениях, лежащих в основе коммуникативного поведения говорящего.Они рассматривают прагматическую обработку, связанную с получением как первичных, так и вторичных значений, как однородную когнитивную способность, по своей сути укоренившуюся в Теории разума (понимаемой как способность приписывать и рассуждать о ментальных состояниях).

Второй лагерь признает, что выводы Грайса о коммуникативных намерениях необходимы для достижения вторичных значений, но считает, что происхождение первичных значений подкрепляется процессами, основанными на доступности, без вывода. Согласно этой точке зрения, получение первичных значений будет включать прагматическую обработку, не зависящую от теории разума.

Эта дискуссия поднимает важные вопросы о взаимосвязи между прагматикой и теорией разума, а также о (предполагаемой) модульности прагматической обработки. Но вместо того, чтобы брать лагеря, эта статья выступает за изменение точки зрения. Термин «прагматика» часто используется для обозначения без различия, с одной стороны, контекстуального выбора норм интерпретации и, с другой стороны, контекстно-зависимых процессов, которыми руководствуются эти интерпретирующие нормы. Я буду утверждать, что прагматика в первом смысле зависит от независимых от языка контекстуальных факторов, которые могут, но не обязательно, включать теорию разума; во втором смысле прагматика — это метакогнитивный процесс, специфичный для языка, который может разворачиваться на бессознательном уровне без привлечения каких-либо мета-репрезентаций.

Эта статья организована следующим образом. В следующих двух разделах я обрисую основные черты двух противоречащих друг другу представлений о прагматической обработке данных: монолитных, пост-грайсовских выводов и более разнородных подходов, основанных на доступности. В Разделе 2 я возьму теорию релевантности как парадигматический пример анализа первого типа (Sperber and Wilson, 1995, 2002), а в Разделе 3 — различие между первичными и вторичными прагматическими процессами, отстаиваемое Реканати (2004). , как пример последнего.Ни в коем случае не следует рассматривать этот выбор как ограничение аргументации этими двумя частными теориями. Просто, в то время как многие авторы неявно оставляют работу когнитивной модели, которой они придерживаются, и Спербер, и Уилсон, и Реканати предоставляют четко сформулированные описания своих когнитивных обязательств. На основе критического обсуждения этих двух полярных позиций я буду утверждать, что психологически обоснованная прагматическая модель должна различать как независимые измерения между типами значений (первичный vs.вторичный), и типы прагматических процессов (на основе доступности против Грайсана). Затем я опишу модель, которая удовлетворяет такому ограничению. Предлагаемое мной решение основано на двухуровневой теории эпистемического принятия, которую я заимствую у Пруста (2013, с. 169–184) и резюмирую в разделе 4. Понимание Пруста состоит в том, что не следует путать выбор или принятие эпистемическая норма с принятием уровня эпистемического успеха относительно этой нормы. Перенося эту идею на прагматику, в разделе 5 я предлагаю проводить различие, с одной стороны, между контекстуально детерминированными нормами интерпретации и, с другой стороны, когнитивными процессами, которые контролируют и приводят к достижению этой цели интерпретации.Изменение точки зрения, предлагаемое в этой статье, естественным образом учитывает экспериментальные данные, которые показывают, что прагматическая обработка возможна без сложной теории разума, и открывает интересные перспективы интерпретации экспериментальных результатов в прагматике.

2. Теория релевантности

Долгое время Грайс пришел к выводу, что (неприродное) значение можно рационально реконструировать в терминах сложных коммуникативных намерений (Grice, 1957). При такой реконструкции динамик S (неестественно) означает, что p тогда и только тогда, когда:

• S имеет намерение i ₁ заставить адресата поверить, что p ;

• S имеет намерение i ₂ , чтобы признание адресатом i ₁ было основанием для него полагать, что p .

Эта рациональная реконструкция коммуникативного поведения была быстро перенесена в психологический взгляд на то, как содержание высказывания восстанавливается адресатами, и глубоко укоренилась в экспериментальной психологии и когнитивной науке. На сегодняшний день наиболее полно сформулированной версией такого постграйсовского подхода остается теория релевантности (Sperber and Wilson, 1995).

2.1. Классическая теория релевантности: прагматический модуль

Согласно Сперберу и Уилсону, коммуникативные стимулы активируют определенный процесс интерпретации.В то время как некоммуникативное намеренное поведение интерпретируется путем приписывания агенту намерения действовать, согласно им интерпретация коммуникативного поведения опосредуется приписыванием информативного намерения . Информативные намерения — это намерения предоставить адресату (склонность к приобретению) новые убеждения или укрепить существующие. Чтобы проиллюстрировать различие Спербера и Уилсона между намерениями действовать и информативными намерениями, сначала представьте себе незнакомца в автобусе, чешущего затылок.Это пример некоммуникативного жеста; поведение незнакомца будет истолковано как следствие намерения уменьшить зуд. В отличие от этого, представьте теперь, что, когда меня спрашивают о моем мнении по поводу особенно сложной работы, я демонстративно почесываю лоб. Здесь мой жест коммуникативный; согласно Сперберу и Уилсону, это будет интерпретироваться путем вывода определенного информативного намерения из моего поведения, например, намерения заставить моего адресата приобрести или укрепить веру в то, что у меня нет готового ответа.

Коммуникативные стимулы, как языковые, так и неязыковые, могут быть связаны практически с бесконечным числом информативных намерений. Акт почесывания лба может, например, означать, что я нахожу ответ трудным, но также и то, что мне неудобно отвечать на ваш вопрос, потому что я лично знаком с автором статьи. Или, чтобы взять лингвистический пример, высказывание Я не могу пить может означать, что я не могу пить алкоголь, потому что я за рулем, что я не хочу употреблять алкоголь, потому что я часто агрессивен в нетрезвом состоянии, что я уже выпил слишком много алкоголя, я не могу проглотить жидкость, потому что через час сдаю анализ крови и т. д.Теория релевантности объясняет, как сужается диапазон возможных интерпретаций, обращаясь к (относительно бесспорной) гипотезе о том, что человеческое познание направлено на оптимальный баланс между когнитивными эффектами обработки и усилиями обработки, необходимыми для достижения этих эффектов. В случае коммуникации количество эффектов высказывания можно смоделировать как количество новых практических и теоретических последствий, допускаемых результатом его интерпретации.Коммуникативное поведение, согласно Сперберу и Уилсону, всегда воспринимается как стоящее обработки: если использовать их термины, коммуникативные стимулы приходят «с их собственной презумпцией релевантности».

Таким образом, простейшей интерпретационной процедурой было бы вывести из коммуникативных стимулов информативное намерение, которое является наиболее релевантным с точки зрения человека. Спербер (1994) предполагает, что эту стратегию, которую он называет «наивным оптимизмом», используют маленькие дети. Итак, то, что актуально с вашей собственной эгоцентрической точки зрения, может отличаться от того значения, которое говорящий на самом деле намеревался сообщить.Суть концепции Грайса о значении говорящего заключается в том, что оно должно быть открытым; говорящий обычно хочет, чтобы адресат осознал ее информативное намерение. Используя эту идею, теория релевантности утверждает, что оптимальный способ достижения коммуникативного успеха, названный Спербером «сложным пониманием», — это приписать говорящему информативное намерение, которое этот говорящий, вероятно, намеревался сделать взаимно явным для нее и ее адресата . То есть следует основывать свою интерпретацию на приписывании говорящему коммуникативного намерения , чтобы взаимно проявить информативное намерение.Интерпретативный вывод затем идет от коммуникативных стимулов к коммуникативному намерению, которое является наиболее релевантным, учитывая способности и предпочтения говорящего, для информативного намерения, встроенного в это коммуникативное намерение.

Важно отметить, что в то время как теоретики релевантности признают существование различных стратегий интерпретации с разным уровнем сложности, они считают, что результат любого процесса интерпретации — будь то наивный оптимизм или «сложное понимание» — включает приписывание информативного намерения к динамик.Именно это предположение заставляет Спербера и Уилсона постулировать существование единого прагматического модуля.

Чтобы понять, почему, вспомните, что информативное намерение — это ментальное состояние, содержание которого включает представление ментальных состояний (убеждений говорящего). Несмотря на недавние свидетельства ранней теории разума первого порядка (Onishi and Baillargeon, 2005; Baillargeon et al., 2010), существует консенсус, что дети не способны приписывать такие сложные психические состояния второго порядка до достижения возраста. из семи (Пернер и Виммер, 1985; Ликам и Прайор, 1994).И все же очень маленькие дети являются способными собеседниками, которые оказываются чувствительными к контексту разговора и к точке зрения собеседника. Приведу несколько примеров: младенцы демонстрируют указательное поведение с явно информативной функцией, которая, кроме того, ограничена уровнем знаний их социального партнера (Liszkowski et al., 2006, 2008). Они также интерпретируют неоднозначные запросы относительно потребностей и намерений своего партнера (Grosse et al., 2010; Schulze et al., 2013). Примерно через тридцать месяцев дети пытаются поправить взрослого, который неправильно понял их просьбу, даже несмотря на то, что им вручают запрошенный предмет (Шве и Маркман, 1997).Трехлетние дети также проявляют чувствительность к точке зрения говорящего, реагируя на синонимичные ярлыки; они озадачены, когда их собеседник внезапно переходит от использования одного имени для объекта к другому, синониму, но не тогда, когда новый говорящий, который не участвовал в продолжающемся обмене, использует этот синоним (Matthews et al., 2010).

Вкратце, существует надежный набор данных о развитии, показывающих, что с самого раннего возраста дети используют контекстные подсказки для интерпретации и создания коммуникативного поведения, даже если они не овладевают атрибуцией психического состояния второго порядка.Чтобы объяснить эти эмпирические факты, Спербер и Уилсон (2002) предполагают, что прагматическая обработка данных подкрепляется особым когнитивным модулем, посвященным интерпретации коммуникативного поведения. Этот прагматический модуль будет основан на более общей теории разума и будет иметь независимую и более раннюю траекторию развития. Его вывод неизбежно является представлением коммуникативного или, по крайней мере, информативного намерения говорящего. Важно отметить, что для Спербера и Уилсона это справедливо для результатов любого процесса интерпретации, выходящего за рамки обычного, лингвистически закодированного значения.

2.2. Последствия: материал и поведение

Как указывает Яри (2013), в модели Спербера и Уилсона, функционирование самого прагматического модуля не обязательно связано с репрезентациями ментальных состояний говорящего. То есть содержание высказывания не обязательно восстанавливается посредством выводов о намерениях говорящего. В контексте разговора лингвистическое содержание высказывания активирует определенные интерпретации, причем выбор этих интерпретаций оправдывается общим ожиданием релевантности.Представьте себе контекст, в котором S предлагается кофе и круассан, и он отвечает, произнося (8). Это высказывание делает доступным контекстуально обогащенное первичное значение в (9). Тема разговора также делает доступным исходное предположение в (10). Соединение (9) и (10) (немонотонно) позволяет сделать вывод в (11), который соответствует импликатуре высказывания в (8).

(8) Я уже позавтракал.

(9) Сегодня докладчик уже позавтракал.

(10) Завтрак в определенный день — хорошая причина для отказа от завтрака в тот же день.

(11) Говорящий не хочет кофе и круассан.

Важно отметить, что вывод импликатуры в (11) не должен хронологически следовать за выводом первичного значения (9). Скорее, принцип релевантности заставляет переводчика ожидать, что высказывание говорящего вызовет ряд дополнительных последствий, а именно. второстепенные значения.Некоторые такие второстепенные значения становятся заметными в контексте; в ходе процесса интерпретации первичные и вторичные значения затем корректируются, так что первичные значения дают основание для вывода вторичных. Но, как мы только что видели, такой вывод возможен без каких-либо рассуждений о происходящих намерениях говорящего. [Несмотря на то, что аргумент Джари (2013) в пользу нементалистического вывода материальных импликатур, таким образом, допускает взаимную корректировку между вторичными и первичными значениями, в еще неопубликованной работе (Джари, неопубликованная рукопись), он предполагает, что вывод первичного значения не может даже быть необходимым.]

Аналогичное объяснение можно применить к косвенным речевым действиям. Представьте себе контекст, в котором окно открыто и говорящий произносит (12). При условии, что адресату желательно избавить говорящего от неприятного ощущения холода, первичный контент (13) может сочетаться с предположением, что закрытие окон делает воздух теплее, что приводит к решению закрыть окно. Другими словами, без опосредствования каких-либо гипотез о намерениях говорящего высказывание (12) может служить причиной закрыть окно и, таким образом, привести к контекстуально приемлемой интерпретации (Kissine, 2013, стр.102–125).

(12) Здесь холодно.

(13) Динамик холодный.

Вторичное значение (11), полученное из (8), является примером того, что Джэри называет материальной импликатурой . Как мы только что видели, при условии общего ожидания релевантности вывод материальных импликатур не требует гипотез о ментальных состояниях говорящего. В этом отношении материальные импликатуры контрастируют с тем, что Джэри называет поведенческими импликатурами , вывод которых требует допущений о намерениях, убеждениях или желаниях говорящего.Возьмем классический пример рекомендательного письма Грайса (1975), которое читается как (14). Чтобы вывести импликатуру о том, что кандидат не подходит для этой должности, помимо общей презумпции сотрудничества, необходимы такие посылки, как (15) и (16).

(14) Кандидат отлично владеет английским языком и регулярно посещает занятия.

(15) Автор письма знает, что философская компетентность кандидата является наиболее актуальной для адресата.

(16) Должно быть что-то, что автор письма хочет сообщить, не указывая этого в письме.

То есть, поведенческие импликатуры требуют понимания мотивов говорящего, а также предположений относительно убеждений адресата. Это влечет за собой то, что вывод поведенческих импликатур подкрепляется, по крайней мере, Теорией разума второго порядка.

То же самое и с иронией; то, что говорящий намеревается передать с помощью иронического высказывания, по своей сути отличается от основного содержания.Следовательно, чтобы понять иронию, необходимо выдвинуть гипотезы о том, во что верит говорящий, а также о ее предположениях относительно убеждений адресата (например, Bryant, 2012). Например, чтобы понять, что говорящий в (17) действительно ненавидел фильм, интерпретатору необходимо предположить не только то, что говорящему фильм не понравился, но также и то, что говорящий предполагает, что это взаимно очевидно для нее и ее адресата. что ей не понравился фильм.

(17) Это лучший фильм, который я когда-либо видел.

2.3. Прагматическая обработка без теории разума

На этом этапе становится естественным подвергнуть сомнению предположение теории релевантности о том, что результат любого типа прагматической обработки состоит в представлении сложных коммуникативных намерений. Напомним, что, хотя теоретики релевантности считают, что результат прагматической обработки всегда является репрезентацией информативного намерения говорящего, они допускают различные стадии сложности интерпретации. Следуя стратегии наивного оптимизма Спербера, интерпретатор может просто выбрать среди различных интерпретаций, активируемых в контексте, ту, которая является наиболее доступной с его точки зрения.Эта стратегия интерпретации идеально подходит для вывода материальных импликатур; как мы только что видели, они не требуют какого-либо явного представления психических состояний говорящего. В то время как Джари (2013) считает, что наивный оптимизм опирается на нементалистические процессы для достижения информативного намерения или коммуникативной цели говорящего, нет причин, по которым результирующее вторичное значение обязательно должно быть встроено в мета-репрезентативно сложное приписывание говорящему информативных намерений. .Результат интерпретации Я уже завтракал может быть просто доксастическим представлением содержания [говорящий не хочет кофе и круассан]. Точно так же вывод интерпретации косвенного запроса Здесь холодно, может быть просто условным представлением адресата, закрывающего окно. Тогда должна быть возможна контекстно-зависимая прагматическая обработка данных даже при отсутствии теории разума второго порядка. Вдобавок, как также указал Джэри, такая прагматическая обработка не обязательно должна быть полностью эгоцентричной.Как упоминалось ранее, очень маленькие дети чувствительны к точке зрения других людей, что должно позволять им препятствовать интерпретациям, которые актуальны с их собственной точки зрения, но несовместимы с точкой зрения говорящего. Следовательно, можно постулировать процесс интерпретации, который чувствителен к убеждениям говорящего, но который не полагается ни на сложную Теорию разума ни в своем функционировании, ни, как, например, в теории релевантности, в своих выводах.

Затем можно представить себе менее однородную картину прагматической обработки и изменить шкалу интерпретативных стратегий Спербера (1994) следующим образом (см. Jary, 2010, p.186; Киссин, 2013, с. 78–80):

.

1. Эгоцентрическая релевантность: не требует какой-либо теории разума и полностью основывается на эгоцентрических соображениях доступности. Результатом является представление определенного содержания (а именно, не встроенного в представление информативных намерений говорящего), и оно ограничено первичными значениями, материальными импликатурами и (некоторыми) косвенными речевыми актами;

2. Аллоцентрическая релевантность: требует, по крайней мере, неявной теории разума первого порядка.Это похоже на эгоцентрическую релевантность, но исключает содержание, несовместимое с точкой зрения говорящего;

3. « Грайсан», изощренная интерпретация: становится доступным только тогда, когда (по крайней мере) действует Теория разума второго порядка. Эта стратегия интерпретации включает сложные выводы о коммуникативных намерениях говорящего и позволяет вывести поведенческие импликатуры и понимание иронии.

Эта трехуровневая иерархия стратегий интерпретации делает ненужным обращение к конкретному прагматическому модулю.Кроме того, это полностью соответствует тому, что известно о типичном и нетипичном развитии. В другом месте я утверждал, что первый вид стратегии интерпретации работает у людей с расстройством аутистического спектра (далее РАС), а второй — у типично развивающихся детей младше семи лет (Kissine, 2012, 2013). Существует устойчивое мнение о том, что, несмотря на индивидуальные различия, большинство детей и взрослых с РАС не справляются с заданиями первого порядка по теории разума (например, Happé, 1995; Yirmiya et al., 1998; Baron-Cohen, 2000).Однако нарушение теории разума первого порядка не обязательно мешает людям с РАС использовать прагматический процессинг первого типа, основанный на эгоцентрической релевантности (Kissine, 2012, 2013). Действительно, существует широкий консенсус в отношении того, что люди с РАС борются с «социальными» или «интерсубъективными» аспектами использования языка. Например, им часто не удается подготовить информативные, новые и актуальные разговорные материалы, ответить по теме и обнаружить разговорные «бреши» (например, Eales, 1993; Surian et al., 1996; Каппс и др., 1998; Суриан и Лесли, 1999; Каланд и др., 2002, 2011; Зиатас и др., 2003). Однако недавние исследования также показывают, что люди с РАС способны понимать метафоры, скалярные импликатуры (такие как нелогические чтения от до ) и даже косвенные запросы (Norbury, 2005; Pijnacker et al., 2009; Chevallier et al. , 2010; Гернсбахер, Припас-Капит, 2012; Киссин и др., 2012, 2015). Такой избирательный прагматический профиль трудно объяснить с помощью модульной теории прагматики.Напротив, это имеет смысл, если допустить существование эгоцентрической прагматической обработки.

Традиционные, требовательные к устной речи версии задач по теории разума первого порядка также оказываются трудными для обычно развивающихся детей в возрасте до четырех лет (например, Wellman et al., 2001). Однако есть свидетельства того, что неявное понимание верований других людей присутствует в типичном развитии уже в пятнадцать месяцев (Onishi and Baillargeon, 2005; Southgate et al., 2007; Baillargeon et al., 2010). Соответственно, обычно развивающиеся дети младше четырех лет демонстрируют понимание точки зрения собеседника и уже умеют разговаривать (см. Выше). То есть обычно развивающиеся дети могут демонстрировать второй, аллоцентрический тип интерпретации.

Однако до тех пор, пока теория разума второго порядка не станет зрелой, примерно к семи годам, дети будут испытывать трудности в понимании иронии (например, Winner and Leekam, 1991; Filippova and Astington, 2008) и не достигают третьего уровня, Gricean сцена.(Обратите внимание, что в отношении идеи Спербера и Вильсона о прагматическом модуле, функционирование и созревание которого не зависят от теории разума, неясно, почему достижение стадии развития, необходимой для понимания иронии, должно сопровождаться развитием теории разума второго порядка. .)

2.4. Промежуточное резюме

Предыдущее обсуждение теории релевантности можно свести к двум общим пунктам. Во-первых, шаги, ведущие к контекстно-зависимой прагматической интерпретации, не обязательно включают предположения о ментальных состояниях говорящего, но могут быть основаны исключительно на соображениях контекстной доступности.Во-вторых, есть веские эмпирические основания полагать, что контекстно-зависимая интерпретация языкового значения не всегда приводит к гипотезам о сложных коммуникативных намерениях говорящего. В некоторых случаях результат интерпретации будет состоять только из содержания, релевантного с эгоцентрической точки зрения интерпретатора; в некоторых других результатах будет контент, релевантный с точки зрения говорящего, но без обязательного приписывания говорящему сложных, многоуровневых коммуникативных намерений.

3. Реканати: первичные и вторичные прагматические процессы

Двухуровневая теория прагматической обработки

Реканати (2004) — главный соперник монолитной модульной версии теории релевантности, обсуждавшейся в предыдущем разделе. Суть его позиции состоит в том, чтобы постулировать два различных типа прагматической обработки — первичный, и вторичный, , которые различаются как по принципам работы, так и по результату, который они дают. Поскольку его прагматическая обработка двуединой теории не обязательно полагается на предположения о коммуникативных намерениях говорящего, разделение прагматического труда, предложенное Реканати, кажется, находится в лучшем положении, чем теория релевантности, чтобы приспособиться к эмпирическим данным, упомянутым выше.Однако при более внимательном рассмотрении предлагаемое им различие, будь то с точки зрения функционирования внутреннего прагматического процесса или результатов, не совсем однозначно.

3.1. Технологические процессы

Вторичные прагматические процессы Реканати

— это выводы Грайса, основанные на гипотезах о намерениях говорящего. По его словам, такие вторичные прагматические процессы предназначены для вывода того, что здесь было названо вторичными значениями, а именно. содержания, отличного от буквального содержания высказывания.Напротив, контекстно-зависимое происхождение первичных значений в модели Реканати обрабатывается первичными прагматическими процессами , которые действуют локально на лингвистической структуре высказывания.

Первичные прагматические процессы определяются соображениями доступности и не полагаются на теорию разума. Лексические элементы вызывают одновременную активацию нескольких семантических значений. Первичные прагматические процессы состоят в выборе наиболее доступного среди этих значений, чтобы впоследствии войти в композиционное вычисление первичных значений.Таким образом, первичные значения постепенно выстраиваются по мере того, как лексические единицы подвергаются контекстно-зависимой «насыщенности» (например, индексные числа, такие как она, или демонстративные, такие как и , назначаются референтом), «обогащение» (например, и в Peter ушел от Мэри, и она начала пить интерпретируется как , а затем, как результат ,), «ослабление» (например, значение глотать в Банкомат проглотил мою кредитную карту расслаблен для применения к не- живые организмы) или «свободный перенос» (напр.г., припаркован , связан с динамиком а не ее машина Я припаркован сзади ).

Теперь, как обсуждалось в предыдущем разделе, имеет смысл предположить, что некоторые первичные прагматические процессы, основанные на доступности, чувствительны к точке зрения говорящего, без вовлечения сложных процессов чтения мыслей. Признание того, что первичная прагматическая обработка, основанная на доступности, может быть аллоцентрической, остается совместимой с «критерием доступности», который Реканати использует, чтобы провести границу между первичными и вторичными процессами.Результаты первичных прагматических процессов, а именно. первичные значения могут быть доступны для сознательного самоанализа, как, например, в случае явной оценки истинности. Учитывая (декларативное) предложение и контекст высказывания, наши суждения об истине и ложности, утверждает Реканати, имеют отношение к содержанию, полученному в результате первичных прагматических процессов. Однако развертывание первичных прагматических процессов является несводимым бессознательным: интерпретаторы не осознают шаги, которые ведут их от языковой формы к прагматически обогащенным первичным значениям.Вторичные прагматические процессы, напротив, основываются на первичных значениях и, таким образом, могут принимать форму подлинных пропозициональных рассуждений. Следовательно, они должны быть полностью доступны для сознательного самоанализа. Например, вывод иронии может быть доступен сознанию интерпретатора в виде ряда шагов вывода. Другими словами, вторичные прагматические процессы состоят — или, по крайней мере, могут быть реконструированы как — последовательность (немонотонных) выводимых шагов относительно убеждений и намерений говорящего.

3.2. Типы процессов и типы значений

Следствием того, как Реканати определяет первичные и вторичные прагматические процессы, является то, что в его теории выбор типа прагматической обработки — первичной или вторичной — полностью определяется исходными данными интерпретации. В то время как первичные процессы оперируют лексическими элементами, вторичные прагматические процессы по сути своей являются «пост-пропозициональными»; они заключаются в выводе от первичного к вторичному значениям. Таким образом, кажется, что любая прагматическая интерпретация, которая непосредственно не строится на лингвистической структуре высказывания, должна быть выведена в теории Реканати только через выводы Грайса о намерениях говорящего.Это проблематично. Согласно Реканати, импликатуры и косвенные речевые акты происходят от первичных значений. Однако, как мы видели в предыдущем разделе, материальные импликатуры и косвенные речевые акты — которые являются вторичными значениями — могут быть получены без обращения к реконструкции коммуникативных намерений говорящего.

Честно говоря, не очевидно, распространяется ли концептуальное превосходство первичных прагматических процессов над вторичными прагматическими процессами на психологическую обработку Реканати.Он делает все возможное, чтобы доказать, что импликатурный вывод не обязательно осуществляется сознательными и произвольными выводами о намерениях говорящего. Тем не менее, по его словам, такая прагматическая обработка все еще вторична, потому что вывод от первичного значения к импликатуре доступен, ex post facto , сознанию интерпретатора (Реканати, 2004, стр. 46–50, 70–71). . Согласно одной интерпретации этого утверждения, вторичные прагматические процессы могут происходить как на бессознательном, так и на сознательном уровнях, но все же отличаться от первичных с точки зрения их работы.Таким образом, вывод вторичных значений всегда должен предполагать сложную Теорию разума, которая сделает данные о развитии, описанные выше, проблематичными для Реканати, как и для Спербера и Уилсона. Напомним, например, что дети с РАС (Kissine et al., 2012, 2015), а также обычно развивающиеся малыши (Reeder, 1978; Shatz, 1978; Schulze and Tomasello, 2015) понимают косвенные запросы. Другое прочтение теории Реканати, более соответствующее точке зрения, аргументированной в конце предыдущего раздела, состоит в том, что некоторые вторичные значения, такие как материальные импликатуры и косвенные речевые акты, могут быть получены посредством первичных или вторичных прагматических процессов.Такое переосмысление теории Реканати влечет за собой, что типы прагматической обработки не обязательно коррелируют с типами (первичными или вторичными) значений. Хотя я хочу отстаивать эту точку зрения, важно подчеркнуть, что теперь задача состоит в том, чтобы объяснить, что движет выбором прагматичного типа процесса.

3.3. Промежуточное резюме

На этом этапе мы достигаем довольно сложной картины. Согласившись с Джэри и Реканати, имеет смысл постулировать, что некоторые контекстно-зависимые прагматические процессы не связаны с теорией разума, а основаны на доступности.Однако типы прагматических процессов не коррелируют с типами значений, поскольку некоторые вторичные значения (материальные импликатуры и косвенные речевые акты) могут быть получены только с использованием контекстуальной доступности, без привлечения Теории разума. Кроме того, в то время как результат некоторой прагматической обработки состоит в приписывании сложных коммуникативных намерений говорящему, контекстная интерпретация лингвистического значения может также давать представления содержания высказывания без какого-либо представления ментальных состояний говорящего.То есть вторичные значения, такие как материальные импликатуры или косвенные речевые акты, не обязательно должны соответствовать сложному мета-представлению информативного намерения говорящего. В разделе 5 я набросаю предложение, в котором типы прагматических процессов не определяются типами значений. Основная идея будет заключаться в том, что типы значений (первичные или вторичные) восстанавливаются относительно контекстуально определенных норм интерпретации, которые могут, но не должны быть нацелены на коммуникативные намерения говорящего, и могут быть полностью эгоцентрическими или частично зависеть от точки зрения говорящего.Прагматические процессы ведут к построению содержания высказывания относительно норм интерпретации и контролируют его.

Хотя такой способ размышления о прагматике может показаться довольно необычным, на самом деле он имеет прямые параллели в когнитивной науке. Согласно такой концепции, прагматическая обработка данных относится к более широкой категории метакогнитивных процессов, связанных с эпистемическим принятием . В частности, модель, которую я буду защищать, имеет явные параллели с контекстуалистическим взглядом на эпистемологическое принятие, к этому обсуждению, которое я сейчас перехожу.

4. Два вида эпистемического принятия

Принятие относится к умственному действию, заключающемуся во включении предложения в число убеждений (следовательно, делая его доступным для последующего планирования действий и вывода). Принятие, определенное таким образом, включает, например, признание того, что воспоминание о событии достаточно правдиво, что рассказ, который он слышит, правдив или что его интерпретация трудного отрывка в книге достаточно точна.

С эпистемологической точки зрения существуют две одинаково правдоподобные нормы принятия, которым должна следовать рациональная система.Первая норма для принятия устанавливается относительно определенного порога доверия; всякий раз, когда рациональный агент имеет определенную степень уверенности n , что утверждение p истинно — например, 0,5 < n ≤ 1, — он должен принять p . Вторая норма подчиняется требованиям согласованности: рациональный агент должен принимать любое следствие, которое следует из предложения или комбинации утверждений, которые он ранее принял. Однако сочетание этих двух норм порождает два печально известных парадокса (Hempel, 1962; Makinson, 1965).Первый парадокс стандартно иллюстрируется на примере лотереи. Представьте себе лотерею, в которой один выигрышный билет превышает тысячу. При покупке билета вероятность проигрыша составляет 0,999. Поскольку 0,999 — довольно разумный порог уверенности, первая эпистемическая норма принятия диктует, что покупатель должен согласиться с тем, что ее билет проиграет. Теперь каждый билет имеет одинаковые шансы на выигрыш, и, соответственно, в отношении каждого отдельного билета следует согласиться с тем, что он не выиграет.Однако из второй нормы принятия следует признать, что ни один билет из всей партии не выиграет. Чтобы увидеть второй парадокс, представьте себе историка, который на всю жизнь составляет труд, скажем, о царствовании Петра Великого. Когда она пишет, у нее достаточно уверенности, чтобы принять каждое заявление, которое она делает. Однако, учитывая широту ее усилий, кажется, что для нее было бы разумным согласиться с тем, что в целом ее книга может содержать некоторые неточности. Однако, если рассматривать книгу как сумму индивидуальных утверждений, которые она приняла на основании первой нормы, такое принятие должно быть иррациональным.

Эти два печально известных парадокса можно разрешить, признав, что нормы эпистемического принятия различаются контекстом от контекста (Kaplan, 1981). В некоторых контекстах важна именно близость к истине — например, Насколько точно я помню конкретное высказывание? — и это первая применимая норма. В некоторых других случаях имеет значение внутренняя согласованность набора предложений — например, Насколько последовательным является мое воспоминание о разговоре? — и это вторая действующая норма.Основываясь на идее Каплана, Пруст (2013, глава 8) указывает, что норм больше, чем этих двух. Принятие может быть обусловлено приверженностью к общему настрою действовать в группе; например, при проведении мирных переговоров предложение должно приниматься, если и только если оно согласуется с общим планом переговоров группы. Или при написании романа писатель будет руководствоваться в своем принятии предложения связностью с художественным фоном.

Основным следствием этого контекстуалистского взгляда на принятие является то, что выбор нормы принятия, а именно.от вида принятия, поставленного на карту, не зависит от контроля за успехом по отношению к этой норме. Выбор той или иной нормы принятия зависит от оценки окружения и практических целей: должен ли я отдавать предпочтение истине, последовательности, соответствию моим групповым планам … аргументация продолжается относительно этой нормы. Адекватность процесса принятия относительно нормы затем отслеживается и контролируется на метакогнитивном уровне с помощью определенных процедурных циклов, воздействующих на аспекты когнитивных процессов (Koriat, 2000; Proust, 2013).

Стандартно проводить различие между типами метакогнитивного контроля, которые можно сделать доступными для сознательного самоанализа, и теми, которые лучше всего рассматривать как бессознательные процессы (Koriat, 2000; Shea et al., 2014; более подробную информацию см. В Metcalfe. и Сын, 2012). Мета-когнитивные суждения могут быть доведены до сознания и принимать форму преднамеренных выводов о чьих-либо убеждениях и воспоминаниях. Примером метакогнитивного суждения является умозаключение о вероятности ответа в задаче на память, основанное, например, на сложности задачи и предыдущем опыте. Мета-когнитивные чувства также обеспечивают обратную связь в эпистемической области, но их трудно реконструировать в терминах вывода. Наиболее ярким примером метакогнитивного чувства является переживание «на кончике языка»: субъект может более или менее точно оценить вероятность того, что он вспомнит информацию, к которой, однако, у нее нет сознательного доступа. Применительно к эпистемическому принятию метакогнитивные чувства могут предоставить субъекту оценку адекватности результата по отношению к норме без сознательного доступа к основаниям этой нормативной оценки.

Последний пункт согласуется с идеей, что, хотя метапознание оперирует когнитивными процессами, оно не влечет за собой мета-репрезентацию ментальных состояний. Двумя основными аргументами в пользу того, что метакогнитивный не требует чтения мыслей, являются: (а) дифференциальная оценка своей работы и производительности других людей при выполнении когнитивной задачи и (б) подтвержденные метакогнитивные процессы у позвоночных, у которых нет теории разума (например, , Koriat, Goldsmith, 1996; Koriat, 2000; Proust, 2013; Shea et al., 2014).

Подводя итог, контекстуалистская теория эпистемического принятия влечет за собой следующие три процедурных различия:

1. Контекстно-зависимый выбор нормы приемки;

2. Метакогнитивный процесс, который отслеживает и контролирует принятие;

3. Результирующее принятие (или интеграция).

Теперь я буду утверждать, что это различие точно соответствует прагматической обработке лингвистического высказывания. Контекстно-зависимым нормам принятия соответствуют контекстно-зависимые нормы интерпретации; метакогнитивным процессам соответствуют прагматические процессы, а результату, т.е.е. самому принятию соответствуют окончательное представление содержания высказывания.

5. Нормы интерпретации и прагматические процессы

Определение значения высказывания — это эпистемическая операция, которая завершается принятием определенной интерпретации. Подобно тому, как следует различать контекстный выбор нормы принятия и процесс принятия относительно этой нормы, не следует путать норму процесса интерпретации с самим процессом интерпретации.Хороший способ понять этот момент — рассмотреть различные способы неправильной интерпретации высказывания. Различие между выбором нормы принятия и принятием в качестве оценки относительно этой нормы влечет за собой то, что человек может ошибаться двумя разными способами: либо из-за неспособности выбрать контекстуально подходящую норму принятия, либо из-за метакогнитивной неспособности адекватно оценить свое суждение относительно этой нормы. То же самое и с прагматической обработкой. Возьмем для примера иронию недопонимания.Есть два способа не понять иронию. Можно не понять иронию говорящего и придерживаться буквального толкования. В этом случае норма интерпретации не была адекватно установлена ​​относительно контекста разговора. Или можно понять, что говорящий иронизирует, но не понять, что он на самом деле имеет в виду (осознавая свою неудачу или нет). На этот раз интерпретирующая норма установлена ​​адекватно; однако либо интерпретация не достигается (поскольку интерпретатор адекватно отвергает все возможное содержание), либо процесс интерпретации предоставляет контент, который интерпретатор ошибочно принимает как контекстуально адекватный.

Как мы видели ранее, понимание иронии требует понимания убеждений и намерений говорящего; подходящей контекстной нормой здесь является восстановление коммуникативных намерений говорящего. Таким образом, интерпретация высказывания относительно этой нормы требует особого процесса мониторинга и контроля, который должен основываться на атрибуции психических состояний второго порядка. После того, как такая сложная интерпретационная норма установлена, механизм контроля, который дает осознание интерпретативной неудачи или успеха, вероятно, является примером метакогнитивного суждения, которое можно явно реконструировать как выводное объяснение (на основе стандартных соображений Грайса о несоответствии между буквальным значением и контекст).

В отличие от иронии, первые две стратегии интерпретации, определенные в конце раздела 2 — эгоцентрическая и аллоцентрическая релевантность — коррелируют с более скромными нормами эгоцентрической релевантности, смягченными или не смягчаемыми интеграцией точки зрения говорящего. Прагматические процессы, управляемые такими менее сложными интерпретационными нормами, полагаются на контекстуальную доступность, не предполагая сложного чтения мыслей. То есть они прекращаются по достижении достаточно доступной интерпретации.

Стоит подчеркнуть, что такие процессы действительно зависят от контекста, а не руководствуются простой заметностью. В определении Реканати (2004, с. 30) наиболее доступное значение лексического элемента «соответствует наиболее активной интерпретации, когда процесс интерпретации стабилизируется». Важность лексического значения может определяться частотой его использования, знакомостью интерпретатору или прототипностью. Лексические значения активируются в соответствии с их относительной значимостью независимо от контекстуальных факторов и параллельно с ними, что означает, что в контекстах, которые благоприятствуют несущественным значениям лексемы, все еще активируются ее основные, но контекстуально неадекватные значения (см. Giora, 2003).Например, наиболее заметное (частое) значение лампа — [лампочка]. Пелег и др. (2001) обнаружили, что это значение активируется в (18), даже если оно контекстуально неуместно.

(18) Садовник вырыл яму. Колба вставил

Соответственно, даже когда нормой интерпретации является простая эгоцентрическая релевантность, метакогнитивный контроль будет внутренне контекстно-зависимым. Например, очень правдоподобно, что контекстуально адекватная интерпретация лампы в (20) может быть достигнута с использованием полностью эгоцентрической интерпретативной нормы.Однако этот процесс интерпретации прагматичен, поскольку он включает в себя подавление заметного, но контекстуально неадекватного значения , лампочка , которая была автоматически активирована.

В соответствии с теорией Реканати, процессы, основанные на доступности, вероятно, остаются вне сознательной досягаемости интерпретаторов. В то время как развитие выводных процессов Грайса, таких как вывод иронии, контролируется метакогнитивными суждениями, контроль бессознательных прагматических процессов с большей вероятностью соответствует метакогнитивному чувству.Безусловно, эта идея требует обширного эмпирического подтверждения. Однако интуитивно кажется правдоподобным, что интерпретации садовых дорожек сопровождаются отчетливым ощущением «чего-то не так». Как мы только что видели, наиболее заметное значение слова lamp — «лампочка»; в результате, когда интерпретация (19) достигает конца предложения, вероятно, произойдет обратное отслеживание.

(19) Луковицы, которые Джон хранил в своем шкафу, зацвели.

Кажется правдоподобным, что этот откат сопровождается метакогнитивным чувством ошибки интерпретации.Если это так, то есть сходство между метакогнитивными чувствами, связанными с прагматическими процессами, не связанными с Грайсаном, и феноменом «кончика языка»: в обоих случаях метакогнитивное чувство обеспечивает сознательную обратную связь по бессознательному процессу.

Независимо от достоверности контраста между метакогнитивными суждениями и чувствами, будь то в прагматике или в более общем плане, параллель, которую я провожу между метакогнитивным контролем эпистемического принятия и прагматической обработкой, обеспечивает новую концептуальную основу для размышлений о том, как контекст определяет интерпретацию высказываний .Контекст играет две разные роли, которые не следует путать. Во-первых, для установления нормы интерпретации требуется контекст. В некоторых контекстах эта норма будет полным восстановлением коммуникативных намерений говорящего (например, беседа полна намеков или говорящий явно саркастичен). В некоторых других контекстах нормой является интерпретация, которая наиболее актуальна с учетом точки зрения говорящего. И все же в некоторых других контекстах достаточно простой эгоцентрической релевантности.Контекстный выбор подходящих интерпретационных норм в значительной степени не зависит от языкового ввода; опираясь на мировоззрение и опыт взаимодействия, он заключается в оценке структуры взаимодействия.

Во-вторых, успех интерпретирующих процессов должен отслеживаться и контролироваться относительно этой нормы. То есть прагматические процессы включают контекстный выбор среди активированных значений и оценку развертывающейся интерпретации относительно интерпретативной нормы.Ввод прагматических процессов интерпретации ограничен лингвистическими или, по крайней мере, коммуникативными стимулами. Однако вид контекстуальных ресурсов, необходимых для прагматической обработки, и, в частности, степень, в которой он опирается на Теорию разума, зависит от интерпретативной нормы, к которой он приспособлен. В общем, выбор интерпретационных норм основан на контексте , а прагматическая обработка — контекстно-зависимых , но обусловлена ​​выбранной интерпретационной нормой.

Предлагаемая мной модель представлена ​​в таблице 1.Его важнейшая особенность состоит в том, что типология прагматических процессов не определяется иерархией значений. Включает ли прагматическая обработка теорию разума или нет, зависит от типа интерпретирующей нормы, которая была выбрана контекстуально. Важнейшее эмпирическое предсказание, которое следует далее, состоит в том, что некоторые виды значений могут быть получены с помощью различных типов прагматической обработки. Это согласуется с тем фактом, что, как мы видели выше, материальные импликатуры или косвенные речевые акты иногда могут интерпретироваться полностью эгоцентрическим образом.

Таблица 1. Значения против прагматических процессов и норм интерпретации .

Еще одно прямое предсказание этой модели состоит в том, что набор доступных интерпретационных норм варьируется в зависимости от интерпретатора. Снова проведя параллель с эпистемическим принятием, усвоение некоторых эпистемических норм — например, логической последовательности — требует значительного когнитивного созревания и проявляется в конце онтогенеза. Точно так же интерпретативная норма, заключающаяся в полном восстановлении коммуникативных намерений говорящего, не должна возникать до тех пор, пока теория разума второго порядка не станет зрелой.Некоторые второстепенные значения, такие как ирония, не могут быть получены без таких сложных интерпретационных норм; некоторые другие, однако, такие как материальные импликатуры и косвенные речевые акты, могут быть достигнуты с помощью менее сложной обработки. Вот почему соответствующее понимание косвенных запросов наблюдалось у типично развивающихся малышей (Shatz, 1978; Reeder, 1978; Schulze and Tomasello, 2015) и детей с РАС (Kissine et al., 2012, 2015), двух популяций без сложной теории ума.

Этот последний пункт не следует рассматривать как подразумевающий, что, когда более сложная интерпретирующая норма вступает в силу, она заменяет менее сложные нормы, которые были доступны ранее; скорее, прагматическое развитие обогащает репертуар интерпретационных норм, которые все остаются доступными для интерпретатора.Правдоподобно предположить, что, когда менее требовательная норма, такая как эгоцентрическая релевантность, окажется подходящей, она получит преимущество перед более сложной нормой Грайса. Во многих контекстах компетентные взрослые переводчики ограничиваются такой эгоцентрической интерпретацией. Это также согласуется с идеей, что в большинстве ситуаций переводчики автоматически интегрируют содержание высказывания в свои убеждения. В защищаемой здесь модели результаты интерпретации не всегда встроены в сложные мета-репрезентации коммуникативных намерений говорящего (см.Киссин, 2013, стр.80–101, Киссин и Кляйн, 2013). Хотя такие мета-репрезентативные результаты, вероятно, образуют барьер против автоматической интеграции (см. Sperber et al., 2010), они не появятся в контекстах, где интерпретация ориентирована на менее сложную норму интерпретации.

Связанное предсказание состоит в том, что дифференциальная обработка одних и тех же стимулов может быть доказана в экспериментальных парадигмах, которые делают очевидными разные нормы интерпретации для участников. Следовательно, при интерпретации результатов экспериментов необходимо проявлять большую осторожность, чтобы не путать тип значения, который предполагается иллюстрировать стимулами, и фактической обработкой, которая имела место в сознании участников.

В качестве краткого примера последнего пункта возьмем понимание иронии при аутизме. Как уже упоминалось, широко распространено мнение о том, что понимание иронии требует теории разума второго порядка (например, Bryant, 2012). Поэтому ожидается, что люди с РАС, у которых нет теории разума второго порядка, не смогут понять иронию (Happé, 1993; Leekam and Prior, 1994; Martin and McDonald, 2004). Тогда может показаться удивительным, что в работе Chevallier et al. (2011) и Colich et al. (2012) участники с РАС правильно различают «иронические» и «буквальные» интерпретации.Однако задача в этих двух исследованиях заключалась в выборе между двумя ответами: буквальным и ироническим. Более того, в отличие от буквального аналога, иронические стимулы не соответствовали предыдущему контексту и характеризовались выраженной интонацией. В реальных жизненных ситуациях нормой интерпретации, связанной с иронической интерпретацией, является восстановление намерений говорящего. Однако в обсуждаемых экспериментальных исследованиях более скромная норма, заключающаяся в отказе от буквальной интерпретации, была достаточной для обеспечения правильного ответа (следствие, признанное Colich et al., 2012). Прагматическая обработка, руководимая такой нормой, может оставаться полностью эгоцентричной и основанной на доступности в своей работе.

6. Заключение

Эта статья призывает к изменению точки зрения на прагматическую обработку путем различения контекстно-зависимого выбора интерпретативных норм и контекстно-зависимой прагматической обработки. Важнейшей особенностью этого предложения является то, что типы обработки (на основе доступности или по Грайсу) не коррелируют с типами значений (первичные и вторичные).На данном этапе модель остается в значительной степени умозрительной, и необходимо заполнить многие детали. Например, хотя я сосредоточился на трех интерпретативных нормах, вдохновленных Спербером (1994) и Джэри (2010, стр. 185–187), возможно, более. Кроме того, необходимо эмпирически исследовать связи между общим метакогнитивным контролем и прагматической производительностью. Однако предложенная модель позволяет лучше интегрировать экспериментальные данные по прагматической обработке в ранних типичных и нетипичных разработках. Кроме того, это способствует созданию исследовательской структуры, в которой интерпретация экспериментальных результатов чувствительна к интерпретативным нормам, которые участники, скорее всего, выберут.

Финансирование

Это исследование является частью исследовательского проекта, финансируемого грантом F.R.S.-FNRS Research Incentive Grant F.4502.15 и грантом ARC-Consolidator Fédération Wallonie-Bruxelles «Контекст в аутизме».

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Я благодарен Марку Джэри и Марку Доминиси за комментарии и обсуждение более раннего варианта этого документа.Комментарии двух рецензентов побудили меня значительно прояснить структуру статьи.

Сноски

Список литературы

Бах, К. (1994). «Семантическая слабость. Что говорится и не только », в книге« Основы теории акта речи ». Философские и лингвистические перспективы , изд. С. Цохацидис (Лондон: Routledge), 267–291.

Барон-Коэн, С. (2000). «Теория разума и аутизма: пятнадцатилетний обзор», в «Понимание других умов». Перспективы когнитивной науки о развитии, 2-е изд., ред. С. Барон-Коэн, Х. Тагер-Флусберг и Д. Дж. Коэн (Oxford: Oxford University Press), 3–20.

Кэппс, Л., Керес, Дж., И Сигман, М. (1998). Разговорные способности детей с аутизмом и детей с задержкой развития. Аутизм 2, 325–344.

Google Scholar

Карстон Р. (2002). Мысли и высказывания. Прагматика явного общения . Оксфорд: Блэквелл.

Google Scholar

Шевалье, К., Новек И., Хаппе Ф. Г. Э. и Уилсон Д. (2011). Что в голосе? Просодия как тестовый пример для теории аутизма. Neuropsychologia 49, 507–517. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2010.11.042

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шевалье, К., Уилсон, Д., Хаппе, Ф. Г. Э. и Новек, И. (2010). Скалярные выводы при расстройствах аутистического спектра. J. Autism Dev. Disord. 40, 1104–1017. DOI: 10.1007 / s10803-010-0960-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колич, Н.Л., Ван, А.-Т., Руди, Дж. Д., Эрнандес, Л. М., Букхаймер, С. Ю., и Дапретто, М. (2012). Атипичная нейронная обработка иронических и искренних замечаний у детей и подростков с расстройствами аутистического спектра. Символ метафоры 27, 70–92. DOI: 10.1080 / 10926488.2012.638856

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Илс, М. Дж. (1993). Прагматические нарушения у взрослых с детским диагнозом аутизм или расстройство рецептивной речи, связанное с развитием. J. Autism Dev. Disord. 23, 593–617.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Феррейра Ф. и Патсон Н. Д. (2007). Подход «достаточно хорошего» к пониманию языка. Lang. Лингвист. Компас 1, 71–83. DOI: 10.1111 / j.1749-818X.2007.00007.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Филиппова, Э., Астингтон, Дж. У. (2008). Дальнейшее развитие социального рассуждения раскрывается в понимании иронии дискурса. Child Dev. 79, 126–138. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.2007.01115.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гернсбахер, М.А., Припас-Капит, С.Р. (2012). Кто упускает суть? Комментарий к утверждениям о том, что аутичные люди имеют определенный дефицит образного понимания языка. Символ метафоры 27, 93–105. DOI: 10.1080 / 10926488.2012.656255

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Geurts, B. (2010). Значение количества . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Гиора Р. (2003). Мы думаем. Важность, контекст и образный язык . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Грайс, Х. П. (1975). «Логика и разговор», в Syntax and Semantics 3: Speech Acts , ред. П. Коул и Дж. Л. Морган (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 41–58.

Гроссе Г., Молл Х. и Томаселло М.(2010). 21-месячный ребенок понимает кооперативную логику запросов. J. Pragmat. 42, 3377–3383. DOI: 10.1016 / j.pragma.2010.05.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаппе, Ф. Г. Э. (1993). Коммуникативная компетентность и теория разума при аутизме. Проверка теории релевантности. Познание 48, 101–119.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Хаппе, Ф. Г. Э. (1995). Роль возраста и речевых способностей в выполнении задач по теории разума у ​​субъектов с аутизмом. Child Dev. 66, 843–855.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Хемпель, К. Г. (1962). Дедуктивно-номологическое или статистическое объяснение. Миннесота Стад. Филос. Sci. 3, 98–169.

Google Scholar

Каланд Н., Моллер-Нильсен А., Каллесен К., Мортенсен Е. Л., Готлиб Д. и Смит Л. (2002). Новый «продвинутый» тест теории разума: данные, полученные от детей и подростков с синдромом Аспергера. J. Child Psychol.Психиатрия 43, 517–528. DOI: 10.1111 / 1469-7610.00042

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каланд, Н., Мортенсен, Э. Л., и Смит, Л. (2011). Нарушения социальной коммуникации у детей и подростков с синдромом Аспергера: медленное время реакции и влияние подсказок. Res. Расстройство аутистического спектра. 5, 1129–1137. DOI: 10.1016 / j.rasd.2010.12.009

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каплан М. (1981).Рациональное принятие. Philos. Stud. 40, 129–145.

Google Scholar

Киссин, М. (2012). Прагматика, когнитивная гибкость и расстройства аутистического спектра. Mind Lang. 28, 1–28. DOI: 10.1111 / j.1468-0017.2011.01433.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Киссин, М. (2013). От высказываний к речи Деяния . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Киссин, М., Де Брабантер, П., и Лейберт, Дж. (2012). Интерпретация запросов у детей с аутизмом: эффект предложения типа. Аутизм 16, 523–532. DOI: 10.1177 / 1362361311406296

CrossRef Полный текст

Киссин, М., Кано-Червель, Дж., Карлье, С., Де Брабантер, П., Дюкен, Л., Пайрон, М.-К., и др. (2015). Дети с аутизмом понимают косвенные речевые акты: свидетельство полуструктурированного разыгрывающего задания. PLoS ONE 10: e0142191. DOI: 10.1371 / journal.pone.0142191

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Киссин, М., и Кляйн, О. (2013). «Модели коммуникации, эпистемического доверия и эпистемической бдительности», в Social Cognition and Communication , ред. Дж. П. Форгас, О. Винче и Дж. Лазло (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Psychology Press), 139–154.

Кориат А. и Голдсмит М. (1996). Процессы мониторинга и контроля в стратегическом регулировании точности памяти. Psychol. Ред. 103, 490–517.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Ковач К., Уэлен Дж. М. и Пексман П.М. (2013). Понимание иронии в действии: новый тест обработки словесной иронии. Дискурсивный процесс . 50, 301–315. DOI: 10.1080 / 0163853X.2013.799934

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ликам, С. Р., Прайор, М. (1994). Могут ли аутичные дети отличить ложь от шуток? Второй взгляд на атрибуцию убеждений второго порядка. J. Child Psychol. Психиатрия 35, 901–915.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Лишковский У., Плотник М., Стриано, Т., и Томаселло, М. (2006). Дети 12 и 18 месяцев не должны предоставлять информацию другим. J. Cogn. Dev. 7, 173–187. DOI: 10.1207 / s15327647jcd0702_2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лишковски У., Карпентер М. и Томаселло М. (2008). Двенадцатимесячные дети общаются полезно и надлежащим образом со знающими и невежественными партнерами. Познание 108, 72–739. DOI: 10.1016 / j.cognition.2008.06.013

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мартин, И.и Макдональд С. (2004). Исследование причин проблем не буквального языка у людей с синдромом Аспергера. J. Autism Dev. Disord. 34, 311–328. DOI: 10.1023 / B: JADD.0000029553.52889.15

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мэтьюз Д., Ливен Э. и Томаселло М. (2010). Что в манере говорить? Чувствительность детей к ссылочным прецедентам, специфичным для партнера. Dev. Psychol. 46, 749–760. DOI: 10.1037 / a0019657

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Меткалф, Дж., и Сын, Л. (2012). «Аноэтическое, ноэтическое и автономное метапознание», в Основы метапознания , ред. М. Бренан, Дж. Брандл, Дж. Пернер и Дж. Пруст (Oxford: Oxford University Press), 289–301.

Норбери, К. Ф. (2005). Связь между теорией разума и метафорой: данные, полученные от детей с нарушением речи и расстройством аутистического спектра. руб. J. Dev. Psychol. 23, 383–399. DOI: 10.1348 / 026151005X26732

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пелег, О., Гиора, Р., Фейн, О. (2001). Эффект заметности и контекста: два лучше, чем один. Символ метафоры 16, 173–192. DOI: 10.1080 / 10926488.2001.9678894

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пернер Дж. И Виммер Э. (1985). «Джон думает, что Мэри думает, что…». Приписывание убеждений второго порядка детьми в возрасте от 5 до 10 лет, J. Child Exp. Psychol. 39, 437–471.

Google Scholar

Pijnacker, J., Hagoort, P., Buitelaar, J., Teunisse, J.-P., and Geurts, B. (2009). Прагматические выводы у высокофункциональных взрослых с аутизмом и синдромом Аспергера. J. Autism Dev. Disord. 39, 607–618. DOI: 10.1007 / s10803-008-0661-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пруст, Дж. (2013). Философия метапознания: ментальная деятельность и самосознание . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Реканати, Ф. (2004). Буквальное значение .Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Шварц, Н., Страк, Ф., Хилтон, Д. Дж., И Надерер, Г. (1991). Базовые показатели, репрезентативность и логика разговора: контекстная релевантность «нерелевантной» информации. Soc. Cogn. 9, 67–84.

Google Scholar

Шульце К., Грассманн С. и Томаселло М. (2013). Трехлетние дети делают выводы об уместности косвенного вербального общения. Child Dev. 84, 2079–2093.DOI: 10.1111 / cdev.12093

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сенджу А., Саутгейт В., Миура Ю., Мацуи Т., Хасегава Т., Тодзё Ю. и др. (2010). Отсутствие предвкушения спонтанного действия путем приписывания ложных убеждений у детей с расстройствами аутистического спектра. Dev. Psychopathol. 22, 353–360. DOI: 10.1017 / S0954579410000106

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шац, М. (1978). О развитии коммуникативного понимания: ранняя стратегия интерпретации и ответа на сообщения. Cogn. Psychol. 10, 271–301.

Google Scholar

Ши Н., Болдт А., Банг Д., Йунг Н., Хейес К. и Фрит К. Д. (2014). Надличный когнитивный контроль и метапознание. Trends Cogn. Sci. 18, 186–193. DOI: 10.1016 / j.tics.2014.01.006

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шве, Х., и Маркман, Э. (1997). Оценка детьми умственного воздействия их коммуникативных сигналов. Dev.Psychol. 33, 630–636.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Саутгейт В., Сенджу А. и Чибра Г. (2007). Ожидание действия через приписывание ложных убеждений 2-летним детям. Psychol. Sci. 18, 587–592. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2007.01944.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Спербер Д. (1994). «Понимание вербального понимания» в Что такое интеллект? изд. Дж. Халфа (Кембридж: издательство Кембриджского университета), 179–198.

Спербер Д., Клеман Ф., Хайнц К., Маскаро О., Мерсье Х., Ориджи Г. и др. (2010). Эпистемическая бдительность. Mind Lang. 25, 359–393. DOI: 10.1111 / j.1468-0017.2010.01394.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Спербер Д. и Уилсон Д. (1995). Актуальность: Коммуникация и познание, 2-е изд. Оксфорд: Блэквелл.

Спербер Д. и Уилсон Д. (2002). Прагматика, модульность и чтение мыслей. Mind Lang. 17, 3–23. DOI: 10.1111 / 1468-0017.00186

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Суриан, Л., Барон-Коэн, С., и Ван дер Лели, Х. (1996). Глухие ли дети с аутизмом по поводу правил Грайсана? Cogn. Нейропсихиатрия 1, 55–71.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Суриан Л. и Лесли А. М. (1999). Компетентность и эффективность в понимании ложных убеждений: сравнение аутичных и нормальных 3-летних детей. руб. J. Dev.Psychol. 17, 141–155.

Google Scholar

Виннер, Э., и Ликам, С. Р. (1991). Как отличить иронию от обмана: понимание второстепенных намерений говорящего. руб. J. Dev. Psychol. 9, 257–270.

Google Scholar

Райт, Э. Ф., и Уэллс, Г. Л. (1988). Подходит ли парадигма отношения-атрибуции для исследования диспозиционной предвзятости? чел. Soc. Psychol. Бык. 14, 183–190.

Google Scholar

Ирмия, Н., Эрель, О., Шакед, М., и Соломоника-Леви, Д. (1998). Мета-анализ, сравнивающий теорию умственных способностей людей с аутизмом, людей с умственной отсталостью и нормально развивающихся людей. Psychol. Бык . 124, 283–307.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Зиатас К., Дуркин К. и Пратт К. (2003). Различия в напористых речевых актах у детей с аутизмом, синдромом Аспергера, специфическими языковыми нарушениями и нормальным развитием. Dev. Психопатол . 15, 73–94. DOI: 10.1017 / S0954579403000051

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Прагматический подход к социальным наукам

Попытайтесь сформулировать прагматический подход к социальной науке на основе философской традиции прагматизма и обсудите, насколько он будет похож на критический подход или отличаться от него.

Введение

Литература, в которой обсуждаются проблемы традиционных социальных наук, впечатляет, но до сих пор было немного хорошо сформулированных альтернатив.Это эссе обращается к одному из них, прагматизму или убеждению в том, что знание возникает из практики и должно быть практическим, и сравнивает его с другим, а именно критическим подходом Фуко, основанным на взаимосвязи между властью, знанием и дискурсом. Это оправдывается сложной взаимосвязью между ними, поскольку они имеют как фундаментальные сходства, так и несоизмеримые различия. Следуя прагматическому духу достижения лучшей ориентации в сложном мире, в этом эссе сначала будет сделан набросок прагматического подхода к социальной науке, прежде чем обсуждаться, как прагматизм и критический подходы имеют общие отправные точки, но фундаментально различаются в понимании целей социальных наук.Повсюду основное внимание будет уделяться методологии или широким онтологическим и эпистемологическим допущениям, присутствующим в каждом подходе, а не конкретным методам исследования (Vuketic 2011: 1297). Применяются обычные предостережения об упрощении разнообразных интеллектуальных традиций.

Прагматический подход к социальным наукам

а. Философская традиция прагматизма: набросок

Прагматическая мысль была в значительной степени развита в Соединенных Штатах в конце 19-го ^{-го и начале 20-го -го века в Соединенных Штатах такими авторами, как К.С. Пирс, Уильям Джеймс, Джон Дьюи и другие (Hammersley 1989) и, вслед за Джеймсом, состоит из двух центральных элементов: прагматического метода и теории истины. Ключ к прагматическому методу — приверженность конечным причинам и результатам практики, а не абстрактным первопричинам. Поэтому он «пытается интерпретировать каждое понятие, отслеживая его соответствующие практические последствия»; если нет разницы в результатах, метафизический спор бесполезен (James 1995: 18). Таким образом, объяснения направлены на понимание нашей сложной реальности, в то время как теория истины Джеймса рассматривает теории как полезные инструменты.Таким образом, идеи верны при условии, что они помогают нам включать и связывать новый опыт в рамках нашего существующего запаса мнений с минимальными нарушениями и конфликтами с другими жизненно важными преимуществами, то есть «истинны только в таком… истинном инструментальном смысле» (James 1995: 23).}

Это проистекает из стремления к полезным знаниям, всегда ориентированным на практику, а не на метафизические «истины». Это достигается методом абдукции, который предполагает, что главным соображением должно быть «Экономия денег, времени, мысли и энергии» (Peirce 1965: 419).Это позволяет нам прагматично выбирать, какие теории развивать среди множества правдоподобных, уже предложенных нашей естественной склонностью, оценивая их пригодность. Согласно этой точке зрения, знания сначала генерируются посредством творческого процесса, затем фокусируются на применении экономических соображений по поводу похищения, за которыми следуют умозаключения и подтверждение индуктивной теории (McKaughan, 2008). Таким образом, прагматизм прочно принадлежит эмпирику и эмпирическому лагерю философии, выступая против метафизических допущений рационализма и сосредотачиваясь на том, как люди адаптируются к своей среде, включая новый опыт во время своей практики, которая сама по себе является отправной точкой и конечной точкой для знания (Hammersley 1989: 45-46).

г. Прагматично заниматься социальными науками

Прагматизм в социальных науках, и особенно в международных отношениях, по-прежнему привержен «решению» проблем в реальном мире путем генерирования полезных знаний, подтвержденных консенсусной теорией истины. Следуя Фридрихсу и Кратохвилю (2009), он контрастирует со стандартными методологиями и подвергается критике по двум причинам. Во-первых, эти методологии связаны с онтологическим реализмом, который предполагает мир, независимый от наблюдателей, тогда как социальный мир характеризуется интерсубъективно разделяемым пониманием.Во-вторых, это также сводит на нет соответствующую теорию истины, поскольку знание становится все ближе и ближе к некой «реальности» где-то «где-то там». Напротив, прагматизм означает эпистемологический инструментализм, выведенный из вышеприведенного взгляда на теории как инструменты, которые должны обеспечивать ориентацию в сложном социальном мире, а также за консенсусную теорию знания, в которой знания оцениваются научными и внешними сообществами.

Основываясь на этой критике, прагматический подход к социальным наукам, вероятно, будет рассматривать генерацию знаний следующим образом.Во-первых, проблемы возникают в мире человеческой практики, понимаемой как «динамическая взаимосвязь между [социальными] смыслообразующими правилами и ансамблями [индивидуальных] факторов диспозиции» (Franke and Weber 2012: 8). Эти проблемы порождают новые аспекты, которые наши старые концепции не могут объяснить и, следовательно, требуют познания и генерации знаний, что является вторым шагом. Здесь исследователь использует методы для получения полезных знаний, таких как похищение, которое рассматривается как «эвристическая стратегия… нацеленная на своего рода полезное знание, которое должно помочь нам найти свой путь сквозь сложности социального мира» (Friedrichs and Kratochwil 2009: 711) или, альтернативно, другие прагматические стратегии, такие как аналитический эклектизм (Сил и Катценштейн, 2010).Наконец, научные и внешние сообщества призваны оценить полезность этих знаний; таким образом прагматизм подчеркивает «рефлексивную практику дискурсивных сообществ ученых» (Friedrichs and Kratochwil 2009: 711). Что особенно важно, это означает, что «истина» постоянно пересматривается, обсуждается, интерпретируется в свете ее полезности в новых непредсказуемых ситуациях. Таким образом, «наши текущие целесообразные теории, философии и истины… могут однажды стать бесполезными, то есть ложными» (Franke and Weber 2012: 16).Таким образом, научное знание больше не актуально вне времени, а исторически обусловлено.

В целом, этот подход дает нам альтернативу картезианским опасениям, преследующим традиционную социальную науку. В частности, это открывает путь как к теоретизирующей практике, так и к рефлексивной практике генерации знаний. Тем не менее, это его ключевая озабоченность человеческими действиями и практикой как источником проблем и сферой, в которую теории должны вносить полезный вклад.

Прагматизм и критические подходы

К прагматизму присоединяется критический подход Фуко в его оппозиции онтологическому реализму и позитивизму традиционных социальных наук.Действительно, при ближайшем рассмотрении эти два подхода объединяют больше, чем просто отвращение к метафизическим объяснениям. Поэтому полезно изучить их сходства и различия с прагматической целью определить, есть ли взаимодополняемость или их различия принципиально несовместимы.

а. Сходства: общие начальные точки

Возможно, наиболее существенное сходство состоит в том, что и прагматический, и критический подходы принимают человеческую практику в качестве отправной точки и объекта анализа и избегают метафизических рассуждений, основанных на первых принципах.Действительно, оба подхода сосредоточены на влиянии наших знаний на социальный мир. Таким образом, в случае прагматизма реальный мир является источником проблем и полигоном для проверки полезности теорий, в то время как критические подходы исследуют, как человеческое поведение и действия формируются под воздействием мощных дискурсов. В самом деле, помимо хорошо известного детального эмпиризма Фуко, можно также увидеть явную приверженность практике в качестве отправной точки в критерии того, что генеалогии должны быть «эффективными», т.е.е. сосредоточьтесь на «проблеме» нашего «нормального» поведения (Vuketic 2011: 1301-1302). Этот акцент на практике также приводит оба подхода к тому, что Лиотар назвал «недоверием к метанарративам».

Более того, это общее недоверие ведет к отказу от разума как критерия истины. Таким образом, в то время как прагматизм избегает метафизического оправдания рационализма, критические подходы идут еще дальше и часто проблематизируют претензию разума над истиной (Scheurich and McKenzie 2006: 844).Вместо этого, как показано выше, прагматизм рассматривает истину как установленную посредством консенсуса в научном сообществе, что очень похоже на идею Фуко о «режимах истины», устанавливаемых доминирующим «научным» дискурсом. Если довести эти сходства до логических выводов, истина, таким образом, рассматривается как никогда не фиксированная, не универсально достоверная и постоянно переопределяемая, интерпретируемая и восстанавливаемая. Историческая случайность истины подробно описывалась выше в связи с прагматизмом, но полезно отметить, что фундаментальная цель генеалогии, критического метода подписи, состоит в том, чтобы раскрыть именно этот процесс (Carabine 2001: 275-276).Тем не менее, в то время как в случае прагматизма пересмотр истины является просто следствием оценки полезности, критический подход рассматривает это как фундаментальную социальную динамику.

Наконец, оба подхода явно предполагают большую рефлексивность роли научных сообществ в генерации знаний. Это очевидно в прагматизме, где, используя язык критических подходов, Фридрихс и Кратохвиль выделили «рефлексивную практику дискурсивных сообществ ученых» (2009: 711).В критическом подходе знания, генерируемые научным сообществом, играют ключевую роль на двух уровнях: во-первых, как доминирующий дискурс, оправдываемый ссылкой на объективную «науку» (Foucault 2008: 319), и, во-вторых, как основа как дискурса, так и мощность.

Короче говоря, подобный упор на власть, случайность истины и рефлексивность научных сообществ приводит к общему скептическому взгляду на однонаправленный «прогресс» в науке. Прагматизм и критические подходы также разделяют другие аспекты, такие как методы, которые делают причинные утверждения, хотя и не позитивистского типа (Friedrichs and Kratochwil 2009, Vuketic 2011), и определенную слабость в работе с процессом изменений (из-за предвзятости статус-кво в ‘истины, основанные на старых убеждениях научных сообществ и подавляющем влиянии доминирующих дискурсов, соответственно)

г. Различия: помощь исследователям или критика общества?

Возможно, наиболее разительным различием между этими подходами является конечная цель изучения практик: в то время как прагматизм направлен на включение понимания новых проблем, чтобы достичь удовлетворительного спокойствия и вернуться к рутине, критические подходы явно сосредоточены на силе. Таким образом, они стремятся выявить властные отношения в повседневной жизни (о которых люди могут даже не знать) посредством изучения того, как власть / знания составляют доминирующий дискурс (Carabine 2001).В свою очередь, это приводит к совершенно иному фокусу, поскольку прагматизм работает на уровне исследователя, ищущего полезные теории, в то время как подходы Фуко подразумевают приверженность критике на уровне общества. Этот раскол четко отражается в разделении руководящих принципов исследования: экономия и эффективность, с одной стороны, и эмансипация, с другой. Сомнительно, в какой степени научный этос и цели прагматизма могут быть успешно согласованы с (неявным) морально-этическим аспектом раскрытия властных отношений в обществе.Под полезностью знаний здесь понимаются разные вещи в зависимости от предпочтительного подхода.

Второе важное различие можно найти на уровне логики умозаключений. Действительно, критические подходы разработали набор методов для достижения своих целей, но эти методы исследования редко дополняют другие традиции. В самом деле, инструменты археологии / генеалогии и дискурс-анализа настолько тесно переплетены с критическими подходами и настолько специфичны, что сомнительно, что они могут быть согласованы либо с экономикой исследования, либо с логикой вывода самого похищения более общий и эклектичный подход.Тем не менее, возможно (и полезно) попытаться прагматично разработать новые инструменты анализа для критических подходов.

Это связано с третьим эпистемологическим различием, а именно с тем, что проблемы находятся в разных местах. В прагматическом исследовании проблемы возникают из-за поиска удовлетворительного объяснения вопросов, которые озадачивают и тревожат исследователя. Однако критические подходы следуют другой логике: они ищут то, что считается нормальным, рутинным, и стремятся проблематизировать эту нормальность, которая обычно не представляет проблемы для прагматика.Это различие, в свою очередь, отражается в том, как прагматизм стремится соединить старые и новые концепции с минимальными когнитивными нарушениями, в то время как разрыв является ключом к мысли Фуко и, по сути, к генеалогическому подходу к истории, который стремится объяснить именно эти разрывы с точки зрения конфликта, власти. , и дискурс (Scheurich and McKenzie 2006: 844 852).

Заключение

Таким образом, в этом эссе сначала был предложен прагматический подход к социальным наукам, а затем обсуждалась взаимосвязь между прагматизмом и критическими подходами с точки зрения сходства и различий.В целом, они едины в своих отправных точках и в своем неприятии традиционных подходов, но существенно различаются в том, подразумевает ли этот отказ просто отвержение их или, скорее, активное сопротивление влиянию власти / знаний. Были попытки слияния (Hamati-Ataya 2012), в первую очередь с позиций неопрагматизма Рорти (Rorty et al., 2004), но в поисках взаимоприемлемой золотой середины их эклектичный выбор часто обходил фундаментальные вопросы совместимости и дальнейшего развития. необходимо исследование, возможно, в соответствии с такими понятиями, как семейное сходство.В определенной степени прагматизм и критический подход выиграют от включения идеи власти и рассмотрения похищения как исследовательской стратегии. Тем не менее цель этого эссе была прагматической: прояснить путаницу, чтобы помочь нам ориентироваться в сложном социальном мире исследовательских методологий.

Библиография

Карабин, Жан, 2011. «Незамужнее материнство 1830–1990: генеалогический анализ». В Маргарет Ветерелл и др., ред. Дискурс как данные: Руководство для анализа . Лондон: Сейдж, стр. 267-284.

Фуко, Мишель, 2008. «Две лекции: сила / знание». В Стивен Роуч, изд., Критическая теория и международные отношения: читатель . Лондон: Рутледж, стр. 317-326.

Franke, Ulrich, and Weber, Ralph, 22012. «В отеле Papini: о прагматизме в изучении международных отношений». Европейский журнал международных отношений [готовится к печати, опубликовано в Интернете 10 июня 2011 г., 23 стр.].

Friedrichs, Jorg, and Kratochwil, Friedrich, 2009. «О действии и знании: как прагматизм может способствовать развитию исследований и методологии международных отношений». Международная организация , 63 (4), стр. 701-731.

Хамати-Атая, Инанна, 2012. «За пределами (пост) позитивизма: упущенные обещания системного прагматизма». International Studies Quarterly , 56 (2), стр. 291-305.

Хаммерсли, Мартин, 1989. «Прагматизм». In Мартин Хаммерсли, Дилемма качественного метода: Герберт Блюммер и чикагские традиции .Лондон: Рутледж, стр. 44-65.

Джеймс, Уильям, 1995 [1907]. «Что значит прагматизм». В Уильям Джеймс, Прагматизм . Нью-Йорк: Довер, стр. 17-32.

Катценштейн, Питер и Сил, Рудра, 2010. «Аналитический эклектизм в изучении мировой политики: реконфигурация проблем и механизмов в рамках исследовательских традиций». Перспективы политики , 8 (2), стр. 411-431.

МакКоган, Дэниел, 2008. «От гадкого утенка до лебедя: К.С. Пирс, Похищение и поиск научных теорий.” Труды Общества Чарльза С. Пирса , 44 (3), стр. 446-368.

Пирс, Чарльз Сандерс, 1965 [1903]. «Методы достижения истины». В Чарльз Сандерс Пирс, Собрание бумаг Чарльза Сандерса Пирса, Vol. 5 . Гарвард: Издательство Гарвардского университета, стр. 414-424.

Рорти, Ричард, Патнэм, Хилари, Конант, Джеймс, Хелфрич, Гретхен, 2004. «Что такое прагматизм?» Think 3 (8), стр. 71-88.

Шойрих, Джеймс Джозеф и Маккензи, Кэтрин Белл, 2006.«Методологии Фуко: археология и генеалогия». In Norman Denzin and Yvonna Lincoln, eds., The Sage Handbook of Qualitative Research . Лондон: Сейдж, стр. 841-868.

Вукетич, Срджан, 2011. «Генеалогия как инструмент исследования в международных отношениях». Обзор международных исследований , 37 (3), стр. 1295-1312.

—
Автор: Ивайло Иайджиев
Написано: Оксфордский университет
Написано для: Доктор Йорг Фридрихс
Дата написания: ноябрь 2012 г.

Дополнительная литература по электронным международным отношениям

.

No related posts.