Характеристика вербальных и невербальных средств общения: 2.3. Вербальные и невербальные средства общения

Вербальные и невербальные средства общения. Общая характеристика

Тема 2. СРЕДСТВА ОБЩЕНИЯ

Вербальные и невербальные средства общения. Общая характеристика

 

Структуру общения характеризует три взаимосвязанных стороны: коммуникативная, интерактивная и перцептивная.

Коммуникативная сторонаобщения состоит в обмене информацией между людьми.

Интерактивная сторонаобщения заключается в организации взаимодействия между индивидами, т.е. в обмене не только знаниями и идеями, но и действиями.

Перцептивная сторонаобщения означает процесс восприятия друг друга партнерами по общению и установление на этой почве взаимопонимания.

Главное в деловом общении — обмен информацией, значимой для участников общения.

Важнейшим средством человеческого общения является язык. Речь способна точно и беспристрастно фиксировать интеллектуальные соображения человека, служить средством передачи однозначно трактуемых сообщений.

Речь успешно используется для закрепления и передачи разного рода идей, а также координации совместной деятельности, для осмысления переживаний человека, его взаимоотношений с людьми.

Но общение и обмен информацией между людьми осуществляется не только с помощью языка. Все средства передачи информации принято разделять на две большие группы: вербальные (словесные) и невербальные (передача информации с помощью различных несловесных символов и знаков). Однако невербальные средства общения также неоднородны. Среди них существуют чисто

рефлекторные, плохо контролируемые способы передачи информации об эмоциональном состоянии человека: взгляд, мимика, жесты, движения, поза. Чаще всего именно их и называют средствами невербальной коммуникации. На первый взгляд может показаться, что невербальные средства не столь важны, как словесные. Но это далеко не так. По данным психологических исследований более 65% информации передается с помощью невербальных средств общения.

Между вербальными и невербальными средствами общения существует своеобразное разделение функций: по словесному каналу передается чистая информация, а по невербальному — отношение к партнеру по общению.

Невербальные средства общения

Невербальное поведение человека неразрывно связано с его психическими состояниями и служит средством их выражения. В процессе общения невербальное поведение выступает объектом истолкования не само по себе, а как показатель скрытых для непосредственного наблюдения индивидуальных, психологических, социальных характеристик личности. На основе невербального поведения раскрывается внутренний мир личности, осуществляется формирование психического содержания общения и совместной деятельности.

К основным невербальным средствам общения относятся:

— кинесические средства— зрительно воспринимаемые движения другого человека, проявляющиеся в мимике, позе, жесте, взгляде, походке; По мнению психологов, речь на 25% воспринимается зрительным путем.

— просодические средства— ритмико-интонационные стороны речи: высота, громкость голосового тона, тембр голоса, сила ударения;

— экстралингвистические средства— это включенные в речь пауз, а также плач, кашель, смех, вдох и т.п.;

— такесические средства— динамические прикосновения в форме рукопожатия, похлопывания, поцелуя;

— проксемические — это пространственная организация общения: ориентация партнеров в момент общения и дистанция между ними.

Пространство и время в деловом общении выступают в качестве особой знаковой системы и несут смысловую нагрузку. Например, размещение партнеров лицом друг к другу способствует возникновению контакта, символизирует внимание к говорящему.

Размеры личной пространственной территории человека можно разделить на четыре зоны:

Тема 2. СРЕДСТВА ОБЩЕНИЯ

Вербальные и невербальные средства общения. Общая характеристика

 

Структуру общения характеризует три взаимосвязанных стороны: коммуникативная, интерактивная и перцептивная.

Коммуникативная сторонаобщения состоит в обмене информацией между людьми.

Интерактивная сторонаобщения заключается в организации взаимодействия между индивидами, т.е. в обмене не только знаниями и идеями, но и действиями.

Перцептивная сторонаобщения означает процесс восприятия друг друга партнерами по общению и установление на этой почве взаимопонимания.

Главное в деловом общении — обмен информацией, значимой для участников общения.

Важнейшим средством человеческого общения является язык. Речь способна точно и беспристрастно фиксировать интеллектуальные соображения человека, служить средством передачи однозначно трактуемых сообщений. Речь успешно используется для закрепления и передачи разного рода идей, а также координации совместной деятельности, для осмысления переживаний человека, его взаимоотношений с людьми.

Но общение и обмен информацией между людьми осуществляется не только с помощью языка. Все средства передачи информации принято разделять на

две большие группы: вербальные (словесные) и невербальные (передача информации с помощью различных несловесных символов и знаков). Однако невербальные средства общения также неоднородны. Среди них существуют чисто рефлекторные, плохо контролируемые способы передачи информации об эмоциональном состоянии человека: взгляд, мимика, жесты, движения, поза. Чаще всего именно их и называют средствами невербальной коммуникации. На первый взгляд может показаться, что невербальные средства не столь важны, как словесные. Но это далеко не так. По данным психологических исследований более 65% информации передается с помощью невербальных средств общения.

Между вербальными и невербальными средствами общения существует своеобразное разделение функций: по словесному каналу передается чистая информация, а по невербальному — отношение к партнеру по общению.

Особенности вербального и невербального общения

Коммуникация и ее навыки играют жизненно важную роль, являясь ключевыми во всех сферах нашей жизни. Эффективное общение принимает во внимание то, как мы используем эффективные слова, предложения, скорость передачи этих слов, интонацию, особенности языка жестов, используемых нами. Эффективное использование надлежащих инструментов при вербальном и невербальном общении для передачи правильных сообщений в нужное время может разрешить кризисы, побудить каждого из нас работать для достижения успеха.

Содержание страницы

Каковы особенности и роль вербального и невербального общения в жизни современного человека

Чтобы иметь ясное кристальное понимание, общение относится к процессу, посредством которого люди обмениваются информацией, чувствами, значениями посредством вербальных и невербальных сообщений. Мы видим, что это всего лишь процесс передачи информации от одного человека другому, но когда думаем о том, как мы можем общаться, тема становится довольно сложной. Отсюда появляются две основные сложные категории общения — вербальное и невербальное общение.

Обычно часто можно увидеть, что многие люди путают эти две категории общения; сбиты с толку в том смысле, что думают, будто вербальное общение широко используется в нашей повседневной жизни, а такие знания более важны для нас.

С другой стороны, я считаю, что невербальное общение расширяет, а также дополняет разговорный язык, где отсутствие любого из них приведет к неверной интерпретации сообщения, которое мы предполагаем передать. Итак, данная статья подчеркивает важность знания невербального общения в нашей повседневной жизни, его равенства с вербальным общением.

Прежде всего, важно четко различать вербальное и невербальное общение. Тогда это поможет нам распознать их жизнеспособность в нашей повседневной деятельности.

Вербальная коммуникация

Словесное общение — это устное общение. Но, имея более широкий смысл, оно охватывает любую форму общения, включающую устные, письменные или подписанные слова. Новости, которые все читают, беседы с друзьями, даже текстовые сообщения, отправляемые друзьям, и т.д. — это способ устного общения. Что отличает нас от животных, так это то, что мы умеем общаться на языке, используя слова, а не просто звуки. С развитием мира, помимо языка, появилась технология, позволяющая людям общаться друг с другом независимо от физического расстояния. Например, общение с друзьями, видеозвонки по WhatsApp, фейсбуку, Skype, прочее.

Мы используем вербальное общение, чтобы четко передавать знания, определенную информацию. Это помогает решить недопонимание, предоставляя недостающую информацию. Такое означает: Люди могут использовать вербальное общение, чтобы исправить ошибку. Например, слова, обладающие влиятельной или убедительной силой, например, «извините», кажутся более эффективными, чем действие (означает: люди также могут использовать вербальное общение для убеждения других).

Внимание! Вербальное общение создает возможность для дискуссий, стимулирует мышление, творчество, а также зависит, но при этом, создает новые отношения. Выживание вида решающей степенью зависит от его способности эффективно общаться, а качество его социальной жизни значительной степенью определяется тем, как он может общаться.

Однако эффективное вербальное либо устное общение зависит от других способов общения. Если присутствует полная изолированность от других эффективных способов общения, например, невербальное общение, навыки слушания, разъяснения, человечество столкнется с проблемой передачи правильного сообщения. С другой стороны, такие аспекты невербального общения, как четкость речи, молчание, сосредоточенность, хорошие манеры, помогут улучшить процесс эффективного вербального общения. Во-вторых, важно понимать, что означает невербальное общение, его значение, равное вербальному общению, как объясняется следующими абзацами.

Невербальная коммуникация

Невербальное общение относится ко всем этим сообщениям, за исключением произнесенных слов. Подобные сообщения представляют собой язык тела, такой как жесты, мимику, зрительный контакт, позу. Например, улыбка на лице наших друзей, увидев нас, прежде чем они произнесут даже приветственное слово, когда мы идем им навстречу спустя долгое время, означает, что он или она счастлив видеть нас.

Прикосновение — еще один сигнал невербального общения. Подобный жест помогает указать на чувства или выражения лица, близость, иллюстрируя характеристики этого человека. Крепкое, жесткое рукопожатие либо теплые, прекрасные объятия явно отличаются от слабых.

Однако, звук, высота, тон, громкость нашего голоса во время общения также могут относиться к формам невербального общения. Голос использует интонацию, тон, звуки, производимые вокалом. Человек использует высоту голоса, чтобы различать, является ли предложение командой или советом, либо вопросом или утверждением, показывает ли оно агрессивность; означающие звуки голоса, тон проецируют наши выражения. Например: дрожащий, низкий уровень громкости нашего голоса, когда что-то представляем в классе или когда говорим на любом собрании, указывает, будто он или она боятся, а может показывают недостаточную уверенность.

Одежда, которую человек носит, ​ ее цвет также являются другими формами невербального общения, которые обычно определяют суждения между нами, завися от разных культур, обычаев. В конце концов, мы обнаружим: невербальное общение сосуществует с вербальным общением, способное влиять друг на друга, помогать друг другу, передавая правильные мысли, идеи посредством межличностного общения.

Важность невербального общенияРоль невербальных сигналов.
Первое впечатление имеет значение. Когда мы встречаем кого-то нового, мы редко остаемся нейтральными: хорошие или плохие, мы сразу формируем о них мнение — слишком дерзкие, слишком скучные, привлекательные, серые, застенчивые и так далее. Это в значительной степени основано на невербальных сигналах — их внешности, языке тела и манерах — а не на том, что они говорят. Мы используем эти сигналы, чтобы сформировать эмоциональный отклик, отражающий то, как мы смотрим на другого человека. И все это мы делаем всего за десятые доли секунды!

Во-первых, мы можем сказать, будто невербальное общение важно для выражения наших эмоций. Такие эмоции, как счастье, удовлетворение, уверенность, удивление, нетерпение, усталость, стресс, грусть, прочие. Почти все они выражаются посредством различных жестов тела, часто — лица. Люди могут понять друг друга, оценив выражение лица друг друга. Например, если кто-то плачет, это означает, будто с ним что-то случилось, а другие смогут ему помочь. Невербальные жесты — то, что наши получатели видят в первую очередь, даже до того, как услышат хоть одно слово. Подобные образные сообщения способны стать визуальным признаком чувства, но наши слова передают другое сообщение. Использование невербальных сигналов помогает выражать смысл, ориентироваться среди сложного положения дел, строить прочные отношения дома либо на работе.

Во-вторых, такие жесты играют жизненно важную роль во время установления межличностных отношений. Благодаря межличностному общению люди могут установить доверительные отношения в отношениях, помогая определить верность человека. А это возможно только при использовании вербального и невербального режима общения.

Межличностное общение включает общение, происходящее с помощью наших слов, тона голоса, осанки, мимики. Многие исследователи также установили: невербальное межличностное общение, например, язык тела, может передавать 93% наших взглядов, различных убеждений. Человек использует язык во время устного общения, передавая точные сообщения. Невербальное общение включает любую другую информацию, отправляемую им, а также получаемую от других, включая язык нашего тела, зрительный контакт, включая то, как мы произносим определенное сообщение.

В-третьих, невербальное общение является основным средством вербального взаимодействия. Заражая, они дополняют друг друга, придают смысл. Поскольку невербальное общение может повторять устное сообщение: противоречить сообщению, которое человек пытается передать; Подчеркните сообщение, замените либо дополните его значение, чтобы оно было понятно. Например, когда классный руководитель встречает своего ученика с нахмуренным лицом, ищущим разрешения отдохнуть, он немедленно дает разрешение, ведь учитель видел, как сильно ученик страдает, не только услышав причину, но оценив выражение его лица. Это еще одно доказательство того, что невербальное общение равно важности вербального общения.

В-четвертых, невербальное общение также отражает личность человека. «Личность — это вся психическая организация человека, определяемая любой стадией его развития. Охватывает все аспекты человеческого характера: интеллект, темперамент, навыки, нравственность, а также мировоззрение, сформированное всей жизнью». (Уоррен и Кармайкл, 1930, стр. 333). Итак, согласно вышеприведенному определению, личность касается наиболее важных, очевидных частей психологической жизни человека: касается того, грустен ли человек или счастлив, вялый либо активный, умный или утомительный. Все это аспекты невербального общения, потому что мы можем определить личность человека, оценивая его эмоции, поведение, выраженные его лицом. Например, мой друг не рассказал бы всю свою личность устно. Однако, Я узнаю его личность среди деталей, оценив его повседневное поведение, эмоциональное выражение. Следовательно, это показывает, что невербальное общение говорит больше, чем вербальное общение в нашей жизни.

Наконец, невербальное общение играет большую роль среди таких ритуалов, как приветствие, прощание. Улыбка, которой человек улыбается, как только видит кого-то, кого узнает издалека, сама по себе многое говорит о важности невербального общения. Точно так же размахивание рукой в ​​знак прощания — еще один пример невербального общения. Но кивок или качание головой означает принятие либо отказ, когда другие что-то говорят, что-то предлагают. Подобные жесты — некоторые из деталей того, как невербальная коммуникация взаимодействует с вербальной коммуникацией через процесс подкрепления, противоречия, порой замещения, дополнения либо подчеркивания.

Более того, символы и знаки языка тела имеют более одного значения. Такие разные значения могут применяться, определяя контекст, культуру разного общества. Невербальное общение нелегко понять. Оно довольно хорошо сбивает с толку, поскольку не является точным, универсальным в каждом обществе. Но язык тела играет решающую роль, при этом, очень важен.

Исследователи межличностного общения обнаружили: только 7% установочного значения сообщения происходит от слов, а остальные 93% — от невербального сигнала. На самом деле невербальные жесты, знаки используются с раннего возраста, до того, как вы произнесете свои первые слова, чтобы донести до своих родителей конкретные потребности. По мере того, как человек становится старше, выражение лица, жесты, зрительный контакт, даже тон голоса помогают ему передавать сообщения получателю.

Итак, пройдя через все подобные доказательства, мы можем сделать вывод: невербальное общение имеет такое же значение, как вербальное общение. Заразить, я считаю, что первое важнее, чем второе.

Почему нам нужно знать о наших ежедневных невербальных сигналах?

Я считаю, недостаточно знать только о важности невербального общения, но одновременно нам необходимо знать и осознавать некоторые невербальные признаки, присущие этому глобализированному миру, где происходит межличностное взаимодействие, обмен культурами, обычаями. Нам нужно помнить о культурных различиях при использовании либо интерпретации невербальных знаков. Например, рукопожатие, широко принятое западными культурами как приветствие или подтверждение деловой сделки, может стать неприемлемым другими культурами, даже способно вызвать путаницу.

Хотя прямой зрительный контакт приемлем западной культурой, свидетельствуя о нашей уверенности, но подобное способно стать признанным аморальным некоторыми другими частями мира, например, японской культурой. Очень важно помнить о наших собственных невербальных сигналах, а также невербальных сигналах тех, кто нас окружает, при этом, сохранять короткие, лаконичные сообщения.

Вывод

Итак, зная факты и причины важности невербального общения, человек должен в равной степени учитывать как вербальное, так невербальное общение среди казусов повседневной жизни. Наш повседневный успех зависит от нашей способности эффективно общаться как вербально, так невербально. Вербальное и невербальное общение фактически определяет наши взаимодействия, отношения с другими людьми, а также отображает физическое, психологическое благополучие человека.

Таким образом, понимание различных форм, аспектов вербального и невербального общения, его жизнеспособности в играх ролей во время любых повседневных взаимодействий является первым шагом к улучшению позитивного общения, укреплению отношений, подводить итоги.

Вербальное и невербальное общение. Сигналы тела

Невербальная коммуникация. Язык телодвижений, жестов, мимики. Читать мысли без слов. Многие даже не подозревают, что наряду с обычным языком мы используем и другой язык — язык жестов. И он может рассказать о нас гораздо больше, чем мы говорим словами.

Информио

×

Неверный логин или пароль

×

Все поля являются обязательными для заполнения

×

Сервис «Комментарии» — это возможность для всех наших читателей дополнить опубликованный на сайте материал фактами или выразить свое мнение по затрагиваемой материалом теме.

Редакция Информио.ру оставляет за собой право удалить комментарий пользователя без предупреждения и объяснения причин. Однако этого, скорее всего, не произойдет, если Вы будете придерживаться следующих правил:

1. Не стоит размещать бессодержательные сообщения, не несущие смысловой нагрузки.
2. Не разрешается публикация комментариев, написанных полностью или частично в режиме Caps Lock (Заглавными буквами). Запрещается использование нецензурных выражений и ругательств, способных оскорбить честь и достоинство, а также национальные и религиозные чувства людей (на любом языке, в любой кодировке, в любой части сообщения — заголовке, тексте, подписи и пр.)
3. Запрещается пропаганда употребления наркотиков и спиртных напитков. Например, обсуждать преимущества употребления того или иного вида наркотиков; утверждать, что они якобы безвредны для здоровья.
4. Запрещается обсуждать способы изготовления, а также места и способы распространения наркотиков, оружия и взрывчатых веществ.
5. Запрещается размещение сообщений, направленных на разжигание социальной, национальной, половой и религиозной ненависти и нетерпимости в любых формах.
6. Запрещается размещение сообщений, прямо либо косвенно призывающих к нарушению законодательства РФ. Например: не платить налоги, не служить в армии, саботировать работу городских служб и т.д.
7. Запрещается использование в качестве аватара фотографии эротического характера, изображения с зарегистрированным товарным знаком и фотоснимки с узнаваемым изображением известных людей. Редакция оставляет за собой право удалять аватары без предупреждения и объяснения причин.
8. Запрещается публикация комментариев, содержащих личные оскорбления собеседника по форуму, комментатора, чье мнение приводится в статье, а также журналиста.

Претензии к качеству материалов, заголовкам, работе журналистов и СМИ в целом присылайте на адрес

×

Информация доступна только для зарегистрированных пользователей.

×

Уважаемые коллеги. Убедительная просьба быть внимательнее при оформлении заявки. На основании заполненной формы оформляется электронное свидетельство. В случае неверно указанных данных организация ответственности не несёт.

Лекционный блок «Невербальное общение» ⋆ Материалы для тренинга

Описание: невер­баль­ные ком­му­ни­ка­ции за­ро­ди­лись, на­вер­ное, с по­яв­ле­ни­ем че­ло­ве­че­ства, но пред­мет­ное изу­че­ние дан­но­го во­про­са на­ча­лось лишь в XX ве­ке, од­но­вре­мен­но с воз­ник­но­ве­ни­ем пол­но­цен­ной на­у­ки о язы­ке те­ла. Понятие невер­баль­но­го об­ще­ния при­ня­то трак­то­вать как об­ще­ние че­рез нере­че­вые зна­ко­вые си­сте­мы. Порой че­ло­век не за­ду­мы­ва­ет­ся, как мно­го ин­фор­ма­ции он пе­ре­да­ет оп­по­нен­ту, не на­чав еще да­же го­во­рить.
 

Сравнительная ха­рак­те­ри­сти­ка вер­баль­ных и невер­баль­ных ком­му­ни­ка­ций

Вербальные и невер­баль­ные сред­ства об­ще­ния име­ют ряд су­ще­ствен­ных от­ли­чий. Ключевые из них пред­став­ле­ны в таб­ли­це.

Вербальная ком­му­ни­ка­ция	Невербальная ком­му­ни­ка­ция
Передаваемое со­об­ще­ние со­хра­ня­ет­ся в фор­ме пе­ре­ска­за и мо­жет быть пе­ре­да­но без при­сут­ствия пер­вич­но­го ора­то­ра	Обмен ин­фор­ма­ци­ей про­ис­хо­дит стро­го в мо­мент непо­сред­ствен­но­го вза­и­мо­дей­ствия лю­дей
Составляющие (сло­ва, пред­ло­же­ния) стро­го опре­де­ле­ны и под­чи­ня­ют­ся кон­крет­ным пра­ви­лам	Невербальные со­об­ще­ния труд­но раз­де­лить на со­став­ля­ю­щие и под­чи­нить опре­де­лен­ной за­ко­но­мер­но­сти
Вербальные со­об­ще­ния, как пра­ви­ло, осо­зна­ны, а по­то­му лег­ко под­да­ют­ся ана­ли­зу и кон­тро­лю	Невербальные про­яв­ле­ния, как пра­ви­ло, спон­тан­ны и неосо­зна­ны, с тру­дом под­да­ют­ся кон­тро­лю, а для ин­тер­пре­та­ции нуж­ны опре­де­лен­ные зна­ния
Обучение вер­баль­но­му об­ще­нию про­во­дит­ся осо­знан­но с ран­не­го дет­ства	Навыки невер­баль­ных ком­му­ни­ка­ций фор­ми­ру­ют­ся са­ми со­бой или по­сред­ством под­ра­жа­ния

Основные ви­ды невер­баль­но­го об­ще­ния

Не толь­ко речь по­мо­га­ет че­ло­ве­ку пе­ре­да­вать и при­ни­мать ин­фор­ма­цию. Есть еще це­лый ряд опо­сре­до­ван­ных ком­му­ни­ка­тив­ных ме­ха­низ­мов. Вот ос­нов­ные ви­ды невер­баль­но­го об­ще­ния:

• Кинестика — невер­баль­ные ком­му­ни­ка­ции, осу­ществ­ля­е­мые по­сред­ством те­лес­ных дви­же­ний.
• Вокалика (па­ра­линг­ви­сти­ка) — го­ло­со­вые эф­фек­ты, а имен­но: тон, ско­рость ре­чи, си­ла го­ло­са, на­ли­чие или от­сут­ствие па­уз, ин­тен­сив­ность зву­ка.
• Хаптика (та­ке­си­ка) — ком­му­ни­ка­ции по­сред­ством при­кос­но­ве­ний.
• Проксемика — вос­при­я­тие и ис­поль­зо­ва­ние лич­но­го или со­ци­аль­но­го про­стран­ства. Речь идет о ди­стан­ции меж­ду со­бе­сед­ни­ка­ми, а так­же ор­га­ни­за­ции окру­жа­ю­щей сре­ды.
• Артефактика — одеж­да, укра­ше­ния и так да­лее.
   

Функции язы­ка те­ла

Чтобы оце­нить роль язы­ка невер­баль­но­го об­ще­ния в жиз­ни че­ло­ве­ка, сто­ит разо­брать­ся в его функ­ци­ях. Вот их пе­ре­чень:

• Дублирующая. Посредством ми­ми­ки, же­стов, эмо­ций и по­ло­же­ния те­ла про­ис­хо­дит под­твер­жде­ние слов ора­то­ра.
• Регулирующая. Служит для уста­нов­ле­ния меж­лич­ност­ных от­но­ше­ний.
• Разоблачающая. В боль­шин­стве слу­ча­ев же­сты и ми­ми­ку невоз­мож­но кон­тро­ли­ро­вать а по­то­му они рас­кры­ва­ют ис­тин­ные чув­ства и на­ме­ре­ния ора­то­ра.
• Замещающая. Иногда язык же­стов пол­но­стью за­ме­ня­ет уст­ную речь (ки­вок го­ло­вой, при­гла­ша­ю­щий жест и так да­лее).
   

Факторы, вли­я­ю­щие на язык же­стов

Особенности невер­баль­но­го об­ще­ния опре­де­ля­ют­ся це­лым ря­дом фак­то­ров. Вот ос­нов­ные из них:

• Национальная при­над­леж­ность. Люди, про­жи­ва­ю­щие в раз­ных угол­ках зем­ли, мо­гут по-раз­но­му вы­ра­жать свои эмо­ции. К то­му же один и тот же жест пред­ста­ви­те­ли раз­ных стран мо­гут трак­то­вать неоди­на­ко­во.
• Состояние здо­ро­вья. На тембр го­ло­са ми­ми­ку и ин­тен­сив­ность же­стов мо­жет по­вли­ять са­мо­чув­ствие, а так­же на­ли­чие тех или иных за­бо­ле­ва­ний.
• Профессиональная при­над­леж­ность. У лю­дей, за­ня­тых раз­ны­ми ви­да­ми де­я­тель­но­сти, мо­гут фор­ми­ро­вать­ся спе­ци­фи­че­ские невер­баль­ные ме­ха­низ­мы. Например, лю­ди твор­че­ских про­фес­сий от­ли­ча­ют­ся жи­вой ми­ми­кой и ак­тив­ной же­сти­ку­ля­ци­ей.
• Культурный уро­вень. Определяет струк­ту­ру же­стов и уме­ние кон­тро­ли­ро­вать эмо­ции.
• Социальный ста­тус. Как пра­ви­ло, лю­ди, за­ни­ма­ю­щие вы­со­кое об­ще­ствен­ное по­ло­же­ние, бо­лее сдер­жа­ны в же­сти­ку­ля­ции.
• Принадлежность к груп­пе (по­ло­вой, воз­раст­ной, тра­ди­ци­он­ной, об­ще­ствен­ной). Этот фак­тор мо­жет обу­сло­вить неко­то­рые осо­бен­но­сти невер­баль­ной ком­му­ни­ка­ции.
   

Невербальное об­ще­ние: ми­ми­ка

Лицевые мыш­цы ре­а­ги­ру­ют на все мыс­ли и эмо­ции, за­тра­ги­ва­ю­щие че­ло­ве­ка. Таким об­ра­зом, ми­ми­ка — это один из важ­ней­ших ме­ха­низ­мов невер­баль­но­го об­ще­ния. Если че­ло­век пы­та­ет­ся скрыть от вас свои мыс­ли и эмо­ции, ми­ми­ка все рав­но его вы­даст. Соответствие чув­ствен­ных про­яв­ле­ний вы­ра­же­ния ли­ца.

• Чувство: Удивление. Мимические про­яв­ле­ния:
  • Приподнятые бро­ви
  • Широко рас­кры­тые ве­ки
  • Приоткрытый рот
  • Опущенные кон­чи­ки губ
• Чувство: Страх. Мимические про­яв­ле­ния:
  • Приподнятые бро­ви, слег­ка сдви­ну­тые к пе­ре­но­си­це
  • Широко рас­кры­тые ве­ки
  • Опущенные и слег­ка от­ве­ден­ные на­зад угол­ки рта
  • Слегка рас­тя­ну­тые в сто­ро­ны гу­бы
  • Слегка при­от­кры­тый рот (но необя­за­тель­но)
• Чувство: Гнев. Мимические про­яв­ле­ния:
  • Опущенные бро­ви
  • Изогнутые склад­ки на лбу
  • Прищуренные гла­за
  • Плотно со­мкну­тые гу­бы и сжа­тые зу­бы (мож­но рас­по­знать по на­пря­жен­но­сти скул)
• Чувство: Отвращение. Мимические про­яв­ле­ния:
  • Опущенные бро­ви
  • Сморщенный кон­чик но­са
  • Нижняя гу­ба слег­ка вы­пя­че­на или плот­но при­жа­та к верх­ней
• Чувство: Грусть. Мимические про­яв­ле­ния:
  • Брови све­де­ны к пе­ре­но­си­це
  • В гла­зах от­сут­ству­ет блеск
  • Уголки рта слег­ка опу­ще­ны вниз
• Чувство: Счастье. Мимические про­яв­ле­ния:
  • Спокойное вы­ра­же­ние глаз
  • Слегка при­под­ня­тые и от­ве­ден­ные на­зад угол­ки рта
     

Язык взгля­дов

Среди невер­баль­ных средств об­ще­ния сто­ит вы­де­лить взгля­ды. Всего лишь по на­прав­ле­нию зрач­ков и со­щу­рен­но­сти век. Самые рас­про­стра­нен­ные ин­тер­пре­та­ции при­ве­де­ны в таб­ли­це.

• Взгляд: вы­пу­чен­ные гла­за. Интерпретация:
  • Внезапная, неожи­дан­ная ра­дость
  • Внезапный ис­пуг
• Взгляд: Прикрытые ве­ки. Интерпретация:
  • Отсутствие ин­те­ре­са к про­ис­хо­дя­ще­му
• Взгляд: слег­ка при­щу­рен­ные гла­за. Интерпретация:
  • Пристальное вни­ма­ние к про­ис­хо­дя­ще­му или к со­бе­сед­ни­ку
• Взгляд: “свер­ка­ние” гла­за­ми. Интерпретация:
  • Неуверенность
  • Озадаченность
  • Нервное на­пря­же­ние
• Взгляд: взгляд в упор. Интерпретация:
  • Уважение к со­бе­сед­ни­ку (или са­мо­ува­же­ние)
  • Готовность всту­пить в кон­такт
  • Уверенность в се­бе
• Взгляд: взгляд “сквозь со­бе­сед­ни­ка”. Интерпретация:
  • Неуважение
  • Агрессивный на­строй
• Взгляд: взгляд сбо­ку. Интерпретация:
  • Скептический на­строй
  • Недоверие
  • Озадаченность
  • Попытка со­блю­дать ди­стан­цию
• Взгляд: взгляд сни­зу. Интерпретация:
  • Подчинение
  • Желание уго­дить
• Взгляд: взгляд свер­ху вниз. Интерпретация:
  • Чувство пре­вос­ход­ства над оп­по­нен­том
• Взгляд: взгляд “в се­бя”. Интерпретация:
  • Очарованность
  • Глубокие раз­ду­мья
• Взгляд: спо­кой­ный взгляд. Интерпретация:
  • Удовлетворенность сво­им со­сто­я­ни­ем или со­дер­жа­ни­ем ре­чи со­бе­сед­ни­ка
  • Умиротворенность
  • Рассудительность
     

О чем рас­ска­жет го­лос

Одна из со­став­ля­ю­щих невер­баль­но­го об­ще­ния — го­лос. Важны не толь­ко сло­ва, но так­же тон, гром­кость, ин­то­на­ция, с ко­то­ры­ми они про­из­но­сят­ся. Вот как мож­но уга­дать при­сут­ствие у ора­то­ра тех или иных чувств и эмо­ций:

• Волнение — низ­кий тон, су­ет­ли­вая пре­ры­ви­стая речь.
• Энтузиазм, во­оду­шев­ле­ние — вы­со­кий тон, чет­кая вы­ве­рен­ная речь.
• Усталость — низ­кий тон, мед­лен­ная речь с по­ни­же­ни­ем ин­то­на­ции к кон­цу фра­зы.
• Высокомерие — мо­но­тон­ная мед­лен­ная речь.
• Неуверенность — сбив­чи­вая речь с ошиб­ка­ми и па­у­за­ми.
   

О чем го­во­рят же­сты

К невер­баль­но­му об­ще­нию от­но­сят­ся мно­го­чис­лен­ные же­сты, на ко­то­рые мы по­рой не об­ра­ща­ем вни­ма­ния во вре­мя ком­му­ни­ка­ций. Тем не ме­нее они мо­гут мно­гое рас­ска­зать об ис­тин­ных мыс­лях и на­ме­ре­ни­ях со­бе­сед­ни­ка. В таб­ли­це при­ве­де­ны наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ные ком­би­на­ции же­стов.

• Состояние: Сосредоточение. Комбинация же­стов:
  • Закрытые или при­щу­рен­ные гла­за
  • Прикосновение к под­бо­род­ку или по­ти­ра­ние его
  • Пощипывание или по­ти­ра­ние пе­ре­но­си­цы (мо­гут быть ма­ни­пу­ля­ции с оч­ка­ми)
• Состояние: кри­ти­че­ский на­строй. Комбинация же­стов:
  • Рука под под­бо­род­ком с вы­тя­ну­тым вдоль ще­ки ука­за­тель­ным паль­цем
  • Вторая ру­ка при­дер­жи­ва­ет ло­коть
• Состояние: по­зи­тив­ный на­строй. Комбинация же­стов:
  • Голова и кор­пус на­кло­не­ны впе­ред
  • Рука ка­са­ет­ся ще­ки
• Состояние: недо­ве­рие. Комбинация же­стов:
  • Прикрывание рта ла­до­нью
• Состояние: ску­ка. Комбинация же­стов:
  • Подпирание го­ло­вы ру­кой
  • Расслабленность кор­пу­са
  • Сгорбленность или су­ту­лость
• Состояние: чув­ство пре­вос­ход­ства. Комбинация же­стов:
  • Одна но­га за­ки­ну­та на дру­гую (в по­ло­же­нии си­дя)
  • Руки за­про­ки­ну­ты за го­ло­ву
  • Слегка при­кры­тые ве­ки
• Состояние: неодоб­ре­ние. Комбинация же­стов:
  • Передергивание пле­ча­ми
  • Расправление одеж­ды или “стря­хи­ва­ние пы­ли”
  • Одергивание одеж­ды
• Состояние: неуве­рен­ность. Комбинация же­стов:
  • Прикосновение к ушам (а так­же по­че­сы­ва­ние, по­ти­ра­ние или ма­ни­пу­ля­ции се­реж­ка­ми)
  • Обхватывание лок­тя про­ти­во­по­лож­ной ру­ки
• Состояние: доб­ро­же­ла­тель­ность. Комбинация же­стов:
  • Руки раз­ве­де­ны в сто­ро­ны
  • Ладони на­прав­ле­ны вверх
  • Плечи рас­кры­ты
  • Голова на­прав­ле­на впе­ред
  • Корпус в рас­слаб­лен­ном со­сто­я­нии
     

О чем го­во­рят по­зы

Одни из клю­че­вых мо­мен­тов невер­баль­но­го об­ще­ния — по­зы и их зна­че­ние. В за­ви­си­мо­сти от то­го, в ка­ком по­ло­же­нии на­хо­дит­ся те­ло ва­ше­го со­бе­сед­ни­ка, мож­но по­нять, о чем он ду­ма­ет, ка­ко­вы его на­ме­ре­ния и от­но­ше­ние к вам и ва­ше­му диа­ло­гу. В таб­ли­це при­ве­де­на рас­шиф­ров­ка неко­то­рых поз.

• Состояние: уве­рен­ность в се­бе или чув­ство пре­вос­ход­ства. Поза:
  • Руки спря­та­ны за спи­ну
  • Голова на­прав­ле­на пря­мо
  • Подбородок слег­ка вздер­нут квер­ху
• Состояние: уве­рен­ность в се­бе, агрес­сив­ный на­строй, го­тов­ность за­щи­щать­ся и от­ста­и­вать свою по­зи­цию. Поза:
  • Корпус слег­ка на­кло­нен впе­ред
  • Руки за­фик­си­ро­ва­ны на по­я­се или на бед­рах
  • Вторая ру­ка при­дер­жи­ва­ет ло­коть
• Состояние: ощу­ще­ние недо­ста­точ­но пол­но­го и от­кро­вен­но­го кон­так­та с со­бе­сед­ни­ком. Поза:
  • Положение стоя с опо­рой на стол, стул или дру­гую твер­дую по­верх­ность
• Состояние: агрес­сив­ная де­мон­стра­ция уве­рен­но­сти в се­бе, сиг­нал по­ло­во­го вле­че­ния (при об­ще­нии с про­ти­во­по­лож­ным по­лом). Поза:
  • Большие паль­цы рук за­ло­же­ны за по­яс брюк или про­су­ну­ты в кар­ма­ны
• Состояние: вол­не­ние или недо­ве­рие к со­бе­сед­ни­ку. Поза:
  • Скрещенные на гру­ди ру­ки
  • Перекрещенные но­ги
  • Установление ба­рье­ра в ви­де ка­ко­го-то пред­ме­та (кни­ги, пап­ки и так да­лее)
• Состояние: нетер­пе­ние, спеш­ка. Поза:
  • Весь кор­пус или толь­ко ступ­ни об­ра­ще­ны к две­ри
     

Диалог персонажей и невербальное общение в драме — видео и стенограмма урока

Две формы общения

Представьте себе такую ​​ситуацию: вы обедаете с другом. Вы смотрели это великолепное телешоу, и через пять минут после объяснения вашего любимого эпизода вы замечаете, что ваш друг смотрит в космос, толкает еду вокруг своей тарелки вилкой и даже проверяет ее телефон на наличие сообщений. Вы спрашиваете ее: «Разве это не звучит как отличное шоу?» Она отвечает, что это действительно здорово.

В этой сцене вы получаете два типа общения от вашего друга. Ее слова говорят вам, что она заинтересована, но ее тело говорит обратное, и вы должны учитывать оба сигнала, когда пытаетесь понять реакцию друга. Персонажи в пьесах похожи на ваших друзей; они общаются словами и языком тела.

Два типа общения, описанные в начальной сцене, — вербальный и невербальный. Устное общение означает передачу идей с помощью слов.То, что мы делаем сейчас, — это устное общение от меня к вам. Невербальная коммуникация означает передачу идей без слов, обычно с помощью визуальных средств. В нашем первом примере вербальное общение — это слова, которыми вы обмениваетесь с другом, а невербальное общение — это отсутствие зрительного контакта у вашего друга и тот факт, что она проверила свой телефон, что может указывать на скуку.

В пьесах диалог — это слова, произнесенные персонажами.Это вербальное общение. Сценические постановки — это письменные заметки для актеров, и хотя эти заметки могут дать актерам некоторые подсказки для невербального общения, большая часть того, что актеры делают на сцене с точки зрения движений тела, не отражается в сценарии. Вместо этого актеры и режиссер работают вместе, чтобы создать план невербального общения актеров.

И дело не только в языке тела. Выражение лица является частью невербального общения, как и близость. Близость — это термин, обозначающий, насколько близко стоят два или более человека.Персонажи, стоящие близко друг к другу, сообщают друг другу о своем комфорте. Тем, кому нужно иметь пространство между ними, меньше комфортно друг с другом. Даже такая простая вещь, как космос, может многое рассказать об отношениях между двумя персонажами на сцене!

Анализ невербальной коммуникации: опасности псевдонауки в контексте безопасности и правосудия

Введение

Под невербальной коммуникацией обычно понимается любое общение, совершаемое не на словах (Knapp, Hall, & Horgan, 2014; Patterson, 2011).Например, информацию передают физические и голосовые характеристики человека. Невербальное поведение (например, мимика, жесты) и межличностное расстояние также играют важную роль при личном общении (Burgoon, Guerrero, & Floyd, 2010; Moore, Hickson, & Stacks, 2014). Объем, диапазон и сложность научных исследований невербальной коммуникации можно увидеть из исчерпывающих справочников по этой теме, опубликованных в последние годы (Hall & Knapp, 2013; Manusov & Patterson, 2006; Matsumoto, Hwang, & Frank, 2016). .

Для специалистов в области безопасности и правосудия (например, полицейских, юристов, судей) тысячи рецензируемых статей о невербальном общении представляют собой важные источники знаний, в том числе об обнаружении лжи или злонамеренных действий (Granhag & Strömwall, 2004 ; Granhag, Vrij, & Verschuere, 2015; Vrij, 2008). Ложь, однако, не может быть обнаружена с первого взгляда, как часто утверждают в Интернете. Вера в то, что избегание взгляда позволяет обнаружить ложь, является широко распространенным заблуждением (The Global Deception Research Team, 2006).Подобно нереалистичным ожиданиям общественности в отношении судебной медицины (Chin & Workewych, 2016), невербальная коммуникация пострадала от своей популярности в телесериалах (например, Lie to Me ) и других популярных СМИ (Levine, Serota, & Shulman, 2010 ; Vrij, Granhag, & Porter, 2010). Фактически, ученые, обладающие научным опытом в обнаружении лжи (и правды), согласны с тем, что невербальное поведение отсутствует у всех лжецов и отсутствует у всех людей, которые говорят правду.Нет невербальных форм поведения, указывающих на обман, таких как нос Пиноккио (DePaulo et al., 2003; Vrij, 2008). Кроме того, когда мимика и жесты задокументированы как имеющие отношение к лжи, эта связь обычно слабая (DePaulo et al., 2003; Vrij et al., 2017) и часто регулируется ситуационными переменными (Sporer & Schwandt, 2006, 2007). Другими словами, анализ невербального поведения человека, хотя и не панацея, может быть основан на знаниях, опубликованных в рецензируемых научных журналах.Фактически, исследования, проводимые международным сообществом ученых, обладающих научным опытом в области невербальной коммуникации, могут помочь в понимании широкого спектра человеческого поведения (Burgoon et al., 2010; Knapp et al., 2014; Moore et al., 2014; Паттерсон, 2011).

Несмотря на обширные экспертные знания о невербальной коммуникации, специалисты по безопасности и правосудию могут легко найти широко распространенные программы, методы и подходы, которые не отражают состояние науки и не продвигают псевдонаучные утверждения.Цель этой статьи — изучить (i) концепции невербальной коммуникации, передаваемые этими программами, методами и подходами, а также (ii) последствия их использования. Для достижения этой цели мы опишем объем научных исследований невербальной коммуникации. Впоследствии мы рассмотрим программу, направленную на выявление угроз авиационной безопасности посредством мониторинга невербального поведения и внешнего вида пассажиров в аэропортах США (SPOT; Проверка пассажиров методами наблюдения), метод интервью, используемый многими полицейскими силами (BAI; Анализ поведения. Интервью) и подходу к «жестам чтения», которому обучают профессионалов в области безопасности и правосудия, в том числе во Франции и Квебеке (синергология).Наконец, мы выделим пять гипотез, чтобы объяснить, почему некоторые организации в области безопасности и правосудия обращаются к лженауке и псевдонаучным методам. Мы завершим статью, пригласив эти организации работать с международным сообществом ученых, обладающих научным опытом в невербальном общении и обнаружении лжи (и правды), для внедрения практики, основанной на доказательствах.

Объем научных исследований невербальной коммуникации

Многие проблемы, с которыми сталкиваются профессионалы в области безопасности и правосудия, связаны с сокрытием и фальсификацией информации (напр.г., Гарридо, Масип и Эрреро, 2004; Манн, Гарсия-Рада, Хаузер и Ариели, 2014 г .; Vrij, Mann, Jundi, Hillman, & Hope, 2014). Когда дело доходит до разработки лучших профессиональных практик для решения этих проблем, анализ невербальной коммуникации может на первый взгляд показаться надежным. В самом деле, нередко можно прочитать или услышать, что мимика и жесты могут использоваться для обнаружения лжи, и что в этом отношении они будут более значимыми, чем слова. Поэтому профессионалы в области безопасности и правосудия будут иметь под рукой за несколько тысяч или даже несколько сотен долларов программы, методы и подходы, чтобы узнать, что другой человек думает, но не говорит.

К сожалению, сомнительные концепции невербальной коммуникации широко распространены, особенно в Интернете и в книгах, предназначенных для широкой публики, а также на семинарах и конференциях (например, «язык тела никогда не лжет»). Использование таких концепций может иметь негативные и, возможно, даже катастрофические последствия (Denault, 2015; Kozinski, 2015; Lilienfeld & Landfield, 2008). Например, специалисты по безопасности и правосудию, не знакомые с процессом «экспертной оценки», могут быть введены в заблуждение, полагая, что эти сомнительные концепции являются научными, и придают им совершенно неоправданный авторитет (Jupe & Denault, 2018).Как мы продемонстрируем, полагаться на такие концепции в корне ошибочно, поскольку решения специалистов по безопасности и правосудию могут быть искажены и нанести вред жизни или свободе людей.

Хотя выявление лжи или злонамеренного намерения может представлять интерес для этих специалистов, оно представляет собой лишь небольшую часть проводимых научных исследований невербальной коммуникации. Как отметили Plusquellec и Denault (2018), влияние культуры, возраста и психических заболеваний на невербальное общение, а также распознавание мимики и межличностной чувствительности — это лишь некоторые из тем, привлекающих внимание сообщества исследователей из разных стран. по всему миру.Невербальное общение не является предметом научных исследований, в которых занимается только психология. Например, психиатрия, криминология, коммуникация, лингвистика, биология, социология, антропология, информатика и этология также сосредоточены на невербальной коммуникации. Независимо от дисциплины, принадлежности исследователей и областей их исследований, знания, которые они развивают, имеют большую ценность, потому что процесс критической оценки знаний (процесс публикации), который является основным строительным блоком в установлении уверенности в результатах. исследовательского проекта, остается прежним.Рассмотрим вкратце, как разворачивается этот процесс.

При завершении исследовательского проекта исследователь обычно готовит рукопись с описанием причин и теоретического обоснования исследования, а также всех этапов, предшествующих его выводам, включая методологию, сбор данных и анализ. Все эти детали в конечном итоге позволят международному научному сообществу тщательно изучить исследовательский проект, чтобы обеспечить поддержку или критику результатов при полном знании фактов (например,г., в свете других исследований по данной теме). Все эти детали также предоставят другим исследователям возможность повторить исследование и сравнить результаты (Asendorpf et al., 2013; Jupe & Denault, 2018; Shipman, 2014; Ware, 2008). Затем рукопись передается редактору научного журнала, который отправляет ее экспертам по данной теме для первой критической оценки. Это процесс «экспертной оценки». Рукописи обычно рецензируются двойным слепым методом, что означает, что имена рецензентов не известны исследователю, а имя исследователя не известно рецензентам.Рецензенты оставляют отзыв редактору. После отзывов рецензентов и собственной оценки рукописи редактор сообщает исследователю, что рукопись принимается как есть, с незначительными или значительными исправлениями, или что она отклоняется (иногда с возможностью пересмотра и повторного представления). рукопись после значительных улучшений) (Denault & Dunbar, 2017; Jupe & Denault, 2018). Некоторые научные журналы по психологии отклоняют до 90%. (Американская психологическая ассоциация, 2017).С 1960-х годов было опубликовано около 30 000 рецензируемых статей о невербальной коммуникации (Plusquellec & Denault, 2018).

Псевдонаука в сообществе безопасности и правосудия

Несмотря на масштаб научных исследований невербальной коммуникации (Burgoon et al., 2010; Knapp et al., 2014; Moore et al., 2014; Patterson, 2011), безопасность и правосудие профессионалы в некоторых юрисдикциях обратились к программам, методам и подходам, которые не отражают состояние науки.Последствия неправильного использования невербальной коммуникации достаточно важны, чтобы поставить под сомнение ответственность организаций в области безопасности и правосудия, которые использовали SPOT, BAI или синергологию.

SPOT

Standing для проверки пассажиров методами наблюдения, SPOT — это программа, направленная на выявление угроз авиационной безопасности путем отслеживания невербального поведения и внешнего вида пассажиров. Эта программа была реализована во многих U.S., Управлением транспортной безопасности (TSA) Министерства внутренней безопасности США (DHS) после терактов 11 сентября 2001 г. Основываясь на израильских методах обнаружения подозрительного поведения, SPOT был внедрен в 2006 и 2007 годах в 42 аэропортах, регулируемых TSA, после тестирования в 2003 и 2004 годах, «чтобы понять потенциал программы, а не подтвердить ее успех» (Отчетность правительства США Офис, 2010, с. 25). В 2010 году около 3000 сотрудников службы обнаружения поведения (далее именуемые BDO) были размещены в 161 из 457 аэропортов, регулируемых TSA.Годовая стоимость SPOT составила около 212 миллионов долларов (Счетная палата правительства США, 2010).

Согласно TSA, SPOT был основан на нескольких источниках, а именно на инструментах обучения от федеральных агентств, комментариях сотрудников правоохранительных органов (например, Федерального бюро расследований, Агентства по борьбе с наркотиками) и на работе исследователей, в том числе Пола Экмана, который пытался защитить его перед комитетом Конгресса США в 2011 году (Комитет по науке, космосу и технологиям, 2011).Однако на момент внедрения SPOT достоверность определения угроз авиационной безопасности посредством отслеживания невербального поведения и внешнего вида пассажиров была неизвестна. Также неизвестна эффективность выявления угроз авиационной безопасности с использованием SPOT по сравнению с произвольным опросом (т. Е. Случайным опросом пассажиров, а не на основе поведенческих показателей). Согласно TSA, SPOT был реализован из-за низкой стоимости, простоты настройки и обеспечения дополнительной меры безопасности для рисков, которые не были покрыты другими мерами (U.S. Счетная палата правительства, 2010 г.).

Для выявления угроз авиационной безопасности SPOT использовала BDO. Эти люди были набраны из сотрудников TSA, которые проводили досмотр пассажиров и багажа. Они прошли четыре дня аудиторных занятий и три дня полевой практики и сдали экзамен. От BDO требовалось, среди прочего, запоминать список индикаторов для идентификации потенциальных террористов (например, избегать зрительного контакта, смотреть вниз, носить одежду, не подходящую для этого места, иметь бледное лицо из-за недавнего бритья бороды, излучать сильное тело запах, закрывающий рот рукой при разговоре; The Intercept, 2015; U.S. Счетная палата правительства, 2010 г.). В аэропортах работа BDO заключалась в наблюдении за ожидающими пассажирами (около 30 секунд на пассажира). Во время этой процедуры наблюдения может быть инициирован обмен с пассажиром. После обмена, если пассажир превышал определенный балл (из списка 94 поведенческих показателей), BDO могли провести досмотр и досмотр его / ее багажа. Затем они могли предложить пассажиру продолжить его / ее поездку или связаться с сотрудниками правоохранительных органов, которые затем могли арестовать пассажира.Кроме того, даже если пассажир не был арестован, TSA все еще может отказать ему в посадке на борт самолета. Наконец, BDO должны были ввести информацию о своем вмешательстве в базу данных (Счетная палата правительства США, 2010, 2013, 2017).

В 2010 году Счетная палата правительства США (GAO), организация, выполняющая роль, аналогичную Управлению генерального аудитора Канады, рекомендовала TSA собрать вместе независимых экспертов для проверки научной основы SPOT (U.S. Счетная палата правительства, 2010 г.). Три года спустя GAO рекомендовало Конгрессу США учитывать отсутствие научных доказательств эффективности выявления угроз авиационной безопасности через невербальное поведение пассажиров в своих решениях о финансировании SPOT (U.S. Government Accountability Office.2013). Наконец, в 2017 году GAO опубликовало отчет, согласно которому 175 из 178 (98 & ​​percnt;) источников, процитированных TSA, не имели отношения к определению действительности SPOT.Действительно, из 178 процитированных источников только 20 были исследовательскими статьями, содержащими данные и методы. Из оставшихся 158 источников 21 был обзором литературы, в котором не содержалась адекватная информация, а 137 были обзорами или документами, не имеющими отношения к установлению научной основы SPOT (например, газетные статьи, скриншоты медицинских веб-сайтов). 20 исследовательских статей были независимо оценены двумя аналитиками: 5 статей не соответствовали общепринятым исследовательским стандартам, а 12 не проверяли поведенческие индикаторы, по которым они были процитированы TSA.Один источник обосновал семь из этих показателей, а два источника обосновали только один. Другими словами, у TSA не было источника доказательств, подтверждающих действительность 28 из 36 показателей в пересмотренном списке, используемом BDO для выявления угроз авиационной безопасности ² . Таким образом, GAO сохранил свои рекомендации 2013 года по ограничению финансирования SPOT (Счетная палата правительства США, 2017).

После отчета 2017 года, как и TSA в 2004 году (U.S. Government Accountability Office, 2010), DHS попыталось защитить SPOT, в некоторых случаях используя логические ошибки (например,g., чрезмерное доверие к анекдотическим свидетельствам; Гэмбрилл, 2005; Lilienfeld & Landfield, 2008). Например, сообщалось, что идентифицированный BDO пассажир перевозил 4,4 кг кокаина и что методы, используемые для сокрытия наркотиков, могут использоваться для сокрытия взрывчатых веществ. Кроме того, TSA ответила, что BDO были переназначены в качестве сотрудников службы безопасности на транспорте, которые должны выполнять поведенческий анализ в течение нескольких часов в день для поддержания своих навыков. Однако, учитывая отсутствие научных данных об эффективности выявления угроз авиационной безопасности на основе невербального поведения пассажиров, GAO выразил обеспокоенность тем, что анализ поведения все еще используется (У.S. Счетная палата правительства, 2017 г.).

Следует отметить, что сторонники SPOT могут утверждать, что эта программа сработала, потому что террористический акт, подобный теракту 11 сентября 2001 года, больше не повторился. Однако это еще одно логическое заблуждение. Хотя SPOT может отпугнуть некоторых террористов, точно так же, как фиктивные камеры могут отпугнуть некоторых воров, это не означает, что SPOT действительно работает. Более того, службы безопасности и правосудия не должны использовать трагедии для оправдания сомнительных программ, методов и подходов и избегать внедрения программ, методов и подходов, которые действительно работают.

Использование логических заблуждений для обоснования важности SPOT (программа, которая, по оценкам, стоила 1,5 миллиарда долларов с 2007 по 2015 год; Office of General Inspector, 2016), кажется в лучшем случае сомнительной, особенно с учетом того, что SPOT создал «неприемлемый риск расового и религиозное профилирование »(ACLU, 2017, с. 1). На самом деле, вместо того, чтобы обнаруживать террористов, поведенческие индикаторы побуждают БДО нацеливаться на иммигрантов. Более того, «до конца 2012 года учебные материалы для офицеров по выявлению поведения были сосредоточены исключительно на примерах арабских или мусульманских террористов» (ACLU, 2017, стр.13; также Winter, 2015).

Предлагал ли SPOT ложное чувство безопасности и поиска; Возможно. Могли ли финансовые ресурсы, выделенные для TSA (например, деньги налогоплательщиков), быть инвестированы в разработку новых программ, основанных на знаниях, опубликованных в рецензируемых научных журналах, а также в программах, которые уже продемонстрировали свою эффективность? Безусловно. Например, вместо того, чтобы вкладываться в программы анализа поведения неизвестной эффективности, деньги налогоплательщиков можно было бы инвестировать в местные правоохранительные органы, которые, как правило, ограничены в кадровых и финансовых ресурсах, включая продвижение активной деятельности полиции и судебного преследования (Bayley & Weisburd, 2009 ; Howard, 2004; LaFree & Freilich, 2018).

Однако TSA не ставит под сомнение свой подход после отчета Счетной палаты правительства США за 2017 год. Действительно, Boston Globe (2018) недавно выявил существование Quiet Skies, программы наблюдения TSA, в которой путешественники (которые не находятся под следствием и не включены в список наблюдения за террористами) находятся под наблюдением федеральных агентов перед посадкой в ​​самолет. Это наблюдение было частично основано на поведенческих индикаторах, столь же сомнительных, как и у SPOT (например.g., сильный запах тела, обильное потоотделение, быстрое моргание глаз, прикосновение рук к лицу, недавнее бритье бороды) ³ . Тем не менее эффективность использования невербального поведения для контроля безопасности в аэропортах или для определения того, скрывают ли люди объект, ограничена (Ormerod & Dando, 2015; Sweet, Meissner & Atkinson, 2017). Более того, наблюдение за поведением само по себе снижает точность суждений (Bond & DePaulo, 2006; Bond, Howard, Hutchison, & Masip, 2013; Reinhard, Sporer, & Scharmach, 2013; Reinhard, Sporer, Scharmach, & Marksteiner, 2011).Другими словами, современные научные знания о невербальной коммуникации предполагают, что профессионалы в области безопасности и правосудия не должны полагаться на наблюдение поведенческих индикаторов (или комбинации некоторых из них) при личном общении для обнаружения террористов. Однако сомнительные концепции невербального общения продолжают использоваться не только сотрудниками службы безопасности на транспорте, но и профессионалами из других областей.

BAI

Standing for Behavior Analysis Interview, BAI является первым шагом техники Рейда, техники допроса, которой, как сообщается, обучено более 500000 человек (John E.Reid & Associates, n.d.b, n.d.c). По сути, на этом первом этапе следователь проводит с подозреваемым допрос без обвинения. Особое внимание уделяется невербальному поведению подозреваемого при ответе на определенные вопросы, заданные следователем (Snook, Eastwood, & Barron, 2014; Vrij, 2008). По словам создателей методики Рейда, этот метод интервью «предназначен для определения того, говорит ли человек правду или утаивает соответствующую информацию о конкретном преступлении или правонарушении» (Джон Э.Reid & Associates, n.d.a). Например, BAI утверждает, что некоторые невербальные формы поведения связаны с обманом (например, закрытая и отстраненная поза, застывшая и статичная, нефронтальное выравнивание, постоянный наклон вперед) или правдивость (например, открытая и расслабленная поза, динамическое, фронтальное выравнивание). , время от времени наклоняться вперед) (Inbau, Reid, Buckley, & Jayne, 2013). В конце BAI, когда вина подозреваемого «по мнению следователя, кажется определенной или разумно определенной» (Inbau et al., 2013, с. 185), исследователь переходит ко второму этапу техники Рейда. Затем цель состоит в том, чтобы получить компрометирующее заявление с помощью психологически принудительного состязательного допроса (Masip, Herrero, Garrido, & Barba, 2011; Snook et al., 2014; Vrij, 2008).

На этом втором этапе следователь должен заявить, что у него нет сомнений в том, что подозреваемый виновен в преступлении. Затем следователь дает моральное оправдание преступлению, чтобы подозреваемый мог «сохранить лицо».Кроме того, следователь различными способами обеспечивает, чтобы подозреваемый не мог отрицать свою причастность (например, прерывая подозреваемого). Наконец, «чтобы добиться первоначального признания вины» (Inbau et al., 2013, p. 294), следователь задает подозреваемому вопрос, на который оба возможных ответа инкриминируют, например: «Были ли украденные деньги использованы для покупки ваши наркотики или помочь своей семье & quest; ». После инкриминирующего заявления следователь запрашивает подробности и переходит к получению письменного заявления (Inbau et al., 2013; Snook et al., 2014). Хотя у него много последователей, особенно в США, метод Рейда может привести к судебным ошибкам (например, Gudjonsson, 2014; St-Yves & Meissner, 2014).

Особую тревогу вызывает BAI в использовании вербальных и невербальных форм поведения при определении виновности или невиновности подозреваемого. Например, согласно Inbau et al. (2013), «сдвиги в кресле, которые происходят во время или сразу после важного заявления, такого как отрицание, часто указывают на боязнь быть обнаруженным и должны быть связаны с обманом» (стр.134), и «вообще говоря, подозреваемый, который не смотрит прямо в глаза, вероятно, утаивает информацию» (стр. 135). Однако даже если такое поведение «несовместимо с существующими исследованиями невербального поведения правдивых и вводящих в заблуждение подозреваемых» (Blair & Kooi, 2004, p. 82), они могут усилить ошибочную уверенность в виновности или невиновности человека.

Кроме того, конкретное исследование, часто представляемое в поддержку фондов BAI (Horvath, Jayne, & Buckley, 1994), страдает фатальными методологическими недостатками (например,g., небольшая выборка, отсутствие группы сравнения необученных или непрофессиональных оценщиков; Кассин, 2015; Масип и др., 2011; Vrij, 2008). Фактически, экспериментальные исследования не подтверждают эффективность BAI (Vrij, Mann, & Fisher, 2006). Как указал Харриган (2005), состояние науки ясное: «В отличие от некоторых выражений лица, есть несколько движений тела, которые имеют неизменное значение внутри или между культурами, если они вообще есть» (стр. 139). Кроме того, исследования показали, что индикаторы вины или невиновности BAI просто отражают распространенные заблуждения относительно поведенческих коррелятов вины или невиновности (Masip, Barba, & Herrero, 2012; Masip & Herrero, 2013; Masip et al., 2011). Короче говоря, хотя некоторые другие аспекты BAI могут предлагать возможности для исследования, полагая, что поведение подозреваемого после определенных вопросов сигнализирует о виновности или невиновности подозреваемого, не имеет практически никакого научного основания (Masip & Herrero, 2013; Vrij & Fisher, 2016; Vrij et al. al., 2006; Vrij et al., 2017; см. также Masip, 2017, где представлен недавний обзор научных исследований по обнаружению обмана).

Конечно, что касается псевдонауки и псевдонаучных методов, то есть массивов информации, «которые имеют внешний вид науки, но лишены ее содержания» (Lilienfeld & Landfield, 2008, p.1216) сформулированы меры предосторожности в отношении поведенческих индикаторов. Например, Inbau et al. (2013) заявили, что на достоверность поведенческих индикаторов может влиять «воспринимаемая серьезность преступления, психическое и физическое состояние субъекта, любые лежащие в основе психиатрические или личностные расстройства, уровень интеллекта, степень зрелости и степень или отсутствие социальной ответственности »(с. 152). Однако этот призыв к осторожности бесполезен. Исследователи не могут знать все переменные, которые могут влиять на вербальное и невербальное поведение человека.Кроме того, Inbau et al. (2013) не объясняют, как на практике все эти факторы фактически влияют на все виды поведения, которые они связывают с обманом или правдивостью. То же самое и с мерами предосторожности в отношении определенного поведения. Например, что касается отсутствия зрительного контакта, Inbau et al. (2013) заявили, что это может быть результатом различных факторов, включая культуру подозреваемого, а также комплекс неполноценности и эмоциональное расстройство. Что еще хуже, в случае отсутствия зрительного контакта научные исследования невербального общения даже показали, что это не верный признак лжи (DePaulo et al., 2003; Sporer & Schwandt, 2007).

Во многих других контекстах сомнительные значения, которые BAI приписывает вербальному и невербальному поведению, на первый взгляд могут показаться забавными. Однако, когда они используются специалистами в области безопасности и правосудия, они могут привести как невиновных, так и виновных к психологически принудительному допросу и повысить риск того, что невинные люди (особенно подростки и другие уязвимые лица) сделают ложные признания (например,г., Хорган, Руссано, Мейснер и Эванс, 2012; Кассин, 2015; Кассин и Гуджонссон, 2004; Кассин и Сукель, 1997; Руссано, Мейснер, Нарчет и Кассин, 2005). Сомнительные значения, которые BAI приписывает вербальному и невербальному поведению, вызывают особую тревогу, поскольку способность исследователей обнаруживать ложь на основе невербального поведения обычно не лучше случайности (Aamodt & Custer, 2006; Bogaard, Meijer, Vrij, & Merckelbach, 2016 ; Hauch, Sporer, Michael, & Meissner, 2016).Кроме того, обучение технике Рейда снижает точность этих суждений и в то же время повышает уверенность исследователей в их точности (Kassin & Fong, 1999; Mann, Vrij, & Bull, 2004; Meissner & Kassin, 2002 ). Несмотря на все это, создатели методики Рейда продолжают «гарантировать», что обучение этой технике позволяет «повысить вашу способность устранять невиновных, выявлять виновных и мотивировать & lsqb; sic & rsqb; говорить правду »(Джон Э.Reid & Associates, n.d.c). Помимо BAI и SPOT, другие программы, методы и подходы продвигают псевдонаучные утверждения. Синергология, подход к «жестам чтения», которым обучают франкоговорящих профессионалов в области безопасности и правосудия, является одним из них.

Synergology

Согласно его «официальному» веб-сайту, синергология — это «научная дисциплина чтения жестов», которая «закреплена в междисциплинарной области на стыке нейронаук и коммуникационных наук» (Synergology, the Official Website, n.d.b, n.d.a, наш перевод). Он претендует на то, чтобы быть «в этой области наук, которые стремятся лучше понять любое движение тела как индикатор бессознательного психического процесса» (Моннин, 2009, стр. 35, наш перевод). Более конкретно, сторонники синергологии заявляют, что она использует «несколько революционных техник и методов, заимствованных из самых последних открытий в области поведенческих наук» (Gagnon, ndb, наш перевод), и восполняет «недостаток серьезной ссылки в невербальной коммуникации. ”(Бунард, 2018, стр.47, наш перевод). Кроме того, сторонники синергологии заявляют, что их подход был «основан на том, чтобы разрушить убеждения в популярной коммуникации» (Institut Québécois de Synergologie, 2016, наш перевод). Они также утверждают, что его использование ограничено «этическим кодексом» (Association Européenne de Synergologie, n.d.).

Чтобы узнать, что думает другой, «до того, как другой даже получил доступ к своим мыслям» (Bunard, 2018, стр. 20, наш перевод), сторонники синергологии говорят, что они собрали тысячи видео в базах данных и связали значения различных жестов. (Bunard, 2018; Gagnon & Martineau, 2010; Story, 2018).По словам основателя синергологии, каждая ассоциация «должна быть проверена не менее чем на 80 & percnt; ситуаций, возникающих из изображений баз данных. В случае микрозуда он должен быть подтвержден минимум на 90%; случаев »(Turchet, 2009, p. 299, наш перевод; см. также Bunard, 2018; Turchet, 2012).

Например, движения рук якобы имеют первостепенное значение, потому что «смотреть на руки, следить за ними во всех их движениях на лице и теле, кажется, лучший способ расшифровать эмоции и, следовательно, мысли нашего собеседника» ( Turchet, 2009, стр.103, наш перевод). Среди движений рук микрозуд (т. Е. «Бессознательный зуд, облегчающийся кончиком пальца или ногтя»; Turchet, 2009, стр. 311, наш перевод) предположительно возникает «всегда в неловких ситуациях, которые вызывают внутренние противоречия, когда мы не позволяем сами то, чего мы хотим, когда мы подвергаем цензуре наши слова, наши отношения … следовательно, когда нам неудобно »(Turchet, 2009, p. 112, наш перевод). Другими словами, микрозуд якобы возникает, «когда есть противоречия между тем, что говорится, и тем, что думают» (Gagnon & Martineau, 2010, стр.54, наш перевод; см. также Моннин, 2009). Следовательно, когда человек чешет под правой ноздрей, это будет означать, что «Я не верю тому, что говорит другой человек» (Turchet, 2009, стр. 136, наш перевод), а когда человек чешет под левой ноздрей, это будет означать, что «я не говорю все или не совсем то, что думаю» (Turchet, 2009, стр. 136, наш перевод). Когда человек чешет на макушке носа справа, это означает, что «что-то беспокоит меня в том, что показывает другой» (Turchet, 2009, p.138, наш перевод), и когда он / она почесывает верхнюю часть носа слева, это означает, что «что-то мешает моему изображению» (Turchet, 2009, стр. 138, наш перевод). Согласно Story (2018), «существует около пятнадцати способов прикоснуться к носу, причем очень разные интерпретации» (стр. 32, наш перевод). В общей сложности более 50 различных точек на лице будут иметь разное значение при царапании (Turchet, 2009, 2012, 2017). Кроме того, положения тела на стуле и положения головы также будут иметь разные значения (см. Denault & Jupe, 2017 для оценки «синергологического» анализа).

Например, сидящий человек может находиться в положении отстранения (назад), анализа (назад вправо), побега (назад влево), контроля стресса и дискурса (справа), сдержанности и эмоционального контроля (слева). , атака (вперед вправо), гибкость (вперед влево) и интерес (вперед) (Bunard, 2018; см. также Gagnon & Martineau, 2010; Story, 2018). Более того, «если голова сильно наклонена влево, то мы говорим о подчинении или отказе в зависимости от контекста.Если голова сильно наклонена вправо, мы говорим о жесткости »(Бунард, 2018, с. 100, наш перевод). Кроме того, когда голова повернута вправо, «мы можем предположить, что отношения хорошие, что наш собеседник уверен в атмосфере, способствующей обмену» (История, 2018, стр. 65, наш перевод), и когда это так. повернутый влево «мы можем предположить, что он более удален, что он анализирует и классифицирует информацию с помощью своего левого полушария, и что в результате он может, по своей природе или в зависимости от контекста, защищаться или искать перформанс »(Рассказ, 2018, с.65, наш перевод).

Сторонники синергологии также связывают различные жесты с определенными контекстами, включая контекст лжи. Согласно Gagnon & Martineau (2010), «разрыв между правдой и ложью никогда полностью не маскируется, и тело передает его» (стр. 44, наш перевод; см. Также Bunard, 2018). Например, Story (2018) утверждает, что лжец «имеет тенденцию делать двумерные жесты, механические, бестелесные, довольно большие» (стр. 182, наш перевод), потому что «только человек, действительно испытавший ситуацию, может воспроизвести ее. в трех измерениях, с жестами, иногда очень близкими к телу и малой амплитудой »(Story, 2018, p.182, наш перевод). Ганьон и Мартино (2010) утверждают, что, когда человек зажимает нос, говоря таможеннику, что ему / ей нечего декларировать, «таможенный служащий, обращающий внимание на невербальную информацию, должен обратиться за помощью, чтобы выполнить необходимые действия. проверяет, поскольку этот жест тесно связан с невысказанным »(стр. 57, наш перевод). Однако, согласно Ганьону и Мартино (2010), не следует полагаться на один жест, но «когда вы видите несоответствие между жестом и словом, обязательно укажите предмет обсуждения, потому что это, вероятно, (не исключительно) по поводу того, что человек что-то лжет, преувеличивает или скрывает »(с.42, наш перевод). Следовательно, синергология «сэкономит время, откроет новые возможности для рассмотрения и исследования за счет более быстрого определения подлинности» (Synergology, официальный веб-сайт, n.d.c, наш перевод).

Несмотря на кажущиеся научными и этическими претензии сторонников синергологии, их подход игнорирует процесс критической оценки научных исследований невербальной коммуникации (Burgoon et al., 2010; Denault & Jupe, 2017; Harrigan, Rosenthal, & Scherer, 2005 ).Насколько нам известно, с момента «создания» синергологии в 1996 г. (Synergology, официальный веб-сайт, nde) значения, которые этот подход, по утверждениям, связаны с различными жестами (например, микрозудом), не были предметом рецензируемых статей. . Они «похожи на кроликов, которых вы вытащили бы из шляп: вы не видите, откуда они берутся, и они появляются волшебным образом» (Lardellier, 2008, стр. 12, наш перевод; см. Также Axelrad, 2012; Jarry, 2016, 2018). ; Ларделлье, 2017). Кроме того, неизвестна эффективность семинаров и конференций по синергологии, а также эффективность более 200 часов обучения, чтобы «стать» синергологом (стоимостью более 6000 канадских долларов), хотя основатель синергологии заявил, что « наши методы позволяют обнаруживать 80 & percnt; лжи в тесте «виновен / невиновен» (Turchet, 2009, p.322, наш перевод; см. также Turchet, 2012).

Насколько нам известно, основатель синергологии опубликовал только одну рецензируемую статью в научном журнале (Turchet, 2013), в которой не подтверждались значения, ассоциируемые синергологами с различными жестами, или эффективность синергологии. Кроме того, эта статья подверглась резкой критике, особенно из-за методологических и аналитических недостатков (например, несоответствующее сравнение, выбор данных, циркулярное рассуждение), и «ставит под серьезное сомнение тысячи жестов, которым синергологи придают значение» (Rochat, Delmas , Дено, Элиссальде и Демарчи, 2018, стр.262, наш перевод; см. также Denault, Larivée, Plouffe, & Plusquellec, 2015). Другими словами, синергология претендует на то, чтобы быть «основана на том, чтобы разрушить убеждения в популярной коммуникации» (Institut Québécois de Synergologie, 2016, наш перевод), но она заменяет их концепциями, которые не были предметом рецензируемых статей. Более того, «этический кодекс» не может компенсировать недостаток научных данных, особенно потому, что, насколько нам известно, ни одно решение против синерголога не было обнародовано.Такой «этический кодекс» (а также присвоение номеров лицензий синергологам), похоже, имитирует кодекс профессиональных руководящих органов, который предусмотрен законом. В результате некоторые организации могут полагать, что у синергологии есть официальная печать, которой у нее нет.

Кроме того, хотя синергология игнорирует процесс критической оценки научных исследований невербальной коммуникации, значения, которые этот подход, по утверждениям, ассоциируются с различными жестами, широко распространены, особенно в Интернете и в книгах для широкой публики (например,г., Ганьон и Мартино, 2010; Turchet, 2004, 2009). Одна из этих книг, например, была написана потому, что, по словам одного из авторов, «эти люди & lsqb; вооруженные силы & rsqb; не хотели ждать, пока это станет научно обоснованным через десять лет, прежде чем они смогут использовать синергологию »(Collignon, 2012, наш перевод). Эти значения также распространялись на семинарах и конференциях, некоторые из которых были нацелены на специалистов в области безопасности и правосудия. Например, Коллегия адвокатов Квебека, профессиональный руководящий орган юристов, чья миссия заключается в обеспечении защиты общества, до 2015 года предоставила доступ к двум онлайн-курсам обучения.Эти учебные курсы продвигали концепции, специфичные для синергологии, которая была представлена ​​как дисциплина, «основанная на строгом научном подходе» (Barreau du Québec, n.d.a, наш перевод).

Например, на первом учебном курсе (который прошли 1929 членов Коллегии адвокатов Квебека; Lagacé, 2015) юристов учили, что если человек «сжимает губы, держится за правую руку, рассказывает о прошлом посмотрев вправо, почесывает шею вправо и делает низкие и ограниченные движения »(Barreau du Québec, n.d.a, наш перевод), это будет означать ложь. На втором учебном курсе, который прошли 1083 юриста (Lagacé, 2015), представленные концепции не имели более сильного научного обоснования. Например, «открытые руки, открытые ладони, которые свободно двигаются, когда человек говорит, и мягкие запястья указывают на открытое общение, в котором ничего не скрыто» (Barreau du Québec, n.d.b, наш перевод). Однако использование таких поведенческих индикаторов (или комбинаций некоторых из них) не имеет научного обоснования (Hartwig & Bond, 2011, 2014; Mann, Vrij, & Bull, 2002; см. Также Vrij, Hartwig, & Granhag, 2019). недавний обзор научных исследований невербальной коммуникации и обнаружения обмана).

Помимо Коллегии адвокатов Квебека, сторонники синергологии утверждают, что они оказывали помощь, обучали или иным образом использовали в качестве клиентов профессионалов, занимающих доверительные или авторитетные должности, включая полицейских и судей судов Квебека (например, Régie du logement du Québec, Commission des lésions professionalnelles, Муниципальный суд города Монреаля, Верховный суд, суд Квебека) (Denault, 2017; Denault et al., 2015). Кроме того, «официальные» учебные центры предлагают более 200 часов обучения, чтобы «стать» синергологом, особенно в Бельгии, Франции, Квебеке, Испании, Швейцарии и Нидерландах (Institut Québécois de Synergologie, n.d .; Бунард, 2018; Synergology, официальный сайт, n.d.d). Во всех этих случаях использование специфических для синергологии концепций специалистами в области безопасности и правосудия может иметь очень пагубные последствия. Например, в судах Квебека, если судьи используют концепции, характерные для синергологии, «не имеющие более научной основы, чем те, которые использовались в средневековых испытаниях» (Denault, 2015, стр. 9, наш перевод), результаты судебных разбирательств могут быть искажены, особенно когда доказательства ограничиваются противоречивыми показаниями (например,, на суде по делу о сексуальном насилии, где слова жертвы и обвиняемого противоречат друг другу). Свидетели, говорящие правду, могут считаться нечестными, и наоборот.

В ответ на критику синергологи утверждают, что следует задавать вопросы для подтверждения или опровержения гипотезы после рассмотрения нескольких поведенческих индикаторов и других концепций, специфичных для их подхода (например, Bagoe, 2015; Gagnon, 2015; Gagnon & Martineau, 2010; Institut Québécois de Synergologie, 2018; Story, 2018; Turchet, 2010).Однако этот призыв к осторожности бесполезен, если эти поведенческие индикаторы и концепции не были подвергнуты экспертной оценке и воспроизведению. Действительно, как и в случае с техникой Рейда, обучение синергологии может повысить уверенность судей в их способности обнаруживать ложь, в то время как на самом деле точность их суждений может снизиться. Предвзятость подтверждения, напротив, может побудить судей задавать вопросы для проверки ошибочной гипотезы, придавать больший вес ответам, которые ее подтверждают, и меньше — ответам, которые ей противоречат (Porter & ten Brinke, 2009).Кроме того, также в ответ на критику, другие сторонники синергологии утверждали, что нынешняя система рецензирования «предлагает иллюзию контроля качества публикаций, которая успокаивает менее информированных и улучшает имидж исследователей в глазах доверчивых людей» ( Loranger & Loranger, 2019, стр.79, наш перевод) и предположили, что их подход подвергается критике за его новаторский характер (Denault, 2018; Jupe & Denault, 2018). Некоторые сторонники синергологии также использовали другие типы ответов, в том числе нападения на мораль и компетентность критиков, пытаясь дискредитировать их аргументы, не отвечая на содержание этих аргументов (Denault, 2018; Denault et al., 2015; Уолтон, 1987) ⁴ .

Несмотря на все это, синергология теперь входит в новую сферу применения — определение потенциальных угроз посредством анализа невербального поведения и предотвращения террористических актов. Например, «специализированное обучение практическому распознаванию и вероятной идентификации злонамеренных намерений отдельных лиц или групп лиц посредством изучения известных методов синергологии и новых концепций безопасности» (Cellule SCAN, n.д., наш перевод; см. также Gagnon, 2018). Учитывая, что эффективность синергологии в лучшем случае сомнительна, а эффективность использования невербального поведения для контроля безопасности в аэропортах или для определения того, скрывают ли люди объект, ограничена (Ormerod & Dando, 2015; Sweet et al., 2017), этот новый Область применения синергологии весьма сомнительна. Его использование для предотвращения террористических актов вызывает еще большее беспокойство, потому что эффективность программы стоимостью 1,5 миллиарда долларов (SPOT), цель которой была аналогичной (выявление потенциальных угроз посредством анализа невербального поведения), остается сомнительной, несмотря на годы тщательной проверки со стороны U.S. Счетная палата правительства (2010, 2011, 2012, 2013, 2017).

Почему некоторые организации обращаются к лженауке & quest;

Причины иррациональных убеждений были предметом обширной научной литературы. Критическое мышление людей, политическая и религиозная идеологии, а также когнитивные навыки и научные знания — вот некоторые из этих причин (Bensley & Lilienfeld, 2017; Bensley, Lilienfeld, & Powell, 2014; Boudry, Blancke, & Pigliucci, 2015; Bronstein, 2015; Bronstein). , Pennycook, Bear, Rand, & Cannon, 2018; Gauchat, 2012; Majima, 2015; Nisbet, Cooper, & Garrett, 2015; Pennycook, Cheyne, Barr, Koehler, & Fugelsang, 2015; Pennycook & Rand, 2018; Shen & Громет, 2015).Но почему некоторые организации в области безопасности и правосудия обращаются к псевдонауке и псевдонаучным методам и поискам; Международному научному сообществу, опубликовавшему тысячи рецензируемых статей о невербальной коммуникации, может показаться удивительным, что эти организации используют программы, методы и подходы, которые на первый взгляд кажутся научными, но на самом деле таковыми не являются. Мы предлагаем пять гипотез относительно того, почему некоторые организации обращаются к лженауке.

Проблемы, которые нужно решить

Во-первых, организации в области безопасности и правосудия могут столкнуться с проблемами, которые эти программы, методы и подходы, очевидно, могут решить.Например, важность и срочность обеспечения безопасности аэропортов может частично объяснить, почему SPOT был внедрен во многих аэропортах США. Желание внедрить лучшие профессиональные практики может частично объяснить, почему BAI — это метод собеседования, используемый многими полицейскими силами, и почему синергология преподается франкоговорящим специалистам в области безопасности и правосудия. Проблемы могут также усугубляться или смягчаться обстоятельствами внутри или за пределами этих организаций. Например, атаки 11 сентября 2001 г., вероятно, повысили важность и срочность обеспечения безопасности аэропортов.

Важно подчеркнуть, что, в отличие от научных знаний, псевдонаучные утверждения предлагают немедленные и простые решения сложных проблем. Таким образом, они особенно соблазнительны. Например, работе специалистов по безопасности и правосудию можно облегчить использование высокоточных детекторов лжи во время их повседневного личного общения. Хотя наука не может предложить такие устройства, потому что их просто не существует, псевдонаучные утверждения могут быть адаптированы к потребностям профессионалов и могут оказаться почти безошибочными.Практики с ограниченными научными знаниями и ищущие серебряную пулю могут найти эти утверждения весьма привлекательными. Таким образом, предлагая «гарантию», что обучение технике Рейда позволит «повысить вашу способность устранять невиновных, выявлять виновных и мотивировать & lsqb; sic & rsqb; говорить правду »(John E. Reid & Associates, n.d.c) может иметь очень убедительный эффект на некоторых полицейских. Кроме того, тот факт, что подходы представлены как действительно научные, может повысить их доверие.Таким образом, утверждение о том, что синергология использует «несколько революционных техник и методов, заимствованных из самых последних открытий в области поведенческих наук» (Gagnon, n.d.b, наш перевод), может убедить организации в его обоснованности.

Отсутствие научных знаний

Во-вторых, отсутствие конкретных или общих научных знаний может частично объяснить, почему некоторые организации обращаются к псевдонаучным и псевдонаучным методам.Например, знание состояния научных исследований невербальной коммуникации позволяет легко распознать истинную природу показателей, передаваемых SPOT, BAI и синергологией. Однако осознание и понимание процесса критической оценки знаний может преодолеть недостаток конкретных научных знаний. Действительно, когда наука явно или неявно используется для легитимации программ, методов и подходов, следует запрашивать и анализировать рецензируемые статьи, демонстрирующие их эффективность (для оценки их актуальности), независимо от статуса лиц, продвигающих эти программы, методы. , и подходит.

Следующий пример иллюстрирует важность этого совета. В 2015 году основатель синергологии (который тогда стремился получить докторскую степень по языковым наукам и получил ее два года спустя; Turchet, 2017) отправил официальное уведомление обозревателю, требуя от него отказаться и извиниться за критику в серии текстов. опубликовано в ежедневной французской газете из Монреаля. В этом официальном уведомлении, которым также поделились в социальных сетях сторонники синергологии, был процитирован ряд ссылок, утверждающих, что обозреватель должен был упомянуть их.Однако эти ссылки не подтвердили значения, ассоциируемые синергологами с различными жестами, или эффективность синергологии. Фактически, после просмотра ссылок стало очевидно, что «не было никакого интереса рассматривать их, чтобы определить, является ли синергология фикцией или нет» (Denault et al., 2015, p. 440, наш перевод). Этот эпизод напоминает 175 нерелевантных источников, которые TSA цитирует для узаконивания SPOT (U.S. Government Accountability Office, 2017).

Незнание важности науки

В-третьих, даже если организации в области безопасности и правосудия не испытывают недостатка в конкретных или общих научных знаниях, они могут обратиться к псевдонауке, потому что они игнорируют важность науки для улучшения своей профессиональной практики. Действительно, важность знаний, публикуемых в рецензируемых научных журналах, исходит не только из первой критической оценки исследователей, обладающих научным опытом в этой области, но и из последующей критической оценки членов международного научного сообщества.Другими словами, у организаций есть два варианта выбора: (i) научное знание, которое, хотя и подвержено ошибкам, может поддерживаться или критиковаться, потому что для этого доступно все, или (ii) псевдонаучные утверждения, которым эти организации должны в основном слепо доверять. Не зная достоинств знаний, опубликованных в рецензируемых научных журналах, псевдонаука может казаться гораздо более заманчивой и обнадеживающей, если проводить маркетинговые кампании и использовать логические заблуждения (например, призывы к авторитету; Shermer, 2002).

Например, чтобы выставить напоказ достоинства синергологии, было использовано следующее утверждение: «Кто такие синергологи и поиски; Кто участники, клиенты, использующие синергологию и квест; Врачи, нейропсихологи, психологи, фармацевты, следователи, эксперты по экономическому мошенничеству, специальные агенты строгого режима, юристы, социальные работники, лица, обеспечивающие уход, руководители предприятий, директора, интервьюеры. Любые другие пользователи и квесты; Судьи, юристы, сотрудники по связям с общественностью из разных слоев общества и так далее »(Gagnon, 2015, наш перевод).Однако, когда создатели методики Рейда заявляют, что прошли обучение более 500 000 человек (John E. Reid & Associates, n.d.b, n.d.c), такое утверждение не может компенсировать отсутствие научных доказательств.

Недооценка опасностей псевдонауки

В-четвертых, некоторые организации в области безопасности и правосудия, вероятно, обратились к псевдонауке, потому что они недооценивают недостатки (и переоценивают преимущества) использования программ, методов и подходов, которые на поверхности, кажутся научными, но на самом деле таковыми не являются.Помимо того, что эти организации могут упускать из виду действительно эффективные средства, поскольку они обращают внимание на псевдонаучные утверждения, использование сомнительных концепций невербального общения может привести к (i) неспособности обнаружить реальные угрозы и ошибочной идентификации виновных как невиновных, (ii) неправильной идентификации невиновных людей. как виновный, и (iii) потерю драгоценного времени и денег, а также репутационные, правовые и социальные последствия.

Если у них нет неограниченных ресурсов, для этих организаций кажется неразумным вкладывать время и деньги в изучение и использование концепций, которые не были предметом рецензируемых статей.Кроме того, если некоторые организации, занимающиеся вопросами безопасности и правосудия, обращаются к псевдонауке, их репутация может быть повреждена, особенно если она станет общедоступной, и тем более, если люди или другие организации (с которыми они ведут дела) предполагают, что используются лучшие профессиональные практики. Не менее значительны правовые и социальные последствия. Когда они обращаются к псевдонауке, эти организации подвергаются риску, например, когда врачи не обращаются к результатам исследований в научных журналах и лечат своих пациентов программами, методами и подходами, которые не получили научной поддержки.Другими словами, когда им предъявляют иск из-за того, что их пациентам был причинен вред, который можно было бы предотвратить с помощью доказательной практики, врачи могут оказаться в неблагоприятном положении (Cohen & Eisenber, 2012; Cohen & Kemper, 2005; Foster, Schwartz. , & DeRenzo, 2002). Впервые разработанные в медицине в 1980-х годах (Thoma & Eaves, 2015), практики, основанные на фактических данных, с тех пор достигли области психосоциального вмешательства (Eyberg, Nelson, & Boggs, 2008; Okpych & Yu, 2014) и приобрели растущую популярность среди служб безопасности и профессионалов в области правосудия (Lum & Koper, 2015; Sherman, 2013).Поскольку их миссия заключается в обеспечении защиты населения, профессиональные руководящие органы (в том числе не входящие в сектор здравоохранения) должны гарантировать, что их члены полагаются на практику, основанную на фактах.

Подотчетность исследователей

Наконец, когда организации в области безопасности и правосудия имеют нереалистичные ожидания, вытекающие из телесериалов и других популярных средств массовой информации, и обращаются к псевдонауке, часть ответственности ложится на международное научное сообщество (Colwell, Miller , Miller, & Lyons, 2006; Denault & Jupe, 2017).Действительно, «научный процесс не останавливается, когда результаты публикуются в рецензируемом журнале. Также необходимо более широкое общение, что включает в себя обеспечение не только понимания информации (включая неопределенности), но и исправления дезинформации и ошибок там, где это необходимо »(Williamson, 2016, p. 171).

Другими словами, международное научное сообщество должно способствовать более открытому доступу к знаниям, опубликованным в научных журналах, путем их распространения среди широкой публики, а также среди организаций в области безопасности и правосудия, которые желают внедрять основанные на фактах практики ( Фрекелтон, 2016).В более широком смысле, ученые должны также пропагандировать важность науки, объяснять сильные стороны (и ограничения) рецензируемых знаний и стремиться предоставлять доступные и удобные (и научно обоснованные) инструменты для удовлетворения потребностей профессионалов.

Заключение

Целью данной статьи было изучить (i) концепции невербальной коммуникации, передаваемые программами, методами и подходами, которые не отражают состояние науки, но также (ii) последствия их использования для целей безопасности и профессионалы юстиции.Для достижения этой цели мы описали объем научных исследований невербальной коммуникации и изучили программу, метод и подход, каждый из которых противоречит состоянию науки. Наконец, мы выделили пять гипотез, чтобы объяснить, почему некоторые организации в сфере безопасности и правосудия обращаются к лженауке и псевдонаучным методам. Эти организации (и их сотрудники) могут действовать добросовестно, возможно, полагая, что они используют лучшие профессиональные практики.Однако добросовестности недостаточно для хорошей практики. Например, SPOT создал «неприемлемый риск расового и религиозного профилирования» (ACLU, 2017, стр. 1), BAI увеличивает риск того, что невинные люди (особенно несовершеннолетние и другие уязвимые лица) сделают ложные признания, а синергология может исказить результаты судебных процессов и важные решения, принятые профессионалами, пользующимися доверием или авторитетом.

Следует отметить, что не все аспекты SPOT, BAI и синергологии неверны.Однако использование некоторых доказательств, опубликованных в научных журналах (включенных в множество псевдонаучных заявлений), для легитимации программ, методов и подходов, которые не имеют научной поддержки, является типичной чертой псевдонауки. Другими словами, сторонники этих программ, методов и подходов могут категорически отвергнуть подавляющий вес обширной литературы, противоречащей их взглядам, и выбрать несколько рецензируемых статей, которые их поддерживают (Blancke, Boudry, & Pigliucci, 2017). ; Denault et al., 2015). Например, синергологи мобилизуют знания из лабораторных экспериментов, в том числе по вопросам, связанным с эмоциональными выражениями и исследовательскими интервью (например, Gagnon, nda; Story, 2018; Turchet, 2009, 2012, 2013), в то время как основатель синергологии заявил, что «то, что мы абсолютно не верю в то, что синергология — это эксперимент, потому что язык тела устроен таким образом, что когда мы участвуем в эксперименте, он не работает »(Institut Européen de Synergologie, 2015, наш перевод; см. также Jarry, 2016).

Хотя опасность псевдонауки в контексте безопасности и правосудия неоспорима, организации, занимающиеся вопросами безопасности и правосудия, будут ошибаться, отвергая все, что связано с невербальной коммуникацией, на том основании, что не всегда легко отличить научное знание от псевдонаучных заявлений. Фактически, тысячи рецензируемых статей о невербальном общении являются важными источниками знаний для профессионалов в области безопасности и правосудия (Burgoon et al., 2010; Granhag & Strömwall, 2004; Granhag et al., 2015; Кнапп и др., 2014; Мур и др., 2014; Паттерсон, 2011; Vrij, 2008). Кроме того, полезность невербального поведения человека выходит далеко за рамки обнаружения лжи или злонамеренных намерений.

Например, в последние годы область изучения тонких срезов экспрессивного поведения (например, использование видео продолжительностью в несколько секунд без звука; Weisbuch & Ambady, 2011) развивалась в попытке понять эмпирические знания, возникающие из интуиции. и это оказывает значительное влияние на быстрые решения.Эта область исследований также развивалась в попытке повысить способность точно наблюдать и интерпретировать невербальное поведение, включая оценку личности или склонности человека к психопатологии (Borkenau, Mauer, Riemann, Spinath, & Angleitner, 2004; Carney, Colvin, & Hall, 2007; Fowler, Lilienfeld, & Patrick, 2009; Oltmanns, Friedman, Fiedler, & Turkheimer, 2004; Stillman, Maner, & Baumeister, 2010). Кроме того, полезность невербального общения в установлении доверительных отношений между полицейским и подозреваемым для сбора информации (Abbe & Brandon, 2013; St-Yves, 2006; Tickle-Degnen & Rosenthal, 2009) и автоматическое распознавание лиц Выражения (Mast, Gatica-Perez, Frauendorfer, Nguyen & Choudhury, 2015) — это лишь некоторые из многих вопросов, по которым экспертные знания могут принести пользу профессионалам в области безопасности и правосудия.

Хотя некоторые организации по безопасности и правосудию все еще обращаются к псевдонауке, другие уже отказались от программ, методов и подходов, которые не отражают состояние науки. В ряде организаций исследователи уже тесно сотрудничают со специалистами в области безопасности и правосудия для внедрения практики, основанной на доказательствах (например, Центр исследований и доказательств угроз безопасности, Соединенное Королевство; Группа по допросу особо важных задержанных, США). Поэтому мы надеемся, что наша статья вдохновит все организации, независимо от того, какое значение они в настоящее время придают научным исследованиям, задуматься об опасностях лженауки и важности науки в контексте безопасности и правосудия.Кроме того, мы надеемся, что это побудит организации по безопасности и правосудию начать или продолжить работу с международным сообществом ученых, обладающих научным опытом в невербальном общении и обнаружении лжи (и правды), для разработки методов, основанных на доказательствах. Мы также надеемся, что исследователи воспримут нашу статью как приглашение расширить возможности для распространения своей научной работы, продвижения научного метода и взаимодействия с профессионалами в области безопасности и правосудия, чтобы ограничить использование псевдонауки.

Анализ вербального и невербального поведения преподавателя в классе на JSTOR

Абстрактный

Цели этого исследования были двоякими: 1.) создать функционально понятный инструмент для измерения вербального и невербального поведения учителя и ученика в классе; 2.) для определения отношений между вербальным и невербальным поведением учителя и ученика. Видеозаписи наблюдений за учителями-стажерами в рамках финансируемой федеральным правительством программы подготовки учителей проводились в классах шести государственных начальных школ, классы K-6.Пятиминутные сегменты видеозаписей были проанализированы четырьмя обученными судьями, которые использовали шкалу оценки поведения, разработанную для этого исследования, для классификации вербального и невербального поведения. Эти рейтинги предоставили данные для корреляционного анализа. Результаты показывают, что график оценки поведения функционально функционален. Кластерный анализ показывает, что одобрение учителей-стажеров обычно выражается пассивно, невербально, в то время как неодобрение выражается явно, устно. Улыбающиеся, вербально исследующие учителя-стажеры ассоциируются с вдумчивыми и отзывчивыми учениками по различным вербальным показателям.

Информация о журнале

Журнал экспериментального образования публикует фундаментальные и прикладные исследования, в которых используется ряд количественных и качественных методологий, применяемых в поведенческих, когнитивных и социальных науках. В журнале публикуются статьи, цель которых — улучшить знания о том, как обучение и учебные, мотивационные и социальные процессы влияют на результаты обучения для всех возрастов и уровней образования, включая государственное и частное образование в США и за рубежом.Журнал экспериментального образования также сообщает о методологических или статистических результатах, улучшающих интерпретацию образовательных данных. Журнал — основная литература для исследователей и практиков, заинтересованных в продвижении исследований в области образования и их использовании для улучшения преподавания, обучения и школьного образования — разделен на три отдельных раздела: обучение и обучение; Мотивация и социальные процессы; и Измерение, статистика и дизайн исследования.

Информация об издателе

Основываясь на двухвековом опыте, Taylor & Francis за последние два десятилетия быстро выросла и стала ведущим международным академическим издателем.Группа издает более 800 журналов и более 1800 новых книг каждый год, охватывающих широкий спектр предметных областей и включая журнальные издания Routledge, Carfax, Spon Press, Psychology Press, Martin Dunitz и Taylor & Francis. Тейлор и Фрэнсис полностью привержены делу. на публикацию и распространение научной информации высочайшего качества, и сегодня это остается первоочередной задачей.

(PDF) Анализ вербальной и невербальной коммуникации и действия.Проблемы обработки

Отчет об эффективности книги springer.com

3

Онлайн-сервисы для авторов и редакторов

Домашняя страница авторов книг и журналов: springer.com/authors

Коллеги Springer в вашей предметной области: springer.com/contactyoureditor

Помощь и рекомендации на протяжении всего процесса публикации: Служба поддержки авторов книг

Обучение авторов с небольшим опытом публикации: springer.com/authoracademy

Разработки в Springer

e.Коррекция — упрощает редактирование!

e.Proofing предлагает авторам Springer простой способ внести исправления в свои корректуры страниц —

онлайн. Это ускоряет процесс проверки и сводит к минимуму ошибки, связанные с исправлением.

Как работает процесс онлайн-проверки

•

e.Proofing предоставляет вам интерактивное XML * доказательство вашей статьи или главы,

, которое позволяет вам вносить исправления непосредственно в текст, таблицы, уравнения или рисунок

подписи и отправьте их обратно в наш производственный отдел одним щелчком мыши.

•

Помимо XML *, для ваших записей

предоставляется версия PDF с вашими исправлениями.

•

Вы можете сохранить сеанс и завершить исправления позже.

•

Для лучшего обзора все исправления выделены и перечислены отдельно, а

снабжены гиперссылками, так что вы можете легко переходить от одной поправки к другой.

•

После представления доказательства наши менеджеры по производству рассмотрят ваши исправления в

, чтобы убедиться, что они соответствуют руководствам по стилю Springer и не изменили

содержания.

e.Proofing поддерживается всеми основными браузерами и мобильными устройствами (Internet Explorer,

Firefox, Safari, Chrome, Opera).

* XML означает расширяемый язык разметки

. Он определяет правила для документов кодирования

в формате

, который является одновременно читаемым человеком

и машиночитаемым, и является базовым форматом

для публикации статьи

в любой электронной или печатной версии

.

Магазин Springer

Удобные покупки в Интернете прямо от издателя.

The Springer Магазин широкий выбор из более чем 180 000 печатных и электронных книг в различных

научных областях. Клиентская база включает специалистов-исследователей, научных сотрудников,

профессоров и преподавателей, студентов, авторов, а также всех лиц, интересующихся наукой

и технологиями. Печатные книги бесплатно отправляются по всему миру, а электронные книги можно использовать

на компьютерах и любых портативных устройствах без каких-либо ограничений.

Социальные коммуникативные и языковые характеристики, связанные с высокофункциональными, вербальными детьми и взрослыми с РАС: Статьи: Ресурсный центр Индианы по аутизму: Университет Индианы Блумингтон

Лица с расстройствами аутистического спектра (РАС), которые свободно говорят, не свободны от языка и коммуникативные проблемы.Цель этой статьи — помочь другим в распознавании и понимании тонких и не очень тонких проблем, которые действительно возникают. Наличие или интенсивность следующих социальных коммуникативных и языковых характеристик высокофункциональных людей с расстройствами аутистического спектра может варьироваться в зависимости от возраста и индивидуума. Некоторые из этих характеристик обнаруживаются у других людей, не страдающих расстройством аутистического спектра, например, у людей с языковыми или обучающимися нарушениями. С возрастом и повышением коммуникативной компетентности большинство этих характеристик уменьшаются или исчезают у тех, кто не страдает расстройством аутистического спектра.Частота и постоянство некоторых из этих характеристик с детства до взрослой жизни является примером синдрома аутизма.

Характеристики языка

Хотя способность обмениваться значимыми сообщениями является основой общения, важно обратить внимание на характеристики языка, используемого для передачи сообщений. Лица с расстройством аутистического спектра могут:

• Показаться, что у них хороший словарный запас и сложное владение языковой системой на основе их вербальных высказываний.
  • В некоторых случаях сложный язык может отражать повторение фрагментов диалога, услышанных по телевидению или в разговоре других. Эта смягченная эхолалия может использоваться или не использоваться в соответствующих контекстах.
  • Для большинства людей глубина значения конкретных используемых слов может быть ограничена и / или объем словарного запаса может быть не таким обширным, как можно предположить из высказываний. Конечно, у некоторых людей может быть отличный вербальный репертуар.
• Кажется, что у него проблемы с образным языком, таким как идиомы, метафоры, сравнения и ирония.
• Кажется, что испытывает трудности с распознаванием в контекстных (разговорных) или текстовых (печатных) ситуациях, что определенные словарные слова могут иметь альтернативные значения.
• Кажется, что отвечает на предложения, указания или информацию очень буквально.
• Кажется, что ему трудно понять основную идею, делать выводы и делать другие выводы из разговора, текста, телепрограмм и фильмов.
• Кажется, что у него проблемы с пониманием юмора в телевизионных программах, фильмах, мультфильмах (анимированных и статичных) и в повседневных общениях.
• Похоже, у вас возникли трудности с вопросами WH, такие как Кто, Что, Где, Когда, Почему, Как и другие.
• Кажется, что понимает основную структуру предложения, но может испытывать трудности с более сложными предложениями, которые содержат вложенные и придаточные предложения.
• Может в первую очередь обращать внимание на ключевые слова, а не на сообщение, передаваемое грамматикой; могут также испытывать трудности с пониманием грамматики и поэтому прибегать к стратегии использования ключевых слов.
• Будет испытывать трудности с пониманием прочитанного, если понимание устной речи плохое.
• Не может связывать идею с идеей из разговора или текста, например не связывать содержание одного предложения с другим.

Социальное общение

Общение — это социальный акт, и если человек не ведет монолог сам с собой, в нем участвует по крайней мере еще один человек. Общение в социальной ситуации может быть более сложной задачей, чем просто понимание слов других. Существуют неписаные правила, регулирующие взаимодействие, и они могут меняться в зависимости от обстоятельств и того, с кем вы разговариваете.Человек с расстройством аутистического спектра может:

• испытывать трудности с видением точки зрения другого человека; склонность интерпретировать с собственной точки зрения. Это влияет на социальное взаимодействие и понимание перспективы в повествованиях, будь то текст, фильмы или телеформат.
• Имеют трудности с пониманием того, что у других людей уникальные мысли, идеи и личная мотивация.
• Избегайте или минимизируйте зрительный контакт во время взаимодействия; зрительный контакт может отвлекать или предоставлять больше сенсорной информации, чем может быть полезно или обработано человеком с РАС.
• Говорите слишком громко или слишком быстро, если вам не рассказывают о потребностях его или ее партнера по общению.
• Трудно оставаться в теме; может отвлекаться на ассоциации, вызванные его или ее собственными словами или диалогами других людей.
• Делайте монологи, лекции или уроки на любимую тему, а не позволяйте / участвуйте во взаимном взаимодействии с партнером по общению.
• Говорите вслух с собой в общественных ситуациях и не подозревайте, что другие могут слышать содержание разговора с самим собой и будут судить о них на основе услышанного.
• Имеют трудности с восприятием слухового сообщения при стрессе, возбуждении или сильной стимуляции.
• Делать утверждения, которые фактически являются правдой, но социально неприемлемыми из-за недостаточной осведомленности о влиянии своего заявления на других.
• Не знаю стратегии начала, завершения или облегчения разговора.
• Имеют трудности с пониманием важности чужой роли и необходимости соответствующим образом корректировать тему, лексику, грамматику и тон разговора.Может обращаться к авторитетному лицу в той же манере, что и его коллега, или как персонаж теле- или видеосъемки.
• Не знаете, что он или она несет ответственность за предоставление партнеру по общению информации, достаточной для понимания сообщения. Кроме того, ему или ей может быть трудно предположить, какая информация уже есть у партнера и какая новая информация необходима.
• Не контролирует собственное понимание входящих сообщений и поэтому не запрашивает разъяснений, когда это необходимо.
• Стремиться продвигать завышенный или позитивный образ себя, используя псевдо-изощренный язык; иногда эта стратегия используется, чтобы замаскировать степень основных проблем с пониманием, с которыми человек действительно сталкивается в повседневных жизненных ситуациях или во время школьных занятий.
• Ложь с целью заставить людей оставить его в покое, а не с намерением обмануть или манипулировать. В общем, не эффективен при обмане.
• Продемонстрировать хорошее запоминание имен людей, фактов и / или тривиальной информации; часто глубина знаний по теме может быть поверхностной.
• Время от времени используйте старые модели поведения или коммуникативные модели для более подходящего вербального социального общения. Сюда могут входить невербальные средства общения, такие как агрессия, пассивность, стимуляция, самостимуляция, жестокое обращение с собой или эхолалия.
• Говорите на необычные темы, такие как фанаты и The Weather Channel, потому что он или она находит эту тему увлекательной; демонстрация знаний может происходить независимо от интереса партнера по общению к теме.
• Не выбирайте подходящее время, место и человека, с которым следует обсудить определенные темы.
• Будьте настойчивы или надоедливы по ограниченным темам. Могут задавать повторяющиеся вопросы.
• Желает социального взаимодействия, но не знает, как завязать и поддерживать дружбу.
• Испытывают трудности с распознаванием лжи, обмана и шалостей других.
• Упускать невербальные сигналы других людей и нюансы в социальных ситуациях; можно научить распознавать некоторые случаи.
• Отсутствие репертуара или трудности с выбором / применением подходящих стратегий социальной коммуникации в повседневных ситуациях.
• Распознает и идентифицирует основные эмоции других и себя (безумие, счастье, грусть), но ему труднее распознавать более тонкие выражения этих чувств или эмоций.
• Имеют трудности с распознаванием, идентификацией и пониманием различных других состояний эмоций, выражаемых другими людьми, и знают, что сказать в этой ситуации.
• Имеют трудности с предсказанием последствий ситуации и пониманием мотивации других; обычно будет очень конкретным и социально наивным.
• Испытывают трудности при одновременном выполнении нескольких задач, т. Е. Разговаривают или слушают, одновременно занимаясь чем-то другим; может потребоваться делать что-то одно за раз.

Другие характеристики расстройства аутистического спектра

, которые могут присутствовать

Другие характеристики, помимо языковых трудностей, также могут проявляться во время возможностей взаимодействия и косвенно влиять на коммуникативный обмен. Иногда действия или комментарии во время взаимодействия могут указывать на необходимость дополнительной поддержки в других сферах жизни человека с РАС.Иногда знание других характеристик способствует большему терпению и пониманию в собеседнике. Человек с расстройством аутистического спектра может:

• казаться очень эгоцентричным с точки зрения заботы о других, их чувствах, своих потребностях и своих идеях.
• Предпочитаю, чтобы переживания или события интерпретировались в черно-белых тонах или в очень конкретных терминах; это ожидание противоречит сложности большинства ситуаций.
• Имеют трудности с получением гештальта или общей картины ситуации, а не только ее деталей.
• Участвуйте в повторяющихся действиях и / или ритуалах.
• Может навязчиво настойчиво обдумывать прошлые, настоящие или будущие события или идеи.
• Будьте устойчивы в той или иной степени к изменениям в повседневной жизни или окружающей среде.
• Обладайте отколовшимися навыками (например, необычными способностями в музыке, математике).
• Проявлять клиническую тревогу, депрессию различной степени или другие расстройства настроения.
• Выразить мысли о самоубийстве; может не иметь четкого понимания окончательности смерти.
• Имейте клиническое обсессивно-компульсивное расстройство.
• Изъятие экспонатов.
• Ведите себя как перфекционист — не любит ошибаться.
• Могут возникнуть сенсорные проблемы; быть под чутким или сенсорным поиском; может быть подавлено сенсорной перегрузкой.
• Опыт встреч с правоохранительными органами и судебной системой вследствие социальных проблем и эмоционального регулирования.
• Быть неуклюжим как физически, так и социально.
• Имеют трудности с мелкой моторикой, особенно с почерком.
• Плохо работает под давлением или стрессом.
• Испытываете трудности с использованием релаксационных стратегий для снижения стресса.
• Имеют трудности с управленческими навыками — планирование, организация, гибкость, мониторинг и т. Д.
• Имеют трудности с пониманием прочитанного, но могут расшифровывать текст и бегло читать вслух.
• Может иметь отличную память на детали, но не рабочую память, то есть удерживать идеи в уме, манипулировать ими и решать проблемы.
• Требуется определенная степень надзора, поддержки и / или защиты, чтобы быть трудоспособным или жить независимо в сообществе.
• Будьте очень наивны и уязвимы перед социальным / сексуальным насилием.
• Становитесь более социально изолированными по мере увеличения его / ее негативного опыта в социальных ситуациях.

Чтобы лучше понять проблемы языка и социального общения детей и взрослых с расстройствами аутистического спектра, рассмотрите возможность чтения некоторых из их биографий, автобиографий или романов.Селективные возможности включают:

Baron, J., & Barron, S. (1992). Здесь мальчик . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Грандин, Т. (1995). Мыслить картинками и другие рассказы о моей жизни с аутизмом . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Doubleday.

Хэддон, М. (2003). Любопытный случай с собакой в ​​ночное время . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Doubleday.

Уайли, Л. Х. (1999). Притворяться нормальным: жить с синдромом Аспергера .Лондон: Издательство Джессики Кингсли.

Другие соответствующие книги включают:

Attwood, T. (2007). Полное руководство по синдрому Аспергера . Филадельфия, Пенсильвания: Jessica Kingsley Publishers.

Победитель, М. (2002). Думаю о тебе думаешь обо мне . Сан-Хосе, Калифорния: Think Social.

---

Викер, Б. (2009) Социальные коммуникативные и языковые характеристики, связанные с высокофункциональными, вербальными детьми и взрослыми с расстройствами аутистического спектра.Блумингтон, Индиана: Ресурсный центр Индианы по аутизму.

Невербальное общение в письменной форме

В последний раз, когда я редактировал некоторые из своих работ, я был встревожен, обнаружив, сколько раз мои персонажи улыбались, вздыхали или хмурились и как редко они использовали какие-либо другие жесты. Что, подумал я, если бы мои персонажи не просто улыбались, вздыхали и хмурились? Что, если они хлопают в ладоши и, сияя, бегают по комнате? Или упал с огромным порывом воздуха, чтобы успокоиться на долгое утомительное ожидание? Или угрожающе наклонился к хулигану, локти расставлены, ноги напряглись, черты лица застыли? Что, если бы мои персонажи могли получить более тонкую и выразительную гамму жестов и эмоций?

Обдумывая свои эмоциональные описания, я вспомнил мудрый совет Кита Кронина насчет претенциозных слов и проверил реальность.Я просто снова увлекся словесной любовью?

Потом я взял бывшую бездомную собаку, и у меня открылись глаза. Она вошла в дом полностью сформированной, со своими ожиданиями, привычками и историей. Все, что мне нужно было сделать, чтобы понять, чего она хочет или что ей нужно, — это ее мимика, субвокализации и поза. Я узнал тонкие нюансы одного приподнятого уха собаки, короткого скуления, долгого скуления, большого вздоха. Выяснение того, что она пыталась мне «сказать», принесло большую выгоду (никаких беспорядков, меньше жевания предметов, счастливая собака).Это пристальное наблюдение стало привычкой, и я начал наблюдать за людьми в повседневных разговорах.

Удивительно, насколько многое из того, что «сказано», не передается через слова. Исследователи подсчитали, что более половины общения (по оценкам различных исследователей от 65% до 90%) является невербальным. Одни и те же слова будут означать разные вещи в зависимости от тона голоса, сопутствующего выражения лица, позы и положения говорящего, даже одежды и внешнего вида. Первые впечатления происходят в пределах 1/10 ^-го секунды.Или менее. И в основном они основаны на невербальном общении.

О невербальном общении написано много — даже Чарльз Дарвин написал об этом книгу. (Ссылки на еще несколько недавних исследований можно найти в конце этого блога.) Многие текущие исследования появляются в психологических исследованиях, не менее большое количество содержится в руководствах по успеху в бизнесе, поскольку невербальное общение является важной частью проведение презентаций и сделок. Я нашел на удивление мало написанного о великолепных возможностях, которые он предлагает писателям-фантаст.Простое резюме характеристик невербального общения читается как контрольный список стратегий для улучшения плоских сцен:

Невербальное общение:

• Может использовать все органы чувств, а не только слух.
• Повышается важность в ситуациях, когда значение неясно или ненадежно, или когда действия противоречат словесным сообщениям.
• Повышение важности и нюансов в эмоциональных ситуациях.

• Более непроизвольный, чем речь, что означает, что он может свидетельствовать о «истине», лежащей в основе мыслей человека.Это заставляет его казаться более заслуживающим доверия, более верным выражением мыслей человека, чем речь, особенно в стрессовых ситуациях.
• Может усилить или опровергнуть устное общение.
• Можно практиковать независимо от общего языка или способности говорить (младенцы, малыши, животные общаются без слов)
• Тихо и может избежать обнаружения при некоторых обстоятельствах.
• Может быть задан заранее и использоваться как секретный язык.
• Межкультурный.Кивок головой означает «да» или «согласие» почти во всех культурах; покачивание головой означает «нет» или «отказ».

В наш век непрерывного диалога невербальное общение делает возможной иронию; сарказм понятен, а честность правдоподобна. Он наиболее силен в моменты напряжения, добавляя много смысла в напряженные сцены. Это также делает общение физическим и пространственным. Мысли и диалоги нематериальны, абстрактны. Невербальное общение происходит физически, часто активно, в определенной обстановке, и подсказки, используемые для его описания, могут сделать не только эмоции персонажа, но и всю сцену более непосредственной.

Но невербальное общение также тонкое и сложное. С письмом легко переборщить. Это всегда в шаге от клише, даже карикатуры. Часто повторяющиеся описания невербального общения превращаются в ленивые реплики для писателей, предоставляя кодовые слова для основных эмоций. «Глаза в спальне» и «сжатые кулаки» не наносят того удара, который они когда-то наносили.

Как вы можете правдоподобно вписать невербальное общение в свой текст? Станьте хорошим наблюдателем. Обратите внимание на детали физического состояния людей, когда они говорят.Используйте эти наблюдения и эти детали, чтобы выразить своих персонажей. Этот список основных типов невербального общения (составленный из различных источников) даст вам представление о множестве вещей, на которые следует обратить внимание:

• Жесты — поднятый средний палец, знак «ОК» или большой палец вверх — это жесты с определенным (часто обусловленным культурой) значением. Жесты с менее конкретным значением — нежное прикосновение к плечу, растирание мягкой ткани между пальцами, умоляющее протягивание руки — также могут быть действенными, но могут быть интерпретированы по-разному.
• Паралингвистика — это голосовые коммуникации, которые отделены от реального языка. Сюда входят такие факторы, как тон голоса, громкость, интонация и высота звука. Дело не в том, что вы говорите, а в том, как вы это говорите. Возьмите фразу: «Да, я уверен, что ты справишься». Если вы говорите с усмешкой или раздражением, это означает совсем другое, чем с улыбкой.
• Язык тела (кинезика) и поза часто являются основными, почти инстинктивными (или анималистическими) реакциями.Положить руки на бедра может указывать на сопротивление, отказ отступить или даже на готовность к быстрому ответу. Откидывание назад в положении стоя или сидя может указывать на отсутствие интереса; наклон вперед может указывать на вовлеченность. Отвращение от кого-то во время разговора может указывать на отсутствие интереса.
• Проксемикс (расстояние или личное пространство) — Слишком близкое стояние может быть агрессивным. Слишком далеко стоять может быть признаком страха.
• Взгляд в глаза — прямота, продолжительность и сосредоточенность взгляда говорят о многом.Существуют социальные нормы о том, как люди смотрят друг на друга, и нарушая эти нормы, можно общаться — например, пристальный взгляд настолько прямой, что никто не сможет ответить на его вызов, или продолжительный опустившийся взгляд, чтобы избежать выбора для чего-то. Взгляд может выражать желание — малыши часто выражают то, что они хотят, намеренно глядя на объект и дотрагиваясь до него. Взрослые с тоской смотрят на то, чего хотят больше всего.
• Тактильные ощущения (общение через прикосновение). Как человек прикасается к чему-то или к кому-то может быть нежным, требовательным, отчаянным, успокаивающим.
• Физиологические изменения (потливость, покраснение кожи, моргание, расширение зрачка). Эти телесные реакции являются инстинктивными, и их не всегда можно контролировать. Часто это раздача подарков — проявление эмоций вопреки желанию или воле человека.
• Внешний вид Внешний вид человека показывает социальный статус, насколько он заботится о себе, ценит ли он внешний вид или нет, даже здоровье.
• Артефакты То, что носит человек, является непосредственно коммуникативным — богатством или бедностью, стилем или прагматизмом, сливающимся или выделяющимся.

Как вы думаете? Вы уже используете невербальное общение с нюансами в своих сценах? Или вы используете базовые кодовые слова? Задумывались ли вы о конкретных сценах, читая приведенные выше списки?

В своем следующем блоге я надеюсь попытаться дать лучшее представление о том, как правильно использовать невербальную коммуникацию в письменной форме, а что превращает ее в просто причудливые слова для выражения основных эмоций. Меня особенно интересует, как это может облегчить предысторию и повысить напряжение.

Кредиты на иллюстрации: Ротвейлер Джордж Ходан Wikimedia Commons, CC0 1.0. Общественное достояние

Дополнительная литература:

Глава 4 из Коммуникация в реальном мире: Введение в коммуникационные исследования , 2016 — учебник курса коммуникаций с открытым исходным кодом предлагает хорошее начало.

На веб-сайте verywellmind.com есть краткое изложение невербального общения и пост о том, как понимать язык тела и выражения лица.

хороший обзор можно найти в инструкциях профессора Чарльза Тидвелла к курсу межкультурных деловых отношений.

Этот справочный пост посвящен отношениям, но дает несколько полезных советов по чтению языка тела.

Статья Кэролайн Кауфман «Невербальное общение и ваши персонажи» на сайте Psychologytoday.com стала хорошим вступлением к невербальному общению для писателей.

По предложению Дональда Маасса — The Emotion Thesaurus.

Теперь, благодаря tinyCoffee и PayPal, это возможно!

Невербальные речевые сигналы как объективные показатели негативных симптомов у больных шизофренией

Abstract

Негативные симптомы шизофрении связаны со значительным бременем и практически не имеют надежных методов лечения в современной клинической практике.Одним из основных препятствий, мешающих разработке более эффективных методов лечения, является отсутствие объективной меры. Поскольку негативные симптомы почти всегда отрицательно влияют на выработку речи у пациентов, речевая дисфункция считается жизнеспособной объективной мерой. Однако исследователи в основном сосредоточились на вербальных аспектах речи, уделяя мало внимания невербальным сигналам речи. В этой статье мы исследовали невербальные речевые сигналы как объективные меры негативных симптомов шизофрении.Мы собрали корпус интервью из 54 субъектов с шизофренией и 26 здоровых людей из контрольной группы. Чтобы проверить невербальные речевые сигналы, мы вычислили корреляцию между этими сигналами и рейтингами NSA-16, присвоенными опытными клиницистами. Значимые корреляции были получены между этими невербальными речевыми сигналами и некоторыми индикаторами NSA. Например, корреляция между продолжительностью хода и ограничением речи составляет -0,5, время отклика и общение с АНБ равно 0,4, что указывает на то, что плохое общение отражается в объективных показателях, что подтверждает наши утверждения.Более того, определенные индексы NSA можно разделить на наблюдаемые и ненаблюдаемые классы на основе невербальных речевых сигналов с помощью контролируемых методов классификации. В частности, точность для параметров Ограниченное количество речи и Длительное время отклика составляет 80% и 70% соответственно. Мы также смогли классифицировать здоровых и пациентов, использующих невербальные речевые особенности, с точностью 81,3%.

Образец цитирования: Тахир Ю., Янг З., Чакраборти Д., Тальманн Н., Тальманн Д., Маниам Ю. и др.(2019) Невербальные речевые сигналы как объективные меры для выявления негативных симптомов у пациентов с шизофренией. PLoS ONE 14 (4): e0214314. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0214314

Редактор: Синан Гулоксуз, Кафедра психиатрии и нейропсихологии, Медицинский центр Маастрихтского университета, НИДЕРЛАНДЫ

Поступила: 13.02.2019; Одобрена: 8 марта 2019 г .; Опубликовано: 9 апреля 2019 г.

Авторские права: © 2019 Tahir et al.Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Из-за анонимности, гарантированной документами об информированном согласии, данные не могут быть общедоступными и находятся под контролем Института психического здоровья Сингапура. Исследователи, желающие запросить доступ к этим данным, могут связаться с imhresearch @ imh.com.sg.

Финансирование: Это исследование проводится при поддержке центра BeingTogether — сотрудничества между Наньянским технологическим университетом (NTU) Сингапура и Университетом Северной Каролины (UNC) в Чапел-Хилл. Центр BeingTogether поддерживается Национальным исследовательским фондом при канцелярии премьер-министра Сингапура в рамках инициативы по финансированию международных исследовательских центров в Сингапуре. Это исследование также финансировалось грантом Центра NMRC, предоставленным Институту психического здоровья Сингапура (NMRC / CG / 004/2013), и грантом NITHM M4081187.E30. Он также частично поддерживается исследовательским грантом RRG2 / 16009 Исследовательского института реабилитации Сингапура (RRIS). Спонсоры не играли никакой роли в дизайне исследования, сборе данных, дизайне эксперимента или решении о публикации.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что никаких конкурирующих интересов не существует.

1 Введение

Шизофрения — хроническое инвалидизирующее психическое расстройство с неоднородными проявлениями. Они в целом характеризуются положительными (галлюцинации и бред), отрицательными (аволиция, ангедония, асоциальность, притупление аффекта и алогия) и когнитивными (дефицит внимания, памяти и исполнительных функций) симптомами [1–4].В отличие от положительных симптомов, которые легко идентифицировать и эффективно лечить с помощью фармакологических методов лечения, отрицательные симптомы обычно игнорируются неэффективными методами лечения [5, 6]. Более того, постоянно сообщалось, что негативные симптомы способствуют плохому функционированию и качеству жизни у пациентов с шизофренией [7–9] и выделяются как значительная неудовлетворенная потребность у большого процента пациентов [4].

Отрицательные симптомы оцениваются по шкалам клинической оценки (обзор см. В [10]) с помощью интервью, которое основывается на субъективной оценке интервьюера и обычно занимает около 15-30 минут.Внедрение рутинной оценки негативных симптомов в клиническую практику затруднено как подготовкой интервьюеров, так и временем. Следовательно, существует потребность в разработке удобных объективных методов измерения негативных симптомов для выявления нарушений и мониторинга эффективности лечения, которые будут использоваться в быстро меняющихся клинических условиях.

В последние годы достижения в исследованиях обработки речи, такие как соревнования INTERSPEECH [11, 12] и Audio-Visual Emotion Challenge (AVEC) [13, 14], проложили путь исследователям для изучения оценки или диагностики психических расстройств. используя анализ речи.Невербальная речь или голосовые подсказки, такие как просодические особенности, формантные особенности, исходные особенности и особенности спектрального анализа, были извлечены из речи, и модели машинного обучения будут применяться к этим функциям для прогнозирования существования или степени тяжести различных психических расстройств, таких как депрессия. , Посттравматическое стрессовое расстройство и аутизм [15–17]. Речевые особенности могут использоваться вместе с традиционными клиническими оценками для улучшения выявления психического заболевания [18].

Предыдущие неавтоматизированные попытки использовать различные аспекты речи и языка в качестве различий между людьми с шизофренией и здоровыми людьми имели ограниченный успех.Хотя существовали некоторые различия в задачах на беглость речи между пациентами и здоровыми людьми из контрольной группы [19], в других исследованиях, включающих семантическую границу [20] или интерпретацию метафор [21], не было обнаружено значительных различий между двумя группами. Однако автоматизированные усилия, основанные на дефектах речи, чтобы различать пациентов и здоровых людей из контрольной группы, имели больший успех благодаря последним достижениям в области компьютерных наук и методов обработки сигналов. Способность людей с шизофренией выражать эмоции сравнивали со способностью здоровой группы [22].Тонкие различия в коммуникативных дискурсах были обнаружены между пациентами, их родственниками первой степени и здоровыми людьми из контрольной группы с использованием скрытого семантического анализа (LSA) в [23]. LSA снова использовалась для выявления отсутствия семантической и фонологической беглости, несвязной речи и расстройства мышления в [24], а LSA и машинное обучение использовались для анализа свободы слова и прогнозирования начала психоза соответственно у молодых людей из группы высокого риска в [24]. 25].

Однако все вышеперечисленные методы основаны на семантическом анализе и обработке естественного языка.Ограниченное отображение невербальных сигналов у пациентов, страдающих шизофренией с негативными симптомами [26], мало изучено. В [27] компьютеризированные измерения плоского аффекта, алогии и ангедонии были изучены в их связи с клинически оцененными негативными симптомами и социальным функционированием для 14 пациентов с плоским аффектом, 46 пациентов без плоского аффекта и 19 здоровых людей из контрольной группы. Результаты показывают, что измерение скорости речи значительно отличало пациентов с плоским аффектом от контрольной группы. Компьютерные измерения алогии и отрицательных эмоций значительно различали пациентов с плоским и неплоским аффектом.В [28] была разработана система оценки речи на предмет наличия у пациента негативных симптомов. Результаты показывают взаимосвязь между диадическим взаимодействием и плоским аффектом, производством паузы и алогией, а также скоростью и асоциальностью. В [29] акустический анализ речи в ответ на зрительные раздражители был проведен у 48 стабильных амбулаторных больных шизофренией и расстройствами настроения. Результаты показывают, что компьютеризированный акустический анализ является многообещающим методом для понимания патологических проявлений этих нарушений.В [30] корреляция между изменчивостью движений языка вперед и назад и частотами формант к негативным симптомам изучалась у 25 пациентов с первым эпизодом психоза. В [31] интервью с 20 субъектами с плоским аффектом, 26 с неплоским аффектом и 20 здоровыми людьми из контрольной группы были проанализированы для определения моторно-экспрессивной недостаточности у больных шизофренией. В [18] клинические оценки плоского аффекта и алогии сравнивались с просодией и продуктивностью речи пациента. Результаты показывают, что акустический анализ может предоставить объективные меры, которые могут помочь в клинической оценке.В [32] полуавтоматический метод был использован для количественной оценки степени выраженности дефицита просодии при шизофрении у 45 пациентов и 35 здоровых людей из контрольной группы. Результаты показывают, что с помощью невербального анализа речи исследователи смогли классифицировать пациентов и контрольную группу с точностью 93,8%. Невербальные речевые сигналы, такие как тон голоса, громкость и междометия, играют решающую роль в человеческом взаимодействии и общении [33], и отображение таких сигналов у пациентов может использоваться как для их различения с помощью здорового контроля, так и для разработки конкретных и объективных лечения.В существующей работе анализ речи в основном использовался для определения наличия и / или тяжести симптомов.

В этом исследовании мы основывались на нашей более ранней работе [34] и попытались изучить полезность невербальных речевых сигналов для определения тяжести негативных симптомов шизофрении. В частности, мы изучаем корреляции между субъективными оценками негативных симптомов по клинической шкале во время интервью и объективными невербальными речевыми характеристиками, извлеченными из аудиозаписи того же интервью.

2 метода

2.1 Субъекты

В исследование были включены 54 амбулаторных пациента с диагнозом шизофрения из Института психического здоровья Сингапура и 26 здоровых людей из общей популяции. Критерии включения в исследование включали диагноз шизофрении для группы пациентов или отсутствие психического заболевания для контрольной группы, в возрасте от 16 до 65 лет, говорящих по-английски и пригодных для предоставления информированного согласия. Возможность согласия оценивалась, когда участников просили описать интервьюерам цель и процедуры исследования.Все участники, окончательно отобранные для исследования, были взрослыми людьми старше 18 лет по обоюдному согласию. Критерии исключения включали в себя инсульты, черепно-мозговые травмы и неврологические расстройства, такие как эпилепсия, в анамнезе. Структурированное клиническое интервью для DSM-IV (SCID) было проведено для всех участников, чтобы установить диагноз шизофрении у пациентов и отсутствие психических заболеваний у здоровых людей обученными психологами-исследователями. Утверждение этических норм для исследования было предоставлено Национальным комитетом по обзору предметной области Национальной группы здравоохранения.Письменное информированное согласие было получено от всех участников. Характеристики образцов представлены в таблице 1.

2.2 Клинические критерии оценки симптомов

Оценка негативных симптомов из 16 пунктов (NSA-16) [35] — это надежная и проверенная шкала, используемая для измерения тяжести негативных симптомов посредством полуструктурированного интервью. Он содержит 16 пунктов, каждый из которых оценивается по 6-балльной шкале Лайкерта, где более высокие оценки указывают на более серьезные нарушения. Помимо баллов по отдельным пунктам, шкала также обеспечивает общую оценку негативных симптомов (основанную на общем клиническом впечатлении от негативных симптомов у пациента), общую оценку (сумма оценок по 16 пунктам) и пять негативных симптомов. оценки областей, включая Общение (сумма баллов по пункту 1-4), Влияние / Эмоция (сумма баллов по пункту 5-7), Социальная вовлеченность (сумма баллов по пункту 8-10), Мотивация (сумма баллов по пункту 8-10), Мотивация (сумма баллов по пункту 5-7) баллы по пунктам 11–14) и «Отсталость» (сумма баллов по пунктам 15 и 16).NSA-16 продемонстрировал высокую внутреннюю согласованность (альфа Кронбаха = 0,92) и надежность между экспертами (значение Каппа = 0,89) [36]. NSA было оценено подготовленными психологами-исследователями, а надежность между экспертами составила 0,92. Значения элементов и доменов NSA показаны в Таблице 2.

2.3 Приобретение невербальных речевых характеристик

2.3.1 Оборудование и методика.

Система, развернутая в этой статье, основана на нашей более ранней работе [37, 38], где мы разработали систему на основе машинного обучения, которая способна определять уровни интереса, доминирования и согласия с 85%, 86% и 82%. % точности соответственно от диадических разговоров.Мы использовали удобное портативное оборудование для записи разговоров; он состоял из петличных микрофонов для каждого из двух динамиков и аудиомагнитофона h5N, который позволял подключать несколько микрофонов к портативному компьютеру. Аудиоданные были записаны в виде двухканального файла audio.wav (по одному каналу на каждый динамик). Этот файл позволяет нам определить, какой говорящий говорит в любой момент времени.

Пациент и психолог носили свои микрофоны на протяжении всего интервью АНБ, и весь разговор был записан.Предварительно установленной продолжительности интервью не было; вместо этого он зависел от ответа участника на вопросы психолога. В среднем интервью длились около 30 минут. Перед самой записью мы убедились, что все устройства подключены. Во время интервью программные приложения контролировались из другой комнаты через удаленный рабочий стол, чтобы гарантировать правильную работу записывающего устройства и одновременно сохранять конфиденциальность речи участников.

2.3.2 Извлечение невербальных сигналов.

Мы рассмотрели два типа показателей речи низкого уровня: разговорные и связанные с просодией реплики. Разговорные реплики объясняли, кто, когда и сколько говорил, в то время как просодические реплики количественно определяли, как люди говорили во время разговора. Подробный список разговорных реплик показан в таблице 3. Мы использовали Matlab для вычисления следующих разговорных реплик: количество естественных поворотов, процент разговоров, процент взаимного молчания, продолжительность поворотов, естественные междометия, речевые прерывания, прерывания, неудавшиеся прерывания, говорение скорость и время отклика [37].Рис. 1 поясняет извлечение некоторых разговорных сигналов.

Мы рассмотрели следующие просодические сигналы: амплитуда, частота гортани (F0), форманты (F1, F2, F3) и кепстральные коэффициенты мел-частоты (MFCC). Эти реплики были извлечены из сегментов 30 мс с фиксированным интервалом 10 мс; они имели тенденцию быстро колебаться во времени. Поэтому мы вычислили различную статистику этих сигналов за период времени в несколько секунд, включая минимум, максимум, среднее значение и энтропию. Просодические функции — это стандартные звуковые функции, используемые в исследованиях, но разговорные функции были разработаны специально для диадических разговоров.Таблица 4 дает определение этих диалоговых функций.

3 Статистический анализ

Во-первых, Matlab использовался для проверки корреляции Пирсона между объективными звуковыми характеристиками и оценками субъективных негативных симптомов. На втором этапе мы проанализировали автоматизированное предсказание негативных симптомов на основе звуковых функций. Мы определили точность прогноза для некоторых критериев NSA-16. Шкала оценок варьируется от 1 до 6, где значения 1 и 2 будут закодированы как ненаблюдаемая группа, а значения от 3 до 6 будут закодированы как наблюдаемые.Затем мы использовали алгоритмы классификации, чтобы определить точность, с которой можно различать наблюдаемые и ненаблюдаемые классы. Мы выполнили перекрестную проверку для исключения одного пациента, чтобы рассчитать точность и AUC для этих критериев. Для выбора характеристик мы использовали выбор атрибута CFSsubset [39] и выбор атрибута корреляции [40]. Выбор атрибута CFSsubset оценивает ценность подмножества функций, учитывая индивидуальную прогностическую способность каждой функции вместе со степенью взаимной корреляции между функциями.Предпочтительны подмножества признаков, которые сильно коррелируют с классом, но имеют низкую взаимную корреляцию. Выбор атрибута корреляции [40] оценивает ценность атрибута путем измерения корреляции Пирсона между ним и меткой класса. В конце мы представляем результаты классификации здоровых людей из контрольной группы и лиц с шизофренией. Классификация была рассчитана путем перекрестной проверки с исключением одного человека, то есть для каждого участника классификатор был протестирован на экземплярах этого участника и обучен на всех остальных экземплярах.

4 Результаты

4.1 Корреляция между невербальными речевыми особенностями и оценкой NSA

Цветовые карты на рис. 2 показали корреляцию критериев NSA-16 с невербальными особенностями разговорного звука, где в таблице 5 представлены значения значимых корреляций. Из цветовой карты видно, что такие функции, как «Неудачное прерывание», «Перекрытие», «Взаимное молчание», «Разрыв в речи» и «Время отклика» напрямую связаны с негативными симптомами; с другой стороны, естественные повороты, междометия, прерывания, процент разговоров и продолжительность поворота обратно пропорциональны негативным симптомам.

Рис. 2. Цветовые диаграммы рейтингов NSA-16.

Цветовые графики между (a) функциями 1-9 NSA-16 и диалоговыми функциями, (b) функциями NSA-16 10-16 и диалоговыми функциями и (c) функциями 17-23 NSA-16 и диалоговыми функциями.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0214314.g002

4.2 Автоматическое предсказание негативных симптомов на основе аудио функций

В таблице 6 представлены результаты для продолжительного времени ответа, ограниченного количества речи, обедненного речевого содержания, эмоций: уменьшение диапазона, влияния: снижение модуляции интенсивности, снижение социального влечения и снижение экспрессивных жестов, а также пять лучших характеристик у людей с шизофренией.

4.3 Классификация пациентов по сравнению со здоровыми субъектами

В таблице 7 представлены результаты классификации пациентов и здоровых людей из контрольной группы для различных алгоритмов машинного обучения, а также пять лучших функций. В последней строке мы представляем статистику для базового классификатора, который классифицирует каждого участника как пациента. Наивысшая точность составляет 81,3%, что действительно многообещающе, поскольку показывает, что, используя невербальные речевые особенности, мы можем различать здоровых людей и людей с шизофренией.

На рис. 3 представлены прямоугольные диаграммы и результаты (p-значения) теста Краскела-Уоллиса. Мы проверили, действительно ли функция существенно отличается для групп здоровых людей и пациентов. Графики показаны только для функций с p-значениями ниже 0,01 для теста Крускала-Уоллиса. Из рисунков видно, что частотные и объемные энтропии показывают значительную разницу между просодическими характеристиками, в то время как скорость разговора показывает значительную разницу между речевыми характеристиками. Группа здоровых людей имеет более высокую частоту и объемную энтропию по сравнению с группой пациентов.Это открытие означает, что здоровые испытуемые говорят менее монотонно по сравнению с пациентами и имеют большую вариативность в громкости своей речи. Точно так же скорость речи кажется выше для здоровой группы. Эти результаты согласуются с результатами, представленными в [27], где по скорости речи значительно различались пациенты и здоровые люди из контрольной группы, и [31], где пациенты были менее беглыми.

Рис. 3. Коробчатые диаграммы для признаков, которые значительно различаются для здоровых субъектов и пациентов.

Коробчатые диаграммы для (a) энтропии F1, (b) энтропии F2, (c) энтропии F3, (d) частотной энтропии, (e) объемной энтропии и (f) скорости речи.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0214314.g003

5 Обсуждение

Как видно из рис. 2, существуют значительные корреляции между субъективными оценками (пункты NSA-16) и объективными показателями (особенности разговора). Интересно отметить, что абсолютные значения корреляций выше на рис. 2 (а) и 2 (с) по сравнению с таковыми на рис. 2 (б).Это различие может быть связано с тем, что пункты 1–9 NSA-16 (см. Таблицу 2) тесно связаны с нарушениями речи. Следовательно, эти конкретные пункты NSA-16 в большей степени соответствуют объективным показателям, связанным с речью, по сравнению с остальными пунктами NSA-16, что дает более высокие абсолютные значения корреляций. Точно так же рис. 2 (c) содержит совокупные элементы NSA-16, которые отражены в общих более высоких абсолютных корреляциях.

В таблице 5 представлены значения корреляции для пунктов NSA-16 и речевых характеристик, обеспечивая полную картину, перечисляя все корреляции и соответствующие им p-значения.Можно отметить, что такие функции, как неудачные прерывания, время отклика и перекрытие, напрямую коррелируют с негативными симптомами, т. Е. В случаях, когда во время интервью наблюдалось увеличение времени отклика или перекрытия, также был отмечен более высокий рейтинг по эквивалентным пунктам субъективного NSA-16. шкала, свидетельствующая о большей выраженности негативных симптомов. Обратная ситуация произошла с такими функциями, как Естественные повороты, Процент разговора или Продолжительность поворота; снижение значений таких характеристик, часто связанных с несвязным общением, привело к увеличению оценок по вопросам, связанным с речью, NSA-16, что привело к отрицательной корреляции.

Из таблицы 5 видно, что время отклика имеет значительную положительную корреляцию с критериями NSA: «Продолжительное время ответа», «Ограниченное количество речей», «Плохое содержание речи», «NSA Total», «NSA Communication» и «NSA Emotion Affect». Взаимное молчание имеет значительную положительную корреляцию с критериями АНБ: ограниченное количество речи, влияние: уменьшение показа по требованию, общее молчание, общение с АНБ, эмоциональное воздействие АНБ и замедление действия АНБ. Процент разговоров имеет значительную отрицательную корреляцию с критериями NSA: ограниченное количество речи, влияние: уменьшение показа по требованию, NSA Total, NSA Emotion Affect и NSA Retardation.Продолжительность поворота имеет значительную отрицательную корреляцию с критериями NSA. Ограниченное количество речи, влияние: пониженная модуляция интенсивности, общее количество NSA, коммуникация NSA, эмоциональное воздействие NSA и задержка NSA.

Интересное наблюдение — существенная корреляция между сокращенными экспрессивными жестами и невербальными особенностями речи. Он имеет значительную положительную корреляцию с Mutual Silence и Speech Gap, показывая уменьшение использования жестов, если тишины больше. С другой стороны, уменьшение выразительных жестов имеет значительную отрицательную корреляцию с длительностью поворота и% разговора, что показывает, что использование жестов увеличивается с увеличением речи.

Результаты в Таблице 6 представляют точность обнаружения для продолжительного времени ответа, ограниченного количества речи, обедненного речевого содержания, эмоций: уменьшение диапазона, влияния: уменьшение модуляции интенсивности, снижение социального влечения и уменьшение выразительных жестов. Мы достигли более высокой точности 79,6%, 77,8% и 70,4% для продолжительного времени на ответ, ограниченного количества выразительных жестов и ограниченного количества речи. Для обедненного речевого содержания, эмоций: уменьшенный диапазон и аффекта: уменьшенная модуляция интенсивности, мы достигаем довольно умеренной точности 59.3%, 53,7% и 59,3%. Пункт NSA Снижение социального влечения имеет большой дисбаланс между ненаблюдаемыми и наблюдаемыми классами. Эти результаты соответствуют таблице 5, где высокие значения корреляции в большинстве случаев приводят к лучшему предсказанию.

Результаты в таблице 7 представляют точность классификации пациентов по сравнению с здоровыми. Наивысшая точность 81,3% была достигнута многослойным персептроном. Другие алгоритмы, такие как SGD, Random Forest и Random-subspace (ensemble), достигают 70,0%, 72.5% и 77,5% соответственно [41].

В этой статье мы представили наше исследование по объективному и автоматизированному анализу дефектов речи, связанных с шизофренией. Наше исследование уникально в нескольких аспектах. Прежде всего, наш набор данных содержит 80 субъектов, в том числе 56 пациентов и 24 здоровых человека, что составляет большую группу, чем в большинстве связанных исследований. Более того, записи длятся около 30 минут и значительно длиннее, чем записи в аналогичных исследованиях, которые обычно продолжаются всего несколько минут.Также мы никак не редактировали записи, а анализировали записи целиком, вместо того, чтобы выбирать отдельные фрагменты. В результате наш подход может быть применен в реалистичных условиях, таких как личные интервью или телефонные звонки, поскольку нет необходимости в ручном редактировании.

Более того, полуструктурированный характер наших интервью с участниками пытается воссоздать среду, близкую к реальной клинической обстановке. Нас интересуют социальные и когнитивные модели поведения участников в их повседневной жизни, поэтому мы решили не применять никаких внешних стимулов, в отличие от более ранних исследований [29].

Наш подход является более всеобъемлющим по сравнению с более ранними исследованиями, поскольку мы комбинируем как просодические, так и разговорные речевые сигналы; это позволило нам провести более глубокий анализ. Эти объективные сигналы, когда-то подтвержденные их сильной корреляцией с установленными субъективными показателями, использовались для прогнозирования вышеупомянутых субъективных показателей и для отличия пациентов от здоровой группы контроля. Реплики разговорной речи, использованные в этом исследовании, и корреляции между элементами NSA и этими особенностями разговора являются уникальными для нашего исследования.

В нескольких более ранних исследованиях описана их попытка разработать автоматизированные методы анализа звуковых и речевых характеристик людей, страдающих шизофренией. Однако эти подходы имеют следующие ограничения. Либо исследования рассматривают только просодические сигналы, связанные со сглаживанием аффекта или алогией, как в [29], [30], [31] и [18], либо ограничены по продолжительности речевых данных, как в [30] (продолжительность — 1 минута), [31] (продолжительность — 10 минут) и [32] (первый абзац зачитан из средневекового классика).Только Коэн и др. [27] изучали одну особенность разговора (скорость речи) вместе с другими особенностями просодии (перегиб). Ни в одном из вышеупомянутых исследований эти речевые особенности не использовались для различения пациентов и здоровых людей в контрольной группе, за исключением исследования, проведенного Martinez et al. [32], которые достигли точности классификации 93,8%. Однако, как указывалось ранее, их данные имеют довольно короткую продолжительность, и, следовательно, эти результаты могут быть менее надежными по сравнению с нашими результатами, полученными на основе 30-минутных записей.Такие долгосрочные записи дают нам возможность глубже изучить корреляции между невербальными речевыми сигналами и негативными симптомами у людей с шизофренией. Мы полагаем, что необходимы дополнительные исследования такого рода с все более и более продолжительными записями в реалистичных условиях, чтобы полностью установить эффективность невербальных звуковых сигналов для оценки негативных симптомов шизофрении. Эти результаты могут стать ступенькой к созданию автоматизированного инструмента, который мог бы предсказывать негативные симптомы, анализируя речь пациента в автоматическом режиме.Результаты нашего анализа классификации пациентов и здоровых также очень многообещающие. Это показывает, что участников действительно можно классифицировать как людей с шизофренией или как здоровых людей на основе их невербальных речевых особенностей.

Кроме того, в будущем мы планируем исследовать временные вариации речевых сигналов для субъектов и элементов управления, в частности, как их речевые характеристики меняются во время сеанса, и, если вообще, по-разному для субъектов и элементов управления.В этой статье мы исследовали только невербальные сигналы, связанные с речью. Визуальные невербальные сигналы, такие как поза, жесты и т. Д., Здесь не исследовались, и мы планируем рассмотреть их в будущем.

Настоящее исследование не без ограничений. Поскольку это перекрестное исследование, нельзя сделать никаких выводов о стабильности взаимосвязи между объективным и субъектным показателями с течением времени. Некоторые факторы, которые могут повлиять на негативные симптомы и выработку речи, такие как история курения участников и экстрапирамидные симптомы, в этом исследовании не оценивались и не контролировались.Корреляция между объективными речевыми сигналами и рейтингами NSA варьировалась от 0,5 до -0,5. Поэтому большой процент отклонений не может быть объяснен. Кроме того, в этом исследовании проверялась только взаимосвязь между объективными показателями и субъективными показателями негативных симптомов шизофрении. В будущем исследовании может потребоваться изучить эту взаимосвязь при других психических расстройствах, таких как депрессия или биполярное расстройство, чтобы выяснить, можно ли распространить эту взаимосвязь на другие психические состояния.

6 Заключение

В этой статье мы представили наши выводы относительно корреляции между невербальными речевыми сигналами и рейтингами негативных симптомов. Существующие исследования, связанные с шизофренией, в основном сосредоточены на семантическом анализе и обработке естественного языка. Мало внимания уделяется невербальным особенностям речи. В этой статье мы подчеркнули важность этих невербальных речевых особенностей, показав их корреляцию с негативными симптомами шизофрении.

Результаты нашего анализа многообещающие, так как существует значительная корреляция между невербальными речевыми особенностями и рейтингами NSA-16. Мы также предсказали критерии NSA-16, используя алгоритмы машинного обучения, обученные на субъективных оценках. Результаты показывают, что некоторые критерии NSA-16 могут быть классифицированы как наблюдаемые и ненаблюдаемые с использованием невербальных речевых характеристик с довольно высокой точностью.

Положительные результаты нашего анализа открывают путь для определения речевых характеристик как маркеров негативных симптомов. Разработка технологического приложения, которое обнаруживает клинически значимые речевые модели, может помочь клиницистам в постулировании функционального уровня человека.На основе данных, собранных в ходе этого исследования, мы будем работать над разработкой прототипа, возможно, в качестве мобильного приложения для облегчения внедрения.

Благодарности

Авторы выражают признательность Мадлен Лим Вэй Чжэнь, Николасу Линь Вэйкангу и Куек Юэ Фэну за их помощь в сборе данных. Также благодарим участников за участие.

Ссылки

1. 1. Андреасен NC, Олсен С. Негативная шизофрения против положительной: определение и подтверждение.Архивы общей психиатрии. 1982. 39 (7): 789–794. pmid: 7165478
2. 2. Демили С., Франк Н. Когнитивная реабилитация: многообещающий инструмент для лечения шизофрении. Экспертный обзор нейротерапии. 2008. 8 (7): 1029–1036. pmid: 185
   • 3. Бреннер Х., Кремер С., Херманутц М., Ходель Б. Когнитивное лечение шизофрении. В: Шизофрения. Springer; 1990. стр. 161–191.
   • 4. Киркпатрик Б., Фентон В.С., Карпентер В.Т., Мардер С.Р.Согласованное заявление NIMH-MATRICS о негативных симптомах. Бюллетень по шизофрении. 2006. 32 (2): 214–219. pmid: 16481659
   • 5. Бьюкенен Р.В., Джавитт Д.К., Мардер С.Р., Школьник Н.Р., Голд Дж.М., МакМахон Р.П. и др. Когнитивные и негативные симптомы в исследовании шизофрении (CONSIST): эффективность глутаматергических агентов при негативных симптомах и когнитивных нарушениях. Американский журнал психиатрии. 2007. 164 (10): 1593–1602. pmid: 17898352
   • 6. Мерфи Б.П., Чанг Ю.К., Парк Т.В., МакГорри, полицейский.Фармакологическое лечение первичных негативных симптомов при шизофрении: систематический обзор. Исследование шизофрении. 2006. 88 (1): 5–25. pmid: 16930948
   • 7. Савилла К., Кеттлер Л., Галлетли С. Взаимосвязь между когнитивными нарушениями, симптомами и качеством жизни при шизофрении. Австралийский и новозеландский журнал психиатрии. 2008. 42 (6): 496–504.
   • 8. Lysaker PH, Lancaster RS, Nees MA, Davis LW. Атрибуционный стиль и симптомы как предикторы социальной функции при шизофрении.Журнал реабилитационных исследований и разработок. 2004; 41 (2): 225. pmid: 15558376
   • 9. Милев П., Хо BC, Арндт С., Андреасен, Северная Каролина. Прогностическая ценность нейрокогниции и негативных симптомов в отношении функционального исхода при шизофрении: продольное исследование первого эпизода с 7-летним наблюдением. Американский журнал психиатрии. 2005. 162 (3): 495–506. pmid: 15741466
   • 10. Кейн JM. Инструменты для оценки негативных симптомов при шизофрении. J Clin Psychiatry. 2013; 74 (6): e12.pmid: 23842020
   • 11. Шуллер Б., Стейдл С., Батлинер А., Винчиарелли А., Шерер К., Рингеваль Ф. и др. Вызов компьютерной паралингвистики INTERSPEECH 2013: социальные сигналы, конфликт, эмоции, аутизм. В: Proceedings INTERSPEECH 2013, 14-я ежегодная конференция Международной ассоциации речевой коммуникации, Лион, Франция; 2013.
   • 12. Schuller B, Steidl S, Batliner A, Hantke S, Hönig F, Orozco-Arroyave JR и др. Вызов компьютерной паралингвистики INTERSPEECH 2015: родство, болезнь Паркинсона и состояние питания.В: Шестнадцатая ежегодная конференция Международной ассоциации речевой коммуникации; 2015.
   • 13. Валстар М., Шуллер Б., Смит К., Эйбен Ф., Цзян Б., Билахия С. и др. AVEC 2013: непрерывное аудио / визуальное распознавание эмоций и депрессии. В: Материалы 3-го международного семинара ACM по проблеме аудио / визуальных эмоций. ACM; 2013. с. 3–10.
   • 14. Валстар М., Шуллер Б., Смит К., Алмаев Т., Эйбен Ф., Краевски Дж. И др. Avec 2014: проблема распознавания аффекта и депрессии в трехмерном пространстве.В: Материалы 4-го Международного семинара по Audio / Visual Emotion Challenge. ACM; 2014. с. 3–10.
   • 15. Cummins N, Epps J, Sethu V, Breakspear M, Goecke R. Моделирование спектральной изменчивости для классификации депрессивной речи. В: Interspeech; 2013. с. 857–861.
   • 16. Шерер С., Страту Дж., Гратч Дж., Моренси Л.П. Исследование качества голоса как независимого от говорящего индикатора депрессии и посттравматического стрессового расстройства. В: Interspeech; 2013. с. 847–851.
   • 17.Sturim D, Torres-Carrasquillo PA, Quatieri TF, Malyska N, McCree A. Автоматическое обнаружение депрессии в речи с использованием моделирования смеси Гаусса с факторным анализом. В: Двенадцатая ежегодная конференция Международной ассоциации речевой коммуникации; 2011.
   • 18. Альперт М., Шоу Р.Дж., Пуже Э.Р., Лим КО. Сравнение клинических оценок с вокально-акустическими мерами плоского аффекта и алогии. Журнал психиатрических исследований. 2002. 36 (5): 347–353. pmid: 12127603
   • 19.Эльвевог Б., Вайншток Д., Акил М., Кляйнман Дж., Голдберг Т. Сравнение задач на беглость речи у больных шизофренией и нормальной контрольной группы. Исследование шизофрении. 2001. 51 (2): 119–126. pmid: 11518632
   • 20. Эльвевог Б., Вайкерт Т., Векслер М., Коппола Р., Вайнбергер Д., Голдберг Т. Исследование целостности семантических границ при шизофрении. Исследование шизофрении. 2002. 53 (3): 187–198. pmid: 11738532
   • 21. Эльвевог Б., Хелсен К., Де Херт М., Суерс К., Стормс Г.Интерпретация и использование метафор: окно в семантику шизофрении. Исследование шизофрении. 2011. 133 (1): 205–211. pmid: 21821395
   • 22. McGilloway S, Cooper SJ, Douglas-Cowie E. Могут ли пациенты с хронической шизофренией выражать эмоции? Анализ речи. Исследование шизофрении. 2003. 64 (2): 189–190. pmid: 14613684
   • 23. Эльвевог Б., Фольц П.В., Розенштейн М., ДеЛизи Л.Е. Автоматизированный метод анализа использования языка пациентами с шизофренией и их родственниками первой степени родства.Журнал нейролингвистики. 2010. 23 (3): 270–284. pmid: 20383310
   • 24. Хольсхаузен К., Харви П.Д., Эльвевог Б., Фольц П.В., Боуи С.Р. Скрытые семантические переменные связаны с формальным расстройством мышления и адаптивным поведением у пожилых стационарных пациентов с шизофренией. Cortex. 2014; 55: 88–96. pmid: 23510635
   • 25. Беди Г., Каррильо Ф., Чекки Г.А., Слезак Д.Ф., Сигман М., Мота Н.Б. и др. Автоматический анализ свободы слова позволяет прогнозировать начало психоза у молодых людей из группы высокого риска. npj Schizophrenia.2015; 1. pmid: 27336038
   • 26. Troisi A, Spalletta G, Pasini A. Дефициты невербального поведения при шизофрении: этологическое исследование пациентов, не употребляющих наркотики. Acta Psychiatrica Scandinavica. 1998. 97 (2): 109–115. pmid: 9517903
   • 27. Коэн А.С., Альперт М., Ниенов Т.М., Динзео Т.Дж., Дочерти Н.М. Компьютерное измерение негативных симптомов при шизофрении. Журнал психиатрических исследований. 2008. 42 (10): 827–836. pmid: 17920078
   • 28. Альперт М., Пуже Э.Р., Велковиц Дж., Коэн Дж.Сопоставление негативных симптомов шизофрении с характеристиками речи пациента: установите корреляционный анализ. Психиатрические исследования. 1993. 48 (3): 181–190. pmid: 8272441
   • 29. Коэн А.С., Наджолия Г.М., Ким Й., Динзео Т.Дж. На границах тупого аффекта / алогии через тяжелое психическое заболевание: последствия для критериев области исследования. Исследование шизофрении. 2012; 140 (1-3): 41–45. pmid: 22831770
   • 30. Ковингтон М.А., Лунден С.А., Кристофаро С.Л., Ван С.Р., Бейли С.Т., Бруссард Б. и др.Фонетические показатели уменьшения движения языка коррелируют с тяжестью негативных симптомов у госпитализированных пациентов с первым эпизодом расстройств шизофренического спектра. Исследование шизофрении. 2012. 142 (1-3): 93–95. pmid: 23102940
   • 31. Альперт М., Розенберг С.Д., Пуже Э.Р., Шоу Р.Дж. Просодия и лексическая точность в плоском аффекте шизофрении. Психиатрические исследования. 2000. 97 (2-3): 107–118. pmid: 11166083
   • 32. Мартинес-Санчес Ф., Муэла-Мартинес Х.А., Кортес-Сото П., Мейлан Х. Дж. Г., Феррандис Я.В., Капаррос А. Э. и др.Может ли акустический анализ выразительной просодии отличить шизофрению? Испанский журнал психологии. 2015; 18. pmid: 26522128
   • 33. Кнапп М.Л., Холл Д.А., Хорган Т.Г. Невербальное общение в человеческом взаимодействии. Cengage Learning; 2013.
   • 34. Тахир Ю., Чакраборти Д., Дауэльс Дж., Тальманн Н., Тальманн Д., Ли Дж. Анализ невербальной речи интервью с больными шизофренией. В: Акустика, обработка речи и сигналов (ICASSP), Международная конференция IEEE 2016 г.IEEE; 2016. с. 5810–5814.
   • 35. Андреасен NC. Отрицательные симптомы при шизофрении: определение и достоверность. Архив общей психиатрии. 1982. 39 (7): 784–788. pmid: 7165477
   • 36. Дэниел Д., Альфс Л., Касорла П., Бартко Дж., Панагидес Дж. Тренинг по оценке негативных симптомов шизофрении в разных языках и культурах: сравнение NSA-16 с отрицательной субшкалой PANSS и фактором отрицательного симптома. Клиническая шизофрения и родственные психозы.2011; 5 (2): 87–94.
   • 37. Рашид У, Тахир Й, Даувельс С., Даувельс Дж, Тальманн Д., Магненат-Тальманн Н. Комплексная социометрия в реальном времени для диалогов между двумя людьми. В: Международный семинар по пониманию человеческого поведения. Springer; 2013. с. 196–208.
   • 38. Tahir Y, Chakraborty D, Maszczyk T, Dauwels S, Dauwels J, Thalmann N, et al. Социометрия в реальном времени на основе аудиовизуальных функций для диалогов между двумя людьми. В: Цифровая обработка сигналов (DSP), Международная конференция IEEE 2015 г.IEEE; 2015. с. 823–827.
   • 39. Зал МА. Выбор функций на основе корреляции для машинного обучения. Университет Вайкато Гамильтон; 1999.
   • 40. Бенести Дж., Чен Дж., Хуанг Й., Коэн И. Коэффициент корреляции Пирсона. В: Подавление шума при обработке речи. Springer; 2009. с. 1–4.
   • 41. Виттен И.Х., Франк Э., Холл Массачусетс, Пал СиДжей. Data Mining: практические инструменты и методы машинного обучения. Морган Кауфманн; 2016.

.