Принципы нравственности: НРАВСТВЕННЫЕ ПРИНЦИПЫ это

Тема 1. Основные нравственные принципы и категории этики, их роль в профессиональной деятельности юриста.

Профессиональная этика как прикладная отрасль философской науки этики. Структура науки этики. Соотношение понятий «этика», «мораль», «нравственность».

Мораль как важнейший элемент гуманизации человека и общества. Проблема происхождения морали. Этические теории о сущности морали.  Проблема происхождения морали. Противоречивый характер развития морали. Структура морали: моральное сознание, моральная деятельность, моральные отношения. Сознание как регулятор поведения и деятельности человека. Структура профессионально-нравственного сознания: моральные ценности, принципы и нормы. Поступок и его основные признаки. Принципиальное единство нравственного и правового сознания.   Основные функции морали: регулятивная, воспитательная, познавательная, оценочная.

Общая характеристика принципов общественной морали. Принцип гуманизма. Справедливость и законность. Законность как социально-нравственное явление и принцип общественной морали. Принцип справедливости и законности в правоохранительной деятельности как правовая и нравственная норма.

[1,2,3,6,9,13]

 Понятие и формирование профессиональной морали, ее место в общей системе нравственности. Соотношение общей и профессиональной морали. Структура и принципы профессиональной морали юриста.  Мораль как регулятор отношений, формирующихся в процессе профессиональной деятельности.

         Мораль и право.  Необходимость социального регулирования — главный источник возникновения и формирования морали и права. Общее и особенное в морали и праве. Нравственные основы  права. Значение моральной санкции для принятия и закрепления норм права. Мораль как ценностный критерий  права. Нравственное содержание принципиальных положений основных подразделений права.  Уважение к закону — необходимое свойство  нравственно развитой личности.

Взаимосвязь моральной и правовой сторон общественного порядка.

          Профессиональная этика как этика долга. Источники морального и служебного долженствования в сфере деятельности правоохранительных органов.

[1,2,3.4,6,8,18,21,22]

     Тема 3.   Нормативные основы профессиональной морали юриста.

  Основные международные соглашения и регламентации Организации Объединенных Наций в области защиты прав человека и нравственно-правовые требования к профессиональной деятельности юристов.

          Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах об основных правах личности и моральных требованиях, предъявляемых к должностным лицам в их обращении с гражданами.

          Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания и Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания об основных правилах гуманного отношения к лицам, содержащимся под стражей.

          Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка, Декларация о полиции, Основные принципы, касающиеся роли юристов, как минимальная международная нормативная основа профессиональной этики.  Конституция Российской Федерации, Законы РФ «О полиции», «Об оперативно-розыскной деятельности»,  «О чрезвычайном положении», «О безопасности».

[8,4,15,16,17,24,25,26-36]

Модуль 2. Профессиональная этика в различных сферах юридической деятельности (весовой коэффициент – 0,3)

Нравственность и духовность — Православный портал «Азбука веры»

Алек­сей Ильич Осипов,
про­фес­сор Мос­ков­ской Духов­ной Ака­де­мии

Мы должны пони­мать и раз­ли­чать между собой нрав­ствен­ное и духов­ное. Эти вещи совсем разные – нрав­ствен­ность и духов­ность. Они вза­и­мо­свя­заны между собой, да, конечно, и они часто опре­де­ляют друг друга, но это просто разные вещи.

В чем же раз­ли­чие между ними? Нрав­ствен­ность – это верное наше отно­ше­ние к окру­жа­ю­щему миру, в первую оче­редь – к окру­жа­ю­щему миру, при­роде, ко всему тво­ре­нию Божию. Каково оно, это пра­виль­ное отно­ше­ние? Укла­ды­ва­ется в золо­том пра­виле: не делай дру­гому того, чего не жела­ешь себе.

Нрав­ствен­ность свя­зана с опре­де­лен­ными дей­стви­ями чело­века. Ведь меня же никто не назо­вет без­нрав­ствен­ным оттого, что у меня бывают кое-какие мысли, ну, не совсем нрав­ствен­ные. А кто знает, какие у меня мысли? Никто не знает. Я вот скажу только о нрав­ствен­ных мыслях, а о без­нрав­ствен­ных не скажу. Когда мы пыта­емся оце­нить те или иные про­яв­ле­ния чело­века, т.е. харак­тер, пове­де­ние, мы оце­ни­ваем их по его дей­ствиям. И мы назы­ваем нрав­ствен­ным какого чело­века? Того, кото­рый не обма­ны­вает, не пре­лю­бо­дей­ствует, не уби­вает и т.д. Как видите, мы оце­ни­ваем дея­тель­ность, пове­де­ние, твор­че­ство чело­века с точки зрения тех норм, кото­рые оче­видны. Кото­рые можем уви­деть, услы­шать, заме­тить, и, в зави­си­мо­сти от этого, назы­ваем чело­века нрав­ствен­ным или без­нрав­ствен­ным. Напри­мер, нахо­дят у него соот­вет­ству­ю­щие открытки и гово­рят: ну, понятно, какая тут нрав­ствен­ность! Или какие фильмы он смот­рит, какие книги читает. То есть оценка его нрав­ствен­но­сти осно­вы­ва­ется на том, чем он инте­ре­су­ется. Это то, что отно­сится к нрав­ствен­но­сти.

Но вы уже поняли, что это не отно­сится к духов­но­сти. Я могу внешне быть чело­ве­ком очень нище­лю­би­вым, чело­ве­ко­лю­би­вым, я могу пода­вать деньги нищим, когда просят, я могу делать бла­го­тво­ри­тель­ные акции или пере­во­дить деньги через банк, и т.д., и т.п. Вопрос: что же я делаю – добро или зло? С точки зрения морали – бес­спор­ное добро. Вот тут-то мы и увидим, что такое духов­ность. Никто не знает, зачем я это делаю, а мне нужно это для того, чтобы мне в Думу пройти. Я направо и налево пере­чис­ляю деньги: надо при­дать вес своей лич­но­сти, гля­дишь – по теле­ви­зору пока­жут. Никто не знает, что во мне и что руко­во­дит мною – тще­сла­вие, расчет или  гор­дыня. Мною могут руко­во­дить мотивы совсем не чело­ве­ко­лю­бия, совсем не испол­не­ния Запо­ве­дей Божиих о любви к ближ­нему, совсем не мило­сер­дие, а вещи, не только им про­ти­во­по­лож­ные, а подчас и без­об­раз­ные, отвра­ти­тель­ные. Но никто об этом не знает. Это во мне, в моем духе. Ведь внешне я могу быть просто святым чело­ве­ком, внутри же – испол­нен­ным гор­дыни, испол­нен тще­сла­вия, пре­зре­ния к людям. Более чем доста­точно встре­ча­ется у нас таких фактов, когда мы с удив­ле­нием гово­рим: «Такой чело­век, такой чело­век! Как он мог это сде­лать?» Про­ры­ва­ется, про­ры­ва­ется иногда, когда этот «святой сатана» вдруг пока­зы­вает свой рог. Троньте вы этого «нрав­ствен­ного» чело­века, попро­буйте покри­ти­ко­вать его – и он вам пока­жет, «где раки зимуют»!

Духов­ность же – это то, что сокрыто для внеш­него взора, что нахо­дится в самом духе чело­века и что может внешне почти не выра­жаться или выра­жаться почти неза­метно и для взора неопыт­ного может быть неви­ди­мым совсем. Поэтому духов­ные цен­но­сти каковы? В Еван­ге­лии их назы­вают, напри­мер: любовь, мило­сер­дие, но это совсем не озна­чает, что тот, кто испол­нен любви и мило­сер­дия, обя­за­тельно будет выра­жать их внешне, так что всем это будет оче­видно. Напро­тив, чем бо́льшие цен­но­сти духов­ные при­сут­ствуют в чело­веке, тем больше он их скры­вает.

Вы обра­тите вни­ма­ние на пора­зи­тель­ный факт, сово­куп­ность фактов, кото­рые мы нахо­дим в Еван­ге­лии. Вы заме­чали когда-нибудь, что Хри­стос, когда совер­шает чудо, часто при­ка­зы­вает никому об этом не рас­ска­зы­вать? Это же пора­зи­тель­ная вещь! В чем дело? Это, дума­ете, идет от ума? Или еще от чего-нибудь? Да нет, духов­ная цен­ность – она всегда цело­муд­ренна, цело­муд­ренна! Не «ущерб­но­муд­ренна», а именно «целост­но­муд­ренна». Мы знаем, что такое цело­муд­рие. Мы знаем, оно пря­чется, оно скры­вает себя. Истин­ная доб­ро­де­тель, истин­ная духов­ная цен­ность всегда себя скры­вает. Неслу­чайно Хри­стос сказал: «Если хочешь помо­литься – затво­рись, затво­рись». (Кстати, мне это не нра­вится, очень не нра­вится. Я пред­по­чел, чтобы меня сфо­то­гра­фи­ро­вали, когда я молюсь. А эти раз­бой­ники-сту­денты нико­гда меня не фото­гра­фи­руют, когда я молюсь. Всё одни митры фото­гра­фи­руют, одно без­об­ра­зие!:)))

Так вот, духов­ность и нрав­ствен­ность. Мы начи­наем пони­мать раз­ли­чие между ними. Можно быть очень нрав­ствен­ным поэтом, но совер­шенно без­ду­хов­ным, т.е. иметь про­ти­во­по­лож­ную духов­ность. Дух-то всегда есть – тот или иной, поло­жи­тель­ный или отри­ца­тель­ный, темный или свет­лый. И когда я говорю: «без­ду­хов­ный», это значит, что нрав­ствен­ность сама по себе не опре­де­ляет духов­ное содер­жа­ние. Нрав­ствен­ность тогда начи­нает опре­де­лять, поло­жи­тельно опре­де­лять духов­ность, когда она нахо­дится в опре­де­лен­ном ключе, т.е. когда чело­век стре­мится к испол­не­нию Еван­ге­лия в своей жизни. Вот тогда его нрав­ствен­ные поступки могут иметь эту поло­жи­тель­ную направ­лен­ность и посте­пенно при­во­дить чело­века к тем духов­ным цен­но­стям, без кото­рых вся нрав­ствен­ность сама по себе ничего не стоит. Напри­мер, если я раздам все имение мое, отдам тело мое на сожже­ние, а любви не имею – нет мне в этом ника­кой пользы. Помните заме­ча­тель­ные слова Апо­стола Павла в его зна­ме­ни­том гимне о любви? Так оно и есть. Поэтому, когда хри­сти­ан­ство пред­став­ляют как какую-то, знаете, мораль­ную систему, когда в хри­сти­ан­стве ничего боль­шего не видят, кроме вот этих неко­то­рых мораль­ных правил, – это урод­ство, это кари­ка­тура на хри­сти­ан­ство. Пра­вило «не делай другим того, чего не жела­ешь себе», в исто­рии рели­гии оно повто­ря­лось и раньше, его знает Кон­фу­ций, знает Будда, это пра­вило знали все фило­софы до Христа, ничего тут нового нет, это есте­ствен­ная вещь. Не в этом суть и вели­чие хри­сти­ан­ской нрав­ствен­но­сти, а в том, что она дает соот­вет­ству­ю­щий ключ, в кото­ром эта нрав­ствен­ность порож­дает истин­ную духов­ность, нет этого ключа  – что такая  нрав­ствен­ность порож­дает? Безум­ство, гор­дыню, лже­пра­вед­ность. кото­рые затем нена­ви­дят Христа и рас­пи­нают Его.

Я встре­чался с таким явле­нием. Я жил в Гжат­ске, теперь это город Гага­рин. Там был хирург, заме­ча­тель­ный хирург. Чело­век, кото­рый никому ни в чем не отка­зы­вал. Просят его, он бро­сает обед и тут же идет и т. д. Вот он скон­чался. Пришла его жена к свя­щен­нику, и вдруг свя­щен­ник стал ей гово­рить такие стран­ные вещи, что она не смогла выне­сти. Она пришла к свя­щен­нику с тем, чтобы он… про­сла­вил ее мужа, одним словом. А он стал ей зада­вать кое-какие вопросы – и в резуль­тате пока­зал ей, каково было на самом деле его пове­де­ние, кото­рое вызы­вало у всех вос­торг. Ока­зы­ва­ется, вот это его пове­де­ние было сопря­жено с уди­ви­тельно (т.е. неуди­ви­тельно) высо­ким-пре­вы­со­ким мне­нием о себе, с гор­до­стью. Чело­век этот был пре­ис­пол­нен гор­до­сти. Такой тип людей очень часто встре­ча­ется на Западе. Без­упреч­ная нрав­ствен­ность, он свят, он дово­лен самим собой, он всегда ставит себя в пример.

Кстати, почи­тайте И.В. Кире­ев­ского, где он пишет о раз­ли­чии между запад­ным чело­ве­ком и рус­ским. В част­но­сти он там дает такую харак­те­ри­стику: «Запад­ный чело­век всегда дово­лен собой, он всегда ставит себя в пример. Есте­ственно, чем он недо­во­лен, это теми обсто­я­тель­ствами, кото­рые не дают ему про­явить себя. Поэтому он всегда ставит себя в пример. Рус­ский чело­век, напро­тив, всегда чув­ствует свою недо­ста­точ­ность, свое несо­вер­шен­ство». Поэтому запад­ный моло­дой чело­век легко высту­пает, ему ничего не стоит гово­рить, хотя и несет ахинею, но как смело: «Слушай, весь мир!» Наш чело­век стес­ня­ется. Один мит­ро­по­лит воз­глав­лял деле­га­цию и одному из наших моло­дых деле­га­тов сказал: «Ты высту­па­ешь сейчас». «Я посмот­рел, – гово­рит мит­ро­по­лит, – бедный, что с ним было, весь в краску уда­рился, потом уж спро­сил, как он высту­пал, у него память, у бед­ного, всю отшибло, не знал, что и гово­рить». А они совер­шенно запро­сто все высту­пают.

В рус­ском чело­веке от при­роды есть ощу­ще­ние, инту­и­тив­ное виде­ние, чув­ство­ва­ние той свя­тыни и нормы, перед кото­рой «я что-то не то». И.В. Кире­ев­ский хорошо все это пока­зал. А доб­ро­де­тель­ность и без­упреч­ность без вот этого хри­сти­ан­ского ключа, когда люди гово­рят: «я вижу что посту­паю исклю­чи­тельно доб­ро­де­тельно» – это самое страш­ное дело (хотя, может, исклю­че­ния какие-то есть, я не знаю). Это нужно понять и попы­таться дове­сти до их све­де­ния. Я скажу вам золо­тые слова, кото­рые могут быть ключом для нашего с вами пони­ма­ния, а потом и для объ­яс­не­ния им. И мы поймем, что такое духов­ность. В отли­чие от нрав­ствен­но­сти. Золо­тые слова, кото­рые нужно всем знать и без кото­рых мы вообще не поймем, что такое духов­ная жизнь. Цити­рую точно: «Святые опла­ки­вали свои доб­ро­де­тели, как грехи». Всем понятно? Что такое духов­ность и что такое нрав­ствен­ность?

Этого совер­шенно не знают мир­ские люди. Они совер­шенно этого не знают. Ладно бы мир­ские, этого, увы, к вели­чай­шему сожа­ле­нию, не знает запад­ный хри­сти­ан­ский мир. Като­ли­цизм, он весь построен на чем? Заслуги, заслуги. Вот дал я кому-то, про­ходя в воро­тах, – «Слава Тебе, Гос­поди, есть! В банке счет­чик при­ба­вил». Туда дал, сюда дал… А вот обра­тите вни­ма­ние к себе: нико­гда не заме­чали, что, когда сде­ла­ешь что-то дей­стви­тельно доброе, кому-то помо­жешь, – чув­ству­ешь что «я уже…ну, в общем-то, Гос­подь Бог в долгу мне, одним словом». Весь като­ли­цизм откуда исхо­дит? Из вет­хого чело­века. Из непо­ни­ма­ния того, что сами доб­ро­де­тели наши осквер­нены, бывает, тще­сла­вием, гор­ды­ней, рас­че­том, само­мне­нием, чело­ве­ко­уго­дием. Сколько мы чело­ве­ко­угод­ни­чаем! И совер­шаем доб­ро­де­тель нашу почему? Не ради добра, а ради чело­ве­ко­уго­дия, осо­бенно перед началь­ством. Вот так друзья мои. Кант вообще сводил суть рели­гии вообще и хри­сти­ан­ства в част­но­сти к чему? К морали. Вы про­хо­дили на первом курсе основ­ное бого­сло­вие, вы помните точку зрения Канта на рели­гию: он все свел к морали. Ну, он же немец, это люди порядка. Все по полоч­кам, все по поря­дочку. Мораль, нрав­ствен­ность – вот и вся духов­ность.

Я помню, как на одном из собе­се­до­ва­ний с нем­цами в Одессе о духов­ной жизни, когда с нашей сто­роны был про­чи­тан доклад о святых, о свя­то­сти, о пра­во­слав­ном ее пони­ма­нии… До сих пор помню, какая реак­ция после­до­вала со сто­роны немцев. Они ска­зали: «Мы думали, что это пото­лок – и все, а ока­за­лось что за потол­ком еще целый мир». Причем учтите, что на этих собе­се­до­ва­ниях встре­ча­ются про­фес­сора.

Я наде­юсь, теперь всем понятно, какое раз­ли­чие между духов­но­стью и нрав­ствен­но­стью в хри­сти­ан­стве. Все наце­лено и все суще­ствует в ключе именно духов­но­сти. Сами нрав­ствен­ные прин­ципы под­чи­нены духов­но­сти, более того, хри­сти­ан­ство впер­вые в исто­рии рели­гии совер­шило акт не зна­ю­щего ана­ло­гов кощун­ства. Знаете, что оно сде­лало? За одно это хри­сти­ан­ство нужно сте­реть в поро­шок с лица земли, как я отца Матфея, напри­мер, стираю. Знаете, что оно сде­лало, кто вошел в рай первым? Раз­бой­ник, него­дяй, попро­сту говоря. За что? За какие нрав­ствен­ные поступки? За какие заслуги? Ника­ких, вот вам и нрав­ствен­ность и духов­ность. Вы поду­майте, это же акт потря­са­ю­щий, най­дите, какая рели­гия может святым счи­тать него­дяя, только за то, что он сказал: «Ах, верно, пра­вильно меня осу­дили». Ничего себе, есть за что во святые воз­во­дить, то есть ну во святые уж ладно, но за что спа­се­ние-то полу­чить: за то, что согла­сился? Так тут и согла­шаться нечего: сколько людей убил да огра­бил! Но этим самым хри­сти­ан­ство пока­зало, в чем суще­ство всей рели­ги­оз­ной про­блемы. В исправ­ле­нии духа, духа чело­ве­че­ского, в при­об­ре­те­нии пра­виль­ной духов­но­сти, слы­шите, не пра­виль­ной нрав­ствен­но­сти, а пра­виль­ной духов­но­сти! Чем же явля­ется нрав­ствен­ность в таком случае? Нрав­ствен­ность явля­ется одним из необ­хо­ди­мых, но не доста­точ­ных усло­вий. Одним из средств.  Даже слово «необ­хо­ди­мых» в случае с раз­бой­ни­ком для духов­ного совер­шен­ства чело­века не под­хо­дит. И здесь я был бы даже еще более скром­ным: даже не нрав­ствен­ность, потому что это что-то поверх­ност­ное. Испол­не­ние запо­веди, вот что явля­ется сред­ством при­об­ре­те­ния пра­виль­ного духа, свя­того духа в чело­веке.

Вот только при каком усло­вии чело­век при­об­ре­тает истин­ное состо­я­ние духа, кото­рое делает его спо­соб­ным к вос­при­я­тию Бога. Не Бог нас при­ни­мает или не при­ни­мает, а мы ста­но­вимся спо­соб­ными к при­ня­тию Бога. Пока мы посту­паем, как гово­рится, гре­ховно, мы не спо­собны при­нять Бога. Запом­ните, Бог есть Любовь. И Он готов в каждый момент нашей жизни дать нам все, что только может дать. Почему же не дает? Нельзя, нельзя. Надень на меня митру сейчас, я потом никого не под­пущу к себе – вы недо­стойны. Дай мне дар чудо­тво­ре­ния – сейчас такие чудеса наде­лаю, что весь мир пере­вер­нется. Пони­ма­ете, нельзя. Я весь испор­чен внутри, хотя этого не вижу, до вре­мени. Неда­ром гово­рят: хотите узнать чело­века, дайте ему власть.

Нельзя мне ничего дать, пока я испор­чен, пока я не очи­стился или, лучше ска­зать, пока я не увидел своей испор­чен­но­сти, вот в чем дело, поэтому от нас зави­сит, от нас самих зави­сит: будет Бог в нас дей­ство­вать или нет, ибо Бог есть Любовь. И Он делал все, что можно было сде­лать, слы­шите, все уже сде­лано, все, оста­лось послед­нее, слы­шите, Он стоит и стучит, помните Апо­ка­лип­сис? «Вот, стою при дверях, и стучу, кто откроет Мне, – помните? – К тому мы войдем, и сотво­рим у него пир». От нас зави­сит. Этим ключом, кото­рым мы можем открыть дверь Богу, явля­ется вот то состо­я­ние, на кото­рое Гос­подь указал в Еван­ге­лии, – состо­я­ние раз­бой­ника, ска­зав­шего: «Достой­ное по делам нашим при­няли». Состо­я­ние того мытаря, о кото­ром Гос­подь сказал, что он вышел «более оправ­дан­ным», чем фари­сей.

Очень многие не видят раз­ли­чия между нрав­ствен­но­стью и духов­но­стью, многие сводят все поря­доч­ность чело­века и свя­тость его, к одной морали. Увы, это беда, совсем не о морали гово­рит хри­сти­ан­ство, оно гово­рит о духов­но­сти. И мы должны об этом гово­рить. Не стес­няй­тесь, если вас будут поно­сить: вот мол, греш­ные такие, еще смеете гово­рить о духов­но­сти. Не стес­няй­тесь, по одной про­стой при­чине: у кого что болит, тот о том и гово­рит. И когда у чело­века болит зуб, он же не стес­ня­ется гово­рить об этом, правда? Тот, кто чув­ствует себя боль­ным, тот, есте­ственно, будет гово­рить о здо­ро­вье. Но тот, кто чув­ствует себя здо­ро­вым, тому нечего раз­го­ва­ри­вать о болез­нях. Поэтому, когда чело­век чув­ствует себя боль­ным, он будет гово­рить о духов­но­сти, а что такое духов­ность? Это здра­вость. Тому, кто не чув­ствует себя боль­ным, духов­ность, конечно, не нужна. А.С. Пушкин хорошо сказал, лучше не при­ду­ма­ешь: «Всегда дово­лен сам собой, своим обедом и женой».

И еще об одном я хотел бы ска­зать  – о невер­ном пони­ма­нии хри­сти­ан­ства. Пони­ма­ние, кото­рое, в общем-то, если и не всегда при­сут­ство­вало, то обо­зна­чаться стало уже давно, а в наше время при­об­рело широ­кий размах. Речь идет о пони­ма­нии хри­сти­ан­ства, на первый взгляд, необыч­ном, но вылив­шемся тем не менее уже в целое бого­слов­ское направ­ле­ние, док­трину. Речь идет о соци­ально-поли­ти­че­ском пони­ма­нии хри­сти­ан­ства. Кон­крет­нее – речь идет о том, что хри­сти­ан­ство яви­лось той рели­гией, в задачу кото­рой входит такое пре­об­ра­зо­ва­ние чело­ве­че­ского обще­ства, в кото­ром оно дей­стви­тельно станет обще­ством бла­го­дей­ству­ю­щих на земле. И все те основ­ные нрав­ствен­ные прин­ципы, кото­рые воз­ве­щены Хри­стом, – и они, и дог­ма­ти­че­ские истины, все они направ­лены именно к этому. А что Бог – Любовь, есть ясно, конечно. Вот хри­сти­ан­ство как раз и явля­ется такой док­три­ной, если хотите, систе­мой мысли, учения, кото­рая направ­лена на реше­ние этой задачи.

В послед­нее время уже как-то немно­жечко замол­чали, а вот в 60‑е – 70‑е годы, даже в 80‑е, осо­бенно громко о себе заго­во­рило т.н. бого­сло­вие рево­лю­ции, затем – бого­сло­вие осво­бож­де­ния. Под осво­бож­де­нием разу­ме­ется осво­бож­де­ние людей от раб­ства, от экс­плу­а­та­ции, от неспра­вед­ли­во­сти вот в этих, земных, усло­виях чело­ве­че­ского суще­ство­ва­ния. В бого­сло­вии рево­лю­ции прямо утвер­жда­ется, что хри­сти­ан­ство при­зы­вает чело­века бороться с неспра­вед­ли­во­стью. При­зы­вает? Кто скажет, что не при­зы­вает? А вот какими такими сред­ствами – ну, это изви­ните! Какими сред­ствами? Вплоть до рево­лю­ции. Хри­стос изгнал бичом из Храма, при­ме­нил наси­лие? При­ме­нил. Сле­до­ва­тельно, воз­можна рево­лю­ция. То есть борьба за соци­аль­ную спра­вед­ли­вость и мате­ри­аль­ные блага допус­кает все сред­ства, если целью явля­ется спра­вед­ли­вость и блага чело­века. Правда же, док­трина доста­точно ори­ги­наль­ная? Она офор­ми­лась в таком виде, срав­ни­тельно недавно, как я вам гово­рил.

На самом деле под­спудно эти идеи очень давно уже воз­никли, да и неуди­ви­тельно, удив­ляться нечего, поскольку мы посто­янно пыта­емся все Запо­веди Божии, само хри­сти­ан­ство, при­спо­со­бить к чему? К жизни нашего вет­хого чело­века. Посмот­рите, как про­те­станты вели­ко­лепно при­спо­со­би­лись. Веру­ю­щему – грех не вме­ня­ется во грех. Что лучше можно при­ду­мать, най­дите, что лучше: я и веру­ю­щий хри­сти­а­нин, и Библию читаю. Грешу – ну и что, а веру­ю­щим грех не вме­ня­ется в грех. Потому что я верю, что Хри­стос постра­дал за всех нас 2000 лет назад и принес полное удо­вле­тво­ре­ние за все грехи каж­дого веру­ю­щего чело­века. Вели­ко­лепно! Соб­ственно, само бого­сло­вие рево­лю­ции, если хотите, оно своими кор­нями, своей базой имеет вот этот про­те­стант­ский тезис, хотя, нужно ска­зать, это бого­сло­вие рево­лю­ции яви­лось даже, по-моему, пер­во­на­чально в лоне кажется Като­ли­че­ской Церкви. Я, по край­ней мере, знаю о том, что Вати­кан очень неодоб­ри­тельно отнесся к этому, да, и какие-то там были санк­ции, это было в Латин­ской Аме­рике, но они плю­нули на Вати­кан – и все. Через океан не так страшно, океан боль­шой, Папа – далеко.

А вот сам вопрос, вопрос-то по суще­ству постав­лен:  насколько хри­сти­ан­ство может оправ­дать подоб­ного рода идеи? Друзья мои, первое, на что мы должны обра­тить вни­ма­ние, ни в Еван­ге­лии, ни во всем Новом Завете мы нигде не найдем, к вели­чай­шему удив­ле­нию, ни слова, ни мысли, осуж­да­ю­щих тот строй, рабо­вла­дель­че­ский строй, в эпоху кото­рого воз­никло хри­сти­ан­ство. Но не только не нахо­дим осуж­де­ние, но нахо­дим – с этой точки зрения, кото­рую я только что пред­ста­вил, – худшее, ужас­ное. «Рабы – пови­нуй­тесь своим гос­по­дам. Нет власти, кото­рая не от Бога, поэтому каждый, про­ти­вя­щийся власти, Богу про­ти­вится. Рабы, слу­шай­тесь господ! Не за страх, а за совесть». То есть нет не только какого-нибудь при­зыва к соци­аль­ным пере­во­ро­там, нет даже осуж­де­ния той соци­аль­ной неспра­вед­ли­во­сти, кото­рая была вопи­ю­щим фактом того вре­мени. Ну, вы сами пони­ма­ете, что такое рабо­вла­дель­че­ский строй и кто такой раб. Подчас раб рас­смат­ри­вался как вещь, даже ниже этого. Гибель обыч­ного раба – это ничто. А гибель какой-нибудь вещи – о! За это могли каз­нить много рабов! Вот это первый момент, кото­рый сразу вызы­вает, удив­ле­ние и, по край­ней мере, удив­ле­ние в сопо­став­ле­нии с данной точкой зрения.

Еще боль­шее, пожа­луй, недо­уме­ние с соци­аль­ной, поли­ти­че­ской точки зрения, вызы­вает другой момент. Хри­стос очень реши­тельно заявил, помните, совер­шенно реши­тельно: «Не ищите что есть, что пить и во что одеться, не ищите, посмот­рите на птиц небес­ных, взгля­ните на лилии поле­вые». Уж не к туне­яд­ству ли Он при­зы­вает? Ока­зы­ва­ется, нет, там стоит гре­че­ский глагол «мерим­нао», озна­ча­ю­щий «тер­заться». То есть не тер­зай­тесь душой, не отда­вайте всю душу на это. А к чему же Он при­зы­вает? Ищите, прежде всего, Цар­ство Божие и правду его. Апо­стол пишет: «Не имеем зде пре­бы­ва­ю­щего града, но гря­ду­щего взыс­куем». Вы поду­майте, он реши­тельно отме­же­вы­ва­ется от того, чтобы зани­маться этими вещами, не с этой целью создана Цер­ковь, не с этой целью, ока­зы­ва­ется, цель совер­шенно другая.

Есть один вопрос, на кото­рый нам с вами надо бы отве­тить. Если хри­сти­ан­ство цен­траль­ным пунк­том своего учения, нрав­ствен­ного учения, назы­вает любовь, то как же все-таки воз­можно осу­ще­ствить любовь без нис­про­вер­же­ния соци­аль­ной неспра­вед­ли­во­сти? Вопрос, конечно заслу­жи­ва­ю­щий вни­ма­ния. И как вообще понять, что же тогда хри­сти­ан­ство про­по­ве­дует? Что оно пол­но­стью отре­ка­ется от этого мира? Ока­зы­ва­ется, хри­сти­ан­ство осуж­дает тех, кто – вы, навер­ное, помните из Посла­ний апо­столь­ских, – кто забро­сил все свои дела, так назы­ва­е­мые  мир­ские, и уже ждут только Вто­рого При­ше­ствия, отло­жив все дела. Апо­стол, помните, как строго сказал (я вот долго никак не мог вспом­нить, кто же первый это сказал: Ленин или апо­стол все-таки: «Кто не рабо­тает, тот да не ест»): «Если кто не рабо­тает, пусть не ест». И еще: «Если кто не забо­тится о своих, а тем более о своих ближ­них, тот хуже невер­ного, и отрекся от веры». Так что повто­ряю еще раз: когда Хри­стос гово­рит: «Не заботь­тесь…», речь идет о том, чтобы не тер­зайться душой, душу не отда­вать. Это все, что нужно. «Отче наш, хлеб наш насущ­ный дашь нам днесь» значит не с неба, конечно, дай, а помоги нам, в наших делах.

Почему хри­сти­ан­ство не боро­лось с соци­аль­ной неспра­вед­ли­во­стью? С рабо­вла­дель­че­ским строем? В чем дело? Это вопрос серьез­ный, друзья мои, вам при­дется на него отве­тить. А дело вот в чем. Хри­сти­ан­ство обра­щает свой взор на источ­ник чело­ве­че­ской неспра­вед­ли­во­сти, это самое глав­ное. Что явля­ется этим источ­ни­ком? Отсут­ствие любви в чело­веке. Этот источ­ник – отсут­ствие любви в чело­веке – порож­дает все неспра­вед­ли­во­сти, как в плане личном, так и в плане соци­аль­ном. Вот на это хри­сти­ан­ство и напра­вило все острие своего учения.

Помните, что пишет апо­стол Павел Фили­мону: «Прими Ани­сима, бег­лого раба, как брата воз­люб­лен­ного». Вы слы­шите? Хри­стос гово­рит уче­ни­кам: «Не назы­ваю вас рабами, назы­ваю вас дру­зьями». Хри­сти­ан­ство утвер­ждает уди­ви­тель­ные вещи: «Кто хочет быть первым, да будет всем слугой, да будет послед­ним, кто будет гос­по­ди­ном, да будет всем слугой». То есть, оно уста­нав­ли­вает прин­цип вот этого уди­ви­тель­ного нрав­ствен­ного равен­ства. Это не каса­ется дис­ци­плины жизни, это каса­ется нрав­ствен­ных отно­ше­ний.

И поду­майте теперь: если рабо­вла­де­лец и раб, поме­щик и кре­стья­нин про­стой, капи­та­лист и рабо­чий, если они дей­стви­тельно, по суще­ству явля­ются бра­тьями, – не все ли равно, какой будет строй? Рабо­вла­дель­че­ский строй будет не рабо­вла­дель­че­ский, хотя бы и назы­вался тако­вым, и, хотя бы этот раб и был рабом, на каком он будет поло­же­нии? На поло­же­нии брата воз­люб­лен­ного. Хри­сти­ан­ство смот­рит на сердце чело­века и вос­пи­ты­вает сердце, и это именно про­по­ве­дует.

Без любви нет хри­сти­ан­ства. И если ты хри­сти­а­нин, ты должен в каждом чело­веке видеть рав­ного себе, брата своего, а не раба. Этим самым под­се­ка­ется основа, база, фун­да­мент всякой соци­аль­ной неспра­вед­ли­во­сти, не по дис­ци­плине жизни, когда есть началь­ник и есть  под­чи­нен­ный, а по соци­аль­ной неспра­вед­ли­во­сти. Вот почему хри­сти­ан­ство имеет совер­шенно другую функ­цию – вос­пи­та­ние чело­века, чело­ве­че­ского сердца, а не соци­аль­ные пере­во­роты и поли­ти­че­ские кру­жева. Поэтому попытка све­де­ния хри­сти­ан­ства к какой-то соци­аль­ной или поли­ти­че­ской док­трине не выдер­жи­вает ника­кой кри­тики.

фраг­мент лекции «Иска­же­ния хри­сти­ан­ства»

Пять основных моральных принципов медицинской этики

Раздел 5. Пять основных моральных принципов в здравоохранении

В учреждениях здравоохранения и в самом учреждении есть ряд основных принципов морали, которые проявляются сами по себе. Даже если бы кто-то сделал не подходить к делам или ситуациям, придерживающимся принципов любого из стандартные этические традиции, возникнут эти основные соображения и концепции.

Какой бы ни был этический подход, за исключением эгоизма и релятивизм, существует согласие в том, что существуют определенные основные принципы связанных со здравоохранением, которые соответствуют понятию ДОБРА.

Они представлены здесь. Существуют разногласия по поводу того, как они могут быть упорядочены или что делать в случае возникновения конфликта между ними.

Пока эти вопросы в стороне, будет много поводов сделать ссылки на эти принципы при анализе и обсуждении дел в Биомедицинская этика.

Пять основных моральных принципов здоровья Уход:

• I. ОТСУТСТВИЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЙ
• II. БЛАГОДАРНОСТЬ
• III. УТИЛИТА
• IV. РАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНОЕ ПРАВОСУДИЕ
• В. АВТОНОМИЯ

я . Без злоупотреблений — НЕ НАВРЕДИ!! Не причинять ненужного вреда или травм в соответствии с разумными стандартами производительности.

Соблюдать ОБЯЗАТЕЛЬНУЮ ОСТОРОЖНОСТЬ . Это не означает, что не должно быть риска травмы, а только то, что существует не более чем приемлемый риск.

II. Благотворительность — Содействовать благополучию других. Это присуще в отношениях поставщика медицинских услуг (HCP) и получателя забота.

напр. отношения врач-пациент. Однако в чем именно заключается обязанность из ГЧП?

Это становится особенно проблематичным, когда здравоохранение провайдеры также являются исследователями. Должны существовать стандарты, чтобы выгоды для субъектов и других являются реальными и с реальной возможностью быть реализованным.

III. Утилита — Попытка получить наибольшее количество выгоду как можно большему числу вовлеченных людей и в соответствии с соблюдение других основных моральных принципов. Наибольшая польза и наименьший вред

IV. Распределительное правосудие — Все участники должны иметь равные права, равный доступ к благам и бремени. Подобные случаи должны быть лечили аналогичным образом.

К людям нужно относиться одинаково независимо от потребность, вклад или усилие.

Формальный принцип справедливости как честности (теория Ролза) аналогичные случаи подлежат такому же лечению. Однако каким образом дела обстоят похожий? Какими соответствующими способами? Равные в нужде? Равны по вкладам в общество? в учреждение здравоохранения? Равные по усилиям?

V. Автономия — Люди рациональные, самоопределяющиеся существа, способны выносить суждения и решения и должны уважаться как таковые и разрешено это делать и подкреплено правдивой и точной информацией и никакого принуждения.

Они должны принимать решения и действовать: а) без принуждения со стороны любого типа, (б) на основе опций, которые четко объяснены и которые реальные возможности и (c) учитывая информацию, необходимую для принятия решения изготовление.

Некоторые считают, что нарушениям принцип автономии.

Приводятся четыре принципа, оправдывающие ограничения на АВТОНОМИЯ:

1. Принцип ВРЕДА

— остановить человека, автономия которого ограничена или нарушены с причинением вреда другим

2. Принцип ОТЦОВСТВА —  Есть две формы:

• Слабый — остановить человека, чья автономия ограничена или нарушена от членовредительство
• Strong — в интересах человека, чья автономия ограничена или нарушена

3. ПРАВОВОЙ МОРАЛИЗМ Принцип — узаконенная мораль

Акты законодательства налагают ограничения на все, предположительно для выгода от всех

4. БЛАГОПОЛУЧИЕ Принцип — ограничения или нарушения автономии личности на благо всех.

ПРИМЕРЫ:

Вред — при наличии у человека высококонтагиозного и опасного для жизни заболевания это лицо может быть заключено против воли этого лица

Патернализм — слабый — человек, пытающийся покончить жизнь самоубийством, проглотив яд, может очистите желудок от яда в отделении неотложной помощи, даже если вы отказываетесь лечение.

Патернализм-сильный-у 22-летнего человека может быть гангренозная нога ампутировали даже при отказе от лечения.

Юридический морализм — детям можно делать прививки от болезней, несмотря на их отказ и отказ их родителей.

Благосостояние — человек с редким антителом к ​​смертельной неизлечимой болезни угрожая всему населению, можно заставить дать образец их крови или костного мозга или другой ткани ради блага все общество.

Подробнее об основных принципах медицинской этики

ВАЖНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ и ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Пять основных моральных принципов в здравоохранении являются моральными принципами, наиболее обычно проводится в этом учреждении. Они НЕ являются основными этическими принципы. Это моральные принципы, которых придерживаются наиболее широко, потому что несколько этических принципов, которые поддерживают их. Этические принципы являются основной идеей Нравственного Блага и поддерживают моральные принципы здравоохранения, потому что они считаются морально хорошими. Если вы спросите, почему что-то вроде автономии, хорошо, что ваш ответ будет использовать один или больше этических принципов как поддержки или оправдания моральных суждение о том, что что-то вроде автономии — это хорошо. Этический принципы включают в себя такие как этический эгоизм, полезность, естественный закон, категоричность Императив, Принцип Макси-Мин, Феминизм и другие. Не путайте моральные принципы здравоохранения с основными этическими принципами, которые поддержите их.

Универсальная мораль – культура и психология

Кажется, что некоторые из наиболее важных и фундаментальных моральных принципов универсальны для всех людей во всех культурах и не меняются с течением времени. Было обнаружено, что, начиная примерно с 10 лет, дети в большинстве культур приходят к убеждению о морали, основанной на причинении вреда, что причинение вреда другим, будь то физически или путем нарушения их прав, является неправильным (Helwig & Turiel, 2002). Некоторые исследования показывают, что развитие морали начинается гораздо раньше в развитии человека. Хэмлин и его коллеги использовали марионеточный нравоучительный спектакль в эксперименте с младенцами и малышами, который обнаружил, что дети предпочитают людей, которые помогают другим достичь цели (просоциальное поведение), и избегают людей, которые причиняют вред или мешают другим достичь цели. Уже в возрасте 3 месяцев люди оценивают поведение других и придают положительное значение полезному, кооперативному поведению (Hamlin et al., 2007; Hamlin & Wynn, 2011) и отрицательное значение вредному или эгоистичному поведению. Эти фундаментальные и универсальные принципы морали включают индивидуальные права, свободу, равенство, автономию и сотрудничество.

Теория, которая имеет наибольшую межкультурную эмпирическую поддержку, — это «Этапы морального развития» Кольберга, теория когнитивного развития, вдохновленная работами Пиаже. Нравственное развитие относится к изменениям в моральных убеждениях по мере того, как человек становится старше и достигает зрелости.

Согласно теории Кольберга, нравственность основана на концепции равенства и взаимности помощи, которую можно предсказать в определенном возрасте. Чтобы развить эту теорию, Кольберг ставил моральные дилеммы перед людьми всех возрастов; однако все они были белыми мужчинами из Соединенных Штатов. Одна из самых известных моральных дилемм Кольберга широко известна как дилемма Хайнца, и участников попросили решить, что следует делать Хайнцу.

В Европе женщина была на грани смерти от особого вида рака. Было одно лекарство, которое, по мнению доктора, могло ее спасти. Это была форма радия, которую недавно открыл аптекарь из того же города. Изготовление лекарства было дорогим, но аптекарь брал в десять раз больше, чем стоило производство лекарства. Он заплатил 200 долларов за радий и 2000 долларов за небольшую дозу препарата. Муж больной женщины, Хайнц, ходил ко всем знакомым, чтобы занять деньги, но смог собрать только около 1000 долларов, что составляет половину их стоимости. Он сказал аптекарю, что его жена умирает, и попросил его увидеть дешевле или позволить ему заплатить позже. Аптекарь сказал: «Нет, я открыл это лекарство и собираюсь зарабатывать на этом деньги». Итак, Хайнц отчаялся и ворвался в магазин мужчины, чтобы украсть наркотик для его жены. Это должен был сделать муж? (Кольберг, 1969, с. 379).

 

Поставив перед собой эту и другие моральные дилеммы, Колберг рассмотрел ответы людей. Колберга не интересовало, ответили ли участники на дилемму «да» или «нет», его скорее интересовало обоснование их ответа. В зависимости от обоснования Кольберг помещал людей на разные стадии морального мышления. Кольберг выделил три основных уровня моральных рассуждений:

• Доконвенциональный
• Обычный
• Постконвенциональный

Каждый уровень связан со все более сложными этапами морального и познавательного развития. Согласно Кольбергу, человек переходит от способности к доконвенциональной морали (до 9 лет) к способности к конвенциональной морали (ранний подростковый возраст) и к достижению постконвенциональной морали (после достижения формального операционального мышления), что только немногие полностью достигают.