Прагматисты: Недопустимое название — Викисловарь

Джемс Уильям

Прагматическая теория истины | Студент-Сервис

В классическом прагматизме Ч. С.Пирса и его последователей носителем истины признается идея — термин, свободно используемый этими философами для обозначения мнений, полаганий, утверждений и тому подобных сущностей (когда Пирс ставит вопрос о носителях истины явно, он признает ими пропозиции; в остальных случаях это полагания и т.п) — прежде всего ментальных, хотя не только. Таким образом, в прагматической теории истины изначально присутствует допущение об интенсиональной эквивалентности.

Идея здесь — инструмент со специфической функцией; истинная идея — та, которая выполняет свою функцию, которая работает; ложная идея — та, которая этого не делает. Универсальность истины состоит именно в ее универсальной достижимости:

Дайте любому человеку достаточно информации и возможность достаточно размышлять над любым вопросом, и результатом будет то, что он достигнет некоторого определенного заключения — того же самого, которого достигнет любое другое сознание.

Трудность и в понимании, и в критике прагматической теории истины состоит в том, чтобы выявить это разностороннее понятие функционирования или работы идеи. По мнению прагматистов, они не разделяют обычное представление, что функция идеи — “обнаруживать действительность” и что истинная идея, поэтому — та, которая преуспевает в выполнении этой задачи. Истина, с прагматической точки зрения, в самом деле может быть соглашением идеи с действительностью; в такой трактовке идея — ментальный образ, буквально копирующий некоторые признаки мира. Однако недостатком этого определения для прагматистов была его очевидная неспособность полностью охватить все разнообразные виды вещей, которые мы говорим и думаем и которые прагматисты называли идеями.

Прагматистское определение идей функционально, а не сущностно. Так, функция гипотезы в науке состоит не в сообщении нам, чем является действительность, а в создании предсказаний и предложений для исследования, которые являются приемлемыми, пока они работают. В повседневной жизни идея обычно принимает форму плана действия, например, для решения проблемы, а ее истинность состоит в ее успехе в выполнении потребности. Функция идей в системах чистой математики — избежать противоречий, а не копировать мир. Религиозные и метафизические утверждения и системы должны быть оценены не в соответствии с какими бы то ни было критериями копирования действительности или отсутствия формального противоречия, но в соответствии с их способностью дать удовлетворение их сторонникам. Поэтому “истинный” является оценочным словом, которое нужно использовать в том случае и постольку, поскольку утверждение удовлетворяет цели исследования, которому оно обязано своим существованием (или выдвигает эту цель).

Если идеи, значения, концепции, понятия, теории, системы инструментальны по отношению к активной реорганизации данной окружающей среды, к удалению некоторой специфической неясности и неоднозначности, то испытание их валидности и значения состоит в выполнении ими своей работы. Если они преуспевают в своей службе, то они надежны, нормальны, валидны, хороши, истинны.

Проблемы здесь таковы:

• необходимость различать между принятием чего-либо и принятием чего-либо за истинное;
• необходимость различать между принятием чего-либо за истинное и истинным бытием чего-либо.

С ними связаны следующие соображения.

(1) Очень многие вещи (советы, решения, оценки, предложения, планы, приговоры, оправдания и т.д.) могут быть приняты или отклонены по различным причинам именно потому, что они обслуживают различные функции. Так же, как сами эти “идеи” обычно выражаются выражениями различных категорий, так и их принятие или отклонение выражено различными словами, типа “хороший” или “плохой”, “правильный” или “неправильный”, “разумный” или “неразумный”, “подходящий” или “несоответствующий”, и сведение всех этих совершенно гетерогенных оценок к одному предикату “истинный” может скорее привести к замешательству, чем “сделать наши идеи ясными”. Представление об истинностном операторе здесь оказывается размытым: им может оказаться, с такой точки зрения, практически что угодно — но тогда можем ли мы называть такую теорию теорией истины? Контраргумент здесь может состоять в том, что никакое полагание, кроме полагания, которое соответствует факту — “обнаруживает действительность” — в конечном счете не оказывается целесообразным или удовлетворительным. Но даже и в таком случае это еще не позволяет нам трактовать “удовлетворительный” или “работающий” как синонимы “истинного” — они служат лишь выражением условного и косвенного критерия истины.

(2) В центре внимания прагматизма находится не теоретическая проблема природы истины, а практическая проблема получения и проверки истинных идей — что Пирс назвал “заключительным обязательным полаганием”, т.е., как в дефляционизме, не значение предиката “истинный”, а его функции и возможные причины называть нечто истинным. Предикат “быть истинным” редуцирован к “быть принятым как истинный”. Это, в самом деле, дает некоторый вариант онтологической нейтральности; такой подход разрабатывается в современном прагматизме: например, нечто подобное, как представляется, имеет в виду Рорти, когда разрабатывает идею контраста между отказом от мира как его понимает здравый смысл и отказом от Мира как вещи-в-себе, который мы никогда не могли бы понимать правильно. Однако здесь снова критерии последовательности, целесообразности, выполнения и т. п. являются скорее причинами для принятия чего-либо как истинного, чем частью значения понятия “истинный”.

Достигаемая в соответствии с прагматической теорией истина не просто интерсубъективна — она все же влечет за собой требования о внешнем мире по следующим причинам.

Если бы истина была только тем, с чем имеют тенденцию соглашаться различные люди, то само по себе это подразумевало бы только то, что либо все достигают одного и того же правильного заключения, либо они все достигают одного и того же неправильного заключения. Прагматистское же требование состоит в том, что общее заключение, достигнутое всеми — это всегда истинное заключение:

В конечном счете человеческое мнение универсально стремится к … истине… На каждый вопрос есть истинный ответ, окончательное заключение, к которому постоянно стремится мнение каждого человека.

Фактически мы имеем здесь дело с хорошо знакомым по марксистской теории познания представлением о постепенном приближении относительной истины к абсолютной (которым в данном случае и прагматизм, и марксизм обязаны, как представляется, неокантианству — хотя в рамках марксизма это представление разрабатывалось в рамках концепции объективной, т. е. корреспондентной истины; как мы увидим дальше, к этому приходит и прагматизм). Мы постепенно, путем уточнения наших представлений, применяя логику и научные методы, приближаемся к абсолютной истине — “окончательному заключению”, которое истинно по определению:

Истина пропозиции, что Цезарь пересек Рубикон, состоит в том факте, что чем дальше мы продвигаем наши археологические и другие исследования, тем более настоятельно это заключение проникает в наши сознания навсегда — или проникало бы, если бы исследования продолжались вечно…

Истина — это соответствие абстрактного утверждения с идеальным пределом, к которому бесконечное исследование стремилось бы привести научное полагание; таким соответствием абстрактное утверждение может располагать на основании признания его погрешности и односторонности, и это признание — необходимый компонент истины.

Пирс не утверждает, что такого согласия во мнениях можно достичь (и неопределенно долго поддерживать) любым методом: кроме научного, другие методы могут в лучшем случае обеспечивать только временное согласие. Однако такое истинное согласованное заключение истинно не потому, что оно достигнуто научным методом на основе опыта, а скорее потому, что оно по его поводу возможно всеобщее согласие. Опыт и научный метод — хорошие способы получения истины не потому, что они эффективно показывают, раскрывают или отображают действительность, а скорее потому, что они являются эффективными для достижения согласия.

Преимущество научного метода состоит именно в том, что он способен воздействовать не просто на индивидуальные полагания, но на полагания сообщества в целом; для этого метод должен использовать нечто публичное и внешнее по отношению к индивидуальным сознаниям членов сообщества.

Научный метод отвечает этому требованию, потому что он основан на опыте, исходящем от объективной действительности. Схема Пирса такова: действительность воздействует на нас через наши восприятие; действительность объективна, потому что мы не можем управлять нашим восприятием. В любой данной ситуации, в которой я нахожусь, действительность определяет то, что я вижу и чего не вижу. В идеале каждый, кто посмотрит туда же, что и я, придет к тому же самому заключению о том, что там находится. Возможные различия в данных восприятия будут устраняться путем дальнейшего сравнения индивидуальных полаганий, экспериментов, дополнительных данных и т.д, и для истины дальнейшие данные восприятия будут делать расхождение в полаганиях все менее и менее вероятным. Поэтому то обстоятельство, что объективная действительность определяет наше восприятие, которым мы не можем (в этом отношении) управлять, постепенно приводит нас ближе к заключениям, которые точно отражают эту действительность.

Истинная пропозиция — та, с которой в конечном счете согласился бы каждый, кто имеет достаточный опыт, релевантный этой пропозиции. Но единственные пропозиции, с которыми согласился бы каждый — это именно те, которые точно отражают действительность. Следовательно, “быть истинным” эквивалентно “точно отражать объективную действительность”. Тогда прагматическая теория истины фактически сводима к корреспондентной, с теми же вытекающими для концепции значения как условий истинности последствиями. Однако прагматизм вместо этого сосредотачивается на другой, скорее когерентистской по духу эквивалентности между “быть истинным” и “быть (в конечном счете) принятым каждым, кто располагает достаточным релевантным опытом”. Причина этого определена самой структурой прагматистского понятия действительности — в том, что касается независимости действительности от сознания. Для прагматистов действительность независима от любого сознания и от любого правильного подмножества сознаний, но она не независима от всех сознаний. Действительность есть то, что утверждается существующим или имеющим место в пропозициях, с которыми согласился бы каждый, кто обладает достаточным релевантным опытом:

Действительность независима — не обязательно от мысли вообще, но только от того, что вы или я, или любое конечное число людей могут думать о ней… С другой стороны, хотя объект окончательного мнения зависит от того, чем является это мнение, все же то, чем это мнение является, не зависит от того, что думаете вы или я, или любой человек.

Эта теория привлекает феноменализм. Но это — феноменализм Канта, а не Юма… Сущность философии [Канта] в том, чтобы рассматривать реальный предмет как определенный сознанием, …рассматривать действительность как нормальный результат ментальных действий.

Таким образом, в итоге действительность признается не независимой от сознания: она независима от любого индивидуального сознания (и поэтому может считаться “объективной”), но она не независима от сознания человеческого сообщества. Реальность определяется или конституируется сознаниями всех членов сообщества. Контраргумент здесь может состоять в том, что такая онтологическая доктрина не слишком хорошо согласуется с предложенной концепцией действительности, управляющей нашим восприятием.

Последняя идея храктерна скорее для реалистической онтологии: независимые от сознания предметы взаимодействуют (через другие виды независимых от сознания объектов подобно световым и звуковым волнам) с нашими органами чувств; эти взаимодействия конституируют наши акты восприятия, и так как мы не можем управлять тем, чем являются предметы — от нас не зависит, каковы они, то мы не можем управлять тем, что мы воспринимаем. Но в прагматической онтологии предметы, которые управляют нашим восприятием — это идеальные предметы специфического вида. Согласно этой модели, идея в сознаниях людей, имеющих достаточный релевантный опыт, так или иначе вынуждает других людей, не имеющих такого опыта, получать некоторые данные восприятия.

Более того, люди, имеющие достаточный релевантный опыт и достигшие “окончательного заключения”, должны были бы получить те данные восприятия, которые заставили их прийти к окончательному заключению, в обратном хронологическом направлении — в соответствии с окончательным заключением, к которому они во время получения данных восприятия еще не пришли. Следовало бы признать, что некоторые из данных восприятия, которые у нас есть сейчас, в данный момент, обусловлены для нас идеей, к которой мы придем только в некотором будущем (если это вообще случится). Аргумент против этой модели может быть усилен и далее: та сущность, которая должна обусловливать наше восприятие в настоящее время — это даже не идея, которая будет фактически существовать в некоторое будущее время. Скорее ей приписывается своего рода гипотетическое существование: “окончательное заключение” — такое заключение, которое было бы достигнуто любым человеком, если бы он имел достаточный релевантный опыт.

Таким образом, каузальное действие окончательного заключения на наше нынешнее действительное восприятие предполагается не только действием в обратном хронологическом направлении, но также и действием, оказываемым из области гипотетического на область действительного. Поэтому прагматическая теория истины неприменима в концепции значения как условий истинности в объеме сверх редуцируемого к корреспондентной.

В стандартной форме прагматическая теория выглядит так:

(х) (x истинно, если и только если каждый, кто имеет достаточный релевантный опыт, будет вынужден согласиться с х)

Единственное условие является здесь и необходимым, и достаточным для истины любой пропозиции: она должна быть такой, что с ней будет согласен каждый, у кого есть достаточные и релевантные данные восприятия. При этом не имеет значение, действительно ли x выражает некоторый факт в независимом от сознания мире. Однако прагматическая теория не является онтологически нейтральной, поскольку в ней то, по поводу чего достигнуто всеобщее согласие, определяет то, каковы факты. Т.е., ее требование в концепции значения как условий истинности было бы таково:

Снег бел, если и только если каждый, кто имеет достаточный релевантный опыт, будет вынужден согласиться с (пропозицией) “Снег бел”.

Следовательно, поскольку в прагматической теории истина приравнивается к тому, по поводу чего достигнуто всеобщее согласие, это требование редуцируется к

“Снег бел” истинно, если и только если снег бел.

Однако “Снег бел” с правой стороны ‘если и только если’ здесь не рассматривается как выражение независимого от сознания факта. Скорее, снег бел только потому, что с этим согласились бы все. Таким образом, эквивалентность, утверждаемая здесь ‘если и только если’ может быть только интенсиональной.

Соответственно, теория значения классического прагматизма не связывает напрямую значение с истиной (хотя она во многом изоморфна прагматической теории истины). Современные философы, заявлявшие о своей приверженности прагматизму — например, Куайн, Решер — могут использовать достаточно отличающиеся формы теории истины. В своих теориях значения они также не склонны связывать значение с истиной: это либо инструментальная семантика (Куайн, Гудмен), следующая скорее Джеймсу, чем Пирсу, либо интенсиональная (К.И.Льюис).

28 Прагматическая педагогика — СтудИзба

4. Прагматическая педагогика

В конце ХIХ века в США возникло и получило широкое распространение новое философское направление – прагматизм. Прагматисты отрицали существование объективной истины и заявляли, что их философия выше идеализма и материализма. Критерий истины прагматисты видели в пользе. При этом значимость пользы определяется чувством «внутреннего удовлетворения».

Видным представителем прагматизма был американский философ, психолог и педагог Джон Дьюи (1859 — 1952). Он родился в Берлингтоне, образование получил в Вермонтском университете. С 1884 по 1930 г. был профессором философии и педагогики в ряде университетов Америки, написал более 30 книг и массу статей. Он принадлежал к такой из разновидностей прагматизма как инструментализм. Согласно «инструментализму» всякая теория, если она полезна индивидууму, должна стать инструментом действия.

На этой идее и основаны его педагогические взгляды. Дьюи видел, что Америка превратилась в мощную индустриальную державу, и ей нужны были более грамотные рабочие, умеющие приспосабливаться к изменяющимся условиям производства, обладающие большими знаниями и трудовыми навыками. Дьюи считал, что следует радикально изменить образование.

В лекции «57 Синдром физической зависимости» также много полезной информации.

Как же именно?

Его следует теснее связать с жизнью, развивать трудовое воспитание. «Интеллектуальное воспитание» в настоящее время себя не оправдывает. Раньше его получали дети господствующих классов т.е. меньшинство общества, которые имели склонности к его получению. Дети же трудящихся имеют лишь узкопрактические склонности и поэтому образование в массовых школах должно помогать детям получить трудовые умения, навыки, т.е. практически подготовить к жизни.

Систематические знания давать детям трудящихся невыгодно, так как они им не пригодятся, да и усвоить их они не смогут. Как видим, Дьюи придерживается реакционной трактовки наследственности.

В 1896 г. в опытной начальной школе при Чикагском университете проводилась работа по методике Дьюи, организация обучения строилась по принципу – учить делая, ибо прагматизм ставит выше всего личный опыт человека. Дети группами и индивидуально занимались трудом: работали на огородах, в саду, в столовой, на кухне, в различных мастерских, оборудованных современными машинами. В процессе трудовой деятельности детям сообщались знания, но узкопрактического характера.

Как видим, Дьюн игнорировал систематическое изучение учебных предметов.

Прагматизм как обоснование американского образа жизни: swamp_lynx — LiveJournal

В нежелании прагматистов допустить в свою метафизику «упрямые факты» Рассел видел философскую сублимацию оптимизма, вызванного «машинным производством и научным преобразованием нашей природной среды». За сегодняшним «пост-модернистским» скептицизмом и номиналистической редукцией реальности скрывается замкнутость современного человека в пространстве своего «я», его отгороженность от других и от мира стенами социальных институтов. Чтобы успешно противостоять власти идеологий — нужна способность выхода за пределы индивидуального разума и уверенность в возможности непосредственного знакомства с миром.

В. И. Ленин о посмодернизме…: anlazz — LiveJournal

Материалистическому монизму прагматизм противопоставляет точку зрения «плюрализма», согласно которой во вселенной нет никакой внутренней связи, никакой закономерности; она подобна мозаичной картине, которую каждый человек составляет по-своему, из своих индивидуальных переживаний. Поэтому, исходя из потребностей данного момента, прагматизм считает возможным одному и тому же факту давать различные, даже противоречивые объяснения; какая-либо последовательность объявляется ненужной: если человеку выгодно, он может быть детерминистом или индетерминистом, может признавать пли отрицать существование бога и т. п. Опираясь на субъективно-идеалистическую традицию английской философии от Беркли и Юма до Джона Стюарта Милля, используя отдельные стороны учений Канта, Маха и Авенариуса, Ницше и Анри Бергсона, американские прагматисты создали одно из самых реакционных философских течений современности, являющееся удобной формой теоретической защиты интересов империалистической буржуазии.

А постмодернистское восприятие мира существует. Причем, в 1908 году указанный «прагматизм» — это уже сформировавшееся, популярное направление, зародившееся в конце XIX века — века науки, для которого, как обычно считается, характерно «целостное мышление». А вон как получается…

Впрочем, если говорить серьезно, то это отдельная большая тема, о которой будет сказано более подробно

Антифундаментализм

новых прагматиков | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама

После того, как Уильям Джеймс опубликовал свой Pragmatism в 1907 году, К. С. Пирс изменил название своей позиции с «прагматизма» на «прагматизм», чтобы отмежеваться от того, что он считал слишком «субъективными» аспектами недавно актуальной темы Джеймса. Посмотреть. Это противоречие между Пирсом и Джеймсом сохраняется и сегодня, и Шерил Мисак полезно отличает джеймсовский штамм «неопрагматизма», наиболее известный как Ричард Рорти, от того, что она называет «новым прагматизмом», — позиция, которая стоит для неопрагматизма как Пирс так поступил с Джеймсом. ^[1] Мисак считает, что для новых прагматиков характерно думать, что «стандарты объективности возникают и развиваются с течением времени, но то, что историческое положение таким образом не умаляет их объективности» (стр. 2), а именно Где граница, скажем, между метафизическим реализмом, новым прагматизмом и неопрагматизмом, остается трудно определить, а то, как будет выглядеть разработанный новый прагматизм, по-видимому, отличается в каждом из восьми эссе в этом превосходном сборнике.

Все статьи нового тома, и в дальнейшем я смогу выделить только некоторые темы, которые проходят через группы эссе, а также некоторые различия между авторами. Такие темы будут включать (1) отношение Нового прагматизма к его классическим предшественникам, (2) то, насколько надежное объяснение истины и объективности может предложить Новый прагматизм, и (3) должен ли Новый прагматизм обеспечивать отчет об истинности и объективности всего языка или только его части.К сожалению, многое из того, что стоило бы обсудить, должно быть опущено, но я надеюсь, по крайней мере, дать представление о некоторых проблемах, которые лежат в основе этого неизменно увлекательного собрания статей.

Некоторые новые прагматики менее привязаны к классическим прагматикам, чем другие, и это ни в коем случае не яснее, чем в книге Яна Хакинга «Не быть прагматиком: восемь причин и причина», в которой он объясняет, как его приверженность темам характерна Нового прагматизма (фаллибилизм, упор на практику, историзм) все происходят из других источников (Поппер (35), Остин (37), Фуко (38)).В большей степени, чем любой другой писатель в этом сборнике, Хакинг предполагает, что новые прагматики, возможно, названы уместно, потому что они, в отличие от неопрагматиков (которые обычно более явно привержены возрождению старой прагматической традиции), не нуждаются в какой-либо генеалогической связи. прагматикам прошлого. Конечно, в той степени, в которой кто-то думает, что конвергенция взглядов, исходящих из независимых отправных точек, является признаком истинности взглядов, тот факт, что взлом заканчивается версией Нового прагматизма, не подвергаясь прямому влиянию со стороны каких-либо классических прагматиков, должен быть обнадеживает.

Артур Файн — еще один пример нового прагматика, который излагает свои взгляды, осознавая, но не демонстрируя явного долга перед традицией «старого прагматика». В его статье «Релятивизм, прагматизм и практика науки» утверждается, что многое из того, что «социальные конструктивисты» в философии науки называют «релятивизмом», — это не что иное, как антифундационалистский фаллибилизм, знакомый по большинству версий прагматизма. (64). При правильном понимании этот антифундационалистский «релятивизм» больше соответствует чувствам нового прагматика, чем неопрагматизма, и Файн предполагает, что читатели часто упускают это, когда неудачный ярлык «релятивизм» используется для характеристики социальной конструктивистской точки зрения.

В отличие от Hacking and Fine, Мисак носит на рукаве свои исторические долги перед классической прагматической традицией, а ее «Прагматизм и дефляционизм» отстаивает превосходство истины, изложенной Пирсом, над дисквотационализмом Пола Хорвича и прозентенциализмом Дороти Гровер. Мисак утверждает, что Пирс не занимался предоставлением чего-либо подобного аналитическому определению истины, а, вместо этого, объяснял его отношение к нашим концепциям утверждения и исследования таким образом, чтобы гарантировать, что результирующая концепция истины будет натуралистически респектабельной ( стр.68-70). В конечном итоге Пирс приходит к концепции истины, очень похожей на концепцию «сверхустойчивости» Криспина Райта ^[2] , согласно которой, если вера истинна, наше отношение к ней не изменится, независимо от того, насколько дальнейшие исследования тема этого убеждения преследуется. Истина как «неопровержимая вера» лучше всего отражает то, что является правильным в «восстании натуралистов против метафизики» (70), и позволяет подтвердить утверждение, что исследование направлено на установление истины. Более того, эта концепция истины делает это, не привязывая человека к проблематичному понятию единственного «конца исследования», на котором решается на каждые вопроса (понятие, которое Пирс часто (несправедливо) возлагает на плечи).Конечно, это эмпирический вопрос, будет ли когда-либо одно из наших убеждений когда-либо неопровержимым таким образом, но то, что такие неопровержимые убеждения возможны, для Пирса является (несостоятельной) предпосылкой исследования.

В отличие от Райта, который рассматривает сверхустойчивость как один из множества предикатов истинности, при этом некоторые части языка поддерживают предикат истинности, который является немного более «инфляционным», ^[3] Мисак считает, что Пирс предоставил единое описание. истины, и хотя различные области дискурса могут быть связаны с убеждениями, которые становятся незыблемыми по разным причинам, истину следует понимать с точки зрения неопровержимости во всех этих областях (стр.87-88).

Это, конечно, поднимает вопрос о том, что сказать, если ни одно из наших убеждений (в определенной области) не оказывается таким образом неопровержимым. Пирс, казалось бы, был приверженцем того, что истины не было, ^[4] , в то время как неопрагматики могут быть склонны утверждать, что истина была менее надежной, чем мы первоначально предполагали (по крайней мере, по этой теме). Точно так же можно подумать, что диапазон дискурса не будет «объективным» для нового прагматика, если не выполняется предположение сверхутвердости, в то время как неопрагматик готов довольствоваться более слабым понятием объективности. ^[5] Однако нет необходимости делать вывод из того факта, что истина была бы чем-то менее существенным , если пресуппозиция не сработала, что ее следует понимать таким образом, независимо от того, ошибочна она или нет. Конечная природа истины (и окончательный ответ на вопрос, следует ли быть новым прагматиком или неопрагматиком) может быть недоступна a priori .

Тем не менее, все еще могут быть проблемы, которые могут быть решены между ними двумя посредством чисто философской аргументации, и противоречие между «нео» и «новым» прагматизмом, пожалуй, наиболее явно выражено в книге Джеффри Стаута «Наш интерес к правильному решению: прагматизм без Нарциссизм », который утверждает, что Рорти не может оправдать свой недавний разговор о нашем желании« сделать все правильно », не переходя от неопрагматизма к чему-то более близкому к позиции нового прагматика. ^[6] Стаут рассматривает разговоры о правильных вещах как принуждение Рорти от позиции, где оправдание понимается социально в «конформистских» терминах (так что все, что сообщество считает правильным, является правильным), к пониманию его в более брандомианских «диалогических» терминах. (в котором всегда имеет смысл задаться вопросом, прав ли кто-нибудь, включая все сообщество) (25). Однако возникает реальный вопрос о том, действительно ли та разновидность брандомианского взгляда, которую поддерживает Стаут, является версией Нового прагматизма, а не просто очень сложной версией неопрагматизма.В частности, Брандом дает чисто «формальное» объяснение объективности, которое позволило бы охарактеризовать дискурс по теме как объективный, даже если не было ничего похожего на неопровержимое убеждение Пирса для данной темы. Можно подумать, что неопровержимость основывает тип объективности только в том случае, если он может пережить такой диалогический процесс, но хотя мы можем сравнительно легко сказать, является ли большая часть нашего дискурса формально объективным, менее ясно, что все это по существу так.Разного рода диалогические ограничения, описываемые Брэндомом, могут быть необходимым, но не достаточным условием для того, чтобы дискурс был по-настоящему объективным.

Хотя он и не выражает это в таких терминах, его беспокоит, действительно ли «диалогическая» концепция объективности Брэндома настолько устойчива, как новый прагматик хотел бы проявиться в книге Терри Пинкарда «Был ли прагматизм преемником идеализма?», В котором утверждается, что это не так. что, хотя Брандом явно считает свой прагматизм гегелевским по своей природе, эта позиция скорее фихтовская, чем гегелевская именно потому, что, по сути, она не получает тех объективных норм, которых хотят новые прагматики (164).По словам Пинкарда, Гегель не был неопрагматиком линии Джеймса / Рорти / Брэндома, но это оставляет открытой возможность того, что, в конечном счете, его можно рассматривать как тип «нового» прагматика. В самом деле, он может быть именно той фигурой, которая показывает нам, что нужно, чтобы им стать.

Это возвращает нас к вопросу о том, что сказать, если вид «формальной» диалогической объективности, которую защищает Брэндом, на самом деле не ведет к «субстанциональной» объективности, связанной с несокрушимой верой Пирса.Мисак и Пирс придерживаются той линии, что если « формально » объективный тракт дискурса также не является по существу объективным, тогда утверждения в нем не могут быть истинными или ложными, но другие, похоже, не согласны с тем, нужно ли давать истину такое единое представление. через язык. Действительно, проблема монизма / плюрализма в отношении природы истины, похоже, пересекает разделение между Новым и Неопрагматическим.

Тем не менее, Мисак не единственный, кто отстаивает монистическое понимание истины. Еще одна статья в этом сборнике, в которой утверждается, что прагматизм дает единое толкование истины, — это плотная, но полезная статья Дэвида Макартура и Хью Прайса «Прагматизм, квазиреализм и глобальный вызов», в которой утверждается, что семантический минимализм, а не гарантия когнитивизма, на самом деле приводит к глобальному экспрессивизму, который они характеризуют как тип прагматизма (92).Результирующая позиция является прагматической именно потому, что она вытекает из своего рода антирепрезентационализма, характерного как для прагматизма, так и для семантического минимализма. С этой точки зрения проблема с квазиреалистом типа ^[7] Саймона Блэкберна заключается не в его экспрессивности в отношении определенных частей языка, а, скорее, в его мышлении, что он может оставаться репрезентационалистом в отношении остальных (стр. 103-104). ).

В том, что они ставят критику репрезентационализма в центр своего прагматизма, точка зрения Макартура и Прайса имеет некоторое сходство со взглядами Брандома.И «основанное на принятии» понимание истины Рорти и более пирсианское объяснение супутвердости слишком существенны для их минималистских вкусов, а для Макартура и Прайса прагматизм вытекает из такого типа глобального экспрессивизма, который ни Рорти (по крайней мере, на их взгляд) чтение), ни Мисак не мог принять.

В отличие от такого рода глобального прагматизма, Даниэль Макбет (в ее «Прагматизме и объективной истине») спрашивает, «применима ли прагматическая максима ко всем нашим концепциям, как предполагают прагматики, или же она применима к чисто математическим концепциям … — то есть к математическим понятиям, как они впервые стали понятны в семнадцатом веке »(181).В отличие от своих древних собратьев, современные математические концепции, согласно Макбет, «целиком состоят из их потенциала вывода» (187), и она считает распространенной ошибкой прагматиков тенденцию понимать все концепции на основе этой модели вывода. Тем не менее, именно эти математические концепции, а не их «сенсорные» и «перспективные» (190) предшественники, действительно объективны, даже если последние виды концепций, в конечном счете, необходимы для обеспечения таких концепций с «рациональным ограничением тем, что так и есть »(190).Математические концепции (которые включают в себя многие научные концепции после 17-го века) являются действительно объективными, но если бы все наших концепций были математическими в этом смысле, все они страдали бы от недостатка объективности именно такого рода. неопрагматики одобряют. В самом деле, Макбет утверждает, что основная причина того, почему некоторые философы чувствуют притяжение неопрагматизма, заключается в том, что они делают ошибочное предположение, что все концепции являются математическими.

Макбет выражает сочувствие критике Джона Макдауэлла чисто умозрительного подхода, ^[8] и МакДауэлл снова появляется в качестве примера того, как перейти от чего-то вроде неопрагматизма к чему-то более похожему на новый прагматизм в книге Дэвида Бэкхерста «Прагматизм и этический партикуляризм». «, который фокусируется не на общем вопросе о том, какая часть языка может быть понята с точки зрения прагматической концепции истины, а скорее на более конкретном вопросе о том, какие сходства и различия существуют между трудами прагматиков, особенно Дьюи, по этике и взглядам этических партикуляристов, таких как Джонатан Дэнси и Макдауэлл.Бахерст утверждает, что между прагматизмом и этическим партикуляризмом есть много общего, и хотя Джеймс (124) и Рорти (128) относятся к морали «субъективистски» в том смысле, который современные этические партикуляристы сочли бы неприемлемым, если их истолковать снисходительно, то Дьюи можно читать как больше похоже на нового прагматика, чьи результирующие взгляды очень похожи на взгляды современных партикуляристов.

Согласно Бахерсту, «новый прагматизм — это лучшее из старого прагматизма, неискаженное нарциссическим антропоцентризмом и развитое современными средствами» (139), и это последнее утверждение может быть поддержано всеми авторами книги.Тем не менее, я надеюсь, что смог показать, что меньше согласия по поводу того, что останется, когда будут удалены нежелательные аспекты старого прагматизма, но если консенсус по этому поводу должен появиться, такие коллекции станут бесценным шагом на пути к его достижению.

^[1] Обмен между Хилари Патнэм и Рорти, обнаруженный в «Реализме с человеческим лицом» Патнэма (в его Реализм с человеческим лицом , Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1992) и «Хилари Патнэм и релятивизм» Рорти. угроза »(в его Truth and Progress , New York: Cambridge University Press, 1998) особенно ясно излагает это противоречие между неопрагматизмом и новым прагматизмом.

^[2] См. Wright, C., Truth and Objectivity , Cambridge: Harvard University Press, 1992.

^[3] См. Райт, «Минимализм, дефляционизм, прагматизм, плюрализм» в Lynch (ed.), The Nature of Truth , Cambridge: MIT, 2001.

^[4] «Я не говорю, что это безошибочно верно, что есть какое-либо убеждение, к которому человек пришел бы, если бы он зашел достаточно далеко в своих исследованиях. Я только говорю, что только это и есть то, что я называю Истиной.Я не могу безошибочно знать, что — это любой истины »(Пирс, Чарльз С., Чарльз С. Пирс: Избранные сочинения , изд. Филип Вайнер, Нью-Йорк: Довер, 1966, стр. 398).

^[5] Об одной такой попытке придумать более слабое понятие см. «Солидарность или объективность» Рорти в его Objectivity, Relativism and Truth , New York: Cambridge University Press, 1991.

^[6] Стаут особенно вспоминает ответ Рорти Рамбергу в «Брандоме» (изд.), Рорти и его критики , Oxford: Blackwell, 2000.

^[7] См., Например, его Spreading the Word , Oxford: Oxford University Press, 1984.

^[8] В частности, как показано в его Mind and World , Cambridge: Harvard University Press, 1996.

Cybrary прагматизма

Фредерик Л. Уилл

http: // illinois.academia.edu/FrederickLWill

Американский институт философской и культурной мысли

Американский институт философской и культурной мысли, расположен недалеко от Карбондейла, штат Иллинойс, способствует изучение философской и культурной мысли в Америке путем сбора и архивирование литературных и образовательных ресурсов, обеспечивая доступ к эти ресурсы для научных исследователей и распространение образования об американской философской и культурной мысли.AIPCT поддерживает организована архивная библиотека, состоящая примерно из 35000 подаренных книги и сборники бумаг, а также купленные предметы за денежные пожертвования. AIPCT поощряет использование этих исследовательских материалов разрешая ученым получить к ним доступ в Институте, расположенном недалеко от Карбондейл, Иллинойс. AIPCT также будет способствовать развитию других видов научных мероприятия, такие как семинары, информация о веб-сайтах, онлайн-конференции, и академические публикации, связанные с его образовательной миссией.

СОБЫТИЯ

ПРИЕМ ДОКУМЕНТОВ
Летний семинар по будущему философской практики:

Университет Северной Каролины в Эшвилле
Пятница, 14 июля 2017 г. — воскресенье 16 июля 2017 г.

КРАЙНИЙ СРОК ДЛЯ РЕЗЮМЕ: Понедельник, 15 мая 2017 г. (600 слов), чтобы прочитать 30-минутный доклад на Основная программа. Местные хозяева — Брайан Э. Батлер и Грейс. Кэмпбелл. Они собирают отрывки из 600 слов для комитета. рассмотрение.Пожалуйста, отправляйте свои предложения на его адрес ([email protected]). Он также может ответить на вопросы о местных условиях проживания.

Тема:
Этот летний семинар объединяет «континентальный конгресс» философов и других заинтересованных сторон, чтобы обсудить будущее философская практика (в академии и за ее пределами). Мы заинтересованы в любом бумажном предложении, которое связано с нашей темой, в целом истолковано. Например:

Генеалогия проблем, стоящих перед профессиональной философией
Философия, выходящая за рамки традиционной философии
Экономика практикующей философии (e.грамм. философский коучинг и другие модели)
Роль общественной философии в эпоху неопределенности
Пересечения, деколонизация и другие альтернативы мейнстриму философия
Чтение, преподавание, практика: курс философии в двадцатке First Century

Помимо обычного расписания конференций, проводятся другие мероприятия. планируется, например:

Панель Общества философов Америки (SOPHIA). СОФИЯ проведет панель предназначена для ознакомления людей с тем, что мы делаем.Миссия SOPHIA — создавать сообщества философского разговора на местном, национальном, и онлайн. Мы пригласим ключевых членов местного сообщества поговорить о «Этике в конце жизни». Мы начнем наше обсуждение с краткое чтение: «Все кончено, Дебби», на основании которого мы все будем на той же странице. Для получения дополнительной информации о SOPHIA и нашей панели посетите PhilosophersInAmerica.com или электронное письмо исполнительному директору Эрику Томасу Веберу на [email protected].

Рабочая группа экспериментальной программы по философии: рабочая группа, возглавляемая Леонард Вакс и Эли Крамер встречаются на выходных, чтобы спланировать основы для новой пилотной философской программы.Цель — создать программа, которая может решить структурные, фискальные и экономические проблемы столкнувшись с текущей профессиональной моделью занятия философией. Рабочая группа создаст руководящий комитет, который продолжит свою работу после собрания. Семинар пилотной программы философии начнется с вечера. вводная встреча в четверг 13 июля 2017 г. Если вас интересует участвующие в рабочей группе, свяжитесь с Эли Крамером по адресу [email protected]. Более подробная информация о расписании рабочих групп будет представлена ​​в Май Июнь.

Американский институт философской и культурной мысли (AIPCT) (www.americanphilosophy.net) проведет информационную и дискуссионную панель о будущем культурная мысль в целом, возглавляемая Рэндаллом Осье из Южного Иллинойса Университет Карбондейла.

редакционная

Затмение прагматизма?

Во времена аналитической философии много говорилось о «затмении» прагматизма. наибольшее господство с 1950 по 1990 гг.Миф надо исправлять: прагматизм никогда не затмевали. Хотя прагматизм был заметным конкурентом с соперничающими неоидеализмами и новыми реализмами в течение первых двух десятилетий 20-го века. века, прагматизм имел мало представителей на двадцати ведущих факультетах философии. Уже довольно маргинализованные в 1920-х и 1930-х годах горстка профессоров-прагматиков такие как Дьюи в Колумбии и Мид в Чикаго, поощряли многих своих студентов изучать психологию, социологию, антропологию, лингвистику, образование и экономику.Многие из лучших молодых умов, склонных к прагматизму, сильно повлияли на общественные науки 1940-1980-х гг.

На философских факультетах прагматизм оставался на обочине. Однако Гарвард и Колумбия по-прежнему была довольно прагматичной и продолжала дебаты. C.I. Льюис, Мортон Уайт и В. Куайн из Гарварда вместе с Эрнестом Нагелем, Сигни Моргенбессер, и Исаак Леви из Колумбийского университета, каждый преследовал какие-то прагматические темы.Многие из их учеников в свою очередь защищали избранные прагматические взгляды, сильно разбавленные и преобразованные, но все еще согласуется с прагматическим натурализмом (например, взгляды, представленные в Патнэме, Дэвидсоне, Деннет, Черчленд и т. Д.). Дополнено усилиями философов-отступников-аналитиков. таких как Ричард Рорти, прагматизм оставался маргинальным, но все же очень мощным и защищенным несколькими крупными фигурами на известных философских факультетах.Визит Подробности в Центре генеалогии. Когда философия стала более междисциплинарной в 1990-е годы он сталкивается с лингвистикой, антропологией, когнитивной наукой, семиотика и т. д. вернули ее в контакт с процветающими прагматическими взглядами.

Таким образом, прагматизм был небольшой, но действенной философией до и после Мировой войны. II. Его современная жизнеспособность усиливается благодаря повторному взаимодействию философии с социальные и когнитивные науки.- Дж. С.

Откуда берутся прагматики?

Около 300 ученых включены в списки профессоров философии Cybrary. чьи исследовательские и педагогические интересы включают прагматизм. Откуда они пришли? Какие докторские программы выпускают выпускников, которые узнали о прагматизме и сохранили что интерес к их карьере? The Pragmatism Cybrary не будет оценивать программы PhD по качество или трудоустройство, но эти цифры позволяют сделать собственные выводы.Примечание что большинство из этих программ стали прагматиками на протяжении поколений.

Колумбийский университет, 19. Университет Фордхэма, 14. Университет Южного Иллинойса, 13. Университет Вандербильта, 12. Государственный университет Пенсильвании, 11. Чикагский университет, 11. Университет Сент-Луиса, 10. SUNY в Стоуни-Брук, 10. Университет Нотр-Дам, 10. Йельский университет, 10. Бостонский университет, 9. Гарвардский университет, 9.Принстон Университет, 8. Пенсильванский университет, 8. Университет Эмори, 7. Университет Пердью, 6. Техасский университет, 6. Бостонский колледж, 5. Клермонтский университет, 5. Университет Лойолы, Чикаго, 5. Университет Майами, 5. Университет Орегона, 5. Городской университет Нью-Йорка, 4. Тулейнский университет, 4. Univ. Иллинойса в Урбана-Шампейн, 4. Мичиганский университет, 4. Университет Западного Онтарио, 4.

В центре внимания: прагматизм в философии разума

Прагматизм был оригинальной функциональной психологией и когнитивной наукой, которая (1) объясняет интеллект с точки зрения преднамеренного целенаправленного поведения, и (2) объясняет знания как успешные предсказания о манипулировании природой.Опыт и ум не ограничиваются и не сводятся к мозговым событиям — опыту, сознанию и т.п. развиваются естественные системы взаимодействия организм-среда.

Вы можете прочитать защиту некоторых или всех этих принципов в недавних работах Энди Кларк (Эдинбург, Великобритания), Сьюзан Херли (Бристоль, Великобритания), Альва Ноэ (Калифорнийский университет в Беркли, США), Марк Роулендс (Хартфордшир, Великобритания) Роберт Уилсон (Альберта, Канада) и Тид Роквелл (Сонома, США).
— Дж. С.

определение прагматиков по The Free Dictionary

прагматик — Викисловарь

Английский [править]

Этимология [править]

Из древнегреческого πρᾶγμα (прагма, «вещь»).

Существительное [править]

прагматик ( множественное число прагматик )

1. Тот, кто действует практично или прямолинейно; тот, кто прагматичен; тот, кто ценит практичность или прагматизм.

   Прагматик никогда бы не посадил такое грязное дерево, но мне нравятся его цветы.

2. Тот, кто действует в ответ на определенные ситуации, а не на абстрактные идеалы; тот, кто готов игнорировать свои идеалы ради достижения целей.

   Я не вор, я прагматик . Мне нужен этот хлеб, чтобы прокормить семью.

   Мы не можем доверять ему не лгать ради собственной выгоды: он оппортунист и прагматик .

3. Принадлежащий к философской школе прагматизма; тот, кто считает, что смысл убеждений — это действия, которые они влекут за собой, и что истинность этих убеждений заключается в действиях, которые они влекут за собой, успешно ведут верующего к их целям.
   • 2007 , Джон Лакс и Роберт Талисс, Американская философия: энциклопедия , стр. 310.

     [S] ome прагматики (такие как Уильям Джеймс) заняли более пантеистический или пандистский подход, отвергнув взгляды на Бога как на отдельное от мира.

4. (политика) Сторонник прагматизма.
5. (лингвистика) тот, кто изучает прагматику.

Переводы [править]

Тот, кто действует практично или прямолинейно

Связанные термины [править]

Прилагательное [править]

прагматик ( сравнительный более прагматик , превосходный самый прагматик )

1. (политика) Защита прагматизма.
   • 2013 , Джон Райт, Доступ к истории для диплома IB: Вторая мировая война и Америка ^[1] , Hodder Education, → ISBN :

     Историки также предполагают, что Рузвельт был прагматиком во внешней политике, поскольку его политика определялась практическими последствиями, а не какой-либо философией.

Румынский [править]

Этимология [править]

Заимствовано из французского pragmatisme .

Существительное [править]

прагматик m ( множественное число pragmatiști )

1. прагматик

Cклонение [править]

Связанные термины [править]

новых прагматиков — мягкая обложка — Шерил Мисак

Прагматизм — это взгляд на то, что наши философские концепции должны быть связаны с нашими практиками — философия должна оставаться связанной с первоочередным исследованием, с реальными примерами, с реальным опытом.Классические прагматики Чарльз Сандерс Пирс, Уильям Джеймс и Джон Дьюи выдвинули взгляды на истину, рациональность и мораль, которые, по их мнению, были связаны с нашими практиками исследования и размышления и полезны для них.
Когда Ричард Рорти, самый известный современный прагматик, смотрит на нашу практику, он обнаруживает, что мы не стремимся к истине или объективности, а только к солидарности или соглашению внутри сообщества, или к тому, что наши коллеги позволят нам уйти. с поговоркой. Однако среди современных философов, интересующихся прагматизмом, существует ревизионистское движение.Когда эти новые прагматики исследуют наши практики, они обнаруживают, что, как сказал Джеймс, след человеческого змея покрывает все, но это не бросает нас в море постмодернистского произвола, где истина варьируется от человека к человеку и от культуры к человеку. культура. Тот факт, что наши стандарты объективности возникают и развиваются с течением времени, не умаляет их объективности. Как подчеркнули Пирс и Дьюи, мы всегда погружены в контекст исследования, где решение, которое необходимо принять, — это решение о том, во что верить отсюда, а не во что верить, если бы мы могли начать с нуля — с определенных безошибочных основ.Но мы не идем вперед произвольно.
То есть эти новые прагматики предоставляют отчеты о расследовании, которые одновременно являются узнаваемо прагматичными по ориентации и гостеприимны по отношению к когнитивному стремлению правильно понять свой предмет. Лучшее из Пирса, Джеймса и Дьюи, таким образом, всплыло на поверхность глубоким, интересным и плодотворным образом, исследованным в этом томе Дэвидом Бэкхерстом, Артуром Файном, Яном Хакингом, Дэвидом Макартуром, Даниэль Макбет, Шерил Мисак, Терри Пинкард, Хью Прайсом, и Джеффри Стаут.

гражданских прагматиков — климатическая пропаганда

Ваш браузер более не поддерживается.Пожалуйста обнови свой браузер чтобы улучшить ваш опыт.

Кто такие гражданские прагматики?

(13% британской общественности)

Солидно левый, но не активный, этот прогрессивный, практичный и умеренный сегмент озабочен о будущем — и является одним из сегментов , наиболее обеспокоенных тем, что мир становится все более опасным .

Гражданские прагматики ориентированы на сообщества , наиболее склонны делать пожертвования на благотворительность (94%) и разделяют социально левых убеждений с прогрессивными активистами.Они в равной степени убеждены, что неравенство и расизм являются серьезными проблемами в стране, и почти так же гордятся тем, что охватывают разнообразие и достижения в области гендерного равенства. Во время фокус-группы один участник охарактеризовал свой сегмент как « либеральных, творческих, добрых, заботливых, спокойных и реалистичных» . Это также мажоритарный сегмент «Остаток».

В таблице ниже показано, как выглядит идеальная Великобритания для этого сегмента, а также наиболее важные для них вопросы, мессенджеры, которым они доверяют, и их предпочтительные источники новостей.

Существует очень заметная разница между количеством вещей, которыми обладают люди, и их доступом к имуществу, их взглядами на жизнь и их убеждениями, и я думаю, что все сводится к деньгам ».

Гражданские прагматики также имеют относительно высокий уровень образования , но, по сравнению с прогрессивными активистами, они, как правило, на лет старше, с большей долей женщин (на 12% выше среднего). Большинство гордятся тем, что они британцы , но есть отказ от упрощенной национальной идентичности (т.e стереотипы, связанные с «британцами за рубежом» или антиевропейской активностью вокруг Брексита).

Я совершенно не отождествляю себя ни с одной политической партией ».

Да, есть что-то в том, чтобы утверждать, что вы англичанин, это весь георгиевский флаг, топлесс по пояс, пьете где-то лагер, что это имеет негативный оттенок, а значит, британец — это что-то другое. Я имею в виду, что, если честно, я чувствую себя немного более европейским, чем кто-либо другой ».

В отличие от прогрессивных активистов, гражданские прагматики поровну разделяют мнение о том, исчезает ли британская идентичность или усиливается за счет разнообразия , и большинство согласны — возможно, отражая более старшую демографию — что существует давление, чтобы говорить о предметах определенным образом. как иммиграция и иммигранты (75%).

Согласие и разногласия по поводу британской идентичности и разнообразия

Гражданские прагматики не являются исключительно лейбористскими избирателями, при этом значительное меньшинство склоняется к консерваторам. Как правило, они на менее определены своими политическими взглядами, чем прогрессивные активисты.

У них на более высокий уровень доверия к учреждениям. мне нравятся (84%).Это задача убедить их, что их усилия имеют значение (то есть чувство эффективности) и что они могут помочь добиться политических изменений.

Гражданские прагматики об изменении климата

Гражданские прагматики очень обеспокоены , и занимают второе место среди по изменению климата . Однако, в отличие от прогрессивных активистов, изменение климата не является центральным в их политике, , и они не считают, что это усугубляет другие социальные проблемы.Как показывает изменение их « трех главных приоритетов » между февралем и сентябрем 2020 года в таблице выше, они в равной, если не большей степени, обеспокоены другими проблемами, такими как Национальная служба здравоохранения, экономика, Brexit, расизм и расовые отношения, а также сохранение нашего культурного наследия. Таким образом, хотя их озабоченность изменением климата очевидна, она, возможно, подкрепляется довольно пассивным чувством убежденности и относительно низким уровнем приверженности .

Несмотря на то, что они являются относительно экономически безопасным сегментом, они, скорее всего, сообщат о том, что чувствуют себя беспомощными по поводу изменения климата.Как и в большинстве других сегментов, они испытывают другие негативных, пассивных эмоций по отношению к изменению климата, такие как тревога и грусть (только прогрессивные активисты испытывают более активные, энергичные эмоции, такие как гнев).

Когда дело доходит до планеты, мир находится в очень тяжелом положении, и это похоже на то, как планета отвечает нам «.

Вы не можете отрицать последствия происходящего. Вы не можете этого отрицать. Это происходит прямо перед вами.”

Это все, что я слышал от дочери. «Мам, климат испортится. В чем смысл? Никто нас не послушает ».

Наряду с прогрессивными активистами, гражданские прагматики демонстрируют наивысший уровень доверия к экологическим благотворительным организациям как источникам информации об изменении климата, а также высокий уровень доверия к климатологам, Дэвиду Аттенборо, фермерам и людям, пострадавшим от наводнений или пожаров. В то время как в целом положительно относятся к таким группам, как Extinction Rebellion , полагая, что протесты повышают осведомленность об изменении климата, гражданские прагматики обеспокоены тем, что эти группы негативно воспринимаются в обществе .

Я думаю, что если они просто заручатся поддержкой людей, то это не покажет их в таком хорошем свете, но то, что они делают, я считаю, что они действительно хорошая группа ».

… им определенно нужно знать, что иногда они могут раздражать людей, возможно, мешать им выполнять свою повседневную работу. Да, им нужно просто быть осторожными, чтобы не расстроить широкую публику, а не брать их с собой ».

Я думаю, что средства массовой информации помещают их в такую ​​коробку из-за людей, и я думаю, что это может нанести им вред, если они будут считаться веганами… и активисты с дредами и тому подобное ».

Для гражданских прагматиков действия по борьбе с изменением климата — это ответственность каждого — отдельные лица должны играть свою роль, но также и правительства в регулировании отраслей.

Я думаю, что эти перемены начинаются дома, поэтому я начинаю вносить свой вклад, а не думать, что большие фабрики окажут огромное влияние. Я занимаюсь мелочами. Так что, может быть, это вносит изменения и имеет значение, потому что, если каждый сделает немного, это окажет огромное влияние, вместо того, чтобы просто подумать: о, я ничего не могу сделать, это просто большие парни, которые несут ответственность.”

… промышленные, коммерческие компании хотят обращаться к мужчине и женщине на улице. Если для них важно экологическое сознание, то в конечном итоге это будет важно и для промышленности, не так ли? »

Без государственной поддержки и без того, чтобы они выдвигали ее на передний план, мы, как личности, можем сделать только определенное количество ».

Изменение климата — это часть того, о чем гражданские прагматики говорят со своими друзьями и семьей, уделяя особое внимание ответственным за свои действия и действия своих семей , а не сильному побуждению выступать:

Я говорю об этом с мужем, когда мы открываем продуктовый магазин, мы говорим о том, чтобы купить рассыпчатые яблоки вместо мешка с яблоками, покрытого пластиком, или биоразлагаемых пакетов вместо пластикового.Я бы не сказал, что много говорю об этом с кем-то еще вне этого контекста, я не думаю ».

Меня действительно раздражает каждый раз, когда я открываю что-то, пакетик для салата или что-то еще, и я не могу переработать этот пластик, но у меня нет другого выбора ».

Однако гражданские прагматики испытывают смешанные чувства по поводу своих действий, с определенной степенью напряжения между чувством хорошего и признанного в своем поведении и чувством вины и осуждением со стороны других .

Я все еще езжу за покупками, за покупками. Я пытаюсь идти пешком, но это занимает около часа… Не думаю, что смогу отказаться от своей машины. Так что да, это заставляет меня чувствовать себя немного виноватым ».

Личные действия по остановке изменения климата: прогрессивные активисты и гражданские прагматики

Как относительно обеспеченный сегмент, у них есть средства и мотивация для ряда личных действий. По сокращению использования электроэнергии и переходу к поставщику возобновляемой энергии они уступают только прогрессивным активистам и демонстрируют довольно высокий уровень вовлеченности в переработку отходов, сокращение отходов и закупку местных продуктов.Однако у них гораздо меньше шансов сократить потребление мяса, и, когда дело доходит до политической активности, эти два сегмента находятся далеко друг от друга. Только 15% голосуют за политику политической партии в отношении изменения климата, и менее 20% говорят, что они подписали петицию или связались со своим депутатом по вопросам изменения климата.

Политика «да» и «нет»

Что касается потенциальной государственной политики, то гражданские прагматики гораздо больше против расширения аэропортов (46%), чем за него (23%), и ближе всего к прогрессивным активистам выступают по ряду более радикальных политических предложений, таких как запрет на новые бензиновые и дизельные автомобили к 2030 году. (53%) и облагающие налогом людей, которые больше всего летают (60%).

65%

Обеспечение налоговых полетов

51%

Против расширения аэропорта

54%

Поддержка запрета бензиновых автомобилей

15%

Голосование по вопросам климата

Гражданские прагматики о Covid-19

Наряду со многими другими сегментами, гражданские прагматики признают, что политика изоляции в некоторых отношениях непреднамеренно «улучшила» окружающую среду:

При текущем состоянии вещей снижение загрязнения воздуха, уменьшение количества машин на дороге, пение птиц громче, чем раньше, просто продемонстрировали влияние человека на окружающую среду, но на самом деле в очень мелком масштабе. Я думаю, что окружающая среда — это то, что меня беспокоит.”

Я чувствую, что это здорово — на самом деле слышать пение птиц по утрам, а не слышать машины и загрязнение окружающей среды. Это дало мне понимание окружающей среды, которой у меня не было раньше. И вообще, наконец выйти из машины и использовать обе ноги больше, чем когда-либо. Это изменило мое мировоззрение и мое стремление к тому, чтобы у нас было больше зеленых насаждений … эти зеленые насаждения стали намного важнее для меня и моей семьи, чем когда-либо прежде ».

Гражданские прагматики признают, что вспышка Covid-19 связана с ущербом, нанесенным окружающей среде, но лишь в незначительной степени (39% в мае, 52% в сентябре).Точно так же, хотя они согласны с тем, что изменение климата должно стать приоритетом (а не отодвигаться на второй план) в нашей реакции на пандемию, они не убеждены в этом в той же степени, что и прогрессивные активисты (что отражает их более умеренный уровень приверженности делу борьбы с пандемией). климат причина в целом).

Приоритизация изменения климата по сравнению с Covid-19: прогрессивные активисты и гражданские прагматики с мая по сентябрь

Эти два сегмента объединяет убеждение, что после того, как пандемия закончится, они не хотят, чтобы все «вернулось в норму».Связав это мнение с их чувством беспокойства по поводу все более опасного состояния мира, этот сегмент видит возможность «перезагрузить» поляризацию, которая определяла последние пять лет. Гражданские прагматики (87%) полностью согласны с тем, что «Коронавирус показывает, что мы приняли слишком много вещей как должное. Давайте не совершим ту же ошибку с изменением климата и не будем тратить деньги на профилактические меры, которые рассчитаны на будущее уже сейчас ».

Процент людей, которые полны надежд vs.страшно: прогрессивные активисты и гражданские прагматики в мае и сентябре